Любовь и власть. 28

      В зал вошёл визирь, упал на коленки и на четвереньках приблизился к повелителю. Минуту постоял молча, не решаясь будить повелителя, но кашлянул, стараясь привлечь внимание султанского уха.
      У пожилых сон чуткий, услышав посторонний звук, султан открыл глаза и грозно посмотрел на визиря, посмевшего прервать его драгоценный сон. Визирь бросил на него испуганный по-собачьи преданный взгляд и пал ниц.
Султан окончательно проснулся, приподнялся на подушках, проворчал,-
 - Чего тебе?
Визирь отлепился от ковра,-
 - О великий султан! Да будут твои дни продлены и благословенны…
Султан поморщился,-
- Что тебя заставило разбудить меня? Клянусь бородой Пророка, если ты пришёл с ерундой, я велю посадить тебя на кол.
Визирь побледнел, схватил ногу султана, звонко чмокнул его туфлю,-
 - К порту приближаются чужеземные корабли, один из Мера, второй из рации, но на обоих на палубе замечены последователи святого Делирия.
Султан пожевал губами,-
- Что этим еретикам нужно? Возможно, их также донимают пираты, как и нас и они предлагают объединить усилия по их поимке?
  В любом случае их нужно принять и выслушать. Приготовьте большой зал с троном, позовите нашу дочь Зарему, пусть посидит за ширмой, послушает послов. Подать мне золотой халат и тюрбан с алмазом.

         Он шёл по коридору в сопровождении братьев, шёл на встречу с той, которая когда-то предала его, бросила ради похотливого сатира, власти и блеска двора. Он рос по чужим людям, не зная материнской любви, а она забыла о нём. Лишь изредка во сне он чувствовал, что его любят, понимают и берегут и некая женская фигура склонялась над ним и целовала его. Он чувствовал её лёгкое дыхание, её запах и не хотел просыпаться. Ранние годы он помнил смутно, помнил только, что ему было хорошо, его любили, о нём заботились. Он помнил просторные луга, тенистый лес, высокий холм. Потом всё переменилось, за ним приехали и отвезли его в монастырь. Там ему было плохо, хотя братья относились к нему хорошо, но строгие порядки и высокая серая стена, ограждающая монастырь от внешнего мира, давили на психику и делали несчастным. Он жил с такими же мальчиками, как он. Они вместе учились в классе, вместе работали в саду, вместе ходили на службу, вместе спали в общей спальне. Постоянное пребывание на людях и отсутствие личного пространства угнетало и ввергало в уныние. Спасение он находил только в библиотеке, где просиживал все свободное время.  Прикрывшись огромным фолиантом, повествующим о деяниях святого, он с жадностью изучал математические трактаты и географические описания рацийских учёных, увлекала его также и культура языческого периода Мера. Книгочеев в монастыре не было и он под предлогом описания богоугодных книг, пропадал в библиотеке с благословения своих наставников.  Боясь что редкие рукописи погибнут от рук невежественных монахов , он собрал их, любовно разложил по сундукам и замуровал в сухом подвале, где  хранились бутылки с монастырским вином. После окончания школы он уехал в Мер изучать богословие, но больше занимался математикой, географией, астрономией и астрологией. Окончив университет, так и остался в нем преподавать. Ему нравилась его жизнь, общение с любознательными студентами, диспуты с коллегами. Не любил он только догматические беседы о вере, но и их принимал как неизбежное зло. Он не вспоминал о своих корнях, не думал о родителях, считая, что наука заменяет ему семью.
     И вот он идёт к своей матери, а в душе всплывают детские обиды и с языка готовятся слететь едкие обвинительные слова. Что она ответит на них? Что она скажет ему? Как себя поведёт?
Он выскажет ей все, как он её любил, как ждал, как не дождался, как он вырос без нее. А что, если она не захочет даже посмотреть в его сторону? Скажет: «Ты не мой сын! Я тебя не знаю!». Ему останется только умереть.

     Мирия ходила по комнате, изредка бросая взгляд на накрытый стол. Её сердце волновалось, предчувствуя радость, и сжималось от тревоги. Она просмотрела все каштаны, нашла тот, в который лесная колдунья собрала её вещи и разделила их. Себе она забрала длинную белую ленту, небольшой мешочек, в таких рачительные хозяйки хранят муку и крупы, а также венецианское зеркальце в изящной резной  ореховой рамке. Сложила всё в небольшую шкатулку, добавив туда из комода ножницы, напёрстки, иголки, нитки, штопальный грибок.
     Вошла молчаливая прислужница. Мирия, бросив на неё взгляд,  нетерпеливо произнесла ,-
 - Проси!
       Первым вошёл Афрос, Мирия рассеяно кивнула на его приветствие, выискивая кого-то за его спиной, бросилась навстречу молодому человеку, обняла его, поцеловала, отстранилась полюбоваться,-
 - Ойзо, сыночек, как же ты вырос! Каким ты стал!
В её словах сквозило восхищение, глаза смотрели с материнской любовью. Молодой человек и Мирия обнялись, между ними не было настороженности и обиды, как будто они встретились после непродолжительной разлуки.
    Молодой человек узнал  её дыхание и почувствовал её запах, согревавший его во сне во времена его сиротства,-
 - Мама!-
только и мог выговорить он, все  обличительные слова вылетели из его головы, все обиды ушли на задний план.
    Афрос внимательно наблюдал за встречей сына и матери, сделав знак спутникам, чтобы они удалились.
- Ты не голоден?-
Мирия смотрела на сына, гладила его по лицу.
- Я приготовила твои любимые пирожки, мёд и сахарные каштаны!
Молодой человек прошёл к столу, схватил пирожок и стал с удовольствием жевать.
- Присаживайся, я чаю налью.
На Афроса никто не обращал внимания, он не чувствуя неловкости, стоял и ждал, когда схлынет первая радость, охладеют головы и можно будет вклиниться в беседу.
    Мирия задумчиво наблюдала с улыбкой за сыном, как он расправляется с пирожками.
 К столу подошёл Афрос. Мирии пришлось пригласить его . Он присел, она пододвинула к нему чашку ракийского чая.
   Афрос чувствуя, что его присутствие мешает, перешёл к делу,-
 - Уважаемая Мирия! Я рад, что доставил Вам удовольствие, приведя с собой Вашего сына. Я понимаю, что после долгой разлуки Вам есть о чём поговорить, но прежде мне хотелось бы переговорить с Вами, Мирия, и поверьте, дело не терпит отлагательства.
    Мирия, бросила взгляд на сына и попросила,-
 - Ойзо, сынок, оставь нас на время с Афросом, побудь в моём кабинете.
Ойзо послушался, встал, прихватив корзинку с засахаренными орехами, прошёл в кабинет, Мирия плотно затворила за ним двери и вернулась к столу.
 - Слушаю Вас, Афрос.
- Мирия, перейду к делу без обиняков. Мер скоро падёт, он разорён, рудники в Исберии иссякли. Ради своего спасения ему нужно кого-нибудь ограбить. Выбор пал на Ассарию.
- Зачем Вы всё это сообщаете мне? Вы думаете, что я буду спасать Мер?
- Зачем спасать своих врагов? Да и Мер, достигнув пика развития, погрузился в разврат и скотство. Он обречён, его не спасёт даже святой Делирий.
- Но это означает, что орды дикарей хлынут в Мер, а оттуда растекутся и к нам. Благодарю за предупреждение, я сообщу королю. Однако мне не понятно, почему Вы, будучи представителем Мера, посвятили меня? Вы хотите ответную услугу? Какого плана?
- Вы умная женщина, Мирия. Я открою свои карты. Я служу не Меру с его мерзостями и даже не Ордену, его настоятель в близком родстве с правящей семьёй Мера и ничто человеческое ему не чуждо. Религия для него не более чем прикрытие для обделывания своих делишек и добывания денег. Не скрою, я был бы рад занять его место, но только не для того, чтобы набивать свою мошну. Я служу святому Делирию и дал обет служить только ему и распространить его учение на весь мир. Магистр готовит заговор, в Катане полно убийц. Во дворце мне удалось нейтрализовать их, но вне стен дворца кто-то может и затаиться.  Хендрику и Вам угрожает опасность, но я могу спасти Вас.
- Что же Вы попросите за наше спасение?
- Отрекитесь от язычества, Мирия! . Уговорите короля принять истинную веру!Примите веру в святого Делирия, народ Вас любит и последует за Вами. Вместе мы одолеем всех врагов веры, гордый Мер будет лежать у наших ног, да и Рацию можно будет присоединить.
- Каким же образом?
- У султана красавица-дочь, а король холост.
- Но в Рации своя вера, султан может не согласиться отдать свою дочь неверному.
- За это не беспокойтесь, султан стар, устал от государственных дел и давно подыскивает подходящего зятя. Лучшего, чем Хендрик, ему не сыскать. Эта свадьба сразу же  прекратит  стычки на границе и позволит консолидировано дать отпор дикарям. Так что вы мне скажете, Мирия?
За столом повисло молчание.

   Ойзо, очутившись в кабинете, тут же, как голодный к куску хлеба, бросился к книжным стеллажам. Подбор книг его поразил. Здесь не было богословских трактатов, не было столь милых женскому сердцу рыцарских поэм или стихов миннезингеров, зато он нашел описание морей и островов, встретившихся на пути рацийского купца, которыми он зачитывался в монастыре. Были здесь труды по истории народов Ассарии и Велтузии, Гимны Авваллона, книги по математике, астрономии и химии. Много книг было на мерском и рацийском языках, и все они были прочитаны, некоторые разбухли от разноцветных закладок, в некоторых были сделаны аккуратные пометки.
    Ойзо устроился в кресле с выбранной книгой и отключился, погрузившись в чтение. Наконец он закрыл книгу, стряхнул с себя очарование. Его блуждающий взгляд упал на столик, куда он поставил корзиночку с засахаренными каштанами, выбрав один покрупнее, он сжал его, стараясь разбить и тут произошло нечто. С лёгким треском «КРАК» каштан раскрылся на две половинки и оттуда стали сыпаться миниатюрные вещи. Ойзо испугался и смёл их как пылинки обратно в скорлупку, оставив лишь малюсенькую, как вишнёвая косточка, книжку. Он побежал к письменному столу, надеясь, что обнаружит там увеличительное стекло, чтобы рассмотреть миниатюру, но не нашёл. Вернулся к столику и удивлённо ахнул, перед ним лежал огромный фолиант в кожаном переплёте. Створки обложки, чтобы сохранить блок, скреплялись ремнями с пряжками. Он с любопытством открыл книгу и погрузился в чтение. Он нашёл ответы на все свои вопросы, нашёл рецепты различных  снадобий и описание трав, он нашёл волшебную книгу своей матери.