Пламя. Повесть-размышление. Глава 21

ЗАМЕТАТЬ СЛЕДЫ НЕ ПРОСТО

Домой приятели возвращались окольными путями и сделали большой обходной крюк для запутывания следов.
Вот когда они почувствовали серьёзность ситуации.
– Лёня! Мы у него не проверили пульс. А что, если он умрёт? Нас же посадят!
– Гена, меня не посадят. Я его не толкал. Давай вызовем скорую, ещё не поздно, а то загнётся, тогда не отбрешешься. Я жалею, что связался с тобой и помогал выносить тело. В общем, вызывай скорую помощь!
– Нет, Лёня, я не могу, боюсь. Как мы объясним нашу осведомлённость? Они спросят, каким образом мы нашли полуживого человека и почему не вызвали скорую... Будем первыми подозреваемыми.
– Не знаю, Гена! Это твои проблемы. Ты его толкал, я – ни причём. Может, мы зря нагоняем страхи? Он дышал, значит – живой! Пошли в дом, там и поговорим, а то услышат разговор случайные люди.
Приятели вошли в подъезд, бегло осмотрели лестницу. Обнаружив несколько явных следов крови, притоптали их обувью, затёрли подошвами и успокоились. Войдя в квартиру, они ещё какое-то время обсуждали событие, уединившись на кухне. При появлении жён замолкли в ожидании, когда те выйдут.
– Что вы здесь шепчетесь? Мало выпили или натворили чего? – полюбопытствовала жена Опановича.
– Мы в ваши женские дела не лезем, и вы не мешайте нам вести беседу на мужские темы! – огрызнулся Опанович.
– Беседы шёпотом не ведут. Раз шепчетесь – или про женщин делитесь секретами, или начудили с пьяных глаз! Знаем мы вас, не первый год замужем. Где вы до сих пор пропадали? Бутылку искали или ходили по старым подружкам? Не спится парням в ночь такую?
– Идите, идите, мадам, без вас тошно. Пора гостей провожать, а ты лезешь с разговорами! – сказал Опанович супруге.
– Я тебе не мадам! Ты меня с кем-то путаешь, месье, сеньор, а может быть – сэр, со своими «сэрушками»! Нечего оскорблять такими кличками простую белорусскую женщину! Ладно, ухожу, но завтра будешь давать мне объяснение.
Геннадий был настолько напуган, расстроен и подавлен, что даже не огрызнулся жене на её яркие сравнения.
Мужчины недолго пошептались, допили налитые рюмки, хотели убрать со стола посуду, но отвлеклись на безрадостные раздумья и всё оставили так, как есть.
Жена Опановича, заглянув в кухню, сообщила, что решила проводить сестру с супругом до выхода из подъезда, а может – и далее.
– Сами дойдут, не маленькие! – раздражённо сказал Опанович.
Супруга, проигнорировав его слова, начала собираться.
– И я с тобой пойду, а то вы будете бесконечно болтать!
– Сиди дома и жди меня. Никуда не выползай! – сурово отчеканила слова, подозрительно глянув на мужа, обеспокоенная тревожным чувством женщина и увлекла на выход свою сестру.
– Ладно, приказчица! – отмахнулся Опанович и, подперев голову руками, замер, а потом тяжко вздохнул, посмотрев на пустую бутылку с ненавистью, убрал её со стола и бросил в мусорное ведро.
Прежде чем уйти, Леонид подошёл к Опановичу и негромко сказал:
– До встречи, Гена! Не трусь, никто нас не видел, а пьяные частенько погибают по разным причинам, и никто этому особенно не удивляется.
– Да, да, слышал, бывает так. Но что происходило без нашей причастности – меня не интересует. А если этот человек погиб? Даже если он жив и покалечен – тоже беда. Нас обвинят! Ты представляешь, что будет с нами?
– Гена! Я уже тебя просил не впутывать меня в эту проблему, я человека не толкал, и ко мне в квартиру он не рвался. Я – ни при чём, и выбрось из головы моё участие в драке. Я к нему не прикасался! Если что возникнет, так и скажу, кому следует. Расхлёбывай сам. Ты – видный человек, тебя постараются спасти, оправдать, а я – простой рабочий, на меня свалить проще, но я расскажу, как было.
– Лёня, пили вместе, разбирались с ним тоже вместе, а теперь уходишь в сторону. Ты предложил ему морду набить! Когда я стукнулся коленом о перила, ты с ним чего-то шебуршал внизу, и я слышал удары кулаком. Не сам же он себя бил. Значит, ты его молотил!
– Гена! Такого не было, это ты уже придумываешь на случай, чтобы свалить на меня. Ты – взрослый человек, начальником работаешь, если бы так было на самом деле – послал бы меня подальше и не послушался пьяного дурака, а взял бы пришельца под локоток и осторожно вывел из подъезда! Извинился бы перед ним и дал бы ему на опохмелку три рубля! Ты – умный, образованный, стихи сочиняешь, нас по радио учишь правильно жить, а с меня что возьмёшь? Я – простой сварщик, не забывай этого! В общем, мы с жёнкой уходим. А что дальше случится – не будем загадывать. Если не спросят, буду молчать. Это я тебе обещаю. Тебе советую никому ничего не рассказывать, даже жене. У баб язык такой, что не удержишь её знаний. За язык потянут – всё расскажет. Она ничего не видела, что происходило на лестнице. Не расскажешь – не будет знать.
– Она догадается!
– Догадки свидетеля не идут в протокол. Молчи, и я буду молчать!
Разговор прервала заглянувшая на кухню жена Лёни.
– Лёня! Пошли уже, шевелись. Хватит шептаться! Если что и натворили, то у вас не хватит пьяного ума выпутаться, – сделала вывод его супруга.
После этих слов у Опановича защемило сердце, ему захотелось плакать...
Гости в сопровождении жены Опановича вышли из квартиры, и пошли вместе по улице, потом остановились, о чём-то разговаривая. Лёня собрал всю свою рабоче-крестьянскую мудрость вместе с такой же хитростью и сказал:
– Девки! Христом Богом прошу, ничего никому не говорите про нашу выпивку и про мужика, ничего не вякайте. Ничего не знаете, ничего не видели!
– А что случилось? Подрались? – в один голос слился вопрос сестёр.
– Ничего не случилось. Ничего не спрашивайте. Если будете болтать, то у всех могут быть большие неприятности…