Смерть-47

3 книга:
Ведь  должен умереть сейчас - настолько всё плохо - а я не только не умираю, но, напротив, впущен в рай. Смерть где-то там, на подступах разбивает себе лбы, уже огромный завал образовался, а здесь у нас всё тихо и сосредоточенно...

Комм:
Да, уходил и ухожу в работу, чтобы не слишком устраивающее меня  окружающее перестало существовать (чтобы так и не включенными остались многие ТВ-передачи! Мою духовную прожорливость столь же трудно ограничить, как и физическую!) Однако, ни мира, ни, тем более, счастья нет  в душе (и хорошо еще, что с помощью этой писательской терапии и смерть ночная присмирела… Только счастливый не прожорлив?! не жаден, не гневлив… - ты во всем неправилен, несчастный! Но с виду не очень-то заметно, а изнутри не очень-то понятно, в чем причина…) Затемнения и всякие болезни лично я в себе искоренить не в силах (в этой связи завидую таким людям, как Дрон Михалков – кто видел, тот поймет… Есть такая жилистая, супербодрая порода…)

2 книга:
Собственно, синедрион не был скопищем дружных скорпионов. Они все неплохие люди, но с тем, чтоб один умер, чтоб не повредить всем, согласятся, особенно, если это скажет начальник. Собственно, и Христос предлагал вредоносные члены отсекать.

Комм:
Христос – бродяга, а этих бродяг и за людей-то никогда (т.е. тысячи лет!) и нигде (т.е. в тысяче мест!) не считали…; метелками их подметали, бросали, как мусор,  в помойки… (можешь выжить как зверь или бог – твое счастье…)

ЦИТАТЫ, Петрарка:
                Узнав из ваших полных скорби строк
                О том, как чтили вы меня, беднягу,
                Я положил перед собой бумагу,
                Спеша заверить вас, что, если б мог,
                Давно бы умер я, но дайте срок -
                И я безропотно в могилу лягу,
                При том что к смерти отношусь как к благу
                И видел в двух шагах ее чертог,

Комм:
Ну как не быть влюбленным в этот стиль… Он вдохновляет жить меня, но редко чертог с его бумагами под боком… (в этом огромном мире даже царям нетрудно затеряться – причем, уже и в собственном дворце…)

Инет, Тургенев:
Снилось мне, что сидит нас человек двадцать в большой комнате с раскрытыми окнами.
Между нами женщины, дети, старики… Все мы говорим о каком-то очень известном предмете – говорим шумно и невнятно.
Вдруг в комнату с сухим треском влетело большое насекомое, вершка в два длиною… влетело, покружилось и село на стену.
Оно походило на муху или на осу. Туловище грязно-бурого цвету; такого же цвету и плоские жесткие крылья; растопыренные мохнатые лапки да голова угловатая и крупная, как у коромыслов; и голова эта и лапки – ярко-красные, точно кровавые.
Странное это насекомое беспрестанно поворачивало голову вниз, вверх, вправо, влево, передвигало лапки… потом вдруг срывалось со стены, с треском летало по комнате – и опять садилось, опять жутко и противно шевелилось, не трогаясь с места.
Во всех нас оно возбуждало отвращение, страх, даже ужас… Никто из нас не видал ничего подобного, все кричали: «Гоните вон это чудовище!», все махали платками издали… ибо никто не решался подойти… и когда насекомое взлетало – все невольно сторонились.
Лишь один из наших собеседников, молодой еще, бледнолицый человек, оглядывал нас всех с недоумением. Он пожимал плечами, он улыбался, он решительно не мог понять, что с нами сталось и с чего мы так волнуемся? Сам он не видел никакого насекомого – не слышал зловещего треска его крыл.
Вдруг насекомое словно уставилось на него, взвилось и, приникнув к его голове, ужалило его в лоб повыше глаз… Молодой человек слабо ахнул – и упал мертвым.
Страшная муха тотчас улетела… Мы только тогда догадались, что это была за гостья.

Комм:
 Все видели, что бледнолицый явно нездоров, но сам он бодрился, а остальные тоже отгоняли свои опасения, как муху, но вдруг действительно, прямо при них сей человек вдруг падает и умирает! Все гости в шоке… - как не повезло! причем, всем сразу…

«А вы заметили, что над ним все время муха огромная летала? – он сам, видно, к мухам привычный и внимания на нее не обращал, но я заметил… Думаю, может, он чем-то испачкал платье?.. И когда он так неожиданно упал, та муха села на него…»

3 книга:
«Я был бы избит давно, но все парализованы видом моим» – «Не все» - «...Я ничего не выдумываю - эту музыку, например, вы сами можете услышать на многочисленных кассетах - и  ничего не даю читать тайно. Впрочем, каждый обречен на то, чтобы в жизни его разок побили или ограбили...  и умертвили. ...У меня не разбои, а бои, я не разбойник а простой воин - мудрый, кроткий и очень меткий».

Комм:
До сих пор есть подозрение, что все парализованы – великоватый размер и неуловимо странноватый вид. Хотя странноват каждый второй – но ведь каждый второй и ни с кем не общается… Иногда даже кажется, что половина боится, что я их сам изобью. А может и вовсе – маньяк. Причем, действительно, как уж мне не быть маньяком, когда такие книги пишу… (мудро? кротко? метко? написано…)

2 книга:
Достоевский умер от спора с родными о деньгах /и Толстой от ссоры с женой/.

Комм:
Проживи Достоевский столько, сколько прожил Толстой, к чему бы пришел? Может быть, они бы сошлись в одной точке…

Оказывается, у Достоевского был туберкулез! Но почему он про него не знал? Ему говорили, что у него некая «эмфизема легких»… (опять врачебные диагнозы!)

ЦИТАТЫ, убитый Хлебников:
Один почтенный американский господин впервые за много лет навестил Москву.
«Не было пожилых людей, — поделился он со мной своими впечатлениями. — Шли приготовления ко Дню Победы, и везде старики с медалями на всю грудь, но, кроме них, я не видел больше никаких пожилых людей. Они что — уехали куда то?»
На самом деле — погибли. Их настигла волна смертности, унесшая миллионы русских людей в 1990 е годы. Без пенсии, без сбережений, без медицины, без правильного питания, без всякого внимания — у них отняли все, они оказались в условиях самой дикой Африки.

Комм:
В Москве-то навряд ли кто-то погибал. Но старики старались поменьше из дома вылезать из-за боязни преступности… Кроме того, они свои репы чесали, все никак не могли осмыслить происходящее… – им было стыдно являться на День Победы! Они оказались идиотами…  С другой стороны, я сам помню, как тогда КПРФ полнилась стариками. Но зачем им на приготовления к Дню Победы приходить? В любой стране  полно «вымерших» улиц! Постылые мегаполисы – в них мало кто гуляет, разве что собак выгуливают…

Инет:
последняя эпидемия другой невероятно опасной болезни - сибирской язвы. В 1979 годы вспышка этого заболевания была зафиксирована в Свердловске (нынешнем Екатеринбурге). С апреля по июнь 1979 года было зафиксировано от 64 (по официальным данным) до 120 смертей от сибирской язвы. Правительственная комиссия огласила впоследствии заключение, согласно которому причиной эпидемии было резкое увеличение заболеваемости среди домашнего скота, от которого болезнь передалась людям. Однако существует как минимум две альтернативные версии причин эпидемии: первая гласит, что имело место непреднамеренное распыление бактериологического оружия на расположенных в Свердловской области секретных военных объектах. Согласно второй, эпидемия стала следствием диверсии, проведённой американскими спецслужбами с целью испытаний своего бактериологического оружия на вероятном противнике;

Комм:
 Сотни разнообразных «ружей» висят на стене – и все они когда-нибудь выстрелят – чтобы совсем в другую эпоху, совсем с другим человечеством изобретение орудий убийства, наконец, стало табу… (в иных местах люди уже хлебали и  хлебают эту смерть полной ложкой…; быть может, уже пора переселяться в какие-нибудь крайне далекие и мирные, забытые и Богом и политикой пустыни, горы, джунгли, острова…

3 книга:
«...Я не страдаю и то хорошо»  - «Тебе это только внушить себе удалось. Ведь страдания и неудобства, и неудачи, и неудовлетворенности бесконечно разнообразны  и настолько постоянны, настолько срослись с нами, что их почти не замечаешь - немного буддистского тренинга и их вообще не видишь - но они есть, тем не менее; и болезни, и неправильности, и неистинности, которые им причиною, тоже есть... Я уж не говорю о том, что жизнь так хитро устроена, что вместе со страданием всегда убивается и радость - человек просто замирает, пытается замереть, умереть, не умирая... Ты и сейчас со мной говоришь с вызовом и нервным беспокойством - о каком же не-страдании может идти речь?! Покой не там, не у истукана Будды...»

Комм:
Проповедовал весьма цветисто, но сейчас сам примерно в той же точке (хотя и без Будды): ни страданий, ни радостей; совсем немного и того, и другого (а, может, и действительно довольно таки много и того и другого, но я так привык, так сросся, ведь и то и другое точно не ново… Я замер? Ну да – но ведь в точке работы; для личной жизни я умер пока, но работа идет – и менять ситуацию на обратную мне что-то не хочется… Перефразируя песню: работа – это и маленькая жизнь, и маленькая смерть, это вещь в себе, раковина, в которой совершаются таинственные пассы…

Покой и спокойствие – разные вещи? Покой – это ведь истина почти, а спокойствие бывает даже от самого банального опыта…

Будда по-западному – это статуэтка, а не человек; ее можно стругать и стругать – как физически, так и философски; рукоделие и разминка языка успокаивают; и то и другое религию вполне заменяет (тем более, что и в «настоящей» религии едва ли не самое главное – художественная самодеятельность…)

2 книга:
Читаю Евангелие от Иоанна: как всё-таки много в Христе от Бога. Он не отвечает прямо ни на один вопрос, всё время пророчит и разговаривает с Богом. Он не хладнокровно и деловито учреждает «церковь». Чтобы исцелять сумасшедших, надо самому дойти до какого-то сумасшествия. Поэтому будьте крайне осторожны, люди: вновь придет Христос и вновь будет проклят как друг мытарей и грешников, вновь будут говорить «в нем бес», «странные речи», «чем ты себя делаешь», «вышел из себя», «лучше одному умереть, чем всему народу погибнуть» и т.д. Лучше помиловать разбойников и упразднить казни. Не можете судить, кто разбойник, а кто Христос, кто мытарь, а кто апостол, кто рьяный Савл, а кто рьяный Павл, кто Иуда…

Комм:
За Христом последовали не праведники, а грешники, и даже один разбойник (может, и не один -  к тем же баптистам часто приходят бывшие зэки) Вообще, никаких праведников нет, есть лишь «правильные» люди – те, что подражают авторитетам и следуют правилам, т.е. это люди скучные и несамостоятельные, всякой свободы и ответственности боящиеся. Грешники же всерьез этот условный мир не воспринимают – обычно их затягивают пороки, но может затянуть и праведность. Известно, что наиболее активны и успешны в реальной жизни троешники – это из этой же оперы. Надо лишь понятие праведности дополнить понятием творческой активности: вера без дел мертва…

ЦИТАТЫ, сластена Лешка Толстой:
Что прикажешь делать? Убито полтора миллиона отборных самцов... Поневоле обрежешь юбочку.
 
 Деникин, говорят, возмутился, но за короткой  юбкой преимущество - безопасность от тифозных вшей и минимум материала...

 - Тиф - наша основная забота. Но, может  быть,
и наше главное оружие. Мы широко снабжены медикаментами...  У  большевиков их нет, у красноармейцев нет сменных рубах... Смертность у них – семьдесят процентов, у нас вдвое меньше. Лучше пуль и штыков за нас борется тифозная вошь...

Комм:
Да, коммуняк могло остановить только бактериологическое оружие… (они ведь и сами были вроде бацилл)

Вообще, коммуняки вызывают у меня недоумение: коммунизм обанкротился практически сразу, вместе с «мировой революцией», люди себя выказали не идеалистами – без идеализма ни нового человека, ни коммунизма быть не может! -  а прожженными материалистами и  сущими зверьми  (уже Зощенко на 100 лет вперед расписал наш коммунальный быт и все «советские» учреждения!) Значит, надо хотя бы схватиться  за голову и  просто разбежаться от стыда с глаз долой. Вместо этого они устраивают диктатуру, не хуже «буржуазии» начинают дурачить людей  словесными руладами и объявляют уже скучнейший – мухи мрут -  давным-давно известный и сугубо эволюционный социализм! Как говорится, почувствуйте разницу… (Их марксистский, т.е. еврейский коммунизм – это какие-то сапоги всмятку уже изначально, и идеалы так истреблены даже в теории и ничего веселого там никогда и не ожидалось? Да,  но народ-то ждал настоящего коммунизма, царства справедливости и прогресса, а не бесчисленных контор и репрессий…)

А сейчас еще круче укорачивают юбки, потому что видят жизнь как тотальное ****ство? (причем, вовсе не вкладывая в это слово отрицательного смысла! Потребительское и гедонистическое общество, купля-продажа, каждый торгует и атакует, чем может, другие ценности или тотально девальвированы или стали достоянием одной лишь «элиты»…)

Инет:
в течение 1990-х годов и в начале 2000-х в российской прессе активно обсуждалась тема СПИДа. Эпидемия СПИДа в России называлась катастрофической, прогнозировалось, что в сложной социально-экономической ситуации, при неблагополучных условиях жизни населения и отсталости медицинской сферы через 10-20 лет количество ВИЧ-инфицированных достигнет десятков миллионов человек. Однако страна пережила пик заболеваемости на рубеже веков, после чего последовал спад эпидемии. К 2006 году официальное число заболевших в стране составляло примерно 400 тысяч человек, неофициальные оценки давали цифры в четыре раза больше;

Комм:
СПИД – одна из многочисленнейших западных афер и преступлений. Нет никакой заразы, есть лишь дефицит иммунитета у наркоманов… И есть сговор  наркоманов и СПИД-врачей и фармацевтов – одни зачисляют себя в СПИД-больные, получая взамен дозы, а другие получают клиентуру и сумасшедшие зарплаты… - ведь болезнь-то стра-ашная и лекарства, соответственно, дороги-ие… Мертвые души – коронка бюрократических обществ… Дурачки, берегитесь: попадете к онкологу и у вас обнаружат рак, попадете к СПИДологу и у вас обнаружат СПИД… - и так далее, по списку… (на днях видел сюжет: мастера по ремонту стиральных машин тут же обнаруживают несуществующие поломки – два из трех; аналогично вел себя и мастер в автосервисе… Кстати, единственного честнягу по внешнему виду было невозможно вычислить…)

3 книга:
П. рассказы и сны: «Один парень умер - какую-то он бомбу кидал и взорвался - и вот, следующим летом его жена видит сон, будто  сидит он у забора рядом с воротами в белом нательном белье, вроде солдатского. Тут же что-то постелено, газетки какие-то. А белье всё насквозь мокрое. Жена подходит - как знакомая, а не как жена – и спрашивает, как живешь и прочее. «Ничего» – говорит, «только скажи матери, чтобы не плакала - всё время мокрый хожу» - «А что в ворота не уходишь?» - «А вот, дождусь Сашку с Олежкой и вместе пойдем» - и те, тоже молодые, умерли вскоре!»

«Часто встречаю во сне кого-то из тех троих умерших. Причем, увидев его идущим навстречу, отдаю себе отсчет, что не надо с ним встречаться, но здороваемся, коротко разговариваем («как дела?» – «нормальный ход») и расходимся. И я после себя в испуге спрашиваю: «не приглашал к себе!? Вроде нет...» Еще видел кого-то из них в большой компании и вот, они напали на дом, в котором я был с кем-то. Мы забаррикадировались, изо всех сил изнутри держимся и через полчаса  напор ослаб. Выглядываем - вроде никого. Пустая сонно-солнечная улица, тишина. Чувствую просто страшную радость. И, героем: «ну и сны мне снятся!»…»

Комм:
Умер не так давно этот П.  - т.е. прожил еще лет15… (со мной он давно не виделся… – может, я ему  снился?! Ведь друг детства, как-никак, вместе учились, играли…) Его «нормальный ход» очень рано закончился, чуть ли не сразу после школы… (отсидел на лесоповале, а в 90-ые, наверное, каким-то бандитом был… Пример того, как окружение портит даже сильных пацанов…)

2 книга:
Да, болею; в голове огромная куча «микробов»: покупки, обмены домов - включая депутации к начальству - показы своих картин и текстов, устройство на работу и покупка видеомагнитофона, подъем дачи домкратом, собирание грибов и хождение к зубному врачу, получение водительских прав и поездка в Москву, несусветные «материальные проекты» /«Вова, узнай, где достать холщовую материю для моих одежд и холсты для моих картин»/. И ничто не реализуется и я избываю томление только в генеральных домашних уборках. Не пишу, не рисую, не пою; могу умереть от остановки сердца, сойти с ума или заработать какой-нибудь страшный паралич. Ведь есть объективные проблемы, настоящие вилы в бок…

Комм:
Вот так и жил… - наверное, неправильно… Нынешние прожекты, кстати, в основном осуществляются…. – если  времени хватает… (будем считать, что я тренировался в прожектерстве и в ведении хозяйства…)

ЦИТАТЫ, Лешка Толстой:
О чем ни думай -  все  к смерти вернешься. И видишь себя, - валяешься ты оскаленный,  окоченелый, как обозная лошадь с боку дороги.

Комм:
О чем ни думай в гражданскую войну -  все  к смерти вернешься… Страна кончает самоубийством, а тебе надо как-то выжить…

Инет:
гораздо меньше обсуждается в средствах массовой информации, но обладает не меньшей потенциальной опасностью для населения всего мира такая вроде бы уже ставшая «обыденной» болезнь, как туберкулёз. Это инфекционное бактериальное заболевание особенно страшно тем, что поражает лёгкие, практически не имеет преград к распространению и довольно сложно диагностируемо. Дело в том, что туберкулёзные бактерии поражают огромное количество людей (по некоторым оценкам, около 30% всего населения Земли). Но лишь примерно каждый десятый из инфицированных заболевает, то есть болезнь переходит в острую открытую форму. Туберкулёз подлежит лечению, однако оно возможно лишь на ранней и лёгкой стадии, к тому же является весьма длительным и сложным. Эпидемия туберкулёза в России протекает каждый год, что не слишком афишируется в прессе. Вдобавок в стране высоки риски заболевания, в частности, к числу курильщиков относится значительная часть населения – курение увеличивает вероятность подверженности туберкулёзу в несколько раз. Единственной действенной мерой борьбы с туберкулёзом является выявление болезни на ранней стадии, для чего и проводятся ежегодные обязательные флюорографические обследования. В 2009 году зафиксировано около 105 тысяч случаев впервые выявленного туберкулёза, что меньше, чем в 2008 году (108 тысяч) и в 2007 году (117 тысяч). Тем не менее, в среднем каждый год в России от туберкулёза умирают 25 тысяч человек;

Комм:
 С «серой» работкой теперь только на диспансеризации обследуюсь… (В нашем роду вроде ничего такого не было – значит, не прилипает…)

Про смерть на дорогах все знают, а про современный  туберкулез и по ящику почти не рассказывают – хотя цифры смертей сопоставимы. Не хотят развивать у людей мнительность? …Все же, странно большие цифры – в реальной жизни я с этим почти не сталкивался, особенно в последнее десятилетие…




ЧАСТЬ ВТОРАЯ: весна 16г

3 книга:
«Мой первый миллион мыслей»... Бью в одну точку нежными каплями по камню и крепким, настырным клювом по скорлупе, чтобы написать нечто вечное на камне и чтобы явился птенец с новой жизнью в сердце. (Яйцо идеально  эстетично, но должно умереть.)

Комм:
Всякая эстетика – это скорлупа, под которой в тепличных условиях формируется новый человек (но только тот человек новый, кто эту скорлупу разбивает – остальные так и остаются в состоянии сна, половинчатыми…) Т.е. эстетика не всегда враждебна жизни – на ранних этапах ее роль положительна (хотя жизнь она никогда не заменяет!)?! Тот же «серебряный век»: с одной стороны, он и породил птенца революции, а с другой, был вынужден спрятаться от своего порождения в скорлупу, герметично окуклиться… Страшные, но живые птенцы и прекрасная, но мертвая скорлупа бесконечно воюют друг с другом?! …Не знаю, мне идея яйца вообще кажется чуждой и даже инопланетной! Я живородящий! Это поэты похожи на птиц! …Вся эстетика инопланетна – и не случайно сопровождается столь странной, столь ненужной для меня «космонавтикой». …А с другой стороны все понятнее и «теракты» - это попытки птенцов взорвать каменную скорлупу; это крики отчаяния тех, кого такой герметизм не устраивает, кто задыхается в мертвом геометрическом мире; это попытки достучаться в ситуации, когда слова, дела, все, что угодно уже не помогает; геополитика, религиозный «Бог», сонм культурных истуканов, финансовый тоталитаризм делают так, что один маленький человек ничего не может доказать другому маленькому человеку – и их контакт (только и могущий породить жизнь) становится бессмысленным. Если каждый другого подозревает в зомбированности, и в огромном большинстве случаев каждый действительно зомбирован, то что остается? Самоубийство с убийствами… (Это восстания крестьян, борющихся за естественную жизнь на мертвой планете городов…)

Эстетики женское гладкое тело - и жизни мужское волосатое тело… Женщина рождает птенца, но тут же и прячет его в скорлупу – мужик должен разбивать скорлупу, а не укреплять ее здоровенными «коттеджами» и башнями… - такое укрепление ведет к самоудушению… Впрочем, природа все отрегулирует и сама: полуудушенный человек уже будет не в состоянии что-то построить – а с другой стороны, его инстинктивно потянет на природу… И достаточно широко растрезвонить те очевидные факты, что и рак, и сердечные болезни порождаются сидячим образом жизни, чтобы мир начал меняться! Машины не должны лишать нас  движения и работы! В движении и работе (до пота в количестве не менее полутора литров в день, как и Дрон Кончаловский говорил) и счастье и польза для здоровья! Смерть – это хороший кнут для упрямых дурней!  Даже фанатика городской жизни может поправить – пусть и покалечив сначала…

Чтобы жить, люди должны вернуться даже и к собирательству?! А что, недавно видел, насколько это и сложно и увлекательно – ты должен быть зорок и знающ, как… как (как звали аборигена из, кажется, книжки Фенимора Купера?), ты должен быть неутомим: некое африканское племя таким образом успешно существует в почти полностью бесплодной пустыне… В этом близость к природе, а именно таковой близостью определяется наше природное совершенство… (Тимофей Баженов, возможно, согласится?!)
 

2 книга:
Свети звезды днем, казались бы теплыми…. Морозной ночью сижу во дворе и под стать настроение - а всего неделю назад было лето…. «Мало тепла в теле моем, вот и дрожу; сердце так плохо работает, что руки поднятыми держать не могу. Хочется в телогрейке дома сидеть! Чтоб распарило – тогда и тут будет приятно…»

За премьеру даю цену, а за повтор – копейку. Оттого и засыпаю так легко – с печалью думая о себе как о мертвом и убитом и желая умереть, уйти из этого дня. Полюбил тоску!

Комм:
Да, люблю телогрейку, да, люблю сидеть в телогрейке даже в комнатах прохладных своих (хотя уже и давненько этого не делал – очень теплая кофта у меня завелась) – и да, смерть была со мной в любой период жизни (но мерзляком как-то незаметно я быть перестал; может быть, и уже тогда не был бы, но сидючи не разогреешься и не закалишься –  в том дворе можно было только сидеть, два шага и кончился он…; кроме того, тогда я был совсем худым да и питался заметно хуже, не переедал ради того же тепла…)

ЦИТАТЫ, Лешка Толстой:
Теперь, в часы бессонниц,  Роллинг  стал  "продумывать"  заново  свою "партию" со смертельным врагом. Он нашел ошибки. Гарин оказывался не так уже хорошо защищен.

Комм:
Да, любого можно и убить, и ограбить, и оклеветать, и уволить, и посадить (на выбор) – если хорошенько постараться… Но мы и так козявки, ради нас мало кто стараться желает! Хотя от литераторов можно чего хошь ожидать! Говорят, они там вечно как пауки в банке, как маньяки, выдумывающие не только персонажей, но и личных смертельных врагов, например…

Инет, Куропаткина:
Афанасий Фет умер 21 ноября 1892 года. Причина его смерти неизвестна, но, видимо, поэта посещала мысль о самоубийстве. Однако ни жена, ни секретарь ничего не сообщают об этом. В подробностях стало известно лишь о последних минутах его жизни, немного сумбурных, совершенно непонятных даже тем, кто неплохо знал его.
Так, сообщается, что примерно за полчаса до своей смерти Фет потребовал шампанского. Жена, испугавшись за его здоровье, отказала поэту в этой просьбе. После этого Фет отправил ее за разрешением к врачу. Видимо, в последние дни здоровье его значительно пошатнулось, раз для того, чтобы выпить вина, ему потребовалось разрешение. Существует и другая версия: такая просьба могла стать просто поводом для того, чтобы отослать жену.
Оставшись наедине со своим секретарем, Фет продиктовал ей довольно необычную записку: «Не понимаю сознательного преумножения неизбежных страданий, добровольно иду к неизбежному». Под этими строчками он сам подписал: «21-го ноября Фет (Шеншин)». Впоследствии эту записку посчитали предсмертной.
О том, что произошло далее, сообщала единственная свидетельница, секретарь Фета. Фёдорова рассказала, что поэт схватил нож и хотел ударить себя в грудь, но она, испугавшись, попыталась отобрать его и в результате поранила себе руку. Фет выбежал в столовую к буфету, возможно, чтобы взять другой нож, но вдруг, тяжело задышав, упал. Через несколько минут он умер.

Фет никогда не боялся смерти, она была ему даже безразлична.
Не жизни жаль с томительным дыханьем,
Что жизнь и смерть? А жаль того огня,
Что просиял над целым мирозданьем
И в ночь идет, и плачет уходя.

Комм:
 Подъем штанги в качестве средства для  эвтаназии или простого самоубийства… Еще можно привязанный  кирпич положить на край крыши и, стоя под, дернуть за веревочку…

Смертельно больной Фет хотел напоследок поиметь свою секретаршу и угрожал ей ножом, но она ударила его деревянной колотушкой, которой картошку мнут для пюре…

Плачущий огонь – это все-таки весьма сомнительный образ… Над целым мирозданьем просияло только солнце – а он что имеет в виду? Зачем солнцу плакать, когда через пару часов оно снова взойдет и без всякого Фета… «Не жизни жаль – она смешана с томительным дыханьем смерти. Что жизнь, когда есть смерть?» - эти поэты вечно весьма условно, приблизительно пишут – и так, как им велят вековечные штампы… «Огонь, заплакав, зашипел и в ночь идет»! «Огонь, спалив все мирозданье, сначала просиял, но позже все-таки заплакал, сволочь»…

3 книга:
Хотел жить, но жизнь пошла так, что надо было нырнуть в какой-то совсем уж черный мрак. Нырнул, потому что хотел жить и быстро-быстро заработал руками, пытаясь сбежать, добраться, продержаться... - «я умер или все-таки жив, раз быстро-быстро перебираю руками?»...

Комм:
Нырнул в книгу «Смерть», но в ней оказалось довольно светло и уютно… - как в больнице?! …В иных больницах, видимо, держат в секрете процент умирающих – и чем больше этот процент, тем приветливее там персонал и лучше условия… («Что-то совсем рядом с моргом меня положили  - и холодно… Неужели уже выздоравливаю?»)

Сначала в книгу «Смерть» сложу себя, а уж только потом и в ящик с аналогичным названием… Хочется что-то оставить, что-то оставить здесь… (на земле? в какой-то из комнат? в маленьком ящичке? на флешке, которую вернет тебе умный таракан в твое подземное царство…)

2 книга:
Посл. к Римлянам 6гл. 14ст.  Уже сказано, что должны умереть для греха - о каком же "господстве" речь?! Компромисс - "живи, но не "господствуй"?!

Комм:
Должны стараться умереть  для греха, чтобы получилось хотя бы господствовать над ним… (Я так устаю и  так стар уже, что на грех не хочу тратить свои последние силы…; от избытка раньше грешил… Хотя то же мат и сейчас в иные моменты в немощах меня подкрепляет! Мат действует как нашатырь!)

ЦИТАТЫ, Петрарка:
                Настолько сладок сердцу ясный свет
                Прекрасных глаз, что я и не замечу,
                Как смертный час в огне их жарком встречу

Комм:
Настолько сладка и горька творческая жизнь, мне заменяющая бабу, что смерть придет всего-то лишь как новый эпизод… (Я часть смерти осмыслю на этом свете, а часть - уже на том…)

Вполне вероятно, что прекрасных баб не меньше, чем прекрасных книг и фильмов или музык и картин – и не меньше, чем оставшихся оленей в Африке – но нельзя сразу за двумя… оленями погнаться… (единственный шанс – если прекрасная баба присоединится ко мне в погонях моих за указанным выше… Ведь во, вполне возможно, что умирающей и исчезающей, Африке, еще осталось столько всего – что надо  сохранить если не в натуральном виде, то хотя бы в изображениях…)

Инет, Куропаткина:
Последним, кто разговаривал с Николаем Гумилёвым перед его арестом, был Владислав Ходасевич, который также, как и Гумилёв жил в так называемой гостинице для ученых и поэтов – «Доме Искусств».
В. Ходасевич вспоминает: «В среду, 3-го августа, мне предстояло уехать. Вечером накануне отъезда пошел я проститься кое с кем из соседей по “Дому Искусств”. Уже часов в 10 постучался к Гумилёву, он был дома, отдыхал после лекции. Мы были в хороших отношениях, но короткости между нами не было… Я не знал, чему приписать необычайную живость, с которой он обрадовался моему приходу. Он выказал какую-то особую даже теплоту, ему как будто бы и вообще несвойственную. Мне нужно было еще зайти к баронессе В. И. Икскуль, жившей этажом ниже. Но каждый раз, когда я подымался уйти, Гумилёв начинал упрашивать: “Посидите еще”. Так я и не попал к Варваре Ивановне, просидев у Гумилёва часов до 2-х ночи. Он был на редкость весел. Говорил много, на разные темы. Мне почему-то запомнился только его рассказ о пребывании в царскосельском лазарете, о государыне Александре Фёдоровне и великих княжнах. Потом Гумилёв стал меня уверять, что ему суждено прожить очень долго – “по крайней мере, до 90 лет”. Он все повторял: “Непременно до 90 лет, уж никак не меньше”. До тех пор собирался написать кипу книг. Упрекал меня: “Вот мы однолетки с вами, а поглядите: я, право, на 10 лет моложе. Это все потому, что я люблю молодежь. Я со своими студентками в жмурки играю – и сегодня играл. И потому непременно проживу до 90 лет, а вы через 5 лет скиснете”. И он, хохоча, показывал, как через 5 лет я буду, сгорбившись, волочить ноги и как он будет выступать “молодцом”. Прощаясь, я попросил разрешения принести ему на следующий день кое-какие вещи на сохранение. Когда наутро, в условленный час, я с вещами подошел к дверям Гумилёва, мне на стук никто не ответил. В столовой служитель Ефим сообщил мне, что ночью Гумилёва арестовали и увезли».

Через некоторое время после ареста Н. Гумилёва И. Одоевцева говорила: «О том, как Гумилёв вел себя в тюрьме и как погиб, мне доподлинно ничего не известно. Письмо, присланное им из тюрьмы жене с просьбой прислать табаку и Платона, с уверениями, что беспокоиться нечего, “я играю в шахматы”, приводилось много раз. Остальное – все только слухи. По этим слухам, Гумилёва допрашивал Якобсон – очень тонкий, умный следователь. Он якобы сумел очаровать Гумилёва или, во всяком случае, внушить ему уважение к своим знаниям и доверие к себе. К тому же, что не могло не льстить Гумилёву, Якобсон прикинулся – а может быть, и действительно был – пламенным поклонником Гумилёва и читал ему его стихи наизусть».

В газете «Петроградская правда» 1 сентября 1921 года было опубликовано сообщение ВЧК «О раскрытом в Петрограде заговоре против Советской власти», к этому сообщению прилагался список расстрелянных участников заговора. Всего их было 61 человек.
Тринадцатым в списке был «Гумилёв, Николай Степанович, 33 лет, бывший дворянин, филолог, поэт, член коллегии “Издательства Всемирной литературы”, беспартийный, бывший офицер. Участник Петроградской боевой организации, активно содействовал составлению прокламаций контрреволюционного содержания, обещал связать с организацией в момент восстания группу интеллигентов, которая активно примет участие в восстании, получал от организации деньги на технические надобности».

В марте 1922 года были сообщены некоторые подробности об этой казни: «Расстрел был произведен на одной из станций Ириновской железной дороги. Арестованных привезли на рассвете и заставили рыть яму. Когда яма была наполовину готова, приказано было всем раздеться. Начались крики, вопли о помощи. Часть обреченных была насильно столкнута в яму, и по яме была открыта стрельба. На кучу тел была загнана и остальная часть и убита тем же манером. После чего яма, где стонали живые и раненые, была засыпана землей».

Комм:
 Гумилев вроде бы был типичный белогвардейский офицер? (у меня был короткий период, когда его стихи ко мне вдруг приблизились, но это длилось совсем недолго… - при том, надо учитывать, что иных близостей я теперь скорее стыжусь – взять того же пресловутого  Есенина… - а стихи в целом я уже скорее презираю, считаю отвратительным позерством…) Опять же, женитьба на Ахматовой о нем много говорит – к примеру, о том, что умом он совсем не отличался. Брак двух поэтов равной известности! – тут можно только фыркнуть…; такие истории из жизни попсовых «звезд» нам еженедельно сообщают!  В общем, это такие нормальные буржуазные поэты (и Ахматова потом всю жизнь лишь мучилась в чужеродной для себя среде)