Глава 31. Будни. Обычные будни десанта

- Все же решил снять с нее блокировки? – ровным голосом, как бы между прочим,  уточнил  у  Крайда  Кузнец, не спеша помешивая серебряной  ложечкой с  керамической ручкой,  зеленоватый напиток в маленькой чашечке, изготовленной из тончайшего фарфора.
Настолько тонкого, что напиток просвечивал сквозь него, создавая зеленовато - кремовую ауру вокруг чашки. И смешиваясь с хрупкой белизной блюдца, прикрытой  полумраком кабинета,  подсвеченного  огоньком настольной свечи, создавал непередаваемую игру полутонов.
Что,  несомненно, добавляло напитку аромата. А комнате – уюта. Придавая беседе доверительность.
- Снял.- таким же ровным тоном согласился с ним Крайд.
- Чего вдруг? – голосом лишенным эмоций, поинтересовался тот, кого девочка звала - Альфа, присоединяясь к разговору.
- Да он выяснил, что у него все еще существует такой атавизм в организме, как нервы. – чуть насмешливо пояснил Док.
- И распустил их. – хмыкнул Голубоглазый.
- Ага. – тут же согласился с ним целитель, с нотками ехидства в голосе.
- Так что теперь,  мои нервы  добавят этой Вселенной нитей туманностей. – с некоторым раздражением в голосе, отозвался Крайд.
- Главное, что бы ты сопли не распустил.  А то такие  джеты она может и не пережить. – язвительно хохотнул Альфа.
Звездочеты встретили это пожелание одобрительными усмешками.
Крайд  хмыкнул, откидываясь на спинку стула,  и обвел глазами кабинет, в одном из ресторанов Лилиала.
Высокий, сводчатый потолок, подсвеченный лишь факельным колесом коричневато – красного дерева, терялся во мраке. Деревянные стены тонули в непроницаемой темноте. И лишь неверный огонек свечи, трепещущий в бронзовом  «лепестке» подсвечника, словно на ветру, выхватывал из темноты то кусочек  грубо сколоченного стола, из красного дерева; то коричневую фигурку деревянного человечка, притулившегося на красновато – бурой  стене; то коричневую спинку стула. Настолько огромного, что казалось,  его и с места-то сдвинуть невозможно.
За огромным столом встретились двенадцать… Те, кого шепотом, на ушко, называли Звездочеты. Рассказывая о них детям, как об одной из самых страшных тайн этой Вселенной.
Собрались в одном из принадлежащих им,  ресторанов. В скрытом от посторонних глаз, зале.
Хотя, правды ради, стоит отметить, что это заведение относилось к разряду кастовых. И совсем уж посторонние, сюда захаживали крайне редко.
Назывался ресторанчик «Глэдис» и имел несколько филиалов на разных планетах, располагаясь недалеко от космопортов, имеющих военные кластеры
 Стояли они на пустырях или в промышленных зонах.  Т.е. на отшибе.
Что было правильным. Поскольку,  компании тут собирались довольно шумные. Разухабистые. Да и персонал состоял сплошь из бывших военных. Одним словом, заведение для своих. С закрытыми залами, с ходами и выходами, не обозначенными на схемах.
Иногда,  в них захаживали и те, кто эту сеть основал. Еще реже, все двенадцать собирались вместе.
Встретились они и сегодня…

***
А у меня начались будни.
Грег гонял нас до седьмого пота. Посадка – высадка в челноки. Абордаж. Отражение атаки. Облачение в  скафандры. Прыжки с парашютом из  стратосферы, с вступлением в бой  при приземлении.  Уход от  атаки кораблей, при десантировании. Наземный  штурм, при разной степени плотности атмосферы или ее отсутствии. Бой в ограниченном пространстве. Отработка огневой поддержки. Корректировка огня.
Но, самым интересным,  было свободное падение. Это когда тебя оставляли на пару – тройку суток в Космосе. Одну. Выкинув с челнока.  Без права включения двигателей скафандра.
Вот этот полет в бездну… Без тормозов. Высчитывая направление линий гравитации.  Вычисляя точку зависания и объект рядом с которым это произойдет… Мысленно. Поскольку смарт системой скафандра пользоваться запрещалось.
Тут ты вспоминаешь все! Всю звездную карту.  Всю астронавигацию.  «Добрым и ласковым» словом командира и того черта, который толкнул тебя в эту специальность.
А потом расслабляешься и начинаешь получать удовольствие.
От огромных пространств, окружающих тебя. От возможности побыть наедине с собой. От красоты звездного Неба, песчинкой которого ты стала.
Потом, правда, начинает закрадываться мысль о том, что тебя забыли. Или, возможно, что-то случилось и забрать тебя стало некому. А может быть, тебя просто решили не забирать… Зачем ты им всем нужна?
Вот и виси теперь…  Одна. Всеми  забытая и никому не нужная.
Одним словом, главное было не паниковать, наслаждаясь тем, что имеешь. А что может быть выше звезд?
К слову, провисела так я не трое, а четверо суток, что естественно, было нарушением регламента. Но, кто ж за это предъявит претензии?  Правильно,  хочешь остаться – помалкивай. Это, конечно,  была  издевка, но я стерпела. Чего - чего, а легкой жизни,  мне никто не обещал. Да и радоваться моему присутствию – никто не обязан. Но терпеть его, им все же  придется.
Я так решила.
С этой мыслью я и выползла из душа, устраиваясь на матрасе и думая о том, что нам всем  крупно повезло – судьба дала возможность отработать взаимодействие в команде. Не то, что бы мне начали полностью доверять, но все же парни подуспокоились, поняв, что я не полная бестолочь по многим вопросам.
Да и в училище готовили нас неплохо. Хотя, чисто психологически,  пребывание в десантном отряде отличалось от курсантских будней.
С одной стороны, здесь было меньше муштры. А с другой, все чужое. Все незнакомое. Все по - взрослому. Жестче.
Но, я потихоньку осваивалась. Хотя, не могу сказать, что стала своей для  Греговских…  Меня не звали сыграть партеечку в Го. Или пометать дротики. Да и разговоры велись только по делу.
В итоге,  я тогда и полюбила «чердак», с его возможностью размяться,  скача словно блоха,  по балкам. Или просто посидеть на одной из них, слушая музыку. Правда, звездами любоваться, делая стену прозрачной, я не могла. Не было у меня допуска к системе. А лезть без спроса, было чревато. Так что, приходилось сильно сдерживаться.
Кроме того, тогда же я начала петь. Не  на занятиях по вокалу, в силу необходимости. Или не находя слов, как на «Заре». А со скуки. Что бы занять себя и не молчать дни напролет, открывая рот только по делу. А для себя. Благо, студии на станции имелись.
И мне это занятие понравилось. К тому же, в "Гнезде", я написала пару песен и один сценарий.
В общем, с пользой проводила время.
Настроение, правда,  подпортил Грег, в один из вечеров заявивший, не отрываясь от партии в Го:
- Стажер, вы б Химеру то навестили бы. Все же союзник. Брат по оружию.
И так на меня покосился, что я поняла – это приказ.
Пришлось выполнять.
И, с тяжким вздохом восстав с матраса, я прихватив с собой пакет орехов и сухариков, отправилась в медблок – навещать болезного.
Мне,  конечно,  очень хотелось сказать, что лучше бы не надо, он же сам виноват. Он и должен бы прийти, как выздоровеет и извиниться.  А не я топать к нему с передачкой. Тем более, что не так уж сильно он и пострадал. Тут нервное, в основном.
Но, не стала спорить. И пошла… Хотя и без всякого желания.
Это мужики, сначала могут набить друг другу морды, а потом вместе выпить и закорешиться. У женщин это не так. Если я была вынуждена применить силу, значит передо мной – враг. И примирение здесь невозможно. Только перемирие.
Делать, однако, было нечего. Пожелание командира – сродни приказу. Так что, вооружившись пакетами, я  и отправилась его исполнять.
Кто ж знал, что в это самое время на станцию прибудет представитель  дивизиона  клатерата?   И не просто товарищ, а приятель. Примерно с той же целью, что и я. Т.е. навестить, поддержать и если позволит здоровье - забрать домой.
Но, я об этом ничего  не знала. Мне не доложили. А «пиявке» доложили.
И он, притаившись за дверью, ждал друга. Типа, сюрприз. Напрыгнуть, обвиться телами, приветствуя побратима.
Я же спокойно вошла в медотсек. Быстро отыскала нужную палату. И вошла вовнутрь.
Треск сломанной челюсти, дал Химеру понять, что я не его побратим и обвивашки  вокруг своего корпуса переношу плохо.
Треск второй сломанной челюсти, поведал его, выросшему в дверях  за моей спиной  другу, о том же.
- Ты шшшш-тооо? – сидя на полу и держась за подбородок кое-как прошипел мой навещаемый.
- Кххх-р. Шооо-оуу? – прошепелявил сзади его побратим, пытаясь принять сидячее положение и держась рукой за нижнюю челюсть.
- Это вы чего? – с обидой произнесла я. – Я  вас тут навестить пришла.  Орешки, сухарики принесла.  А вы нападать…
- Тхо-варщща… Всьтьретьсь… А нье тяяя… - почти взвыл Химер.
- Ну кто ж знал? – миролюбиво ответила я, пожимая плечами.
И аккуратно протянув его, оторопело  глазеющиму на нас  другу, передачку, гостеприимно сообщила:
- Нате вот. Как поправитесь, угощайтесь. Тут сухари, орешки. Вкусно.
Потрясенный  клатерат молча, я бы даже сказала с опаской,  принял из моих рук угощение.
Эпичную картину маслом : «Неожиданная встреча», испортил вопль дока:
- Да что тут опять происходит?! – оборвавшийся на высокой ноте, дабы представитель медицины, смог запечатлеть у себя в голове всю картину  целиком и не задавать глупых вопросов.
Наклонив голову, эскулап словно сыч, повертел ею и начал наступать на меня вопрошая:
- Злыдня, что ты с ними сделала на этот раз?! И за что?!
Поскольку отступать мне особо было некуда, то я быстро уперлась спиной в дверной косяк.
 И  с испугу, оттарабанив:
- Я просто  дала им в челюсть. Думала,  нападают. Обовьются и удушат. А они думали, что приветствуют друг друга.- на автомате врезала коленкой доку в пах.
Но тут же извинилась,  пробормотав:
- Простите, я инстинктивно. Просто не люблю когда меня загоняют в угол. – и осторожно усадила медика на пол, рядом с  пиявковидным, пополнившим ряды его  пациентов.
Сзади раздалось неуверенное похрюкивание. И полуобернувшись, я поняла, что это смеется, сидя в чем-то типа ночной рубашки, на белоснежном полу,  держась за  челюсть, Химер.
Док тем временем, то синел, то белел, раздувая ноздри и смотря на меня выпученными глазами. Но смотрел молча, видимо опасаясь за челюсть.
Мне стало как-то совсем неудобно.
И  смущенно сообщив собравшимся:
- Ну, я пошла, ладно? Вы тут и сами разберетесь. Вот и доктор с вами рядом. А я вас всех потом еще навещу. Ага? – я бочком, бочком, выскользнула наружу, под  сдавленное:
- Не  натд -хдааа... – второго клатериата.
И оказавшись в коридоре, наконец выдохнула, соображая: то ли мне самой сразу на «губу»  топать, то ли сначала предстать перед Греговы ясны очи?
Мои раздумья прервал  показавшийся из-за поворота  полковник.
Видимо,  у меня  на  физиономии было что-то такое написано, потому как, только глянув на  нее, он одним скачком, отодвинув  мою фигуру в сторону, влетел в медотсек, скрывшись прочь с моих глаз,  за его дверьми.
И показался только через пять минут, коротко приказав, не глядя  в мою сторону:
- Трое суток на гауптвахте. Шагом марш.
Мне оставалось лишь,  щелкнув каблуками, отчеканить:
- Есть, сэр.
И строевым шагом отправиться исполнять приказ начальства. Быстро прикидывая, где на схеме эта самая "губа" находится? Поскольку, тот кусок станции мы до сих пор обходили стороной.