Смерть-60

3 книга:
Растрескавшееся зло — совсем в угол от дел отодвинули. Молчит, не шевелится, потому что «как начнешь рот разевать и шевелиться, так сразу на куски разваливаешься». Но не умирает, ждет чего-то. (Злого гостя прихода: «открою ему, красавчику-сменщику и умру»)

Комм:
Эх, мне бы красавчика-сменщика дождаться… Тоже пора молчать, не шевелиться, ни на что постороннее силы не тратить – только кнопки нажимать, своими электронными творчествами землю поливая…

2 книга:
Ван Гог - художник, лет 10 искавший себя, лет 5-7 искавший себя в живописи, года 2 писавший и 1,5 – умиравший.

Комм:
Все же, не совсем понятно, почему он оказался столь некрепок – при том, что художники вообще-то склонны к долгожительству, как и любые мастера, их стимулирует ниточка самосовершенствования…

ЦИТАТЫ, Солженицын:
Стреляло ему от  шеи в голову, стреляло  не переставая, да как-то ровно
стало  бить, на  четыре удара.  И четыре удара  кивали ему: Умер.--
Ефрем.-- Поддуев.-- Точка. Умер -- Ефрем -- Поддуев -- Точка.
     И так  без  конца. И сам  про  себя он стал эти  слова повторять. И чем
больше повторял, тем как будто сам отделялся от Ефрема Поддуева, обреченного умереть. И  привыкал  к его смерти,  как к смерти соседа. А  то,  что  в нем размышляло о  смерти  Ефрема Поддуева, соседа,-- вот это, вроде,  умереть бы было не должно.

Комм:
Все это заемное – у Чехова, Горького и т.д. и т.п. Стрелять надо таких писателей – и желательно с одного раза застреливать… Пусть про свою смерть пишет… Использование других людей в качестве собственных карикатурных персонажей – ей Богу, это преступление… Условность формы – «литература» - неизбежно порождает общую неправду…

Инет, Амиель:
Слова и поступки умирающего имеют великую власть над людьми, и потому как ни важно хорошо жить, едва ли не важнее всего хорошо умереть. Дурная, непокорная смерть ослабляет влияние хорошей жизни; хорошая, покорная, твердая смерть искупляет дурную жизнь.

Комм:
Дурная страшная болезнь ослабляет влияние хорошей жизни, а легкая смерть – напротив.  Это как бы прижизненный страшный суд… А так никак не может быть разночтений между жизнью и смертью… Хотя, опять же, и в жизни могут случиться чрезмерные испытания, когда начинаешь роптать… (даже Христос роптал на кресте! Да и по жизни явно мучился) …Хороший, покорный, твердый человек – наверное, есть такие… дачники, но мне все же трудновато представить (похоже на первое впечатление, которое в дальнейшем непременно  разрушится, развиваясь…)

3 книга:
«...И откуда ты только всё знаешь?!" - "От верблюда, конечно. От того верблюда, который даже в игольные ушки  пролазит… Ведь потому, например,  муравей и маленький, что в большой мир не пролез..." (болтовня? - а между тем это моя любовь к ней вырождалась и умирала, я мгновенно  себя очень скверно  почувствовал...)

Комм:
Ежедневно случаются маленькие смерти –  а иногда и не очень маленькие; бывают даже такие, что после них и жизнь не дорога… Не бывает такого, чтобы весь день прожил на подъеме, чтобы одно лишь безоблачное небо (а если и случится довольно крупный за день подъем, то потом вдруг ночью заснуть не можешь, бессонница, причем самая бессмысленная и беспомощная…)

2 книга:
В Средние века землю и человека окружали Бог и дьявол, в Новую историю – «Вселенная», понятие неопределенное и расплывчатое, а с 20-го века его окружает «Космос», великая пустота. А человек умирает от пустоты – вот он и пытается застроить ее, заселить – и  быть богом, чтобы заместить оставившего его Бога.

Комм:
Еще «Государства» последние века заселили пустоту (или они всегда были? Как всегда были Коллективы и Сообщества на определенной территории – начиная с племени, деревни, города, войска, корпорации…) Хотя «государства» не могут только препираться друг с другом – нужно что-то еще, общечеловеческое… Теряя человеческое – из-за пидарастии (как америкосы) или напротив, изуверских религиозных амбиций (как арабы) – государства рубят сук, на котором сидят… Боливар не вынесет двоих – ведь  «государство» и само по себе достаточное извращение, с одной стороны и религия, с другой…)

ЦИТАТЫ, Кустурица:
после того, как смерть стала темой спекуляций в СМИ, она утратила свое значение.

Комм:
Для горцев чуть что и -  «смерть потеряла значение», можно убивать и умирать. Эти люди живут на камнях и не расстаются с железными кинжалами. Запрети им убийства и жизнь потеряет свой высший смысл!

Инет, Амиель:
То, что умирает, отчасти причастно уже вечности. Кажется, что умирающий говорит с нами из-за гроба. То, что он говорит нам, кажется нам изречением оракула, повелением. Мы представляем его себе почти пророком. Очевидно, что для того, который чувствует уходящую жизнь и открывающийся гроб, наступило время значительных речей. Сущность его природы должна проявиться. То божественное, которое находится в нем, не может уже скрываться.

Комм:
Всю эту возможную значительность и силу прячут в реанимациях (при том, что там процентов на 60 добивают, а не реанимируют! Если кровно не заинтересованы деньгами в выздоровлении «клиента»…  Государственная медицина – это преступление! Более того, любая государственная или корпоративная – т.е. не индивидуальная – собственность – это абсурд! Именно по причине распространения корпоративности и гибнет Америка. Даже святой, если лично не заинтересован, будет относиться к «клиентам» как к дровам, а к «государству» или корпорации как к кормушке… Т.е., с одной стороны коллективы – это супер-жизнь, а с другой – лютая смерть, грабеж планеты и человека…)

3 книга:
Быстро, кстати, оравнодушел  к этим европластикам. Хотя неплохо; немного корявости б добавить - специальной. А когда сплошная корявость, тоже умираешь, конечно. Бурелом, дурдом. Восемь очередей отстоишь, справку себе выписывая…

Комм:
Естественная жизнь – это 95 процентов корявости и только 5 – гладкости. И все 100 процентов корявости – где-нибудь на сеновале – это рай. А вот забрызганный грязью, заклеенный объявлениями, поцарапанный и помятый идеал производит отвратное впечатление (хотя пока ему и далеко до советской штукатурки!)

2 книга:
Остается одна бесстрастность – но бесстрастно можно не только умирать, но и убивать.

Комм:
Да, часто убивают те, чью душу умертвили – разным, в том числе и угрозой убийства… В той же армии обычно жизнь настолько хреновая, что солдат готов и убивать и умирать… Я плохо верю в бодрую, веселую, добродушную армию (даже при Путине!) Это должно быть какое-то злое веселье…

ЦИТАТЫ, Неманис:
Они катились вниз по лестнице уже мертвые. Убивали их где-то наверху. Там был конвейер смерти. И каждый день, кроме субботы, он подпрыгивал, чтобы катящиеся трупы не сбили его с ног. Не дойдя до своей двери одного пролета, Шеймас достал ключ.
На площадку вышла соседка с большой хозяйственной сумкой.
- Добрый день, Аделаида Гекатовна, - сказал Шеймас.
Она деловито и погруженно в себя кивнула.
- И не лень вам ходить за продуктами в магазин? - спросил Шеймас. - Ведь чего проще - вон сколько мяса катится.
- Извините, но я не собираюсь брать всякую падаль, - высокомерно ответила Аделаида Гекатовна.

Комм:
Вот и абсурдизм утешает в трудных ситуациях нищеты или смерти. Собственно, черный юмор – это и есть злое веселье…

Инет, Марк Аврелий:
Как скоро тебе придется умереть! А все еще ты не можешь освободиться от притворства и страстей, не можешь отстать от предрассудка считать, что мирское внешнее может вредить человеку, не можешь сделаться кротким со всяким.

Комм:
 Суета до последнего может мешать умирающему превратиться в пророка… Да и вокруг все могут только предлагать тебе поспать или суетиться с таблетками и процедурами… Люди измельчали? – зато имеют дело с микросхемами! …Лучше все-таки вовремя, а не перед смертью превращаться в пророка… (ведь пророчества нашего века должны быть не проще микросхем)

3 книга:
"Любимая, в последнее наше свидание ты так пинула меня, что, честно говоря, я подумал, что убит. Еле до дому с раной дошел. Но вдруг вновь о тебе идеальной подумал - и рана  стала заживать! Ты калечишь, но ты же и лечишь! Так что я пока передумал умирать - еще бы тебе передумать меня убивать..."

Она меня убила, но я воскрес в своем раю  и снова за нею лечу. "Не убивай воскресшего, родная, дорогая...» Иначе я навсегда потеряю способность к полету в твоем направлении - снова воскресну и полечу...

Комм:
Да, доверие к людям наказуемо – а уж любовь тем более… Им надо доверять, их надо любить, но все же не совсем всерьез, все же поверхностно. По крайней мере, с поверхности надо начинать… Причем, им такое даже больше понравится… Это общий принцип, всегда, когда становится тяжело и больно, надо всплывать на поверхность. На глубинах темно, холодно и одиноко, там приходится разводить большие костры, которые легко перерастают в пожары… Я же никогда не хотел быть исследователем Северного полюса, к примеру. Ну и что, что он есть и в каждом человеке – и от него он такой деревянный – я лучше буду игнорировать его, раз в моей жизни и так вечный избыток холода…

2 книга:
«Содержащиеся в пище органические вещества окисляются в организме с выделением энергии» – «Если не умрешь, то не принесешь плода». С помощью воды растут, с помощью воздуха окисляются и  умирают.

Комм:
В воде гниешь… А с другой стороны, без воздуха невозможен «фотосинтез» (при чем здесь фотографии?!) Жизнь и смерть всюду ходят парой… - но это не преподают в школе на уроках биологии или органической химии!  А уроков философии и вовсе нет… Кто бы написал живые, а не научные (т.е. мертвые) учебники! И в  школе должны даваться только основные, коренные, фундаментальные сведения – все остальные в дальнейшем все равно же придется сбросить с корабля, он не резиновый, во взрослой жизни специализация займет его едва ли не целиком…

ЦИТАТЫ, Григорьев:
Разминал разбитые пальцы, воду
пил из железного чайника,
смерть называл начальником,
а жизнь - свободой,
и все болтался по свету,
как язык волшебного колокола:
когда гудел - наступало лето,
когда молчал - время холода.

Комм:
Болтаться и болтать, иногда выуживая из своей болтовни и шатаний стишки… Все пропить, кроме железного чайника, в пьяном виде драться… Гудеть – я знаю этот жаргон алкашей… Для меня сейчас очевидно, что стихи - жанр и спекулятивный и жалкий, для баб и их алкашей-подкаблучников… Все они подчинены жанру – и авторитетам «небесным» вкупе с земными начальниками – бродские и редактора журналов (или порталов) равно занимают их умы… Смерть их начальник, а жизнь-то  свободна – ну как при таком раскладе не пить…

Инет, Спиноза:
Свободный человек думает больше о жизни, чем о смерти.

Комм:
Свободный от смерти больше думает о жизни, а свободный от жизни  больше  думает о смерти… Наверное, он имел в виду свободу от смертоносных работ и от бедности… В те века такое освобождение было невероятным чудом, дававшем мощный позитивистский толчок. Освободившиеся ценили свое состояние и желали отблагодарить жизнь… Хотя тени внешней рутины и внутренней бедности все равно были повсюду, они верили, что при дальнейшем прогрессе пропадут и они… Вера была, а ума не хватило?! Причем, когда не хватает ума, душа в конце концов тоже сникает… К примеру, все эти спинозы, профессора слишком уж любили респект, красивые костюмы и красивые дома – внешность и ум друг с другом несовместны… Их теплохладность освобождает только от грязи, приводит к опрятной бедности и не более… Чистый человек тоже больше думает о жизни, чем о смерти – но надо думать о смерти не меньше, чем о жизни, чтобы понять все мироустройство объективно, без розовых очков, чтобы испытать вдохновение от их войны, чтобы блаженствовать на контрасте…

3 книга:
От скуки, от пустоты я не умираю…

Комм:
Для одиночки это достижение и решающий аргумент…; хотя они, конечно, всегда рядом – при всей несусветности моих виртуальных богатств…; меня даже немного знобит иногда…; вообще, богатства нисколько не греют – но могут помочь пустое время благополучно убить. Однако, это не мой путь, мне время дорого, делами я его согреваю; делами, предлогом для которых служит богатство… Духовные богатства как природные – последние ведь даже в Африке почти никогда не создают условий, при которых можно ничего не делать… Все, что вне меня, согревает меня лишь поверхностно (даже при самом искреннем восхищении и уважении)…

2 книга:
   Выгорают поля, а от ненависти к тем, кто их поджег выгорают и собственные души - и умирают не только поля, но и души - как тех, кто поджигателей любит /"мировой пожар раздуем!"/, так и тех, кто их ненавидит. 

Комм:
Кстати, полвека в Казани живу и только вчера узнал, что ее штурмовал Пугачев, что рядом была битва, причем город выгорел при пожаре…

В те молодые времена горячей ненависти во мне было с избытком, постоянно то буйно разрастался, то выгорал – нарабатывая удобренную почву… Опять же, только вчера смотрел фотки старой, грязной, облупленной  Казани, ограбленной большевиками – я, конечно, уже не совсем застал те времена, но все равно нищеты казанской, как и сирот казанских, гопников было выше крыши – отчего и изначальная почва моя далеко не блистала, невзирая на хорошие немецкие гены…

Человек не может выгореть окончательно? После любым смертей и потерь все равно же попрет новая зелень? Да, но в конце жизни менять выросшие деревья на жалкую травку, зная, что у тебя уже не будет времени вырастить нечто большее – это большая трагедия… Все же, единственный выход – смириться и  полюбить траву. В конце концов, любые деревья обречены на забвение, пожар и топор – пусть обычно это случается и после смерти хозяина… Даже если имеешь наследников, они любят все перестраивать, по сути – заменять; они не удовольствуются ролью хранителей и почитателей – я уж не говорю про служителей…

ЦИТАТЫ, Коноплев:
умереть голодной смертью в Осло и других норвежских городах практически невозможно. Во-первых, благодаря христианской миссии "Голубой Крест", безработным, наркоманам, алкоголикам, выходцам из стран бывшего СССР и прочим неудачникам всегда есть чем "заморить червячка" (надменная воровская братия, правда, "Голубой Крест" старается игнорировать). Подают здесь под чай-кофе со сливками и сахаром в неограниченном количестве бутерброды с двумя сортами колбасы и с коричневым сладким сыром.
…Продолжает завтрак бомжа пицца с зеленым шпинатом (не очень вкусно), и прочие пиццы. Можно взять с собой всего в неограниченном количестве. Плюс молоко и фрукты. Ну как тут с голоду помрешь?
По вторникам "Голубой Крест" раздает бесплатно "потребительскую корзину". получаешь на руки две доверху набитых сумки примерно на 100 евро. А если скажешь, что дома "бэбики" - получишь еще две. Продуктов там столько, что хватит дней на 5. Там и мясо, и рыба, и консервы, и кетчупы, и печенье, и чай, и кофе.

Комм:
Да ради Бога, где сейчас в мире с голоду помирают? – только в совсем уж разоренных войнами, корпорациями и природными бедствиями местах. Я, к примеру, ежедневно страдаю от переедания – при вроде бы мизерном заработке (причем, ем отнюдь не голые макароны или хлеб). Жизнь в цивилизации угнетает не голодом, а шумом и штампованной геометрией. Это хуже, чем скука – это тоска…

Инет, Марк Аврелий:
Свободен человек только тогда, когда живет духовной жизнью. Для духа нет смерти, а потому живущий духовной жизнью человек свободен от смерти.

Комм:
Суть духовной жизни точно такая же, как и у физической – это борьба со смертью. Т.е. в духе смерти не меньше, чем в теле – и отрицать ее все равно, что отрицать, к примеру, вредные газы (А наш Марк просто не любил физический труд и любые напряги, а как типичный интеллигент любил в домашних тапочках расхаживать по своему кабинету да книжки в постели читать и писать)

3 книга:
Я Л2 пытался растормошить, оживить, растереть спором: «не уходи, не умирай, не исчезай по ту сторону стены». Она очень похожа на А2 – то же сочетание  силы и слабости, смелости и робости, нежности и жесткости, красоты души и ее безобразия. В конечном счете, конечно, ей тоже хочется всего лишь «нормально жить», создать семью-убежище и цель…

Комм:
Никто не любит, когда их тормошат – и, соответственно, держат за полудохлых. Я всю жизнь всех тормошил – ведь все полудохлые – но у меня не было ни одного успеха, я только тратил силы и разочаровывался, нарывался на скандалы и неприязненное отношение… Пока сам человек не захочет, его изменить невозможно… Лучше с большей силой сконцентрироваться на своих делах – может тогда они естественным образом увлекут кого-то (ведь пока мало кого увлекают – хотя это и удивительно!)

2 книга:
Да,  сапогами дотла не вытоптать душу, но наследить там можно так, что дальше ты будешь только страдать, чернеть и умирать.   

Комм:
Такое ощущение, что в моем детстве и молодости злыднями, любящими в чужой душе потоптаться, пахло гораздо больше. Сейчас народ подобрел? В 90-ые вымерли все алкаши, перестреляли друг друга  все бандиты? Хотя в реальности мне еще повезло  - я и тогда отделывался какими-то  плевками и грязными пятнами, не более… Меня самого скорее пугались?! Тем более, что я более чем взрослый теперь… Или все дело в моей отходчивости и забывчивости? (стал припоминать, чего я только от родных натерпелся…) Боги бессмертны, потому что на них все заживает как на собаках! И вообще, душе нельзя давать превращаться в кратер, нельзя давать разрастаться до того, что уже отрываешься от земли и превращаешься в облако (но и пережимать нельзя…; душе всегда нужен чуткий баланс для поддержки в тонусе и духа, и тела…)

ЦИТАТЫ, "Эксперт Online":
Началось все вечером в субботу с сообщения на одном из интернет-форумов: «Сегодня по распоряжению отца-эконома из Троице-Сергиевой лавры вывезли более 30 кошек на свалку. Кошек упаковали в мешки и просто бросили. Они будут погибать мучительной смертью. Нужна любая помощь. Хотя бы выпустить их».

«В лавре много животных обитает, они плодятся постоянно, чаще всего мы их прихожанам раздаем, — заявил один из монахов, — некоторые из них слабые, больные, и мы их отвозим к озеру в мешках и отпускаем». Божий человек тщательно заверил нас, что мешки эти развязаны и кошки сами разбегаются потом по окрестным лесам, а кого-то подбирают дачники. Ну а если и погибает котенок, то не потому, что утопили, — просто на то Божья воля.

Комм:
У меня гупешки тоже слишком размножились – завести хищника? (отсаживал самцов, но им стало слишком скучно, а самки все равно брюхатые!)

На интернет-форумах столько пафосу и фальши, дырявых сенсаций, за которые никто не несет ответа… Почти всегда это бабско-еврейские игрища – весьма гремучая смесь (другая, подобная ей: смесь евреев и нациков…)

Конечно, наш мир полон не просто смертью, а душегубством – ведь те же хищники убивают прежде всего маленьких, слабых, больных; в трудную пору иные собственными детенышами не брезгуют! Говорить, что этот мир творил один лишь всеблагой Бог совершенно невозможно. Он сотворился от контакта Бога с дьяволом –  в точке этого контакта… Искоренить мясоедство, свести на нет душегубство даже в природе… - это все так же трудно, как и построить коммунизм или рай на земле… Сами будем «санитарами леса»! – врачующими, а не поедающими своих больных… А лишним самкам придумаем универсальные затычки в дырки! (пугает то, что и с открытыми дырками, причем по всему миру одинаково,  в городах народ не желает размножаться – это уже клиника, адская гибель, а не райский  коммунизм…)

Инет, Марк Аврелий:
Стоит ли говорить об этом мгновении! Подумай – за тобой вечность, впереди тоже вечность. Между этими двумя безднами, какую может для тебя составить разницу – проживешь ли ты 3 дня или 3 века.

Комм:
Раз мы пылинки, то лишь сосредоточенность до точки нас может спасти – вкупе с виртуальным рассеянием по всей вселенной… Если же говорить, какая разница, сколько жить, то тогда скажешь и какая разница, как… Бездны не меряем, а в своих сроках разбираемся и каждый лишний день бережем… Беспочвенный был Аврелий человек и жил на стыке двух вечностей, чувствовал, что его вечная империя падает в не менее вечную бездну – и живи хоть три века, ничего не изменишь в этом глобальном, императорском смысле…

3 книга:
     «Всё надо испытать на собственном опыте» - ««Поживу,  как все», да? Тебе кажется, что если ты заранее от чего-то откажешься, то тебе будет нечего делать?  Или ты думаешь, что ты исключение и  обладаешь счастливым билетом? Все билеты равны друг другу и на них только цифры... Я только хочу, чтобы твой «собственный опыт» не был опытом купанья в дерьме и хождения среди мраморных статуй, криптограмм и логарифмов. Такое купанье-хожденье есть плата за вход. В этом «греческом зале»  все, по идее, умирают…. И человек никак не поймет - несмотря на весь свой опыт - где же он ошибся: тогда ли, когда потянулся к красоте и сложности или тогда, когда захотел жить...»

Комм:
Это я говорил некой скрипачке – а чуть ниже знаменитый пианист,  по сути,  эту же тему иллюстрирует (хотя в остальном и дурак-дураком, потому как поддержал  хохловскую хунту позорную). В «искусствах», как и во всех прочих ловушках цивилизации – а в ней нет ни одного живого и честного места – не бывает счастливых билетов. Это обмен жизни на прижизненную маску и послежизненную статую (пусть и самую маленькую, самую заурядную, о которой на самом деле никто и не знает; их миллионы копится таких, и загромождает землю – вплоть до очередной очистительной бури…). И весь опыт, который можно при этом приобрести – это опыт жизни в маске… Человек потянулся к красоте и уму, он захотел жить – но еще ему и деньги понадобились! Все, сразу красота с умом, а так же жизнь оказались на наклонной плоскости и смешались с фальшью. И весь срок уже идет обмен, самопродажа… Простейшее определение искусства: это творчество за деньги… С одной стороны, лучше творчеством зарабатывать, а с другой – гораздо хуже… (с третьей надо работать только на себя и для тех, в кого ты веришь)

2 книга:
Проверяю других колоссов на предмет глиняности их ног,  являясь им же со своим ревматизмом и экстенсивным развитием. Истинной любви – с каплю, сил – с мышку, а роль выбрал – подражателя Христа и льва рыкающего.
Обычный человек обычно умирает, а раздвоенный или кончает самоубийством или его убивают, чтобы он понапрасну не занимал двойное место…

Комм:
Видимо, я родился для того, чтобы проиллюстрировать притчу о горчичном зернышке, которое даже меньше других зерен, но из которого вырастает огромное дерево… В лесу из однотипных писателей или поэтов или проповедников, попробуй, так вырасти! Там все деревья как готовые бревна… При том, что на воле та же сосна показывает себя деревом неслыханной красоты. И я же чувствую, что каждый поэт или писатель или проповедник имеет в себе потенциал для того, чтобы так развернуться…

Моя углубленность сделала меня спецом по фундаментам, а значит и по «подлинности» всяких строений… Что же касается самопредательств и моих раздвоений (и прочих делений, в геометрической прогрессии, вплоть до кучки песка), то одиночки обречены на них, пока не станут богами – а иначе бы давно уже победили все толпы и леса… Одиночка начинает щадить себя – и тут же тоже встает на наклонную плоскость… (Мы недостаточно беспощадны, чтобы сделаться богами?! Беспощадность есть синоним бесстрашия…)

ЦИТАТЫ, Андрей Гаврилов:
Чувствовал, что тупею. 120 концертов в сезон (тебя выводят на доход 1,5-2 млн. долларов в год), 3-4 пластинки в год... Все это обычно - музыканты любят деньги. Это напоминает тараканьи бега. Потом таракан дохнет, выходят газеты с заголовками "Еще один сгорел на работе" - и на этом все заканчивается.
Я этого испугался, стал плохо играть, очень холодно. С каждым годом я играл все тише и тише. Расходовать себя было бессмысленно - публика продолжала быть довольной. Надо было просто играть тихо и чисто и улыбаться всем. Сломать это невозможно, это утопия. Но надо находить какой-то способ существования, когда ты можешь уважать себя, свое искусство, публику. Но это очень трудная жизнь - о коммерческом успехе надо забыть. Выкапывая топор войны с этими господами, становишься в довольно яркую оппозицию, которая совсем не приветствуется в этом мире и вызывает у него желание такого оппозиционера свести на нет. Рынок находится в руках приблизительно четырех основных агентств. У них в руках несколько десятков тысяч артистов, они имели влияние на таких музыкантов, как Бернстайн, сейчас имеют на Аббадо - это все ребята из их обоймы. Со стороны кажется, что эти личности самостоятельные, но все они - в руках агентств, хотят они этого или не хотят, признаются в этом или нет. Даже такие фигуры при желании можно снять с этой карусели, поскольку здесь задействованы еще лидирующие оркестровые коллективы и там идет большая грызня. Можно провести грубую параллель с политбюро и с ожиданием смерти очередного лидера. Так очень многие ждали смерти Караяна, поскольку высвобождался Берлинский филармонический оркестр. Я никогда не забуду, как тело Герберта лежало в Зальцбурге, а на сцене траурными вещами дирижировали Мути, Аббадо... Напоминало сцену похорон из "Крестного отца" Копполы: гроб с маленьким Караяном, а вокруг него - дон Аббадо, дон Мути. Шеф Берлинской филармонии - это музыкальный директор земли.

Комм:
Просто песня, не так ли? (но кто знает ее в должной мере…; хотя само то, что такое начинает появляться в публичном пространстве, пусть и в полузадушенном виде, говорит о многом…; уверен, что деятелей искусства разоблачить еще легче, чем спортсменов…)

Инет, Толстой:
Часто говорят: «Мне уже ни к чему, мне уже умирать пора». Все, что ни к чему, потому что помирать пора, ни к чему было и когда-либо делать.

Комм:
 Как говорила моя скептическая знакомая, вся жизнь – сплошная потеря времени. Смерть страшна именно обесценением прожитого. Разве мы и наши дела могут оказаться сильнее такого лома? Вслед за нами, конечно, умрут и наши дела. Даже если ты до смерти старался и был распят на кресте, все равно, скорее всего, умрут – но сам ты окажешься невиновен на неком высшем суде. Наверное, тысячи должны постараться до смерти и только тогда… Христианство имело эти тысячи жертв, но потом оказалось, что все же они не сами старались – их убили за так. Жертвы  были, а дела, на самом деле, и нет, дело все же оказалось пустословием. Нужны не просто жертвы и не просто дело, а синтез – жертвенное дело…

3 книга:
Я как старый добрый бог, которому скоро умирать, а некому свой мир оставить, в наследство передать. Но я улыбаюсь, солнышком на солнце смотрю: «всё образуется, кругло выйдет, и светиться обязательно начнет...»

(Я, наверное, состарюсь, но какой же странной эта старость будет…)

Комм:
Все образовывать, конечно, не в моей компетенции… Я, как и все, дальше собственного носа не вижу – хотя он и длинный… И, соответственно, понемногу слабеют улыбки мои, к которым так склонен… Я обострил свой ум? – ночью это чаще оборачивается бессонницей… Хотя в шахматы теперь играю, наверное, на первый разряд… И странной моя жизнь была всегда на посторонний взгляд –  как ни странно (!), есть надежда, что именно старость в этом смысле будет наиболее нормальной…

2 книга:
…Борьбу нашу извратят революционеры, смирение - мещане. ...«Я распят, но при мне моя Мария, которая слышит мой  взгляд и рядом мои волки и вороны, которые подают вино и уксус и не станут затягивать мое умирание».

Комм:
Но мы и сами приличные извращенцы… Это я БГ комментировал – Бог с ним, как и со всеми поэтами. У них свои аквариумы, у меня свои… Я, кстати, реально думал, что и он – как и я – до старости не доживет. Ведь слишком много пьет… Похоже, для него алкоголь  как вода – особенности организма плюс привычка. Он даже не пьянеет! Однако проспиртован своим направлением и уже никуда никогда не сдвинется, лишь продолжит потихоньку затухать, проживая в общем-то нормальную старость – при том, что все волки и вороны давно уже сдохли или бомжуют в подвалах…

ЦИТАТЫ, romanZ:
Посмотрел недавно фильм "ИРИНА ПАЛМ сделает это лучше". В общем, классное кино во многих отношениях, о том, как бабушка, чтобы спасти своего внука от смертельной болезни, подалась в порно-бизнес и добилась в нём высоких успехов. 

Комм:
Романам такие темы оченно по душе (я, сколько помню, если ничего не путаю, сразу в мусорку отправил)

Не надо было убегать в теремки от смерти; надо быть не глупым и богатым, а мудрым и бедным – тогда будет не страшно умирать. Глупые богачи живут, игнорируя смерть на манер страусов – после чего и члены готовы сосать с перепугу…  (Продать теремок, на вырученные деньги излечиться от смертельной болезни – и еще десяток лет прожить бедным и мудрым? Эта тема достойна тщательного изучения документалистами всего мира. Сам я как-то не верю в такие истории – причем, начиная с возможности излечения… Кто хочет излечивать людей, тот не будет заламывать цены, устраивать дикую обдираловку… Мне еще в жизни не помогла ни одна дорогая таблетка  - только профилактика, самые простые препараты, травы… И уж, конечно, поумнеть тебе не удастся – ты будешь только смертельно травмированным доживальщиком… Будешь молиться или «Матроне» какой-то или врачам, среди которых каждый второй халявщик-халтурщик, а каждый третий и вовсе черт и сука последняя…)

Инет, Толстой:
При каждом разрешении вопроса: поступить так или этак? – спросите себя, как бы вы поступили, если бы вы знали, что вы умрете к вечеру, и притом никто никогда не узнает о том, как вы поступили.

Комм:
Видите, даже Толстой мудрым так и не стал – ведь это абсурд, ведь наша жизнь и наши вопросы состоят из несоизмеримых с такими глобальностями и максимализмами мелочей. Думать, по сути, все время, что умрешь к вечеру вряд ли полезно для психики, да и острота таких представлений быстро теряется – и никто не знает про подавляющее большинство наших поступков и без всяких усилий по сокрытию их… Кроме того, нами часто руководят привычки и эмоции, а вовсе не разум – о том, что поступаю не так, как хочу, еще  Павел писал… Да и как, действительно, полностью доверять разуму, когда он у нас еще столь несовершенен – ищем консенсус, не отвергаем и чувства... Если бы знал, что умру к вечеру, то я бы торопливо принялся составлять завещание – тут нет никакого выбора…

3 книга:
Абстракция тоже ценна, потому что и она - диаграмма души, отражение ее состояния? Да,  но когда нет ничего, кроме диаграммы, то это уже клиника, реанимация; мы все, умирая, увидим свою диаграмму. (Быть бы моей похожей на солнечный диск! - я же как дерево в поле…)

Комм:
Нет, диаграмма сама по себе – это абсурд, как и все в авангардизме (а если шире – в цивилизации). Это все равно, что всем навязчиво о своем настроении рассказывать; все равно, что беспрерывно перекрашивать обои, следуя, опять же, за изменением настроя своей души…

В тот период солнце с небывалой силой мне улыбалось, вот я и писал о нем… Потом наступила расплата – небывалый мрак… А ведь и в солнечный период я не был каким-то особенным праведником – т.е. получал это солнце авансом и последующая «расплата за грехи», по сути, уже была заложена… Сейчас солнце мне светит обычным образом – но большего я и не заслуживаю…

2 книга:
Эффект "потерянного поколения": после войн и революций главенствует боль и опустошение. Т.е. в реальности умирали одни, а осмыслили и переживали в творчестве это другие, после, ведь когда в жизни запредел, то уже как бы ничего  не чувствуешь, немеешь, теряешь сознание - зато потом, в памяти все эти  раны  болят со страшной силой. Т.е. они революционеры поневоле:  зло одной революции зовет к другой, к мщению.

Комм:
А что за поколения возникают сейчас, на обломках мировой демократии? В Америке, например, эпидемия по ношению веселеньких страхолюдных масок…

Чем отличается горький опыт  от выжженной души? Вспоминаются курильщики с прокопченными рожами времен моей молодости… Их было так много, что они образовывали огромный ком – и внутри  этого кома было невозможно оттаять, если ты – лед, или проветриться, если ты насмерть прокурен и выжжен…

В принципе, смерть порождает смерть, пока  всех не убьют? Пока между не возникнет достаточно толстый и высокий забор… Пока твой противник не превратится в ежа – «он и так уже мертв и связываться с ним себе дороже»…

Если уж во мне временами полыхают пожары и готовность к убийству, то что уж говорить про других? Посмотрите, во что могут превращаться вроде бы мирные и добродушные украинцы…; или какими моральными уродами стали поляки… – да и все народы за редкими исключениями! И у нас просветление всего лишь потому, что имеем перед глазами нагляднейшие уроки 90-х…  Правда, и таких просветлений бывает достаточно для того, чтобы мрачный колоссальный Вавилон обнаружил свои глиняные ноги…

ЦИТАТЫ, TIANA: 
Убойные животные, которые всю свою жизнь проводят в неволе, обречены на жалкое, мучительное существование. Они появлются на свет в результате искусственного осеменения, подвергаются жестокой кастрации и стимуляции гормонами, их откармливают неестественной пищей и, в конце концов в ужасных условиях долго везут туда, где их ожидает смерть. Тесные вагоны, электрические стрекала и неописуемый ужас, в котором они постоянно пребывают, -все это по-прежнему является неотъемлемой частью «новейших» способов разведения, перевозки и убоя животных. Закрывать глаза на все это и протестовать лишь против бесчеловечной жестокости по отношению к животным в последние секунды жизни - значит иметь весьма смутные представления о смысле слова «гуманный».
Правда об убийстве животных малопривлекательна - промышленные скотобойни напоминают картины ада. Пронзительно кричащих животных оглушают ударами молота, электрическим током или выстрелами из пневматических пистолетов. Затем их подвешивают за ноги на транспортер, который везет их по цехам этой фабрики смерти. Еще живым им перерезают глотку и сдирают с них шкуру, так что они умирают от потери крови. Трудно понять, почему конвенции и соглашения, оговаривающие условия обращения с домашними животными и даже с лабораторными крысами, не распространяются на сельскохозяйственных животных, которых увечат и безжалостно убивают на скотобойнях.
Многое люди не колеблясь отказались бы от мясной пищи, если бы им довелось побывать на бойне или пришлось самим убивать животных, мясо которых они едят. Поэтому было бы очень полезно сделать посещение скотобоен обязательным для всех, кто питается мясом

Комм:
Да и смерть людей от тех же бомбежек замазывают… Наверное, все же надо тыкать людей в смерть без пощады – в щадящем режиме они не переменятся, они остаются привязаны к своим кормушкам и семейным гнездышкам (которые пока не разбомбили – и даже не отключили от электричества…) Но начнутся вопли: «везде щадящий режим, а у нас почему такой беспощадный?! (Везде цивилизация, а у нас  варварство?!)» Кроме того, люди просто разделятся – одни станут вегетарианцами, а другие убийцами (если не людоедами!). В них не только совесть проснется, но и звериные инстинкты – и последние во многих окажутся сильней… Так выявляются люди для рая и люди для ада… Тот же Стерлигов стал жить на природе без цивилизации – и в нем проснулись и совесть, и звериное начало; и еще вопрос, что сильней, разные могут быть ситуации…

Инет, Толстой:
Смерть учит людей умению кончать свои дела. Из всех же дел есть только один ряд дел, которые всегда вполне закончены, – это дела любви.

Комм:
Да, дух и материя чуть ли не бесконечны – с ними будут «кончать свои дела» многие и многие поколения людей – а вот душевные дела – это близкий конец и близкое счастье… Однако начинаю с душевного рисования или поэтических текстов, но быстро перехожу к неким «экспериментам» и рассуждениям -  причем получаю много плода, только они уже душу не греют… Поэтому надо вновь и вновь - чуть ли не ежедневно? – возвращаться в этот центр своей вселенной и делать что-то полностью от души и для души… (Если не гордый, легче всего по-доброму относиться к людям – а, кстати, мудрых гордецов не бывает – однако зажатость моя направила все мое добро в другое русло, в так называемое «творчество»… - которое без людей, конечно, оказывается абсурдной вещью в себе… - причем, зачастую еще и не очень-то доброй! И настолько «разжатой», что просто ничего не собрать…)

3 книга:
И я учитель, всезнайка, выгоняющий из рая, а не возвращающий в него (возврата нет?). Ищем наивных здоровячков (и где они, такие, выросли?) и вешаем им свою вонючую, запутанную лапшу на уши. Может, мы все умираем все-таки только потому, что оказываемся несостоятельными, пустым местом, ненужным вечности. (Ох, худо мне, избит духовно, непонятно чем и жив) ...«Тупой человек» - за ним, из рая выгоняя, с тупым предметом гонятся - а за мной с острым. Выгоняют на бой. И чтобы был я в бою острым...

Комм:
Умираем только потому, что так и не смогли – если и пытались! -   изжить смерть, всю жизнь в нас пребывавшую. В молодости она нам еще по силам была, могли бы и выигрывать, но в основном довольствовались ничьей – а в старости уже и ничья за благо, уже начинаешь потихоньку проигрывать и к раю пропасти сползать… (Можно в себе открыть и вторую молодость, и третью? Но они все равно будут затухающими, более короткими и менее глубокими – хотя и очень скрасят старость, и продлят…) Человек в молодости  беспечен и не понимает своей задачи, потому как мир наш – в который он является, не запылившись -  весьма дурацкий и бабский, в нем трудно поумнеть или стать сильным, он в дугу согнут неверными представлениями об уме и смерти, все так называемое обучение и так называемое воспитание человека есть сплошные песок в глаза и лапша на уши…. (там молчат о смерти как партизаны! Не рассказывают как главный факт, что всякая цивилизация приводит к разложению, так называемому декадансу!)

2 книга:
От бездонных-то богатств за твое-то зерно и зная, что тебе умирать, уделят тебе в виде платы 100 грамм.

Комм:
Интернет, слава Аллаху, изменил ситуацию (цивилизация на наше счастье иногда дает рикошеты – ведь все эти технологии изначально разрабатывались в военных целях. Да и «рыночная экономика» - весьма жизненная, природная  вещь). Без интернета моя жизнь, конечно, была бы иной, на порядок менее перспективной… (рисовал бы всю жизнь, как в конце 90-х? Поехал бы в Москву с отчаяния? Женился, махнув рукой на философии? Но с другой стороны, может, в реальных людей вложился бы по настоящему?)

ЦИТАТЫ, Волчица:
Актёр Сергей Безруков после смерти попадает в рай. Подходит к воротам, а за ними в  нетерпении тусуются Пушкин с тяжеленной тростью, Саша Белый с револьвером, Есенин с "розочкой" и прочие прообразы. Ворота открываются, они бросаются его растерзать, тут раздаётся голос сверху : - Не трогайте его, он - мой!...

Комм:
Даже удивительно, насколько евреи ограниченные люди в душевном, человеческом плане – лютая, неограниченная болтливость их бьется как вода о глыбы заскорузлых  штампов. Их горизонт ничуть не выше, чем у остальных семитов, мусульман. Уже вроде и декадентами и пидарасами стали, а все сидит в них древняя примитивная матрица, не позволяющая взглянуть на жизнь непредвзято, личностно,  широко раскрытыми глазами, не через призму общественно признанных карьер и богатств…

Инет, Анатоль Франс:
Если смерть есть полное уничтожение, – я не спорю, это возможно, – в таком случае, ее нечего бояться. Я есть, ее нет; она есть, меня уже нет. Но если, поражая нас, она оставляет в нас жизнь, то будьте уверены, что там, за гробом, мы окажемся совершенно такими же, какими мы были на земле. Это очень озадачит нас. Эта мысль такова, что вперед портит нам наше представление о рае и аде.

Комм:
Весьма хладнокровное, здравое, логичное рассуждение. Но только попадем мы на том свете в совершенно другие условия – а, как известно, человек от внешних условий  сильно зависит, меняется в соответствии с ними (Франс рассуждал, не вставая с дивана?! Такой скептик, что не видел смысла вставать…)

3 книга:
Отключу, к черту, ум и снова устрою хорошую пьянку, заряжу плакать-сиять - устал я думать, всё бесполезно, а слезам и сиянью польза не нужна. Умру, растрачусь? Что делать, все мы умираем, над всеми благодарные потомки насыплют десять метров собственной суеты - так что бесполезно суетиться; тем более, что пока-то на этой десятиметровой высоте и солнце, и грозовая сиреневая тучка... (в душе раздрай, а ум бесплотной тенью об стену лба бьется, пытаясь додумать что-то… - оба проиграли, но ведь еще есть третий, мое физическое тело… - вешалка для куртки…)

Комм:
Любое настоящее дело – это самозабвенная пьянка, это самоотречение -  смерть самолюбия и даже самого времени… Любое дело – это нырок на глубину – и все, ты пропал с этой поверхности, «закопался»… И чтобы понять такое дело, проникнуться им, тоже, так же надо нырять… Это как с зерном из притчи – должно умереть, чтобы принести много плода…

На рубеже тысячелетий я провалился в страшную щель – люди уже разочаровали меня, а интернет с компьютером  еще не начались. Я не знал, чем мне заняться, куда дальше двигаться, с отчаяния  стал нажимать на прежние занятия – и пережал их, сломал…

2 книга:
Дар во всякой силе. Дураки и мещане отнюдь не сознают всей пропасти, над которой они строят свои птичьи гнезда. Сколько раз умирал и воскресал, столько жизней прожил.

Комм:
Это как названия трех отдельных  статей! (уже многократно мною написанных)

Все же, тело и дух это подаренные тебе инструменты, а великая сила души в ее слабости…

Мещане – ладно, но я брату и родителям всю жизнь ужасался… (Нет такой ночи, в которую ты бы не мог понять, что мир – это пропасть, и нет такого дня, когда ты бы не мог понять, что мы на земле как на маленьком кораблике в миллионах километрах от солнца…)

ЦИТАТЫ, Шуляк:
Я знал несколько историй о таких же, как я, высоких людях, которые на улице вдруг спотыкались по неосторожности, ударялись головою об асфальт, о стену дома или о поребрик и разбивались насмерть. В сущности, все высокое обречено, в этом у меня не было никаких сомнений.

Комм:
Пожалуй, в самой незрелой молодости у меня тоже мелькали иногда такие ощущения (с годами я все меньше думаю о своем росте – и давным-давно уверен в своей устойчивости! Этот Шуляк вечно юродствует и литературствует – а так-то близок мне…)

Инет, Теодор Паркер:
Смерть – это счастье для умирающего человека. Умирая, перестаешь быть смертным. Я не могу смотреть на эту перемену с ужасом, подобно некоторым людям. По-моему, смерть есть перемена к лучшему. Разве мы не безумны, когда говорим о приготовлении к смерти? Наше дело – жить. Тот, кто умеет жить, сумеет и умереть. Разве не так?. Я хочу жить, душа наша никогда не говорила нам, что мы умрем. Чувства умирают, а чувства-то и создали смерть. Так стоит ли беспокоиться о ней разумным людям?

Комм:
Нет, душа говорит нам, что она сама никогда не умрет, а вот все остальное отвалится - как первые ступени ракеты… Смерть – это как полет в космос – там присутствуют сразу все чувства… И кстати, ужас этого Паркера чувствуется! У него от ужаса даже умирают все чувства! Он судорожно цепляется за разум, но в данном случае он ведь до сих пор бессилен. Он неким химерическим счастьем пытается свой ужас скомпенсировать, чтобы вернуться в норму… Правильно говорит, что наше дело – жить, но тут же сообщает, что его чувства умирают, что беспокоиться он не желает – как и думать о смерти… Типичнейшие рассуждения… Жизнь без мыслей о смерти, без беспокойств и без чувств есть лишь иллюзорное функционирование в обществе спектаклей и машин.

3 книга:
У меня от экстаза идут мурашки по коже – и, сами понимаете, всё, что ни скажу  сейчас, надо записывать, всё, что ни запишу, потом прозвучит классно где угодно. Даже здесь. Не верите? Тогда я взорвусь сейчас. Я был таким, как вы целых десять лет и это было худшее десятилетие в моей жизни. Умирайте скорее там, где вы сидите, оставляйте всё и передвигайтесь сюда, ближе, еще ближе. Ну что, чувствуете мурашки?!..

Комм:
Умирать и меняться во все века легче всего тем, кому и терять нечего, и кто привык на работе умирать и корячиться – поэтому за Христом пошли рыбаки (это уже после этих рыбаков стали ловить хитрожопые, и отнюдь не бедные, жрецы и императоры -  благо, первых стали собираться уже всем заметные стаи… Впрочем, тогдашний декаданс с извращениями обрыдл  многим богачам и священникам…) Но и тем, кому трудно меняться, кому есть что терять, все равно не могут не испытывать воздействия с духовной стороны – правда, как и на обычную природу, они туда редко попадают и их эволюция может быть такой медленной, что так и не привести ни к чему в рамках одного поколения…

2 книга:
Умилительная и торжественная сцена на тему «ко мне не зарастет народная тропа и т.д.» При жизни царствовал на «Олимпе» и будущим поколениям «тропу» указывают, по-ленински заклинают будущее. Юных, чистых, шестнадцатилетних травят своими ядовитыми посохами и кровью пропитанными мешками. Да, мещане не убивают впрямую: они просто садятся своими задницами на всё хорошее и сидят неподвижно, как бы оно, задавленное не брыкалось, задыхаясь и умирая. И не юродствуйте, «мэтр» – какие у вас «посох да сума» – из ресторанов, небось, не вылазили /«ну ясно, что это предметы символические»!/

Комм:
Кажется, Галича так комментировал!

ЦИТАТЫ, Шуляк:
  Даже под страхом смерти, нет… что смерть? смерть – тьфу!.. под страхом самой жизни вы не заставите меня вам служить, истинно говорю вам!.. Мне с некоторыми моими идеями следовало бы арендовать у мира иную его бесполезную обочину, но уж зато потом на свою обочину ни под каким предлогом не пускать сам этот мир.

Комм:
Смерть и жизнь – кнут и пряник… Он по отдельности их рассмотрел, но ничего не сказал про совокупность! И «следовало бы» арендовать обочину – как Виссарион или Стерлигов – но лезет все же в литературу, которая, как известно всем старомодным писакам, считается пупом земли. В башне из слоновой кости он хотел бы никого к себе не пускать, как настоящий литературный барин… По настоящему со смертью знакомый никогда не скажет «смерть – тьфу» (просто более увлечен он мечтами о жизни в виде раутов, вояжей!) Скажешь ты, к примеру, тяжелобольному или тяжелораненому «смерть – тьфу!»?! В своем ли ты будешь уме в таком случае?!

Инет, Сенека:
Чтобы хорошо умереть, нужно умереть охотно

Комм:
А чтобы умереть охотно, что нужно?! (Соглашательский, послушный характер, видимо; партия (или жена) скажет: надо - и ты отвечаешь: есть… Рабам легче умирать?! Да, как и меняться… - рабы не меняются только потому, что уже при жизни до полусмерти задавлены, и они вынуждены только выживать…)