Мороженица и так бывает! Глава 29

                Глава 29.

  В комнате было тепло и тихо, медленно стянув «злыдни» с ног, Нина хромая доползла до постели и не раздеваясь рухнула. «Чтоб тебя, --выругалась она и закатила глаза. Потолок нависший над ней напоминал вечернее небо: его натяжное полотно отливало глянцем, а подсвеченный заходящим солнцем, он играл розово серыми бликами и как ни странно успокаивал расшатанные дневными происшествиями нервы.
Нина не заметила, как впала в лёгкую дремоту. Её тело потеряло вес: она словно парила в воздухе, летала в облаках, под этим высоченным и захватывающе красивым потолком. Лёгкое, приятное головокружение заместило поток мыслей, постоянно курсирующих в её возбуждённом мозгу. Не смотря на то что мрак, словно одеяло окутал её, перед ней встало лицо нотариуса: его слегка испуганные глаза, порозовевшие щёки, -- «Как приятно, -- подумала она, -- Вот так бы всегда, летать и не о чём не думать». Мысль была спокойной далёкой и не к чему не обязывающей, от такого блаженства её сознание медленно заснуло.
Во сне, она брела по лесу, а вокруг неё бегала большая чёрная собака: везде были ветки, на земле на деревьях, они цеплялись за одежду, больно колол ноги, но, она шла, не обращая внимание на боль и темноту. Нина знала, что она должна обязательно дойти и точно знала куда: только не могла вспомнить, ноги сами несли её вперёд.
Лес стал редеть, на одном из деревьев заторабанил дятел, он так громко стучал, что в голове зазвенело.
Нехотя, Мороженица открыла глаза: в окно лил яркий утренний свет, а в дверь кто-то нахально и громко долбился.
Приподняв голову, она сообразила, что, проспала всю ночь, не раздеваясь и даже не сменив позы. «Вот это я дала, давно так не отрывалась,» -- просипела она, кряхтя сползая с постели совсем забыв про вчерашнюю экзекуцию, совершённую над своими ногами. Она, собиралась быстро дойти до двери и посмотреть, кто, там такой умный и смелый, барабанит по утрам в хозяйскую спальню.
 Но не тут-то было: попытавшись опереться на ноги она тут же опустилась назад, от боли в ногах, все предметы в комнате поплыли, «Боже…, о боже мой, зараза! -- застонала она, злясь на себя и на того, кто продолжал ломать её дверь.
Проклиная, всю обувную промышленность и моду в том числе, Мороженица набрала полную грудь воздуха и гордо подняв голову встала.
Кое как дотелепав до двери она была удивлена, когда открыла и увидела на пороге Зиночку, -- «Она даже так может! -- удивлённо подумала Нина, глядя на разбушевавшуюся горничную держащую в руках поднос, на котором стояла полная чашка дымящегося кофе.
-- Зина чего бушуешь?
Девушка не понимающе смотрела на неё.
-- Нина Сергеевна, так вы же сами просили, разбудить!
-- Я…?
Зина, активно закачала головой: от чего кофе в чашке должно было разлиться, но оно даже не шелохнулся, только дым от ароматного напитка стал медленно просачиваться в приоткрытую дверь спальни.
-- Вы! Я с вечера к вам постучалась..., позвала на ужин, а вы сказали, что не будите, и попросили разбудить в семь!  Вот я и пришла.
Сомнения на одно мгновение посетившие её разум тут же пропали, -- «Хороший сон признак здорового организма! -- подбодрила она себя и тут же вспомнила про договор, составленный вчера, и про блинчики с клубникой.
-- Конечно Зинок я всё помню! -- соврала она и отойдя в сторону пропустила горничную в комнату.
Зина, быстро шмыгнула мимо, подошла к столику и стала весело лепетать, -- Нина Сергеевна, хозяйка, так рано никогда не вставала, -- она сделала небольшую паузу и хитро хихикнув добавила, -- Да и не ложилась, тоже!
Нина с сомнением посмотрела на неё, -- Не ложилась?
-- Ну да…! Болела то она не долго, а так всё по клубам, да на вечеринках.
«Вот это да! Вот это что-то новенькое, я-то думала, старая больная женщина, а оно вон что, распутница старая! Ну только появится она у меня, я ей покажу, волосишки то белобрысые повыдергаю.»
Думая о прибедняющейся Маман, Нина почти не слушала что там ещё поёт Зинка, но, как только пронеслось слово блинчики, она навострила ушки.
-- Что ты говоришь…?  Ко скольки надо блинчики подавать? -- уточнила она, тут, же, решив, что…, --«Если бы не договор, фиг бы он увидел у меня блинчики, сам бы стряпать пошёл».
Зина, уже постелила белоснежную салфетку на стол, поставила кофе и собиралась уходить, когда услышала обращённый к ней вопрос.
--- Блинчики…! Ах да блинчики, так хозяйка их никогда и не готовила, их наш повар стряпал, а она только на стол уносила. Хозяину на подносе подавала, да нахваливала. Николай Николаевич это всегда знал: но, уж сильно он свою Маман любил, поэтому и не признавался, что знает. Это у них такая игра была! Он знает, и ОНА знает, -- что, Он знает! И все делают благородный вид. Зина громко засмеялась.
-- И что, мне в эту игру тоже играть? – ошарашенная услышанным, поинтересовалась Мороженица, а Зина просто и спокойно сказала, пожав плечами.
-- Конечно!  Здесь все во что-то играют, привыкните, а блинчики для вас, уже Эльдар приготовил, в кухне стоят, как хозяин спустится, я вас позову.
Нина согласно качнула головой, но странное имя заставило задать девице ещё один вопрос.
-- Что за Эльдар?
-- Нашего шефа так зовут. Он немец, Хозяйка давно его выписала, и, если по чесноку, он просто кудесник, -- не понятно зачем девушка сделала реверанс, -- Приходите чуть пораньше..., ненамного, она задумчиво закатила глаза, минут на пять не больше, познакомитесь, он классный парень! -- сказав последнюю фразу Зина быстро выскочила за дверь.
Постояв с минуту и сказав, -- Прямо тайны Мадридского двора!  Все, всё знают, но никто ни о чём не говорит! -- она взяла в руки чашечку с дымящимся, источающим не вообразимо ароматный кофе и пожав плечами рационально решила, -- Ну что ж, за деньги можно и поиграть!

Крепкий кофе действительно освежил её мозг и тело не осталось в стороне тут же запросив водные процедуры. Время было предостаточно, самое основное и приятное, не надо было стряпать, ей до жути не хотелось вставать за плиту. Это, наверное, был самый не желательный пункт в подписанном ей договоре, и вот теперь, она от него была освобождена, --«Супер!» -- подумала она, направившись в ванную.

Так прошло больше недели.
Утром она подавала генеральному приготовленные шеф-- поваром блинчики с клубникой, он целовал её в темечко, обнимал за плечи и говорил, как он счастлив что она опять с ним. Она, вскоре привыкла к этому и её перестало коробить, от его прикосновений.
Один раз она заглянула ему в глаза: то, что она увидела в них, заставило её быть ещё более снисходительной к его чудачествам. В глазах генерального она увидела не только печаль, но и здравый рассудок, который подсказал ей, что этот мужчина прекрасно понимает, что происходит, но именно сейчас, ему нужна поддержка и понимание.
Обладая паталогическим человеколюбием, она не могла, так сразу взять и отвести глаза, она хотела: пусть только взглядом, но подбодрить его, и в это момент, что-то промелькнуло, то, что она раньше не замечала, -- шаловливый загадочный блеск, явно тщательно им скрываемый.
На мгновение это удивило её: однако решив, что ей просто показалось, она всё же стала уделять ему больше внимания, чаще поддерживать беседу и вообще, старалась доставлять ему мелкие радости.
Надо отдать должное: генеральный никогда не переступал границы дозволенного, он всегда был очень корректен и внимателен.
Неделя текла до нудного спокойно.
Серый молчал, кошка- матрёшка тоже куда-то пропала, Нина, чувствовала себя, - не при деле и не на месте. Иногда, её однообразное существование разнообразили шуры- муры Валерика и Зины, вначале с любопытством, а потом, только из-за скуки, она наблюдала за их тисканьем по углам и томными взглядами.
Постоянно смотря на мобилу и ожидая звонка, она иногда нервничала и успокаивала себя только тем, что повторяла, --«Когда ещё придётся так шикарно пожить, -- ощущая себя столбовою дворянкой, а не чёрною крестьянкой!»
Представляя перед собой ползущий конвейер, она закрывала от ужаса глаза, а кто-то из нутри тут же восклицал, -- «Чур его чур!» -- и на какое-то время ей становилось легче.
В среду или в четверг, счёт дням она уже потеряла, к ним на обед пришёл Иван Семёнович, генерального не было, что-то его задержало. В ожидании босса, он провёл у них около часа.
 Они, сидели друг на против друга и как школяры краснели, когда их взгляды встречались. Пытаясь наладить беседу, каждый из них говорил что-то не суразное, поэтому разговор не клеился. Связывающая их ниточка стала превращаться в канат, но не прочный, колышущийся даже под лёгким дуновением, нечаянно оброненного слова или жеста. При прощании они протянули друг другу руки и остались так стоять, пока его не окликнул водитель.
Её жизнь круто менялась, она чувствовала и боялась этого, её охватывал животный страх от того, что всё происходящее казалось не реальным. Раньше всё было просто и понятно, пускай хоть и бедненько и скушненько, но последовательно.
А вот что теперь? Только ли васильковые занавесочки впереди?
«Что раскопает Заика? А этот Юрий, сразу видно, он, из скользкой породы, голыми руками не возьмёшь.
И где наконец эта бела стерва, куда она пропала? Заварила эту бодягу и смылась! Хоть бы совет какой дала, ну или просто поболтала. Ну куда уж ей до болтовни, сплавила своего сынка на чужую тётку и рада». Произнося последнюю фразу, она в упор смотрела на портрет усопшей и при последних словах показала язык.

По её расчётам была уже пятница, когда, спускаясь на первый этаж, дыбы как всегда подать уже приготовленный завтрак, её заставил вздрогнуть звонок мобилы.
Нет, телефон у неё никто не отнимал, ей просто никто не звонил. Ни подружки из цеха, ни надоедавший ранее сосед. Телефон молчал как заворожённый: и вдруг, первый раз за неделю…, как тут не вздрогнуть. Пока сообразила, пока достала, он замолчал, но тут же звякнула смс, --«Всё узнал! Завтра на том же месте». Её, будто душем холодным облили, по телу побежали мурашки, --«Серый!», - обрадовалась она и тут же оступилась, запнувшись об что-то мягкое и пушистое, благо поручень под руку попался.
-- Чего, ходить совсем разучилась! -- раздался знакомый голос, --Нина вновь замерла, рука ещё крепче вцепилась в дерево, -- Ты!
-- А кого ждала…, кто-то ещё должен присоседится? Мурлыкнула белая бестия, даже не извинившись за внезапное исчезновение.
Нина разозлилась, -- Ты чего под ноги лезешь! Тебя неделю не было, где-то шлялась, я уже подумала, что мне всё приснилось. Теперь что убить меня хочешь, под ноги бросаешься!  Вот свалилась бы с лестницы…, легла на твою кроватку, смотришь одним бы «жмуримом» больше стало. Кошка потёрлась о её ноги.
-- Ну положим на моей постели ты и так спишь, а до «жмуриков», тебе ещё пилить и пилить. Кошка, в два прыжка спустилась с лестницы и улеглась прямо под портретом, написанным с её бывшей натуры.
-- Ты шибко то не злись! --жмурясь и осматривая холл как истинная хозяйка продолжала она, -- Тебе же помогала! Твой детектив, век бы возился если бы не я.
 Нина замерла.
-- Если бы не ты?
-- Ну да.
-- И что…? Что! Спросила она достаточно громко и в испуге посмотрела по сторонам.
-- Ну вот сегодня узнаешь и расскажешь. А то я помочь то помогла, -- кошка стукнула хвостом явно проявляя свою разочарованность, -- Но, в его голову то влезть не могу. Это же не ты!
Нина зло матюгнулась, -- Конечно это не я!  Мне то можно по мозгам ездить.
-- Ой, ой! --хихикнула белобрысая повернувшись на послышавшиеся шаги. —Ладно, не заводись, иди лучше встречай, мой любимчик идёт.
В комнату сверкая белоснежным колпаком вошёл Эль, так ласково называла его Мороженица.
-- Нина Сергеевна вы уже спустились, -- веселым голосом приветствовал её повар, держа в руках небольшой поднос, с ароматно пахнущими блинчиками, украшенными земляничным варением. Уже после первого знакомства, она прониклась к этому молодому немцу самыми нежными чувствами. Паренёк не только хорошо готовил, но и никогда не унывал. Нина никогда не видела его грустным или злым. Эль всегда улыбался, шутил, показывая и доказывая своим примером, что жизнь прекрасна и удивительна так же, как и его кулинарные шедевры.
Принимая от него поднос, она ласково улыбнулась, --- Спасибо! Ты просто кудесник…, -- парень крутанулся, махнул полотенцем и исчез.
Пока никого не было Мороженица присела на стул и стала размышлять, --«Кошандра сказала, что помогла Серому, значит он что-то разузнал, а, следовательно, поручение белобрысой может уже выполнено, и скоро она получит деньги и вернётся домой!» При слове дом, она не увидела своё старое жилище, перед ней навязчиво маячили васильковые занавесочки.



                (продолжение следует)