Мороженица и так бывает! Глава 38

                Глава 38

  -- Нина…! – прозвучало позади неё, -- Нина, ты куда это нацелилась?
 В её голове сначала что-то щёлкнуло, затем, «словно мухи по стеклу», перестали бить молоточки и наконец в сознании, возник образ
-- Серёга! –  протяжно, простонала она, не в силах двинутся с места.
-- Серёга ты чего, сбрендил, чего так пугать - то! Мы же на поминках, -- она резко повернулась, к стоящему за спинкой кресла другу. – Ты что, не знаешь про парность случаев…? Сейчас вот возьму и помру со страху: будешь за своё бабло, такое гуляние устраивать, -- с каждым словом её возмущение только нарастало.
Вместо того что бы радоваться, что наконец не одна и потерянный нашёлся: она, как и многие женщины страдала «поздним зажиганием».  Радость от встречи сменилась претензией, «А почему так? Или, как ты так мог?»
Мужчина, стоящий у неё за спиной, почти влип спинку кресла: (видимо поэтому его голос, произнёсший её имя, так резанул ей нервы.) Серёга, как ни в чём не бывало, сложил руки на груди и весело смотрел на неё, -- Нет, вы посмотрите на него! - взорвалась она, -- Он ещё и ржёт!   
Нина смотрела на довольную физиономию Серого и просто не могла сдержать возмущения. -- Чего стоишь как истукан? Где пропадал?
Скорее всего, то напряжение, что накопилось в ней за всё время отсидки, наконец нашло выход и её грушей для битья, должен был стать он. – Что вылупился? —раздражённо спросила она, брызжа во все стороны слюной.
Но Сергей уже не улыбался, он приложил палец к губам, -- Тише, не ори!
-- Да я и не ору! -- проследив за его взглядом, Нина, моментально сменила гнев на милость. -- Я только спросила, -- Где ты шлялся? Анютка с этим, -- она кивнула в ту сторону, куда смотрел Серёга, -- Уже здесь, они с Касьяновым о чём-то балакают. Я только собиралась выяснить, в чём там дело…, -- Нина быстро стала объяснять почему так, (опять её женское начало стало вдаваться в подробности, когда её об этом никто не спрашивал,) -- А тут ты…! Меня чуть паралич не долбанул, так напугал.
Серёга как ни странно, вообще не среагировал на её слова: он просто молчал. Мороженица с любопытством заглянула ему в лицо, «Заике» ничего не оставалось, как тоже посмотреть в её вылупленные на него глаза.
-- Знаю! - тихо сказал он.
Нина смотрела на друга на столько внимательно, на сколько позволяла её анатомия: своим правым глазом, она оценивала его слова прикидывая, -- Врёт, или нет!?  А левый, был полностью отдан для контроля за ситуацией около окна, где продолжали стоять поднадзорные.
-- Так! — язвительно пропела она, -- И что же ты ещё знаешь?
Пропустив её вопрос мимо ушей, он ткнул пальцем в ту сторону, куда смотрел её левый глаз.
-- Вон! Смотри!
-- Ну?
-- Что ну! – огрызнулся он
-- Ну смотрю…, -- недовольно сказала Мороженица, повернувшись в ту сторону, где как ей казалось, должно было быть что-то не обычное. Увидев, то - что уже и так видела, а точнее генерального и «сладкую» парочку молодожёнов: она разочарованно прошептала – И что…? Они, так уже минут пятнадцать стоят. Что попусту смотреть, всё равно ничего не слышно. Я по губам читать не умею, -- огорчённо махнув рукой Нина словно приговор вынесла.
-- Да ты посмотри, как он, его за талию приобнял и что-то на ухо шепчет!
Мороженица, полностью освободила свой правый глаз от пристального лицезрения друга и теперь, полноценно стала смотреть на троицу.
Кое какие изменения, действительно были на лицо,
Николай Николаевич держал в своей руке руку Ани, а Юрий, подойдя с другой стороны обнимал генерального за талию и наклонившись к его уху, видимо что-то ему говорил. 
Спустя пару секунд, генеральный опустил руку девушки и согласно кивнув головой, отошёл в сторону.
-- Серый, как думаешь, о чём это они?
Серёга пожал плечами и уверенно ответил, -- Это «нечто,» -- голубенького цвета, сказало, что Аня его жена.
-- Да ты что? -- охнула Мороженица и всем телом подалась вперёд.
Её просто раздирало любопытство, если бы не «заика», предусмотрительно держащий её за тунику, она бы давно смешалась с рыщущей по холлу толпой и наверняка уже стояла бы где ни будь совсем рядом, с троицей: внимательно слушая всё что они обсуждали, а может быть даже и присоединилась к их беседе.
-- И что теперь?
-- Ой, не бери в голову, -- занимая её место в кресле, спокойно сказал Серый, -- Знает Касьянов всё!
Нина оторопело посмотрела на него, -- Что всё?
Серёга положил нога на ногу, -- Вот за чтокала…! Поговорили мы, -- он торжественно посмотрел на неё. Его взгляд так и кричал, --«Вот, как я дела делаю, -- раз и в дамках!»
Стоя перед ним в позе оловянного солдатика, она тупо смотрела и никак не могла врубится, -- О чём поговорили? – настороженно спросила она, уже предчувствуя что пахнет жаренным.
-- Слушай Нин! Совесть имей, я с ним битый час провозился, а теперь ещё и тебе отчёт давай.  Я что справочное? – сделав недовольное лицо, Серый попытался отодвинуть её рукой, чтобы наблюдать за залом. Хотя они старались говорить шёпотом, но их беседа стала привлекать к ним не нужное внимание.
Мороженица, предусмотрительно посмотрела по сторонам и поглубже спрятавшись за гардину, прошипела.
-- Серый, не зли меня! Если сейчас же не престанешь выдрючиваться и не расскажешь, о чём это ты, там с Касьяновым разговаривал, -- Нина замолчала, прикидывая чем бы припугнуть «заику,» но посмотрев на усталое, хотя и довольное, лицо друга, решила не лезть в дебри, -- Короче, я Алику про конфеты расскажу!
В глазах Серёги блеснули весёлые искорки, -- Да ладно тебе…, не сердись, -- это же я так, обстановку разрядить. Мне и самому поговорить охота! Не пойму я многого, думаю - думаю, а всё какая-то хрень выходит.
Он тяжело вздохнул, -- Короче, показал я ему корочки, и про машину сказал. Спросил, давал ли он доверенность своему другу и когда? Потом, так осторожно отметил: что, его друг с женой был и её имя с фамилией выдал.
Нина смотрела на него во все глаза: от возмущения её язык прилип к нёбу и как она не пыталась им воспользоваться, у неё ничего не выходило, она даже испугалась, что самый главный её орган, так разнообразящий ей жизнь, просто отнялся.
Облизав пересохшие губы и почувствовав, что уже может что-то сказать: заикала, резко выплёвывая слова словно заезженная пластинка, --Ты…! Ты…! Как ты мог, кто тебя просил? Возмущённая вероломством друга, сразившим её на повал, Мороженица с трудом, находила слова.
-- Я тебя что…, об этом просила? Кто тебя дал право лезть, туда, куда не просят? Разве это твоя тайна? Нина полыхала словно костёр, в который подлили бензина или ещё какой-то горючей жидкости. 
Такой реакции Серёга не ожидал. Он как ужаленный подпрыгнул с кресла и ошалело посмотрел на Мороженицу.  А она, слушала свой голос, тут же соображала, «Чего это я так на него налетела, сама же о помощи просила, а теперь ору как потерпевшая.»
Она просто не ожидала от себя такого взрыва, стояла, смотрела на растерявшегося «заику,» и тут ей стало стыдно. Опустив голову, Мороженица тихо прошептала, -- Прости Серый...! Сама не знаю, что это я так раздухарилась, может просто устала.
Сергей немного обмяк, его плечи опустились, он, поднял руку провёл по волосам как бы приглаживая их. Затем остановился, почесал затылок и направил ладошку в обратном направлении. От такого расчёсывания его тёмно – русые волосы встали дыбом.
-- Ну да…, чего-то ты разошлась, помню только однажды ты так возмущалась, -- он улыбнулся во весь рот.  Я ту лестницу, на всю свою жизнь запомнил, -- удивлённо посмотрев на него, но потом вспомнив прошлое, она тоже хмыкнула, -- Ну согласись, что ты тогда, это заслужил? И я просто не могла по-другому!  Серёга опять потрепал волосы, -- А я и не спорю, можно было и по круче, -- если бы ступеньки не помогли.
Но вот сейчас…, -- и я, не мог по-другому!
Я же Анюту с Род Дома знаю. Сам бабе Ане, справки собирать помогал: когда мамаша слиняла и девчушку в дет дом забрать хотели.
-- Вот они-то…, мне это право и дали!  Если бы твоё дело их не коснулось, я бы, в это дерьмо и не полез..., -- он слегка склонил голову на бок и посмотрев ей в глаза, тихо добавил -- Как бы не был тебе благодарен.
–  Помнишь, когда ты меня просила помочь, я тебя предупреждал, -- если дело в деньгах…, то я пасс! А здесь видимо…: дело только в них! 
Сергей тяжело вздохнул и оглянулся в сторону зала. --- Она же на моих руках, считай выросла, -- смотря в ту сторону, где только что стояла их молодая соседка, он грубо выругался, -- Нет, не могу на такое смотреть!
Конечно она его понимала. Нравы нынешнего поколения, были не идеальны и частенько не поддавались никакой критике.
Молодых, не подготовленных к жизненным перипетиям девчонок, было действительно жалко. Насмотревшись сериалов, они жаждут большой, чистой и светлой любви. Они верят и надеются, что тот мужчина, что повстречался на их пути и есть тот принц на белом коне, которого они ждали.
 Красивые, дорогие машины и сладкие речи, ничего не стоящее шмотьё: так застилают им глаза, что ни родители, ни более умные друзья, не могут их остановить.
Вот и бросаются они на шею первому встречному, который блистая словно бриллиант заманивает их в свою дорогую, но прогнившую на сквозь клетку. Эти капканы, старые волки расставляют повсюду и наши средства массовой информации, с удовольствием помогают им в этом.
Надеясь на крепкую семью, любящего мужа, который обеспечит её всем: через некоторое время девчонки понимают, что обмануты. Что их сказочный принц, вовсе не сказочный, что бриллиант это только старое, потёртое стекло и что мир, совсем не таков как им казалось. Брошенные за ненадобностью и растоптанные, они часто теряют веру в людей, ожесточаются и пускают под откос своё будущее. 
Думая о неприглядной стороне жизни Нина тяжело вздохнула, -- Да всё я понимаю! И мне жалко и тревожно за них, и помочь хочется. Но как?
Нине, всегда было всех жалко, а сейчас, когда она видела перед собой эту богатую -- размалёванную шоблу: не знающую что такое настоящая жизнь простого человека, ей было жалко в тройне. 
А кто такие, -- она, Серёга, баба Аня, Анютка…? Кто они для них…? – людишки, ползающие где-то там внизу и являющиеся разменной монетой, для таких как Юрик.
Успокоившийся Серёга присел рядом с ней на подлокотник: благо он, как и само кресло был огромных размеров и достаточно мягкий. Переглянувшись между собой, они молча стали наблюдать дальнейшее развитие поминального торжества.
Подвыпившие гости напоминали стадо бизонов: они бродили бесцельно по залу, тыкались своими дорогими телами в фуршетные столы, или в разрознено стоящие группки людей, принадлежавших к тому же стаду что и они.
Ненадолго зависая среди себе подобных, они отдыхали, а затем опять шли на водопой к бару, или возвращались к столам со жрачкой.
 Первые два часа, ещё кое где слышались хвалебные речи, поднимающие усопшую хозяйку, на высоту недосягаемую для живых. Но уже к полуночи, поминки превратились в шабаш нечестии. Музыка всё ещё играла, но танцевали мало.
Изрядно захмелевшие гости, стали показывать свое истинное лицо. Напускная респектабельность, что пришла вместе с приглашённым и светилась на его роже до определённого времени, не выдержала испытание алкоголем, кое где слышались гневные выкрики и затеваться разборки.

Изрядно уставший, и наверняка просидевший задницу хоть и на большом, но всё же подлокотнике Серёга встал, размялся и к неописуемому удовольствию Мороженицы осторожно поинтересовался, -- Нинок, ты часом есть не хочешь? Я что-то жуть как проголодался!
Сидящая в засаде уже не один и даже не два часа Мороженица, давно посматривала на столы с великолепной и вкусно пахнущей едой. В её животе иногда громко бурлило, а глядя на полные тарелки, с которыми мимо её убежища постоянно шныряли гости, она думала о присутствующих только «хорошее,» естественно в обратном смысле.  В те моменты, она готова была съесть не только то, что, прихватил гость с фуршетного стола, но и его самого. Поэтому сказанные Серым слова были как мёд, для её ушей и желудка.
-- Серёга! Если ты принесёшь мне вон ту курочку, которая как я поняла никому не нужна, и побольше вон тех корзиночек, что все таскают по несколько штук, -- я тебя расцелую. Я так хочу есть, ты просто не представляешь!
Она, вопросительно посмотрела на друга и тут в её глазах сверкнула надежда.  Резко резанув рукой воздух, она выпалила, -- Короче, неси всё что сможешь! И обязательно шампанского, я вон у той шкидры в бокале видела: оно какое-то странное не жёлтое, а розовое, -- Нина схватила Серёгу за рукав куртки, -- Вон та в красном…, видишь?
Серёга посмотрел куда указывала Нина и выдернул рукав.
-- Давно бы сказала! Я тоже с утра не ел, а то сидит как мышка. Теперь понятно, почему ты такая злая. Голодная, но гордая...! —он засмеялся и быстро пошёл в зал, а Мороженица нетерпеливо постукивая по полу нагой, прикидывала, что же такого вкусненького принесёт Серый.
У неё даже слюнки побежали, когда она увидела, как тот взял тарелки и стал быстро их чем-то нагружать, её поле зрения так сузилось, что она видела только тонкую полоску, в которую попал её посыльный и стол. Увлекшись приятными переживаниями, Нина и не заметила, как к ней за портьеру, медленно, просочилась чья - то тень.
-- Добрый день незнакомка! -- прозвучало рядом. Повернувшись на голос, она даже не успела испугаться: её лицо вытянулось, рот приоткрылся и из него плавно выползло, -- Вы!
Перед ней стоял Юрий: нагло улыбаясь он внимательно бегал глазами по её искривлённой физиономии, -- Я! А что…, вы ждали ещё кого-то? – масляным голосом пропел он
Не осознавая, что отвечает на его вопрос, она покачала головой из стороны в сторону.
-- Вот и отлично! У нас будет время кое-что обсудить. А то в прошлый раз как-то не хорошо получилось, я совсем не смог уделить вам время, -- улыбнувшись самой обворожительной улыбкой, он пододвинул не понятно откуда взявшийся, витой, старинный стул и сел прямо на против неё.
Мороженица не спускала с него глаз, её так поразил его приход, что еда и всё остальное пропало, в комнате остались двое, он – она, и то что их связывало.
 Её мозги наконец отошли от шока: -- хозяйка! Если бы не она, то Нины, не было бы в этом доме: и тогда, она и знать не знала бы, про этого Юрия и о его связи с генеральным.
-- Вас кажется Юрий зовут? – решив играть по его правилам спросила она.
-- А вас Нина?
Мороженицу покоробило: «Ах ты серая моль…, мы что, с тобой на брудершафт пили, что бы ты меня по имени называл.» Она сощурила глаза и добавив немного пафоса в голос, язвительно поправила, -- Нет…! Нина Сергеевна.
Юрий хихикнул и похлопав рукой по коленке, повторил, -- Нина Сергеевна! Отлично! Вот теперь мы познакомились по-настоящему. Не просветите ли вы меня, уважаемая Нина Сергеевна, что вы делаете в этом доме?
Нина посмотрела мимо незваного гостя, пытаясь восстановить равновесие в душе и не выдать бушевавшего в ней волнения.
-- Нет!
Юрий удивлённо посмотрел на неё, -- Почему?
-- Мы не настолько близки, что бы я распространялась на такую личную тему.
После её бесцеремонного отказа и ещё более загадочного ответа, его брови поползли вверх, а губы скривила теперь уже не лучезарная улыбка, а что-то похожее на оскал.
-- По-моему, вы здесь самая загадочная личность, сидите в уголке, за шторкой: за всеми наблюдаете. А вы случайно, не сестра двойняшка почившей хозяйки, или может вы она и есть.
Нина посмотрела на Юрия как на дурачка: сознательно вложив в свой взгляд всё недоумение и презрение к его словам.
Она хорошо помнила слова кошки: «Сожрёт и добавки ещё попросит! -- а ещё, её посетила мысль, -- Что, когда надо, белобрысой зачинщицы, никогда рядом нет! --- вспомнив про кошку Нина решила, что, -- Лучший способ защиты — это нападение!» -- и встала на ноги.
-- Молодой человек! – зазвенел её голос, -- Что вы себе позволяете...! -- Кто дал вам право, так унижать незнакомую женщину! Пришли ко мне…, сели без приглашения и ещё оскорбляете…, -- Нина разбушевалась не на шутку, она дёрнула шторину так что гардина заскрипела и накренилась. Юрий испуганно посмотрел на верх.
-- Нина Сергеевна, --тише…! -- примирительно сказал он, -- Вы так расстроились! Я же только спросил: -- вы поймите! -- До меня дошли слухи, что вы только что побывали в Швейцарии!
 Он уставился на неё как «бык на новые ворота.» Его наглые глазки упёрлись ей в лицо и в них она прочла строчку, предназначенную явно ей: «Ну что, съела…! Давай колись!»
Нина замерла в нерешительности, --«Вот это поворот…! И что говорить, как выкручиваться?»
Она посмотрела по сторонам, --   Никого! Ни тарелок с фуршетного стола, ни Серого, Мороженица вздохнула, --Чего и следовало ожидать! Сегодня Серёга, явно играет роль Фигаро: Серый здесь и тут же его нет» Придётся разбираться самой.
 Бросив беглый взгляд на наглеца, она набрала полную грудь воздуха и выпалила, - А вам то что! По какому вопросу такой интерес к моей персоне?
Видимо не ожидая ответного вопроса Юрий растерялся: его глазки забегали, он цокнул языком и медленно произнося слова стал сочинять, -- да так правдиво что, если бы Нина не была предупреждена, она бы точно могла поверить в его побасёнку.
-- Друг у меня там, -- Сетчин Дмитрий! В лечебнице! Не встречались? Обычно русские там вместе тусят, вот и подумал, почему бы не узнать.  Это было сказано так легко и ситуация казалась такой естественной, что Нина, даже попыталась вспомнить фамилию, которая словно воздушный шарик повисла в воздухе.
 Но на этот раз, ей действительно повезло: вместо не существующей фамилии в её голове прозвучало-- «Идиотка…, ты что в Швейцарию ездила…, или так теперь конвейер называется! -- Повелась зелёная?»
Нина даже не посмотрела по сторонам, только облегчённо вздохнула и опустила голову -- Белобрысая! -- Наконец то…! Где пропадала? Кинули меня все и рады!
-- Что вы сказали? -- переспросил Юрий, озираясь по сторонам.
-- Я сказала…? Мороженица сделала придурковатое лицо, -- Я сказала, что ни где не была, и ничего не говорила? И вообще мне пора! Она, быстрым шагом обошла оставшегося сидеть в недоумении Юрия, и вышла на люди.
-- Молодец! – похвалила её кошка, -- Линяй отсюда, -- а то он тебя, еще и ни на такое раскрутит, -- прозвучало у неё в голове.
-- Ага! И куда линять? – мне же велено здесь ждать.
-- Ой! Посмотрите на неё, какая правильная! А мне тоже, строго на строго велено с того места где моя душа с телом рассталась, ни -- ни! А я что…? Как увидела Юрку, так и поняла, что тебе кирдык настал! Сама не справишься и послала всех лесом!
Кошка зашелестела искусственными лианами, натянутыми между лестничными балясинами, -- Ну накинут мне старожилы ещё с десяток лет: подумаешь, зато совесть чиста будет, я же тебя, в эти разборки втянула, а как понадобилась помощь, -- в кусты?  Нет…! 
-- Теперь, когда я узнала, что, жизнь смертью не лечится, -- словно насморк или грипп, то многое поняла. Кошка подошла к столу с едой и потёрлась о скатерть, -- Вот только жаль пожрать не могу. А сынок молодец, всё самое вкусненькое, -- то, что, я при жизни любила выставил, -- издевается стервец!
У Мороженицы на лице появилась идиотская улыбка, -- Он же тебя любит!
-- Знаю...! Поэтому и шарахаюсь здесь. Белобрысая ещё с минуту потолкалась около стола, подняла вверх морду и втянув ноздрями воздух замерла.
-- О…! Милая, мне пора...! Тебе сейчас не скучно будет…, оставляю тебя в надёжных руках. Пока Нина соображала о чём это она, кошка вильнула хвостом и пропала.
-- Вот мымра! И чего спрашивается приходила, никакой пользы. Для пущей уверенности, что белобрысая точно смылась, Мороженица нагнулась и заглянула под стол. У неё было столько вопросов, на которые нужно было срочно получить ответ: но под столом кроме ног, в брендовой обуви, никого не было.
Нина уже собиралась поскорее вылезти на свет и сделать то, что не сделал Серый: кушать то очень хотелось, -- как услышала.
-- Здравствуйте, ещё раз! – от неожиданности она резко дёрнулась, ударилась затылком о край стола и медленно выползла.
Яркий румяней моментально залил её лицо, сердце заколотилось, а трясущиеся руки, стали разглаживать растрепавшиеся волосы и одёргивать задравшуюся тунику.
-- Простите! – промямлила она, -- Я тут кошку искала, -- честно призналась Мороженица не в силах придумать ничего путнего: правда так и лезла из неё. 
Выудив себя из-под стола, (виной чему была всё та же, потусторонняя сущность) она вдруг очутилась перед тем, кто весь вечер занимал её мысли. В этот вроде долгожданный момент её тело потрясывало, а голова отупела.
Два потрясения подряд, из которых Юрик был не самым приятным, поэтому не двигаясь с места, она честно пыталась собраться с мыслями.
Иван Семёнович удивлённо посмотрел на неё, потом снял запотевшие очки и повторил её слова.
-- Кошка…?
Она активно затрясла головой, -- Ага кошка…! Белая!
Голос, глаза, волосы и даже уши, всё что сейчас стояло перед ней: казалось ей прекрасным.
 Мороженица, не могла отвести глаз от его лица: как бы не казалось это странным, но она опять ощутила себя кроликом: мягким, белым и на удивление пушистым. Она стояла перед нотариусом, словно мягкая игрушка, с большими круглыми глазами и приоткрытым ртом.   
Нина хотела думать и не могла! -- Она хотела говорить и не могла! -- Она вообще ничего не могла!
Но постепенно, её мозг стал призывать тело очнутся: руки, стали активно исследовать одежду и волосы: память выуживала из сознания, что у неё с лицом, где помада не выветрились ли любимые духи.
-- Нина Сергеевна я вас искал…! —Немного заикаясь проговорил нотариус. -- Зина сказала, вы в низу: -- но я вас не нашёл.  Лицо мужчины покрылось красными пятнами, он то одевал, то снимал очки: если Нина обрядила себе кроликом, -- причём искусственным, -- то он, напоминал ни как ни удава, а скорее всего, -- ослика ИА, из мультика про Винни Пуха. С ним явно было не всё в порядке.
-- Иван Семёнович, с вами всё хорошо? – обеспокоенно спросила она и заглянула ему в лицо, -- Может вам водички...? Не дожидаясь ответа, Нина, развернулась к столу где продолжали копошится пьяные «бизоны» и налила стакан воды.
 Руки немного тряслись, в голове стучала только одно, - «Успокойся, не веди себя как девчонка, он только юридическое лицо. И вообще, не мужик, а какой-то больной «дрищь», -- пока наливала минералку: любопытство так и раздирало, быстро посмотрев через плечо, забеспокоилась -- Вон какой бледный и потеет, того и гляди свалится!»
-- Вот! Выпейте...! -- протягивая ему воду, Нина почувствовала, что кто-то грубо и резко пихнул её под локоть. Пытаясь не пролить стакан, и удержатся на ногах, она подалась вперёд, но тут её толкнули повторно, она зашаталась, стакан выскользнул из её дрожащих рук, и Нина рухнула на грудь нотариусу не произвольно прижавшись головой к его мокрой рубашке.
-- Чё толк... -- аеш..., --ся!  Прозвучал у неё за спиной, пьяный чужой голос, -- Ой…! Тётеньку обрушил…, -- кто-то громко заржал и стал грубо гладить её по тунике. 
Пока соображала, что произошло: благо влажные руки помогли, около стола продолжались разборки.
 А она, прижалась к мокрой рубашке Иван Семёновича и не хотела подниматься.  В это мгновение, её мир раскололся на два: один за её спиной, другой прямо перед ней: мокрый не видимый, но такой уютный и родной.
Прожив уже много лет (сколько, она никогда не хотела вспоминать) она никогда, не чувствовала ни чего подобного, -- ни одно мгновение её жизни, не было настолько фантастически -- приятным и обезоруживающим.
Почему-то она подумала об Анютке. Наверное, лишь в юности, можно полноценно ощутить то, что почувствовала Нина только сейчас и именно потому, что это случилось с ней впервые.  Этого момента, она может и ждала всю жизнь, но совсем не знала, как это бывает!
Много пишут и много говорят о возвышенных чувствах, о любви: но, то что выставляют на показ, это муляж, обманка: будто фейерверки запустили на пару секунд, -- они взорвались, осветили разноцветьем небо и пропали. А тут совсем другое!
Мороженица прикрыла глаза: как теперь она будет жить, если знает, как должно быть?  Её глаза повлажнели, она шмыгнула носом.
-- Вам больно…? Крепкие костлявые руки, взяли её за плечи и приподняли. —Вам больно? -- настойчиво повторил Иван Семёнович, внимательно осматривая ее лицо, плечи грудь.
Опять шмыгнув носом, Нина часто заморгала и попыталась спрятать глаза, от его настойчивого и взволнованного взгляда.
-- Нет! Не больно.  У меня всё нормально, -- тихо произнесла она, почти справившись со своими чувствами.  И тут ей на помощь, из подсознания, выполз позитивный и жизнерадостный человечек, который никогда не позволял ей унывать.
По-детски вытерев нос рукой, и всё ещё опасаясь смотреть в глаза нотариусу, Нина нежно провела рукой по рубашке и с напускной весёлостью сказала -- Мокрая!
Иван Семёнович крепче сжал её плечи, -- Высохнет!
Они стояли несколько минут, не шевелясь: он, отпустил её плечи и положил свою большую сухую ладонь, на ее маленькую пухлую ручку, только что оценившую влажность его одежды.
Они не смотрели друг другу в глаза, просто стали одним целым, словно пролитая вода, была катализатором, запустившим пока непонятный для обоих процесс.

   
                ( продолжение следует)