ч. 3 Океанский дневник

Фантастическая трилогия "Океанский дневник"

Часть третья

- Думаю, что нас ведут по пути выстроенных событий, - подытожила Стефа, – хотя и другие версии не отвергаются.
А ещё, я тут вместе с Роксаной копалась в интернет-среде и обнаружила там много прогрессивного и даже свойственного нашей цивилизации. Выходит, первое мнение о животном состоянии этого человечества, неправомерно. Тут, на Земле, слишком большой разброс в развитии. Причём, есть основание думать, что это человечество движется к совершенству по спирали, и все в разных фазах.

В сети мне попалась информация, что некое общество экспериментальным путём доказало передачу мысли на расстоянии. Это значит, что они способны воспринимать мысли не только свыше, но и на параллельном уровне, а значит, мы сможем применить к ним свои практики. Только для начала придётся всё опробовать на себе, ведь в этом, как сказал Чинеду, «полутвёрдом» состоянии мы себя ещё недостаточно знаем.
Кстати, Антонис, ты зря переживаешь, что здешняя техника тебе не в помощь – используем все возможности.

Группа радостно заулыбалась. Стефа – их врач и психолог – была, как прежде, на высоте, а мысль принималась на расстоянии. Осталось потренироваться и вопрос общения решён.

- А как восприняла твою заинтересованность Роксана? – уточнил Чинеду.

- Прекрасно! Девушка с увлечением читала статьи, нужные мне, даже делала себе какие-то пометки в блокноте. Надеюсь, информация не окажется для неё бесполезной. Нас не напрасно подвели к этим ребятам.

- Значит, будем работать! Но первоочередная задача – выяснить, что там случилось с экспедицией и почему такая тайна? – благодушно резюмировал Чинеду.

- Я, как раз, хочу просить на подмогу Дэни, оставшегося без симбиозной пары, - сказал Бокари. - Нам надо будет через Майкла выйти на информацию о марсианской миссии.

- Я тоже готов прийти на подмогу, - добавил Чинеду. – Вот только дедушку загружу работой. У него оказался живой романтический ум, до сих пор способный и к обучению, и к получению новых знаний. Есть у меня идея, через него сделать «Океанский дневник», описав все события, происходящие с нами. У них в литературе имеется такой жанр, как фантастика – вот и пусть «фантазирует». Когда-нибудь на это посмотрят иначе. Старина Влад воспринимает информацию зрительными образами. Для меня – это находка, поскольку ускоряет дело, а полученные сведения, он сможет интерпретировать по-своему и передать языком землян.

- Помоги ему потом восстановить энергозатраты – они этого еще недооценивают, зачастую болея после таких выбросов. Я это поняла в ознакомлении с городом - заметила Стефа, - Кстати, обратите внимание, что сегодня с нами нет «провожатых».

- Значит, нас проводили, куда надо, - разведя руками, сказал Алекс, после чего все начали разлетаться. Лишь только они со Стефой решили побыть ещё вместе. Стефа чувствовала, что Алекс испытывает вину за то, что группа оказалась на этой планете, но ведь это был выбор всех.

Утром, лишь только Майкл появился в офисе, его шеф – большой и грузный мужчина в возрасте, отставив свой кофе и поправляя галстук, что было нехорошим признаком, встал со своего необъятного кресла и коротко скомандовал:

- Майкл, за мной!
 
- Есть, шеф! – шутливо приосанившись, ответил тот и отправился следом.

В это время к нему подскочил один из сотрудников, спрашивая шёпотом:
- Чисто по-дружески… что там у тебя стряслось? (в мыслях было: может тебя попрут? Так это место мне бы очень подошло!)

- Видишь стройку за окном?

- Ну да!..

- На неделе там рабочие сделали отвал грунта, аж пяти тысячелетней давности, - также шёпотом, отвечал ему Майкл, - и, представляешь, на одном из камней был впечатан протектор моего ботинка. Вот теперь разбираются. Но я им докажу: у меня-то ведь 11-й, а там – явно 9-й размер, - при этом он подмигнул сослуживцу, остановившемуся с открытым ртом (в мыслях Майкла было: хрен ты получишь моё место)!

Дэни, Бокари и Антонис весело перешучивались, отметив, что с чувством юмора тут всё в порядке, с эмоциями – тоже, а интуиция присутствует. При этом они не забывали следить за наличием камер, находясь одновременно в теле Майкла.

Дойдя до дверей канцелярии, шеф, наконец, повернулся к своему подчинённому: «Не знаю, что там от тебя хочет особый отдел, но я…» и он показал ему пальцами, что будет следить.

В канцелярии невзрачный серый сотрудник задал ещё несколько вопросов, дал подписать Майклу ещё пару бумаг, после тех, вчерашних, а потом, не спеша, стал проверять наличие всех листочков, поглядывая в это время на приглашённого (в мыслях которого, Антонис уловил: «да пошёл ты!..»  и он невидимо похлопал Майкла по плечу).
Уложив всё в папочку, «серый» сухо процедил: «Вы свободны», потом быстренько встал и тихо удалился.

Все трое отправились с ним. Антонис, заблаговременно изучивший проблему инфракрасного излучения для них, заранее сообщил всей группе о том, что для SWIR-диапазона не являются преградой тонированные стёкла, силикон, пар, дым и туман. В группе было принято решение стараться быть везде, в этом городе, только слившись с людьми, поскольку камер этих оказалось понатыкано всюду, в том числе, на улицах.

И вот они уже в особом отделе, до которого пришлось прокатиться в скоростной и весьма комфортабельной машине.

Таких «серых» в отделе оказалось немало. Но были и яркие личности. Кажется, готовилось совещание. В зале космического центра тоже повсюду были установлены камеры.

- Мы собрались здесь по причине нештатной ситуации в марсианской экспедиции. Вам будут предложены протоколы записей последних сообщений. Предстоит принимать решение. Но прежде, хочу представить разработчика корабля «Glorious» - конструктора, доктора Веховски, а также, ответственного за подготовку астронавтов – генерал-майора Ноймана, ну а помощника президента по национальной безопасности вы все знаете, - сообщил ведущий совещания, которого называли здесь, господин Поссель, либо Джон.

К тому времени Дэни оказался слившимся с этим самым Нойманом, Антонис совершенно правильно выбрал Веховски, а Бокари был с помощником президента. Главных лиц того мероприятия было вычислить несложно по сопровождению (у них, на Океане, это тоже практиковалось).

А дальше выяснилось, что на Марсе, с началом пыльной бури, произошло повреждение двигателя корабля «Glorious». Похоже, что это под воздействием перхлората натрия, который ведёт себя здесь активней, чем на Земле, создавая проблемы в изоляции.
  Информацию передавали 2 сентября с корабля «Hope», который по мере усиления пыльной бури, было решено заблаговременно вывести на марсианскую орбиту. После этого сообщения, связь между нашими кораблями неожиданно прервалась. Сильнейшая пыльная буря продолжается, и пока ничего не известно об экипаже, оставшемся на планете. Марсоходы, передающие сигналы в автоматическом режиме, тоже «молчат», или сигналы их не проходят.

Но корабль «Hope», работая на орбите в разных частотных диапазонах, перехватил «чью-то!!!» информацию, которую и передал на Землю 3 сентября. После расшифровки, появилась возможность ознакомиться с ней:

Неожиданно в центре, прямо над столом совещания, появилось голографическое изображение модели Солнечной системы, так знакомое всем. Было схематически показано, как Солнце выбрасывало в космос огромное электромагнитное излучение. Особо сильные выбросы влияли на прецессию планет, и на модели это было очень наглядно. В результате колоссального выброса, планета Марс на глазах сделала кувырок-переполюсовку, а следующий, ещё более сильный выброс, сорвал её атмосферу. Сильнейшее потрясение выражалось на лицах, собравшихся здесь людей, увидевших эту космическую катастрофу.

- Далее будет представлено расшифрованное текстовое сообщение, - говорил Поссель, - которое было отправлено на языке суахили, в чистом его варианте. Мы предоставляем вам перевод.

Это известие произвело на присутствующих не меньшее впечатление, чем голограмма.

Сообщалось, что жители Сехмета к тому времени были готовы к подобному сценарию. Находясь в менее плотном состоянии, чем обитатели Океана, они ушли заранее на глубину, потеряв в той катастрофе большую часть своего населения. Имара – тот металл, без которого жизнь в недрах планеты была бы невозможна. И это равновесие весьма хрупкое.

А далее: «Планета Океан также совершала кувырки на своей орбите, и её звезда всходила то с Запада, то с Востока. Планета теряла жизнь, но ей повезло, не потерять атмосферу. И жизнь возрождалась, не без помощи соседей по разуму и космическому пространству. С тех пор представители Сехмета незримо присутствуют на Океане, считая себя ответственными за эту цивилизацию. Но сейчас такое время, когда всем надо быть у себя дома, чтобы получить необходимую коррекцию вместе со своей планетой. Сезон пыльных бурь пережить будет трудно. Сехметская пыль опасна для таких существ, как вы».

- Тогда же, 3 сентября, - продолжал Джон Поссель, - кораблём «Hope», находящимся на орбите, был замечен неопознанный космический корабль, стартовавший с орбиты Марса, чуть ли не прямо у них по курсу. Приборы передали снимок этого корабля – вот он. Очень скоро, после включения двигателей, неопознанный объект пропал из виду для всех способов наблюдения. Ни космические телескопы, ни другие средства слежения его не зафиксировали, - Поссель раздал членам совещания фотографии.

На фото был «Утукуфу». Океанцы смотрели на него с чувствами, не менее сильными, чем земляне, хотя, конечно же, они были разными.

Первым нарушил молчание конструктор корабля «Glorious» – доктор Веховски, который по мере получения информации делал на листках записи и зарисовки:

- То, что это неземной корабль, мне очевидно. Его размер и конструкция поражают воображение. Мы такую махину не смогли бы вывести в космос, при имеющихся на Земле технологиях. Разве что, на альтернативном топливе. Но… почему суахили?

- Вот именно, - вставил Нойман, - а не могли индусы создать такой корабль? Что говорит разведка? Ведь одной из задач экспедиции был антигравитон, а это – новые технологии, новые возможности. На них делали ставку многие фирмы, принимавшие участие в создании кораблей.

При этом все посмотрели в сторону помощника президента.

- Это не индусы, не русские и не африканцы. А кроме того, суахили - один из старейших языков планеты. На нём были сделаны древнейшие писания индуизма, датированные II – I тысячелетием до н.э. Некоторые индийские и африканские народы и теперь считают этот язык родным, - предоставил справку Поссель.

- Во-первых: давайте уясним, кто и кому передавал это сообщение, - устало говорил помощник президента. - Начну с того, что «… сейчас всем надо быть у себя дома, чтобы получить коррекцию вместе со своей планетой». А это похоже, что информация предназначалась для того корабля, который покидал Марс (кажется там планета названа Сехмет). Тогда, выходит, на Марсе обитает высокоразвитая цивилизация, ведь голограмма исходила от них, если я правильно понял?

Во-вторых, «… представители Сехмета (невидимые для жителей Океана), принимали участие в возрождении жизни на той планете и находятся (находились) незримо там». Я думаю, что нам нужно обдумать всё увиденное и услышанное, а также запросить значительные блоки информации по разным направлениям. Это слишком многого касается, в том числе, концепции жизни на Земле.

Молодой биохимик Бокари был рад тому, что ему удалось передать свои мысли о полученной информации помощнику президента. Он знал, что ребята тоже сделают всё возможное, чтобы земляне восприняли информацию правильно, несмотря на всю парадоксальность её.

- Этот вариант был предусмотрен, - встал руководитель особого отдела, на бейджике которого значилось: Алан Скотт, - поэтому, до принятия решений, все присутствующие на совещании, остаются в этом здании. Необходимая информация будет поступать сюда; комнаты для отдыха и питания имеются. Должен всех предупредить, что никакой связи с внешним миром, кроме спецсвязи, у членов совещания пока не будет. Ваши семьи об этом корректно извещены.

- Планета Океан, где это может быть? – спросил генерал Нойман, после некоторой паузы, вызванной сообщением особого отдела.

- А это может быть и в нашей галактике, и в другой, и даже здесь, – почёсывая лоб, высказался астрофизик Пит Митчелл. - ведь площадь суши на нашей планете занимает менее тридцати процентов от общей поверхности. Чем не «Океан»? А исходя из сведений о суахили, на котором у нас были созданы эти самые Веды, похоже, что нЕкто ввёл этот язык на Земле, привнеся его с другой планеты, где он используется и сейчас. Вероятность этого близка к нулю, но это с нашей точки зрения.

- Даа… разбираться нам тут долго! – рассуждал вслух Нойман. – Но сегодня 12 сентября, и сейчас очень важно наладить связь с нашими кораблями. Удалось выяснить, что там случилось с «Glorious»?

Буря продолжается уже полтора месяца и охватила всю планету. Марсианская пыль с перхлоратами сечёт сейчас корабль. Насколько это опасно для «Glorious»? – спрашивал генерал, обращаясь к конструктору. - А, кроме того, в конце августа, уже во время бури, в северном полушарии было зафиксировано сотрясение почвы, магнитудой 4,0 по Меркалли. Эпицентр был близок к нашему кораблю, можно сказать, в соседнем кратере.

- Точно, в соседнем? – спросил Веховски.
- А что?
- А то, что это мог быть взрыв, - отвечал Веховски, указывая на фотографию «Утукуфу». - Кстати тогда было некоторое ослабление пыльной бури. Давайте карту Северного полушария. Где был эпицентр?
Ему вывели на монитор карту с помеченным эпицентром в соседнем плоском кратере. И с местом размещения наших кораблей на плато.

Антонис смотрел на карту глазами доктора Веховски и до боли в груди своей ощущал пережитые события тех дней: по прошествии сорока суток с начала бури, миссия потеряла тогда четверых астронавтов, корабль «Светлый», шесть планетарных модулей, восемнадцать роботов и три вездехода. Звездолёт «Элпис», после взрыва «Светлого», получил крен, убрать который в условиях бури не представлялось возможным. Челноки с «Утукуфу», в создавшихся условиях, были бы бесполезны. Тогда началась спешная работа по созданию «машины времени», к которой их подвёл мощный разум неизвестной доселе формы жизни.

Дэни и Бокари, присутствуя незримо рядом, думали также. В своём новом состоянии они сохранили свой коллективный разум, помогавший здесь, на Земле, обмениваться мыслями. Теперь они прекрасно осознавали многомерность действий Сехметской цивилизации, наблюдая моделирование ситуаций для возможностей землян и океанцев. А возможности эти были разными, в чём пришлось убедиться.

Бокари направил свою мысль членам совещания на разработку идеи антигравитона, как основного фактора в бедах экспедиции. Дэни и Антонис присоединились.

- А я хочу обратить внимание комиссии на следующий фрагмент расшифрованной записи, где говорится: «… находясь в менее плотном состоянии…  ушли заранее на глубину.  Имара – тот металл, без которого жизнь в недрах планеты была бы невозможна… это хрупкое равновесие».

Этот металл, - астрофизик ткнул пальцем в листки с расшифровкой сообщения, - и ваш вожделенный антигравитон не могут быть одним и тем же элементом? Там ведь сказано, что жизнь в недрах планеты была бы без него невозможна!..

- Скорее всего, так и есть, - сделал предположение генерал Нойман. – и я думаю, что мы не единственные, кого он заинтересовал.

- И от кого постарались избавиться, - добавил помощник президента.

- Вот вам и, неизвестная пока, форма жизни с колоссальным потенциалом, - заключил ведущий, Джон Поссель.

- Да нет!.. с огромными возможностями, - высказался помощник президента, - я думаю, они не только дали столь полную информацию и о себе, и об Океане, но и выгнали с планеты этих океанариев. Тем самым, дав понять, «кто тут хозяин». Интересно, всем ли удалось улететь оттуда?

- Я тут посчитал, - хрипло сказал Веховски. - Это был взрыв. Сотрясения на Марсе – явление частое, они там происходят чуть ли не через день. Но, обычно поверхностные и до магнитуды 3,0. Глубинные бывают большей магнитуды, но в семь раз реже. Это же было поверхностное и магнитудой 4,0.

- Его можно было бы считать, как сейсмическое событие, будь у нас данные с марсоходов, либо с «Glorious», но тут пропала связь! – воскликнул астрофизик Пит Митчелл.

- Вот именно! И, почему-то она пропала и с «Hope». Взорвись это наш корабль – магнитуда была, бы меньше – показывал свои расчёты Веховски. - Значит, в плоском кратере, по соседству с нашими кораблями, были чужие или чужой корабль. Тот, что на фотографии, мог и бОльшую магнитуду дать, всё зависит от топлива.

- Мне нужна дополнительная информация от центра управления полётом, - сказал помощник президента по национальной безопасности, - а пока предлагаю всем сделать перерыв.

- Соедините меня с Юджином Шепардом, - звонил по закрытой связи шеф особого отдела – Алан Скотт. И далее: - подготовьте срочное сообщение по наблюдению за всеми камерами, работающими в SWIR-диапазоне, за последние две недели на предмет XB. Начните с Вашингтона и Флориды.

Дэни, Бокари и Антонис прекрасно поняли, о чём идёт речь. Конечно же они могли засветиться, где угодно. А уж в той больнице, одного из них точно засняли, да и посетители были перепуганы, увидев на входе привидение. Шёл мозговой штурм, как быть дальше. Если их обнаружат в этом здании, пожалуй, будут пытаться уничтожить, как нечто враждебное. Проходя через рамки металлодетекторов, они и без того испытывали вредное лучевое воздействие, а если его усилят, то едва ли их что-то защитит.

Удивительным было то, что светящихся аморфных структур, сопровождавших их повсюду, тут не было замечено. И все трое послали совместный импульс оставшимся членам группы. Ответ пришёл незамедлительно: «Держитесь строго симбиозных пар, мы в курсе событий и на телепатическом уровне обратились за помощью к нашим «провожатым».

«Великая вещь – коллективный разум! Будущее землян будет с ним. Если, конечно, жители этой планеты не сделают ставку на техническую коммуникацию – но ведь это так уязвимо! Это так же нелепо, как вкладывать инвестиции в материальные ценности, вместо развития своего разума, сенсорных способностей, расширения познаний в области естественных наук и космологии… Кроме того, они, кажется, совершенно не знают себя, а в человеке заложена целая вселенная, и тут исследований – на века» - размышлял биолог, опытный астронавт, Дэни.

Обеденный перерыв закончился призывом всех в зал совещаний. Поступили сигналы с «Hope» и, одновременно, с межпланетной космической станции о том, что пыльная буря на Марсе несколько стихла. «Hope» сообщал, что «Glorious», получивший повреждения двигателя 2 сентября, под воздействием пыльной бури приобрёл крен, требующий принятия срочных мер. Все члены экспедиции находятся на корабле. Сейчас, при некотором затишье, готовится вылазка наружу, с целью определения объёма ремонтных работ.

Далее шла «картинка» с «Hope», находящегося на орбите, где показан рисунок раскручивания марсианского урагана. По подсчетам астрофизиков, это затишье будет недолгим. Корабль запрашивал разрешения на спуск с орбиты трёх челноков для эвакуации людей.

Совету предстояло принимать решение. Предстояло взять на себя ответственность не только за жизни экипажей, но за развитие космической программы с целью освоения Марса, да и за жизнь вообще. Поскольку, получив неожиданно информацию планетарного значения, о которой и предполагать не могли прежде, человечество, кажется, было поставлено перед выбором своего дальнейшего существования, как человека разумного.

Антонис, Дэни и Бокари ещё раз убедились, с каким разумом им пришлось иметь дело. Действия его были не только рациональны в планетарном отношении, они были ещё и гуманны к цивилизациям, стоящим на более низком уровне. Ну и сила тут была представлена в космическом масштабе. Оставалось надеяться, что земляне это поймут.
Им не грозили войной, но им сообщили о том, что их действия могут повлечь гибель цивилизации негуманоидной формы.

В зале совещаний налаживали спецсвязь с президентами ведущих стран. Помощник президента по национальной безопасности с начальником особого отдела – Аланом Скоттом готовили сообщения. Советом, большинством голосов, было принято решение довести, перехваченную кораблём «Hope», информацию полностью. Тем более, по мнению многих, эта информация была вброшена преднамеренно. В неимоверной мощи марсианской цивилизации сомневаться не приходилось.

Генерал Нойман настаивал, чтобы до возобновления сильной бури, было дано одобрение на эвакуацию астронавтов с Марса на «Hope».
Конструктор «Glorious», понимавший, что вероятность восстановления повреждённой опоры корабля в марсианских условиях слишком мала, а установка запасной, в условиях бури, слишком рискованное мероприятие для членов экипажа, ждал новых сообщений с Марса.

Тем временем началось совещание с первыми лицами государств, которым представили всю имеющуюся информацию по Марсу. Самые трудные решения пришлось принимать странам, работавшим с марсианскими программами. Но решение было принято, и оно было почти единогласным, при одном воздержавшемся.

С Марса пришло сообщение об исследованных повреждениях «Glorious». И двумя часами позже, ещё одно – о мощном взрыве, где-то неподалёку от него. Это подтвердили: корабль, находящийся на орбите, МКС, и марсианский спутник связи. Координаты взрыва, либо марсотрясения были те же, что и зафиксированные в конце августа. Одним было ясно, что это взорвался «Элпис», похоронив следы марсианской экспедиции океанцев; для других стало очевидным, что взорвался ещё один объект с планеты Океан, находящийся там же, в плоском кратере.

Сомнений, что следующим может быть уничтожен «Glorious» не осталось. В режиме ЧС началась работа по эвакуации экспедиции челноками. Делались корректировки расчётов по старту корабля с орбиты. Давались указания командиру «Hope» по приёму экипажей и прочее, и прочее.

Пресс-атташе готовил сообщения для печати. «Все винтики сложного механизма работали чётко и слаженно» - так сообщал помощник президента по национальной безопасности своему шефу.

МКС готовилась прийти на помощь в экстренной ситуации. Приборы ведущих космических держав ловили сообщения с Марса. Вплоть до старта «Hope» с марсианской орбиты, связь работала исправно. Но потом пыльная марсианская буря, охватившая всю планету, разразилась с новой силой. Связь с марсоходами вновь была потеряна. Спутник, работавший на орбите Марса, в начале октября передал сообщение о поверхностном марсотрясении, либо взрыве в районе плато посадки земных кораблей.

Землянам предстояло восемь месяцев ожидания, волнений, переживаний за судьбы членов марсианской экспедиции. Один звездолёт был потерян, но все члены экипажей возвращались домой. НАСА полномасштабно работало с полученной, в результате экспедиции, информацией. Её там хватало на многие направления в науке и не только.

***

В университете, на занятиях Роббинса, студент - первокурсник, Анджей Малиновски, на запрос профессора дать свою концепцию жизни на случай, если ты знаешь, что тебя программируют, а также на случай, если ты этого не знаешь, представил весьма любопытные рассуждения. А затем и провёл блестящее доказательство того, что гораздо полезней быть готовым к тому, что тобой управляет более сильный и совершенный разум. В этой фатальности знание поможет избежать ошибок, совершаемых по невежеству и самонадеянности, во-вторых – это стимул к собственному совершенствованию. Но это должно воспитываться. Эмоциональные амбиции тут не в помощь, скорее наоборот.

Для выхода в космос, у человеческой цивилизации есть два пути: один из них технический, который едва ли достигнет совершенства, необходимого для осуществления дальних перелётов, второй путь – переход на иную материальность, для чего нужно время и воздействие извне, чтобы стать цивилизацией негуманоидного характера. 

Кроме того, этот любознательный молодой человек, проведший некоторые исследования в области мировых религий, пришёл к выводу, что все они призваны, именно, заложить в сознание населения возможность помощи высших сил, в случае соблюдения основных религиозных постулатов, отнюдь не нарушающих гармонию земной жизни, скорее – наоборот. Если бы рекомендуемые правила соблюдались, человечество давно бы стало совершенней, а у человеческого индивида хорошие качества перешли бы уже в наследственный признак. Но… увы! Мир любит повторять себе в оправдание, что «слаб человек», и продолжает потакать своим слабостям.

Малиновски старший – дед этого юноши, писал свою фантастическую повесть, порой удивляясь себе, откуда вдруг такая уверенность в происходящих событиях, но внутреннее повеление его оказалось сильнее сомнений, и он продолжал писать.

Особый отдел Алана Скотта, отслеживающий продвижение рукописи «Океанского дневника» на компе Влада, старался быть незаметным и не мешать ему «сочинять». Многие факты, недостающей информации там были описаны, хотя, без сомнения, в интерпретации автора. Кое-что там разозлило, как например, присутствие призраков на закрытом секретном совещании. Но случаи их появления на улицах и в той самой клинике стали абсолютно понятными и безопасными. Изменение имён не грозило разглашением государственных тайн, а происходящие события были вполне фантастическими. Так что решили: пусть пишет.

А вот присутствие на планете более тонких структур – это предстоящая работа на века и «головная боль» многих. Но это та сила, с которой нельзя не считаться, как нельзя не принимать в расчет мощь земных стихий и космических процессов. Многое ещё предстояло пересмотреть и переосмыслить, в том числе, «перенастройку человечества вместе с его планетой». Эта фраза, из перехваченного сообщения, оказалась загадкой для земных физиков.

А тем временем корабль «Hope» летел к Земле.
Встретив однажды генерала Ноймана в Центре управления полётом, Алан Скотт попросил его зайти в свой отдел. Там он дал прочитать генералу «Океанский дневник», находящийся в работе у Влада Малиновски.

- Что думаешь об этом? – спросил Алан, после того, как генерал закончил читать.

- Если бы не обладал той информацией, которую мы получили здесь, сказал бы, фантастика. Сейчас скажу, что похоже на управление сознанием автора.

- И я так думаю, - установив взгляд на нейтралку, вздохнув, подтвердил Алан. – У нас там установлена пара камер. Двое из описанных призраков обитают в симбиозе со старшим Малиновски и его внуком, Анджеем. Кстати, у себя в университете этот молодой человек поражает преподавателей своим зрелым взглядом на многие аспекты изучаемых наук.

- А где остальные призраки?

- Именно там, где описано у старика Влада. Мы проверяли. Причем, все, с кем они находятся в симбиозе, проявляют признаки гениальности что ли. Вернее сказать, они обладают знаниями, которые словно с неба свалились на них.

- Как тут не вспомнить древние мифы, - вздохнув, ответил Нойман, - знания, действительно, сваливаются с неба. Но едва ли эти люди готовы стать жрецами, учёными.

- Ну почему «нет»? Не боги горшки обжигали… но, видимо, они помогали изобрести гончарный круг и обжиг глины. Я вот, о чём хотел переговорить: если они попали сюда случайно, то можем ли мы помочь им выбраться отсюда?

- Мы можем послать сигнал в диапазоне тех частот, на которых было перехвачено то самое сообщение, - предложил Нойман.

- Причем, информация о застрявших здесь астронавтах с планеты «Океан» должна быть на том же языке… Но риск немалый. Кто знает, что у них на уме и как их будут вытаскивать отсюда?

- Именно, «кто знает»? Но вопрос-то решать надо. Нам хватит и тех, которых мы и отследить-то не можем. Так что, запрашиваем позволения? – резюмировал Нойман.

Прекрасным осенним вечером, когда ласковые лучи заходящего солнца, делали пунцовыми кроны могучих красных клёнов, в милом домике Малиновски появился ещё один «призрак». Это был астрофизик – доктор Алим, и Чинеду сразу узнал его.

- Не спрашивай, «как?», у нас всего несколько минут на сбор всех, пока будет открыт портал. - А все уже устремились туда, на лужайку, к дому. К счастью, Влад дремал в кресле, а больше никого дома не было.

В особом отделе несколько человек, затаив дыхание, наблюдали через камеру, как семеро «призраков», коротко обнявшись с восьмым, поочерёдно ушли через «дыру в пространстве», закрывшуюся за ними.

- Мы это сделали! – со слезами на глазах, тихо сказали они. – А какой красивый вечер сегодня!


Москва, 2021
Фото из интернета