Нечеловек

Яркое летнее солнце слепило глаза. Егор Евгеньевич, щурясь, смотрел на жену, которая, звонко смеясь, с маленьким сынишкой на руках кружилась по полянке, заросшей яркими синими васильками и был безумно счастлив. Они вместе, он видит Нику, он сейчас подойдет к ней, обнимет и никому ее не отдаст, никакая сила не вырвет больше его любимую жену из его рук. Но стоило ему сделать шаг по мягкому сине-зеленому ковру, как померкло солнце и все заволокло туманом. Через миг он увидел плачущего Даньку, одиноко стоявшего среди пожухлых цветов. Вероники не было.
 «Ника!» - закричал Егор Евгеньевич и проснулся. Сын, сонный и испуганный забежал в спальню отца:
- Пап, что случилось? Опять кошмар приснился? 
Егор Евгеньевич слабо улыбнулся и махнул рукой, мол, все в порядке. Данил, тяжело вздохнув, ушел в свою комнату, а его отец так и просидел на кровати до самого рассвета, он не хотел возвращаться в сон, в котором не было Ники.
Егор Евгеньевич опять вспоминал тот день, почти десять лет назад, когда ему по телефону сообщили, что простая операция по удалению аппендицита, на которую утром того злосчастного дня увезли его жену, закончилась неожиданной смертью пациентки. У Вероники оказалась редкая аллергия на анестезию, о которой никто и не догадывался. Егор держал в руке телефон и смотрел на восьмилетнего Даню, рисующего красками большой красивый дом, который он хотел показать мамочке, когда она приедет из больницы. Егор не замечал слез, которые бежали по его окаменевшему лицу, и не понимал, почему судьба выделила ему лишь девять лет на счастье с его голубоглазой красавицей женой?
  Егор и Ника поженились всего через два месяца после знакомства. Родители их даже не отговаривали, потому что, увидев их вдвоем, все сразу понимали, что они созданы друг для друга. Их взгляды, прикосновения, улыбки были настолько особыми, что, казалось, весь мир расступался перед ними.
Рождение сына лишь еще более сблизило их и добавило счастья в их семью. Но ненадолго. Вскоре после рождения врачи выявили у Дани отклонение в развитии сердца. В целом ребенок был почти здоров, но в любой момент мог наступить криз, последствия которого были неизвестны. Ника и Егор всячески оберегали сына, чтобы не расстраивать его, поэтому еще долго мальчик не знал о том, что мама никогда больше не вернется.
 Егор Евгеньевич вытер со лба холодный пот и в тысячный раз подумал о том, что он поступает правильно. Он посмотрел на розовеющие облака, решительно встал с постели и ушел в подвал, в свою лабораторию.
 Егор Евгеньевич был ученый, очень талантливый, таких весь мир знает по фамилиям. Он работал над своим проектом, о котором к тому времени, когда случилась беда, был почти готов рассказать коллегам. Похоронив жену, он продолжил свои исследования, пытаясь найти успокоение в работе. Но однажды он с ужасом подумал о том, что и с сыном может случиться беда, не зря же врачи предупреждали о его слабом сердце. Вот тогда он ясно увидел перед собой цель. И следующие одиннадцать лет, забыв обо всем остальном, он шел к ней, торопился, пробирался сквозь неудачи, скрывал от всех над чем работает, отдалился от сына, которому был очень нужен и который был очень нужен ему. Егор Евгеньевич должен был успеть, он не мог остаться один, поэтому он и создавал клона. Копию своего сына. Жену он потерял безвозвратно, но сына он не потеряет. И, если смерть все же заберет у него Данила, то с ним останется Дима, как назвал Егор Евгеньевич клона.
 Дима внешне был абсолютно одинаков с Даней. Тело его было уже готово, осталось только загрузить в его искусственный мозг всю память Данила. Но для этого сын должен был дать добровольное согласие. Егор Евгеньевич рассказывал Даниле, над чем работает, но не говорил ему, что делает именно его клона. Ученый боялся, что сын не поймет его, обидится, и поэтому все время оттягивал разговор. Он боялся, что Даня откажется. Тогда Дима, который стоил Егору Евгеньевичу стольких сил и лет, никогда не оживет, а ведь, Егор Евгеньевич уже любит его, может даже больше, чем настоящего сына. Он же создал его, от кончиков пальцев до мельчайших микросхем мозга. Он вложил в свое детище всю душу.
 Данила много раз пытался поговорить с отцом. Еще маленьким, оставшись без матери, он часто пытался обнять папу, ему очень хотелось поплакать, прижавшись лицом к отцовой груди, а не одному, в темной спальне, потому что отец заходил к нему все реже и реже. Пытался рассказать о проблемах в школе, о разбитой коленке, но папа только отмахивался и закрывался в свой лаборатории, куда мальчику вход был категорически запрещен. Данил видел, что отец все больше отдаляется от него, но ничего не мог исправить. Вместе они только ходили к маме на могилку. Хоть это и было печально, но Даня радовался хоть этим редким дням, когда он и папа были рядом.
 Недавно Данилу исполнилось девятнадцать. Он учился на первом курсе университета, где и познакомился с Олесей. Познакомились они еще на вступительных экзаменах. Данил так переживал, что девушка не поступит, что сам едва не завалил химию, чего отец никогда бы ему не простил. Но все обошлось. Данил и Олеся поступили и, вот уже восемь месяцев, практически, не расставались. Егор Евгеньевич и не замечал, что сын почти не бывает дома, ему было достаточно того, что к ночи Даня всегда возвращался. Когда Данил сделал Олесе предложение, она не заверещала от восторга, она серьезно посмотрела ему в глаза и спросила:
- И в горе, и в радости? Мой отец бросил нас, когда мама серьезно заболела. Она тогда чудом выжила, его предательство подкосило ее сильнее, чем болезнь. Ты же не поступил бы так? – Олеся увидела, что Данил побледнел и испугалась: - Или поступил бы?
Он быстро замотал головой, взял ее за руку и рассказал, о том, что сам может оказаться в больнице. О том, о чем его предупреждали врачи еще в детстве. Захочет ли Олеся теперь выйти за него замуж? Тогда Олеся обняла его за шею, поцеловала и твердо ответила «Да». Но с условием, что они обязательно обвенчаются, сразу после росписи. Девушка твердо верила, что Господь обязательно возьмет их под свою опеку и оградит от бед.
 В тот вечер счастливый Данил торопился домой, чтобы успеть рассказать отцу об Олесе, до того, как тот ляжет спать. Но Егор Евгеньевич не спал, он сидел за кухонным столом и ждал сына, чтобы поговорить о Диме. Данил обрадовался, что отец свободен и с ходу выпалил о своей скорой женитьбе. Егор Евгеньевич даже забыл, зачем ждал сына. Он был растерян, ведь он вдруг понял, что и не заметил, как Данил вырос и повзрослел. Егор Евгеньевич хотел уж поздравить сына, но тут услышал про венчание.
- Нет, - категорично заявил он, подняв руку, - Никаких венчаний! Мои родители венчались и что? Разошлись через год и всю жизнь прожили несчастными. Отец женился еще два раза, имел от каждого из тех браков по двое детей, спился, а потом куда-то уехал и больше я о нем не слышал. Мама, чтобы прокормить меня, сходилась с тремя мужиками, которые ее даже не уважали, не говоря уж о любви, и в итоге, так и осталась одна. Так что никаких венчаний! Нет никакого Бога! И не слова больше об этом! А то, что женишься, я не против, - тут Егор Евгеньевич опустил взгляд, -  Но у меня к тебе просьба, надеюсь, ты меня поймешь и согласишься.
  Егор Евгеньевич рассказал сыну о том, над чем работал все эти годы. О том, как тяжело перенес потерю жены и, что очень боится остаться в одиночестве. Он уверял Данила, что клон станет ему родным братом и попросил дать ему свою память. Данил был ошеломлен. Он понимал отца в его горе, но такого он не ожидал. Ему было до слез обидно, что отец все это время с ним даже не разговаривал, потому что ему было некогда, потому что он готовил Данилу замену! Но он жив, он не собирается умирать, и он не хочет отдавать своего отца этой пародии на него, Данила. Данил хотел все это высказать отцу, но увидел его умоляющий взгляд, слезы на глазах, дрожащие руки и… согласился.
На следующий день Данил впервые за много лет вошел в лабораторию отца. Когда он увидел Диму, то почувствовал, как холод пробежал по его спине. Это было неправильно, неестественно, ему захотелось выбежать оттуда и уговорить отца уничтожить клона, но Егор Евгеньевич был счастлив, как никогда, он суетился, радостно показывая сыну свое детище, хлопал его по плечу, рассказывал, сколько сил вложил в это создание. Данил не ушел, он с грустью выслушал отца, а потом покорно позволил нацепить на себя все провода и датчики…
 Прошло два месяца. Данил снимал квартиру вместе со своей Олесей и почти не навещал отца. Он не мог видеть, как Егор Евгеньевич нянчится с этим Димой. Угождает ему, смотрит на него с восхищением, радуется каждому его слову. А клон, холодный и равнодушный, только принимает все, как должное. Но самое ужасное, что к жене на могилку отец теперь не звал с собой сына, он ходил туда с Димой.
  А Егор Евгеньевич был доволен. Он теперь никогда не будет один. Дима не заболеет, не умрет, не уйдет к любимой. Он всегда будет рядом! Егор Евгеньевич даже не собирался рассказывать о нем коллегам, чтобы ни с кем его не делить. Он сделает другого клона, и тогда уж покажет всем, чего он добился.
- Димочка, не ступи в грязь, не поскользнись, - заботливо придерживая клона за руку, сказал Егор Евгеньевич, когда они опять шли на кладбище.
Он потянулся, чтобы поправить на Диме шапку и вдруг сам, не удержавшись, поскользнулся и упал прямо в грязь. К тому же неудачно подвернул ногу и застонал от боли. Егор Евгеньевич поднял голову, надеясь увидеть, как Дима бросится ему помогать, но клон спокойно перешагнул через его ноги и пошел дальше, его совершенно не волновали проблемы человека.
- Димочка, помоги мне подняться, - дрожащим голосом попросил его Егор Евгеньевич, а клон обернулся и холодно спросил:
- Ты поломался? Нужно сделать тебе замену. Завтра же этим и займись, - и он спокойно пошел дальше.
Егор Евгеньевич передернул плечами от ужаса и, скрипя зубами от боли, медленно поднялся из грязи…
 В маленькой церквушке было тихо. Только священник красивым басом читал молитву, венчая новобрачных. Данил и Олеся, счастливые, стояли под венцами и внимали каждому его слову.
Вдруг двери церкви распахнулись и все увидели Егора Евгеньевича. Тихий вздох колыхнул огонь на свечах, все знали, что он был категорически против венчания и ждали скандала. Олеся испуганно спряталась за спиной мужа, но Егор Евгеньевич, ничего не говоря, медленно, прихрамывая, подошел к алтарю и ... упал на колени. Данил и Олеся не слышали, что он говорил, только видели, как из его глаз ручьем лились слезы, а Егор Евгеньевич даже не пытался их вытереть. Потом он встал с колен и подошел к сыну.
- Прости меня, Даня, - умоляюще произнес он, - Столько лет я потратил на бесчувственное создание, вместо того, чтобы быть рядом с тобой, говорить с тобой, делить твои беды и радости. Не бросай меня, сын, и позволь благословить вас.
 Егор Евгеньевич не обнародовал результаты своей работы, и никто больше никогда не видел Диму. Зато у маленькой Аленки, дочки Данила и Олеси, был замечательный дед, который совсем не жалел своего времени, чтобы водиться со своей любимой внучкой.