Не хочу я обниматься

После теоретического факультета Мерзляковки маму не взяли в консерваторию. Как ей по секрету сказал «инсайдер», за несоответствие рамкам научного музыковедения. Шел 1967-ой. В музыковедении как и в гуманитарных науках того времени царил структурализм. Так, самым уважаемым преподом в Мерзляковке (из молодых) был 30-летний карьерист, защитивший диссер на тему «О коммуникативности в музыке». Ходил в тюбетейке по коридорам Мерзляковки. Как-то на семинаре бросил фразу «Шопен мне разонравился после того, как я его проанализировал». Или еще была модная педагогиня с короткой стрижкой и в брюках. Курила папиросы, словно комиссарша из двадцатых. Возмущалась девятой Бетховена. Особенно финалом, где хор исполняет «К радости». Говорила: Что это за текст «Обнимитесь миллионы!» Не хочу я обниматься! – Так маму коммуникаторы и задвинули. И пошла мама в консервативную Гнесинку.

Иллюстрация Вари Наткиной