Толкование на книгу Екклесиаста

СОДЕРЖАНИЕ

Введение. В поисках смысла жизни 3
Глава I: Все – суета сует и томление духа 16
Глава II: Сказал я в сердце моем: «дай испытаю я тебя весельем…» 38
Глава III: Всему свое время – хронософия царя Соломона 52
Глава IV: О скорбях, тщете и несправедливости земной жизни 74
Главы V-VI: Советы библейского мудреца: суетность власти, богатства и житейского счастья 85
Глава VII: Поучение Екклесиаста о жизни и смерти, о мудрости и глупости 98
Главы VIII-IX: Дела и судьбы Божьи – непостижимая тайна 114
Глава X: Пагубность глупости и спасение, приходящее от мудрости 133
Глава XI: Утро жизни и искание счастья 140
Глава XII: Вечер жизни и Суд Божий 148



























Введение. В поисках смысла жизни

Дар напрасный, дар случайный,
Жизнь, зачем ты мне дана?
Иль, зачем судьбою тайной
Ты на казнь осуждена?
А.С. Пушкин

                Книга Екклесиаста – самая грустная и трогательная из всех книг Ветхого Завета, произведение, изумляющее поэтической красотой слога и глубиной богословской мысли, оказавшее грандиозное влияние на историю мировой культуры, она – развернутая философская притча о сомнениях и бессмысленной суете, окружающей человека и томящей его дух, о поисках Бога и счастья, смысла жизни и Божественной Истины, о вечных вопросах. В многогрустных размышлениях печальноликий старец Екклесиаст задается философскими вопросами: Существует ли смысл жизни? Что такое счастье и можно ли его обрести в славе, власти и богатствах? Могут ли земные наслаждения заменить человеку Бога, а искусства, науки и философия – веру? Отчего человеческий дух томится в здешнем мире и хочет вознестись над потоком времени и смерти? Что такое время и в чем его загадка? Почему человек не может удовлетвориться преходящим бытием и ищет вечное и непреходящее счастье? Какая жизнь является достойной и угодной и что ожидает нас после смерти? Во всем мире и за все века мало найдется сочинений сильнее и глубже этого блистательного богословского трактата, где каждое изречение вмещает мудрость целых библиотек, ведь эта библейская книга покоряет наше сердце своей меланхолической поэтичностью, а наш ум – философской грустью и проницательностью, запечатленной в незабываемых сентенциях: «все – суета сует и томление духа», «во многой мудрости много печали», «все возвращается на круги своя», «всему свое время», «нет ничего нового под солнцем». Сколь же здесь нравственных поучений и притч, сколько назиданий и бесценных мыслей о жизни и смерти, Боге и душе, мыслей более дорогих, чем золото, жемчуг и драгоценные камни! Наверное, ни одна из книг Ветхого Завета, помимо книги Иова, не оказала такого грандиозного влияния на всю мировую культуру, на умы и души величайших подвижников Церкви – преподобного Ефрема Сирина, святителя Иоанна Златоуста, преподобного Иоанна Дамаскина, и на величайших творцов культуры – Данте, Шекспира и Мильтона, Сервантеса и Байрона, на Баратынского, Лермонтова и Достоевского, Толстого и Чехова, ценивших Екклесиаста за духовное трезвомыслие и глубокую мудрость, считавших его книгу – одним из величайших философских сочинений. Наш русский поэт А.С. Пушкин, пройдя путь от вольтеровских насмешек над религией до глубокой веры, знал гнетущую тоску Екклесиаста и понимал, что вопрос о Боге – это вопрос о смысле жизни, а если нет Бога и бессмертия души, то наша жизнь – «дар напрасный, дар случайный». Многие богословы и философы, писатели и поэты изумлялись тому, как эта книга вообще вошла в число канонических книг Библии. И в наше время есть верующие люди, считающие, что книга Екклесиаста – это произведение, отрицающее все ценности – счастье, праведность и мудрость, противоречащее всему вероучению Божиему, наполненное жалобами на суетность и бренность земной жизни, меланхолией несовместимой с Евангелием, и являющееся выражением философского пессимизма и фатализма, и даже более того – отрицанием бессмертия души: «участь сынов человеческих и участь животных – участь одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом, потому что все – суета! Все идет в одно место: все произошло из праха и все возвратится в прах» (Еккл.3:19-20). Возникает вопрос: почему же тогда Церковь почитает ее как священную и боговдохновенную книгу? Книга Екклесиаста обличает всю суету нашего бытия, содержит в себе горестные раздумья о тщете мирского величия, земных наслаждений, труда и даже мудрости, возвещает о том, что всех людей – мудрых и глупых, праведных и нечестивых ждет один конец – неотвратимая смерть. Но автора книги Екклесиаста – царя Соломона, нельзя назвать фаталистом и пессимистом, он – глубокий религиозный мыслитель, в его книге провозглашается истина бессмертия души: «и возвратится прах в землю, чем он был; а дух возвратится к Богу, Который дал его» (Еккл.12:7), а его проповедь заканчивается поучением: «Бойся Бога и заповеди Его соблюдай» (Еккл.12:13). Святой Григорий Нисский поучал, что книга Екклесиаста – это возвышенное писание, содержащее в себе совершеннейшие уроки, но чтобы верно понять и воспринять их надо обладать духовной зрелостью и мудростью: «На истолкование нам предлагается Екклесиаст, трудность воззрения на который равняется великости доставляемой им пользы. Ибо после того, как ум обучен уже приточным мыслям, в которых, по сказанному в предисловии к книге Притчей, есть и темные слова и премудрые речения, и гадания и различные обороты речи (Прит. 1:6), — только пришедшим уже в возраст, способный к слушанию совершеннейших уроков, возможно восхождение и до сего столько возвышенного и богодухновенного писания». Библейская мудрость Екклесиаста многогранна и грандиозна: он задумывается о бренности и суетности нашего земного бытия, о смысле жизни и счастье, о неизбежности смерти, размышляет о греховности людей и непостижимости путей Провидения, обличает гедонизм и предостерегает всех живущих – Бог всеведущ и приведет каждого на Суд, но у Него же – милость.  В одном письме к сомневающемуся студенту святитель Николай Сербский писал о личности Екклесиаста: «Кто этот Екклезиаст? Это был самый мудрый, самый богатый, самый счастливый царь до рождества Христова – Соломон, сын Давидов. Человек, который достиг всего и имел все, чего только может жаждать человеческое сердце на земле, называет суетой и тенью все свое имение и знание, блеск и роскошь, царскую власть и величие, все почести и наслаждения. Разве это не бесценное назидание миру? Разве не холодный ливень, отрезвляющий тех, кто неправдой и преступлением, богоборчеством и братоненавидением, угашением совести и убиением своей души безумно гонится за тем, что, вкусив сполна, великий царь называет суетой, обманом и ничтожеством? Если бы эти слова произнес какой-нибудь босой индийский философ, они и отдаленно не имели бы того победительного смысла, который имеют в устах пресыщенного всеми земными наслаждениями. Ибо кто ел и наслаждался более меня? И это – суета и томление духа!».  Православная Церковь свидетельствует, что автором священной книги Екклесиаста был ветхозаветный царь Соломон, творец Песни Песней и Притч Соломоновых, прославленный сын царя, пророка и псалмопевца Давида – «слова Екклесиаста, сына Давидова, царя в Иерусалиме» (Еккл.1:1).
                Во все последующие века еврейской истории и в христианском предании царь Соломон считался величайшим мудрецом и иудейским философом, учителем жизни и творцом многих поучений и притч: «изрек он три тысячи притчей, и песней его было тысяча и пять» (3 Цар.4:32). Став царем в Иерусалиме Соломон молил Господа ниспослать ему мудрость и сердце разумное, «и дал Бог Соломону мудрость и весьма великий разум, и обширный ум, как песок на берегу моря. И была мудрость Соломона выше мудрости всех сынов Востока и всей мудрости Египтян. Он был мудрее всех людей…» (3 Цар.4:29-31). В Священном Писании сказано, что послы от всех народов приходили услышать мудрость Соломона – величайшего из царей земных, он был вестником Божественного Откровения, как пророк общался со Всевышним, построил Ему великолепный храм и взмолился пред жертвенником, воздвигнув руки свои к небу: «Господи, Боже Израилев! Нет подобных Тебе Бога на небесах вверху и на земле внизу; Ты хранишь завет и милость к рабам Твоим, ходящим пред Тобою всем сердцем своим» (3 Цар.8:23). Древний царь Соломон не только настоящий восточный мудрец, слагающий притчи и философствующий о Боге и душе, жизни и смерти, времени и вечности, любви и красоте, он еще и глубоко религиозный и возвышенно мыслящий поэт, молитвенник и изумительный ветхозаветный литургист, славящий Всевышнего, воздающий славу премудрости Творца и Его милосердию, и все молитвы его столь же поэтически прекрасны и богословски премудры, как ликующие песнопения Псалтыря. Как возвышенно и торжественно звучит молитва Соломона, неотступно умоляющего Бога пребывать с ним и со всем Израилем, с каждым верующим в Него: «Поистине Богу ли жить на земле? Небо и небо небес не вмещают Тебя, тем менее сей храм, который я построил; Но призри на молитву раба Твоего и на прошение его, Господи, Боже мой; услышь воззвание и молитву, которою раб Твой умоляет Тебя ныне… Услышь моление раба Твоего и народа Твоего, Израиля, когда они будут молиться на месте сем; услышь на месте обитания Твоего, на небесах, услышь и помилуй» (3 Цар.28:30). Какое несравненное смиренномудрие, какая сила веры и сколько библейской поэзии в этой вдохновенной молитве, сказанной от избытка сердца пред лицом Бога Вседержителя! Сколько мудрости, какое богатство духовное и какие неизъяснимые тайны Божии здесь пророчески открываются для нас! Царь Соломон молил вездесущего Бога, Которого не вмещают небеса небес – духовный мир, где пребывают Ангелы, и наше видимое небо, таинственно обитать в Иерусалимском храме, ибо храм – это не только венец зодчества и образец высочайшей культуры, но прежде всего – это священное место присутствия Божиего, дом молитвы, сокровенной встречи души с Богом, где само время становится образом вечности. Возвести храм в Иерусалиме, хотел еще царь и пророк Давид, написавший Псалтырь –  святую и незаменимую книгу наших богослужебных молитв. Но символично, что Иерусалимский храм построил именно царь Соломон, прославлявший в своих притчах и песнопениях Премудрость Божию, написавший Песнь Песней – несравненный образец библейской лирики, богословскую поэму о любви Бога к душе, и любви души к Богу, о любви, столь же сильной как сама смерть. В молитве Соломона пророчески открывается и тайна Боговоплощения – если вездесущий и всемогущий Бог, для Которого вся вселенная с ее звездами и галактиками лишь песчинка, может пребывать в храме, то Он может и вочеловечиться и воплотиться, ведь и тело – храм Святого Духа, для Него нет ничего невозможного, ведь Он от вечности всемогущ. В молитве Соломоновой дано предвосхищение благовестия Нового Завета – в лице Сына Божиего, Иисуса Христа Бог-Слово станет плотью, и будет обитать с людьми. Обращаясь к Господу, царь Соломон, понимая, что «нет человека, который бы не грешил» (3 Цар8:46), молил Его быть милосердным, простить народу его согрешения, научить людей состраданию, склонить их сердца любовью к исполнению заповедей, «чтобы все народы познали, что господь есть Бог и нет кроме Его» (3 Цар.8:60). И Песнь Песней – самая таинственная книга Ветхого Завета, которую святые отцы Церкви сравнивали со Святая Святых храма, и притчи царя Соломона – религиозная философия высочайшей пробы, и молитвы его, где прославляется величие Бога и возвещается, что Он смотрит в сердце и знает сердца всех сынов человеческих, свидетельствуют, что этот мудрец, пережил высокое состояние Богообщения. Но история Екклесиаста – это история духовного падения, ибо царь Соломон, имевший несравненную мудрость, честь и славу, столь пламенно молящийся Богу при освещении храма, не сохранил возвышенную настроенность своего духа и впал в многочисленные согрешения. В третьей книге Царств говорится, что царь Соломон полюбил многих чужестранных женщин и постепенно они склонили сердце его к поклонению иным богам – идолопоклонству: «И стал Соломон служить Астарте – божеству Сидонскому, и Милхому – мерзости Аммонитской» (3 Цар.11:5). Пережив опыт Богообщения, древний мудрец испытал и нестерпимую муку Богооставленности. И вот самый могущественный и богатый, самый прославленный и счастливый из царей Израиля познал, что нет счастья без Бога, а наша жизнь – суетна и бессмысленна без Него. Вся наша жизнь без Бога – суета сует и томление духа. В трагедии Богооставленности заключена вся религиозная драма царя Соломона и скрыт глубочайший источник его печали; отсюда – изумительный меланхоличный тон книги Екклесиаста, отрезвляющий человека, вся ее элегическая поэзия, неизъяснимое духовное томление – печаль по Богу и тоска по общению с Ним, вся философская грусть, умудренного летами ветхозаветного венценосца.
                Книга Екклесиаста – это религиозная драма о бессмыслице и суете здешней жизни, о поисках Бога и вечного счастья, не уничтожимого безжалостной тиранией времени и смерти, беспощадно истребляющих все на земле. Соломон был прославленным сыном царя Давида и царем Израиля, он обладал огромными знаниями и царской властью, наслаждался роскошью, устроил себе сады и рощи, собрал много серебра и золота, был ценителем искусств и самым утонченным эстетом, завел певцов и наслаждался музыкой, имел все блага жизни, и казалось, был счастливейшим из смертных, но он же изрек – «все – суета сует и томление духа!», ибо ничто не могло заменить ему Бога и жизнь его оказалась пуста и невыносима без Божественной Любви. Как великие праведники Ветхого Завета – Авраам, Исаак, Иаков и Моисей, мудрец Соломон любил жизнь, помня о ее конечности, не страшился смерти, веря в бытие Бога, Его промышление о вселенной и бессмертие души, но вместе с тем, он обрел высочайший дар от Бога – премудрость, и был рефектирующим мыслителем, мученически бьющимся над проблемой смысла жизни, он – глубоко религиозный человек и настоящий философ, ощутивший суетность мира сего и пустоту жизни без Бога, испытывающий все под солнцем и луною – богатство, нищету, женщин, вино, созидательный труд, царскую власть, искусства, философскую мудрость и благочестие – и все оказалось ничем – суетой сует и томлением духа, если человек разлучился с Богом, ибо земное счастье и житейское благополучие есть нечто преходящее, а душа человеческая ищет сокровища на небесах и высшего блаженства – вечного Богообщения, ради которого христианские подвижники уходили из мира, проводили всю жизнь в посте и молитве, боролись со страстями и просвещали ум свой Евангелием, не страшились страданий и были готовы принять мученическую смерть. Все испытал царь Соломон, что может дать жизнь, он был велик, знатен, богат и исполнен мудрости, но осознал тщетность сокровищ ума и мирских благ, до дна испил чашу земных наслаждений, но дне ее вкусил горечь разочарования, увидел, что богатство не заберешь в иной мир, а мудрость не всегда дает человеку успех и процветание в здешней жизни, на своем горьком опыте познал он, что житейское счастье не в силах заменить Бога. Книга Екклесиаста отрезвляет человека, она несет мощнейший нравственный заряд, ибо для Соломона мудрая жизнь – это праведная жизнь, угодная Богу, он напоминает, что наша жизнь скоротечна, побуждает задуматься о смерти и Страшном Суде, чутко ощущать течение времени и иметь страх Божий, задается вековечными вопросами, в том числе и проблемой теодицеи, над которой мучился многострадальный праведник Иов. Книга Иова – эта великолепная и таинственная драма Ветхого Завета, повествующая о безвинном страдальце, прообразующем Иисуса Христа, она поражает поэтической красотой слога и идейно-смысловой глубиной богословского содержания – вечными и «проклятыми» философскими вопросами о бытии и благости Творца вселенной, о тайне Его Промысла и о свободной воле сотворенных Им созданий, о добре и зле, о грехопадении и искуплении, а сам Иов, претерпевая страшную муку Богооставленности, мучается над проблемой страдания и справедливости, с необычайной остротой ставит вопрос о том, как  примирить бытие всеблагого, премудрого и всемогущего Бога с тем горестным фактом, что мир лежит во зле и на земле нет правды. Если многострадальный праведник Иов с его молитвами, прорезающими небеса, есть несчастнейший из всех смертных, брошенный в пучину горестей и скорбей, то Соломон – счастливейший из людей, он – знаменитый царь, мудрец и богач, имеющий все блага жизни, но это не спасает его от глубоких сомнений, уныния, тоски, ощущения духовной пустоты и разочарований. Архимандрит Рафаил Карелин проницательно заметил, что заветный ключ к тайне религиозной драмы Соломона содержится в Песни Песней – в этой великолепной поэме, возвещается о той высоте Богообщения, которую пережил Соломон, с этой наднебесной высоты он пал до страшных мук Богооставленности. Воздвигнув идольские капища в Иерусалиме для своих жен-чужестранок, он лишился Божественной благодати, потерял величайшее сокровище и попрал святыню своего сердца, пережил адские муки при жизни, и именно мука Богооставленности сближает Соломона и Иова: «В жизни Иова мы видим три периода: период, когда он занимал высокое положение в своей стране (в церковной гимнографии он назван царем); период испытаний: потеря детей, имущества, проказа, изгнание из города и, наконец, богооставленность; и третий, заключительный период – время награды за праведность и верность в испытаниях. В жизни Соломона мы так же можем отметить три периода: блистательное начало царствования, когда Соломон, как это можно видеть в псалмах, представлял собой символический образ Мессии по своей святости и мудрости, время строительства Храма в Иерусалиме, когда он сам восходил по ступеням духовного храма к высшим созерцаниям и озарениям, когда его сердце пело Песнь Песней. Второй период – смерть прежде смерти, отпадение от Иеговы, потеря Того, Кого он любил больше всех на свете. За пять столетий до Соломона провидец Валаам сказал: «Пророк падает, но глаза его видят» (см.: Чис. 24, 4). Соломон в своей богооставленности видел себя покрытого струпьями проказы, душу, пораженную грехом, разлагающуюся, как труп, видел следствия своей измены Богу: царство, разорванное, подобно одежде, на части, двенадцать племен, обративших мечи друг против друга, разрушенный Иерусалим и пепелище на месте, где стоял построенный им Храм. Это была нищета более страшная, чем нищета Иова. Соломон, восседая на золотом троне, видел погубленное царство, народ, умирающий от голода, и Иерусалим, сожженный грехом его царей. В своем великолепном дворце, соперничавшем с дворцами Египта и Вавилона, он переживал то, что Иов – на куче мусора, который сбрасывали с крепостных стен, Иов, заживо пожираемый червями. Это были не физические муки, а ужас богооставленности. Ниже всех пал первоангел, тот, кто был ближе всех к Престолу Божиему. По мистической высоте Песни Песней можно мысленно представить бездну, на дно которой пал изменивший Богу пророк. Какой силы нужно было покаяние, чтобы Соломон мог заново родиться, чтобы орел, превратившийся в червя, снова обрел свои крылья? Священное Писание хранит об этом молчание, но безмолвный вопль души Соломона, как вспышки ночных молний, озаряет страницы Книги Иова. Здесь нет заимствований, а лишь одна и та же трагедия богооставленности, хотя причины ее неодинаковы. Здесь – близость духовных переживаний». Как и древний страдалец Иов, царь Соломон жил любовью к Богу, она была сокровенной тайной его сердца, о чем таинственно и символически повествуют стихи Песни Песней о Суламите, символизирующей душу, и о ее Небесном Женихе – Боге, Которому она отдала свое сердце. В неистовых речах Иова звучит крик души, уязвленной болью любви, ужасающейся от разлуки с возлюбленным Богом, без Которого смерть лучше жизни, а сам Иов не только искал ответов на свои философские вопрошания, но и искал Самого Бога, без любви Которого не мог жить. Многослезные молитвы Иова и его неистовые речи, равно как и плач Суламиты в разлуке с ее Небесным Женихом – это страдание от разлуки с Богом, но если праведник Иов страдал безвинно, прообразуя Христа Спасителя, вынес самые тяжкие испытания, оставаясь верным Богу и явив великую силу нерушимой любви даже в состоянии Богооставленности, то трагедия Соломона – это трагедия грехопадения, а его книга Екклесиаста – предсмертное завещание ветхозаветного мудреца и его лебединая песнь, заключающая в своих стихах глубокое и тихое покаяние перед Богом. Библия повествует, что размышляя о несправедливости мироустройства, о страданиях праведников и благоденствии нечестивцев, Иов взывал к небесам с воплем отчаяния и звал Бога на суд, он искал встречи с Богом и Господь откликнулся на его зов – совершилось чудо Богоявления и все мучительные и душераздирающие вопросы Иова исчезли в свете вечной любви Бога, как бы ответившего страдальцу: «Я с тобой и никогда не оставлю тебя, ибо Моя любовь вечна». Если Иов – безвинный мученик и герой жизненных скорбей, ищущий высшей правды и Небесного Заступника, то Екклесиаст – утомленный жизнью и отрешенный от мирских сует созерцатель, он не зовет Бога на суд и не возмущается несправедливостью, царящей на земле, а лишь с философской грустью констатирует что порой праведник гибнет бесславно, а нечестивец живет долго и процветает. Соломон любил жизнь, но ненавидел ее суетность, призывал к стойкости духа и верности Богу, воздавая благодарность Творцу, и взыскуя оправдания на Суде Его.
                В святоотеческой литературе книга Екклесиаста считалась покаянием царя Соломона и духовным завещанием, подобным прощальным речам пророков Моисея и Самуила, его духовным завещанием и посланием каждому читателю, ищущему Бога, напряженно размышляющему о смысле жизни, о смерти и бессмертии. Книга Екклесиаста – это прощальный луч заходящего солнца, озаряющий закат земных дней старца Соломона, без этого последнего пронзительного аккорда земная жизнь его – храм без купола. Книга Екклесиаста – это книга сокрушенного духа, возношение сердца, совести и мысли от мирской суеты к общению со Всевышним, и здесь царь Соломон – наставник монахов, учитель жизни и образец мудреца и подвижника. В книге Екклесиаста отчетливо звучат покаянные мотивы, то же сердечное сокрушение, что и в 50-м Псалме его отца – царя и пророка Давида. Горячая любовь к Премудрости Божией снова вспыхивает в его сердце, пресыщенный богатством и властью, и, некогда развращенный многоженством и поклонявшийся идолам, он переосмысливает всю свою жизнь – это покаяние философа, метанойя – умоперемена, изменение сознания и образа мыслей, возвращение к Богу. Человек есть существо мыслящее, а сама мысль его – неизъяснимая тайна и загадочное явление, ибо мыслью человек все оценивает и измеряет, она возвышает его над природой, но в то же время мысль сталкивается с неисчислимым множеством тайн Божиих, делает человека – философом, подобным Екклесиасту. Преподобный Иустин Попович в своих «Подвижнических и гносеологических главах», глубокомысленно писал о том, что мысль – грандиозная тайна, ей человек все измеряет и оценивает, но сама она – неизмерима и неуловима; мыслящий дух делает человека философом, мученически ищущим Божественную Истину, скитающимся по бескрайним пустыням и окруженным несчетными Божьими тайнами: «Мысль в человеке – это самая большая тайна, самое загадочное и наименее постижимое явление. Она – в теле, но вся бестелесна; когда хочешь найти ее конец, она открывает тебе свою бесконечность; а когда ищешь ее начало, то видишь как бы ее безначальность… Где не прикоснешься к ней, она источит из себя мириады бесконечностей. Человек все измеряет и оценивает мыслью, а мысль ничем не дает себя ни измерить, ни оценить, будучи в природе, над-человеческой в человеке… Проклятие для человека – мысль, не желающая преобразиться в молитву, завершиться молитвой. Ужасно невыносимо иметь мысли, которые пред мистерий миров не переходят в молитвенное изумление и восхищение. Нет ничего изумительнее тех мыслей, которые при воззрении на Божии миры неощутимо вырастут в молитву… «Философия – это своего рода мученичество. Здесь мысль скитается по темным безднам и диким ущельям небытия и все-бытия. Поэтому философы – по большей мере печальные и увлеченные люди. Философы – часто и трагичные люди. Ведь их мысль долг и упорно штурмует космические тайны, пока наконец, подобно подстреленной птице, не упадет перед их последними твердынями. Философы – иногда отчаянные люди. Ибо мысль заводит их в такие лабиринты, из которых нет и возврата назад, ни выхода впереди. Философы – по временам  бунтующие люди. Ибо мысль у них возмущается при виде пугающей загадочности мира сего. Философы – иногда саркастичные люди. Ибо их мысль не в состоянии найти ту каплю нектара, которая скрывается в соцветиях одушевленной и неодушевленной твари. И они питают себя горькой листвой грозных тайн, так обильно и буйно произрастающих на лугах наших печальных земных реальностей. С ними, с философами, я в караване, блуждающем по бескрайним пустыням. И нам недостает воды, чтобы мы освежили душ, так как мысль наша утомилась, чего-то алчет и жаждет. И мы вкушаем песок  упиваемся им. О, славные, горькие, страшные тайны, подобные песку… Скорбь – это быть философом. Ибо ты – в караване, который никак не может выйти из пустыни. Здесь человеческая мысль наконец в страшных мучениях издыхает от голода и жажды. А человек? – отчаянное печальное существо, завершение серого печального холмика своего путевождя – мысли. Впрочем, для человеческой мысли, измученной в пустыни мира сего, все-таки существует один выход. Да, только один выход! Это – Он, Богочеловек Христос». Мысль – это великий дар Божий, но она же – терновый венец для человека и даже проклятье, если не взойдет к премудрости Божией, и не обратится в молитву, ибо без Бога самая изощренная мысль самого ученого мудреца никогда не сможет раскрыть тайны добра и зла, греха и святости, времени и вечности, жизни и смерти, свободы и страдания. Есть древнеиудейское предание о том, что царь Соломон в старчестве оставил свой царский дворец, взял в руки посох и стал странником, размышляющим о тщете всего земного и ищущим общения с Богом. В Ветхом Завете ничего не сказано о царе-страннике, но образ мудреца Соломона, познавшего тщету всех мирских благ и наслаждений, суету скоротечной земной жизни и считающего за горсть пыли блеск царской власти  сравнении с Богообщением – это неотъемлемый фон книги Екклесиаста. Протоиерей Геннадий Фаст, с присущей ему поэтичностью и несколько мифопоэтично описал лирическую картину как блистательный царь Израиля оставляет корону и трон, беря в руки посох странника и отправившись искать Божественную Истину: «По разливу воды с посохом в руке шел странник. Было видно, что он безуспешно что-то искал. Видели его странствующим и по запыленным дорогам в знойные летние дни. Он часто садился, размышлял, куда-то глубоко уходя в себя. Бывало, он внимательно всматривался в окружающий мир, но ничто не могло увлечь и занять его… Мысли странника уносились в прошлое. Вот придворные докладывают царю о прибытии груженных караванов дальних заморских владык. Множество подарков и сокровищ будет завтра вручено гостями знаменитому царю. Велико было его царство, привольно раскинувшееся от египетской реки до великого Евфрата. Цари иных земель приходили к нему на поклон, и казалось, что царствует он над всем миром. Но все это он потерял. И никто теперь не подойдет к нему, почтительно кланяясь. В руках ничего, кроме страннического посоха. Он восседал на золотом троне, к которому вели шесть ступеней, украшенных львами. В руках царский жезл. Он – владыка в избранном Богом Израиле. А теперь в руках ничего, кроме посоха, старой иссохшей палки. Его дворец был в Иерусалиме. Как величествен был дом из дерев ливанских, как прекрасен святой храм! Дворец и храм, храм и дворец. Они как бы переглядывались друг с другом с Сионской горы и горы Храмовой, играя в солнечных лучах. А теперь у него не было и лачуги, не мог он найти и Бога. Где-то далеко Иерусалим, а перед глазами только грязь и пыль земли, а в руке только посох… Уже никто не искал услышать мудрость его. Не услаждали его чужеземные женщины, не пели птицы, не радовали глаз павлины, гуляющие в садах, орошаемых чистой водой. Некогда мудрейший царь, всех превосшедший славой и богатством, – теперь нищий странник, ищущий, что же после всего останется человеку. Так во многих поколениях старцы передавали юным о царе израильском Соломоне, а те потом – своим потомкам. И была Соломоновым утратам причина. Он согрешил, полюбив многих чужестранных женщин, склонивших сердце его к иным богам… Владелец несметных сокровищ стал нищим обладателем страннического посоха. Царь, оставивший корону, власть и славу, променявший монарший жезл на посох странника, скорбный философ ходит по земле, ищет на ней то, что никогда не пройдет, не обессмыслится временем… Вот и мы отправимся за этим странником, постараемся не вспугнуть его, а услышать его странные речи – о чем они?..» Древний царь Соломон был мудрецом, философом, странствующим в экклесиастовой пустыни – в мире, лежащем во зле, где столько суеты и бессмыслицы, и ищущим евангельский оазис – ищущим Бога. Книга Екклесиаста – это книга смысложизненных философских вопросов, ответ на них содержится в святом Евангелии, а сам Соломон не только философ и мудрец, но и пророк – живший за тысячу лет до пришествия в мире Христа Спасителя, он пророчествует о мудром Юноше, что соберет вокруг Себя множество народа – святую Церковь, которую не одолеют и врата адовы, возвещает о Суде Божием и восклицает: «Воистину все суета, кроме Бога и Божией правды». Вопрос о смысле жизни и ее бессмыслице без Бога, о счастье и высшей правде стоит в центре книги Екклесиаста, и можно лишь сожалеть, что в учебниках по истории мировой философии нет места многомудрым размышлениям Соломона – прозорливца, узревшего, что погоня за преходящим земным счастьем и житейским благополучием не сможет утолить духовные нужды души человеческой, что никто из людей не сможет ответить на самые главные философские вопросы, никто – кроме Самого Бога, кроме Сына Божиего – Иисуса Христа, воплощающего в Себе вечную Божественную Любовь и верховную Божественную Мудрость, а потому место премудрого Соломона не с мудрецами мира сего и мирскими философами – Платоном и Аристотелем, Декартом и Спинозой, Кантом и Гегелем, Шеллингом и Шопенгауэром, а среди пророков и мудрецов Библии, которые имели духовную мудрость свыше – от Бога, они были философами Святого Духа и философствовали по Христу, а не по стихиям мира сего и не по преходящим преданиям человеческим.








































Глава I: Все – суета сует и томление духа

О этот мир, печальный мир и бренный!
И все, что видишь в нем и слышишь, – суета.
Что эта жизнь? – Дымок в небесной бездне,
Готовый каждый миг исчезнуть без следа…
Фудвивара Киескэ

                Книга Екклесиаста содержит в себе слова Соломона – сына Давидова, царствовавшего в Иерусалиме, он именуется «Екклесиастом» – это символическое имя, происходящее от греческого слова «экклезия» и еврейского слова «когелет», оно означает – проповедующий в собрании – в Церкви, как вестник Божественного Откровения: «Слова Екклесиаста, сына Давидова, царя в Иерусалиме» (Еккл.1:1). Известно, что Соломон был мудр и учил народ знанию, отличаясь великим разумом, он являлся творцом многих назидательных притч, блестящим оратором и проповедником, а при освящении иерусалимского храма, он произнес знаменательную молитву о ниспослании милости Божией всем приходящим в храм – и народу еврейскому, и иноплеменникам, молил Бога направить сердце народа к благочестивой жизни и на соблюдение заповедей. Соломон – мудрейший из людей древнего мира, он есть великий царь Израиля, богач, поражавший всех роскошью двора своего, строитель храма, справедливый судья и вдохновенный поэт. С воздетыми к небу руками юный Соломон – блистательный царь Израиля, был обручен с небесной невестой – Премудростью Божьей, его душа была чиста и он молился Богу за все человечество – о собрании евреев и иноплеменников в храме Господнем, прообразующем единую Церковь, провидческой душой своей прозревая, что во Христе нет ни эллина, ни иудея, но вот протекли лета – миновали времена былой славы и мудрости, жизнь омрачилась согрешениями и богоотступничеством, наступили старческие годы и седовласый мудрец пристально вглядывается в жизнь, видит горькую правду – все, что творится под солнцем и луною есть суета сует, размышляет о том, стоит ли жизнь того, чтобы быть прожитой и зовет людей в Церковь, ибо только с Богом и в Церкви человек может обрести и понять смысл своего бытия. Святой Григорий Чудотворец говорил, что Екклесиаст – это славнейший сын Давида, премудрый Соломон – «царь и пророк, славнейший перед всеми людьми царь и мудрейший пророк, всей церкви Божией», а книга Екклесиаста – это его покаянная речь, подобная прощальным речам пророка Моисея, Иисуса Навина и пророка Самуила. По разъяснению святого Григория Нисского, царь Соломон – это духовный философ, ищущий смысл жизни и вечное счастье, а все его произведения – это лестница, ведущая нас к Богу: Книга Притчей – это азы духовной мудрости, она учит нас жизнь праведной жизнью и дает практические советы; книга Екклесиаста – отрезвляет человека и дает ему понять, что на земле нет вечного счастья, а жизнь без Бога – пуста и бессмысленна; Песнь Песней – драгоценнейший бриллиант Ветхого Завета, книга, исполненная мудрости, красоты и поэзии, описывающая искание Бога и непреходящее счастье вечной любви между Суламитой и ее Небесным Женихом – между человеческой душой и Богом. Блаженный Иероним обращает внимание, что если в книге Притчей Соломон назван сыном Давидовым, царем Израилевым, то в книге Екклесиаста он наречен царем в Иерусалиме, «ибо, тогда как Притчи и первоначальное наставление относятся к двенадцати коленам и ко всему Израилю, …презрение мира особенно уместно для жителей столицы, то есть Иерусалима…», и если житейская мудрость притч Соломоновых наставляет весь народ и возвещает о суетности земных благ, то для тех, кто стремится только к горнему, написана Песнь Песней, где читатель «вразумляется не страхом, а любовью». Многомудрый и прославленный в веках Соломон – славнейший царь в Иерусалиме, проповедующий о суетности земных благ и призывающий искать вечного и нетленного – сокровищ небесных, а не земных, тем самым, он прообразует Христа Спасителя – истинного Царя Небесного и Его Нагорную проповедь о суетности мира и блаженстве горнего Иерусалима. В духовно-иносказательном смысле выражение – «Слова Екклесиаста, сына Давидова, царя в Иерусалиме», пророчествует о Христе Мессии – Он есть предвечное Слово безначального Отца, истинный Екклесиаст, собирающий все народы земли в единую, святую, соборную и апостольскую Церковь, завещавший ученикам Своим нести благую весть все народам – «Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари» (Мк.;16:15), и, подобно тому, как Соломон – царь, мудрец и судья, так и Христос Богочеловек – Небесный Царь в горнем Иерусалиме – граде святых и свободных, Ипостасная Премудрость и Сила Божия, грядущий Судия, Который будет судить мир в конце времен. Как замечает протоиерей Геннадий Фаст, вопрос о боговдохновенности книги Екклесиаста и ее догматически верном понимании – это вопрос о самом существе нашей христианской веры: «Или книга Екклесиаст – богодухновенное Слово Божие, и тогда это действительно звучание Божественного Логоса, тогда Христос – иносказание реального Соломона, а Соломон – прообраз Того, Кто есть мир наш, истинного Христа; или же речь идет о древней восточной литературе, дающей простор творчества филологам и философам, где живой вере едва ли еще остается место. Хочется особо отметить, что речь идет не о том, что все события в жизни Соломона прообразуют Христа. Речь о том, что в этой книге устами Соломона говорит Логос. Земная мудрость приходит и уходит, а Слово Божие пребывает вовек! Итак, слова Екклесиаста! Начинаются они с величественного Пролога, выражающего всю суть последующей книги; Пролога, сопоставимого с Прологом Евангелия от Иоанна. Не познавший Пролога Екклесиаста никогда не взойдет на высоту Пролога Евангельского. Только в екклесиастовой пустыне можно найти евангельский оазис. Только сердце, истомившееся екклесиастовой суетой сует, может обрадоваться евангельской вести Царствия Божия». Таинственное имя Соломон означает «миролюбивый», он прообразует Иисуса Христа, сказавшего – «мир Мой даю вам, мир Мой оставляю вам» (Ин.;14:27), а великое чудо Божие и тайна неисповедимого Промысла заключена в том, что вечное слово Самого Бога звучит в словах утомленного суетной жизнью меланхоличного старца, томящегося на земле и разочарованного мирскими благами, отвергшего все попечения житейские, философскую мудрость, искусства, царскую власть и преходящее земное счастье ради единственного – Бога.
                С глубокой философской грустью прозорливец Екклесиаст, все вкусив и познав в здешнем мире, выносит свой приговор мудреца и слагает свою элегическую песнь, разоблачающую всю горечь остылой чаши земной жизни, и слова его печальным эхом отзываются по всей земле, возвещая о тщете трудов и мимолетности славы мира сего, грустным вздохом философа проносятся сквозь все века, словно обнимая всю жизнь человеческую, ибо в них раздается шелест разворачиваемых древних книг и уединенная молитва монаха, звон золотых монет и филигранных бокалов, наполненных вином, тихое веяние ветра, пробегающего по листве рощ и виноградников, тишина старинных кладбищ и колокольный звон, зовущий нас покинуть мир суеты и пойти в храм Божий: «Суета сует, сказал Екклесиаст, суета сует, – все суета!  Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем? Род проходит, и род приходит, а земля пребывает вовеки. Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит. Идет ветер к югу, и переходит к северу, кружится, кружится на ходу своем, и возвращается ветер на круги свои. Все реки текут в море, но море не переполняется: к тому месту, откуда реки текут, они возвращаются, чтобы опять течь. Все вещи – в труде: не может человек пересказать всего; не насытится око зрением, не наполнится ухо слушанием. Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас. Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после» (Еккл.1-11). Слова Екклесиаста о суете сует, сорвавшиеся с уст Соломоновых, задают минорный музыкальный тон всей книги и являются ее фоном, все, что есть в здешнем мире – суета сует и томление духа, а само слово «суета» означает – нечто неосязаемое и неощутимое, призрачное как дым, исчезающее как утренний туман, тщетное и недолговечное, бренное и пустое, не имеющее никакого смысла – бесцельное и бессмысленное. Как поясняет святой Григорий Нисский: «Под словом: «суетное» разумеется, что; неосуществимо, имеет бытие в одном словесном произношении, вместе же с означением имени не появляется состоявшаяся вещь, но бывает какой–то праздный, ничего не содержащий в себе звук, в виде какого либо речения, случайно произносимый по слогам, без значения поражающий слух, как например иные в шутку сочиняют имена, для которых нет и означаемого. Это один вид суеты. Суетою же другого вида называется бесполезность того, что делается с каким–то тщанием без всякой цели; таковы например детские здания на песке, метание стрел в звезды, старание уловить ветер, состязания в скорости бега с своею тенью, когда кто усиливается наступить на вершину своей тени. И если что иное сему подобное находим в делаемом нами напрасно, все это означается словом: суета. Но в обычае называть нередко суетным и следующее: когда кто, имея в виду какую либо цель, и рачительно, как чем–то полезным занимаясь, предлежащим делом, все приводит в действие, а потом, при встрече чего либо противного, труд его оказывается бесполезным, тогда это самое, что рачительность осталась без всякого успеха, означается словом: суетное. Ибо о подобном сему в обычае говорить: «напрасно я трудился, напрасно надеялся, напрасно прилагал много усилий». И чтобы не перечислять в подробности всех случаев, в которых употребляется слово: суета в собственном его смысле, в немногих словах определим понятие сего речения: суета есть, или неимеющее мысли слово, или бесполезная вещь, или неосуществимый замысл, или неведущее к концу тщание, или вообще что либо не служащее ни к чему полезному. Но если уразумели мы понятие суетного, то должно будет исследовать, что; значит: суета суетствий. И, может быть, удобнее будет для нас уразуметь искомое, если исследуем обычай Писания выражаться о представляемом в превосходной степени. Занятие чем либо необходимым и полезным именуется в Писании «делом», занятие же чем либо высшим, всем тем, что; относится к богослужению, как видно из истории, называется делом дел (Числ. 4:47); и выражением сим: «дело дел», как думаю, показывается, какое занятие относительно к нам в некоторой мере предпочтительнее других. Ибо какое отношение рачительности в делах к праздности вообще, такое же отношение и деятельности в занятиях высших и предпочтительнейших к прочим делам. Так об ином говорится в Писании: «святое», а об ином опять: «святое святыхъ», потому что в равной мере, как святое по святыне выше не святого, так и святое святых представляется преизобилующим во святыне пред самым святым. Посему, что; узнали мы о сем обычае писания – в отношении к лучшему таким образом означать усиление рассматриваемого понятия, разумея тоже и о выражении: суета суетствий, не погрешим нимало. Писание сказует, что видимое в существах не просто суетно, но что ему в каком–то преизбытке принадлежит значение суеты; как если бы сказал кто: «это мертвее мертвого, бездушнее бездушнаго». Хотя сие сравнительное усиление в подобных понятиях и не имеет места, однакоже выражается оно сим речением в уяснение превосходства означаемого. Посему, как есть дело дел и умопредставляемо святое святых, и сим выражается указание на превосходство в совершенстве; так и выражение: суета суетствий показывает крайнюю степень преизбытка суеты». Как религиозный философ Соломон верует и исповедует, что жизнь – священный дар Божий, но он сетует и скорбит оттого, что жизнь в здешнем мире скоротечна и отмечена печатью греха – она суетна и обманчива, полна соблазнов и разочарований, недолговечна и исчезает как мимолетный сон, люди занимаются мирскими делами и отдаются житейским заботам и попечениям, забывая о самом главном и вечном – о Боге и душе, тем самым жизнь их обессмысливается, ибо нет смысла ни в бедности, ни в богатстве, ни в роскоши, ни в наслаждениях, и даже мудрость, справедливые законы и искусства не дают человеку вечного и непреходящего счастья. Преподобный Ефрем Сирин мудро писал, что слова Екклесиаста проникнуты сокрушением духа, он познал, что жизнь на земле быстротечна – не успел родиться человек, как дни его бегут к часу смерти, быстро течение времени – жизнь людей как сонная греза, они хотят обрести богатство, власть и славу, но это – суетные блага здешнего мира, их цена – горсть праха, счастье может мгновенно смениться скорбью: «Едва пришла и настала радость, – и уже нет ее, а на месте ее – скорби. Кто сегодня веселится, тот наутро плачет и сетует. Полон радости жених на брачном пиру и восхищается юностью супруги своей; но вдруг приходит смерть, разлучает их друг с другом, и последовавшая скорбь – больше предшествовавшей радости. Иной блистает одеждами, украшен великолепно; но убранство его проходит, как сон, и гроб его покрывает паутина. Иной строит высокий чертог, величаво ходит по обширным сеням; вдруг приходит конец его жизни, лежит он распростертый на ложе, связан по рукам и ногам, сомкнулись уста, не могут вымолвить слова; мраком покрылись очи. Вон несут его из дома, не дают и дня провести в великолепных палатах; как можно скорее относят во гроб, где и будет его обитель. Вся жизнь его была суета и крушение духа. Как сон пролетели дни его, и не стало его больше. Иной стоит на высокой степени могущества, полный высокомерия, теснит и угнетает других, наполняет дом свой неправедным богатством; но наступает конец жизни его, и падает он во прах. Все богатство его – суета и крушение духа… Ночи подобен мир, и все события его – сонная греза, но душа погрязает в них и вводится в обман призраками. Как сновидение обманывает ночью, так мир обманывает своими обещаниями. Как сон обольщает душу призраками и видениями, так мир обольщает своими удовольствиями и благами. Обманчив бывает ночной сон; он обогащает тебя найденными сокровищами, делает властелином, дает тебе высокие чины, облекает в пышные одежды, надмевает гордостью и в мечтательных призраках представляет, как приходят и чествуют тебя люди. Но миновала ночь, сон рассеялся и исчез: ты опять бодрствуешь, и все те видения, какие представлялись тебе во сне, стали чистой ложью. Так и мир обманывает своими благами и богатствами; они проходят, как ночное сновидение, и обращаются в ничто. Не будем же забывать, что мир преходит; не будем обольщаться его удовольствиями; не станем любить его обманчивость, потому что мир преходит, как ночное сновидение». В земном мире безжалостное время с ее неостановимым движением есть мера всех вещей, ведь после грехопадения Адама Бог положил меру жизни человека, чтобы зло не увековечилось, а человек помнил о смертном часе и Страшном Суде, убедился, что смерть есть жало греха и возмездие за грех, не прельщался благами суетного мира, понимал, что в полете времени исчезают дни жизни и каждый прожитый час безвозвратно потерян – погребен в гробнице, если прожит без Бога. На своем горьком опыте царь Соломон все познал и испытал в подлунном мире – после великолепия царского дворца, несметных богатств и великой славы, после непревзойденной мудрости, множества жен и наложниц, после падения в идолопоклонство и прозрения он с печалью возопил – все суета сует и томление духа, ибо нет пользы от трудов, нет на земле счастья и жизнь наша полна забот, волнений и тревог, она скоротечна, суетна, пуста и бессмысленна, если человек отпал от Творца и разлучился с Богом.
                Религиозный мыслитель Паскаль писал: «кто не видит суеты мира, тот суетен сам». Многознающий и премудрый Екклесиаст смотрел на жизнь трезвым взором, очищенным от утопических грез и мечтаний, он осознал всю суетность здешнего мира, он видел мир таким, каков он есть, наш мир – не худший из всех миров, как думал пессимист Шопенгауэр, ибо вселенная сотворена благим и всемогущим Богом, но вместе с тем, наш мир – не лучший из всех миров, как полагал оптимист Лейбниц, ибо грехопадение Адама было вселенской катастрофой и весь видимый мир пребывает в катастрофическом состоянии – в состоянии суетности, а значит, в этом мире нельзя добиться всеобщей справедливости, обрести вечное счастье и осуществить Царство Небесное – стремление построить Царство Божие на земле без Бога неизбежно воплощается в сооружении Вавилонской башни, оно сопряжено с антихристовой подменой и забвением той апокалиптической истины, что горний Иерусалим сойдет с небес от Бога, а не будет создан людьми на земле. Размышляя о книге Екклесиаста, святой Григорий Чудотворец восклицал: «Как суетны и бесполезны дела и стремления людей, вообще все человеческое. Ибо никто не может сказать, что какая-нибудь польза соединена с тем, что люди, ползающие по земле, и душой и телом спешат совершить, всецело подчинившись временному, даже не желая хотя сколько-нибудь посмотреть благородным оком души выше звезд». По глубокомысленному суждению Екклесиаста, все, что совершается в подлунном мире – суета сует, ибо, если от власти суеты совершенно свободны горние небеса, где обитают Ангелы – блаженные небожители, первенцы Божьего творения, бесплотные духи, небесные священнослужители, грозные воины и вестники Господни, то весь земной мир пребывает в потоке времени и во власти смерти – даже солнце, луна и звезды не вечны и краса их не идет ни в какое сравнение с драгоценной, сияющей и нетленной красотой духовного мира. Грустная речь ветхозаветного старца побуждает нас к аскетическому презрению всего суетного и мирского, к монашескому мироотречению и боголюбию, к поиску Царства Небесного и правды его. Древний мудрец Екклесиаст – наставник монахов, побуждающий христиан уходить из суетного мира в поисках уединенной и созерцательной жизни, а в словах Соломоновых – «все – суета сует и томление духа», заключена вся тайна монашества – монах есть тот, кто видит суетность всего мирского, он уходит из мира сего, чтобы обрести единение с Богом, сердце его тоскует по Творцу и неизреченной красоте горнего мира, дух его неудержимо рвется к Богу, как могучий и грозный орел к небесам, ибо все мирские блага представляются ему горстью пыли, а вечная жизнь со Христом и во Христе – величайшим сокровищем Царства Небесного. Монашество – это всецелая любовь к Богу и отвержение всего ради Бога, подвиг мироотречения и тоска по потерянному Раю, жажда небесной красоты и молитва за весь мир, борьба со страстями, стоящими между Богом и душой, покаянный плач о грехах и устремление к Всевышнему, предание себя воле Божьей и обращенность души к горнему миру. Монах тоскует в здешнем мире, как узник, заключенный в темнице, он ищет высшей свободы и понимает, что мирское счастье на земле – это мираж в пустыне, не прельщается соблазнами мира сего, ибо скучные и страстные песни земли никогда не смогут заменить его душе звуков небес, преходящая красота материального бытия никогда не заменит нетленную красоту духовного мира, озаренного сиянием Божественного Света. Святой Григорий Нисский подчеркивал, что библейский Бог есть Творец неба и земли – мира духовного и мира материального, Он премудро создал из небытия все благим и прекрасным – в сотворенном мире не было зла, смерти и тления, не было ничего суетного, иначе Бог не был бы благим и совершенным. По богомудрому изречению апостола Павла человек был сотворен как царь всего видимого мира и грехопадение Адама трагически повлияло на всю вселенную: вся земная тварь Божия «покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее человека, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих, ибо мы знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне» (Рим.;8:;20–22), но в конце времен небо и земля духовно преобразятся – не будет более суеты, тления и смерти, усопшие воскреснут и плоть их станет вместе с душой сонаследницей вечности, ибо души и тела воскресших навсегда освободятся от власти тления, и оправданные на Страшном Суде унаследуют Царство Небесное, а осужденные – пойдут в муку вечную и геенну огненную, уготованную дьяволу и аггелам его. Все сотворенное Богом – благо и прекрасно, ибо Бог не есть Творец зла и суеты, суета – это бытие без Бога, на которое обрекает себя сам человек, отступая от Творца своего, а суетность – состояние падшего мира, приземленность духа и забвение вечности, отсутствие памяти смертной и страха Божиего, погребенность в заботы века сего – богоотступничество и духовная смерть. Блаженный Иероним пояснял, что суета сует – это утрата вечного смысла, наука, искусства, общественная деятельность – все это суета, если в сердце и жизни человека нет места Богу, кроме того, это – идолопоклонство, ведь хоть и прекрасен сотворенный Богом мир с его звездами, луной и солнцем, лесами, садами, горами, реками и морями, но красота здешнего мира должна обращать нашу душу к Творцу – вся красота земного мира есть суета сует, если она не возводит нас к Богу, а замыкает в материальном бытии и вводит в состояние космофилии: «Если все, что сотворил Бог, добра зело, то каким образом все суета, и не только суета, но и суета сует?.. В Исходе читаем, что лицо Моисея настолько было прославлено, что сыны Израилевы не могли смотреть на него; но славу эту, по сравнению со славою евангельскою, апостол Павел называет неславною: ибо не прославися прославленное в части сей, за превосходящую славу (2Кор.;3:10). Значит, в подобном смысле можем и мы небо, землю, моря и все, что содержится в их пределах, признавать хотя добрым в себе, но, по сравнению с Богом, считать за ничто… Смотря на мир и на широкое разнообразие предметов, я, хотя и удивляюсь величию творений, но, размышляя, что все это преходит, и что мир стареется и имеет конец свой, и что один Бог всегда есть то, что был, я невольно вынужден не однажды, а дважды сказать: суета сует, и все суета». Бог есть Неизреченная Красота, от Него все прекрасное и великолепное в мире, но природа с ее красой должна восприниматься нами как образец Божественного искусства, величественная поэма и загадочная книга мудрости, каждая страница которой повествует о бесконечной любви, могуществе и премудрости Создателя. Как сказано в Псалтыре: «Небеса проповедуют славу Божию, и о делах рук Его вещает твердь» (Пс.;18:1).
                Суетность земного бытия и мирской жизни удручала Соломона, он скитался в екклесиастовой пустыне в поисках оазиса – смысла и счастья, а книга Екклесиаста – это щемящий сердце зов тоскующего человека, осознавшего мимолетность земного существования и суетность мира без Бога, но еще не обретшего смысла, зов тонущего в суете сует – мареве бессмыслицы и круговерти, в которую со времен грехопадения Адама погрузилась вселенная. У экстравагантного художника-сюрреалиста Сальвадора Дали есть очень глубокая и сильная картина «Суета Сует, поражающая своей экспрессивной меланхоличностью. На картине изображено печальное лицо утомленного старца Соломона, чей перс указывает на звезду – быть может это Вифлеемская звезда, пророчество о Христе – нашем Спасителе, а в центре полотна находится водоворот мирской суеты, в которую погружена вся вселенная, где мается человек, обреченный на смерть. Книга Екклесиаста – это книга самых глубоких философских вопрошаний, обличающая бессмыслицу нашей суетной жизни и пророчески указывающая, что наша спасение – только во Христе, а вера в Бога, действующая любовью – единственный исход из царства суеты, в котором мы все томимся и скорбим. Задумчиво вглядываясь в жизнь, Екклесиаст с печалью изрекает: «Я был великим царем Израиля, вызывавшим изумление у властителей Востока, у меня были все блага жизни – несметное богатство и власть, слава и женщины, мудрость и знания, имя мое на века и тысячелетия войдет в историю, но вот ныне я – скорбящий философ, осознавший нищету своего духа и ищущий смысл жизни, ибо что пользы от всех трудов моих и что останется со мной из сокровищ моих после моей смерти? Зачем люди рождаются и живут, трудятся и возводят города, любят и ненавидят, если все они умрут, и что останется о них, когда все исчезнет и не останется памяти о них?». Когда я читаю книги по истории и сказания о минувших веках – о деяниях былых царей, о мудрецах, слагающих притчи и разгадывающих Божьи тайны, о героях истории, чьи имена остались в памяти потомков и не исчезли во тьме забвения, то сердце мое охватывает соломонова грусть и мне хочется воскликнуть с Екклесиастом: «Где же теперь прославленные цари и мудрецы древнего мира? Где все люди минувших эпох и времен, жившие на земле, любившие и ненавидевшие, строившие города и странствующие по миру, воевавшие и совершавшие научные открытия, обуреваемые кипучими страстями и являвшие благородство и великодушие, мечтавшие изменить мир и ищущие счастья, рвавшиеся к почестям и богатству? По великой и неизреченной любви Господь воззвал их из небытия, Он даровал им бесценный дар жизни, но земная жизнь мимолетна и смертные люди – это странники, держащие путь к вечности через мрачные и грозные врата смерти, ибо сей мир – временное пристанище, а наша истинная отчизна – на небесах Книга Екклесиаста возвещает нам, что земная жизнь дана человеку для спасения – самопознания и Богопознания, покаяния и духовного преображения, искания Царства Небесного и правды его, но как мало людей помнят о Боге и тоскуют по вечности, многие – даже блистательные цари и прославленные мудрецы, более помышляли о земном, а не о небесном, и они жили в круговерти – в страшном водовороте страстей и суеты, и лишь в редкие и благословенные минуты возвышались душой над суетностью здешнего мира – над тяжестью забот, сует и мирских попечений, словно расправляя крылья души, чтобы взлететь ввысь. Все испытывая своей мудростью, Соломон ищет не сиюминутную пользу, а вечное и истинное счастье, которое бессильно обратить в горсть пыли и праха губящая коса смерти и испепеляющее пламя времени. Святой Григорий Чудотворец пояснял, что в словах Екклесиаста указывается на бессмысленность суетных и земных дел – мирские труды не имеют высшего смысла, а потому человек должен обратиться к вечному и небесному – обратить взор свой выше солнца, луны и звезд, туда, где нет роковой власти времени и смерти. Душа Соломона мучительно ищет вечный смысл жизни и высшее счастье и не находит его в подлунном мире, где царит смерть, и он с тоской и грустью замечает, что все уносится временем – ничего не остается, и история не имеет никакого смысла и никакой цели, если нет Бога, ибо люди, забывшие о Боге и душе, о вечности и Страшном Суде, сами лишили свою жизнь смысла. Бессчетное множество раз солнце – земное светило, начертило на небе, свои годовые круги, но что пользы человеку, чья жизнь – кружащийся волчок или бег белки в колесе – круговерть, превращающаяся в пляску смерти, ибо смерть в назначенный свыше час неизбежно оборвет тонкую нить нашего земного бытия. Мировая история сама по себе не имеет смысла и невозможно найти счастье под солнцем – это горькое умозаключение Соломона, но существует Солнце Правды – Христос, истинный Свет, в Нем заключен смысл истории, в Боге – вечное счастье человека, а высшая польза обретается не под солнцем – в здешнем мире, а выше солнца, луны и звезд – в Царстве Небесном. На страницах Ветхого Завета описывается как мучился Иов и молился Давид, искал Соломон и плакал Иеремия, а ответ на их мольбы, духовные искания и вопрошания содержится в Евангелии – благая весть о Христе и Его победе над смертью и Адом есть радостный ответ Бога Иову, Давиду, Екклесиасту и Иеремии, ибо чудесная Личность Христа разрешает все противоречия и отвечает на все вековечные и неразрешимые вопросы. Христос осветил наш мир Свое вечной и святой любовью, Он искупил грехи рода человеческого и разорвал узы смерти чудом Воскресения, отверз небеса и основал Церковь с ее таинствами, в Нем начинается новая жизнь, имеющая высший смысл.
                Всматриваясь в окружающий мир и непрерывное круговращение жизни, в круговерть времен, явлений и событий, творящихся под солнцем, Соломон замечает, что все кружится, чтобы в итоге исчезнуть без следа. Земля пребывает вовек – вселенная хранится десницей всемогущего Бога и не исчезнет в небытии, но целые поколения людей нещадно выкашивает коса смерти – род приходит, и род уходит, сменяются поколения, кружащиеся в бессмысленной суете. Век нашей жизни краток – не успел человек родиться, как уже приговорен на смерть. Земля создана Богом для человека, но человек стал смертным после грехопадения, настанет час и он умрет – тело его обратится в прах, а земля станет хранить его до момента всеобщего воскресения мертвых. По толкованию Блаженного Иеронима, с горькой печалью Екклесиаст признается, что смена и бесследное исчезновение поколений протекает в бушующем водовороте – это суета сует, люди смертны, а земля стоит вовек – до конца времен и духовного преображения вселенной, предреченного в Апокалипсисе, вместе с тем, в пророческом и мессианском смысле преходящий род – это род иудейский, ибо явится Христос и Евангелие будет проповедано во всех концах земли, возникнет новый род – духовный, царственный и священнический род – христианский род. Древний мудрец Екклесиаст не только философ, но и ученейший астроном, он обращает внимание на круговращение солнца – на ежедневный восход и закат, но если эллинских мудрецов – Пифагора, Сократа и Платона будет изумлять стройное круговращение небесных светил и они с восторгом будут описывать космос, то Соломон с тоской замечает, что солнце бегает по кругу как волчок, и оно во власти суеты. Великий французский ученый и философ Паскаль с экзистенциальным содроганием признавался, что его ужасает молчание бездонных космических пространств – чернота безбрежного космоса, окружает нашу Землю – маленькую голубую жемчужину, вращающуюся вокруг солнца, и все это напоминает нам, что жизнь человека не только хрупка и скоротечна, но и суетна. Круговращение солнца изобличает суетность здешнего мира, но в то же время, оно отрезвляет человека, ибо купаясь в солнечных лучах, он должен помнить, что настанет закат, а за ним последует глубокая и темная ночь – всякий живущий должен помнить о закате своих земных дней и о неизбежной смерти, дабы не прожить жизнь свою бессмысленно и бесцельно. В духовно-аллегорическом понимании солнце – это образ Христа Богочеловека, оно восходит над всеми любящими Бога и соблюдающими заповеди Его, и заходит над всеми лжеучителями и лжепророками, отвергнувшими истинного Бога, но Солнце Правды сияет над всеми – и праведными, и грешными, оно влечет людей – астрономов и пастухов, поэтов и художников, музыкантов и зодчих, нищих и царей, ибо Христос зовет всех подняться на высоту небесную – стать совершенными как Отец наш небесный, а следовать за движение солнца – означает жить святой и праведной жизнью, отвергнуть себя, взять своей крест и следовать за Христом. С астрономических высот Екклесиаст нисходит в земную атмосферу  и обращает внимание на ветер – символ свободы, очищения и перемен, он пристально наблюдает за воздушными потоками – могучими вихрями и тихими дуновениями, и с горечью констатирует, что все возвращается на круги своя – бессмысленно кружится ветер и люди, стремящиеся изменить мир, уподобляются ветру, а само стремление отыскать счастье в земном мире без Бога – это суета сует, погоня за ветром. В глубоком раздумье ветхозаветный философ стоял на берегу реки и задумчиво смотрел на то, как бессмысленно текут реки в бескрайнее море, не переполняя его – так течет река жизни в безбрежный океан таинственной и несказанной вечности, не в силах переполнить его, но есть ли смысл в течении реки времен? За тысячелетие до земного рождения Христа Богочеловека, меланхолически настроенный старец Соломон познал горькую истину, которую блестяще сумел поэтически выразить русский поэт Гавриил Державин в предсмертной оде «На тленность»:

Река времен в своем стремленьи
Уносит все дела людей
И топит в пропасти забвенья
Народы, царства и царей.

А если что и остается
Чрез звуки лиры и трубы,
То вечности жерлом пожрется
И общей не уйдет судьбы.

                С грустью мудрец Соломон говорит, что хоть человек есть венец Божьего творения, не многим умаленный перед Ангелами, увеченный честью и славой, но жизнь его протекает в круговерти суеты и труды не приносят ему пользы – нельзя всего познать и все пересказать, ибо весь мир наш окружен бесчисленными Божьими тайнами, чудесами и красотами, и чем более мы постигаем их, тем более понимаем, что не может всего постичь своим ограниченным умом, не в силах насытить око зрением и ухо слухом, со страшной мукой осознаем, что есть вопросы неразрешимые для человека – только всеведущий Бог знает все тайны, только предвечный Бог Слово – Христос, имеет власть и силу снять семь печатей с книги премудрости Божией и тайн Суда и Промысла, только Дух Святой проницает все глубины Божества и имеет совершенную мудрость, только единый Бог Святая Троица совершенен в познаниях, силе и любви, и не обретет покоя душа человека, пока не упокоится в Нем и не познает любовь Его. Протоиерей Геннадий Фаст справедливо и мудро пишет о екклесиаствой тоске и печали, применительно к нашей современной суетной жизни: «Утомительность и необъятность разговоров, которыми подменяется занятие Словом Божиим – это и в быту, это и в литературе и риторстве. Сколько речей и книг, в которых нет Слова Божия! – за них иногда и Нобелевскую премию не поскупятся дать, переполнены экраны телевизоров и книжные полки – а все суета сует. Изобразительное искусство и кино, забывшие Бога, наполняют и переполняют зрителя. Но не насытится око зрением; не наполнится ухо слушанием… Душа остается пуста». Во всех мирах и во всех веках ничто не может утолить духовную жажду Соломона, скитающегося в екклесиастовой пустыни, ничто, кроме Бога, - ни чувственные наслаждения, ни искусства и науки, ни слава, власть и богатства, и он с тоской признается, что нет ничего нового под солнцем – течет история, возникают и рушатся царства, исчезают целые народы с лица земли, делаются научные открытия и технические изобретения, но все это не дает жизни смысл и не приносит счастья.  Все проходит и нет памяти о прежнем – бурное течение реки времени уносит народы, царства и царей в безгласную пропасть забвения, откуда нет возврата – «всемирный потоп» забвения смывает все с лица земли и немногие имена останутся в ковчеге истории, а потому минувшие века остаются для нас неразгаданной тайной, и все же тихий свет вечности струится со страниц Священных Книг – в том числе и со страниц книги Екклесиаста, напоминающей нам о суетности здешнего мира. Русский философ Н.А. Бердяев писал, что если для античного миросозерцания мир – это космос, статичный универсум, то для библейского миросозерцания мир есть история, динамичная вселенная. Бог есть вечно Сущий и Непостижимый, Он – предвечный Господь, неизменный в совершенстве Своем, горний мир – обитель святых Ангелов, блаженных небожителей, возвышающихся над нашим временем и пространством, их жизнь – вечное устремление к Богу и динамическая вечность, чуждая суетности и тленности, неизъяснимая для нашего рассудка, а наше земное существование –  это бытие в падшем мире, лежащем во зле, оно суетно и бренно, постоянно течет и меняется, при чем прошлого уже нет, будущего еще нет, а настоящее неуловимо, оно есть бытие в движении, процессе и динамике – человек ощущает себя унесенным мощным течением реки, он хочет ухватиться за незыблемую и несокрушимую скалу – эта скала есть Сам Христос, краеугольный камень, составляющий адамантовое основание Церкви. Блаженный Иероним разъяснял, что велика была скорбь Соломона от того, что нет ничего нового под солнцем, но это не значит, что история циклична и книга Екклесиаста учит о вечном повторении, напротив, Екклесиаста угнетает суетность истории, но он знает, что в истории хронологически разворачивается то, что сокрыто в предвечном замысле Божием: «…мы не должны думать, что и знамения, и чудеса, и многое, что изволением Божиим совершается в мире вновь, уже было в прежние века, …что в продолжение бесчисленного множества периодов совершается одно и то же в тех местах и через тех же деятелей. В таком случае и Иуда много раз был предателем, и Христос часто страдал за нас, и все прочее совершившееся и будущее будет подобным же образом повторяться в те же периоды… Но то следует признавать, что в предведении и предопределении Божием уже совершилось то, что имеет совершиться. Ибо прежде сложения мира избранные во Христе были в прежние века». Живя до рождения Иисуса Христа, ветхозаветный мудрец мучился, стремясь отыскать смысл хода истории, он не встречал у врат храма Святую Деву Марию с Богомладенцем как Симеон Богопреимец, не слышал проповедь апостола Павла о Христе распятом и воскресшем, не зрел Спасителя мира своими очами и не был свидетелем Его святой жизни, крестной смерти, воскресения их мертвых и вознесения на небеса, но в словах Еклесиаста были изречена мировая скорбь – искание смысла от лица всего человечества. Преподобный Иоанн Дамаскин, любивший читать книгу Екклесиаста, говорил, что Соломон был прав – нет ничего нового под солнцем, кроме чуда Боговоплощения, ибо единственное новое, уникальное и неповторимое событие в мировой истории – это пришествие в наш мир Сына Божиего, Иисуса Христа, изменившего ход истории и разорвавшего бесконечную круговерть. Древний царь Соломон на закате земных дней стал мудрецом, вопиющем в екклесиастовой пустыне, где нет смысла и вечного счастья, а душа изнывает в тоске и печалях, ищет высшей правды среди миражей и оазиса с живительной водой, текущей в жизнь вечную – ищет Христа Спасителя.
                Печальноликий старец Соломон признается, что предал свое сердце тяжелому занятию, которое Бог дал человеку: «Я, Екклесиаст, был царем над Израилем в Иерусалиме.  И предал я сердце мое тому, чтобы исследовать и испытать мудростью все, что делается под небом; это тяжелое занятие дал Бог сынам человеческим, чтобы они упражнялись в нем. Видел я все дела, какие делаются под солнцем, и вот, все – суета и томление духа! Кривое не может сделаться прямым, и чего нет, того нельзя считать. Говорил я с сердцем моим так: вот я возвеличился и приобрел мудрости больше всех, которые были прежде меня под Иерусалимом, и сердце мое видело много мудрости и знания. И предал я сердце мое тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость; узнал, что и это – томление духа. Потому что во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь» (Еккл.1:12-18). Екклесиаст говорит, что Господь даровал человеку ум  и сердце, чтобы он все испытывал и исследовал. Человек есть существо философствующее, а философия есть упражнение в мудрости, исследование всех вещей – жизни и смерти, добра и зла, страдания и счастья, времени и вечности. Бог создал человека по образу и подобию Своему как личность, одаренную бессмертной душой, свободной волей, совестью и разумом. Человек есть существо одухотворенное и мыслящее и если душа его христианка по природе, то ум его – философ по натуре. Для чего Господь дал человеку это занятие – философию? Для того чтобы он все испытывал сердцем и проверял мудростью, понимал в чем смысл его жизни, познал, что грех – это страшная бездна погибели и только Бог может спасти его душу, только в Нем – счастье и утешение сердца, а без Него жизнь – невыносимое бремя, суета сует и томление духа. Философия есть поиск Истины, но Бог есть Истина, следовательно, философия это поиск Бога, Творца вселенной и человека. Все великие философы и мудрецы всегда искали  ответы на вопросы о Боге, добре и зле, смысле жизни и тайне смерти, стремились постичь, что такое счастье и любовь, справедливость и свобода. Занятие философией – это не пустое мечтательное мудрствование, оно требует колоссальной культуры личности и духовного опыта. Человек, не размышляющий о смысле жизни, не ищущий Бога и не стремящийся познать Истину, не знающий догматов и истории Церкви, не изучающий Священное Писание и Священное Предание, не может называться христианином, ибо он не ощутит веяния Святого Духа и не станет живым и творческим членом Церкви, не усвоит духовный опыт и мудрость ее святых и подвижников, не будет жить литургической жизнью Церкви и соблюдать заповеди Евангелия. Если у человека отсутствует размышление над строками и сюжетами Священного Писания, отсутствует философская рефлексия над Божественным Откровением, если он не мучается над вековечными вопросами, как Иов, Иеремия и Достоевский, и не взывает к Богу, не посвящает всего себя молитве и Богомыслию, то его нельзя назвать христианином, а его жизнь и миросозерцание – религиозной жизнью и религиозным миросозерцанием. Если верующий человек отвергает религиозную философию, то он отсекает ум и мысль от акта веры. Человек, не умеющий философствовать, никогда не познает себя, он не пройдет через глубочайший самоанализ – христианскую аналитику духа и сердца, не поймет замысла Божиего о себе и своего высшего предназначения, не постигнет своих бесчисленных грехов, пороков и страстей, обезображивающих его падшую душу, а там где нет познания Божьей идеи и своих согрешений, там нет искреннего покаяния и настоящей молитвенной жизни. Человек, не думающий о Боге, не задумывающийся о смысле жизни, не размышляющий о добре и зле, не будет и молиться Богу, не сумеет различать добро и зло, не сможет жить праведной жизнью, внешнее благочестие будет прикрывать у него, как и у фарисеев времен Сына Божиего, Иисуса Христа, внутреннюю пустоту сердца. Человек есть существо мыслящее, поэтому умственной жизнью и философией нельзя пренебрегать, но сама мысль его должна исходить из сокровенной глубины сердца и духа, быть сердечной, духовной и молящейся мыслью, обращенной к Богу и вечности. Соломон был царем над Израилем в Иерусалиме, но вот он меняет царскую корону, пиры со звонкими бокалами, наполненными вином, и гарем с прекрасными женами и наложницами на посох философа, ибо власть земного царя – ничто в сравнении с мудростью, но истинная мудрость обретается не в собрании множества книг, а у Бога, Который дал человеку особую миссию – испытывать все, что делается под небом не своей, но Божьей мудростью, дабы осмыслить жизнь свою и взвесить все на Божьих весах – понять, что вечно и значимо, а что ничтожно и бренно. По блестящей характеристике протоиерея Геннадия Фаста, «вся книга Екклесиаста – это странствия философа по тропам поиска смысла жизни. Куда только ни постучит посох странника! И в библиотеки с собранием множества мудрых книг, и к беззаботным глупцам, и в дворцы власти, и в лачуги бесправных, в гарем с прекрасными женами и девицами, и на пир со звоном бокалов. Философ увидит богатство, когда за золотом и драгоценными камнями серебро будет валяться, как ничто; увидит и беспросветную нищету и страдания. Философ познает дружбу и одиночество. Напряженный труд и праздное безделье не ускользнут от внимания ищущего странника. Так где же то, что останется? Где польза? Где смысл?». По слову Блаженного Иеронима, пытливый ум Соломона стремился постичь все и  разрешить самые сокровенные тайна Божьи, но осознав, что многое нам неведом, ветхозаветный мудрец обрел смиренномудрие: «Екклесиаст прежде всего предал свой ум изысканию мудрости и, простираясь далее дозволенного, хотел узнать причины и основания, почему детьми овладевал демон, почему бури поглощали при кораблекрушениях одинаково и праведных, и нечестивых; происходит ли это и тому подобное случайно или по определению Божию, и если случайно, то где же Промысл Божий… Стремясь, говорит он, познать это, я увидел, что Богом дана людям излишняя забота и мучительное стремление к многоразличному, что они желают постигнуть то, чего знать не дозволено». По признанию премудрого Соломона, он видел все дела в подлунном мире, и все оказалось – суетой сует и томлением духа, с мира невозможно сдернуть покров Божьей тайны, а многознание, приобретенное человеком, не научает истинной мудрости, принадлежащей одному всеведущему Богу. С горькой иронией многомудрый Соломон признается, что кривое нельзя сделать правым – человеческое естество искривлено грехом – извращены ум, сердце и воля каждого человека, и нет среди живущих ни одного безгрешного, никогда не будет справедливых законов и счастливой жизни на земле, ибо род человеческий – род многогрешный, никто из людей не может себя спасти сам и унаследовать Царство Небесное и познать его тайны, ибо единственный Спаситель мира – Христос Богочеловек, Он есть Единый Безгрешный и Агнец Божий, берущий на Себя грехи мира, Он – Божественный Исправитель кающихся и жаждущих спасения, Утешитель скорбящих и Надежда отчаявшихся, в Нем сокровищница премудрости и ведения Божиего, Им основана Новозаветная Церковь и без Него немыслимо наше спасение. Во дни блистательной юности Соломон приобрел много знаний, он был мудрейшим из всех людей, Господь вложил в его сердце премудрость – Божественную Хокму, и превзошел Соломон всех земных царей и властителей, слагал притчи и произносил премудрые речи, изумлявшие мудрецов и многоопытных старцев, и сама царица Савская – мудрейшая на Востоке, приходила слушать его, и дивилась мудрости и знаниям царя израильского. Святой Дионисий Александрийский полагал, что с летами царь Соломон соблазнился мудростью мира сего – мирской ученостью, философской мудростью и многознанием, он впал в гордоумие, а затем развратился сердцем и воздвиг языческие идолы в Иерусалиме – променял святую веру и премудрость Божию на внешнее знание и опытно познал, что на дне чаши мирской мудрости горечи печали и разочарования: «Напрасно надмевался я и прилагал премудрость, – не ту, которую дал Бог, но ту, о которой Павел говорит: премудрость мира сего буйство у Бога есть (1Кор.;3:19). Соломон учился и этой премудрости сверх меры, более всех древних. Теперь он показывает суетность ее». Вся научная и философская мудрость всех веков и всех миров не принесла бы Соломону счастья и не насытила бы его сердце, ибо этот великий мудрец осознал, что мало человеку разуметь природу вещей и понять самого себя, он жаждет высшего знания – Богопознания, ибо, что толку мудрецу познать все под солнцем и луною, а Бога не познать. Апостол Павел предостерегал, что мудрость мира сего – безумие пред Богом, а премудрость Божия воспринимается как безумие для мирских людей. Тайна трагедии Екклесиаста – это горе от ума, он приобрел много внешний знаний и обрел великую мудрость, но потерял высшую премудрость Божию и перестал жить угодной Богу жизнью. Вся философия Екклесиаста – это библейская мудрость, а он – религиозный экзистенциалист, чья вера прошла через сомнения ума и мучения духа. В драматической поэме Байрона «Манфред» есть сильный строки, выражающие жизненную драму Екклесиаста и трагедию философского познания: «…скорбь – наставник мудрых; скорбь – знание, тот, кто им богаче, тот должен был в страданиях постигнуть, что древо знания – не древо жизни. Науки, философию, все тайны чудесного и всю земную мудрость – я все познал, и все постиг мой разум, - что пользы в том?». К скорбным раздумьям Екклесиаста обратится Гете, и неслучайно Чехов считал, что «Экклезиаст подал мысль Гете написать Фауст» с его поэтическим сетованием на тщетность наук, искусств и философии – прочти хоть все книги на свете ты не станешь мудрецом, если сердце твое не открылось Богу и Святой Дух Его не осенил ум твой: «я философию постиг, я стал юристом, стал врачом… Увы! С усердьем и трудом и в богословье я проник – и не умней я стал в конце концов, чем прежде был… Глупец я из глупцов!». С грустью Соломон признается – сколько бы ни пытался человек постичь все тайны, дела и чудеса Божии, он никогда не познает этого, и нет мудреца на свете, который бы совершенно познал Творца и все неисповедимые пути Его, разгадал замыслы Всевышнего и все тайны небесные и земные. Как заявляет проницательный Гамлет из непревзойденной трагедии Шекспира: «есть много Горацию на свете, что и не снилось нашим мудрецам». Ни мирская мудрость и внешние знания, ни наука и философия не сделали Соломона счастливым, он прошел через горький опыт отчаянных сомнений и понял, что диалектика и рациональное мышление оказываются бессильны разрешить «проклятые вопросы» и постичь тайны Божии – человек призван сосредоточить ум свой на Богопознании и претворить мысль свою в молитву, ибо только Сам Бог открывает Себя и Свои тайны, утешая таких мучеников веры как Иов и Соломон. Екклесиаст разочарован в мудрости, она – не избавляет от смерти, не утешает скорбящих и даже не способна одарить нашу жизнь высокой целью и смыслом. Всю жизнь искавший мудрость и приобретавший знания, собиравший притчи и изречения мудрецов Соломон опытно познал, что мирская мудрость, наука и философия суетны, более того, без Бога вся наша мудрость не более чем горсть пепла и лучше лишиться всех внешних знаний и всей мирской мудрости, чем потерять Бога. Эта заветная мысль книги Екклесиаста предвосхищает смиренномудрие Сократа – величайшего эллинского мудреца своего века, говорившего: «я знаю, что ничего не знаю», учившего, что и мудрейший из людей – глупец перед Богом, ибо никто не может познать тайна жизни и смерти, добра и зла кроме Бога, только Богу подобает звание Мудреца, ибо мудрость и совесть – это Его дары, как и таланты и вдохновение поэтов. С высоты христианского вероучения блаженный Диадох писал о том, что существует две радости и скорби между ними – Соломон имел первую радость, являющуюся началом премудрости Божией – страхом Божиим и смиренномудрием, а до высшей радости – совершенной любви к Богу и высочайшего Богопознания, он не дошел, познав печаль и скорбь, дабы он осознал, что мирская мудрость – это не верховная ценность, а скорбь и томление духа подхлестнули его искать Бога и радость Царства Небесного: «Иная есть радость началовводная, и иная завершительная; та не непричастна мечтаний о себе, а эта сильна смиренномудрием, посреди же их – печаль боголюбивая и неболезненный плач. Яко во множестве мудрости множество разума, и приложивый разум, приложит печаль (Еккл.;1:18). Сего ради надлежит прежде началовводною радостию призвать душу к подвигам, потом предать ее обличению и искушению истиною Духа Святого как о прежде содеянных грехах, так и о содеваемых еще поползновениях в самозабвении… Чтоб после того, как обличение Божие искусит ее, как в горниле, она восприяла действо немечтательной радости в теплом памятовании о Боге». Богомудрый Соломон говорит, что познал мирскую мудрость и обрел многие знания, но лишь приумножил скорбь и печаль, он убедился, что путь философа, ищущего смысл жизни, – это своеобразное мученичество, но вместе с тем, он познал глупость и безумие – его духовное и нравственное падение, сладострастие и идолопоклонство, забвение истинного Бога – это безумие и отпадение от истинной Мудрости и совершенной Истины, глупость в очах Господних, и это – суета сует и томление духа. В двадцатом веке были мыслители-иррационалисты и экзистенциалисты атеистического типа – Сартр, Камю и Кафка, полагали, что мир абсурден, а наша жизнь лишена всякого смысла, они не верили в существование в Бога и в возможность осмысления мира, а их радикальные последователи стаи утверждать, что счастье в безумии, но за тысячелетия до них премудрый Соломон изрек, что и мирская мудрость, и суетные науки, ни безумие, и глупость – все суета сует и томление духа, и ни в чем не обретет человек желанного счастья, если не обратится к Богу. Митрополит Трифон Туркестанов с молитвенным восторгом писал в акафисте «Слава Богу за все» о том, что Бог велик в Своих созданиях: наитием Святого Духа Господь осеняет художников, поэтов и гениев науки, просвещая их души и раскрывая пред ними необозримую бездну Своей творческой премудрости. Бог сотворил человека по образу и подобию Своему как существо литургическое и црековное, как творческую и свободную личность, Он дарует дары людям, чтобы они служили Творцу своему – исполняли возложенную на них свыше миссию как священнослужение и богослужение, но если человек отказывается творить во славу Божию и использует свой дар в недостойных целях, но он сам отрекается от предвечного Божественного Логоса и лишает свою жизнь смысла, обрекая себя на скорбь и погибель, ибо ни наука, ни искусства, ни философия, ни царская власть, ни богатства, ни слава мира сего, ни чувственные наслаждения – ничто не заменят Бога и не заполнят зияющую пустоту в человеческом сердце, которое может наполнить только бесконечность Божественной Любви.









































Глава II: Сказал я в сердце моем: «дай испытаю я тебя весельем…»

Безумных лет угасшее веселье
Мне тяжело, как смутное похмелье.
Но, как вино – печаль минувших дней
В моей душе чем старше, тем сильней.
Мой путь уныл. Сулит мне труд и горе
Грядущего волнуемое море.

Но не хочу, о други, умирать;
Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать;
И ведаю, мне будут наслажденья
Меж горестей, забот и треволненья;
Порой опять гармонией упьюсь,
Над вымыслом слезами обольюсь,
И может быть – на мой закат печальный
Блеснет любовь улыбкою прощальной.
А.С. Пушкин

                Если приобретение мудрости и знания лишь увеличивают скорбь, то может человеку отдаться безудержному и беспечному веселью, искать счастья не в духовной жизни, а в чувственных наслаждениях?  И стал царь Соломон испытывать веселье – услаждал он сердце свое вином, жил в роскоши и наслаждениях, но оказалось, что счастье на земле – это оптический обман, мираж в пустыне. Нет никакой пользы душе от беспечного веселья, оно отрывает сердце от Бога, сопровождается упадком духа и нравов, нравственной и культурной деградацией. Екклесиаст называет жизнь гедонистов с развращенной душой – суетой сует и томлением духа, это, используя поэтического выражение А.С. Пушкина – «безумных лет угасшее веселье», жизнь без смысла, она так же умножает скорбь и не приносит счастья, обесчеловечивает человека, уподобляет его скоту. В развращенном сердце нет места Богу, но жизнь без Бога – это бессмыслица, все блага жизни без Бога и Церкви – ничтожны и суетны. Что есть жажда земных наслаждений – низменных в кругу блудниц с чашей вина, или более утонченных, связанных с мирскими искусствами, как не круговерть, которая затягивает человека, утомляет сердце и угашает дух? Мирская мудрость умножила скорбь Соломона, ибо не возвела его на вершину Богопознания и не соединила с Богом, а веселье и смех предстали в очах премудрого старца глупостью и суетой – шуты и скоморохи веселят царей и придворных вельмож, с древних времен комические актеры выступают на сцене и забавляют толпу, заливаются смехом князья и крестьяне, издевательски хохочет арлекин, целую индустрию смеха и веселья изобрело многогрешное человечество, чтобы отвлечься от жизненных проблем и смысложизненных вопросов, не видеть, как мир утопает во зле, забыть о Боге и душе, смерти и Страшном Суде, но все это – златотканый покров, наброшенный на бездну, шутовской маскарад за которым скрывается пустота и бессмыслица, суета сует и томление духа. Вспоминая дни блистательного царствования своего, Соломон изрек: «Сказал я в сердце моем: «дай, испытаю я тебя весельем, и насладись добром»; но и это – суета! О смехе сказал я: «глупость!», а о веселье: «что оно делает?» (Еккл.2:1-2). Древний мудрец возжелал испытать самого себя и саму жизнь, он сменил ученость на веселье, мудрость – на смех, но душа его не нашла духовной пользы в веселье, и познал Соломон, что время веселья сменяется временем плача и стона, а смех – предвестник печали, а не избавитель от тягот и скорбей. Великая глупость – заменить мудрость весельем, ибо оно – фальшивка и обман, мираж счастья в екклесиастовой пустыне: смеялись люди, жившие во времена Ноя, строившего корабль-ковчег, смеялся вавилонский царевич Валтасар на предсмертном ночном пиру, оскверняя священные сосуды из иерусалимского храма, но познали они скорбь и жизнь их оборвала смерть. Священник Даниил Сысоев иллюстрировал тщетность и обманчивость веселья, дающего человеку лишь ложную надежду, древнегреческим мифом о Танталовых муках: Тантал стоял по пояс в воде, а перед лицом его росли роскошные виноградные гроздья, но когда он хотел напиться – вода исчезала, а когда протягивал руку к винограду – гроздья поднимались на недосягаемую высоту. Высший духовно-нравственный идеал для христиан есть Сам Христос Богочеловек, в Нем была настоящая радость – святая радость Божия, но Он никогда не предавался безудержному веселью, ибо оно – спутник падших людей, ищущих утешения не в Боге, а в наслаждениях, смехе и развлечениях. Преподобный Ефрем Сирин справедливо заметил, что книга Екклесиаста – это покаянный канон царя Соломона, он говорит о смехе и плаче – гонит безрассудно несущийся смех и безумное веселье прочь, ведь они – губители души и спутники невоздержанности, и говорит – приди плач и излейтесь слезы из очей моих, ибо велик грех мой пред Богом и нет утешения мне в суетных мирских забавах, тем самым Соломон предстает кающимся грешником, исповедующим евангельскую истину: «Горе вам, смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете» (Лк.;6:25) С кающимся Соломоном произошло то, о чем в новозаветной эре писать апостол Иаков: «смех ваш да обратится в плач, и радость – в печаль» (Иак.;4:9). На многоскорбном опыте своем Соломон познал, что печаль по Богу, рыдание и плач о грехах лучше веселья и смеха, ибо они – суетная радость, обманывающая человека, сбивающая его с истинного пути, истребляющая в сердце покаяние, Богомыслие и молитву, а екллесиастова печаль и томление духа не исцеляются смехом и весельем – не комедианты, арлекины, клоуны и шуты, не Аристофан, Аппулей и Петроний, не Чарли Чаплин, Аркадий Райкин и Юрий Никулин исцелители тоскующих душ, а Христос Спаситель, и если страдает душа от чувства бессмысленности жизни, то не юмористический концерт должен бежать человек, стремясь отвлечься от проблем, посмеяться и развлечься, а понять горькую правду жизни и искать спасения у Бога и в Церкви, жить ее литургической жизнью, участвовать в таинствах и богослужениях, внять глаголам вечной жизни, запечатленным в святом Евангелии и духовно преобразиться – стать истинным христианином, чья жизнь – священное служение Богу. В нынешней жизни мы все – скитальцы, странствующие по екклесиастовой пустыне в поисках оазиса спасения – Православной Церкви, святой и угодной Богу жизни, все наша жизнь – горькая чаша страданий, ибо весь мир лежит во зле, каждый из нас – окаянный грешник, а потому нам надлежит плакать о грехах своих  и искать единения с  Богом, поэтому наша земная жизнь – это время покаяния и плача о грехах, самопознания и Богопознания, время испытаний веры и духовных исканий, а вечная радость, небесное блаженство и святой, безгрешный смех – состояние будущего века, достояние Царства Небесного, ибо как сказано в Священном Писании: «Блаженны плачущие ныне, ибо воссмеетесь» (Лк.;6:21). По рассуждению святого Дионисия Александрийского, все люди, ищущие счастья в смехе заблуждаются, так как «смех заключает в себе двоякое заблуждение. 1) Заблуждение вызывает смех и не позволяет оплакивать грехи, 2) с другой стороны, человек, склонный к смеху, блуждает, переменяет времена, места и лица, – и все это из желания избегнуть плачущих». Горе смеющимся ныне – в земной жизни, ибо они – жалкие шуты и смехотворцы, циничные и хохочущие арлекины, пляшущие на Голгофе, смеющиеся в страшный час крестных мук Христа Спасителя, нечестивцы, попирающие святыни и танцующие на могилах, огорчающие святых Ангелов и развлекающие искусителей-демонов, лукавые лицедеи, нацепившие на себя смеющуюся маску, имитирующие счастливую и блаженную жизнь в здешнем мире – юдоли скорбей, желающие жить весело и беззаботно, забывающие о страждущих и не кающиеся в согрешениях своих, подменяющие райское блаженство мирским суррогатом, думающие, что Избавитель от скорбей и Утешитель душ – не Святой Дух, а смех, они – глупцы, восплачущие на Страшном Суде и приуготовившие себе вечную муку в геенне огненной, но те, кто исповедовали Христа и плакали о грехах своих, соразделяли страдания ближних, молились за друзей и прощали врагов, утешали скорбящих и говорили правду Божию, те – утешатся и войдут в Царство Небесное, они познают Бога и небесное блаженство, обретут вечную радость как бесценный и неизъяснимый дар Святого Духа.
                С древних времен люди искали счастья в чувственных наслаждениях, и вот царь Соломон вознамерился испытать действительно ли «истина – в вине», он насадил рощи, сады и виноградники, усладил плотью вином, а слух – пением и музыкой, собрал несметные богатства и устроил блистательные и великолепные пиры, украсил Иерусалим многочисленными архитектурными сооружениями, проводил время в наслаждениях с многочисленными женами и наложницами, но ничто не утолило его духовную тоску, ибо все веселие и смех, все наслаждения и все труды его оказались – суетой сует и томлением духа: «Вздумал я в сердце моем услаждать вином тело мое и, между тем, как сердце мое руководилось мудростью, придержаться и глупости, доколе не увижу, что хорошо для сынов человеческих, что должны были бы они делать под небом в немногие дни жизни своей. Я предпринял большие дела: построил себе домы, посадил себе виноградники,  устроил себе сады и рощи и насадил в них всякие плодовитые дерева; сделал себе водоемы для орошения из них рощей, произращающих деревья; приобрел себе слуг и служанок, и домочадцы были у меня; также крупного и мелкого скота было у меня больше, нежели у всех, бывших прежде меня в Иерусалиме; собрал себе серебра и золота и драгоценностей от царей и областей; завел у себя певцов и певиц и услаждения сынов человеческих – разные музыкальные орудия. И сделался я великим и богатым больше всех, бывших прежде меня в Иерусалиме; и мудрость моя пребыла со мною. Чего бы глаза мои ни пожелали, я не отказывал им, не возбранял сердцу моему никакого веселья, потому что сердце мое радовалось во всех трудах моих, и это было моею долею от всех трудов моих.  И оглянулся я на все дела мои, которые сделали руки мои, и на труд, которым трудился я, делая их: и вот, все – суета и томление духа, и нет от них пользы под солнцем!» (Еккл.2:3-11). По толкованию святого Григория Нисского, царь Соломон предался чувственным наслаждениям не по склонности к страстям и порокам, ибо он  с самых юных дней был мудрецом и философом, а с целью испытать наслажденья и веселье – понять, не ведут ли они к благу и не дают ли счастья. Блаженный Иероним пояснял, что Соломон мученически искал истинного блага, он испытал разлуку с Богом и потерю благодати, пытался заменить высшее блаженство Богообщения земным счастьем, перешел от мудрости к смеху, наслаждениям и веселью, но быстро убедился в суетности мирских благ и плотских удовольствий: «Узнав, что во множестве мудрости и приложения знания есть труд и печаль, и что это не что иное, как напрасная и бесконечная борьба, я перешел к веселью, чтобы утопать в роскоши, собирать имения, жить в обычном богатстве и прежде, чем умру, срывать скоропреходящие удовольствия. Но и в этом сам я увидел суету свою… И не только радость телесная, но и духовная есть искушение для обладающего ею…». Святитель Иоанн Златоуст предостерегал, что грех пьянства – мерзость в очах Божиих и поругание дара Господня, желание обрести счастье в винопитии – погоня за ветром, делающая сердце – сосудом пустым и разбитым, но вместе с тем, нельзя хулить вино, ибо оно – Божий дар, веселящий сердце человека, на браке в Кане Галилейской Христос претворил воду в вино, о Нем сказали – «Вот Человек, который любит есть и пить вино» (Мф.;11:9), наконец, вино используется в таинстве Евхаристии. В своих философских изысканиях Соломон испытал мирскую мудрость и безумие, науки и глупость, он усладил себя вином и отдался чувственным наслаждениям, освобождался от всех забот и отдавался трудам по градостроению и благоустройству Иерусалима, превратив его в самый блистательный и красивый город того времени, утопающий в зеленых рощах и благоухающих садах, напоминающих Эдемский сад, он искал счастья в искусствах и был ценителем музыки, собрал много золото и серебра, дал народу своему справедливые законы и избавил его от нищеты, но с горечью осознал, что житейское благополучие не в силах заменить Царство Небесное, все несметные материальные блага – жалкая горсть пыли в сравнении с благодатью Святого Духа, а земные дела прекрасны как служение Богу, но превращаясь в самоцель, они становятся суетой сует, томящей душу, жаждущую единения с Богом. Святой Григорий Нисский писал, что много скорби принесла миру страсть людей к золоту и серебру – алчность и сребролюбие, они – бичи рода человеческого, обольщающие слабых духом, побуждающие их искать сокровищ в земле, а о время как человек призван возвышаться душой к небесам, деньги – универсальный эквивалент материальных благ, они правят миром, а жизнь целых народов и царств – пляска вокруг золотого тельца – ложного бога мира сего, во имя этого идола люди обманывают и предают, бессердечно относятся к страждущим и идут на убийства, отступают от Бога и отказываются соблюдать заповеди Его. В Апокалипсисе пророчествуется о плаче купцов, вельмож и мореплавателей нового Вавилона – плаче всех, странствующих по морю житейскому с его волнениями и тревогами, суетой сует и водоворотами страстей, плаче тех, кто искал не небесных сокровищ – вечного общения с Богом, евангельских добродетелей и мудрости, Царства Небесного и правды его, а земных и преходящих благ: восплачут цари и купцы земные, плавающие по морю – живущие суетной жизнью и не соблюдающие заповеди Иисусовы, обольщенные хитростью дьявола, искавшие счастья на земле, а не на небе, веселившиеся скорбям святых, осмеивающие мудрецов и пророков Божиих, гордящиеся драгоценными одеждами и своей мимолетной славой, угнетавшие других и наполнявшие свои дома неправедным богатством, ибо на всех нераскаянных грешников изольется чаша гнева Вседержителя. Святой Григорий Нисский осудил безудержную страсть Соломона к музыке, ибо невиданная утонченность искусствах вела его не к Богопочитанию, а к разнузданной и многогрешной жизни, но надо сказать, что существует и Божье искусство – псалмопение Давидово, дар творчества благословен Богом и таланты даются от Духа Святого, а музыкальное и поэтическое искусства имеют высшее назначение – быть хвалой Богу и священнослужением Творцу, молитвой и Богомыслием, исповеданием веры и исповедью души человеческой.
                Великое и нелегкое занятие дал Господь мудрецу Соломону –  быть философом, «исследовать и испытывать мудростью все, что делается под небом», взвешивать на весах библейской мудрости земные наслаждения и искусство, мирскую мудрость и научные знание, власть и богатство, и восскорбел духом и с печалью изрек ветхозаветный венценосец: «И обратился я, чтобы взглянуть на мудрость и безумие и глупость: ибо что может сделать человек после царя сверх того, что уже сделано? И увидел я, что преимущество мудрости перед глупостью такое же, как преимущество света перед тьмою у мудрого глаза его – в голове его, а глупый ходит во тьме; но узнал я, что одна участь постигает их всех. И сказал я в сердце моем: «и меня постигнет та же участь, как и глупого: к чему же я сделался очень мудрым?» И сказал я в сердце моем, что и это – суета; потому что мудрого не будут помнить вечно, как и глупого; в грядущие дни все будет забыто, и увы! мудрый умирает наравне с глупым. И возненавидел я жизнь, потому что противны стали мне дела, которые делаются под солнцем; ибо все – суета и томление духа! И возненавидел я весь труд мой, которым трудился под солнцем, потому что должен оставить его человеку, который будет после меня. И кто знает: мудрый ли будет он, или глупый? А он будет распоряжаться всем трудом моим, которым я трудился и которым показал себя мудрым под солнцем. И это – суета! И обратился я, чтобы внушить сердцу моему отречься от всего труда, которым я трудился под солнцем, потому что иной человек трудится мудро, с знанием и успехом, и должен отдать все человеку, не трудившемуся в том, как бы часть его. И это – суета и зло великое! Ибо что будет иметь человек от всего труда своего и заботы сердца своего, что трудится он под солнцем? Потому что все дни его – скорби, и его труды – беспокойство; даже и ночью сердце его не знает покоя. И это – суета! Не во власти человека и то благо, чтобы есть и пить и услаждать душу свою от труда своего. Я увидел, что и это – от руки Божией; потому что кто может есть и кто может наслаждаться без Него? Ибо человеку, который добр пред лицем Его, Он дает мудрость и знание и радость; а грешнику дает заботу собирать и копить, чтобы после отдать доброму пред лицем Божиим. И это – суета и томление духа!» (Еккл.2-12-26). Все обозрел Соломон, что вершится под солнцем и луною, и увидел, он, что преимущество богоданной мудрости пред глупостью – преимущество света пред тьмой, ибо истинно мудр тот, кто просвещен Духом Божиим и ходит во свете – знает смысл жизни своей – то, что Господь задумал о нем от  вечности, и исполняет предназначение свое, глупец же не знает зачем ему дана жизнь, он ходит во мраке, как слепец, не видящий неба и сияющего Солнца Правды – не уверовав и не познав Христа, ибо Бог есть Свет, а тьма – отсутствие света, все отпавшие от Бога идут во тьму кромешную – Шеол, преисподнюю, «долину смертной тени» и «державу смерти», где обитает сам Люцифер – властитель Ада и «царь ужасов», его аггелы – падшие Ангелы, демоны, а также – души нераскаянных грешников из рода человеческого. С точки зрения Библии безумие и глупость – это неверность Богу, отвержение Его мудрости и любви, ибо лучшее для человека быть верным Творцу своему и отдать Ему сердце свое в ответной любви. Соломон убежден, что мудрость лучше всех земных сокровищ – золота, серебра и жемчуга, царских дворцов и драгоценны камней, ибо преимущество мудрости пред глупостью – «преимущество света перед тьмой» (Еккл.2:13). Святитель Василий Великий был убежден, что Соломон обладал высоким умом и истинной мудростью, он сказал, что чи мудрого во главе его, ибо настоящий мудрец философствует о столько о земных вещах, как сие делают ученые мужи мира сего, но о вещах выспренних и горних, сталкивается с непостижимыми тайнами Божьми, познает ограниченность своего ума, обретает смиренномудрие, претворяем мысль в молитву, а размышление в Богомымыслие и Богообщение, не замыкаясь в себе, но открывая ум, волю и сердце навстречу Богу. Мудрец созерцает тайны, чудеса и красоты Божьего мира и в величественном звездном небе и в чашечке маленького цветка, и в душе  человека, прозревает смысл всех испытаний, трудов и страданий, сердце его отдано молитве, а глупец ходит во тьме – отрицает бытие Бога, Его премудрость и любовь, не исполняет заповедей Всевышнего и проживает жизнь бессмысленно и бесцельно. В Апокалипсисе говорится, что ничто нечистое не войдет в Царство Небесное, ибо лишь кающийся и убеленный святой кровью Агнца Божиего – искупленный кровью Христа Спасителя, пролитой на Голгофе и причащающийся Крови и Плоти Христовой в таинстве Евхаристии, становясь причастником Божьего естества и позволяя вечной жизни Бога вливаться в себя, будет оправдан на грядущем Суде Христа Вседержителя и обретет спасение. Апостол Павел ясно провозглашает, что нераскаянные грешники не унаследуют Царство Божие: «Или не знаете, что несправедливые Царства Божиего не наследуют? Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакин, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники – Царства Божиего не наследуют» (1 Кор.6:9-10). Святой Григорий Нисский поясняет, что Соломон восхваляет премудрость Божию, глава Церкви – Сам Христос, мудрецы – ходящие путем Его  заповедей, живущие во свете, оно смотрят на мир очами Христа – имеют ум Христов и судят обо всем духовно, таковы – боговдохновенные пророки и апостолы, а безумцы – это люди, отвергшие Бога и истинную премудрость, променявшие духовную трапезу – Божественную Литургию на чувственные яства и питие, Церковь – на мирскую жизнь, святую веру – на суету мира сего: «Христос – Божия сила и Божия Премудрость (1 Кор. 1:24), которою все приведено в бытие и устрояется. Посему, если человеческая мудрость состоить в том, чтобы придти в уразумение истинных дел действительной мудрости и совета, а делом оного совета; или оной мудрости, по моему мнению, нетление, блаженство души, мужество, справедливость, благоразумие и относительно к добродетели всякое умопредставляемое имя и понятие; то ею последовательно приводимся, может быть, к ведению благ».  Великий и бесценный дар премудрость Божья, но она не освобождает от скорбей – премудрый Соломон увидел, что суета сует – это водоворот, затягивающий человека в бездну погибели, воронка греха и страстей, мудрость Божия дает силы человеку вырваться из нее и жить богоугодной и благочестивой жизнью, увидеть себя самого, окружающих людей и весь мир, такими, каковы они есть, но участь мудреца и глупца одна – смерть и забвение в грядущих веках истории. Много размышлял Екклесиаст о смерти, ведь смерть с особой трагической остротой ставит перед человеком вопрос: как мне жить и зачем мне жить? Зачем человеку жизнь, если он все равно умрет, и более того – все поколения отцветут как цветы, увянут как листья и опадут? Зачем восходит солнце над землею, текут реки, произрастают леса и сады, на ночном небосводе сверкают как драгоценные камни звезды, создаются огромные царства, строятся города и пишутся книги, если в итоге все мы – умрем? Русский поэт, публицист и религиозный философ Владимир Соловьев писал в одном из своих стихотворений: «смерть и время царят на земле». Как можно принять этот мир, если человек неизлечимо болен смертью со времен грехопадения, вся наша земная жизнь – маленький остров, омываемый океаном смерти, а история мира – это хроника смертей? Как можно быть счастливым, обладая горьким знанием о смерти? И глубоко задумавшись о смерти, царь Соломон с горечью сетует на то, что одна участь у мудреца и глупца, у праведника и нечестивца, и нет у человека преимущества перед бессловесным скотом, если бытие наше завершается в безгласной могиле, если нет Бога, бессмертия души и воскресения мертвых. Если даже у человека будет много детей и он проживет две тысячи лет, то смерть все равно оборвет хрупкую нить его существования и род его со временем пресечется – и народы смертны. Современные ученые много говорят о чудесах науки и техники и громко чествуют прогресс, но что такое научно-технический прогресс на весах жизни и смерти? Зачем человеку прогресс, если он умрет и обратится в горсть праха? Как восклицает преподобный Иустин Попович: «На что мне прогресс, на что мне все бесконечные муки и страдания, которые я переношу на проклятом пути от колыбели до гроба? Для чего мне весь мой труд, и радость, и обязанности, и любовь, и доброта, и культура, и цивилизация, если я умираю весь без остатка? Все то, что зовется прогрессом: и работа, и обязанности, и любовь, и доброта, и культура, и цивилизация, все эти лжеценности – вампиры, которые сосут мою кровь, сосут, сосут… Будь они прокляты!» Память о смерти имеет глубокий духовный смысл, она ниспослана Богом нам для размышления, должна привести не к отчаянию, а к духовному прозрению и мудрости, развенчать лжеценности, и обратить душу к Богу. В диалоге «Федон» Платона афинский мудрец Сократ охарактеризовал философию как приуготовление к смерти. Преподобный Иоанн Лествичник называл память о смерти – матерью всех добродетелей, и хвалил за нее языческих мудрецов – Сократа и Платона. Если человек помнит о смерти, верит в Бога и Его Суд, то он не будет грешить, но будет помышлять о вечности. И далекий от христианского вероучения немецкий философ-пессимист Шопенгауэр в своей книге «Мир как воля и представление» писал: «Смерть – поистине гений-вдохновитель, или мусагет философии; оттого Сократ и определяет последнюю как приуготовление к смерти. Едва ли люди стали бы вообще философствовать, если бы не было смерти». Удивительно, что атеист Шопенгауэр по сути объяснил почему всеблагой и премудрый Господь попустил быть смерти после грехопадения Адама, ведь актом всемогущей воли Своей Он мог бы даже грешников сделать бессмертными, но тогда бы это было бы увековечиванием царства греха, смерть же изобличает страшную катастрофу разразившуюся в момент грехопадения, изобличает что человек нарушил святую волю Творца и наш мир, лежит во зле. Смерть отрезвляет человека и венчает нашу земную жизнь, она не конец бытия, а врата в иной мир – переход из времени в вечность.  Царь Соломон говорит, что день смерти больше дня рождения, ибо это решающий день всей нашей жизни – решается с чем наша душа отходит к Богу и по нашему духовному состоянию Господь судит нас, Он как книгу раскрывает наше сердце и пред лицом всей вселенной оглашает ее содержание. Каждая страница книги Екклесиаста напоминает о неизбежном конце земного бытия и Страшном Суде, как бы взывает к нам: «помни о смерти». Афонские монахи любят говорить, что истинная мудрость заключается в том, чтобы умом помнить о смерти и держать сердце на Страшном Суде. Если человек помнит о смерти, то он может заглянуть в свою душу, оценить свою жизнь на фоне вечности, задуматься о Боге и смысле жизни, о суетности мирских благ и своем предназначении. Никто кроме Бога не может спасти человека от смерти. Только Христос – наш единственный Спаситель, Он воскрес из мертвых, победил Ад и смерть не умозрительно и диалектически, а реально, и без Него вся наша жизнь – невыносимая насмешка, отвратительное зрелище, самый тяжкий дар и невыносимый ужас. Но если есть Бог и бессмертие души, а Христос воскрес из мертвых и вера наша не тщетна, то жизнь – это бесценный и прекраснейший дар Божий. Никто из ученых не постиг в совершенстве загадку жизни и смерти, добра и зла, пространства и времени, духа и материи, вечности и Бога. Но царь Соломон жил за тысячу лет до Рождества Христова, он мог только пророчески предчувствовать рождение Сына Божиего, и не мог слышать чудесных слов Спасителя о Царстве Небесном, где все праведные обретут вечную жизнь и воссияют как солнце, облачившись в неизреченную славу Божию, не мог узреть как апостолы воскресшего Богочеловека, оттого с неугасимой надеждой на Бога и Его милость, сливалась в его раздумьях и горькая тоска по вечности и печаль мудреца, познавшего насколько велика власть смерти в земной юдоли. Смерть – это одна из самых горьких и нестерпимых тайн нашего бытия. Ни наука и техника, ни медицина и искусство, ни философия и мораль не могут спасти человека от неизбежной смерти, и гибнет не только человек – гибнут целые народы, государства и цивилизации. Как истинный мудрец Екклесиаст не может утешить себя историческим бессмертием, «потому что мудрого не будут помнить вечно, как и глупого» (Еккл.2:16). Задумаемся что такое память? Память – это великая тайна, она духовная скрепа личности, неотъемлемый атрибут нашего самосознания. Человек есть существо сверхвременное, он погружен в поток времени, но память возвышает его над потоком преходящего бытия. Все наше прошлое и наше духовное наследие мы воспринимаем благодаря исторической памяти, без нее нет культуры. Русский религиозный философ Николай Арсеньев писал: «Память как будто торжествует – но тоже ведь временно – над смертью, над уничтожением, над утеканием всего». Екклесиаст прекрасно понимал трагедию памяти и эфемерность ее победы над смертью: «Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после» (Еккл.1:11). Где память о древних мудрецах, писавших свои книги и притчи, о гордых царях былых веков, которые вели войны и собрали неисчислимые сокровища в сокровищницы свои, о величественных городах и монументальных архитектурных сооружениях, обратившихся в руины, о красавицах, украшенных золотыми ожерельями, жемчугами и драгоценными камнями, о прежде могущественных и прославленных царствах? Где память о героях истории? Где их слава? «Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают, и уже нет им воздаяния, потому что и память о них прошла. И любовь их, и ненависть их, и ревность их уже исчезли, и нет им более части вовеки ни в чем, что делается под солнцем» (Еккл.9:5-6). С печалью заявляет Соломон, что в могиле, куда мы все пойдем «нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости» (Еккл.9:10), нет живым возврата из страны мертвых, и нет памяти об усопших среди живых, их помнит только Бог.
                Грустно констатирует царь Соломон, что труды мудрых достаются в наследие глупцам и изречение это подтверждает сама история: Священное Писание и Священное Предание, произведение древнегреческих философов и драматургов, трагедии Шекспира и романы Достоевского, «Божественная Комедия» Данте и «Потерянный Рай» Мильтона, поэзия и проза Пушкина и Лермонтова, музыка Баха, Моцарта и Бетховена, величественные храмы и древние монастыри, где не смолкают молитвы, – сколько даров дано современным людям, но разве они с благодарностью приняли эти дары, благословили Творца и переосмыслили жизнь свою, стали мудрее, праведнее, благородней и лучше? Протоиерей Геннадий Фаст обращает внимание на то, что в соломоновом сетовании о том, что глупцы наследуют труды мудрецов, звучит пророческое предчувствие: «Труды премудрого Соломона достались его скудоумному сыну Ровоаму. Величайшее и великолепное царство Древнего Востока, преумноженное и украшенное Соломоном, распалось от неразумия сына-наследника на части. И теперь нестройная и неспокойная Земля Израиля превратилась в предмет вожделения хищнических могущественных держав, как Египет, Сирия, Ассирия, Халдея Вавилонская. Было чего Соломону возненавидеть труд свой, которому когда-то поражались все ближние и дальние страны земли». Книги Ветхого Завета – это не только исторические, священные и пророчески книги, это еще и книги премудрости – книги философские. И вот царь Соломон – величайший из мудрецов иудейских, глубоко религиозный философ, предал сердце свою познанию мудрости и обнаружил эфемерность всех чувственных удовольствий и мирских благ. В дошедшем до нас фрагменте драмы Чехова «Соломон», замечательно описывается духовное томление древнего старца, его утомленность жизнью и картиной вечного круговорота, печаль его души, которую ничто не может утешить: «О, как темна наша жизнь! Никакая ночь во дни детства не ужасала меня так своим мраком, как мое не постигаемое бытие. Боже мой, отцу Давиду Ты дал лишь дар слагать в одно слова и звуки, петь и хвалить Тебя на струнных, сладко плакать, исторгать слезы из чужих глаз и улыбаться красоте, но мне же зачем дал еще томящийся дух и не спящую, голодную мысль? Как насекомое, что родилось из праха, прячусь я во тьме и с отчаянием, со страхом, весь дрожа и холодея, я вижу и слышу во всем непостижимую тайну. К чему это утро? К чему из-за храма выходит солнце и золотит пальму? К чему красота жен? И куда торопится эта птица, какой смысл в ее полете, если она сама, ее птенцы и то место, куда она спешит, подобно мне должны стать прахом? О, лучше бы я не родился или был камнем, которому Бог не дал ни глаз, ни мыслей…». А.В. Амфитеатров очень точно назвав Чехова «русским Экклезиастом» и заметив родство их душ, справедливо вопрошал: «кто в европейской литературе мог бы лучше Чехова истолковать сложную и глубокую душу великого иудейского царя-пессимиста?». Как религиозный мыслитель, томимый духовной жаждой Богообщения и угнетаемый мирской суетой, старец Соломон искал Бога и Его ответов на свои скорбные раздумья. Земная жизнь человека протекает в волнениях, тревогах и беспокойствах, не знает покоя сердце человека и не всегда в его власти то, чтобы есть и пить – многие люди страдают от голода, а все блага – от руки Божий, ибо всеблагой Господь заботится о Своих созданиях. Святой Григорий Нисский полагал, что в словах Екклесиаста есть сокровенный и духовный смысл питие и еда от руки Божией – это целомудрие, мудрость, справедливость и бесстрастие, а в высшем смысле – это пророчество о Хлебе Небесном и священной трапезе – Иисусе Христе и таинстве Евхаристии – о Крови и Плоти Христовой, о причастии Святых Тайн Иисусовых, делающем нас причастниками естества Божеского. Блаженный Иероним хвалит Екклесиаста как мудреца и пророка Божиего, возвестившего о таинстве Евхаристии – о Плоти и Крови грядущего Агнца Божиего, о том, что Господь дает мудрость, знание и радость доброму человека, а грешнику дает собирать и копить, чтоб после отдать все это праведному, хотя премудрый Соломон и справедливо возвещает, что использовать чужой труд – суета сует и томление духа: «То дар Божий, что мужу праведному дается возможность самому употреблять в свою пользу приобретенное заботами и трудами; и, наоборот, то дело гнева Божия к грешнику, что он дни и ночи собирает богатство и нисколько им не пользуется, а оставляет тем, кои праведны пред лицом Божиим. Но, присовокупляет он, тщательно обсудивши это и видя, что все оканчивается смертию, я и это признал суетнейшим. Ибо что в том доброго… обращать чужой труд в свою пользу и считать, что это дар Божий, если мы пользуемся чужими заботами и трудами?». Книга Екклесиаста – это книга о философском поиске Бога и смысла жизни. Все величие властителей земли и их царская власть, все богатства мира сего и вся преходящая слава мира – это суета сует и томление духа, а настоящий мудрец ищет иного – Бога и вечного пребывания с Ним. Августин Блаженный в своей великолепной, волнующей, потрясающей душу и назидательной «Исповеди» заметил, что если Сам Господь всемогущей десницею Своей вложил в сердце человека искание Истины, Блага и Красоты, и на его душе почил отпечаток вечности, то только Бог и Его безмерная и вечная любовь может наполнить бездну человеческого сердца, все иное – суетное, бренное и преходящее лишь томит и печалит дух человеческий, неустанно ищущий вечного – вечной любви, вечного счастья и вечной красоты. С горечью в сердце старец Соломон отрекается от всего мирского и бежит от житейского благополучия ради Бога, как христианский отшельник и аскет он понимает, что сказочные роскошь и богатства – сокровища мира сего, как ветхозаветный монах не хочет привязывать душу свою к заботам и суете, разочарованный во всем, он скитается в пустыне житейской суеты, ищет спасения и вспоминает о Боге, Который дает доброму и достойному человеку мудрость, знание и радость, наполняет его жизнь смыслом и согревает истомившееся сердце Своей небесной любовью. Если вся наша жизнь на земле – скитальчество в екклесиастовой пустыне, то единственный исход из нее – библейская вера и верность Творцу, хождение пред лицом Божиим – праведная жизнь в ощущении и осознании таинственного присутствия вездесущего и всезрящего Бога, память о смерти и Страшном Суде, боязнь оскорбить Бога грехами и всецелое придание себя в Его святую волю, надежда на Промысел Его и совершенствование в мудрости, добродетели и Богопознании, непрестанная молитва и попечение о душе своей – все это делает человека мудрым, добрым, справедливым и счастливым.



Глава III: Всему свое время – хронософия царя Соломона

Время есть величайшая метафизическая тайна и
 сплошной парадокс.
Н.А. Бердяев

Признаюсь Тебе, Господи,
я до сих пор не знаю, что такое время…
Августин Блаженный

                Многие философы размышляли над загадкой времени, но никто из них – ни Гераклит и Парменид, ни Сократ и Платон, ни Плотин и Августин Блаженный не могли постичь эту рационально неизъяснимую тайну. В Священном Писании возвещается, что предвечен один Господь – Святая Троица, единый Бог в трех Лицах, а время возникло вместе с сотворением мира – весь видимый мир был сотворен Богом как величественный и дивный дворец для первозданного человека – Адама, и для жены его – Евы. Возникает вопрос: что такое время и зачем оно существует – зачем оно сотворено Богом? Священномученик Дионисий Ареопагит говорил, что свойство существования в вечности – нетленность и неизменяемость, а бытие во времени – изменчиво и имеет текучий характер: «Временем же называют то, что связано с рождением, тлением, изменением и пребыванием то в том, то в другом состоянии. Почему богословие и говорит, что, ограниченные здесь временем, мы причастимся вечности, когда дойдем до нетленного и неизменного века». Святитель Василий Великий пояснял, что время – это текучее состояние мира, Бог есть Творец неба и земли, прежде сотворения материальной вселенной, Он мгновенно создал Ангелов и духовный мир, они – блаженные небожители и грозное воинство Саваофа, Ангелы бессмертные и бесплотные духи, они не стареют – время и тление не властны над ними, они живут в радости и святости, жизнь их вечна, хоть и не совечна Богу, ибо они – сотворенные создания. Священномученик Дионисий Ареопагит особенно акцентировал внимание на то, что Бог прежде и выше вечности – вечной жизни Ангелов, ибо Он – предвечно Сущий: «Не следует, таким образом, думать попросту, что называемое вечным совечно предвечному Богу, но, неуклонно следуя за высокочтимейшими Речениями, вечное и временное подобает разуметь в соответствии с известными им образами. Между же Сущим и рождаемым – то, что отчасти причастно вечности, отчасти же времени. Бога же можно воспевать и как Вечность, и как Время – как Причину и всего времени, и вечности, и Ветхого денми, как до времени и выше времени Сущего и изменяющего «времена и лета», также и до веков Существующего, поскольку Он – и до вечности, и выше вечности, и Царство его – «царство всех веков». (Пс.144:13) Аминь». Святитель Василий Великий мудро писал, что надо отличать эон Ангелов от вечности Бога, ведь один Господь безначален по бытию Своему, в то время как Ангелы – Его творения, самое время – категория для нынешнего материального мира, оно распадается на прошлое, настоящее и будущее, эон Ангелов – это тварная вечность, она имеет начало и не имеет конца, и является не статичной, а динамичной – святая жизнь Ангелов есть вечное устремление к Богу, наконец, существует абсолютная вечность безначального Божественного бытия Святой Троицы. Преподобный Максим Исповедник утверждал, что Бог называется вечным как нерожденный и безначальный, как Источник и Обладатель самой вечности, а Ангелы – не как совечные Богу, но лишь «как имеющие способность пребывать в тождественности» и как по благодати, но не по природе, причастные к вечности Божией. Время и вечность – это два различных способа бытия, относящиеся к двум разным сосуществующим мирам – духовному и материальному, но имеют коренные отличия, как мир видимый и мир невидимый, причем граница между вечностью и бытием, скованным узами времени, может быть преодолена с двух сторон: с одной стороны Бог и Его святые Ангелы, равно как и дьявол и его аггелы, активно вмешиваются в историю мира и действуют в нашем мире, с другой стороны – уже в земной жизни люди могут быт удостоены великой чести – восхищения в небесные чертоги, тогда они пребываю «в духе» (Откр.4:2), слышат неизреченные глаголы как апостол Павел и видят таинственные видения как апостол Иоанна Богослов, которые нельзя изречь ни на одном земном языке, но можно описать символически и возвестить боговдохновенную истину пророчески. Если высшая цель человека – приобщиться к вечности Божией и жить как Ангелы на небесах, но зачем же Бог сотворил материальный мир и время, ведь Он мог бы ограничиться созданием одного духовного мира и тогда бы времени не существовало, как не будет оно существовать в Царстве Небесном? По великой и неизреченной премудрости Своей Господь от вечности предвидел, что человек может пасть и создал время как пространство самопознания, покаяния и преображения – дабы люди имели возможность спасения и использовали драгоценное и невозвратимое время земной жизни ради спасения. В Священном Писании сказано, что Бог всемогущ, Он властвует над вечностью и временем, направляет историю к эсхатологической цели – концу времен, ибо время – временно, но имеет начало и конец, закончится история и возрыдает новый Вавилон и возликуют святые на небесах, ибо падет всемирное царство Антихрист и настанет грозный час Страшного Суда, предреченного в Апокалипсисе, и предстанут пред Богом все народы земные, и Господь – Христос во всей силе и славе Божества Своего, будет судит мир, и «времени уже не будет» (Отк.10:6), ибо все нераскаянные грешники, Антихрист, дьявол и демоны пойдут в муку вечную геенны огненной, а все спасенные унаследуют Царство Небесное и начнется символический «восьмой день» из святоотеческих писаний, знаменующий духовное преображение вселенной и вхождение ее в вечность – весь видимый мир приобщится вечности и Бог будет всем во всем. Жизнь на земле – это школа духовной жизни, время имеет сотериологическое значение – оно есть дивный дар Божьей милости каждому из нас, экзистенциальное пространство нашего самоопределения и выбора, и если человек распорядится этим даром для покаяния и Богопознания, то будет оправдан в день Божьего Суда и вкусит вечную радость, но если пренебрежет даром Господним и растратит его на суету сует – бессмыслицу, то сам обречет себя на вечную погибель. Мудрец Екклесиаст сокрушался о том, что люди не понимают зачем им дано время, не  знают когда и что им надлежит делать и как распорядиться своим временем, а ведь время – это подлинная мера всех земных вещей, оно – ключ к постижению диалектики жизни и смерти, войны и мира, любви и ненависти. Святой Григорий Нисский подчеркивал, что екклесиастово время – это мера всех вещей, творящихся в подлунном мире: «Посему время (хронос) понимается нами как мера, потому что каждой отдельно взятой меры мерою служит время. Что ни бывает, без сомнения, бывает во времени, и с продолжением всего, что бывает, продолжается вместе и протяжение времени, малое протяжение времени с малым, и большее с большим. Есть мера чревоношению, мера возрастанию колосьев, мера созреванию плодов, мера мореплаванию, мера путешествию, мера каждому возрасту, младенчеству, детству, отрочеству, прихождению в юность, юношеству, мужеству, среднему возрасту, совершеннолетию, зрелости и преклонной старости. Посему так как не одна всему мера времени, ибо по разности подлежащих не возможно, чтобы все было одно другому равномерно, общая же, как сказано, мера всему измеряемому есть время, собою все объемлющее: то посему самому не сказал Екклесиаст: всему мера, по причине великого равенства в измеряемом относительно к большему и меньшему, но говорит: всем время – эта родовая мера, которою измеряется все, что ни бывает».
                Знаменитое изречение царя Соломона гласит: «всему свое время» – смысл этих слов безмерно глубок, многогранен и неисчерпаем. Мудрец Соломон – один из величайших антиномистов  Ветхого Завета, он блестящий диалектик и парадоксалист, оставивший все сокровища мирской мудрости и учености, чтобы найти драгоценную жемчужину Божественной Мудрости, о которой через тысячу лет будет проповедовать Сын Божий, Иисус Христос.  С безмерной философской грустью и вдохновением пророка, Соломон изрек свои поэтические антиномии – незабвенные изречения, составляющие славу и красу Библии: «Всему свое время, и время всякой вещи под небом. Время рождаться, и время умирать. Время насаждать, и время вырывать посаженное. Время убивать, и время врачевать. Время разрушать, и время строить. Время плакать, и время смеяться; время сетовать и время плясать. Время разбрасывать камни, и время собирать камни. Время обнимать, и время уклоняться от объятий. Время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать. Время раздирать, и время сшивать. Время молчать, и время говорить. Время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру. Что пользы работающему от того, над чем он трудится? Видел я эту заботу, которую дал Бог сынам человеческим, чтобы они упражнялись в том» (Еккл.3:1-10). Протоиерей Геннадий Фаст восторженно воскликнет, что эти изречения соломоновы – гимн, вырвавшийся из глубин сердца древнего философа, содержащий всю мудрость жизни в семи парных антиномиях: «В нем вся мудрость жизни, в нем божественный взгляд на дела земные. Странствующий философ, стареющий царь сам не ожидал, что внезапно через него родится такое. Теперь будут проходить века, будут проходить тысячелетия, а любая фраза, любое изречение гимна будут в эпиграфах и афоризмах. Философы и поэты, политики и мудрецы, богословы и проповедники будут без конца цитировать по самым разным случаям эти слова. Не зря так долго мотало философа по кругу, чтобы наконец родилось такое!» Размышляя о тайне времени – о тайне хроноса – текучести бытия, физически измеряемом времени, мере всех вещей, и о таен кайроса – надлежащего и удобного времени для совершения определенного поступка, о тайне подходящего часа, данного нам Богом, Соломон найдет архимедову опору посреди бессмысленной круговерти жизни, жизненное равновесие в здешнем мире, затягивающемся в воронку суеты сует. Святой Афанасий Великий пояснит, что Соломон открылась великая и дивная истина Промысла Божиего о мире – Бог все распределил по временам и срокам, а значит наша жизнь и история мира, протекающие во времени, имеют смысл – причастны Логосу и определению Божиему – все совершается в свое благоугодное время – есть время проповедовать пророкам Ветхого Завета, а есть время пришествия в мир Христа Мессии, время Его Нагорной проповеди и время сказания притч и свершания чудес, время Тайной Вечери и время гефсиманской молиитвы о чаше, время крестной жертвы на Голгофе и время незримого для нас сошествия во Ад, время воскресения из мертвых и время вознесения на небеса – всему свой час определил Господь по совершенной премудрости Своей. Святитель Григорий Богослов говорил, что великую мудрость изрек Екклесиаст, сказав, что всему свое время под солнцем, но есть вещи выше солнца и всего материального мира – вера, надежда и любовь, бесстрастие, Богопознание и молитва, а потому – верить и свершать дела любви, надеяться на милость Божию и хранить сердце свое, молиться и славить Бога надо непрестанно, ведь сам апостол Павел писал: «всегда радуйтеся, непрестанно молитеся, о всем благодарите» (1Фес.;5:16). По слову Екклесиаста есть время рождаться и время умирать, Бог есть Зиждитель времен, Он назначил каждому из нас свой час рождения и час смерти, само рождение великое чудо – доселе невиданное создание приходит в мир – уникальная личность, а смерть – великая тайна и неизъяснимое таинство, исход из здешнего мира, вместе с тем здесь пророчески возвещается духовное – есть время умереть для греха и родиться в таинстве крещения свыше от воды и Духа Божиего для новой жизни во Христе. Святой Кирилл Иерусалимский писал в тайноводственном смысле новокрещенным: «И что Соломон сказал об ином, то приличествует вам. Ибо там сказал он: время рождати, и время умирати; о вас же должно сказать наоборот: время умирать, и время рождаться. Одним временем совершилось и то, и другое, и смерти сопутственным стало ваше рождение». «В то же самое время и умирали вы, и рождались; и спасительная оная вода соделалась для вас и гробом, и матерью». Святитель  Василий Великий обратил внимание на то, что если в природе человек сначала рождается, а затем умирает, то в духовной жизни иначе – надо умереть для греха, чтобы возродиться для праведной жизни с Богом: «Премудрый Соломон, разбирая времена для житейских дел, и всему, что ни бывает, определяя собственное время, сказал: Всем время, и время всякой вещи. Время рождати, и время умирати. А я, возглашая вам спасительную проповедь, изменил бы несколько изречение премудрого и сказал: время умирать, и время рождаться. Что же основанием сего изменения? То, что Соломон, рассуждая о подлежащем рождению и тлению и следуя порядку телесной природы, рождение предпоставил смерти. Ибо невозможно испытать смерти тому, кто не родился прежде. А я, намереваясь вести слово о духовном возрождении, полагаю смерть прежде жизни. Ибо, только умерши плотию, рождаемся мы духом, как и Господь говорит: Аз убию и жити сотворю (Втор.;32:39). Итак, умрем, чтобы нам жить». Святой Григорий Нисский хвалит Екклесиаста за то, что он поставил на первое место антиномию рождения и смерти, тем самым напомнив, что наша жизнь – бесценный Божий дар, побуждая нас восславить Творца и Подателя жизни, задуматься, зачем нам дана жизнь, вспомнить, почему мы все осуждены на смерть – осознать нашу греховность, освободиться от суетных забот и встать на молитву, дабы быть не сыном погибели, исчадием тьмы и чадом гнева Божиего, но верным Христу до конца – жить во имя Него и умереть во славу Божию – не страшиться венца мученического, но и не жаждать смерти преждевременной, умереть в свой час, назначенный Богом. По толкованию Блаженного Иеронима, «нет сомнения, что и рождение и смерть людей известны и предопределены Богом, и что рождать есть тоже, что и насаждать, умирать тоже, что вырывать насажденное. Но, так как у Исаии мы читаем: «от страха Твоего, Господи, мы зачали и болели и родили», то нужно сказать что у мужа совершенного плод этот, который родился от страха, умирает, когда он начнет любить Бога. Ибо «совершенна любы, вон изгоняет страх» (1Ин.4:18). Все, что здесь написано о различии времен до того места, где говорится: «время брани, и время мира», Евреи понимают в отношении к Израилю. Так как нет надобности представлять, как они толкуют и понимают каждый стих в частности, то я только кратко изложу их толкование, более пространное размышление об этом предоставляя самому читателю. Было время рождать и насаждать Израиля, и время смерти его и отведения в рабство; время умерщвления Евреев в Египте, и время освобождения из Египта; время разрушения храма при Навуходоносоре, и время построения при Дарии; время плача о разрушении города, и время радости и ликования при Зоровавеле, Ездре и Неемии; время рассеяния Израиля, и время собирания во едино, время как бы облечения Богом народа Иудейского препоясанием и перевязью (читай о препоясании у Иер.13:1 и сл.), и время отведения его в плен Вавилонский и гниения его там за Евфратом. Время находить Евреев и сберегать, и время терять и бросать. Время раздирать Израиля, и время снова сшивать; время молчать пророкам – ныне под владычеством Римлян, – и время говорить им, – тогда, когда и в земле вражеской они не лишались утешения и глаголания Божия. Время любви, которою Бог прежде возлюбил их при отцах, и время ненависти, так как они подняли руку на Христа. Время брани, когда они не приносили покаяния, и время мира в будущем, когда по вступлении полноты язычников, весь Израиль спасется».
                Библейский Бог – великий Садовник, Отец наш Небесный – виноградарь, а мы – нива Божия и ветви виноградной лозы, и есть время насаждать, а есть время вырывать посаженное – вырывать из сердца низменные страсти и из ума низкие помышления, и насаждать – целомудрие и праведность, исторгать из души корни греховных плевел и терний и насаждать сад добродетелей, дабы в нас колосилась золотая нива святости и приумножились таланты, данные нам от Бога. В Священном Писании Христос говорит, что «всякое растение, которое не Отец Мой Небесный насадил, искоренится» (Мф.15:13) – искоренится фарисейская злоба, неверие и неблагодарность за совершаемые Богом чудеса, лжеучения и лжепророчествования, ибо в этом и состоит мудрость книги Екклесиаста, что в одно и тоже время нам надлежит принять в себя спасительное насаждение святой веры и добродетели и исторгунуть плевелы греха, ведь как верно замечает святой Григорий Нисский «когда насаждена справедливость, искореняется прозябение неправды; насаждение смиренномудрия ниспровергает кичливость; прозябшая любовь иссушает лукавое древо ненависти, как и плодами противоположного древа, то есть, ненависти, приумноженная неправда охлаждает любовь». Есть время насаждать Слово Божие, проповедовать Евангелие и философию Святого Духа, насаждать мудрость и праведность в душе, а есть время вырывать посаженное – вырывать страсти из души, искоренять ее пороки и ереси –  конечно не мечом и огнем, а праведной жизнью, проповедью и молитвой. Святитель Иоанн Златоуст – величайший моралист Церкви, учитель нравственной мудрости и морального благородства, учил, что вера невозможна без любви и свободы: «заповедано совершать спасение людей словом, кротостью и убеждением». «Я гоню не делом, но словом, и преследую не еретиков, а ересь. «Мне привычно терпеть преследования, а не преследовать, быть гонимым, а не гнать. Так и Христос побеждал распятый, а не распиная, не ударяя, но приняв удары». Когда Екклесиаст говорит о том, что есть время убивать, а есть врачевать, то в духовном и пророческом смысле это означает, что есть время аскезы – время убивать страсть в своем сердце, освобождать душу от земных пристрастий – к славе и богатству, плотским утехам и власти, и исцелять душу – покаянием, исполнением заповедей и святейшим из таинств – Евхаристией. Христос сказал, что нельзя войти в Царство Небесное, цепляясь за земные вещи, собирая сокровища на земле, ведь наше сердце должны быть всецело отдано Богу – искать высшего, горнего Иерусалима и правды его. Поэтому есть время разрушать прежние кумиры, оставлять былые убеждения, перестать приковывать душу к мирской суете и порочным привычкам, а есть время строить – возводить храм веры в своей душе, устремляться к горнему – искать Царство Небесное. Нельзя войти в Царство Небесное с багажом мира сего, и когда человек входит в Церковь – воцерковляется, он должен обрести новое миросозерцание – библейское, святоотеческое, церковное и православное, начать жить новой жизнью, измениться духом и сердцем, обрести новую шкалу евангельских ценностей, стать настоящим христианином. Святой Григорий Нисский блестяще описал порядок разрушеия и созидания в духовной жизни: «Время разрушати, и время созидати. Сие дознать можно и в сказанном от лица Божия пророком Иеремией, которому дана от Бога сила сперва истребить, искоренить, расточить, а потом возобновить, создать и насадить (Иер.;1:10). Ибо прежде надобно ниспровергнуть в нас здания порока и потом уже приискать время и место к построению храма Божия, созидаемого в наших душах… Посему пусть будут прежде разрушены построения тьмы и тогда воздвигнуты светлые здания жизни». Преподобный Иоанн Дамаскин говорил, что жизнь христианина – это жизнь между надеждой и отчаянием, ибо верующий осознает свои грехи, бесчисленные как песок морской, но не теряет надежды на милосердие Божие. Поэтому есть время плакать – плакать о всем мире, как плакал Спаситель в Гефсиманском саду, плакать как плакал пророк Иеремия над разрушенным Иерусалимом, плакать о грехах, омывая сердце слезами покаяния –  «блаженный плачущие, ибо они утешатся» (Мф.5:4), и есть время радоваться – радоваться победе Христа над смертью и Адом. Царь Соломон обличает эпикурейское наслаждение жизнью, пошлое веселье среди суетных утех и мирских забав, советует больше плакать о грехах, чем веселясь на пирах бесцельно прожигать свою жизнь – «сердце мудрых – в доме плача, а сердце глупых – в доме веселья» (Еккл.7:4). Великие подвижники Православной Церкви учили, что земная жизнь – это время рыданий и плача, ибо тот, кто почется о душе своей и помнит о смерти и Страшном Суде, знает о согрешении Адама и видит, что мир лежит во зле, мучается от разлуки с Богом и сострадает каждому скорбящему созданию – не может не оплакивать горестный удел жильцов видимого мира. Земная жизнь дана человеку для плача и рыдания о грехах своих, и все христиане плачут о потерянном Рае, как плакал Адам у райский врат, ощущая себя изгнанником из Эдемского сада и скитальцем, но вместе с тем христианский плач проникнут надеждой на Бога и верой в то, что все омывающие душу слезами покаяния, возликуют на небесах: «Блаженны плачущие ныне, ибо воссмеетесь» (Лк.;6:21). Вера рождает надежду, а надежда – любовь, поэтому христианское покаяние всегда озарено ликующим светом надежды на милость Божию, а исповедь сокрушенного сердца увенчивается духовным утешением, ибо истинное покаяние – осуждение себя пред лицом Божиим, сопряжено с печалью по Богу, плачем о грехах и  верой в бесконечное милосердие Всемогущего, имеющего власть прощать грехи и возвращать кающимся чистоту непорочных белых лилий, оно чуждо унынию и отчаянию, присущим демонам и окончательно погубившим богоотступника Иуду, предавшего Иисуса Христа и вместо многослезного покаяния и веры в прощение Божие завершившего печальную повесть своей жизни самоубийством. По многомудрому умозаключению протоиерея Геннадий Фаста: «В покаянном плаче есть светлая радость, как лучи солнца играют в каплях утренней росы. В лучезарной радости христиан есть тень печали по Богу и плач души». В литургической жизни Церкви есть время покаянного плача и молитвенных рыданий – время Великого поста, но оно сменяется временем радости и духовного веселия – торжеством Пасхи, ликование христиан о победе Христа над жизнью и смертью. Изумительно поэтически прекрасное слово святителя Иоанна Златоуста на Святую Пасху, где с невыразимой силой звучит радость о воскресшем Спасителе: «Смерть! где твое жало? Ад! где твоя победа? Воскрес Христос – и ты низвержен! Воскрес Христос – и пали демоны! Воскрес Христос – и радуются Ангелы! Воскрес Христос – и жизнь царствует! Воскрес Христос – и ни одного мертвеца во гробе!» В Новом Завете есть трогательные строки, исполненные пророческой надеждой: «блаженны плачущие, ибо они утешатся» (Мф.5:4). В этом и чудо веры, что Господь обращает плач в радость, утешает скорбящих и отирает их слезы, дарит надежду страждущим, находящим в Нем – вечную радость. Новый Завет – это книга неизреченной радости. Наиболее удивительна заповедь апостола Павла – «всегда радуйтесь» (1Фес. 5:16), ведь и Царство Божие определяется им как «радость во Святом Духе» (Рим.14:17). Известно, что преподобный Серафим Саровский приветствовал всех приходящих к нему торжественными словами – «Радость моя, Христос Воскресе!», и говорил – «Дух Божий дает радость всему, к чему бы Он ни прикоснулся».
                В книге Екклесиаста написано: есть время разбрасывать камни и собирать камни, время искать и время терять, сберегать и бросать – искать Бога и смысл жизни, собирать как вечное сокровище добродетели и мудрость, освобождаться от грехов, избавляться от ярма раба страстей. Есть время разбрасывать камни – время трагический исторических потрясений, разбрасывания святынь и сокровищ веры и культуры, и есть время бережно собирать камни на руинах – собирать разбросанное; есть время расточать силу души на житейские попечения, и есть время собрать их воедино в молитве – в воззвании к Богу; есть время разбрасывать камни Слова Божиего – нести миру апостольскую проповедь, и время собирать все народы земли в единую Церковь, где исчезает национальная рознь, ибо все люди становятся единым родом – родом царственным и священническим – христианами. По толкованию Блаженного Иеронима, премудрый Соломон пророчествует о новозаветной эпохе – время бросать камни выражает суровые нравы людей Ветхого Завета, а изречение – время собирать камни, знаменует милость Божию – Христос зовет все народы в Церковь Свою и милосердно защищает грешников от побития камнями, хочет не погибели их, а исправления и спасения, Он пришел совершенным образом исполнить закон Моисеев и то, о чем возвестили пророки, но в то же время Сын Божий выше закона, в Нем свобода и благодать, новозаветные отношения между Богом и человеком основаны на свободе и любви, на вере и благодати, а не на законе, мечущим камни. Выражение разбрасывать камни означает, что время нынешней жизни на земле – это время испытаний и скорбей, камни небесного Града – праведники, разметаемые по лицу земли – гонимы, но в будущей жизни Господень соберет их всех в великолепных обителях Царства Божиего. Премудрый Соломон изрек, что есть время обнимать и уклоняться от объятий – царь Давид таинственно призывал обнять жизнь Сиона – жизнь горнего Иерусалима, а в Притчах Соломоновых советуется обнять мудрость и крепко держать ее – быть верным Христу, Премудрости и Силе Божией, твердым в вере, как алмаз, прощать кающегося, как прощает Небесный Отец, обнимая своего заблудшего сына, но есть время и уклониться от объятий – нет ничего общего у Христа и Велиара, а потому христианам надлежит чуждаться порока и лжеименной мудрости – хранить душу свою от страстей и лжеучений, дабы не согрешить против Бога и не впасть в ересь. Земная жизнь дана человеку, чтобы искать Бога и хранить душу свою, искать Царство Небесное и правду его, а не стяжать сокровища земные, ведь человек сотворен для вечности, он – духовное существо, душа – христианка по природе и язычница по страстям, она томится по Богу и скучает в мирской юдоли, она рвется к Творцу своему и взывает к Нему молитвенной песнью преподобного Силуана Афонского: «Сердце моей возлюбило Тебя, Господи, и потому скучаю по Тебе и слезно ищу Тебя. Ты украсил небо звездами, воздух – облаками, землю же – морями, реками и зелеными садами, где поют птицы, но душа моя возлюбила Тебя и не хочет смотреть на этот мир, хотя он и прекрасен. Только Тебя желает душа моя, Господи…». Святой Дионисий Александрийский полагал, что богоугодная жизнь христиан – это подвиг хранения души от страстей и Священного Писания от искажений, дабы Божественная Истина воссияла миру, они оставляют пристрастие к мирским вещам и разрывают связь с языческим миром, чтобы быть церковными людьми и беречь небесную чистоту апостольской веры как величайшую святыню сердца и нетленное сокровище духа. Время раздирать и время сшивать – раздирать значит оборвать все свои связи с пороками и злом, с ложью, нечестием и богохульством, а сшивать – соединиться с Богом и Его святой Церковью, жить ее литургической, нравственной и догматической жизнью, обрести единомыслие с Иисусом Христом – нашим Спасителем, стать исповедником апостольской и святоотеческой философии Святого Духа, вечной и небесной философии христиан, освященной высочайшей премудростью Божией. Есть время молчать и время говорить – время проповедовать Слово Божие и философствовать, и время молчать – молиться и общаться с Богом, благословлять и благовествовать, воспевать Бога в псалмах, гимнах и стихирах. Екклесиаст говорит, что «слова из уст мудрого – благодать, а уста глупого губят его же: начало слов из уст его – глупость, а конец речи из уст его – безумие» (Еккл.10:12-13). Прежде чем говорить надо обрести мудрость, ибо мудрость лучше силы и «слова мудрых, высказанные спокойно, выслушиваются лучше, нежели крик властелина между глупыми» (Еккл.9:17). Страждущий праведник Иов говорит утешителям своим, что если бы они воздержались от богословского спроса с ним и наложили печать молчание на уста свои – с сочувствием и состраданием выслушали бы вопль страдальца, вознесенный к небесам, то это бы вменилось им в мудрость, ибо есть время, когда нужно воздержатся от слов и преуспеть в искусстве молчания. Святой Исаак Сирин говорил, что молчание – это «таинство будущего века», а преподобный Иоанн Лествичник утверждал, что молчание упраздняет тщеславие, затворяет уста человеческие и делает их неприступными для лжи, клеветы и богохульства. Старец Соломон считал, что во многих словах – много суеты, и голос глупца познается при множестве слов – при многословии не избежать греха. Чем выше духовная культура человека, тем более он ценит уединение, молитву и безмолвие. Еще древние мудрецы учили: «Больше думай, чем говори», «молись Богу сердцем, а не одними устами». Молитва – это сердцебиение нашего духа, она есть священное таинство общения с Богом, средоточие и стрежень всей духовной и религиозной жизни, колесница, возносящая нашу душу к Всевышнему. В основе молитвы четыре вещи: внимание – каждое слово надо пропустить сквозь сердце и ум заключит в слова молитвы, вера – доверие Богу, уверенность в Его любви и верность Его воле, благоговение – в молитвы мы должны предстоять пред Богом сознавая Его бесконечное величие, изумляющее Херувимом и Серафимов, не дерзающих взирать на Него, но превыше всего в молитве – бескорыстная любовь к Богу. В книге Екклесиаста написано: «Не торопись языком твоим, и сердце твое да не спешит произнести слово пред Богом; потому что Бог на небе, а ты на земле, поэтому слова твои да будут немноги» (Еккл.5:1). По рассуждению протоиерея Геннадия Фаста, «знать время молчания и время говорить – главнейшая мудрость жизни, основное равновесие души. Есть время словесной молитвы, есть время молчать пред Богом. Есть многочасовое псалмопение, есть божественная исихия. Есть время, когда «молчанием предается Бог», и есть время учить словом во время и не во время». В религиозной жизни не может быть нравственных компромиссов, ибо ее основа – вера, а вера – это рыцарская верность Богу, беспрекословное исполнение Его святой воли. Нельзя любить Бога и грешить, ибо грех противен воле Бога. Святитель Иоанн Златоуст говорил, что христианство и святая Церковь – это школа духовной любви, но любящий Бога не может грешить. Любовь к Богу есть ненависть к греху, и любовь к греху есть ненависть к Богу. Если человек совершает грех, то он отлучает себя от Бога, наносит страшную рану своей душе, а потому есть время любить и время ненавидеть – надо любить Бога, ближних и даже врагов, отдавать  время жизни делам милосердию, богомыслию и всю жизнь учиться прощению, но при этом надо ненавидеть грех, всю жизнь свою превратить в аскетическое подвижничество – духовно бороться со страстями. Зло нельзя оправдать, ибо оправдать значит найти смысл – осмыслить как замысел Божий, а зло лишено смысла и не сотворено Богом, оно – иррационально и алогично, омерзительно для нашего Небесного Отца, противно Божественному Логосу и Святому Духу. Еще ветхозаветный пророк Исайя грозно проповедовал: «Горе тем, которые зло называют добром, и добро – злом, тьму почитают светом, и свет – тьмою, горькое почитают сладким, и сладкое – горьким» (Ис.5:20). Со злом нельзя примириться, оно противно святой воле Всевышнего, Его правде и любви. Христос принес не мир, а меч, Он пришел истребить зло и грех, примирить с Собой всех нас – грешников и злодеев, очистив нас от грехов, пришел сделать всех нас святыми и праведными, совершенными как наш Отец Небесный, через омытие Своей святой кровью – через искупительный подвиг на Голгофе, через Церковь с ее догматической верой, святейшими таинствами, заповедями и богослужениями. Духовная жизнь – это искусство борьбы, незримой брани против зла и греха, что укоренились в сердца людей с момента грехопадения Адама, вот почему апостол Павел будет советовать христианам быть искусными в духовной борьбе и стать своеобразным рыцарством Церкви – воинами Христовыми – облечься в броню праведности, взять щит веры, надеть шлем спасения и вооружиться «мечом духовным, который есть Слово Божие» (Еф.6:17). В Священном Писании любовь определяется как совокупность и венец всех совершенств, «любовь крепка, как смерть; люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее – стрелы огненные» (Песн.;8:6), «Бог есть Любовь» (1Ин.;4:8) и «Бог смерти не сотворил» (Прем.;1:13), но где нет Бога и отпадение от Него – там смерть и Ад. На заре времен вспыхнула война на небесах, ибо Люцифер и треть Ангелов восстали на Бога и были низвергнуты с небес, а ныне духовная война идет и на земле – во всех мирах и во всех веках, ибо Бог и дьявол борятся, а поле битвы – сердца людей, и каждый человек участвует в сей борьбе непрестанно – в каждое мгновение бытия своего, избирая тьму или свет, соблюдая заповеди Божии или следуя беззаконию дьявола, освящая ум и сердце молитвой или оскверняя их низменной страстью, принимая и возвещая истину Божью или оскверняя душу свою и уста свои ложью, выбирая широкий путь, ведущий к погибели, или узкий путь евангельского жития, ведущий в жизнь вечную.
                Мудрец Соломон говорил, что Бог дал людям заботу – понимать суть времени и делать добро, упражняться в этом искусстве, но с горечью философ замечает, что хоть человеку и дано искать мдрость, но он не в силах постичь все дела и тайны Божии, и хоть в сердце человека и заложено стремление к Богопознанию и вечной жизни, но он – смертное существо: «Что пользы работающему от того, над чем он трудится? Видел я эту заботу, которую дал Бог сынам человеческим, чтобы они упражнялись в том. Все соделал Он прекрасным в свое время, и вложил мир в сердце их, хотя человек не может постигнуть дел, которые Бог делает, от начала до конца. Познал я, что нет для них ничего лучшего, как веселиться и делать доброе в жизни своей. И если какой человек ест и пьет, и видит доброе во всяком труде своем, то это – дар Божий. Еще видел я под солнцем: место суда, а там беззаконие; место правды, а там неправда. И сказал я в сердце своем: «праведного и нечестивого будет судить Бог; потому что время для всякой вещи и суд над всяким делом там». Сказал я в сердце своем о сынах человеческих, чтобы испытал их Бог, и чтобы они видели, что они сами по себе животные; потому что участь сынов человеческих и участь животных – участь одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом, потому что все – суета! Все идет в одно место: все произошло из праха и все возвратится в прах. Кто знает: дух сынов человеческих восходит ли вверх, и дух животных сходит ли вниз, в землю? Итак увидел я, что нет ничего лучше, как наслаждаться делами своими: потому что это – доля его; ибо кто приведет его посмотреть на то, что будет после него?» (Еккл.9-22). Размышляя о красоте, вечности и непостижимости дел Божиих, старец Екклесиаст, ищущий исхода из круговерти мирской жизни, пророчески постиг, что Бог есть всемогущий и предвечный Господь, у Него вся премудрость и от Него все прекрасное в мире, человек должен стремиться к Богопознанию но помнить, что его ум ограничен и загадку жизни может разрешить отолько Сам Бог. Вдохновенно возвещает Екклесиаст три истины и слова его – не только речь мудреца и философа, страдающего от суеты сует и томлений духа ищущего смысл жизни под солнцем, изнемогающего от бесплодных исканий ума и неизбывной тоски сердца, но и возглас библейского пророка: все сотворил Бог прекрасным в свое время, в сердце человека Господь вложил целую вселенную и вечность, дела Божиих, свершающиеся на наших глазах, непостижимы ни в начале своем, ни в конце, ведомо одному всеведущему Богу, Который именуется в Апокалипсисе Альфой и Омегой, началом и концом. Все дела Божии – таинственны и святы, ибо все соделал Бог премудро и все сотворенное Им прекрасно – красота, великолепие и благость есть состояние первозданного Божьего мира – величественного храма, а Сам Господь есть Неизреченная Красота, Верховное Благо и Высшая Мудрость, сотворенная Им вселенная – это гениальная картина и изумительная симфония, стройный космос, причем красота имеет не только эстетический, но и нравственный и духовный смысл, ведь безобразие внесено в мир через скверну греха – согрешить, означает поступить безобразно и некрасиво, а библейская любовь к прекрасному есть любовь к Красоте, Благу и Истине. По слову преподобного Макария Египетского «Бог есть наивысшая красота, к Нему ты должен возводить ум и помыслы и не содержать в мысли ничего, кроме желания увидеть Его». Дионисий Ареопагит утверждал, что Господь именуется Красотой, так как Бог Сущий и Непостижимый – прекрасен, а красота – Его вечное свойство, и она зовет всех к Богу, дабы навечно соединить все создания с Ним и соделать их – причастниками Божественной славы. Много размышлял о красоте Господней псалмопевец Давид, с восторгом писавший, что Бог окружен страшным величием и славой, заставляющей трепетать Ангелов: «А я буду размышлять о высокой славе величия Твоего» (Пс.144:5). Эти строки из Псалтыря – ветхозаветной книги богослужебных молитв, во время Божественной Литургии раздаются в православных храмах и прославляют силу и премудрость Божию. Для христианина Бог – величайшее сокровище сердца, Его слава – вечная и неизреченная красота, но эта красота Божия – апофатична: ее нельзя изречь словом, постичь умом и чувством. В сочинениях преподобного Симеона Нового Богослова есть восхитительные строки, возвещающие о непостижимой красоте Святой Троицы: «Господи, Боже наш, Отче, Сыне и Дух Святой! Ты, не имеющий образа, для созерцания же прекраснейший, Своей неизъяснимой красотою помрачающий всякое видение! Ты более прекрасен, чем может воспринять зрение, ибо Ты превосходишь все, безмерный в свойствах, видимый для тех, кому Ты позволяешь видеть». Бог есть совершенный и всемогущий Творец, по Своей непостижимой любви и премудрости Он совершенно свободно сотворил небо и землю из ничего – создал из небытия два мира – духовный и материальный. В книге Притчей Соломоновых о Премудрости Божией – Сыне Божием, предвечном Христе Логосе, говорится как о Художнице, с радостью сотворившей все сущее. По мысли святителя Григория Богослова прежде сотворения мира Господь замыслил в умопредставлениях Своих прекрасные прообразы всего сотворенного в мире небесном и земном. Все замышленное Богом Творцом и сотворенное Им причастно Его святости, премудрости и красоте. В книге Бытия рассказывается, что когда Господь увидел все, что Он создал, то с любовью изрек: «хорошо весьма» (Быт. 1:31) – прекрасно и свято, а затем благословил Свое творение. Библейская картина миротворения свидетельствует, что Бог сотворил мир по принципу красоты, сообщил Своим созданиям изящество и грацию и Сам духовно-эстетически оценил Свое произведение. Весь мир, сотворенный Богом, был проникнут гармонией и красотой, являя собой стройный и целокупный космос – таинственное и изумительное произведение Божьего искусства. Исходя из книг Священного Писания, святой Дионисий Ареопагит высказал важнейшую мысль для богословия красоты: в мире Божьем не было ничего, что было бы лишено причастности красоте – ни на небесах, где обитают Ангелы, ни на земле, где эстетически чуткие души восхищает красота явлений видимого мира. Все мироздание полно красот, тайн и чудес Господних и вся природа, как монументальный орган или изящная арфа Давидова, слагает восторженный гимн во славу Всевышнего и прославляет неисчислимое богатство премудрости Божией: «Хвалите Его, солнце и луна, хвалите Его все звезды света. Хвалите Его, небеса небес и воды, которые превыше небес. Да хвалят имя Господа, ибо Он повелел и сотворились; поставил их на веки и веки; дал устав, который не прейдет. Хвалите Господа от земли, великие рыбы и все бездны, огонь и град, снег и туман, бурный ветер, исполняющий слово Его, горы и все холмы, дерева плодоноснее и все кедры, звери и всякий скот, пресмыкающиеся и птицы крылатые» (Пс.148:3-10). Размышляя о Боге, облеченном величием и славой, о премудрости Творца вселенной и красоте дел Его, пророк Давид восклицает в молитве: «Как величественны дела Твои, Господи, все премудростью Ты сотворил; и земля полна произведений Твоих» (Пс.103:24). Вся природа, сотворенная Богом, была прекрасна, ни одно создание, прежде грехопадения, не знало тления, греха и смерти, но все жили во взаимной любви. По слову преподобного Максима Исповедника все Божии творения прекрасны по природе своей, но когда часть Ангелов и люди злоупотребили свободой и начали враждовать с Богом, они погубили не только красоту свою, исказив ее до безобразия – особенно в случае с демонами, но и стали причиной того, что тление, грех и смерть вошли в видимый мир. Грехопадение Адама ввергло его и всех его потомков, всю вселенную и всю тварь Божию, которая с тех пор стенает и плачет, в поток смерти и тления, сделав из земного мира юдоль печалей и слез. С грехопадением человек обезобразил себя – образ Божий помрачился в нем, но не истребился, душа его стала изъязвлена страстями, хоть и не утратила полностью первозданную красоту и благородство, а прежде нетленное тело облеклось в смертную и грубую плоть, образно именуемую в Библии «кожаными ризами» (Быт.3:21). Если до грехопадения человек носил «боготканное одеяние» – дух, душа и тело его были облечены в благодать – славу Божию, то после – телесная красота, столь прельщающая сердца людей, сделалась суетной и истлевающей. Преподобный Иоанн Дамаскин в горьких строках описывает, что лишившись славы Божией, человек стал смертен, красота его лица – как увядающий цветок, горе, болезни, заботы и старость стирают ее, как время стирает в пыль мраморные колонны, а печальный итог – смерть, когда угаснет блеск жизни в глазах, и плоть истлеет во гробе. Господь все соделал премудро, Он искусно устроил все на небе и земле, и даже в результате катастрофы грехопадения не истребилось великолепие сотворенного мира, и неизменной осталась высшая цель нашего существования – вечная и блаженная жизнь в Царстве Небесном. Как многомудрый и проницательный мыслитель, Соломон проповедует, что человек – пришелец в здешнем мире, он не может довольствоваться преходящим земным счастьем, но призван оставить надежду на бессрочную жизнь, помнить о своей смертности и искать вечности, не довольствоваться пищей и едой – дарами Божиими, но возвыситься душой своей, жить не как животные, а как Ангелы на земле, стремится не к роскоши и наслаждениям, и не впадать в отчаяние, но искать Бога, молиться непрестанно и совершать добрые дела во славу Божию.
                На страницах книги Екклесиаста с невероятной философской глубиной ставится вопрос о том, что такое человек и в чем смысл его жизни и для чего ему дано время земного бытия. По изречению старца Соломона, Господь не только сотворил прекрасную вселенную – стройный и великолепный космос, но и вложил мир в сердце человека – внутри каждого из нас есть целая вселенная, внутренний мир души, и даже более того, еврейского слово «олам» означает не только «мир», «космос», «вселенная», но и «вечность» – человек есть не только микрокосм, но и микротеос, он создан по образу и подобию Божиему, в его сердце вложено стремление к вечному и непреходящему. Человек – это самое загадочное Божье создание, он – неизъяснимая тайна для самого себя, сотворенный на грани двух миров – духовного и материального, он имеет бессмертный и могучий дух и в то же время облечен в плоть, между ним и иными существами – земными и небесными, лежит неизмеримая пропасть, ведь по телесному составу он похож на земных созданий, но он имеет в себе дыхание жизни из уст Божиих, осознает и чувствует себя свободным существом, самоопределяющейся личностью, избирающей свой жизненный путь. Жизнь на земле суетна, полна забот и испытаний, а человек пребывает в постоянных тревогах, волнениях и беспокойствах, но душа его ищет покоя и свободы, он ощущает, что на нем лежи великая миссия, чувствует себя царем, потерявшим свое царство, надмирным существом, отданным во власть физических законов – ставшим узником, живущим в разрушительном потоке времени, ощущающим свое былое величие и понимающим, что над ним занесен дамоклов меч смерти. По материальной структуре своей человек – хрупкое и бренное создание, мимолетное явление космоса, но его духовная сущность не измеряется в величинах времени и пространства, ибо душа человека – целый мир, более загадочный, грандиозный и великолепный, чем вселенная. Бог сотворил человека по образу и подобию Своему и вложил ему в сердце «олам» – вечность и вселенную, а это означает, что человек не может довольствоваться бренными благами суетного мира, он – неистовый искатель вечности, смысла и счастья, душа его не может удовлетвориться скоротечной жизнью и мирскими ценностями, он жаждет Бога и вечности. Как замечает протоиерей Геннадий Фаст: «Олам, или эон, вложенный в сердце человека, и делает его образом Божиим. Человек содержит в себе все мироздание, всю вселенную и всю вечность, более того, Сам ;; ;;;; (Эль Олам) Бог Вечный отражен, отпечатлен в его сердце. И это чувствует каждый человек. Как содержащий в своем сердце целую вселенную, человек не может удовлетвориться однодневным счастьем или скоротекущими ценностями и даже тем, что имеет свое повторение и свое продолжение в веках. В мире под солнцем Августин, ищущий философ позднеримских времен, не нашел ничего, на чем могло бы остановиться и успокоиться его сердце… Люди всех времен и народов, всех религий стремятся к вечной жизни. Почему? Ведь вокруг только всепожирающий хронос, всюду идут часы, отсчитывая время. Часы песчаные и солнечные, механические и электронные говорят об одном и том же – течет река времени, мы входим в нее и исчезаем в ней. А вечность? Опытные факты и рациональные суждения о ней имеются, но как-то все они не вполне достаточны. Поэтому немало людей махнуло рукой и сказало: вечности нет. Появился, пожил и исчез – на этом все. Хронос всеяден, бесконечно длинное чудовище. Но этому отчаявшемуся мнению противостоит сердце, оно как бы не замечает недостаточности доказательств – оно просто знает о вечности. В сердце Создатель вложил вечность, и доказывать ничего не надо. Это исходный факт бытия. А вечность во времени, взятом в самом себе, смысла не находит. Олам не вмещается в поднебесную, он ищет выхода из нее. Этот выход искал и не находил Екклесиаст-Соломон. Дороги странствующего философа кружили, кружили под солнцем, не ведя к выходу. Философ находил только бренные и проходящие ценности этого мира, а сердце разрывалось оламом, вечностью, целой вселенной». Блаженный Августин писал в своей «Исповеди», что только «бездна Божества может наполнить бездну человеческого сердца». Таинственная бездна человеческого сердца – это тайна богоподобия, она больше всех космических пространств, именно поэтому человек не может довольствоваться ролью эфемерного существа, живущего по Земле – голубой песчинке, кружащейся в бескрайних просторах безбрежного космоса. Человек сотворен для вечности жизни  небесного блаженства, он ощущает, что свобода – это высшая ценность, но наш земной мир – это мир, где царят время и смерть, а потому здесь не найти счастья и человек обречен на горечь потерь и разочарований, и испытать их Господь попускает нам по Своей неизреченной благости и премудрости, ибо осознавая, что счастье в здешнем мире – это мираж, отрезвленный и умудренный личным опытом человек начнет искать счастье в вере, Богообщении и молитве, обратится к Богу и начнет жить духовной жизнью. Жизнь на земле – это училище и школа, человек есть скиталец и пришелец в здешнем мире, его настоящая отчизна на небесах, а высшее благо – вечное Богообщение, но пока человек живет на земле и тоскует о Боге, он призван быть соработником Божиим – трудиться во славу Божию и спеши делать добро, устремлять очи к звездному небу и молиться за весь мир, благоговеть пред лицом Господним и благодарить Творца за бесценный дар жизни, не унывать, но всегда радоваться – даже утомленный поисками высшего смысла философ должен уметь радоваться жизни. С пророческой зоркостью Екклесиаст провозглашает, что всякий человек ест и пьет – это великое благо Божие, знак того, что Господь заботится о созданиях Своих, но вместе с тем, здесь древний мудрец возвещает не только об умеренности в земных благах, попечении Господнем и мимолетном счастье для человека, но и пророчествует о святейшем таинстве Евхаристии – величайшем благе, даруемом Христом – Небесным Архиереем, и хранимом Его святой Церковью. По глубокомысленному изречению Екклесиаста, Бог совершенен и пребывает вовек, в Нем – высшая цель и смысл жизни, Он – предвечный Логос и Хокма, стоящий над временем и вечностью, властвующий над всем сущим, и все, что миновало – не исчезло бесследно, ибо Господь воззовет прошедшее в день Страшного Суда. По слову святого Григория Чудотворца: «От вечных же и нетленных дел, которые Бог твердо определил, невозможно ни отнять чего-либо, ни прибавить. Посему для всякого, кто бы он ни был, они страшны и вместе с тем достойны удивления. И то, что уже было, пребывает, а то, что будет, уже по предведению было. А тот, кого несправедливо обижают, в Боге имеет помощника». С благоговейным трепетом, философским изумлением и священным страхом Екклесиаст приблизился к порогу великой, грозной и неизреченной тайны – Страшного Суда,  он обозрел землю и увидел, что нет на ней правды – судьи и цари земные несправедливы, у них нет мудрости и праведности, чтобы производить суд – вместо правды на земли царит беззаконие, но настанет час и Господь будет судить праведных и нечестивых и каждому воздаст свое, ибо Он всемогущий и всезрящий Судия вселенной, Небесный Заступник гонимых и угнетенных, Сокрушитель сильных мира сего и Воздаятель, ибо хоть земная участь всех людей одна – смерть, но вечная судьба их многоразлична. В ветхозаветные времена  многострадальный Иов и премудрый Соломон сетовали, что одна доля у человека и скота, глупца и мудреца, ибо праведники и нечестивцы отходят в преисподнюю и нет торжества правосудия Божиего, но, во-первых, Евангелие открыло, что в самой преисподней положена великая пропасть между праведными, как благочестивый Лазарь, пребывавший на лоне Авраамовом и между нечестивцами, как жестокосердный богач, изнывающий в  страшных муках, а во-вторых, искупительная жертва Христа, Его победа над смертью и Адом, и вознесение на небеса – отверзли Царство Небесное для праведников и кающихся грешников, а эсхатологический триумф правосудия Божиего будет явлен в конце времен на вселенском Страшном Суде. По разъяснению Блаженного Иеронима, Екклесиаст не отрицает загробное бытие и правосудие Божие, но возвещает, что из-за грехопадения все земные создания стали смертными – и звери, и птицы, и люди, у них один удел – умереть, и здесь нет у человека никакого преимущества перед животными, а по аллегорическому толкованию – человек без Духа Святого живет как животное, а посему «святой, достойный имени человека, восходит на небо, а грешник, который называется скотом, нисходит ли в землю». Преподобный Серафим Саровский говорил, что богоданный человек был украшен благодатью Святого Духа, а без Духа Божиего человек – ущербное и неполноценное создание: «Вот, например, многие толкуют, что когда в Библии говорится – вдунул Бог дыхание жизни в лице Адама первозданного и созданного Им от персти земной – что будто бы это значило, что в Адаме до этого не было души и духа человеческого, а была будто бы плоть одна, созданная из персти земной. Неверно это толкование, ибо Господь Бог создал Адама от персти земной в том составе, как батюшка святой апостол Павел утверждает: да будет всесовершенен ваш дух, душа и плоть в пришествие Господа нашего Иисуса Христа (1Фес.;5:23). И все три сии части нашего естества созданы были от персти земной, и Адам не мертвым был создан, но действующим животным существом, подобно другим живущим на земле одушевленным Божиим созданиям. Но вот в чем сила, что если бы Господь Бог не вдунул потом в лице его сего дыхания жизни, то есть благодати Господа Бога Духа Святого, от Отца исходящего и в Сыне почивающего и ради Сына в мир посылаемого, то Адам, как ни был он совершенно создан над прочими Божиими созданиями как венец творения на земле, все-таки пребыл бы неимущим внутрь себя Духа Святого, возводящего его в богоподобное достоинство, и был бы подобен всем прочим созданиям, хотя и имеющим плоть, и душу, и дух, принадлежащие каждому по роду их, но Духа Святого внутрь себя не имущим. Когда же вдунул Господь в лице Адамово дыхание жизни, тогда-то, по выражению Моисееву, и Адам бысть в душу живу, то есть совершенно во всем Богу подобную и такую, как и Он, на веки веков бессмертную». С горечью Соломон провозглашает, что как искра, оторвавшись от пламени костра, устремляется ввысь, не достигая звезд, так и ум человека не в силах познать дел Божиих – тайну Промысла и Суда, и обрести счастье в здешнем мире, ведь мирская жизнь – суета сует и томление духа, однако, и поиски высшего смысла – горе от ума и мученичество, а все что дано человеку на земле – это не полная чаша небесного блаженства, но мимолетная житейская радость, и человеку надлежит научиться радоваться трудам рук своих, помнить о часе смерти и Страшном Суде, за все благодарить Творца и не превращаться в скотоподобное существо, но живя на земле возвышать дух свой к единому Богу.



































Глава IV: О скорбях, тщете и несправедливости земной жизни

Чем больше разум просвещен,
То мучится и страждет боле.
Мечтой рождается мечта
И все на свете суета.
И лучше бы рожден ты не был никогда.
Когда со бытием равняю
Сей жизни скорби и труды,
Печали, скорби и беды.
М.М. Херасков

Я примирился с судьбой неизбежною,
Нет ни охоты, ни силы терпеть
Невыносимую муку кромешную!
Жадно желаю скорей умереть.
Н.А. Некрасов

                Жизнь – это таинственный и священный дар Божий, но вот Иов проклинает ночь зачатия и час рождения своего, Соломон возненавидел суетную жизнь свою и Иеремия плачет и проклинает здешнюю жизнь, сетуя на то, что на земле нет правды Божией и справедливости – все от того, что земная жизнь наша осквернена и отравлена горечью греха, на дне чаши жизни сей – таится горечь разочарования, мы рождаемся с плачем и криком, как бы предчувствуя скорби, которые нам предстоит испытать, мы обречены на смерть – праведные и грешные, мудрые и глупые, богатые и нищие, все мы умрем, а потому не надо привязываться к земле, надо искать Царства Небесного и правды его, помышлять о горнем и взывать к Богу – молиться непрестанно, ясно видя как суетна жизнь человеческая: «И обратился я и увидел всякие угнетения, какие делаются под солнцем: и вот слезы угнетенных, а утешителя у них нет; и в руке угнетающих их – сила, а утешителя у них нет. И ублажил я мертвых, которые давно умерли, более живых, которые живут доселе; а блаженнее их обоих тот, кто еще не существовал, кто не видал злых дел, какие делаются под солнцем. Видел я также, что всякий труд и всякий успех в делах производят взаимную между людьми зависть. И это – суета и томление духа! Глупый сидит, сложив свои руки, и съедает плоть свою. Лучше горсть с покоем, нежели пригоршни с трудом и томлением духа. И обратился я и увидел еще суету под солнцем; Человек одинокий, и другого нет; ни сына, ни брата нет у него; а всем трудам его нет конца, и глаз его не насыщается богатством. «Для кого же я тружусь и лишаю душу мою блага?» И это – суета и недоброе дело! Двоим лучше, нежели одному; потому что у них есть доброе вознаграждение в труде их, ибо если упадет один, то другой поднимет товарища своего. Но горе одному, когда упадет, а другого нет, который поднял бы его. Также, если лежат двое, то тепло им; а одному как согреться? И если станет преодолевать кто-либо одного, то двое устоят против него: и нитка, втрое скрученная, не скоро порвется. Лучше бедный, но умный юноша, нежели старый, но неразумный царь, который не умеет принимать советы; ибо тот из темницы выйдет на царство, хотя родился в царстве своем бедным.  Видел я всех живущих, которые ходят под солнцем, с этим другим юношею, который займет место того.  Не было числа всему народу, который был перед ним, хотя позднейшие не порадуются им. И это – суета и томление духа! Наблюдай за ногою твоею, когда идешь в дом Божий, и будь готов более к слушанию, нежели к жертвоприношению; ибо они не думают, что худо делают» (Еккл.4:4-17). Многие древние мудрецы задумывались: Отчего в мире столько страданий и так тяжек удел смертных? Почему всемогущий Господь допускает существование зла, если Он безмерно любит человека? С древних времен эти вопросы обсуждались в литературных и поэтических, философских и богословских произведениях. И книга Екклесиаста – книга великого философа, глубоко верующего поэты и мыслителя, беспощадно искреннего, не утешающего себя трафаретной фразой – «на все воля Божия», а задающего Богу острые вопросы, исповедующего ему скорби своего сердца, с неотразимой правдивостью описывающего трагические реалии земного мира. Царь Соломон сетует на то, что обратив сердце свое и всю мудрость свою  к исследованию жизни, он увидел, что  и праведных и нечестивых, и добры и злых, и мудрых и глупых ждет одна участь – смерть. Многие знания и мудрость и в самом деле приумножают скорбь, ведь мудрец как лермонтовский пророк начинает читать в сердцах людей «страницы злобы и пророка». И вот умудренный безотрадным созерцанием жизни и горькой памятью смертью, а жизнь и смерть – это лучшие учителя после Бога и Его Священного Писания, древнеиудейский старец признается: «кривое не может сделаться прямым, и чего нет, того нельзя считать» (Еккл.1:15). Немецкий философ Лейбниц говорил, что все в мире устроено справедливо, и все свершается к лучшему в этом лучшем из всех возможных миров, но за тысячелетия до лейбницеанского оптимизма премудрый Соломон с печалью изрекает, что мир пребывает в катастрофическом состоянии суетности – все люди смертны, тленны и страстны, их души осквернены греховностью, на земле нет справедливости и торжества правды Божией – везде угнетение людей и слезы невинных, в руках угнетателей – сила и власть, в очах угнетенных – горькие слезы, и нет у них Утешителя – их не утешат ни Платон с его проектом «идеального государства», ни стоики с их примирением с судьбой, ни Плотин с его эстетической теодицеей, оправдывающей существование зла в мире, ни Лейбниц с его идеей мировой гармонии, ни Фурье, Маркс и Ленин с их мечтой о социализме и коммунистической утопии, ни фантасты и футурологи двадцатого и двадцать первого веков, уносящие нас в мир грез и предрекающие научно-технологическую сингулярность и невиданные чудеса научного прогресса – никто не утешит скорбящих и плачущих, никто кроме Самого Бога – истинного Утешителя, Святого Духа, Которого в ветхозаветные времена ожидали люди, чьи души после смерти не могли взойти на небеса сходили в преисподнюю с неугасимой верой, неизбывной тоской о Боге и духовной жаждой спасения. На грустные строки царя Соломона спустя две тысячи восемьсот лет отзовется поэтическая лира Некрасова – одного из самых трагических лириков России, искателя правды и выразителя надежд о лучшем будущем, с его мятежной душой и музой печали и гнева, столь проникновенно певшего о нашем многоскорбном мире, где страдания униженных и оскорбленных и всеобщая несправедливость превратились в норму жизни:

Стихи мои! свидетели живые
За мир пролитых слез!
Родитесь вы в минуты роковые
Душевных гроз
И бьетесь о сердца людские,
Как волны об утес.

                Живя в ветхозаветные времена – до пришествия Сына Божиего, Иисуса Христа, Соломон зорко видел все происходящее под солнцем и луною –  собирал в чашу сердца своего все слезы и всю тоску мира, и скорбел, что глаза его не видели пришествия Избавителя и понимал, что нет у людей Утешителя, а оттого – мертвые блаженнее живых, ибо лучше умереть, чем жить в мире, лежащем во зле, а еще лучше совсем не родиться на свет. В сердце человека вложено Богом искание счастья – Царства Небесного, где нет ни скорби, ни болезней, ни разлук, ни смерти, но жажда счастья на земле – это погоня за ветром. На земле никогда не восторжествует социальная справедливость, и Царства Божиего никогда не будет на земле. Царство Небесное наступит в конце времен, когда мир духовно преобразится и горний Иерусалим сойдет с неба от Бога на новую землю. Мало того, что человек с рождения приговорен к смерти, так и земная жизнь его жестока и трагична. Если бы человек осознал весь горестный удел свой – страдать и умереть, если бы узрел всю темную бездну греха в сердце человеческом, все несчастья и беды, выпадающие на долю людей, то плакал бы день и ночь, и не было бы ему утешения. Как трагически звучат сильные строки из книги Екклесиаста о слезах угнетенных, предвосхищающие мысли Ф.М. Достоевского о слезинки невинно убиенного ребенка: «И обратился я, и увидел всякие угнетения, какие делаются  под солнцем: и вот слезы угнетенных, а утешителя у них нет; и в руке угнетающих их – сила, а утешителя у них нет» (Еккл.4:1). Блаженный Иероним говорил, что Соломон – самый превосходнейший из философов древнего мира, как и святой Иов, он понимал, что жизнь – это горькая чаша, а рождение – начало зол и скорбей, усопшие блаженнее живых, ибо они избавились от земных угнетателей: «При виде бедствий, какие угнетают смертных в мире, я признал более счастливыми мертвых, чем живых, по оному слову Иова об аде: там успокоились утомленные телом вместе с теми, кои были связаны; они уже вне опасности, не слышат голоса приставника (Иов.;5:17–18)… Лучше вовсе не существовать и не иметь ощущения бытия, чем существовать или жить нечестно. Умершие лучше тех, кои живут, хотя они были прежде грешники, ибо живые находятся в борьбе и как бы заключены в темнице тела, а умершие уже вне опасности и перестали грешить». В древние времена жил индийский царевич Сидхартха Гаутама, известный как Будда, он проводил дни в царских чертогах и был счастлив, не видя слез, но вот однажды он узрел, что в мире есть страдания, болезни, старость и смерть, и сердце его наполнилось скорбью, он оставил царский дворец и взял посох странствующего философа, ищущего смысл жизни и счастье, осознал, что жизнь полна страданий, а их причина – желания людей, и стал искать нирвану – блаженство небытия. В книге Екклесиаста с наибольше остротой ставится вопрос о смысле жизни – зачем Всевышний попустил людям рождаться в здешнем мире, лежащем во зле и утопающем в крови, где истоки мировой трагедии и как человеку жить, чтобы обрести спасение и достичь заветного счастья? В истории мира были великие поэты и философы отчаяния – Будда, Шопенгауэр, Леопарди, Сартр, Камю и Кафка, они учили, что жизнь на земле суетна и бессмысленна, в мире царят ужас, страдания и смерть, нет человеку избавления от скорбей и самое лучшее – быть нерожденным, это ведомо и Екклесиасту, писавшего, что небытие лучше бытия, если у люде нет истинного Утешителя – Духа Божиего, но древнеиудейскому мудрецу была ведома и иная истина – трагедию бытия с ее муками и ужасом нельзя разрешить стоическим примирением с действительностью, буддийским поиском нирваны, социальным бунтом и революцией, но Сам Бог открыл, что она разрешится крестной жертвой Христа Спасителя и благодатью Утешителя – Святого Духа, посланного Отцом Небесным во имя Христа, исцеляющего людей от вселенского отчаяния и тоски, спасающего их от вечных адских мук. Святитель Игнатий Брянчанинов писал в «Слове утешения к скорбящим инокам» и в богословском наброске «Крест свой и Крест Христов», что скорби преследовали людей со времен грехопадения Адама, они были знамением Божьего избрания – пророки и апостолы, мученики и исповедники – все святые люди и Сам Христос Спаситель шли тесным путем скорбей, мир сей не принимал их, а всеблагой Господь попускал испытать скорбь праведникам и невинным, чтобы во все ясности открылась их любовь к Богу, а посему, если мы являемся христианами, то нам надлежит отвергнуть себя и принять крест свой, следуя за Христом в Царство Небесное через Голгофу, благодушно терпеть скорби и переносить искушения, побеждая их верой, надеждой и любовью, быть честным пред Богом, самими собой и всем миром, всецело довериться Промыслу, а не роптать на Провидение, не жаловаться на судьбу и не проклинать жизнь, отвергать всякую мысль о мщении, не предаваться печалям и унынию, но иметь стойкость духа и упование на Христа – нашего Небесного Заступника, с усердием, верностью и благодарением жить и служить Всевышнему, терпеливо неся крест свой, ибо несение креста – истинное покаяние и Богопознание, а вне креста нет духовно-опытного познания Христа и живой веры, ибо крест – «единственное училище, хранилище и престол истинного богословия».
                Никакая мудрость и никакая власть, никакое справедливое законодательство и никакие искусства не могут исправить искривление природы человека – кривой нрав и кривую душу, извращенный ум и извращенную волю – ничто не изгонит греховность из сердца человека. Все христиане знают, что только Сын Божий, Иисус Христос – Агнец Божий, берущий на Себя грехи мира, мог принести мироискупительную жертву на Голгофе, освободить человека от греха и спасти его от смерти и Ада. Церковь есть преддверие Царства Небесного, литургическая жизнь Церкви – это предвосхищение жизни будущего века, тайна спасения и преображения. Исполняя заповеди Евангелия, постигая догматические истины веры и участвуя в богослужениях и таинствах Церкви и в ее мистическом сердце – Евхаристии, человек очищается от скверны греха и духовно преображается – уподобляется Христу, становится христианином, ибо быть христианином значит обрести сердце, волю и ум Христов. Царь Соломон не мог жить литургической жизнью Новозаветной Церкви, в центре которой – евангельская Личность Богочеловека Иисуса Христа, он говорил, что нет ничего нового под солнцем, ибо единственно новое – это Боговоплощение, которое свершится лишь спустя тысячу лет – десять долгих веков. Но великий мудрец Ветхого Завета не довольствовался осознанием суетности и бессмысленности земного бытия, он мучительно искал Бога, с печалью размышлял о зле и стремился познать правду Божию и постичь тайну зла. Зло есть то, что противно Богу и Его святой воле, оно рационально необъяснимо – восстание на всемогущего и премудрого Творца – это акт безумия, а ненависть к всеблагому Создателю – иррациональна. Зло есть кривое зеркало, оно извращает Божье творение, вносит в мир Божий смерть и грех. В одной восточной притче рассказывается, что дьявол показал Богу кривое зеркало – образ греха, отражающее весь мир и человека в искаженном и извращенном образе, и коварно спросил Создателя: «Посмотри Господи, хорош ли ми сотворенный Тобой?» Но откуда и как возникло это трагическое искривление в человеке и во вселенной? Прежде всего мудрец Соломон оправдывает и прославляет Бога, прославляет Его премудрость, могущество и правосудие. Книга Екклесиаста – это теодицея Ветхого Завета, в этом ее близость не менее изумительной, таинственной и премудрой книге Иова. Страдалец Иов претерпел страшные муки, в невообразимой скорби он обратил душу свою на поиск Бога и общение с Ним, излил в неистовых мольбах своих тяжкие думы, но этот великий мудрец не проклял Создателя, а напротив – прославил Его величие – «премудр сердцем и могуч силою» Всевышний, Он справедлив и милосерден. И скорбящий Соломон в возвышенной речи говорит о Боге: «Он дает мудрость, и знание, и радость» (Еккл.2:26), «все соделал Он прекрасным в свое время и вложил мир в сердце» (Еккл.3:11), «Бог сотворил человека правым» (Еккл.7:29). Мир, созданный Богом, был прекрасен, и человека Бог сотворил по образу и подобию Своему, вложил ему в сердце Свой нравственный закон, одарил его богоподобными качествами – умом, свободой воли и духовностью. В сердце человека вложено Всевышним искание вечного счастья и высочайшего блага – Бога, а его бессмертный дух носит на себе печать причастности к Богу и вечности. Господь всеблаг, Он не виновник нравственного развращения и грехопадения человека. Как свободно создание человек сам избрал союз с демоном – грех, Он нарушил волю Творца своего и с тех пор весь видимый мир – это страна смерти и страданий. В Священном Писании сказано, что наш единственный Утешитель – это Святой Дух, и действительно никто кроме Него не может утешить человека, стоящего на грани отчаяния. Вся литургическая жизнь Церкви основана на действии Святого Духа, все таинства и богослужения совершаются Его силой, все догматы – истины веры открыты Духом Святым, библейские книги – это книги Святого Духа, Им были вдохновлены все пророки и апостолы, нет спасения и святости без Него, от Святого Духа – мир, радость и любовь в сердце. Благодать Святого Духа – это венчая жизнь и свобода души, а без благодати она умирает духовно (конечно не уничтожается, ибо души онтологически неистребима), лишается общения Бога, познания Его любви и смысла жизни, становится пленницей страстей и пороков. Если бы не было Духа Святого, но не было бы и Церкви, ее таинств и богослужений, не было бы Псалтыря и проповеди Евангелия, и жизнь наша была бы безнадежной. В наши дни чествуют успех, но премудрый Соломон предостерегает, что радости не найти ни в труде, ни в успехе, ибо между людьми царит зависть – грех, съедающий плоть, завистник пожирает сам себя изнутри, он не имеет спокойной жизни и развращает нрав свой, начинает строить козни и плести паутину лжи, не понимая, что лучше – горсть с покоем, чем многие сокровища, добытые ценй поибели души и ставшие источником томления духа. Великолепно рассуждение Екклесиаста о тщете земных богатств, оно предвосхищает Нагорную проповедь Христа Спасителя и Его евангельский призыв – искать не земных сокровищ, но Царства Небесного и правды его. По толкованию святого Григория Нисского, богатство не насытит душу и не  даст человеку смысл жизни,  ибо деньги нельзя взять с собой в иной мир, их цена на весах вечности – горсть праха: «какое следствие всех трудов человеческих, из которых ни одного нет уже более? Человек возделывает землю, плавает по морям, злостраждет в воинских трудах, торгует, терпит убыток, приобретает выгоду, судится, борется, уходит с поприща побежденным, получает победный приговор, признается бедствующим, ублажается, покоится дома, скитается по чужим людям, терпит все иное, что; видим в различных житейских занятиях, где у каждого свое дело. И тратящему жизнь свою на подобные занятия какое приносит преимущество забота об этом? Не вместе ли и жизнь прекращается, и все покрывается забвением? Оставленный тем, чего вожделевал, уходит обнаженным, не взяв с собою ничего из здешняго, кроме одного сознания об этом, от которого после в таковых занятиях по заблуждению к проводившему жизнь бывает на небо такой как бы глас: кое изобилие было тебе от многих этих трудов, которыми трудился ты? Где великолепные домы? Где погреба с деньгами? Где медные изваяния и восклицания хвалящих?» С точки зрения Екклесиаста мирская жизнь – суета сует, бренность и тщетность действий, ничтожность и бесцельность, крайняя степень суеты и бессмыслицы трудов, наслаждений и скорбей, жизни и смерти, мучительно осознаваемая и переживаемая ветхозаветным мудрецом.
                Задумчиво вглядываясь в жизнь, Соломон провозглашает, что двоим лучше, нежели одному, ведь человек сотворен Богом как литургическое создание, призванное быть в Церкви и общаться, жить в мире, любви и согласии с другими людьми,  ибо, как говорит Христос, «где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф.;18:20). Если человек один, то он – одинок и беззащитен перед миром, ибо у него нет поддержки и опоры в жизни, некому разделить его горе и приумножить радость. Сам Господь возвестил, что плохо человеку быть одному, ибо как он исполнит заповедь любви к ближнему и будет церковным человеком. Книга Екклесиаста восхавляет таинство брака и союз дружбы – в супружестве «будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть» (Мф.;19:5–6), ибо что Бог сочетал, то человек да не разлучает, а дружбе – две души становятся одной душой. Блаженный Иероним говорил, что горе одинокому страннику, скитающемуся по пустыням жизни, ведь «лучше быть двоим, чем одному. Ибо лучше иметь живущего в себе Христа, чем жить одному и быть открытым для козней врага». По наставлению святителя Василия Великого жизнь христиан – это угождение Богу и исполнение Его заповедей, человек призван жить в Церкви и общаться с другими людьми в любви и согласии, и даже если он монах-пустынник и отшельник, то он должен молиться за мир и за братьев и сестер своих во Христе, помня о том, что Сам Бог – Святая Троица есть Неопалимая Купина Любви, Ее нерасторжимое сплетение: «Святая Троица есть святая вервь, и досточтима в единой и вечной славе, везде имеет одно и то же единое Божество, неразрывна, нерассекаема, нераздельна, все исполняет, все содержит, во всем пребывает, все зиждет, всем правит, все освящает, животворит. Сие божественное чудеснейшее сплетение не расторгается, по написанному: вервь треплетена не расторгнется». По слову преподобного Никиты Стифата треплетеная вервь Соломонова это – «ведение о Боге неложное, вера глубоко внедренная, при презрении всего видимого, и добродетельное действование, чуждое самолюбия». Основа монашеской жизни – единение с Богом, истинный монах никогда не бывает одиноким, ибо он – церковный человек, духовно ощущающий свою единство со всеми членами Церкви – живыми и усопшими, он непрестанно молится Богу и Бог всегда пребывает с ним, оттого он может воскликнуть как псалмопевец Давид: «взойду ли на небо – Ты там; сойду ли в преисподнюю – и там Ты. Возьму ли крылья зари и переселюсь на край моря, - и там рука Твоя поведет меня, и удержит меня десница Твоя» (Пс.138:8-10). С грустью смотря на суетность земных царств, Екклесиаст изрек – лучше бедный, но мудрый юноша, чем глупый царь, утопающий в роскоши, ибо мудрость – это умение жить с Богом и жить по-Божьи, она – драгоценнейшее сокровище во всех мирах и во всех веках, а земные царства – возникают и рушатся, в них нет ничего вечного, властители же их – тщеславны, горды и сребролюбивы, они не осознают нищету своего духа и то насколько они жалки и ничтожны пред Богом. В словах Екклесиаста есть пророческий и мессианский смысл: бедный, но мудрый Юноша – это Сам Христос, Он лучше всех царей земных – властителей, обольщенных лукавым князем мира сего – дьяволом, ибо Христос есть воплощенный предвечный Бог Слово, Святая Любовь и Жизнь, Премудрость и Сила Божия, бедность Его – кенозис, самоуничижение Господне ради нас и нашего спасения, ибо вочеловечевшись от Пречистой Девы Марии, Он – прекраснейший Сын Человеческий и лучше всех царей земных от древних времен до конца истории –  лучше и благороднее Навуходоносора, Валтасара, Ирода и самого Антихриста, Он отвергнет все искушения дьявола в пустыне – в том числе и все царства мира сего с их славой, купленной кровью, но добровольно принесет Себя в жертву на Голгофе и искупит грехи мира, затем многие народы уверуют в Него и будут ходить под солнцем и именоваться живущими – собравшимися в единой, святой, соборной и апостольской Церкви, но живущие в поздние времена не будут радоваться Христу, ибо многие в конце времен примут Антихриста – лжемессию, и не унаследуют Царство Небесное, но пожнут муку вечную в геенне огненной с Антихристом, лжепророком, дьяволом и аггелами его. Священник Даниил Сысоев справедливо писал, что христианин должен быть уранополитом – искать Царство Небесное и помнить, что его отечество на небесах, ведь «человек, который привязал себя к земному царству, обречен на несчастье, человек, привязавший себя к земной родине, обречен на тоску. Несчастные патриоты и либералы носятся по митингам, кричат, нервничают, но они ничем друг от друга не отличаются, и у тех, и у других – пустота внутри. Когда человек ставит земное царство выше Бога, или родину – выше Бога, или либерализм – выше Бога, он получает суету и томление духа». Премудрый Соломон наставляет читателей почитать Бога не только внешними обрядами, но жертвой духа и сердца – следить за путями жизни своей и согласовывать их с верой и заповедями, помнить, что всемогущий и всеблагой Господь – Творец и Властитель вселенной, Его нельзя подкупить, с Ним невозможны товарно-денежные и юридические отношения, Он не нуждается в наших жертвах и обрядах, но Он безмерно любит каждого из нас и жаждет нашей свободной и духовной любви – не плотской, не мечтательной, сентиментальной и романтической, а духовной, святой, жертвенной, небесной, таинственной, драгоценной, вечной и евангельской любви, и если Он принимает нашу жертву, то только потому, что она является выражением нашей сердечной любви к Нему – той, любви, что должна освятить нашу всю жизнь и все наши молитвы. Пламенный пророк и боговидец Исайя, именуемый ветхозаветным евангелистом, возвещал Израилю слово Господне, гласящее, что Бог ищет нашей любви, а не жертвоприношений: «К чему Мне множество жертв ваших? –  говорит Господь. Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота, и крови тельцов и агнцев и козлов не хочу… Омойтсь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло. Научитесь делать добро, ищите правды, спасаете угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову. Тогда придите – и рассудим, говорит Господь. Если будут грехи ваши как багряное – как снег убелю; если будут красны, как пурпур, - как волну убелю» (Ис.1:11, 16-18). Святитель Иоанн Златоуст будет наставлять христиан: Если вы хотите, чтобы Господь услышал ваши мольбы и исполнил их, то прежде послушайте Слово Божие и исполните то, что написано Духом Божиим на страницах святого Евангелия. И ветхозаветный мудрец Соломон – за многие века до рождения святителя Иоанна Златоуста, говорил, что верующий в Бога должен быть готов более к слушанию, нежели к жертвоприношению: великое и бесценное сокровище на земле есть Божественная Литургия, и несказанно великая честь – участвовать в таинствах и богослужениях Церкви, но если человек не слушает Бога и не изучает Священное Писание, остается глух к Евангелию и апостольской проповеди, ходит в храм, а живет как язычник и не думает соблюдать заповеди Божии, то он – лицемер и фарисей, думающий обмануть всеведущего и всезрящего Судию, не понимающий смысла религиозной жизни и самого духа христианства, ибо за внешним благочестием его скрывается лишь пустота сердца, надменность и развращенность души, нет у него ни мудрости, ни смирения, ни праведности, он не знает Бога и не имеет сердца, умеющего любить и сокрушенного покаянным плачем, он не утешит скорбящего и не защитит угнетенного, не простит обидчика и не будет от всей души молиться за ближних, не будет верен Христу во дни гонений и не унаследует жизнь вечную, и если такой человек и будет причащаться Святым Тайнам Христовым, то будет причащаться не во спасение, а во осуждение.




















Главы V-VI: Советы библейского мудреца: суетность власти, богатства и житейского счастья

Ах! тщетно смертны мнят в надменье,
Что в век их зданья не падут,
Что титл и славы расширенье
Потомки в надписях прочтут.
Увы! вся власть и честь земная
Минует с нами, будто тень:
Затмит лишь солнце тьма нощная,
Где звук? – Где блеск? – Где светлый день?
Г.Державин

                В блистательные дни царствования своего, Соломон прославился как зодчий иерусалимского храма, он не только мудрец и философ, утомленный суетой сует и разочарованный в здешнем мире, изобличающий ложь и ищущий смысл жизни, но и вдохновенный молитвенник, верующий в милосердие и справедливость Божию, он – тонкий знаток душ человеческих, не раз наблюдавший за богомольцами, приходящими в храм и приносящих жертвоприношения. В Псалтыре сказано: «Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых» (Пс.;1:1), и царь Соломон изрек – «наблюдай за ногою твоею, когда идешь в дом Божий», что в пророческом  и мессианском толковании означает – помни, что Бог хочет послушания Слову Своему, а не кровавых жертв и дорогих даров – изучай Библию и будь верен Христу – воплощенному Богу Слову, во время богослужения исполнись благоговения и священного трепета, осознавая свое окаянство, приступи к храму Божиему с благодарением Всевышнего, покаянным плачем о  грехах и надеждой на милость Божию. Храм воздвигнут для молитвенного общения с Богом, мистического единения с Ним  через участие в Божественной Литургии, а высшая духовная цель богослужения – это святейшее таинство Евхаристии – мистическое сердце Православной Церкви, причастие Святых Тайн Христовых. По слову преподобного Иустина Поповича «храм Божий до тех пор храм, пока он – пока он дом молитвы, пока в нем совершается служба Богу, богослужение». По слову митрополита Трифона богослужение есть нечто иное, как последовательное раскрытие во времени  вечности. А для каждого из нас верующих, оно есть путь, ведущий к вечной жизни». «Тайна богослужения есть величайшая из тайн Церкви. Сами мы не можем сразу постигнуть ее. Но мы знаем, что она была открыта величайшим из угодников Божиих». Тайна богослужения – это тайна общения с Богом, тайна пребывания с Ним, в центре ее Святая Чаша – неиссякаемый источник нашей радости и вечной Божественной Жизни для нас, а боговдохновенные творцы богослужебных молитв и песнопений – это величайшие молитвенники, богословы и подвижники Церкви. Религиозная жизнь Церкви – это богослужение и молитва, а сердце всех молитв  и богослужений – Божественная Литургия, причастие живому Богу, вершина всей молитвенной жизни и всех богослужений, всех святых таинств, добродетелей и веры. Все литургические образы храма знаменуют собой реальное присутствие Бога и явление горнего мира, ибо Сам Христос незримо пребывает на престоле, когда совершается Божественная Литургия. В сакраментальном смысле православный храм является образом и тенью Царства Небесного, иконой горнего Иерусалима, притворы и пределы символизируют видимый мир, алтарь – небесный мир, лампады и свечи – образ вечного Божественного Света, стихарь – плоть Христову – Слово Божие стало плотью, архиерей – Христа, а иереи и диаконы – небесные силы, Ангелов. По росписи храма можно изучить духовную историю Церкви и мира – от грехопадения Адама и Евы, усомнившихся во всеблагости Создателя, Авраама готового принести в жертву Богу единственного сына Исаака, пророка Моисея восходящего на святую гору Синай, где Сам Господь, сойдя в громах и молниях, даровал ему скрижали завета, царя и псалмопевца Давида в ликующих молитвах хвалящего Всевышнего, пророков Исайи, Иеремии и Иезекииля, стоящих со свитками откровений о Боге – грозном и справедливом Судье и всепрощающем и милосердном Отце, обитающем в неприступном свете, и с боговдохновенным пророчеством о великой и неизъяснимой тайне Боговоплощения – от рождения Богочеловека Иисуса Христа – Искупителя и Спасителя мира – до евангельской истории о земной жизни Сына Божиего, Его Нагорной проповеди, преображения Господнего на горе Фавор, одинокой молитве в Гефсиманском саду, крестной смерти на Голгофе, сошествии во Ад, воскресении из мертвых, вознесении на небеса, – и до Страшного Суда, после которого смерть истребится, времени уже не будет, Господь отрет слезы всех скорбящих, и будет всем во всем, ибо вечно Его царство – горней Иерусалим. В храме как в свернутом свитке заключена вся библейская история Церкви и мира от сотворения вселенной до последнего дня и Страшного Суда. В росписях храма не только запечатлены сюжеты библейской истории, но и открывается тайна восхождения человека к Богу и нисхождения Бога к человеку – тайна веры и любви. Храм Божий – это тихая пристань среди бушующего моря земного мира, лежащего во зле, где каждый скорбящий, несчастный и обездоленный человек может найти утешение, ибо никто не избавит страждущую душу от скорбей кроме ее Божественного Спасителя – Сына, Божия, Иисуса Христа. «Храм есть странноприемница и даже само небо. Мы – странники и пришельцы на земле. Отечество наше на небе. Взыскуя сего отечества, мы не должны родниться ни с чем земным… Куда обратиться и где найти отдых и подкрепление? Иди в храмы Божии! Для странников небесных по всей земле рассеяны сии пристанища духовные» – писал святитель Феофан Затворник. В  сакральном пространстве храма, где пребывает Всевышний, Ангелы и люди славят в молитвах Святую Троицу, читается Священное Писание, а верующие участвуют в священных таинствах и молятся перед иконами. Ни светские науки, обращенные на земные вещи, ни вся рассудочная мудрость, метко именуемая Церковью мирской,  никогда не смогут заменить для христианина храма, ибо в храме человеку открывается духовная мудрость, принесенная в земной мир Иисусом Христом, Сыном Божиим – предвечным Логосом, просветившая библейских мудрецов Иова, Давида и Соломона, пророков Ветхого Завета – Исайю, Иезекииля, Иеремию и Даниила, и всех апостолов Нового Завета.
                С богослужением неразрывно связана молитва и обеты Богу, и вот седовласый старец Екклесиаст, разочарованный во всех делах, творящихся в подлунном мире, но не оставляющий поисков смысла жизни, размышляет о молитве и обетах и дает уроки мудрости жизни: «Не торопись языком твоим, и сердце твое да не спешит произнести слово пред Богом; потому что Бог на небе, а ты на земле; поэтому слова твои да будут немноги. Ибо, как сновидения бывают при множестве забот, так голос глупого познается при множестве слов. Когда даешь обет Богу, то не медли исполнить его, потому что Он не благоволит к глупым: что обещал, исполни. Лучше тебе не обещать, нежели обещать и не исполнить.  Не дозволяй устам твоим вводить в грех плоть твою, и не говори пред Ангелом Божиим: «это – ошибка!» Для чего тебе делать, чтобы Бог прогневался на слово твое и разрушил дело рук твоих? Ибо во множестве сновидений, как и во множестве слов, – много суеты; но ты бойся Бога» (5:1-6). Когда человек молится Богу, то мольба его не должна быть многоречивой – надо молиться не устами, но сердцем и избегать многословия, как наставлял Екклесиаст в Ветхом Завете, и Сам Христос в Новом Завете: «А молясь, не говорите лишнего, как язычники ибо они умают, что в многословии своем будут услышаны» (Мф.6:7). Господь сотворил человека самоопределяющейся и разумной личностью, имеющий образ и подобие Божие, а значит каждый из нас призван к духовной жизни и прежде всего – к молитве и Богомыслию, к Богообщению, ибо несмотря на то, что по совершенной премудрости Своей Господь от вечности знает все в чем мы нуждаемся, является Любовью и любит нас больше чем мы сами, нам надлежит молиться Богу, ибо молитва – это устремление к Всевышнему и воззвание к Нему, жажда вечно пребывать с Богом, славить Его и благодарить. Надо помнить, что всемогущий Господь никого не спасает насильно, наше спасение есть тайна синергии Божественной благодати и человеческой свободы – того духовного усилия, которым берется Царство Небесное, а потому – молясь Богу мы активно и творчески соучаствуем в деле нашего спасения, становясь соработниками у Бога. Земная жизнь – это быстротечный поток реки, чей исток – рождение, а устье – смерть, все земные блага преходящи, наше тело подвержен болезням и тленно, а смерть в любое мгновение может поразить нас как дамоклов меч, занесенный над всеми живущими в здешнем мире, где нет ничего вечного и непреходящего. Человек есть словесное и литургическое существо, он обладает даром слова, возвышающим его над животными и птицами, а высшее назначение слова – молитва, таинство Богообщения, в котором он познает Бога и ощущает Его таинственное присутствие, благодарит Творца за дар жизни и за крестную жертву – за то, что Он воззвал его из небытия и отверз врата Царство Небесного, тем самым молитва дает человеку ясное осознание смысла жизни и направляет его ум волю и сердце к Богу. Для нас – многогрешных людей, молитва – это во многом искусство покаяния, нам надо молить Бога о видении своих грехом и о прощении их, а в покаянном плаче осознание грехов своих и скорбь о них сочетается с надеждой на милосердие Божие и верой в то, что Бог свят и без Него человек не может сотворить ничего благого, наконец, в молитве выражается наша любовь к Вседержителю – ко всей Святой Троице, и если мы действительно любим Бога, то молимся с верой и вниманием, благоговением и священным трепетом, каждое слово молитвы становится для нас драгоценным бриллиантом, отражающим лучи незримого света, струящегося из вечности, и нам открывается неисчерпаемый и сокровенный смысл молитвы и ее неоценимое значение в нашей духовной жизни. Древний мудрец Екклесиаст – многоопытный наставник в искусстве молитвы, он советует нам внимать Богу и следить за сердцем и умом своим, обращать внимание не на количество молитв, а на их качество – на наше духовное состояние, напоминая, что на небесах слышен голос не уст, но сердца. С удивительной богословской настойчивостью Соломон подчеркивает величие Бога – Сущего на небесах,  и ничтожность человека, живущего на земле, ибо в основе настоящей молитвы лежат любовь к Богу и страх Божий, осознание и ощущение того, что Бог – Всевышний, Он – величайшая Святыня и наивысший Идеал, нет ничего и никого выше Бога, Он выше всякого совершенства и всех идей, мы не можем постичь Его, ибо Сама Его Сущность – невместима мыслью и неописуема словом, а значит идея Бога в нашем сознании – это лишь бледная тень живого Бога пророков и Откровения, и наши представления о Боге не должны становится идолами и заслонять от нас истинного Бога – всемогущего и всеведущего Творца неба и земли, от вечности знающего все наши нужды. Возвещая, что Бог на небе, а человек на земле, Соломон учит нас тому, что человек без Бога – горсть праха земного, но высшее назначение его – жить святой и духовной жизнью Ангелов-небожителей, а молитва есть дыхание горнего мира и богоустремленность духа, лестница, соединяющая небо и землю, Бога и человека, время и вечность, и просить в молитвах надо не столько о земном и не только о земном, но прежде всего о небесном, духовном и вечном – о том, что угодно Самому Богу, а не идет в разрез с Его святой и всеблагой волей. Молитва – это таинство Богообщения, а Бог – Величайшая Тайна, и когда мы молимся – приступаем к этой Тайна всех Тайн, то осознаем, что Господь наш есть Сущий и Непостижимый, Его пути, мысли и суды выше наших представлений как небо выше земли – мы не можем судить Бога, но Он с бесконечной любовью простирает десницу Свою над нами и дает безгласный ответ на каждую мольбу, возносящуюся к Нему, и мы слышим ответ Божий в будущих событиях нашей жизни, а иногда после усердной молитвы Бог дает душе таинственное ощущение, что мольба услышана, и человек обретает нездешний покой сердца, где нет места тревогах, волнениям и сомнения ума. Духовная жизнь – это искусство молитвы и горение сердца пред Богом, молящийся знает Бога и любит Бога, а тот, кто не молится – не познал Бога и не любит Творца своего, он отчужден от Бога и блаженной жизни небожителей – Ангелов и святых, и чужд вере христианской и Церкви, даже если он – ученейший богослов, знающий наизусть все книги Библии. Преподобный Григорий Палама писал, что внимание и сосредоточение в молитве достигается тем, что ум вдумывается в слова молитвы и наполняется ее смыслом, сердце – начинает устремляться к Богу и гореть пред Ним, душа охватывает неизъяснимый трепет, а уста делаются немногословны, ибо страх Божий – начало премудрости, а глупость порождает потоки пустословия, на вершине же искусства молитвы человек обретает величайший дар – исихию, священное безмолвие, но сей дар – достигается не усилиями человека, живущего на земле, но ниспосылается с небес – как бесценный и таинственный дар Божий, искусственно же искать высоких духовных и молитвенных состояний Церковь воспрещает, ибо это – признак гордости и преувеличенного самомнения, ведущих к прелести.
                Если человек многословен в рассуждениях о Боге и молитвах, то он – глупец, причем глупость его – это не слабость интеллектуальных способностей и скудоумие, а невежество в отношении Бога и вещей духовных – он не знает Бога и не имеет высшей богословской мудрости. С философской грустью премудрый Соломон обозрел землю и нашел, что многие люди верят своим снам, но не верят Богу, пытаются истолковать сонные видения, создают целое мифотворчество вокруг своих снов, но не исследуют Священное Писание и не слушают слов Божиих. По святоотеческому учению Православной Церкви существует три типа снов: 1) естественные сны, порожденные причудливым переплетением наших жизненных впечатлений, воспоминаний, предчувствий, размышлений; 2) искусительные сны, идущие от демонов – от таких снов человек просыпается подавленным и обуреваемым тревогами и страхами, иногда даже отчаянием – после таких снов надо обращаться с молитвой к Богу, дабы он очистил душу  и защитил ее от демонических искушений; 3) сны от Бога – таинственные и пророческие видения, описанные в Библии – во сне Господь говорил с Авраамом, Иаков узрел лестницу, соединяющую небо и землю, в Гаваоне Бог явился Соломону во сне ночью, пророк Даниил толковал вещий сон Навуходоносора и сам видел во сне «пророческие видения» (Дан. 7: 1), но надо помнить, что сны от Бога крайне редки и посылаются людям святой и праведной жизни, чьи души просвещены благодатью Святого Духа – пророкам и великим подвижникам. Преподобный Иоанн Лествичник говорил, что «верующий сновидениям подобен человеку, гоняющемуся за собственной тенью», и предостерегал, что в сонных видениях демон может обольщать и искушать человека – являться ему в образе святых, Ангелов, Богородицы и даже Самого Иисуса Христа, дабы прельстить – ввести в обман, а потому верить снам небезопасно и тем более не стоит ждать мистических откровений во сне. Преподобный Макарий Оптинский учил, что верить надо не снам, а Богу, и предостерегал верящих в сны: «Когда будешь верить снам, то, точно, немудрено впасть в прелесть. Святые отцы совсем отвергают и велят не верить снам, нам страстным и самомнительным. Вместо того чтобы смущаться о пустой мечте, надобно смотреть свои грехи и всегда себя укорять за неисправление и смиряться, чем привлечешь на себя помощь Божию». В своих духовных писаниях святитель Феофан Затворник поучал: «Лучше не верить, потому что враг и наяву много пустяков навевает в голову, а во сне это ему еще удобнее. Если какие сны сбываются, то, по сбытии, благодарите Господа за милость. И за приятные и назидательные сны благодарите. От снов соблазнительных скорее очищайте, по пробуждении, душу свою и память. Самое хорошее к тому средство – молитва и приведение на память добрых событий, особенно из евангельской истории». У афонских монахов есть особое правило: не отвергать и не принимать, не думать, что сновидение от Бога и не утверждать, что оно от дьявола, а честно сказать – «я не знаю, откуда пришел ко мне сон мой», помолиться Богу и пройти мимо сна, дабы не впасть в духовный самообман – прелесть. Преподобный Нил Синайский поучал, что вера в сны – это утонченное идолопоклонство, многие из подвижников, веривших в сны – впали в прелесть и сошли с ума, ибо во снах демоны могут искушать людей, принимая обличье Христа, Богородицы, Ангелов и мучеников. Известна история об одном монахе, верящем в сны – однажды он увидел сон в котором все христиане мучились в Аду, а иудеи пребывали в Раю, и поверив этому сновидению, он снял с себя иноческое облачение и нарушил монашеский обет, данный Богу, женился на еврейской девушке и принял иудаизм, но вскоре погиб страшной смертью и не унаследовал жизнь вечную. Многомудрый философ порицает не только многословие и веру в сны, но и скоропалительные обеты, данные Богу – нашить обет, данный Богу, это страшный грех, клятва, произнесенная впустую, непочтение к Всевышнему, признак глупости и лукавства, ибо мудрый человек не будет давать обет Богу, если не может его исполнить, а если и дал обещание Создателю, то будет верен Богу до конца – даже до мученической смерти. По толкованию преподобного Ефрема Сирина, мудрец Екклесиаст дает ценный совет в духовной жизни и особенно значимо это соломоново наставление для монахов, ибо монашеский обет дается Богу на всю жизнь и не должен быть нарушен, какие бы искушения и испытания не выпали на долю человека, ибо здесь испытывается его верность Богу, а вера христианская должна быть крепка и несокрушима как адамант, она и есть адамантово основание всей нашей жизни.
                Задумчиво вглядываясь в жизнь, многомудрый старец, восседавший на царском престоле, с горечью замечает, что на земле нет справедливости, ибо не многие венценосцы мира сего благочестивы, но многие люди бедны и страждут, а власть имущие забывают, что над всеми ними есть Царь Небесный – Бог, заботящийся обо всем мире и наказывающий злодеев, счастья же на земле нигде не найти, ибо и власть, и богатство, и житейское благополучие – все суета сует и томление духа: «Если ты увидишь в какой области притеснение бедному и нарушение суда и правды, то не удивляйся этому: потому что над высоким наблюдает высший, а над ними еще высший; превосходство же страны в целом есть царь, заботящийся о стране.  Кто любит серебро, тот не насытится серебром, и кто любит богатство, тому нет пользы от того. И это – суета! Умножается имущество, умножаются и потребляющие его; и какое благо для владеющего им: разве только смотреть своими глазами? Сладок сон трудящегося, мало ли, много ли он съест; но пресыщение богатого не дает ему уснуть.  Есть мучительный недуг, который видел я под солнцем: богатство, сберегаемое владетелем его во вред ему.  И гибнет богатство это от несчастных случаев: родил он сына, и ничего нет в руках у него.  Как вышел он нагим из утробы матери своей, таким и отходит, каким пришел, и ничего не возьмет от труда своего, что мог бы он понести в руке своей.  И это тяжкий недуг: каким пришел он, таким и отходит. Какая же польза ему, что он трудился на ветер? А он во все дни свои ел впотьмах, в большом раздражении, в огорчении и досаде. Вот еще, что я нашел доброго и приятного: есть и пить и наслаждаться добром во всех трудах своих, какими кто трудится под солнцем во все дни жизни своей, которые дал ему Бог; потому что это его доля.  И если какому человеку Бог дал богатство и имущество, и дал ему власть пользоваться от них и брать свою долю и наслаждаться от трудов своих, то это дар Божий.  Недолго будут у него в памяти дни жизни его; потому Бог и вознаграждает его радостью сердца его» (Еккл.5:7-19). По пророчеству царя Соломона, на земле никогда не восторжествует социальная справедливость и не воцарится Царство Божие в пределах земной истории, ибо оно – эсхатологично и настанет только тогда, когда вся вселенная духовно преобразится, как возвещает Апокалипсис, а ныне – весь мир лежит во зле, и люди – род многогрешный, посему язва социального неравенства и язва греха пронизывает все общество – от последнего бедняка до венценосного царя, восседающего на троне своем. С состраданием сердечным Соломон сочувствовал бедным и притесненным, он возвещал о неправдах здешнего мира, но верил, что Господь видит все, что совершается под солнцем, Всемогущий долготерпит и ждет, пока переполнится чаша терпения Божьего, тогда наступит кончина истории, час Суда Божьего и воздаяния – каждому воздастся по делам и намерениям его, и не спасут нераскаянных грешников ни власть, ни богатство, ни высокий чин, ибо все это – прах на весах Божьего правосудия. Великолепно внешне, но суетно и пусто внутри богатство – сокровища всех земных царей – ничто, а сами они – жалкие рабы страстей, ибо тот, кто любит серебро и золото никогда не насытится – сребролюбец не знает счастья, а его сердце – покоя, он подобен безумцу, пьющему морскою воду и желающему тем утолить свою жажду. Богатейшие люди мира сего несчастны, а их жизни – бесцельны и бессмысленны, они – почитатели мамоны, жаждущие увеличить свои материальные средства в астрономических масштабах, вся их жизнь – бесконечная гонка и суета сует, пляска вокруг золотого тельца, погоня за обогащением, но после смерти даже самых успешныз богачей ожидает крах и Суд Божий, и все их накопительство окажется Сизифовым трудом, ибо только тот труд благословен в очах Всевышнего и угоден Богу, который совершается во славу Божию и для блага  и спасения человечества: «Все, что вы делаете, словом или делом, все во имя Господа Иисуса Христа, благодаря через Него Бога и Отца» (Кол.;3:17). Любовь к деньгам – это низменная страсть и духовное заболевание души, она отсекает нас от любви к Богу и служению Богу. По слову святителя Василия Великого: «кто однажды начал любить серебро, тот изливает на сие всю любовь свою. Ибо любящий серебро не насытится серебром». В любви к деньгам много суеты и томления духа, а сребролюбие – это страсть, привязывающая человека к земле, лишающая его духовной свободы и истребляющая в сердце любовь к Богу и ближним. Премудрый Соломон предостерегает христиан, что тот, кто любит богатство – сребролюбец, он ходит впотьмах и суетится, не видит смысла жизни и своего бедственного состояния –  своей нищеты духовной, он не может любить Бога и служить Ему, ибо культ золотого тельца противен Богу, а деньги не высшая ценность – их н было в Эдеме и не будет в Царстве Небесном, они принадлежат суетному и здешнему миру, погрязшему в суете сует и водовороте страстей и согрешений. По точному наблюдению протоиерея Геннадия Фаста, «суетность ценностей этого мира, пережитая и познанная Екклесиастом, убеждала многих уходить в пустыни, ища монашеского уединенного жития». Преподобный Иоанн Дамаскин, много размышлявший о смерти человека, увядающего как цветок, о бренности нашего бытия и внезапном часе смерти, писал, что смерть развеет все сокровища богача по ветру и уравняет его с бедняком: «Придите, братья, в могиле узрим пепел и прах, из которого мы были созданы. Куда мы ныне идем? И чем были? Кто бедный или богач? Или кто владыка, а кто свободный? Не все ли пепел? Красота лица истлела, и весь цвет юности иссушила смерть». «Все человеческое – тщета, то, что не пребывает по смерти: не остается богатство, не сопутствует слава, ведь с приходом смерти все это исчезло». В чем же обрести человеку счастье и как вырваться из воронки суеты сует? Умудренный летами жизни и наученный горьким опытом Екклесиаст провозглашает, что человек не в силах обрести счастье, ибо оно от Бога и есть дар Божий, но благо для человека – жить и наслаждаться добром в трудах своих, какими он трудится в земной жизни – труд земледельца, пашущего землю, и философа, пишущего книги, монаха, молящегося за мир в своей уединенной келье, и музыканта, сочиняющего симфонию или сонату, архитектора, возводящего храм Божий, и священника, свершающего богослужение, – все это труд, благословенный Богом, если свершается во славу Божию с чистым и любящим сердцем, самое же благородное и высокое – исполнять заповеди Божии и жить так, как заповедовал Сам Господь. Святой Григорий Чудотворец пояснял, что суетному накоплению богатств Екклесиаст противопоставляет праведную жизнь и честный труд во славу Бога: «Но вот что благо и не должно быть отвергнуто: Божий дар есть то, что человек может в радости наслаждаться своими трудами, принявши Богом данные, а не похищенные сокровища». Всех проницательней из экзегетов оказался Блаженный Иероним, указавший на то, что Соломон – библейский мудрец, как Иов и Даниил, а не античный философ, как Сократ, Платон и Аристотель, он не только призывает людей к умеренности и советует им не расточать жизнь, на собирание земных богатств, но и пророчествует о таинстве Евхаристии, ибо истинное благо для человека – вкушать на трапезе Агнца Божиего, причащаться Крови и Плоти Христа Спасителя.
                Славнейший и богатейший из царей Востока – древний властитель Соломон изнемогал от бессмыслицы бытия и не мог довольствоваться ни царской властью, ни роскошью, ни счастьем благочестивого обывателя, его дух томился на земле и рвался к Богу, искал счастья в мире и нигде не находил его, ибо оно – выше подлунного мира: «Есть зло, которое видел я под солнцем, и оно часто бывает между людьми: Бог дает человеку богатство и имущество и славу, и нет для души его недостатка ни в чем, чего не пожелал бы он; но не дает ему Бог пользоваться этим, а пользуется тем чужой человек: это – суета и тяжкий недуг! Если бы какой человек родил сто детей, и прожил многие годы, и еще умножились дни жизни его, но душа его не наслаждалась бы добром и не было бы ему и погребения, то я сказал бы: выкидыш счастливее его, потому что он напрасно пришел и отошел во тьму, и его имя покрыто мраком. Он даже не видал и не знал солнца: ему покойнее, нежели тому. А тот, хотя бы прожил две тысячи лет и не наслаждался добром, не все ли пойдет в одно место? Все труды человека – для рта его, а душа его не насыщается. Какое же преимущество мудрого перед глупым, какое – бедняка, умеющего ходить перед живущими? Лучше видеть глазами, нежели бродить душою. И это – также суета и томление духа! Что существует, тому уже наречено имя, и известно, что это – человек, и что он не может препираться с тем, кто сильнее его. Много таких вещей, которые умножают суету: что же для человека лучше? Ибо кто знает, что хорошо для человека в жизни, во все дни суетной жизни его, которые он проводит как тень? И кто скажет человеку, что будет после него под солнцем?» (Еккл.6:1-12). Жизнь человека на земле проходит в трудах и заботах, бедность и нищета угнетают людей, но и богатство – это суета и томление духа, ибо оно дается по воле или по попущению Божиему и должно использоваться в благих целях ради ближних своих, но как часто богачи и сильные мира сего бессердечны, их сребролюбивые замыслы – погоня за ветром и новый круг суеты, где нет смысла, они заискивают перед теми, кто выше их по социальному статусу, и презирают тех, кто ниже – бедняков, хоть бедняк может быть праведником и мудрецом, гением и героем – за все это Господь будет судить богачей и потому легче верблюду пройти сквозь угольное ушко, чем богачу попасть в Царство Небесное. Пастырь Ерма говорил, что богач подобен сухому дереву, а бедняк – обвивающей это древо виноградной лозе: если богач хочет спастись, то должен быть милосердным и помогать беднякам, а бедняк призван быть терпеливым и молиться Богу за тех, кто помогает ему. Христос наставлял богатого и знатного юношу: продай все имение свое и раздай все бедным, а затем следуй за Мной – это единственный христианский путь спасения – отречься от всего ради Бога и везде и всегда следовать за Христом, исполнить в жизни своей заповеди любви к Богу и ближним. На своем горьком опыте Екклесиаст знал, что зачастую богатые и знаменитые люди не имеют счастья в жизни, их дни проходят в трудах и заботах, и если даже они имеют многих детей и живут долго, их душа не обретает радость и блаженство, и они сходят в преисподнюю – в Шеол, с осознанием бессмысленно прожитой жизни – выкидыш счастливей таких людей. Если человек не понимает смысла жизни и не свершает добро ради Бога – не живет по заповедям, то он проводит суетную жизнь и имя его покроется мраком и не обретет почета, выкидыш, не познавший нашего печального мира, счастливее его. Жизнь бедняка, умеющего ходить пред живущими – жить праведной и угодной Богу жизнью, лучше, чем жизнь скупого и надменного богача, презирающего людей и думающего лишь о приумножении своих богатств. Житейская мудрость гласит, что надо жить умеренно, но она не дает счастья, ибо смерть настигает всех людей – мудрецов и глупцов, со времен грехопадения Адама все люди смертны и каждый из нас умрет в свой час, ведомый одному Богу, но важно, чтобы человек осознал – для чего Господь призвал его в этот мир – важно не то, сколько лет прожил человека, а как и во имя чего он жил – блаженна жизнь во имя Бога. Царь Соломон учит нас видеть мир, каким он есть – во всей его многогранности и трагичности, ибо человек призван не витать в мечтах и фантазировать – жить в воображаемом мире, скитаться среди неосуществимых надежд и неисполнимых желаний, а познать самого себя и реальный мир, и научиться жить в этом мире святой и духовной жизнью. По незабвенному изречению Екклесиаста все, что существует под солнцем, уже имеет имя – наш праотец Адама в Эдемском саду нарек все создания Божьи и познал логосы – суть и предназначение всех вещей, превосходя по мудрости всех ученых мира сего, постигающих устройство вселенной. Велика была мудрость Адама, ведь он нарек птиц и зверей, он – человек, превосходнейшее создание Божье, но без Бога человек есть «земля» и «прах», он не может спорить и препираться с Тем, Кто сильнее его – с всемогущим Богом, ибо спорящий с Богом и враждующий с Творцом своим отвергает замысел Божий о себе и жизнь его обессмысливается и становится суетой сует и томлением духа. По определению Соломона, суетная жизнь – это бесцельная жизнь без Бога, пустое существование, лишенное смысла – «логоса», оно утомительно и невыносимо, тягостно и не имеет духовной пользы для человека, ибо человек, живущий без смысла и цели, – бледная тень самого себя, он – жалкая карикатура, подобная теням, блуждающим в мрачном царстве Аида из «Одиссеи» древнегреческого поэта Гомера. Много размышляя о загадке времени, Соломон говорил, что прошлого уже нет – оно миновало, но ведомы Богу все тайны былого, будущего еще нет – оно не наступило, и один Господь знает тайны грядущего и открывает их Своим пророкам, настоящее – это суетные дни жизни, темп хода времени все возрастает – кружится человек в вихре и водовороте суеты, и не понимает, что для него самое лучшее, но Бог все знает – Он любит каждого из нас и хочет для нас величайшего блага, а потому, нам надо довериться Богу и молиться Ему со словами: «Пусть все исполнится не так как я хочу, но как Ты, Боже мой, хочешь, ибо у меня нет ничего доброго, чтобы не было от Тебя – ни сил, ни таланта, ни мудрости, ни самого дара жизни, все это – бесценные дары Твои, а я – ничто без Тебя, и не могу сотворить ничего доброго, я не знаю, ни в чем смысл моей жизни и ни в чем мое подлинное счастье, но Ты всеведущ, благ и желаешь мне добра, а посему – да будет воля Твоя!»






















Глава VII: Поучение Екклесиаста о жизни и смерти, о мудрости и глупости

Все дух в нем питало: труды мудрецов,
Искусств вдохновенных создания,
Преданья, заветы минувших веков,
Цветущих времен упования.
Мечтою по воле проникнуть он мог
И в нищую хату, и в царский чертог.
С природой одною он жизнью дышал.
Ручья разумел лепетание.
И говор древесных листов понимал,
И чувствовал трав прозябание;
Была ему звездная книга ясна,
И с ним говорила морская волна.
Е. А. Баратынский

                В седьмой главе книги Екклесиаста содержится глубокая мудрость Соломона о смерти и жизни, плаче и смехе, о действии Божием в мире и истинной премудрости, и нет ничего удивительного, что на эти строки часто ссылаются святые отцы и учителя Церкви: «Доброе имя лучше дорогой масти, и день смерти – дня рождения. Лучше ходить в дом плача об умершем, нежели ходить в дом пира; ибо таков конец всякого человека, и живой приложит это к своему сердцу. Сетование лучше смеха; потому что при печали лица сердце делается лучше.  Сердце мудрых – в доме плача, а сердце глупых – в доме веселья. Лучше слушать обличения от мудрого, нежели слушать песни глупых; потому что смех глупых то же, что треск тернового хвороста под котлом. И это – суета!» (Еккл.7:1-6). Размышляя о жизни и счастье, Екклесиаст возвещает, что доброе имя – лучше всех внешних сокровищ – драгоценного елея и роскоши, званий и наград, ибо доброе имя – от добродетели, он принадлежит душе и будет с ней вечно, если человек сам не осквернит себя грехом, а все земные блага – обратятся в прах. Блестяще перелагая строки из книги Екклесиаста,  Григорий Чудотворец писал: «Добрая же память для души приятнее, чем елей для тела, и конец жизни лучше рождения». В одном доме горит яркий свет, пляшут люди и звучит громкий хохот, а из другого жилища раздается рыдание и горький плач. Вся наша жизнь соткана из плача и смеха, она представляет собой переплетение радости и печали, но вот Екклесиаст задумывается о скоротечности земного бытия и говорит, что день смерти лучше дня рождения, ибо смерть – избавляет человека от земных скорбей, ведь каждый «человек рождается на страдание» (Иов.;5:6–7), ибо он зачат во грехе – наше естество осквернено первородным грехом Адама, посему жизнь наша протекает в заботах и скорбях, а смерть есть упокоение от земных забот и освобождение от мирской суеты. Земная жизнь – это скитание по миру, а смерть – завершение, она увенчивает жизнь и является ее итогом – по концу жизни люди судят о человеке. В древние времена мудрецы говорили: Если ты хочешь узнать человека, то смотри не только на то, кем он был и как он жил, но и на то, как он умер и с чем отошел к Богу – с надеждой или отчаянием, с верой неверием, с покаянием или нераскаянностью. По вероучению Православной Церкви, земная жизнь – это пространство свободного выбора и самоопределения человека по отношению к Богу, после смерти – нет покаяния, человек пожинает плоды жизни своей и воздаяние от Бога, а потому день смерти – это решающий и судьбоносный день, имеющий гораздо большее значение, чем день рождения, ибо как говорит Сам Господь – «в чем застану, в том и сужу». Смерть – это освобождающий исход из драмы земного бытия, она – избавительница и целительница, многомудрая наставница, дающая верный масштаб, истинный критерий жизни, великое мерило и грозный судия, таинственная мера всех вещей, данная нам от Бога. Тайнозритель и апостол Иоанн Богослов знал грозное величие и тайну дня смерти – «блаженны мертвые, умирающие в Господе» (Откр.;14:13). По слову святителя Григория Богослова смерть – это возмездие за грех, и оно свидетельствует не только о правосудии Божием, но и человеколюбии Всевышнего, ибо Он попустил смерть «в пресечение греха, чтобы зло не стало бессмертным». С позиции христианского миросозерцания смерть – это последствие катастрофы грехопадения, она – трагическая аномалия в мире Божьем, но вместе с тем – возмездие за грех, не дающее увековечиться злу на земле; смерть – жнец Господень, успение и врата в вечность, а не конец бытия. Всю земную жизнь человек призван готовиться к смерти – исходу из материального мира в духовный мир, дабы предстать на Суд Божий и быть оправданным пред лицом Всевышнего. Преподобный Исаак Сирин наставлял, что христиане должны страшиться не физической смерти, а вечной разлуки с Богом – второй смерти из Апокалипсиса; они призваны с радостью претерпевать все испытания и не бояться смерти, но иметь мужество святых в сердце и надежду на Вседержителя. Святитель Иоанн Златоуст писал, что смерть и воскресение из мертвых Иисуса Христа освятила нашу смерть и придала ей смысл, лишило ее власти над нами, ибо хоть мы и умираем, как и прежнему, но, благодаря Спасителю, смерть – не всеобщее нисхождение в Ад, напротив, она озарена надеждой на спасение и ее следует именовать успением. Апостол Павел с радостью помышлял о дне смерти как об избавлении от тягот многоскорбной жизни и земным забот, а главное – об исходе к Богу и вечном пребывании с Ним: «Ибо для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение» (Фил. 1:21). Святитель Иоанн Златоуст утверждал, что умершие праведники счастливее всех живущих, ибо земная жизнь полна скорбей и страданий, а они – разрешились от нее и пребывают с Богом и входят в покой Его. Умирающие в Господе – это все верующие во Христа и соблюдающие заповеди Его, все доверившие Богу свою жизнь и душу, возложившие все надежды и упования на Святую Троицу, все непрестанно трудящиеся на ниве Божией – упражняющиеся в молитве и благочестии, борьбе со страстями и смиренномудрии, богословии и изучении Священного Писания, делах милосердия и проповеди Евангелия. Христиане умирают с надеждой на Бога в сердце и именем Божиим на устах, они отходят в вечность с молитвой, прощая обидчиков своих и прося прощения у Вседержителя, примирившись с Богом и людьми, и святая Церковь молится о них: «Упокой, Господи, души усопших рабов Твоих». По толкованию протоиерея Геннадия Фаста: «В глазах Соломона ни день рождения, ни день смерти еще не были просвещены светом Христовым. Для христианина слова Екклесиаста остаются в силе, но день рождения освящается днем крещения, а день смерти ублажается, как переход в Царство Небесное. Соломон же стоит перед жесткой правдой земной жизни и смерти». Если день рождения – начало скитаний в преходящем мире, где мы – странники, то день смерти – это исход в иные миры, и Соломон провозглашает, что человек не в силах избежать смерти, и лучше ему ходить в дома плача об умершем, чем ходить в дом пира. Время земной жизни дано нам для покаяния и Богопознания, мы все – окаянные грешники, и чем ближе человек к Богу, тем яснее он видит грехи свои и оплакивает их покаянным плачем. Святитель Игнатий Брянчанинов писал в своих «Аскетических опытах», что слезы покаяния омывают духовные очи души и человек начинает видеть себя – всю глубину падения своего, с мольбою взывая к Богу о прощении грехов и спасении: «Путь к духовному тайнозрению – постоянное пребывание в покаянии, в плаче и слезах о греховности своей. Плач и слезы – тот коллурий, который врачует душевные очи». По наставлению Екклесиаста, сетование лучше смеха, ибо рыдающий о грехах своих – кается пред Богом, помнит о смерти и понимает, что ему надлежит предстать на Суд Господень, не растрачивает жизнь свою бесцельно – на собирание сокровищ мира сего, хранит трезвомыслие и память о смерти становится попечением о душе. Преподобный Иоанн Лествичник хвалил языческих философов – Платона и Сократа, за то, что они – люди, не знавшие истинного Бога, понимали, что истинная мудрость заключается в памяти о смерти и Страшном Суде. В древние времена монахи любили селиться у гробниц, ибо память о смерти – духовное лекарство от страстей, она освобождает душу от привязанности к земным вещам и обращает ее к Богу, побуждает ее к покаянию и осмыслению своего бытия, а человек, не помнящий и не думающий о смерти, не знает, зачем он живет, полон мирских пристрастий и далек от покаяния и праведной жизни. Если человек помнит о смерти и Страшном Суде, то он не может грешить, о чем возвещают строки из книги Иисуса, сына Сирахова: «во всех делах твоих помни о конце твоем, и вовек не согрешишь» (Сирах.7:39). Премудрый Соломон сравнивает смех с треском тернового хвороста: веселье на пирах, смех и сцены комедиантов – это суета сует и томление духа, ибо человек, пытающийся обрести счастье в веселии, суетится и опустошается, растрачивает жизненные силы и мудрость. Человек, умеющий плакать о грехах своих, видит самого себя, он сетует о том, что оскорбил Бога и переосмысливает всю жизнь свою, и в день Суда он будет оправдан, ибо на весах Божьего правосудия одна слеза покаяния может спасти его бессмертную душу.
                Существует древняя восточная притча о том, как премудрый Господь послал Ангелов Своих найти на земле прекраснейшее и драгоценное сокровище для Царства Небесного.  Ангелы облетели всю землю и вознесли к престолу Всевышнего множество даров – дела милосердия и веру мучеников, красоту звездного неба и утренней зари, чудеса, совершенные подвижниками и плач молитвенников за мир, возвышенные думы и притчи мудрецов. Но самым драгоценным из даров для Бога был молитвенный плач кающегося грешника, ибо сердце его очищенное слезами покаяния, стало прекрасно как сверкающий алмаз. Если сердце очищенное слезами покаяние подобно горному хрусталю и драгоценно для Бога, то нераскаянное сердце – это мрачное ущелье, где как ядовитые змеи гнездятся многочисленные грехи, отравляющие ум, сердце и волю человека, и всю его жизнь. В переводе с греческого языка слово покаяние – «метанойя», означает перемена ума и изменение образа мыслей, переосмысление своей жизни, оно охватывает всю личность человека, его ум, волю и сердце, а потому заключает в себе не только осознание своей греховности, скорбь и плач о совершенных грехах, сокрушение духа и сожаление сердца о свершившихся падениях, но и волю к нравственному исправлению себя, твердое намерение и решимость бороться с грехами и страстями, понимание, что сам по себе человек не может спастись, раскаяние и обращение к Богу в мольбе о прощении и спасении. Покаяние есть одно из семи священных таинств Церкви, установленное Христом Спасителем после Его воскресения из мертвых – «примите Духа Святого. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся» (Ин.20:22-23), и в этом таинстве верующий с раскаянием и сокрушением сердца исповедует свои грехи перед священником, являющимся свидетелем его исповеди, и через священнослужителя получает прощение грехов от всемогущего Бога, ибо только премудрый и всеправедный Бог Судия – Сам Иисус Христос по великой милости Своей и по воле Отца Небесного через таинственное действие Духа Божиего может отпустить грехи и избавить человека от второй смерти – геенны огненной, кающемуся разбойнику открыть врата Царства Небесного, кающемуся мытарю вернуть чистоту утренних звезд, кающейся блуднице – непорочность белоснежной лилии: «Если будут грехи ваши как багряное – как снег убелю; если будут красные, как пурпур – как волну убелю» (Ис.1:18). В основе нашего спасения лежит крестная жертва Христа Богочеловека и благодать Святого Духа, и никакие добрые дела не могут спасти человека само по себе – в ветхозаветные времена даже души праведников сходили в преисподнюю, ибо Христос еще не искупил грехи мира на Голгофе – нас спасает Сам Господь, Он – единственный Спаситель мира. Человек не может спасти себя сам, но и Бог не спасает человека вопреки его воли, ибо великая и неизъяснимая тайна нашего спасения – это тайна синергии, содействия Бога и человека, ведь Всемогущий никого не спасает насильно и чтобы усвоить плоды искупительной жертвы Христа и стяжать благодать Духа Божиего нам надлежит верить во Христа распятого и воскресшего, молиться, участвовать в таинствах Церкви и соблюдать заповеди Евангелия. Человек есть образ и подобие Божие, он – свободная и самоопределяющаяся личность, призванная к святой, вечной и духовной жизни, а ее спасение – желание жить по Евангелию, просветиться верой и совершать добрые дела, хранить надежду на Бога во дни скорбей и испытаний, непрестанно молиться и бояться оскорбить величие Творца и Промыслителя, осознавать, что самое большее счастье – жить по воле Божией. Бог есть совершенная Любовь и Правда, Он принес крестную жертву на Голгофе – святую, всеобъемлющую и совершенную жертву за всех людей – за тех, кто жил раньше живут сейчас и еще не родились, тем самым Христос исполни Божье правосудие и явил Божие милосердие, добровольно взойдя на Крест и искупив грехи рода человеческого, но голгофская жертва не спасает людей автоматически вне их веры и воли, ибо каждый человек – свободная личность, он должен усвоить плоды мироискупительной жертвы Агнца Божиего – уверовать во Христа распятого и воскресшего, в Месссию, пришествие Которого предрекали ветхозаветные пророки и о Котором благовествовали апостолы. Многомудрый старец Екклесиаст был убежден, что сердце мудрых – в доме плача, а сердце глупых – в доме веселья: истинная мудрость есть верность Богу, страх Божий и любовь к Богу, а глупость – неверность Богу и забвение Творца своего, нераскаянность сердца и суетность жизни – искание счастья на пирах и в чувственных наслаждениях. С грустью Соломон видел, как люди смеются и безудержно хохочут, а ведь все они со дня рождения своего приговорены к смерти, они хотят веселиться и наслаждаться жизнью, забывают о Боге и молитве, о слезах скорбящих и намереваются найти счастье в веселии, но их ожидает горечь разочарования, в то время как плачущие о грехах обретают тихий покой и радость от Бога: «Блаженны плачущие ныне, ибо воссмеетесь… Горе вам, смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете» (Лк.;6:21,;25). По наставлению Екклесиаста, лучше слушать порицания от мудреца, чем песни глупцов, ибо песни эти лишены смысла и развращают нрав, они легкомысленны и разлетаются в разные стороны, как искры от пламени ночного костра, они недолговечны и звук их – треск суеты, а их прикосновение – обжигает душу, в то время как порицания мудрецов приносят душе духовную пользу и учат благочестию, побуждают задуматься о жизни и плакать о грехах, бороться со страстями и соблюдать святые заповеди.
                Со скорбью молитвенник и мудрец Соломон плакал за весь мир, как впоследствии пророки Иеремия и Иезекииль плакали о Иерусалиме, и оставил глубочайшие размышления о мудрости и глупости, о днях прежних и нынешних – о прошлом и настоящем, о тайне Промысла и проблеме теодицеи, столь волновавшей страдальца Иова: «Притесняя других, мудрый делается глупым, и подарки портят сердце.  Конец дела лучше начала его; терпеливый лучше высокомерного. Не будь духом твоим поспешен на гнев, потому что гнев гнездится в сердце глупых. Не говори: «отчего это прежние дни были лучше нынешних?», потому что не от мудрости ты спрашиваешь об этом. Хороша мудрость с наследством, и особенно для видящих солнце потому что под сенью ее то же, что под сенью серебра; но превосходство знания в том, что мудрость дает жизнь владеющему ею. Смотри на действование Божие: ибо кто может выпрямить то, что Он сделал кривым? Во дни благополучия пользуйся благом, а во дни несчастья размышляй: то и другое соделал Бог для того, чтобы человек ничего не мог сказать против Него. Всего насмотрелся я в суетные дни мои: праведник гибнет в праведности своей; нечестивый живет долго в нечестии своем» (Еккл.7:7-15). С юных лет Соломон молил Бога о мудрости и Всевышний даровал царю Израиля этот великий и чудесный дар – быть мудрецом, но жизнь на земле с ее испытаниями и искушениями не раз восставала обратить мудрость в глупость – и понял Соломон, что мудрость и глупость – две сестры, борющиеся за душу человека. Мудрость возвысила Соломона над всеми царями земли и дала ему справедливость судии и величие мудреца, она позволила ему возвести храм Божий и украсить Иерусалим, прославить имя его в иноземных царствах и увековечить в истории, но пользуясь властью, человек может начать притеснять других и тогда мудрость сменяется глупостью, а глупость – сделала гарем из многих чужестранок – жен и наложниц, и блистательный царь впал в блуд и в безумие идолопоклонство, глупость помрачила ум мудреца и привела к разделению царства при сыне Соломона. Мудрость – это верность Богу и любовь к ближним, а тот, кто притесняет людей – попирает заповеди Евангелия и занимается поруганием образа Божиего в человеке, он становится горд и тщеславен, с презрением смотрит на остальных, не может увидеть в окружающих – собрание уникальных личностей, чье спасение Христос оценил Своей святой кровью, наконец, всякий притеснитель – противен Богу, ибо он живет  поступает вразрез в правдой Божьей и ответит за это на Страшном Суде. Во дни своего блистательного царствования, судейская мудрость Соломона многим вернула честь  достояние, он защищал обиженных и утешал скорбящих, воздвиг храм Богу и слагал притчи, цари и властители Востока приходили послушать его мудрость и «подносили ему, каждый от себя, в дар: сосуды серебряные и сосуды золотые, и одежды, и оружие, и благовония, коней и мулов, каждый год» (3Цар.;10:4–25). Оглядываясь на жизнь свою, Екклесиаст грустно констатирует, что подарки портят сердце человека – человек призван веровать в Бога, искать мудрости и говорить правду, творить и молиться, поступать справедливо и быть добрым и милосердным – совершенно бескорыстно и беззаветно, ибо всякий верующий в Бога – бессеребряник и мученик, он не только должен быть свободен о корысти наемника, но и быть готовым принести в жертву все ради Бога и веры – как Авраам, в то время как желание получить вознаграждение – признак корысти в сердце человека, а подарки с течением времени незаметно могут превратиться в подкуп и взятки, они губят мудрость  добрый нрав. Многие люди стремятся к скорому успеху, они впадают в высокомерие и строят надменные планы, забывая, что конец дела лучше начала его, надо иметь терпение – душеспасительную добродетель, и приступать к делам с терпением до конца, а не с высокомерием от начала. Горько мудрецу Соломону было смотреть на все зло, творящиеся под солнцем, он видел множество глупцов и лжецов, видел свершающих беззаконие и тех, у кого в сердцах возгорался гнев. И сказал Соломон, что гнев – это страсть, гнездящаяся в сердцах глупцов, гнев застилает глаза и не дает увидеть реальность, помрачает ум и не дает узреть правду, налагает печать свою на уста и не дает изречь молитву и слово любви и утешения, захлестывает сердце яростью и не оставляет места мудрости, милосердию и прощению. В древние времена люди верили в золотой век, что был на земле в прошлом, и сейчас многие говорят – «раньше было лучше», но многомудрый Екклесиаст словно обозрел всю цепь веков и тысячелетий и изрек, что прежние дни не были лучше нынешних – со времен грехопадения Адама и до скончания веков весь мир лежит во зле, каждое поколение, преходящее в мир имеет свои испытания и по-своему разрешает вековечные философские вопросы о Боге и мироустройстве, о добре и зле, о справедливости и счастье, о смысле жизни и смерти каждый век имеет своих героев и злодеев, святых и нечестивцев, свою славу и свой позор, становясь поучением для мудрых. Протоиерей Геннадий Фаст дает психологическую интерпретацию поучения Соломона: «Отчего это прежние дни были лучше нынешних? – это вопрос старика, сожалеющего об ушедшей юности. В молодости все было хорошо – и здоровье, и силы, и память. Нет, старость – это отвратительно, это никуда не годится. Не от мудрости ты спрашиваешь об этом. Так рассуждают и спрашивают, кто до старости дожил, а ума не нажил. Ушла сила и яркость юности, пришла мудрость старости. А вот если так и не пришла, то и мается старик вопросом, почему прежние дни были лучше нынешних». Не время виновато в наших бедах и скорбях, а мы сами, мы призваны служить не духу времени, а Богу – вечному и неизменному в веках истории, стоящего над потоком времени и направляющего ход истории, а наше дела – быть верными Богу в каждую эпоху, избирать добро и отвергать зло, верить в премудрость Промысла Божиего, ибо если мы родились в определенное время, то свершилось это по воле Всемогущего и мы неслучайно призваны именно в эту эпоху, на нас возлагается особая миссия именно в этот век – миссия благовествовать о Христе миру. Блаженный Иероним полагал, что гнев проистекает из обидчивого сердца не умеющего прощать, а мудрый – это тот, кто никого не осуждает, но плачет за весь мир, он умеет прощать врагов и молиться за них, не обижается ни на людей, ни на Бога и Его Промысел, ибо полон терпения, он не говорит, что прежние времена были лучше нынешних: «Не говори же, что при Моисее и при Христе дни были лучше, чем теперь. Ибо и в то время было очень много неверующих, и дни их были злы, и теперь есть много верующих, о которых Спаситель сказал: блаженны не видевшие и веровавшие (Ин.;20:29). Ты так должен жить, чтобы дни настоящие для тебя всегда были лучше прошедших. Не говори, что лучше были некогда времена Моисея, чем ныне Христа, – закона, чем благодати. Если захочешь утверждать это, то делаешь неблагоразумно, не видя, насколько Евангелие превосходнее Ветхого Завета». По премудрому умозаключению Екклесиаста, мудрость лучше наследства, особенно для видящих солнце – видящих Христа пророческим или апостольским взором, Сам Христос – Премудрость и Сила Божия, предвечный Логос и наш Спаситель, быть под сенью Его Креста лучше, чем быть под сенью золота и серебра, ибо все сокровища мира сего – ничто перед лицом вечности и на весах Божьего правосудия, превосходство высшего знания – знания Бога, заключается в том, что мудрость дает жизнь владеющему ей, ибо Мудрость и Жизнь – священные имена Божии, и всякий познавший Бога – имеющий высшую мудрость и превосходнейшее знание, обретенное через веру и молитву, страх Божий и любовь к Богу, обретает величайшее наследство – жизнь вечную, а тот, кто теряет мудрость – теряет и жизнь свою – физическую и духовную. По слову апостола Петра «Бог и Отец Господа Иисуса Христа, по великой Своей милости возродил нас воскресением Иисуса Христа из мертвых к упованию живому, к наследству нетленному, чистому, неувядающему, хранящемуся на небесах» (1 Пет.1:3-4) – это наследство есть Царство Небесное, ибо человек предназначен к вечной, святой и блаженной жизни.
                Царь Соломон видит, что в мире царит зло, всюду пороки и беззаконие, и лучше и вовсе не являться на свет, чем видеть это трагическое зрелище, но он же знает, что Бог премудр и благ, а мир лежит во зле, потому что сотворенные существа – падшие Ангелы и люди использовали свою свободу во зло и извратили миропорядок. Возникает вопрос:  для чего Господь сделал так, что на земле нельзя обрести счастья? Для того чтобы человек искал Бога, сердце его стремилось к вечности, не привязывался душой к земному царству, помнил, что его отчизна – на небесах, с трепетом и благоговением читал книги Библии – Евангелие и Псалтырь, более молился Богу сердцем, чем мечтал о земных вещах – о суетном и преходящем. Господь не сотворил смерти, Он предназначил человека к вечной жизни, дары Божии – вечны и непреходящи, а земная жизнь – это школа, где человек учится добродетели или пороку, мудрости или глупости, добру или злу, и свободно решает, совершая духовный выбор –  навечно отдать сердце свое Богу или навеки отречься от Него. Нет утешения человеку, потерявшему Бога, ибо потеря Бога – самая трагическая потеря, а мука Богооставленности – самая страшная мука, мировая скорбь. Много и глубоко размышлял древний философ и мудрец о тайне Промысла Божиего, но обретя смиренномудрие, он признал, что тайна сия – неизъяснима для нас и откроется только в вечности – невозможно объять умом и рационально объяснить пути Господни – даже для Ангелов Провидение остается непостижимой тайной, но человек может принять святую волю Божью и покориться Вседержителю, вопреки всем ужасам, страданиям и трагедиям жизни верить в то, что Бог премудр, всемогущ и благ, что Он есть совершенная Любовь и совершенная Правда, желает нам добра и хочет, чтобы мы  были святы и совершенны, как Он Сам, но в то же время, Всемогущий бесконечно дорожит нашей свободой – печатью богоподобия в Ангелах и людях. В тайне Промысла Божиего надо различать два аспекта: 1) волю Божию – желание Бога спасти всех людей, бесконечное милосердие Божье, все то, что свершается по намерению Творца; 2) попущение Божие – терпение зла ради добра и нашего спасения, ибо Бог сотворил всех Ангелов и людей свободными и богободобными личностями, он обладают нравственной и духовной суверенностью, правом самоопределения даже по отношению к Богу, зло проистекает из негативного самоопределения Ангелов и людей по отношению к Творцу, из их богоборческой воли, зло не сотворен Богом и не совечен Ему, оно противно Логосу и противоречит смыслу и цели Божьего миротворения, оно алогично и бессмысленно, но Господь попустил возникнуть злу как злоупотреблению драгоценным и таинственным даром свободы. История мира наполнена трагедиями, ибо люди – многогрешные существа, их воля часто склоняется ко злу и избирает зло, а не добро, но Господь долгоперпит существование зла – Всемогущий мог бы в одно мгновение истребить всех грешником, но это противоречит Его любви им милосердию, Он мог бы в один миг сделать их святыми – уничтожить нравственное зло – корень греха в их сердцах, но тогда он лишил бы падших Ангелов и людей свободы – из богоподобных личностей сделал бы бездушных автоматов, запрограммированных на добро, лишил бы добро нравственной ценности, а всех нас – духовного достоинства личности и суверенности духа. По рассуждению Блаженного Иеронима, прямое – это воля Божья, а кривое – попущение Божье, наша жизнь и история мира, искривленная свободой людей,  посему человек не может обвинить Бога и выставить Его виновником мировой трагедии, ибо Господь свят и воля Его – наша святость и наше совершенство, а наша воля – крива, она искривляет наша жизнь, ибо мы – окаянные грешники, разучившиеся жить праведной жизнью, и неслучайно пророк Иоанн Креститель молил людей приуготовить путь Господу и прямыми сделать стези Его – молил нас жить по святой воли Божией. Екклесиаст убежден, что пути Божии неисповедимы и  «человек не может постигнуть дела, которые Бог делает, от начала до конца» (Еккл.3:11). Высшая мудрость для человека заключена не в том, чтобы понять неисповедимые пути Божии, а в том, чтобы принять их – довериться Богу как Авраам. С горечью Соломон говорит, что кривое нельзя сделать прямым – нельзя победить смерть и построить идеальное государство – царство Божие на земле, никакие справедливые законы и никакой научно-технический прогресс не выпрямят кривых путей нашей жизни, это невозможно для человека, но возможно для Бога.  В книге Екклесиаста есть загадочные и волнующие строки: «и Бог воззовет прошедшее» (Еккл.3:15) – это означает, что Всевышний поставит прошлое человека перед лицом Своим, пред всей вселенной и всеми Ангелами и святыми, Он воззовет все века и столетия и будет судить все наши дела, если мы еще при жизни не раскаемся и не очистим душу покаянием. Книга Екклесиаста – это пророческая книга о Страшном Суде.  «И сказал я в сердце своем: «праведного и нечестивого будет судить Бог; потому что время для всякой вещи и суд над всяким делом там» (Еккл.3:17). Царь Соломон верует, что всеправедный Господь воздаст каждому по делам его, Он взвесит сердце каждого человека на Суде Своем, испытает его дела, намерения и помыслы.  У апостола Павла есть очень сильные строки о всевидящем Слове Божием, судящем мир – Отец отдал весь Суд Сыну Своему Единородному, еще более усиливающие мощный нравственный заряд мысли о вселенском Божьем Суде из книги Екклесиаста: «Ибо Слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов и судит помышления и намерения сердечные. И нет твари, сокровенной от Него, но все обнажено и открыто перед очами Его: Ему дадим отчет» (Евр.4:12-13). В счастливые дни благополучия и во дни несчастий, Соломон заповедовал нам верить в благость Творца и Промыслителя вселенной, помнить, что Бог всегда дает нам благо и никогда не оставляет нас, не роптать на Промысел, но все принять из рук Небесного Отца и славить Его – «слава Бога за все!».
                Размышляя о конечной цели и смысле жизни, Соломон – мудрейший из царей Израиля, говорит, что жизнь – это искусство, многие люди не знают, как и зачем жить, а потому им полезно послушать речь мудреца и его советы, чтобы прозреть и понять самих себя, обрести мудрость для лучшей жизни: «Не будь слишком строг, и не выставляй себя слишком мудрым; зачем тебе губить себя?  Не предавайся греху, и не будь безумен: зачем тебе умирать не в свое время? Хорошо, если ты будешь держаться одного и не отнимать руки от другого; потому что кто боится Бога, тот избежит всего того. Мудрость делает мудрого сильнее десяти властителей, которые в городе. Нет человека праведного на земле, который делал бы добро и не грешил бы; поэтому не на всякое слово, которое говорят, обращай внимание, чтобы не услышать тебе раба твоего, когда он злословит тебя; ибо сердце твое знает много случаев, когда и сам ты злословил других. Все это испытал я мудростью; я сказал: «буду я мудрым»; но мудрость далека от меня. Далеко то, что было, и глубоко-глубоко: кто постигнет его? Обратился я сердцем моим к тому, чтобы узнать, исследовать и изыскать мудрость и разум, и познать нечестие глупости, невежества и безумия.  И нашел я, что горше смерти женщина, потому что она – сеть, и сердце ее – силки, руки ее – оковы; добрый пред Богом спасется от нее, а грешник уловлен будет ею.  Вот это нашел я, сказал Екклесиаст, испытывая одно за другим. Чего еще искала душа моя, и я не нашел? – Мужчину одного из тысячи я нашел, а женщины между всеми ими не нашел. Только это я нашел, что Бог сотворил человека правым, а люди пустились во многие помыслы» (Еккл.7:16-29) По наставлению Екклесиаста, человек не должен быть праведником и мудрецом в очах своих, не должен возносить себя в мечтах на недосягаемую высоту праведности и Богопознания, дабы не впасть в прелесть и не повредиться рассудком, он призван помнить о грехах своих и понимать, что вся премудрость у Бога, Он один совершенен в познаниях, а значит, человек не должен судить окружающих слишком строго, ибо каким судом судишь таким и сам судим Богом будешь, истинный подвижник и мудрец имеет милующее сердце, он наставляет и порицает с любовью, слова правды проникнуты в его речах добротой, любовь к справедливости, сочетается с умением прощать и любить людей, ревнуя о правде Божией он не забывает о любви к ближним и молится за обидчиков и гонителей своих, и конечно, он не считает себя мудрее Бога и Священного Писания, не ставит ум свой выше Церкви и Вселенских Соборов, не думает, что стал настолько праведен, что не нуждается в соблюдении заповедей, но хранит душу свою смиренномудрием. По рассуждению Соломона, грех есть безумие, а вкусивший его должен умереть – грех есть оскорбление Бога и отвержение Творца, вражда с небесами и беззаконие, а смерть – ядовитое жало греха и возмездие за грех, ибо каждый грешник умирает духовно – разлучает душу с Богом, а затем умирает и физически: человек, преданный греху, сам обрекает себя на погибель. Как поясняет протоиерей Геннадий Фаст: «предан алкоголю – преждевременная смерть; предан табаку и наркотикам – преждевременная смерть. Кто хулиган – жди преждевременную смерть. И долго можно продолжать этот перечень». По совету Екклесиаста, человек должен держаться одного – веры в Бога и любви к Богу, и не отнимать рука своей от другого – любви к ближнему, быть верным творцу в дни счастья и в дни скорбей, а пророческом смысле Соломон возвещает, что всякий верующий призван держаться Нового Завета, и не отвергать Ветхий Завета, изучать и почитать Священное Писание и Священное Предание, верить, что нас спасает благодать Божия, но спасение невозможно без нашей свободы, исповедовать, что Христос – совершенный Бог и совершенный человек, но во всем – бояться оскорбить Бога и навеки разлучиться с Ним. По великолепному изречению Соломона, мудрость – оплот и сокровище мудреца, она делает его сильнее властителей и царей, ибо власть царей бессильна спасти людей от смерти и вывести их души из зияющих бездн Ада, а Премудрость Божия – Христос, победил Ад и смерть, и отверз Царство Небесное. Боговдохновенный мудрец изрек великую и многопечальную истину: нет человека праведного на земле, который делал бы добро и не грешил бы, ибо первородный грех Адама извратил человеческую природу – нарушение заповеди Божией перевернуло шкалу ценностей, которой жил первозданный человек, благодать Божия покинула Адама и Еву, люди поставили себя выше Бога и стали эгоистичны, перестали любить Бога и стали воспринимать Его как грозного и карающего Судию, их души осквернились грехом и стали капищем страстей, воля стала колебаться между добром и злом, а тела сделались смертными и тленными, но самое страшное, что весь мир стал лежать во зле, а импульс безумия и мятежа против Бога стал передаваться из поколения в поколение – на всех людях лежала печать первородного греха, который искупил Сын Божий, Иисус Христос, приняв мученическую смерть на Голгофе. Если бы человек мог спасти себя добрыми делами, то не было бы нужды Христу восходить на Крест и умирать ради нашего спасения, но никто из нас не может спасти себя и нет среди нас безгрешных, только Христос Богочеловек есть Единый Безгрешный и Его крестная жертва – основа нашего спасения. С дней юности мудрость была высшей ценностью в очах Соломона, он все испытывал мудростью – упражнялся в философии, но вот, наступил закат земных дней и седовласый старец признается, что мудрость далека от него и никто не постигнет ее – мудрость есть дар Божий, ее нельзя обрести одними человеческими усилиями, она скрыта в небесной дали и в неизмеримой глубине, ею нельзя овладеть самочинно, она от Бога и у Бога, а Господь есть Сущий и Непостижимый, человек не может познать Сущность Божию, но может возлюбит Бога всем сердцем, и только ищущий Бога и любящий Бога больше всех Его даров, обретает истинную мудрость. Соломон советует искать Бога и мудрость Его, молиться Богу и узнать премудрость Божию, а потом уже исследовать и изучать все под солнцем, тем самым, он пророчески наставляет философствовать не по стихиям мира сего и не по преданиям человеческим, а по Христу, предвосхищая проповедь апостола Павла. С печалью, щемящей душу, Екклесиаст, заявляет, что женщина горше смерти, вспоминая о том, как жены-чужестранки развратили его сердце и побудили воздвигнуть идолы Астарте и Молоху, – он не пытается, подобно праотцу Адаму, обвинившему Еву в своем грехе, возложить всю вину на женщин, но предостерегает, что нет счастья в чувственных наслаждениях и гаремах, что женские сети – сети идольские, что нельзя ставить женщину выше Бога. Говоря о том, что женщина горше смерти, царь Соломон имеет ввиду не только нашу праматерь Еву, которая через вкушение запретного плода обрекла человечество на горечь смерти, и не только идолопоклонничество перед женщиной из-за ложного рыцарства как думал священник Даниил Сысоев, нет, здесь есть более глубокий духовный и нравственный, аскетический и метафизический смысл. Из третьей книги Царств нам известно, что жены-чужестранки развратили сердца царя Соломона, и он впал в грех идолопоклонства, но в иносказательном смысле – жены есть образы страстей, развращающих сердце, они – чужестранки, ибо душа наша по природе христианка – сотворена по образу и подобию Божиему, страсти же чужды Богу и нашей истинной отчизне – Царству Небесному. В книге Екклесиаста образ женщины имеет такое же глубочайшее значение, как и образ блудницы вавилонской из Апокалипсиса, она сидит на «звере багряном преисполненном именами богохульными, с семью головами и десятью рогами» (Откр.17:3). Зверь багряный – образ дьявола, главного богохульника, семь голов – семь смертных грехов, десять рогов – попрание десяти заповедей Божиих, начертанных нас скрижалях Моисеевых. Апостол Иоанн Богослов возвещает, что на челе блудницы было написано имя – Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным, она – образ мирового зла, жена упоенная кровью святых и кровью свидетелей Иисусовых – мучеников и исповедников, с нею блудодействовали земные цари и вином ее упивались живущие на земле. В Апокалипсисе сказано, что блудница вавилонская была украшена порфирой, драгоценными камнями и жемчугом, держала в руках золотую чашу всех мерзостей греха – все это символ прелести порока, той содомской красоты, или лучше сказать лжекрасоты.. Грех – это та сеть погибели, которой коварный демон – искуснейший лжец и обольститель, ловит души людей. Грех прельщает человека и пленяет его волю, отравляет ум и соблазняет сердце, как мужчину соблазняет женщина, но на дне чаши греха всегда смерть и отчаяние. На своем горьком опыте Соломон постиг, что сладострастие – это путь, ведущий к погибели и не приносящий счастья, он признается, что искал среди мужчин тех, кто ищет Бога, и нашел лишь одного из тысячи, а из женщин – ни одну, ибо хоть многие из них внешне и религиозны, но сердца их отданы земному и Бог им не нужен. Горьки слова Соломона о женщине и о том, что грех начался с Евы, но вместе с тем, он знал, что женщина – произведение Божьего искусства, она прекрасна и нельзя относиться к ней с вожделением, и Богом открыто, что есть женская святость – Сара и Ребекка, Лия и Рахиль, жены-мироносицы, следовавшие за Христом на Голгофу и первые пришедшие ко гробу Его, а всех выше – Святая Дева Мария, почитаемая выше Херувимом и Серафимов, но Екклесиаст жил в ветхозаветные времена до пришествия Христа, и изрек горькую правду о мире, еще не просвещенном светом евангельской истины и любви. Блаженный Иероним обращал внимание на то, что Екклесиаст не хочет сделать Бога виновником зла, он защищает Творца женщин и мужчин, и заявляет, что Господь сотворил первозданных людей правыми и добрыми, не имеющими изъяна, но вместо того, что возлюбить Единого и Единственного – Бога, они пустились во многие помыслы и мечтания, возжелали вкусить запретный плод с древа познания добра и зла. Первозданный Адам до грехопадения жил в Эдемском саду безгрешной и блаженной жизнью, он не знал тления и смерти, благодать Божия освящала его дух, душу и тело, центром, источником и средоточием всей его жизни был Сам Бог и пламенная любовь к Богу, его миросозерцание было теоцентричным, а бытие – святым и счастливым, но Люцифер в обличье змея, искусил Еву и внушил через нее Адаму, что тот может сам стать божеством без Бога, самодостаточным властителем мира – так и совершилась трагедия грехопадения. Если духовно-нравственно истолковывать строки книги Екклесиаста, применительно к нашей жизни, то вместо того, чтобы с любовью искать Единого – Бога, в чем заключается тайна монашества, люди пустились во многие помыслы – изобрели множество религиозных и философских течений, но утратили Истину, они ищут мудрость и правду, справедливость и счастья, но не находят их, все их существование есть скитание в екклесиастовой пустыни, и они погибнут в ней, если не очистят ум свой от помыслов и не освободятся от страстей, не обретут веру во Христа и не отрекутся от суетных забот и мирских попечений во имя Бога.













Главы VIII-IX: Дела и судьбы Божьи – непостижимая тайна

Как часто силой мысли в краткий час
Я жил века и жизнию иной
И о земле позабывал. Не раз,
Встревоженный печальною мечтой,
Я плакал; но все образы мои,
Предметы мнимой злобы иль любви,
Не походили на существ земных.
О нет! Все было ад иль небо в них.
М.Ю. Лермонтов

Неизъяснимый, Непостижный!
Я знаю, что души моей
Воображения бессильны
И тени начертать Твоей;
Но если славословить должно,
То слабым смертным невозможно
Тебя ничем иным почтить,
Как им к Тебе лишь возвышаться,
В безмерной радости теряться
И благодарны слезы лить.
Г. Державин

                Все видел старец Соломон, что вершится под солнцем и взор его устремился ввысь – он помышлял о горнем и искал высшего Богопознания, но дела Божьи – непостижимая тайна даже для Ангелов, неразрешимые и вековечные вопросы мучили ум, сердце и совесть древнего философа, но небеса молчали, а земля – ввергала в печаль: «Кто – как мудрый, и кто понимает значение вещей? Мудрость человека просветляет лицо его, и суровость лица его изменяется. Слово царское храни ради клятвы пред Богом. Не спеши уходить от лица его, и не упорствуй в худом деле; потому что он, что захочет, все может сделать. Где слово царя, там власть; и кто скажет ему: «что ты делаешь?» Соблюдающий заповедь не испытает никакого зла: сердце мудрого знает и время и устав; потому что для всякой вещи есть свое время и устав; а человеку великое зло оттого, что он не знает, что будет; и как это будет – кто скажет ему?  Человек не властен над духом, чтобы удержать дух, и нет власти у него над днем смерти, и нет избавления в этой борьбе, и не спасет нечестие нечестивого.  Все это я видел, и обращал сердце мое на всякое дело, какое делается под солнцем. Бывает время, когда человек властвует над человеком во вред ему.  Видел я тогда, что хоронили нечестивых, и приходили и отходили от святого места, и они забываемы были в городе, где они так поступали. И это – суета! Не скоро совершается суд над худыми делами; от этого и не страшится сердце сынов человеческих делать зло.  Хотя грешник сто раз делает зло и коснеет в нем, но я знаю, что благо будет боящимся Бога, которые благоговеют пред лицем Его; а нечестивому не будет добра, и, подобно тени, недолго продержится тот, кто не благоговеет пред Богом. Есть и такая суета на земле: праведников постигает то, чего заслуживали бы дела нечестивых, а с нечестивыми бывает то, чего заслуживали бы дела праведников. И сказал я: и это – суета. И похвалил я веселие; потому что нет лучшего для человека под солнцем, как есть, пить и веселиться; это сопровождает его в трудах во дни жизни его, которые дал ему Бог под солнцем. Когда я обратил сердце мое на то, чтобы постигнуть мудрость и обозреть дела, которые делаются на земле, и среди которых человек ни днем, ни ночью не знает сна, – тогда я увидел все дела Божии и нашел, что человек не может постигнуть дел, которые делаются под солнцем. Сколько бы человек ни трудился в исследовании, он все-таки не постигнет этого; и если бы какой мудрец сказал, что он знает, он не может постигнуть этого» (Еккл.8:1-17). По определению Екклесиаста мудрец – это тот, кто знает значение вещей, их предназначение и смысл – логос, замысел Божий. Преподобный Максим Исповедник пояснял, что «в начале было Слово и Слово было у Бога и Слово было Бог» (Ин.1:1) – предвечный Божественный Логос, через Слово Бог сотворил небо и землю, а каждая вещь имеет логос – она задумана Богом и имеет свое предназначение, и когда Адам нарекал животных и птиц, то он не просто именовал их, но постигал их логос – смысл и значение их бытия. Человек сотворен по образу и подобию Бога – Святой Троицы, он имеет ум, бессмертный дух и способность говорить – дар слова, на него Господь возлагает миссию имянаречения – Адам нарекал всех животных и птиц в Эдеме, осмысливая их бытие и тем самым словесно схватывая мир и открывая его для своего сознания. В книге Бытия имянаречение – это творческая миссия первозданного человека, ибо через слово Адам постигал мир Божий и с радостью разгадывал его тайны, еще более изумляясь могуществу, любви и премудрости Творца вселенной. Протоиерей Геннадий Фаст пояснял, что истинное познание мира – это познание логосов всех вещей, и если физики постигают саму вещь и ее физическую природу, открывают законы природы – номосы, а историки изучают события, произошедшие с людьми, то ум богослова восходит выше пространства, времени и причинно-следственных связей – выше всего материального мира к горнему и постигает искомый логос. Ветхозаветный философ, ищущий счастье и смысл жизни, вопрошал – «кто же подобен Мудрецу – Богу, у Которого вся мудрость и все знания?», и отвечал – «тот, кто понимает значение вещей, их смысл – логос, он – настоящий мудрец, ибо верен Богу и познал Бога, и на лице его отразился свет Божий – как на лице пророка Моисея, ибо он просветлен Божественным Светом – обрел высшую премудрость, лицо его преобразилось и перестало быть суровым – черты лица смягчились, ведь истинный мудрец имеет милующее сердце, как апостол Иоанн Богослов, преподобный Исаак Сирин и преподобный Силуан Афонский, ему всех жалко, он хочет, чтобы все люди спаслись и пришли к позннаию Божественной Истины, непрестанно молится за весь мир – за всех живых, усопших и еще не рожденных. Мудрость просвещает человека, и лицо его становится святым ликом, а глупость и безумие омрачают лицо, делают его суровым, ведь люди, не просвещенные Святым Духом, не могут сотворить ничего благого, подчас они думают, что мудры, но на самом деле, их удел – глупость и безумие, они кичатся своим званием, саном и должностью, жестокосердны по отношению к ближним, не умеют любить и прощать, являясь глубоко несчастными, бессердечными и бездуховными. По толкованию Блаженного Иеронима, святые – это люди, причастные Божественной Мудрости, осененные и преображенные благодатью Святого Духа, их лики сияют любовью, кротостью и смиренномудрием, а омраченные лица нечестивых и еретиков – полны бесстыдства, гордыни и надменности. Далее мудрец Соломон наставляет, что человек должен держать царское слово – держать ради клятвы перед Богом, а не ради государства, ибо мы все – потомки первого земного царя, Адама, которому Господь даровал в царство весь видимый мир, более того, на каждом из нас отпечатлен образ Царя Небесного – Самого Бога, а посему все мы должны держать свое слово  и быть благородными и великодушными. Многие верноподданные экзегеты – протоиерей Геннадий Фаст и священник Даниил Сысоев, полагали, что царь Соломон возвещает о богоустановленности всякой власти – даже языческой и антихристианской, думая, что хождение перед властью – хождение пред Богом, а сопротивление сильным мира сего – противление Самому Богу, но иному учат Церковь и ее Священное Писание и Священное Предание. Господь есть Сущий и Непостижимый, пред Ним меркнет слава Ангелов, как звезды меркнут пред солнцем, Он превыше звезд и небес, у Него премудрость и сила, а Его власть онтологична – жизнь, красота и бессмертие от Него, а Он Сам – превыше всего. Если власть Господа онтологична, то Он – истинный Царь небес и земли, премудрый и всеблагой Всевластитель – Пантократор, пред Ним власть всех земных царей – горсть праха, а их мимолетная слава – мгновенный блеск падучей звезды. Если мы внимательно и вдумчиво изучим Священное Писание, то  узнаем, что царской власти в Израиле предшествовал период избранных правителей – судей, а идея поставить царя принадлежала не Богу, а народу, и была расценена как измена Богу и Самим Вседержителем, и пророком Самуилом: «И собрались все старейшины Израиля, и пришли к Самуилу в Раму, и сказали ему: вот, ты состарился, а сыновья твои не ходят путями твоими; итак поставь над нами царя, чтобы он судил нас, как у прочих народов. И не понравилось слово сие Самуилу, когда они сказали: дай нам царя, чтобы он судил нас. И молился Самуил Господу. И сказал Господь Самуилу: послушай голоса народа во всем, что они говорят тебе; ибо не тебя они отвергли, но отвергли Меня, чтоб Я не царствовал над ними» (1 Цар. 8:4-7). У христиан только один Царь – Сын Божий, Иисус Христос, совершенный Бог и совершенный человек, предвечный Бог Слово, наш единственный Искупитель и Спаситель: «Царю же веков нетленному, невидимому, единому премудрому Богу честь и слава во веки веков. Аминь» (1 Тим.1:17). Пророки Ветхого Завета и апостолы Нового Завета громогласно проповедовали, что «должно повиноваться больше Богу, нежели человеку» (Деян.5:29) – это душа и сердце всех уставов Церкви Христовой, ее священное мерило, ибо высшая сверхценность – вечная воля Божия, а не мирская власть, которая может вступить в союз с демонам и идти против Бога и Его святой Церкви, преследовать верующих, умерщвлять исповедников, гнать мудрецов, истязать мучеников и святых. Если власть противится Всевышнему и отступает от его заповедей, гонит Церковь и нарушает волю Божию, то власти сей не только не следует повиноваться, но ей надлежит воспротивиться. В Новом Завете благовествуется, что истинная власть от Бога – это Его вечная Божественная Истина, но если власть отвергает Бога, противится Его святой воле и преследует Его Церковь, то такой власти повиноваться нельзя. Покорность богоборческой власти – это кощунственный компромисс с дьяволом, предательство Бога и отступление от Церкви – мистического Тела Христова, где действует благодать Святого Духа. По глубокой мысли преподобного Иустина Поповича «власть в своем начале, в принципе – от Бога. Однако если власть отрекается от Бога и начинает выступать против Бога, то она превращается в сплошное олицетворенное насилие и тем самым перестает быть от Бога, становясь властью от дьявола. Таким образом, мы, христиане, знаем и тайну власти, и тайну насилия: власть благословлена Богом, насилие же Богом проклято. Все, что от Бога – добро, но стоит этим злоупотребить, как оно тут же становится от дьявола. Злоупотребление Божиим – в этом весь дьявол, в этом весь дьяволизм всех миров, включая и человеческий. Власть – от Бога; и пока она действует в Боге и ходит под Богом и с Богом – она благословенна. Но как только она оставит Бога, то становится тиранией, свирепым насилием – и тем самым переносит себя под власть антибога, противобога, дьявола». Христос сказал: «кто не со Мною, тот против Меня» (Мф12:30). Если власть против Иисуса Христа, против вечной Божественной Истины и апостольского благовестия, то эта власть – «мерзость пред Богом», ей нельзя покоряться, ибо как предостерегали апостолы: «берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками» (Деян. 5:39). Ветхозаветные пророки и апостолы Нового Завета, все мученики, исповедники и святые – неугасимые светильники веры Христовой – от первомученика Стефана до мучеников нашего века, подвергаемые всевозможным мучениям, пыткам и издевательствам, пострадавшие от произвола земных царей и тиранов, а более всех – Христос, распятый на Голгофе, святой кровью Своей свидетельствуют, что власть мира сего враждебна Богу и ей нельзя покоряться, ибо как говорили святые мученики: «всякий исполняющий волю беззаконного царя – противится Богу». Если мирская власть требует совершения греха и отречения от Бога, использует ложь и притесняет невинных, то христианин призван стоять в вере до конца – не страшиться мученичества, изобличать ложь и высказывать правду, ибо стояние за веру и Истину – благоразумие мучеников и святой подвиг исповедников, верность Царю Небесному – истинному Богу. По толкованию Блаженного Иеронима, Соломон знал, что земные властители и цари – тщеславные и гордые люди, он говорит не о верности земным государям, ибо среди них были Навуходоносор, Валтасар и Ирод, Калигула, Нерон и Диоклетиан, а пророчествует о Сыне Божием, Иисусе Христе – Царе Небесном: «Царь сей есть Сын Божий, Сын Отца-Царя. Его-то заповеди должно хранить, Его-то волю исполнять». Загадочные слова Екклесиаста – «не спеши уходить от лица царя», Блаженный Иероним трактует как верность Богу, терпеливость и смиренномудрие в молитвенной жизни – не ищи видеть лица Божиего, не желая высоких созерцаний, чтобы не впасть в прелесть, быть терпелив и не отступай от Бога во дни скорбей, даже когда кажется, что небеса молчат в ответ на все мольбы, но продолжай молитвенно стоять пред лицом Царя Небесного.
                По уверению Соломона – соблюдающий заповеди не испытает никакого зла, он верен Богу и сердце его полно мудрости, оно знает время и устав – знает, что всему свое время и исполняет волю Божью, знает, что жизнь на земле – временна и скоротечна, она – арена испытаний, а после всех живущих ожидает грозный Суд Божий. По слову святого Григория Чудотворца, «мудрый муж знает и предвидит, что суд, который будет в надлежащее время, будет праведный». Сердце мудрого человека помнит о смерти и Страшном Суде, он понимает, что все зло оттого, что люди не знают самих себя и своего предназначения, забывают о смертности и правосудии Божием, не могут ориентироваться в море житейском по заповедям Божиим – путеводным звездам, указывающим нам путь к спасению. Царь Соломон напоминает, что человек не властен над днем смерти – он не знает когда умрет, как умрет и что будет с ним после смерти, но ему ведомо, что он смертен – смерть есть дамоклов меч, занесенный над всеми живущими на земле, и как бы человек не стремился к успеху, какую бы власть и какие бы богатства не обрел – ничто не спасет его от смерти – ни власть, богатство и слава, ни ум, добрые дела и талант, ибо один Христос – наш Спаситель, Победитель смерти и Ада. Человек не имеет власти над смертью и не может воспрепятствовать грозному и могучему Ангелу смерти исторгнуть душу из бренного тела, ибо один всемогущий Бог властвует над жизнью и смертью. Мудрец Соломон обращал сердце свое на всякое дело, творящееся в подлунном мире – он увидел суетность, коварство и несправедливость здешней жизни, ибо власть – дар Божий, люди зачастую обращают во зло, чтобы угнетать других, и тем самым вредят душе своей, социальная несправедливость порождает бунты и волнения, льются слезы и кровь, а самое печальное, что праведники страдают и их имена уходят в забвение, а нечестивые живут долго, наслаждаются жизнью и их хоронят торжественно, хотя их слава достигается нечестием, а власть оборачивается несчастьем для множества людей. Зоркоокий мудрец Соломон видел как восхвалили глупцов и нечестивцев и насмехались над праведниками и мудрецами – над ними не скоро свершался Суд Божий, и оттого сердца грешников не страшились беззаконий и люди коснели во зле и бесстыдно творили зло, изощряясь в согрешениях, не ведая своей будущей участи, ибо знал Екклесиаст, что имеющий страх Божий и благоговение пред лицом Божиим – будет оправдан и помилован Всевышним, а все нераскаянные грешники и нечестивцы горько восплачут в день Страшного Суда, когда восторжествует правосудие Божие. Екклесиаст задается вопросом, волновавших всех богословов и мудрецов: почему «не скоро совершается суд над худыми делами; от этого и не  страшится сердце сынов человеческих»? (Еккл.8:11). Бог не карает зло сразу, Он хочет, чтобы человек веровал в Него свободно и из любви к Нему творил добрые дела, а не был бы благочестивым только лишь из-за страха перед наказанием Божиим. В горестных раздумьях многострадальный Иов, сидящий на гноище, сетовал на то, что «земля отдана в руки нечестивых» (Иов.9:24), и взывал к Богу, искал у Него всеразрешающих ответов и утешения. В книге пророка Иеремии – одного из самых трагических лиц в истории Ветхого Завета, в плачевной песни изливается горькая жалоба всемогущему и всеправедному Творцу вселенной о том, что вероломные и забывшие Бога благоденствуют на земле, а праведные страждут: «Праведен будешь Ты, Господи, если я стану судиться с Тобою; и однако же буду говорить с Тобою о правосудии: почему путь нечестивых благоуспешен и все вероломные благоденствуют?» (Иер.12:1).  Пророк Аввакум, не находил правды на земле, и стоя на башне, взывал к Богу: «Доколе, Господи, я буду взывать, и Ты не слышишь, буду вопиять к Тебе о насилии, и Ты не спасаешь? Для чего даешь мне видеть злодейство и смотреть на бедствия? Грабительство и насилие предо мною; и восстает вражда и поднимается раздор. От этого закон потерял силу, и суда правильного нет: так как нечестивый одолевает праведного, то и суд происходит превратный» (Авв.1:2-4). «Для чего же Ты смотришь на злодеев и безмолвствуешь, когда нечестивец поглощает того, кто праведнее его, и оставляешь людей как рыбу в море, как пресмыкающихся, у которых нет властителя?» (Авв.1:13-14). С горечью взирая на все происходящие злодеяния, наводнившие землю со времен Каина и до последних дней, на богоотступничество людей и попрание всех святынь, на жуткое лицемерие и царство лжи, воздвигнутое отвергнувшими Бога, ненавидящими правду и искателей Истины, на всю пролитую кровь невинных, на то, что праведники страждут, а нечестивцы торжествуют, мученики в Апокалипсисе воззвали к небесам: «доколе, Владыка Святый и Истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу?» (Откр.6:10). Блаженный Иероним замечает, что царь Соломон молится Богу страшной, но праведной молитвой, слетающей, как сверкающая молния, с уст скорбящих святых, - да не будет добра нечестивому, и как тень пусть исчезнет во тьме дни жизни того, кто не благоговеет пред Богом – да свершится Суд Господень. Со скорбью насмотрелся Соломон на печальные картины суетной жизни и понял, что нет на земле правды и справедливости – праведников постигают беды и скорби, а нечестивые пожинают успех, мирские блага и награды, но все это – суета сует и томление духа, а что касается Промысла Божиего, то судьбы Божии – бездны неисследимые, их не охватить умом. Велика и неизъяснима тайна Промысла Божиего и не  все получают воздаяние на земле – только на Страшном Суде навеки вечные восторжествует правосудие Божие: однажды один монах увидел как в Александрии торжественно хоронили богача, грабившего вдов и сирот, за гробом шел народ и люди чествовали покойного, а вернувшись в пустыню, монах узрел как в его отсутствии благочестивый старец был растерзан гиенами. Страшное смятение нашло на душу монаха и с нравственным возмущением он воззвал к небесам: где же воздаяние Божие и справедливость – нечестивец жил в роскоши и счастье, не знал болезней и горя и после смерти его торжественно похоронили, а праведник всю жизнь жил в уединении, посте, молитве и Богомыслии, и его безжалостно растерзали дикие звери? Небеса отверзлись и Господь ответил возмутившемуся монаху, что богач был злодеем, но в жизни сделал одно доброе дело и за это получил воздаяние на земле, но он умер без покаяния и после смерти будет осужден на Суде Божием, а благочестивый старец жил богоугодной жизнью, но имел согрешение, за которое принял мученическую смерть от ненасытных гиен, дабы не страдать в вечности и прославиться на небесах. Не скоро совершаются суды Божии и Промысел – неизъяснимая тайна, но царь Соломон – одни из величайших мудрецов Ветхого Завета, он знал, что всему свой срок  вопреки всему – всем ужасам и несправедливости здешней жизни, верил, что Господь воздаст каждому по делам его – великой славы и чести удостоятся святые Божьи, претерпевших скорби и гонения, но страшна будет скорбь нечестивцев, не раскаявшихся в грехах своих и не имеющих благоговения пред Богом. Замечательно, что римский оратор и философ Цицерон характеризовал сущность религии как благоговение перед Богом, а потому, если человек не имеет страха Божиего и благоговения, то он не может называться религиозным человеком, его вера мертва, ум и сердце окаменели во грехе, а нрав – циничен. Везде искал Екклесиаст счастья и нигде не находил его под солнцем, но не впал он в отчаяния, ибо печаль его сердца – печаль по Богу, и изрекли уста его похвалу веселью, ибо есть, пить и веселиться – лучшее для человека под солнцем. Седовласый и печальноликий старец Соломон не проповедует мещанское счастье и не говорит нам – не стремись в заоблачные выси, как ошибочно полагает протоиерей Геннадий Фаст, напротив, он учит с благодарностью принимать дары Божьи, не унывать, но искать радость в жизни, а его изречение о том, что лучшее для человека – есть, пить и веселиться имеет духовный смысл, ибо ветхозаветный мудрец пророчествует о Христе, Который утолит духовную жажду всех алчущих и жаждущих, каким были Иов и Давид, Соломон и Иеремия, Иезекииль и Аввакум, а в литургическом значении – это пророчество о таинстве Евхаристии. Блаженный Августин был убежден, что в книге Екклесиаста пророчествуется о том, что закончится ночь, ибо взойдет Солнце Правды – явится Христос, в Нем вся мудрость, любовь и сила Божия, Он зовет всех на таинственную трапезу: «Екклесиаст, когда говорит: Несть благо человеку, но токмо еже ести и пити, что другое вероятнее всего хочет сказать, как не то, что относится к причастию той трапезе, которую предлагает из Тела и Крови Своей этот Посредник Нового Завета, священник по чину Мельхиседекову». Скитаясь по екклесиастовой пустыне и изнемогая от мучительных вопросом о жизни и ее смысле, о счастье и справедливости, Соломон – величайший философ древнего мира, признается, что обратил сердце свое к познанию мира, желая постигнуть мудрость, но счастье и смысл жизни оказались неуловимы, вековечные вопросы – неразрешимы, а Суд и Промысел Божий – сверхразумной тайной, что полностью откроется только в вечности. В книге Иова сказано: Знаешь ли, как Бог располагает ими и повелевает свету блистать из облака Своего? Разумеешь ли равновесие облаков, чудное дело Совершеннейшего в знании? Как нагревается твоя одежда, когда Он успокаивает землю от юга? Ты ли с Ним распростер небеса, твердые, как литое зеркало? Научи нас, что сказать Ему? Мы в этой тьме ничего не можем сообразить. Будет ли возвещено Ему, что я говорю? Сказал ли кто, что сказанное доносится Ему? Теперь не видно яркого света в облаках, но пронесется ветер и расчистит их. Светлая погода приходит от севера, и окрест Бога страшное великолепие. Вседержитель! мы не постигаем Его. Он велик силою, судом и полнотою правосудия. Он никого не угнетает. Посему да благоговеют пред Ним люди, и да трепещут пред Ним все мудрые сердцем?» (Иов.;37:1–24). Великие дела, свершаемые Богом, в полной мере непостижимы для нас, их смысл и значение может открыть только Сам Господь – только предвечное Его Слово и Святой Его Дух, входят в предмирный совет Божий и знают все неизъяснимые пути и тайны Провидения. Один всеведущий Господь есть Совершенный в познаниях, а никто из людей – ни философы – Сократ, Платон, Аристотель, Шеллинг, Гегель и Ницше, ни поэты – Гомер, Данте и Шекспир, ни писатели – Достоевский, Толстой и Бунин, ни музыканты – Моцарт, Бах и Бетховен, ни величайшие пророки – Моисей, Исайя и Даниил, никто не может познать всех тайн и путей Божиих, но человеку дан великий дар – святая вера, и он может непоколебимо верить в Бога и всецело доверять Богу, подобно Аврааму.
                Живя в ветхозаветную эпоху, Соломон еще не был просвещен евангельским благовестим и мог лишь пророчески возвещать о Христе,  имея Откровение от Бога, но это не могло в полной мере утешить его томящуюся душу – он не находил ответов на последние вопросы бытия, с горечью признавался, что участь добрых и злых одна – смерть, не мог довольствоваться преходящими радостями земной жизни и мученически искал правду Божью, провозглашал, что успех в жизни – дело случая,  проповедовал о превосходстве мудрости и был полон тоски по вечности и смыслу: «На все это я обратил сердце мое для исследования, что праведные и мудрые и деяния их – в руке Божией, и что человек ни любви, ни ненависти не знает во всем том, что перед ним. Всему и всем – одно: одна участь праведнику и нечестивому, доброму и злому, чистому и нечистому, приносящему жертву и не приносящему жертвы; как добродетельному, так и грешнику; как клянущемуся, так и боящемуся клятвы. Это-то и худо во всем, что делается под солнцем, что одна участь всем, и сердце сынов человеческих исполнено зла, и безумие в сердце их, в жизни их; а после того они отходят к умершим. Кто находится между живыми, тому есть еще надежда, так как и псу живому лучше, нежели мертвому льву. Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают, и уже нет им воздаяния, потому что и память о них предана забвению, и любовь их и ненависть их и ревность их уже исчезли, и нет им более части во веки ни в чем, что делается под солнцем. Иди, ешь с весельем хлеб твой, и пей в радости сердца вино твое, когда Бог благоволит к делам твоим. Да будут во всякое время одежды твои светлы, и да не оскудевает елей на голове твоей.  Наслаждайся жизнью с женою, которую любишь, во все дни суетной жизни твоей, и которую дал тебе Бог под солнцем на все суетные дни твои; потому что это – доля твоя в жизни и в трудах твоих, какими ты трудишься под солнцем. Все, что может рука твоя делать, по силам делай; потому что в могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости. И обратился я, и видел под солнцем, что не проворным достается успешный бег, не храбрым – победа, не мудрым – хлеб, и не у разумных – богатство, и не искусным – благорасположение, но время и случай для всех их. Ибо человек не знает своего времени. Как рыбы попадаются в пагубную сеть, и как птицы запутываются в силках, так сыны человеческие уловляются в бедственное время, когда оно неожиданно находит на них. Вот еще какую мудрость видел я под солнцем, и она показалась мне важною:  город небольшой, и людей в нем немного; к нему подступил великий царь и обложил его и произвел против него большие осадные работы; но в нем нашелся мудрый бедняк, и он спас своею мудростью этот город; и однако же никто не вспоминал об этом бедном человеке. И сказал я: мудрость лучше силы, и однако же мудрость бедняка пренебрегается, и слов его не слушают.  Слова мудрых, высказанные спокойно, выслушиваются лучше, нежели крик властелина между глупыми. Мудрость лучше воинских орудий; но один погрешивший погубит много доброго» (Еккл.9:1-18). Не было покоя сердцу Соломона в раздумьях о жизни с ее несправедливостью – земная жизнь горька, как чаша с полынью, и обманчива, как мираж в пустыне, она манит и обещает счастье, но вознамерившийся найти в ней счастье найдет лишь разочарование, но и смерть ныне представляется седовласому израильскому старцу не как избавление от земных забот, а  как торжество несправедливости. Размышляя о счастье и неисповедимых путях Провидения, посвятив дни и ночи поискам смысла жизни, Соломон вновь глубоко задумался о смерти и увидел в ней грозный приговор и страшную несправедливость, ведь в ветхозаветные времена души всех людей – праведных и грешных, сходили в преисподнюю, ибо никто не мог освободиться от печати первородного греха и войти в Царство Небесное до пришествия в мир Иисуса Христа, Его искупительной жертвы на Голгофе и чудесного воскресения из мертвых, а значит, не могли восторжествовать милосердие  и правосудие Божие, о чем горько скорбели и сетовали библейские пророки и мудрецы – Иов и Давид, Соломон и Иеремия, Иезекииль и Аввакум. Крестная жертва Христа и благодать Святого Духа – это основа нашего спасения, до пришествия Сына Божиего на землю и искупления грехов рода человеческого одна участь была у праведных и нечестивых – душ их отходили в преисподнюю, никто не мог спасти себя сам, ибо спасение – в руке Божией, человек же призван свободной волей своей соучаствовать в Божьем деле спасения, живя церковной жизнью – участвуя в таинствах и богослужениях Церкви, соблюдая заповеди Евангелия и просвещая ум свой Словом Божиим, борясь со страстями и каясь в грехах, непрестанно молясь и помня, что сам по себе он не может сделать ни одного доброго дела. Преподобный Макарий Египетский учил, что без Бога человек не может сотворить ничего благого, ведь все благое на небе и на земле совершается по святой воле Божьей и благословляется Творцом,  а человек, живущий без Бога, не знает, зачем живет, страшится помнить о смерти и Страшном Суде, не молится  и утопает в потоке страстей, он не в силах исполнить свое высшее предназначение, данное от Бога, – стать святым и совершенным, как Отец наш Небесный. По толкованию Блаженного Иеронима, премудрый Соломон стремился постичь в участи праведных и нечестивых действие Промысла Божиего – в земной жизни это – неизъяснимая тайна, она – поле духовной борьбы и испытаний веры, а за гранью ее – все откроется, на Страшном Суде все тайное станет явным, что же до изречения Соломонова – «живой пес, лучше мертвого льва», то оно имеет много аспектов: 1) нищий и отверженный всем миром праведник и мудрец лучше прославленного и богатого, но глупого, развращенного и жестокосердного царя; 2) живой и кающийся грешник – мытарь и блудница, горько плачущие о грехах своих – как мытарь Матфей, ставший евангелистом, и блудница Мария Египетская, ставшая святой подвижницей, лучше умершего самодовольного фарисея – иудейского первосвященника Каиафы; 3) «живой пес» – это язычники, уверовавшие во Христа, та хананеянка из Евангелия, вера которой спасла ее, а «мертвый лев» – это иудейский народ, отвергнувший истинного Мессию – Христа Богочеловека, тем самым обрекший себя на духовную смерть. По рассуждению святителя Иоанна Тобольского, царь Соломон исповедует веру в Бога – Великого Мастера, управляющего ходом мировой истории – всемирным хронометром, причем Промысел Божий таинственен и не упраздняет свободу тварных созданий – Ангелов, демонов и людей: «Екклесиаст говорит: Всему и все – одно: одна участь праведнику и нечестивому, доброму и злому, чистому и нечистому, приносящему жертвы и не приносящему жертвы; как добродетельному, так и грешнику; как клянущемуся, так и боящемуся клятвы (Еккл.;9:2). Все это кажется нам, бывающим без разумного устройства, случайно происходящим: подобно тому, как селянин или вообще простецвидит часы, показывающие время: он видит поверхность часов и думает, что стрелка сама собою движется и обращается случайно, а не по преднамеренному устройству. Но механизмы часового устройства весьма хорошо понимает механик. Так точно провидение Божие для нас, простецов, непостижимо, скрыто от нас; но оно заключает в себе всеобъемлющий порядок разумного и справедливого мироправления: мы видим внешний порядок мировых и частных происшествий и явлений; но чудное, премудрое провидение Божие, приводящее к движению всемирный механизм и его сохранение, и направление его деятельности, для нас скрыты, и видеть их мы не можем». Бывают минуты, когда человек начинает казаться, что нет высшего Промысла, земная жизнь – это цепь случайностей, а история мира – неуправляемый поток времен, но богомудрый Соломон напоминает, что все в руках Божиих, ибо Господь наш есть Творец и Промыслитель, никто не брошен Им на произвол судьбы, и человеку надлежит с надеждой и любовью верить Богу, помнить о неизбежной смерти и бренности этого мира, научиться желать не мирских благ, а вечного Богообщения и духовного преображения своей личности, осознать, что истинное добро – Сам Бога, а зло – все, что стоит, как препятствие, между душой и Богом.
                В ветхозаветные времена – до мироискупительной жертвы Христа Богочеловека – еще не могло быть торжества любви и правосудия Божиего, а потому сетовал и плакал Соломон об участи усопших, ибо многие мертвые были язычниками при жизни и не уверовали в истинного Бога, они ничего не знали о Боге и не ведали пророчеств об Искупителе, праведники и нечестивцы не познали воздаяния Божиего, память об усопших с летами предавалась забвению, а летопись их жизни с ее любовью и ненавистью, добром и злом, исканиями и страданиями, надеждами и разочарованиями – исчезала бесследно в безгласной могиле. Если мы придем на кладбище – город мертвых, раскинувшийся в тени города живых, то мы услышим не только плач у свежих могил, но и особую кладбищенскую тишину, и ощутим, что от каждой могилы веет тайной – тем, что усопший унес с собой в вечность, как он умер и с чем отошел к Богу – с верой, молитвой и надеждой, или с разочарованием, отчаянием и проклятьем. С екклесиастовой грустью архимандрит Рафаил Карелин писал о героях истории, которые были, а ныне – ушли в забвение, чья слава померкла в веках, а жизнь – пролетела как мимолетное сновидение: «…когда я читаю историю и сказания о минувших веках, о деяниях царей, о мудрецах, разгадывающих притчи, о тех, чьи имена остались в памяти потомков, то мне хочется, закрыв книгу, спросить: «Где они теперь?». Но на этот вопрос каменные уста сфинкса времени могут ответить только одно: «Они были, они вышли из небытия, прожили годы земной жизни, как проходит свой путь путник, и ушли отсюда через темные ворота смерти». Сколько раз после их смерти солнце начертило на небе, словно огненным циркулем, свои годовые круги! Эти люди жили, любили и ненавидели, боролись, побеждали и терпели поражение, проявляли великодушие и мстили; души их кипели страстями, как молодое, неперебродившее вино; в уме они составляли планы, в мечтах, как на крыльях, облетали всю землю, их сердца рвались к богатству и почестям, которыми человек никогда не может насытиться. Но все это оказалось игрой ребенка, который собирает в горсти песок и снова высыпает его на землю, складывает из кубиков дома и снова разрушает их. Приходит к ребенку смерть, как его наставник, и говорит: «Уже вечер, пора кончать игру, идем со мной домой». Невозможно остановить движение солнца, невозможно преградить путь звездам, которые, как перелетные птицы, летят с востока на запад. Невозможно остановить время и преградить путь к смерти. Человек редко вспоминает о вечности, редко поднимает глаза к синей бездне неба. Он похож на волчок, крутящийся под ударами бича, который держит в руках демон; этот бич – его ненасытные страсти. Что он хочет от этой жизни, что он может унести с собой, что он принес на землю – он не думает об этом. Страсти заставляют волчок крутиться и описывать на земле круги, как бы плясать на месте. От последнего удара бича он падает и замирает. Даже великие мудрецы древности и цари, деяния которых прославляют народы, больше думали о земном, чем о небесном. В редкие минуты они поднимались душой над временным, но «притяжение земли» – тяжесть забот, суеты и, главное, их собственных страстей – тянуло их вниз, словно у души опускались крылья и ей вновь приходилось ползать по земле. Когда мы раскрываем карты древнего мира, то читаем в них названия городов, от которых остались одни лишь развалины; а нередко они уже исчезли с лица земли совершенно, без следа. Их поглотила земля, их уничтожило время. Мы видим на картах границы уже давно не существующих стран и государств. Когда-то они занимали огромные пространства, точно гигантское пятно, растекались по карте. Затем дробились на части и исчезали, чтобы дать место другим странам и народам. Время ломало границы великих держав и сжигало их, словно изгородь из хвороста. История упоминает о народах, происхождения и причин исчезновения которых мы не знаем. Эти народы похожи на ручейки, начала которых мы не видели; исчезли эти «ручейки» в песках или влились в русло мировой народной «реки», образовав вместе с другими племенами и народами новые этносы,– на этот счет можно лишь строить предположения. До нас дошли только имена, уцелевшие, как бы спасшиеся в ковчеге истории, остальные поглощены «всемирным потопом» забвения бесследно. Поэтому прошлое для нас – неразгаданная тайна». За века и тысячелетия до нашего рождения, премудрый Соломон напоминал нам, что каждый из нас – неразгаданная тайна, мы не знаем самих себя и не понимаем зачем нам дана жизнь, но нам известно, что мы умрем – наше тело возляжет в могилу, а душа отойдет на Суд Божий, на небесах будут сверкать звезды, на которые мы смотрели при жизни, но нас уже не будет на земле, ибо время нашей жизни прошло. Жизнь – это искусство управления временем, несмотря на то, что люди смертны, они не должны унывать, но должны радоваться, когда Бог благоволит к делам их, с вселением вкушать хлеб и вино – это пророческая радость о победе Христа над смертью и Адом, а святейшая трапеза – таинство Евхаристии. Святое таинство Евхаристии – «врачество бессмертия», ибо ядущий и пьющий святую Плоть и животворящую Кровь Христа Спасителя будет иметь жизнь вечную. С изумлением восклицает Соломон – «Да будут во всякое время одежды твои светлы, и да не оскудевает елей на голове твоей»: белые одежды и умащена елеем голова – это духовная радость жизни, которую имеет человек, достойно живущий и славящий Бога, несмотря на кружащиеся над ним проклятые вопросы. В момент преображения на Фаворе одежда Христа сделались белыми как снег и свет, а лицо Его сияло как солнце. Христос есть Свет и ученики Его – свет миру, объятому тьмой, а светлые ризы – это облачение спасенных, благодать Святого Духа,  дарующаяся в таинстве крещения. Протоиерей Геннадий Фаст разъясняет, что «со словами «ризу мне подаждь светлу, одеяйся светом яко ризою, многомилостиве Христе Боже наш» облачает священник новокрещенного в белую одежду. При рукоположении епископ облачает в белые одежды новопосвященного. Христос говорит грешнику: Советую тебе купить у Меня… белую одежду, чтобы одеться и чтобы не видна была срамота наготы твоей (Откр.;3:18). Да и в течение всей жизни во всякое время да будут одежды твои светлы. Живи праведно. И да не оскудеет елей на голове твоей. Елей радости – это Святой Дух, Которым помазал Иисуса Бог (Евр.;1:9), а теперь Иисус крестит Духом Святым верных Своих (Мф.;3:11). Печать дара Духа Святого получает человек в таинстве миропомазания. И всегда, исполняясь Духом Святым (Еф.;5:18), да не оскудеет елей на голове твоей. Кто молятся в духе языками и пророчествует, исполняет волю Отца и бывает водим Духом Святым, для того не оскудевает елей радости на голове твоей. Елей Святого Духа – аромат Неба и жизнеподательная сила, отблеск славы Ягве на ликах просвещенных. И еще: Пусть наказывает меня праведник – это милость; пусть обличает меня – это лучший елей, который не повредит голове моей (Пс.;140:5). Это – чтобы утвердиться в смирении, а смиренным Господь дает благодать. И, наконец, иди, ешь с весельем хлеб твой и пей в радости сердца вино твое. Это потому, что Иисус сказал: Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдал за жизнь мира. К тому же: Кровь Моя истинно есть питие. Иисус – истинная виноградная лоза (Ин.;15:1). Евхаристический хлеб ешь с весельем и евхаристическое вино пей в радости сердца твоего. О, божественная, о таинственная трапеза Господня! Нет большего веселия и большей радости, как быть причастниками хлеба Плоти Его и вина Крови Его! Евхаристия – пир Христов, брачная вечеря Агнца Божия». Итак, в аллегорическом толковании светлые одежды из книги Екклесиаста есть символ таинства крещения, елей на голове – миропомазания, а трапеза – Евхаристии.
                На своем горьком опыте царь Соломон познал, что чувственные наслаждения не наполнят жизнь счастьем и не придадут ей смысл, лучше быть верным одной жене – возлюбленной сердца своего, и наслаждаться с ней жизнью, помня, что земная жизнь – суетна и скоротечна: «Наслаждайся жизнью с женою, которую любишь, во все дни суетной жизни твоей, и которую дал тебе Бог под солнцем на все суетные дни твои: потому что это – доля твоя в жизни и в трудах твоих, какими ты трудишься под солнцем». За тысячелетия до Хайдеггера, Екклесиаст осознал, что бытие человека на земле – это забота, но, чтобы скрасить суетные дни жизни, Господь дал особую радость – утешаться единственной и возлюбленной женой, и вместе с ней идти по жизни. Как поэтично прокомментировал это изречение Соломона протоиерей Геннадий Фаст: «Трепетное познание друг друга в юности; совместный пот в трудах зрелых лет; общие переживания и радости о детях; а потом – вдвоем в вечерние сумерки угасающего дня, когда исчезает заходящее солнце жизни». В книге Бытия сказано, что плохо человеку быть одному – всемогущий Бог сотворил Еву – возлюбленную Адама, дабы люди могли совершенствоваться в любви к ближним, но заповедь любви к ближнему, не заменяет заповедь любви к Богу, а счастье семейной жизни не может заменить неизреченную радость Богоообщения. Вся жизнь человека проходит на фоне труда – человек призван трудиться и все, что может сделать в жизни своей, ибо праздность и лень – источники многих грехов, но трудится сверх силы – каторжный труд, а посему – нужна умеренность в отдыхе и труде, не надо закапывать таланты в землю, но и не надо истязать себя непомерным трудом. По наставлению Екклесиаста, человек должен успеть осуществить свое предназначение при жизни, ибо умрет человек  и тело его возляжет в гробнице, где нет трудов, лежит череп – и нет в нем ни знаний, ни мудрости, истлело сердце – и не найти жизнь в горсти праха. В ветхозаветные времена никто из людей не мог унаследовать Царство Небесное, ибо Христос еще не искупил грехи рода человеческого на Голгофе и не победил смерть и Ад, души всех людей сходили в преисподнюю – Шеол, где нет подвижничества, мудрости, а есть лишь – увековечивание водоворота суеты, поэтому загробная жизнь в очах  Екклесиаста овеяна безысходным трагизмом, хотя в его изречениях есть и пророческая надежда на Спасителя. Если земная жизнь – это водоворот суеты и томления духа, то преисподняя – ее страшное дно, зияющая бездна штормовой воронки, затягивающей людские души.  Соломон обозрел землю с ее несправедливостью и возвестил, что на земле счастье недостижимо, а успех – дело случая, ибо порой Господь попускает обрести богатство и власть глупцам и нечестивцам, а праведники и мудрецы зачастую живут в бедности. Не всегда храбрым достается победа, не всегда мудрецы имеют хлеб, не каждый искусный обретает благорасположение, ибо успех и мирское преуспеяние – это не счастье, оно призрачно как сон, может развеется как дым, и не знают люди своего времени – все на земле изменчиво, неожиданно попадает человек в череду бедствий, как птица с силки, а рыба – в сеть. Размышления царя Соломона протоиерей Геннадий Фаст иллюстрирует историческими примерами: «Велик и храбр был Ганнибал, но конечная победа досталась Сципиону. Всю свою жизнь Ганнибал только побеждал, конечный итог – поражение. Гений и мужество Ганнибала не взяли Рим, не уберегли Карфаген. Карфаген изучается в истории Рима, а не наоборот. Мудрость не родит хлеб в зной и засуху. Израиль в дни Ильи-пророка три года с половиной не видел хлеба, когда Господь затворил небеса. Один разумно ведет дело, а другой получает прибыль. Человек искусен и знающ в своем деле, а благорасположение начальства дается другому, порой бездарному». По толкованию Афанасия Великого, каждому из нас отмерено время жизни и никто не знает часа конца, успех не всегда достается святым, но и в торжестве нечестивцев на земле есть таинственное указание Божие на то, что мир лежит во зле, нет на земле правды и справедливости, а значит не в успехе надо искать смысл жизни и счастье. С юношеских лет Соломон молил Бога о мудрости, затем он познал, что во многой мудрости – многие печали, а приумножающий познания – приумножает скорбь, но нет во всех мирах и во всех веках более превосходного сокровища, чем Премудрость Божия – Христос. Древний философ рассказывает притчу: великий царь с несметными полчищами осадил небольшой город, обложил его осадными орудиями и уже готовился на штурм, но в городе нашелся мудрый бедняк, который спас город своей мудростью, а значит, мудрость – лучше силы, но прошло время и бедняка забыли. Премудрый Соломон по наитию Святого Духа изрек таинственное и дивное пророчество: великий царь – это дьявол, лукавый князь мира сего, Люцифер – величайший из падших Ангелов, властитель демонов и преисподней, несметная армия его – адская саранча из Апокалипсиса, демонические полчища, осадные орудие – дьявольские ухищрения, ереси и грехи, небольшой город и его жители – Церковь и христиане, осада – гонения на христиан и их бедствия, бедный, но мудрый юноша – Сам Христос, воплощенная Премудрость Божия, Его нищета – кенозис ради нашего спасения, Он посрамил великого царя – дьявола, и спас город и его жителей – Церковь и христиан, но протекли века и святое Евангелие словно предано забвению, ведь немногие люди в современном мире помнят о Сыне Божием, Иисусе Христе и живут по заповедям Его. Соломон знает, что мудрость – лучше силы, но трагизм земного бытия и заключается в том, что сильные мира сего в почете, они успешны, имеют богатства, славу и власть, а мудрецы – живут бедности и умирают безвестными, их слова не слушают. Похвала мудрости завершается следующими словами царя Соломона: «Слова мудрых, высказанные спокойно, выслушиваются лучше, нежели крик властелина между глупыми». Гордый властитель кричит громче всех, желая возвысить себя, а мудрец говорит тихо и спокойно, он знает, что мудрость лучше и убедительнее воинских орудий, ведь она оберегает от греха, а один грех может перечеркнуть множество добродетелей и погубить душу, если останется нераскаянным. Блаженный Иероним поучал, что пастырь Церкви должен обладать мудростью – не только знанием Библии и святоотеческой литературы, но и даром проповедника, однако, храм – это дом Божий на земле, а не актерская сцена, и проповедь – апостольское благовестие, а не ораторское искусство, поэтому мудрый проповедник говорит спокойно о Боге и тайнах веры, не желая вызвать ни смех, ни рукоплескания, ни восторг, он искренен в словах своих и полон смиренномудрия, хранит духовное трезвение и не впадает в экзальтацию, стремится не изумить паству красотой слога и изящностью и пылкостью речи, а привести ее к Богу, наставить в науке благочестия и Богопознания.























Глава X: Пагубность глупости и спасение, приходящее от мудрости

Род проходит и снова приходит,
Вновь к истокам стекаются реки,
Солнце всходит и солнце заходит,
А Земля пребывает вовеки.
Веет ветер от сервера к югу,
И от юга на север стремится,
И бежит он во мраке по кругу,
Чтобы снова под солнцем кружиться.
Суета! Что премудрость и знанье!
Нам одно все века завещали:
Тот, кто хочет умножить познанья,
Умножает тем самым печали.
Полдень жжет ослепительным зноем,
Ночь смиряет немым усыпленьем:
Лучше горсть с невозбранным покоем,
Чем пригоршни с трудом и томленьем..
Смех напрасен, забота сурова,
И никто ничего не откроет,
И ничто здесь под солнцем не ново,
Только смерть – только смерть успокоит!
К.Д. Бальмонт

                Размышляя о мудрости  и глупости, царь Соломон сказал: «Мертвые мухи портят и делают зловонною благовонную масть мироварника: то же делает небольшая глупость уважаемого человека с его мудростью и честью. Сердце мудрого – на правую сторону, а сердце глупого – на левую. По какой бы дороге ни шел глупый, у него всегда недостает смысла, и всякому он выскажет, что он глуп. Если гнев начальника вспыхнет на тебя, то не оставляй места твоего; потому что кротость покрывает и большие проступки. Есть зло, которое видел я под солнцем, это – как бы погрешность, происходящая от властелина невежество поставляется на большой высоте, а богатые сидят низко. Видел я рабов на конях, а князей ходящих, подобно рабам, пешком. Кто копает яму, тот упадет в нее, и кто разрушает ограду, того ужалит змей. Кто передвигает камни, тот может надсадить себя, и кто колет дрова, тот может подвергнуться опасности от них. Если притупится топор, и если лезвие его не будет отточено, то надобно будет напрягать силы; мудрость умеет это исправить. Если змей ужалит без заговаривания, то не лучше его и злоязычный» (Еккл.10:1-9). В Священном Писании дьявола именуют Вельзевул – «повелитель мух», он – князь демонов, а мертвые мухи – дословно «мухи смерти» – это наши грехи, ибо муха есть символ нечистоты. Преподобный Ефрем Сирин писал, что муха смерти – образ демона, нечистого и злокозненного духа, он кружится над миром и ищет погибели людей, как сладость елея уничтожает муху, так благодать Божия побеждает демонов, но как одна муха портит благовонное масло, так и один грех портит натуру человека и извращает его жизнь. В русском языке есть поговорка – «одна ложка дегтя портит бочку меда», и, но смыслу она почти аналогична высказыванию древнего философа Израиля, ибо малейшая глупость губит честь и славу мудреца. Великую честь и славу имел царь Соломон, цари Востока мечтали услышать его премудрые речи, но все испортила глупость – гарем жен-чужестранок развратил его и он воздвиг идольский пантеон в Иерусалиме, а во дни царствования сына его распалось царство израильское. Если муха попадет в благовонное масло и драгоценный елей, то испортит аромат и цвет, так и с человеком – даже малый грех губит душу, если остается без покаяния и не оплакан покаянной мольбой о Божьем прощении и искренним желанием духовно преобразиться. Вглядывался Екклесиаст в суть жизни  и увидел, что человеку дано избирать – на правой стороне – мудрость и лестница, ведущая с земли на небо – вера, действующая любовью, и благочестие, а на левой стороне – глупость и безумие, яма, в которую можно упасть – многогрешная жизнь, низводящая в преисподнюю. На Страшном  Суде Господь будет взвешивать сердца людей на весах Своего правосудия, и сердца мудрых будут оправданы – пойдут по правую руку от грозного и справедливого Судии, а сердца глупых осуждены – пойдут по левую руку. В этих словах царя Соломона заключено пророчество о Страшном Суде, левая сторона – аллегория пути порока и нравственного падения, а правая – добродетели и духовного восхождения. По совету Соломона, если гнев начальника вспыхнет на тебя, не оставляй места своего, ибо кротость побеждает гнев, и как впоследствии изрек Христос: «Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю» (Мф.;3:5). В духовно-нравственном понимании, Екклесиаст говорит о покаянии и духовной жизни: сердце человека должно быть вместилищем Господа, а не пристанищем дьявола, христианин призван хранить душу свою и не гневить Бога грехами, оплакивать согрешения и верить, что Бог может покрыть великой и неизреченной милостью Своей наши грехи, наполнять сердце любовью и кротостью, быть справедливым и милосердным по отношению к людям, прощать обидчиков и молиться за них, врачивать невоздержанность постом, срамные слова – псалмопением, а безудержный, злой и глупый смех – покаянным плачем. По толкованию преподобного Максима Исповедника, Екклесиаст наставляет нас отречься от суетных попечений о земных вещах, изучать Священное Писание, обрести страх Божий и трезвение ума, хранить сердце свое в чистоте и из сердца взывать к Богу. Великий молитвенник-исихаст Григорий Палама полагал, что дух начальствующий из книги Екклесиаста – это дух гордыни и лукавства, он жаждет властвовать над человеком, но человек не должен оставлять места своего – сердца в молитве – он призван молиться от всего сердца, со страхом Божиим, вниманием, надеждой и любовью, он не должен оставлять изучение Слова Божиего и покидать Церковь, но должен любить храм и богослужения, стремясь претворить в жизнь заповеди Евангелия. Земная жизнь полна несправедливости и зло свершается под солнцем, ибо благородные люди – внизу социальной иерархии, а нечестивцы – на вершине ее: глупцы и рабы низменных страстей имеют власть, славу и богатства, а истинные князья – аристократы духа и чести, живут в безвестности  и нищете. Блаженный Иероним с горечью признавался, что такое много раз он наблюдал и в Церкви: люди «богатые и словом, и мудростью, богатые даже добрыми делами, сидят безвестными, а какой-нибудь глупец занимает в Церкви первое место». Великая мудрость Екклесиаста стала крылатым изречением и притчей во языцах: кто роет яму другому, сам упадет в нее – человек жалеющий погубить ближнего и строющий козни, использующий власть и богатство, науку и технику в своих целях, сам причинит себе несчастье и погубит себя, если не в земной жизни, то после смерти – на Суде Божием. Святитель Афанасий Великий относил эти слова Екклесиаста к иудеям – они отвергли и распяли истинного Мессию, за что обрекли себя на рассеяние и многопечальные скитания. По предостережению преподобного Ефрема Сирина в его «Подвижнических наставлениях»: «Не слушай, монах, зависти, не строй козни брату своему, и не давай ему укоризненного имени. Желая со стыдом согнать его с места его, смотри, сам не подвергнись тому же, что умышляешь другому. Копающий яму ближнему впадет в нее сам (Еккл.;10:8)». И сказал премудрый Соломон: кто разрушает ограду, того ужалит змея – разрушающий ограду церковных догматов и проповеди апостолов и пророков, Священного Писания и Священного Предания ввергает себя во власть дьявола и обрекает на погибель, ибо всякий вышедший из Церкви как еретик и раскольник, будет уязвлен древним змеем, искусившим Адама и Еву – Люцифером. В изречении Соломона, гласящем – «кто колет дрова, тот может подвернуться опасности от них», святые отцы Церкви находили предостережение – надо хранить единство Церкви и остерегаться расколов,  ибо раскол – это один из самых страшных грехов против Бога и Его святой Церкви. По глубокомысленному изречению Екклесиаста, лезвие ума человека должен быть отточено Словом Божиим, иначе он будет зря растрачивать свои силы – проживет жизнь бесцельно и бессмысленно, и только мудрость Божья исправит это – вернет жизни смысл. По наставлению Соломона, злой язык – это жало змея, всякий лжец, тайно и явно злословящий брата своего, клеветник и богохульник – от дьявола, он служитель злого духа и не имеет в себе любви и благодати Божией, он, как ядовитый змей, жалит языком сердца ближних.
                Царь Соломон хвалил мудрость и порицал глупость, он говорил, что сама жизнь подносит нам две чаши – в правой руке ее чаша мудрости и верности Богу, а в левой руке ее – чаша глупости и порока, но что избрать решает сам человек, ибо он свободен, но прежде чем совершить судьбоносный выбор, ему надлежит задуматься о жизни и прислушаться к многомудрому предостережению: «Слова из уст мудрого – благодать, а уста глупого губят его же начало слов из уст его – глупость, а конец речи из уст его – безумие. Глупый наговорит много, хотя человек не знает, что будет, и кто скажет ему, что будет после него? Труд глупого утомляет его, потому что не знает даже дороги в город.  Горе тебе, земля, когда царь твой отрок, и когда князья твои едят рано! Благо тебе, земля, когда царь у тебя из благородного рода, и князья твои едят вовремя, для подкрепления, а не для пресыщения! От лености обвиснет потолок, и когда опустятся руки, то протечет дом. Пиры устраиваются для удовольствия, и вино веселит жизнь; а за все отвечает серебро. Даже и в мыслях твоих не злословь царя, и в спальной комнате твоей не злословь богатого; потому что птица небесная может перенести слово твое, и крылатая – пересказать речь твою» (Еккл.10:10-20). Слова мудрецов и подвижников Церкви – благодать, ибо они просвещены Святым Духом и через них говорит Сам Господь – таковы святые пророки и апостолы, в одно изречении их – множество мудрости и ясный, но глубокий смысл, а речи глупцов – утомительны и многословны, они приводят души слушателей в смятение, в них нет ничего духовно назидательного и благочестивого, их теории – обманчивы и ложны, зыбки, как мыльные пузыри, но самое страшное то, что они губят людей – отвращают их от Бога и уводят из Церкви, наполняют их умы ложью и лжеименным знанием, ибо много есть в мире лжепророков и мудрецов мира сего, которые будучи глупцами, выдают себя за ученейших и умнейших людей, но вся мудрость их – безумие и глупость в очах Божиих. Блаженный Иероним проницательно замечает, что жизнь философа – это поиск Божественной Истины, но это – тяжелейшее занятие, ибо многие ревностно искали Истину и указывали пути к высшему Благу – Платон, Аристотель, Зенон, Карнеад, но они не познали истинного Бога, утомились в изысканиях своих и не нашли дорогу в город, «которого художник и строитель – Бог» (Евр.;11:10) – в горний град Иерусалим, равно как и многие еретики и лжеучителя, трудятся и утомляются в изучении Писаний, но блуждают в пустыне своих измышлений, не доверяя путеводным звездам церковных догматов, канонов и заповедей безумнее же всех – глупцы, забывшие о Боге и Страшном Суда, отвергнувшие благую весть о Христе Спасителе, не желающие оставить страсти и низменные утехи, и идти апостольским путем к спасению. Зоркоокий Соломон вглядывался в устройство земных царств, в уме его теснились мысли и он провозгласил: горе, когда у власти стоят юные и происходящие из слуг – подверженные страстям и не умудренные летами жизни, не имеющие духовной мудрости и жизненного опыта, любви к свободе и внутреннего благородства, с утра до вечера проводящие жизнь свою в пирах и жаждущие лишь удовольствий, исполненные пренебрежения к делам государственным и не заботящиеся о благе народа и отечества своего. Глубокомысленно толкования протоиерея Геннадия Фаста: «Земля – «адама» – есть человек. Царь – это ум, князья – вожделения. Горе тебе, человек, если ум твой младенчествует (1Кор.;13:11), как слуга, раболепствует этому миру. Горе тебе, человек, если вожделения твои едят рано, не зная, никакого воздержания. И благо тебе, человек, если ум твой помышляет благородное, если он благого рода в Царствии Божием, если вожделения твои едят вовремя, для подкрепления, а не для пресыщения, если попечения о плоти не превращаешь в похоть (Рим.;13:14). Если ты неблагоразумен, то от лености обвиснет потолок, не будет у тебя помышления о горнем (Кол.;3:2), и когда опустятся руки в лености и безнадежности, то протечет дом – в негодность придет храмина души твоей». По суждению Соломона, царь должен быть из благородного рода и иметь благородство духа – это пророчество о роде священническом и царственном – роде Христа и христианах, ибо истинное благородство заключено не в крови и плоти, а в духе и чести – мы все благородного происхождения – сыны и дочери Адама, первого царя земли, но после грехопадения души наши обуреваемы низменными страстями, стали рабами дьявола, слугами страстей и грехов, и потерянное благородство и свободу нам возвращает Христос. По истолкованию Блаженного Иеронима, Екклесиаст осуждает властолюбивых судей и царей – незрелых юношей по духу, не достигших зрелости духовной и не обретших мудрости, а в таинственном смысле – юноши есть все, что пренебрегают Богом – Ветхим днями, и Священным Писанием, думают заменить вечное своими измышлениями, а слуги – те, кто служат Богу из страха рабов и корысти наемников, не любят Творца своего и не имеют бескорыстной веры любящих сынов, еще хуже те, кто служат «юному» царю-узурпатору – дьяволу, первенцу Божьего творения, но «юному» в сравнении с предвечным Богом, а «благородный род» – это род Авраама, Исаака, пророков и всех святых», но причастие этому роду достигается не по крови и плоти, а по вере и духу – верующий во Христа и становящийся членом Церкви Его – чудесным образом усыновляется Богом. По толкованию преподобного Исаака Сирина: «Есть два способа взойти на крест: один – распятие тела, а другой – вхождение в созерцание; первый бывает следствием освобождения от страстей, а второй – следствием действенности дел духа. Ум не покоряется, если не покорится ему тело. Царство ума есть распятие тела: и ум Богу не покоряется, если свобода не покорена разуму. Трудно что-либо высокое преподать еще новоначальному и младенцу возрастом. Горе тебе, граде, в немже царь твой юн (Еккл.;10:16). Кто покорит себя Богу, тот близок к тому, чтобы покорилось ему все». Екклесиаст клеймит позором лень, она – пренебрежение к Богу, отсутствие попечения о душе и страха Божиего, утрата памяти о смерти и забвение Страшного Суда, следствие окамененного нечувствия ума и сердца, спутница нераскаянности и пренебрежения к посту и молитве, враг – праведности и Богомыслия, непонимание ценности жизни и невозвратимости ее мгновений, матерь – уныния, когда человек опускает руки, вместо того, чтобы воздеть их в молитве к Богу. С печалью в сердце Соломон констатирует, что многие земные цари и князья думают, что счастье в богатстве и все можно купить и продать за золото и серебро, сокровища царства они расточают на пиры и блудниц, не заботясь о народе и не имея страха Божиего.  Многомудрый Соломон предостерегает: даже в мыслях твоих не злословь Царя царей – Бога, сущего на небесах, и не злословь богатых у Бога – праведных и святых, стяжавших не преходящие блага мира сего, а сокровище Духа Божиего – благодать, ибо каждый помысел твой – не тайна для всеведущего Бога и само воздыхание души твоей возносится к престолу Вседержителя птицами небесными – Ангелами, сходящими с небес на землю и возносящимися на небеса, помни, что если земные судьи и цари судят только внешние дела, то Царь Небесный знает все тайны сердца твоего, ибо для Него от самой вечности нет ничего сокровенного и непостижимого, а потому не впадай в богохульство и не клевещи на Творца, как дьявол, но научись благодарить Бога и славить Его премудрость, силу и любовь.
































Глава XI: Утро жизни и искание счастья

Закрыта Библия. Свеча едва мерцает.
В раздумье горестном склонилась голова…
Душа моя скорбит, чело мое пылает –
И кто-то надо мной все громче повторяет
Библейские слова:
«Все суета сует! Промчится год за годом
И канет без следа… Займется вновь заря
И снова догорит, и род пройдет за родом,
И новые жрецы зажгут у алтаря
Лампады новые, и, трепетно горя,
Они осветят вновь забытые кумиры…
Развеются, как дым, промчатся, как мечта,
И все пройдет как сон… Все тлен и суета,
Все суета сует!..» Медлительно и властно
Глухая льется речь и возглас роковой
Звучит в моих ушах  так грозно, безучастно,
Как ровный стук лопат над крышкой гробовой.
И ниже никну я печальной головой,
И мыслю горестно: - Зачем же мы так страстно
Глядим в немую даль, страдаем и скорбим?
Пусть все пройдет как сон, пусть все пройдет как дым,
Н что нам до того?.. Пускай века нам дали
Лишь проблеск радости, лишь веянье печали, -
Мы всеобъемлющим сознанием своим
В одно мгновение всю вечность обнимали…
Цари мгновения, мы все-таки царим!
К.Н. Льдов

                Рассуждая о счастливой жизни, старец Екклесиаст задумывается о милосердии и доверии к Богу, об утре и вечере нашей жизни, о красоте сотворенного Богом мира и долголетии: «Отпускай хлеб твой по водам, потому что по прошествии многих дней опять найдешь его. Давай часть семи и даже восьми, потому что не знаешь, какая беда будет на земле. Когда облака будут полны, то они прольют на землю дождь; и если упадет дерево на юг или на север, то оно там и останется, куда упадет. Кто наблюдает ветер, тому не сеять; и кто смотрит на облака, тому не жать. Как ты не знаешь путей ветра и того, как образуются кости во чреве беременной, так не можешь знать дело Бога, Который делает все. Утром сей семя твое, и вечером не давай отдыха руке твоей, потому что ты не знаешь, то или другое будет удачнее, или то и другое равно хорошо будет. Сладок свет, и приятно для глаз видеть солнце. Если человек проживет и много лет, то пусть веселится он в продолжение всех их, и пусть помнит о днях темных, которых будет много: все, что будет, – суета!» (Еккл.11:1-8). Мудрый совет дает старец Соломон – отпускать хлеб по водам – не привязываться к земным благам, но быть беззаветно верным Богу и милосердным, давать милостыню и кормить нищих, благодетельствовать скорбящим и раздавать имущество свое обездоленным подобно тому, как Христос будет советовать богатому юноше продать имение свое и раздать все сокровища нищим. В книге Притчей Соломоновых сказано, что подающий нищим и опекающий бедных – угоден Богу, а жестокосердный богач достоин проклятия: «Дающий нищему не обеднеет; а кто закрывает глаза свои о него на том много проклятий» (Прит.28:27). Подающий милостыню вновь обретет хлеб свой – не только хлеб земной, но и Хлеб Небесный – Самого Христа, ибо по слову пророка Амоса есть не только жажда воды и хлеба, но и жажда слышания слов Божиих, благовествующий о Сыне Божием утоляет духовную жажду алчущих правды и спасения, и в свой час пожнет великую и безмерную милость Божию. Жизнь на земле скоротечна, смерть – неизбежна, а после – всех нас ожидает Суд Божий, а потому человек должен спешить делать добро во все дни жизни своей – «давать часть семи», семь есть число полноты – надо быть милосердным ко всем людям, встречающимся нам на жизненном пути, ибо каждый из них с любовью сотворен Богом и имеет в себе образ Божий, за всех людей Христос пролил Свою святую кровь на Голгофе, о спасении каждого молится Пресвятая Богородица, Ангелы и святые на небесах. Древний мудрец наставляет нас давать милостыню семи – всем людям, и даже более того – восьми, в духовном смысле это означает, что человек должен быть исполнен любви и самоотречения, готов отречься от всего мирского, ради Бога и пожертвовать жизнью своей ради ближних, прощать врагов и молиться за обидчиков, от всего сердца желая всем спасения, а творить милостыню он должен не законнически, а по велению сердца своего, ибо Бог смотрит на сердечные намерения. По слову святителя Иоанна Златоуста, всезрящий и человеколюбивый Господь «и дела приемлет, и намерение целует, и деяние почитает, и предложение хвалит». По изречению Соломона, надо совершать добрые дела во все семь дней недели – во все дни жизни своей, помня, что земная жизнь должна быть временем покаяния и преуспения в вере, добродетели и Богопознании, а затем – свершится Суд Божий и настанет «восьмой день» Божий – день будущего века. Если человек милостив и жалостлив, живет по заповедям Божиим и имеет евангельскую любовь к Богу, ближним и даже врагам, то Господь изольет на него Свою милость, как тучи небесные изливают дождь на землю и на ней произрастают травы и цветы. По толкованию Блаженного Иеронима, упавшее дерево из книги Екклесиаста – это сам человек, оно упадет – настанет смерть, и останется лежать там, где упало – нераскаянный грешник, будет низвергнут в преисподнюю, а человек, принесший плод доброй жизни – праведник и мудрец, кающийся грешник – обретет спасение, облака – это пророки и апостолы, дождь – слова Божии, приходящие с небес, а земля символизирует души  людей: «В псалме говорится к Богу: истина Твоя до облаков (Пс.;35:6), и у Исайи согрешившему винограднику Бог угрожает: облакам заповедую, чтобы не одождить на него дождя (Ис.;5:6). Итак, облака – это пророки и всякий муж святой, который, собравши в сердце своем много познаний, будет в состоянии дождить учительные наставления». Как изъясняет протоиерей Геннадий Фаст: «Умирает человек, упал на юг, где теплота Духа Святого, в том и застает человека Христос и возносит душу его в небесные обители. Умер человек, упал на север, где холод души, в том и будет судить душу Христос, низвергая ее в холод тартара». Загадочна фраза Соломона – «кто наблюдает ветер, тому не сеять; и кто сморит на облака, тому не жать»: человек есть сеятель, он – работник на золотящейся ниве Божьей – ниве жизни, знающий, что земное бытие, олицетворенное весной – время посева, а посмертное бытие, ознаменованное осенью – пора жатвы, душа его должна быть засеяна «глаголами вечной жизни», исходящими из уст Христа Спасителя, Его пророков и апостолов, но наблюдающий за ветром не будет сеять, он приспосабливается под изменчивый и летучий, как ветер, дух времени, не имеет доверия Богу и решительности в сердце своем, страшится дней, когда небо покроют грозовые тучи и прольется дождь – страшится скорбей, гонений и печалей. Мирские люди не имеют духовной мудрости и Авраамова доверия к Богу, они строят планы как воздушные замки, но забывают, что человек не знает путь ветра и не может знать дела Божии – мы не знаем, что принесет нам грядущее и замыслы Творца нам неведомы, поэтому лучшее для нас – надеяться на Бога, верить и знать, что мы в руках Вседержителя, ничего не страшится и помнить, что Бог не оставит нас – Он благословит наш посев и при грозовых тучах, и при дующих ветрах. «Как не знаешь пути духа и души, входящей в младенца, и не знаешь различных состояний костей и вен во чреве беременной… так не можешь знать дел Божиих, Который есть Творец всего. Научает этим, что не должно бояться неблагоприятных обстоятельств и что неразумно рассуждать о ветрах и тучах… потому что сеятель должен идти своим размером и поступью, а результат представлять воле Господа» – писал Блаженный Иероним. С самого утра жизни своей – с дней детства и юности, Соломон советует нам быть верными Богу и начать сеять на ниве Божьей – жить праведной жизнью, не говоря – «я буду жить благочестиво в старости», ибо никто не знает, сколько он проживет и когда умрет, и во дни старости – на вечернем закате дней своих, твори волю Божию, не говоря – «я был благочестив в юношестве и служил Тебе, Боже мой, а сейчас хочу пожить для себя», ибо, грехи старости могут перечеркнуть добродетель юности, и если мы действительно любим Бога, то будем исполнять Его святую волю и жить по правде Божьей, и в блистательные дни юности, и в дни глубокого старчества.
                Мудрейший царь Соломон – знаменитейший меланхолик Ветхого Завета, изрек, что все под солнцем – суета сует и томление духа, но он умел любоваться красотой и чудесами Божьего мира, благодарить и славить Творца вселенной, а любимым зрелищем его в старческие годы был величественный закат солнца, напоминающий о мимолетности славы мира сего. В мелодичном акафисте «Слава Богу за все» – дивной молитвенной поэме митрополита Трифона Туркестанова, есть изумительный гимн закату, словно слетевший с уст Екклесиаста: «Когда на землю сходит закат, когда воцаряется покой ночного сна и тишина угасающего дня, я вижу Твой чертог под образом сияющих палат и облачных селений зари. огонь и пурпур, золото и лазурь пророчески говорят о неизреченной красоте Твоих селений, торжественно зовут: «пойдем к отцу! Слава Тебе в тихий час вечера; слава Тебе, излившему миру великий покой. Слава Тебе за прощальный луч заходящего солнца; слава Тебе за отдых благодатного сна. Слава Тебе за твою благость во мраке, когда далек весь мир; слава тебе за умиленные молитвы растроганной души. Слава Тебе за обещанное пробуждение к радости вечного невечернего дня. Слава Тебе, Боже, во веки!». В Священном Писании сказано, что Господь любовался сотворенным миром – делом рук Своих, как совершенный Творец великолепным творением Своим, Он повелевает солнцу восходить в ликующий час рассвета и заходить в тихий час заката. Если все сотворено для человека как венца Божьего творения, то он призван возлюбить все создания и весь видимый мир, ибо невозможно любить Бога, не возлюбив природу, на которой почил отблеск премудрости Бога, Его неизреченной славы и вечной красоты: «невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы» (Рим.1:20). Святитель Григорий Богослов выразил эту мысль так: «Небо, земля и море есть великая, дивная книга Божия».  Существует естественное Богопознание – познание Бога через сотворенный Им мир: звездное неба – великолепная картина, написанная  Небесным Художником, цветы как кадильницы, а аромат их – фимиам, возносящийся к Богу, солнце на небесах – как иерей, воссылающий молитву в утренний час рассвета и вечерний час заката, рыбы, плещущиеся в морях и реках, возвещают о Боге и птицы поют Ему песнь – вся природа вселяет в сердце человека благоговение и учит его возносить душу к Богу, обращать мысль в молитву. Преподобный Силуан Афонский поведал в молитвенных строках своих, что красота всего видимого мира лишь бледная тень в сравнении с неизреченной красотой Божества:: «Сердце моей возлюбило Тебя, Господи, и потому скучаю по Тебе и слезно ищу Тебя. Ты украсил небо звездами, воздух – облаками, землю же – морями, реками и зелеными садами, где поют птицы, но душа моя возлюбила Тебя и не хочет смотреть на этот мир, хотя он и прекрасен. Только Тебя желает душа моя, Господи…». На земле не найти счастья и высшего смысла, все происходящее под солнцем – суета сет и томление духа, и вот, Соломон обращает взор свой к солнцу и любуется им – пророчески прозревает грядущее Солнце Правды – Самого Христа Богочеловека, несущего миру свет славы Отца Небесного и сияние Духа Святого, без Него не обрести счатья и не отыскать смысл жизни. Умудренный летами жизни Соломон предостерегает, что даже если человек проживет много лет, то пусть он веселится о творении Божием и славит Творца, но помнит о темных днях – о днях скорби и о дне смерти, ибо имеющий память смертную – не согрешит. Темные дни из книги Екклесиаста, которых будет много, – это нескончаемое время вечных мучений и тьмы кромешной – путь помнит человек о часе смерти и Страшном Суде, и знает, что есть вечные дни за гранью могилы, но страшится разлучиться с Богом навеки и мучиться в преисподней. Преподобный Иоанн Лествичник говорил, что помышление о смерти хранит человека от чревоугодия и сребролюбия, блуда и злопамятства, побуждает к покаянию, она – дар Божий, избавляющий душу от многих грехов, животворящий омертвевшее сердце и отрезвляющий ум, высокое любомудрие.
                В глубоком раздумье старец Соломон, созерцающий тихий закат своей жизни, вспомнил о блистательных днях юности своей – вспомнил мольбы Богу о мудрости и воспылавшую в сердце любовь к прекрасной Суламите, более сильную, чем смерть, и воспетую в Песни Песней, вспомнил ароматы весны и благоухающего сада, зеленые поля, белые лилии и нарциссы долин Саронских, бальзамические горы, где живут благородные и свободолюбивые олени, возведение храма в Иерусалиме и торжество народа иудейского. Но все это – дела минувших дней, протекли лета, отмеченные как взлетами, так и падениями духа, и многомудрый старец, видевший все в подлунном мире, не только ностальгирует о былых днях и любуется юностью, но и с пророческой тревогой и философской грустью изобличает суету юности и предостерегает молодых слушателей своих: «Веселись, юноша, в юности твоей, и да вкушает сердце твое радости во дни юности твоей, и ходи по путям сердца твоего и по видению очей твоих; только знай, что за все это Бог приведет тебя на суд.  И удаляй печаль от сердца твоего, и уклоняй злое от тела твоего, потому что детство и юность – суета» (Еккл.11:9-10). В словах великого старца и мудреца слышится не только радость о юности, но и строгое предостережение – Соломон призывает всех юношей вкушать радость жизни и ходить по путям сердца своего – быть верными совести своей и испытать себя – проверить верно ли их сердце Богу, возблагодарить Творца за бесценный дар жизни и задуматься о таинственном и духовном значении ее, не расплескать золотую чашу жизни и не растратить силы цветущей юности в кругу низменных утех, но помнить о часе смерти и грядущем Суде Божием, хранить чистоту и непорочность души и не предаваться безумному веселью. Юность – это весна жизни, время первой любви и ее томительного блаженства, пора мечтаний и разочарований, жизненных бурь и мучительной борьбы с самим собой, поисков счастья и жизненного пути, философских вопросов, остающихся без ответов, высоких устремлений и низменных страстей, нравственного идеализма, обманчивых грез и безудержного веселья. В юношеские годы новы все впечатления бытия – душа воспринимает красоту и таинственность Божьего мира, а сердце – радуется жизни и бьется с любовью и жаждой счастья, но не имеющий опыта и мудрости, не испытанный летами жизни и не нашедший верных ориентиров – путеводных звезд слова Божиего, юноша может заблудиться на путях суетной жизни, захотеть обрести счастье в преходящих благах мира сего – в славе и богатстве, женщинах и вине, он может легко впасть в гедонизм и эпикурейство и отдать сердце свое не Богу, а наслаждениям, жить не по заповедям Христа, а по заветам Эпикура. Каждый возраст имеет свою красоту и свои испытания. Старец Соломон благословляет дни юности как неоценимый дар Божий,  он знает и верует, что и юноши могут быть мудрецами, пророками и подвижниками, но на своем собственном горьком опыте ветхозаветный царь познал, что юность может быть омрачена нравственными падениями, а юноша может уподобиться блудному сыну, ушедшему из царства Отца Небесного и дошедшего до вкушения из свиных корыт – до последней низости, превращающей человека из образа и подобия Божиего в подобие несмышленого и бессловесного животного, и даже более того – в сосуд нечистого духа. В дни юности надо помнить о Творце своем и о том, для чего Он создал нас – искать смысл жизни и ходить по видению очей своих – не оскверняться похотью очей и не прельщаться речами и красотой бесчестных и распутных женщин, хранить целомудрие и «просвещенные очи сердца» (Еф.1:18), не осквернять радость сердца от благ мира Божьего порочными желаниями, поступать по желаниям сердца своего – быть честным с самим собой и свободным, но помнить, что наша земная жизнь конечна и мы дадим ответ за нее на Суде Божием. Господь начертал на скрижалях сердца человека Свой нравственный закон – совесть, а значит человек как мыслящее, свободное и моральное существо несет ответственность за всю свою жизнь – за каждый помысел своего ума и за каждое намерение сердечное, за все свои слова и все свои дела. Великий царь Соломон имел проницательнейший ум и видел вещи, явления и события во всей их многогранности: детство и юность – это пора открытий и мечтаний, пробуждения сердца, мысли и воображения, когда человек с изумление обозревает великолепие Божьего мира и его несказанную таинственность и в звездном небе, и в полете стрекозы, но вместе с тем, это – время тяжелейший испытаний каковым является подростковый возраст, пора мучительных исканий самого себя и первых разочарований в жизни и людях, тяжелых дум, доходящих до уныния и отчаяния, а потому, древний мудрец наставляет удаляться от мирской печали и зла, не омрачать радость жизни и не осквернять душу грехами, научиться радоваться дням юности безгрешно и иметь веселие духа, угодное Богу, помнить о Творце и молиться Ему, ясно осознавая, что детство и юность – суета и томление духа, они пройдут и развеются, как дым, настанет час и человек состарится и умрет, или же сойдет юным в могилу, и лучше ему с юных лет заботиться о душе своей. Прекрасна весна юности – это благоухающий цветок жизни и дар Божий, но великолепна не юность сама по себе, возведенная в культ, а память о Творце и хранение сердца и очей, ибо стоит юноше забыть о Создателе, часе смерти и Страшном Суде, как жизнь его превращается в пир Вакха, разгул страстей и пороков, но на дне эпикурейской чаши наслаждений всегда таится горечь разочарования, и вкусивший ее познает уныние. Соломон никогда не был философом отчаяния как экзистенциалисты атеистического типа Камю и Сартр, считавшие, что жизнь бессмысленна и абсурдна. Преподобный Иоанн Лествичник, этот глубочайший христианский психолог, непревзойденный аналитик духовной жизни человека и его страстей, говорил, что уныние – это грех,  изнеможение ума и паралич души, пренебрежение молитвой, клевета на Бога, будто Он не милостив и не справедлив, и нет в сердце Его любви к людям. Книга Екклесиаста – это не книга, написанная в состоянии уныния, печаль этого мудреца – это печаль по Богу, о которой, писал апостол Павел. Царь Соломон мучительно пережил бессмыслицу суетной жизни, он понял, насколько наша жизнь пуста без Бога, ощутил тщету всех земных благ. Из всех священных книг Ветхого Завета, быть может, именно книга Екклесиаста учит нас важнейшей христианской добродетели – духовному трезвению, закаляет нашу волю и мысль, пробуждает нашу совесть и нравственное сознание, отрезвляет наши души, прельщенные ничтожной суетой и обманом – миражем царского величия, блеском и роскошью, земными наслаждениями и почестями. Все суета сует и томление духа: веселье – праздно, земное счастье – хрупко и скоротечно, нет пользы от богатств – ничто из земных сокровищ душа не заберет в иной мир, и приобретение знаний и мудрости, оборачиваются скорбью и не утешают страждущее сердце этого ветхозаветного мученика мысли.  Благословенна юность не поруганная пороками, но освященная святой верой, надеждой и любовью, когда человек просвещается Словом Божиим, исполнен высоких идеалов и духовных устремлений, имеет радость в сердце своем и чужд унынию, благодарит Всевышнего за священный дар жизни и наполняет каждый день молитвой, делами добра и Богопознанием. Апостол Павел пророчески предрек, что многих юношей и юных дев украсит венец святости, и пусть никто в Церкви «не пренебрегает юностью их» (1Тим.;4:11), ибо сие юные христиане – «юношеских похотей убегают, а держатся правды, веры, любви, мира со всеми призывающими Господа» (2Тим.;2:22), они «пребывают в том, чему научены и что им вверено, зная, кем они научены. Притом же они из детства знают священные писания, которые могут умудрить их во спасение верою во Христа Иисуса» (2Тим.;3:15).
Глава XII: Вечер жизни и Суд Божий

Благословляя свет и тень
И веселясь игрою лирной,
Смотри туда – в хаос безмирный,
Куда склоняется твоей день.
Цела серебряная цепь,
Твои наполнены кувшины,
Миндаль цветет на дне долины,
И влажным зноем дышит степь.
Идешь ты к дому на горах,
Полдневным солнцем залитая;
Идешь – повязка золотая
В смолистых тонет волосах.
Зачахли каперса цветы,
И вот – кузнечик тяжелеет,
И на дороге ужас вет,
И помрачились высоты.
Молоть устали жернова,
Бегут испуганные стражи,
И всех объемлет призрак вражий,
И долу гнутся дерева.
Все диким страхом смятено.
Столпились в кучу люди, звери.
И тщетно замыкают двери
Досель смотревшие в окно.
А.А. Блок

                В двенадцатой главе книги Екклесиаста, седовласый старец Соломон, имевший сильнейший ум и все повидавший в подлунном мире, озаренный Божественным Откровением в Гаваоне и в Иерусалиме, развращенный гаремом жен-чужестранок и впавший в идолопоклонство, а ныне – раскаявшийся царь и философ, наблюдающий вечер жизни своей, изрек последние слова – элегическую песнь, дабы затворить уста молчанием и посвятить сердце свое неизреченной покаянной мольбе:  «И помни Создателя твоего в дни юности твоей, доколе не пришли тяжелые дни и не наступили годы, о которых ты будешь говорить: «нет мне удовольствия в них!», доколе не померкли солнце и свет и луна и звезды, и не нашли новые тучи вслед за дождем.  В тот день, когда задрожат стерегущие дом и согнутся мужи силы; и перестанут молоть мелющие, потому что их немного осталось; и помрачатся смотрящие в окно; и запираться будут двери на улицу; когда замолкнет звук жернова, и будет вставать человек по крику петуха и замолкнут дщери пения; и высоты будут им страшны, и на дороге ужасы; и зацветет миндаль, и отяжелеет кузнечик, и рассыплется каперс. Ибо отходит человек в вечный дом свой, и готовы окружить его по улице плакальщицы; – доколе не порвалась серебряная цепочка, и не разорвалась золотая повязка, и не разбился кувшин у источника, и не обрушилось колесо над колодезем. И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратится к Богу, Который дал его. Суета сует, сказал Екклесиаст, все – суета!» (Еккл.12:1-8). Глубокомысленные слова, изреченные царем Соломоном на закате его земных дней – это элегическая песня вечера жизни, имеющая много смысловых аспектов – исторических, духовных и эсхатологических, зорко подмеченный святыми отцами Церкви – преподобным Ефремом Сириным, Блаженным Иеронимом, святым Мефодием Патарским и преподобным Иоанном Кассианом Римлянином, Дидимом Слепцом и святым Григорием Чудотворцем. В буквальном смысле многоопытный Екклесиаст советует не рассточать жизнь свою, но с утра ее – с дней юности помнить о Создателе и посвятить служению Богу лучшие годы своего земного бытия, а не ждать вечера жизни – старческих лет, ибо никто из нас  не знает, сколько он проживет и когда губящая коса смерти безжалостно скосит его, как цветок, ибо не всем дано долголетие и многие умирают молодыми. Премудрый Соломон предостерегает нас – судьбы Божии есть бездны неисследимые, мы не знаем часа смерти и Суда, один Господь всеведущ и Его невозможно обмануть, Он все знает и видит тайны сердец наших и нельзя сказать Богу – «Я буду жить в юности для самого себя, искать веселья и наслаждений, а старости буду ходить в храм и замаливать грехи свои, начну читать Слово Божие и служить Творцу», - ибо мы можем не дожить до старости, а если и доживем, то в основе наших взаимоотношений с Богом должны быть вера, надежда и любовь, а не тонкий расчет законников и фарисеев, и если мы воистину любим Бога, то мы отдадим Ему лучшие годы нашей жизни – утро юности. По толкованию преподобного Ефрема Сирина: «И Евангелие сказало: Молитеся, да не будет бегство ваше зимою или в субботу (Мф.;24:20). Зима означает время нужды, а суббота – возраст старости, когда жизнь наша по бездействию делается субботою. Итак, будем трудиться летом, пока не настоит нужда, чтобы иметь нечто и на субботу. Сам Соломон сказал: трудись в юности, прежде нежели пришло время, в которое речеши: несмь ми в нем хотения (Еккл.;12:1)». Старость – это удивительная пора, вечер жизни, осененный глубокими раздумьями мудреца и покоем отречения, тишиной сердца и молитвой о страждущих людях, высшей духовной зрелостью и бесстрастным созерцанием прожитой жизни, время подведения итогов, прощальный закат земных дней, но вместе с тем, старость – это тяжелые дни, когда нет больше удовольствия в жизни, ибо человек становится немощен и полон болезней, тело его дряхлеет – скрипит, как ветхая телега, жернова перестают молоть – выпадают зубы, измельчающие пищу, слепнут глаза и нет уже долгого и безмятежного сна, но есть мучительная бессонница, слух ухудшается и пение не услаждает его, и порой нрав стариков делает тяжелым, а сердце – черствым и сухим, волосы их седеют, как зацветший миндаль, на всех дорогах жизни их ожидают ужасы – их везде и всюду подстерегает смерть, простирающая к ним свои цепкие объятья. Старческие годы – это вечерний закат земной жизни, а смерть – наступление ночи, длящейся до утренней зари – дня всеобщего воскресения мертвых, что настанет в конце времен. Мимо царя Соломона шла процессия с усопшим, его тело несли в гробницу и плакальщицы шли по улице, и великий мудрец изрек, что человек – скиталец в здешнем мире, он имеет лишь временное пристанище на земле, а его вечный дом – в иных мирах, в самой вечности, но она – таинственна и непостижима, мучительна для нераскаянных грешников и нечестивцев, и блаженна для кающихся грешников и праведников. По толкованию Блаженного Иеронима, всякий человек умрет и плоть его возвратится в землю, а дух – отойдет в дом вечности своей; хор плакальщиц, окружающих гроб, символизируют скорбь и плачь по усопшим в ветхозаветные времена – до пришествия Христа, Его искупительной жертвы и чудесной победы над смертью и Адом, но то же время, пронзительное, щемящее душу и отчаянно-безысходное искусство плакальщиц – пророчество о тех душах, что забыли Творца своего, о тех, кто отвергнет  Христа и апостольское благовестие, тем самым, уготовляя себе вечную мук в геенне огненной. Препедобный Иоанн Дамаскин в одном из знаменитых песнопений погребальной службы плакал об усопших – «Плачу и рыдаю, егда помышляю смерть, и вижду во гробех лежащую по образу Божию созданную нашу красоту, безобразну, безславну, не имущую вида», ибо смерть – это катастрофа и последний враг, она не есть нормальный конец существования человека, а  возмездие за грех и жало греха, ее не должно было быть в Божьем мире, она – трагическая аномалия, возникшая из грехопадения. Великолепный поэт древнего мира, Соломон говорит, что каждый день жизни – звено непрерывной серебряной цепи, напоминающей четки, ибо жизнь наша должна быть освящена и наполнена памятью о Боге и служением Ему, молитвой и Богомыслием, серебро – это значимость каждого дня, его ценность. Но вот пришла смерть и порвалась серебряная цепь жизни, разорвалась золотая повязка – связь между душой и телом, и раскололась золотая чаша – символ целостной личности, драгоценной в очах Господних, ее расколотость олицетворяет разлучение души и тела до часа всеобщего воскресения мертвых. По глубокомысленному богословскому рассуждению протоиерея Георгия Флоровского: «Христианам не следует верить философским теориям бессмертия. Им следует верить во Всеобщее Воскресение. Человек – тварь. Самим своим существованием он обязан Богу. Человеческое бытие не необходимо. Оно – милость Божия. Но Бог сотворил человека для бытия, т.е. для вечности. Достичь же вечности и обрести ее можно только в единении с Богом. Нарушение этого единства подрывает, хотя и не обрывает, человеческое бытие. Человеческие смерть и смертность свидетельствуют о нарушенном единстве, об одиночестве человека, о его отчужденности от источника и цели своего бытия. Однако действие творящего fiat продолжается. Единство восстанавливается Воплощением. В смертной тени вновь явлена Жизнь. Воплотившийся – Жизнь и Воскресение. Воплотившийся – Покоритель смерти и ада. Он – Первенец Нового Творения, Первенец из умерших. Физическая смерть человека – не отдельное «природное явление», а, скорее, зловещее клеймо изначальной трагедии. «Бессмертие» бестелесных душ не решает человеческую проблему. А «бессмертие» в мире, лишенном Бога, «бессмертие» без Бога или «вне Бога» тотчас превращается в вечную муку. Христиане, как христиане, стремятся получить нечто более великое, чем «природное» бессмертие. Они стремятся к бесконечному единению с Богом, то есть, по удивительному выражению ранних Отцов, к обожению. Ничего «натуралистического» или пантеистического в этом нет. Обожением называют тесное, сокровенное причастие человеческих личностей Живому Богу. Быть с Богом – значит пребывать в Нем, становясь причастником Его совершенства… В Нем – наша Жизнь Вечная».
                Размышляя о смерти, Екклесиаст с грустью произнес – «разбился кувшин у источника» – земная жизнь есть невыносимо жаркий день, человек ищет источник живительной влаги – счастье, правду и смысл, в кувшин нужно собирать воду – воду из реки вечной жизни, истекающей от Бога, но разбитый кувшин – «метафорический символ смерти», им уже нельзя черпать – набирать благодать Божию. Обрушилось колесо над колодцем – жизнь оборвалась и умер человек, тело его положено в могильную яму, оно было создано из праха земного и возвратилось в землю, а дух его – возвратился к Богу и предстал на Суд. Колесо жизни более не крутится, оно остановилось смертью и человек замер – его судит Сам Господь по делам, речам и намерениям сердца его ибо прошло время земного бытия и настало время пожинать плоды своей жизни. Как поясняет протоиерей Геннадий Фаст: «Ангел смерти приходит за душой (Откр.;6:8; Лк.;16:22). Дух разделяется с телом. Тело человека от земли взято, в землю и возвращается. Бог сказал Адаму: будешь жить и трудиться, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят; ибо прах ты и в прах возвратишься (Быт.;3:19). Тело, оставленное духом, превращается в прах, жизненной силы в нем больше нет. Ведь человек стал душою живою, только когда Бог вдунул в лицо человека дыхание жизни (Быт.;2:7)». В книге Екклесиаста раскрывается тайна смерти – каждый человек есть создание Божие, он принадлежит двум мирам – духовному и материальному, со смертью тело его истлевает и возвращается в землю как прах, а дух – возвращается к Богу, возносится в запредельные высоты, дабы предстать на Суд Всевышнего. Книга Екклесиаста – это великое и страшное, неисчерпаемое по смыслу и великолепное, как закат в горах, произведение древнего мудреца и философа, мучающегося от суеты сует и томления духа, искавшего смысл жизни и высшую цель, осознавшего, что желание обрести незыблемое счастье на земле – погоня за ветром, а обратившего зоркий, задумчивый и пытливый взор свой в надзвездные сферы, где обитает Сам всемогущий и предвечный Господь. В эсхалологическом прочтении книги Екклесиаста, святая Церковь есть непорочная невеста Небесного Жениха – Иисуса Христа, она ожидает часа второго пришествия Сына Божиего, что будет судить мир при гласе и трубах ангельских во дни сумерек – в скончании веков, когда задрожат мужи силы – сильные мира сего, померкнет свет солнца, луны и звезд, и ниспровергнется мрачное царство Антихриста. Существует не только всемирный апокалипсис, но и личный апокалипсис, наступающий в день нашей смерти, а потому – нам надо жить по заповедям Евангелия и творить дела любви и милосердия, помнить о Творце и молиться непрестанно, ибо мы не знаем, когда нас настигнет смерть и померкнут для наших очей солнце, луна и звезды, но ведаем, что нас будет судить Бог. По толкованию святого Григория Чудотворца: «Должно же еще будучи юным бояться Бога, прежде чем предашь самого себя злодеяниям, прежде чем придет день Божий, великий и страшный, когда солнце уже не будет светить, ни луна, ни прочие звезды, когда в то время общего бедствия и смятения поколеблются высшие силы, ангелы, охраняющие мир, так что прекратят свою деятельность мужи-вельможи, и женщины перестанут работать и убегут в сокровенные части домов, заперши все двери; женщина, из страха переставшая молоть, подобно самой малой птичке, будет кричать самым тонким голосом, и падут на землю все нечистые женщины из города и их начальство, запятнанное убийством, ожидая наказания свыше, так как настает горчайшее и кровавое время, как бы во время цветения миндаля, и будут теснить беспрерывные наказания, как бы когда налетает множество саранчи, и будут выброшены прочь беззаконные, подобно тому, как черный и презренный каперсовый куст. Добрый муж с радостью пойдет в вечный свой дом; дурные же наполнят все своим рыданием, и ни серебро, собранное в сокровищницу, ни золото испытанное больше не принесут им пользы, ибо великий удар постигнет все до кувшина, стоящего у источника, и колесо колесницы, которое случайно оставлено в колодце, когда положен будет конец течению времен и мимоидет уготовляемая водою жизнь века, приносящего омовение. Для людей же, находящихся на земле, одно спасение, если души их узнают и возлетят к Тому, Кем они сотворены». Преподобный Ефрем Сирин рассказывал, что когда читал о Страшном Суде, чертогах горнего Царства в священных книгах – писаниях Святого Духа, то воспоминания о грехах приводили его в трепет, сердце его воздыхало от скорби, и он горько плакал: «Ежедневно у меня в памяти преступления дней юности моей, потому что не скрыто от очей моих то, что делал я в этом мире. Помню грехи, совершенные мной в молодости, а вместе вспоминаю о правосудии и называю себя злосчастным. В памяти у меня - все скверны мои и ожидающий меня Страшный Суд, и воздыхание стесняет дух мой, ибо куда уйти мне?» На Страшном Суде всеведущий, милосердный и праведный Господь, в окружении тьмы Архангелов и Ангелов, Херувимов и Серафимов, праведных и святых, пророков и апостолов, исследует все тайны нашего сердца, восхвалит праведных и увенчает верных славой, обличит все пороки и грехи нечестивых и скажет им: «Я пролил ради вас Свою святую кровь, одарил вас совестью и разумом, наделил свободой, ниспослал пророков Своих и священные писания, но вы отреклись от Меня, попрали заповеди Мои и убивали пророков Моих, не внимали словам Моим и провели всю жизнь свою в служении греху, а всего ужаснее, что нет раскаяния в ваших окаменелых сердцах?»
                В изречениях старца Соломона есть символическое изображение духовной жизни человека: с утра жизни своей – с юности человек призван помнить Творца и служить Богу, дабы не настали тяжелые дни – дни многогрешной жизни, окамененное нечувствие ума и сердца, неспособность раскаяться в согрешениях и бороться со страстями, мучительное отчаяние, превращающее всю жизнь в нескончаемое мучение, когда человек говорит, что не ему удовольствия в жизни, меркнут над ним светила: меркнет Солнце Правды и он теряет веру во Христа; меркнет луна – и он отвергает вероучение Церкви, не посещает храм и не молится, не желает жить по заповедям Евангелия и не открывает священные книги; меркнут звезды – и он отвергает бытие Ангелов и отрекается от Ангела-Хранителя своего, путь его не освещен более светом Истины, он – слепец, не видящий смысла и цели в жизни, угасает последний луч надежды и нет ему спасения. Не изливается на нечестивца благодать Божия – нет туч небесных, проливающих живительный дождь на иссохшую землю души его, ставшей пустыней, и жизнь его не принесет доброго плода не в здешней жизни, ни в будущей, ибо человек ничего благого не может сотворить без Бога и, отвергнув Творца своего, он не пожнет после смерти ничего, кроме муки вечной. По иносказательному толкованию Дидима Слепца, большой дом из двенадцатой главы книги Екклесиаста – это единая, святая и соборная Церковь, собирающая все народы в единой вере Христовой, мужи силы, стерегущие врата ее – Ангелы и святые люди, подвижники, мученики и исповедники, в которых действует Дух Божий, а мелющие, переставшие молоть, это отцы и учителя Церкви, изъясняющие Слово Божие, их станет мало в конце времен, а люди, окружающие их станут невосприимчивы к проповеди Слова Божиего. Слова Екклесиаста – «и помрачатся смотрящие в окно», Дидим Слепец трактует следующим образом: смотрящие в окно – это души, воспринимающие мир чувственно, а не духовно – они впадают во многие заблуждения и не понимают слов Священного Писания, ибо их ум помрачен и Слово Божие кажется им «темным» – глупый слепец думает, что и солнце мрачно и не источает свет. По изъяснению Дидима Слепца, слова Соломона о том, что двери на улицу будут запираться – возвещают о Церкви, закрывающей врата свои для еретиков и лжеучителей, для тех, кто хулит Христа и насмехается над Евангелием, для них «замолкнет звук жернова» – голос духовных учителей, но в истинная весть о Христе и проповедь Церкви не умолкнет вовек, напротив, «замолкнут дщери пения» – голоса мудрецов, князей, жрецов и певцов мира сего, отдавших сердце свое земным сокровищам и не помышлявшем о горнем, для них страшным будет пришествие Царя славы с небесных высот – второе пришествие Христа, грядущего в силе и славе судить мир, они ужаснутся, восплачут и возрыдают, и не будет у них утешения, ведь отвергли они Утешителя. В словах «и зацветет миндаль» Дидим Слепец находит расцвет премудрости Божьей посреди лжеучений, пророчество о всеобщем воскресении мертвых, выражение «и отяжелет кузнечик» – образ наказания Божиего, отсылка к губительнице природы – саранче из Апокалипсиса, обозначающей демонов, терзающих и губящих грешников, но бессильных пред подвижниками Церкви – истинными христианами, которым Христос дал «власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражию» (Лк.;10:19). Святитель Иоанн Златоуст писал, что смерть побеждена, а не упразднена Воскресением Христовым, мы умираем, как и прежде, но ни Ад, ни смерть уже не в силах удержать нас – мрачная юдоль преисподней потрясена силой Животворящего Креста и праведным и кающимся открыт путь в Царство Небесное, а все усопшие – воскреснут в  эсхатологический день всеобщего воскресения мертвых. Известно, что миндаль цветет весной – Соломон пророчествует о весне вечной жизни, когда воскреснут усопшие в жизнь вечную – все святые и праведные, кающиеся и любящие Бога пожнут не мимолетное мирской счастье, а вечное и небесное блаженство, в то время как нечестивые воскреснут в муку вечную, ибо разорвалась серебреную цепь – надежды, веры и любви, связывающая их с Богом, и раскололась золотая чаша их сердца – они вошли в вечность с ненавистью к Богу, стали подобны отяжелевшему кузнечику – адской саранче апокалиптическому воинству Аваддона – демонам, тем страшным духовным состоянием, которое блестяще описал Ф.М. Достоевский в своем романе «Братья Карамазовы»: «О, есть и во аде пребывшие гордыми и свирепыми, несмотря уже на знание бесспорное и  на созерцание правды неотразимой; есть страшные, приобщившиеся сатане и гордому духу его всецело. Для тех ад уже добровольный и ненасытимый; те уже доброхотные мученики. Ибо сами прокляли себя, прокляв Бога и жизнь. Злобною гордостью своею питаются, как если бы голодный в пустыне кровь собственную свою сосать из своего же тела начал. Но ненасытимы во веки веков и прощение отвергают, Бога, зовущего их, проклинают. Бога живого без ненависти созерцать не могут и требуют, чтобы не было Бога жизни, чтоб уничтожил Себя Бог и все создание Свое. И будут гореть в огне гнева своего вечно, жаждать смерти и небытия. Но не получат смерти». Размышляя о том, что такое вечным дом, Дидим Слепец писал, что это – святость, для которой сотворен человек, когда он грешит, то покидает вечный дом свой – отлучается от Бога и попирает образ и подобие Божие в себе, а когда кается, то возвращается в вечный дом – возвращается к Богу. В своем аллегорическом толковании Дидим Слепец полагал, что серебряная цепь – это учение Церкви, ибо Слово Божие уподобляется серебру в Псалтыре – «Слова Ягве – слова чистые, серебро, очищенное от земли в горниле, семь раз переплавленное» (Пс.;11:7), разрывающий эту драгоценную цепь – еретики и лжеучителя, не имеющие благочестия и мудрости, искажающие букву и дух боговдохновенного Писания, их души умирают духовно, а образ расколотой золотой чаши – это извержение из Церкви, утраченное таинство Евхаристии – причастия Крови и Плоти Христовой, разбитый кувшин – невозможность стяжать благодать Духа Святого, освящающего нас, невозможность испить воду живую, текущую в жизнь вечную, которой Христос напояет всех жаждущих и алчущих правды и уверовавших в Него, что же до образа колодца в которое обрушивается остановившееся колесо жизни, то это – печальная участь нечестивцев, чьи нераскаянные и окаянные души навсегда сойдут в кромешную тьму преисподней.
                Догорели прощальные огни вечернего заката, отшумели пиры и миновало веселье юности, не прельщают сердце наслаждения в гареме и обесценилось золото и серебро в очах мудреца, не нашлось утешения ни в царской власти, ни в философской мудрости, ни в искусствах – пронеслась жизнь, словно мимолетный сон, и ночные тени окутали Иерусалим, где жил и царствовал Соломон – прославленный сын Давидов. Умер царь и умолкли уста проповедника, погребли его тело, а  имя его стало овеяно легендами, притчами и сказаниями – пронеслось сквозь века, дух же его, томящийся на земле, устремился выше солнца, луны и звезд – к Богу, сотворившему все на небе и на земле,  нам же остался лишь эпилог книги Екклесиаста, напоминающий надгробное слово, будто сказанное на могиле царя Соломона Самим Богом, и гласящее: «Кроме того, что Екклесиаст был мудр, он учил еще народ знанию. Он все испытывал, исследовал, и составил много притчей.  Старался Екклесиаст приискивать изящные изречения, и слова истины написаны им верно. Слова мудрых – как иглы и как вбитые гвозди, и составители их – от единого пастыря. А что сверх всего этого, сын мой, того берегись: составлять много книг – конца не будет, и много читать – утомительно для тела.  Выслушаем сущность всего: бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом все для человека; ибо всякое дело Бог приведет на суд, и все тайное, хорошо ли оно, или худо» (Еккл.12:9-14). Все Священное Писание боговдохновенно и Сам всеправедный Господь свидетельствует, что Екклесиаста был мудр – с дней юности Соломон молил Бога о мудрости, «чтобы судить народ Твой и различать, что добро и что зло» (3Цар.;3:9), он учил народ знанию и просвещал людей, изумил царей Востока и саму царицу Савскую, став мудрейшим царем Израиля, все исследующим умом и взвешивающем на весах Божьей мудрости, он был ученейшим богословом, правдолюбцем и настоящим философом – искателем Истины и собирателем притч мудрецов, ценителем искусства и проповедником, изъясняющимся верно и изящно, пророком, имевшим Откровения и слышавшим голос Божий, многое осталось для него сокровенным, ибо всеведущ и совершенен в познаниях одни Господь, но все сказанное им – истинно, и слова его – остры как гвозди, они пронзают души читателей, отрезвляют и пробуждают их к духовной жизни. Библия – это живое Слово Божие, исходящие из уст Всемогущего – от нашего Небесного Отца, они от единого доброго Пастыря – от Христа Спасителя, а значит, слова Екклесиаста – истинны и боговдохновенны, они не нуждаются в исправлении, как речи и изречения многих древних мудрецов – Конфуция и Будды, Заратустры и Платона, не просвещенных Духом Божиим, но Соломон как и все иные боговдохновенные мудрецы и пророки Библии, не мудрец мира сего, философ, вдохновенный Духом Божиим, дающим нам познать тайны Царства Небесного. По завещанию царя Соломона – надо беречься того, что сверх Священного Писания, ибо в Библии заключена мудрость Божия и все, что нужно человеку для спасения, и не надо писать множество книг – не надо впадать в графоманство или выдумывать свою философию, ибо много писать и читать – утомительно для души и тела, и есть суета сует и томление духа. Святитель Игнатий Брянчанинов справедливо полагал, что Екклесиаст прославляет Слово Божие и наставляет хранить ум и сердца от лжеучений, ибо истина – от Святого Духа, а ложь – от дьявола, и если человек жаждет познать Бога и обрести спасение, то он должен искать небесную премудрость Божью, а не мирскую мудрость, многознание и ученость, читать Библию и святоотеческую литературу, а не сочинения лжеучителей, искажающих Слово Божие: «Святая Церковь позволяет читать книги лжеучителей только тем своим членам, которых мысль и сердечные чувства исцелены и просвещены Святым Духом, которые могут всегда отличить от истинного добра зло, притворяющееся добром и прикрытое личиной добра». Преподобный Григорий Палама был убежден, что книга Екклесиаста отрезвляет человека от страстей, изобличает суетность мирской жизни и тщетное искание счастья на земле – погоню за ветром, возвещает, что истинная мудрость – драгоценнейшая жемчужина Божия, лучше и драгоценнее всей мирской учености, а следование воле Вседержителя – высокая добродетель: «Недаром мы расходимся с внешней мудростью в суждениях о происхождении и составе, распаде и превращении вещей, о свойственном каждому сущему достоинстве… Божья премудрость прежде всего стремится знать, в чем Божья воля, благая, совершенная и угодная (Рим.;12:2), а искать этого так же чуждо внешним философским наукам, как вечно уткнувшимся в землю свиньям – рассматривать прекрасный порядок небесных светил. Стремящийся исследовать волю Божию, познавший о каждой вещи, ради чего она произведена Творцом вселенной, и обращающийся с ней согласно этой Божьей воле – вот кто знает причины и основания сущего, вот у кого знание всего в мире, вот кто истинный философ и совершенный человек по соломонову слову: Бойся Бога и соблюдай Его заповеди, потому что в этом весь человек (Еккл.;12:13). Такой имеет уж не сомнительную мудрость, потому что о его разуме свидетельствует его жизнь…». Вся сущность духовной жизни, по Соломону, заключена в страхе Божием и соблюдении заповедей Его; страх Божий – начало премудрости, а ее венец – любовь к Богу, она проистекает из боязни оскорбить Творца, благоговейного трепета пред Ним, осознания величия Бога и беззаветной преданности Ему. Духовная любовь к Богу – святая и евангельская, а не романтическая и мечтательная любовь – это, с одной стороны, дар благодати Божией, а с другой – плод духовных усилий самого человека, его самоотверженной борьбы со страстями, молитвенной жизни, подвижнических трудов, терпения и надежды, а самое главное – веры и страха Божиего. Архимандрит Рафаил Карелин пояснял: «Религиозный романтики, утверждающие, что надо не бояться Бога, а только любить Его, похожи на тех, кто заявляют, что путь следует начинать с конца. Без долгого очищения сердца и мужественной борьбы со страстями любовь будет только воображаемой, чувственной, эмоциональной и далекой от истинной любви, как небо от земли».
                В блистательные дни царствия своего Соломон построил великолепный храм Всевышнего в Иерусалиме, который следует считать одним из чудес света, храм, ставший местом таинственного присутствия Божиего. Как горячо он молился Творцу об Израиле и всех народах земли, дабы они пришли к познанию единого Бога – это незабываемые страницы Библии! Но за этим последовало страшное нравственное падение мудреца – сердце его развратилось, он поставил идолы в Иерусалиме, опустошил свою душу и потерял самое драгоценное – общение с истинным Богом. Никто лучше Екклесиаста не познал, что погоня за успехом, славой, наслаждениями и властью – это суета сует и томление духа, и он намного острее и глубже, чем Авраам, Исаак и Иаков, Моисей и Давид поставил вопрос о смысле жизни. Царь Соломон видел как праведники жили и умирали в нищете и страданиях, а нечестивцы жили в роскоши и умирали без мук, и это безотрадное зрелище вопиющей несправедливости всегда возмущало библейских пророков и мудрецов – Иова, Давида, Исайю и Иеремию. В книге пророка Иеремии есть поразительный строки, когда он вопрошает Бога: «Праведен будешь Ты, Господи,  если я стану судиться с Тобою; и однако же буду говорить с Тобою о правосудии: почему путь нечестивых благоуспешен и все вероломные благоденствуют?» (Иер.12:1). Это тайна Промысла Божиего, которую мы не можем знать, ведь если мы не можем разгадать бесчисленного множества тайн – тайну времени и пространства, добра и зла, звездного неба и маленького цветка, как же мы можем познать все дела Божии, все тайны и чудеса Его? А еще – это тайна Суда Божиего, ибо наша земная жизнь – это недописанная книга, а ее последняя страница – за рубежом смерти – ее напишет Бог, наш Судия, это Его вердикт и оценка нашей личности и всей нашей жизни. В горестных раздумьях проводили дни и ночи многие мудрецы и пророки Библии, они очень глубоко чувствовали, любовь Божию и не могли примирить это с тем фактом, что мир лежит во зле. Весь духовный накал книги страдальца Иова, все нравственное возмущение пророка Давида, вся горькая печаль мудреца Екклесиаста – это драма души, ищущей Бога, опытно знающей, что жизнь без Бога – невыносимая мука, и видящей, что зло царит на земле. Царь Соломон видел, что страшные бездны зла таятся в сердце человека, как ядовитая змея, скрывается в глубоком ущелье. И заглянуть в эти неисследимые бездны сердца, чтобы постичь весь ужас греха и всю красоту образа Божиего в человеке, можно только благодатью Святого Духа, причастником которого был и старец Екклесиаст. Соломон совсем не отрицал веру в Бога и смысл жизни, напротив – он с вдохновенностью пророка, смешанной с грустью старца-мудреца, провозглашал, что в этом суетном мире только вера в Бога открывает смысл жизни, только общение с Богом приносит утешение разбитому сердцу. Трагедия Екклесиаста – это трагедия настоящего мудреца, неспособного жить в мире без Бога, ибо наше бытие без Творца – безнравственно, безобразно, безумно, бессмысленно и бесцельно.  Екклесиаст понял, что если человек потерял Бога, то он потерял все – никакие земные блага не смогут заменять ему вечную любовь Всевышнего. Выражаясь поэтическим языком Лермонтова, его душа томилась о Боге и «звуков небес заменить не могли ей скучные песни земли». Жизненная драма царя Соломона – это трагическая потеря Бога и последующая потеря смысла жизни, ибо без Бога вся наша жизнь бессмысленна и все тщетно – и слава, и мудрость, и искусства, и праведность. Ни в чем человек не может обрести вечное счастье – ни в детстве, юности и старости, ни науке, философии и музыке, ни в наслаждениях, славе и богатстве, ибо суть всего – быть верным Богу и соблюдать Его святые заповеди, помнить о смерти и Страшном Суде. Царь Соломон – великий проповедник Ветхого Завета, а книга Екклесиаста, как отмечают многие ее истолкователи, имеет «мощный нравственный заряд», она возвещает, что мудрость без Бога – безумие, а праведность без Него – безнравственно, и благочестие без верности Всевышнему и любви к Нему – это лицемерие, фарисейство. Седовласый старец Соломон говорил, что все испытал и всю жизнь искал мудрости, он обрел смиренномудрие – духовный разум, отречение от мирских сует во имя Бога обостренную память о смерти и вечности, жажду правды Божией и осознание, что истинная премудрость – это дар Божий, и более того – это Сам Господь. Апостол Павел писал, что Бог-Слово, Иисус Христос есть Ипостасная Премудрость Божия и Сила Божия. Для христианина мудрая жизнь – это жизнь по заповедям святого Евангелия. Святой Дионисий Ареопагит говорит, что Господь дарует всему жизнь, а премудрость – это одно из имен Божиих, и Дух Святой назван в Библии – Духом Премудрости, Истины и Откровения. Книга Екклесиаста учит нас помнить о смерти и Страшном Суде, искать Бога и Царство Небесное – наше духовное наследство, помышлять о вечном, а не о временном, отдавать сердце покаянию и молитве, а не суете. Как Евангелие, Псалтырь и Песнь Песней, книга Екклесиаста – это непревзойденный наставник для монахов. Монашество – это любовь к Богу и искание Бога, монах оставляет все мирское, чтобы отдаться молитве, борьбе со страстями и уединению с Богом. Вся жизнь монаха – это восхождение к Всевышнему, отвержение всего ради Него, ибо Его любовь – высшая радость монаха, чья душа томится по вечной красоте горнего Иерусалима, непрестанно обращена к Богу в молитве, и тоскует в этом суетном мире по Спасителю, как тосковал старец Екклесиаст. Самое драгоценное в книге Екклесиаста – это горячая вера царя Соломона в Бога, его философское покаяние и проповедь о том, что ни богатство, ни царская власть, ни слава мудреца, ни все знание и вся наука, ни все искусства и чтение всех книг – не принесут утешение сердцу, если оно не откроется Богу в молитве, покаянии и любви. Без страха Божиего – боязни оскорбить возлюбленного Творца, и без любви к Богу вся наша жизнь и все подвиги есть суета сует и томление  духа. Книга Екклесиаста предвосхищает возвышенную этику Нового Завета и боговдохновенную проповедь апостола Павла, учившего, что все пророчества и все чудеса, вся мудрость и все знания, и даже мученичество за веру – все ничто и медь пустозвенящая, если мы не имеем самого главного – любви к Богу, и не ставим Бога выше всего – в  том числе и таинственных, дивных и неисчислимых даров Его: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я медь звенящая и кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто» (1 Кор.13:1-2). Таково православное понимание и истолкование книги Екклесиаста – этой изящной и беспощадно правдивой богословской элегии, необычайно дорогой сердцу каждого христианина, отрезвляющей человека и напоминающей ему о смерти и Страшном Суде, прославляющей страх Божий – начало премудрости и боязнь оскорбить Творца, трепет и благоговение перед лицом Вседержителя, возвещающей, что ни несметные богатства, ни царская власть, ни слава мира сего, ни наслаждения, ни искусства, ни философия не заменят нам Бога и Его бесконечной любви.