Хан Батый и десантники. Книга 1

                Автор – Микишин Фёдор.               




   



                Хан Батый и десантники.

                Книга 1. Выживание.


                Альтернативная история с попаданцами.

           Посвящается бывшим курсантам всех военных училищ СССР.








               



   
               
                Фульда. 2021 год.   

               






   
                -1-               
                Хан Батый и десантники.
               
                Книга первая. Выживание.
               
                Напоминание.

Уважаемые читатели, автор просит вас не пытаться искать несоответствия изложенных исторических событий, а также характеров и поступков подлинных исторических личностей с общепринятыми, так как автор обрисовал их по своему разумению, а также сообщает, что все остальные герои книги являются вымышленными. В некоторых случаях, незначительно изменены географические координаты отдельных населённых пунктов и временных дат.               
               
                Часть 1.               
                Смена караула.
      
 Лейтенант Судейкин.  Дождь лил уже четвёртый час, то затихая, то усиливаясь.  Время от времени сверкала молния и раздавался гром. Ничего необычного в средних широтах России. На дворе 4 мая 1972. Лейтенанту Судейкину пришли на ум строки «люблю грозу в начале мая» из школьной программы. Лейтенант шёл несколько сбоку от шагающих в ногу семерых курсантов десантников. Все, как на подбор, крепкие, здоровые парни, самый маленький Иманкулов 1м80, самый большой – Коверда, 1 м 94. Время 5 часов утра, самое неудобное время перед рассветом, когда особенно сильно хочется спать. И именно в это время, в караул пришёл дежурный по училищу, капитан Чернов, он же командир первой роты курсантов, заступившей накануне на дежурство. Ему, видишь ли, захотелось проверить бдительность несения караульной службы его подчинёнными. Честь нести караул в эту ночь, выпала второму взводу, и Судейкин выполнял роль его начальника. Это был его взвод, и он командовал им уже почти три года, сам являясь выпускником этого училища 1969 года. Курсанты заканчивали третий курс, впереди маячила стажировка в воинских частях СССР. Уже каждый знал место своей стажировки. Курсанты чувствуют себя почти офицерами, три года выучки сделали их сильными и волевыми парнями, разительно отличающимися от тех угловатых и нерешительных подростков, какими они были 3 года назад, являясь в большинстве выпускниками школ из различных городов страны. Струи дождя стекали с плащ-палатки на асфальт. Темноту едва освещали фонари на столбах вдоль дорожки ведущей к следующему посту – складам. Только что они покинули предыдущий пост – гаражи. До этого, все смены постов прошли заурядно, в соответствии с уставом караульной службы, но в гаражах случилось самое настоящее ЧП. Часовой, нёсший караул на этом посту, Коверда Олег, был застигнут спящим в кабине грузовика ЗИЛ 131, куда он спрятался от дождя и заснул там, отогревшись. Мало того, его пришлось искать целых 10 минут, осматривая все машины и закоулки гаражей. Вот он сейчас идёт угрюмо в строю, следом за разводящим караула, сержантом Винокуровым. Ох уж этот Коверда! Сколько мучений потребовалось, чтобы из этого увальня сделать настоящего военного! На первом курсе даже пришлось самолично наматывать ему его, весьма неароматно пахнущие портянки, на ноги. Такую процедуру проделывали позже и замкомвзвода и командир отделения, пока он наконец сам не смог достаточно удовлетворительно выполнить эту операцию. А его висение на турнике, в позе сосиски, когда он не мог подтянуться ни разу. Слава Богу, сейчас он мало чем отличается от
               
                - 2 –
остальных, тем более, что природа наделила его высоким ростом и достаточно крепкого сложения. Но он и сейчас, порой, выкидывал номера, за которые приходилось расплачиваться нарядами вне очереди, посылкой на кухню и т.п. Но в этот раз его вина просто зашкаливала. Судейкин гадал, что предпримет капитан Чернов? Доложит ли вышестоящему начальству или спустит это дело на тормозах? Он склонялся ко второму варианту, всё-таки Коверда ещё недостаточно повзрослел и его ещё можно подтянуть до более высокого уровня. Да и самому капитану за это достанется. Но наказание наступит непременно. Да и само происшествие наверняка заставит того задуматься над своими поступками. Ведь если дать этому нарушению беспристрастную оценку, то возможно даже отчисление из училища. Но по Коверде видно, что он явно переживает о случившемся и казнит себя за свой поступок. Ладно, завтра надо будет подумать над этим более серьёзно.                Курсант Коверда Олег. Ну он попал! Это же надо было так вляпаться. Как он заснул, потеряв контроль над собой? Одни вопросы. Да, он не выспался. Предыдущую ночь он провёл в самоволке, навещая свою девушку, живущую в Рязани. В казарму вернулся всего за три часа до подъёма и конечно же не смог уснуть, взбудораженный эмоциональными и острыми воспоминаниями о прошедшем свидании. Понятное дело, что весь день он ходил, как варёный и дремал на лекциях, едва сдерживаясь, чтобы не заснуть. А тут ещё этот противный дождь! Можно было конечно просто зайти под навес гаража, но его привлекла кабина машины. Он хотел всего лишь немного посидеть подремать и потом за 5-10 минут до окончания смены выйти из кабины, чтобы встретить разводящего во всеоружии. Но увы! Случилось то, что должно было случиться. Теперь на него напустят всех собак. Хорошо бы, чтобы дело не дошло до комбата, а там и ещё выше. С учётом всех прежних прегрешений, вполне могут и отчислить. Что скажет отец - полковник штаба округа?  Он безусловно огорчится. Мать, конечно пожалеет, будет приговаривать - ну как же ты, Олеженька? Бедный ребёнок, устал, наверно? Ну ладно, буду каяться, просить командира роты не сообщать об этом проступке комбату. Ну а наряды он отработает. Не впервой. Сержант Винокуров Владимир. Опять этот Коверда! В отделении все курсанты вполне адекватные люди, а этот маменькин сынок уже достал. Сколько же можно! Вот ведь повезло с подчинённым. Ну никак не перевоспитывается курсант. Правда, все командиры сочувствуют. Все понимают, что воспитать Коверду можно, но только для этого потребуются годы кропотливого труда. Через год выпуск и Коверда уйдёт в «свободное плавание».  Винокуров поступил в училище из армии, закончив учебку и прослужив ещё полгода. Не доводилось ему иметь таких подчинённых. Но ничего страшного, справимся. Пусть даже разжалуют и поставят командиром отделения другого курсанта. Гора с плеч! Пусть кто-то другой помучается.                Капитан Чернов. Ну и угораздило же меня! Какого чёрта я попёрся проверять караул в такое время! Лучше бы посидел в штабе до рассвета, попил чаю с печеньем. А теперь на свою голову стал свидетелем ЧП. Замять это дело не удастся, слишком много свидетелей. Ну и ладно, ничего не поделаешь. Придётся докладывать комбату и вышестоящему начальству.  Сейчас сменим последний пост и вернёмся в караулку. Там и поговорим с Судейкиным по этому поводу.  Капитан командовал этой ротой первый год. До этого он служил в Венгрии. В конце июля прошлого года его вызвал командир части и сообщил ему, что его переводят в Рязань на повышение. Благодарил за добросовестную службу и желал дальнейших успехов. Хотя капитана не очень радовало новое назначение. Та же должность командира роты, правда в военном училище, где должности офицеров считались на ступень выше, чем в армии. Но его
               
                - 3 -
возраст... Ему уже 34 года. Некоторые в этом возрасте уже подполковники, в крайнем случае майоры. Он служил честно, старался изо всех сил, но командование, как-то не замечало его и на повышение уходили те, кто вился вблизи к начальству, угождал тому, посылал своих солдат на дачку командиру части, помочь в строительстве забора, бани и т.п.  Он же, со своим упрямым характером, отсекал подобные предложения. К тому же отказывался пить до непотребного состояния, как большинство его коллег, на совместных офицерских посиделках, по причине каких-либо праздников, чем вызывал настороженность со стороны сослуживцев. За это ЧП он наверняка получит выговор и даже, возможно, замечание о несоответствии с занимаемой должностью. В этом случае звания майор он не получит ещё лет пять.                А теперь я -Курсант Вождёв Фёдор. Идя следом за Ковердой и кутаясь в плащ-палатку, размышлял – что ждёт Олега? На этот раз его непременно накажут жёстко.  Жалко парня. Олег прибился ко мне с самого первого курса. Спали на одной койке – я сверху, на втором ярусе, а Олег ниже на первом. Почему-то с ним никто не хотел дружить, и он прикипел ко мне. Я вроде, как взял над ним шефство. Учил его держаться наравне с другими, преодолевать свою заторможенность. Подгонял его по утрам, во время подъёма, когда он, спросонья, не мог понять, что от него требуется. Ну и Олег потихонечку подтянулся, повзрослел и даже ходит в самоволки. И я с ним ходил не раз. У него даже девушка есть в Рязани, а я таким фактом не могу похвастать. Есть у меня девушка, ещё со школы, но наши отношения какие-то несерьёзные. Она сейчас учится на 2 курсе Московского горного института. Надеюсь в это лето, во время каникул, навестить её в Москве. Сам то я почти местный. Жил в городе Касимове, всего то 200 км от Рязани. Ну а Олег, я думаю, переживёт это ЧП. Всё-таки его отец наверняка предпримет какие-то меры, отмажет его от наказания. Я только что сменился с поста №1 – Знамя Училища, самый почётный пост. Доверили за заслуги. Учусь хорошо, почти отлично, спортсмен. На последней олимпиаде училища завоевал 4 первых места по разным видам спорта и, капитан Чернов, перед строем, объявил мне благодарность и 10 суток отпуска, видимо забыв, что подобная награда для курсантов не предусмотрена. У нас всё время расписано -учёба, каникулы. Для всех одинаково. Ох и трудно стоять в карауле, у знамени! Два часа по стойке смирно. Можно лишь пошевелиться, когда никто не смотрит. Глаза слипаются. За год почти научился дремать стоя. Ещё немного и смогу спать стоя. Сейчас, при засыпании, начинаю валиться и в тот момент просыпаюсь, но дайте срок, и я научусь. В школе я учился без напряжения, хотя и не на отлично, в училище поступил без труда – две пятёрки и две четвёрки за вступительные экзамены. А конкурс в тот год был пять человек на место. Первый курс, конечно, дался тяжело, но со второго уже всё пошло, как по маслу.                Курсант Зотов Анатолий. Он, как и большинство, поступил в училище со школьной скамьи. Приехал в Рязань из маленького городка в Казахстане. После распределения вряд ли он увидит свой город снова. Десантники обычно располагаются рядом с крупными городами, там, где есть аэродромы. Ступая следом за Вождёвым, особенно не задумывался. Сильно хотелось спать, и голова варила с трудом. Мысли едва шевелились. К выходкам Коверды уже привык. Меня уже ничего не удивляет. А с Коверды, что взять? С него, как с гуся вода. Сейчас сменим последний пост и в караулку, а там спать и спать. Ну их всех! За всех переживать – на себя ничего не останется. У него была такая характерная черта- спать, как только нашёл точку опоры. Курсант Теплов Валерий. Ага. Ну, Олег, теперь то ты наверняка получишь достойное наказание! Так тебе и надо! Я был уверен, что он попадётся рано или поздно. Маменькин сынок! Неужели нельзя было два часа потерпеть? Ну ладно, залез в кабину,
       
                - 4- 
но за временем то надо следить! Я бы так никогда не попался! Ничего не скажешь против. Теплов числился среди самых достойных курсантов. Дисциплину явно не нарушал, учился примерно, но в отличники не выбивался. Рост 1м 91, блондин, симпатичный и располагающий к себе, хотя и была у него черта – несколько пренебрежительное отношение к другим курсантам, не входивших в число его друзей и слегка замаскированная язвительность, частенько вырывавшаяся наружу.                Курсант Забуиров Фарад. Он поступил в училище лишь со второго раза. Татарин из Оренбурга, метр восемьдесят, коренастый и крепкий. Очень миролюбивый, старающийся дружить со всеми. Из головы не выходила сцена поимки Коверды, когда его застигли в кабине спящим. Как тот дёрнулся и выскочил наружу. Ничего ещё не соображая, а увидев командира роты, с каким-то тоскливым выражением уставился на разводящего.  Ни капитан Чернов, ни Судейкин, не стали его ругать и обошлись несколькими словами осуждения. С караула его сейчас снимут и отправят в казарму, а все выводы и разборки последуют скорее всего завтра. Любое неприятное событие, произошедшее на глазах, камнем ложится на душу и вывести его оттуда будет непросто. На неделю настроение подпорчено. Ощущение, как будто он сам был на месте Коверды. Почему я всегда воспринимаю чужие проблемы, как свои личные? Все эти мысли Забуиров перекатывал в своей голове, шагая следом за Тепловым.                Курсант Иманкулов Рустам.  Поступил в училище по лимиту, с небольшой скидкой на уровень образования, как посланец «солнечного Узбекистана», хотя совсем не дурак и школу закончил русскую. Уроженец древнего Самарканда и, хотя и проходивший по графе национальностей, как узбек, на самом деле, скорее всего был, как я лично предполагаю, как минимум, на 50% бухарским евреем. Уж очень он был хитроватым и деловым. Командиры часто просили его добыть какой-нибудь дефицит, и он всегда привозил с каникул заказанные товары, сыскав таким образом негласную поддержку начальства и кое какие послабления по службе. А в целом вполне дружелюбный и                весёлый парень. Покинув территорию гаражей, через автомобильный проезд, смена                вступила на дорогу, ведущую вдоль складов с одной стороны и задней стенкой гаражей, с другой и направилась к деревянной вышке, на которой нёс службу часовой, в настоящий момент курсант Александр Марченко. Выпускник школы из города Полоцка, поступил в училище достаточно успешно. Рост 1м 91, шатен, крепкий. Несколько застенчивый, но старающийся выглядеть решительным и суровым. Умный и грамотный, но, как обычно, в отличники не вышедший. Его смена закончилась и он, чтобы не тянуть время, спустился с вышки, на которой он простоял всю смену, скрываясь от дождя под её крышей и прохаживался рядом, всматриваясь в сторону подходящего караула. Когда смена приблизилась метров на 10, согласно уставу, крикнул «Стой! Кто идёт?» и получил соответственно ожидаемый ответ; «Разводящий со сменой!». Ну и дальше, как положено- «Разводящий ко мне, остальные на месте!». Все встали и Винокуров направился к Марченко. Подойдя к нему, скомандовал: «курсант Иманкулов, принять пост!». Иманкулов зашагал к Марченко. В это время капитан Чернов и Судейкин приблизились к вышке, наблюдая за действиями часовых. И вот тут-то, прямо в вышку, шарахнула молния, да с такой силой и чудовищным грохотом, что все, находившиеся вблизи, оглохли и ослепли. Затем раздался взрыв, раскидавший присутствующих в стороны. Вышка раскололась и ярко загорелась, но этого уже никто не увидел.
               
                Пробуждение.

                - 5-
           Первым пришёл в себя Забуиров, поскольку в момент удара молнии находился дальше всех от вышки. Сначала он перевернулся и сел на землю. Вокруг было темно, ни одна лампочка в пределах видимости не горела, зато весело трещала, ярко горевшая вышка, а точней, та незначительная её часть, не рухнувшая в результате попадания молнии. На земле тлели обломки мокрых подпорок. Самое удивительное, что он заметил, не было дождя, а небо было совершенно чистое, если не считать парочки маленьких облачков. Луны не было, но звёзды светили достаточно ярко. Интересно, сколько же я пролежал без памяти? -подумал Фарад. Разглядев, лежащих невдалеке товарищей, вскочил и кинулся к ближайшему к нему Теплову. Тот уже пришёл в себя и как раз, пытался приподняться с земли. Он, как и Фарад, был совершенно мокр, поскольку повсюду на асфальте, разливались большие, но мелкие лужи. Фарад помог ему подняться, и они принялись осматривать себя в поисках ран, но ничего не нашли. Рядом послышался стон и ругательства, это поднимался Зотов. Уже подавали признаки жизни Вождёв и Коверда. Рядом с вышкой лежали остальные. Фарад и Валера подошли к Чернову и Судейкину. Сердца обоих бились, но они, как тут же выяснилось, а ещё и Винокуров с Иманкуловым и Марченко, лежали в отключке. Что делать? - спросил Теплов. Надо, наверное, быстро отнести их до санчасти или наоборот кому-то сбегать туда и вызвать врача или медсестру- ответил Забуиров. Идея сделать искусственное дыхание и приводить в чувство лежащих, почему-то никому в голову не пришла. Забуиров вызвался добежать до санчасти, а Теплов принялся названивать по стоящему рядом, под «грибком», телефону в караульное помещение. Как назло, телефон молчал, не удалось дозвониться ни до караула, ни до штаба училища. Странным было то, что не было видно ни одной горящей лампочки на территории училища. Кроме того, стояла настораживающая тишина. Не было слышно ни одного звука со стороны Рязани, что было просто удивительно. Хоть и время показывало начало шестого, но в городе обязательно должны были ездить какие-нибудь машины, шуметь предприятия. И крайне поражало исчезновение в небе туч с дождём за такой короткий   промежуток времени. Поднялись и подошли Коверда с Вождёвым. Вместе начали теребить    лежавших без сознания. Быстро поняв бесперспективность этого дела, стащили их на более сухое место и оставили лежать, подложив им под головы свёрнутые плащ-палатки. Затем начали осматривать друг друга. Ничего опасного не обнаружив, отряхнулись от грязи и стали поджидать Забуирова с помощью. А вот и он бредёт, и в свете ещё горевших обломков вышки, выглядит ошарашенным. Ну что? - спросил Зотов -Где врачи? Забуиров подошёл и с каким-то ужасом ответил, почему-то шепотом -Училища нет! -Как нет? -заорали все -А вот так! Через сотню шагов в любую сторону один только лес. Я пробежал вдоль всего периметра и не нашёл даже тропинки. - Не может быть, ты, наверное, сбрендил! - Сами проверьте! Толпой двинулись к выходу с территории складов. Вышли наружу и сразу, в довольно уже светлом рассветном часе, увидели стену леса в 20 метрах от ворот, тянувшуюся в обе стороны. Пошли вправо вдоль стены складов. Лес не исчезал. Вернулись обратно. Ладно, подождём, когда рассветёт окончательно. Забуиров предложил покричать и позвать хотя бы курсанта Семёнова, который заступил охранять соседний пост – гаражи.                Курсант Семёнов Александр. Выпускник школы Серпухова. Крепкий, метр восемьдесят два, член футбольной команды батальона. Из недостатков - слабая дисциплина и готовность выпить при случае, как, впрочем, у многих других. Учится средне, без особого рвения. Но, как друг, надёжный и на него можно положиться, не раздумывая. Хором заорали -Сэм! - В ответ услышали из-за забора -Чего орёте? Ты живой, Сэм? -Живой. А что случилось? Я видел, как молния ударила с вашей стороны.
   
                - 6 –
Но ничего особенного не заметил. Мы заорали –беги сюда! Уже через пару минут Семёнов подбегал к нам. Рассказали ему о молнии и показали лежащих. В это время зашевелился Судейкин. Ура! Кинулись к нему, помогли сесть. Он сидел, потряхивая головой. Мы стояли вокруг и смотрели на него. Наконец он пришёл в себя и начал оглядываться, пытаясь понять происходящее. Уже было достаточно светло и обломки вышки догорели и дымились. На востоке появились первые солнечные лучи. Подал признаки жизни капитан Чернов. Его приподняли и усадили рядом с Судейкиным, прислонив к стене склада. Тут заметили, что у него с головы течёт кровь. Его видимо не слабо приложило о кирпичную стену склада. Судейкин велел Семёнову сбегать на свой пост и поискать в машинах аптечку. Семёнов побежал к гаражам и через 10 минут вернулся, с трудом найдя в одной из машин аптечку, хотя, по правилам, она должна была находиться в каждой машине на видном месте. Судейкин вытащил из аптечки бинт и перебинтовал голову капитану. Ещё раз осмотрели не пришедших в себя. Главное, удостоверились, что они живы, зато заметили, что у всех троих обожжены открытые участки кожи – ладони рук и лица, а у Марченко даже ствол автомата местами оплавился. Слава Богу, что патроны в магазинах не взорвались. Обожжённые места покрылись волдырями и некоторые из них уже прорвались и из них сочилась кровь и лимфа. Перевязали, как умели и лежащих. При этом очнулись Винокуров и Иманкулов, но явно ещё не соображали, что с ними случилось. Я посмотрел на часы. Часы у меня были отцовские, ещё довоенные, марки «Победа». Корпус целиком из золота. Часы показывали без пяти шесть. Уже было светло. Всем пришедшим в себя сообщили о странном событии. Поскольку Чернов пока ещё был слаб, как и Винокуров с Иманкуловым, то Судейкин приказал остаться на месте Семёнову и Забуирову, а с остальными пошли поглядеть, что случилось.  Вышли в ворота, ведущие из складов на дорогу в город и подошли к расположившемуся напротив лесу. Потрогали деревья. Они были настоящие. И это был самый настоящий лес, дремучий, очень густой, состоящий в основном из мачтовых сосен, высотой метров в тридцать, перемешанный местами селями, берёзами и осинами. Не было заметно никаких следов человека, кроме того, в изобилии, лежали упавшие подгнившие деревья, указывающие на то, что никакие лесники здесь отроду не водились и уборкой валежника не занимались. Пошли влево вдоль кромки леса. Судейкин приказал мне и Коверде двигаться впереди на 10 метров, держа автоматы на изготовке. Сам он, с Зотовым и Тепловым, шли за нами, также настороже с автоматами. Судейкин вынул пистолет и держал его в руке. Медленно двигаясь, прошли мимо того, что было гаражами. Забора не стало, а с ним пропал и пост техконтроля с выездными воротами. Исчез кусок забора между складами и гаражами, прихватив с собой один ремонтный бокс. Прошли через обрезанный, как бритвой  на четверть второй рембокс и по стоянке машин, где  большинство машин  исчезло, а две были разрезаны на  части,  мимо заправочного поста, мойки, всё время забирая влево по кругу, рядом с водонапорной башней, по ходу закрыв, на всякий случай, вентиль раздачи воды, вновь вышли на территорию складов, где миновали опять же, разрезанный почти на половину, склад парашютов и вышли сзади гаражей, где лес отдалялся от задней стенки метров на 60, утрамбованной траками гусениц площадки. Вернулись к вышке и поделились впечатлениями с оставшимися на месте. По предварительной оценке, территория училища была обрезана почти правильным эллипсом с большим диаметром около 120 -130 м и маленьким в 90м, плюс минус 10, вытянутым по линии запад –восток. Всё пространство вне эллипса занимал лес. За время нашего путешествия, которое заняло менее получаса, очнулся Марченко, а Винокуров и Иманкулов, уже вполне, если так можно выразиться, очухались.  Капитан
               
                - 7-
чувствовал себя не очень хорошо и продолжал сидеть, прислонясь к стенке. Вероятно, имело место небольшое сотрясение мозга, вызывавшее тошноту и головокружение. Взрыв откинул его на кирпичную стенку склада продуктов долгого хранения и НЗ, в то время, как другие приземлились на полуподземный склад вооружения, засыпанный землёй и покрытый мягким дёрном. Судейкин оповестил всех о результатах предварительного осмотра и предложил высказываться. Но никто не смог ничего дельного предположить. Я рассказал, что не так давно, прочитал фантастический роман какого-то писателя о том, что кусок Земли с находящейся на ней деревней поменялся местами с таким же куском другой планеты. Попавшие на другую планету земляне были вынуждены приспосабливаться к местным реалиям и в конце концов приспособились, но прошли через многие сложности. Мою версию приняли, как предварительную, но капитан, чтобы окончательно удостовериться, предложил пройтись в сторону, где на нашей планете текла река Ока, благо, что до неё совсем близко. По прикидке, примерно 4 км строго на север. Пусть два курсанта с лейтенантом отправляются в ту сторону. Если идти не торопясь, даже через лес, то 4 км можно пройти за час, но пусть они пройдут полтора и тут же, если не найдут реку, возвращаются обратно. Очень важно, чтобы они вели себя, по возможности тихо, не привлекая к себе внимания. Кроме этого, курсант Семёнов пускай залезет на водонапорную башню и займёт там позицию на площадке, а курсант Теплов на крышу одного из складов с такой же задачей и внимательно наблюдают за подступами. Судейкин велел мне и Забуирову следовать с ним и мы, взяв автоматы на изготовку, двинулись к лесу. Семёнов полез на водонапорную башню, а Теплова подсадили на крышу гаража, где тот перешёл к торцу здания, поближе к ограде и стал следить за окружающей местностью. Семёнов, забравшись на десятиметровую башню, встал на площадке рядом с баком на пять тонн воды. Постучав по корпусу, он определил, что бак почти полон, заметив, что закрыть вентиль, было удачной идеей.
   
                Первая вылазка

Мы с Судейкиным вощли в лес и зашагали на север. Лес был густой, мало того, упавшие деревья перекрывали нам дорогу и приходилось их обходить или перелезать. Почти сразу увидели скачущих по верхам белок, несколько раз из-под ног выскакивали зайцы. Щебетали птицы, где-то стучал дятел, жизнь била ключом. Примерно через полчаса, услышали треск веток впереди и моментально кинулись к ближайшим деревьям, скрывшись за ними. Треск приблизился и мы, с облегчением увидели, что это три лося, не торопясь продирающиеся через чащобу. Один лось был громаден, с рогами, а два других гораздо меньше и без рогов. Никто из нас никогда не был знатоком лесной фауны, да и полевой, кстати, тоже, поэтому мы не определили, были ли меньшие лоси самками или подрастающими детёнышами. Пропустив лосей, двинулись дальше. Ещё через пять минут набрели на родничок, который выбивался из-под большого камня и, образовав небольшую ямку, диаметром с полметра и глубиной сантиметров 10, устремлялся по узенькому руслу вниз по склону. Уклон, между прочим, был достаточно заметен и от остатков бывшего училища не прерывался, хотя и был незначителен. За то время, что мы прошли, а это было не меньше километра, перепад высот составил примерно 15-20 метров и было видно, что спуск продолжается. Мы напились холодной и чистейшей воды из родника и продолжили путь, при этом идя вдоль ручейка, который служил нам теперь ориентиром. Где-то ухала сова, куковала кукушка. Ничего инопланетного не было заметно. Ещё через полчаса, мы заметили впереди просвет и вскоре лес закончился, а мы оказались на берегу реки. До самой
               
                - 8-
воды было ещё не менее 100 метров пологого спуска, но мы уже решили дальше не идти. Была ли эта Ока?  Несколько смущал факт, что река была совершенно узка, по крайней мере не более 20 метров., а может и меньше. Однако, стоя на берегу, мы видели, что по отчётливо виденным отметкам, река разливалась и гораздо шире, но то, что это не Ока, было предельно ясно. Ну что же, поглядев ещё на реку, мы развернулись и потопали обратно, вдоль того же ручейка, впадавшего в эту реку и, обратный путь, занял у нас гораздо меньше времени. По моим часам мы отсутствовали 1 час и 45 минут. А время между тем подошло к 9 часам. Пока мы отсутствовали, капитан Чернов поделился с оставшимися идеей, что необходимо найти какое-нибудь удобное помещение для нас и, по его мнению, этим помещением послужит, расположенная на стороне гаражей, лаборатория кафедры сопромата, где мы ещё на втором курсе проводили испытания металлов на прочность, твёрдость по Бриннелю и в этом году учились основам сварки и резки металлов. Поддерживая капитана и помогая Марченко с Иманкуловым, подошли к помещению, до которого было всего сотню метров. Винокуров от помощи отказался и ковылял самостоятельно. Дверь конечно была заперта, но, к счастью, открывалась внутрь и поэтому Зотов сильным ударом ноги выбил замок, и все вошли. Помещение представляло собой аудиторию на 30 человек с 15 лабораторными столами и кафедрой преподавателя. За спиной преподавателя находилась доска с мелом и дверь, ведущая на небольшой склад, где на полках стояли и лежали различные экспонаты и химикаты для опытов, а также лабораторные приборы. У стены стояли: учебный токарный станок 1К62, два небольших вертикально- сверлильных станка, а также электрический шлифовально-точильный станок с двумя шлифовальными кругами. Помещение освещалось через два окна, расположенных вдоль стены, выходящей в сторону училища. Первым делом, все стулья были переставлены к стенам, а столы сдвинули по три, образовав 4 лежанки, на которые легли, на постеленные на них плащ-палатки и шинели, капитан Чернов, Иманкулов, Марченко и Винокуров. Ещё три стола оставили стоять и к ним присели остальные, причём Зотов тут же опустил голову на стол и, закрыв глаза, замер. Коверда вышел наружу и сообщил часовым, что они перешли в помещение лаборатории. Зайдя обратно он тоже сел за стол и, оперев голову на руки, закрыл глаза. Наша группа с лейтенантом, вернулась к гаражам и, по указке Семёнова, зашла в лабораторию. Все оставшиеся спали в различных позах на столах и стульях. Судейкин велел Зотову и Коверде сменить часовых на следующие два часа, и они вышли наружу. Через несколько минут в помещение вошли Семёнов и Теплов, и расселись на стульях. Прежде всего Судейкин доложил, что мы, вне сомнения, находимся на Земле, но Рязань ли это, неизвестно.  До Оки мы не добрались, помешала другая река. Это известие совершенно не успокоило нас и добавило сомнений.
               
                Приспосабливание.

Перед нами встал очень остро другой вопрос. Все хотели есть и пить и поэтому эта проблема была озвучена и принята к рассмотрению. Начали гадать, где взять пищу? Капитан предложил взломать склад продовольствия длительного хранения и НЗ. Всю ответственность он принимал на себя. Оставив в помещении раненых и курсанта Семёнова, в качестве охранника, остальные двинулись к складу продовольствия. Из лаборатории взяли кувалдочку и гвоздодёр. Подошли к складу продовольствия. Это было кирпичное здание, размером 6 на 24 м. Под самой крышей тянулись, почти по всей длине здания, узкой полосой, окна, специально для освещения склада, в случае
 
                - 9-
отсутствия электричества. Торец в сторону ограды был глухой, а со стороны дороги имелись ворота, высотой в два с половиной метра и шириной в три. В одной из створок ворот имелась дверь. На воротах и двери висели замки, опломбированные печатью завсклада. Теплов сбил замок с ворот, и мы раскрыли их во всю ширь, чтобы было светлей. Посредине помещения тянулся коридор на всю длину, а по сторонам располагались стеллажи с коробками и ящиками, которые мы и начали осматривать. По правой стороне, при входе, имелось маленькое помещение для завсклада, где-то 2 на 4 метра, с канцелярским столом, тремя стульями, шкафом, полками с документами. На столе стояла пишущая машинка, стакан для ручек и карандашей и, что нас обрадовало, стояла электроплитка, нам сейчас не нужная, на которой покоился обычный чайник, который мы забрали с собой. Пошарив по складу, удалось найти несколько ящиков со стандартными сухпайками. Решили пока обойтись ими. Набрали их штук 30 и вернулись в лабораторию, закрыв ворота склада и навесив сломанный замок обратно. Кстати, что из себя представлял сухой паёк? Это была коробочка белого цвета, внутри которой лежали три консервы - мясная тушёнка, каша с мясом и рыба, пачка печенья, две пачки хлебцев, три пакетика чая, три пакетика сахара рафинада, что примерно соответствовало 2 тысячам килокалориям. К сухпайку, обычно прилагалась буханка хлеба, но его в складе не было. Кстати, к вопросу о сухпайке, существовал анекдот -Встречаются 2 генерала, американский и советский. Американец и говорит: "Американский солдат получает в сутки питания на 4 тысячи килокалорий". Советский хмыкнул, затылок почесал и отвечает:" Хотел бы я посмотреть на того солдата, который за 1 день сможет сожрать 2 мешка брюквы". Итак, с сухпайками мы вернулись к своим товарищам. Каждый получил по одной коробочке, и лейтенант Судейкин объяснил нам порядок пользования вложенными продуктами, хотя мы уже раза четыре получали подобные во время учений. Семёнов сходил с чайником к водонапорной башне и из сливного патрубка налил в него воды, затем соорудил под навесом учебного сварочного пункта костерок из дощечек и подвесил его над ним. Вскрыв банки с мясной кашей штык –ножами, приступили к завтраку. Закипел чайник и Семёнов заварил в нём чай, бросив внутрь пять пакетиков с заваркой. Пользуясь лабораторной посудой различного назначения, мы попили чай и, с разрешения капитана Чернова, закурили. Некурящими были Забуиров и Марченко. У большинства были сигареты «Прима» по 14 копеек за пачку, а у офицеров болгарские сигареты «Стюардесса» за 35 копеек. Как раз часы показали 11 часов утра, и Судейкин приказал мне и Забуирову сменить караульных. Мы вышли из здания, надев шинели и прихватив автоматы. Я полез на водонапорную башню, а Фарад на крышу склада. Я огляделся вокруг. Первые ряды деревьев заслоняли вид, но было заметно, что лес простирается во все стороны на многие километры.  Я уселся на притащенный Зотовым деревянный ящик и стал наблюдать за своей стороной. О соблюдении устава, в котором оговаривается, что часовой не имеет права сидеть и курить, мы уже не думали, но о жесточайшей необходимости вести наблюдение, никто не забывал, даже Коверда. Солнце поднялось уже высоко и заметно пригревало, хотя холодный ветерок сводил этот нагрев на нет. Температура была, наверное, градусов 14 -15. Я поднял воротник шинели и встал, чтобы поглядеть на Фарада, который ходил по крыше склада и следил за противоположной стороной эллипса. Прилетела сорока и усевшись на перекладину столба с висящими с него, со стороны леса, оборванными проводами и застрекотала сердито, с интересом наблюдая за моими действиями. Заглядевшись на неё, я пропустил момент, когда через разрушенный рембокс, со стороны вплотную стоящего леса, на территорию гаражей зашло какое-то животное, принятое мной сначала за
               
                - 10-
собаку, но присмотревшись я понял, что это медведь. Зверь не спеша направлялся к грузовикам на площадке. Я заорал: «Тревога! Медведь на территории!». Медведь услышал меня и взглянул вверх. Потом поднялся на задние лапы. На мой взгляд, это был, так себе, медведь, среднего медвежьего роста, наверно даже, ниже 2-х метров, стоя. Тут из лаборатории выскочил Судейкин, выхватывая пистолет из кобуры. Следом вышли Коверда и Теплов с автоматами. Зверь обратил внимание на них и сделал несколько шагов к ним навстречу. Дистанция между ними составляла метров 30. Судейкин схватил с пожарного щита ведро и застучал в него рукояткой пистолета, а Коверда с Тепловым заорали на медведя -пошёл вон, кыш! Медведь слушал крики и стук несколько секунд, а потом опустился на четыре лапы и потрусил обратно в лес. Когда он скрылся из глаз, Судейкин велел Забуирову слезать с крыши, заявив, что днём достаточно одного наблюдателя на вышке и они все зашли в помещение. Судейкин рассказал, что медведя прогнали, но данный факт заставляет нас подумать о необходимой защите и недопущении подобного. Чернов спустился с лежанки и, сев на стул, произнёс речь: «Товарищи, мы попали в очень неприятное положение, которое осложняется полной нашей неосведомлённостью. Нам архиважно установить связь с внешним миром. Перед лицом угрозы мы должны, как никогда ранее, сплотиться и держаться друг за друга. Ситуация сложная и неопределённая. Мы не знаем, чем заняться в первую очередь. Мало того, все мы, будучи горожанами, совершенно не подготовлены к выпавшим нам задачам. Понятно, что мы не собираемся оставаться здесь до тех пор, пока нас не найдут. Мы должны предпринять всё возможное, чтобы, во-первых – защитить себя от опасности, связанной с проникновением на территорию зверей или каких –либо недругов, а во-вторых - найти людей, через которых можно было бы связаться с правительством и решить вопрос о передаче, охраняемых нами, материальных ценностей в надёжные руки, с тем, чтобы занять подобающее нам место в этом мире, в соответствии со своими способностями и полученными знаниями. Мы должны, как те люди в фантастическом романе, приспособиться к новым реалиям. В армии говорят – не можешь, научим, не хочешь – заставим. Нас не надо заставлять, мы все понимаем, что мы обязаны приспособиться, чтобы не погибнуть, но нам не хватает знаний и умений. Поэтому мы должны переступить через не могу и учиться немедленно. Уже скоро обед, а там и вечер, а звери свободно проникают на территорию. Сейчас все, кто в состоянии должны заняться устройством ограждения, чтобы ночью нас не сожрали. Я считаю, что в светлое время суток, караул будет нести один человек с вышки, а вот ночью, по крайней мере двое, а где и как, это надо решить до вечера. На этом все согласились. Больных оставили в помещении, а все остальные двинулись наружу. Сержант Винокуров вызвался идти со всеми. Первым делом закрыли северные ворота складов со стороны леса. Почти всё наружное ограждение складов осталось неповреждённым, кроме южной части. Тамошняя стена попала в эллипс изменения и на её месте стояли деревья. Склад парашютов, находившийся на этой стороне, в углу, был разрушен. Почти половина помещения исчезла, а крыша обрушилась вниз. Судейкин оставил здесь Винокурова с Тепловым, Забуировым и Зотовым, для разбора завалов и перемещения имущества из склада на новое место, рядом, в кучу, чем они и занялись немедленно. Сам же, с Ковердой и Семёновым, прошли к северо-западному углу складов, где образовалась брешь, в результате исчезновения примерно 3-х метров забора между гаражами и складами, через которую проник медведь. Ограждение гаражей исчезло полностью с северной и южной частей, как и со стороны бывшего училища. Остался забор, отделяющий территорию гаражей от территории складов, с упомянутой брешью, которую необходимо было заложить.
               
                - 11-
Ограждение представляло из себя стену из ж. б. плит, размерами 3 метра на метр двадцать, уложенных друг на друга, между вкопанными и забетонированными в землю, трубами и, закреплёнными от выпадения, приваренными стальными косынками. Таким образом, высота забора составляла 2 метра 40 см. Кроме этого к каждой трубе был ещё приварен стальной уголок, длиной с метр, с наклоном наружу, а между ними протянута колючая проволока в 6 рядов, что представляло очень надёжную защиту от людей и зверей. Решено было эту брешь заложить деревянными стропилами от рухнувшей крыши склада парашютов. Найдя лопаты в ремонтном блоке, Коверда и Семёнов, положив свои автоматы рядом с собой, начали копать ямы для установки столбов, а лейтенант с пистолетом сторожил их от нападения из леса. В это время первая группа растаскивала рухнувшие перекрытия из стропильных балок и чердачных досок. Парашюты перетаскивали и складывали в кучу, прямо за уцелевшей стеной, внутри ограждаемой территории. Стропильных балок было 5 и ещё 14 брёвен от ферм, удерживающих шиферную крышу. Две стропильные балки вкопали на северном участке, а между ними приколотили доски перекрытия крыши склада. Гвозди применили старые. Забуиров вытаскивал их гвоздодёром и выпрямлял молотком. Брешь закрыли таким образом на высоту в два с половиной метра. Затем все отправились на обед в лабораторию.  Меня на посту сменил Теплов. Я, кстати, поделился с ним мыслью, что необходимо следить и за небом. Вдруг увидим самолёт. До этого момента надо мной не пролетало ни одного летательного аппарата, также совершенно не наблюдалось инжекционных следов от самолётов, что для центра России, с близлежащей Москвой, было не типично для нашего времени. После обеда и перекура все здоровые направились к разрушенному складу и к 15 часам закончили перенос имущества со склада внутрь территории. Кроме парашютов, там оказались палатки, одно, двух, четырёх и двадцатиместные с необходимыми приспособлениями и приданными к ним печками-буржуйками на холодное время года. Насколько нам стало позже известно, в складах хранились палатки для устройства модульного походного лагеря на 500 человек. Так что куча барахла, оказалась весьма внушительная. Позднее решили развернуть большие палатки и уложить имущество в них. Далее так же вкопали от забора гаражей до уцелевшей стены три столба и прибили к ним доски, опять же на высоту два с половиной метра. Работали до темноты, сменив караульный пост ещё два раза. После ужина в 20 часов и перекура, собрались в комнате. Капитан предложил Судейкину подогнать к двери лаборатории уцелевший БРДМ (боевая разведывательно-дозорная машина) и установить ещё один пост, прямо в нём, что и было исполнено. Затем все, включая больных, вышли наружу и закурив, стали смотреть в небо. Луны не было, небо было почти чистое, звёзды сияли, складываясь в знакомые нам созвездия. Вечер был тёплым, не менее 16 градусов.  Нигде темноту не нарушали какие-либо отсветы искусственного происхождения. В лесу, тем не менее, слышались шорохи, хлопанье крыльев, а потом раздался волчий вой. Это было где-то далеко от нас, но многие поёжились. Установили порядок дежурств на ночь и решили ложиться спать. Кроме двух часовых и двух бодрствующих, которые уселись на стулья, остальные улеглись, кто на пол, кто на столах, подстелив плащ-палатки и шинели. Автоматы каждый держал рядом с собой. Мне с Фарадом выпало дежурить с 3-х до 5-ти часов утра. Я забрался на башню, а Фарад влез в БРДМ. Небо помаленьку заволокло облаками и стояла такая темень, что я не видел ничего дальше вытянутой руки. Приходилось ориентироваться на слух. Какие-то звери подходили к забору и скреблись в него, но ничего особенного не произошло и нас сменили в 5 часов. До 7 утра мы с Забуировым бодрствовали, я ещё выходил, время от времени наружу, покурить. В 7
               
                - 12-
часов состоялся общий подъём, а мы с Фарадом легли спать. Нас разбудили в 9 часов и я, позавтракав сухпайком, опять полез на вышку. Рассвело. Небо было затянуто облаками. Чернов уже почти оклемался, Иманкулов и Марченко тоже, но обожжённые руки не позволяли им работать. На лице кровоточили волдыри. Они были обмотаны бинтами, оставляющими свободными только глаза и рот. Встал вопрос о вооружении для Марченко. Его автомат спёкся от жары и подлежал утилизации. На этот раз капитан велел вскрыть склад вооружения, но постараться не ломать замки. Кстати в кабинете завсклада НЗ удалось найти ключи, которые, к счастью подошли ко всем остальным замкам других складов, кроме склада артиллерийских снарядов. Оставили в лаборатории больных и пошли все на склад вооружения. Открыли двери и первым делом вошли в кабинет завсклада, аналогичный другим складам. Тот же стол, стулья, шкаф и полки. Неработающий телефон, радио и электроплитка с чайником. В столе нашли две пачки болгарских сигарет, что весьма обрадовало Судейкина. Нашли стеллаж с ящиками автоматов АКМ. Вскрыли и взяли один. Прихватили, на всякий случай, один цинк с патронами 7,62 для АКМ. Лейтенант приказал также открыть склады стройматериалов, обмундирования и амуниции и забрать журналы прихода и расхода, для ознакомления. Вернулись в комнату. Выдали Марченко новый автомат и три магазина с патронами. Поскольку у него руки были забинтованы, автомат от смазки вызвался почистить я, как раз вернувшись с поста.  Капитан опять предложил рассмотреть сложившуюся ситуацию. Он начал -Товарищи, сегодня уже 5 мая, мы почти два дня в безвестности. Завтра с утра Судейкин и с ним четверо должны пойти в лес искать людей. В какую сторону идти неважно, но наверно, целесообразней, идти поближе к Оке и вдоль неё. Кроме этого у нас проблема с питьевой водой. В баке ещё много воды, но уже через неделю она наверняка зацветёт и станет негодной для питья. Раньше вода в баке обновлялась каждые два –три дня, так как тратилась на нужды училища, а новая подавалась из скважины. Сейчас мы тратим не более 300 литров в день, а подпитки нет. Поэтому желательно найти поблизости источник воды. Я предлагаю Судейкину двигаться в каком – либо направлении 4 часа, затем приняв пищу на месте, возвращаться. Если удастся найти людей, то надо будет с ними договориться о помощи и узнать о существующем положении в стране. В худшем случае, мы ждём вас не позднее вечера послезавтра, 7 мая. По пути стараться отмечать свой путь знаками, типа сломанная ветка или уложенная кучка камней, или веток. Если вы не придёте, то 8 мая я вышлю троих человек по вашим следам. Опять же, прошу продвигаться без шума, мы ещё не можем предполагать, как поступят найденные люди. Все согласились с ним. Кстати, мы заметили, что офицеры сменили тон в обращении с нами. Теперь обращались к нам не «товарищ курсант», а по фамилии или имени. Приказной характер сменился просительным. Наши замечания и предложения выслушивались внимательно. Наступило время обеда, и все вновь вынули из сухпайков банки с тушёнкой. Очень не хватало хлеба. Кончились сигареты. Закончив обедать, стали жаловаться, что сухпайки надоели и надо каким-то образом разнообразить пищу. Из горячего мы имели только чай. Зотов предложил сложить печь. Но тут Забуиров обратил внимание всех на то, что между складами, под тентом, стоят две армейские кухни на колёсах. Почему бы не воспользоваться одной из них. Котёл конечно там громадный, но это лучше, чем маленький. Судейкин спросил – кто умеет готовить пищу? Оказалось, что никто. Умели зажарить яичницу, картошку, сварить макароны. Короче, все в одинаковых условиях. Решили бросить жребий и тот, на кого он падёт, будет поваром. Учиться будет по ходу, опять же «через не могу». Выбросили на пальцах и выпало Иманкулову. Хоть он и был забинтованный, но согласился с тем, что
               
                - 13-
сможет готовить, но необходимо, чтобы ему наносили дров. Тут же, Судейкин с Олегом, Фарадом и Владимиром отправились к складам и, вручную, выкатили из-под тента одну из кухонь, а затем все вместе прикатили её на площадку напротив водонапорной башни. Сходили в лес, набрали валежника и сложили рядом. Топором с противопожарного щита, Теплов начал рубить валежник на дрова. Территория автопарка была совершенно открыта с трёх сторон, и мы решили немедленно начать её огораживать. Перетащили все оставшиеся доски и балки от рухнувшего склада к лесу и начали прибивать доски прямо к ближайшим деревьям. Необходимо было оградить примерно 90 метров по эллипсу. Вновь Забуиров вытаскивал гвозди из досок, выпрямлял их, а остальные прибивали доски с зазором в ладонь. Досок не хватило самую малость. В дело пошли и шиферные листы, которые прибивали к доскам. В это время Судейкин разжёг огонь под котлом, в который он же, наносил два ведра воды, и Иманкулов начал готовиться к засыпке в котёл макарон, принесённых из склада. Ещё утром мы взяли со склада амуниции 11 котелков и выдали каждому. Около 20 часов поужинали. Иманкулов приготовил варёные макароны с тушёнкой, почти «макароны по-флотски». Всем насыпали в котелки, и мы с удовольствием поели горячую пищу. Иманкулов не рассчитал и еды оказалось больше, чем мы смогли съесть. Оставили на завтра. Попив чая, сели на чём попало, в кружок. Разговор пошёл о нашем будущем. Гадали, чем всё закончится и как быстро нас найдут, а если не найдут, то что нам делать? Капитан Чернов, который с обеда рассматривал приходно-расходные журналы складов, сообщил, что мы богаче, чем Али баба со своей пещерой и привёл некоторые данные. Одних сухпайков было 5 тысяч. А ещё сухое молоко, сухой яичный порошок, 50 мешков макарон, 30 - гречки, 20 - риса, 8-пшеницы и ещё различных консервов, сахара, соли, спичек и, к общей радости, до тысячи пачек папирос «Беломорканал». На этом он был вынужден прервать чтение перечня, так как все курильщики вскочили и помчались к складу, правда с разрешения капитана. Вернувшись, каждый взял по две пачки, закурили и капитан продолжил зачитывать список, подсвечивая себе китайским фонариком. Обмундирования на полк, столько же стрелкового оружия. А ещё снаряды к пушкам, патроны на месяц боевых действий полком, пулемёты и т. д. и т.п. Всего конечно, не запомнишь. Кроме того, определились с техникой. В боксах стояли: десять САУ АСУ- 57, два БМД и два БРДМ. Две машины ГАЗ 51, один ЗИЛ 131 стояли на площадке. К сожалению, противоположная сторона гаражей, где располагались столько же боевых машин и ещё больше грузовиков, испарилась. А ещё, имелись два, разрезанных катаклизмом сзади, грузовика ЗИЛ 131. Сохранилась, уже на самом краю эллипса, заправочная станция с 4-мя колонками и вкопанными ёмкостями для горючего. Да на территории складов уцелел склад ГСМ. Всем этим мы можем пользоваться, но вот только выкатить технику на простор, мешает лес. Порешили завтра направить 5 человек на поиски людей, а остальным продолжить строительство ограждения вокруг автопарка. На этом все пошли спать, а я на вышку- нести караульную службу. Как только стихло, на территорию автопарка из леса начали проникать какие-то животные. В свете луны я узнал их, это были лисы. Привлечённые запахом макарон по-флотски и пустыми консервами от тушенки, лежащими в мусорном ящике, они сновали вокруг полевой кухни, тявкали и грызлись между собой. Некоторые хватали зубами пустые банки и уносили их в сторону, чтобы вылизать внутренность. Другие пытались у них эти банки отобрать. Количество лис достигло не меньше дюжины, когда на площадку выскочили два волка. Лисы тут же разбежались, а волки подошли к кухне и встав на задние лапы стали обнюхивать закрытый котёл. Однако, не получив желаемого, они ещё некоторое время побегали вокруг кухни и
               
                - 14-
удалились в лес. В час ночи меня сменил Зотов, а я пошёл в помещение, где с Забуировым уселись за стол, чтобы бодрствовать до 3 –х часов и позволив улечься спать Теплову и Семёнову. Улёгшись спать в 5 часов утра, меня разбудили в 7, и все высыпали во двор, чтобы умыться из сливного крана водонапорной башни и сходить в туалет. На этот раз на вышку полез Забуиров, а мы собрались около кухни, где Иманкулов подогревал нам вчерашние макароны. На территории, после налёта зверья, валялись консервные банки и другой мусор из потревоженного ящика. Все вместе собрали мусор и закинули его обратно. Надо было срочно заканчивать строительство ограждения. Наконец поспел завтрак. Все поели, попили чай, покурили и, с благословения Чернова, разошлись. Судейкин, я, Зотов, Коверда и Семёнов, после недолгого размышления, направились в западном направлении, через недостроенное ограждение. Кстати, пришлось затратить полчаса на поиски вещмешков со склада амуниции. Вещмешки, иначе их называли «сидор», получил каждый, для ношения в них необходимых личных вещей, которых у нас практически не было. Сидор отличается от рюкзака простотой. Это просто мешок из прочного материала с двумя лямками. Горловина мешка связывается наброшенной на него петлёй от лямок и затягивается, в результате он превращается в рюкзак. Развязать его тоже элементарно. В вещмешки положили плащ-палатки и сухпайки, а также перевязочные индивидуальные пакеты, также полученные всеми. Оставшиеся должны были закончить строительство ограды. Капитан, уже почти здоровый взялся за проверку технического состояния автотранспорта и боевых машин, ему помогал Теплов. Иманкулов мыл котёл и раздумывал о меню на обед. Марченко в повязках, по просьбе капитана, взялся за поиски каких-либо карт рязанской области в складах. Так что продолжать строительство ограды досталось Винокурову, в одиночку. Ему же с Забуировым придётся меняться на посту смотрящего с вышки.               
   
                Вторая вылазка.               

Впереди в 20-ти метрах, с автоматами на изготовку, шагали Семёнов и Коверда. Я, лейтенант и Зотов шли следом. Уже через сотню метров мы наткнулись на небольшой ручей. Перешагнули и пошли дальше. Каждые сотню шагов лейтенант делал заметку – ломал несколько веток на деревьях. Лес жил полнокровной жизнью, скакали зайцы, щебетали птицы, стучал дятел, кукушка куковала. Спугнули несколько кабанов. Идти было трудно, поваленные деревья преграждали путь, кустарники порой были настолько густы, что их приходилось далеко обходить. Солнца не было видно из-за высоких деревьев. Хуже всего было то, что из травы вылетали комары и нападали на нас. Приходилось махать руками и оторванными ветками, чтобы их отогнать. Комары не отставали и им порой удавалось куснуть кого –нибудь. Впереди показалась большая поляна. Осторожно подошли к её краю и увидели пасущихся на ней пяток огромных то ли зубров, то ли бизонов, рядом с которыми бегали несколько малышей. Звери были громадными. Самый большой достигал высоты в холке не меньше 1м 80 см. Они нас не заметили, так как ветер дул от них, а мы ко всему, старались не шуметь.  Потихоньку, обойдя поляну, двинулись дальше. Часто попадались звериные тропы, испещрённые копытами животных. Видели косуль. А уж зайцы попадались пачками. Мы старались не производить шума и двигались гуськом, след в след. Тем не менее, птицы и белки, увидев нас, начинали шуметь и, наверняка, все звери в округе были настороже. Начался дождь, пока ещё слабый. Пришлось вытащить из вещмешков плащ-палатки и накинуть на себя. Хорошо, что мы продвигались по лесу, где земля была засыпана упавшей хвоей, впитывавшей воду и идти по которой было легко, как по ковру. Никаких дорог
             
                - 15-
или тропинок, протоптанных людьми, нам не встречалось. Также не слышно было никаких звуков, производимых людьми. Пройдя три часа, мы вдруг услышали вдалеке стук, явно принадлежащий деятельности человека. Мы тотчас же насторожились и стали двигаться ещё осторожнее. Стук становился всё ближе. Потом он прервался и мы, остановившись, замерли. Стук возобновился. Впереди идущие начали подкрадываться к источнику стука. Остальные перебегали от дерева к дереву, прячась за ними. Коверда с Семёновым, пригибаясь, подкрались к источнику звука почти вплотную, как вдруг встали в полный рост и не прячась более, махнули нам руками, призывая к себе. Мало того, Семёнов громко выругался. Мы подошли к ним и увидели в просвете леса водонапорную вышку, со стоящим на ней Винокурове, а через прибиваемые доски на нас смотрел Забуиров. «Твою мать!» -сказал Судейкин. Остальные тоже выразили своё недовольство различными эмоциональными, не совсем печатными, выражениями. Мы сделали круг, пройдя три часа по лесу и вернулись обратно. Ничего не поделаешь, через прореху в ограде вошли на территорию автопарка и направились к своему расположению. Иманкулов что-то мешал в котле, из трубы валил дым. Подошёл Чернов с Тепловым. Дождь усиливался. Гремел гром. Мы зашли в помещение и расселись по стульям. Чернов выслушал нашу историю и подумав, высказал мнение, что надо бы найти компас. Они должны быть на складе. Никто из нас не был следопытом и звероловом. Все были горожанами и, в лучшем случае, заходили в лес, собирать грибы, но никогда не углублялись в него далеко. Все читали о том, что любой человек, шагая, всегда забирает влево из-за разницы в длине шага левой и правой ног. Решили пообедать и, не обращая внимания на дождь, закончить строительство ограды, а потом заняться чем-то другим. На том и порешили. Пообедав, все вместе (кроме недужных), пошли к ограде и заколотили последний отрезок досками и шифером. Далее накрыли кучу парашютов и других вещей из склада, лежащих на земле, брезентом, найденным там же.
               
                Новые проблемы.
    
  Капитан вновь предложил провести собрание. Все, кроме часового, расселись в классе за столами. Начал капитан - Ребята, сегодня третий день нашего нахождения неизвестно где. Мы совершенно не имеем никаких данных и можем только гадать о сложившейся ситуации. Сегодня я с Тепловым проверили техническое состояние транспорта. Все машины в порядке, но мы не можем никуда выехать. Очень опасным является тот факт, что лес вплотную подходит к нашему обиталищу. В случае пожара, всё сгорит, тем более при наличии складов ГСМ и вооружения. Мало того, если появится какой-то враг, то пользуясь тем же лесом, может совершенно незаметно скопиться перед только что построенным хлипким ограждением и моментом, совершив атаку, уничтожить нас без труда, притом малым числом. Хватит с избытком 3-х или 4-х десятков, вооружённых даже лишь копьями и мечами воинов. Притом часового с вышки, они могут снять стрелой, не выходя из леса. А если враг будет вооружён огнестрельным оружием, то и говорить нечего. Пока мы не узнаем точно, где мы и кто вокруг нас, надо держаться крайне осторожно. Продолжать сохранять тишину и каким-то образом усилить наружный контроль за периметром нашей территории, иначе нас уничтожат, как куропаток. Какие будут предложения? Предложения были и фантастические и не очень. Довольно долго препирались, но пришли к выводу, что, во- первых, желательно вырубить лес вокруг становища метров на 30-40. Во-вторых, разведать и спроектировать дорогу к реке, шириной 3 метра, с учётом наименьшего объёма вырубаемых деревьев по трассе. В-третьих, продолжать поиски людских

                - 16-               
поселений. В-четвёртых –устроить ограждение вышки, чтобы обезопасить часового. В- пятых, один БРДМ выставить с наружной стороны ограды складов и установить в нём пост, чтобы по ночам, с помощью прицела ночного видения, следить за подходами с восточной стороны. В-шестых, установить на вышку пулемёт ПКТ, а используемые БРДМы, вооружить положенным количеством патронов. Было ещё много предложений, причём все животрепещущие, но их решили претворять в жизнь по возможности. Оставив в классе больных и смену для часового, пошли толпой в оружейные склады. Раскрыли ворота настежь и проникли внутрь. Достали три пулемёта ПКТ, к ним цинки с патронами, а также патроны для КПВТ калибра 14,5. Я и Теплов направились к БРДМ, который стоял у лаборатории, а Судейкин с Ковердой, вывели второй БРДМ из бокса и подогнав его к наружной стенке складов, тоже начали снаряжать вооружение. Капитан с остальными стали думать, как бы защитить часового на вышке и как там расположить пулемёт. БРДМы через час были готовы к отражению атаки. На вышке приколачивали доски для обороны поста. Сделали 4 амбразуры во все стороны горизонта. Пулемёт пока положили на площадке, вместе с патронами. Решили, что часовой, при необходимости, будет вести огонь через амбразуры. Два других пулемёта поставили в классе, предварительно почистив их от смазки.  Сложной проблемой стала необходимость дежурства по ночам 3-х человек посменно, при наличии всего пяти здоровых курсантов. Судейкин и Винокуров изъявили желание тоже дежурить, как все. Но и это было мало, и мы предчувствовали, что всем нам выпадут бессонные ночи. Дежурить решили по три часа. С выздоровлением Марченко, и Чернова последует небольшое облегчение. Кстати, в помещении склада боеприпасов была найдена туристическая схема рязанской области, а также политическая карта СССР, приклеенная на стену. Карту аккуратно сняли и перенесли в лабораторию. В помещении завсклада нашли две удочки спиннинга и банку с крючками. Прихватили с собой. Заодно, в качестве матрацев, унесли несколько парашютов.  Время подошло к 8. часам вечера. Иманкулов приготовил что-то вроде узбекского лагмана, с вермишелью. Поужинали, выпили чаю и, по традиции, расселись вокруг кухни покурить. Сказывалось напряжение последних дней. Почти все были не выспавшиеся. Но все понимали, что сдаваться нельзя и просто необходимо продолжать борьбу за выживание. В связи с усталостью, все пошли спать, кроме дежурного – капитана Чернова. На вышку полез Винокуров. Я пошёл в БРДМ снаружи территории, а Забуиров в БРДМ у лаборатории. Я забрался внутрь машины через верхний люк и закрыв его за собой, уселся на командирское место. Все мы ещё с первого курса учились вождению боевых машин, а на третьем курсе уже сдали на водительские права. Все умели обращаться с вооружением, как БРДМов, так и АСУ 57. Участвовали в тактических учениях, стрельбах, учились определять комплектацию боевых машин и уходу за ними. Я посмотрел на часы, было пятнадцать минут десятого вечера, 6 мая. Снаружи лил дождь. Тянуло в сон, но я держался. Через триплекс наблюдал наружную обстановку, временами включая прицел ночного видения. Около 11 часов вечера из леса вышел знакомый медведь и, подойдя к БРДМ, начал обнюхивать его. Присутствие медведя даже обрадовало меня. Если тот спокоен, то значит поблизости нет ничего серьёзного. Но с другой стороны, я заволновался – а как же меня сменят, ведь медведь может напасть на сменщика? Решил, что мне лучше будет прогнать его ближе к моменту смены. Но медведь скоро удалился. В 12 часов меня пришёл сменить Семёнов. Я его окрикнул и рассказал о медведе. Смена Семёнова кончалась в 3 часа утра, когда будет ещё темно, но проблему с мишкой надо решать. Я пошёл в класс и тут же лег на пол, на парашют и заснул моментально. В 3 часа меня, Винокурова и Забуирова,
               
                -17-
разбудил Чернов, который всю ночь выполнял обязанности дежурного по кубрику, ответственного за смену караульных. Мы отправились менять караул.
               
                Третья вылазка.               

Ночь прошла вполне спокойно. В 6 часов утра, 7 мая мы вернулись с постов и разбудили Иманкулова, чтобы он начал готовить завтрак и легли спать. Поднялись в 8 часов утра. На вышке сидел Зотов, ему до 9 часов дежурить. Умылись, оделись, позавтракали макаронами и расселись у кухни получать задание. Чернов предложил вчерашней группе, в том же составе, выйти в северо-восточном направлении, на поиски людей. Согласно туристической схеме, не очень далеко расположено несколько монастырей. Странно, что мы не слышим колоколов. Кстати, по этой схеме, если мы в самом деле в Рязани, то позавчера мы вышли на реку Трубеж. По схеме вокруг нас было расположено множество населённых пунктов и просто удивительно, что нас ещё не обнаружили. Мы взяли автоматы, вещмешки и вышли из ворот складских помещений на северо-восток. У Судейкина имелся компас. Договорились, что если никого не найдём, то к вечеру вернёмся, а если найдём, то вернёмся или дадим о себе знать послезавтра 9 мая.  Остальные будут дооборудовать вышку и решать внутренние задачи. Дождались смены Зотова и вышли. Кстати, согласно туристической схеме, где-то там протекала река Трубеж, которая совершив громадный крюк, соединялась с рекой Лыбедь и впадала в Оку. Вполне возможно, что на её берегах также имеются поселения людей. Впереди шагали Зотов и Коверда. Я, Судейкин и Семёнов в 20-30 м следом. Пройдя с километр, мы наткнулись на родник. Дно и берега его были аккуратно обложены камнями и заглублены примерно на 30 см, для удобства, зачерпывать воду ведром. От родника в южном направлении тянулась тропинка. Мы, не сговариваясь пошли по ней. Пройдя сотню метров, заметили просвет в деревьях и уже более осторожно стали                красться к просвету. Тропинка вывела на маленькую лужайку площадью в две сотки. Земля была разрыхлена и устроены грядки, в которых копался человек, видимо сажая какие-то семена. Не заметив ничего угрожающего, мы вышли из-за деревьев. Человек поднялся на ноги. Это был уже довольно старый мужчина с седой бородой, одетый в напоминающую ночную сорочку, хламиду до колен из материала, напоминающего обычную мешковину и подпоясанную верёвкой. Ниже высовывались босые ноги в белых штанах. Мы нестройно поздоровались. Дед ответил нам -Мир вам. Да пребудет с вами Господь. -Затем он пошёл в сторону невысокого бугра, позвав нас за собой. Бугор оказался землянкой, выкопанной, обложенной ветвями и засыпанной землёй с отверстием наверху. Как оказалось, отверстие служило для выхода дыма при отоплении жилища «по-чёрному». Перед входом лежало несколько чурбаков, на один из которых дед уселся сам, а на остальные, по его указанию, расселись мы. Далее последовала длинная беседа, которую, для удобства, как и другие, в дальнейшем, чтобы не утомлять читателя архаичным русским языком со словами типа «Аз», «Есмь» и тому подобными, хотя в достаточной степени понятным, сразу переведу в привычный для нас. «Я как раз сегодня жду вас» - сообщил нам дед. Зовите меня старец Афанасий. Я живу здесь затворником уже 15 лет. Люди изредка посещают меня, чтобы спросить совета или попросить благословения. А сам я, отринув всё мирское, молюсь господу нашему, выпрашивая мир и здравие для народа русского. На прошлой неделе было мне видение Пресвятой Богородицы. Поведала она мне, что уже в этом году ждёт Рязань беда лютая. Идёт с востока Батый хан и ведёт с собой войско неисчислимое, поганое. И называются те нелюди -татарами. Всё, что попадается им по пути, они уничтожают, сжигают города и веси, народ истребляют, не жалея, ни
               
                - 18-
женщин, ни детей малых или гонят с собой в полон, чтобы превратить в рабов своих. Нет от них никакого спасения. Никакое государство не в силах им противостоять. Уже захватили они полмира, разбили половцев и булгар, черемисов и мордву и хотят захватить весь мир. Но сказала мне пресвятая, что прибудут на землю рязанскую необычные люди с чудесным оружием, которые помогут остановить поганых. И вот, вы появились, и я тому свидетель. Видел я и слышал, как с грохотом ужасным, появилась ваша крепость. И подходил я неоднократно, и глядел из-за деревьев на вас, и на ваши необычные вещи. И не убоялся, ибо поручила мне Богородица напутствовать вас на дело правое. Всё рассказала она мне. И как следует вам поступить, тоже. Знаю я, что идёте вы в город Переяславль, искать правды и помощи. Совсем недалеко до города, всего 12 вёрст. Но вот что велела мне передать Богородица. – Не идите вы в город. Не ждут вас, ни в Переяславле, ни в самой Рязани. Князья воюют друг с другом. Князь великий рязанский Юрий Игоревич не доверчив, корыстолюбив и коварен. Родных братьев не пожалеют князья русские, чтобы свою власть упрочить и чужой землицы урвать. В Переяславле сидит на столе княжеском сын Юрия – Фёдор. Человек он молодой, добропорядочный и честный христианин. Но сейчас он в Рязани со своей женой, в гостях у своего отца, великого князя. Жена Фёдора, красавица Евпраксия, недавно разродилась сыном и поэтому он старается не покидать её. А за главного сейчас в городе воевода, боярин Твердила. Ну придёте вы к нему и что же скажете? Одежда на вас странная, чудная. Говорите вы непонятно, хотя вроде бы и по-русски. Оружия на вас не видно. Никто не поймёт, что это у вас за палки за плечами. Велит воевода схватить вас неожиданно и не успеете вы своё оружие применить. Да и как же вы примените его – ведь тогда придётся людей убивать. И как тогда вы потом оправдаетесь? А потом подвергнут вас пыткам нестерпимым и расскажете вы, где ваш лагерь. Пошлёт воевода туда дружину. Не справятся ваши товарищи с тремя сотнями дружинников. И объявят вас бесами, а вещи ваши бесовскими, и пожгут всё, и поломают, а вас самих если и не убьют сразу, то продадут в холопы к богатеям. Вот и вся недолга. А потому, поскольку я всё знаю наперёд, то советую вам вернуться обратно и до декабря месяца не показываться людям. А в декабре, когда хан придёт грабить Рязань, вот тогда вы и появитесь во всеоружии и поможете разбить окаянных. Тут то князь совсем по-другому к вам отнесётся. Знаю я вашу беду – мало вас, не успеваете вы свои дела вершить, но в этом я вам помогу. Завтра утром приду я к вам и с кем–то из вас, пойдём мы на юго-восток. Есть там село немаленькое и живут там люди из племени Эрзя. По-русски они в большинстве своём не понимают и, хотя и платят дань рязанскому князю, с рязанцами очень редко общаются. Побил хан Батый сородичей тех людей и прибежали многие с семьями к своим родственникам в то село. Но нет места для них, вот вы их и переймёте. Посулите им защиту, и они уйдут к вам. Нам, в общем то нечего было ответить.  Спросили Афанасия, который сейчас год? Он ответил, что 6645 от сотворения мира. А от рождества Христова он точно не знает. Это у князей надо спросить. Спросили его, где находится Рязань? Он показал в сторону востока и сообщил, что до неё не менее 50 вёрст. Поразмыслив, мы согласились, что Афанасий безусловно прав. Не будем торопиться. На том и порешили. Повернули обратно и уже в половине двенадцатого вернулись в лагерь. Все собрались у кухни и рассевшись кругом, выслушали наш отчёт о походе. До обеда решили отдыхать, что все с удовольствием и выполнили. В 2 часа позвали к обеду. Иманкулов сварил рисовую кашу с тушёнкой. Пообедали и вновь собрались у кухни. Вопрос был тривиальный – что делать? Капитан Чернов спросил -кто соображает в электричестве? Леса рук не наблюдалось. Он разъяснил, что помещение рядом с бездействующей
               
                - 19-
трансформаторной подстанцией, является дизель генераторной станцией, существующей как раз на случай отключения электроэнергии. Надо разобраться, как запустить генератор и что случится если его запустить. Возможно будет необходимо протянуть куда-то провода и разобраться со схемой. Поскольку все находятся в одинаковом положении, то давайте поручим это дело двоим любым курсантам. Кто желает? На это дело подписались Зотов и Теплов. Они сразу же отправились в генераторную, чтобы прочитать инструкции и ознакомиться со схемой подключения. Между тем все заметили, что на дворе довольно тепло и пора переходить на летнюю форму одежды. Первым делом скатали шинели и повесили их в лаборатории. Уходя за пределы лагеря скатки было решено брать с собой на случай холода. Заглянули все вместе в склад стройматериалов. Забрали 5 двуручных пил, а также десять топоров, пять ножовок, несколько лопат, кирок и ломов. Обнаружили 4 бензопилы «Дружба». Тоже забрали с собой. Ещё на складе присутствовали: 2 бетономешалки, одна с электроприводом, одна с ручным. Штабель досок кубометров шесть, трубы диаметром от 20 до 120 мм, кое какой профиль –  уголки, швеллера, двутавры, сварочные электроды, газовые горелки, цемент мешками, известь, гашённая и не гашённая. Краска различная в банках, провода. Два бензиновых переносных электрогенератора по 5 квт с выходом на 360 и 230 вольт. Прожектора, электролампы, утюги и много чего ещё. Решили начать пилить лес вокруг лагеря. Работать с бензопилой никто не мог, к тому же боялись шуметь. Решили пока обойтись обычными двуручными. Начали пилить уже в половине четвёртого дня. Рассредоточились по двое на две пары. Я с Ковердой, Семёнов с Винокуровым. Чернов взялся охранять нас от зверей с автоматом. Судейкин изъявил желание забраться на вышку. Начали пилить. Получалось очень плохо. Деревья были очень толстые, некоторые в полтора обхвата. За три часа спилили едва по три дерева. Они рухнули в сторону леса. В процессе пиления догадались, как заставить дерево падать в определённую сторону. Посмотрели на свои труды. Такими темпами мы вряд ли до зимы отодвинем лес от лагеря хотя бы на 15 - 20 метров. Между деревьями было от 2-х до 4-х метров, а кое где и до 5-6, к тому же, попадались места свободные от крупных деревьев, заросшие лиственными сортами или кустарником. При желании, вполне можно было бы всякими зигзагами, огибая толстые деревья, довести работу по спиливанию до минимума. Тут как раз пришла идея, как нам построить дорогу к реке. Решили, завтра же, начать планировать трассу выезда, учитывая места с самыми тонкими деревьями и пилить толстые только в крайнем случае. Пусть даже трасса получится извилистой, но главное позволяющей проехать. К тому же, решили всё –таки использовать бензопилы. Раз мы не слышим звона колоколов от монастырей, то и они нас не услышат. С тем и закончили пока. Собрались у кухни в 19 часов. На этот раз была гречневая каша с тушёнкой и конечно чай с сахаром. Опять же, случайно, нашли в складе стройматериалов мешок картошки. Видимо завскладом затырил его в столовой и спрятал в складе, чтобы потом вывезти незаметно домой. Единогласно решили картошку не трогать, а посадить её на освободившихся участках. Уж насчёт того, что картошки в Европе ещё нет совершенно, знали все. Откроем для России, Америку! В 9 вечера, как всегда, три человека проследовали на посты. Я попал на вышку. Со следующего дня наши больные соглашались начать нести караульную службу. Бинты с Марченко и Иманкулова сняли. Раны от ожогов начали затягиваться. Капитан   Чернов тоже окончательно поправился. Винокуров уже второй день чувствовал себя нормально. Так что 8 мая мы встретим в полную силу. Ночь прошла спокойно. Я ещё с 3 часов до 6 утра, просидел в БРДМе у лаборатории. Кстати мы уже вторую ночь спали на раскладушках, 11 штук которых,
               
                - 20-
вынесли со склада амуниции. А к ним матрацы, простыни и одеяла. У каждого теперь имелась своя кровать. Так что спали мы теперь, как нормальные люди. 10 столов вынесли из лаборатории, а остальные сдвинули к стене и обычно за ними, принимали пищу или читали.
                Подготовка к приёму поселенцев.
 
Сегодня, уже 8 мая. Время 6 часов утра, смена закончилась. Я уже собрался оставить свой БРДМ, как к нам явился старец Афанасий. С вышки его заметил Забуиров и кликнул меня. Я отворил ворота и впустил его на территорию. Мы привели его к кухне и вызвали всех остальных. Расселись кругом. Кто ещё не видел старца, представились ему по именам. Старец обвёл глазами наше расположение, покачал почему-то головой и заговорил - Дети мои, я подумал и решил отправиться в поход один. Меня в деревне Эрзя знают, язык их я понимаю. Сейчас весна, звери сытые, никто меня не тронет. Ждите меня с подкреплением послезавтра поздно вечером. Это будет 10 мая по нашим расчётам. По возможности, подготовьте места для ночёвки и проживания семей 15-20. На этом он собрался уходить, но капитан предложил ему взять с собой хотя бы несколько сухих пайков. Пайки были старцу представлены. Он рассмотрел их, поинтересовался, что внутри банок и получив разъяснения, отказался от консервов, но взял с собой две пачки печенья и две пачки сухих хлебцев. Не отказался и от фляжки. Принял и надел на себя солдатский ремень со штык ножом.  В этот раз у него на ногах были обуты лапти. Больше ничего он не стал брать с собой и выйдя через ворота ушёл. Мы все провожали его до кромки леса.  Затем все отправились спать до 8 часов, кроме Иманкулова и часового на вышке. В 8 часов, Судейкин скомандовал подъём и народ высыпал на двор, чтобы умыться и сходить в туалет. Иманкулов приготовил рисовую кашу, и мы позавтракали. Расселись у кухни, и капитан Чернов поставил нам задачу. Необходимо было вытащить со складов каркасно-тентовые 6-ти местные палатки из комплекта полевого лагеря на 500 человек, в количестве 20 штук. Устанавливать их решили на пустыре за складами, который перенёсся с нами и представлял собой восточный полукруг эллипса, размерами около 100м на 90м. Ранее здесь располагался тир для стрельбы из пистолета и полоса препятствий для утренней физзарядки. Оставив у кухни Иманкулова и Марченко, отправились по складам. Выволокли тяжёлые палатки со всеми причиндалами на пустырь и принялись вначале выламывать полосу препятствий и щиты с мишенями. Очень помогло, что площадка была совершенно ровная. Пока разобрались с инструкциями по сборке палаток, пока раскатали брезент, прошло 3 часа. Разложили к каждой палатке все запчасти и начали, по 4 человека на палатку, сборку. К 14 часам собрали две палатки и начали собирать по второй.  Пообедали лагманом, перекурили и в 15 часов продолжили сборку. Дело пошло уже быстрее. К 20 часам собрали 10 палаток. Поужинали и, по традиции, расселись у кухни. Капитан Чернов внёс очень интересное предложение- к каждому складу прикрепить заведующего, с целью получения полезной информации и наложения ответственности за целостность имущества. Каждый завскладом должен будет знать ассортимент хранящихся в его складе предметов и быть в готовности ответить на вопросы по наличию тех или иных материалов, а также определять самостоятельно необходимость применения каких-то приборов или инструментов в нашей повседневной жизни. Составить списки фактически имеющихся материалов и вести журнал выдачи и прихода. Складов было 8, в том числе разрушенный склад парашютов, всё имущество которого сейчас лежало под брезентом на земле у склада запчастей и инструментов. Написали на клочках бумаги наименования складов, вложили в фуражку. Каждый
               
                -21-               
потянул себе. Мне достался склад запчастей и инструментов. Кроме этого, капитан Чернов, взял ответственность за всю авто и бронетехнику в гаражах. Винокуров получил в своё распоряжение насосную станцию, котельную и водонапорную вышку. Судейкину досталась дизель генераторная и ремонтные боксы. Чернов обязал всех заниматься складами в свободное от работы время. Зотов и Теплов отчитались, что они разобрались в схемах подключения дизель генераторной. В помещении находилось 2 дизель генератора мощностью по 12 квт. Генераторы исправные, топливо заправлено полностью и запустить их можно в любое время. Определено, что они питают водонапорную станцию, лабораторию, освещение периметра и все электроустановки складов и автопарка. Лишние провода отрезаны и заизолированы. Решили произвести пуск генераторов завтра, после обеда. С тем, все, кто был свободен, отправились спать. Я полез на вышку до 12 часов, а Забуиров и Коверда разбрелись по БРДМам. С 12 до 3-х я спал, с 3-х до 6-ти дежурил в БРДМ. В 6 часов разбудили Иманкулова и улеглись спать, отправив на вышку Зотова. Подъём произвели в 8 утра. Капитан поздравил всех с праздником –«Днём Победы». К сожалению, праздник не освобождал нас от работы. С 9 часов, после завтрака, продолжили установку палаток. До обеда поставили 6 палаток. Последние 4 палатки закончили в 18 часов. Далее было необходимо установить в палатках раскладушки, по 6 штук в каждой, чем мы и занимались до ужина. Бросили на раскладушки матрацы и подушки с одеялами, простыни и полотенца. В 20 часов все собрались на торжественный ужин. Иманкулов сварил нечто вроде плова с тушёнкой вместо мяса, но очень вкусно. Капитан разрешил из запасов открыть на всех 5 банок водки, которая, к общему удивлению, тоже была в консервных банках. Выпили чаю и расселись вокруг. Капитан, по обычаю, поставил задачу на завтра – довести до конца разбивку лагеря, а также подготовить место для ожидаемых лошадей. Потом пошли спать, все практически не высыпались. Сегодня, наконец-то, на караул смог заступить Марченко. Я лёг спать, мне на смену с 12 до 3-х ночи. И эта ночь прошла благополучно. С 9 часов продолжили ладить лагерь. Присыпали землёй стенки у всех палаток, а затем все вместе выволокли на край площадки автопарка прямо к созданной нами ограде леса, громадную каркасно-тентовую 6-ти арочную палатку размерами 15 м на 6 м и установили там, предназначив её для общественных собраний. Туда занесли 12 столов, стулья, несколько стеллажей. Установили щит на ногах и прикрепили к нему карту СССР.  Также чёрную классную доску из лаборатории, с несколькими мелками. После этого любовались работой. Лагерь был выстроен в 4 ровных ряда по 5 палаток, с чёткими улицами между ними по 4 метра. Первые 4 палатки, установили впритык к забору складов.  Площадь лагеря составила 46 на 36 метров и от крайних палаток до леса ещё осталось не менее 30 метров. После обеда, в торжественной обстановке, произвели запуск одного из двух дизель генераторов. Мотор затарахтел, чихая и выплёвывая клубы дыма, но через несколько секунд приноровился и заработал ритмично. При закрытых дверях генераторной, тарахтенье было едва слышно. Чернов включил рубильник и все светильники по периметру лагеря загорелись, освещая и без того залитую солнцем территорию. Затем Судейкин, войдя в насосную под вышкой, включил погружной насос. Имелось опасение, что глубина скважины слишком велика и насос остался в будущем, но к счастью этого не произошло, глубина составляла всего 20 метров и значит, этот размер вписался в перенесённый. Стоящий на вышке Марченко припал ухом к баку и через несколько минут объявил, что вода полилась внутрь. По схеме водоподачи, к воде, поступающей в бак, автоматически подмешивалось необходимое количество хлорки, запас которой имелся в насосной. Проверили наличие тока в имеющихся розетках. Включили и
               
                -22-               
выключили сверлильные станки, заправочные колонки. Всё действовало! Закричали хором «Ура!». Наличие тока выручит нас от многих проблем. Пока нам электричество не требовалось и генератор заглушили. Чернов высказал предположение, что неплохо было бы установить прожектора на вышку и в несколько точек, направленных на лес. Этим решили заняться позднее. Прибывающих лошадей временно решили запустить на территорию складов. Ограждение не позволит им разбежаться и защитит от хищников. А на территории, во многих местах растёт трава, даже на крышах полуподземных складов вооружения и боеприпасов, куда те, в состоянии забраться. А всего не менее 8 соток поросшей уже высокой травой площади. На один день хватит, а там разберёмся. До 18 часов приводили в порядок лагерь для приёма беженцев, а потом ещё пару часов всем позволили разобраться со своими складами. Каждому выдали отдельный замок с ключами, для запирания своих владений. Я зашёл на свой склад и в тусклых лучах солнца, проникающих через остекление, быстренько и поверхностно пробежался взглядом по разложенным на стеллажах приборам и механизмам, в уме принимая решение, как можно срочнее помыть окна. Кстати, заметил на стеллажах 4 здоровых тюка, килограмм по 30, с так называемым «обтиром». Это были тряпки различной формы и цвета, отходы текстильной промышленности, предназначенные для мытья и протирки механизмов и машин от масла и грязи. В складе имелось освещение, но генератор был отключен и включить его было решено к ужину. Заметил, что работы, по ознакомлению с наличностью, предстоят грандиозные и не на один день. С этим запер склад на свой замок и положив ключи в карман, отправился к кухне. Иманкулов приготовил еды примерно на 70 человек. Это были макароны по-флотски. Мы поужинали и расселись вокруг кухни. Закурили и завели разговоры. Как обычно, гадали, что нас ждёт в будущем. Тут слово попросил Чернов – ребята, мы с лейтенантом посовещались и считаем крайне необходимым с самого начала установить дистанцию между нами и прибывшими. Ни в коем случае, я это подчёркиваю, не следует брататься с ними. Это ни к чему хорошему не приведёт. В скором будущем мы должны будем общаться с князьями и иерархами церкви, а панибратство с беженцами, являющимися в их глазах простыми смердами, снизит наш статус до низшего уровня. Мы обязательно должны оставаться в глазах непосвящённых, таинственными личностями, в какой-то мере даже чародеями, чтобы нас боялись и уважали. Эти слова вызвали у нас сильное возбуждение. Все начали наперебой предлагать свои мысли и идеи.  В самом деле, мы ещё ни с кем в этом мире не общались, кроме Афанасия. Социалистическое воспитание противилось такому подходу. Как раз в наших мыслях мы ждали в беженцах новых собратьев по несчастью, возможных новых друзей и старших товарищей, готовых дать нам правильный совет, поддержать. А тут вот какая закавыка! Однако покричав некоторое время друг на друга, мы все пришли к общему решению -  в самом деле, равноправие классов в этом мире, вещь совершенно вредная и даже опасная. Офицеры правы. Возник вопрос – как нам представиться? Товарищ? Не подходит – не вписывается. Как не неприятно это нам было, но пришлось согласиться с тем, чтобы нас все другие называли господами, как тут принято и понятно каждому. Ровно в 21 час, Судейкин запустил генератор и свет залил всю территорию. Несколько лампочек сгорели и завтра их надо было бы заменить. Наружный БРДМ отогнали почти к лесу, и он встал между деревьями и палатками. На вышку полез Винокуров, к БРДМ у насосной забрался Забуиров, а я отправился к БРДМу наружу. Остальные продолжали сидеть вокруг кухни. Было ещё достаточно светло, хотя солнце зашло за верхушки деревьев.               
               
                - 23-               
                Беженцы.

Примерно в 21 -30 услышали шум снаружи. Все кинулись за автоматами и уже через 5 минут заняли оговорённые ранее позиции на крышах складов и лаборатории. Винокуров высунул в амбразуру ствол пулемёта. Было слышно, как множество людей, обходя лагерь, двигаются к единственным нашим воротам при складах. В свете ламп и заката показался старец Афанасий и крикнул на вышку Винокурову, что всё в порядке. Открывать ворота направились Судейкин и Коверда. Объяснили Афанасию, чтобы он вёл народ на площадь к кухне. Показались первые беженцы, изумлённо крутящие головами на лампы освещения. Мужчины вели под уздцы лошадей, гружённых мешками со скарбом и несущих на себе несколько малышей. Остальные шли пешком, тоже неся на себе мешки. Женщины, с детьми на руках и тоже с мешками. Афанасий что-то кричал им на непонятном, певучем языке. Судейкин указывал ему, что надо делать и тот переводил остальным. Лошадей провели на бетонированную площадку автопарка и начали освобождать от груза, сваливая его в кучи. Также, все прибывшие освобождались от мешков, складывая их туда же. Причём кучки эти, были все обособленные, видимо принадлежащие определённому семейству. Маленькие дети плакали, повзрослее, молча выстраивались вокруг своих матерей. Специально для такого случая, около кухни поставили в два ряда по 5 столов. Вокруг столов уложили брёвна от спиленных нами накануне, деревьев, а также выставили десяток стульев. На столах стояли 10 термосов с макаронами и алюминиевые тарелки с ложками. Судейкин указал Афанасию водопроводный кран, где прибывшие могли бы умыться. Афанасий направлял людей, переводя слова на их язык. На площадке царил сущий бедлам. Люди, а их было вместе с детьми не менее сотни, не зная, чем заняться, садились на землю или таращились на непонятные им автомобили и БРДМ, из которого вылез Забуиров и сидел на башне, взирая на это непотребство. Наверно целый час потребовался, чтобы привести всё в порядок. Народ утихомирился. Лошадей, числом 35, не стреноживая, попросту выпустили во двор складов, где те разбрелись и под светом ламп начали щипать траву у ограды и между зданиями. Там же оказались и пяток баранов, две коровы, а также несколько кур с петухом. Были тут и две собаки, сбитые с толку неразберихой, прижавшиеся к ногам хозяев. Всем было предложено сесть за столы и накладывать себе пищу. За столами конечно, все не уместились и многие сидели на земле или сёдлах, снятых с лошадей. Афанасий разрывался между всеми, утихомиривая и организуя. Беженцы разделили пищу поровну и торопясь, насыщались ей. Видно было, что все жутко устали. Маленькие дети засыпали на руках матерей. Афанасий объяснил, что в чайниках чай, а на столе сахар рафинад и печенье. Дети похватали печенье и сахар, а взрослым пришлось пить чай не сладким. Пока все ели, курсанты разглядывали прибывших. Мужчины были возрастом от совсем молодых, лет по 17-18, наших ровесников, до 40-летних, крепких бородатых мужиков. Все были одеты в рубахи до колен, на ногах лапти. Только у пятерых на ногах были сапоги и довольно приличные цветные, расшитые рубахи, заправленные в штаны. А один, здоровый мужичина лет 35-ти, не снимал кольчугу и шлём, только отцепил, висевший на спине щит и уложил в одну из куч. У многих на боку висели мечи. Мы заметили, что средний рост прибывших около 1,65м. Женщины были также разновозрастные, одеты в платья до пят, в косынках. Дети поменьше, были в рубашках до земли, независимо от пола. Подростки в чём попало и все в лаптях. Афанасий, как и все, поел и попил чаю. Мы стояли в стороне, чтобы не стеснять беженцев. Наконец, уже часам к 11 вечера, последний из пришедших отставил в сторону чашку. Афанасий подвёл мужика в
            
                - 24 -                кольчуге к нам и представил его - Это сотник ополчения народа Зрзя, Микиш. Он здесь самый главный. Ко всему прочему, он говорит по-русски. Есть ещё двое понимающие по-русски, так что они вам помогут. Чернов объявил сотнику, что его следует называть господин Капитан, Судейкина – господин Лейтенант, Винокурова – Чернов показал на вышку – господин Сержант. А всех нас – господин Курсант и представил всех по имени – Курсант Фёдор, Курсант Валерий и т.д.  Микиш каждому слегка поклонился. Чернов продолжил -Сейчас мы не будем разговаривать. Вы устали и поэтому мы вам предлагаем лечь спать. Для всех установлены палатки. Мы покажем вам, куда вы должны сейчас уйти и где положить свои вещи-. Чернов с Судейкиным повели Микиша в палаточный лагерь, а остальным велели ложиться спать, что мы и выполнили, хотя долго не могли заснуть, взволнованные происходящим. Микишу показали лагерь и разрешили выбрать каждой прибывшей семье палатку. Вновь началась суматоха, женщины начали тащить, сваленные у кухни вещи, затаскивать их в облюбованные палатки. Мужики помогали им. Свет ламп позволял ориентироваться и вскоре все распределились по палаткам. Микиш назначил двоих дозорных, остальные разошлись. Сам Микиш ушёл к себе. Дозорные же, притащив из лесу сучья и валежник, развели костёр в трёх метрах от БРДМа, в котором сидел я, расселись вокруг огня, время от времени вглядываясь в лес. Судейкин отключил генератор, свет погас и всё затихло. Наступило утро 11 мая. Я отдежурил с 3-х до 6 и, закрыв люк БРДМ на ключ, пошёл к себе. Подошёл Забуиров. Разбудили Иманкулова и улеглись спать. В 8 утра все встали и вышли во двор. Умылись, посетили туалет и подошли к кухне. Иманкулов сварил кашу из перловки, конечно же с тушёнкой. Кликнули беженцев. Те уже давно встали, хоть и были утомлены переходом. Дети лазали по БРДМу, взрослые располагались в палатках поудобнее. Афанасия не было, он ушёл к себе в скит. Народ стал подходить. Мы показали где вода, как открывать кран и закрывать. Женщины стали набирать воду в какие-то ёмкости и таскать в палатки. Кто-то умывался, кто-то пил воду. Подошёл Микиш и представил нам ещё двоих, понимающих русский язык. Их звали Паруш и Валдай. Предложили всем позавтракать, а после этого держать совет. Все расселись, кто куда. Накладывали себе кашу из термосов, наливали чай. К чаю прилагались печенье, сахар и хлебцы. У нас хлеба не было, зато у всех прибывших он имелся, правда, в ограниченном количестве. В течении часа продолжался завтрак. Затем все беженцы удалились в свой лагерь. Остались Паруш, Микиш и Валдай. Слово взял капитан. Он поведал о наших трудностях и поделился общими планами. Во- первых, предложил Микишу назначить двух-трёх женщин, для работы на кухне – приготовлении пищи, мытье посуды и т.п. Главной задачей прибывших является вырубка леса вокруг лагеря на 100 -150 метров и прокладка дороги до реки, с вырубкой деревьев, мешающих проезду техники, шириной не менее 3-х метров. Необходимо также перенять частично охрану лагеря. Очень важно овладеть всем прибывшим русским языком и для этого отвести ежедневно по три часа, разбив их на две части. После обеда полтора часа и после ужина. Занятия проводить будут по очереди Микиш, Валдай и Паруш, причём присутствие обязательно для всех, в том числе и детей. Пока дадим всем время два часа, для окончательного упорядочения жилых помещений и наведения порядка. Тут я выступил с предложением выделить несколько молодых женщин для мытья окон в складах. Микиш передал поручение Валдаю с Парушем.  Отпустив Паруша и Валдая, попросили Микиша рассказать о своих приключениях. Микиш начал рассказ - их деревня подчинялась своему князю и когда монголы напали на Булгарию и нанесли ей тяжёлое поражение, а затем начали продвижение в их земли, объявлена была, выражаясь нашим языком, тотальная мобилизация. От Эрзян, с ближайших деревень, набрали тысячу воинов, командование над которыми принял
               
                - 25-
тысячник, прибывший в их края для набора войска. Тысяча выступила в поход с целью присоединиться в определённом месте к другим отрядам и затем всем вместе напасть на монголов. Но в пути тысяча попала в засаду. Монголы сначала обстреляли их из луков, при этом погибло очень много воинов. Монголы стреляют очень метко и стрелы их летят далеко. Затем на оставшихся, налетел большой конный отряд, наверно втрое превышающий их по численности. Самое неприятное, что монголы бьются нечестно. Они не принимают схватки один на один, а кидаются по два-три человека на одного и, каков бы ни был их противник, но они быстро одолевают его и бросаются на следующего. Очень скоро тысяча была разгромлена, удалось уйти только тем, у кого были быстрые кони. Не больше полусотни ушли от смерти. Микиш командовал в этой битве сотней, из которой удалось ускакать четверым, кроме него. Они поскакали в свою деревню. Монголы ещё не нашли её в лесу, но как долго удастся им скрываться? Микиш со своими воинами, решили уходить оттуда на Русь. В рязанском княжестве у них жили родственники. Они забрали своих жён и детей, кое какое имущество и на конях направились к своим родичам. С ними ушли ещё 13 семей и несколько неженатых молодых парней и девушек. Итого, умеющих держать в руках оружие, прибыло 25 человек. С ними 18 их жён, десять девушек и примерно 50 детей разного возраста, в основном малыши, потому что самым старшим мужьям не более 35 лет, а большинству от 20 до 30. Лошадей 35 и их надо кормить. Уже сегодня необходимо обеспечить их травой или сеном. У них есть с собой по мешку овса, но этого очень мало. Все прибывшие полны решимости выжить, любой ценой и согласны на любую работу.  Микиш сейчас объяснит своим людям стоящие перед ними задачи, и они готовы немедленно начать их выполнять. С этим Микиш направился к своим людям. Через короткое время подошли три женщины с Валдаем. Валдай пояснил, что эти женщины могут готовить еду. Одна из них его родная сестра и зовут её Лёса. Две другие - вдовы погибших в сражении братьев Паруша. Все они немного умеют говорить по-русски. Иманкулов, взялся объяснить, через Валдая, их обязанности и правила пользования кухней. Следом прибыли 10 молодых девчонок, лет по 15-17, для мытья стёкол в складах. Их поделили на две группы по 5девушек, и я повёл их сначала к себе, где выдал им кучу тряпья. Коверда выдал им вёдра и 4 стремянки. Все склады, кроме складов с боеприпасами и вооружения, открыли и девчонки взялись наводить в них порядок. Заодно обязали их помыть полы. Два мужика с десятком подростков от 10 до 14 лет, на лошадях поскакали на север, к реке Трубеж, чтобы накосить там травы. Косы у них были свои. Другие кони остались выщипывать остатки травы, вокруг складов и у палаток. Все остальные мужчины, вооружившись выданными топорами, двуручными пилами и ножовками, приступили к вырубке леса, начав с северного направления. Судейкин, взяв меня с собой, повёл к старцу Афанасию. Придя к нему, мы нашли его, ухаживающим за своим огородиком. Мы поздоровались, а старец благословил нас. Судейкин передал старцу просьбу, приходить по утрам, к концу завтрака и учить детей грамоте и русскому языку. Мы согласились с тем, что грамоту надо преподавать ту, которая применяется сейчас, а не нашу, с которой, кстати, мы решили всё-таки позже, ознакомить новое поколение, посчитав её более простой и понятной. Афанасий, немного подумав, согласился. Мы спросили у него, не нуждается ли он в чём –либо, но он сказал, что у него всё есть. На этом мы вернулись в лагерь. Работа уже кипела. Беженцы, не в пример нам, гораздо ловчее орудовали пилами и топорами и уже не менее тридцати стволов за время нашего отсутствия было спилено. На вышке нёс дежурство Марченко. Иманкулов, пока ещё, не передал полностью свои полномочия женщинам и руководил подготовкой к приготовлению обеда. Он с ними
               
                - 26-               
сходил в продсклад и принёс необходимые продукты. Показал, как вскрывать банки, и как узнать, не понимая написанного, что в них находится. Микиш с Черновым что-то обсуждали. Как оказалось, вопрос стоял в том, чтобы послать человека в Переяславль, скупать необходимые нам товары. Проблема состояла в деньгах. На это дело нужны были немалые деньги. К обсуждению присоединился Судейкин. Я пошёл на свой склад, который убирали в первую очередь. Девчонки уже перешли в следующий склад, продовольственный. Оттуда я слышал их болтовню и смех. Я прошёлся по складу. Один угол занимал, не поместившийся в других складах, каркасно-тентовый модульный полевой госпиталь. Я пробежал по сопроводительной документации –хирургические инструменты, медикаменты (с ними надо ознакомиться поближе), раскладушки, шкафы в разобранном виде, складные стулья, печи, ёмкости и т.п. Вызвала интерес палатка-баня с двумя печами и баками. Для помывки одновременно 10-ти человек. Надо будет предложить ребятам. Это для всех нужно. Далее стоят два мотора для АСУ 57, мотор для ЗИЛ 131, запчасти к двигателям, коробки передач, покрышки автомобильные и для БРДМ, камеры, компрессоры, вентиляторы, муфты сцепления, фрикционы, лампочки на 12 в, генераторы и стартеры, свечи зажигания, 50-ти литровые бочки с антифризом, тормозная жидкость в бутылках. Кислота для аккумуляторов, сами аккумуляторы, различные ёмкости. Тут долго надо разбираться. Я порылся в кабинете завсклада и нашёл там потрёпанный географический атлас и несколько художественных книжек. Эти вещи я взял с собой и отправился к кухне. В 13 часов объявили «шабаш». Все работники отправились умываться и готовиться к обеду. Я передал книги Чернову, который очень обрадовался атласу, хотя я не видел особой важности в его наличии. Сообщил про баню. Чернов воодушевился и принял решение установить баню сегодня же. За утро, мужики установили вокруг кухни столбы из брёвен и устроили навес для кухни и едоков. Из имеющихся на складе досок соорудили два длинных стола с лавками на всю ораву. Для нас, установили отдельный стол, стоящий перед этими двумя перпендикулярно им, так что все столы образовали букву «П». При этом мы все сидели в один ряд, лицом к беженцам, сидящим в два ряда, друг против друга за каждым из столов и могли видеть каждого. Обед, налитый в термосы, стоял на столах. Разложены были ложки и тарелки. Была поставлена задача, всем рассесться и запомнить своё место на будущее и всегда садиться именно там. Женщины и дети занимали один стол, мужчины другой.  В середине нашего стола и, как получилось, в центре этой композиции, сидел Чернов. По его бокам Судейкин и Виноградов. А далее мы по четверо с каждого бока. Мы не возражали против кастовости, так оно и должно быть. Беженцы, между прочим, выложили все имеющиеся при них продукты в общий котёл и поэтому на столах имелся хлеб. На обед подали борщ, как положено с капустой, но без картошки, о которой здесь не ведали. Ну и конечно тушенка вместо мяса. Чай с сахаром и печеньем. Сладостями местные были не избалованы и в большинстве передавали их детям. Все смотрели на Чернова. Он взял ложку в руку и разрешил всем остальным приступить к еде. К слову, после еды, мы обсудили это действие и решили поступать таким образом и далее, установив традицию. Пообедали и, оставив посуду на столах, разошлись на полчаса отдохнуть. Мы закурили, на что беженцы смотрели с ужасом и удивлением. Не знаю, что про нас рассказывал им Афанасий, но все пришлые относились к каждому из нас с подчёркнутым уважением и исполняли наши просьбы неукоснительно. Чернов поведал Микишу о банях, которые необходимо соорудить и тот, с радостью согласился, тут же заняться этой работой. Для бани выбрали место на южной стороне палаток, впритык к ограде против моего склада. Этим занялись я, Коверда, Забуиров, Зотов и Винокуров.
               
                - 27-               
Приволокли с помощью мужиков две палатки и 4 печи. Затем, прочитав инструкцию, начали сборку. Вроде бы и просто было на бумаге, но работу мы закончили к ужину. Сегодня уже произвести мойку не удастся и оставили эту задачу до завтра. К ужину подсчитали объём выполненных работ. Было свалено более 100 сосен, не считая мелких берёзок и осин. Некоторые сосны имели по два обхвата т.е до полутора метров в диаметре. С них были срублены ветки, но пока они все лежали на местах. Необходимо было уяснить куда складировать стволы. Одновременно надо решать вопрос с пнями. На ужин женщины состряпали кашу из гречки. Тут мы заметили, что сестра Валдая, Лёса, которая накладывала еду в термосы, очень красивая девушка лет 20-ти. Такая же, как он, блондинка с синими глазами. Она была довольна высокая, наверно не меньше 1,73 м, т.е гораздо выше других и очень стройная, и ладная. Как позже выяснилось, то, что для нас казалось стройностью, в этом мире называлось, худобою. Здесь, мерилом красоты, выступала пышнотелость. А с её высоким ростом и подавно, к ней никто не сватался, и в свои 20 лет она считалась старой девой. Нам всем она понравилась, а Судейкину в особенности, и это заметили все. Иманкулов, оставаясь завстоловой и завскладом продуктов, от готовки пищи освобождался и мог быть привлечён к несению караульной службы. Как раз его и поставили дежурить с 9 до 12 ночи на вышку. Я и Забуиров по БРДМам. Несение службы беженцами пока откладывалось. Всех их пригласили, кроме Микиша, в общественную палату для проведения первого урока по русскому языку. Микиш с Черновым и Судейкиным, сидя за столом, планировали задание на завтра и ближайшее будущее. С ними, ради интереса, сидели Теплов и Семёнов. Остальные пошли спать. Беженцы же, после занятий, ещё целый час ворошились в своих палатках. На каждую палатку, кстати, были выданы свечи стеариновые для освещения. Выдать керосиновые лампы поостереглись до поры. Ворота не закрывали, чтобы желающие могли воспользоваться ближайшим краном, стоявшим у склада ГСМ. В туалет беженцы ходили пока в лес, но завтра обещались построить нормальные туалеты типа «М» и «Ж». Ближе к 12 ночи стан угомонился. Меня сменил Зотов и я пошёл спать. Сейчас, с выздоровлением всех больных, мы могли дежурить всего по одному разу за ночь.  К слову, были найдены настольные часы, у каждого завсклада они имелись, а также и пара будильников. Ручные часы, о чём я уже писал, имели мы все.
   

                Хан Батый и десантники.  Книга 1.  Часть 2.
               
                Разборки с начальством.

Утро 12 мая. Начиная с сегодняшнего дня, решили вставать в 7 утра по будням и в 8 по воскресеньям. После приведения себя в порядок, сели завтракать. Начинался дождь, пока слабенький. Все расселись на свои места. На столах каша рисовая. Для беженцев редкое блюдо, но рис им знаком. Подходит старец Афанасий. Ему предлагают поесть, и он соглашается. Поев, все разбредаются по палаткам. У рукомойника в учебном боксе для сварочных работ заметно оживление. Там толпятся почти все женщины. Оказывается, всех заинтересовало зеркало, висящее над раковиной. Обычное зеркало примерно полметра на 40 см. Женщины толкаясь, поочерёдно смотрят на самих себя и смеются. Мы это зеркало даже не замечаем, а для этого времени оно редкость. Большинство пользуются отполированными бронзовыми или стальными пластинками с ручкой, которые тоже довольно редки. У нас имеются два рукомойника в лаборатории, по одному в складах, в котельной, насосной, сварочном боксе и ремонтном. Для беженцев доступен только этот рукомойник. Делаем зарубку на память – поискать
               
                - 28 -               
другие зеркала в складах. Чернов, Судейкин, Афанасий и Микиш изолируются в стороне и о чём –то беседуют. Смотрю на этот факт с возмущением в душе. Это что же получается? Новые князья появились на Рязанщине? А мы кто, смерды?  В соответствии с советскими правилами, все офицеры были коммунистами. Это касалось и Чернова с Судейкиным. Коммунистом был и Забуиров. Кандидатом в партию состоял Теплов. До 9 мая, пока мы ещё не освоились, об этом не вспоминали, но в день победы, эта четвёрка собралась отдельно и не менее часа о чём-то шепталась. Мы то все поняли о чём. Состав четвёрки недвусмысленно сообщал нам, что в 13 веке, на территории древней Руси, создалась первая коммунистическая ячейка. Всё бы ничего, но зачем устраивать тайны от нас? Все остальные, кроме меня и Семёнова были комсомольцами. Семёнова не принимали в комсомол по причине недисциплинированности, а я сам отказался от вступления ещё в 8 классе, да ещё и всех своих друзей отговорил от этой обязанности. В СССР было принято – с 1 по 4 классы – октябрята, с 5 до 7 – пионеры, а потом комсомольцы. В партию вступать разрешалось уже только избранным. Отклоняться от этой обязанности не рекомендовалось. Только закоренелым хулиганам, путь в эти ячейки был закрыт. Отказ от избрания в комсомол, считался чуть ли не предательством Родины. За это можно было попасть в число изгоев, которых сторонились другие, нормальные граждане. Почему я не пожелал вступать в комсомол? Уже в 6-7 классах, моя мать научила меня ненавидеть партийных чиновников, в большинстве своём имеющим цель через партию сделать себе карьеру. Взяточничество уже глубоко проникло в партийные органы. Кроме того, проводимая политика партии, показывала всю их несостоятельность. Пропагандируемые идеалы, шли в разрез с существующей действительностью. В сущности, идеологическая основа компартии не так далеко ушла от идеологической основы церкви. Первая обещала построение коммунизма в скором будущем (на сколько скором?)  и счастливую жизнь в нём, вот только ещё чуть-чуть напрягитесь, поработайте и уже совсем близко. Вторые сулили не менее счастливое существование после смерти. Вы, мол, только при жизни постарайтесь, да смотрите, слушайтесь своих руководителей и тогда уж всенепременно попадёте в рай. Обе эти идеологии были, по материнским и моим понятиям совершенно несостоятельными, тем более, что примеров тому было более чем достаточно. Не буду на этом занимать время читателя.  Я беседовал с моими товарищами по несчастью, и все соглашались со мной, что, попав в прошлое, мы должны держаться вместе, решать все проблемы коллегиально и только таким образом мы сможем выстоять в этом мире. Попытки обособиться, а ещё хуже того - попытаться возвыситься над другими и затем ими же помыкать, меня, да и других курсантов, нисколько не устраивали. Я уже успел донести это мнение до всех. Поэтому, я подошёл к Семёнову, стоявшему ко мне ближе всех и кивком головы указал на группу «товарищей». Афанасий как раз поднялся и направился к общественной палатке, куда уже подходили дети, для проведения первого урока. Микиш направился в свой лагерь, чтобы дать задание своим людям. Мы, с Семёновым, подошли к Чернову с Судейкиным, и я сказал, обращаясь к Чернову -Товарищ капитан, я вас называю товарищем, потому что мы в самом деле товарищи, по несчастью. Однако некоторым из нас очень не нравится, что вы, почему-то, начинаете обособляться от других, проявляете признаки превосходства над нами. Чернов, не дослушав, прервал мою речь и попытался, так сказать, построить меня - Как стоите, товарищ курсант перед старшим по званию? Смирно! Руки по швам! Ни я, ни Семёнов даже ухом не повели. Успокойтесь, товарищ капитан! - сказал я. -Не надо на нас кричать. Мы считаем, что в возникшей ситуации, мы не должны иметь секретов друг от друга. Все решения необходимо принимать только коллегиально. Мы уважаем вашу
               
                -29-               
должность и звание, ваше более высокое профессиональное качество и опыт, но... -Капитан опять перебил меня и чуть ли не заорал - Да кто ты такой, мальчишка, чтобы меня учить? -и потянулся рукой к кобуре. Но кобура была и у меня. Мы все были при пистолетах. Судейкин встал между нами и примирительно произнёс -Да, ладно, вы что? Успокойтесь в самом деле! Что ты, Фёдор, предлагаешь?  Во-первых-, -начал я - прекратите свои тайные партийные посиделки. Не надо тащить в этот мир бредовые идеи Карла Маркса, про призрак коммунизма. Здесь это не пройдёт. Вы не должны откалываться от нас и создавать какие-то отдельные обособленные группы. Нас 11 человек, и мы должны составлять единое целое. Все серьёзные проблемы мы должны обсуждать совместно и принимать, всех устраивающее, решение. А ещё мы заметили, что вы, товарищ капитан и вы, товарищ лейтенант, начинаете задирать нос перед нами, пытаетесь показать пришельцам своё превосходство над нами. Я ничуть бы не удивился, если бы вы заставили Микиша снять шапку перед вами. Глядишь и прикажете вам трон поставить? Я считаю, что безусловно, не след собираться всей толпой в 11 человек, чтобы принять решение о строительстве туалета, но мы не хотим быть бессловесными тварями. Поэтому я предлагаю, ввести при вас должность комиссара и пусть эту должность займёт Забуиров, который должен будет доводить до нас все ваши идеи, на случай невозможности общего сбора. А свои партийные проблемы, прошу ни в коем случае не связывать с проблемами общими! Судейкин согласно кивнул и поглядел на капитана. Тот повертел головой, как будто ему жал воротник и тоже кивнул. Я протянул ему руку, и он пожал её. Обменялись рукопожатием и с Судейкиным. Семёнов сделал тоже самое. Возможно, я в этом случае, несколько перегнул палку, офицеры всё же, в основном считали необходимым советоваться с нами, но лучше сразу же поставить всё на свои места, чтобы в дальнейшем не возникало вопросов. Я спросил - О чём вы говорили с Микишем? Капитан ответил - Мы поставили ему задачу на сегодня. Рубка деревьев, строительство конюшни. Я согласился с ним и сообщил о своей идее, поселить в Переяславле своего агента, с целью быть в курсе событий, а также использовать его в качестве поставщика необходимых товаров, для чего приобрести ему дом со двором и складом. Это дело первостепенное, поскольку у нас нет семенного материала для посадки на освобождающихся площадях, а это, жизненно необходимое условие для нашего выживания. Этот вопрос мы должны решить сразу после обеда. На том и разошлись. Скандал с Черновым заметил Микиш. Он не слышал всего разговора, поскольку отошёл уже далеко, но то, что это скандал, понял и по-видимому намотал на ус. У него кстати были роскошные чёрные усы и короткая борода.  Капитан Чернов - прокручивая в мыслях произошедший конфликт, думал -Вот сука! Лезет поперёд батьки в пекло! Посмел бы он мне сказать подобное в училище. Я бы его в бараний рог скрутил! Он очень скучал, особенно в последние дни, об оставшихся в будущем жене и детях. Бывало, что он отсутствовал неделями, но он всегда ждал встречи, неминуемой и это скрадывало его тоску по дому. А сейчас, мысль о том, что возврат не возможен, выжигала в его голове дыру. Он стал более резким и раздражительным. Разговор с Вождёвым, вывел его из себя. Он едва сдержался, чтобы не ударить того по его гнусной роже. В то же время, он сейчас понял, что и остальные наверняка переживают не меньше его и возможно, тоже ходят по острию ножа. Как бы чего не вышло! Наличие у каждого огнестрельного оружия, может привести к непредвиденному результату. Необходимо, просто архиважно, как говорил В.И. Ленин, провести беседу на эту тему с курсантами. Нам надо ценить друг друга и в самом деле, держаться вместе. Мы, как одна семья. Лейтенант Судейкин - тоже переживал произошедшее. Он пытался
               
                - 30 -               
взглянуть на ситуацию здраво. У него тоже остались жена и ребёнок. Что интересно, он больше скучал по ребёнку. Жена доставала его последнее время, укоряя, что он уже три года лейтенант. Другие уже год, как старшие. Были и другие причины. Очень тяготило отсутствие секса. Хотя, по мнению руководителей, в СССР секса нет. Но это лишь попытки прикрыть стыд листочком. Секс был, есть и будет всегда!  Он молод, ему ещё всего 24 года. И ему хочется секса. В училище он каждый вечер, перед сном, раскладывал жену на кровати в различных позах. Ребёнка укладывали спать в 9 часов вечера и тут же он тащил упирающуюся жену в спальню. Она для виду ругала его и сопротивлялась, но, в конце концов сдавалась и потом было наслаждение, от которого хотелось жить вечно. Жена была моложе его на 3 года. Он женился на ней сразу после выпуска. Честно говоря, он подозревал, что она его окрутила на 4 курсе на танцах. Выйти замуж за офицера – было престижно в СССР, с момента его образования. Молодые девицы подстерегали курсантов везде, где только те могли появиться- в парках, кино, на танцах. Ирина подловила его на танцах, организованных в самом училище на новый год, с приглашением Рязанского медицинского училища. Она сама его пригласила на «белый танец», а потом, в увольнении, он зашёл к ней в гости, в отсутствие её родителей, что привело к предсказуемому результату. Сейчас ему каждую ночь, снились эротические сны. С приходом беженцев, он всё чаще останавливал свой взгляд на молоденьких девушках, которые порой ловили его взгляд и прыскали в рукав. По его мнению, эрзя практически ничем не отличались от русских, разве что языком и несколько более широким овалом лица, что в сущности не бросалось в глаза. Между прочим, он сам был по отцу, Эрзя, но настолько обрусевшим, что не знал ни единого слова на этом языке, а по паспорту значился русским, как, впрочем, и курсант Вождёв, о национальности отца которого, он прочитал в его личном деле. Кстати, он ещё не видел ни одной русской девушки, поэтому сравнивать было не с чем. Насчёт своего положения относительно курсантов, он не задумывался серьёзно. Сам недавний курсант, он ещё не забыл того времени и с попаданием в прошлое, хоть и не перестал смотреть на курсантов, как на подчинённых, но был вынужден признать, что без них, ни он, ни Чернов, не смогли бы приноровиться к действительности. Конфликт с Вождёвым заставил его чётко уяснить, что в отдельности они никто, а вместе –сила. Надо в самом деле несколько пересмотреть своё отношение к курсантам, они уже не его подчинённые.
               
                Деньги.               

С Ковердой и Забуировым, отправились к баням. Примерно через час закончили наладку оборудования. В бане было два отделения размерами 3 на 3 метра, с полкой, вмещающих, каждое по 5 человек, в которых располагалось по одному, навесному 35-ти литровому нагревательному баку и по печке. Для холодной воды предусматривалось по одной бочке на 200 литров. К баням протянули шланг от гидранта склада ГСМ. Его можно было перекидывать от одной бани к другой. Позже сделаем к каждой палатке автономный подвод воды.  Так что в двух банях мы вполне можем помыть за раз 20 человек, а если немного потесниться, то и все 30. Разложили в каждом отсеке по несколько кусков хозяйственного мыла, тазики, притащили немного валежника от кухни и разожгли огонь в банях. Раз уж идёт дождь, и все сидят по палаткам, почему бы не искупаться? Кстати дождь усилился и началась гроза. Мы пошли к Чернову и доложили об окончании работ по устройству бани. В связи с дождём, решили работы на сегодня пока отложить и заняться своими делами, а желающим, мыться, ну а пока пригласить для совещания Микиша, Валдая и Паруша. Я сходил за ними, сообщил им
               
                - 31               
наше решение и вернулся обратно. У детей в школе наступила перемена и они бегали под дождём по рембоксам, взбирались на машины и БРДМ. В общественной палатке, которую мы решили называть с этого момента школой, имелись настольные часы. Афанасию показали, как определять время. Как в нормальных школах, установили продолжительность урока в 45 минут с переменой в 15 минут. А всего три урока в день. Микиш, со своими людьми, прибыл через пять минут и сообщил, что он велел 15 человекам со всеми конями спуститься до Трубежа, чтобы те могли попастись на лугу, а самим, не смотря на дождь, накосить травы и помыть коней в реке. Мы собрались все, кроме часового, на этот раз в лаборатории., усевшись за столы и на кровати. Зайдя в помещение, воины огляделись по сторонам. Для них всё было в новинку, притом их многое поражало. На стене напротив входа, висели портреты всех членов политбюро, над местом преподавателя, портрет Менделеева. Все в остеклённых рамках. В шкафу стояли все найденные в лагере книги. Больше всего книг нашлось в складе амуниции. Это были 15 первых томов из полного собрания сочинений Ленина, два тома книги К. Маркса «Капитал». Один том Ф. Энгельса «О происхождении семьи и частной собственности». Материалы 23 и 24 съездов КПСС, несколько экземпляров книги Брежнева «Малая земля» и «Целина». Уставы внутренней и караульной службы, а также совершенно неожиданно «Приключения Буратино», издания Детгиз, с картинками. Настороженно поглядывая на токарный и сверлильные станки, мужики расселись за столом. Если Микишу было 34 года, как и Чернову, то оба его соратника были не старше 25 лет, как раз ровесники Судейкина. Все они были при мечах. Валдай был блондином с голубыми глазами, ростом около 1м 75, с бородкой и усами, а Паруш шатеном примерно такого же роста и тоже с бородой, но более широкой. Здесь вообще все имели бороды и усы, кроме юнцов. Между прочим, мы тоже были безбородые. Большинство ещё ни разу не брились, кроме офицеров, уже имевших на лицах щетину. Глаза у Паруша были карие, а говорил он басом. Мы вернулись к вопросу о необходимости поселить агента в Переяславле и желательно в собственном доме. Всех нас интересовал вопрос о ценах на товары в этом мире и о деньгах, а также о возможностях эти деньги заработать. Микиш послал Валдая в палаточный лагерь, чтобы принести какие –то деньги для показа. Уже через пять минут тот вернулся и высыпал на стол горстку предметов -одну металлическую палочку и несколько очень маленьких, неправильной формы, различных монет. Микиш показал нам палочку и сказал, что это серебрянная гривна – самая крупная денежная единица Руси. Несколько монет оказались булгарскими дирхемами, тоже серебрянными.  Две монеты арабские дирхемы. Несколько монет куны, как оказалось, это те же дирхемы, но с перештамповкой на русский язык.  Также Микиш сообщил, что расплачиваться можно связками беличьих шкурок. Одна беличья шкурка называется веверица и является самой маленькой денежной единицей. Куны соответствуют куньей шкурке. В одной гривне 20 ногат или 25 кун. Два булгарских дирхема это куна. Есть и золотые монеты, но у них таковых нет. Золотой арабский динар стоит 20 дирхемов или четверть гривны. Но это ещё не всё. Гривны, в каждом княжестве могут иметь другой вес и цену. Ну а как обстоит дело с ценами? -спросил Судейкин. Ну а тут и вовсе оказался беспредел. Во-первых, ещё надо было уметь торговаться, но в среднем за гривну можно купить коня или двух волов. А боевой конь стоил 2 гривны. Хутор на 3-4 дома. Сани – 10 кун. Одеяло – 4 куны, а красивый платок – 3 куны. Но всё это зависит ещё и от размера торга, количества покупателей и товара и т.п. Короче, чтобы купить дом, нужно по крайней мере, полгривны. Где взять денег? Чтобы забрать коней у беженцев, вопрос не стоял. Не поймут. Они и так потеряли почти всё.  -А как насчёт шёлка? задал вопрос
               
                - 32 -                Марченко.  Шёлк стоит дорого, очень дорого, почти по весу с серебром. То есть за 200 грамм шёлка – гривна. У нас есть парашюты – это шёлк. Надо пожертвовать некоторым количеством. Микиш насчёт шёлка подтвердил. Он также сообщил нам, что женщины просят разрешения посадить кое какие овощи на свободной территории между палатками и лесом, а это в общем где-то чуть ли не полгектара. Мы разрешили, при этом, им позволялось взять лопаты со склада стройматериалов. Затем подняли вопрос об острейшей необходимости посеять зерно на освобождающихся от леса площадях. Посевная уже началась, и мы на несколько дней уже отстали. Будем сеять по мере вырубки леса и выемки пней, но для этого опять же, необходим посевной материал. Решили немедленно осмотреть имеющиеся парашюты и выделить некоторое количество шёлка для продажи. А самым главным вопросом поставили – кого послать в город агентом? Все сходились на том, что этот человек должен говорить по-русски и уметь торговать и торговаться. Для этой цели предложили Валдая. Он сначала упирался, но его уговорили, обещав послать к нему и всю его семью. А завтра с утра, ехать в город Валдаю и Парушу и ещё паре человек, для реализации шёлка и приобретения дома, а также приведения его в порядок. Чтобы не демаскировать направление на наш лагерь, им стоит двигаться через лес на север к реке Трубеж, а уж потом по её побережью к городу. А коли кто будет спрашивать откуда они, то отвечать, что они беженцы от монголов, ищущие защиты на Руси. За разговорами не заметили, как закончились уроки в школе и ребятня, с шумом, кинулась к палаткам. Сообщили Микишу о готовности бань к мытью населения, и он с Парушем и Валдаем удалились. Чернов же, предложил всем ещё немного остаться на месте – Ребята- начал он- я много передумал за последнее время и пришёл к выводу, что ни один из нас, будучи в одиночестве и даже вдвоём, втроём и впятером, имея всё это наше богатство, не смогли бы здесь прижиться. И попали мы сюда не просто так. Видимо есть какая-то высшая сила, которая определила самое необходимое число людей для переноса их сюда. Я думаю, нам уготована какая-то особая миссия, возможно, что это защита земли русской от погибели. У меня есть надежда, что мы вернёмся в своё время после                осуществления этой миссии. Вы сами прекрасно сознаёте, что, только держась вместе, как единая семья, относясь друг к другу, как братья, мы сможем выжить. Поэтому мы не должны ни словом, ни делом не пытаться унизить друг друга, а подружиться самым тесным образом. Если кто-то имеет обиду на другого, забудьте об этом, а кто кого обидел -попросите прощения за это, не считайте это нарушением своей чести. А впредь, вообще избегайте, даже острых слов в чужой адрес. Если можно, то говоря библейским языком – возлюбите ближнего своего, как самого себя. Мы все воспитаны в атеистическом плане, но я честно вам признаюсь, что моё неверие в высшую силу, поколеблено. На этом пока закончили, хотя у всех на языке вертелись сотни вопросов и у меня в том числе. За полтора часа до обеда, который будет в 14 часов, я посетил свой склад. На этот раз я решил более внимательно разглядеть состав мобильного госпиталя. Меня очень интересовало наличие лекарств. Должен признаться, что меня часто мучили головные боли, ещё с детства и причина их не всегда была понятна. Я разыскал несколько ящиков с красным крестом на них и вскрыл первый из них. Так, имеем металлические коробки со шприцами -10 штук, круглая ёмкость для кипячения мединструментов (стерилизатор)– 2 штуки, приборы для измерения давления – 5 штук, слуховые трубки, забыл, как они называются – 5 штук, комплекты шлангов для забора крови и переливания -5 штук, ещё какие-то приборы – я отложил этот ящик, вскрыл следующий. Ага, вот они! Коробки с пачками лекарств. Читаю –Аспирин, валидол, активированный уголь, нитроглицерин, преднизалон, анальгин – вот это мне нужно. Не обращая внимания на другие таблетки, вынимаю две пачки анальгина, а всё остальное
               
                - 33 -                складываю обратно. Ставлю ящик на место и, глянув на часы -без двадцати два, ухожу, закрыв за собой дверь на замок. Иду к себе, мою руки. Мы до сих пор, все 11 человек, живём в лаборатории. У нас тут два умывальника, два стола с пишущими приспособлениями, пепельница – мы курим порой здесь. Некурящие не возражают, но имеется мысль – бросить курить. Скорее всего это будет вынужден сделать каждый. Табака в этом мире нет. Все здесь не бывают. Сейчас, в дневное время, один из нас дежурит на водонапорной башне, а ночью и вовсе трое отсутствуют. Ночью в лаборатории, обязательно кто-то бодрствует. Это, попеременно сидят, Чернов и Судейкин, чтобы следить за временем, будить и посылать на посты следующих часовых, согласно графика дежурств. Помещение большое, все помещаются. Кроме того, тут же храним оружие, шинели, обувь. Некоторые переоделись в старую форму и я, тоже. Это брюки галифе, гимнастёрка со стоячим воротником и кирзовые солдатские сапоги с портянками – они гораздо удобнее ботинок. Новая форма, введённая в 1970 году, так называемая «мабута», не всем нравится. Брюки, застёгивающиеся на щиколотках и френч, типа пиджак, на котором ремень висит, из-за наличия боковых карманов. Пришитые погоны вместо прицепляемых, юнкерских. О тельняшках разговора нет. Все их носят, не снимая. Старую форму мы сдали на склад, и она до сих пор там лежит, вместе с новой. Более тысячи комплектов. Старую выдавали абитуриентам временно, чтобы приучать к военной форме. Мы решили эту, б/у, форму, выдать всем новоприбывшим, чтобы они свою одежду не занашивали, ведь у них практически нет ничего нового. Однако время 14 часов, все идём на обед. Закончился дождь и солнце опять вышло из-за туч, которые потихоньку начали исчезать с неба. К обеду все беженцы вышли помытые. Мы, пожалуй, пойдём вечером. Пообедали кашей, попили чай. Народ отправился в школу на урок русского языка. Преподавать будут Валдай с Парушем, оба. Мы расселись вокруг кухни и закурили. Микиш сел с нами. Он обратился ко всем сразу – господа, среди нас есть охотник с двумя собаками. Он   просит разрешить ему выходить в лес на охоту, чтобы разнообразить наш стол. -Мы коллегиально, милостиво разрешили. А ещё, с нами прибыли кузнец с подмастерьем. Кузнец заметил, что у вас под навесом имеется наковальня, там же лежат молот, клещи и другие приспособления, висит кожаный передник.  Короче имеется всё, чтобы открыть кузницу. Нам нужна кузница, чтобы ковать ножи, сабли, наконечники для стрел, подковы и много чего ещё. Можно ли ему воспользоваться всем этим? И это разрешили. Капитан попросил Винокурова, показать кузнецу, как пользоваться электроподдувом и где брать уголь. А сейчас, после учёбы, приниматься за вырубку леса. Пока мы все пошли к куче парашютов, за мой склад. Поскольку у склада парашютов отрезало одну стенку на метр, то многие парашюты, лежащие с той стороны, были повреждены. Мы начали копаться в куче, вытаскивая повреждённые. Вытащили 60 штук. Были ещё, но пока их оставили. Все эти парашюты перенесли к кухне и положили за котельной, на забетонированную площадку. Микишу показали, как раскладывать парашюты и вырезать шёлк, откладывая стропы. Эту работу надо поручить девчонкам и женщинам. Далее мы решили, что для ускорения работы по лесоповалу, следует применить бензопилы. Чернов заявил, что он однажды видел, как работают лесорубы и, что он сам пробовал пилить такой пилой. Притащили пилы и начали их собирать. Судейкин сходил к бензоколонке и принёс канистру бензина и канистру автола. Как раз, к концу урока, собрали пилы и заправили их смесью бензина и масла. Микиш позвал свою жену, показал, как извлечь шёлк из парашютов и велел через некоторое время привести сюда женщин для работы. Все мужики разобрали пилы и пошли пилить деревья. Чернов, взяв одну бензопилу, отправился с ними, а мы следом. Чернов начал дёргать за верёвку пускача, держа пилу в левой руке. Сначала
               
                - 34 -                ничего не получалось. Он даже взмок и снял с себя френч, оставшись в тельнике. Где-то на 30-й раз, мотор чихнул. Ещё раз десять мотор чихал, но не хотел заводиться. Чернов взял другую пилу и дёрнув раз пять, передал её Коверде. Тот тоже начал дёргать. Мотор опять начал чихать, пока Чернов не вспомнил, что надо нажать на подачу топлива. Коверда нажал и после пары рывков мотор завёлся. Подождав, пока мотор заработает ровно, Чернов взял бензопилу и направился к ближнему дереву. Все мужики оставили свою работу и подошли ближе, наблюдая за процессом. Чернов на уровне полуметра от земли выпилил под углом из дерева клин, чтобы дерево падало в ту сторону, а потом с другой стороны пропилил дерево до этой вырезки. Дерево начало крениться и рухнуло, цепляя рядом стоящие. На всё это ушло не более 3 минут, в то время, как при пилении двуручной пилой, ушло бы, по крайней мере, полчаса. Потом он, приноравливаясь, спилил ещё одно дерево, ещё одно и ещё. Дело пошло быстрее. Беженцы смотрели на этот процесс раскрыв рты, а услышав визг пилы, к нам выбежали все женщины и дети. Запустили ещё три пилы. Коверда, я и Зотов начали пилить деревья, а мужики занялись удалением сучьев. Дело спорилось и, даже с перекурами, к 18 часам мы спилили одних только крупных деревьев – сосен и елей ровно 100 штук. Лес отодвинули от лагеря, по крайней мере, метров на 35 по всему периметру эллипса. Полтора дня и такой результат – не плохо! Объявили конец рабочего дня, и все разошлись готовиться к ужину. Женщины поднесли к лаборатории две кучи – одна маленькая – шёлк и большая – стропы парашютов и ранцы. Шёлк, к сожалению, был в мизерном количестве. В применяемых парашютах Д6, только вытяжной делался из шёлка, а в самом куполе, только крайние клинья. Старые парашюты ПД1, попались в количестве, всего 14 штук. Тем не менее удалось наскрести в общей сложности почти 50 кг. Взвесили на товарных весах, нашедшихся в продскладе. На всякий случай, женщины отрезали ещё некоторое количество перкаля, его набралось целых 300 кг. Решили отправить завтра на торг 20 кг шёлка и килограммов 50 перкаля, для пробы. Всё остальное убрали назад, хотя штук 30 строп, выпросили женщины для каких-то своих целей. Мы заметили, что женщины, с вожделением смотрят на перкаль. Спросили через Микиша. Оказывается, они хотели бы сшить из него для себя платья. Перкаль вообще-то, по своим качествам, очень подходит для постельного белья. Решили подумать над этим вопросом. В 20 часов все расселись за столами. По традиции, Чернов дал команду, и все приступили к еде. После ужина народ пошёл в школу на занятия, которое проведёт Паруш, а Микиш подошёл к нам с очередными просьбами. Одежда у мужиков поизносилась, надо бы раздобыть ниток и иголок для ремонта, а некоторым и вовсе новую купить. И с обувью тоже самое. У некоторых имеются кое-какие деньги, разрешить бы им посетить торг в Переяславле. Чернов ответил, что дело вполне решаемое и если господа курсанты не против, то всем мужчинам, завтра с утра, выдадут новую одежду и обувь. Женской, к сожалению, нет. Микиш обрадовался и ушёл в палатки порадовать остальных. Мы пошли спать, на ходу обратив внимание, что Судейкин помогает Лёсе в мытье котла, принеся ей ведро воды. Обе другие женщины, чтобы их не смущать ушли домой. Я зашагал к дальнему БРДМу дежурить, Забуиров на вышку, Семёнов на ближний БРДМ. Вот и день прошёл.               
               
                Мы застраиваемся

13мая. Вторник (по нашему исчислению). Поднялись в 7 часов. Пора подумать о физзарядке, а то совсем потеряем форму. Подтянулись к завтраку. После завтрака расселись на чурбаках. День обещался быть ясным. Подошёл Микиш с Валдаем, а с тем
               
                - 35 -
двое воинов Микиша, в кольчугах и с оружием, а также два паренька. Все с лошадьми, у каждого по паре. Нагрузили шёлк и перкаль на заводных лошадей, положили в вещмешки сухпайки и, получив благословение Чернова, он неумело перекрестил их, отправились в дорогу на Переяславль. Дальше позвали всех мужчин старше 16 лет и отправились к складу амуниции, заведующим которого был Зотов. Открыли склад, и беженцы по одному, подходили к прилавку, устроенному Зотовым, где он на глаз определял размер и выдавал комплект обмундирования – брюки галифе, гимнастёрка, трусы, тельняшка без рукавов, ремень поясной с бляхой, маленький набор ниток с иголкой, представляющий из себя картонку с намотанными на неё нитками трёх цветов- белого, чёрного и защитного, а также маленькое карманное зеркальце для бритья и пилотку. А также кирзовые сапоги и пару портянок. Парни, тут же переодевались, глядели на себя в зеркальца и по виду, просто были на седьмом небе от радости. Особенно поразило всех, наличие карманов. Некоторым пришлось поменять сапоги на больший размер. Но довольны были все. Микиш объявил, что эта форма не является обязательной для ношения, но в случае её износа, им выдадут другую.  Объявили, что через полчаса всех ждут на работу. Дети уже ушли в школу, где подошедший Афанасий продолжил их обучение грамоте и языку. Мужики кинулись по палаткам, хвастать перед жёнами обновкой. Прихватив бензопилы, я, Коверда, Зотов и Забуиров двинулись к лесу. В это время, Винокуров, открыв один из боксов, выгнал оттуда АСУ 57. Мотор тарахтел, как у мотоцикла. Весь лагерь пришёл в движение, многие женщины хватали детей и прятались в палатках, все дети из школы и сам Афанасий тоже вышли, поглядеть на это чудо. Самоходка была без тента, с опущенными щитками и с высоты роста можно было разглядеть в ней Винокурова. Развернувшись, тот выехал к лесу. С ним шёл Семёнов. Подозвав пару мужиков, он показал, как накидывать трос на бревно и для примера зацепил одно из них. Винокуров поддал газу и поволок бревно к юго-западному углу лагеря. В этом месте решили складировать брёвна на кусочке бетонной площадки. Там, по указке всё того же Семёнова, он показывал, отцепляли бревно и пятеро мужиков схватив последнее уложили его на бетон. После показа, Семёнов удалился по своим делам. Мы пилили деревья, другие отпиливали сучья, третьи вытаскивали брёвна и выкладывали их на площадку. Следом, из другого бокса, вывел самоходку Марченко и с помощью троса занялся выворачиванием пней. Пни и обрезанные ветки, оттаскивали и сбрасывали в кучу. Таким образом работа двигалась до обеда. Офицеры занимались планированием, а свободные курсанты наводили порядок на своих складах. Женщины устраивали грядки на «приусадебных участках» - полоске земли от каждой палатки в сторону леса, но не далее периметра эллипса. Получалось, каждой досталось примерно по паре соток. Кузнец, ознакомившись с инструментом лабораторной кузницы, грел в горне железо, которое он подобрал в рембоксах из металлолома и отходов. Ему поставили задачу изготовить несколько плугов. Охотника с собаками, отправили в лес, в западном направлении. У него был свой охотничий лук и копьё. Опять же, с пяток парней ускакали к Трубежу косить траву. Лёса с вдовами, готовили обед. Натуральный «Орднунг»., как говорят немцы. К обеду спилили 120 деревьев, не считая мелких. Обед прошёл в дружественной обстановке. Народ пошёл на урок. Мы, как всегда, собрались у кухни и начали думать об имеющихся проблемах. Микиш, переодетый в форму, смотрелся комично, напоминая гражданского человека, призванного на переподготовку. Для него одного, выдали погоны с сержантскими лычками, чтобы он выделялся из толпы. Микиш был заметно горд этими погонами и самой формой и держался с большим достоинством. Договорились, что свободные площади будем
               
                - 36 -
немедленно запахивать и засевать зерном. Из брёвен изготовить временный тын для ограды периметра всего лагеря, включая палаточный. Микишу, если будет свободное время, учить молодёжь воинскому мастерству. На будущее решили, после посева достаточного количества зерновых, начать ставить избы для беженцев, устроив обычную деревню. Чернов доложил, что, прочитав приложение к туристической схеме города Рязани, который образовался, как раз на базе Переяславля, он узнал, что во время нашествия татар, Переяславль был тоже ими захвачен и разрушен. Татары взяли его на несколько дней раньше Рязани, как и города Ольгов и Ужеск, спеша к Коломне, где их ждали объединённые силы суздальцев, москвичей и новгородцев с остатками рязанских полков. Эта весть нас не обрадовала. Мы не хотели проявлять себя до начала осады старой Рязани, которая состоится в декабре. Тем не менее, у нас достаточно времени, чтобы посеять зерно и снять урожай.  Микиш напомнил, что необходимо устроить конюшню и коровник, а также птичник для кур. Чернов аж схватился руками за голову. Проблемы сыпались, как из рога изобилия. Мы физически не поспевали их решать. Пошли смотреть, где поставить конюшню. Сошлись на том, что удобно будет воспользоваться полуразрушенным складом палаток. У нас имеется одна целая стена длинной 24 метра. Её удлинить в восточную сторону вдоль палаточного лагеря ещё метров на 60 уже из дерева и устроить 35 отдельных боксов на каждую лошадь, размерами примерно 2,5 м на 4м, с выходом в сторону леса. Это заодно будет являться частью общего ограждения. Одновременно устроить крышу между этой стеной и моим складом, чтобы уложить в полученном помещении парашюты и все остальные предметы бывшего склада парашютов. На это Микишу, отрядить 10 человек. Начинать с завтрашнего утра. В это время подошёл вернувшийся охотник. Он подстрелил косулю и, разделав её в лесу, шкуру бросил там, принеся только тушу. Вес туши на глаз тянул около 30 кг. Очень неплохо, похвалил Чернов охотника и велел отнести мясо на кухню, и приготовить на ужин. Что и было выполнено. Иманкулов сообщил, что на продскладе, имеется старый большой промышленный холодильник.  Он сейчас пустой. Желательно бы проверить его на предмет годности. Это ему же и поручили. Потом все направились по рабочим местам. Пилили и складывали стволы. Пока ещё, куча брёвен не достигала 3-х метров, при занимаемой площади 10 х5 м. Договорились, длину брёвен, оставлять в 9 метров. Некоторые деревья давали по три    9-ти метровых бревна. Закончив работу, отправились на ужин. К ужину прибыли два парня от Валдая. Заслушать их решили после ужина. Ужин был знатным. Гречневая каша с мясом косули. Каждому достался приличный кус. Поужинав сели слушать известия из Переяславля. Ребята рассказывали, а Мякиш переводил. По прибытии в город, сначала направились на торг. Обошли нескольких купцов, предлагая им товар. Показывали несколько куполов вытяжных парашютов, которые имели размер метр на метр. Сравнили предлагаемые цены. Из-за малых размеров кусков, купцы кривились, но никто не отказался от покупки. Наконец нашли одного новгородского купца, который предложил самую высокую цену, по две гривны за 10 штук. Отдали ему пока 50 штук, общим весом немного более 4-х кг. Получили 10 гривен и далее отправились искать дом с подворьем. В самом городе не стали искать, а вышли в посад. Недалеко от ворот, по берегу Трубежа нашли предлагаемую к продаже избу с приличным двором и постройками – лабазы, конюшня на двух лошадей, хлев. Хозяин предложил до общей кучи телегу, сани, постромки, хомуты и все причиндалы, для запрягания коня в телегу, а также маленькую лодку плоскодонку. Сам хозяин собирался уезжать в Суздальскую землю, подальше от монголов. Сторговались за всё про всё, две гривны. Мужики начали наводить порядок в доме и завтра будут покупать зерно на посадку. Парням


                - 37 -
велели завтра опять выезжать в город, помогать Валдаю. Просили передать, чтобы тот не спешил с продажей, а продолжил искать более выгодного купца, продавая шёлк понемногу. Также, просим купить что-то из повседневной одежды для нас, чтобы было в чём выйти на люди в город. На этом пока разошлись. Я с другими курсантами пошёл в баню, где уже мылись по очереди обитатели лагеря. После бани устроили отбой. Все намучились за день, а мне ещё стоять в карауле с 3-х ночи до 5 утра. До сих пор ночь делили на 9 человек. Офицеры отвечали за своевременную смену караульных и проводили ночь в лаборатории, сменяя друг друга, чтобы поспать. В связи с достаточно светлыми вечерами, ночные смены начинались с 23 часов до 5 утра, то есть всего 6 часов. На трёх постах дежурили по 2 часа. Днём же кто-то обязательно нёс дежурство на водонапорной башне, с установленными на четыре стороны света пулемётами ПКТ. Большую помощь нам приносили две охотничьи собаки, поднимая лай, при приближении какого-нибудь зверя и отпугивая их от лагеря.  14 мая. Среда. В лаборатории у нас висит отрывной календарь на этот год. Висят настенные часы. Время мы отслеживаем. Начинается новый день. Завтрак проходит обычным порядком. Дети идут в школу. Всех детей оказалось 56, из которых школу посещают 36, в возрасте от 6 лет и старше. Мальчиков больше, их 34. Дети, старше 10 лет уже участвуют в жизни коллектива, выполняя несложные работы, в основном по хозяйству.  Судейкин, быстро позавтракав, крутится возле Лёсы. Мы сели у кухни и подождали подхода Микиша. Как планировали, два парня ускачут в город. Десять мужиков займутся строительством конюшни. Трое поскачут к речке за травой. Остаётся всего 8 человек. Четверо курсантов валят лес. Двое на АСУ 57 занимаются пнями и брёвнами. Семёнов и Теплов пусть сажают картофель. Девчонки должны будут работать с отложенными парашютами. Отодрать перкаль и вообще, разделить стропы от куполов. Сложить отдельно стропы, ранцы и перкаль. Один на вышке, каждые два часа менять. Женщины занимаются своим делом. Работа закипела. Обед и ужин пролетели моментом. Прибыли парни из города, привезя с собой одежду на 11 человек. Мы разобрали её себе и даже примерили. Каждому достались штаны с верёвочной подпояской. Рубаха безразмерная до колен, либо без воротника, либо косоворотка, но все расписаны по груди. Шапка и что-то вроде халата нараспашку. Сапоги мы не заказывали. Пойдут кирзовые, под рубашкой почти не видно. После примерки, отнесли одежду к себе. Из школы потянулись «ученики». Парни задевали девчонок, хохотали, громко разговаривали. Микиш поинтересовался – христиане мы или кто другие. Мы даже не нашлись, что ему ответить. Чернов сказал, что мы православные, но несколько другого обряда, не настолько радикального, который не требует ежедневного поклонения и строительства храмов. Поинтересовались его религией. Как оказалось, у Эрзя целый сонм богов, прямо, как в древней Греции или в Риме. Микиш рассказал о многих богах –воды, рек, огня, леса и т.п. но мне запомнился только их вышний бог Ишкай, он же Нишкепаз, он же Верепаз. Очень высоко стоит культ предков. Зрзяне просили, соответствующих их желаниям, богов решать их проблемы, как и Нишкепаза, в случае затруднений. Нам всем понравилось то, что у Эрзя вообще не существует жреческого класса. За исполнением религиозных обрядов, следит старший мужчина в семье, а в деревне выборные старики. Никаких идолов. Микишу тоже понравилось наше отношение к религии. Он пожаловался, что булгары, заставляют живущих на их земле эрзян, мокшу, черемисов принимать ислам, а Русь требует от них принять христианство, притом принуждают их к этому силой. Сами же эрзя никогда не пытались заставить кого бы то ни было, принять их религию. Мы заверили Микиша, что он и его земляки могут оставить себе свою религию. Мы ни за что не будем их за
               
                - 38 -
это ругать. На этом разошлись по домам.                14 мая. Среда. После завтрака кузнец, его звали Юртай, принёс первый плуг. Мы его рассмотрели – ничего сложного. Загнутый кусок железа с двумя ручками. Юртай объяснил, что есть плуг, который ещё имеет впереди два колеса, на нём работать удобнее. Пока решили поработать таким. Двух мужиков с лошадью приставили пахать. Один тянул лошадь под уздцы, а второй нажимал на ручки. Остальные продолжили работу, как вчера. День пролетел незаметно. К ужину прискакали парни из города с известиями. После ужина расспросили их в подробностях. Дом в посаде привели в порядок. Удалось, уже более выгодно, продать около 5 кг шёлка литовскому купцу за 17 гривен и 15 ногат. Уже пошёл слух по торгу, что какие-то люди продают шёлк и к ним стали обращаться другие купцы, предлагая свою цену. Валдай сейчас ищет самого выгодного покупателя. Перкаль хочет предложить к продаже завтра. Купили воз ржи и воз овса. Складировали в доме. Спрашивают – покупать ли кровати и постель или получат это от нас? Парни привезли 4 мешка по 50 кг ржи. Завтра привезут ещё. У них ещё осталось 6 гривен. За зерно ушло 10 гривен. Валдай спрашивает, что ещё надо купить? Мы, посовещавшись, решили выделить Валдаю 10 раскладушек с матрацами, одеялами и бельём, на случай его посещения кем-нибудь из лагеря. Решили менять его помощников раз в неделю, но обязательно ему иметь двух охранников с оружием. Завтра парни повезут также в город ещё 20 кг шёлка. В это время, к Микишу подошла женщина из лагеря и что-то ему сказала. Микиш перевёл – у её 5-ти летнего ребёнка жар. Тот набегавшись до пота, выпил холодной воды и теперь лежит. Судейкин, у которого оставленный в будущем, ребёнок, был 4-х лет, сообщил, что с ангинами у детей он хорошо знаком, он даже сам ставил своему сыну уколы пенициллина. Я побежал в свой склад за аспирином, а Судейкин с женщиной и Микишем в палатку к ребёнку. Я прибежал на склад, включил свет и вытащил ящик с лекарствами. Взял пачку аспирину, достал металлическую коробку со шприцем и иголками и начал рыться в ящике. Ага, вот упаковка пенициллина в малюсеньких бутылочках.  А вот новокаин в ампулах. Тут же были и градусники. А вот и зелёнка. Схватил всё это в охапку и помчался в лагерь. Зайдя в палатку, нашёл там всех заинтересованных. Судейкин сообщил, что, как он и думал, у ребёнка гнойная ангина. Температуру померили. Не очень высокая – 38,7, но она поднимается. Я попросил у женщины ложку. Растолок в ней таблетку аспирина и велел дать ребёнку с водой. Мальчик, испуганный наличием в палатке лейтенанта и меня, послушно выпил лекарство. А Судейкин, обломав кончик ампулы, что он проделал можно сказать мастерски, начал вливать новокаин в бутылочку с пенициллином. Я перед этим сбегал со шприцем в баню и налив кипятка из бака в металлическую кювету, пополоскал там шприц с иголками. Не сомневаясь, что с ребёнком ничего не случится, если сделать укол шприцем без стерилизации, достаточно подержать его в кипятке, поскольку он новый, я примчался в палатку. Судейкин велел поднять ребёнку рубашонку и оголить попу. Мать сделала всё это безропотно. Помазав точку на попке малыша, Судейкин вколол ему шприц. Мальчишка заорал, но я его держал и не дал выскочить с кровати. Мать и отец ребёнка страшно взволновались, пытались схватить ребёнка, но Микиш строго прикрикнул на них, и они остановились в нерешительности. Судейкин передал Микишу, что пусть ребёнок лежит, скоро жар спадёт и пусть он спит до утра. Мы придём сразу после подъёма, ну а если температура поднимется, то пусть они позовут кого-то из нас. На этом мы пошли к себе спать. Мне ещё на дежурство.
               
                Посевная кампания.
               
                - 39 –
15 мая. Четверг. Ночь прошла спокойно. В 7 утра я и Судейкин пришли к палатке больного и шёпотом предупредив хозяев, вошли внутрь. Как мы узнали, женщину звали Олда, а ребёнка Нуят. Олда, увидев нас, кинулась в ноги Судейкину и попыталась поцеловать его руки, и он едва отбился. Тут подошла жена Микиша, Лияна, которая тоже понимала по-русски и перевела нам, что уже через короткое время у ребёнка температура упала до нормы и всю ночь он проспал спокойно. Сейчас у него имеется небольшой жар, но он чувствует себя лучше. Мы померили температуру – 37, 5. Аспирин давать не стали, но укол Судейкин сделал. Мальчик опять заорал, но уже не так сильно. На этом ушли на завтрак. Я сказал Судейкину, что теперь его будут чтить, как великого целителя и что теперь, ему отбоя не будет от больных. Судейкин, со вздохом, согласился со мной. После завтрака, всё пошло по расписанию. Парни нагрузили на заводных коней раскладушки с матрацами и бельём, шёлк и ускакали. Все пошли по рабочим местам. Сегодня пахали двумя плугами 4 человека. Из-за нехватки людей, вызвали девчонок, чтобы собирать сучья и прицеплять пни и брёвна. По прикидкам выходило, что мы за день вырубаем гектар леса и даже ещё немного. Куча брёвен росла. Мужики, трудящиеся на строительстве конюшни, закончив подготовительные работы, начали таскать брёвна для установки опор. Семёнов сообщил, что у него на складе имеется циркулярная пила и запас круглых пил. По инструкции, пила может пилить брёвна диаметром до 250 мм. Решили после обеда её собрать и запустить в дело. Так и поступили. Семёнов, Зотов и Судейкин, который перед обедом навестил ребёнка и сделал ему ещё укол, приволокли после обеда детали пилы и стали её собирать. На это ушло три часа. Установили пилу за котельной, рядом с брёвнами. По документам она потребляла аж 8 квт. Но наш генератор справится. В 18 часов, как раз по окончанию работ, решили попробовать. Подтащили два бревна диаметром около 250 мм и врубили станок в сеть. Поставили размер доски, толщиной 4 см и в течении 10 минут прогнали оба бревна на 5 досок и два горбыля по 25 мм                толщиной. Однако заметили свою ошибку – предварительно надо обрезать бревно, хотя бы с двух сторон, а лучше с четырёх. Кстати таким образом можно делать 4-хгранные бруски любого размера, типа шпал, из которых гораздо проще выстраивать дом.   Порадовались за новшество. Отключили оборудование и пошли на ужин. Опять ели мясо, на это раз кабана. Жизнь становится всё лучше! К ужину прискакал сам Валдай с ребятами. После ужина, Валдай отчитался о своей деятельности. Сегодня продали целый купол парашюта размером в 50 кв. м. из шёлка за 45 гривен и два купола из перкаля за 150 кун, то есть 6 гривен. Купили и сложили на склад 10 мешков муки, из которых, Валдай привёз с собой два, а также 20 ковриг хлеба., масла сливочного 4 горшка, да двадцать живых курей. Привезли ещё два мешка ржи и столько же овса. А ещё Валдай просил отпустить с ним в город его семью. Мужики охранники просят менять их хотя бы раз в три дня, по семьям скучают. Чернов спросил нашего совета, и мы со всеми требованиями согласились. А ещё кузнец представил нам готовую борону, сообщив, что после посева необходимо боронить. Ему видней. На этом разошлись спать. 16 мая. Пятница. Чередование дней будто бы ускорилось. Это мы начинаем привыкать. После завтрака отправили в город семью Валдая и смену с двумя парнями. Коней загрузили двумястами кг перкаля. Спросили у Забуирова, заведующего парашютным складом – сколько вообще на складе парашютов? По бумагам выходило 1200 штук самых различных марок. Каких именно он ещё не уточнял. Но пострадавших парашютов наберётся ещё штук 200. Так что есть повод для работы. Поручили ему рассортировать парашюты на годные и негодные, а главное отложить парашюты марки Д1, которые из шёлка. Кстати, имеются парашюты из капрона и нейлона. Наверняка
               
                - 40 -
они тоже будут иметь высокую цену. На складе имеется также, большое количество брезента. А ещё плюс – ранцы от парашютов, их наверняка тоже можно продавать. Все уверены, что ранцы в этом веке наверняка отсутствуют. Завтра пошлём штук сто ранцев, пусть попробуют продать. К слову, имея лодку, не сплавать ли до Рязани и там попробовать торговать? С этим разошлись по рабочим местам. Четверо валят лес, двое на САУ 57, один на лесопилке, один на вышке, Забуиров сортирует с девчонками парашюты, офицеры планируют. Охотник охотится. Двое мужиков взяв два мешка ржи, начали сеять. Посоветовали сеять погуще, деньги на зерно имеются. Сеять решили начать с южной стороны вдоль западной части эллипса. Площадь посева 70 на 50.м, то есть 0,35 га. По расчётам, чтобы прокормить одного человека, необходима площадь в полгектара, а значит нам надо освоить 50 га, по крайней мере. Надо поднажать. Все работают, и за страх, и за совесть. Заканчиваем в 18 часов и разбредаемся готовиться к ужину. Обед пролетел незаметно. Поужинали и расселись, закурили. Сегодня интересовался здоровьем Нуята. Мальчик резко пошёл на поправку, но пока велели матери не выпускать его на улицу. Детская смертность очень высокая. В этой семье уже два ребёнка умерли. У Микиша двое детей, но всего было рождено пять, трое умерли. Мы строго следим за чистотой в лагере и указываем на это Микишу. Руки перед едой моют все неукоснительно. В баню разрешается ходить хоть каждый день и многие этим пользуются, я в том числе.  Одежда, а уже все перешли на форму, поняли, что это удобнее, содержится в чистоте. Перед палатками натянуты верёвки из строп, на которых висит бельё. К ужину, ребята подвезли ещё 6 мешков зерна – это рожь и пшеница. Мужики утверждают, что рожь более урожайная. Привезли 40 гривен и передали нам. Назначили казначеем Чернова, и он их положил в коробочку и в ящик стола, который закрыл на ключ. Привезли ещё муки. Мужики сложили одну печь, прямо на площадке, в которой две назначенные женщины пекут хлеб. Хлеб, однако очень грубого помола, к тому же, очень часто содержит камешки, и кое-кто уже на этом пострадал. На складе продуктов обнаружилось несколько мелких сит и теперь всю муку, перед использованием, просеивают. Разошлись спать. 17 мая. Суббота. Подъём, завтрак, работа. Перед обедом произошёл конфликт с беженцами. Мы, как-то не задумывались по поводу использования лошадей в пахоте. Совсем забыли, что мы не в колхозе, где всё общее. Хотя и помнили, что у лошадей имеются хозяева. Но, поскольку мы делаем общее дело, то мы считали, что все остальные тоже прониклись духом всеобщего равенства и братства., но мы ошиблись. Среди беженцев существовало значительное неравенство в классовой принадлежности. Практически все семьи, прибывшие к нам, у себя на родине считались людьми среднего достатка, даже сам Микиш, который достиг своего положения только воинским мастерством. Обладание лошадью, было знаком довольства, зажиточности в противовес безлошадным смердам, которые обычно нанимались батраками к богатым. Холостые девчата и парни были из семей немного беднее середняков, но, пользуясь родством с убегающими, их родители уговорили тех взять молодёжь с собой, но не смогли обеспечить их лошадьми. А были ещё две семьи из богатеев, которые ещё и состояли в близком родстве. Они пригнали с собой по три лошади и по корове. До поры их лошадей не трогали, да и молоком своих коров они не делились, о чём мы даже не подозревали. Но вот наконец, люди возмутились – почему такая несправедливость? Пусть их лошади тоже участвуют в работах. Богатеи согласились, но только с условием, что им будут платить за, так сказать, «прокат» лошадей. Микиш пришёл к нам с этой вестью и спросил, как решить эту проблему? Ладно, мы переговорили и поручили этим заняться Судейкину. Как только люди собрались на обед и расселись по
               
                - 41 -
столам, ожидая сигнала Чернова на начало трапезы, Судейкин поднялся со своего места и потребовал тишины. Он предложил Микишу переводить и начал речь: «Люди, мы приютили вас не из чисто христианской благотворительности. Мы преследуем одну задачу – собрать как можно больше пострадавших от монголов и составить дружину, вооружив её за свой счёт. Потом мы намерены напасть на монголов и отомстить им за поругание своей родины, гибель своих близких, разорение наших деревень. Мы точно знаем, что монголы придут на рязанскую землю в первый месяц зимы, по замёрзшим рекам. К этому времени мы должны быть готовы к решающей битве. Лишь у немногих из вас имеется какое-то оружие, которое стоит дорого. Не думайте, что мы будем вас кормить и оберегать до конца ваших дней. У нас нет столько еды, а оружия нет вообще. Мы все должны своим трудом заработать деньги на приобретение того и другого. Мы посчитали, что, только образовав общину с общими средствами, пользуясь которыми коллективно, мы добьёмся максимальных результатов и заработаем больше денег, чем работая по одиночке. На эти деньги мы приобретём оружие, призвав ещё людей, вооружим всех и выйдем на битву с монголами. И когда мы их победим, то тогда ваши кони будут вам возвращены и вам будет предоставлена возможность решать свою судьбу самим. А если мы будем разбиты, то вы все будете уничтожены или угнаны в рабство, как бы долго вы не прятались, а ваше имущество отберут монголы или вы сами его бросите, спасая свою жизнь. Сейчас я и все господа курсанты, спрашиваем у вас – кто не желает идти с нами? Кто считает своё имущество дороже общей цели?  Мы никого не держим и даже более того, считаем, что продолжать кормить и опекать несогласных с нами людей, бессмысленным расточительством. Я прошу вас немедленно решить –кто с нами, поднимите руки. Подняли почти все. Некоторые после колебания. Из тех семей, которые просили оплатить прокат лошадей, один хозяин руку всё-таки не поднял. Судейкин сообщил ему, что тот может собираться и завтра с утра уезжать со своими лошадьми и коровой. Мы ему дадим поужинать и позавтракать. На этом всем разрешили приступать к пище. После обеда мы собрались в своей казарме. Чернов отметил, что вопрос о наших планах по созданию дружины из обиженных монголами, надо было поднимать в самом начале. Если эти люди убежали с родины, бросив своих родных, то они точно также, могут бросить и нас. И даже после сегодняшнего голосования он не уверен, что поднявшие руки, на самом деле думают, как и мы. Они нашли себе приют и им очень хорошо. Возможно они думают, что так и проживут свою жизнь у нас, как у Христа за пазухой, на всём готовеньком. Или, на худой конец, сбегут, когда почуют опасность. Тут я предложил –давайте заставим их, так сказать, принять присягу нам, поклясться в верности и при этом поручиться, что в случае предательства, примут любое наказание, вплоть до казни. Надо продумать текст присяги. Текст поручили придумать мне и Забуирову. На этом разошлись по рабочим местам. Но вот и ужин. Ребята привезли ещё 6 мешков зерна, а также некоторое количество семян моркови, огурцов, лук и чеснок на посадку, ещё что-то. Женщины начали разбивать огороды в обе стороны от палаточного лагеря. Сначала они поделили участки и установили между ними, с помощью мужей, плетни и начали засевать эти участки каждая своими семенами. Уже через час возник скандал между женщинами. Они обвиняли друг друга в посягательстве на свою территорию. Тут мы поняли, что дело опять в частнособственническом укладе ума. Они ничего не поняли из сказанного им во время обеда. Пришлось вмешаться. Пригласив их мужей, я, Зотов и Теплов, вырвали и разбросали их самодельные ограды и объяснили, что всё это наше общее, а их личное –это то, что они выторговали у нас ранее- огородики в палаточном лагере.  Они выслушали нас довольно угрюмо, но подчинились и вновь взялись за работу. С
               
                - 42 -   
увеличением радиуса валеного леса, скорость продвижения от лагеря уменьшается и сейчас мы освободили 110 метров вокруг. Этого, как мы считали, достаточно для обороны, но не для устройства полей и огородов, а тем более деревни.                18 мая. Воскресенье. У Эрзя вообще нет воскресений! Они делают себе выходной, когда нечего делать. Нам приходится смириться с этим. После завтрака, на освобождённых от деревьев землях сложили пни и сучья в длинный ряд и подожгли, следя за тем чтобы не загорелся лес. Часа три горело. Золу раскидали вокруг лопатами. В это время наблюдали отъезд нашего отказника с семьёй. У них было двое детей. Дети сидели на одной лошади, а обе других были нагружены скарбом. Ещё они гнали с собой корову. Их провожал один лишь родственник. Никто из нас не подошёл. Скоро семья скрылась в лесу. По словам родственника, у них было немного денег и они смогут снять жильё, а возможно и купить небольшой домик. Продолжали валить лес до обеда, а после обеда объявили отдых до конца дня. Попросили Микиша научить нас ездить на лошадях. Никто из нас не умел этого. Микиш привёл 10 лошадей для всех, кроме часового и с ним 10 мужиков. Все кони были не боевые, а для пахоты или запряжные. Каждому дали учителя и те знаками и уже несколькими выученными словами, объясняли, как садиться на лошадь, а потом вели их в поводу шагом, а мы пытались удержаться. Последние полчаса ездили сами, шагом. Слезли с коней в раскорячку. Договорились продолжать обучение каждый день с 7 до 8, вместо физзарядки. Затем разрешили всем отдыхать. Я пошёл на свой склад. Создал уголок       лекарств в кабинете завсклада. Разложил кюветы со шприцами, стерилизаторы, градусники, зелёнку и йод, таблетки, ампулы, пузырьки и.т.д. Везде приклеивал написанные мной на бумаге большими буквами названия. Пенициллина набралось 400 пузырьков, новокаина 500 ампул в коробках по 5 штук. Пенициллина не будет ещё 700 лет, а он крайне важен при гнойных ранах. Читал, что многие раненые, умирали больше от воспаления, чем от самого ранения. Так же и с роженицами.  Если бы с нами попала сюда хоть одна медсестра! Но ничего, Судейкин научит делать уколы. Обнаружил запасной водный движитель от БРДМ. Может его возможно приладить к лодке? Это натолкнуло меня на мысль. Я начал рыться в стеллажах и довольно скоро нашёл то, что искал – надувные резиновые лодки А-3 с моторами, в количестве 3 штуки, для десантирования на воду или все вместе, для устройства понтона. К каждой лодке прилагалось, т.н. мотор-весло МВ 72 от мотоцикла. Мотор и, к нему, на длинной, 3-х метровой штанге, лопасти. Пригодится ли? По характеристике, лодка перевозит до 28 человек со скоростью 10 км в час. Но бензина в баке хватает всего на 45 минут, при расходе 15 л в час. К лодке прилагались и вёсла, но грести 50 км – увольте! Но для рыбалки вполне подойдёт. Закрыв склад, я пошёл на дежурство, на вышку с 17 до 19 часов. Взяв автомат в казарме, забрался наверх и оглядел окрестности. Вышка, сейчас уже была совсем не та. Посередине бак с водой. Площадку увеличили до размера 4х4 м, обнесли стенкой из досок. В 4 амбразуры глядят 4 пулемета ПКТ. На полу 2 цинка с патронами. На стенах висят несколько, уже снаряжённых патронами, лент. При желании, сюда могут поместиться 4 -5 человек и вести огонь на 4 стороны света. Над амбразурами, по автомобильному прожектору, подключённых к аккумулятору на 12 в. Ночью часовой, время от времени, включает по очереди прожекторы, направленные в стороны. Сверху крыша. Имеется шкафчик с 20 –ю сухпайками. Вода – прямо из бака, через трубку с вентилем. Можно несколько суток продержаться. Имеется бинокль. Установлена рация Р159 со штыревой антенной в 2,7 м, имеющая дальность приёма-передачи до 30 км. У нас есть задумка установить рацию в Переяславле у Валдая. Я по очереди смотрю в амбразуры. Солнце светит и видимость прекрасная. По территории
               
                - 43 -
складов гуляют куры, бараны, коровы и лошади. Лошадям накиданы охапки травы. Два часа пролетело и меня сменяет Винокуров. Я спускаюсь вниз, отношу автомат в казарму и иду умываться. Судейкин беседует с Лёсой, которая мешает черпалкой в котле. Парни болтают с девчонками, смеются. Дети носятся повсюду. Поужинали. Сели курить. Микиш доложил, что завтра, конюшня будет закончена. Для кур сделаны навесы с насестами. Позже сделают и стенки для защиты от морозов. Все здоровы. Он интересуется – откуда мы здесь, появились и кто мы такие вообще? Говорим вроде бы по-русски, но не очень понятно. Одежда странная. Ни у кого нет, ни мечей, ни копий. Чем бы будем сражаться, если на нас нападут? К тому же, на конях ездить не умеем. Зато сколько у нас богатств, о цене которых мы даже не представляем, потому что не разбираемся в деньгах. Мы уже несколько раз, между собой, обсуждали, как нам представиться местным властям. Много было идей, но в конце концов решили выдавать интересующим следующую легенду – мы живём далеко на севере, за уральскими горами в море, на острове, называемом Россия. Нас очень мало, но мы очень могущественны. У нас люди не болеют, живут в громадных домах по 20 этажей. Ездим мы на самодвижущихся повозках, наподобие уже виденных Микишем. Денег у нас нет, всё бесплатно. Сюда мы прилетели на громадных птицах из железа, узнав, что на Русь надвигается враг, чтобы помочь людям, которые являются нашими братьями, ушедшими с этого острова тысячу лет назад и поселившемуся здесь. Но за эти   годы русичи забыли о своём прошлом и язык у них изменился. Цивилизация пришла в упадок из-за междоусобных войн. А оружие у нас есть и это те самые палки, которые мы носим с собой и действие которых мы непременно покажем беженцам в своё время. И от оружия этого нет никакого спасения. Ни панцирь, ни кольчуга, не устоят против него. Вот эту историю мы и поведали Микишу. Очень впечатлённый этим рассказом, он удалился к себе. 27 мая. Воскресенье. Прошла неделя. Очень многое удалось сделать. Теперь наш лагерь представляет собой не эллипс, а прямоугольник 140 на 100 м, обнесённый тыном из брёвен, высотой в 2,5 м с 5-ю воротами, снятыми с боксов. Освобождён от леса участок, размером 400 на 400м, по 200 м в каждую сторону. Эти 16 га засеяны в основном зерновыми. Имеются также и огороды с овощами. Эта вся территория загорожена изгородью из жердей, для защиты от диких свиней и оленей. Вырубка леса продолжается. Закончено строительство конюшни. Она практически закрыла всю южную сторону лагеря. Для каждого коня своё стойло 3х4 м, с выходом в общий коридор, ведущий к 3-м выходам, 2 в торцах и один посредине. Все учатся говорить по-русски, а дети ещё и писать и уже выучили три первые буквы –аз, буки, веди. Планируем учить их географии и счёту. Валдай присылает нам припасы, в том числе рыбу. Продаёт ранцы и стропы от парашютов в розницу, устроив себе лавку на торгу. Хорошо берут перкаль. Оптом решили больше не торговать – не выгодно. Валдай стал прямо-таки купцом. Приоделся и семью приодел, в доме порядок. Охранники живут с ним, ежедневно ездят туда и обратно 2 парня из холостых. За прибыль он честно отчитывается перед нами и большую часть денег передаёт на хранение Чернову. Уже у него в столе скопилось около 100 гривен. Мелочь и часть гривен мы оставляем Валдаю. У нас новость, Судейкин живёт с Лёсой, в оставленной Валдаем палатке и уходит по ночам на дежурство в нашей казарме, а отдежурив, мчится домой. Но днём конечно, на виду у всех. Удалось спасти от простуды ещё одного ребёнка. Пенициллин настолько эффективно действует, что Судейкин колет его не более двух раз за лечение. Все курсанты прослушали у него лекцию о том куда надо колоть и, как разбавлять пенициллин. К сожалению внутривенные уколы делать он не может. Также он рассказал нам какие таблетки надо пить при поносе и боли в животе.
               
                - 44 - 
За неделю, мы все уже можем медленно трусить на лошадях и седлать их. Во всяком случае, мы уже не боимся подходить к коням и трогать их. Как только научимся ездить нормально, проведаем Валдая и посмотрим на жизнь Рязанцев.
               
                Выход в люди.

17 июня. Воскресенье. После завтрака. Сегодня сделали выходной. В город впервые собрались выехать Марченко, Иманкулов, Забуиров и я. С нами едет Паруш и два парня. Заседлали 10 лошадей. Нагрузили на трёх лошадей одну лодку А3 и снаряжение к ней, а это 350 кг. Между прочим, вытащив лодку А3, в освободившемся углу обнаружил кинопроектор, выпуска 1958 года, со всеми причитающимися к нему запчастями и принадлежностями. Там же лежали штук 40 бобин в металлических коробках, с надписями на них. Как только вернусь, рассмотрю всё. Взобрались на лошадей сами и поехали, не торопясь через лес, к реке Трубеж.  За почти месяц, вытоптали тропинку, длиной 2 км. Далее, вдоль берега, ещё 12 км до подворья Валдая. Завели лошадей во двор, привязали к коновязи. Соседи уже привыкли к посещениям. Мы одеты в местную одежду простолюдинов, но в сапогах, а это признак финансовой достаточности. Чувствуем себя не в своей тарелке, но достаточно уверенно. У каждого в карманах, мы их сами пришили, несколько ногат и кун. С нами идёт Валдай.   Его здесь уже почти все знают, раскланиваются с ним, подозрительно глядя на нас. По сравнению, с богато одетым Валдаем, мы выглядим очень непрезентабельно. Но он терпит, ведь мы совершенно не знаем, как себя вести в обществе и ему надо показать нам пример. Какой-то, по виду купец, тоже хорошо одетый и видимо, хорошо знакомый Валдаю, останавливается и здоровается с ним, заводя разговор о ценах на товары. Справляется о шёлке. Но мы прекратили пока торговлю шёлком, так как заработали уже достаточно денег и будем продавать шёлк в Рязани. Валдай указывая на нас, рассказывает, что мы беженцы от монголов и прибыли из Мордвы. Купец кивает и уходит. Мы приходим на торг. Народ толкается вдоль рядов с товарами. Переяславль считается большим городом, в нём живут, наверно тысячи три жителей, а с посадом и все пять. Вокруг полно деревень и торг всегда полон. Купцы из Суздаля, Чернигова, Новгорода, Литвы скупают мёд, воск, смолу, шкуры и массу других вещей. Тут же торгуют всяческой едой – пирожками, ковригами, рыбой, мясом, бубликами и промтоварами - игрушками, одеждой и оружием. Мы до сих пор не решили, стоит ли нам покупать мечи и кольчуги. Решили пока подождать. Потолкались по торгу, увидели, как поймали вора, срезавшего кошелёк у гражданина. Тот почувствовал руку вора и схватил его. Поднялся шум. Подошли стражники – четверо одетых в кольчуги с мечами на поясе и с копьями, крепких мужиков с командиром, одетым в ферязь. Вора скрутили и увели. Народ эмоционально обсуждал этот инцидент. Потолкались в толпе, нам ничего не надо. Посмотрели на местных девиц. Очень много красивых, на наш вкус. Подошли к кремлю, где сидит местный князь. Полюбовались на церкви – их несколько. Выглядят внушительно! Через четыре часа вернулись к Валдаю. Я показал ему спиннинг. После обеда накопали немного червей и выйдя на берег, я закинул пару раз, никогда раньше не пользовался. Вытянул щуку килограмма на три. Я вообще то не любитель рыбной ловли. Отдал щуку и спиннинг Валдаю и пройдясь по его двору, поглядели на уток, гусей, курей. В хлеву стояла корова, свинья. Поехали домой с выпотрошенной щукой. Приехали в лагерь, и я отдал щуку поварихам. Между прочим, Чернов похоже завязал роман с одной из них, с черноволосой брюнеткой лет 26-28, по имени Важава, что в переводе значило «заботливая». Наверно, скоро и эти сойдутся. Офицерам тяжело переносить расставание с семьями. Это нам, неженатым, не
               
                - 45 -
привыкать к одиночеству. Должен признаться, поездка в город не принесла мне особого удовольствия. Такое ощущение, что приехал в деревню к папуасам, где люди совершенно чуждые, да ещё и иностранцы, хотя оно почти так и есть. Наши менталитеты настолько отличаются, что общение с ними почти невозможно. Я собственно и не пытался с кем-то общаться, как и мои друзья. Но экскурсия была полезной. Хоть какая-то информация попала в наше сознание. На этом я пошёл спать. 24 июня. Воскресенье.  Сегодня опять выходной. Судейкин с Лёсой, Коверда и Зотов с Микишем и его женой отправились в город в «увольнение», Микиш что-то хочет прикупить с женой для себя и детей, как и Лёса. А наши просто посмотреть. За неделю расчистили ещё шесть га леса. Три гектара засеяли, а остальные пока придержим. Теперь будем освобождать землю для последующего строительства. В лагере произвели замену двух бань палаток на одну большую деревянную, тоже из двух отделений, каждое на 10 человек в среднем. Печки и ёмкости оставили те же. Воду подвели к каждому отделению автономно. Электричество в лагере включаем с 8 утра до 22 часов. Ток идёт в основном на пилораму, потом на насосную и освещение территории, хотя долгота дня всё увеличивается и темнеет уже после 22 часов. Насос работает всего по часу в день, накачивая воду до определённого уровня и               останавливается. Расход невелик, но хотя бы обмен воды в баке осуществляется и это хорошо, чтобы вода не зацвела. Мы, в выигрыше перед горожанами, они пьют воду прямо из реки, а ведь туда сливают отходы города. Люди этого не понимают и поэтому часто болеют. Мы, хотя бы, Валдая предупредили, и он воду кипятит, прежде чем пить. Народ у нас в лагере уже более, менее разговаривает по-русски. Дети прошли уже больше половины алфавита, а по-русски разговаривают бегло. Им, детям, языки даются гораздо легче. Что интересно дети складывают из русских букв слова на языке эрзя. Каждому выдали обычную, 12-ти листовую тетрадь, по 2 копейки, которых на складе несколько тысяч. Дети пишут карандашами. Рассчитываем на то, что позже, все записи будут стёрты резинками и их можно будет использовать ещё раз, а может даже несколько раз. У Афанасия имеется большая тетрадь, куда записаны имена всех детей. По примеру наших школ, он ставит им отметки. Кстати, мы переписали всё население лагеря по именам, отметив их возраст и место рождения. Всех беженцев мы знаем по именам, также, как они нас. Обращаются они к нам почтительно – господин курсант. Панибратства, по общей договорённости, избегаем. Мы тут посовещались и решили, что после изучения старославянских букв, дадим детям нашу грамматику, выдавая её за российскую, что принята на мифическом острове Россия. Я думаю, что, вырастая, дети передадут её своим детям и эта грамматика пойдёт по Руси, как гораздо более простая. Но это дело будущего. Что-то принесёт нам нашествие Батыя? Я сходил на свой склад, вытащил и отнёс в нашу спальню кинопроектор с бобинами и принадлежностями. Может быть кто-то умеет пользоваться? Ребята возбуждённо стали рассматривать кинопроектор, читать надписи на бобинах. Никто конечно не умел показывать кино. Из бобин, две оказались документальным фильмом о нашем училище. На 5 бобинах фильм «Чапаев». Два киножурнала «Фитиль», 1962 года, кинокомедия «В компании Макса Линдера» и «Иван Бровкин на целине». Несколько мультфильмов. Решили разобраться самим и, возможно, как-нибудь, посмотрим кино. К ужину прибыли отпускники. Поделились впечатлениями. О чём говорить? Переяславль, по нашим масштабам, не более крупного села и смотреть там нечего. Видали и лучшее. Удивляет конечно быт и поведение местных аборигенов. К этому надо будет привыкнуть.
               
                Нами заинтересовались.
               
                - 46 -
28 июня. Четверг. День начался обычно. Подъём, завтрак. Опять у нас новость – в освободившейся палатке нашего отбывшего предателя, поселились Чернов со своей пассией, поварихой Важавой. Ночью он будет приходить в свою смену, дежурить, по очереди с Судейкиным, а в свободное время, опять же к подруге, когда та не на кухне.  Дети в школу. Остальные на работу. На сегодняшний день, если смотреть на наше расположение сверху, то можно увидеть следующее -собственно жилой массив, огороженный тыном 140 х 100 м. А от геометрического центра лагеря, расположенного на месте уничтоженной молнией исторической сторожевой вышки, по 350 метров в каждую сторону света, расчищенная от леса земля, засеянная зерном и огороды. Всего около 40 га. От бывшего КТП автопарка, ведёт дорога через засеянное поле, в лес и далее на 2 км, почти законченной просеки к реке Трубеж, которая на днях будет открыта для проезда тяжёлой техники, при необходимости. Сейчас это главный участок работ. Одновременно запахиваются освободившиеся территории и тут же засеваются зерном, что, хотя уже и поздно, но мы надеемся, что урожай всё-таки успеет созреть. Дальнейшая вырубка леса прекращена, из-за отсутствия необходимости в пашнях и для маскировки лагеря. По счастью, к нам ещё не забредали случайные люди, но это вопрос времени, скоро начнётся сезон ягоды и грибов и тут уже вряд ли нам удастся скрыться от любопытных взглядов. Куча брёвен в северо-западном углу лагеря выросла чрезвычайно. И хотя много брёвен уходит на строительство объектов хозяйства, как-то: конюшня, баня, тын, изгородь вокруг полей и т.п. там ещё лежат более 10 тысяч брёвен в трёх, высоченных штабелях, а также штабель жердей, из относительно ровных осин и берёз. Одновременно продолжается распиловка брёвен на доски. Пилим все доски на сороковку, т. е.  4 см толщиной., пойдёт на любое строительство. Как в это время делают доски? Мы наблюдали в городе. Брёвна кладут на специальные очень высокие леса и пилят вдоль, длинными, двуручными пилами, один сверху, другой снизу. Работа очень тяжёлая и длительная. Поэтому цена на доски высокая. Крестьяне на свои нужды поступают проще, раскалывают брёвна по длине, с помощью зубил, и потом немного застругивают специальными стругами, похожими на серпы. Хотя всё хозяйство в лагере вроде бы общее, но каждая семья засадила и следит за своим личным огородом, мало того ещё и отгороженным от других, заборчиками из тоненьких стволов. Всё-таки персонально- собственническая натура человека остаётся за ним при любых обстоятельствах. К востоку от лагеря заметна тропинка, ведущая к жилищу старца Афанасия, находящаяся в километре.  Он продолжает жить там, отказываясь от личной палатки в лагере. По утрам он приходит, чтобы провести занятия в школе и тут же уходит, изредка задерживаясь на посиделки с нами. Его все чрезвычайно уважают. Он может лечить людей травами и заговорами, чем пользуются беженцы, боясь и стесняясь, прибегнуть к нашим услугам, чему мы рады, так как на самом деле ничем помочь не можем. К нему приходят и люди из окрестных деревень, но к нам не заглядывают. Итак, четверо курсантов валят деревья в направлении реки, Винокуров на САУ таскает их к месту складирования. Теплов на другом САУ выкорчёвывает пни и тоже увозит. САУ мы используем все по очереди, чтобы не застаивались и аккумуляторы подзаряжали. С нами 6 мужиков, помогают. Восемь человек в четыре плуга распахивают последние гектары, двое боронят. Короче все заняты. В 14 часов обед – борщ с мясом лося, на второе каша, тоже с мясом. Как водится, чай с сахаром. Едва закончили обед и расселись покурить, прискакал Валдай и направился к нам. Мы традиционно сидели под навесом все вместе, кроме часового. Валдай выглядел взволнованным. Он уселся и поведал нам следующее – сегодня утром к нему в лавку, зашёл гридень князя Фёдора Юрьевича, сына великого князя рязанского Юрия
               
                - 47 -   
Игоревича и сообщил ему, что князь Фёдор приглашает его в гости, послезавтра в обед. Валдай передал лавку приказчику и тут же помчался к нам. Причина приглашения непонятна. Гридень, вроде бы, заикнулся об обеде, но мало ли? Начали обсуждать порядок посещения. Во-первых, посоветовали Валдаю преподнести князю в качестве подарков удочку спиннинг, пару шёлковых вытяжных куполов, как раз годящихся на головные платки для княгини Евпраксии. И метров 10 перкаля. На вопросы о нашем месте расположения, отвечать, что это ему строжайше запрещено, но в случае опасности для жизни, рассказать. Говорить, что товар он получает от нас – пришельцев из неведомых мест, чародеев и прорицателей, обладающих могучим, непревзойдённым оружием, прибывшим для спасения Рязани и всей Руси от нашествия монголов. Если тот спросит, почему мы не показываемся, отвечать, что мы это делаем для того, чтобы не смущать народ, а торговлю затеяли, чтобы набрать денег на вооружение своей дружины. Приняли подобную тактику за основу и отправили Валдая обратно. Согласились с тем, что дело принимает неожиданный оборот. В наши планы входило оставаться в неизвестности до самого декабря, но князь Фёдор спутал нам все карты. Отложив работу, мы начали обсуждать свои дальнейшие действия. Нет сомнений, что князь непременно захочет с нами познакомиться. Возможно, он захочет даже посмотреть на наше поселение. Надо подготовиться к этому и быть во всеоружии. Скорее всего секрет нашего нахождения скрыть не удастся. Прежде всего надо спрятать технику по боксам. Всё остальное, вполне можно объяснить, и оно не внушает особого удивления. Вариант легенды о нашем прибытии оставить за основу. Имея карту СССР, надлежит нарисовать её копию, с указанием только существующих, на это время городов и примерные границы княжеств, а в качестве своей Родины показать острова Новой Земли, немного их увеличив и расположив там несколько, будто бы городов. Чернов спросил- кто умеет чертить? Все молчали. Я в школе по черчению и рисованию имел твёрдые пятёрки и мне даже нравилось чертить, поэтому я вызвался добровольцем. Меня освободили от дежурств, чтобы я мог заняться этой работой. В складе у Зотова, как раз, имелись все канцелярские принадлежности для учебного процесса- тетради, карандаши и шариковые ручки, тушь и плакатные перья, циркули и рейсфедеры, чертёжные линейки, листы ватмана и пишущей бумаги для печатных машинок, а в моём складе пара кульманов. На этом пока разошлись, с тем чтобы быстрее закончить просеку к речке. Я направился на склады и взял пару листов ватмана, несколько карандашей, резинку и унёс к нам казарму. Между прочим, за последние три недели, наше жильё изменилось. Разобрав крышу, мы надстроили по имеющимся стенам второй этаж из квадратных брёвен, скреплённых по углам, вбитыми металлическими прутьями. Крышу установили сверху. Все кровати перенесли на второй этаж, превратив это помещение в спальню и заодно кладовку для личных вещей и оружия. На первом же этаже установили несколько столов и устроили там зал для своих собраний, вдали от чужих ушей. Я посетил склад стройматериалов и взял там лист стекла, который принёс в зал. Велел парням приволочь сюда же кульман со склада. Эти парни впервые побывали в нашей казарме. Затащив кульман, они, раскрыв рты, разглядывали портреты членов политбюро и станки у стены. Я выпроводил их из помещения, установил кульман поближе к свету и начал работать. Стекло я уложил между двух столов и положив на него карту, сверху уложил лист ватмана. Снизу поставил настольную лампу и включил её в розетку. Получился копировальный стол. Копировал карту до ужина и после ужина до самого отбоя.  29 июня. Пятница.  После завтрака продолжил работу. Закончил копировать к 10 часам, отложил стекло в сторону и положил чертёж на кульман. Теперь надо было нанести на карту географические
               
                - 48 -
названия. Сначала их надо написать карандашом. Весь день ушёл на это. Я так увлёкся, что не замечал ничего вокруг. Ребята и офицеры подсматривали из-за моего плеча. Поступили предложения о примерных границах княжеств. Все, кто читал, когда -то про Батыево нашествие, вспоминали исторические названия городов, границы стран и т.п. Наконец к отбою, общими усилиями, закончил картинку вчерне. Завтра буду обводить тушью. Пришла мысль –применить разные цвета туши, для наглядности и красоты. Даже не поинтересовавшись новостями, лёг спать. 30 июня. Суббота. Подъём. Иду на завтрак. Вижу, что БРДМ у лаборатории исчез. Оказывается, его загнали в бокс, посчитав, что в нём нет необходимости. Осталось на ночь два поста –вышка и БРДМ за палаточным лагерем. Ну что же, всё меньше забот. Теперь за ночь даже не все ребята отстоят дежурство, некоторые смогут проспать всю ночь спокойно. После завтрака сели покурить. Ничего серьёзного не приключилось. От Валдая пока нет вестей. Поступило предложение – обеспечить нашу базу в городе рацией и для этого либо научить пользоваться ей Валдая, либо отправить кого-то из нас к нему на постой. Забуиров сказал, что беженцев всё равно надо привлекать к нашему общему делу, потому что мы, таким малым числом, ни за что не справимся. Надо отобрать самых надёжных ребят, начать вводить их в курс наших возможностей и готовить их к совместному с нами отпору монголов. Пусть они узнают к чему мы их готовим. Кстати, узнав, чего мы от них хотим, несогласные сразу отсеются. Все с ним согласились. Решили, что начнём их знакомить с нашими планами после встречи с князем. Все разошлись по рабочим местам. Я взял тушь, ручку с пером, рейсфедер и начал колдовать над картой. Реки и все водоёмы обозначил синей тушью, кружочки и названия столиц красным, остальное чёрным. Ребята предложили как-то выделить горы, и я, как смог, нарисовал их. Работу закончил к ужину. Всем работа понравилась. Карта смотрелась внушительно – горы, реки, моря, города и т.п.  После ужина собрались покурить. Переживали, как там Валдай сходил к князю? Делились мнениями. Мне разрешили сегодня не дежурить, и я пошёл спать.                1 июля. Воскресенье. Встали в 8 часов. Потянулись к рукомойнику. С вышки свистнул Семёнов, призывая к вниманию и крикнул –свои! В лагерь въезжал Валдай с одним из охранников.  Его пригласили на завтрак, хотя всем не терпелось узнать результаты встречи с князем. После завтрака мы все, включая Микиша, Валдая, Паруша зашли в наш зал для собраний. Расселись за столами и предоставили слово Валдаю. Вчера он нарядился в лучшие одежды и взяв с собою, как мы договаривались, спиннинг, шёлк и свёрток перкаля, отправился к резиденции князя в кремле. Он поехал на коне, хотя до кремля было от его дома не больше километра. С собой взял, для сопровождения, одного из воинов, одетого в кольчугу, с мечом. При въезде в кремль, стража поинтересовалась причиной его прибытия. После объяснений, его пропустили внутрь. Привязав коней, пошли в терем. Их встретил княжеский тиун и провёл Валдая через несколько помещений в богато обставленную комнату, предложив его ратнику проследовать на кухню. В комнате уже сидел знакомый Валдаю купец из местных. Они поздоровались и уселись на скамью. Тиун предложил подождать. Следом прибыли ещё два местных купца, потом новгородский купец. Ещё позже литовский и, последним, как позже узнали, ганзейский купец, говорящий по-русски. По нашему разумению это была, так сказать, пропагандистская акция, преследовавшая показать демократичность князя, не брезгавшего попировать с народом. Каждый принёс с собой какие-то свёртки, как понял Валдай, подарки. У него самого подмышкой был зажат рулон перкаля с торчащим из него спиннингом, а в руке ранец от парашюта с шёлковыми платками внутри, которые он отдавал золотошвейке для красивой обшивки. К слову сказать,
               
                - 49 -
почти все Переяславские женщины, носили платья из перкаля, расшитые ими по своему усмотрению. А княжеский воевода закупил ранцы и плащ-палатки на всю дружину и те теперь щеголяли в плащах, которые совершенно не промокали и удобно держались на фигуре. В ранцах же, они возили свои вещи во время выездов. Княжеский тиун вышел к ним и предостерёг на будущее – перед князем вести себя достойно, на пол не сморкаться, срамные слова не произносить, шапки снимать и кланяться. С этим напутствием он впустил их в зал, где их ожидал князь, сидя на высоком стуле посреди помещения. Рядом с ним стояли два гридня с секирами.  Каждый купец подходил к князю по очереди и, сняв шапку, кланялся, представляясь и протягивая подарки, которые князь разглядывал, благодарил купца и передавал подарки тиуну, который передавал их слуге, который, в свою очередь, уносил их в угол помещения. Когда пришла очередь Валдая, и он передал свои подарки князю, тот без особого интереса передал их тиуну и с некоторым удивлением стал разглядывать спиннинг. Что это          такое? -спросил он. А это, милостивый государь, спиннинг, им ловят рыбу богатые люди в Европах. У князя загорелись глаза, и он потребовал показать, как им пользоваться. Валдай, размахнувшись осторожно, чтобы не побить каких вещей забросил леску с крючком и грузилом в угол комнаты и начал крутить ручку спиннинга, таща леску, при этом объясняя, что, к примеру щука, завидев в воде быстро плывущую наживку из мелкой рыбы, обязательно схватит её и поймается на крючок, а дальше можно, то отпуская леску, то подтягивая, утомить и наконец вытащить рыбу из воды. Порадовал ты меня подарком купец, спасибо! Очень необычный подарок – сказал князь. И велел тиуну положить подарок поближе. Затем он разрешил купцам сесть на лавку и спросил у них, нет ли каких жалоб, предложений. Ганзейский купец стал жаловаться на разбойников, промышляющих в лесах и напавших на его обоз в прошлую неделю. Едва удалось отбиться от них, благодаря охране из боевых холопов, взятых на время проезда из Мурома. Князь пообещал, что он непременно разберётся с этим фактом и виновные понесут наказание. Местный купец пожаловался на нечестную конкуренцию со стороны суздальских купцов, продающих воск по демпинговой, как сказали бы у нас, цене. Князь обещал и здесь разобраться. Больше вопросов и жалоб не поступало, и князь встал. Встали и купцы. Ну а теперь – молвил князь – всех приглашаю отведать моей пищи, и он проследовал в обеденный зал, где уже были накрыты столы. Это был не пир, но, по княжеским меркам, скромный обед. Кроме перечисленных, за столом уже сидели воевода Переяславский, Радко, игумен Борисово-Глебского монастыря, Павел, три сотника дружины князя, несколько служилых бояр, из княжеского окружения, а также присутствовала княгиня Евпраксия, необычайно красивая молодая женщина, в роскошном наряде, которой все пришедшие низко поклонились и она, милостиво кивнула головой. Все расселись за столом и слуги начали подавать блюда. Игумен благословил пищу, и все приступили к трапезе. Валдай не стал утомлять нас перечнем блюд, но признался, что обед был знатным и очень вкусным. Все пытались отведать каждого блюда, но это было просто невозможно. Уже после нескольких блюд, Валдай наелся, а их всё несли. Кравчий подливал вина в бокалы и их приходилось пить до дна, потому что звучали здравицы в честь князя, потом княгини, потом великого князя, архиепископа. К концу обеда Валдай едва держался на ногах. Княгиня покинула их в скором времени, и все встали, а затем продолжили есть и пить. В разгар веселья князь подозвал Валдая и предложил сесть рядом с ним. А скажи мне купец, откуда ты берёшь свои товары и откуда ты взялся сам? Докладывают мне, что ты очень быстро встал на ноги. Охранники у тебя военные люди, в доме твоём постоянно живут неизвестные. Чуть ли не каждый день к тебе кто-
               
                - 50 -
то приезжает и уезжает. Я было подумал, уж не шпион ли ты монгольский? Но я не хочу в это верить. Однако, развей, ка, мои подозрения. Вот, тут то, Валдай и подумал, что это конец. Сейчас войдут гридни, заломят ему руки и поволокут в застенки. Хмель мигом вылетел из головы. Прости меня, неразумного, княже, не мои эти товары и не мои это люди. Не вели казнить, выслушай меня. Пир в это время продолжался. Давай выйдем ненадолго, предложил князь и мы вышли в соседнюю комнату. Князь уселся, но мне не предложил, и я стоя, стал рассказывать ему, что ещё менее года назад я был воином у мордвы и мы бились с монголами, но они разгромили нас и я едва ушёл от них. Вернулся в свою деревню и забрав семью убежал в Рязанское княжество к родственникам. Те приняли меня, но было у них тесно и голодно. И тут пришёл преподобный старец Афанасий и сообщил, что есть здесь люди, которые собирают всех обиженных монголами, обещают им защиту и покровительство, а также кров и еду. И я не раздумывая ушёл с ним. Да, - сказал князь. Как же мне не знать старца, все его тут знают, и я сам с ним беседовал. И если это правда, то не могут быть люди, которых он хвалит, злыми. Но рассказывай далее. - И пришли мы, -продолжил Валдай- к этим людям. И в самом деле, дали они мне жилище и пропитание и одежду.  И рассказали мне, что хотят они собрать много таких людей, как я, вооружить их, создать войско и двинуться на монголов. Но нет у них денег, зато есть товары. И поручили они мне поселиться в городе и продавать их товары, а деньги передавать им. А вот откуда   они берут товары, не знаю я. Одно скажу, люди очень добрые и мало их. Но я увидел, что они все великие воины и не боятся никого. -А где же они живут? Прости меня, князь, но приказали они мне не рассказывать об их селении. Знаю, что сами они пришлые, но откуда они пришли я тоже не знаю. Селение их расположено в самой гуще леса и нет туда дороги. Есть лишь конная тропа и по ней они везут мне товар, а я им продукты и деньги. Ладно- сказал князь- раз тебе нельзя говорить о нахождении их селения, то не говори. Но я очень хочу увидеть этих людей. Очень уж странные у них товары и странно, что они сами не торгуют ими. Если они, в самом деле набирают дружину, так не пойдут ли они сами в мою? Глядишь и кого-то из них я поставлю десятником, а то и сотником? -Прости меня князь, не пойдут они к тебе в дружину. Хоть и не говорили они о себе, но по их виду я могу сказать, что достоинство у них явно княжеское. Не могут они быть простыми воинами. -Хорошо – сказал князь. – Раз такое дело, то приказываю кому-то из них явиться ко мне в течении 10 дней, а если не явятся, то поведёшь меня с моими дружинниками туда, и я сам посмотрю, что это за люди такие. На этом князь встал и позвал меня за собой в зал, где все продолжали веселиться. Велел он и мне есть и пить. И хоть и не было у меня никакого желания, но я ел через силу и пил. Домой я пришёл уже поздно и поэтому прискакал только сегодня. Понятно – сказал Чернов -Можешь ехать обратно. Валдай ушёл. Мы начали обсуждать ситуацию. Вот и влипли – сказал Семёнов. -Если он приедет с дружиной, то нам придётся его принять. А вдруг он захочет посмотреть, что у нас на складах? Если мы заартачимся, то он непременно применит силу. Ну не будем же мы в него стрелять? Ведь тогда придётся убивать всех. Я предлагаю -сказал Зотов, - ввести его через ворота в месте бывшего КТП, мимо боксов с САУ. Въезды в боксы мы временно завалим брёвнами и скажем, что внутри тоже лежат брёвна. А его с дружиной сразу проведём в школу- А вдруг у него будет более 40 воинов? – перебил Зотова Судейкин? – все не поместятся внутри. Кстати где поставим его коней? - Я думаю- сказал Винокуров -в день прибытия князя, всех коней с парнями отправить с утра на реку пастись. Вот и будет место в конюшне. Если пяток коней не поместится, то уж для них место найдётся. Для нашего предупреждения отвезём Валдаю рацию. Завтра же и научим его с ней работать. Он нас
               
                - 51 -
по ней предупредит о прибытии князя. За час до его прибытия отключаем ток, маскируем пилораму. Вот только доски мы вряд ли спрячем. Нет, - сказал Забуиров – а брезент на моём складе? Накроем брезентом. Но тогда получится громадная куча под брезентом- возразил Теплов, - которая как раз и будет привлекать внимание. Наверняка у князя возникнет желание взглянуть, что там под брезентом? А может как-то отговорить князя от приезда? – влез Коверда. Ладно, бог с ней этой кучей – вступил в разговор Марченко. Всего не усмотришь. Пусть будет куча, но брезентом накроем. От дождя. Всё равно князь поразится тем, что здесь столько сооружений, а дороги нет, то есть возникнет вопрос, как всё это было сюда доставлено? Короче! -вставил своё слово Иманкулов, - будем всё списывать на железную птицу, на которой мы сюда прибыли. Это даже менее фантастично, чем появление подобных сооружений в отсутствии дорог и, таким образом, что никто из местных не заметил строительства. И ещё, мне кажется, что дежурство в БРДМ перед лесом, уже не нужно. Его пора загнать в бокс. Всё прекрасно видно и с вышки. Тут я вспомнил, что грузовики стоят вне боксов, на самом виду и выложил это народу. Все призадумались. Загнать их в лес?  А две обрезанные куда? Ну это уже предел! Никто не может предложить дельную идею. Будь, что будет! Скажем, что это комнаты для моления. На том пока и порешим, согласились все. Если появятся новые идеи, то мы их рассмотрим. Кстати, Валдай уехал уже?  Паруш сбегал в лагерь и вернулся, объявив, что   Валдай ещё не уехал, так как зашёл в гости к своей сестре Лёсе. Велели позвать Валдая сюда. Он пришёл через несколько минут. Чтобы не создавать толкучку, оставили с ним Теплова с Судейкиным, поручив им научить Валдая работать с рацией, вышли наружу и разошлись по своим делам. Я пошёл в свой склад и принялся рыться там в поисках сокровищ, а также расставляя всё в понятном для меня порядке. В это время шёл урок с Валдаем. Нет слов, Валдай изумился при виде аппарата, а когда из телефонной трубки он услышал голос часового на вышке, а это был Зотов, которого Валдай видел всего полтора часа назад, он обомлел. У нас не было связи ни с кем, кроме как с вышкой, которая являлась главным диспетчерским пунктом связи, поскольку на ней постоянно кто-нибудь находился. Заставили Валдая то вызывать вышку, то принимать вызовы, включать и выключать рацию. Объясняли ему на пальцах назначение и устройство отдельных узлов. От него, вообще то, требовалось всего лишь уметь включать рацию и говорить по ней. Учение тяжело давалось Валдаю. Как воин, он не был трусом, но беря трубку в руки, его голос начинал дрожать, а руки тряслись так, что он едва не ронял её. Не менее двух часов потратили на его обучение, пока он не перестал пугаться сигнала вызова. Он был совершенно мокр от пота, когда Теплов с Судейкиным удостоверились, что он сможет передать сообщение или принять его от нас.  На этом ему вручили рацию, и он ускакал в город. Я в складе порылся в стеллажах, где лежал различный спортивный инвентарь. Там были гири, скакалки, штанга с блинами, мячи разные, шахматы и шашки, копья, диски, ядра, волейбольная сетка и т.п. Прекрасно! Натянем волейбольную сетку и будем играть, хоть какая-то физкультура! Глянул на часы – 13 -30, пошёл умываться к обеду. Рассказал про волейбол. Ребята поддержали мою идею – играть в свободное время. По причине воскресенья, после обеда решили отдыхать. Как раз для отдыха приволокли из моего склада стойки, натянули на них сетку. Разделились на две команды по 4 человека. Чернов и Судейкин отказались играть и пошли к своим подругам, а Забуиров полез на вышку нести дежурство. Разделись до голого торса и начали играть. Площадку разметили мелом, как раз на месте, где стоял БРДМ. На нас обратили внимание и через некоторое время к площадке подтянулась молодёжь и дети постарше. Они расселись сбоку и наблюдали за нашей игрой. Очень скоро они поняли смысл игры и стали
               
                - 52 -
«болеть». Радовались забитому голу и громко выражали недовольство пропущенному. Как водится, болельщики тоже разделились на две половины, болеющие за разные команды. Дети с радостью бросались за улетевшим мячом и приносили его нам, вступая даже в драку за это право. Мы играли, пока не надоело, не меньше двух часов. Наконец мы, взмокшие, собрались расходиться. Теплов протянул мяч одному из парней и предложил тем попробовать играть. Парней было шестеро, так как двое находились в городе, поэтому в игру приняли четверых ребят постарше и начали играть, мы же пошли умываться. Игроки, однако, уже через 15 минут игры, начали драться между собой. Пришлось вмешиваться и объяснять, что игра не должна доводить до драки. Надо быть терпеливыми. Чтобы не допускать драки в дальнейшем, назначили судьёй Коверду. Игра продолжилась, а Коверда стал ею руководить. Не знаю, были ли довольны игроки его судейством, но игра им понравилась, а спорные вопросы разрешал Коверда. Я и Забуиров пошли в нашу казарму придумывать текст присяги. За основу приняли нашу присягу, которую помнили почти наизусть. Заменили кое-что, внесли слова, что «в случае, если я эту присягу нарушу, то пусть меня настигнет кара – смертная казнь от рук моих товарищей или изгнание из общества». Текст присяги, после ужина показали ребятам. Никто не высказался против. Микишу объяснили суть процедуры и её важность. Назначили присягу на завтра после завтрака. Микишу велели объяснить смысл присяги своим людям. На этом разошлись спать.  2 июля. Понедельник. После завтрака, собрали всех мужчин, способных носить оружие, между школой и заправкой. С Микишем, 25 человек. Построили их по росту в две шеренги по 12 человек, а Микиш, как командир, самый правый, отдельно. Мы построились напротив них, одев форму по уставу. Эрзя тоже все были в форме, как велел им Микиш. Между нами вышел Чернов с текстом присяги и кратко объяснил суть происходящего. Микиш уже объяснял мужикам смысл присяги, но это вступление было необходимо. Чернов спросил у беженцев – согласны ли они сражаться с монголами вместе с нами? Те вразброд выкрикнули согласие. Далее Чернов сообщил им, что он будет произносить слова присяги, а они должны за ним повторять. К этому времени, беженцы вполне сносно могли понимать и говорить по-русски. Чернов начал громко выговаривать слова присяги по 5-6, а беженцы повторяли за ним. Дойдя до конца, Чернов крикнул –клянётесь ли вы? – и все дружно ответили –клянёмся! Чернов подчеркнул, что это не пустые слова и каждый предатель будет обязательно наказан. А сейчас все идут по рабочим местам. На этом он скомандовал – разойдись! Все разошлись. Продолжили вырубку деревьев в просеке к Трубежу. Два САУ вывозили пни и стволы. Решили ширину просеки не делать более 3-х метров, чтобы избежать в случае нападения проезда крупной колонны врага. В начале просеки и перед выходом к реке, создали искусственно два изгиба в сторону от дороги, опять же в оборонительных целях. А перед нашим лагерем, по периметру леса, произвели вывал деревьев, призванный не допустить прохода кавалерии. В самом деле, через чащобу, где едва мог протиснуться конь, тому загораживали проход лежащие деревья с диаметром ствола до полутора метров, что заставляло бы даже пехотинца, с огромным трудом, перелазить через последние и полностью закрывало ход коннице. Крайние деревья, упавшие в стороны от дороги в лес, даже не стали вытаскивать, оставив их с таким расчётом, что кроме как по просеке, к лагерю невозможно было пробраться. К концу дня просека была готова. Теперь выход для машин был свободен. Все участвующие в вырубке, вышли на берег реки полюбоваться на дело своих рук. На берегах Трубежа паслись наши кони, охраняемые пятёркой холостых парней, которые в то же время косили траву и набивали ей мешки. Время шло к ужину, и мы все вернулись в лагерь. После
               
                - 53 -
ужина, рассевшись у кухни, выслушали отчёт Микиша о проделанной работе, определили объём работ на завтра. С речью выступил Чернов. -Товарищи, князь дал срок в 10 дней, для его посещения. Мы не хотели себя демаскировать, но раз так получилось, нам необходимо тянуть время. Поэтому не будем торопиться и отправимся на приём на девятый день, чтобы его не злить. Это будет вторник, 10 июля. Надо решить, кто поедет, что поднести князю в подарок? После обсуждения поступивших предложений, решили послать Чернова и двух курсантов по жребию. Тут же выкинули на пальцах. Выпало ехать Теплову и Забуирову. Подарить решили бинокль, штык- нож, книгу «Приключения Буратино», пяток тетрадей и шариковую четырёхцветную авторучку. До срока договорились внести дополнительные предложения, если таковые поступят. На этом объявили отбой. В 23 часа я заступил на дежурство. Перед взором открывалась теперь широкая панорама посевов, свободная от леса, до которого приборы ночного видения свободно позволяли видеть. В общем то не имелось необходимости включать прожектор, и я их во всё время дежурства, так и не включил. В 1 час ночи меня сменил Зотов и я пошёл спать. 8 июля. Воскресенье. Желающие, после завтрака, уехали в город, других посмотреть и себя показать. А в сущности, чтобы продолжить привыкать к местным обычаям, потолкаться в толпе, купить какую – нибудь безделицу. Послушать произношение старославянских слов и самим попробовать их сказать. Такую практику мы применяли каждое воскресенье. Коней оставляли у Валдая.  Мы уже довольно прилично могли скакать верхом. Я остался в лагере. Наводил порядок в складе. За неделю закончили строительство дороги к реке. Со стороны реки выставили шлагбаум, где теперь будут нести службу по двое беженцев круглосуточно. Всех интересующихся конечным пунктом просеки, заворачивать обратно. Дежурные в кольчугах, вооружены копьями и мечами. Имеются у них и луки со стрелами. Рядом между деревьев поставили блок – пост на небольшом помосте, расположенном на высоте 2-х метров с невысокой оградой. На случай нападения, сторожа могут забраться туда и какое-то время отстреливаться из луков. Один сторож стоит у шлагбаума, второй сидит на помосте. Так что к нам в лагерь теперь и мышь не проскочит. Это конечно шутка. К вероятному посещению князя, все боксы завалены, чисто символически – в два ряда, брёвнами. Убрать их не составит труда. Посоветовавшись, решили не освобождать конюшню, а устроить коновязь у тына, вокруг школы. В нашей казарме устроили что-то вроде зала собраний, с трибуной, столом для председательствующего, членов бюро и секретаря. В зале разместили лавки на полсотни человек. В котельной, уже три недели действовала коптильня. Пользуясь громадной печью, туда помещали куски мяса из добычи, добываемой охотником, а также самодельной колбасой. Для изготовления фарша использовали мясорубку из склада продовольствия. Этим заведовал один из мужиков, специалист копчения, в помощь которому придавалась его жена и пара девчонок. Колбасу и копченое мясо пока вывешивали в складе боеприпасов, где было достаточно прохладно из -за расположения его в подземелье. Для этого освободили   там немного места. Копчёности использовались в пищу, к большому удовольствию всех жителей лагеря. Валдай, накачав лодку А3, выплывал с охранниками и парнями в реку и закидывал сети, вылавливая множество различной рыбы, включая осетров и стерлядь. Эта рыба также коптилась и у нас, и большая её часть продавалась в городе, пользуясь высоким спросом. Между прочим, на берегу, однажды, был замечен сам князь, орудующий спиннингом, в окружении дружинников и было заметно, что он получает громадное удовольствие от процесса.               
               
                - 54 -   
              Хан Батый и десантники. 3 часть. Книга 1. 
                Приём у князя.
9 июля. Понедельник. После завтрака обычная пятиминутка. Судейкин вносит предложение – немедленно возобновить занятия спортом, в частности самбо, накачка мышц, тем более, что у меня в складе имеются брусья, турники, боксёрские перчатки и другое. Все «за». Начнём, скорее всего, послезавтра. Вчера вечером пришло сообщение по рации от Валдая. Он докладывает, что ходил к князю и через тиуна, передал, что через день того наведают его хозяева. Князь назначил время – перед обедом. Мы готовы. Коверда высказал предположение – а не отравит ли князь наших послов доброй воли? Посчитали, что пока ещё князю нет особой необходимости в этом, но возможность подобного, вполне реальна, учитывая способы решения меж княжеских разногласий. Поэтому, этот вариант не следует скидывать со счетов. Микиша обязали в свободное время учить мужиков и парней военному делу. Также посчитали достаточным количество напиленных досок и с сегодняшнего дня приступить к обрезке брёвен с 4-х сторон, для изготовления бруса, годного к строительству изб. Учитывая, что пилы рассчитаны к обработке брёвен с диаметром не более 250мм, переворачивать брёвна и проходить их по два раза с каждой стороны, что даст возможность обработки брёвен до 500 мм в диаметре.  Рассмотреть возможность изготовления собственными силами круглых пил диаметром более одного метра. С этой целью воспользоваться листовым железом со склада стройматериалов. Все разошлись. Вечером стража у шлагбаума доложила, что была попытка пересечь нашу границу группой детей, по-видимому, из ближней деревни, с целью сбора ягоды, но стражники пресекли эту попытку, отогнав детей с угрозой надрать им уши.                10 июля. Вторник. С утра, капитан оделся в парадную форму старого образца – синие офицерские галифе с хромовыми сапогами, ремень с портупеей и аксельбанты. Китель. На поясе кобура и штык нож. Фуражка с кокардой. Несколько медалей и знаков. Теплов и Забуиров, тоже одели старую форму, так называемую п/ш. Совершенно зелёную гимнастёрку, с синими галифе, хромовые сапоги, офицерский ремень с портупеей, Чернов не стал придираться к нарушению формы одежды, кобура и штык нож на ремне. Взяли по автомату. После завтрака, оседлали коней и, забрав подарки, ускакали в город. Мы с волнением остались их ждать. Весь день провели в беспокойстве. Перед ужином получили радиограмму от Валдая – князь настоял на ночёвке гостей, с тем, чтобы завтра всем принять участие в охоте на тура. 11 июля. Среда. Работал в складе, подготавливал спортивные снаряды для занятия спортом. Турник и брусья в первую очередь. Мужики занимаются, кто с лошадьми, кто поливкой огородов, кто обработкой брёвен. После обеда на пятиминутке решали, где поставить спортзал? Есть мнение, в нашем зале для собраний. Часов около шести, на дороге появляется телега в сопровождении всадников. Впереди едут Забуиров и Теплов. За телегой виден Валдай и ещё десяток чужих людей. Колонна въезжает в ворота у бывшего КТП и мимо боксов движется к школе. Всё происходит в молчании. Мы ничего не понимаем. Телега встаёт. Всадники спешиваются. Кроме наших, видим самого князя Фёдора Юрьевича, узнавая его по ярко красному плащу, здесь его называют «корзно». и десяток дружинников. Почему-то князь, не обращая внимания ни на кого, подходит к телеге. Дружинники, Забуиров и Теплов, окружают телегу полукругом, давая нам возможность увидеть груз на телеге. О Боже! Это гроб и
               
                - 55 -
он открыт. Мы тоже кидаемся к телеге. В гробу лежит капитан Чернов, в парадном мундире. Мы остолбенели. Вокруг нас формируется толпа из эрзян. Из толпы раздаётся вопль и из неё выбегает подруга Чернова, Важава. Она кидается к гробу и приникает лицом к груди капитана. Стоит мёртвая тишина. Важава прерывает её громким плачем навзрыд. Несколько женщин оттаскивают её, пытаясь утешить. Князь, обращаясь ко всем, негромко произносит – да, пребудет с капитаном Господь! Светлая ему память и царство небесное! Дружинники снимают с голов шлёмы. Так же поступают эрзяне. Мы все без шапок – жарко. Вот это номер! Мы все потрясены. Три месяца в тесном общении и общие проблемы, сплотили нас настолько крепко, что мы считали себя одним целым. Более того, считали Чернова не просто старшим товарищем, а чуть ли не отцом. Мы уже привыкли, что все проблемы он решает сам, чисто для проформы спрашивая нас. Мы чувствовали себя осиротевшими, хотя я не могу поручиться за всех. Я лично, очень переживал за капитана. Князь продолжал- Капитан, был прекрасным человеком, я и мои люди чрезвычайно скорбим по нему и приносим свои соболезнования его близким. Господь забрал его к себе и это Его воля. Прощай капитан! - На этом князь вскакивает в седло и не оборачиваясь выезжает за ворота. За ним поспешают дружинники и очень скоро кавалькада исчезает за деревьями. Мы продолжаем стоять, как громом поражённые. Никто из нас ещё ни разу не сталкивался так близко со смертью. Мы даже не знаем, что делать. Подходим ближе и всматриваемся в лицо покойного. Оно ничего не выражает. Вдруг из толпы вышел старец Афанасий, никто не заметил, как он тут появился. Он подошёл к гробу и остановился. Обращаясь к женщинам, он велел им забрать тело и подготовить к погребению. Тут, вдруг вздрогнул Теплов и заявил – его уже омыли и одели у князя. Священник прочитал молитву. Ну что же, тогда давайте снимем гроб и поставим для прощания. Я с Тепловым, Ковердой, Забуировым и Судейкиным стащили гроб с телеги, взяли на руки и внесли в школу. Сдвинули несколько столов и взгромоздили на них гроб. На немой вопрос, что случилось, Теплов ответил – его убил тур.
                Княжеская охота.
             
 Ужин, прошёл в молчании. Команду приступать к приёму пищи теперь давал Судейкин. После ужина, пошли в свою казарму и закурив, начали слушать историю гибели Чернова. Слово взял себе Забуиров -Итак, команда Чернова прибыла к Валдаю и взяв его и пару его воинов в полном вооружении, направилась к кремлю. Стража у ворот пропустила нас без вопросов. Какой-то гридень, увидев нас вошёл в терем. Подъехали к коновязи, привязали коней и сопровождаемые Валдаем, указывающим нам путь, подошли к дверям терема. Из дверей вышел княжеский тиун и поглядев на нас, поразмыслив минуту, видимо решая, как нас встретить, всё-таки поклонился и указал на дверь, сам проходя вперёд. Я, Теплов и Капитан были в плащ палатках и различить, что на нас одето не было возможности. Тиун проводил нас до помещения, в котором, как рассказывал Валдай, он с другими купцами ожидал приёма, а сам вошёл в дверь, предложив нам подождать. Мы скинули плащ палатки и повесили их на вешалку, где уже висели несколько шуб и плащей, оставшись в парадных мундирах. Почти сразу вышел тиун и, увидев нас в полном, так сказать, параде, обомлел, раскрыв рот. Не удивительно, такой одежды ещё ни один человек в этом мире не видал. Три высоченных, приходит на ум слово – гренадёра, крепкие, мускулистые, в блестящих, надраенных сапогах, в невиданных головных уборах – есть от чего прийти в изумление.
               
                - 56 -
Быстро оправившись, тиун пригласил нас троих в зал. Валдай, нагруженный подарками, прошёл следом за нами. Охрана осталась, если так можно выразиться, в «приёмной». В зале, как прежде рассказывал Валдай, на возвышении, сидел князь, в роскошной одежде, красных сапогах и такого же цвета, корзно. На голове шапочка с меховой опушкой, это в июльскую то жару! С боков стояли два гридня с секирами в руках, на боку мечи, в ярко блестевших панцирях, поножах, поверх кольчуг. На лавках сидели, по-видимому, бояре и дворяне, человек десять. Тоже роскошно одетые, в меховых шапках, чем-то вроде халатов, расшитых золотом. Взгляды всех находившихся в зале с изумлением обратились к нам. Повисло молчание. Даже сам князь, как мне кажется проглотил язык. Первым прервал молчание Чернов. Сделав несколько твёрдых, но не строевых шагов к трону с князем, громко щёлкнул каблуками и вскинув правую руку, приложил ладонь к фуражке с голубым околышем, громко отрапортовал – капитан Чернов! Мы по очереди повторили этот маневр с представлением и чётко развернувшись встали по бокам от капитана. Эта церемония видимо произвела надлежащее удивление у собравшихся. Князь, привстал с трона и молвил – добро пожаловать господа, я очень рад вас видеть. Надо думать, что подобное поведение князя, выражало достаточно высокий почёт, проявленный по отношению к нам. Князь немного нерешительно посмотрел на свой трон, не зная садиться ли ему на него обратно или что-то ещё сделать. Но первая мысль пересилила, и он вновь уселся на трон.  Как изволите здравствовать господа?  Чернов произнёс – спасибо князь за заботу, всё у нас в порядке. Однако позволь преподнести тебе наши недостойные подарки и сделал знак Валдаю. Тот, держа подарки на подносе, приблизился к трону и застыл в глубоком поклоне. На подносе лежали бинокль, штык нож, офицерский ремень с портупеей, тетради, авторучка шариковая, книга «Приключения Буратино» и бутылка водки. Князь оглядел все эти предметы и выбрав бинокль, спросил – что есть сие? Капитан подмигнул Теплову и тот, сделав шаг вперёд, взял в руки бинокль и ответил – это бинокль, дальновидящий прибор и показал, как в него смотреть. Князь взял бинокль в свои руки и стал смотреть в него, но потом отвёл взор и вопросительно взглянул на Теплова. Прости князь, но позволь мне помочь и, получив разрешительный кивок, подошёл поближе и показал, как надо крутить регулирующий винт. Князь издал удовлетворительный возглас, типа «окей», но по-русски и стал всматриваться в окуляры, направленные на бояр. Потом, видимо ещё не совсем поняв, подошёл к открытому окну и стал оглядывать двор, переводя бинокль с одного угла на другой. Тут то до него дошло, и он вскрикнул радостно -ух ты! Ещё минуты три он любовался увиденным и потом, вспомнив о своих обязанностях, вздохнул и положил бинокль на поднос. Взял в руки авторучку. Повертел её в руках, никак не разумея, что с ней делают. Теплов вновь обратился к князю – позволь помочь, князь? Тот кивнул и Теплов, взяв в руки ручку показал её залу и произнёс – «авторучка». Взял с подноса, который продолжал держать Валдай, тетрадку в линейку, раскрыл её на первой странице и, нажав поочерёдно на все 4 цвета, написал какие-то каракули друг над другом. Потом ещё раз показал князю, как надо добиться нужного цвета. Князь попробовал писать, получилось. Пощёлкав кнопкой авторучки и исписав всю страницу разноцветными линиями и отдельными буквицами, князь положил ручку на поднос и взял в руки книгу. Какое-то время он глядел на обложку, шевеля губами и вдруг радостно воскликнул – я понимаю, что тут написано!  Громко, по слогам прочитал – при- к –лю- че-ни-я бу-ра-ти-но. Что за книга? -спросил он. – О чём? Теплов отвечал – это сказка для детей, про приключения деревянного мальчика.
               
                - 57 -
А разве могут быть деревянные мальчики- спросил князь? Так на то это и есть сказка. В сказке всё может быть. А на каком языке написана сказка, почему я понимаю эти буквы, хотя и не совсем ясно? А язык этот, князь, отвечал на этот раз Чернов-старорусский, на котором говорили и писали наши предки, который вы забыли. Князь удивленно поглядел на него, но промолчал. Потом взял в руки ремень с портупеей, размотал его и взглянув на наши ремни, догадался о их назначении. Удовлетворительно кивнув, взял в руки штык нож. Вынул его из ножен, полюбовался на заточку и правильность лезвия, вложил в ножны и хотел было отложить его, но тут его остановил Забуиров – подожди князь, позволь ещё кое-что показать с кинжалом. Князь позволил. Забуиров вынул штык из ножен и показал князю на шпенёк, расположенный на ножнах, а также на квадратное отверстие в лезвии. Он надел штык на шпенёк ножен и получились ножницы. Вынул заранее припасённую стальную проволоку, длиной с ладонь и ловко действуя штыком, откусил от неё кусочек, потом ещё раз и передал всё это князю. Тот взял в свои руки, внимательно оглядел проволоку, пощупал её на твёрдость и сам перекусил её несколько раз на мелкие кусочки. Было видно, что князь в восторге от подарка. Наконец он взял с подноса бутылку водки. На вопросительный взгляд ответил капитан – это вино хлебное. Оно очень крепкое. Князь изъявил желание попробовать. Забуиров взял бутылку и прихватив язычок жестяной крышки, сорвал её с бутылки и протянул князю. Князь щёлкнул пальцами и тут же подскочил тиун с чаркой. Чернов предупредил – только помаленьку! Князь согласно плеснул в чарку грамм 50 и протянул Чернову - попробуй сперва ты! Чернов взял чарку и опрокинул её содержимое в рот, проглотил, фыркнул и занюхал рукавом. Князь некоторое время наблюдал за ним, а затем налил в чарку столько же и, копируя действия капитана, влил водку в рот, тут же поперхнулся, закашлялся было, но затем задержал дыхание, закатив глаза. Бояре привстали с лавок в беспокойстве и наблюдали за происходящим с подозрением. Князь пошарил по сторонам и выхватив из рук тиуна кусок хлеба, откусил большущий кусок. Придя в себя, с подозрением поглядел на капитана и произнёс- как ты пьёшь такое? Мы все пьём только такое – отвечал капитан. Князь покачал головой и велел тиуну забрать подарки. Тот схватил поднос и передал слуге, который унёс его в угол. Бояре уселись обратно на лавки. Князь предложил нам садиться. Мы сели на отдельную лавку напротив бояр. Валдай вышел из зала. Князь обратился к Чернову –господин капитан, твой купец рассказал нам про вас очень мало, но показал вас настолько таинственными, что я в затруднении, как к вам относиться? Мы ничего не знаем о вас. Никто из моих подданных ничего о вас не слышал. Вы появились неизвестно откуда. Может быть капитан, ты расскажешь мне и моим боярам про себя? Чернов кивнул Теплову и тот протянул ему скатанный в рулон ватман с копией карты России, выполненной Вождёвым. Не мог бы ты, князь, прикрепить куда-нибудь на видное место эту карту, чтобы все могли её видеть? Князь кликнул тиуна и что-то прошептал тому. Тот вышел и через пару минут вернулся с двумя гриднями. Те осторожно взяли в руки развёрнутую карту и встали, держа её на уровне своих голов, так, чтобы её видел князь и бояре. Чернов подошёл к карте и пальцем показал на ней города Рязань и Переяславль. Некоторые бояре, видимо, по причине плохого зрения подошли ближе и стали рассматривать карту. Притом они закрыли её от других и те тоже вынуждены были встать и подойти к карте. Князь со своего возвышения видел карту через головы своих подчинённых. Бояре ахали, восхищаясь точностью карты и её большим размером. Показывали пальцами на знакомые рисунки обозначавшие реки Оку, Воронеж, Волгу, Дон и другие.
               
                - 58 -
Некоторые даже щупали ватман, определяя материал карты. Чернов был вынужден замолчать на какое-то время, пока бояре не успокоились. Они опять уселись на лавки и приготовились слушать. Чернов продолжил – это карта известного нам мира. Вы все сейчас увидели, где стоят Рязань, Владимир, а вот это – показал капитан на острова Новой Земли, увеличенные мною до размеров Рязанского княжества, в Северном ледовитом океане- наша общая Родина. До неё около восьми тысяч вёрст. Да не каждый туда дойдёт – замёрзнет. Бояре и князь с удивлением воззрились на него. Знайте же, что примерно 2000 лет назад, а именно 1972 года, ваши предки ушли с нашей родины. Какая этому причина? Мы жили все прекрасно до какого-то времени, когда стало очень холодно. Перестал родиться хлеб на полях, овощи и фрукты замёрзли. Звери ушли на юг. Народу стало нечем питаться, и он возроптал. Тогда князья наши решили бросить свои города и веси и идти на юг, чтобы поискать лучшего жилья. Но не все решили уходить. Часть людей соорудили прозрачные крыши над селениями и под ними начали пахать и сеять. Этим они спаслись от холодов. Ушедшие же, долго шли, пока не остановились в неком месте, где было достаточно тепло. Стали они там сеять хлеб и строить деревни. Довольно долго жили они в тех местах и появились у них уже города, появились богатые люди, купцы. Однако пришли к ним плохие люди и попытались отнять у них их богатство, а самих их обратить в рабство. Началась война и длилась она много лет. Нападали враги, жгли посевы, уводили в плен. Не могли ваши предки выстоять против и опять они собрались и ушли ещё дальше на запад. И таким образом сменили они за тысячу дет несколько мест, пока не добрались до озера Ильмень. Поставили там город Новгород и стали жить там и расплодились, и разошлись по всей этой земле. Вот только забыли вы о своей бывшей родине, имя которой –остров Россия. И которая ведёт счёт своих лет от времени вашего ухода. Забыли вы об этом и одичали. Живёте почти как звери дикие, воюете друг с другом и убиваете своих сородичей, не понимая, что все вы – и Рязанцы, и Новгородцы, и Киевляне, и Суздальцы – есть народ одного племени – россияне. Наши предки, оставшиеся на острове, возвели прозрачные крыши над всеми городами и сёлами и перестали бояться холода. Собираем мы хлеб, и репу, и другие овощи, и фрукты, и не знаем мы теперь неурожайных годов. Никто не трогает нас, потому что не могут до нас дойти. Живём мы в мире и довольстве, науки у нас процветают и поэтому имеем мы много чудесных вещей, которые вам даже и не снились. И все мы равны в той земле, и пахари, и охотники, и учёные, и правители. А правителей мы избираем на всеобщем вече и правят они нами, пока не выберут другого. А ещё, можем мы, силой своей науки, наблюдать за вами. А учёные наши могут предсказывать будущее. Вот и увидели мы, что ждёт землю вашу огромная опасность. Идут на вас злые монголы, которые покорили уже почти весь мир. При этом Чернов показал, что покорили монголы и откуда они пришли. Хотят монголы покорить всю Русь, а затем и Литву, и Ляхов, и Венгров, и Болгар, и Валахов. Поэтому послали нас, чтобы мы помогли вам в борьбе с монголами. А потому вы не слыхали и не видали нас, что прилетели мы на железной птице и сели в лесу, где и построили в чаще поселение. Вообще-то. рассказывал Чернов гораздо длиннее и интереснее, очень красочно, но всего не упомнишь. Я с Тепловым сами аж рты пооткрывали. Очень поразила всех бояр эта история и отдельно, карта. Так и смотрели все на неё, и сам князь и тыкали пальцами в знакомые и незнакомые места, удивлялись морям и рекам, далёким странам, горам. А не можешь ли ты, капитан, подарить нам эту карту? Капитан спросил у нас, и мы согласились. На этом капитан торжественно передал карту князю, который передал её тиуну,
               
                - 59 -
велев обращаться с ней очень осторожно.  Далее князь пригласил всех в пиршественный зал. Расселись все за столами. Тут вошла княгиня Евпраксия. Все встали и приветствовали её. Она в ответ кивнула головой. Князь же, представил ей нас, как своих союзников из дальних стран. Слуги понесли блюда и, с позволения князя, все приступили к еде. Мы обратили внимание, что бояре никак не могут успокоиться и обмениваются впечатлениями о рассказе Чернова. Вот им теперь тема для пересудов.  Наверно кто-то не сможет сегодня заснуть. Сомнительно, что бояре поверили нам безоговорочно, но зерно сомнения мы в них посеяли. Конечно, без существенных доказательств, наша история и наши способности, пока останутся под вопросом. Но будущее покажет. Нам, в течении всего обеда, задавали вопросы на многие темы, и мы отвечали. Очень странным показалось всем без исключения, что мы не имеем оружия, кроме кинжалов. Здесь мы сообщили, что в России никто не носит оружия и мы прибыли сюда только с кинжалами, но мы торгуем своими товарами и, как только соберём значительную сумму, то снарядим на эти деньги дружину, а кроме того у нас имеется некое секретное оружие. Князь, которого водка повела, после принятия вина, прилично опьянел и задал вопрос о нашей физической силе. Чернов отвечал, что здоровье в России стоит на самом высоком месте. Все в России, как мы. Это было для всех присутствующих откровением. Мы все, были выше и крепче любого из них. Это замечание несколько задело князя. А ну ка, сможет кто из вас выстоять против моего гридня? Почему нет? – ответил капитан -Давай князь, покажи своего гридня! Князь предложил всем выйти во двор. Все вышли. Чернов предложил мне выйти вперёд. Я скинул гимнастёрку и тельник и вышел на середину, обозначенную зрителями. Со двора подошёл княжеский поединщик и через расступившуюся толпу вышел в круг. К толпе в это время подходили другие гридни, и толпа росла на глазах. Поединщик, имел весьма внушительный вид, он был повыше меня, где-то 1м 86-87 и очень широк в плечах и вообще походил на носорога. Веса в нём был, пожалуй, не меньше 120 кг, против моих 80-ти. Мы подошли ближе и встали напротив, на расстоянии вытянутой руки, глядя на князя. Князь поднял руку, немного выждал и резко её опустил. Соперник настолько резко рванулся на меня, что я почти не успел собраться. Видимо он решил своим весом сбить меня с ног и растоптать. Толпа ахнула. Напор и скорость соперника, в самом деле свалили меня с ног. Я опрокинулся на спину, но дальше произошло то, что никто не ожидал. Я поймал его на элементарный приём. Все, кто смотрел в конце 60-х японский фильм «Гений дзюдо», отлично знакомы с этим приёмом, который показал зрителям герой фильма в исполнении актёра, Тосиро Мифунэ. Все мальчишки, просмотревшие этот фильм, подражали потом походке этого героя. То есть я, практически не сопротивляясь, осторожно опрокинулся на спину и когда уже тело соперника было надо мной, пользуясь его инерцией, обеими ногами упёрся в его живот и резко толкнул его вверх. Сила инерции была настолько велика, что он высоко взлетел над землёй и пролетев метра три, перевернулся в полёте и жёстко шмякнулся об землю всем телом, ногами вперёд. Я же, перевернувшись через голову, сгруппировался и вскочил на грудь распростёртого противника, показав условно, что я, будто бы, втыкаю в него меч. Это произошло моментально, за 10 -15 секунд. Никто ничего не понял, а я уже стоял у поверженного противника. Тот с трудом поднялся, отряхиваясь. Князь очень, я бы сказал, совсем очень криво, улыбнулся и кивнул мне покровительственно, -молодец! Толпа разразилась криками восторга. Побеждённый гридень, быстренько покинул площадку, стараясь не попадаться на глаза князю. Видно было, что князь очень зол, к тому же алкоголь будоражил его кровь. А что, капитан,
               
                - 60 -                выйдешь против меня? Почему нет? –ответил Чернов и, сняв китель, ремень с портупеей, вышел в круг. Князь тоже разделся до голого торса и вышел против него. Князь был крепок, мускулист, по росту наравне с Черновым, несколько легче его, но гораздо проворнее. Чернов тоже не подкачал и его вид внушал уважение. Борцы сошлись, и князь протянул было руки, чтобы схватить капитана, но Чернов их отбил вверх. Некоторое время они кружили и все попытки князя, схватить капитана, провалились. Наконец князь разозлился и бросившись вперёд, обхватил Чернова за пояс и попытался свалить его, подставив подножку, но тот легко перепрыгнул через его ногу.  Князь изо всех сил сжал торс капитана, попытался швырнуть его в сторону, но тот обхватил его руки локтями и крепко держался за них, не давая себя отбросить в сторону. Некоторое время они крутились в таком положении, не в силах перебороть друг друга, но тут капитан, напрягшись, приподнял князя падая на спину с ним, вдруг повернулся и князь оказался внизу. Он встал на мостик и попытался вывернуться, но капитан держал крепко и давил его своим весом. Князь сопротивлялся изо всех сил, но в конце концов не выдержал и рухнул на лопатки. Чернов быстро встал и протянул руку, но князь, оттолкнувшись головой и плечами, ловко вскочил на ноги. Его улыбка теперь, скорее напоминала оскал волка, но князь сдержался и, похлопав Чернова по плечу, сказал – ну вы молодцы, победа за вами. По его лицу можно было элементарно определить насколько он зол. Но ничего не поделаешь, приходилось сохранять внешнее спокойствие, и князь взял себя в руки и, как гостеприимный хозяин, пригласил всех продолжить пиршество. Князь налёг на вино и скоро язык его начал заплетаться. Чернов заявил, что им пора бы и честь знать, но князь воспротивился и категорически запретил нам уезжать, заявляя, что завтра у него запланирована охота на тура и он ни за что не отпустит нас, поскольку обязательно должен показать капитану, как он может расправиться с туром в одиночку. Пришлось оставаться. Мы отпустили Валдая с охраной ночевать домой, наказав им прибыть завтра, после завтрака. Князь, едва ворочая языком, приказал тиуну предоставить нам троим самые лучшие палаты и удалился, поддерживаемый гриднями. Нас развели каждого по отдельному «номеру». Мой номер имел кровать размером два на два, с балдахином. Перед кроватью стоял ночной горшок, посмотрев на который, я вспомнил, что уже полдня не посещал туалет. Облегчаться в горшок у меня не было ни малейшего желания, и я вышел из комнаты и побрёл через анфиладу комнат в поисках необходимого ватерклозета. Но он мне не встретился, тогда я вышел во двор. Огляделся и отправился в самый тёмный угол двора. Справив нужду, вошёл в терем и с громадным трудом разыскал свой ночлег. Хотел запереть дверь, но ни щеколды, ни засова или, на худой конец, крючка, не обнаружил. Ну ладно, сойдёт и так, сказал я себе и, раздевшись до трусов лёг на пуховую перину. Одеялом, по случаю жары не накрывался. Только стал задрёмывать, услышал тихий стук в дверь. О великий Аллах, подумал я и направился к двери. Она же не закрыта- подумал я спросонья и открыл её. В дверь скользнула пухлая фигурка. Кто это ещё? Я повернулся и увидел молоденькую девушку в одной сорочке. Она стояла лицом ко мне и смотрела на меня, облизывая губы языком. Я остолбенел и взирал на неё с удивлением. Тут она вдруг подняла сорочку и сняла её через голову, оставшись голой. На вид ей было лет 17. Пышная фигура, но с чёткой талией. Красивое личико. Она смотрела на меня, не говоря ни слова. Я вдруг расхотел спать. Что-то внизу живота зашевелилось и начало быстро подниматься. Девушка, отступая от меня, дошла до кровати и упала на неё спиной, раскинув руки и ноги. Зрелище не для слабонервных. Поскольку я к ним не отношусь, то шагнув к кровати, я схватил девушку в объятия и
               
                - 61 -
закинул на кровать, поверх одеяла. Ну а дальше была незабываемая ночь. Не буду рассказывать вам подробности, чтобы вас не возбуждать, но на сон мне почти не осталось времени. Я отрубился, часов в 5 утра. Никогда мне не было так хорошо. Утром кто-то постучал. Я уселся на кровати, никак не просыпаясь. Девушки уже не было. В комнату вошли два холопа. Один нёс тазик с водой, второй полотенце. Я умылся и вытерся полотенцем. Холопы испарились, Выйдя из комнаты, я остановился в раздумье – куда идти? Ум продолжал переваривать бурную ночь, представляя для показа картины, одна краше другой. Я встряхнулся и направился в сторону, где, как мне казалось, находился пиршественный зал. Я угадал и попал именно туда, но там уже было пусто. На столах лежали девственно чистые скатерти. Ничто не напоминало о том, что вчера здесь рекой лилось вино и на пол летели кости. За мной в зал вошёл Теплов. По его виду можно было сразу догадаться, что он провёл не менее бурную ночь. Мы вышли во двор. Невесть откуда, появился тиун и поманил нас за собой. Он привёл нас в другое помещение, поменьше, где тоже были расставлены столы, но на них лежала более скромная пища – хлеб, холодное мясо, нарезанное пластами, масло в горшках, горячий сбитень. В зал зашли князь и Чернов, который был одет не в форму, а как мы догадались, в охотничий костюм, по-видимому с княжеского плеча, размеры у них были примерно одинаковые. Мы довольно быстро позавтракали и вышли наружу. Князь сообщил, что ловчие нашли тура в лесу за Трубежом и следят за ним. Все вскочили на коней, а перед этим, Чернов передал Теплову свой ремень с кобурой, который тот надел на себя дополнительно и стал выглядеть, как настоящий ковбой. С нами были некоторые из вчерашних бояр со слугами, собаками. Короче образовалась приличная компания, человек в двадцать. Князь дал команду, и все поскакали следом за ним. Промчались по Переяславлю, не сбавляя хода, заставляя прохожих кидаться в стороны. Проехали чуть дальше места впадения Лыбеди в Трубеж и далее, где Трубеж становился совсем узким. Доскакали до моста через реку, с грохотом перескочили его и выстроившись в колонну по одному, поскакали по едва заметной тропинке в глубину леса. Примерно через километр нас встретил главный ловчий и, встав впереди отряда повёл дальше. Наконец, всего через четверть часа прискакали, как видно к месту охоты. Все остановились. Князь подъехал к Чернову и объявил ему, что честь убить тура достаётся им двоим. Сейчас ловчие с собаками погонят тура на нас и наша задача – скакать за туром пока не заметим, что он начинает уставать. Тогда вперёд вырываются князь с капитаном и догнав усталого тура заколют его копьями. Чернову передали мощное копьё из ясеня с остро отточенным наконечником, шириной в ладонь. Колоть рекомендовалось в загривок. Послышался лай десятка собак и крики загонщиков, гонящих зверя к нам. Мы все одновременно, увидели пробежавшего мимо нас громадного тура, последовавшего в лес и, с гиканьем, послали коней следом. Примерно через 15 минут тур стал сбиваться с шага. Всё-таки такие крупные звери, практически не имеющие достойного врага, не выдерживают длительного бега. Все гости и мы попридержали коней и вперёд вырвались Чернов и князь, держа в руках копья. Они поскакали, обходя тура с обеих сторон, причём капитан оказался слева, со стороны сердца. Это было подарком князя, дающего возможность Чернову провести смертельный укол под левую лопатку. Всадники уже сравнялись с головой тура и вверх взметнулись два копья и практически одновременно опустились вниз. Копьё князя вонзилось в загривок тура на секунду раньше копья Чернова и поэтому бык автоматически отпрянул от боли в правой стороне тела в левую сторону, из-за чего, копьё Чернова только царапнуло также правый бок тура и, вырвавшись из его рук,
               
                - 62 -
упало на землю. Испуганная рывком быка, лошадь Чернова прыгнула вперёд и оказалось прямо перед его мордой. Тур, не останавливаясь, нагнул голову и сильнейшим ударом рогов, подбросил лошадь вместе с Черновым на три метра над землёй и вперёд, где они упали прямо под его копыта. Обезоруженный князь осадил коня и спрыгнув с него, подбежал к Чернову. Тур же, с торчащим из загривка копьём, помчался дальше, но его уже никто не преследовал. Мы подскакали и тоже соскочили с коней, подошли к капитану и сгрудились вокруг. Князь приподнял голову Чернова и положил её себе на колени. Было заметно явно неправильное положение головы капитана. Тело же обмякло и по нему пробегала дрожь. Как оказалось, при падении, Чернов попросту свернул себе голову. Смерть его была почти мгновенной. Это выяснилось чуть позже, а пока князь тряс его за плечи, а Теплов проверял пульс. Подбежали ловчие и один из них, констатировал смерть и её причину. Все были в шоке, особенно князь. Он распорядился немедленно прекратить охоту и возвращаться в кремль. Тело капитана перекинули через седло, накрыв попоной от чужих глаз. Уже через полчаса мы были в кремле, где по распоряжению князя, тело капитана омыли и обрядили в парадный мундир. Теплов присовокупил к нему ремень с портупеей, оставив себе пистолет. Ещё через час, тело Чернова лежало в гробу. Вызванный священник из ближайшей церкви, читал молитвы над его телом. Примерно через пару часов, князь подошёл к нам и спросил, где бы мы хотели похоронить капитана? Мы заявили, что это следует сделать в нашем лагере, к тому же с покойным должны попрощаться все близкие. Князь тут же дал команду и во двор въехала телега. Гроб переложили на неё и князь, сам сев на коня и приказав десятку дружинников следовать за ним, предложил нам показывать дорогу. Таким образом, выехали со двора. Впереди ехал Валдай с охраной, затем я с Тепловым и следом князь с дружиной. Ехали медленно, со скоростью телеги. И вот мы здесь. Ну что же! Мы не в силах что-то изменить, поэтому решили идти спать. Как говорят – утро, вечера мудренее. 12 июля. Четверг. После завтрака собрались и начали решать –где хоронить Чернова? Видимо придётся установить место для погоста. После обсуждений, постановили расположить кладбище на севере обработанной пашни, у леса, рядом с дорогой, от неё слева. Проще будет добираться. На сегодня, главной задачей, являются похороны. Копать могилу решили сами, это наше дело, наш герой. В копании приняли участие все без исключения, по очереди. Микиша попросили соорудить крест. Около 11 часов утра, собрали всех жителей к могиле. Мы принесли гроб туда же и установили его на паре столов. Всем предложили попрощаться с телом. Народ построился в колонну и прошёл перед гробом, взирая на покойного. Важава, всю ночь проведшая у гроба, стояла в головах и молча взирала на капитана. Слёзы уже кончились, и она просто замерла в оцепенении. Затем Забуиров, как комиссар нашего подразделения, произнёс речь. Судейкин сказал несколько слов и даже я, высказался в том духе, что мы очень уважали капитана и потеря его, не поддаётся оценке. Микиш тоже что-то сказал. После этого, кузнец забил молотком гвозди в крышку гроба и четверо курсантов в парадных мундирах, опустили гроб на двух простынях в могилу. И тут то мы, выстроившись в шеренгу, по команде Судейкина, дали три залпа из восьми АКМ в воздух, что вызвало переполох среди сидевших на заборе птиц, которые взлетели в воздух. Не менее были ошарашены эрзя, впервые увидевшие и услышавшие действие наших, по их мнению, палок, которые мы, почти постоянно носили с собой, но никогда не применяли. Толпа шарахнулась в сторону и некоторые из женщин вскрикнули в испуге. Мужчины озадаченно и со страхом взирали на нас. Но больше ничего
               
                - 63 -
не случилось. Все оставались невредимыми, а мы, по команде, перебросили автоматы за плечо и встали смирно. Судейкин предложил всем, в знак прощания, бросить по горсти земли в могилу, что и было исполнено. Мы тоже все, по очереди, забросали могилу землёй и лопатами подравняли холмик. Микиш с Парушем, поставили в головах крест. На этом церемония была закончена, и мы двинулись на обед, где устроили поминки по капитану. После обеда все разошлись, так как этот день объявили не рабочим. Мы зашли в свою казарму, где откупорили две бутылки водки и помянули капитана, по своему обычаю. Все разбрелись по лагерю. Я отправился в свой склад, где уселся в кабинете на стул и предался воспоминаниям и планам на будущее. Так и задремал, уткнувшись головой в стол. Проснулся уже ближе к ужину и пошёл умываться. Моё дежурство выпало с 17 до 19 часов. Время прошло незаметно. Короче весь день был бездарно потерян. Курсанты бесцельно бродили по лагерю, открывали свои склады, заходили и через несколько минут, опять выходили. Кто -то дремал в казарме, кто-то чистил автомат. Местные парни хотели сыграть в волейбол, но мы не разрешили из-за траура. Судейкин был в своей палатке. Беженцы занимались огородами, некоторые пристраивали к палаткам какие-то пристройки. Дети бегали между палаток. Так день и закончился. Пошли спать.                13 июля. Пятница. После завтрака собрались на пятиминутку.  Был и Микиш. Дети пошли в школу, где их ждал Афанасий. Жизнь продолжалась! Спросили Микиша – как проходит военная подготовка молодёжи. Тот отчитался, что из всех мужчин, только 8 холостых парней не имеют воинского опыта. Вот их то, Микиш, с помощью Паруша и ещё двоих своих дружинников, гоняет в свободное время. Парни уже вполне владеют деревянными мечами и копьями. Могут профессионально закрываться щитами и стреляют из лука. Выполняют команды. Но их ещё надо учить и учить. Кстати, спросили у Микиша – как у них была поставлена военная подготовка?  Оказывается, даже в деревнях, мальчиков с детства учили махать деревяшкой и стрелять из игрушечного лука. Учил их обычно отец или один из старейших жителей. Уже годам к 16-ти, этих ребят собирали в укреплённом поселении, где располагался небольшой отряд профессиональных воинов во главе с десятником или сотником, и они там проходили недельные сборы, участвуя в коллективных учениях. Подобные сборы для молодёжи проводили по многу раз в год, а для мужчин, в возрасте за 20 лет по 2 раза в год. Таким образом все мужчины в мордовском княжестве (на их языке это звучало иначе и под князем подразумевался другой тип управленца), были воинами. На случай нападения, каждый имел меч и копьё с щитом, которые для неимущих. выдавались за счёт общества. Кольчугу или панцирь. имели только достаточно богатые сельчане или профессиональные дружинники. Мы отпустили Микиша, до особых распоряжений и начали своё собрание. Итак- начал Забуиров- нас осталось 10 человек, а мы имеем 16 единиц колёсно-гусеничной техники. Что нам делать? Выступил Судейкин – господа курсанты, мы с покойным Черновым, набросали вчерне, диспозицию будущего нападения на монголов. Вкратце она сводится к тому, что наши 8 САУ и один БМД, нападают ночью на лагерь, осаждающих Рязань монголов и уничтожают их или рассеивают. Для этого надо иметь, по крайней мере, 9 водителей, столько же заряжающих и столько же наводчиков орудий, то есть 27 хорошо обученных мастеров своего дела. Нас всего 10, из которых, не менее двух должны остаться для охраны лагеря. Значит мы должны обучить 19 человек. Кроме того, мы планировали иметь в распоряжении десятка два вооружённых местным оружием кавалеристов и столько же пехотинцев. Где взять столько людей, причём надёжных, профессиональных и преданных лично нам? Надо наших эрзя
               
                - 64 - 
научить мастерству вождения и заряжания, а наводку и стрельбу, я считаю, должны выполнять только мы сами. У нас осталось всего полгода. Кстати, в советских военных учебках, из бывших разгильдяев, как раз, за полгода, выращивают отличных специалистов своего дела – и механиков водителей, и наводчиков орудий, и просто водителей, и радистов, не считая сотни других профессий, с присвоением звания сержант, о чём вам наверняка с большей информированностью, может рассказать сержант Винокуров - Винокуров кивнул головой - Но мы и так все об этом знаем. Поэтому к учению, необходимо приступать уже завтра. Кого из беженцев нам стоит привлечь в этот процесс? – и тут я внёс совершенно неожиданное предложение – а давайте обучим вождению наших девушек! Ведь всем известно, что к примеру, в Израиле, все женщины военнообязанные и они неплохо справляются со своими обязанностями. А сколько женщин воевали на второй мировой? А даже в войну 1812 года? А амазонки?  Тут все призадумались. И ведь верно. А почему нет? Своих девчонок мы отлично знаем и они, к слову, уже являются потерпевшими от монголов и с радостью воспримут возможность отомстить им. Да ещё и лично сами. А их 10 человек плюс две молодые вдовы, а это как раз покроет нужду в водителях. Об этом конечно в первую очередь надо спросить их. Сегодня же и спросим. Этим мы можем закрыть проблему с водителями. Ну а параллельно, необходимо обучать вождению всех холостых парней, на всякий случай. И всех их вместе, работе заряжающими орудий, а также радистов. Решение принято. Надо начинать его выполнять. Глянули на часы – половина одиннадцатого. Зовём девчонок и вдов. Я и Коверда отправились в лагерь. Нашли Микиша и не объясняя причины, попросили его собрать всех девчонок и прислать их в течении 15-20 минут в нашу казарму. Вдовы же уже были на кухне, подготавливали продукты к обеду. Мы вернулись в казарму, по пути пригласив обеих вдов к себе. Предложили им сесть за столы. Стали молча ждать прибытия девчонок. Уж не знаю, что подумали вдовы, впервые оказавшиеся в этом помещении, сидя за столами в нашем молчаливом присутствии, но вряд ли что-то приличное. Обеспокоенно они взирали на портреты членов политбюро и химика Менделеева. Но вот стали подходить девчата. Они боялись заходить по одной и ждали всех остальных. Наконец подошли все и Микиш, попросив разрешения, пропустил их внутрь. Микиша мы вежливо попросили выйти, и он ушёл, недоумевая. Девчата расселись стайкой в одну кучку, всего за три стола вдесятером и тоже, с удивлением рассматривали помещение, где они прежде не бывали. Итак, на кафедру вышел Судейкин и обратился к присутствующим дамам –Сёстры, мы собрались здесь, чтобы попросить вас помочь нам и самим себе в разгроме монголов. Чтобы отомстить им за свои уничтоженные деревни, за убитых родственников и друзей. Сначала я вас спрошу- вы желаете этого? Или вам всё равно? Девчата возмущённо загомонили, опровергая второй вопрос. Теперь я задам вам другой вопрос – вы готовы помочь нам? Все утвердительно закивали головами. А может кто-то считает, что это её не касается? Опять все подтверждают свою заинтересованность. Сёстры, вы все видели в работе наши самодвижущиеся повозки. Мы хотим применить их против монголов, но нас недостаточно, чтобы управлять ими. Нас просто очень мало. Мы хотим научить вас управлять этими повозками. Всех вас. У вас есть такое желание? Девчата явно заинтересовались. У них прямо-таки, глаза засверкали. Да! - заорали они и смутились. Судейкин продолжил пропаганду – однако вам необходимо будет научиться этому мастерству и это займёт много времени – до декабря. Притом учиться придётся очень прилежно и помногу. А кроме этого, вам необходимо будет научиться ещё некоторым наукам. У вас почти не останется времени на отдых и личные дела. И самое главное – напав на монголов, кто-то из вас может погибнуть или получить опасное ранение. Вы согласны на это? Девчата переглянулись и сказали –да! А теперь, сказал Судейкин -я попрошу вас ещё раз посовещаться друг с другом и принять решение. Мы пока все выйдем отсюда, чтобы вам не мешать. Как
               
                - 65 -                только вы решите, то позовите нас, но недолго. Мы все вышли и, расположившись рядом, закурили. Этот вопрос был очень важен, и мы волновались. Минут через десять дверь открылась и нас позвали. Мы зашли и, включая Судейкина, расселись за столами. Вдова Важава, приняв на себя командование, вышла вперед и произнесла – мы все решили, что ни за что не простим монголам их жестокость по отношению к нам. Мы хотим, чтобы они были уничтожены. Мы сами будем их убивать, если получим от вас оружие. И поэтому, мы согласны на ваши требования. Мы все зааплодировали им, и они отлично поняли нас. Всё девушки, вы свободны. Мы сейчас решим, как мы будем вас учить и распределим между собой обязанности. Девушки разошлись, гордо вздёрнув носы и оживлённо обсуждая случившееся. Семёнов произнёс – однако, ни в коем случае не следует проводить их общее обучение с парнями. Только раздельно. Все согласились. Судейкин – товарищи, мы все знаем предлагаемые предметы обучения в равной степени. Поэтому нам опять придётся прибегнуть к жеребьёвке, чтобы определить, кто кому какой предмет будет преподавать. Ко всему, подобное собрание следует провести с парнями и другими мужчинами. Учить придётся всех наравне. Мы сначала определили состав групп. Женщины составят одну группу, а мужчин поделим на две группы по 12 человек. Учить будем в нашем бывшем помещении лаборатории и в школе, после занятий с детьми. Одна группа будет учиться с утра до обеда, а две другие - после обеда до ужина. Если по времени с 9 до 13 и с 15 до 19. Группы будут чередоваться. Давайте поручим составление графика учёбы Зотову и Семёнову. Далее, по предметам обучения- 1. Стрелковое оружие, 2 – радиостанции, 3 –вождение САУ, 4 – вождение автомобилей, 5 – заряжание пушек и пулемётов. Разделимся по два человека на каждый предмет. Написали на бумажках предметы и потянули. Мне выпало стрелковое оружие. Моим коллегой оказался Судейкин. Мы с ним обсудили план преподавания и темы занятий на первые три урока. Так же поступили и остальные. Занятия решили начать завтра. Пока не наступил обед, попросили Микиша привести всех мужчин. Через двадцать минут собрались мужчины. Мы провели с ними такое же собрание. Согласились все. На этом поставили точку и отправились обедать. До ужина занимались самоподготовкой. Вспоминали предметы обучения, искали наглядные пособия и писали коротенькие конспекты лекций, скорее тезисы. Некоторые засиделись допоздна.
               
                Подготовка к войне.

14 июля. Суббота. После завтрака в 9 часов, дети пошли в школу к Афанасию, а женская группа в наш класс. Преподавал Судейкин. Сначала он рассказал о видах оружия, то есть - стрелы, копья, арбалеты и постепенно подвёл к огнестрельному оружию. Показал пистолетный патрон, рассказал из чего он состоит, плоскогубцами вытащил пулю, высыпал порох в жестянку и поджёг. Порох ярко вспыхнул, выбросив маленькое облачко дыма. Обстоятельно поведал о возможностях пороха и о том, что монголы, скорее всего знакомы с ним через завоёванных ими китайцев. Возможно даже, что они его уже применяют. Ну и в том же духе, о видах огнестрельного оружия. Что такое порох и его действие на пулю, было очень важно донести до слушателей, чтобы они не восприняли наши пистолеты и автоматы, как нечто магическое, чем могут обладать только чародеи. Так и прошли три часа урока с перерывами. К практическому вождению, ясное дело приступать было рано. Опять же было очень, как сказал бы Чернов – «архиважно», показать, что машины двигаются не под действием нечистой силы, а с помощью вполне обычных средств, созданных человеком. Рассказать про двигатель внутреннего сгорания, конечно поверхностно, но, чтобы поняли
               
                - 66 -                принцип работы.  Остальные занялись обычными делами – обрезка   брёвен, уход за огородом. Уже появились зелёные всходы на полях и тут же появились проблемы. Плетень вокруг поля защищал от оленей, кабанов, лосей и т. п, но зайцы, беспрепятственно проникали на поля и травили всходы. Их пытались отогнать шумом, но это было не на долго. Приняли решение плетень сделать более плотным, чтобы зайцы не пролезали и теперь несколько человек были заняты в этой сфере. Одновременно велись работы по оборудованию спортплощадки. Её устроили в юго- западном углу лагеря, рядом с горами брёвен. Там поставили брусья, два турника, площадку для волейбола. Удалось выкроить участок 40х30 м. Теперь, внутри лагеря не оставалось ни единого крупного клочка свободной территории. Самой главной проблемой оставался недостаток времени. Надо было форсировать события.                19 июля. Четверг. Из города, около 10 часов утра, пришло радиосообщение, что князь с небольшим отрядом выехал из города и, возможно движется в нашу сторону. В принципе, у нас нечего было прятать, и мы были готовы к встрече. В 11 -40 пришёл сигнал от заставы со шлагбаумом, что князь пропущен к лагерю. Мы быстренько прервали занятия и выстроились для приёма высокого гостя. Открыли настежь ворота к автопарку и встали в два ряда от проезда. От блокпоста до лагеря всего 2 км, на лошадях проехать их не дольше 10 минут. Князь, с десятком дружинников, въехал в ворота и проехав между рядами встречающих, остановился у коновязи. Соскочил с коня, предоставив гридню его привязывать, подошёл к нам. Мы стояли в две шеренги по стойке «смирно». Судейкин громко скомандовал –«равнение на средину»- и строевым шагом, подойдя к князю, приложив руку к головному убору, отрапортовал, что у нас всё в порядке и личный состав занимается повседневными делами. Удивлённому приёмом и не знающим, как ему себя вести в подобной ситуации князю, ничего не оставалось делать, как стоять и слушать рапорт. По-видимому, церемония встречи ему понравилась, и он поздоровался с нами и опять был ошарашен, когда мы гаркнули – «здравия желаем ваше высочество!». Народ тоже вразнобой ответил возгласами. Судейкин скомандовал «вольно!» и мы расслабились. Князь обратился к Судейкину -я приехал к вам, господин лейтенант, в связи с тем, что сегодня исполнилось 9 дней со дня гибели господина капитана. Поэтому я хочу почтить его память вместе с вами. Судейкин предложил ему следовать вместе с ним к могиле капитана. Мы вообще то были довольны тем, что князь вспомнил об этой дате. Нет сомнений, что он помнит о нашей общине и безусловно строит какие-то планы в нашем отношении. Князь с Судейкиным, за ним мы и дружинники, а следом толпа эрзян, подошли к могиле, на которой лежали несколько букетов полевых цветов. Судейкин попросил всех почтить память капитана минутой молчания. Все замерли. Через минуту Судейкин объявил, что мы не забудем капитана и его добрые поступки. На этом мы вернулись к кухне. Судейкин спросил у князя, может ли он распустить народ? Князь позволил, и Судейкин махнул народу – мол, расходитесь! Площадка освободилась, и Судейкин предложил князю войти в наш класс. Вошли и дружинники и мы. Все расселись за столы, а Судейкин и князь за столом в президиуме. Князь был смущён и не знал, как себя вести, как и его дружинники. Все они с удивлением, как мы привыкли, рассматривали портреты членов политбюро, непонятные станки у стенки, умывальник с зеркалом. Для них всё это было крайне необычно и удивительно. Судейкин встал и обращаясь к князю, произнёс – Мы, ваши братья, благодарим вас за память о нашем руководителе. За то, что вы не забыли нас и позволяете внести свой вклад в оборону рязанского княжества. Мы приложим все усилия, чтобы вместе с Рязанцами, разгромить монголов и заставить их покинуть наши земли. Всё это было сказано с
               
                - 67 –
пафосом, чтобы дать понять князю, что мы тут не «лыком шиты» и прибыли сюда не в цацки играть. Далее Судейкин предложил князю посмотреть на наш лагерь. Все вышли наружу и проследовали мимо кухни, где в этот момент готовился обед. Князь очень заинтересовался кухней и остановился, разглядывая её со всех сторон. Видимо его привёл в восторг сам принцип котла на колёсах. Ведь в армиях того времени принято было каждому десятку иметь свой котёл, в котором воины сами, на привалах, готовили себе пищу. Использование походных кухонь позволяло избавиться от лишнего груза, носимого воинами с собой. Князь заявил, что он непременно в будущем устроит такие кухни для своей дружины и посоветует великому князю принять это новшество на вооружение всей армии княжества. Обратил внимание князь и на котельную. Его поразила высота кирпичной трубы (20 м), равно, как и сами кирпичи из которых она была сложена. Судейкин сказал, что у них в России так принято, чтобы труба выходила выше прозрачных перекрытий над населёнными пунктами и дым не проникал в жилища. Князь поверил и двинулся дальше.  Его вновь ждало открытие – огромные штабеля досок и обрезанных брёвен. Поваленный лес в то время, попросту сжигали на месте, добиваясь урожайности на два – три года, а доски, как уже мы знаем, были весьма дороги и сложны в производстве. А тут, как он убедился, потрогав руками, все доски имели совершенно одинаковую толщину и длину. Хоть сейчас полы настилай или столы сколачивай. Он поинтересовался – для чего нам столько брёвен? Судейкин сообщил, что мы собираемся в скором времени, после разгрома монголов, строить поселение или даже город на этом месте. Как ни странно, князь не спросил, каким образом мы добиваемся столь ровной толщины досок и столь высокой продуктивности работ. Зашли в класс, посмотрели на школьную доску и мел. Судейкин продемонстрировал мел в работе, нарисовав на доске здоровую букву «А». Князь тоже взял мел и нарисовал букву «Б». Руки испачкались, и он их отряхнул и вытер об плащ. Обошли склады снаружи, не заходя на их территорию, чему мы порадовались, что не будем отвечать на сложные вопросы. Поглядели на общую конюшню, затем подошли к палаточному лагерю. Эрзя уже к каждой палатке пристроили кладовки, курятники, было очень тесно, тем более, что снаружи, вокруг палаток, находились их огороды, упирающиеся в тын, перегороженные штакетниками от соседей. Так что там, ноге негде было ступить. Полюбовался князь и на окружающие поля со всходами, огороженные по всему периметру изгородью, огородами. Похвалил нас, и мы все вернулись обратно, где уже поспел обед. Усадили князя во главе стола, рядом усадили дружинников и сели сами. Народ расселся вокруг. Пища была разлита в 10-ти литровые термоса, которые стояли на столах. Разложен был свежий хлеб, стояли солонки с солью и перечницы. На первое был борщ с кабаньим мясом. На второе рисовая каша, тоже с мясом. Для такого случая, чтобы помянуть Чернова, на стол выставили 5 бутылок водки, только для дружинников и нас самих. Эрзянам давать алкоголь поостереглись, памятуя о том, что угро-финны весьма нестойки к нему, как индейцы Америки. Для них налили компот из яблок и лесных ягод.  Разлили водку по стаканам, и Судейкин объявил, что мы пьём за помин души капитана. Он же показал пример, выпив половину стакана водки, разом. Князь, будучи учёным в этом отношении, повторил его приём, а вот дружинники несколько опростоволосились, перханьем, кашлем и закатившимися глазами показывая свою неготовность к столь крепкому напитку. Мы тоже выпили. Дружинникам понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя, закусывая водку хлебом или борщом. Как говорится, обед прошёл в дружеской обстановке. После обеда князь попрощался с нами, приглашая посетить его в любое время. Вскочив на коней,
               
                - 68 –
кавалькада вытянулась по дороге в лес и исчезла из вида. Князь, кстати, обратил внимание на вышку, но промолчал, хотя и внимательно её рассмотрел. Видимо предположил, что это обычная наблюдательная вышка. Мы вздохнули с облегчением. Подобные посещения выбивали из колеи, приводили к потере времени, которое так дорого для нас. Сегодня, обед сделали почти на час раньше, из-за приезда князя. Поэтому перекурив несколько дольше, приступили к занятиям. Я преподавал в школе, Судейкин в лаборатории. Сегодня была наша тема. Проходили устройство пистолета ПМ. Из склада вооружения принесли двадцать пять пистолетов и в первую очередь, раздав каждому слушателю по одному, показали, как их разбирать, а затем велели их почистить от смазки. Затем заставили их несколько раз разобрать и собрать, пока они не перестали путаться при сборке. Выгнали из боксов, спрятанные там, из-за приезда князя, четыре САУ. Завтра в них будут лазать слушатели, знакомясь с оборудованием и приборами. Вечером приехал Валдай, поинтересоваться причиной приезда князя и остался ночевать. По его рассказам дела шли отлично. Наша продукция – копчёное мясо, рыба и колбаса шли нарасхват. Весь город уже был обеспечен перкалем, его брали только чужие купцы. Разобрав 400 парашютов, мы на этом пока остановились. Продали почти десять тысяч квадратных метров перкаля, 400 ранцев, стропы от этих парашютов, которые вполне заменяли собой кожаную упряжь, своей прочностью. Короче рынок был насыщен и это могло повлечь за собой резкий потребительский спад спроса. Надо было расширять рынок сбыта, и мы готовили поездку в Рязань. Ехать решили вчетвером: Валдай, Судейкин, Иманкулов и Забуиров. Самым важным в этой поездке, необходимо было произвести рекогносцировку местности. Назначили на завтра с утра. В качестве плавсредства, использовать маленькую лодчонку Валдая, с установленным на неё мотором от А3. Маленькая лодка безусловно пойдёт гораздо быстрее и бензина истратит намного меньше. В людных местах решили плыть на вёслах, а в остальном с мотором, чтобы не привлекать внимания. 21 июля. Пятница. К обеду прибыли Судейкин с курсантами, Валдай остался у себя. Пообедав, собрались в классе, пригласив Микиша. Рассказывал Иманкулов. – Выехав вчера утром в город, оставили коней во дворе Валдая на охранников. Столкнули лодку в реку и на вёслах медленно выплыли в Оку на виду города. Около города, в Оке наблюдалось оживление. Местные рыбаки занимались ловлей рыбы, со сходней происходила погрузка –выгрузка купеческих ладей и ушкуев. Примерно через пару километров, мы остались одни и запустили мотор. Мотор затарахтел – неудивительно – мотоциклетный. Но зато дал скорость, наверно под 20 км в час, а то и больше. За лодкой расходились буруны. Нас ждали по пути города Ольгов и Ужеск, мимо которых мы проплыли на вёслах. Мимо деревень мы проплывали с мотором, наплевав на скрытность, но стараясь проплывать у противоположного берега, чтобы меньше шуметь. Весь путь в 50 км проделали за четыре часа. Подплыли к берегу около пристани и оставили там лодку, под надзором сторожа, посулив ему оплатить его работу. Пошли в город. Одежда у нас была обычная. Валдай в отличие от нас был одет с шиком, по последней моде и представлялся купцом. С собой он взял образцы перкаля и шёлка, а также ранец и плащ палатку. Валдай со мной пошли на торг, а Забуиров с Судейкиным решили обойти вокруг Рязани, запоминая все подробности рельефа местности и расположение укреплений и соседних возвышенностей, откуда, возможно, Батый будет наблюдать за штурмом города. У всех в карманах бренчали деньги, довольно приличные для простолюдина. В кобуре у каждого, на ремне под одеждой, имелся пистолет. Пока они обходили город, мы с Валдаем пришли на торг. Да, это тебе не провинциальный
               
                - 69 - 
Переяславль! Торг шумел и копошился сотнями продавцов и покупателей, а то и просто праздношатающихся. Приказчики расхваливали свой товар, хватая прохожих за одежду, цирюльники стригли желающих прямо на улице, тут же продавали пирожки с пылу с жару, калачи, сладости, петушков на палочке и т.д. Валдай искал лавки с похожим товаром. Наконец натолкнулись на лавки, торгующие материалами – сукно, льняные ткани, кое какая одежда. Спросили цены. Приказчики принимали Валдая за богатея, а меня за его слугу. Валдай показал свой товар. Один из приказчиков провёл нас в глубину помещения, где в прохладе сидел купец, худой, маленького роста пожилой человек с рябым лицом. Приказчик оставил нас и удалился. Купцы поздоровались, представились.  Купец назвался Никифором. У него было три лавки, в основном с материалами. Он взял шёлк и пощупал его, посмотрел на свет, на вес. Похвалил. Показал свой. Его шёлк был тоньше, а соответственно менее крепкий и износостойкий. Этот шёлк ему привозили из Персии, но уже почти два года, как новых поставок не было, и он торговал остатками. Никифор обещал выкупить любое количество поставленного Валдаем шёлка по уговорённой цене. Перкаль ему очень понравился. Он уже видел несколько человек одетых в одежду их перкаля. Перкаль он тоже купит. Заинтересовался и плащ -палатками и ранцами. Валдай сказал, что он пока пройдётся по торгу, поспрашивает других купцов. Никифор заявил ему, что он самый крупный продавец подобных товаров, но если Валдай хочет приглядеться, то он не возражает. Походили по торгу, приценялись, показали своё. Образцы всем нравились и все с готовностью были готовы приобрести наш товар. Валдай прикидывал предложенные цены и в итоге решил вернуться к Никифору. Зашли пока в трактир, пообедали. Еда была вкусная и сытная со свежевыпеченным хлебом. Я сам приценялся к разным товарам. Цены в большинстве своём были выше, чем в Переяславле. Понятное дело – столица! Валдай с Никифором обговаривали возможности привоза. Никифор брался приехать в Переяславль, забрать товар, у него было несколько ушкуев, плавающих по Оке и Волге, но в этом случае Валдай должен был снизить цену.  Они довольно долго торговались, пока всё-таки не решили, что Никифор приедет в Переяславль. Ни том разошлись. Ранее условились встретиться у Пронских ворот в 18 часов. Подошли туда. Только через полчаса подошли Судейкин с Забуировым. Не рассчитали, далековато зашли. Поэтому припозднились. Очень проголодались и мы все опять зашли в город и стали искать трактир. Нашли какой-то. Зашли внутрь. Этот трактир был похуже того, в котором мы обедали, да и посетители нам не понравились. Большинство совершенные босяки, зато в углу сидели два хорошо одетых господина. То ли богатые купцы, то ли из числа придворных князя. С аккуратно подстриженными бородами, с мечами на поясе. Они разглядывали со своего угла всех прибывающих. После нас зашли ещё сразу пятеро молодых парней, весьма бандитской наружности. Они сели недалеко от этих господ, причём, мне показалось, что один из вновь прибывших кивнул этим двум. Мы заказали жареного мяса с луком и кваса. Почему-то молодых ребят обслужили раньше нас, из-за чего Валдай хотел было возмутиться и начал было ругать полового, но я толкнул его в бок, мол остынь. Привлекли внимание двое явно, не русского типа, мужчин, говорящих на каком-то незнакомом языке, но из-за дальности мы не слышали ни слова. Парни заказали вина, хотя было видно, что они и так навеселе. Один из них встал и подошёл к нам. Обращаясь к Валдаю, как наиболее представительному из нашей компании, видимо приняв нас за его слуг, он спросил того, не зять ли он некоего Зуйка? Получив отрицательный ответ, тот предложил Валдаю выпить с его компанией. Валдай отказался. Парень злобно выругался и
               
                - 70 -
спросил – что, нет чести с нами пить? Да у меня тесть у великого князя стременным служит! Судейкин на это ответил – вот с ним бы мы выпили, но не с тобой. Эти слова видимо сильно задели парня. Он хотел ответить, но его окрикнули его друзья – эй, Доброшка, давай сюда, хватит лясы точить. Доброшка презрительно посмотрел на Судейкина и сказал – а тебе рвань, лучше бы помолчать! На этом он стал отходить от нашего стола, но споткнулся и упал на одного из нерусских. Тот оттолкнул его, но Доброшка вдруг ударил его по уху. Оба нерусских вскочили и схватили его за руки. Доброшка стал вырываться с ругательствами и тогда четверо его друзей вскочили и кинулись ему на помощь. Сразу же был перевёрнут стол, а вокруг него завязалась борьба. Нерусские, пытались вырваться из рук, схвативших их Доброшкиных друзей, но силы были не равны. Их повалили на пол и стали пинать. Что интересно, присутствующие довольно таки равнодушно отнеслись к драке. Они просто наблюдали за разборкой, а хозяин трактира даже слова не произнёс. И тут мы увидели, что Доброшка вынул из голенища сапога короткий нож и вознамерился ударить им одного из поверженных, который отбивался наиболее активно. Судейкин стремительно соскочил со стула и моментально выкрутил руку Доброшки. Нож выпал, но Доброшка головой ударил Судейкина в лицо и у того из носа пошла кровь. Тут уж стало не до политесов и мы все кинулись в драку. Нас было трое и три парня моментально были вырублены, а Доброшку, Судейкин перекинул через себя и приложил об пол. Совершенно неожиданно оба хорошо одетых господина выхватили мечи и ринулись на нас, с явным намерением нанизать на остриё. Сначала мы решили, что они кинулись нам на помощь, но видя подобную картину, нам пришлось увёртываться. Сначала эти двое, попытались проткнуть Судейкина и Валдая, но Судейкин, легко увернулся и ногой ударил второго по его руке с мечом, которым тот целился в Валдая, меч выпал, а Валдай двинул тому по носу, завалив его на пол. Забуиров и я, свалили двух последних, стоящих ещё на ногах, противников. Но тут открылась незаметная дверь сзади стойки хозяина и оттуда выскочили семь или восемь мужиков. Они кинулись на нас, притом двое махали кистенями, а остальные ножами. Драка разгорелась с новой силой, но теперь нам уже стало незачем маскироваться и уже через две минуты все чужаки валялись на полу, тут же лежали ножи, кистени, мечи. В это время один из босяков, сидевший у открытого окна, заорал – стража! – и кинулся к двери. Мы почему-то посчитали, что встреча со стражей вряд ли пойдёт нам на пользу и тоже выскочили из трактира. С нами бежали и оба нерусских. Мы кинулись в глубь города, так как, в поблизости расположенных воротах, мы увидели несколько дружинников с копьями, направившимися в нашу сторону. Стража же была всего в нескольких шагах от нас и кинулась за нами. Время было примерно восемь часов и было ещё светло, по-летнему. Мы бежали по тесной улице, заворачивая в переулки. Стража быстро отстала, так как бег в тяжёлых кольчугах, не давал им преимуществ. Мы же пробежали ещё некоторое время. Прохожие смотрели на нас со страхом и шарахались в стороны. Наконец мы вбежали в относительно безлюдный переулок и пошли шагом. Ещё раз завернули и остановились. На улице не было никого. Мы перевели дух и рассмотрели себя. Ран не обнаружили, только у Судейкина шла кровь из носа и ворот его рубахи запачкался. Он утёрся подолом рубахи и потрогал нос. Вот гад! Теперь синяк на неделю обеспечен. Ладно. Надо уходить. Оба нерусских стали нас благодарить за поддержку. При этом по-русски говорил один из них, а второй, видимо знал всего пару слов и поэтому в его речи только меньшая часть слов были русскими, а другие неизвестными. Я спросил у них, а почему вы говорите по-русски плохо? На что ответил тот, который говорил
               
                - 71 -
лучше – да вы сами то видно тоже не русские? Мы вообще то кипчаки, по-русски половцы. Монголы разбили нашего хана и согнали нас с наших пастбищ. Кто ушёл к другим ханам, а мы вот в Рязань подались. Да вот чуем, что и отсюда надо уходить. Второй спросил у него что-то на своём языке и первый ответил на том же. Вот друг мой интересуется тоже, кто вы? Явно не Рязанцы?  И тут Забуиров, очень внимательно вслушивавшийся в их разговор, спросил у них на татарском языке, который я, между прочим тоже немного понимаю, - и куда же вы поедете? Кипчаки, услышав его речь, встрепенулись и на своём языке начали что-то говорить Забуирову. Я с трудом понимал часть слов. Забуиров же понимал почти всё сказанное. Они довольно долго говорили между собой. Фарад перевёл – они снимают здесь жильё и зовут нас собой. Всё равно ворота города уже закрыты и нас не выпустят до утра. Пришлось согласиться и идти с ними. Они снимали приличную избу, в которой мы свободно разместились на полу. Судейкин попросил Забуирова спросить у них о войске Батыя. Они наверно целый час переговаривались, пока глаза не начали закрываться, и мы уснули. На утро кипчаки проводили нас до ворот, и мы пошли из города. Добравшись до лодки и убедившись, что всё на месте, Судейкин дал сторожу целую куну, что составляло четверть его месячного заработка. Сторож обрадовался и долго благодарил Судейкина, пока мы выплывали в реку. Едва отплыв от города, мы завели мотор и помчались обратно.  Мимо городов вновь плыли на вёслах, а потом мчались с мотором. Поскольку плыли против течения, то обратный путь занял больше времени. Забрали у Валдая коней и поскакали домой.  И вот мы здесь. После этого несколько слов сказал Забуиров.  Из разговора с кипчаками, я выяснил, что в войске Батыя самих монголов, меньше половины. Остальные набраны из числа покорённых народов, в том числе и кипчаков. Язык кипчаков схож с языком некоторых других воинов, относящих себя к монголам. При этом сами монголы в большинстве своём тоже понимают кипчакский язык и поэтому тот считается в армии Бату средством межплеменного общения. Судейкин доложил, что они рассмотрели топографию окрестностей Рязани и он на днях набросает примерную карту. Судейкин пошёл лечить свой разбитый нос, остальные разошлись по своим делам.                23 августа. Вторник. Прошёл месяц со дня поездки в Рязань. К Валдаю приплывал купец Никифор из Рязани и закупил у того кучу товаров. Шёлк, плащ-палатки, ранцы, стропы, перкаль, копченую рыбу, колбасу и одно зеркало. Он оставил нам 10 золотых гривен, что составляло 125 серебряных. Роль казначея выполнял теперь Судейкин. По его словам, в ящике стола набралось денег на почти 700 серебряных гривен. Это было громадное состояние. Князь вновь посетил нас с визитом, на 40 дней со смерти Чернова, но цель визита скорее состояла в том, чтобы ещё раз взглянуть на наши успехи. Он также поинтересовался, намерены ли мы наконец создать вооружённый отряд? Мы показали ему выстроившихся в две шеренги наших эрзян, в количестве 20 человек, все в кольчугах, закупленных нами, с щитами, мечами, копьями, на лошадях. Мы, между прочим, тоже все стояли в кольчугах и дополнительно с металлическими нагрудниками, изготовленными из металлических листов, толщиной в 1 мм, взятых из склада стройматериалов. Все мы были в обычных армейских касках, к которым, для защиты шеи, были прилажены кольчужные бармицы. В начале августа всем женщинам – воинам была выдана военная форма, причём брюки из нового комплекта, а гимнастёрки из старого. К сожалению, форма, почти у всех была велика, но они сами   ушили её по себе. Нитки и большие (цыганские) иголки им также выделили. С сапогами тоже была проблема. Самые маленькие сапоги на складе были 39   размера, а у большинства
               
                - 72 -
девчонок размер не превышал 37 –й. Сапоги им всё-таки выдали, и они обували их с толстыми портянками. Со вчерашнего понедельника, закончив теоретические занятия по ознакомлению с приборами и органами управления САУ, включая практические занятия по заведению машин и попыткам тронуться с места, начались уроки по вождению. Для уроков использовалась двухкилометровая дорога до Трубежа. Сидя рядом с инструкторами, ученики трогались с места, останавливались, поворачивали в местах загиба дороги и, выйдя на берег Трубежа, разворачивались и ехали обратно. Все ученики были в восторге от вождения. Возможность заставить тяжёлые машины двигаться и слушаться их, поворачивая, останавливаясь и вновь трогаясь, внушала им ощущение могущества. Проехав дистанцию, ученики выходили из машин в приподнятом настроении и затем эмоционально делились впечатлениями между собой. В то же время, мы закончили обучение всех групп теории стрельбы из огнестрельного оружия, научили разборке и сборке оружия, как-то – автоматов АКМ, пистолетов Макарова, карабинов Симонова, пулемётов Калашникова, Горюнова, а также ознакомили с пушкой калибра 57 мм. В юго-западном углу лагеря, позади штабелей брёвен, оборудовали стрельбище. Уже каждый имел возможность выстрелить 3 раза из ПМ и по 5 пуль из АКМ. Надо сказать, что все ученики старались на совесть. Имелись некоторые, кто тяжелее других усваивал обучение, но и те прилагали все силы, чтобы догнать ушедших вперёд. Поля перед лагерем заколосились зерновыми. Как мы и указывали, сеятели не пожалели семян и колосья стояли густо друг к другу. Урожай обещал быть хорошим. Мы попросили князя Фёдора не облагать нас в этом году налогами, чтобы беженцы могли немного оправиться после бегства от монголов. Уже поспели некоторые овощи на огородах, и мы их ставили на стол. Учёба не прерывалась и у наших учеников почти не оставалось свободного времени. По воскресеньям, многие отлучались в город, в том числе и курсанты. Для различных покупок, всем семьям и одиноким были розданы кое какие наличные деньги, по пять гривен на семью и по две на холостых. Люди покупали себе всякие необходимые для хозяйства вещи, игрушки для детей, украшения. Кроме того, Микиш и Паруш учили парней сражаться на мечах и стрелять из лука. Мы, между прочим, взяли несколько уроков по фехтованию. Наши возможности было не сравнить даже с любым холостым парнем. Мы никак не могли прийти к единому мнению о необходимости овладения современным, для этого времени, оружием. Но для общего понятия, некоторые из нас продолжали обучение, хотя и нерегулярно. Мне, к примеру, очень нравилось стрелять из лука, и я частенько выходил на стрельбище с приобретённым для этой цели, собственным луком. Судейкин и Теплов, увлеклись фехтованием и изготовив из дерева мечи, каждый день сражались друг с другом. Остальные как-то не стремились к этому, будучи и без того заняты. Судейкин нарисовал примерную карту окрестностей Рязани, и мы пытались определить по ней, где может встать лагерем сам Батый. Мы уже неоднократно проводили между собой обсуждение различных вариантов нападения на монголов, но самым действенным способом считали ночное нападение на монголов в момент штурма Рязани и уничтожение или взятие хана Батыя в плен, чтобы обезглавить его армию. Притом, планировали использовать в бою всю нашу технику, оставив в лагере двух курсантов, один БРДМ, БМД, САУ и ГАЗ 51. Вырисовывалась следующая картина – восемь САУ, один БМД, один ГАЗ 51 и один ЗИЛ 131 поведут женщины и девушки. В качестве заряжающих в САУ, поедут восемь холостых парней. В БРДМ, заряжающей будет девушка. В БМД поедет заряжающим один из мужиков. Все наводчики будут из нашего числа, кроме БРДМ, где наводчиком назначим Микиша. Получится, что в БРДМ весь экипаж будет состоять из эрзян. ЗИЛ 131 повезёт на себе боеприпасы, а ГАЗ
               
                - 73 -
51 повезёт оставшихся бойцов. В ЗИЛ 131 следует поместить двух- трёх стрелков, на всякий случай. Для безопасности, оба грузовика защитим с бортов стенками из досок, на высоту человеческого роста, с несколькими амбразурами, для ведения огня из стрелкового оружия. Учитывая, что монголы будут засыпать наши машины градом стрел, придётся устроить крышу из металлического листа, с люком, закрывающимся изнутри.
                Нас становится больше
   
6 сентября. Вторник. Примерно в 12 часов, сторожевой на вышке заметил подошедших с юга из леса к изгороди, окружающей наши поля, группу людей. Они, пробираясь вдоль изгороди, ступили на дорогу, ведущую в лагерь. Кроме нескольких вооружённых мечами мужчин, другого оружия у них не наблюдалось, более того, среди них, разглядели детей, едущих на лошадях, ведомых под уздцы. Несколько парней с оружием, во главе с Парушем, всё-таки встретили этих людей перед воротами и спросили их о цели, так сказать, визита. Оказалось, что эти люди Эрзя, едва бежавшие из Мордвы от монголов, в ту самую деревню, откуда прибыли наши Эрзя. Им рассказали о нашем поселении, и они решили тоже попытать счастья у нас. Беженцы ввалились в ворота и были препровождены к нашей кухне, где их усадили за столы. Их оказалось 7 мужчин и 12 женщин с пятнадцатью детьми, в возрасте от грудного младенца до самого старшего, примерно 8-ми летнего мальчика. Судейкин распорядился готовить пищу, с учётом прибывших, а для последних, на стол были выставлены копчёное мясо и овощи с хлебом и квасом. Прибывшие начали жадно поглощать пищу. К кухне подошли все жители и некоторые из них признали среди новичков своих знакомых и даже родственников. Последовали объятия и восторженные возгласы. Люди переговаривались между собой. Старшим оказался воин, в кольчуге с мечом на поясе. Он представился, как Кежай. Он умел говорить по-русски и, немного утолив голод, начал свой рассказ- Две недели назад, монголы, ушедшие было зимой прошлого года, наводнили весь край и начали истреблять людей, жечь деревни, грабить население. Мордва пыталась организовать сопротивление, но громадные потери, понесённые в прошлом году, не позволили набрать достаточно воинов. Отряд в 600 человек, в котором десятником служил Кежай, вступил в бой и был разгромлен наголову. Многие спасались, убегая в леса, как и он со своими людьми.  По примеру Микиша, они тоже вернулись в свою деревню и забрав свои семьи и семьи близких, подались в Рязань. Их путешествие длилось 10 дней. Здесь, в деревне, родственники приняли их и накормили, но показали, что у них слишком тесно и им лучше отправиться по стопам их предшественников в нашу сторону. Что они и сделали. Кежай спросил, как им поступить, то ли уходить, то ли мы им позволим здесь остаться. Судейкин посмотрел на нас, сидевших за своими местами. Мы все промолчали, но было видно, что никто из нас не думает о том, чтобы выставить этих бедных людей вон. Тогда Судейкин сообщил Кежаю, что мы согласны их приютить, но они, в свою очередь, должны будут работать на общину, а мужчины, вместе с нами, выступить против монголов. Кежай перевёл своим соплеменникам наше решение. Люди, потерявшие всё, не задумываясь, согласились с этим. Возник вопрос – где мы их поселим? У нас имелись две свободные семейные палатки. Решили, в свободные палатки установить по 6 двухъярусных коек и поместить в одну из них всех семерых мужчин и 5 старших мальчиков. В другую тоже 12 человек из числа женщин с детьми.
               
                - 74 -
Остальные разместятся пока в школе, где тоже поставят койки. Этой работой сейчас до обеда займутся все прибывшие, а командовать ими будут несколько добровольцев старожилов. Выдачей коек займётся Вождёв, выдачей белья Зотов. Собрать койки можно после обеда. Началась суета. Я с Зотовым открыли свои склады и выдали требуемое. Прибывшие, с добровольными помощниками, тащили вещи в палатки, устанавливали кровати в два яруса, стелили постели. Новички громко спорили за лучшие места, их утихомиривали Микиш и Кежай. Мы предложили всем прибывшим принять баню, которую тут же затопили. Как раз поспел обед. Все расселись по своим местам, а для новичков установили ещё два длинных стола. Судейкин подал команду и народ приступил к принятию пищи. После обеда, прибывшие, с шумом размещались, купались в бане группами, причём старожилы, сопровождали их, рассказывая им про наши правила и показывали, как пользоваться теми или иными вещами.  День прошёл в суматохе.  7 сентября. Среда. После завтрака, собрались у нас в лаборатории, пригласив Кежая и Микиша. Я поинтересовался у Кежая- как они провели ночь? Тот поблагодарил нас всех за гостеприимство и заверил, что они будут стараться выполнять любые работы, которые им будут поручены. Судейкин, с нашего общего согласия, это он подчеркнул, чтобы показать Кежаю, что мы все равны, сообщил ему, что на большинство вопросов по внутреннему устройству и режиму дня, ему расскажет Микиш или Паруш, да и любой другой из числа старожилов. У нас здесь община и всё общее, кроме личных вещей. Это временно. Как только монголы будут изгнаны, каждый сможет выстроить себе дом, здесь или в любом другом месте княжества, если есть желание, то вернуться на родину. Прибывшие должны будут принести нам присягу верности через пару дней. Не согласные с нашим порядком, могут уходить. Но те, кто останется, должны будут работать и учиться в полную силу. Сегодня, всем прибывшим, предоставляется время для устройства. Необходимо установить ещё пять палаток для семейных и пять для одиноких. Этим они и займутся немедленно, под руководством Вождёва и Зотова. Мужчины получат одежду, как у всех нас. А завтра вы должны включиться в общий поток и выполнять работу по наряду. Женщины с детьми, от работы освобождаются, пока не возникнет потребность в них. В дальнейшем, все указания будут поступать через Микиша. Все вопросы к нему. На этом вы можете быть свободны. Я с Зотовым пошли выдавать пришельцам палатки и показывать, как их собирать, а самое главное, определить место для их установки. Свободного места в лагере практически нет. В лагере царило оживление. Прибывшие дети носились по дворам со старыми, которые им показывали все наши тайны. Карабкались на сломанные автомобили, глядели на работу кузнеца и т.д. Женщины судачили между собой, рассказывая про перенесённые ужасы. Зотов выдал мужчинам форму б/у, которую те сразу же одели на себя. Потом мы с Зотовым и Кежаем прошлись по лагерю, выбирая места для установки палаток. Пользуясь тем, что эрзянь уже собрали урожай с грядок, устроенным в своём лагере, указали место в два рядя по пять палаток, как раз параллельно имеющимся. Площадь позволяла. Разметили места установки и пошли за палатками. Из числа старожилов, нам помогали 6 местных мужиков. Приволокли к месту палатки и каркасы. Читая инструкцию по установке, мы указывали, как собирать каркасы, как натягивать брезент. Эрзяне старательно трудились. Работы были закончены к ужину. После ужина произошло перемещение пришлых на новые места. Опять произошла некоторая суматоха. После ужина, все ещё немного повозились и наступила тишина, только молодёжь несколько разбавляла эту тишину приглушёнными возгласами.                8 сентября. Четверг. После завтрака поставили Микишу задачу – собирать овощи с
               
                - 75 -
грядок. Сами мы пошли к нашей картошке. Она уже явно подошла. Стебли совершенно засохли и поникли. Сбор картошки мы не стали никому доверять. Кроме Теплова, который читал лекцию, Судейкина и часового, все остальные семеро взялись копать. Подошли несколько эрзян полюбопытствовать – что же мы выкапываем. Картошка уродилась на славу. В богатой, ещё ни разу не рожавшей земле, урожай составил сам-пятнадцать, то есть сбор составил 15 мешков из одного посаженного. Несколько женщин с интересом разглядывали картофель, спрашивая его название. Мы ответили, что это картофель и что он нигде больше в мире не растёт, а только у нас. Они были поражены. Мы решили пустить полмешка картошки на сегодняшний борщ. Я отнёс на кухню эти полмешка и показал, как его надо чистить и объяснил, как его готовят. Женщины подтвердили, что им всё понятно. Ещё полмешка мы решили оставить, ещё что-нибудь сварить, а остальные мешки унесли в склад боеприпасов, там было прохладнее всего, зато зимой температура не опускалась ниже +6 градусов.  Весь день народ занимался сбором урожая овощей, а мы после обеда решали, что нам делать с прибывшими. Уже мы спланировали всю операцию, и каждый человек имел определённую задачу. Сейчас к нам прибавилось 7 обученных воинов. Случись это раньше, можно было бы не привлекать женщин к военной операции. Но теперь об этом поздно говорить. Наши женщины уже подготовились к схватке и отказать им в этом было бы несправедливо. Тем более, что наши уже проверены и мы их всех прекрасно знаем. Решили оставить всё, как есть, а новоприбывших использовать, как обычных ратников.                25 сентября. Воскресенье. Сегодня решили отдохнуть от праведных трудов. Всё последнее время были заняты сбором урожая. Все мужчины косили, а женщины, кроме тех, у кого грудные дети, вязали снопы. Мы тоже учились косить и с грехом пополам, через не могу, это у нас получалось. Потом была работа по обмолоту, отсеву и т.п. Все устали. Зерно засыпали в мешки, ранцы от парашютов, в навал. Вышло неплохо, почти 500 центнеров. Микиш предложил создать большой амбар, и мы согласились. С понедельника начнём строить. Занятия по вождению продолжались. С понедельника начнём ездить по свободной от посевов площади. Но один участок мы отвели для озимой пшеницы, десять гектаров с востока и столько же с юга. Север и восток свободны. По дороге, наши эрзя уже неплохо водят САУ. Пора начинать учить их водить ГАЗ 51 и ЗИЛ 131. У нас нашлось много плакатов, иллюстрирующих работу двигателя и его устройство. Молодёжь, в том числе и девушки, без запинки отвечают на вопросы по материальной части. С закрытыми глазами разбирают и собирают автомат. А вот в общем плане – около полудня, Валдай сообщил по рации, что князь зовёт Судейкина и ещё кого-нибудь с ним ехать в Рязань на сбор. Великий князь зовёт. Это известие всколыхнуло нас. Мы собрались в своей казарме и начали обсуждать это сообщение. Я и Забуиров заявили, что поскольку мы до сих пор не вспомнили в каких числах хан Батый, придёт брать Рязань, а также где он поставит свой шатёр, то крайне необходимо завести в Рязани своего агента с рацией. Но у нас все люди наперечёт, поэтому надо решить кого посылать, к тому же только из числа эрзя. А ещё, крайне срочно – зиму в палатках не пережить. Немедленно, пока ещё не пошёл снег, все силы бросить на строительство домов. Я уже подумал об этом и считаю, что палаточный городок надо снести. В этой половине нашего лагеря ничего капитального нет. Площадь 70 х 100 м. Я посчитал, можно поставить 30 участков по 200 кв.м. Все дома поставить временно, обозначив каждое бревно цифрой, чтобы весной перенести их на удобные места, по желанию жильцов. Зато до весны, каждой семье тёплый дом и хоть какой-то участок для личных потребностей. И шесть домов можно поставить в юго-
               
                - 76 -
западном углу на месте спорт площадки, как раз перед штабелями брёвен. Я даже предлагаю нанять строительную артель мужиков, человек тридцать, а то и все сорок. Пусть живут здесь в палатке –школе и строят. Мы их даже кормить будем. Денег у нас хватит, куда их девать? А то, что они увидят наши САУ, так это уже не играет роли, пусть смотрят. Раньше ноября они от нас не уйдут, а в ноябре уже монголы начнут вторжение. Здесь последовали некоторые возражения, но идея была правильная. Все согласились с этим. По поводу поездки, решили послать Судейкина и Паруша, в качестве агента разведки, снабдив его рацией. Снять или купить дом в Рязани (денег не жалеть), Судейкину установить связь с базой и оставив там Паруша, возвращаться. Паруш может забрать и семью. С Судейкиным послать двух курсантов, пусть это будут                Забуиров и Иманкулов, они уже там побывали. Паруш с рацией, барахлом и семьёй пусть едут на надувной лодке А3, она может до 28 человек перевозить, а с ними пусть плывёт, или Иманкулов, или Забуиров. Сами разберутся. На том и порешили
               
                Знакомство с великим князем.

26 сентября. Понедельник. После завтрака, в город поехали Судейкин, Иманкулов, Забуиров, я, Теплов и Паруш с семьёй. Я с Тепловым должны нанять строителей, остальные едут в Рязань. Заехали к Валдаю. Паруш и Забуиров стали готовить надувную лодку к путешествию. Валдай с парнями поможет им стащить лодку в реку. Иманкулов с Судейкиным отправились в кремль. Я и Теплов пошли на торг. Валдай посоветовал где искать строителей. Нашли «контору» строителей. Это была изба на краю торга. Там торговали скобяными и столярными товарами. Спросили по поводу найма артели. К нам подошёл крепкий, лет 35 мужик, одетый по-городскому, то есть в сапогах, рубашке косоворотке, плисовых штанах и сверху что-то типа длинного пиджака. С некоторым презрением он посмотрел на наш неказистый прикид и спросил, что мы хотим. Мы объяснили ему, что нам надо срочно построить около 40 изб из готовых брёвен. Есть и доски. Без печей.  За срочность доплатим, не обидим. Жить строители будут по месту работы, с харчами. Мужик, назвавшийся Полюдом, сразу подобрался – такой завидный клиент! Уже не обращая внимания на наш простецкий вид, спросил – что же вы так поздно? Уже почти никто не строит сейчас. Все артели почти разошлись. Но я сейчас же пошлю по деревням, вызвать работников. Одна артель ещё не распустилась. Их 10 человек. Можете сразу забирать. Платить по окончанию работ, но вперёд аванс – одна гривна. Я тут же протянул ему требуемое. Тот поманил к себе мальчишку, разглядывающего нас и ковыряющегося у себя в носу. Эй, Тодорок, а ну ка сбегай за Ерофеем! Мальчишка умчался. Я поинтересовался у Полюда, а почём в среднем строительство избы? Если все материалы имеются, то только за работу – по четверть куны в день на человека.  А далеко ли до вас? Да 12 вёрст всего. Однако, что же, пешком идти и инструмент на себе тащить? Об этом мы не подумали. Мы знали, что у Валдая есть две телеги и кони. У нас на базе есть телега. Возьмём сейчас у Валдая обе телеги, а завтра пришлём и свою. Тут пришёл Ерофей. Поздоровался, глядя на нашу одежду, как с равными себе. Он и одет был не лучше нас. Полюд рассказал ему про заказ. Ерофей почесал в затылке и сообщил, что сейчас подойдут все артельщики, их вместе 8 человек и можно сразу ехать. Полюд пообещал к завтрашнему утру найти ещё человек 20-25. Мы с Зотовым посоветовали ему набирать 25 человек. В течении получаса подошли все артельщики. У всех были топоры за поясом, деревянные ящики с инструментом. Мы взяли с собой двоих и пошли к дому Валдая. Там оставались двое охранников, которых мы попросили запрячь лошадей в телеги. Как бы это не было смешно, но запрягать в телегу, мы не умели. Сделав вид, что мы во всём полагаемся на
               
                - 77 -
артельщиков, позволили им вести телеги к торгу, а сами сели на коней. Подъехали к «конторе». Мужики загрузили в телеги все свои инструменты, кое какую одежонку, припасы и мы все тронулись к нам. Не спеша подъехали к нашей заставе со шлагбаумом. Мужики подивились, когда воин в кольчуге с копьём, остановил колонну, но увидев нас, поднял шлагбаум и мы поехали дальше. Проехав первый изгиб, выехали на прямую, ещё полтора км и второй изгиб. Теперь уже стало видно нашу крепость. Вот и ворота. Проехали к школе –палатке. Вот здесь будете жить –показал им я. В палатке уже расставили двадцать двухъярусных коек. В связи с холодами мы уже во всех палатках установили прилагаемые к ним соответствующие печи. Располагайтесь пока -сказал я -Завтра с утра начнёте работать. Показал им настольные часы и объяснил – когда стрелка покажет на 7, а длинная на 12, т. е на верх, то выходите на ужин. Сам я вышел и наказал поварихам готовить на ещё 8 человек. Кстати, у нас постоянно оставалась много пищевых отходов. Точно рассчитать на сотню человек очень сложно. И хотя многие подходили за добавкой, всё равно пища оставалась. Мы даже завели десяток свиней, которым отдавали отходы. Я пока посоветовал ребятам, проводившим сегодня урок по вождению, воздержаться на пару дней от практических занятий, пока все артельщики не придут, и мы введём их в курс, чтобы они не пугались. На ужин артельщики вышли испуганной толпой. Они жались друг к другу, но кто-то из наших указал им, куда садиться. Они вынули свои ложки и начали было есть, но заметив, что никто не начинает, прекратили. Сейчас, команду к приёму пищи, подал Винокуров. Все заработали ложками. Я и другие курсанты заметили, что артельщики выходили из палатки, прогуливались мимо боксов, разглядывали штабеля брёвен и досок. Спросили про отхожее место. Их поразила пилорама. Они трогали циркулярную пилу, ахали, разглядывали мотор, совершенно не понимая, для чего он приставлен. Перекинулись несколькими словами с местными эрзя. Зато во время ужина, увидев нас с Тепловым в форме с погонами, раскрыли рты. Их также видимо удивляло, что все мужчины одеты в одинаковую с нами одежду, только без погон. Поужинав, мы, по традиции расселись покурить. Местные привыкли к нашей привычке и не обращали уже на нас внимания. Между прочим, Микиш, Паруш и ещё некоторые Эрзя, в своё время просили у нас попробовать, но никому эта затея не понравилась, а мы не настаивали, табак рано или поздно кончится.  Шёл разговор о строительстве изб. Я ввёл ребят в курс своих задумок и показал, нарисованный мною, план временной застройки. Согласно плана, решили начать стройку с шести изб на месте спорт площадки. С утра я, как прораб, должен разметить места для изб и отметить их флажками. Зотов должен обеспечить работников военной формой б/у, на время строительства. Теплов поедет с тремя парнями в город на телегах, чтобы привезти остальных строителей. Коверда и Семёнов снимают с верха штабеля брёвна. В период формирования штабелей, нами была установлена рама с лебедкой, ходящей по двутавру, на конструкции из четырёх металлических стоек, высотой в 8 метров. Лебёдку изъяли из рембокса, но в складе имелись ещё две с электроприводом на 5 тонн и две ручные, на 3 тонны каждая. Есть ещё лебёдка на ЗИЛ 131, но пока она не пригодилась. Винокуров проводит теоретический урок с группой учащихся, на посту часовой, по расписанию. На этом пошли спать. Моя койка стояла между койками Забуирова и Иманкулова. Сегодня их не было. Мы, перед сном, постоянно вели разговоры о новом мире, о нашем будущем. Вспоминали своё прошлое – поступление в училище. Присяга, первый отпуск, первое вождение, первый прыжок с парашютом – самый незабываемый момент в жизни. Тут я возможно преувеличиваю, но тем не менее. Вспоминали, как выталкивали Коверду из самолета втроём, как он цеплялся и орал дурным голосом. Его вопль слышали все приземлившиеся. Нам тоже
               
                - 78 -
было страшно, но мы это скрывали. В первый же отпуск я заехал в Оренбург к Забуирову. Мы гуляли по городу. Пили пиво местного разлива из бочки. Был я в гостях и у Иманкулова. Они были моими лучшими друзьями наряду с Винокуровым. Строили планы в отношении Батыя. Как нам, вдесятером, справиться с многотысячной армией, даже имея огнестрельное оружие? Как нам строить Русь в будущем? Да и сможем ли мы изменить существующее положение в нужном направлении? Сможем ли мы вернуться в наше время? В одном мы были согласны – мы попали в прошлое не случайно. Какие-то высшие силы повлияли на это событие. От нас, наверняка ждали каких--то действий и эти действия были ожидаемы – это безусловно, защита Руси от нашествия. Так что нам только и остаётся, что вступить в неравную схватку, притом не только с монголами, но и с консервативными князьями, сеющими раздор и братоубийственные войны, в борьбе за престижные места. Часто к этим обсуждениям подключались и другие курсанты – Теплов, Зотов, Семёнов. У нас сходились мнения, что своими силами нам с засильем князей не справиться. Не применять же оружие для их вразумления, тем более, что пострадавшими окажутся рядовые дружинники? В результате этих споров и обсуждений, которые оказывались более существенными, чем официальные совещания в нашей казарме, мы в конечном итоге, пришли к выводу, что самую действенную помощь мы можем получить, как раз, именно от монголов, разрешив им, без нашего участия, навести порядок в княжествах, если мы конечно правильно их ориентируем. Безусловно, погибнет много народу, но зато это позволит в будущем уменьшить, а то и вовсе исключить потери от междоусобных войн. Но один раз нам потребуется показать Батыю, чего мы стоим, чтобы он не попытался потом ударить нам в спину. Эти наши замыслы надо будет доработать и провести в жизнь. Я уснул, но в час ночи меня поднял будильник- надо было идти на вышку – нести дежурство. 27 сентября. Вторник. После завтрака, артельщикам выдали форму. Они переоделись, и я повёл их к месту работы. Показал им план расположения изб, и мы с Ефремом, начали размечать места закладки. Коверда залез на штабель брёвен с одним из артельщиков и стал показывать ему, как застропить брёвна. Лебёдка позволяла снимать за раз до 5 брёвен. А ведь каждое бревно длиной 8 м, квадратного сечения 30 х 30 см, весило, как минимум 400 кг! Далее приступали к укладке брёвен, устраивая стены. Избы будут ложиться безвенцовым способом. Брёвна квадратные, ложатся как кирпичи, но стык обеспечивается выпиливанием в торцах брёвен выемки в половину толщины брёвна под углом. Эта манера строительства была рабочим не известна, но они поняли меня сразу. Обрезка брёвен в брусья, типа шпал, здесь была не приемлема из-за трудоёмкости этого процесса. Ну тут вообще было просто – ложи себе бревно на бревно, без гвоздей. Я и занялся вырезкой в торцах необходимых пазов, которые мне размечал Ефрем карандашом. Выпиливал я бензопилой, приведшей в изумление артельщиков. Они увидели уже в нашем лагере столько необъяснимого, что уже думали, что здесь гнездо самого дьявола. Но договор дороже денег. Возможность хорошего заработка, наверняка разрешила бы им в самом деле, работать на дьявола. Так что, перекрестившись по нескольку раз и прочитав про себя молитву, мужики принялись за работу. Рама лебёдки стояла на колёсах и поэтому мы могли её двигать в нужном нам направлении, почти не тратя сил на подъём брёвен вручную, а для этого необходимы были не менее десяти человек. Работа пошла. Я, выпилив торцы у десятка брёвен, передал бензопилу Ерофею, показав, как она заводится и строго наказав быть очень осторожным при работе с ней. Он, немного помыкавшись, очень скоро приспособился и выпиливаемые куски просто вылетали из-под его рук. Семёнов с Ковердой, тоже передали управление лебёдкой одному из строителей и тот с гордостью
               
                - 79 -
начал нажимать на кнопки тельфера, поднимая и опуская груз. Я пошёл в палаточный лагерь и вдвоём с Тепловым, начали размечать места установки изб. Согласно плана, на этой площади будут стоять четыре ряда домов с тремя улицами. Начать, решили со свободного конца – от самого тына. Разметили места для первых шести домов и натянули верёвки, обозначая контуры. Время подошло к половине двенадцатого, когда часовой объявил о движении в нашу сторону колонны из трёх телег. По рации уже был получен сигнал о въезде строителей. Я пошёл встречать колонну. Подъехали к школе и там я велел начать разгрузку телег. Ефрем повёл вновь прибывших в палатку, показывать им места для размещения. Стояла прекрасная погода, шло «бабье лето» и это было нам на руку. Я велел прибывшим выйти из палатки и построиться в две шеренги. Посчитал их число. Прибыло 27 человек – три артели по 9. Познакомился с бригадирами – они назвали имена, которые я тут же забыл. Меня велел называть господином курсантом. Позвал Зотова и повёл работников в склад амуниции, где они все получили форму б/у, включая и сапоги. Радости их не было предела, но один из бригадиров спросил у меня – не вычтут ли стоимость одежды из их заработка и когда я успокоил его в этом вопросе, он заметно повеселел. Мужики переоделись в палатке и вышли, с любопытством рассматривая удивительные для них сооружения и особенно, кирпичную трубу котельной, из которой струился дым – это коптилась очередная партия колбасы и рыбы. Я объявил, что пусть они пока устраиваются до обеда. Наконец пришло время обеда. Нам пришлось прикатить вторую походную кухню, население базы росло. Обед прошёл культурно. Артельщики были очень довольны и обедом, и местом жительства, и формой. Я объявил старшим над всеми Ефрема и тот повёл новичков на место работы. Каждая артель взялась за строительство отдельной избы. Как раз, на их счастье, у нас было 4 бензопилы. Я показал избранным для работы с бензопилами, принцип их работы и технику безопасности. Пропилил несколько выступов в торцах брёвен для примера. Показал, как заводить пилу, как доливать бензин с маслом. Притащил им канистру с бензином на всех. Добился правильного положения рук при распилке, заставил несколько раз завести мотор. Только убедившись, что они прочно освоили азы пиления, ушёл на дежурство, попросив Семёнова выдать рабочим по нескольку кг гвоздей разного размера. У строителей имелись собственные молотки, топоры, дрели со свёрлами, диаметром до 20 мм, рубанки и т.п. Надо сказать, что работяги искусно владели остро отточенными топорами, которые у них применялись на все случаи жизни.                28 сентября. Среда. После завтрака я остановил артельщиков и объявил им, что сегодня они увидят невероятные вещи, к которым они должны отнестись спокойно. Вы увидите самодвижущиеся повозки, однако не думайте, что они двигаются силой чародейства. Внутри повозок имеются механизмы, созданные людьми, как вы, к примеру, изготавливаете телеги. Наверно вы слыхали и о более сложных механизмах, так что не удивляйтесь и не пугайтесь. Только я успел это произнести, как в открытые ворота боксов выехали на площадку два САУ, тарахтя моторами и завернув направо, покатились к выезду на поля. Начинался очередной урок вождения. Инструктора –Семёнов и Теплов забрались в нутро машин, к ученикам и машины помчались по полю. Из боксов в это время выехали ГАЗ 51 и ЗИЛ 131 и поехали по дороге в сторону реки Трубеж. Все артельщики перекрестились и, видно было, что они про себя читают молитвы. Я подождал пару минут и поторопил их начинать работу. С вышки закричал Винокуров и сообщил, что наконец то пришло радиосообщение из Рязани от Паруша. Тот оповещал нас о том, что Судейкин с Иманкуловым и Забуировым, сегодня вечером свяжутся с нами в 18 часов. Связь была хорошая, устойчивая.               
               
                - 80 -
Судейкин -Выехал в Переяславль с Иманкуловым, Забуировым и Парушем и его семьёй, женой и двумя детьми 10-ти и 7-ми лет. Заехали к Валдаю. Поинтересовались новостями и часов в 12, поехали к князю. У князя царил бедлам. Скакали куда-то гонцы, грузили что-то на телеги, сотник построил дружинников и кого-то распекал. Князь встретил меня дружелюбно и провёл нас в малый обеденный зал. Там уже собрались воевода, епископ, игумен монастыря, бояре, числом в 8, три сотника. Столы были накрыты и мы, после благословения епископа, начали трапезу. Князь торопился и уже через полчаса закончил. Без меня, тут уже видимо, было всё обговорено и всё делалось молча. Епископ перекрестил и благословил князя и тот отправился во двор. Я с Иманкуловым последовали за ним. Нам князь о причине поездки не сообщил. Около половины второго, колонна, во главе с князем, тронулась по Рязанской дороге. С нами ехало не менее трёх сотен дружинников. Обоз следовал за нами, но его не ждали, видимо тот должен был ещё где-то переночевать. Нигде не останавливаясь, споро проехали города Ольгов и Ужеск. К половине восьмого подъехали к воротам Рязани. Направились к кремлю. В городе, на каждом шагу, попадались военные. Подъехав к кремлю, где мы уже побывали, князь позвал с собой меня с Иманкуловым, сотников и воеводу. Мы вошли в кремль и князь, который чувствовал себя здесь, как дома, вёл нас через комнаты, пока мы не вошли в большой зал. На возвышении сидел, по-видимому, великий князь Рязанский, ещё совсем не старый, ему вроде было чуть больше сорока лет. Вокруг, на лавках, сидели бояре, какие-то военные, попы. Фёдор Юрьевич прошёл к князю и поклонился, но князь поманил его к себе, и они обнялись. Фёдор представил меня с Иманкуловым. Как я понял, великому князю о нас уже успели рассказать, потому что тот, очень внимательно поглядел мне в глаза и кивнув головой, вымолвил – да, рассказывали мне о вас. Наслышан, рад встрече. Мы тоже уселись на лавке. Я и Иманкулов не стали одевать местную одежду и у нас не было ни панцирей, ни даже завалящей кольчуги, кроме пистолета в кобуре. Все присутствовавшие, с удивлением и с каким-то осуждением, глядели на нас. Их сбивала с толку наша одежда. Сверху формы, на нас были одеты офицерские бушлаты, защитного цвета, а на голове, голубые береты, которые в те времена можно было увидеть только у иноземцев, в качестве гражданского головного убора. Великий князь поднялся и пригласил всех на ужин. Пришлось вставать, даже не поняв в чём дело и идти за всеми. Позже Фёдор Юрьевич разъяснил нам, что со вчерашнего дня здесь проходила типа «конференция» Рязанских князей. На повестке дня стоял вопрос –«О посылке войск к великому князю Владимиро-Суздальскому, Георгию второму, для принуждения к повиновению города Киева». Сложившаяся ситуация складывалась таким образом, что, будучи формально независимым княжеством, Рязань полностью зависела от Георгия, как и Муром, и Пронск. Совсем недавно, Георгий уже захватывал Рязань и учинял там погромы. Князья собрали войско – кто сколько смог и под командой князя Ингваря Игоревича, брата Юрия, а также боярина Коловрата должны были отправить в помощь суздальцам завтра. Фёдор предоставил для объединённой армии полторы сотни своих дружинников. А пока все прибывшие собрались в трапезной. Присутствовали человек пятьдесят. Пир начали примерно в 9 часов вечера. По правую и левую руку от великого князя, сидели подвластные ему князья – сплошь родственники, братья, племянники, сыновья. Епископ и настоятели нескольких церквей. Была и жена князя и ещё какие-то, богато наряженные женщины, по-видимому, жёны князей. Мы с Иманкуловым сидели примерно через 7-8 человек с правой стороны, что было ещё достаточно почётно, так как ниже нас сидели ещё много знатных вельмож и это им, явно было не по нраву. Начали есть и пить. В начале пили за здравие князя Игоря Ингваревича, потом за князя
.               
                - 81-
Георгия и т.д., я всех не запомнил. Никто нас с Иманкуловым, ни о чём не спрашивал, и мы предались насыщению. Мы не дождались конца пира и часа в 2 ночи, вышли из зала, не зная куда нам следовать. Но к нам подошёл какой-то распорядитель и спросил нас – что мы желаем? -Мы желали спать. Он отвёл нас куда-то и завёл в небольшую комнату с кроватями. Там мы оба и легли. Голова кружилась от выпитого, хотя я старался пить меньше и одёргивал постоянно Иманкулова, так что мы были в здравом рассудке. Завалились спать. Встали рано, разбуженные шумом за дверями. Мочевой пузырь требовал освободить его. Под кроватями стояли ночные горшки, мы уже знали их предназначение, хотя всегда старались обойтись без них, но тут просто не было другого выхода. Пришлось воспользоваться. Одевшись, мы вышли наружу. Было 7 часов утра. В помещениях суматошно бегали слуги, куда-то спешили дружинники и гражданские лица. Мы не знали куда нам идти. Слава Богу, нашёлся кто-то, кто повёл нас за собой и привёл в трапезную. Здесь уже собралось много народу и продолжали прибывать. Все садились за стол, что повторили и мы. Наконец в зал вошёл великий князь, а с ним несколько его братьев и сыновей, в том числе и Фёдор. Все встали. Князья расселись и приступили к завтраку. Завтрак был достаточно сытный и состоял из не менее дюжины блюд. Мы опять сидели, как неприкаянные. Не понятно, зачем нас сюда пригласили. Наконец завтрак закончился и все начали выходить во двор кремля. Тут строилась в походную колонну общая дружина. На глаз, было около тысячи воинов. Они едва помещались во дворе кремля. Послышались команды, и воины затихли. Великий князь сказал короткую речь, призывая дружинников не посрамить рязанской чести и помочь суздальцам в их справедливой войне против Киева. Дальше вышел епископ с иконой, сопровождаемый священником машущим кадилом и другим, с сосудом святой воды. Они прошли перед войском, окропляя всех святой водой и окуривая ладаном. Потом епископ благословил воинов и широко перекрестил. Прозвучала команда и войско тронулось к выходу. Целых 10 минут вытягивалась колонна со двора, а за ней последовали телеги с провизией и другими необходимыми вещами. Мы уже не стали ждать, когда все покинут двор и, по зову князя Юрия, вновь зашли в терем. На этот раз собрались в зале заседаний. Юрий взгромоздился на свой трон, все остальные расселись по лавкам. Ну что, други, -промолвил великий князь- Помощь отправлена. Я не сомневаюсь, что Георгий приведёт Киев к повиновению. А нам следует подумать о возможном нападении монголов. Очень много, в последнее время, беженцев прибывает от мордвы и черемисов. Да и половцы бросают свои степи и десятками приходят к нам. Уже только в самом городе не менее 20 знатных беженцев со своими людьми. А сколько их в округе? Все жалуются на бесчеловечность монголов. Никого они не оставляют после себя в живых. А как вдруг они нападут на нас? Что делать будем? Со стороны некоторых князей послышались беспечные выклики, типа – мы им покажем, где раки зимуют, или –половцев били и этих побьём! Я не знал никого из князей по имени, поэтому не могу сказать, кто за какую версию держался. Какой-то князь уверял, что монголы зимой не пойдут, потому что нечем будет кормить лошадей. Другой утверждал, что им не пробраться крупными силами через дремучие леса. Я не встревал в разговоры, чтобы не накалять обстановку. Мы здесь вообще посторонние и веры нам нет. Не имея хотя бы боярского чина, лезть в советники – себе дороже. Некоторое время пререкались, но к единому мнению не пришли. Тогда князь спросил меня, - что вы, пришельцы, думаете о нашествии? Я поднялся и сказал – прости меня великий князь, я не буду давать никаких советов, но я точно знаю, что монголы уже в середине декабря осадят Рязань. Хочешь верь, хочешь не верь, но я говорю то, что знаю совершенно точно. Князья загомонили сердито, но Юрий призвал к тишине и заявил –
               
                - 82 -
мы не можем быть уверены, что вы те, за кого себя выдаёте, хотя я склонен вам верить. До декабря ещё далеко. Мы пошлём гонцов к Владимирскому князю Георгию, и к Черниговским князьям, и Муромским. Я надеюсь, что они не оставят нас, беда то одна на всех. А пока, не расскажешь ли всем присутствующим здесь, свою историю? Ну что поделаешь? Пришлось рассказывать нашу легенду. Это заняло целый час. Потом князья задавали различные вопросы. Про религию, церковь, положению женщин в обществе, армию и оружие, продукты питания и т.п. Это заняло ещё пару часов. Самый сложный вопрос был о той роли, какую мы сможем сыграть в оказании помощи княжеству. Тут пришлось изворачиваться. Сообщил, что мы собираем на свои средства отряд, с которым прибудем на помощь осаждённой Рязани, но никак не раньше. И всё это, якобы для того, чтобы монголы не узнали о нашем отряде и не удрали. Врать было тяжело, но не мог же я заявить, что мы заинтересованы в разгроме князей не меньше, чем в разгроме монголов. Сомневаюсь, что князья мне поверили полностью, уж больно фантастично выглядела наша история, на фоне нашей обыденной внешности, тем более, что никаких чудес с нашей стороны не являлось. Но кое в чём я сумел их убедить. Хотя бы в том, что мы слишком много знаем. Это вытекало из того, что князь Фёдор привёз с собой и показал карту, нарисованную Вождёвым. Эта карта привела всё общество в восхищение. Все князья стали упрашивать Фёдора распорядиться сделать им копии или дать карту, а они поручат своим мастерам сделать подобные. Великий князь заявил, что карту он забирает и даст её в работу своим писцам, чтобы сделать много копий, одну из которых он подарит великому князю Владимир –Суздальскому. Эта карта заметно подняла наш престиж в глазах князей. В картах они в какой-то мере разбирались, но вот в картах, выполненных в это время, масштаб чаще всего не соблюдался, а здесь это было очевидным. Некоторых даже забавлял тот факт, что, померив расстояние по карте, можно узнать это же расстояние в верстах, если умножить полученное число на масштаб карты. Время подходило к обеду и нас пригласили в трапезную. Обед, как обычно, был богатым. Мы наелись всяких деликатесов и прилично выпили. Вот тут-то Рязанский епископ Ефросин, задал мне очень скользкий вопрос –каким образом вы пришли к православной вере, если, по вашим же рассказам, вы почти 2 тысячи лет пребываете совершенно отрезанными от всего мира? Вот это был воистину, провокационный вопрос. Я только сейчас понял всю недальновидность, проявленную капитаном Черновым, заявившим на встрече с князем Фёдором о нашей, якобы принадлежности именно к этой церкви. Теперь поздно это отрицать, нас могут вообще посчитать за мошенников. К нашему глубокому сожалению, мы абсолютно упустили этот вопрос и не придумали свою версию по отношению к какой-то религии. Мало того, Иманкулов и Забуиров, относили себя к мусульманам. Как мне объяснить этот поразительный факт? Вот тут уж я превзошёл себя в области ненаучной фантастики. Я аж вспотел, выдумывая объяснения нашей веротерпимости. Я сообщил, что совсем недавно, якобы лет 30 назад, у острова потерпел крушение корабль, с которого удалось спасти одного человека, оказавшегося православным священником. Вот он то и принёс нам слово Божье. Но за такой короткий период, не все жители нашего острова оказались охвачены его проповедями и на сегодня, лишь половина жителей считают себя православными. По поводу наших курсантов мусульман, я пока решил молчать. Также, я должен был твёрдо уяснить, что эту мою легенду, мы должны принять за основу и придерживаться этой версии.                По тому, как презрительно и осуждающе смотрел на меня Ефросин, я сделал вывод, что он мне, ни на грош, не поверил.  Обед затянулся до ужина и нам удалось вырваться от
               
                - 83 -
князя лишь часов в 5 вечера. Едва мы вышли из трапезной, к нам подошёл тиун князя и доложил, что нас уже часа два ожидает какой-то человек, который сейчас находится на улице, перед воротами кремля. Мы вышли на двор кремля и проследовали до ворот, охраняемых стражниками. На той стороне разглядели гуляющего Забуирова. Он был одет по-современному, как простолюдин. Богатой одежды мы не стали приобретать и выходя в город, использовали то, что нам в своё время купил Валдай. Понятно почему Забуирова не пустили в кремль. Он сообщил, что уже с утра пришёл к кремлю и был свидетелем прохождения колонны в сторону Владимира. Но его не пускали в Кремль и только после обеда, который он осуществил в ближайшем трактире, он догадался дать ногату начальнику караула, который и сообщил тиуну про него, а тот уже нам. Забуиров рассказал, что вчерашний день, они провели в «гостинице», а сегодня Паруш вышел искать жильё в наем или в продажу. Все вместе направились к гостинице, которая располагалась при трактире, почти в центре города. Позвали Паруша в зал, где Забуиров заказал себе и Парушу ужин, а мы по кружке сбитня. Паруш рассказал, что весь день провёл в поисках подходящего жилья. Для продажи домов не было. Были в посаде, но он не рискнул брать там, памятуя о том, что посады при штурме города будут сожжены. Здесь же имеются несколько домов, в которые можно подселиться к одинокому хозяину, чаще всего вдовцу или вдове, или к пожилой паре. Завтра он опять пойдёт искать. Ну ладно –резюмировал Судейкин, - днём или двумя позже, роли не играет. Судейкин велел Парушу вытащить рацию и подготовить её к работе. Целый час мы занимались установкой рации и проверке её работы. Как и было написано в инструкции, радиус   передачи и приёма не превышал 25 км. Чтобы достать нашу базу, необходимо было вытянуть проволочную антенну длиной 20 метров в направлении Переяславля. Время было позднее, и мы предложили Забуирову, завтра с утра вытянуть антенну и передать на базу, что мы переговорим с ними, скажем в 18 часов. Поговорили ещё о том о сём и решили возвращаться в кремль. Забуиров не согласился идти с нами, объясняя это боязнью за семью Паруша. Мало ли что может случиться- заявил он. Мы согласились с этим решением и пошли в кремль. Тут, вдруг Иманкулов вспомнил о тех двух половцах, с которыми мы познакомились в свой прошлый приезд. А не посетить ли нам их? Я согласился с предложением их посетить, но лучше отложить это на завтра, потому что уже слишком поздно. Очень не хотелось идти в кремль, вести там приличествующие разговоры, соблюдая придворный этикет, которого мы не знали, но деваться было некуда. Стражникам на воротах представились, и они нас пропустили. Тиун провёл нас в спальню, поскольку мы отказались идти на ужин, хотя он и уговаривал, правда не очень искренне. Весь вечер нас не трогали, видимо забыли. Ну и слава Богу! Мы беседовали до 10 часов вечера, притом разбирали мой рассказ о нашей возможной помощи княжеству. Насколько он был похож на правду и можно ли было сказать несколько иначе? Выпитое вино сказывалось, и мы в конце концов заснули. В среду 28 сентября, мы с Рустамом поднялись чуть ли не в 9 утра. Никто нас не будил и мы, наполнив подкроватные горшки наполовину, вышли в коридор. Не знаю, как мы должны были вести себя здесь, не понимая своего статуса – то ли гости, то ли друзья гостей, то ли попросившиеся на ночлег путники? А пошли, ка, Рустам отсюда, нас тут не привечают –заявил я Иманкулову. Он согласился, и мы вышли из кремля в город. Нас никто не задерживал и вопросов не задавал. Мы пошли искать дом, в котором нам довелось ночевать совсем недавно. Это оказалось непростой задачей. Хоть Рязань по меркам нашего времени едва ли тянула на звание посёлка городского типа, но в связи с одноэтажностью большинства домов, территория, ею
               
                - 84 -
занимаемая, составляла много гектаров, представляющих из себя путаницу улиц, не имеющих названия, домов без номеров и тупиков, не обозначенных в самом начале, когда пройдя сотню метров, оказываешься перед стенкой. Тем более, что и спросить было не у кого. Мы не нашли нужный дом и решили пойти к Парушу. Придя в трактир мы, как и ожидалось, не обнаружили, ни его, ни Забуирова. Жена Паруша сообщила, что они ушли с утра. Тогда мы стали ждать их, поскольку, по словам жены Паруша, они придут на обед. В 14 часов подошли наши товарищи и мы заказали обед в комнаты. За обедом выслушали рассказ Фарада об их успехах. С утра они вытянули провод через окно, до растущего напротив дерева. Хозяин спросил их, зачем они это делают и Фарад заявил, что они хотят повесить сушить своё постиранное барахло. Кстати, ему пришлось для виду, в самом деле, повесить на провод несколько рубах. Им удалось довольно быстро соединиться с базой и передать им, что в 18 часов состоится разговор.  Сигнал был хороший и устойчивый. После этого они ушли в город. Нашли вроде бы неплохой дом, хозяева которого сдавали пристройку к дому, состоящую из одной большой комнаты и кухни. Удобства во дворе. Имелся колодец. Тут мы рассказали им про половцев. Забуиров согласился на этот вариант, как ещё одну версию. После обеда пошли искать дом, предварительно найдя трактир, в котором мы чуть было не лишились жизни. В трактир мы, понятное дело, заходить не стали, а пошли по улицам, повторяя пройденный в прошлый раз маршрут. На этот раз мы нашли дом достаточно быстро. Постучав в калитку и не получив ответа, зашли во двор. Собаки не было, и мы беспрепятственно подошли к двери. Постучали. На этот раз услышали шаги и дверь открылась. Нас встретил половец, который не понимал по-русски. Забуиров поздоровался с ним, и половец вспомнил нас. Он пригласил нас заходить, и мы прошли в комнату. Уселись за стол. Половец взахлёб рассказывал Фараду о чём- то наболевшем и тот поддакивал ему. Наконец половец наговорился и Забуиров поведал нам его историю. После памятной ночи, половцы продолжили заниматься поиском работы, так как их средства подошли к концу. Они в основном подрабатывали либо на торге грузчиками, либо на причале, в том же исполнении. Денег в сущности хватало, чтобы заплатить за аренду дома и еду. Немного даже удавалось скопить. Но две недели назад они столкнулись с одним из повздоривших с ними парней. Этот парень нагло подошёл к ним и потребовал с них 10 ногат за своё молчание. Они прекрасно поняли, что, получив деньги, тот всё равно заложит их бандитам. Они отказались ему платить и тот пообещал им, что теперь им придётся заплатить гораздо больше. Они, уходя с места встречи, разделились и шли скрытно, но парень всё равно определил предполагаемое место их проживания.  Сейчас они вынуждены вести себя очень осторожно, наверняка кто-то сторожит их появление. Несколько дней они вообще не выходили из дома, но им надо покупать продукты и сегодня его товарищ ушёл на торг, чтобы купить что-нибудь из еды, а он остался дома, чтобы приготовить ужин. Тут как раз мы услышали звук, отворяемой двери и кто-то вошёл. Половец, которого звали Асад, крикнул товарищу, что у него гости и всё в порядке, чтобы не пугать его. Второй половец вошёл в комнату и, узнав нас, обрадовался. Кинулся к нам обнимать нас. Выложил купленные продукты и спросил о цели нашего посещения. Мы сообщили, что ищем жильё. Как оказалось, хозяин дома построил себе другой дом, получше, а этот сдавал в аренду, но был не против продать его. Мы специально прошлись по дому. Имелись две большие комнаты и кухня. К дому имелась пристройка в одну комнату с кухней, которую хозяин тоже хотел сдавать, но пока не находил нанимателя. На дворе имелись сарай, конюшня, хлев. Имелся также колодец, что давало возможность не зависеть от ежедневных походов к
               
                - 85 -
реке с коромыслом. Мы сразу же предложили половцам работать на нас, а вернее на Паруша. Кроме этого мы обещали разрулить их проблемы с бандитами. Они, с                радостью, согласились. Кстати узнали имя второго- Тохтар. Итак, завтра мы пойдём к хозяину дома с предложением о покупке. А сейчас, поскольку время подходит к 18 часам, пошли в трактир к Парушу. По пути я рассказал Забуирову о наших приключениях и о состоявшейся сегодня «конференции». Тот нашёл наше положение весьма шатким и даже предположил, что епископ Ефросин, будучи человеком умным и недоверчивым, наверняка усомнился в моём рассказе, особенно относительно религии. Мы итак ведём себя крайне неосмотрительно, назвав себя православными, пренебрегаем хождением в церковь и даже, не обременяем себя совершением крестного знамения. Как бы епископ не попросил великого князя устроить нам допрос с пристрастием, то есть с применением средств для быстрого развязывания языков, как-то: дыба, раскалённые щипцы и т.п. Мы подвергаем себя большой опасности, ночуя в кремле. Я и Иманкулов, поразмыслив, согласились с его догадкой и решили больше в кремль не ходить. Если нас не хватятся, то и хорошо. Князю Фёдору придумаем что сказать. Подошли к трактиру и зашли в комнату Паруша. Жена его была дома, а дети бегали на улице. Мы присели, ожидая, когда стрелка часов дойдёт до назначенного времени. Парушу сообщили, что завтра решим вопрос с его жильём. Но вот и время подошло. Подсели к рации и связались с базой. На вопрос о наших делах, я вкратце пересказал главные события. Радовало, что все мы живы и здоровы. Закончив переговоры, мы решили идти ночевать к Асаду с Тохтаром. Подходя к их дому, заметили двух подозрительных личностей, без дела стоявших на углу нашей улицы и наблюдавших за людьми, входящими и выходящими из домов, расположенных здесь. Не было сомнений, что это наши общие знакомые по прошлой потасовке в трактире. Скорее всего они не знали в каком именно доме живут наши друзья и ожидали, когда кто-то из них выйдет или наоборот придёт к дому. В это осеннее время, уже стало темновато и на улице никого не было. Кстати они заметили нас и делали вид, что просто разговаривают о своих проблемах.  Иманкулов - Судейкин шепнул мне и Забуирову, что этих парней следует прихватить с собой. Мы кивнули. Подойдя к этим людям, мы разделились и, действуя слаженно, одновременно нанесли им удары под дых. Парни сложились пополам, не имея возможности вздохнуть, а мы, подхватив их под руки, очень быстро проскочили к дому половцев и втащили парней внутрь. Это заняло не больше 2-3-х минут. Парней бросили на пол, и они начали потихоньку приходить в себя. Мы сели на лавку и стали следить за их пробуждением. Честно говоря, парни были достаточно крепкими для своего времени, но приёмам борьбы по правилам не обучены. Подраться, поколотить кого-то из простолюдинов, это нормально, а вот постоять за себя против ВДВ, мало кто в мире способен. Парни оклемались и усевшись на полу, злобно смотрели на нас. Видно было, что они нас узнали только сейчас. В прошлый раз мы были одеты по-простому, а сейчас вообще как-то необычно. Ну что, -сказал я – и что это вы потеряли в этом переулке? Видимо они ничего не успели придумать, а тем более договориться между собой. Поэтому один из них сообщил - нам велено разыскать половцев и наказать за прошлый раз. И кто же вам велел? -спросил Судейкин. Это «Беспалый»- произнёс тот же парень с таким апломбом, что видимо ожидал, что мы затрясёмся от страха. А кто это? - спросил я. Парень опешил. -Вы что не знаете его? -Нет - ответил я. Парень не нашёл, что сказать. И за что же вы их хотели наказать, если вы сами же, на них напали и, а ещё и           избили? Мы бы их отпустили, с них взять было нечего, но тут вы ввязались. Беспалый даже представить не мог, что его с мечом, сможет сбить с ног безоружный. С тех пор
               
                - 86 -
он хочет найти этих наглецов и поквитаться с ними. Самих половцев мы бы не стали                убивать. Побили бы конечно, но это можно пережить.  А вот тебя - парень показал на Судейкина, -он мечтает убить, за оскорбление. Никто ещё не смел его ударить. Его даже начальник стражи уважает и в гостях бывает. Понятно -сказал Судейкин - если он так об этом мечтает, то я бы с ним встретился. Нет – протянул парень. – он с тобой драться не будет. Ты вон какой здоровый. Однако, если ты в самом деле не боишься, то я передам ему, и он вызовет тебя на честный бой с его поединщиком. Если ты победишь, то он простит и тебя и половцев, а если проиграешь, то станешь его холопом до конца жизни. Я согласен- сказал Судейкин. Ну тогда отпусти нас, мы тебе сообщим решение Беспалого. Ладно, идите -согласился Судейкин и я отошёл от парней в сторону. Они поднялись и не оглядываясь удалились. Вот тебе и на! –воскликнул Судейкин – честные бандиты! Ещё и правила какие-то соблюдают. Поразительно! Я и Забуиров думали иначе. Послушай, Вадим- сказал я, - а вдруг это ловушка? -мы понятия не имеем, что за кодекс чести у блатных в 13-м веке? Однако – ответил Судейкин, - мы же должны, как-то построить мосты с этими бандитами? Можно конечно, было бы их прикончить, но для этого, их ещё надо выследить, а тут                вырисовывается, на мой взгляд, честная сделка и это наш шанс. А если ты                проиграешь? -спросил Забуиров? Вы знаете, я почему-то уверен в своих силах – ответил лейтенант. Ладно, будь, что будет – согласились мы и легли спать.                Четверг. 29 сентября. Забуиров - Встали рано, в 6-30. Позавтракали чёрствым хлебом с водой. Был ещё лук, но мы почему-то не захотели его есть, в отличие от половцев, которые грызли его, будто это были яблоки. Оставив в доме Судейкина с Асадом, втроём пошли к хозяину дома. Тот жил ближе к центру города в прекрасной избе, с резными ставнями и слюдяными окнами. Из трубы дома вился дымок. Иманкулов был в форме, а сверху бушлат защитного цвета. Я в хламиде простолюдина, но при сапогах и в бушлате Судейкина. Тохтар тоже был одет неважно. Постучали в калитку. Залаяла собака. Через некоторое время выглянула женщина – чего надо. – крикнула-- Мы нищим не подаём! Позови хозяина, разговор есть. Женщина скрылась за дверью. Наконец вышел мужчина, лет сорока, с бородой и усами, что в общем то не являлось чем-то исключительным. У Судейкина тоже уже выросли усы и небольшая бородка. Это мы, были пока ещё, безбородые. Мужчина выглянул поверх калитки и увидев Тохтара, спросил – что, деньги принёс за месяц? А это кто такие? Это, хозяин, люди, хотят твой дом покупать. Ага! Вот оно что – оживился хозяин. Тогда заходите – пригласил нас во двор. Мы зашли. В дом нас не пригласили. Хозяин сразу начал наступать – а вы знаете какой это хороший дом? Все брёвна были один к одному, сухие и крепкие. Но я не дал ему говорить дальше – не надо разговоров. Дом нам понравился, и мы его покупаем. Говори цену. Хозяин оглядел нас с подозрением – а вы сразу заплатите или в рассрочку? Сразу – успокоил я его. Гривну – сказал хозяин, глядя себе под ноги. Видимо загнул, решил я и спросил у Иманкулова- как ты? Согласен? Да чёрт с ним, -ответил Рустам, -не хочу торговаться. Отдавай. Я показал хозяину гривну, вытащенную из кармана. Его глаза заблестели, а сам он наверно корил себя за то, что не запросил больше. Но дело сделано. Давай пиши расписку! – сказал я. Хорошо –ответил тот и позвал нас в дом. Я пойду. позову соседей, как свидетелей-сообщил он. Мы уселись за стол. Через десять минут зашёл хозяин с двумя мужчинами. Притащили бумагу, и хозяин написал в ней, что он такой то, продаёт свой дом такому-то. Свидетели – такие-то. Он и свидетели поставили подписи, и я тоже расписался, да так витиевато, что свидетели с уважением посмотрели на меня. Ну вот и всё, но хозяин остановил нас и сбегав в кладовую притащил небольшой кувшин, как оказалось, с
               
                - 87 -
вином. Дело обязательно надо обмыть, заявил он и налил по чаркам всем присутствующим. Жена подала хлеб и холодное мясо. Мы выпили в знак уважения и сразу же ушли, попрощавшись со всеми. Свидетели, однако остались за столом. Но это их дело. С бумагой мы отправились в трактир к Парушу и вручили ему бумагу, поздравив с покупкой. Паруш сбегал до торга и вернулся. с взятой на прокат телегой, которую вёл степенный мужик. Быстро забросали в телегу барахло Паруша и радиостанцию, завёрнутую в шубу. Дети сели в телегу, и мы покатили по новому адресу. На месте выгрузились, расплатились с водителем кобылы и начали помогать расставлять вещи по комнатам. Четыре раскладушки, матрацы и одеяла в первую очередь. Всё относительно лёгкое и простое в сборке. Рацию поставили у окна и тут же начали вытягивать антенну, закинув её на дерево, растущее в маленьком дворике. Сразу договорились, что половцы занимают пристройку, а Паруш избу. Ему две комнаты и кухня с большой русской печью. Жена Паруша была довольна и прямо лучилась от счастья. Дети тоже скакали по комнатам и выбегали во двор. У них появился собственный дом! Жизнь в палатке, как бы там просторно не было, не придаёт счастья. Половцы перетаскали свой скарб в пристройку и подошли к нам. Я от лица присутствующих. наказал им, что с этого момента они должны будут подчиняться Парушу и выполнять его поручения. Ничему не удивляться и не рассказывать о странных вещах, каковые им придётся увидеть. Те пожали плечами и согласились. В это время в калитку забарабанили. Паруш вышел наружу и через некоторое время вызвал Судейкина. За калиткой стоял знакомый парень. Он передал Судейкину приглашение от Беспалого, прийти сегодня вечером в тот самый трактир. Ну что же, придётся сегодня заночевать в Рязани. Кстати время обеда уже прошло и часы показывали половину четвёртого. Послали на торг обеих половцев, снабдив их приличной суммой денег. Через час они явились с полными торбами съестного. Сели кушать. Были тёплые пирожки с зайчатиной, холодная говядина, свежий хлеб. Хозяйка успела затопить печь, но та пока ещё не дала тепла, и мы довольствовались кувшином кваса. После еды уселись на лавку и закурили. Половцы смотрели на нас с недоумением. Ну ничего, пусть привыкают! Мы наладили рацию и послали запрос. На приёме ответил часовой на вышке –Вождёв. У нас всё в норме, сказал Судейкин-- Выезжаем завтра. Понял - ответил Вождёв - Конец связи. Подождав, когда стемнеет, я, Рустам и Судейкин отправились в упомянутый трактир. Уже из всего нами виденного, стало понятно, что этот трактир является воровской «малиной», скорее всего принадлежащим самому Беспалому. Днём он работает, как обычный трактир, а по вечерам там собираются блатные и строят свои планы. Случайно зашедших вечером, не трогают, но, если видят, что это человек при деньгах, могут и «очистить», изобразив случайную драку. Итак, мы втроём, вооружённые пистолетами (кинжалы и ножи, здесь за оружие не считаются. Они есть у любого.) вошли в трактир. Огляделись вокруг.  За столами сидели не меньше десятка человек разного возраста и достоинства. За отдельным столом – двое мужчин, прилично одетых, с мечами. Их мы узнали сразу. Один из них встал и сделал нам призывной жест. Мы подошли к их столу/ и этот мужчина пригласил нас садиться. Я сразу же обратил внимание, что на его левой руке отсутствуют три пальца. Ребята тоже заметили. Мужчина начал разговор первым – а вы, я вижу смелые. Не каждый бы сюда пришёл. Сразу видно, что не здешние. Меня тут все знают, сам начальник стражи мой хороший знакомый. Зачем звал? –прервал его Судейкин. Обидели вы меня- ответствовал Беспалый. На глазах у моих холопов. Других бы порвал сейчас на куски, но поскольку вы пришлые, пока хочу поучить. Сам
               
                - 88 -
я, как видишь, немного покалечен, поэтому выставлю за себя поединщика. Будешь с ним драться? Согласен – ответил Судейкин. Хорошо – сказал Беспалый. Но тебе говорили, что если ты проиграешь, то быть тебе у меня холопом? Говорили – подтвердил Судейкин. Ну тогда не обессудь! А ну ка, очистите площадку! Тут же присутствующие вскочили и в середине зала освободили круг, размером с ринг для бокса, оттащив столы и стулья к стенкам помещения. Беспалый громко хлопнул в ладоши и из той самой замаскированной двери вышли трое звероподобных мужиков. Один из них, здоровенный, кубической формы, вышел в круг. Его лицо, а скорее всего – морда гориллы, не носила печати ума. Видимо в молодости этот мордоворот слишком часто пропускал уроки в школе. Но физкультуру, явно не прогуливал. Он был одет в полосатые штаны и рубашку –косоворотку. На ногах мягкие сапожки, размера, наверно 49-го. Судейкин разделся, оставшись в тельняшке и брюках галифе, на ногах хромовые сапоги. Ремень с кобурой он протянул мне. Я и Иманкулов, к слову, давно уже вынули пистолеты из кобуры и держали их взведёнными в карманах. При этом, мы старались держать под наблюдением весь зал, чтобы нас не застали врасплох. Судейкин встал перед противником и принял боксёрскую стойку. Мы уже были знакомы с местными приёмами борьбы, когда противники кидались друг на друга, обхватывая за талию и пытались приподнять соперника и шваркнуть его об пол. И тут ничего нового не произошло. Этот поединщик, кинулся на Судейкина, чтобы схватить его за талию, но тот, отойдя в сторону, схватил мужика за протянутые руки и потянул его дальше по ходу, пользуясь инерцией и одновременно подставив ему ногу. Мужик грохнулся на вытянутые руки и растянулся на полу. Судейкин продолжал стоять. Мужик вскочил и с рычаньем опять кинулся на него. Руки его снова были вытянуты вперёд, и Судейкин попросту повторил приём. Поединщик, на этот раз встал несколько медленнее, видимо хорошо приложился. Теперь он медленно двинулся вперёд, не стараясь смести противника своим весом. Борьба приняла несколько другой характер. Поединщик делал выпады с целью схватить Судейкина за руки, но тот легко отбивался, и это продолжалось некоторое время. Зрители подбадривали своего ставленника выкриками, из которых мы узнали, что того зовут Бугай, но это скорее была кличка. Противники кружились напротив себя и не делали попыток схватить другого за талию. Наконец Бугай прыгнул вперёд, пытаясь толкнуть Судейкина, одновременно подставив ему ногу, но тот резко нагнулся и руки Бугая прошли над его головой и наклонённой спиной. Судейкин же, подался вперёд, так что тело Бугая оказалось почти полностью над его спиной и, схватив его за ноги, распрямился, швыряя Бугая спиной за себя и толчком прыгая назад, так, что спина Бугая и затылок, впечатались в пол, а тело Судейкина, добавило своим весом силу удара. Бугай на несколько секунд потерял сознание, а когда пришёл в себя, то Судейкин, схватив его руку, начал её выворачивать на излом, повернув Бугая на бок. Бугай от боли замычал, стуча свободной рукой об пол. Судейкин ослабил хватку и отпустил Бугая, а сам встал на ноги. Бугай, с трудом, тоже поднялся и принял стойку, но Беспалый крикнул ему – Всё! Хватит! Судейкин вернулся к столу и тяжело дыша, стал одеваться. Бугай уселся за ближайший стол и стал руками ощупывать свою шею и голову. Хозяин трактира поставил ему на стол кувшин с каким-то напитком и тот, налив кружку, выпил её залпом. Беспалый, помолчав, обратился к Судейкину со словами – ты победил. А я обещал, что не трону тебя и твоих друзей. Мы могли бы сейчас вас всех тут прикончить, зря вы не носите с собой оружия. Наши штык ножи он за оружие не считал. Но я ценю храбрость.
 .               
               
                – 89-
Ладно, я дарю вам жизнь -Как глубоко он ошибался! - Нам ничего не стоило перебить их всех. Но, слава Богу, огнестрельное оружие нам не понадобилось. До сих пор ни один абориген не мог похвастать тем, что видел наше оружие в действии. На взгляд, наши пистолеты не производили впечатления опасного оружия и никого не пугали. В лучшем случае, местные могли их разве что отождествить с дубинками или кастетами, не более. А мы и не хотели раньше времени показывать их в действии. Беспалый предложил нам выпить с ним, но мы отказались, ссылаясь на отсутствии времени. А не хотите пойти ко мне на службу? спросил Беспалый. Деньгами не обижу. Заживёте на широкую ногу. Но мы отказались от такого подарка и сообщили, что мы живём в другом городе и приезжаем сюда не часто. Ну ладно, согласился Беспалый. Если что, обращайтесь ко мне. Где меня найти, вы знаете. И половцам передайте, пусть больше меня не остерегаются. На этом мы вышли из трактира, по пути засовывая пистолеты в кобуру. Мы были рады, что конфликт улажен достаточно мирно, при удовлетворении обеих сторон. Пришли к Парушу и рассказали ему и половцам о произошедшем, успокоив последних. Жена Паруша успела приготовить ужин, и мы хорошо поели. Во дворе был туалет из досок, который мы посетили перед сном. Ещё покурили и обговорили схватку с Бугаём. Собственно, Судейкин был уверен в победе на 90%. С этим улеглись на лавках, подстелив бушлаты и заснули.

               
               
                Хан Батый и десантники. 4 часть. Книга 1.
               
                Положение обостряется.

Судейкин. Пятница 30 сентября. Встали в 7 часов утра. После завтрака попрощались с половцами и хозяйкой, и на лошадях поехали к пристани, где стояла наша лодка А3. Нас сопровождал Паруш. Мы передали всех лошадей ему и, попрощавшись, сели в лодку. Оттолкнувшись от берега, отчалили на вёслах. Как только отплыли на километр, завели мотор и помчались к Переяславлю. Ужеск и Ольгов прошли на вёслах. Поскольку в этот раз пришлось плыть против течения, к пристани у дома Валдая на Трубеже пристали через 8 часов плавания. Взяли лошадей Валдая и поскакали на базу. Кстати, я наверно поставлю вопрос о присвоении нашей базе какого-то названия. А то как-то не солидно. Мы до сих пор называем нашу базу, то лагерем, то базой, то училищем. Я поделился этой идеей с Иманкуловым и Забуировым. Они с энтузиазмом согласились. Приехали к себе, немного опоздав к ужину. Нас встретили радостные возгласы как ребят, так и наших эрзян. Еды в котлах, ещё оставалось достаточно и мы, поужинав, присоединились к остальным курсантам, сидящим за столами. Я рассказал нашу историю во всех подробностях. Надо сказать, что мы все очень озаботились непонятным, к нам отношением, со стороны князей и священников. Да и бояре к нам явно не благоволили. Большинству, мы вообще были безразличны, ведь взять с нас, по рассказам князя Фёдора Юрьевича, было нечего. Мы ему ничего не показали, и он мог разве только сообщить отцу о нашей успешной торговле. Но ничего необычного в этом не было. Да и заработанных нами денег, пусть и нескольких сот гривен, было по их меркам очень мало. Так что мы, если думать логично, выглядели как средней руки купцы, к тому же, обременённые необходимостью содержать сотню беженцев, голодранцев. Даже вооружив их всех, мы не представляли мало-мальски значимой силы, имеющей возможность хоть как-то повлиять на существующий расклад. По доносам шпионов, мы и в городе появлялись чрезвычайно редко и не имели там никаких связей. Но с другой стороны, мы не посещали церковь, даже не носили
               
                -90-
нательных крестов, утверждая между тем, свою принадлежность к православной церкви, что смущало народ. Наши рассказы повергали в изумление, но ничем не подтверждённые, теряли силу и достоверность, но опять же смущали. Мы были уверены, что епископ Ефросин, непременно попросит великого князя опросить нас с применением спецсредств. Поэтому, все сошлись на том, что мы правильно сделали, покинув Рязань и не оповестив о том князя, хотя и этот поступок мог его разозлить. Однако подождём, как будут разворачиваться дальнейшие события. Тут я и внёс предложение о присвоении нашей базе какого-то официального названия. У нас уже образовался приличного размера поселок. Все загорелись этой идеи и предложения посыпались от всех. Но я уже по пути из Переяславля твёрдо решил добиваться от наших ребят названия «Маргелово», о чём и сообщил. Названием все остались довольны и утвердили мою идею. Так и решили - с сегодняшнего дня называть нашу базу посёлком «Маргелово». Кстати, строители к сегодняшнему вечеру закончили четыре дома и начали ещё четыре. Чувствуя какую-то неопределённую опасность, мы легли спать. 2 октября. Воскресенье. Выходной. Кое кто уехал в город, Остальные заняты своими делами, но артельщики работают, для них, время –деньги. Тем более они хотят успеть закончить работы до снега, руководствуясь правилом, что «погожий день год кормит». Закончены полностью четыре дома и в них уже вселяются хозяева. В эти шесть запланированных домов, мы вселим последних пришельцев. Старожилы поселятся на своём «пятачке». Валдай сообщил по рации, что в город вернулся князь Фёдор. Мы приняли это сообщение несколько обеспокоенно, но что мы можем сделать? Сегодня мы разбирали в свободное время, планы обучения вновь прибывших. Что мы можем им дать? Как-то не ко временя они прибыли. В первую очередь их надо учить русскому языку. Завтра же и начнём. А вот их детей, кроме языка, надо учить азбуке. Но они сильно опоздали, по сравнению с нашими, чуть ли не на 5 месяцев. Наши дети уже свободно читают кириллицу. Уже начали им преподавать нашу грамматику. После уже изученного, дело идёт гораздо проще. Вождение и заряжание проводятся по-прежнему. Мастерство обучаемых растёт. Семерых новеньких, решили обучить владению пистолетом Макарова. Этого пока будет достаточно. Скорее всего их помощь будет незначительна, но в любом случае, мы их тоже возьмём с собой на монголов. Бабье лето продолжится наверно, ещё пару недель и эти дни надо использовать как можно полней. Встал вопрос об использовании десантного планера, найденного в моём складе в разобранном виде. Этот планер был приблизительной копией тех планеров, на которых Отто Скорцени осуществил похищение из Италии Дуче. Вопрос по его использованию поднимался уже не первый раз и использование его всё время откладывалось. Во-первых, нет подходящей разгонной, она же посадочная, площадки. Во-вторых – куда лететь? Дальше чем за 10-15 км не пролететь, даже при самых благоприятных условиях. И в-третьих – никто из нас никогда планеры не водил и первый же полёт может стать последним.  А в-четвёртых- мы не видели необходимости в полётах на короткие дистанции. Взлёт планера, как мы придумали, можно осуществить с помощью лебёдки на ЗИЛ 131. Привязать один конец троса к дереву и пропустив трос через шкив на планере, второй конец тянуть лебёдкой. Полученная скорость окажется вдвое быстрей скорости наматывания троса, а в конце площадки устроить трамплин подскока, как делают американцы на своих авианосцах. Но кто решится полететь? Поступило предложение – воспользоваться замёрзшей рекой и сначала попробовать летать без трамплина на 50-100 метров, постепенно увеличивая дистанцию. так что подождём до зимы.  9 октября. Воскресенье. Вот и ещё неделя прошла. Вчера Валдай сообщил, что князь приглашает Судейкина на завтра к себе.
               
                -91-               
Отказаться невозможно. Поедут трое- Теплов, Судейкин и я. Работа, по тренировке водителей, идёт полным ходом. Плохое известие – закончился бензин А72 в цистерне, при заправочной станции. Она была наполнена лишь на половину, когда мы провалились в будущее. Пришлось брать на складе ГСМ и переливать в опустевшую цистерну полторы тонны. Оказалось, что САУ тратят горючее непомерно много – до 5 литров на 10 км. А каждый ученик проехал уже по крайней мере по 40 км. И расход бензина составил в общем до половины тонны. На складе оставалось бензина А72 ещё 15 тонн. Однако эти тонны, когда-нибудь кончатся. Радовало, что уж на бросок до Рязани и обратно, горючего хватит наверняка. А там будет видно. Из Рязани, Паруш сообщал, что у него всё нормально. Наши строители наладили сборку изб и у них теперь тратилось времени на постройку одной избы артелью всего 4 дня. Иначе говоря, каждые 4 дня 4 избы. А до этого, осилили всего 6 домов. Дома ставили без пола, а крышу накрывали соломой, по доскам. На складе имелось стекло, но всего один ящик – примерно 30 листов, полтора на два метра. Имелся и алмаз для вырезки стекла, которым никто не умел пользоваться. Теоретически, можно было бы, порезав стёкла пополам, получить 60 окон, а если ещё раз пополам, то 120, но стёкла было жалко – вдруг понадобятся для чего-то более необходимого. Тем не менее, завскладом Семёнов, начал тренироваться в резке стёкол алмазом, используя для тренировок несколько разбитых осколков. А пока, оконные проёмы закрывали по старинке – бычьим пузырём, купленным на торге. Двери изготавливали из досок. Зато у Семёнова, было полно навесов, как для дверей, так и окон. Так что двери вешали на стандартные навесы, экономя время. Печки ставили металлические, предназначенные для палаток. Тепла они давали достаточно, к тому же топлива было безмерно много. На самой печке, вполне можно было кипятить воду или жарить что-нибудь на сковороде. В связи с тем, что теперь, огнеопасность домов значительно понизилась по сравнению с палатками, мы позволили жильцам пользоваться керосиновыми лампами, по одной на избу. О сравнении с освещением лучинами не могло быть и речи. Керосина правда было мало, но на год хватит, а там вполне можно пользоваться маслом. Цифры, на каждом бревне изб, писали масляной краской со склада. Переехавшие в новые избы жильцы, по нашему разрешению, сами, при желании, настилали пол из досок. У Семёнова было также 20 унитазов и мы решили провести себе на 2-й этаж нашей казармы канализацию, пока земля не замёрзла. Наш второй этаж копировал первый, то есть имел два помещения – одно большое, где мы спали 6х6 м и маленькое 3х6, в котором мы решили разместить отдельно душевую с умывальником и ванной, и небольшой туалет. Этой работой мы занялись неделю назад. Главное было прокопать траншею от здания под оградой на сторону складов и в правый угол к задней стенке конюшен. Трубы у нас были керамические диаметра 100 мм. Не зная точно глубину промерзания в здешнем климате, копали на метр и двадцать см. Для воды, подключились к умывальнику на первом этаже и протянули трубами до ванны и туалета. Горячая вода поступала от котельной, и мы планировали её запуск к 15 октября.                10 октября. Понедельник. После завтрака, который мы проводили из-за низкой температуры, в своей казарме, приняли решение устроить большое помещение для столовой. Навес имелся, но без стен было холодно. Задание дали Микишу. Он, для этой цели, выделил всех парней и пару толковых мужиков. Мы же, всё свободное время, занимались прокладкой канализации. Судейкин, я и Теплов, надев офицерские бушлаты, они, как нам казалось, были удобнее и теплее шинелей, отправились к князю. Без подарка ехать, было как-то, не с руки и, после некоторых размышлений, везли ему керосиновую лампу, заварочный фарфоровый чайник, найденный у одного из прежних
               
                -92-
завскладов и пачку грузинского чая №36. Взяли ещё пачку рафинада на пол килограмма. В кремль нас провёл знакомый тиун. Вот и приёмная, где мы присели на короткое время, пока тиун докладывал о нашем прибытии. Князь не стал нас морить ожиданием и тут же позволил нам зайти. Зашли, отдали честь, как водится, и встали в ряд. Никого в зале, кроме нас, не было. Князь предложил нам садиться, но мы сначала предложили ему наши подарки, которые нёс на подносе, прибывший с нами Валдай. Князь взял керосиновую лампу, при этом я передал ему стеклянную колбу и показал, как она вставляется. Затем зажёг спичками фитиль и сделал свет ярче, а потом слабее, подкрутив фитиль на разную длину. Князь покачал головой, удивляясь. Я передал ему и коробку спичек, показав, как их надо зажигать. Это его позабавило, и он сжёг несколько спичек. Коробку он спрятал у себя в поясе, а остальное передал тиуну. О чае, здесь имели представление, и он ценился очень дорого, как и сахар, между прочим. Подарками, князь остался доволен. Затем мы сели и князь, немного собираясь с мыслями, начал – ты знаешь, господин лейтенант, мой отец, по наущению епископа Ефросина, хотел вас схватить и подвергнуть допросу, но вы исчезли. Я даже не знаю, что и сказать. Великий князь и Ефросин, не верят вам, как и большинство бояр и считают вас безбожниками, смущающими народ своими еретическими высказываниями и сказками. Я сам вам, пожалуй, верю, но что-то ваши обещания, помочь княжеству, считаю недостоверными. У вас, в самом деле, нет никаких достаточно серьёзных сил. Вы вооружили полсотни человек, но это капля в море. Монголы их и не заметят. Да и рассказы ваши -  уж очень они неправдоподобные и ничем не подтверждаются. Но вы хоть не                                пытаетесь поднять бунт и не выступаете перед народом и в этом не представляете для княжества угрозу. Поэтому великий князь, немного остыв и обдумав ваши рассказы, велел вам передать, что он предлагает вам впредь, не смущать народ подобными сказками, а продолжать, по мере своих сил, помогать беженцам, раз уж вы этим занялись и работать на благо княжества. Налоги будете платить в соответствии с законами, но в этом году вас от них освобождают, за то, что вы вооружили столько воинов, которые в какой-то мере смогут помочь Переяславлю, на случай нападения на него монголов. При этом, этих воинов вы обязаны предоставить под командование Переяславского воеводы. Что вы можете на это ответить? Судейкин выступил вперёд и сказал – мы благодарим великого князя за его доброту и считаем его повеление справедливым. Ну всё, сказал князь, ступайте к себе и продолжайте начатое вами. Отдав честь, мы вышли. Слава Богу! - обрадованно сказал Судейкин -теперь до самого декабря мы можем быть свободными и нам никто не помешает. Мы вернулись к Валдаю, оставили его дома и поскакали в Маргелово.    
               
                Перестройка лагеря.

15 октября. Суббота. День начинался обычно, но в нём было новшество. Мы, сегодня запускаем котельную. Хотя отапливать она будет всего лишь нашу казарму и класс на первом этаже, а также все склады, кроме склада боеприпасов. Возможно, в будущем, мы устроим отопление в каждом доме, но это благие пожелания. Посмотрим. Микиш назначил на должность кочегара несколько парней, которые будут топить печь посменно. В принципе, нахождение в котельной не обязательно. Топить решили дровами, чтобы не расходовать уголь, необходимый кузнецу. Винокуров, как ответственный за котельную, самолично поджёг огонь в печи и натолкал туда дров. Огонь весело запылал и из трубы повалил дым. На открытие отопительного сезона никого не приглашали и присутствовали лишь мы, Микиш с кочегаром и несколько любопытных. После того, как огонь хорошо разгорелся, да и как иначе, при такой-то
               
                -93-
тяге, мы разошлись. Строительство туалета и ванной комнаты мы закончили. Теперь мы не будем выходить на холод по ночам, станем жить, как нормальные люди. Септик сзади конюшен, тоже был закончен. Ёмкость септика была 10 кубометров.  Мы перекрыли септик и оставили там крышку. Просто так лить воду, мы конечно не будем, так что до полного заполнения, вполне пройдёт не меньше года, а то и больше. Домов в лагере прибавилось. Палатки разбирались и выносились к промежутку между моим складом и складом парашютов. Требовалось строить новый склад, взамен разрушенного, а пока, палатки складывали ко мне или просто на землю, накрывая брезентом. Вождение уже несколько раз провели всеми десятью САУ, заставляя всех действовать слаженно, по команде. В ноябре будем проводить генеральную репетицию захвата Батыя. Всё идёт пока без особых происшествий. Уже готово 10 домов. Планируем до конца месяца выстроить все 30 домов. Лишь бы погода не подкачала.                30 октября. Воскресенье. Сделали перерыв. Вчера ночью пошёл первый снег. К обеду он растаял. Погода мерзкая. Поле раскисло и вождение отменили. Занимаемся теорией. Артельщики достраивают последние 4 дома. Принимаем пищу в перестроенной столовой. Теперь это здание, размерами 6х18м, с пристройкой, где стоят две кухни. В здание провели отопление, использовав отопительные батареи из склада стройматериалов. Можно даже раздеться на входе и повесить одежду на вешалки. За шестью столами могут уместиться 120 человек и на перпендикулярно, к этим столам расположенном, нашем столе, можно усадить ещё 16 человек, но там обычно сидим мы вдевятером, потому что один всегда на вышке. Каждому человеку отведено определённое место, поэтому при заполнении зала, толкучка отсутствует. Команда к приёму пищи подаётся с нашего стола. Этот ритуал незыблем. На кухне работают 5 женщин, которые время от времени, заменяются по команде Микиша. По нашему общему решению, которое мы приняли с большой неохотой, с некоторых пор, все совершеннолетние мужчины и военнообязанные женщины, обязаны, при встрече с любым из нас, отдавать честь. При обращении, также, отдавая честь, спрашивать разрешения обратиться. Всем военнообязанным выдали солдатские погоны. Микишу, как сотнику, с 3-мя лычками, новоприбывшему Кежаю, как десятнику, две лычки, всем остальным воинам, включая Валдая, принимавшим участие в сражениях, по одной лычке. Лычки они пришивали себе сами, мы только показали, куда их пришивать. Видел бы кто, как они гордо вышагивали по лагерю, показывая свои погоны! Обращаться к Микишу следовало – господин сотник, к Кежаю –господин десятник, к имеющим одну лычку –господин солдат. Все, не имеющие лычек, стали называться господа рядовые. После окончания курса обучения, девушкам и парням предполагалось разрешить пришить по одной лычке. Из Переяславля нас не беспокоили. До конца строительных работ оставалось всего 2-3 дня и мы решили, что во всех домах, пользуясь наличием крыши, необходимо всё- таки постелить полы. С Ефремом договорились, чтобы они задержались ещё на несколько дней и строители согласились. Мы дополнительно решили на месте большой палатки –школы, выстроить большое двухэтажное здание для той же школы и для общественных собраний. Это тоже обговорили. Достройкой изб займётся одна артель, а три других начнут строить большую школу. Вчера начали рыть траншею под фундамент, который мы решили сделать с использованием цемента. Артельщики уже рвались по домам, но возможность ещё подзаработать, пересилила их стремление. В сущности, им сейчас нечего было делать в своих деревнях. Они просто соскучились по своим семьям. Кстати, некоторых из них, навещали иногда их дети или жёны, живущие в близлежащих деревнях. Мы разрешили страже блокпоста пропускать их свободно. Приходящим детям, обычно
               
                -94-
выдавали подарки: сахар рафинад или печенье, что заставляло их приходить вновь и вновь. Некоторые даже сдружились с местными детьми и играли вместе. Мы не препятствовали им ночевать с отцами. В прошлую неделю выезжали несколько раз к реке Трубеж на ГАЗ 51, для сбора камней, которые пойдут на фундамент. Камни сваливали рядом с выкопанной траншеей, глубиной полтора метра. Предусмотрели подвод воды и отвод канализации. Все артельщики и свободные от учёбы мужики, были брошены на эти работы, мы никак не успевали на все объекты. Время поджимало немилосердно. Работать приходилось в грязи. 15 ноября. Вторник. Вчера снег повалил уже серьёзно. Сегодня вокруг бело. Мы успели сложить здание школы и перекрыть его, теперь шли отделочные работы внутри помещения. Все избы построены и обрели новосёлов. 16 семей старожилов, включая Судейкина с Лёсой, которая, кстати, беременна на третьем месяце, и 7 семей новоприбывших. В одной избе 10 наших холостяков и две с холостыми девушками и вдовами. В четырёх, временно разместили артельщиков на двухъярусных кроватях. Все избы успели оснастить деревянными полами, что считается роскошью в нынешнее время. Большинство людей живут в домах с утрамбованным земляным полом, а то и вовсе в землянках. Нормальные печи будут построены в следующем году, если будем живы. Новоприбывшие учат русский язык и за прошедшее время уже с грехом пополам понимают простейшую речь. А дети без проблем, уже чешут по-русски. Дети старожилов и вовсе уже читают по нашей грамматике. Дали им для чтения книги из собрания сочинений Ленина и задаём им прочитать абзацами. Слова конечно мудрёные, но это даже к лучшему – пусть ломают язык. Для заливки фундамента, очень помогла бетономешалка. Артельщики уже который раз приходят в изумление. Цемент они тоже видят впервые, здесь применяют гашённую известь с песочным и керамическим заполнителем. Так что после нас, они будут самые просвещённые строители в мире. Кроме каменного фундамента, стены первого этажа тоже из камня. А второй этаж деревянный. Здание имеет размеры 8х32м. На первом этаже зал 8х24, фойе, гардероб, туалеты «М» и «Ж» с унитазами и сливом, по три кабинки. Предусмотрели душевую, возможно, в будущем, сделаем здесь спортзал, а также сцену, на всякий случай, её всегда можно убрать. На втором этаже коридор, шириной полтора метра и 5 помещений одинаковой площади, которые пока не знаем для чего. Можно для классов, а можно и как гостиницу. Между моим складом и оставшейся стеной склада парашютов, устроили крышу и ворота. Все парашюты и другие предметы, что лежали на земле, внесли внутрь. Забуиров, наконец обрёл свой склад. Там, между прочим, с одной стены сохранились батареи отопления, и в складе теперь стало возможно работать с удобствами. 1 декабря Четверг. Все плановые работы закончены. Артельщики очень помогли нам. Мы все довольны их работой. Они после завтрака должны будут разойтись по домам. Для прощания с ними, мы их пригласили в общественный зал. Кстати мы решили его назвать клубом. Все артельщики расселись на места в зале, а мы все уселись среди них, кроме Судейкина, комиссара Забуирова и Винокурова, которые разместились за столом, в президиуме. Больше никого не приглашали. Судейкин вышел к трибуне и выступил с речью. Он благодарил всех артельщиков за честный и ударный труд, а затем он сказал- вы все видели очень много необычного в нашем посёлке Маргелово. Вы можете об этом рассказывать свободно, но я уверен, что вам никто не поверит. Вы наверно догадываетесь, что мы можем многое. Сейчас я хочу вас предупредить об опасности, которая вас ждёт в самом ближайшем времени. Уже на днях на Рязань нападут монголы, их ещё называют татары. Они никого не щадят и убивают всех. Будьте осторожны и в случае опасности бегите в леса, прячьтесь там. Кто живёт недалеко,
               
                -95-               
может бежать к нам, мы защитим. А кто желает, может остаться здесь или уйти и вернуться с семьёй. А на этом мы с вами прощаемся. Выданную вам одежду можете оставить себе. Зарплата вам была положена по четверть куны в день, это составляет по 16 кун каждому. Однако, учитывая вашу добросовестность, каждому будет выплачено по одной гривне. Строители шумно одобрили его слова. Судейкин выдал каждому заработанное и артельщики с радостными улыбками отправились в свои жилища, чтобы собрать пожитки и разойтись по домам. Ни один из них не выразил желания остаться. Уже через полчаса, последний работяга скрылся в лесу. Над селом повисла тишина, не нарушаемая стуком топоров, визгом бензопил и криками рабочих. Ну а у нас началась генеральная репетиция. На площадку перед выездом из села, выехали восемь САУ, БМД, БРДМ и ЗИЛ 131. Все движущиеся средства были заполнены экипажами и десантными группами. Прозвучала команда по рации и все, колонной, начали выезжать по дороге, через заснеженное поле к лесу, выдерживая дистанцию 25-30 м. Когда первый САУ почти достиг въезда в лес, а последний САУ выехал из ворот, последовала команда Судейкина по рации –«Враг справа, к бою!»  Все САУ сделали поворот «все вдруг» направо и покатили теперь цепью, выдерживая дистанцию и ровную линию. В это время из ворот выкатились БМД, БРДМ и ЗИЛ 131. БРДМ и БМД доехали до середины поля и тоже повернув вправо, последовали за шеренгой САУ, примерно в 50 м сзади, следом такую же операцию совершил ЗИЛ 131 и последовал за ними. Посредине поля стоял большой стог соломы, по замыслу, изображающий шатёр Бату хана. Судейкин скомандовал-«Огонь!» и все САУ выстрелили боевыми снарядами слева, справа и выше стога, не трогая его самого. Сидящие                на каждом САУ, два десантника, сделали по нескольку выстрелов из автоматов, изображая плотный огонь., но опять же не задевая стога. Далее Судейкин скомандовал –«окружить!». Два САУ шедших прямо на стог, остановились, боковые обогнули стог с обеих сторон. Два ближайших, остановились по сторонам и повернулись орудиями к стогу, последние четыре САУ, обогнув стог, проехали вперёд и два из них, развернулись орудиями в стог, а два остались повёрнутыми орудиями в лес. Не глуша моторов, все курсанты, действующие в роли наводчиков орудий, выскочили из САУ и с автоматами в руках, кинулись к стогу. В это время, ЗИЛ 131 подъехал ближе и из него выскочили восемь учеников и влезли на наши места в САУ. Десантники с брони, соскочили и вместе с нами подбежали к стогу, сжимая в руках карабины. Операция была проведена в целом достаточно организованно. Окинув взглядом картину боя, Судейкин скомандовал – «По машинам!»  и четверо из нас, побежали к САУ, чтобы заменить учеников, которые вернулись в ЗИЛ 131. Четверо –Я, Забуиров, Иманкулов и Зотов, взобрались в ЗИЛ 131 вместе с учениками, а машина, развернувшись, поехала обратно, Десантники вновь расселись сзади на броне и все САУ, развернувшись, шеренгой поехали назад. А БРДМ и БМД, подождав, когда шеренга САУ их минует, тоже тронулись за ними. Достигнув дороги в село, последовала команда «всем налево!» Все САУ повернули влево и уже колонной, последовали в лагерь. На этом, генеральная репетиция, закончилась. Через неделю мы проведём ещё одну репетицию в ночное время.
               
                Нашествие началось.

Хан Батый, в последнюю неделю ноября, дал задание хану Бури начать движение в сторону Рязани, высылая вперёд разведывательные отряды. Гуюк хан, должен был захватить приграничную полосу южной Рязани и ждать там остальных ханов и самого Бату, временно устроив в захваченных сёлах лагерь. Тогда же Батый выслал посольства в Рязань и во Владимир, с требованием покориться и выплатить монголам одну
               
                -96-               
десятую часть имущества, а также придать монгольскому войску некоторое количество дружинников, для участия в захвате остальных княжеств. Оба князя ответили отказом. Великий князь рязанский Юрий, чувствуя свою слабость против монголов, решил потянуть время, ведя переговоры с помощью послов. Известно, что посольство от князя Юрия, руководимое его старшим сыном Фёдором, чем-то оскорбило Батыя и он приказал перебить всех послов, включая и самого князя Фёдора Юрьевича, что и было исполнено. Выживший, во время нападения монголов на посольство, телохранитель Фёдора – Апоница, был прощён Батыем, за его храбрость и послан обратно в Рязань с печальными известиями. Паруш передавал из Рязани эти скорбные вести. По всей Рязани стоит стон и плач великий. Княгиня Евпраксия, услышав грустную весть, выкинулась из верхнего этажа терема с малолетним сыном, на камни двора. Сам великий князь, чуть разум не потерял от горя и теперь грозится отомстить Батыю, для чего собирает в Рязани полки подвластных ему князей и союзников. Прибыли полки из Мурома, Пронска, Коломны, Изяславля, Переяславля. Во главе их стоят родственники князя Юрия, племянники Глеб, Давыд, Роман, Олег красный и другие. Мы слушали эти новости с беспокойством. Ломят монголы всех без разбора. Удастся ли нам их проучить? 8 декабря мы провели ночную генеральную репетицию. Она прошла успешно. Все участники действовали слаженно, согласно со своей ролью. Оценивая их действия, мы поставили всем отличную оценку. После этих учений всем ученикам объявили, что они считаются закончившими своё обучение и им всем разрешается ношение одной лычки на погонах и они теперь будут именоваться «господа солдаты». Определились, что в нападении будут участвовать все военнообязанные, кроме остающихся в лагере, для его                охраны: Винокурова и Коверды. При них остаются БРДМ, САУ, БМД и ГАЗ 51. Из числа ратников Эрзя, останутся тоже двое, их определит Микиш. А всего получалось участвующих бойцов 43 человека. Мало, катастрофически мало! Может быть договоримся с воеводой Переяславским, боярином Радко, оставшимся за главного, после гибели князя Фёдора?  В самом Переяславле осталось не более двухсот воинов, из которых только сто обучены ратному делу, а остальные – спешно набранные из крестьян, молодые парни, не старше 22 лет. Остальные ушли на помощь князю Юрию. Поедем завтра на ГАЗ 51 на переговоры. Уже можно показывать нашу силу, хватит прятаться! 9 декабря. Пятница. После завтрака, Судейкин попросил всех слегка задержаться и сказал – братья и сёстры, мы сейчас находимся в самом критичном положении. Прямо со дня на день, монголы осадят Рязань, а их разведчики и фуражиры будут проникать во все укромные места Рязанщины. Всем следует быть настороже. За пределы тына, не выходить. На блок посту, дежурить по четверо, до особого распоряжения. Монголы могут проникнуть к нам и по лесу, в совершенно неожиданных местах, поэтому будьте бдительны. Каждому солдату и командирам выдадут сегодня оружие – по пистолету Макарова с тремя обоймами. Осторожнее с оружием, вы несёте за него ответственность собственной головой.  Все военнообязанные, кроме новоприбывших семерых воинов, получили по пистолету с кобурой. Сейчас мы поедем в Переяславль. Микишу предоставить мне десять человек. Подготовить машину ГАЗ 51. Машину поведёт Вождёв, я с ним в кабине. Остальные в кузове. Через 15 минут подогнали машину. Я сел за руль, рядом Судейкин, мы уже давно называли его по имени –Вадим, но его главенства не опровергали, понимая, что он безусловно, опытнее любого из нас. В кузов забрались 5 парней и 5 девушек. К слову – мы все три, действующие автомашины оборудовали фургоном с крышей из досок, с амбразурами для стрельбы.  На крыше кабины у всех машин, был установлен ручной пулемёт Калашникова, из которого
               
                -97-               
можно было стрелять из фургона. Все 10 человек ко всему были вооружены карабинами СКС. Мы не хотели, чтобы Эрзяне, недостаточно ценившие патроны, которых у нас было не так много, в пылу сражения расстреляли все, имеющиеся у них, за 5 минут. Ровно в 11 часов мы выехали из Маргелово. Весь путь до Переяславля, а это 12 км, мы проделали за 20 минут, не особенно торопясь. Уже подъезжая к городу вызвали панику среди жителей посада и путников, идущих в город и из него. Люди кидались в стороны от машины, крестясь и читая молитвы. Некоторые вставали на колени. Подъехав к воротам, мы стали свидетелями того, что стража у ворот бегом кинулась их запирать, но явно не успевала. Мы уже въехали, и они встали у ворот, не зная, что им делать, то ли бежать, то ли бросаться на машину с копьями, что явилось бы полнейшим абсурдом. Не останавливаясь, но сбавив скорость до минимальной, поехали далее к кремлю, распугивая народ. Но заметили, что толпа разбежавшихся было людей, моментально смыкается за нами, с любопытством глядя на происходящее. Многие бежали следом, чтобы увидеть самое интересное. К кремлю мы подъехали во главе толпы, человек в двести. Мало того, люди кричали знакомым и незнакомым, призывая всех поглядеть на великое чудо. И толпа росла на глазах. Стража у кремля, услышав непонятный звук и крики толпы, поспешили закрыть ворота. Когда мы подъехали к воротам кремля, то стражники, стояли уже на стенах и взирали на машину с недоумением. Судейкин велел мне заглушить мотор и вышел из кабины. Подняв голову, он крикнул страже, чтобы они вызвали воеводу Радко. Стражники узнали Судейкина и послали за воеводой. Судейкин вызвал из машины пятерых человек и оттуда, открыв в задней части фургона дверь, выпрыгнули три парня и две девушки, в форме, бушлатах и с карабинами. Они оцепили машину от любопытных. Судейкин                скомандовал им «примкнуть штыки!», что они и сделали очень слаженно, чем поразили публику ещё больше. Среди людей, нашлись узнавшие Судейкина и ребят. Послышался громкий шёпот – глянь, ка, дак это же девки! Дак они же по торгу ходили, покупали серёжки. Вот те крест! Девушки и парни Эрзя, гордо выставив перед собой штыки, упивались своей значимостью. Мало того, Судейкин вынул пистолет и дважды выстрелил в воздух. Толпа отхлынула на пару шагов, но никто не пытался убежать. Стража на стене, тоже была в непонятках. На стене появился воевода Радко, не высокий, но сильный мужчина лет сорока. Встревоженный примчавшимся гриднем, вызвавшим его срочно наружу, он на ходу пристёгивал к поясу меч и нацеплял шлём. Судейкин, с высоко поднятой головой, почти приказным тоном, велел открыть ворота. Радко, как было явно видно, мучился сомнениями, но, поразмыслив, отдал приказ- открыть ворота! А сам спустился со стены и подождав, когда ворота откроют, подошёл к Судейкину, с изумлением глядя на машину. Он даже вспомнил, как обращаться к Судейкину и сказал – господин лейтенант, я вас приветствую! С чем прибыли? Судейкин ответил ему – с добрым днём, воевода! Есть у меня к тебе разговор. Не позволишь ли моим людям въехать во внутрь? –Въезжайте, -разрешил воевода. Я вновь завёл мотор и въехал во двор кремля. Стража встала перед воротами скрестив копья, не пуская любопытных, которых сгрудилось у ворот уже несколько сотен. В толпе громко переговаривались, кто-то переспрашивал, кто-то кричал вновь пришедшим, стоял шум и гам, привлекающий новых любопытных. Пятеро десантников зашли вслед за машиной и окружили её. Остальные пятеро остались в кузове, ощетинившись через амбразуры стволами карабинов. Я заглушил мотор и тоже вышел. Воевода пригласил нас в кремль. В зале для приемов трон уже убрали. Ни князя, ни княгини у города теперь нет, новых не назначили. Всем руководит воевода. Мы сели на лавку. Мы были не одни. Здесь присутствовали два сотника дружины и трое бояр, имён которых мы не
               
                -98-                помнили. Зато они нас помнили очень хорошо. Не будучи свидетелями нашего въезда в город, они с непониманием воззрились на нас. Судейкин, не вставая, сообщил присутствующим, что мы, наконец то, получили помощь от наших соотечественников с острова Россия и они сами могут полюбоваться на одно из чудес. Радко, кивнув утвердительно головой, спросил – чем вы теперь можете нам помочь? Как раз мы здесь собрались обсудить наши действия, на случай появления татар у стен города. Судейкин ответил – вот и прекрасно. Мы в силах защитить город от любого количества врагов. Поэтому, в данном случае, мы хотим с вами оговорить наши совместные действия. Во-первых – у находящегося в городе Валдая, его наверно все знают, имеется аппарат, с помощью которого он может сообщить нам о подходе татар, и мы тут же примчимся на помощь. Для того, чтобы татары не уничтожили аппарат, мы просим вас, на некоторое время переселить его в город. Во-вторых – мы намерены напасть на самого хана Батыя, но нам нужна помощь в полсотни дружинников, для вязки и охраны пленных, которых мы захватим в большом количестве. А в-третьих, с этого дня вся власть в княжестве переходит к нам. Все действия военного характера, вы будете согласовывать с нами, посредством аппарата, которым управляет Валдай. Кроме этого мы имеем связь с Рязанью и можем в любой момент запросить о складывающейся там ситуации. Бояре слушали эту речь с каменными лицами, на которых явно просматривался всё нарастающий, гнев. А не слишком ли ты много хочешь? – вдруг, издевательски, промолвил один из бояр --При живом то, князе, вы, не очень кичились своими возможностями. И откуда они у вас сейчас появились?  А они у нас были всегда, и мы вам говорили о том, что мы можем вам помочь – ответствовал Судейкин. – Но вы не захотели нам верить, а мы и не настаивали. Вот и пожинайте теперь плоды вашего чванства и неуёмной гордости. Может другие, поумней вас, согласятся с нами? - Не верим мы вам –продолжил боярин - что вы со своей полусотней сделаете? Если в самом деле хотите помочь, пришлите своих людей в город, мы их поставим на стены. А вам я советую – не лезьте к нам со своими сказками, не смущайте народ! Боярин так разошёлся, что попёр грудью на Судейкина. Ну ладно- разозлился Судейкин. – как хотите, мы вам предложили, вы отказались. Сами справляйтесь. Пошли отсюда! – кивнул он мне. Все остальные, здесь присутствующие, бояре, как я заметил, явно злорадствовали. Да идите вы, сами знаете куда! – подумал я про себя и пошёл за Судейкиным. А ну стой! – вдруг раздалось за нами. Боярин выскочил в дверь и злобно дыша, вытаскивал из ножен меч. Вы оскорблять нас вздумали? Да мы вас в бараний рог! Он вытащил меч и быстро шёл на нас. Мы остановились и смотрели на него. За боярином бежали четверо вооружённых гридней, видимо его телохранители. Ну вот, что с ними делать? – спросил меня Судейкин – ну никак не уймётся. Он вынул из кобуры пистолет и выстрелил под ноги боярину. Пуля воткнулась прямо под его правой ступнёй. А грохот в закрытом помещении прозвучал очень эффектно. Боярин отпрыгнул, роняя меч на пол и даже взвизгнул от неожиданности. Остановились и его люди. Я могу сейчас вас всех просто убить -промолвил Судейкин - но мне жаль твоих гридней, они-то не виноваты. При этом он выстрелил перед ногами боярина ещё два раза и тот отпрыгивал каждый раз. Ты полный дурак! – сказал Судейкин – из-за таких, как ты, погибнут тысячи простых невиновных людей. Мне не жалко тебя! И повернувшись к тому спиной, он пошёл к выходу, а я за ним. На грохот выстрела из зала выбежали воевода и остальные. Они смотрели нам в спину, не двигаясь с места. Мы вышли во двор, и Судейкин скомандовал –по машинам! Все заскочили в кузов, мы сели в кабину. Я завёл мотор, и мы поехали из города. Подъехав к дому Валдая, Судейкин вышел и позвал его на улицу. Весь посад гудел, растревоженный рассказами про наше появление. Люди подходили к нам и смотрели во все глаза. Судейкин
               
                -99-                предложил Валдаю уезжать с нами, поскольку беда уже на подходе. Валдай согласился. Наши десять десантников вышли из кузова и помогли загрузить в машину рацию и кое какое имущество. В кузов забралась и жена Валдая с детьми. Он же сообщил, что останется ещё на день, чтобы распорядиться с имуществом и прибудет завтра на телегах с остатками вещей. Мы поехали дальше. Народ стоял сзади и не расходился. Через 20 минут мы въезжали в ворота Маргелово. Настроение было испорчено надолго. Надо калёным железом выжигать этих спесивых князей и бояр. Нашёлся на вас бич божий, вам в наказание! Мы загнали машину в бокс и распустили ребят. Время было уже 4 часа, а есть не хотелось, но мы всё –таки, зашли в столовую и поели холодного мяса с горячим чаем и свежим хлебом. Зашедшим с нами курсантам, мы рассказали о произошедшем. Все были откровенно злы и высказывали различные мнения по поводу этого вопиющего инцидента. Здесь мы все единодушно решили не мешать Батыю, грабить все княжества. Мы конечно вздуем его у Рязани, чтобы показать свою мощь, но вступим с ним в союз против всех князей. Одним нам не справиться. Пусть он пощиплет их. Пусть уничтожит самых несговорчивых, а уж потом мы организуем здесь свой вариант управления государством! Больше никак не расшевелить это вонючее болото! И по делу – здесь никак не проходят демократические отношения. И народ, и верхушка понимают и уважают только силу. Хватит изображать из себя добреньких Буратино! Мы должны покончить со своим социалистическими и особенно, коммунистическими, мировоззрениями на жизнь, ибо сейчас не то время. Только твердая рука и единоначалие могут заставить местных царьков уважать нас. Больше мы не будем кланяться кому бы то ни было, пусть нам кланяются! Все были решительно за этот вариант.
               
                Битва за Рязань.

10 декабря. Суббота. Утром пришло сообщение из Рязани от Паруша. Общерязанское ополчение двинулось из города на татар. Во главе сам великий князь. Вместе с ним князья из Пронска, Изяславля, Белгорода, Мурома, Борисовоглебова и другие. Всего около 5-6 тысяч конных и пеших. Отправлены гонцы в соседние княжества за помощью, в том числе знаменитый Коловрат в Чернигов. Мы позаботились о маскировке. Блок пост перенесли ближе к Маргелово. Вообще то мы, здраво рассудили, построив дорогу из Маргелово к речке с двумя загибами. Сейчас любой человек, проходящий вдоль Трубежа, примет въезд на дорогу к нам, за обычный карман (выемку) в лесном массиве, вырубленную для каких-то нужд, поскольку дорога, идя в лес, через 50 метров резко сворачивает влево, а через сто метров делая разворот, возвращается к прямой на лагерь, где через полтора километра повторяет подобный манёвр. Издалека всё это сливается в единую картину, сплошного леса. Блок пост теперь стоит перед ближним к нам поворотом, на прямой, между изгибами. Теперь, стоящим на посту караульным, будет виден двигающийся в нашем направлении отряд или одинокий путник с расстояния в 1500 метров, и они успеют принять необходимые меры для обороны. У поста теперь будет дежурить один БРДМ с экипажем. На деревья вдоль дороги повешены 4 мины МОН 200, через каждые 200 м, на случай прорыва крупного отряда. Мины будут приводиться в действие от блокпоста. На границе с речной поймой, прямо в лесу, установили скрытый пост из 2-х человек для наблюдения за продвижением татар к Переяславлю с запада. Они обеспечены рацией Р105. Пост расположен в километре от города. Мы продумывали отдельные моменты нашей операции. Была принята следующая диспозиция – двигаемся на татар до города Ольгов и там съезжаем на лёд Оки и продолжаем движение до Рязани. Разворачиваемся в цепь и гоним татар прочь, не столько уничтожая, сколько запугивая. Для пущего эффекта, на
               
                -100-
каждый САУ, БМД и БРДМ установить по два дополнительных прожектора. Вся суть заключается в максимальной скорости. Охватываем шатры Батыя, его ближних ханов (не более 5-ти шатров), Остальные, по возможности, давим гусеницами и расстреливаем из пушек и пулемётов. Уничтожаем охрану и захватив Батыя и кого-нибудь дополнительно, из знатных ханов, грузим их в ЗИЛ 131 с нашими гвардейцами и мчимся обратно. На месте остаются БРДМ и БМД – они татарам не по зубам. Оставшимся ханам разъясняем, что осаду Рязани они должны прекратить и немедленно начать движение к Коломне и дальше на Владимирское княжество. Пусть они идут дальше, как написано в книге В. Яна «Хан Батый» и завершают свою задачу по написанному. А там написано, что они, не дойдя до Новгорода, в апреле возвращаются в степи до следующей зимы. Но обратно они теперь пусть идут через Чернигов, а следующий вояж должны начать с Киева, не трогая больше Рязань. И нехай себе идут на Европу, тут мы им не станем мешать. С Батыем договоримся на союз и отпустим его, оставив в заложники кого-то из ханов. А дальше попросим Батыя оставить тысячу татар в нашем подчинении, которыми мы будем пугать непослушных князей. Назначение князей в дальнейшем будет проходить только через нашу контору. День прошёл в тренировках и лекциях по взрывному делу. 12 декабря. Понедельник. Пришло сообщение от скрытого поста. Замечено движение татар с запада. Пока лишь, группы по 20 – 30 всадников. Видимо разведка. Видны тучи дыма и за Окой, и на нашей стороне. Мы продолжаем подготовку. Знакомим солдат с гранатами и   минами. Семерых воинов с Кежаем, после обучения, вооружили пистолетами. Дали им выстрелить по три патрона. !3 декабря. Вторник. Сообщение из Рязани – вернулись несколько десятков дружинников князя Юрия. Принесли горестную весть – общее войско разгромлено наголову. Погибли все князья, включая и самого Юрия Ингваревича. Выжившие, разбежались по лесам и, скорее всего, будут добираться к своим княжествам. По городу плач и стенания. Епископ проводит панихиду погибшим. Командование в городе поручено боярину Твердиле. С колокольни Паруш видел дымы со стороны Ольгова и Ужеска. Видимо татары обошли Рязань с севера и запада. Докладывают со скрытого поста – в сторону Переяславля двигается колонна конницы, не менее тысячи. Видны пожары – горят посады. Один из часовых прошёл по лесу до города. К городу подтаскивают камнемёты, с востока. Город окружён со всех сторон. На блок пост передали приказ – беженцев пропускать, если таковые появятся. Ждём в напряжении прибытия Батыя. 14 декабря. Среда. Докладывают с секретного поста –заметно выдвижение небольших отрядов монголов на другую сторону Оки. Повсюду видны чёрные дымы из-за леса. Татары начали забрасывать Переяславль камнями и горшками с зажигательной смесью. 15 декабря. Четверг. Сообщают – с утра начали штурм Переяславля. Около 12 часов дня – сопротивление защитников сломлено, татары проникли внутрь города. Открылись ворота и на пролом через татар ринулись последние защитники – человек 200 конных и столько же пеших. Около 13 часов передали – человек 50 конных пробились и скачут вдоль Трубежа на запад, все остальные убиты. За убежавшими поскакали не менее трёх сотен. В городе шум битвы затих, начался грабёж и пожары. 13 ч.40 мин. С блок поста передают – показался отряд конницы, по виду Русичи. Приказано, пропустить. Тут же новое сообщение –следом скачут татары, числом до трёхсот. Одновременно, вверх взмывает красная ракета. Приказ – подпустить как можно ближе и привести в действие мины МОН 200, все четыре. С вышки Коверда кричит –заметил до полусотни конников на дороге к лагерю. Наверх забирается ещё и Винокуров с Семёновым и приготовляются к обороне. Со стороны изб, заметив ракету, бегут Эрзя к клубу. Там находятся оружейные, где Эрзя
               
                -101-               
расхватывают карабины и рассыпаются по заранее обговорённым местам. В стороне блок поста раздаются последовательно 4 громких взрыва. Полсотни дружинников на разгоряченных конях врываются в ворота и подскакав, к спокойно стоящему у клуба Судейкину, спешиваются. Один из дружинников, видимо старший, подходит к нему и докладывает- Переяславль пал, мы пробились в последний момент, но за нами погоня. Судейкин успокаивает его – с ними уже разобрались. Коверда кричит с вышки – всё в порядке! Отбой тревоге! Вся погоня уничтожена. Судейкин садится в кабину ГАЗ 51, за рулём Зотов. Предлагает командиру дружинников скакать следом и выезжает в направлении блок поста. Через поле туда же идут несколько групп Эрзя, с карабинами в руках. Сотник, а это был тот самый, из числа двух, бывший свидетелем инцидента Судейкина с переяславскими боярами, садится на коня и следует за машиной.  За ним скачут пять или шесть человек. Среди дружинников много раненых. Мы предлагаем им пройти в клуб. Там я, Теплов, две девушки из добровольцев раздевают воинов и мажут раны йодом, засыпают стрептоцид и накладывают бинты из индивидуальных пакетов, которые имеются у каждого из нас. В это время Судейкин с сотником и любопытные эрзя, подтягиваются к месту поражения монгольского отряда. Последствия взрывов четырёх МОН 200 – ужасающи. В живых не осталось ни одного человека, как и коней. Все деревья вдоль просеки посечены поражающими элементами. У многих монголов по десятку ран, даже никого не надо добивать. Эрзя собирают оружие и обыскивают убитых. Скоро здесь собирается почти всё население лагеря, кроме детей, которым матери запретили смотреть на жуткое зрелище. Все абсолютно, а особенно дружинники, поражены до полного изумления. Только что три сотни человек были живы и жаждали крови русских и вот через минуту, они все мертвы. Что делать с убитыми? Судейкин велит загружать их в ГАЗ 51 навалом, вывозить на лёд Трубежа и вываливать там. Микиш, тоже находящийся здесь, набирает команду «сволочей» – так называют в войсках похоронщиков. После обыска и раздевания, трупы наваливают в машину и увозят по 30 штук зараз. Прибывает и ЗИЛ 131, для тех же целей. Уборка трупов потребует длительного времени, и Судейкин с сотником возвращаются в лагерь. Между тем, прибывшие Эрзя, разделывают убитых коней, вырезая громадные куски мяса, наваливают их на санки и увозят к себе. Оказывается, они не прочь поесть конину. На санки грузят собранную амуницию – кольчуги и панцири, мечи, копья, колчаны со стрелами, сёдла и сбрую и тоже волокут домой – для хозяйства пригодится! В первую очередь, Судейкин отдаёт приказ установить новые мины в тех же местах. Этим занялись Иманкулов, Марченко и Забуиров. Судейкин также велит собирать оружие и доспехи для склада. Все дружинники заходят в тёплый зал клуба. Места хватает всем. Люди рассаживаются по стульям, передохнуть. Я с Тепловым и девушками, продолжаем обрабатывать раны у дружинников. Судейкин садится на стул и предлагает сотнику рассказать о падении Переяславля. Сотник назвался Архипом и повёл рассказ – я бывал в вашем лагере с князем Фёдором, кое-что видел интересное. Поэтому путь к лагерю мне знаком. Последний раз я присутствовал на собрании с воеводой и боярами по поводу обороны лагеря и оказался свидетелем скандала. После того случая, по всему городу передавали из уст в уста о необычной самодвижущейся повозке. В душу мне запало твоё, как я сначала подумал бахвальство, о том, что вы, со своими людьми, можете помочь городу, но позже я убедил себя, что не всё так просто, как говорили бояре. Уж очень странные вещи я видел в лагере и очень вы были спокойны в отношении монголов, не выказывая никакого страха, будто были уверены в своей силе. Так вот, мы понадеялись на крепость стен и стали готовиться к обороне. Печально, что много дружинников ушли, кто в помощь суздальцам на Киев, кто на бой
               
                -102-                с татарами, по зову князя Юрия. Так что осталось всего около сотни. За последние дни в город прибыло много сотен беженцев из окрестных сёл и воеводе удалось вооружить почти семьсот человек. Думали отобьёмся, но монголов было не счесть. Пожгли посады, а потом забросали город камнями и горшками с горящей смолой. Много тогда людей погибли на стенах. Когда монголы перелезли через стену и хлынули в город, мы поняли, что настал наш последний час. И тогда я вспомнил про твои обещания и решил, что чем погибать напрасно, лучше помочь тебе, ведь ты просил 50 человек? Мы смогли сплотиться с последними защитниками и ринулись на пролом. Большинство погибли, но я и часть моих людей, прорвались. Здесь он начал считать их по головам. Вот тебе 43 дружинника, все как на подбор. Раненых правда много – половина. Но, надеюсь, что они быстро поправятся. Ладно -сказал Судейкин, мы принимаем вас. Располагайтесь пока прямо здесь. Лошадям дали корм, из склада я выдал 44 койки, которые установили в зале. Ужин дружинникам принесли в термосах в клуб. После ужина мы забеспокоились по поводу того, что, найдя трупы своих воинов на льду реки, хоть Судейкин и велел их отвезти на километр выше по течению, монголы могут начать искать причину гибели такого большого числа людей, при полном отсутствии трупов противника и могут найти наш след. Но пока секретный пост не докладывал о каком-то беспокойстве среди монголов, которые всё ещё не закончили грабить город. Мы положились на мины и стражу. 16 декабря.  Пятница. После завтрака, который многие жители Маргелово начали принимать у себя в домах, собрались у себя. Иманкулов, как ответственный за продукты поставил вопрос о прекращении общих приёмов пищи. Все жители получили свои дома и хозяйки, вполне естественно, хотят кормить своих мужей и детей самим, учитывая их вкусы. Сегодня на завтрак явилось всего то около 40 человек и только присутствие дружинников позволило съесть всё приготовленное. Решили поставить вопрос на общее голосование, чтобы определить сколько человек будут питаться в столовой. Я спросил – как мы будем использовать дружинников, если среди них половина раненые? Начали дискутировать. Возьмём ли мы их на битву? Большинство соглашались, что взять надо. Пусть их и будет человек 30, но и это совсем неплохая подмога. Семёнов задал вопрос – как их доставить на поле боя, конями или на машинах? Стали считать, сколько человек могут влезть в наличный автотранспорт? Выходило, что не хватает самую малость. Решили брать оба ГАЗ 51. Дружинников. сегодня же. обкатать на машинах по дороге до леса и обратно. Показать, как выскакивать и взбираться в кузов. Этим и занялись. Учить дружинников поставили Зотова, Теплова, Семёнова и Винокурова. Переодевать их в нашу форму и выдавать им огнестрельное оружие посчитали нецелесообразным и преждевременным. Пусть так и едут в кольчугах с мечами. Кстати, они смогут нести дежурство на блок посту и в секрете, под наблюдением старожилов. Я в 11 часов полез на вышку, караулить. В 13 часов меня сменил Забуиров, а я отправился на обед. Обедали в общем зале, холостые и дружинники с нами. С дружинниками продолжили репетировать их роли в предполагаемом нападении. Из Рязани, Паруш сообщил, что появились монголы. Они пока располагаются с юга, на Чёрной речке. Загорелись ближайшие сёла и городки – Ольгов, Ужеск. Толпы крестьян с пожитками хлынули в город. Кстати, с ними прибыли беженцы из Пронска с известием, что Пронск захвачен и сожжён. Воевода размещает беженцев по дворам. К Парушу подселили три большие семьи, одну из которых пришлось размещать в хлеву. Воевода приказал создавать отряды самообороны по городским кварталам, назначив квартальных. Паруша и половцев записали в один отряд. Ну вот и свершилось! Велели Парушу непременно сообщить, где расположится ставка Батыя и какого цвета его шатёр. Пусть он изредка поднимается на колокольню и смотрит через бинокль. Ну а мы обеспокоились монголами, которые грабили
               
                -103-                Переяславль. Когда они наконец заметят пропажу трёх сотен и начнут их искать? Наконец пришло сообщение от секретного поста – большинство монголов отправились по замёрзшей Оке в сторону Рязани. Остались несколько сотен, из которых, примерно сотня, поскакала вверх по Трубежу, видимо искать пропавших. Мы насторожились. Ещё двух человек с рацией отправили в лес к месту, где мы бросили трупы. Через час группа сообщила, что монголы нашли трупы и рассматривают их, а десяток поскакал обратно, видимо доложить тысячнику, остатки тысячи которого, сейчас ждали результатов поиска.  Мы не ошиблись, другая группа у Переяславля, доложила, что к оставшимся монголам прискакали несколько всадников и после некоторой заминки, все они поскакали вверх по Трубежу. На взгляд их примерно около 400.  Судейкин велел этой группе продолжать оставаться у Переяславля и распорядился выслать им замену. Другая группа передала – прибыла большая группа монголов и начала стаскивать трупы в одну кучу. С ними до сотни пленных мужиков, которых заставили рубить деревья и носить ветки и валежник к месту укладки трупов. Было ясно, что тысячник распорядился сжечь все трупы, согласно их религии. Между тем быстро стемнело. Монголы начали располагаться у реки, разжигая костры и начав готовить себе ужин. Сотня поскакала дальше вверх по речке, разыскивая следы скрывшихся воинов, которые уничтожили эту группу монголов. Ещё одна сотня поскакала на ту сторону речки и тоже двинулись вдоль её течения, обследуя край леса. Ещё сотня вдоль этого берега, тоже осматривая лес, ища следы. Около сотни монголов заставляли пленных укладывать стволы срубленных деревьев и ветки слоями, на которые они же укладывали убитых. Монголы избивали пленных плетьми, чтобы те работали быстрее. Пленные были почти голые, в каких-то лохмотьях, с намотанными на ноги тряпками, а некоторые босиком.   Несколько человек, по мнению надсмотрщиков, работающих медленно, были зарублены на месте.                Всё это нам передавали по рации наши разведчики, незримо следившие из лесу за действиями монголов. Работа двигалась медленно. Пришлось ждать ещё час, пока пленные сложили погребальный костёр и всех убитых. Вернулись посланные сотни, вынужденные прекратить поиски из-за темноты. Несколько монголов полили костёр какой-то маслянистой жидкостью и подожгли его. Костёр сначала медленно, но всё быстрее и быстрее запылал и наконец разгорелся, бросая языки пламени на несколько метров вверх. От костра летели искры, но падая в снег, тухли. Предоставленные самим себе, пленные, жались к огню, греясь.  Занялись трупы и вокруг начала распространяться вонь горелого мяса. Свет огня освещал пространство на 40-50 метров вокруг. Время подбиралось к 9 часам вечера. Поняв, что монголы до утра больше ничего не будут предпринимать, мы наконец то позволили себе поужинать. Затем все разбрелись спать. 17 Декабря. Суббота. После завтрака, все военнообязанные собрались в столовой. Разведчики доносили, что враги встали рано и тоже, после завтрака, продолжили поиски следов. Тысячник послал их теперь к Переяславлю, вдоль кромки леса с обеих сторон речки. Одна из сотен, которые скакали по нашей стороне, наткнулась на следы колёс, выходивших, по первому взгляду из выемки леса, не имевшей видимого продолжения. Сотня, тем не менее, очень осторожно и медленно двинулась по следам, а десяток был отправлен к тысячнику с докладом. Сотня подъехала к месту поворота и последовала дальше. Пройдя поворот, они вернулись к просеке и увидели вдали снова стену леса. Сотник, видимо вызвав десятников, начали совещаться. Их сбивала с толку эта головоломка, устроенная нами. Сотник не решился следовать дальше, и они встали, ожидая тысячника. Наши разведчики, незримо продвигаясь по лесу, следили за монголами. Тысячник, закончив завтрак и оставив два десятка охранять около пары сотен запасных лошадей и пленных, которых никто не озаботился покормить, с остатками тысячи,
               
                -104-                поскакал к обнаруженному следу и через 10 минут выехал к прямой, ведущей ко второму повороту в направлении Маргелово. След вёл дальше. Тысячник подозвал всех сотников, и они начали переговариваться. Наконец он принял решение и весь отряд медленно, шагом, тронулся в сторону Маргелово. Блок пост, расположенный в стороне от дороги, среди деревьев, они пока ещё не видели. Время показало 9 часов утра. На встречу отряду из-за поворота выехал Судейкин на коне и остановился у, невидимого монголами, блок поста. С ним были сотник Архип, Микиш и два десятка дружинников. Они остановились на виду у монголов и не двигались с места. Тысячник, увидев их, скомандовал и вся колонна монголов из пяти сотен всадников понеслась навстречу. Ширина просеки позволяла скакать в одном ряду всего лишь троим. Так что пятьсот всадников растянулись на полкилометра. Когда до передних монголов оставалось не больше ста метров, Судейкин подал команду на блокпост, где привели в действие все 4 мины МОН 200. Картина поражения была потрясающая. Лавина поражающих элементов, попросту смела всех всадников с коней, зацепив и последних. Через минуту присутствующим предстала жуткая картина – сотни трупов, люди и кони, вперемешку. На этот раз мины были прикреплены выше и много коней остались живы или ранены. Они вставали на дыбы, падали, бились на земле, пытаясь встать, ржали и даже кричали, как люди. Как ни странно, остались и несколько живых монголов, из тех, кто ехали в середине. Их было человек десять. Кони, в ужасе, сбросили их с сёдел и скакали по дороге, топча убитых. В ужасе были и дружинники. Такая картина могла свести с ума. Уцелевшие монголы легли ничком на землю, закрыв глаза и кричали от страха.  Судейкин с дружинниками подскакали к ним и те, встав на колени, протянули к ним руки, умоляя о пощаде. Судейкин велел Архипу разоружить их и отправить в лагерь под охраной, а сам с Микишем и десятком дружинников поскакали к месту сожжения.                Там оставались два десятка монголов, охраняющих пленных. Костёр уже потух, но угли ещё тлели, распространяя вонь сгоревшего мяса. Пленные стояли, сбившись в кучу, пытаясь согреться друг о друга. Стражники, отпустив коней искать траву под снегом, развели костёр и сидели вокруг, ожидая возвращения тысячника. Пятеро монголов окружили пленных и следили, чтобы они не разбежались. Тут они и заметили приближающихся дружинников. Сначала они приняли их за своих и только когда те подъехали на сотню метров, всполошились и кинулись к коням. Впереди дружинников скакали Микиш с карабином и Судейкин с автоматом. Они остановились метров за тридцать от взбирающихся на коней монголов и, как в тире, начали их расстреливать. На коней никто из монголов не успел вскочить. Увидев, что их соратники падают убитые, непонятно от чего, несколько монголов кинулись бежать в лес, но пули настигали их. Пятеро последних бросились на колени, протягивая дружинникам оружие и прося пощады. Но тут пленные, узнав в дружинниках своих, толпой ринулись к стоящим на коленях монголам и начали их избивать. Оторвать их от этого занятия было невозможно и Судейкину пришлось только наблюдать за происходящим. За пару минут от монголов остались истерзанные трупы, напоминающие кучу хлама. Пленные забрали себе оружие убитых. Судейкин велел пленным забросить убитых монголов в костёр, предварительно сняв с них одежду и обувь. Кому-то достались сапоги, кому-то кое- какая одежда. Предложив пленным идти за ними, Судейкин с Микишем поскакали обратно в Маргелово. Дружинники искали в толпе пленных знакомых и расспрашивали их о судьбе своих близких. Дружинники посадили на монгольских коней босых пленников и одной толпой двинулись назад. Через 10 минут вся эта толпа вышла к месту уничтожения монголов. Там уже находились многие маргеловцы, которые обыскивали убитых, забирая оружие и ценности. Им никто не препятствовал. Судейкин позволил пленным раздевать убитых и забирать себе их вещи. Скоро все пленные
               
                -105-                оказались одеты и обуты. Многие из них держали под уздцы лошадей. Всего невредимых лошадей оказалось около 3-х сотен, и Судейкин велел гнать их к лагерю бывшим пленным. Как и вчера, к месту бойни подъехали все автомашины, и дружинники с эрзянами начали грузить раздетые трупы в кузова и свозить их в тоже самое место, сбрасывая на остатки кострища. Убитых лошадей разделывали и утаскивали на склады. Работа эта заняла всё время до обеда. Бывшие пленные были освобождены от работы и отогревались в клубе. Раненых перевязывали добровольцы из местных. Лошадей было некуда девать. Сняв с них сёдла, их пустили гулять между лагерем и лесом.  Они там и паслись, питаясь соломой из стоящих в поле стогов. До обеда пленным выдали немного холодного мяса и хлеба. Наконец пришло время обеда. Бывших пленных насчитали 121 человек. Мы пообедали, в том числе, и бывшие пленные, и дружинники, и даже монголы. На время обеда им развязали руки. Монголы выглядели испуганными и боялись смотреть кому бы то ни было в глаза. Бывшие пленные, напали было на монголов, но мы их отогнали. Они рассказали, что ещё вчера их было 146. Согласно их рассказу, монголы, ворвавшись в город, кинулись по домам, чтобы захватить самое ценное.  Они убивали женщин, детей, стариков, оставляя молодых девушек, которых они насиловали тут же, порой прямо в снегу, а затем вспарывали им животы и мчались дальше. Остатки гарнизона сбились в кучу, отбиваясь. Монголы накидывали на них арканы и волокли из толпы на конях волоком. А последних защитников просто захлестнуло массой нападающих. С них срывали одежду и обувь, оставляя в исподнем и сгоняли в одну большую толпу. Когда защитников больше не осталось, их выгнали из города и заставили ждать. Им пришлось прождать до конца дня и всю ночь, пока в городе не прекратился грабёж и не осталось ничего ценного. Город подожгли и монголы, разделив пленных на две неравные группы, погнали большую группу с собой в сторону Рязани. Тысячник, у которого пропали 300 воинов, остался с остатками тысячи и малой группой пленных, ждать возвращения этих сотен. Ну а дальше, не дождавшись пропавших, тысячник выслал сотню на их поиски, но те нашли лишь их трупы. Что было дальше мы знаем. Зашёл сменившийся с поста Семёнов и сообщил, что Паруш докладывает, что монголы предприняли первый штурм Рязани, попытавшись проникнуть в город с северной стороны, получившей значительные повреждения вчерашней бомбардировкой города камнями. С большими потерями атака была отбита. Паруш участвовал в бою, находясь на западной стене. В городе сгорело много домов, но дом Паруша пока уцелел. Он просил помощи, так как город, по его мнению, не выстоит. Я произнёс – они ещё три дня выстоят, но нам надо торопиться. Весь этот разговор происходил во время обеда. Наконец, закончив есть, мы начали планировать нападение на Батыя. Теплов и Забуиров настаивали на том, что напасть необходимо именно сегодня ночью, чтобы избежать больших потерь среди защитников Рязани. В принципе, все с ними соглашались, но Винокуров пугал нас новым нападением монголов, потерявших целую тысячу. Сошлись на том, что именно для того, чтобы избежать нового нападения, надо напасть самим. Предварительно решили допросить пленных монголов. Сначала попытались с ними говорить по-русски, но безрезультатно. Спросили у них, кто они по нации, знаками показывая на себя и говоря – Русич, на – Микиша – Мордва. Один из них догадался и заявил, что они теленгуты. Никто из присутствующих не знал такого народа. Спросили, показывая на них – татары? Монголы?  Они ответили -Ойроты. Я слышал о таком народе, читал где-то и заявил, что это Алтайцы, а язык их относится к тюркской группе. Попросили Забуирова с ними поговорить. Тот задал им несколько вопросов по-татарски, и они его поняли. Тут мы начали сыпать вопросами. Те отвечали. Оказалось, что их тысяча состояла из алтайцев разных племён. Они вот, Теленгуты.
               
                -106-                Тысячник у них тоже был Алтаец. А тысяча входила в тумен Гуюк хана, который отправился на помощь Бату хану. Что Бату хан обычно располагается в шатре жёлтого цвета, а над шатром развевается девяти бунчуковый стяг. Батый всегда имеет под рукой 7 самых любимых жён. Старшую жену зовут Боракчин. Обычно он действует совместно с туменами Бури хана и Кюлькан хана. Его самые выдающиеся полководцы Субудай багатур и Бурундай. Охрану лагеря Батыя, несут двести гвардейцев днём и двести ночью. Все гвардейцы называются Кешиктены. Ночная стража кебтеулы, а дневная тургауды. Сам шатёр охраняют двадцать человек, из которых 10 дежурят снаружи и 10 внутри шатра. С Батыем едет его старший сын Сартак, которому 7 или 8 лет. А также сын Субудай багатура – Урянх кадай. Имеется также несколько ханов не имеющих своих отрядов и путешествующих с Батыем для его развлечения. Войско Батыя во многом состоит из бурят, ойротов, кипчаков, татар и собственно монголов. Но и монголы делятся на несколько племён, среди которых есть даже христиане. Ойротов решили не убивать. После нападения на Батыя, их отпустят, а пока их оставили, заперев на ночь в котельной, приказав подбрасывать дрова, по мере необходимости. Ойроты ползали на коленях и целовали сапоги у Забуирова, объяснившего им их обязанности. Мы же стали голосовать – когда устроим нападение – сегодня ночью или завтра? Шестеро из десяти, проголосовали за завтра. Я тоже был за завтра. Рязанцы выстоят ещё день, а нам надо перед нападением хорошенько выспаться и немного пересмотреть диспозицию, в связи с вновь открывшимися обстоятельствами. Оставшееся время до ужина, мы расписывали эту новую диспозицию. С учётом всех последних происшествий, окончательная диспозиция выглядела следующим образом-  восемь САУ с экипажами из Эрзян, но с командирами из нашего числа, следуют впереди колонны. Следом                идут БРДМ и БМД с экипажами из эрзян. Далее ЗИЛ 131 с боеприпасами для дозарядки САУ и в нём 15 дружинников, далее два ГАЗ 51 с 30 –ю человеками. При этом с нами едут 25 дружинников из числа здоровых, вооружённых обычным оружием. Ну а потом всё проходит по сценарию, но теперь мы знаем каков шатёр Батыя. Берём в плен Батыя, Кюлькан хана, Сартака с его матерью Боракчин, пару любых других жён и несколько служанок. Их грузим на опустевший ЗИЛ 131, а с ними садятся Забуиров и 15 -20 Эрзян. Тут же они, со всеми САУ, мчатся обратно в Маргелово, а также оба ГАЗ 51 с остатками дружины. Всё это надо провести молниеносно, пока монголы не соберутся идти в контратаку.  И самое важное – остаются у шатров Иманкулов с Судейкиным и естественно экипажи машин. Судейкин и Иманкулов должны убедить монголов, сняв осаду с Рязани двигаться на Коломну, Владимирское княжество и далее по их плану. Завтра, все отсыпаются. Дежурство несут дружинники и бывшие пленные, кроме самого важного поста – вышки. Всё это было выслушано Микишем и сотником Архипом.
               
                Пленение Батыя.

18 декабря. Суббота. Встали в 8 часов. После завтрака велели всем участникам будущего сражения собраться в клубе. Судейкин выступил с речью, где призвал всех набраться решимости и выполнить возложенную на каждого задачу. Он выложил диспозицию предстоящей акции. Здесь, каждому, поимённо, объяснили его роль и действиях во время атаки на монголов. Расписали обязанности остающимся в лагере. По нашим подсчётам, вся операция займёт, с учётом движения до Рязани и обратно, не более 4-х, максимум 5-ти, часов. Начало операции назначили на 10 часов вечера, сегодня. Всем участникам надлежит сегодня, как следует отдохнуть и выспаться. Здесь

               
                -107-               
я выступил с предложением – а давайте возьмём с собой мегафон! Дадим его Забуирову и пусть он, во время атаки, время от времени кричит через него какие-нибудь слова на татарском языке, типа «разбегайтесь, несчастные! На колени!                Прячьтесь!» и т. п, что ему на ум взбредёт. Я думаю, это послужит отличным психологическим оружием. Забуиров согласился, а другие тоже поддержали эту идею. Объявили сбор на 21 час и разошлись. Я пытался опять спать и это мне удалось. Встал к обеду. Пообедав, опять разошлись. Паруш сообщал, что монголы продолжают обстрел города, перемежая его атаками. Пока город держится, но потери растут. Во время ночной вылазки с целью уничтожения камнемётов, погиб и воевода – боярин Твердило. Все воины измучены бессонными ночами и беспрерывными схватками с монголами. Ему удалось с колокольни разглядеть жёлтый шатёр Батыя. Он находится на левом, пологом берегу Оки, примерно в пятистах метрах от берега. Перед ним стоят сотни шатров рядовых монголов. На льду Оки стоят камнемётные машины и беспрерывно закидывают город камнями и горшками с горящей смолой, поэтому в городе не утихают пожары. Мы приняли это донесение к сведению. Наконец подоспел ужин. Поужинав, к клубу начали стягиваться участники акции. С ними шли и члены их семей. К 9 часам вечера всё свободное пространство было заполнено народом. Судейкин отдал приказ трогаться. Механики водители начали выводить САУ и другую технику к выезду из лагеря и строиться в колонну. Судейкин ещё раз напутствовал войско и дал команду –«По машинам!»  Все ринулись по заранее расписанным местам. Я ехал в третьей САУ. Водителем у меня была девушка по имени Ладава, а заряжающим взрослый мужик Бажан. Судейкни по рации скомандовал –«Вперёд!». Я по ТПУ передал приказ водителю, и колонна тронулась. Ехали, не включая фар, по приборам ночного видения. Вечер был лунный и дорогу было прекрасно видно даже без освещения. Мы мчались со скоростью 30 км в час. По дороге не попалось ни одного человека, зато постоянно встречались волки и лисы, спешившие за поживой в разрушенные города и деревни. За час домчались до Ольгово и там съехали на лёд Оки. Мороз достигал примерно -25 градусов и лёд был достаточно крепок, но мы старались держаться с краю, у берега. Наконец впереди заметили свет. Это горели дома в Рязани. Подъехали почти вровень с городом и разъехались в стороны, образовав линию в восемь САУ, фронтом на полкилометра. Из автомобилей выбрались 16 десантников и забрались в САУ сзади экипажа, выставив вперёд карабины. Судейкин, дождавшись докладов командиров машин о готовности, крикнул в рацию – «С Богом ребята, вперёд, в атаку!» И все машины разом включили фары. Линия, лавой ринулась вперёд. Монголы в количестве пяти сотен, усиленные, после ночной вылазки Рязанцев, охранявшие камнемётные машины, давно уже услышали приближающееся тарахтение моторов САУ и встревоженно вглядывались в темноту ночи. Звёзды позволяли им видеть приближение каких-то монстров. Монголы собрались толпой, держа в руках луки со стрелами и ждали, тревожно переговариваясь. Их было прекрасно видно через прицелы ночного видения. Но вот зажглись прожекторы и, машины, взревев ринулись вперёд. Десантники открыли стрельбу из карабинов по прекрасно различимым в ярком свете прожекторов, всадникам. Лошади, получив световой удар по глазам, встали на дыбы, сбросив многих всадников с сёдел и, не слушаясь узды, ринулись прочь. Забуиров, с завыванием, кричал в мегафон что-то по-татарски. Его голос заглушал рёв моторов и звуки выстрелов. Ослеплённые монголы, в жуткой панике, кинулись в разные стороны. От страха они бросали на лёд свои луки и даже мечи и копья. Можно понять их, подверженных суевериями и мифическими представлениями, когда на них с грохотом катится лавина чего-то непонятного под перекрывающий всё голос джина, ослепляя их
               
                -108-                яркими лучами. Многие падали ничком, другие вставали на колени, третьи мчались со всех ног крича – Мангусы! Мусульмане орали – Ифриты! Забуиров орал – бегите несчастные! Началось светопреставление и ужасная мешанина, толпа топтала                упавших и мчалась по их телам. Судейкин скомандовал –«правое плечо, вперёд!» и лавина САУ начала забирать влево и покатилась уже по берегу. Сотни шатров, стоявших на берегу, затрудняли движение. САУ начали вести огонь снарядами по шатрам, валили и давили их гусеницами. Из шатров выбегали полуодетые монголы и с криками ужаса мчались от потоков света. Упавшие шатры воспламенялись от очагов, находящихся внутри их, и огонь начал разгораться, освещая общую картину, напоминающую апокалипсис. Карабины вели одиночный огонь по бегущим, пулемёты стреляли короткими очередями, пушки бабахали, орал мегафон. Многие монголы разбегались по сторонам в лес и ломились там через деревья, стараясь убежать подальше. Полкилометра мы промчались за три минуты, не обращая внимания на лежащих и вопящих от ужаса воинов, ведь нашей целью было не уничтожение монголов, а их запугивание. Показались богато украшенные шатры и по команде, натренированные водители объехали и окружили их со всех сторон. Вперёд выехали БМД и БРДМ, освещая бегущих и стреляя поверх их голов трассерами. Тут же все мы выскочили из САУ и, в сопровождении дружинников, кинулись к шатрам. Жёлтый шатёр охраняли 10 тургаудов и, остановленных ими, двумя десятками дрожащих от страха, рядовых монголов. Забуиров заорал в мегафон –на колени! Вся толпа рухнула на колени, бросая оружие. Тут же, Архип с дружинниками, погнал эту толпу в сторону от шатров и вновь поставив их на колени окружил их. Всего осталось стоять невредимыми пять шатров. В каждый из них были посланы по четыре Эрзя с карабинами и приказом уничтожать только сопротивляющихся. Мы, все восемь, вошли в главный шатёр. Слабый свет масляных светильников, освещал группу людей, столпившуюся у стены шатра, пытающихся загородиться роскошным троном и десятком кебтеулов, в блестящих латах. Прозвучала команда и эти десять кебтеулов, размахивая мечами, ринулись на нас. Прозвучали несколько коротких очередей из АКМ и они, честно выполнив свой долг, улеглись перед нашими ногами. Вспыхнули фонарики в наших руках, направленные на толпу. Жмурясь от лучей и сбившись в кучу, там стояли несколько мужчин, загораживая собой молодого человека в расшитом золотыми драконами халате и, визжащих от ужаса, десятка молодых женщин. Забуиров и Иманкулов быстро подскочили к толпе и, тыкая пистолетами в грудь каждого из них, громко орали на узбекском и татарском языках – кто ты? Перепуганные люди, заикаясь называли себя. Из толпы выдернули самого Батыя, хана Кюлькана, жену Батыя, его сына, пару богато одетых девушек и, не давая им опомниться, дали их в руки Эрзян, которые тут же повлекли их к ЗИЛ 131. Снаружи, действуя с максимальной скоростью, наши бойцы вытащили ящики со снарядами и цинки с патронами. Заряжающие, торопясь, загружали снаряды внутрь САУ, меняли пустые патронные ленты на забитые. Лихорадочно набивали магазины патронами. В освободившийся кузов ЗИЛ 131, загрузили Батыя с женой и сыном, пару его других жён и Кюлькана. Заметив метнувшихся следом за жёнами Батыя несколько девушек, я сразу понял, что это их служанки и остановив их жестом, показал знаками, чтобы они взяли с собой одежду и те метнулись куда-то в сторону и поволокли с собой охапки одежды. Я же, с фонариком, пробежался по шатру и пока Забуиров выявлял имена остальных квартирантов Батыя, обнаружил небольшой, размером с футляр от аккордеона, сундук. Открыв его, я увидел в свете фонарика, что он забит кожаными кошелями до верху. Открыв один кошель, я заметил внутри жёлтые монеты. Бросив назад кошель, я закрыл сундук и попытался его приподнять. Не тут то, было! Он весил килограмм 100. Не
               
                -109-                удивительно, что у такого небольшого сундучка имелись четыре ручки. Я подозвал четверых дружинников и велел им закинуть этот сундучок в кабину ГАЗ -51. В это время нам удалось выявить, что в толпе остающихся имеются такие знакомые личности, как Субедей багатур, темник Бурундай, хан Бури, ещё несколько незнакомых ханов и слуги Батыя. Оставив в шатре Судейкина с Иманкуловым, мы быстро разбежались по машинам и тут же покатились обратно, выстроившись в колонну – 8 САУ, ЗИЛ 131 и оба ГАЗ 51. Все дружинники попрыгали в машины. Забуиров ехал вместе с Батыем и Эрзя. С момента включения прожекторов и начала наступления до момента начала движения в обратную сторону, прошло всего 18 минут. БРДМ и БМД, не глуша моторов, продолжали светить фарами в сторону не тронутого лагеря монголов, со стороны которого, наконец-то, показались ряды пеших вооружённых воинов (кони не слушались и не желали идти против света). Видя, что техника не двигается, монголы осмелели и начали обстреливать машины из луков. Всё это время Судейкин и Иманкулов разбирались с оставшимися монгольскими ханами. В первую очередь Иманкулов предложил присутствующим успокоиться и садиться на свои места. Судейкин – Иманкулов на узбекском языке велел всем садиться и успокоиться. Говорил он по-узбекски и понимали его не все, поэтому произошла некоторая путаница. Один из ханов что-то сказал ему, и Иманкулов согласно кивнул. Этот хан выскочил из шатра, а мне Рустам сказал, что тот пошёл за переводчиком. Через пару минут хан вернулся с пожилым человеком, одетым в полосатый хорезмский халат, испуганно глядевшим на меня и ханов, не зная кого из нас больше опасаться. Иманкулов сказал ему несколько слов по-узбекски, тот ответил. Иманкулов шепнул мне, что переводчик знает и тюркский язык и русский. Он ему велел переводить с русского. Здесь я заявил собравшимся – прошу нас извинить за причинённые неудобства. Переводчик перевёл и все воззрились на нас с удивлением. Далее я продолжил – мы ни в коем случае не желаем нанести вам какие-то оскорбления и не желаем вести с вами войну. Мы, в вашем противостоянии с Русью, являемся третьей силой и преследуем схожие с вами цели. Во-первых, мы сообщаем, что мы не украли славного Саин хана и хана Кюлькана. Мы просто пригласили их к себе в гости, и никто не посмеет их обидеть. Батый, погостив у нас короткое время, присоединится к вам, и вы сможете продолжить ваш поход. Но слыша, что снаружи ваши воины собираются на нас напасть, я прошу кого-нибудь из вас, выйти и успокоить войска, поскольку мы больше не собираемся уничтожать их, а всего лишь желаем провести с вами переговоры о нашей дальнейшей совместной дружбе. Но я предупреждаю вас, что стоящие снаружи чудовища, подвластные нам, без труда уничтожат любое количество нападающих, без какого-либо урона для себя. Перебросившись несколькими словами, встал хан Бури и вышел из шатра. Было слышно, что он командует там, подзывая стоящих до сих пор на коленях тургаудов и других воинов. Раздались звуки шагов разбегающихся по его приказу посыльных. Затем он вошёл в шатёр и сел на ковёр. Было заметно, как тургауды занимают свои посты перед шатром, подбирая брошенные ими свои мечи и копья. Хан Бури сказал несколько слов переводчику и тот передал нам –сейчас сюда подойдут ханы Шейбани, Гуюк и Орду. Я сказал – пусть воины перестанут бояться и спокойно возвращаются в свои шатры. Мы никого больше не тронем. Бури послал с этим одного из ханов. Снаружи слышались беготня и команды, выкрикиваемые командирами. В шатёр вошли несколько тургаудов, склоняясь в поклоне, но Субедей крикнул на них и они, заметив, что все мы сидим вполне мирно в общем кругу, вытащили молча трупы убитых и остались снаружи. Шум в лагере продолжался ещё долгое время. Воины ловили разбежавшихся лошадей, верблюдов, ставили опрокинутые шатры, тушили пожары. Из леса возвращались убежавшие и
               
                -110-                искали брошенное оружие. Я посоветовал Иманкулову выйти и приказать заглушить моторы и выключить прожектора. Он вышел, и я услышал, как он командует. Вернувшись, он сел рядом со мной. Через двадцать минут начали подходить другие ханы. Они входили в шатёр и увидев нас, недоумённо смотрели на Бури хана, который успокаивающе кивал им и знаком приглашал садиться. Я спрашивал у него имена пришедших и тот называл, по мере их прибытия – хан Гуюк, хан Шейбани, хан Орду и т.д. Наконец, вроде бы собрались все, кто имел право решать проблемы. Об этом хан Бури сообщил мне. И тогда я начал свою сказку. – Мы, посланцы далёкого, могущественного государства, которое пожелало поселить в этих местах своих подданных, которым стало тесно у себя. Наши ханы выбрали для этой цели Русь. Однако, чтобы не мешали нам своенравные князья, мы решили дать вам возможность уничтожить их и заодно присвоить себе их богатства. Вдруг меня прервал хан Орду, брат Батыя. – а почему я не вижу моего брата Бату? –спросил он. Все пришедшие, подняли свой взор на меня и стали ждать ответа. -Мы пригласили великого хана Бату к себе в гости, и он согласился – ответил я! Сколько я уже наврал за последнее время и рассказал сказок, что если мне удастся вернуться в своё время, то я смогу там стать вторым Шарлем Перро! Далее я продолжил – великого Бату хана, отправился сопровождать, уважаемый хан Кюлькан. Хан Бату соизволил взять с собой свою жену Боракчин с сыном Сартаком. -Про двух других жён я уже не стал напоминать. Великий хан хочет познакомиться с нашими ханами и обсудить детали общего взаимодействия. Хан Бури, Субедей и Бурундай промолчали. Остальные недоверчиво глядели на меня, но я выдержал паузу и продолжал - хан Бату согласился снять осаду Рязани, чтобы поторопиться к городу Коломне и дальше, к Суздалю и Владимиру, которые гораздо богаче Рязани и не будут сопротивляться. Бату хан попросил всем войскам двигаться к Коломне, а одной тысяче подождать его у города Переяславль. Через три дня, а может и раньше, он присоединится к вам. Пришедшие ханы, было возмутились и подняли крик, что Рязань вот, вот, падёт, но Субедей, глядя мне в глаза, бросил – такова воля Бату хана! – Пусть войска, с утра собираются, и мы начинаем выдвижение на Коломну. Хан Бату, даёт возможность Гуюк хану, первым выдвинуться в этом направлении. Я не отвёл взгляда и Субедей отвернулся от меня и стал подниматься, показывая, что вопрос решён. Хан Бури предложил нам поесть с ними, но я откланялся, заявив, что мне ещё далеко ехать, а я не выспался. Нас не стали удерживать, и мы с Иманкуловым, вышли из шатра. С нами вышел Субедей и спросил – Бату хан точно вернётся? Иманкулов перевёл, и я ответил – клянусь, и, призвав в свидетели синее небо, дополнил -если вы будете следовать нашим договорённостям -Иманкулов перевёл Субедею и мы забрались, я в БРДМ, а Рустам в БМД, которые обступили толпы монголов и щупали их и осматривали. Они расступились перед нами и мы, нырнув в люки, велели заводить. Моторы завелись, и монголы шарахнулись в стороны. Мы включили прожекторы и стали разворачиваться по широкой дуге, стараясь не задеть шатры. Монголы расступались и пропустили машины. Съехав на лёд Оки, мы дали газу и помчались домой. В шатре Батыя. –Субедей, проводив взглядом отъехавшие машины, вошёл обратно в шатёр. В шатре разгорелся спор. Гуюк хан, Орду и Шейбани напирали на хана Бури и темника Бурундая, доказывая, что глупо прекращать осаду Рязани, которая завтра наверняка будет захвачена. Они также обвиняли их в нарушении Ясы Чингиза, предписывающей уничтожать города, против которых применили осадные орудия. Они замолчали, ожидая пока Субедей не сел на ковёр. Все, выжидательно, взглянули на него. Расскажи ты, -сказал Субедей хану Бури, и тот рассказал, в подробностях. Пришедшие ханы находились во время нашей атаки на том берегу Оки, в своих шатрах и спали. Поэтому они были не в курсе происшедшего. Они действительно слышали
               
                -111-                шум, ужасный, непонятный грохот и громкий, всё перекрывающий голос, похожий на раскаты грома, доносившийся до самого последнего шатра их туменов, который их разбудил. Но они не видели того ужаса, который вызвал безудержную панику в стане монголов на этом берегу. Хотя им пришлось увидеть по дороге к шатру Батыя десятки трупов людей и лошадей, упавшие и раздавленные шатры, многие из которых горели, освещая эту страшную картину. Прослушав рассказ хана Бури и получив ответы на заданные вопросы, ханы призадумались. Молчание прервал Субедей – я спросил у этого повелителя мангусов, вернут ли они нам хана Бату целым и невредимым? И тот пообещал мне, что они непременно его вернут, если мы будем соблюдать их условие, а оно пока единственное – прекратить осаду Рязани. Дальнейшие наши действия они вполне одобряют, какими бы они не были. И даже поощряют нас продолжить завоевание Руси. Так что давайте решать, соглашаться нам с мангусами или попытаться им противостоять. Но я, почему-то верю, что они выполнят свои обещания и поэтому предлагаю оставить Рязань и идти дальше на Русь. Тем более, как я сам видел, мы не можем нанести мангусам ни малейшего вреда. За короткое время они уничтожили столько воинов, сколько мы ещё не потеряли за время штурма города. Ханы угрюмо поддержали это предложение и разошлись по своим туменам, выбрав на время отсутствия Бату хана, старшим над всеми, Гуюк хана.                Забуиров – я забрался следом за ханом Кюльканом в кузов ЗИЛ 131 и уселся на скамье перед Бату ханом с его жёнами и их служанками, занявшими самую первую скамейку, первую от кабины. Кюлькан сел рядом со мной у борта машины. Следом за нами в кузов поднялись ещё человек 15 и закрыли борт и дверь в кузове. Темноту освещала тусклая лампочка сзади кабины. Я с ханом Кюльканом сели напротив Бату хана, лицо к лицу. Все молчали, в том числе и наши Эрзя. Они робели в присутствии Бату хана и старались не привлекать его внимания. Я их понимал, представив себя, едущим в кузове, например, с Папой Римским. Но я, почему-то, не ощущал никакой стеснённости перед Бату ханом. Видимо сказывалось то, что это мы его пленили, а не он нас. Сейчас, рассматривая его внешность, при свете 12-тивольтной лампочки, я удивлялся тому, что этот, в сущности совсем молодой человек, ему всего, то ли 31, то ли 29 лет, командует армией, сравнимой по нашим меркам целому фронту времён Отечественной войны и при этом побеждает, ни разу не потерпев поражения. Вопреки всем, прочитанным мною историческим документам, его лицо практически не соответствовало монголоидному образцу, а было вполне европеоидное. Волосы его были каштановые, шелковистые с рыжинкой, а не чёрные и жёсткие. Бороды он не носил, но имел усы, которые, по китайской моде, несколько свисали по углам рта. Он был сухощав, подтянут и рост его был не меньше метра и семидесяти см. К примеру, встретив его где-нибудь в троллейбусе, одетым в пиджак с рубашкой и без усов, я бы принял его за аспиранта, какого-нибудь НИИ. Бату хан молчал, о чём-то думая и нервно кусал губы. Со стороны борта, сидели три служанки его жён, а по правую руку Боракчин, сын и две другие жены. Было ещё два места, но там никто не сел. Я сидел напротив Бату, справа от меня Хан Кюлькан. Слева от меня, оставив небольшой интервал, трое Эрэян. Около Кюлькана тоже никто не решился сесть. У заднего борта на двух скамейках сидело по 6 человек, тесно прижимаясь друг к другу. На полу лежали несколько ящиков от снарядов. САУ не удалось расстрелять весь боекомплект. Послышалась команда и машины, поддав газу, начали разворачиваться. Нас в кузове прижало сначала к одной стене, потом к другой. Женщины закричали от страха, но Бату хан и Кюлькан молча выдержали это испытание. По слухам, оба были не из робкого десятка. Я знал, прочитав в книге В.Яна, что Кюлькана ждёт смерть в битве у Коломны и мне даже было его жаль. Он был совсем молодой, не больше 23-24 лет, мой ровесник. Машины
               
                -112-
сначала осторожно спустились к реке, а потом въехав на лёд, резко увеличили скорость и нас всех аж откинуло назад и женщины опять взвизгнули. Зато потом, до самого Ольгова, мы мчались со скоростью примерно 40 км час. Машину иногда заносило по льду во время поворотов, и мы опять валились друг на друга. Затем машины выбрались на берег и помчались по дороге, где нас стало немилосердно подбрасывать на ухабах. Кюлькан хватался, то за меня, то за стенку фургона. Но скоро машина сбавила ход, и мы поехали несколько мягче. Кюлькан, как оказалось, знал кипчакский язык и спросил меня- куда нас везут? Я ответил – мы едем в наш лагерь, и они не должны беспокоиться. Мы не причиним их плохого. Они побудут у нас в гостях пару дней и вернутся к себе. Кюлькан перевёл мои слова хану Бату и тот, в свою очередь, спросил – кто вы такие? Я ему отвечал, что по приезду, мы ему всё расскажем. Вообще то я не знал, что ему ответить, так как мы ещё не договорились, какой легенды нам придерживаться. Бату спросил по поводу средства, на котором мы мчимся –это живое существо или механическое? Я ему пояснил, что это повозка, созданная людьми и приводящаяся в движение силой огня, от сгорания очень горючей жидкости. Последний отрезок пути, мне пришлось отвечать на много вопросов, заданных любопытными пассажирами. Через два с половиной часа пути, мы наконец-то, подъехали к Маргелово. По рации сообщили о нашем прибытии и Винокуров, включив генератор, включил освещение периметра. Коверда на вышке, включил один из прожекторов, направив его луч поверх машин. Через стекло над кабиной всё это зрелище открылось нашим «гостям», которые повернувшись лицами вперёд, смотрели на это чудо раскрыв рты. Машины въехали в ворота, встреченные толпой разбуженных жителей, с тревогой ожидающих вестей от вернувшихся. САУ проехали к боксам, а наш ЗИЛ 131 подъехал к дверям нашей казармы. Мы договорились устроить Батыя с его людьми в нашей спальне на втором этаже, а самим вновь перейти на первый этаж в помещение лаборатории. Все койки мы оставили на месте, постелив новое бельё, а себе взяли другие раскладушки. Все прибывшие, выскакивали из машин и направлялись к своим родным. Потерь у нас не было. Даже раненые отсутствовали. Двор огласился радостными возгласами, шумом и гвалтом. Обнявшись наскоро с родными, эрзя отнесли оружие в оружейную и окружённые семьями, отправились по своим домам. Судейкина ждала его Лёса, с едва заметным через шубу, животиком. Ей сообщили, что Судейкин прибудет несколько позднее. Я предложил гостям выходить следом за выпрыгнувшими из кузова Эрзянам. Я сошёл первым и ждал, подав руку спускающимся. Оба хана выбрались сами, притом Бату хан старался выразить своё величие и степенно отошёл в сторону. Я помог спуститься служанкам, а затем, с их помощью, помогли выйти жёнам хана и его сыну. Сартак, во все глаза, пялился на освещение, удивительные машины и строения. Ребята предложили мне вести гостей на второй этаж и разместить их там. Я пригласил за собой сначала Бату хана и тот, с гордо поднятой головой последовал за мной, вторым шёл хан Кюлькан и затем Боракчин с сыном на руках и служанки, поддерживающие других жён. Я поднялся по лестнице на второй этаж и включил освещение. Бату хан вошёл, жмурясь от яркого света и остановился посредине комнаты. Следом зашли остальные и окружили Бату хана, не зная, как себя вести дальше. Помещение, как мы помним, было довольно просторное, в котором 3 метра пространства, ограждённых перегородкой, занимали туалет, душ и ванная комната. Кровати мы поставили вдоль одной стены, перпендикулярно ей, с небольшим интервалом между ними, позволяющим поставить тумбочку, для личных вещей. Около входа размещались вешалки для одежды, а у другой стены несколько шкафов, где мы держали оружие и комплекты формы – на все случаи жизни, как-то:
               
                -113-
парадной, выходной, старого типа, комбинезонов и т. п, которые мы перенесли к себе, оставив шкафы пустыми. В ногах каждой койки, располагался стол со стулом. Я, на правах хозяина, предложил гостям выбирать себе кровати.  Батый взял себе кровать подальше от входа, в самом углу. Рядом с ним обосновалась Боракчин, потом Сартак, две жены, три служанки и, наконец, хан Кюлькан, взяв последнюю кровать и оставив свободной кровать между собой и последней служанкой. Служанки свалили принесённую ими одежду на столы. Я тут же показал им на шкафы, показав, как пользоваться вешалками, а хана Кюлькана, провёл через дверь в подсобку, где показал ему душ, какие ручки крутить для холодной и горячей воды, ванну, с теми же рекомендациями и, в конце туалеты – их было четыре отдельные кабинки, чтобы не ждать очереди по утрам. Я убедился, что он правильно усвоил мои инструкции и попросил довести их до всех гостей. Я, на всякий случай, подозвал одну из служанок и показал ей тоже всё вышеупомянутое, показывая знаками, что уже показал Кюлькану. Глаза уже закрывались и я, пожелав гостям спокойной ночи. вышел, закрыв дверь в комнату на ключ и отправился спать. Все ребята уже дрыхли. К сожалению, улечься спать мне помешало прибытие Судейкина с Иманкуловым. Они вылезли из машин, предоставив водителям поставить те в боксы. Судейкин пошёл к своей подруге, а Иманкулов к нам. Он тут же рухнул на кровать, сообщив мне, что всё в норме. Я наконец тоже смог улечься и быстро заснул. Вождёв - С поля боя я возвращался пассажиром в кабине ГАЗ 51. Руль крутил молодой Эрзя, имени которого я не помнил. Мои ноги покоились на сундучке с золотыми монетами. Я, проматывая в уме вновь и вновь, картины боя, одновременно высчитывал, а сколько же может стоить это золото? Память подсказывала, что в мае 1972 года, цена на золото составила около полутора долларов за грамм. Если принять вес золота, лежащего в сундучке за сто кг, то это составит сто пятьдесят тысяч долларов. Не так уж и много, учитывая колоссальное количество долларовых миллионеров в мире.  Если по курсу в рублях, то чуть больше 100 тысяч рублей. В принципе можно было бы купить собственный дом и машину «Волгу», да и на жизнь вполне много осталось. Для одной семьи приличная сумма, а вот для устройства государства, совершенный мизер. 500 золотых гривен, или почти 7000 обычных серебряных гривен. Вместе с имеющимися у нас, примерно 8 тысяч. Очень мало. Ну ладно, посмотрим. Приехав в лагерь, я сходил к общему умывальнику, так как наша спальня была занята и улёгся спать.
               
                Политические игры.               

19 декабря. Воскресенье. Встали в 9 часов. В сущности, мы ещё вчера достаточно выспались и спать больше не хотелось, хотя поспали всего 5 часов. В первую очередь сменили Коверду на вышке, сменил его Семёнов и тот моментально отрубился на своей кровати. Вчера распорядились, что завтрак состоится в половине десятого. К столовой потянулись холостяки, дружинники и бывшие пленные переяславцы. Отнесли завтрак в котельную ойротам. Поскольку Забуиров оказался, из-за знания языка, посредником в общении с монголами, то его послали осведомиться об их здоровье и передать им наше пожелание доброго утра. Забуиров --Я поднялся на второй этаж и открыв ключом дверь, постучал в неё. Не получив ответа, открыл дверь и вошёл. Бату хан сидел на свободной кровати и беседовал с ханом Кюльканом. Сартак бегал по комнате и его пыталась поймать одна из служанок. Две другие служанки занимались причёсыванием двух жён Батыя, а старшая жена Боракчин следила за действиями Сартака и ловившей его служанки. Моё появление практически никого не отвлекло. Бату хан сделал вид, что он меня не заметил, а хан Кюлькан поглядел на вошедшего и узнав меня, кивнул,
               
                -114-
продолжая беседовать с Батыем. Я услышал шум воды в пристройке и пошёл туда. Как я и опасался, душ, не отключили и вода утекала в слив. В одном из унитазов не смыли дерьмо, и я разозлился. Вышел из пристройки и громко позвал хана Кюлькана. Тот нехотя подчинился. Бату хан принял позу нахохлившегося орла. Остальные, с интересом наблюдали за нами. Я пригласил Кюлькана за собой и показал ему на не смытое дерьмо. Сам смыл его и негромко, чтобы не слышали его квартиранты, отчитал его за недисциплинированность, упомянув и не закрытый душ. Я посоветовал ему впредь, строго следить за своими сожителями и назначил его старшим по комнате. После этого я объявил им, что еду им сейчас подадут, позвал всех трёх служанок за собой. Мы вышли в общую столовую, причём служанки, с изумлением, рассматривали окружающие их постройки, которые они вчера не рассмотрели в темноте. Я завёл их в столовую и подойдя к кухне, взял у поварих, десятилитровый термос с мясной кашей, чайник с кипятком и пачку рафинада, вручил двум служанкам. Третьей я подал в тарелке горку блинов, чашку с мёдом и девять тарелок с ложками. Потом проводил их до лестницы и закрыв за ними дверь на ключ отправился на завтрак. Народ уже заканчивал есть и расходился. Все наши пока ещё сидели, обсуждая с Микишем и Архипом задачу на сегодня. Особо необходимых дел не было. Микишу велели вновь установить секреты в районе Переяславля и около горы монгольских трупов. На каждый секрет послать трёх человек с рацией. Двух, из числа переяславцев и одного старшего, из числа эрзя. Уже получено сообщение от Паруша из Рязани. Обстрел города прекратился. Сторожа, дежурившие на стенах ночью, заметили шумный переполох в лагере монголов на другой стороне реки. Были слышны странные звуки и невероятно громкий голос, как глас Божий с неба, на языке, похожем на половецкий. Видны были незначительные пожары. Но это быстро закончилось и Рязанцы подумали, что кто-то напал на лагерь, возможно это была помощь от Владимирцев, напоровшаяся в темноте на монголов. Где-то к обеду, заметили, что часть монголов отправилась колонной по Оке в сторону Мурома. Остальные пока не трогаются, но и не нападают. Отослав Микиша, мы определились с переяславцами. Дружинники просили оставить их пока здесь, а бывшие пленные собрались идти обратно, чтобы вновь отстраивать свои дома, но мы их оставили, объяснив, что пока монголы не уйдут к Коломне, им опасно появляться на их пути. Так что они пока занялись своими делами. Нам же предстояла задача – что рассказать Батыю про себя и какую задачу поставить перед ним? Стали думать. Были разные предложения, пока мы не сформулировали более подходящий вариант легенды. Было решено открыть Батыю тайну нашего пришествия из будущего. Сомнительно, что его рассказам, кто-то из его соратников поверит, уж больно они фантастичны. А я выдал идею – показать Батыю документальный фильм о нашем училище. Для этого я принёс из склада кинопроектор и соответствующие бобины с плёнками. Фильм решили показать в клубе. Пусть заодно посмотрят и все присутствующие. Мы фактически, даже совершенно не беспокоились о распространении слухов о предстоящем чудесном показе. Без всяких сомнений, большинство, увидевших этот фильм, побоятся о нём рассказывать, опасаясь преследований за ересь, а если и расскажут, то всё равно их рассказы сочтут бредом больного. Зато на Батыя, этот фильм должен повлиять. Он человек умный и поверит в нашу силу. А пока я и вызвавшийся мне помочь Иманкулов, устанавливали в клубе аппаратуру и вешали белую простынь над сценой, Судейкин со товарищи решили вызвать Батыя к себе на разговор. Забуиров. -Часов около 11, я пошёл к Батыю. Постучав и не получив ответа, я вошёл в комнату. Женщины, собравшись за столом, пили чай с блинами и вели беседу, прерываемую смехом. Как я понял, они чувствовали
               
                -115-
себя у нас вполне свободно, видимо поняв, что им ничего не угрожает. Тут я смог более детально разглядеть старшую жену Батыя, Боракчин. Ей было на первый взгляд, лет 26 и она была слегка полновата. Но её лицо хранило отпечаток красоты. Что касается двух других жён, то это были весёлые молоденькие девчонки, моего возраста. Одна из них была явно монголка, а другая имела, скорее европейский вид лица. Позже я узнал, что она была из Хорезма и звали её Юлдуз (звезда). Скорее всего она принадлежала к таджикскому племени. Хан Батый лежал на кровати, закинув ноги на её спинку. Кюлькан смотрел в окно, разглядывая наш лагерь. Я сообщил Батыю и Кюлькану, что их приглашают вниз, для разговора. Оба хана, без слов, направились за мной. Судейкин и все курсанты, одетые в парадную форму, встали при их приближении, выказывая им наше почтение. Судейкин подошёл к нему и козырнув, представился, назвавшись ханом. Я перевёл его слова и заметил, что Батый, явно приободрился, чувствуя, что его уважают и оказывают необходимые почести. Ну а далее, Судейкин представил ему всех присутствующих, тоже называя их ханами. Затем он предложил всем усесться за большой стол, который мы сварганили из сдвинутых вместе, четырёх обыкновенных, накрытых скатертью из перкаля. Батый и Кюлькан уселись с одной стороны, а наши с другой. Я уселся сбоку, между договаривающимися сторонами, готовый переводить. В данном случае возникла проблема, я переводил Кюлькану, а тот Батыю. Поэтому разговор обещался быть долгим. Итак, привожу суть переговоров. Во- первых, Судейкин извинился перед ханами, за то, что приглашение в гости, поступило вот таким необычным образом. Но мы были вынуждены так поступить, чтобы обратить на себя внимание. Другого способа не существовало. Зато теперь ханы могут осознать, с какой силой они имеют дело. Мы не собираемся их ни в коем случае пугать, напротив, мы хотим построить с монголами добрососедские отношения. Ханов наверняка интересует – кто мы такие? Они, наверняка достаточно умны и проницательны, и должны понимать, что есть время прошедшее, настоящее, а также будущее. Ханы видят разницу между этими понятиями. Так вот – мы прибыли из будущего, точнее из 1972 года, то есть времени, лежащего в будущем на почти 750 лет. Здесь Судейкин остановил рассказ, чтобы ханы прониклись и продумали такую вероятность. Они в самом деле были огорошены и некоторое время переговаривались между собой и даже пытались спорить. Возможно, они не поверили, но сделали вид, что соглашаются с нашей версией. Судейкин продолжил – мы никому не открыли эту тайну, поскольку считаем, что только ваш ум может воспринять подобное чудо. Чтобы вас ещё более убедить в истинности нашего рассказа, мы вам покажем двигающиеся картинки, из которых вы сможете сделать надлежащие выводы. Судейкин поднялся и позвал ханов с собой. Все пошли следом. Пройдя через небольшую площадь мимо заправочных колонок, мы вошли в клуб, в настоящее время выполняющий роль госпиталя. В нём на 25 койках лежали выздоравливающие переяславцы. Стрептоцид, йод и хороший уход делали невозможное для этого времени. Все раненые находились в хорошем состоянии и шли на поправку. В зале, их кровати, силами Эрзян были сдвинуты к стенам и раненые смотрели фильм лёжа. По залу были расставлены скамейки. Наших дорогих гостей мы усадили на первый ряд и сели вокруг них. Следом за нами в зал вошли и расселись все здоровые переяславцы и большинство маргеловцев. Присутствовали даже дети старшего возраста. Вождёв и Иманкулов, согласно инструкции, расставили звуковые колонки, заправили плёнку. Они уже провели проверочный показ для себя и убедились, что кинопроектор в порядке. Эрзяне занавесили окна одеялами, создав необходимое затемнение. Свет был ещё включен и Судейкин, выйдя на сцену, сообщил, что сейчас мы увидим жизнь людей будущего. Просьба не пугаться, это всего
               
                -116-
лишь картинки. Для убедительности Судейкин показал, что за экраном находится глухая стена. Вы увидите в действии машины, которые имеются у нас. На этом он сошёл со сцены и уселся рядом с Бату ханом. Я сел рядом с Кюльканом, чтобы переводить ему. По знаку Вождёва один из Эрзя выключил свет и тот включил кинопроектор. Аппарат зажужжал и свет хлынул на экран. Сначала мелькали титры, и я их частично переводил Кюлькану и наконец начался показ. Сначала, крупным планом пошли кадры, показывающие вывеску с названием училища, КПП с воротами, здания учебных корпусов, казарм, столовой, шагающих строем курсантов. Потом диктор рассказал об истории создания десантных войск, при этом были показаны кадры из отечественной войны, строительство училища, короткие биографии первых руководителей училища и т.д. Впечатляюще выглядели учения, с выбросом десанта, когда сотни парашютов заслонили небо. Приземляющиеся АСУ 57, сотни десантников, отстёгивающих парашюты, седлающие САУ и мчащиеся в атаку. Грохот пулемётов и пушек, взрывы гранат и т.д. Когда на экране после титров, вдруг задвигались люди, несколько женщин, в ужасе, выбежали из клуба на улицу, среди зрителей послышались восклицания, выражающие высшую степень изумления. Хан Кюлькан, вцепился в мою руку, но быстро успокоился и отпустил меня. Видно было, что и сам Бату хан испытывает беспокойство. Но видя, что никто из нас не впадает в панику, народ успокоился и во все глаза смотрел на экран. А экран показывал огромный город, наполненный машинами, тысячами, спешащих куда-то людей. Сцену парада в Москве с проходящими перед трибунами десантниками и проезжающей техникой. Курсантская повседневность – вот они шагают в столовую, принимают пищу, сидят на уроках, разбирают оружие и т. д и т.п. Фильм на целый час. Наконец на экране появилось «конец фильма» и вспыхнул свет. Все зрители сидели не шевелясь, в оцепенении. Потом двери открылись и народ, возбуждённо переговариваясь, хлынул наружу. Когда все вышли, поднялись и мы. Ханы пребывали в возбуждении. Бату хан спросил про самолёты, и я сам объяснил, через Кюлькана, что это такое. Батыю очень понравился парад, он выразил своё восхищение и спросил – участвовали ли мы сами в параде? На что я ответил утвердительно. Да, было видно, что фильм потряс ханов. Они надолго задумались. Далее мы вышли из клуба и подошли к боксам, где ханам представилиодин из АСУ 57, которые они, только что, видели в фильме. Судейкин предложил Батыю проехать в САУ и тот согласился, но и Кюлькан тоже загорелся таким желанием. Судейкин кивнул мне, и я выгнал ещё один САУ. Мы посадили, за водителей, двух девушек, сами уселись на место заряжающих, а ханов в качестве командиров – наводчиков. На них надели шлемофоны и показали, как ими пользоваться и выехали в поле. Я ехал с Кюльканом. Щитки были открыты и нам было видно всё поле вокруг. Судейкин приказал подъехать к стоящим у леса мишеням. САУ остановились, и мы показали ханам, как надо целиться. Мы зарядили по одному снаряду и ханы, прицелившись, выстрелили. Оба попали, да и как не попасть с 50 м? Это привело обоих в неописуемый восторг и они, как дети, попросили стрельнуть ещё раз. Мы зарядили по второму снаряду, и они выстрелили. И ещё раз и ещё. Выпустили по 5 снарядов. Затем дали им дать очередь из пулемёта по 10 патронов. САУ развернулись и вернулись в лагерь. Мы с ханами вышли и проследили, как САУ ставят в боксы. Ханы выглядели донельзя довольными и азартно переговаривались. Их подвели к БРДМ и БМД. Я рассказывал им характеристики машин и ханы трогали их и цокали языками, обсуждая – каким образом можно было бы эти машины остановить? Показали им и автомобиль ЗИЛ 131, на котором они прибыли сюда и прокатили их с ветерком в кабине. Потом Судейкин привёл их вновь в клуб и показал несколько стендов,
               
                -117-
объясняющих устройство САУ, принцип работы двигателя внутреннего сгорания, а также учебный автомат АКМ. Разобрали его, показывая все детали и собрали. Заметно было, что ханы утомились. Время показывало 4 часа дня. Мы настолько увлеклись, что пропустили обед. Ханам показали нашу столовую и им тоже, как в своё время князю Фёдору, понравилась идея походной кухни. Ханам предложили пообедать в столовой, которая была пуста, так как все уже пообедали. Ханы поколебались, но согласились. Сели кушать. Сегодня, по распоряжению Судейкина, на обед приготовили плов. Поварих научил этому Имангулов, ещё пару месяцев назад. Рис мы применяли редко, его оставалось не так уж много, но для такого случая, было не жалко. Плов ханам понравился, хотя и был изготовлен из говядины. На десерт пили чай с сахаром, запасы которого тоже подходили к концу. Угостили ханов и печеньем. Затем спросили у них, что они хотят ещё посмотреть, но те ответили, что пойдут отдыхать. Я проводил ханов до лестницы, и они поднялись в нашу казарму. Мы с облегчением вздохнули. Чем мы ещё их займём? - спросил Коверда. Давайте ещё покажем им карту СССР – предложил Зотов. Пойдёт, - согласились все. Расскажем о работе насосной и об электричестве, -подал идею Винокуров. Тоже сгодится, согласились мы. Покажем лесопилку – вспомнил Теплов. Покажем. Мы сидели за столами и курили. Все оставались в парадной форме. А может быть снимем парадку?  -предложил Семёнов. Перейдём, так сказать, к неформальной встрече, без галстуков?  Мы подумали и согласились с его мыслью. Переоделись в х/б и продолжили ждать, что предпримет хан Батый? Мы уже были в курсе, что, хотя хан Кюлькан и является сыном самого Чингиз хана, а Батый всего лишь его внуком, но по положению, Батый является сейчас самым главным в т.н. улусе Джучи – доставшемуся ему по распределению, в который входили все земли западнее реки Иртыш, но ещё не все изъявившие покорность, и Бату хан пришёл как раз для того, чтобы это положение изменить. Ну а завтра договоримся о главном – о распределении ролей. После 5 часов начало темнеть. Послали опять Забуирова узнать о желаниях ханов. Забуиров. -Я поднялся на второй этаж и, постучав, вошёл в зал. Ханы, сидя на кроватях обменивались впечатлениями. Женщины болтали и пили чай с печеньем, которое им очень понравилось. На столе стояли мёд в чашке, лежали блины, пироги с чем-то. Пацан рисовал цветными карандашами в тетради. Всё это было ему подарено сегодня утром. Рисунки были ужасными. Видно было, что тот никогда не занимался рисованием. Но сам процесс ему нравился. Он уже рассчеркал две тетради и принялся за третью. Служанки сидели отдельно и шептались о чём-то своём. Я спросил у Кюлькана, об их дальнейших планах. Ханы переговорили и Кюлькан сообщил, что им совершенно всё равно. Я предложил продолжить экскурсию. Ханы согласились и одев шубы, направились за мной. Их шубы натолкнули меня на мысль – почему бы не подарить им по офицерской шинели? Я шепотом передал эту идею Судейкину и тот, подумав, шепнул об этом Зотову на ухо. Зотов ушёл и через 15 минут принёс две новёхонькие офицерские шинели. Судейкин   в это время показывал гостям токарный станок. Работать на нём, конечно, никто не мог, но принцип его работы и возможности, каждый из нас изучал в своё время на уроках труда. Тут то и подошёл Зотов. Судейкин взял из его рук одну из шинелей и торжественно вручил хану Бату, который одел её и стал осматривать себя. Другую шинель вручили Кюлькану. Они поглядели друг на друга и засмеялись. Оба они были молодые и имели вполне стройные фигуры, хотя у Батыя она начала несколько оплывать. Судейкин подтянул на них ремни и портупею. Они выглядели весьма импозантно. Это наверняка понравилось им самим. Присутствие их у нас, уже явно их не тяготило. Судейкин пригласил всех вновь наружу. Подошли к водонапорной башне, превращённой в сторожевую. Судейкин стал объяснять гостям
               
                -118-
схему работу башни и необходимость очистки воды. Эта тема не очень взволновала ханов, они слушали со скучным выражением. Поняв, что фильтрация воды и дренаж, абсолютно не интересует гостей, Судейкин провёл их в клуб и подвёл к висящей там на стене карте СССР. Он, показывая указкой на карту, начал рассказывать о родине монголов. Здесь ханы несколько взбодрились и уже заинтересованно взглянули на карту. На карте были показаны все граничащие с СССР страны, в том числе практически вся Монголия, Манчжурия, Синьцзян -уйгурский район, Средняя Азия. Батый заинтересовался частью Европы, которая должна была войти в улус Джучи. Это были все страны восточного блока. Он подвинулся поближе и рассматривал, водя пальцем, реки, которые ему придётся форсировать и, города, которые надо штурмовать. Как видно, он пытался запомнить более подходящий маршрут вторжения. Он спросил, где город Киев и когда я ему его показал, долго всматривался в это место. Он спросил, а нет ли у нас копии такой карты и когда Судейкин ответил отрицательно, попросил подарить ему эту карту. Судейкин извинился, но признал, что у нас имеется всего один экземпляр и мы им чрезвычайно дорожим, но сообщил, что если Батый пришлёт искусного рисовальщика, то ему позволят снять с этой карты копию, но только здесь. Потом мы пошли к пилораме. Для демонстрации работы пилорамы, Судейкин велел Микишу прислать сюда пару человек, работавших тут. Ханам продемонстрировали распиловку одного бревна на доски. Визг пилы не понравился Бату хану, и он заткнул себе уши пальцами. Сама процедура распиловки тоже, ханов не заинтересовала. Скомкав дальнейшую экскурсию, мы все вернулись в казарму. Время показывало половину десятого. Эти ханы поломали нам весь распорядок дня! Чего только не сделаешь ради репутации! Мы пожелали ханам спокойной ночи и пошли на кухню. Ужин в термосах был ещё тёплым, и мы поужинали до 10 часов. Перед сном, отправляющийся на пост Зотов, сердито высказался насчёт того, что пора бы и на вышку ставить кого-то из Эрзя. Судейкин, как-то встрепенулся и ответил, что это дельная мысль. Надо подумать об учреждении класса гвардейцев из числа молодёжи, которые будут нести караульную службу. Уходя спать в свою новую избу, он сказал, что этот вопрос надо решать немедленно. Кстати, перед обедом, Паруш передал, что монголы снимаются с лагеря и колоннами уходят по льду Оки в сторону Переяславля. А вечером секреты подтвердили прохождение колонны монголов, численностью в несколько тысяч человек в направлении Коломны.  20 декабря. Понедельник. Мы поднялись в 7 часов. Ханов пока решили не тревожить. Умылись, привели себя в порядок и отправились на завтрак. После его окончания, задержались с Микишем и Архипом. Из Рязани пришло сообщение, что монголы собираются и колоннами, убывают по Оке вверх по течению. Но их пока ещё достаточно много. В Рязани звонят колокола. Люди не выходят из церквей, моля Бога о спасении. Новый воевода города, боярин Куфа, не разрешает пока защитникам покидать стены города, боясь, что монголы готовят провокацию. Тем не менее, люди радуются и обнимаются на улицах, полные надежды. Продолжаются срочные работы по приведению в порядок разрушенных стен. Все пожары удалось ликвидировать, но ущерб городу причинён величайший. Паруш был в курсе, кто хулиганил вчера ночью, в монгольском стане, но вот ведь казус! До сих пор, ни один из князей, не имел понятия о нашем величии. Ведь наш набег остался для Рязани незамеченным. В это время в ставке Батыя. -Субедей багатур с ханом Бури и несколькими другими ханами и темниками, сидели на коврах и ели плов. Субедей, недавно получил донесение от темника Бурундая, войска которого понесли наибольшие потери при вчерашнем, ночном нападении на лагерь. Выходило, что убитых насчитали 247 человек, ранено около 400. Что интересно, камнемётные
               
                -119-
машины не тронуты. Ни одного убитого врага не обнаружено. Все убитые сложены вперемешку с деревьями в огромную кучу. Вместе с ними умертвили 247 русских пленных и сложили в ту же кучу. После вознесения в небеса, эти Русичи будут служить монголам рабами. Поджечь гору предполагалось прямо сейчас. Закончив приём пищи, все ханы и военачальники, вышли из шатра и приблизились к горе павших монголов. Хан Бури подал знак. Двадцать шаманов начали стучать в бубны и завывать, обещая убитым райские кущи возле непобедимого Чингиз хана. Десять китайцев в шёлковых халатах плеснули на кучу вёдра тёмной жидкости. Темник Бурундай, взяв поданный ему факел, приблизился к куче и провёл факелом по краям политых сучьев и валежника. Огонь загорелся и начал потихоньку разгораться, пробираясь по потёкам жидкости к середине кучи. Вспыхнуло со всех сторон. Шаманы прыгали и крутились вокруг, воины стояли безмолвно, прощаясь со своими однополчанами. Через 15 минут пламя уже разгорелось и языки его поднимались высоко в небо. Занялись трупы монголов, сначала одежда, а потом и тела. Под действием огня у трупов двигались руки и ноги и казалось, что они маршируют. Бури хан повернулся и зашёл в шатёр. За ним зашли остальные ханы. Бури отдал приказ – завтра утром все снимаются и уходят к Коломне. Тысяча тургаудов Бату хана, идут последними и дойдя до разрушенного Переяславля, становятся рядом лагерем. Они будут там находиться до вечера завтрашнего дня. Если хан Батый не вернётся к этому времени, они должны начать поиски его нахождения. Для связи с основным войском, Бурундаю оставить также две сотни конных. Маргелово. 10 часов утра. Забуиров. Меня послали к ханам. Я, как обычно, постучав, вошёл в нашу казарму. Все уже проснулись и служанки принесли завтрак. Ханы уже поели и, как всегда, обменивались мнениями, сидя на кроватях. Женщины щебетали за одним столом и пили чай. Пацан перелистывал книги из собрания сочинений Ленина. На некоторых страницах он что-то чертил. Я поздоровался и пригласил ханов вниз. Мы спустились на первый этаж и нас приветствовали вставанием. Судейкин лично подошёл к Бату хану и откозырял ему. Затем пригласил его и Кюлькана к столу. Мы были в полном составе, кроме Теплова, который нёс караульную службу. Ханы уселись и приготовились слушать. Судейкин начал, -  как я уже напоминал, мы посланы нашими великими правителями, чтобы устроить на землях Русичей, наших собратьев, новое государство, которое будет дружить с улусом Джучи. Я надеюсь, что вместе они смогут поставить на колени весь мир и позволят хану Батыю, дойти наконец до последнего моря, выполнив наказ великого Чингиз хана. К нашему сожалению, несговорчивость князей и их крайняя развращённость, достигла настолько глубокого грехопадения, что их исправление попросту невозможно, а поэтому, все князья подлежат жестокому наказанию, вплоть до смерти. Нам самим приводить в исполнение это наказание не позволяют некоторые этические принципы, ведь эти люди являются нашими сородичами. Наши шаманы из будущего предсказывают, что жители острова, смогут начать переселение через несколько лет. Нам же, непременно требуется к этому времени, создать необходимые условия для их расселения на этих землях. А этими условиями будут считаться следующее: 1-уничтожение всех неразумных князей, 2-ослабление княжеств путём разгрома их армий монголами, 3-безоговорочное подчинение выживших князей, хану Бату, а через него, нам, 4- назначение управляющих князей на определённые княжества, только нашими указами. 5 – оставить нам, для наведения порядка, одну тысячу воинов, во главе с каким-нибудь, достаточно влиятельным ханом, номинально выполняющим обязанности наместника Батыя, но по факту, подчиняющийся нам. Мы же, со своей стороны, обязуемся не мешать монголам проводить завоевание Руси,
               
                -120-
согласно их планам. По завершению завоевания и установлению нами определённого порядка на подвластной нам территории, мы будем платить улусу Джучи определённую возможностями княжеств, дань, а также содержать за свой счёт оставленных для наведения порядка войск. Для постоянного сообщения между нами и Батыем, предусмотреть присутствие дипломатических посольств при нашем и ханским дворах. Соглашение о посольствах, будет рассмотрено позже, когда войска монголов вернутся из похода в степь на отдых. Я перевёл всё это Кюлькану, а он Батыю. Батый подумал и предложил подождать некоторое время, пока он с Кюльканом и своей женой Боракчин, обдумают наши предложения. Мы согласились, и ханы удалились наверх. Мы начали ждать. В это время пришло сообщение из Рязани. Паруш сообщал, что монголы сформировали ещё одну колонну и отправились следом за другими. Видимо они покидают лагерь туменами. С правого берега остался, скорее всего последний тумен, а на левом берегу незначительный отряд. Рязанцы осторожно радуются, но пока ещё ожидают какой-нибудь каверзы от монголов. Проводятся работы по разборке разрушенных стен и их починка. Жители приводят в порядок свои дома. Воевода обещает разрешить, потерявшим жильё рязанцам, бесплатно вырубить новые брёвна для их изб. Изба Паруша ещё цела и в ней проживают четыре семьи беженцев.  Подошло время обеда. Забуиров. – Я поднялся наверх и, постучав, зашёл. Я хотел лишь спросить, где они будут обедать, в столовой или на месте? Но мне не дали сказать ни слова. Батый позвал меня к себе жестом. Я подошёл. Он предложил мне сесть за стол, и я сел, недоумевая. Батый позвал к столу Боракчин, жену монголку и Кюлькана. Я посмотрел на третью жену и Кюлькана. Тот понял меня и объяснил, что эта девушка, по имени Юлдуз, всего лишь наложница Батыя и не имеет права, что-либо решать. Да и статус её совсем низкий, поскольку она дочь обычного хорезмийского купца и взята Батыем в свой гарем исключительно из-за своей красоты. А вот монголка Юмагас, является дочерью знатного нойона из племени Кереитов. Кстати и Боракчин и Юмагас, христианки. Их мнение высоко ценит Бату хан и всегда прислушивается к их советам. Они тоже сели за стол. Через Кюлькана, Батый попросил меня рассказать о будущем. О Аллах! Что же мне придумать? Они застали меня врасплох, я не ожидал такого вопроса, но надо было выходить из положения. Что вас интересует в первую очередь? – спросил я. Скажи нам, то что мы видели на белой материи, правда? –Истинная правда! – заверил я. Бату хан внимательно посмотрел мне в глаза. Я как мог, честнее, глядел на него. –Я верю тебе – произнёс Батый. Расскажи о будущем, то что ты считаешь интересным. Я обдумал это предложение и потихоньку начал рассказывать о России, о революции, о возникновении СССР. Я не рискнул рассказать о равенстве и братстве народов и о предположении, что, якобы, государством может управлять кухарка.  Никто бы меня не понял и посчитали бы это полнейшим бредом. Я постарался придерживаться правды и сообщил, что земля у нас принадлежит государству, но каждый крестьянин получает в собственность участок земли и обрабатывает её по своему разумению, выплачивая государству десятину. Другие люди работают на заводах, всего по 8 часов в день и имеют выходной по воскресеньям. Им платят зарплату, достаточную для содержания квартиры. Женщины имеют равные права с мужчинами и много другого. Потом, перемежая правду с небольшой ложью. отвечал на вопросы. По спине тёк пот. Не забыть бы, что я им рассказал, чтобы ввести в суть моего рассказа курсантов. В основном мне пришлось мало лукавить, совсем незначительно. Допрос длился два часа. Служанки принесли обед. Хорошо, что тот находился в термосах и не остыл. Наконец меня отпустили, и я отправился в столовую. Распорядок дня был вновь нарушен. Слава Аллаху, что завтра мы их отпустим. Очень
               
                -121-               
трудно пытаться угодить ханам, человеку, выросшему в СССР и воспитанному в духе нетерпимости к эксплуататорам. Я пообедал и передал своим товарищам краткий пересказ своих измышлений. Ребята не стали меня критиковать и согласились с моим изложением. Наконец Батый и Кюлькан около 6 часов вечера вышли к нам. Мы уже устали их ждать, но не расходились. Ханы сели напротив нас, и хан Кюлькан, сообщил нам, что они в целом согласны с нашими предложениями. Суздальское княжество и город Киев, они всё равно захватят. Мы не возражали. Батый спросил – не сможем ли мы передать им хотя бы пару САУ с экипажами? Судейкин ответил решительным нет, но согласился на применение САУ против европейских стран. При этом он сообщил, что в связи с опасениями о сохранности машин, необходимо доставить их к месту применения на каком-то средстве передвижения, в качестве груза. Бату хан предложил позднее рассмотреть этот вопрос более тщательно и желательно, в его резиденции. Далее он спросил у нас, как пришельцев из будущего – что его ждёт? Тут Судейкин заверил его, что всё пройдёт гладко, без особых эксцессов. Бату хан захватит и Киев, и Суздаль, а также пройдётся по восточной Европе, громя их войска до самого города Триеста и только по случаю кончины великого хана Угедея в 1242 году, будет вынужден оставить Европу и мчаться в Каракорум, на курултай. Это известие, Батый встретил взволнованно и переспросил про год кончины Угедея. Судейкин подтвердил этот факт и ещё раз повторил год. А вот месяц никто из нас не помнил, но вроде бы в начале лета. Видимо это было очень важной информацией и Батыя эта новость очень заинтересовала. Здесь вмешался Иманкулов, задав вопрос Кюлькану на узбекском языке – что ждёт воинов армии Бату хана, попавших в плен и вернувшихся потом обратно? Кюлькан ответил ему, что если эти воины сдались сами и потом принесли вред монголам, то их казнят, а если это произошло по независящим от них причинам, то их простят и вернут в своё подразделение. Иманкулов признал, что они не виноваты и были взяты в плен силой, однако вся их тысяча уничтожена полностью и поэтому они не знают, куда им теперь идти. Кюлькан спросил – чья это тысяча, кто тысячник и из какого тумена?  Никто из нас не смог ответить на этот вопрос. Кюлькан спросил – сможет ли он поговорить с кем-то из пленных? Иманкулов ответил, что он сейчас приведёт одного из них и ушёл. Судейкин попросил Батыя дать им на время того самого учёного китайца, который командует сборкой камнемётов и изготовлением горючей смеси для поджигания городских стен. Бату хан обещал дать его, но после похода. Тут вернулся Иманкулов с одним из пленных. Войдя в комнату и увидев ханов, пленный затрясся от страха и упав на колени, подполз к стулу Бату хана и облобызал его сапог. Сам же замер, не поднимая головы. Его спросил Кюлькан по-монгольски и тот ему отвечал дрожащим голосом. Они поговорили таким образом пару минут, и ойрот отполз обратно до самой двери, где его встретил Иманкулов и увёл обратно в котельную. Хан Кюлькан, с подозрением, поглядел на Судейкина и спросил – это правда, что вы уничтожили тысячу за одно мгновение? Да –ответил Судейкин, - это правда, но мы были вынуждены это сделать, так как эта тысяча попыталась на нас напасть. Ханы переглянулись и помрачнели. Судейкин продолжил – мы никогда не станем убивать ваших подданных, если нам не будут угрожать их действия. Сейчас ведь вы сообщите своим военачальникам, что на нас не надо нападать, потому что мы являемся союзниками? Не правда, ли?  Батый утвердительно кивнул. Кюлькан же спросил – нет ли у вас ещё какого –то интересного фильма? Судейкин спросил у Вождёва – что там ещё есть на складе? Вождёв ответил, что имеется фильм «Чапаев», «Иван Бровкин» и несколько мультфильмов. А давайте покажем ханам Чапаева, высказался Винокуров. Все согласились. Судейкин предложил сначала всем
               
                -122-               
поужинать, а потом поглядеть фильм. Ханы предпочли ужинать у себя, а мы направились в столовую. Вождёв - быстро поужинав, вместе с Иманкуловом пошли в клуб и начали устанавливать киноаппаратуру. С собой мы пригласили Микиша, велев ему прихватить пару парней.  Вновь передвинули койки с выздоравливающими к стенам и установили скамейки. Микиш спросил – можно ли жителям Маргелово тоже посмотреть фильм? Я разрешил и Микиш отправил одного парня с вестью о киносеансе. В течении   получаса мы подготовили всё необходимое и отправили гонца за ханами. На этот раз в клуб прибыли не только высокие гости, но и жёны Батыя и их служанки. Гостей усадили в первый ряд, мы заняли второй. Следом пустили жителей. Народ в предвкушении чуда, шептался между собой, но шум тут же стих, когда погас свет. На экране показались титры и фильм пошёл. Забуиров шёпотом переводил Кюлькану слова героев фильма и объяснял непонятные действия. Кюлькан уже гораздо короче пересказывал действие Батыю и женщинам. Фильм просматривался с громадным вниманием. Зрители эмоционально реагировали и порой, криками, подбадривали героев. Возмущались действиями белых. Огромный стресс вызвал эпизод психической атаки каппелевцев. Фильм прошёл на ура. Свет загорелся, и зрители разошлись. Затем встали мы и гости, очень взволнованные просмотренным. Хотя они мало что поняли, но фильм их поразил до глубины души. Мы проводили гостей до казармы и пожелали им спокойной ночи. Время было около 11 вечера, а мне в 11 на дежурство. Я тоже посетовал на эту опостылевшую, за последние 8 месяцев, обязанность и пообещал себе, что буду добиваться отмены этой повинности и переложения этой почётной задачи на наших гвардейцев. Но понимал, что это не может быть решено до отхода монголов из Рязани в Суздальское княжество. Лёг спать в 1 час ночи, сменённый Забуировым. 21 декабря. Вторник. Вождёв.  -Не выспался. Но надо вставать. Пошёл умываться. Сегодня спровадим наконец гостей! Как, надоело изображать из себя почтительного поклонника монголов! Они истребляют людей, а мы с ними нянькаемся. Ну ладно. Пошли на завтрак и после него вернулись к себе с Микишем и Архипом. Судейкин спросил у Архипа про раненых. У них всё нормально –ответил тот. Уже большинство вернулись в строй. Это не удивительно – все тяжело раненые попросту не доскакали до Маргелово.  А те, кто доскакал, смогли быстро оправиться. Остались долечиваться ещё 7 человек. С вышки крикнул сторожевой – Паруш на проводе! Мы включили рацию. Паруш сообщал – последние монголы свернули шатры и выдвинулись на Коломну. В Рязани всеобщее ликование, звонят колокола, народ в церквах молится за спасение Рязани. Все ходят счастливые, невзирая на гибель близких, панихида за которых состоится завтра. Воевода выпустил из города несколько разъездов с целью проследить за монголами. Ушли ли они или пытаются обмануть защитников города, вернувшись с неожиданной стороны. Пока все настороже. Судёйкин спросил у Архипа – как он видит своё будущее? Пойдёт ли он служить к новому князю или останется у нас? Архип отвечал, что он, как и все его воины, хотели бы остаться здесь. Судейкин предложил тому довести количество отряда до полусотни, привлекая для службы бывших пленных переяславцев, согласившихся добровольно остаться у нас. Назначить десятников, а самому оставаться командиром. Всем дружинникам будет назначена плата за службу. Весной определимся с жильём. Кстати, сколько они получали денег от князя? По три гривны в год и питание, а также кольчуга и оружие. Мы будем платить по 4 гривны в год, с кормом и оружием, предложил Судейкин. А ещё каждому своя изба за наш счёт. Хорошо, -согласился Архип - Ступай тогда и сообщи своим людям. А из бывших пленных, бери тех, кто лучше. Архип ушёл. А ты, Микиш – собери всех своих людей и спроси у них –
               
                -123-               
согласны ли они служить у меня дружинниками? Уже никто из них, после согласия, не будет крестьянином. Будете жить в избах с жёнами и весь день нести службу. А если что захотите посадить, то только на своём огороде и только в свободное время. Микиш тоже ушёл. Забуиров пошёл наверх и позвал ханов на совет. Они спустились вниз, и мы приветствовали их вставанием. Расселись за столом. Судейкин взял слово – мы посовещались и решили, что, если всё сложится удачно, сможем отрядить на помощь монголам пару САУ, но только для борьбы против европейцев. Зато, в случае опасности для самих монголов, мы все выступим на их защиту, со всем своим оружием. Нам известно, что в Европу хан Батый пойдёт лишь в 1242 году. К этому времени мы соорудим какой-нибудь транспорт для перевозки САУ. Мы также, на время до возврата этим годом войск Бату хана в степь для отдыха, оставим у себя его жену Боракчин, которая будет отпущена нами немедленно по его возвращению, вместе с Сартаком. Мы будем относиться к ним с подобающим им пиететом. Тогда же в наше распоряжение будет оставлена тысяча воинов монголов во главе с опытным тысячником и кем-то из ханов до следующего похода. Впрочем, последний пункт может быть пересмотрен в зависимости от поведения князей. Если они будут нам подчиняться, то этот пункт договора мы можем исключить. В это время ожила и запищала рация. К ней подошёл сидящий рядом с ней Семёнов и, взяв трубку, сказал -Слушаю. Выслушав донесение, он сообщил его всем – тысяча ханских Тургаудов подошла к развалинам Переяславля и расположилась там, устанавливая шатры. Следом подтягивается обоз. Забуиров перевёл ханам эти слова, и они недоверчиво взглянули на Судейкина. Да, -сказал Судейкин -мы всегда знаем о приближении опасности за несколько часов. Бату хан что-то сказал Кюлькану и тот перевёл Забуирову, а последний нам – Бату хан спрашивает, а возможно ли устроить такое знание и для него лично. Увы, ответил Судейкин, это наша большая тайна. Но мы подарим ханам прибор, через который они смогут видеть гораздо дальше обычных людей - и он передал им, заранее приготовленные бинокли. Ханы приняли их и начали крутить в руках, пока им не показали, как ими пользоваться. Произошла такая же сцена, что и в истории с князем Фёдором. Ханы навели бинокли в окно и не удовлетворившись этим, вышли во двор, где некоторое время разглядывали окружающее пространство. Потом они зашли обратно и сели за стол. Бату хан произнёс несколько слов, которые, после перевода, звучали следующим образом – Я не буду держать на вас зла. Я думаю, что мы ещё не раз встретимся и между нами возникнет дружба. У меня сейчас нет ничего ценного, чтобы отблагодарить вас за ваши подарки и ваше гостеприимство. Поэтому я дарю хану лейтенанту, свою жену Юмагас. Через неё он станет родственником нойона кереитов, темника Кайранбая. Батый сказал несколько слов Кюлькану и тот пошёл наверх. Судейкин же был ошарашен новостью и окаменел, не зная, что ответить. Но потерять лицо, было никак нельзя и он, прижав руку к груди слегка поклонился. Жест был понятен и Бату хан покровительственно улыбнулся. В это время к нам спускались Боракчин, Юлдуз и Юмагас. Они были одеты в роскошные халаты, а лица их были набелены какой-то мазью. Боракчин взяла Юмагас за руку и подвела к Судейкину, стоявшему столбом, с дурацкой улыбкой на губах. Она передала руку Юмагас лейтенанту и тот был вынужден принять её руку своей. Юмагас опустила скромно голову и встала рядом с ним. Было видно, что Судейкин не знает, что ему дальше делать и продолжал стоять, держа руку Юмагас. Батый подошёл к ним и что-то сказал своей бывшей жене, на что она кивнула головой, потом он сказал несколько слов Судейкину. Забуиров перевёл через Кюлькана –дарю тебе жену, будь с ней строг, но справедлив. Люби её и не давай в обиду- Судейкину ничего не оставалось, как поблагодарить хана за такой дорогой подарок. Батый продолжил – за то, что хан Забуир
               
                -124-               
был с нами доброжелателен и приветлив, а также много рассказал интересного, я дарю ему мою любимую наложницу Юлдуз. Тут удар чуть не хватил Забуирова. Он даже сначала не понял, что подарок предназначается ему, но переводя слова Кюлькана, вдруг осознал этот факт и замолчал, опешив. Но Боракчин уже подводила к нему Юлдуз и передала её руку ему. Лицо у Фарада стало красным, и он замешкался. Но Кюлькан ему подсказал –поблагодари хана. Это в самом деле дорогой подарок, ибо хан очень любит Юлдуз. Забуиров, заикаясь, ответил хану, что он очень рад и всегда будет помнить его щедрость, а к Юлдуз будет относиться со всей любовью и почтением. Да, мы все были просто ошарашены подобным поворотом дела. Все представили себе, что сейчас испытывают Вадим и Фарад. Нет слов, оба подарка были прекрасны по-своему. Молодые, стройные. Но как с ними обращаться? Вспомнились, не к месту, стихи «В одну телегу, впрячь не можно, коня и трепетную лань». Мы представляли из себя коней, а девушек ланями. Никто из нас не мог себе представить, как обращаться с такими персонами. Если ещё Юлдуз была из достаточно простых людей, то монголка Юмагас почти что, царской крови. Ей нужен уход и поклонение, а каково Судейкину, уже имевшему в избе сожительницу Лёсу? Однако факт свершился. Батый безусловно, даря нам такие подарки, был уверен в их непреходящей ценности, равно, как и подразумевал, что девушкам смогут обеспечить необходимый уход и отношение. Если Судейкину было куда вести свою новую пассию, то Забуирову и это было недоступно. Что скажет Бату хан, когда узнает, что хан Забуир, даже не имеет своего шатра, а другой, самый знатный хан из нас, живёт в лачуге с простолюдинкой, не имея ни одного слуги? Забуиров- я был прямо-таки деморализован происходящим и не знал, что мне предпринять, а ханы смотрели на меня и Судейкина, ожидая каких-то наших действий. Юлдуз стояла рядом со мной, держа мою рук, как и Юмагас с лейтенантом. Я сгорал от стыда, но тут Судейкин заявил, что мы все вместе сейчас проводим хана Бату и хана Кюлькана к их армии, а в это время наши новые жёны пускай собирают свои вещи. Он попросил Вождёва и Зотова, подогнать к зданию оба ГАЗ 51. Тут же ханам было предложено собираться. Время было всего 11 часов, а мы вообще-то, планировали пообедать у нас, а ханов вернуть к вечеру. Но, свершившиеся события, как это часто бывает, вновь перевернули все наши планы. Ханам в сущности нечего было собирать, к тому же они не могли опуститься до такого состояния, чтобы носить что-либо, поэтому они остались сидеть за столом. Но тут, в такой ситуации и нам нельзя было ударить в грязь лицом. Не мог же кто-то из нас, уподобившись слуге, нести за ханами их вещи? Сложилась немая сцена. Тут, к счастью, быстро оправился Семёнов и выйдя во двор, громко позвал несколько крутившихся поблизости Эрзян. Он велел им зайти в нашу казарму и подняться наверх, чтобы по указке служанок, собрать имущество ханов и вынести к машинам. Одного из них послали за Микишем, передать ему распоряжение Судейкина – выслать десяток бойцов для сопровождения ханов. Тем не менее, Судейкин спросил у ханов, не хотят ли они отобедать? Но ханы тоже торопились покинуть наше расположение. Как бы мы не обставляли своё, якобы, гостеприимство, но они отдавали себе отчёт в том, что это, слегка завуалированный, плен. Нахождение при своих тургаудах, сняло бы с них накопившееся напряжение, чем быстрее, тем лучше. Судейкин продолжал командовать – послал несколько человек освободить пленных ойротов, выдать им вооружение и амуницию из доставшейся нам добычи. Также, пусть они сами поймают себе бесхозных лошадей, пасущихся между тыном и лесом, и будут готовы отправиться с ханами к Переяславлю. Началась суматоха. Подогнали машины. Для гарантии безопасности, решили заодно отправить одну БМД, которую также выгнали из бокса и подогнали к воротам. В оба ГАЗ 51 загрузилось по
               
                -125-               
10 бойцов с карабинами. В БМД занял места экипаж. В течении, примерно 45 минут, колонна была готова к движению. Первыми должны были скакать десять ойротов, за ними БМД и потом две машины с десантом. Ханов решили вести, как почётных гостей, в кабинах, рядом с водителями, которыми выступали Вождёв и Зотов. Судейкин ехал с Забуировым в БМД пассажирами. Ханы, Боракчин с Сартаком, Юлдуз и Юмагас, служанки и остающиеся курсанты, вышли к машинам, которые окружала толпа жителей. Винокуров предложил Батыю попрощаться со своими женщинами. Боракчин и Батый, неловко встали против друг друга, глядя в глаза. Никто из них не подал вида, что они расстроены расставанием. Батый даже не пытался обнять Сартака или жену. Как говорится – положение обязывает. И Батый, и его жена, были слишком высокомерны и горды, чтобы выказывать свои чувства перед простым народом. Батый просто кивнул жене и, по приглашению Винокурова, влез в кабину машины. Винокуров захлопнул за ним дверь. Кюлькан сел в другую машину. Судейкин из люка БМД подал команду –вперёд!  Ойроты поскакали, а колонна, двинулась за ними, ограниченная скоростью коней. Вождёв. – Батый сидел рядом со мной молча. Я видел, что его тяготит эта неопределённая ситуация и он спешит вернуться в привычное русло своей жизни, в свой шатёр, в окружение своих подданных. Я тоже молчал, тем более, что и сказать то было нечего. Расстояние до Переяславля мы преодолели минут за двадцать – двадцать пять. Тургауды уже поставили свои шатры и развели костры, перед которыми сидели, грея руки. Кони были привязаны и к их мордам подвесили мешки с овсом. Колонну встречали охранники, которые расступились перед ней, пропуская к шатру Бату хана, поставленному посредине лагеря. Ойроты проехали вперёд и остановились в стороне от шатра. Они спешились и ждали, когда ханы пройдут к себе. БМД с Судейкиным проехал вперёд, мимо шатра метров на 15 и остановился. Машины с ханами подъехали к шатру и тоже остановились. Здесь никто не догадался, как нужно встречать Батыя и я, выйдя из машины, обошёл её и открыл ему дверь, приглашая выходить То же самое проделал Зотов, для хана Кюлькана. Десантники в кузовах приняли положение «к бою», высунув карабины в амбразуры. Из БМД вылезли Судейкин и Забуиров и подошли к ханам. Все, стоящие рядом тургауды, повалились на колени, приветствуя своих командиров. Навстречу вышел Субедей багатур, сопровождаемый начальником тургаудов и поклонился ханам. Бату хан сделал приглашающий жест Судейкину и Забуирову и прошёл в шатёр. За ним вошли вышеперечисленные. Я и Зотов не стали заходить, а вернулись в кабины своих машин и сели за руль. Тургауды встали с колен и распределились вокруг шатра, числом в пару сотен. Остальные разошлись, оставаясь неподалёку и настороженно наблюдали за машинами и входом в шатёр Бату хана.  Забуиров. – Мы вошли в шатёр, где Бату хан сразу же почувствовал себя хозяином положения и начал командовать. Сначала он сел на свой трон, который был предусмотрительно установлен в шатре. Его моментально окружили остававшиеся в лагере жёны, пытаясь его обнять и которых он, с довольной улыбкой гладил по головам и плечам. Шатёр наполнился возгласами радости. Поприветствовав таким образом своих жён, Бату хан, знаком руки велел им отойти в сторону. Вокруг трона сгрудились хан Кюлькан, Субедей, начальник тургаудов и ещё какие-то приближённые. Батый пригласил Судейкина и меня подойти поближе и, показывая на нас, произнёс небольшую речь своему окружению. Подождав, когда он закончит говорить, хан Кюлькан перевёл его речь мне, а я коротко доложил Судейкину, что Батый представил нас своим соратникам, как своих союзников и велел всем относиться к нам с подобающим уважением. Потом Батый приказал что-то одному из окружающих его сановников и тот, кланяясь вышел наружу. Батый же предложил нам
               
                -126-               
погостить у него несколько дней. Судейкин отвечал, что у него совершенно нет времени, так как ему необходимо устроить свою, подаренную ханом, жену на новое место жительства. Батый не стал настаивать, а только подтвердил, что все наши договорённости остаются в силе и в случае необходимости, они пошлют гонцов. Вернулся посланный сановник и протянул Батыю какие-то предметы. Батый пригласил нас с Судейкиным подойти поближе, что мы и сделали. Глядя на Кюлькана, Батый сказал несколько слов и Кюлькан перевёл мне – Бату хан дарует вам две золотые пайцзы, показав которые любому монгольскому начальнику, вы можете требовать у того любых услуг. Эти пайцзы дают вам власть над любыми моими подчинёнными, наравне с темниками моих войск. Вы можете приказать любому тысячнику выполнять ваши указания. Их вы можете передавать другим ханам своего круга. Кроме этого вам выдают 10 серебряных пайцз, с помощью которых, любой, их предъявивший, сможет без всяких препятствий, попасть ко мне лично. Их вы можете выдавать гонцам, посланным ко мне или просто для проезда по территории занятой нашими войсками. Убедившись, что я перевёл всю речь Судейкину, Батый протянул нам несколько небольших прямоугольников. Нам оставалось только изобразить своё почтение лёгким поклоном. Но Батый на этом не остановился. Он вновь через Кюлькана сообщил – для того, чтобы моя жена не скучала у вас, и чтобы ей могли создать надлежащий уход и привычное времяпровождение, я передаю ей и ханше Юмагас, крайне необходимых им придворных, а именно, ещё двух служанок для Боракчин и одну для Юмагас, личного повара Боракчин и её личного врача, парикмахера, двух придворных дам для поддержания её статуса, и двух их служанок, переводчика, воспитателя для Сартака. Кроме этого, вам необходимо забрать все их вещи, остававшиеся пока здесь. Это их одежды и личные вещи, в количестве восьми сундуков. Ещё вам надо прихватить вещи перечисленных придворных. Судейкин – когда Забуиров перевёл мне всё это, я офонарел. Твою мать! Вот это подарочек с нагрузкой! Да где же мы их всех разместим? Стоило ли нам затевать эту бодягу с заложниками? Вот так попали! Но не могу же я отказать хану? Я сделал вид, что всё понимаю и совершенно согласен с этими мероприятиями. Нам нельзя было опростоволоситься. Пойду даже на выселение Эрзя из их домов, но требования Батыя мы обязаны выполнить. Я попросил Забуирова, распорядиться, насчёт погрузки личных вещей новых поселенцев. Как удачно вышло, что мы приехали на двух машинах! Кстати, воспользовавшись присутствием переводчика для Боракчин, я попросил его передать ханам Батыю и Кюлькану, что я постараюсь обеспечить ханшам и сыну Батыя достойное проживание у нас в гостях, чтобы у них не нашлось причин для жалоб. На этом я сообщил Батыю, что мы должны немедленно вернуться в свой лагерь. Батый милостиво кивнул нам головой и движением руки отпустил нас. Я ещё раз слегка поклонился и вышел. Весь лагерь застыл в напряжении и на нас смотрели сотни глаз. Я дождался пока все сундуки не погрузят в машины. Придворных дам, служанок, повара, парикмахера, наставника Сартака, врача и ещё дополнительно – жен и детей повара и личного врача, едва разместили в кузове одной из машин. С ними поедет Забуиров. А вот нам пришлось тесниться в кузове другой машины вместе с сундуками. Поскольку все не поместились, пришлось троим залезть в БМД и ещё десять бойцов, не взирая на холод, разместились на броне. Стараясь не задерживаться, мы забрались в машины и покатили в обратном направлении. Судейкин по рации сообщил о непредвиденных постояльцах и попросил приготовить ужин, с их учётом. Также, пока мы едем, подумать о размещении прибывающих.  Шатёр Батыя- Хан Батый с облегчением вздохнул. Слава великому синему Небу! Я теперь свободен! Субедей спросил его – как чувствует себя Саин хан?
               
                -127-               
Батый отвечал, что у него всё нормально и велел немедленно привести к нему тех десятерых ойротов, которые его сопровождали. Через несколько мину, все десять, вошли в шатёр и на коленях подползли к трону. Бату хан велел всем, кроме Субедея и хана Кюлькана, выйти. Едва вышел последний, Батый задал вопрос ойротам – как вы оказались в плену у мангусов? Ойроты, глядя друг на друга, вразнобой начали рассказывать. Батый прервал их и указав на одного из них, приказал- рассказывай ты, не пропуская ни единой мелочи! Ойрот, сбиваясь и не поднимая головы, начал рассказывать – во время штурма Переяславля, часть урусутов попыталась пробиться через ворота. Их было не меньше пяти сотен. Большинство из них погибли, но человек пятьдесят, на конях, сумели выскочить и ускакать вдоль реки Трубеж. Наш тысячник приказал трём сотням догнать их и уничтожить. Эти три сотни погнались за убегавшими. Мы же продолжили бой. Всё население города было истреблено, в плен взято не меньше четырёхсот обороняющихся. Остаток дня и всю ночь мы продолжали выискивать и убивать последних защитников. Утром, мы разделились и две тысячи направились к Рязани с большой группой пленных, а наша тысяча, в количестве 500 воинов, остались поджидать погнавшихся за урусутами. Мы ждали их в течении времени, пока пленные стаскивали погибших монголов в кучу и устраивали их сожжение. Но никто не вернулся и тогда, тысячник, послал на их поиски одну сотню.  Через некоторое время, от этой сотни, прискакал гонец и сообщил, что найдены трупы всех трёхсот воинов. Мы тут же отправились туда, гоня с собой пленных. Через 10 вёрст мы подъехали к месту, где на льду реки валялись трупы людей и лошадей, в большинстве раздетых и без оружия. Не было видно ни одного трупа урусута. Три сотни поскакали искать место сражения, но стемнело, и мы остались на месте. Пленным приказали устроить сожжение убитых, и они этим занимались до темноты. Утром мы возобновили поиски и вскоре обнаружили место, откуда были перетащены убитые. Весь отряд выбрался на дорогу, ведущую к лагерю мангусов и начал двигаться вперёд. Внезапно навстречу нам выехал самый главный предводитель с десятком урусутов. Тысячник скомандовал--вперёд! – и мы все ринулись на них. Эти исчадия зла, даже не пошевелились и, не вынимая оружия, спокойно ждали. Когда наши передние ряды почти достигли врагов, вдруг раздался ужасающий грохот. Мы скакали в середине колонны и за минуту до этого, скакавший перед нами конь, споткнулся и в этом месте образовалась толпа, которая обступила нас и послужила защитой от обрушившейся на нас смерти. Тысячи невидимых стрел смели всех с коней. Наши кони от страха встали на дыбы и сбросив нас с сёдел начали топтать упавших. Мы лежали на земле и были схвачены и связаны урусутами. Вся дорога была заполнена сотнями убитых людей и коней. Дальше мы не знаем, что произошло, так как нас увели в лагерь и посадили в темницу, где мы и находились до сегодняшнего дня. Утром нам выдали оружие, коней и отпустили. Батый слушал очень внимательно и его лицо всё более мрачнело. Он спросил у ойрота – вам удалось сразиться с этими людьми? –Нет –отвечал тот--мы даже ранить никого не смогли. Более того, те самые, которые особенные – они не имели вообще никакого оружия и даже, хотя бы щита для своей защиты. Так что же вас уничтожило? Может быть в вас стреляли люди, прячущиеся в лесу? -спросил Батый. Нет – отвечал ойрот, - в лесу не было ни одного человека. Невидимые стрелы сыпались сверху с боков. Их были тысячи, потому что я сам видел, что у убитых имеются по многу ран на всём теле. Вы кому-нибудь уже рассказали об этом? –спросил Батый. Нет, что ты, никому ни слова, о непобедимый! -Ладно, сказал Бату хан – идите. Ойроты, всё также, на коленях задом, выползли из шатра. Батый тут же подозвал Субедея и приказал ему – всех десятерых немедленно казнить! Субедей
               
                -128-               
вышел и снаружи скоро послышались жалобные крики и шум. А потом короткие вопли и тишина. Всем ойротам сломали спины тургауды, а теперь оттаскивали их трупы в сторону. Субедей вернулся и кивнул головой- всё выполнено! -Никто, кроме нас, не должен знать об этом- сказал Батый. Судейкин –Итак, мы отъехали от лагеря монголов и помчались в Маргелово. С души будто камень свалился. Одно, самое важное дело, закончено. Что мы будем делать дальше? Только решили одну задачу, а уже вторая на подходе. Достаточно важна передача для нас переводчика и врача. Ну и повар сгодится. А вот остальные тунеядцы могут только помешать.  Каким образом создать необходимый уровень содержания царственных особ в условиях русской деревни?  Вопрос этот мы должны решить. В лагерь вернулись уже в половине четвёртого.  Нарушение режима уже стало обыденностью. Нас встречали почти все жители. Всех прибывших, предварительно провели в столовую. Эрзяне выгрузили сундуки и поставили их пока перед входом. Винокуров доложил Судейкину, что пока мы ехали, было принято решение о переселении ханши Боракчин в клуб, на второй этаж, в одну комнату с Сартаком. Как удачно получилось, что мы предусмотрели в здании клуба на втором этаже пять помещений, которые сейчас так пригодились! По два помещения с каждого края имели площадь 6,5 х 6 м каждая, а в центре, комната 6,5 х 8 м – именно её предоставили ханше. Во всех помещениях имеются раздельные туалеты, ванна, душ и даже небольшое помещение, размером 1,5 х2 м, которое можно приспособить под небольшую кладовку или кухоньку. Следующую комнату предоставили её фрейлинам. Ещё одну комнату решили отвести для служанок, числом пять. Слава Богу, завтра начнём жить по расписанию! Пошли в столовую и пообедали. Хорошо, что в термосах еда не успевает остыть. Все женщины уселись за один стол, мужчины за другой, а мы за свой. Наши недавно пообедали, но сели с нами и во время приёма пищи, объяснили ситуацию с размещением прибывших. Из имеющихся в наличии 4-х свободных изб, решено в одну поселить бессемейных – наставника для Сартака, парикмахера и переводчика. Семейным - повару и врачу, предоставить по отдельной избе. У нас ещё одна изба остаётся свободная в качестве резерва. Боракчин сегодня не будем трогать, пусть ночует в нашей казарме. Мы к ней пришлём обеих фрейлин и служанок. Переселением займёмся завтра. А вот мужиков и членов их семей, сразу же необходимо развести по избам. Этим займётся Микиш. Началась суматоха, Эрзяне помогали переносить вещи в избы, которые прибывшие не стали делить, поскольку они были типовые. После того, как всех приближённых расселили по избам, фрейлин со служанками отвели на второй этаж к Боракчин, передав им через переводчика, что переезд состоится завтра, собрались у себя.  Уселись за стол и закурили. Судейкин -Что будем делать с венценосными жёнами? Давайте думать –предложил Марченко. Я думал про себя --что мне сказать Лёсе? Куда я поведу Юмагас? В избе всего одна комната. А ведь мы должны, просто обязаны разместить их согласно их статуса. И за что же мне такое наказание? Мордовские современные обычаи разрешают иметь по несколько жён, но я же не могу держать их вместе, простолюдинку Лёсу и важную, всю из себя, Юмагас. И я не могу игнорировать Юмагас, она не потерпит равнодушного к себе отношения. Это что же получается – поставить трёхспальную кровать? Это ни в какие ворота не лезет!  А куда деть служанок? Растуды, твою мать! -Все эти мысли пронеслись в его голове со скоростью света. -Давайте ваши предложения -. Народ призадумался. Забуиров предложил – давайте поселим жён Вадима в клубе, на втором этаже, в последних двух свободных комнатах. Одна для Юмагас, другая для Лёсы, и он будет ночевать у них по очереди. Там вполне можно устроить, хоть какое-то подобие гарема, для богатых персон. А служанки будут ночевать, у той, кто в ту ночь одинока.
               
                -129-               
А я с Юлдуз и её служанкой, поселимся в избе Судейкина. Для нас этого будет достаточно. Как вам такое?  Я ухватился за это предложение – в самом деле, на текущий момент другого решения не сыскать. Отлично! – я согласен. Позже нам надо будет придумать что-то более подходящее. Остальные тоже согласились. Надо немедленно устроить переезд, нам, прямо сию минуту, а Боракчин и фрейлинам с их служанками, завтра с утра. Мы все поднялись, чтобы помочь в переезде Судейкину и Забуирову. Два часа потребовалось, чтобы перенести вещи Судейкина в клуб. Для Юмагас пришлось повозиться – у ней было три здоровенных сундука вещей.  Справились и с этим. К счастью, Юмагас была знакома с унитазом и ванной. А фрейлинам завтра покажем. Уже и время ужина прошло. Поужинали почти в девять вечера и остались в столовой. Судейкин - я рассказал о нашей поездке в ставку Батыя. Вынул подаренные нам пайцзы и пустил их по кругу. Золотые пайцзы имели на себе изображение тигра и надписи иероглифами, неизвестно на каком языке. На серебряных, тоже стояли иероглифы. Пайцзы имели размер, примерно двенадцать см в длину и четыре в ширину, при толщине в 3-4 мм и наверху имели отверстие, видимо для шнурка, чтобы повесить их на шею. Все осмотрели эти пайцзы и вернули мне. Я их положил в сейф, где уже стоял ящик с золотыми монетами. Батый ни словом не упомянул об этом ящике. Посчитал это платой за нашу лояльность. В сущности, эта сумма не была слишком значительна для Батыя. Скорее всего, это были деньги на карманные, так сказать, расходы. Мы сосчитали эти деньги. Их там было 25 тысяч динаров Чингиз хана или в переводе на наши деньги, всего лишь чуть больше шести тысяч гривен. Монеты были размером с 3-х копеечную монету и имели вид неправильного круга. Вместе с уже имевшимися у нас деньгами, вся наша наличность составила, примерно 7200 гривен, плюс –минус сотню. Совсем немного, учитывая, что по тогдашним расценкам, на эти деньги можно было нанять отряд европейских наёмников в 1000 человек на 2-3 месяца. Я представил себе, каков круговорот денег происходит в бухгалтерии Бату хана, при численности его армии хотя бы в полторы сотни тысяч человек. Но это не самое главное. На дне сундучка имелся один кошель,набитый золотыми перстнями с драгоценными камнями. Всего 45 штук. А также, небольшой мешочек с отдельными камешками, в количестве 35 штук. Что это за камни и какова их стоимость, никто из наших не знал, а спрашивать кого-нибудь не хотелось. Так что этот кошель и мешочек, пока пусть себе лежат до своей поры. А время мчалось и часы уже показывали половину десятого. На ужин, который согласно расписанию, состоялся в 20 часов, собрались холостые Эрзя, дружинники и новоприбывший персонал Боракчин. Все высокопоставленные особы, ужинали у себя. Бывшие пленные переяславцы, тоже остались в клубе с ранеными, которых оставалось всего двое. Архип уже скомплектовал свою полусотню и остальные переяславцы, должны будут завтра покинуть наш лагерь и разойтись по своим весям, если таковые ещё сохранились в целости.  Мы все устали и разошлись в 10 вечера. Судейкин зашёл за Юмагас и торжественно повёл её в новое жилище. Следом шествовали две её служанки. Забуиров, уже перетаскав вещи, которые помещались у него в его сидор, вызвал Юлдуз и также повёл её в избу. Нас, в нашей казарме осталось всего семь человек, так как Марченко дежурил на вышке. К слову, мы решили пока дежурить на этом посту сами, пока не прояснится обстановка.               
               


                - 130 -               
                Хан Батый и десантники.  5 часть.  Книга 1.               
               
                Новые планы.               
 
22 декабря. 1237 года. Встали в 7 часов утра. Шёл густой снег. Включили генератор. Загорелось освещение периметра и, в лучах лампочек, засверкало серебром снежное покрытие лагеря. Снег лежал на крышах домов, его толщина достигала 15-20 см. За тыном, до леса, в темноте лежало снежное поле, с невидимой под снегом, дорогой. Согласно показаниям термометра, мороз достигал – 18 градусов. История уже немного изменилась. Вчера должна была пасть Рязань, но благодаря нашим действиям, этого не произошло. Остались живыми, по крайней мере, тысяч пятьдесят русских людей. Как оказалось, монголы не стали захватывать лежащий выше по течению Оки, городок Борисово Глебово, с одноимённой церковью, до которого было около 15 вёрст, а ограничились разорением посадов и близлежащих сёл, жители которых убежали, частью в леса, частью под защиту стен города, гарнизон которого, вместе с взявшими в руки оружие мужиками, составил не более 600 человек. Большая часть дружины, вместе с князем, полегли ранее в битве с монголами на Чёрной речке. Теперь жители городка праздновали своё чудесное спасение, списывая её на заступничество святой Богородицы. Ну а монголы, торопились к Коломне, где им следовало ждать ханов Бату и Кюлькана, согласно нашему договору и куда сегодня утром, отправились вышеназванные ханы со своими тургаудами, о чём нам сообщили от секретного поста у Переяславля. Часть отряда Бату хана задержалась почти на четыре часа в месте, где были сброшены трупы 500 ойротов темника Гуюк хана. Все трупы были собраны и сожжены на берегу реки Трубеж, после чего, остатки монголов поспешили к Коломне, чтобы соединиться с основной частью армии. Это мы посчитали хорошей вестью. Ведь мы, до последнего момента, опасались неожиданного нападения на Маргелово всей армии монголов, которая, учитывая их чёткую организацию и уже, частично знакомые темнику Субедею и хану Бури, наши, весьма ограниченные, возможности, даже при наличии пулемётов и пушек, несомненно разгромила бы нас в течении нескольких часов. Впору было и нам праздновать счастливое спасение. Без сомнения, нам помогла история, рассказанная пережившими бойню, ойротами, ханам Бату и Кюлькану об
уничтожении тысячного отряда за несколько минут небесным огнём. Этого секрета, мы ханам не раскрыли. И конечно же они, вряд ли, догадаются о причине подобного разгрома. Мы умылись и почистили зубы зубным порошком, пролежавшим в складе почти 10 лет, найденным в медицинских запасах. К завтраку пригласили обслуживающий персонал наших гостей. Подошли переяславцы и холостые эрзяне. Пока не начался завтрак, Судейкин подозвал к нашему столу приезжих. Они подошли и склонили перед нами головы. Судейкин попросил переводчика представить всех. Переводчик назвался Юсуфом. На вопрос Судейкина о самом себе, он сообщил, что ранее он был хорезмийским купцом и бывал на Руси, а также в захваченном монголами Синьцзяне, где выучил языки, хотя и говорил с ошибками, но понятно. Монголы заставили его служить им переводчиком, так как их крайне не хватало. Сам Батый пообещал ему отпустить его после завоевания Руси. Как известно, великий хан относилcя к купцам с уважением и считал их труд очень важным для развития страны. Семья Юсуфа осталась в городе Ташкенте, где ему принадлежит много лавок, которые он оставил временно на своего приказчика. Личный повар ханши Боракчин – уйгур, по имени Мухаммад Кашгари, служит у ханши уже 6 лет. У него жена и трое детей. Он просит показать ему, где бы он смог готовить особую пищу для ханши. Судейкин ответил, что они подумают об этом. Парикмахер – китаец Чанг-минг, невысокий пожилой мужчина, с брюшком. Он глубоко поклонился, держа ладони вместе. Его семья также осталась в Синьцзяне. Следующим был врач – перс, по имени Абу Мансур


                -131-
ибн Камар из Бухары. Это был уже старый мужчина, гораздо старше 50-ти лет. С ним прибыла его семья –две жены, младшей было всего 25 лет и её один сын. Дети старшей уже давно выросли и живут в Газни. С ним также был его ученик, молодой человек лет 25-ти, который не столько учился, сколько ухлёстывал за молодой женой своего учителя. Врач считает себя последователем учения Абу Али ибн Сины и известен во всём Хорасане и Маверанахре. Его призвал к себе ещё сам Чингиз хан. Судейкин выразил своё восхищение и заявил, что мы все очень рады видеть у себя столь достойного человека. Следующий человек. был наставником Сартака. Мужчина лет сорока, заметно хромающий, со шрамом над левым ухом, уходящим вверх до затылка, скорее всего воин. Монгол, знатный нойон из племени найманов, бывший тысячник, отличившийся в боях при завоевании Хорезма, но получивший сильное ранение и поэтому вынужденный отойти от ратных дел, назначенный наставником, самим Батыем. Он учит Сартака воинскому делу, дипломатии, умению вести себя в обществе и рассказывает о походах великого Чингиз хана. Зовут его Наранбаатар. Судейкин предложил им всем приступать к завтраку, а после него подготовить список, необходимых для выполнения их работ, предметов и предоставить кому-либо из окружающих его ханов. После ужина, мы велели Архипу собрать всех убывающих переяславцев в клубе. Мы сами также отправились туда и расселись в первом ряду. На сцене, за столом президиума расположились Судейкин, Винокуров и Забуиров. Скоро зал заполнили бывшие пленные переяславцы. После всех передряг, выпавших на их долю, их оставалось 125 человек, из которых Архип мобилизовал в свой отряд 12 человек. Кстати, все они также присутствовали. Судейкин объявил им, что они совершенно свободны и могут уходить к себе домой, если он сохранился. Всем им надлежит правдиво рассказать о своём пребывании у нас. Более того, они должны передавать всем официальным лицам, которые будут их расспрашивать о нас, что с этого времени, все назначения на посты князьями и воеводами будут считаться законными, только после утверждения их на этот пост женой и наследником Батыя и по согласованию с «Советом десяти», это мы решили так именовать себя, который имеет свою резиденцию в посёлке Маргелово. Не возбраняется рассказывать о разгроме монголов под Рязанью и подписанием союзного договора, с ханом Батыем, который побывал у нас с дружеским визитом, оставив в гостях, на время его похода, свою жену и сына, а также об уничтожении тысячи монголов у Маргелово. А теперь все они могут уходить, но каждому из них вручается конь и одежда, на выбор, из нашей добычи, а также по одному золотому динару, для обретения самого необходимого. Его слова были встречены восторженными криками. Микиш повёл их выбирать себе одежду из наваленной кучи в складе парашютов. Коней они должны сами выловить из табуна, гуляющего за тыном. Судейкин раздал по золотой монете. Через час все они покинули лагерь. Встала проблема размещения дружинников Архипа. До сегодняшнего дня все переяславцы ютились в клубе, но теперь, в связи с размещением там Боракчин и Сартака, здание необходимо было освободить. Решили поступить следующим образом- 12 человек на шести, двухъярусных койках, в последней свободной избе, а остальных 44 человека на первом этаже нашей казармы, также в двухъярусных кроватях. Тут же началось переселение народов. Несли вещи ханш в клуб, а из клуба вытаскивали койки и устанавливали их в нашей казарме. Чтобы освободить место для коек дружинников, пришлось вынести из лаборатории станки с верстаками и инструментами. Их временно поставили в ремонтном боксе. А мы переселялись на второй этаж. Вся эта работа заняла время до самого обеда, который назначили на 14 часов. После обеда, все разошлись по новым местам жительства, обживаясь и определяя, что им не хватает. Мы собрались на своём этаже, освободившемся от Боракчин и её свиты. Размещали свои вещи по тумбочкам и шкафам. Теперь нас здесь будет жить восемь человек. Места


                -132-
свободного предостаточно, не сравнить с первым этажом, где дружинники
разместились в тесноте. Однако кроватей, мы поставили 10, на всякий случай. Расселись за столами, закурили. Я заметил, что не мешало бы устроить механический цех, для размещения в нём станков и верстаков, иначе они совсем пропадут. Посчитали это необходимым и решили построить таковой в ближайшее время. Семёнов вдруг предложил –а давайте объявим Судейкина царём всея Руси! Судейкин тут же открестился от этого – ну уж нет, увольте. Я не смогу потянуть такую нагрузку, да и никто меня не признает. Ведь мы для русских иностранцы. Они скорее согласятся принять в качестве царя хана Батыя или его ставленника из числа других ханов. Теплов тоже поддержал его и сказал, что вряд ли, кто-то из нас, сможет возглавить хотя бы Рязанское княжество. Уж слишком мало число единомышленников. К тому же, у нас нет ни малейшего опыта в управлении такими массами людей. Без опытных управленцев, с детства наученных властвовать, нам не обойтись. Возможно в будущем, когда мы наберёмся достаточно опыта в этом деле? Но мы непременно станем корректировать и направлять строительство будущего государства, его организацию и политику в нужное русло. Марченко подкинул вопрос, кто что думает о будущем Руси? Как мы будем строить новую Русь, единую и неделимую? Князей уберёт Батый, значит нам надо придумать, чем заменить этот прогнивший строй? Для социализма, Русь конечно не доросла. Даже до капитализма ещё далеко. Но надо внедрять что-то новое. Сейчас, с кондачка, мы не можем решить эту задачу, обобщил Судейкин. -Пусть каждый подумает над этим и через неделю мы рассмотрим все предложения. А пока необходимо решить организационные вопросы – во-первых, наладить сторожевую службу. У нас имеются 50 дружинников, которые пока бездействуют, а это непорядок. А также около 50 Эрзя, обученных обращению с огнестрельным оружием. Большинство из них сейчас тоже бездельничают. Мы должны всех загрузить, иначе люди расслабятся, и дисциплина рухнет. Все согласились с этим предложением. Начали поступать идеи. Иманкулов напомнил, что мы уже собирались всех эрзя поставить под ружьё и заставить их выполнять только чисто военные функции. В первую очередь, необходимо восстановить блок пост на дороге, ведущей в Маргелово, усилить его и устроить там печь для обогрева. Оборудовать шлагбаумом, а сторожевое помещение выполнить стационарного типа, с возможностью защиты от нападения и размещения подозрительных лиц, пытающихся попасть в Маргелово, до подтверждения их полномочий. Само собой, установить там телефон с рацией. На том месте, где сейчас стоит блок пост, осуществивший уничтожение монгольского отряда, также поставить шлагбаум и рядом установить палатку, для устройства в ней лиц, осуществляющих охрану и сопровождение просителей. Совершенно не желательно пропускать праздных субъектов на территорию Маргелово. А охрану сопровождаемых лиц, мы сами можем устроить. Таким образом, мы будем застрахованы от массового нападения. В лесу же, устроить пару секретов по 3-4 человека, на случай единичных проникновений к лагерю. С этим все согласились. Судейкин – Завтра, с выездом на место, определим объём необходимых работ по приведению блок постов в надлежащий порядок. Я уверен, что в скором времени, нам следует ждать наплыва просителей. Отпущенные переяславцы, разнесут слух о нахождении у нас жены Батыя и его наследника. Безусловно, этот слух достигнет ушей высокопоставленных лиц, которые захотят заручиться поддержкой монголов и застраховаться от повторного нападения. Опять же начнётся жесточайшая борьба за власть в княжествах и отдельных городах. Вот, тут то, мы и должны выступить гарантами защиты обратившихся к нам лиц от вторичного разорения. Мы, в этом случае, будем выступать, как ближайшие союзники монголов, более того, имеющими все возможности повлиять на последних и даже самим решать организационные вопросы по распределению должностных постов на всей территории Руси, подвластной Батыю. Вот эта работа и позволит нам добиться
               
                -133-
сдвигов в объединении Руси. Насколько известно, великим князем Владимир –Суздальским, должен стать отец Александра Невского – Ярослав. Вот его то мы и
попробуем назначить самым главным князем. А кто не согласится, тот отведает монгольских мечей. Наша задача – заставить всех суверенных князей подчиниться. И эта работа нам вполне по силам. Для «пускания пыли в глаза» нам нужно
продумать ритуал приёма просителей у ханши Боракчин. Надо соорудить подобие трона, который поставим на сцене. Туда посадим ханшу с сыном. Рядом, чуть пониже поместим кого-то из нас. День приёма назначим только раз в неделю, для пущей убедительности. Всё обставим, как полагается. Вокруг трона поставим её фрейлин, наставника Сартака, переводчика и, скажем, четверых дружинников с секирами. Давайте шесть! ввернул Забуиров.  Ладно, пусть шесть. А ещё двоих эрзян с карабинами, по краям сцены. Нет, лучше четверых, по два у краёв. В зале будут присутствовать четверо из нас. По два с каждого торца ниже сцены. Допустим, что они будут сидеть за столами и наблюдать за процедурой. Перед сценой, поставим ещё двух дружинников с копьями. У двери двое дружинников в зале и двое перед дверью, снаружи. Все входящие, должны будут кланяться земным поклоном и перед сценой вставать на колени. В таком положении они и будут высказывать свои просьбы. Обязательно необходимо предусмотреть прихожую, где они будут снимать верхнюю одежду и где их будут инструктировать, как себя вести в зале. Пропускать в Маргелово будем только знатных лиц, а сопровождение оставлять у блокпоста. Стража у блокпоста будет отправлять назад, прибывших в неурочное время. –Отлично- отметил эту идею Теплов. Мы тоже были довольны подобным сценарием. Надо будет провести репетицию – подал голос Коверда. Непременно –сказал Судейкин. Вновь выступил Иманкулов – я должен сообщить пренеприятную новость. У нас собралось столь много лошадей, что мы не сможем их прокормить до весны. С большой натяжкой я могу обещать содержание примерно 80-100 лошадей. Но у нас сейчас, у каждого жителя по паре коней, приведённых с разбомблённой дороги. Да ещё несколько сотен пасётся в поле, между тыном и лесом, и они сожрали уже почти все запасы соломы, стоящие в поле. Каждый конь съедает в день от 2-х до 3-х кг зерна, а ещё нужны сено и солома, которых уже в напряг. Надо немедленно решить эту задачу. Кроме этого, у нас кончаются запасы еды для людей. Последнее время нам приходилось кормить две сотни переяславцев. И сейчас нас уже гораздо больше, чем было всего месяц назад. К счастью, хотя я не уверен, что к счастью, жители посёлка оприходовали практически всех, убитых нами монгольских лошадей, а это около четырёхсот туш, общим весом до двадцати тонн мяса конины, которую эрзя и монголы будут есть с удовольствием, а вот за нас не ручаюсь. Но деваться некуда, придётся есть, что дают. Учитывая, что вокруг все сёла и городки разорены, достать продовольствие будет затруднительно. Что скажите, товарищи курсанты? Все призадумались. Тут я вспомнил, что город Муром будет захвачен татарами только в следующем нашествии Батыя, то есть в 1939 году. А это самый ближайший, на данный момент, не разорённый город. И я сказал- ребята, есть идея. Надо отправить караван саней в Муром. Отвести туда лишних лошадей и обменять их на продукты и для нас, и для остающихся коней. Заодно проведать тамошнего князя и сообщить ему о необходимости прийти к нам с поклоном. Я знаю, что к зиме, каждая семья обзавелась санями. А это штук 25 саней. Но надо больше. Как можно быстрее соорудить ещё десяток саней и отправить караван из, по крайней мере, 40 возов. Поедут 40 возчиков и пара десятков дружинников для охраны. С собой гнать всех лишних лошадей. Можно нагрузить с собой две-три тонны мяса. Эта задача тоже из числа важнейших. Все согласились со мной. Судейкин попросил меня поставить соответствующую задачу Микишу. На этом разошлись. Судейкин подвёл пришедшего к нему повара ханши к поварихам в столовую и познакомил их. Повару, который, как мы помним, был уйгур и говорил почти по-узбекски, переводчиком послужил Иманкулов. Он же, попросил поварих помогать Мухаммеду найти необходимые
               
                -134-
приправы и продукты. Показать где лежат ложки, вилки, тарелки и т.п. Кроме того попросил их показать повару, как пользоваться электроплиткой и сковородкой. Но и
внимательно следить, чтобы тот не устроил пожар. Кстати, из складов были извлечены и развешаны на видных местах, огнетушители. Все эрзяне прошли инструктаж по правилам их использования. Повар был необычайно рад услышать родную речь от одного из уважаемых ханов и что-то заливал Иманкулову, пользуясь случаем. Я пошёл в жилую зону и, найдя там Микиша, поставил ему задачу немедленно изготовить десяток, а лучше полтора десятка саней. Рассказал ему и о необходимости выезда большинства жильцов с караваном возов в Муром. Пусть уже сейчас определяются, что брать с собой. Тут и подошло время ужина. Я помыл руки и отправился в столовую. Как хорошо, когда всё идёт по расписанию! Все расселись, по своим местам и Судейкин подал команду начинать. Жизнь вошла в старое, знакомое русло. После ужина пригласили Архипа и Микиша на совещание. Собрались у нас на втором этаже. Уселись за столом. Микиш доложил, что он отдал распоряжение об устройстве пятнадцати саней. Судейкин сообщил ему, что все, уже имеющиеся сани, будут изъяты у хозяев и вместе с последними, отправятся в Муром. Микиш останется в лагере и его заменит кто-то из молодёжи. Кроме того, в качестве возчиков поедут все холостые парни и пятнадцать дружинников. Ещё десяток дружинников поедут в качестве охраны и погонщиками. Каждый воз повезут по два коня. И ещё придётся гнать табун из примерно, трёхсот лошадей. В возах придётся везти корм для лошадей, на время продвижения до Мурома, а также по 50-60 кг мяса конины на продажу. С собой возьмёте две большие бескаркасные палатки на 20 человек каждая. Путь займёт несколько дней. В лагере останутся двадцать пять дружинников. Охрану придётся нести девушкам эрзя и нам самим. С караваном также поедут Иманкулов и Вождёв. Порядок охраны будет рассмотрен позднее. На этом закончили и разошлись.  23 декабря. Задержались в столовой в обычном составе. Судейкин попросил Марченко после совещания, выгнать из бокса БМД и прогнать его по дороге от лагеря до выезда к Трубежу, чтобы обозначить и уплотнить путь. После этого, на ГАЗ 51 загрузить две печки и доставить к блок постам, где силами дружинников, установить их в помещениях. У обоих блок постов установить шлагбаумы. На дежурство у каждого, выставить по 4 человека, одного эрзя и троих переяславцев. смену производить через четыре часа. Секреты пока убрать. Вместо них, два раза в день посылать патрули в обе стороны от въезда к Маргелово на расстояние до 10-12 км. То есть до Переяславля, и до Борисовоглебово. Микишу и Архипу согласовать все вопросы. Продолжать изготовление саней и готовить в поход имеющиеся. Все разошлись. Я пошёл в склад и приготовил две печки для блокпостов. Подъехала машина с тремя эрзянами, которые загрузили печки и уехали. Я же пошёл на очередное дежурство на вышку. Похоже, что этот пост мы очень долго не доверим никому чужому. Как раз пришло сообщение от Паруша из Рязани. Он докладывал, что все крестьяне из близлежащих деревень, разошлись по своим домам и начинают ремонт и возведение новых жилищ, в основном типа землянок. Тысяцкий Рязани, боярин Куфа задержал многих мастеровых, с целью восстановления разрушений в городе. Работы идут полным ходом. В связи с коротким временем осады, в городских складах сохранились достаточные запасы фуража и продовольствия, которых должно хватить до нового урожая. Большинство беженцев крестьян, нашедших защиту в Рязани, пригнали с собой скот и принесли почти всё своё имущество. Всё это сохранилось и теперь они уходят со своим скотом. Но конечно, не все. Очень многие потеряли всё. Тысяцкий выдаёт таковым, кое какие вещи и продукты, но на всех не хватает. Очень тяжёлое положение сложилось у крестьян, бежавших в леса и потерявших всё своё имущество. Таковых очень много. Помочь всем, нет никакой возможности. Я очень даже понимал, каково остаться без крыши над головой и без еды, в самое начало зимы. Несколько успокаивало то, что жители рязанского княжества, были научены прятаться в лесах и делать схроны с продуктами,
               
                -135-
частыми наскоками половцев, границы которых проходили совсем рядом. С момента начала заселения этого края, жители постоянно подвергались нападениям не только
кочевников, но и своих цивилизованных соседей –Суздальцев и Черниговцев. Моё время на посту подошло к концу и на вышку уже взобрался Забуиров. Теперь он ночевал у себя, в своём доме, с молодой женой и приходил в казарму утром, на службу, как и Судейкин. Я потерял в его лице терпеливого и внимательного собеседника, к советам, которого я всегда прислушивался. Теперь, моими соседями по койкам оставались Винокуров и Иманкулов. Я остался на несколько минут, чтобы поговорить с ним. Спросил про жену, про жизнь. Непросто начать жизнь с нуля, женатым человеком. Сколько проблем возникло у Фарада! Юлдуз привыкла к ничегонеделанию и все домашние дела повисли на нём, как на главе семьи. Хорошо, что служанка немного помогала по хозяйству, когда он находился на службе. По ночам, на сон оставалось мало времени. В любви Юлдуз была необыкновенно искусна и доводила его до экстаза по нескольку раз за ночь. Он и сейчас, рассказывая мне о своей жизни, беспрерывно зевал. Слов нет, она очень красива и Забуиров, от неё без ума.  Но вот что ужасно, они не понимают друг друга! Объясняются знаками. Родной язык Юлдуз- таджикский, а также, за время своей жизни при Батые, она выучила монгольский. Фарад вынужден прибегать к помощи Иманкулова, который часто заходит к нему в гости, чтобы пообщаться не только с ним, но и со своей землячкой. Кстати служанка Юлдуз, которую зовут Гулбахор, является её же младшей сестрой, и в большей мере служит для её развлечения. Девчонке сейчас 17 лет и Фарад заметил, что Иманкулов очень к ней не равнодушен. К тому же, она растёт такой же красавицей, как и её старшая сестра. Кушать никто дома не готовит и Гулбахор приносит еду из общей столовой. Сам он приносит дрова и даже убирается в доме. Изменить отношение девчонок к самостоятельной жизни, как ему видится, будет сложной задачей, поскольку они обе совершенно безалаберны. Сдав пост, я поделился с Фарадом идеей, держать на вышке, не менее двух часовых, с тем чтобы они могли поддерживать друг друга, не давая себе заснуть. Фарад согласился, тем более, что пора бы приучать наших гвардейцев к мысли, что этот пост в скором времени перейдёт полностью к ним. Я спустился с вышки и отправился к себе. День прошёл незаметно. Я планировал, что взять с собой в поход и советовался по этому поводу с Судейкиным. Мы с ним решили, что в поход необходимо взять одну из машин. Для БМД и БРДМ такой длинный путь будет обременителен и может кончиться поломкой. Всё- таки примерно 600 км туда и обратно, для тяжёлой техники не являются нормальной нагрузкой. Задача этих машин – ближняя разведка или один - два коротких боя, где им придётся преодолевать считанные километры. ГАЗ 51 вполне подходит, но лучше в летнюю погоду. Остаётся автомобиль ЗИЛ 131. Он практически вездеход, обладает лебёдкой самовытаскивания, но тратит много бензина. Договорились на последнем варианте. Пожертвуем некоторое количество бензина, всё равно надо использовать технику. Не держать же её в боксах, как последний скряга. В машине поедем мы с Иманкуловым и повезём в кузове палатки и пару печек из комплекта походного лагеря. Каждый возьмёт с собой по серебряной пайцзе, на случай встречи монголов. На обратном пути, можно загрузить в ЗИЛ пять тонн зерна. Дружинники вернутся в кузове автомобиля. Этот вариант посчитали более подходящим.
                Экспедиция в Муром 

25 декабря.  После завтрака начали готовиться к походу. За вчерашний день были изготовлены 10 саней. Все возницы из числа эрзя и переяславцев, подводили сани с впряженными в каждые, парой лошадей к дороге за тыном, собираясь в колонну. Всего отправлялись 35 возов и 10 всадников из дружинников, в полном вооружении, плюс два десятника. Им вменялось в задачу гнать табун лошадей в количестве 265 голов. Впереди будет следовать ЗИЛ 131 с кухней на прицепе. Первый переход запланировали               
               
                -136-
до Рязани, где мы с Иманкуловым устроим привал и начнём варить ужин, а если успеем, то и установим две палатки на 20 человек каждая.  Провожать колонну, вышло всё население Маргелово. Оставались 5 мужиков эрзя с Микишем и двадцать пять дружинников. Надеемся, что нападение монголов не последует и этого количества хватит, для охраны посёлка. Каждые сани везли по 30 – 40 кг мороженой конины и корм лошадям на неделю. У каждого участника похода имелось на всякий случай по 5 сухпайков. Дружинники были вооружены своим оружием, а у каждого возницы, эрзя, имелся карабин и по 30 патронов. Мы с Иманкуловым, были вооружены пистолетами и автоматами. А на крыше автомобиля, на турели, крепился пулемёт ПКП с полной лентой на 250 патронов. И в кузове лежали два цинка с патронами и десяток гранат в ящике. Там же расположились две девушки эрзя. После недолгого прощания, в 10 часов, колонна тронулась в путь. Наш ЗИЛ, проследовав через лес и оба блок поста, промчался мимо Переяславля, где мы заметили копошившихся людей, занимавшихся разбором завалов и восстановлением стен и сооружений. В нескольких уцелевших зданиях, из труб валил дым. Жизнь восстанавливалась. Провожаемые удивлёнными взглядами, мы проследовали через Ольгов и Ужеск, где также уже были замечены восстановительные работы. Съехав на лёд Оки, мы уже в 13 часов подъехали к Рязани. Выехали на пологий берег, нашли подходящее место, где остановились и пошли собирать дрова для кухни. Прибытие колонны ожидали не ранее 18 часов, поэтому времени было достаточно. Собрав достаточное количество валежника, принесли его и свалили у кухни. Девушки носили воду из реки, устроив прорубь. Растопили печь – пускай потихоньку греет воду! Вокруг Рязани, заметно было, оживлённое движение. В город и из него заезжали и выезжали сани, отдельные всадники и пешие. На территории посада проводились работы. Десятки человек растаскивали обгорелые брёвна и начинали ставить новые избы. Кто-то копал землянки. Женщины с коромыслами, несли воду в город, к своим жилищам. Проезд нашей машины увидели все. Со стен города на нас смотрели вооружённые стражники, которых становилось всё больше. С нашей стороны, в полукилометре от нас, крестьяне разбирали сгоревшие дома небольшой деревеньки. С появлением машины, они все разбежались, но, увидев, что мы не собираемся за ними гоняться, начали осторожно приближаться. Они с изумлением смотрели на нашу, непривычную для них, одежду. Но с пониманием глядели, как мы таскаем дрова и воду, растапливаем котёл. Несколько детишек, лет по 7-10, подошли совсем близко, но оставались в готовности умчаться прочь. Я подозвал их к себе и один, самый смелый, подошёл. Я протянул ему пару печенек из сухпайка. Он взял их и откусил кусочек. На его лице заиграла улыбка. Я вытащил из пачки ещё несколько штук и протянул их другим детям. Те, нерешительно подошли и взяли печенье. Одной девочке я отдал пустую пачку, которую она стала рассматривать. Метрах в двадцати от нас, остановились пятеро крестьян, имея в руках топоры, которыми они работали. Сейчас они их держали, как оружие. Но мы не проявляли агрессии и они, вроде бы, успокоились. Дети грызли печенье и смотрели во все глаза на машину и кухню на колёсах, из трубы которой уже повалил дым. Мы с Иманкуловым заметили, что с другого берега, выехав из ворот, в нашу сторону направляется с десяток конных. Были заметны копья в их руках. Мы велели девушкам влезть в кузов и взять всадников на прицел. Мы тоже взяли в руки автоматы. Девушки высунули в амбразуры карабины. Дети, увидев всадников, отбежали подальше и с отошедшими туда же крестьянами, наблюдали за происходящим. Я и Иманкулов уселись на притащенные нами чурбаки и спокойно ждали подъезжающих. Всадники подъехали метров на пять и один из них, видимо старший, крикнул – кто такие? Все они, одновременно следя за нами, пялились на машину и кухню. Иманкулов ответил –мы господа курсанты 
Иманкулов, и Вождёв из Маргелово, что у Переяславля. Я сам был у вас месяц назад с покойным князем Фёдором Юрьевичем. Ваши бояре должны меня знать. Скачите обратно и пришлите сюда вашего тысяцкого Куфу. У нас есть к нему разговор.

               
                -137-
Старший из них проговорил – а не много ты на себя берёшь? Кто ты, чтобы приказывать тысяцкому? Зачем вы вообще сюда пожаловали? Вот сейчас я вас
тут плетями велю посечь! Я встал. -Ну что вот с этими идиотами делать? Ну ничему они не хотят учиться! Послушай, сюда! Это мы на днях приезжали, чтобы заставить монголов прекратить штурм Рязани. Это мы заставили их убраться отсюда. В наших силах вернуть их обратно. Ты хочешь этого? – С этими словами я подошёл к десятнику и глянул на него в упор. Если Куфа немедленно не прибудет сюда, то я буду считать, что он делает вызов самому хану Батыю. Всё, ты свободен! На лице десятника, по мере выслушивания моей речи, зрела злобная гримаса. Наконец он, взмахнул плетью, собираясь меня ударить, но я схватил его за пояс и дёрнул в свою сторону, так, что он вывалился из седла и, запутавшись в стременах, повис, хватаясь руками за подпругу и пытаясь вернуться в седло. Дружинники молча наблюдали, не делая попыток вмешаться. Десятник не смог извернуться и был вынужден соскочить с коня и встать на ноги. Ах ты .... ! – сыпанул он непечатными словами и схватил меня за воротник бушлата. Я, положив левую руку поверх его рук, повернулся, зажимая его руки под мышку и немного поднатужившись, швырнул его на землю через бедро. Громыхая мечом и кольчугой, он рухнул на спину. Иманкулов продолжал спокойно сидеть. Десятник вскочил на ноги и схватился за эфес меча. Я поднял руку, останавливая его и указав на машину, сказал – сейчас в тебя полетят стрелы, ты под прицелом, как и твои гридни. Десятник поглядел на машину и увидел высунутые стволы карабинов. Не имея понятия, что это за оружие, он тем не менее понял, что он здесь не самый главный. Ругаясь про себя, он вскочил на коня и подав знак, поскакал обратно к городу. Мы подошли к кузову машины и с помощью девушек вытащили оттуда обе палатки. Вес
каждой был по 250 кг и нам вчетвером пришлось повозиться. Лопатами расчистили от снега площадку примерно 15 х 15 м и втащили туда первую палатку. Читая инструкцию, сначала развернули брезент по площади и начали забивать колья и устанавливать центральные столбы. К 16 часам собрали первую палатку и начали
устанавливать в ней печку. В это время девушки сообщили, что к нам приближается отряд всадников, человек в двадцать. Мы тотчас велели девушкам влезть в кузов и взяться за оружие. Сами же вышли из палатки и стали ждать. Всадники приблизились. Из общего числа выделялись трое, в богатых шубах из бобра, и собольих шапках. Приблизившись, эти трое спешились, причём дружинники окружили палатку и машину и продолжали сидеть в сёдлах. Один из тройки приблизился к нам и, видимо узнав Иманкулова, кивнул ему головой. –Здравия вам, господа курсанты! – произнёс он. И вам здравия –ответили мы. Я боярин Величко--отрекомендовался подошедший, а это тысяцкий Куфа и боярин Кобыла. С чем пожаловали, дорогие гости и почему не заходите в город? Я пригласил всех внутрь палатки, потому что снаружи дул весьма неприятный холодный ветер, да и температура зашкаливала за минус пятнадцать. Мы зашли внутрь, через прихожую и подошли к печке, в которой уже начинали разгораться дрова. Вокруг печки мы заранее поставили с десяток чурбаков, и бояре, и мы, расселись на них. Я начал говорить –мы предупреждали вас, что на вас идут орды монголов, но вы не вняли нам и посчитали опасность не существенной. И вот вы получили то, что предполагалось. Все ваши князья погибли, рязанская земля разорена, десятки тысяч крестьян и горожан убиты или угнаны в плен. Вы ведь помните, что вам говорил Судейкин? Бояре конечно помнили, и то помнили, как отказывались верить в пророческие слова Судейкина. Эти воспоминания были им видимо очень неприятны и поэтому Куфа произнёс –кто старое помянет, тому глаз вон. Да, мы не поверили, да и как было верить? Никто вас не знал и не мог предположить, что у вас есть такая сила. Но раз уж всё так сложилось, то давайте теперь думать вместе. Чем вы можете нам помочь? Кстати, тут нам десятник стражи рассказал кое о чём. Это правда, что это вы заставили Батыя уйти от Рязани? Да, -ответил я. – Более того, хан Батый посетил наш      
               
                -138-
лагерь и даже оставил у нас, до конца своего похода, свою жену и наследника, а также заключил с нами договор о том, что те города, которые мы возьмём под свою защиту, он трогать не будет. С этих городов монголы не станут требовать десятой части всего. Так что вы сами решайте –будете с нами или против нас? А помочь вам, мы можем только тем, что не позволим монголам ещё раз ограбить Рязанское княжество, когда они весной будут возвращаться из похода в свою степь, чтобы отдохнуть и набраться сил для следующего нападения. Ни продуктов, ни оружия, у нас нет. А вот если вы согласитесь с нами дружить, то пусть князь Ингвар Ингваревич, который очень скоро прибудет в Рязань, едет к нам составлять договор и получать разрешение на княжение в Рязани, если это будет угодно нам и жене хана Батыя. А сейчас, мы ожидаем подхода колонны, с которой мы завтра двинемся в Муром, чтобы купить продукты для своих жителей. А как у вас обстоит дело с продуктами? – Куфа, после некоторого раздумья, глядя на нас исподлобья, сказал –с продуктами туго, но до урожая дотянем. А вот откуда вам известно, что Батый вернётся весной в степь, а не пойдёт разорять другие земли? – Я же вам говорил, что у нас с Батыем договор. Он сам сообщил, что весной ему необходимо вернуться в степь, чтобы там, на густых травах, подкормить своих лошадей и самим отдохнуть. Не любят монголы жить в городах, а тем более в наших лесах. А вот следующей зимой, он вернётся с новыми силами и будет грабить те земли, которые откажутся от нашей защиты. Хорошо-сказал Куфа, -а что будешь требовать ты?  Я буду требовать только одну десятую от урожая и купеческого оборота. И плату буду требовать от князя. Кроме этого, я считаю, что этот разговор мне следует вести с князем Ингвар Ингваричем. Поэтому нам больше не о чем говорить. Если вы очень нуждаетесь в продуктах, то я могу вам подарить сто килограмм конины и полсотни лошадей. Куфа тут же встрепенулся и подтвердил –за любую помощь будем
благодарны. Ладно, получите своё, а пока, извините, нам надо лагерь ставить. Бояре откланялись и вышли из палатки. Мы тоже вышли и наблюдали, как отряд умчался в Рязань. Начали ставить вторую палатку. Мужики, которые обустраивали ближнюю деревню, подошли и спросили –нет ли у нас хлеба? Мы с Иманкуловым, пообещали им еды, если они помогут нам поставить вторую палатку. Они помогли и через час палатка стояла. Мы поставили палатки друг против друга, с учётом того, чтобы подъехавшие, продолжили окружение лагеря повозками, типа Вагенбурга, на случай вражеского нападения. В 18 часов 20 минут закончили устройство лагеря и начали варить ужин. Почуяв запах, к лагерю приблизились десятка три оборванных крестьян, женщин и детей. Они стояли на расстоянии 30-40 метров от кухни и терпеливо ждали. В это время показался наш караван. Через 20 минут колонна подошла к нам и начала разделяться. Из повозок устроили укреплённый лагерь. Коней заперли внутри круга, обеспечив кормом, насыпанным на сани. Около половины восьмого начали раздачу пищи. Оделив всех своих, пригласили местных крестьян. Всем хватило. Крестьяне благодарили и желая нам успеха, уходили к своим землянкам. Часов в девять, подъехал боярин Величко и поинтересовался нашими проблемами. Мы отсчитали ему ровно 50 коней и выдали 100 кг конины. Очень довольный боярин, с десятком дружинников, покинул наш лагерь. Оставив часовых, мы отправились спать в палатку. На каждую палатку пришлось менее 25 человек. Спали на своих шубах. Печки давали тепло, может не так много, но вполне достаточно, чтобы чувствовать себя удовлетворительно. Поднялись в 7 часов утра. Позавтракали, при этом опять подарив местным немного еды. Собрали палатки и погрузили в машину. В 8 часов мы отъехали и погнали по льду вниз по течению. Через 50 км остановились и подготовили лагерь.                31 декабря. Мы проехали мимо разрушенного Городца Мещерского, (моего родного Касимова), позавчера вечером. Мы, не задерживаясь, проследовали дальше, не обращая внимания на копошившихся на развалинах людей. И нас тоже никто не встречал и не провожал. Все деревни до этого места были разрушены и сожжены. Вот уже дней пять, как тут хозяйничают бывшие жители, восстанавливая свои жилища. Вчера утром,

                -139-
примерно через двадцать км от Касимова, начали попадаться не разорённые деревни. Видимо, после Касимова, монголы свернули на северо-запад и направились к Москве. Около сотни лошадей нам удалось распродать в пути до Мурома, который уже был заметен на месте нашей последней ночёвки. Сегодня утром мы снялись с лагеря и в 11 часов остановились близ его стен. Мы не стали заходить в город, а разбили лагерь в паре сотен метрах рядом. Несколько человек отправились в город на торг, чтобы определиться с ценами. Я с Иманкуловым, также пошли туда и направились к кремлю. Мы были в курсе, что князь Муромский, Юрий Давыдович, пал в битве у Чёрной речки вместе с рязанскими князьями. Возможно, кто-то из бояр Муромских помнит Судейкина с Иманкуловым, которые присутствовали во время проводов рязанских войск на войну с Киевом? Мы подошли к кремлю и перед его воротами были остановлены стражей. Мы потребовали встречи с князем. Однако стражники только посмеялись над нами. Попросили позвать начальника стражи. После препирательств, один из стражников всё-таки пошёл за начальником. Мы прождали минут сорок, пока не подошёл какой-то хмурый тип, в начищенном до блеска, панцире. Что вам надо? – спросил он. Мы хотим видеть князя Муромского – отвечал Иманкулов. Князь Ярослав Юрьевич изволит принимать гонцов из Суздаля. Вот это то как раз нам и нужно – сказал я. Мы из Рязани с предложениями о совместных действиях. А кто вы такие? Иманкулов ответил- мы посланцы великого российского князя, который хочет помочь вам в борьбе против Батыя. У хмурого лицо прояснилось и на нём появилось выражение неудержимого веселья. Прямо, таки поможете? – спросил он, с издёвкой. Поможем- сказал я.- Напрасно ты смеёшься. Потом будешь локти кусать. Мы не врём, пусти нас к князю. Но хмурый, подозвал стражников и велел им нас отогнать от ворот. Я крикнул ему –ты хоть расскажи про нас, мы сейчас стоим у рязанских ворот лагерем. Но хмурый отвернулся и ушёл не оборачиваясь. Да идут они куда подальше! – выругался Иманкулов. – Пошли отсюда. Бесполезно взывать к совести людям, у которых спесь застилает глаза! И мы пошли к своим. Весь день до вечера, занимались торговлей. Продавали коней и мясо или просто обменивали на зерно и сено. Интересно было, что сёдла стоили дороже лошадей. А сёдел мы привезли с собой около двухсот. Вечером с Иманкуловым, отметили новый год 1973 –й. Выпили бутылку вина, купленную в трактире Мурома. Кстати, новый год у Рязанцев наступит ещё только 1 марта. Этот год у них будет значится, как 6746 год, от сотворения мира. Говорят, что в других городах, новый год наступает в сентябре. Надо с этой неразберихой разобраться. 4 января. Понедельник. С утра продолжали торговать лошадьми и скупать продукты. Мы не участвовали в этой операции, предоставив это нашему доморощенному купцу, Валдаю. У него это получалось гораздо лучше. Наши люди, частично находились в лагере, частично гуляли по городу, за исключением десятка переяславцев, стороживших лошадей. Мы торопились и поэтому Валдай был очень недоволен, так как приходилось продавать лошадей гораздо дешевле номинальной стоимости. Валдай уже несколько раз обратил наше внимание на этот факт, и мы вчера позволили ему не торопиться, рассудив, что в сущности, у нас достаточно времени. Сидя в палатке, примерно около 11 часов утра, нам сообщил один из дружинников, что снаружи приехали несколько всадников и спрашивают главного. Мы вышли и увидели вблизи палатки, спешившихся несколько человек, в богатой одежде. Их сопровождали не менее двух десятков гридней, оставшихся на лошадях. Около нас также стали скапливаться наши люди, которые не ушли в город. От приехавших вышел один мужчина, средних лет в богатых одеждах, в шубе, мехом внутрь, расшитой красивыми узорами. Он представился, как боярин Милята. А это, бояре князя Ярослава Юрьевича. Донесли нам, что приходили некие мужи и требовали встречи с князем. Кто вы и кого представляете? Пришлось импровизировать – мы, господа курсанты Вождёв и Иманкулов, члены «Совета десяти», который представляет собой посланцев
               
                -140-
государства Россия. Присланы мы, чтобы помочь в борьбе против монголов. Мы уже помогли Рязани отбиться от Батыя и заставили его отказаться от штурма города. Сам Батый, почувствовав нашу силу, убрался из княжества, согласившись не трогать города, которые мы возьмём под свою защиту. В знак того, что он будет выполнять наши требования, у нас, на время его похода, остались в гостях его жена и наследник. Так что, хотите верьте, хотите нет. Милятя отошёл к своим «коллегам» и тихо начал с ними совещаться. Минуты 4-5 они беседовали, а потом Милята опять подошёл к нам. Тут мы его пригласили в палатку, чтобы не мёрзнуть на ветру. Милята и его сопровождающие, числом 5 человек, зашли в палатку и удивлённо начали озираться. Палатка имела несколько окон из пластика, в которые свободно поступал свет и в палатке было достаточно светло. А печь, которая обогревала внутреннее пространство, выглядела для той эпохи, можно сказать фантастически. Было чему удивляться. Мы расселись на чурбаки, при этом двое из бояр не стали садиться, всем своим видом показывая отвращение к подобной ситуации, унижающей их достоинство. Но Милята не погнушался и, усевшись поудобнее, ответил –Я слышал кое-что о курсантах. Князь Юрий Рязанский, царство ему небесное, сообщал о некоем господине лейтенанте, который рассказывал ему и его боярам сказки о каком-то далёком острове. Но не поверил в то князь, хотя и сомнения запали в его душу. Уж очень малочисленное ваше посольство. Да и видим мы сейчас, что число ваших воинов не увеличилось. Половина ваших людей, да и вы сами, не вооружены ничем, хотя есть у вас странные повозки, которые, как нам доносили, двигаются самостоятельно. Да вот и шатёр этот странен. Но как вы можете напугать монголов своими самодвижущимися телегами? Разве что задавите с десяток человек, пока не подожгут вас или не закидают камнями? Про то, что Рязань монголы не стали дальше штурмовать, а удалились вдруг, не доведя дело до конца, мы узнали недавно. Но вы ли были тому причиной нам не ведомо. Пока ещё ничем вы не прославились и не слышали мы про ваши настоящие подвиги. Однако, если вы чем-то можете нам помочь, то чем именно? И что вы хотите получить взамен? На это я отвечал- если вы подчинитесь «Совету десяти» и изъявите нам свою покорность, то мы можем обещать вам, что хан Батый не тронет Муром. А за это мы возьмём у вас десятую часть с ваших доходов. Тут Милята усмехнулся и подмигнув своим сопровождающим, поднял осуждающе указательный перст и молвил – вот об этом я только что говорил боярам. Вам нужны деньги, и вы распространяете домыслы о своём, якобы, влиянии на монголов. Когда ещё Батый пойдёт на Муром, да и пойдёт ли вообще? А вы пугаете несведущих, своими зловредными предсказаниями и выставляете напоказ странные повозки и сооружения, которые не имеют никакого военного значения, но удивляют своим внешним видом. А сами, даже всех своих людей вооружить не можете и приехали в Муром торговать, как простые купцы. Так что уходите вы отсюда, от греха подальше, пока мы вас шпионами монголов не объявили! Чтобы утром, вас здесь уже не было! На этом Милята закончил и, не оборачиваясь, вышел из палатки. Следом за ним устремились его сопровождающие. Мы вышли, чтобы посмотреть, как они, вскочив на коней, ускакали в ворота Мурома. Да, сказал я Иманкулову, -Вот так мы, накосячили!  Ну и что прикажешь делать? Как помогать людям, которые этой помощи не желают принимать? Мы велели Валдаю быстрее закругляться. К счастью, все дела были практически закончены. Сравнительно быстро продали последних двадцать лошадей и продолжили закупать зерно. Брали в основном овёс, а также соломенную сечку, но пшеницу тоже прикупили. Каждому из наших людей выдали по золотому динару, чтобы те купили себе лично и для своих домашних
какие-нибудь гостинцы. Слух о необыкновенном богатстве прибывших из Рязани, моментально облетел торг, а затем и город. Золотых монет в Муроме уже год, как никто и близко не видывал. Мы приобрели также немного баранины для своих гостей, мёда, свечей, ковров и ещё чего-то, по мелочи. Ночь провели спокойно и поднявшись ещё затемно, позавтракали и тут же двинулись обратно. Каждая подвода везла
               
                -141-
примерно по 700 кг груза. Освободившись от лошадей, в кузове ЗИЛа расположились двенадцать дружинников и две девушки. Кроме них, в кузове везли десять мешков зерна, сложенных у задней стороны кабины. Одна печка топилась в кузове, создавая приятный микроклимат для пассажиров. В нескольких кошелях бренчали 520 гривен,
положительного сальдо от торговли, которые мы выручили за лошадей, сёдла, сбрую и мясо, закупив продукты на часть прибыли. Обидно было за несговорчивость Муромских бояр и их непринятие наших предложений. Но было уже понятно, что без основательной трёпки от монголов, ни один князь не согласится на условия, пока ещё малоизвестных, посредников. Но мы надеемся, что слава о нас уже пошла гулять по Руси через переяславцев, видевших наши способности. Просто, она ещё не покинула пределы Рязанского княжества. Через 4 дня вернулись к Рязани. Остановились на ночлег на том же месте. За время нашего отсутствия, уже были заметны изменения во внешнем виде города и окрестных деревень. Все разрушенные здания разобрали и появились уже новые. Стены заделали временно и теперь они не зияли чёрными, обугленными провалами. Близлежащая от лагеря, деревенька, уже курилась дымками из нескольких землянок. Их жители, помнящие нас, встречали в полном сборе, с детьми и бабами, человек двадцать. Когда я и Иманкулов подошли к ним, поздороваться, все поклонились нам, сняв шапки. Я по, согласию с Иманкуловым, передали им мешок пшеницы, за что они хором выразили свою благодарность и потащили толпой мешок к себе, видимо для того, чтобы разделить на всех. Через пару часов нашего прибытия, к нам прискакали несколько верховых. Особо выделялся, очень мускулистый, даже через шубу это было заметно, громадного роста, выше метра и девяносто сантиметров, молодой мужчина лет 30-ти. Он легко соскочил с коня и подошёл к нам, неподвижно стоящим у ЗИЛа. Евпатий – представился он. Вот это да! Так это и есть тот самый, легендарный Евпатий Коловрат! Мы, стараясь не выдать своего восхищения, представились тоже.  С благополучным прибытием! -обратился к нам Коловрат. – И тебе всего доброго! -отвечали мы. Перекинувшись несколькими фразами, Коловрат продолжил – я, с князем Ингварем Ингваревичем, только на днях прибыли из Чернигова и привели в помощь триста воинов, но оказывается опоздали. С Божьей помощью, Рязань выстояла и, к счастью, моя семья вся в здравии. Тысяцкий рассказал мне о вас и о ваших предложениях. Но что-то я с князем сомневаемся в ваших возможностях, хотя, про разгром монголов я услышал от рязанских защитников, которые видели ночью бой в лагере Батыя. Говорят, что вы, будто бы, можете уговорить монголов не трогать больше Рязань? Это правда –отвечал Иманкулов. И Рязань выстояла не с Божьей, а с нашей помощью. Если вы положитесь на нас, то мы можем вам обещать неприкосновенность Рязани. Но князь должен приехать к нам в Маргелово, у Переяславля, чтобы заручиться нашей поддержкой. И пусть он забудет о своей гордости, если хочет добра своему княжеству. Ещё посмотрим, достоин ли он остаться князем в Рязани. Его поведение будет тому условием. Коловрат нахмурился. Видно было, что ему очень не по нраву слова Иманкулова. Но он сдержался. Рассказы дружинников, слышавших о нападении на Батыя, непосредственно от участников этого нападения – переяславцев, многих из которых знали лично, повергли его в смущение. Тем более его поразило то, что переяславцы, руководимые пришельцами, не потеряв ни одного человека раненым, уничтожили тысячу монголов, при помощи чудесного, не виданного до сей поры, оружия. Его также поражало, что мы, совершенно по его понятиям, безоружные и даже, не защищённые хотя бы простой кольчугой, совершенно безбоязненно стоим перед ним и его дружинниками, которые могут по его команде смять эту парочку и затоптать конями, стоит лишь ему подать знак. Мы будем ждать князя у себя в ближайшее время – заявил я Коловрату –Там мы и будем решать дальнейшую судьбу Рязани. Коловрат в недоумении и с чувством недоговорённости, сел на коня и поскакал в город. 10 января 1238 года. Воскресенье.  В 12 часов дня мы въехали в Маргелово на ЗИЛе. Кстати, мы с этого дня начали считать дни недели по
               
                -142-
местному календарю. Оказывается, мы попали в прошлое с расхождением в один день и поэтому наши дни недели расходились с местными. Итак, вся колония выбежала на нашу встречу. Мы остановили машину у столовой. Все дружинники вылезли и отправились в казарму. Народу объявили, что всё нормально и остальные подъедут к
вечеру. За мужиков не беспокоились. Их там 35 человек и у 17-ти из них, имеются карабины. Машину быстро разгрузили от мешков, а палатки пришлось подвести к складу, где и избавились от них и от печек. Сгрузили также 10 ковров булгарской работы и поставили машину в бокс. Быстренько зашли в свою спальню, приняли душ и пошли на обед. После обеда собрались у себя. Я с Иманкуловым рассказали о нашей поездке. О неудаче в Муроме и с неопределённостью в Рязани. Ну что же, сказал Судейкин, - будущее покажет. Затем он, в свою очередь, рассказал о том, что происходило в Маргелово в наше отсутствие. Оставшиеся были в основном заняты караульной службой. Оба блок поста снабдили печками и теперь в них располагаются по три человека, сменяемые каждые четыре часа. От секретов пока отказались из-за малочисленности, но, проводили патрулирование вдоль дороги на Переяславль и на Борисоглебовск. Ничего особенного не случилось. Приходили погорельцы несколько раз, которым выдавали кое-какую одежду, снятую с убитых ойротов и кормили. Приезжал воевода из Борисово Глебово, услышавший о присутствии у нас жены Батыя. Хотел что-то выпросить, но его не пустили, объявив, что ханша принимает раз в две недели, по субботам. То есть следующий приём 16 января. Ханша изредка выходит погулять, и мы велели всем жителям обязательно ей кланяться и выказывать своё уважение. Мальчик занимается с наставником. Судейкин имел беседу с наставником и показал ему карту СССР, а также, самое поразительное, школьный глобус. Этот глобус поразил наставника до глубины души. Он разволновался и никак не мог себе представить Землю круглой. Мне кажется, -сказал Судейкин – он мне не поверил и считает меня великим мистификатором, прибывшим сюда, чтобы вводить в заблуждение. Ведь великий Чингиз хан повелел Батыю дойти до последнего моря, а выходит, что такого места просто не существует, раз Земля круглая. Он сказал, что никогда не скажет об этом Сартаку. Я не стал его переубеждать сразу же, пусть немного подумает, а потом я ещё раз попробую. В посёлке, позавчера родился новый житель, мальчик. Почти все женщины беременные. Учитывая, что большинство переселенцев прибыли в Маргелово в мае, то в феврале – марте следует ждать пика рождаемости. Так что необходимо учитывать расширение посёлка в скором будущем. Ханша Боракчин довольна своим содержанием в тёплой и просторной комнате. Повар готовит ей кушанья по заказу. А в целом, ничего особенного не произошло. Исторические события в основном идут по расписанию. Я пошёл немного отдохнуть, а Иманкулов в гости к Забуирову, а точнее к Гулбахор. Около 18 часов в посёлок прибыла колонна возов с продуктами. Опять все жители встречали прибывших. Шум стоял небывалый. Жёны обнимали мужей, а те хватали в охапку детей. Из-за отсутствия склада, всё привезённое зерно, в количестве 24 тонны в мешках по 50 кг распределили частью по всем избам, а также в подвал клуба. Лошадей выпрягли и разместили в конюшне. Теперь у нас осталось 120 лошадей, распределённых в одну длинную конюшню, на всю длину южной стороны лагеря. Лошадям тесновато, к тому же у нас здесь содержатся несколько коров, свиней и баранов. Обязательно придётся всё-таки, конюшни достраивать. После ужина все разошлись по домам. 
               
                Дипломатия канонерок

11 января. Понедельник. После завтрака собрались на совещание. Мы и Архип с Микишем. Судейкин – ну вот и закончилось благополучно путешествие в Муром.
Кони до весны гарантировано обеспечены кормом. У нас тоже нет проблем с продуктами. Очень много копчёного мяса и рыбы, а также мороженой конины.

                -143-
Действует торг в Борисовоглебове и уже имеется небольшой базарчик в Переяславле. Крестьяне выбираются из лесов и начинают обживать сгоревшие деревни. Жизнь потихоньку налаживается. У нас теперь есть все возможности обустроить надёжную охрану Маргелово. Вместе с тем, нам необходимо обеспокоиться расширением посёлка. Что очень важно – детям нужна школа. Мы были вынуждены прервать обучение детей, но теперь у нас есть возможность её возобновить. К сожалению, клуб занят. Как мы, уже ранее пришли к соглашению, устроим перед сценой зал для приёмов, а также комнату ожидания перед залом. Для этого надо устроить перегородку с дверями. Этим придётся заняться людям Микиша. К субботе, необходимо провести репетицию ритуала приёма просителей у ханши. Опять же, Микишу необходимо срочно изготовить нечто, вроде трона, рассчитанного на четверых. Два места повыше – ханша с Сартаком, два пониже – Юмагас и Судейкин или любой другой из нас, по очереди. Трон застелить коврами. Архипу подобрать людей для изображения почётной стражи. То же Микишу. На будущее – набрать не менее трёх учеников к кузнецу и пару помощников, имеющих уже навык работы в кузнице. Самого кузнеца от военной службы освободить. Найти в округе хорошего плотника, а лучше двух и привлечь его к нам для проведения плотницких работ, чтобы не занимать своих. Плотнику придать учеников из детей эрзя. Найти поблизости травника-знахаря, умеющего врачевать людей и пригласить его к нам на постоянное место жительства. Я думаю поручить это Архипу, так как он местный и возможно сам или кто-то из его дружинников знают о таких людях. Всем остальным придётся серьёзно взяться за караульную службу. Распределиться по сменам и пребывать постоянно в их составе. Подготовить также смену из двух человек для несения караульной службы на вышке – посту №1. Некоторое время караул будет нестись с присутствием одного из курсантов, а позже полностью прейдет к Эрзя. Какие будут вопросы? Слово попросил Микиш – я давно уже хотел вам сообщить, но как-то не было времени, однако больше тянуть нельзя. Все 8 холостых парней                просят разрешить им жениться на восьми наших девушках. Они уже давно этого просят, но я тянул и не разрешал, но в настоящий момент все эти 8 девушек, в положении, и проблема эта требует срочного решения. Ни у кого из этих ребят и девчат нет родителей и они просят вас быть их посажёнными отцами. Вот тебе и на! –охнул Судейкин. Учили их, учили, а они нам такую свинью подложили! Что же нам делать –ведь я уже их запланировал в сторожевые на вышку? Микиш – беременность ещё не видна и даже, будучи беременными, они могут нести дежурство до последнего месяца. Ничего с ними не станется. Но после рождения детей, с ними придётся распрощаться. А это произойдёт в августе-сентябре. Что -нибудь до этого времени придумаем. Ну что же, сказал Судейкин – так тому и быть! – Следующая задача – продолжать вырубку леса вокруг лагеря. Придётся заняться этим самим, в свободное от дежурств время. Мы обсудим это и сообщим о начале работ. А пока все свободны. Архип и Микиш ушли. Мы остались и продолжили планёрку. Вождёв, Иманкулов – произвести проверку и, если необходимо, ремонт ЗИЛ 131. Как он выдержал переезд? Зотов, что у нас имеется на складе из канцелярских и учебных пособий для обучения детей? Зотов ответил –есть 4 школьных глобуса, не меньше пятисот перьевых ручек и тысячу перьев к ним, которые в 1972 году уже были никому не нужны. Тетради в линейку и клеточку несколько тысяч. Притом и 12- ти листовые и общие. Сухие чернила и мелки, куча карандашей. Листы ватмана для курсовых работ и бумага для пишущих машинок, в том числе и копировальная. Куча учебных плакатов по химии, физике и другим наукам. Вот, вот- заметил Судейкин -тебе задача – поищи плакат о переработке нефти. Сколько у нас ещё горючего? - спросил он у Теплова. Всё меньше и меньше-отвечал Теплов- меньше всего солярки, хотя БМД редко используем. Но много уходит на дизель генератор – до 300 л в месяц. Всего солярки осталось 16 тонн. Если тратить её только на генератор, то хватит на 4- 5 лет. Бензин А72 идёт на АСУ 57, ГАЗ 51, БРДМ и мотор весло в лодке. Нападение на Рязань обошлось нам в
               
                -144-
полтонны, а с учётом обучения и валки леса, ушла тонна. Короче, осталось А72 – 18 тонн, А76 -19 с половиной тонн. Если всё это будем тратить экономно, то на 5 -6 лет можно растянуть. Ведь запасы рассчитаны на боевые действия полка в течении месяца. Нам очень повезло, что такой склад переехал вместе с нами. Но очень важно, содержать технику в надлежащем состоянии. Нам необходимо постоянно ремонтировать машины и проверять их состояние после каждой поездки. Я считаю, сказал Теплов, что за каждым из нас надо закрепить по 1-2 единицы транспорта, чтобы ответственный содержал их в порядке. У нас 16 единиц, а нас 10 человек. Но к этому надо приплюсовать ещё два дизель генератора и мотор-вёсла, которых три штуки. Итого 21 единица. Как обычно, написали на бумажках наименования единиц и вытянули. Мне достались один САУ 57 с бортовым номером 453 и мотор весло. Однако, кому-то достались БМД и САУ, одновременно, а ещё и мотор-весло, поэтому посчитали, что все три мотора к резиновым лодкам, следует считать за одну единицу и оба дизель-генератора, тоже за единицу. Таким образом, мне досталась САУ и 3 мотора. Я не противился, в самом деле, этими моторами практически не пользуются. Огорчало, что у нас нет запасного погружного, водяного насоса и сколько лет выдержит имеющийся у нас, было не известно. Были несколько обычных водяных насосов, и мы надеемся, что как-то сможем, в случае чего, их приспособить. Дальше Судейкин предложил ввести на территории Маргелово должность дежурного по посёлку, с целью решать все тактические проблемы и для проверки постов караула. А в течении недели убрать часового с вышки, заменив его эрзянами, а пока назначать по два эрзянина на вышку, вместе с одним из наших, чтобы они набирались опыта. Для дежурного назначать помощниками –двух посыльных. Я предложил трёх посыльных. Судейкин согласился. Время дежурства – сутки. Начало дежурства в 18 часов. Место дислокации –клуб, первый этаж. Предусмотреть две койки и закуток для них. Начинать, я думаю, будем с пятницы. И последнее-сообщил Судейкин – как мы все знаем, ханша Боракчин христианка. Она изъявила желание посетить ближайший храм. Таковой имеется в Борисово Глебово. Послать кого-нибудь туда и договориться с руководством города о посещении в ближайшее время. Чтобы были приняты все меры предосторожности не только нами, но и городом. На этом собрание закончилось, и мы разошлись. 15 января. Пятница. –около 10 часов утра собрались, для репетиции ритуала приёма великой ханши улуса Джучи. Со всеми почестями и пиететом, пригласили Боракчин, объявив ей смысл репетиции. Она согласилась, не без удовольствия и с Сартаком, спустилась на первый этаж. На сцене установили трон- изделие, типа большого кресла с двумя сиденьями, накрытым яркими персидскими коврами и уложенными подушками для сидения и опирания. Ханшу и Сартака подвели к трону и помогли взобраться на верхний ярус, но не так уж высоко, всего то на метр. Они с удобством расселись там. С боков, на полметра ниже, сели Судейкин и его жена Юмагас. Сбоку трона, со стороны ханши, расположились две фрейлины Боракчин. Они стояли. Со стороны Сартака стояли его учитель и врач. Все были в парадных нарядных одеждах, включая Судейкина. Их обступали четверо дружинников в блестящих панцирях с секирами. По краям сцены стояли по одному эрзянину в парадной солдатской форме, с карабинами у ноги. Перед сценой, у подножия трона, стоял переводчик. С обеих сторон его, стояли два дружинника с копьями. Также, перед сценой, по её краям, стояли по одному столу, за которыми сидели по два курсанта в парадной форме, вооружённые пистолетами. В дверях, только что законченной перегородки, отделявшей зал со сценой от фойе в прихожей, стояли два дружинника с копьями, как и снаружи. Микиш с Архипом, изображая просителей, подошли к сцене и опустились на колени перед троном. Микиш, для проформы, задал вопрос- «как слышно?», чтобы проверить, насколько хорошо услышит его ханша. Расстояние было незначительное и переводчик перевёл вопрос ханше. Та, улыбнувшись, ответила и переводчик огласил –«слышно очень хорошо». Судейкин встал и поблагодарил
               
                -145-
присутствующих. Переводчик перевёл. Все разошлись. Судейкин обратил внимание стражи на серьёзность данного мероприятия и указал, что играть эту роль, будут именно те, кто сейчас находится здесь. Эта роль останется за ними до отъезда ханши с Сартаком. На завтра, как раз назначена встреча воеводы из Борисова Глебова. Сегодня в 18 часов начинает свою службу дежурный по посёлку. Им будет Коверда. Местом пребывания Коверды и трёх посыльных, послужит фойе клуба. Там установлен стол со стульями и в уголке две кровати, загороженные ширмой. На столе телефон связи с обеими блок постами, вышкой и нашей спальней, а также радиостанция. В 18 часов в клуб прибыли трое посыльных и Коверда. Судейкин торжественно объявил им, что они заступают на дежурство и лично повязал всем, обнаруженные ранее, повязки из красного материала, с надписями –«Дежурный по училищу» для Коверды и «дежурный писарь» для посыльных. Коверда оставил одного посыльного за столом, а с двумя другими пошёл в обход постов и по территории посёлка. Жителям объявили, что со всеми вопросами они должны обращаться к дежурному. Мы теперь будем надеяться, что фигура дежурного, станет привычной в посёлке. Как раз, с 18 часов, мы прекращали своё дежурство на вышке, предоставив это право троим эрзянам. С этого же времени на блок постах будут дежурить по четверо –три дружинника и старшим в смене, эрзянин с карабином. На блок постах также предусмотрены ракетницы. Также, оставлена заминированной, дорога между блок постами. Перед дверями в клуб, установлен пост с двумя дружинниками. Перед воротами, на территорию автопарка, устроили двадцатиместную палатку с обогревом, для дежурной смены. С другой стороны, от ворот установили ещё одну такую же палатку для ожидающих приёма и их сопровождающих, с двадцатью койками. В первой палатке будут в обязательном порядке находиться часовые, бодрствующей и отдыхающей смен. Раз в сутки караул будет меняться. Назначаются начальник караула и разводящие, как положено, по уставу караульной службы. Книжек по уставам у нас достаточно, но, к сожалению, никто из караульных не может их прочитать. Однако мы думаем, в будущем это изменить. Таким образом мы привлекали к занятости сразу 42 человека. А то народ начал расхолаживаться. Заодно и в казарме у дружинников станет по ночам просторнее. После ужина я приволок в нашу спальню пишущую машинку. Мы решили, что будем выдавать просителям документ – ярлык, на замещение какой –либо должности, отпечатанный на машинке, с печатью и подписями Судейкина и комиссара – Забуирова. Для печати решили использовать одну из печатей, найденных в складах. Приняли одну из них. На резиновом круглом штампе, было выведено по кругу – РВВКДУ им. Маргелова. МО СССР. А в середине стояло – склад № 1. 16 января. Суббота. Около 10 утра с первого блок поста сообщили о прибытии воеводы Борисово –Глебова с десятком дружинников и двумя боярами. Разрешили пропустить до ворот лагеря. Через пять минут позвонили со второго поста. Велели всем дружинникам ждать перед воротами, а бояр и воеводу пропустить. Коверда прошествовал к воротам с одним из посыльных и впустил пришельцев внутрь, а дружинникам предложил спешиться и расположиться в палатке для ожидания. Поражённые его внешним видом и величием, веющем от него, все подчинились. Коней было велено оставить снаружи. Бояре попросили разрешения пройти двум дружинникам с дарами. Коверда разрешил и повёл всех за собой. Войдя в клуб мимо двух, дежурящих перед дверьми дружинников, вошли в фойе и здесь Коверда остановил гостей, и объявил им, что они должны снять верхнюю одежду, оставить здесь оружие и ждать приглашения. Далее, он объяснил, что, войдя в зал для приёмов, им надлежит подойти к трону и встать на колени и уже, в таком положении вести разговор.  После этого он разрешил гостям сесть на стулья и ждать, а сам уселся за свой стол и начал что-то писать. Гости разделись, выложили какие-то подарки на предложенные им подносы и стали ждать. Ждать пришлось почти час. Около 11 часов на столе Коверды зазвонил телефон и он, взяв трубку, представился – Коверда слушает.
               
                -146-
Выслушав сообщение, при этом на него, со страхом, смотрели все пять гостей, Коверда объявил – прошу вас следовать за мной. Все встали и сгрудились перед дверьми, охраняемой двумя стражами с копьями. Коверда открыл дверь и вошёл, следом вошли гуськом остальные, а за ними один из посыльных. Коверда отошёл на шаг в сторону и объявил – воевода из Борисова Глебова, Жидята! Показывая путь, к расстеленному у сцены ковру, подвёл гостей и велел встать на колени, а сам отошёл в сторону и встал. Рядом с ним пристроился посыльный. Зрелище было занятным. Воевода и бояре, стоя на коленях, поздоровались с Ханшей и пожелали ей и её сыну многих лет жизни. Переводчик перевёл их слова. Потом воевода сделал знак дружинникам, стоящим у двери и те, понесли подносы с приношениями. Коверда принял подносы по очереди и показал ханше. Со своим высоким ростом, он доставал почти до самой ханши. Подносы брали фрейлины и непосредственно показывали Боракчин. Она рассмотрела их и кивком головы показала, что довольна. Фрейлины передали подносы посыльному, который поднялся на сцену и тот поставил их, на стоящий сзади трона, стол. Среди подарков были несколько серебряных кубков, меха куниц и лис. Ханша спросила о причине приезда. Воевода стал горячо благодарить ханшу за то, что его город пощадили, за что все жители будут молиться за здоровье ханши и её сына. Далее он сообщил, что уже несколько лет исполняет обязанности воеводы и просит его на этой должности оставить. Один из бояр просил пощадить в будущем город, поскольку он выражает свою покорность хану Батыю и согласен платить ему назначенную дань. Ханша в ответ, велела воеводе немедленно прислать к ней, сразу по приезду, претендента на должность князя. Бояре просили ханшу повременить с выплатой дани, поскольку крестьяне и другие жители, сильно пострадали от нашествия. Однако ханша пригрозила боярам, что они сами виноваты, не впустив в город монголов, за что они понесут ответственность и выплатят штраф за весь город в размере 10 гривен и 40 мешков овса. Кроме этого, подготовить десять коней и десять коров, двадцать свиней, по десять парней и девушек и десять крестьянских семей, а также кузнеца, плотника, печника и их подмастерьев с семьями. Лица бояр вытянулись, но они, тем не менее, поблагодарили ханшу за её доброту. Ханша знаком руки показала, что аудиенция закончена. Гости встали, поклонились до земли и пятясь, вышли в дверь. В фойе, Коверда сообщил боярам, что ханша желает посетить церковь святых Бориса и Глеба, с целью помолиться и покаяться в грехах. Бояре удивились, узнав, что Боракчин христианка и даже обрадовались. (Исторический факт, что Боракчин во многом была расположена к русским, а её сын, также христианин, побратался c будущим князем Александром Невским). Ханша приедет через три дня, к этому времени подготовить дань в полном объёме. Также, Коверда сообщил, что люди поступят в распоряжение «Совета десяти» и останутся в Маргелово, так как, по договору с Батыем, города, защищаемые нами, не будут поставлять людей монголам. Он велел гостям подождать, пока им не выпишут ярлык на воеводство. В это время все участники приёма разошлись. Я сел с пишущей машинкой за столом на сцене и одним пальцем начал печатать «Ярлык». Мы договорились называть его именно так. Судейкин сидел рядом и диктовал, у него был некоторый опыт в составлении документов. Испортив пару листов, я, в конечном итоге, напечатал: Ярлык. Ниже – канцелярия «Совета десяти». Исходящий номер 133 от 16 января 6746 года от сотворения мира. Номер исходящего взяли с потолка, чтобы не думали, что это первый документ. Настоящим, назначается воеводой города Борисово Глебово боярин Жидята, сын Акинфов с тем, чтобы честно исполнял свои обязанности по руководству города и его весей, справедливо судил их жителей и заботился об их благосостоянии, защищал город от нападения врагов, собирал установленные налоги, в размере, определённом «Советом десяти». Настоящий ярлык вступает в силу, со дня его подписания. Никто другой не имеет права распоряжаться делами города, под страхом наказания. В соответствии с условиями договорённости с ханом улуса Джучи, Батыем, всем командирам отрядов монголов,
               
                -147-
запрещается причинять ущерб поселениям, входящим в состав округа города Борисово Глебова, руководствуясь данным Ярлыком. Внизу напечатал – её Величество ханша Боракчин. Председатель «Совета десяти» -лейтенант Судейкин. Комиссар «Совета десяти»- курсант Забуиров. Исполнитель –курсант Вождёв. Бумагу отнесли для подписания ханше. Она ещё добавила личную печать. Подписались остальные и я
поставил печать склада №1. Копию мы оставили себе и вложили в папку исходящих. Я ещё подумал, что настала необходимость, создания канцелярии «Совета десяти». Оригинал документа, Коверда лично, отнёс в палатку, где расположился с отрядом
воевода и вручил ему, сообщив, что данный документ он должен показывать монголам, в случае попытки последних напасть на город или посад. Делегация покинула Маргелово уже в 13 часов. А мы отправились на обед. После обеда остались на пятиминутку. Судейкин сообщил о том, что он совершенно не был готов к решению Боракчин о переселении к нам такого пополнения, в лице наверно, не менее полусотни человек со скотиной. У нас негде их размещать. Хорошо, что ханша дала срок в три дня. Придётся опять извлекать палатки и готовить новый лагерь. Куда разместим? Решили разбивать палатки на западной территории, непосредственно от тына и вдоль дороги от западных ворот до леса. Договорились, что в этом случае, будем планировать выделение прибывающим стандартных участков по 10 соток с размерами по фронту, вдоль улицы по 20 метров и по 50 метров вглубь двора. Размечать пойдут, как уже принято, Вождёв и Забуиров. Ну а скот, придётся размещать в общей конюшне, до той поры, когда хозяева выстроят свои хлева. Мы с Фарадом, взяли 50-ти метровую рулетку, флажки и пошли размечать. В помощь Микиш выделил четверых парней. По снегу вышли в западные ворота между клубом и баней и стали мерить по 20 метров от самого тына до леса. Выходило 320 метров. Отметили по 14 участков с каждой стороны дороги, отступая 5 метров от тына и 10 метров от леса, учтя 5 метров для поперечной улицы между каждым десятком участков.  В стороны юга и севера по 50 метров. Кстати, в ста метрах от тына, протекал приличный ручей в метр шириной, сейчас он был покрыт льдом. Он пересёк пятый участок с юга на север. Забили флажки молотком. Объяснили парням их задачу – взять ЗИЛ 131 и, прибыв на мой склад, загружать палатки с каркасами, вывозить к местам установки. Пока лишь, просто сваливая на участок весь комплект. Этим занимались до ужина. В 17 часов произошёл развод караулов. Судейкин, на площадке между клубом и нашей казармой, принял рапорт от нового дежурного по посёлку и прошёлся перед строем нового караула. Сказал небольшую речь и отпустил их. Караул отправился в караульную палатку, где сменил старый состав и заступил на дежурство. Старый состав отправился на ужин и отдыхать. Дежурным по посёлку, заступил Теплов. 20 января. Среда. Предыдущие три дня были затрачены на устройство лагеря для прибывающих. Установили сорок, 3-х арочных палаток, размерами 6х6 м, для размещения 6 или 12 человек на одно или двухъярусных кроватях. В каждой разместили печку, шкафчики и тумбочки, согласно комплектации. Отдельно на углу лагеря, рядом с палаткой караула, разместили большую палатку 15х6 метров, для приема пищи. Там разместили столы в два ряда по 12 метров с лавками. Думаем, что человек 70 -80 поместятся. Пришлось одну из кухонь, подогнать к этой столовой. Обе кухни теперь будут работать на полную мощь. Под каждую палатку пришлось разгребать снег, которого уже выпало полметра. Работы было много, участвовали все жители, свободные от караульной службы. Едва успели к ужину вчерашнего дня. После завтрака выслали к Борисово Глебово тридцать всадников с полным вооружением. Сегодня по плану, посещение ханшей церкви. Дружинникам   надлежит подождать нас, выезжающих на двух машинах: ГАЗ 51 и ЗИЛ 131. Ханша с сыном и двумя фрейлинами, которые тоже христианки, несторианского толка, едут в кузове ГАЗ 51, в сопровождении переводчика и Судейкина с Юмагас. В ЗИЛе едут пять эрзя с карабинами. В кабинах я, Теплов, Марченко и Виноградов, считающих себя православными. Нагнав уже перед самым городком всадников, въезжаем в него с
               
                -148-
шиком. Впереди двадцать конников, потом ЗИЛ, ГАЗ 51 и замыкают ещё 10 всадников. Панцири блестят, колышутся копья. Народ уже прознал о приезде и многие стоят на улице перед церковью. Всадники и машины останавливаются у церкви и из кузова выходит Судейкин и подаёт руку ханше. Она спускается по лесенке на землю. Следом выходят Сартак со служанкой, переводчик, Юмагас, со служанкой и, окружённые
конвоем из тридцати спешенных дружинников, направляются к входу в церковь. Перед церковью, их встречают с глубокими поклонами воевода и несколько бояр, протягивая поднос с караваем хлеба. Ханша уже в курсе подобных мероприятий и отломав кусочек хлеба, кладёт его в рот. Хлеб перехватывают служанки, и процессия заходит в церковь. Заходим и мы, и дружинники. Снаружи остаются пять дружинников с копьями и пять Эрзя, с карабинами, закрывая вход в церковь. Нас встречают всем церковным причтом во главе с протоиереем собора Павлом. Они кланяются ханше и отступают в сторону, пропуская нас. Мы заходим в храм и крестимся, как попадя и на что попало. Ханша обошла все иконостасы, поцеловала икону Христа. Я старался подражать дружинникам, они всё-таки добрые христиане и церковь посещают регулярно. Но в целом, мало что запомнил. Было очень скучно, хотя и торжественно. Речь священника, входы его в алтарь и выходы. Дьякон с кадилом. Запахи. Но всё прошло чинно и мирно. Почти через два часа мы вышли из храма, и ханша бросила горсть мелких монет к ногам толпы нищих, которые кинулись их подбирать. Народ повалился на колени, и мы прошествовали обратно к машинам. Все расселись, дружинники вскочили на коней, и колонна двинулась к воротам, мимо стоящих вдоль улицы людей. Через двадцать минут мы уже разгружались у клуба. Ханша была в хорошем настроении. Фрейлины рассказывали ей что-то весёлое и она улыбалась. ЗИЛ и двадцать дружинников остались в городе, чтобы препроводить к нам, затребованную ханшей, дань. Через час после нашего приезда, в лагерь входили оборванные люди, гонящие перед собой коров и свиней, а также следовали семь саней, запряжённые лошадьми, с каким-то хламом и детьми. Сзади их погоняют наши дружинники, а ЗИЛ замыкает шествие. Всех пришедших, выстраивают между клубом и казармой. Сани с барахлом остаются перед воротами. Из ЗИЛа выгружаются двадцать молодых парней и девок, с мешками. Дружинники встают по обе стороны от шеренги прибывших. Лица их угрюмы, дети жмутся к родителям. Пятачок перед клубом маловат, всего 15х10 м, поэтому прибывшие выстраиваются буквой «П», а в середину её проходят Судейкин, Микиш и Архип. Мы стоим у дверей своей казармы. В стороне толпятся любопытные. Судейкин обходит шеренгу и внимательно всех осматривает. Мужики стоят, сняв шапки. Судейкин и мы, считаем в уме – 26 мужчин и 23 женщины, плюс 22 ребёнка от грудного до примерно 14 лет. Судейкин спрашивает у каждого мужчины имя и профессию. Всё, как договаривались – 10 крестьян, печник, плотник, кузнец, три их подмастерья. Семей- 13. Остальные холостые. Обойдя всех, Судейкин останавливается посередине и начинает говорить – Приветствую вас в посёлке Маргелово! Не стоит вам пугаться. Вы не будете угнаны в рабство к монголам. Вы просто переехали с одного места на другое, притом поблизости. Как только придёт тепло, каждому из вас, будет построен дом. Каждому дадут участок земли, а мастерам позволят заниматься своим делом. Работы хватит на всех. Пока что, вам предоставят для проживания по палатке. Люди заметно приободрились. Микиш, на которого уже давно возложили обязанности коменданта лагеря, повёл глав семейств выбирать палатки. Показал, как пользоваться печами, проинструктировал об основах противопожарной безопасности. Семейные выбрали близлежащие к тыну палатки и пошли за своим скарбом и семьями. Трёх подмастерьев поселили в одной палатке, молодёжь в четырёх по 5 человек в каждой. Было занято 18 палаток. Кстати, на этот раз, нами были установлены все имеющиеся на складах палатки для рядового и сержантского состава. Оставались несколько офицерских и штабных палаток, плюс палатки походного госпиталя. Мой и Забуирова, склады, заметно опустели, практически наполовину. Ещё 8 палаток отдали нашим
               
                -149-
молодым эрзя, собирающимся вступать в брак. Саму свадьбу задумали провести торжественно несколько позже. Итак, все прибывшие пришли в движение и началось заселение палаток. Люди разжигали печки, затаскивали внутрь вещи, заводили сани. Лошадей, коров и свиней отвели в общую конюшню. Она опять оказалась заполненной. Надо сказать, что крестьяне привезли с собой корм для своих лошадей, которого
должно было хватить на пару месяцев. Вдоль полученной улицы, которую назвали Борисоглебской, вкопали пять столбов через 50 метров и повесили фонари. Вечером будет освещение. Кухней пока поставили заведовать наших эрзянок, но через пару дней они передадут свои обязанности прибывшим, чтобы они готовили еду самостоятельно. Возможно позже, они будут готовить дома, на самодельных печках, потому что инвентарные печи, а это, в сущности обычные буржуйки, дают возможность, в лучшем случае, вскипятить чайник или приготовить яичницу на сковороде. Едва народ разместился, наступило время обеда. Мы пошли в свою столовую. После обеда всех взрослых, из числа новосёлов, вызвали через дежурных посыльных в клуб. Собравшиеся уселись на скамьи перед сценой, на которой за столом уселись Судейкин, Забуиров и я, как секретарь. В зале сидели дежурный по посёлку –Виноградов, Микиш, Архип и Зотов с Ковердой, просто из любопытства. Когда все собрались, к трибуне вышел Судейкин и сказал следующее – Мы ещё раз приветствуем вас с прибытием на новое место жительства! Вы не последние, сюда будут прибывать новые поселенцы. У нас существуют несколько иные правила, чем в любом другом населённом пункте Рязанщины. У нас нет князей и бояр, но есть люди, которым вы обязаны подчиняться беспрекословно. Это, в первую очередь, мы – «Совет десяти». Вы нас сразу же узнаете по нашей одежде. Кроме того, имеется комендант посёлка – Микиш и он указал на него. Хозяйственные вопросы он может для вас решить. Вот сидит дежурный по посёлку, показал на Виноградова. По любому вопросу вы можете обратиться к нему. У нас в посёлке, все жители должны жить в дружбе и уважении друг к другу. Скандалов мы не потерпим. Каждый житель свободен и имеет право, если у него есть желание, уехать из посёлка. Но не вы. Вы должны отработать у нас не менее 5 лет, а потом можете сами решать, где вам лучше жить. Но уходить, скажем, на торг или в церковь, в гости, в ближайшие сёла, можете беспрепятственно. У нас, в настоящее время, находятся в гостях жена хана Батыя и его сын. При встрече с ними, вы должны кланяться им и оказывать всяческое уважение. Три дня мы даём вам на обустройство. Можете огородить свои участки, устроить сараи, кладовки. Для этого у нас имеются запас брёвен, доски и жерди, которые вы можете брать в любом количестве. Ну а через три дня, вы все будете выполнять работу, которую мы вам предложим. У нас вы увидите очень много, для вас необъяснимого, которое вам покажется удивительным, но не пугайтесь. Со временем привыкните. Вопросы есть? Пока вопросов не было. Судейкин всех отпустил, а мы ещё немного задержались. Утром пришло сообщение из Рязани от Паруша. Наконец то прибыл князь Ингвар Ингваревич, племянник погибшего, великого князя Юрия. Всё это время он находился в Чернигове. По прибытии, он возглавил работы по восстановлению Рязани от нанесённых монголами разрушений. Судейкин предложил послать в Рязань гонцов, с предложением к князю, прибыть в Маргелово, для подтверждения своих полномочий. Архипу было приказано незамедлительно послать троих дружинников с этим известием. Я срочно напечатал письмо к Ингварю, где, от лица «Совета десяти», приказывал ему прибыть в Маргелово, чтобы предстать перед ханшей и получить ярлык на княжение. Надо сказать, что из всего рода рязанских князей, Ингвар был последним, если не считать находящегося в плену, его брата Олега Красного. Все остальные князья погибли в боях с монголами. Надо было решать, кто возглавит княжества Пронское, Переяславское и Коломенское. Поскольку я написал письмо на своём новорусском языке, то гонцам было велено передать его содержание на словах, если князь не поймёт написанного. Архип ушёл, чтобы распорядиться по поводу гонцов. Судейкин также внёс
               
                -150-
предложение о немедленном начале занятий в школе. Поскольку помещение первого этажа было разделено пополам, то это как раз позволяло устроить занятия для двух классов. Вторым классом считать всех, кто уже проучился до настоящего времени, а в первый класс зачислить детей новых жильцов. Посыльным надлежало оповестить об этом всех родителей. Начинать занятия завтра с 9 часов утра. Поскольку учить
русскому языку уже никому было не надо, то первый класс будут учить грамматике, а второй, уже чему-то более серьёзному. Кстати, возник вопрос –а почему давно не видно старца Афанасия? Судейкин решил лично посетить того и притом, немедленно. Собрание разошлось, а Судейкин в сопровождении меня, Зотова, Забуирова, Коверды, Микиша и трёх дружинников, отправились к жилищу Афанасия. Почему-то дорожка до его скита отсутствовала, кругом лежал нетронутый снег. Подойдя к землянке, мы не увидели дыма и распахнув дверь, вошли внутрь. Нас ждало сильное огорчение. На полу, в деревянной колоде, лежал заиндевевший старец. Видимо он уже давно умер, возможно недели две. Последнее время он ночевал непосредственно в гробу, ожидая смерти, так и умер, тихо и мирно. Мы остановились у гроба и молча смотрели на спокойное, благообразное лицо усопшего. У всех выступили слёзы на глазах. Эта смерть была неожиданная и являлась огромной потерей для нас. Афанасий очень многое сделал для общего дела. Вообще, трудно было оценить его вклад в устройство нашей жизни в этом мире. Мы вынесли колоду с телом из землянки и понесли её на плечах вчетвером, часто меняясь. Увидев нашу процессию, входящую в лагерь через восточные ворота, из домов вышли жители и, узнав кого мы несём, стали громко выражать своё горе. Многие плакали. Мы пронесли гроб к клубу и установили его на площадке, на скамейках. Скоро сюда подошли все жители посёлка. Его знали все жители, без исключения. Его роль в обучении и воспитании детей была огромна. А скольких он вылечил или просто поддержал морально. Не передать словами всеобщего горя. Мы не стали тянуть и послали несколько человек копать могилу на наше кладбище, рядом с капитаном Черновым. Была послана машина ГАЗ 51 за священником в Борисово Глебово и уже через час тот прибыл со всем необходимым. Проведя все надлежащие манипуляции, священник позволил нести тело на кладбище. Его несли по очереди все курсанты. Мы не позволили нести его кому-то другому. Перед выкопанной могилой, гроб положили на землю, и Судейкин произнёс речь. Все желающие попрощались с Афанасием и его гроб был опущен в могилу. Дружинники забросали могилу, и мы отправились в лагерь. Ужин прошёл в траурном молчании. Придя после ужина в спальню, мы позволили себе выпить по паре рюмок, за упокой души старца. День оказался чрезвычайно насыщен событиями.  21 января. Четверг. После завтрака задержались в столовой. Архип объявил, что гонцы отправлены. Судейкин предложил Архипу, как наиболее грамотному из всех нас (в отношении старославянской азбуки), проводить занятия с детьми первого класса, тем более, что и его дети сегодня пришли учиться. Пока по 2 часа в день. Со вторым классом, ученики которого, уже умели читать по-новорусски, предложил заниматься нам всем по очереди. Сегодня выпал жребий Коверде, и он с Архипом, пошли в клуб, подле дверей которого уже собирались дети. Второклассники пришли сами, а первоклассников сопровождали их родители. Прямо как в СССР! Только букетов цветов не хватало. Пока суть да дело, Судейкин велел привести кузнеца, плотника и печника. Они скоро прибыли и стояли перед нами, держа в руках шапки. Судейкин поинтересовался у них их стажем. Спросил, что они могут делать? Выслушав ответы, он послал кузнеца, которого звали Андрон, с одним из посыльных в нашу кузницу, чтобы тот познакомился с нашим кузнецом и характером предстоящих работ. Кузнец сообщил, что он прибыл со всем своим инструментом, даже с наковальней. Это радовало. Затем опросили печника. Того звали Захар. Скажи Захар, а можешь ты делать печи с трубой? Как это с трубой- ответил тот. -дак всё тепло через неё и уйдёт! То есть ты делаешь простые печи без дымохода? - Да, конечно, по-другому не знаю. -А из чего ты их
               
                -151-
делаешь? – Знамо, из глины. Иногда с камнем. - А сможешь сделать печь с трубой, если тебе чертёж показать?  Смогу. Правда раньше никогда не делал, такие печи складывают только для богатеев – бояр да князей. В таких случаях приглашают особых печников, которых во всём княжестве человек 20 найдётся. Но примерно знаю, как делают, наблюдал однажды в молодости. Для этих печей необходим кирпич. А где его достать? У вас есть?  Ну вот ещё новое дело – озадачился Судейкин – Ну, ты и поставил нам задачу!  Придётся поискать. Но ничего, найдём тебе кирпич. Ладно, иди пока, после тебе чертёж покажу. Печник ушёл. Плотника звали Горазд. Он, кстати, очень внимательно разглядывал стыки брёвен в углах домов. Судейкин его спросил – ну и как тебе наши углы? Заумно – ответил тот. Мы так не делаем. Зато экономия какая – сказал Судейкин. Да, это верно, но боюсь, что слабо будет. Так ведь в углах ещё сверлены дырки и между брёвнами забиты шпеньки для крепости! Не может быть? – удивился Горазд. Может –ответил Судейкин. - вот учись и так же будешь строить. А пока иди, устраивайся. Зотову велели выдать завтра новоприбывшим солдатскую форму. Судейкин заявил – я сейчас пойду в кузницу, надо начинать учить Юртая сварочному искусству. Вождёв и Забуиров, пошли со мной. Мы пришли к кузне, где Юртай беседовал с Андроном. Он уже показал Андрону свои инструменты и показывал сейчас работу электровентилятора наддува. Андрон был поражён увиденным и смеялся, как ребёнок, видя, что при нажатии на кнопку, пламя начинает разгораться. Судейкин позвал их обоих, и мы все пошли к учебному сварочному посту. Их вообще то было всего семь. Мы их закрыли досками, чтобы оборудование не сломали и не растащили. Отодрав доски, Судейкин зашёл внутрь поста, представляющего из себя маленькое помещенье 2х2 м, с металлическим сварочным столом, шкафом, в котором лежали сварочные электроды, висели пара защитных масок, кожаный передник и брезентовые рукавицы. Он подключил сварочный трансформатор, подкрутил его на сварку. Попросил Юртая принести из мусорки несколько железяк. Из других постов взяли ещё несколько масок, и я их раздал каждому. Юртай принёс несколько металлических прутков и обрезков. Мы все надели маски и стали внимательно следить за действиями Судейкина. Сложив пару железных обрезков, он приварил их друг к другу. Показал кузнецам. Те стали их рассматривать, пытаясь оторвать, но не вышло. Чтобы то же самое сделать молотом в кузне, потребовалось бы много времени и труда. Я рассказал кузнецам, насколько опасно глядеть на сварку без масок. Все мы помним, как после уроков по сварочному делу, абсолютно каждый нахватался сварки и не мог заснуть ночью, страдая от боли в глазах, обмотав головы мокрыми полотенцами. Только на своём опыте учились защищаться потом от сварки. Забуиров – мы с Вождёвым, поглядев короткое время, оставили Судейкина с кузнецами и ушли. Я пошёл к Юлдуз, соскучился. Очень я её полюбил. Хоть она и лентяйка, но я её потихоньку перевоспитываю. Пора бы самой научиться готовить кушать и подметать в комнате. А если скотина появится? Кто будет за ней ухаживать? Между прочим, мы с ней учимся вместе – я её учу русскому языку, а она меня монгольскому. Уже несколько слов выучил. Кстати, всё время забываю поставить вопрос о необходимости обучения всех нас монгольскому языку. Наверно лучше всего попросить переводчика, он хоть по-русски сможет объяснить значение глаголов, а то у нас с Юлдуз, только существительные. Покажет, к примеру, на веник и называет его по-монгольски, а я начинаю повторять. А чтобы показать действие, надо бы его обозначить на знакомом языке, как и прилагательные. Раздумывая об этом я зашёл в дом. Ага! Иманкулов уже здесь –вертится вокруг Гулбахор. Юлдуз тоже с ними, Рустам им что-то заливает, а они хохочут. Юлдуз, увидев меня, кинулась навстречу и обняла за шею. Я тут же растаял, как снег на печке. Не могу я на неё спокойно взирать. Красивая, стройная, озорная. А если ещё и обнимет, то это уже полный капут. По ночам мы, наверно не даём спать Гулбахор. Но ничего, я думаю, что очень скоро, Рустам заберёт её себе. Видно, что он уже изнемогает от желания, как бы не рехнулся. Гулбахор ещё та птичка! Да, а вот
               
                -152-
дрова уже прогорели, а никто не озаботится. Я пошёл во двор за дровами, набрал охапку и принёс в дом. На часах уже половина второго. В два часа обед. Надо мыть руки и уходить. Юлдуз в столовую не ходит, ей и себе приносит еду Гулбахор. Днём Юлдуз или болтает с сестрой или ходит в гости к Юмагас. Изредка, Юмагас приходит к нам, но ей это не нравится. В клубе, как во дворце султана – тепло, светло, туалет, душ. А мы, в убожестве. Ладно, пора идти в столовую. После обеда Судейкин учил кузнецов сварке до самого ужина. В конце показал, как работает кислород -пропановая резка. Оба кузнеца пробовали варить, но пока не получается. Судейкин пообещал завтра тоже весь день их учить. После ужина задержались в столовой. Судейкин принёс лист бумаги и карандаш. –Давайте рисовать русскую печку. Кто помнит или где-то читал про её устройство? Стали вспоминать. Принцип то вроде бы ясный –пустить дым через несколько колен, чтобы тепло оставалось как можно дольше. Очень важный факт – вовремя закрыть задвижку, чтобы не угореть. Это чрезвычайно важно. Возможно об этом в 13 веке, ещё мало кому было известно. А по статистике, много случаев гибели людей от угарного газа. Если удастся построить такие печи у нас, то всем жителям надо чуть ли не под роспись, подать правила техники безопасности. За полтора часа, общими усилиями, удалось нарисовать нечто, очень похожее на русскую печку. Думаем, что в процессе эксплуатации, люди сами додумаются об улучшении конструкции. Судейкин сказал, что завтра с печником рассмотрят эту конструкцию. Забуиров объявил, что он уже знает несколько монгольских слов, как и Судейкин. Надо организовать курсы монгольского языка для нас. Давайте попросим переводчика преподать нам хотя бы основы разговорного языка. Кстати, почему монголы применяют для письма уйгурские буквы. Почему бы нам не заинтересовать ханшу новым русским алфавитом?  Ведь мы уже отмечали, что эрзянские дети пишут этим алфавитом мордовские слова. Алфавит достаточно прост и, между прочим, в нашем будущем является в Монголии государственным. Да, сказал Судейкин –хорошая мысль. Я поговорю об этом с ханшей. Можно даже предложить ей выдать эту идею за свою собственную.                22 января. Пятница   Судейкин до обеда объяснял и показывал кузнецам методы сварки и резки металлов. Кузнецы, наслушавшись страшных рассказов о потере зрения, обязательно закрываются масками. После обеда Судейкин разрешил им самим тренироваться на сварочных постах, но только следить, чтобы дети не смотрели на сварку. Я и Виноградов, посетили переводчика и попросили его преподавать нам монгольский язык. Тот согласился, но за плату. Договорились за одну полтину в месяц, по два часа после ужина. После обеда пришло сообщение от Паруша из Рязани. Сегодня на площади пороли гонцов от нашего «Совета десяти». Выходило, что три гонца, отправленные к князю Ингварю, с требованием его приезда к нам, за получением ярлыка на княжение, были схвачены и брошены в застенок. Князь разъярился, что какие-то неизвестные, сомневаются в его правах на великокняжеский стол. Он слышал от Коловрата о нашем появлении близ Рязани и о нашем, якобы, вмешательстве в осаду Рязани. Ему уже от убиенного кузена князя Фёдора, было известно, что мы пытаемся набрать войско против монголов, но удалось набрать и вооружить всего с полсотни гридней. Да, он также слышал сказки о заморском острове Россия, но не поверил, как и епископ Рязанский и князь Юрий. Жалко, что тогда не удалось поймать их главаря лейтенанта Судейкина. Они бы его заставили рассказать правду! Сегодня утром князь велел вывести на площадь посланцев от самозваного хана Судейкина и выдать каждому по 15 плетей, а затем отобрать оружие, доспехи и отправить обратно. Пусть радуются, что головы не потеряли. Дружинники около 11 часов дня, были выведены за ворота города и отпущены. Это сообщение вызвало у нас крайнее возмущение. Такие поступки должны быть наказаны немедленно- заявил Судейкин. Срочно собирайтесь всех! Остаются Виноградов и дежурный по посёлку Марченко. Берём все БРДМ и БМД, а также ЗИЛ 131. Вызвать водителей и десять эрзян. Машины к выходу! Все разбежались. Мы схватили автоматы, оделись по
               
                -153-
тёплому в куртки, с меховым воротником и поспешили к выезду. Через полчаса все были готовы. Техника дымила выхлопными трубами. Все расселись по машинам и тронулись на Рязань. Никого из дружинников не взяли. Выехали в 16 часов. Через три часа, уже на расстоянии в 15 км от Рязани встретили наших троих дружинников, бредущих пешком по дороге навстречу. Подобрали их в кузов ЗИЛа и поехали дальше.
Уже без десяти минут семь, подъехали к Рязани. По зимнему времени было уже темно и ехали с включёнными фарами. По-видимому, стража увидела подозрительный свет на дороге и поспешила запереть ворота. Мы подъехали за сто метров к воротам и Судейкин, высунувшись из люка БМД закричал в мегафон – Эй, князь Ингварь, а ну ка подойди для разговора! А вы, там на стенах, немедленно отворяйте ворота! Видимо, страшной силы крики, напугали стражников, и они куда-то исчезли. На стенах не наблюдалось ни одного человека. Судейкин навёл пушку БМД на середину ворот и произвёл выстрел. Ворота были закрыты на засов из цельного бревна, которое, однако не устояло против 73 мм снаряда. Раздался грохот и в середине ворот образовалась громадная дыра, а сами ворота распахнулись. Судейкин, по рации, велел ЗИЛу и одному БРДМ оставаться у ворот, а сам подал вперёд, прямо на ворота. От удара, одна створка упала на землю, а вторая открылась настежь. Два БМД и БРДМ грохоча моторами въехали в город. Горожане, жившие поблизости от ворот и слышавшие громовой голос, а затем грохот и пламя взрыва снаряда, выскакивали из домов и в панике удирали куда попало, лишь бы подальше от слепящих светом глаз чудовищ. Беспрепятственно, машины проследовали до ворот кремля. Здесь Судейкин повторил операцию и разнёс ворота вдребезги. Из-за ворот послышались вопли, видимо кого-то задело. Первый БМД въехал в ворота кремля и направился прямиком к княжескому терему. Здесь он был окружён несколькими десятками дружинников князя, которые пытались колоть машину копьями и рубить мечами. Летели стрелы, но, как понятно, безрезультатно. С разгона, БМД протаранил входную лестницу в терем, которая с грохотом обрушилась. Некоторые отдельные доски и брёвна повисли, а с крыльца рухнули несколько лучников. В ворота, между тем, въезжал второй БМД, а за ним примерялся БРДМ. Некоторые, не в меру рьяные, дружинники, пытались голыми руками хватать и удерживать машину, что было совершенно бессмысленно. Жуткие крики гридней, угодивших руками или ногами между катков –переломанные рёбра, пальцы, руки и ноги. Судейкин выстрелил в угол терема дважды. Крыша завалилась набок. Дружинники наконец поняли, что их усилия совершенно тщетны и разбежались. БРДМ тоже, наконец-то, въехал на двор и объехал терем, ломая попадающиеся постройки и встал с противоположной стороны терема. Из пулемёта, я провёл очередью по брёвнам чуть ниже крыши и по окнам. В это время начал разгораться угол поверженного снарядами терема. Из окон и дверей выпрыгивали и разбегались дворовые и слуги, какие-то богато одетые люди, видимо бояре. Некоторые, в панике, вывихивали и даже ломали себе ноги, приземляясь на твёрдую от мороза землю. Повсюду вопили, визжали женщины и мужчины. Судейкин велел мне, Коверде, Забуирову, Зотову и Иманкулову, вылезти из машин и, пока в тереме царит паника, разыскать князя. Мы выбрались на броню и с неё перепрыгнули в терем. Иманкулов и Судейкин уже побывали здесь и примерно знали, где находятся палаты князя, поэтому они ринулись вперёд, а мы за ними. В здании уже почти никого не было. Попались несколько девок, которые со страху забились под скамейки и в углы. Мы проскочили несколько помещений, для устрашения, стреляя в потолок из пистолетов. Наконец, описанная Иманкуловым приёмная князя и через дверь, мы вваливаемся в зал приёма. Стража перед дверями отсутствует. В зале, за троном, копошатся несколько человек – это князь и трое его телохранителей. Князь стоит в середине, а телохранители, обступив его, машут секирами. Судейкин рявкнул в мегафон, оглушая присутствующих – на колени! Выстрел перед микрофоном – чуть перепонки не лопаются. Телохранители уронили секиры на пол и встали на колени, закрыв лицо руками. Мы
               
                -154-
кидаемся к ним и расшвыриваем их в сторону пинками и кулаками. Они не сопротивляются и отползают подальше. Князь, со страхом, глядит на происходящее. Он одет в обычную одежду, без кольчуги и меча. Видимо не успел или не подумал, что мы прибудем так быстро. Судейкин хватает его пятерней за шиворот кафтана, валит на пол, мордой об доски. Затем волочит его за собой. Князь, визжа от боли, бьёт кулаками в пространство, временами задевая руку Судейкина, но тут я и Иманкулов, подхватываем князя и заломив ему руки за спину, толкаем к выходу. Подбегаем к разрушенному крыльцу и заставляем его прыгать вниз. Прыгаем сами и заталкиваем в первый БМД. Следом залазит Судейкин и я. Остальные садятся в свои машины и, взревев моторами, машины направляются к выезду. С момента въезда в кремль, прошло всего 15 минут. Разрушенный угол терема начинает весело гореть. В городе паника. Мечутся люди, скотина. Дружинники пришли в себя и пытаются остановить нас, бросая на дорогу брёвна, доски, камни и прочее. Но гусеничные машины без труда переваливаются через преграды, вдавливая их в снег, что облегчает путь для колёсного БРДМ. Я, сидя в БМД, у Судейкина, связываю князю руки, что, по-моему, бесполезно, так как он никак не может прийти в себя и сидит, уставившись в одну точку, не замечая текущую из носа кровь. Уже подъезжая к воротам, замечаем Коловрата, на коне, командующим дружинниками, которые осыпают машину стрелами, камнями и копьями. А сам Коловрат, скачет рядом с БМД и рубит его мечом, что не приносит машине никакого ущерба. Тогда он запрыгивает на машину и начинает шарить руками по броне, ища какое-нибудь, незащищённое место, чтобы воткнуть туда меч, но безрезультатно. Правда ему удаётся разбить одну фару, но затем БМД, вырвавшись наружу, развивает большую скорость, что заставляет Коловрата спрыгнуть. Иманкулов из своего БМД видит, как тот упав в снег, кувыркается, а затем встаёт на ноги, глядя вслед умчавшейся машине и грозя ей кулаком. Судейкин, выехав из ворот, приказывает водителю наподдать до 50 км в час, а затем остановиться перед стоящим ЗИЛом. После остановки, разворачивает башню и стреляет из пушки ещё два раза по верху над воротами. Снаряды взрываются, и вся надвратная арка рушится на землю, загораживая въезд в город битыми камнями и обломками брёвен. Мы вытаскиваем князя из БМД и садим его на снег. Судейкин, я и Иманкулов стоим вокруг него. Он потихоньку приходит в себя и смотрит на нас. Ему здорово досталось. Лицо в крови, руки ободраны, рубаха и кафтан разорваны и висят кусками. Шапка где-то потерялась. Я подхожу к нему и перерезаю верёвку на его руках. Князь пытается подняться, но его ведёт в сторону, и он вновь садится на снег. Судейкин –Ну, что, князь? Ты шутить с нами вздумал? А тебе разве не говорили, что это может очень плохо кончиться? Не надо с нами ссориться, Ингвар. Мы можем за себя постоять. Мы могли бы всю Рязань спалить к чёртовой матери. Какое вы имели право так поступать с нашими гонцами? Это вам наука. Мы пока забираем тебя с собой. Расспросим, почему ты так поступил и будем тебя судить, а Евпатий, пусть пока руководит Рязанью. И впредь, получая от нас, какие бы то ни было приказы, советуем тебе их выполнять безоговорочно. За то, что ты заставил нас применить силу для вашего наказания, Рязани придётся дорого заплатить. Размер штрафа мы сообщим позже. А теперь по машинам! Заталкиваем князя в ЗИЛ и кинулись по своим местам. Через минуту отъезжаем. Возвращаемся в Маргелово в 23 часа. Нас ждут. Водители ставят машины в боксы и расходятся по домам. Мы идём в столовую, толкая перед собой князя Ингваря. Он уже пришёл в себя и держится с достоинством, хотя это ему удаётся с трудом. Всю дорогу он проехал под бдительным надзором наших ребят, в числе которых были и те три дружинника, которых он велел высечь. Он всё время опасался, что они попытаются выместить на нём свою злобу, но Микиш, ехавший с ними, удерживал их. Расселись за столом. Подошёл дежурный по лагерю Марченко, Архип, Микиш. Наложили из термоса еды себе и князю. Было видно, что ему очень стыдно. Только что, он был великим князем и вдруг сразу, стал никем. Я подвёл его к умывальнику с зеркалом и предложил ему умыться. Он посмотрел на своё
               
                -155-
разбитое лицо и стал смывать с него кровь и грязь, морщась от боли. Затем я подвёл его к столу, и он сел в стороне от нас. Тарелку он отодвинул от себя, но выпил стакан чаю. Мы ели неторопливо и закончив, отнесли тарелки в мойку. Закурили и всё внимание перевели на князя. Ингвар представлял из себя здорового мужика, русоволосого, с бородой и усами. Ему было 33 года на то время. Симпатичное волевое лицо. То, что произошло с ним сегодня, было непостижимо. Во-первых, каким образом «Совет десяти» узнал о наказании своих посланцев и даже успел в тот же день провести ответную акцию? Всё прошло настолько быстро, что он даже не успел ещё полностью прийти в себя. В момент его захвата, он ничего не понял и был совершенно не готов к отпору. Хорошо, что он не велел казнить гонцов, тогда может быть всё вышло бы куда хуже. Но кто бы мог подумать, что эти, называющие себя курсантами и «Советом десяти», настолько могущественны? А ведь кузен Фёдор, сомневался и предостерегал своего отца и других князей, не трогать пришельцев. Выходит, что их сказки про остров Россия, вовсе не сказки, а настоящая быль. И боярин Куфа верил, что это благодаря пришельцам, монголы сняли осаду с Рязани, хорошо получив по зубам. Интересно, что его ждёт? Ну что они уставились на него? Да, я виноват, но я же не знал, что они говорят правду! Судейкин велел отвести князя в котельную, где не так давно проводили время пленные ойроты. Там всё еще стояли пара кроватей, на всякий случай. Я отвёл князя в котельную и показал ему на кровать, умывальник и ушёл, закрыв дверь на ключ. Ингвар долго не мог заснуть, а всё глядел на пламя в топке. Очень мешал свет, струящийся из лампочки с потолка, но как его унять ему не показали. 23 января. Суббота. На завтрак вывели князя Ингваря. Посадили его рядом с нами. Для него было наверно, огромным позором, есть в компании рядовых дружинников и обычных смердов, сидя в домашней одежде и без оружия. Но мы молча ели и не обращали внимания на него. Он опять не стал есть и сидел понурившись. Наконец все поели и разошлись. Остались мы, Архип и Микиш, которые подсели поближе к нам. Ну что? – сказал Судейкин, обращаясь к князю. Тот промолчал. Почему ты князь, не хочешь учиться уму разуму? А ведь тебе, наверно говорили, что с нами надо жить дружно и не лезть на рожон? Гордыня в тебе великая, а библия учит, что это грех. Ты пошто, ещё раз спрашиваю, наказал наших гонцов? Или ты хочешь
уподобиться дикарям? Мы даже и не знаем, насколько надо быть диким, чтобы не выполнять правил, которые у всех народов являются священными, даже у монголов. Гонца трогать нельзя! Ты об этом слышал?  Князь продолжал молчать, опустив голову.  Ты знаешь, что за подобные действия, монголы уничтожают целые города?  Хорошо ли вы себя чувствовали, когда хан Батый велел зарезать князя Фёдора Юрьевича и всех его сопровождающих? Ты хочешь, чтобы так поступали с твоими гонцами? Отвечай! –Нет конечно – ответил наконец тот. Бес попутал, видит Бог, не виноват я. Просто поучил их, чтобы они со мной повежливей себя вели. –Ага, значит это они сами виноваты? А может это просто потому, что ты посчитал, что эти гонцы посланы от слабых правителей, которых можно не признавать? А гонцов от сильных мира сего, типа Батыя, ты наверно принял бы с поклонами и усадил бы с собой за стол? Это вроде как – по одёжке принимаешь? Иначе говоря, делишь гонцов на худых и на знатных? Я хочу тебе сказать, князь, что мы уже напоминали ещё самому великому князю Юрию, что в состоянии помочь ему против монголов. Предлагали ему поддержку, а что он сделал? Хотел меня с моим соратником захватить и пытать? Вот такие вот дела. Ты думал, что мы тут в игры играем? Нет, ничего подобного. Мы и только мы, можем тебя назначить князем рязанским, а можем и выгнать вообще из земли Рязанской. Скромнее надо быть! Кроме того, если хочешь остаться князем, ты должен уяснить, что самым большим богатством государства, являются его граждане –крестьяне и мастеровые. Чем они богаче и свободнее, тем богаче и свободнее страна. Без крестьян, ни один правитель не стоит и гроша ломаного. Вдруг зашёл посыльный и объявил – войско во главе с Коловратом вышло из города, в количестве около 800 человек и движется в нашу
               
                -156-
сторону.  В нём 300 конных Черниговцев и 500 пеших рязанцев. Завтра они будут здесь. Понял -ответил Судейкин. –Ну вот, князь, тебя вызволять идут. Видимо, всё-таки ценят тебя. Но не понимают того, что мы без труда уничтожим их всех. Так никто ничего и не понял. Ты пока побудь в котельной, там тепло, подумай о своём поведении. Князя увёл посыльный. Судейкин продолжил – товарищи, вы наверно уже поняли, что без поддержки княжества, мы не сможем влиять на события. У нас не хватает ресурсов и нам нужен человек, облечённый властью и авторитетом. Чтобы заметно и масштабно повлиять на общегосударственную политику, нам необходимо создать небольшую, но мобильную и сильную армию. Уж конечно здесь недостаточно наших 100 человек, даже с автоматами. Я считаю, что мы должны иметь армию в составе одного стрелкового батальона из трёх рот советского образца, механизированной роты из, скажем, пяти АСУ 57, одного БРДМ, одного БМД, ЗИЛ 131 и ГАЗ 51 и в обязательном порядке, по крайней мере 500-700 дружинников, вооружённых оружием этого века, из которых 200 -300 будут конными. Ну и конечно, походная кухня, палатки, врач, медсёстры, обоз с патронами и стрелами. Кстати всех дружинников мы можем вооружить монгольскими луками, их у нас около 800 штук. Почти столько же комплектов доспехов, сёдел. К слову – кто заведующий складом боеприпасов? -Коверда поднял руку. Сколько у нас всего патронов и снарядов? Коверда ответил – патронов 7, 62 мм - 1млн.200 тысяч, из которых расстреляли на учёбу и в боевых действиях всего чуть больше 4 тысяч. Патронов, калибра 12, 7 мм – 200 тысяч, для пулемёта КПВТ калибра 14, 5 -150 тысяч. Снарядов 57 мм для САУ около 3000 и 73 мм, для БМД тоже 3 тысячи. Пистолетных 9мм -28 тысяч. Мин для миномётов -5000.  Между прочим, в арсенале у Марченко имеются несколько огнемётов, которые мы ещё ни разу не применяли. -Ну ка, Марченко, расскажи, попросил Судейкин. Марченко сообщил – да, есть 5 пехотных огнемётов типа ЛПО -50, выпуска конца 50-х годов. И, что очень важно, как я считаю, чтобы не гонять нашу технику, из-за ограниченного моторесурса, применить четыре запасных пушки 57 мм для АСУ 57. Я предлагаю поставить их на колёса и возить с собой вместо САУ. Кроме этого, в арсенале имеются списанные, по старости, 8 пушек калибра 45 мм. Вообще-то они в отличном состоянии, но только снарядов к ним всего по 20 выстрелов, но, в случае острой необходимости, их можно применить. Они на колёсах, с прицелами, всё, как полагается. Отличная идея – сказал Судейкин. – Я думаю, что все поддержат её? Мы согласились. Ну вот и прекрасно. Конечно нам надо бы наказать Ингваря, но нельзя его опускать ниже плинтуса. Как бы то ни было, он из Рюриковичей и обладает достаточным авторитетом. Мы вынуждены будем воспользоваться его услугами. Но будем его контролировать. Во-первых, назначим его великим князем Рязанским, Пронским и Переяславль -Рязанским. Отменим два последних и назовём их областями или губерниями, как понравится, в составе рязанского княжества. А он пусть назначит туда управителей. В 1239 году Батый разгромит Муромское, Черниговское, Переяславское, Новгород-Северское и Нижегородские княжества, которые мы постараемся принять под свою руку. А к лету, возможно, объединимся с Владимир–Суздальским княжеством, хотя я в этом сомневаюсь, из-за его властолюбивого князя Ярослава, который придёт к власти. Поддержка князя Ингваря, нам крайне необходима, чтобы заставить его направлять часть податей на содержание нашей армии. Для крупных боевых действий, я думаю, достаточно будет иметь наш полк, который в состоянии, разогнать вероятную группировку любого противника, включая и самих монголов. Здесь главную роль сыграет психологический фактор применения огнестрельного оружия и пары боевых машин. Однако, для транспортировки боевых машин, необходимо изобрести транспортное средство. Я предложил –самое простое, это построить самоходную баржу с малой осадкой, используя моторы от повреждённых автомобилей ЗИЛ 131 и водяной движитель от БМД, хранящийся у меня на складе. Аналог – навесной мотор для понтона из резиновых лодок. Опять же потребуются профессиональные
               
                -157-
кораблестроители и механики. Надо учить молодёжь. Ну всё- прекратил совещание Судейкин. – Микиш, ты спроси у печника, где здесь производят кирпичи и снаряди его с охраной в то место, чтобы договорились на поставку достаточного их количества к нам. Пусть печник определит, сколько нам их нужно всего и, если уже есть готовый, пусть его начинают везти. Для этого передай печнику лошадь с санями и пару человек. На этом все разошлись. Я пошёл к себе на склад, где в кабинете, оборудовал себе мастерскую. Поставил верстак, тиски, навешал разных инструментов. Сейчас я доделывал себе безопасную бритву. В складе амуниции имелись несколько сотен пачек с лезвиями «Нева». А вот бритвенных станков не было. Я приладил к деревянной ручке сделанные из дерева запчасти и, вставив лезвие, затянул к ручке шурупом. Получилось вполне прилично. Испытал её в действии. Отлично бреет. Ну вот я и нашёл выход из положения. Бриться топором, мне как-то не улыбалось. Судейкин давно носил бородку и усы, которые сам же и подстригал ножницами. А вот всех нас, стриг Семёнов. У него это неплохо получалось. Он ещё на первом курсе брался стричь нас на лысо, а теперь его мастерство гораздо повысилось. Всё это благодаря наличию машинки, которую
нашли на складе и которую он хранил у себя. Ну а бритвенный станок я теперь смогу сделать для всех желающих. И между делом, покажу его кузнецу, может он захочет сделать подобный аппарат из имеющегося сырья? Глядишь и найдёт применение по всей Руси? После обеда мы решили съездить на встречу с Коловратом. Князю объяснили, что поход на нас -безрассудная затея, которая может закончиться истреблением всего рязанского войска. Он, в сущности, был вполне с этим согласен. Снарядили БРДМ и ГАЗ 51. Поехали Судейкин, князь, десяток эрзя и в БРДМ-  я, Марченко и Коверда. Рязанское войско встретили у Ольгова, который продолжал восстанавливаться. Шёл снег и отряды рязанцев, медленно продвигались следом за кавалерией, протаптывающей пехоте дорогу. БРДМ, шедший впереди, подъехал к колонне на пару сотен метров и рязанцы остановились. Коловрат скомандовал, и они начали разворачиваться к бою. Судейкин выглянул из люка и крикнул в мегафон, что он прибыл с князем и не собирается сражаться с рязанцами. Однако для переговоров он приглашает сюда Коловрата. Через некоторое время к нам прискакал сам Коловрат, в окружении десятка дружинников и двух бояр. Судейкин и князь ожидали их у БРДМ, ГАЗ 51 стоял сзади и его пулемёт был направлен на прибывших. Князю выдали тёплый бушлат с меховым воротником и офицерскую шапку ушанку. В этом наряде его с трудом узнали. Коловрат и его сопровождающие, сойдя с коней, приблизились к машине. Поклонившись князю, они встали вблизи и убедились в том, что того никто не держит. Князь объявил, что он не является пленным, а всего лишь желает провести с  «Советом десяти» переговоры. Поэтому войска могут вернуться в Рязань, а Коловрат и оба боярина, пусть также едут с ним на переговоры. Никого из дружинников для сопровождения нет нужды отправлять, так как они поедут быстро на самодвижущейся повозке. Бояре и Коловрат приняли эти слова с недоверием. Князь заметил это и предложил отойти в сторону. Они некоторое время о чём -то спорили, но князь настоял, и они вновь подошли. Князь сообщил, что ему необходимо подъехать к войску, чтобы показаться и успокоить дружинников. Судейкин согласился с этим и полез в кузов ГАЗ 51. Рязанцы ускакали. Нам пришлось ждать почти целый час. Снег валил и дорогу позади нас уже опять замело. Наконец князь и его свита, вернулись и передав коней дружинникам, полезли в кузов. В кузове стояла печка и там было тепло и светло. Коловрат и бояре, с интересом осматривались, разглядывая наших эрзя с карабинами и внутренность кузова. Тем временем, машины развернулись и БРДМ двинулся вперёд, прокладывая в снегу дорогу для грузовика. Всего через полчаса мы въехали в Маргелово. До ужина оставалось полтора часа. Это время мы провели, показывая приезжим наш посёлок. В том числе, им разрешили хорошенько разглядеть БРДМ. Они даже влезли внутрь и осмотрели приборы, средства управления и вооружение. Потрогав броню, они убедились, что никакие копья, стрелы и мечи не смогут нанести
               
                -158-
ущерб машине. Это произвело на них гнетущее впечатление, но Судейкин заявил, что он не для того прибыл с острова Россия, чтобы воевать со своими сородичами. Это оружие необходимо для уничтожения наших общих врагов. Осмотрели котельную, столовую, конюшню на 120 коней., В 18 часов стемнело и включили освещение лагеря, что привело гостей в изумление. В 19 часов состоялся скромный ужин. Алкоголь гостям не предлагали. После ужина, мы все пошли на урок монгольского, кроме Судейкина с Забуировым, которые могут пропустить урок и наверстать его с помощью своих жён. Судейкин – я и Забуиров пригласили князя и его свиту в нашу просторную казарму и разместились там за большим столом. Я ещё раз напомнил присутствующим, что мы, в силах, справиться с любым врагом, кроме разве что монголов, если они навалятся на нас сразу не менее, чем, тремя десятками тысяч. Поэтому, с монголами мы находимся в дружественных отношениях. Но это до поры. Если нам удастся построить свою армию, то нам и монголы будут не страшны. Здесь я поведал собравшимся о своих планах, в отношении будущей армии и о новой перекройке политической карты Руси. Князь уже почувствовал, что мы его простили и воспрянул духом и телом. Теперь он говорил с присущим ему апломбом, но гораздо сдержанней. Ему очень понравилась перспектива, подчинить себе полностью два чужих княжества, а в будущем ещё несколько, из которых Черниговское княжество, было даже сильней, получившейся коалиции. Я сообщил, что нынешняя кампания закончится в апреле и монголы вернутся к нам, аж зимой в 1239 году, то есть в 6747 году. У нас есть почти два года, чтобы подготовить нашу армию. Я предложил, чтобы князь взялся подготовить своими силами 700 дружинников для нашей объединённой армии, по существующим методикам и тактике, а мы возьмёмся за подготовку своих трёхсот, по нашей методике. Всё что мне нужно, так это прокормить этих людей, одеть и заплатить. А к приходу Батыя, мы уже будем в полной силе и готовности, и гарантированно сможем дать ему отпор, в случае его нападения. Но это на крайний случай. Мы уверены, что Батый будет соблюдать достигнутые договорённости и не тронет тех городов, которые мы возьмём под свою опеку. Одновременно, князю заранее надо продумать, кого назначать на должность губернаторов подчиняемых городов. Претенденты на посты губернаторов будут, в обязательном порядке, проходить утверждение «Совета десяти» и этот вопрос не обсуждается. Утверждённые на посты, получат ярлык на управление с нашими подписями и печатью. Любой другой претендент, попытавшийся захватить власть в губернии без нашего одобрения, будет схвачен и по решению суда наказан в соответствии со своими прегрешениями. После непродолжительных обсуждений наших предложений между князем и его боярами, князь согласился. Датой начала учебного процесса договорились считать 1 марта. До этого времени предстояло набрать достаточное число «абитуриентов» и подготовить для них жильё. Посчитали необходимым набирать молодёжь в возрасте от 18 до 25 лет, желательно, из детей боярских и служилых, для стрелкового батальона и обычных, для дружинников существующего воинского строя. Тут и я встрял в разговор. Как-то, так оказалось, что я из всех наших, был наиболее начитан по теме монгольского нашествия и вообще российской истории. Благодаря своим родителям, у нас дома скопилась большущая библиотека в 1000 книг, что для того времени было грандиозно. Ведь достать хорошую книгу было большой проблемой. В продаже имелись в основном книги авторов, прославляющих существующий советский строй и собрания сочинений классиков марксизма. Но я ещё раз подчеркну, что меня очень привлекала тема истории России. Я даже документальные источники читал. Может быть несколько поверхностно, но я примерно представлял себе общественно политическую и хозяйственную начинку Руси от 12-го до 19 -го веков. Поэтому я предложил к рассмотрению, методику воинского строительства, по принципу стрелецких полков. Мне казалось, что в этом времени это наиболее подходящая структура, гораздо более перспективная по сравнению с личными дружинами князей. В её основе лежит набор в войско добровольцев, по
               
                -159-
поручительству достойных граждан городов. Каждому стрельцу выдаётся форма и оружие, а также деньги, для покупки или строительства дома. Для них отводились отдельные участки земли, называемые слободами, где те и жили все вместе, обзаводясь семьями и выходя на службу ежедневно или по необходимости. Служба их продолжается практически до старости, а взамен их приходят на службу их дети, выстраивая таким образом, династическую военную прослойку в общей массе горожан, кстати, весьма почётную и престижную. В этом случае нет нужды держать их всё время при особе князя. Ингвар обещал подумать над этим вопросом.  После этого гостей отвели в гостевую палатку ночевать.                24 января. Воскресенье. После общего завтрака, договорились устроить приём у ханши в 10 часов утра. Судейкин отправился к ханше для согласования устройства приёма. Я пошёл заранее печатать ярлыки на великое княжение для Ингваря и для новоиспечённых губернаторов. Губернатором Пронской губернии назначался один из прибывших бояр, по имени Доброслав Мечиславович, а губернатором Переяславль –Рязанским, второй боярин Веселин Гориславович. Их наделили правом, самим назначать мэров мелких поселений. По общему согласию, решили называть этих мэров «городничими». Губернаторов, мы решили тоже назначать самим, по рекомендации.
князя. Приём у ханши прошёл без осложнений и достаточно торжественно. Присутствовали князь Ингвар и оба боярина, ставшие после приёма, губернаторами областей. Коловрата на приём не пустили, опасаясь, что он своим поведением и отказом, стоять на коленях перед ханшей Боракчин, может испортить так хорошо начинающееся дело. Но в конце приёма, ханша вновь несколько запутала итоги встречи. За то, что хан Батый не стал разорять Рязань, Боракчин потребовала от новоиспечённого великого князя, откупного, в размере 15 кг золота, 30 гривен серебра, 20 шкурок куниц, 40 шкурок лисиц, 5 бобровых накидок себе и фрейлинам с Юмагас и Юлдуз, 10 шуб из медвежьих шкур, для господ курсантов и им же, двадцать молодых наложниц, в возрасте не старше 19 лет, красивых и не порченых. Мы сами пришли в ужас от её требований, особенно от последнего. Однако отказываться было просто невозможно ни нам, ни князю с губернаторами. Ничего не оставалось, как поклониться и выйти вон. Тут же опять собрались у нас в спальне и обсудили условия ханши. Князь Ингвар понимал, что он просто обязан все требования выполнить и ханша справедлива в том, что если бы не наше заступничество, то от самой Рязани ничего бы не осталось, кроме головёшек и десятков тысяч трупов. Ну а мы, поразмыслив, решили, что конечно нам придётся принять 20 девушек. Уж как-нибудь разместим их, к тому же, как нам самим кажется, никто из нас не прочь использовать этих девушек по прямому назначению. Наша, так сказать, религия, о которой мы имели честь докладывать ранее, в этом отношении гораздо более покладиста, чем русское православие. Я не ошибусь, если скажу, что у всех нас в голове зароились весьма заманчивые картинки. Князь распределил по губерниям ответственность за подготовку по 200 дружинников, оставив для себя 300. После обеда, боярина Доброслава Мечиславовича, в сопровождении двадцати дружинников на конях, отправили в Пронск, вступать в должность губернатора. Судейкин с князем и боярином Веселином, погрузились в кузов ЗИЛа и в сопровождении десятка наших дружинников, для престижа, доехали до Переяславля, где уже затеплилась жизнь. Боярин с десятком остался там, для того, чтобы возглавить руководство городом, а князя подбросили до самой Рязани, при этом, сообщив ему, что каждое его действие, становится нам известным в тот же день. Его задачей было,
собрать для нас двести волонтёров из детей боярских и служилых и посылать их нам по мере накапливания по десятку. Также, обещали передать ему военной амуниции для. вооружения семисот человек, в том числе, настоящие монгольские луки, которые технологичнее и, гораздо дальнобойнее русских. Для их получения ему следовало прислать транспорт., так как одних кольчуг и панцирей набралось почти на 10 тонн. А ещё доспехи на коней, сёдла и оружие. Ему предстояло ещё починить эти доспехи,
               
                -160-
пострадавшие от действия поражающих элементов мин. Но это являлось безусловно гораздо проще изготовления новых доспехов.    
               
               
 
                Хан Батый и десантники. 6 часть. Книга 1
               
                Нарушение дисциплины.               

               25 января. Понедельник. День начался обычно. Задержались в столовой на пятиминутку. Вопрос стоял очень важный. Где будем селить прибывающих волонтёров будущего стрелкового батальона? Я внёс предложение – мой склад и склад Забуирова, после извлечения из них практически всего комплекта походного лагеря на 500 человек, опустели наполовину. Давайте объединим эти склады в один, скажем в склад парашютов, а мой склад передать под казарму. Всё-таки склад парашютов наполовину разрушен и восстановлен частично, а мой склад совершенно цел и после небольшого ремонта сможет служить в качестве казармы, для не менее чем полусотни человек. Здание кирпичное, пожаробезопасное. Там есть отопление, освещение и даже вода. Правда унитаз только один, но и так пойдёт, для экстренных случаев. А общий туалет построим на улице. Неплохая идея – согласился Судейкин. –Как думают остальные? Все согласились. Тогда сегодня же и займёмся- постановил Судейкин. Микиш, дай Забуирову и Вождёву по 4 человека, пусть они там приготовят всё для переезда. Выступил дежурный по лагерю, Теплов- сегодня под утро, при проверке постов, застал на блок посту №1- тот что ближний к лагерю, всю смену спящей. Что будем делать? Судейкин – смену с поста снять немедленно, заменить на других, это для Микиша и Архипа, а провинившихся привести сюда немедленно. Архип и Микиш вышли. Да, - посетовал Судейкин – вот и первые нарушители. Надо наказать их сурово. А пока что ещё? Иманкулов- приближается весна, а у нас много продуктов, подлежащих хранению в холоде. Необходимо построить временное здание с ледником. Натаскать льда с реки и засыпать опилками, которых у нас в избытке. Туда снести все скоропортящиеся продукты. Согласен – заметил Судейкин -Запишем в план февраля. –Кстати, я вижу, что нам просто необходимо начать планировать предстоящие работы. Предлагаю выбрать постоянного секретаря «Совета десяти» с возложением на него обязанности вести все бумажные дела совета. Поскольку этим уже фактически занимается Вождёв, то давайте назначим его на эту должность официально. Все восторженно зашумели – согласны, пусть он командует! Вот и порешили –заключил Судейкин. Пиши – строительство холодильника. Возьми общую тетрадь и заполняй туда. Я согласился. Тут в столовую вошли Архип и Микиш, ведущие за собой троих нарушителей. Это оказались двое подчинённых Архипа и один молодой эрзя. Все трое подошли к столу и встали, понурившись. Судейкин – я не буду у вас спрашивать причину, по какой вы нарушили свои обязанности. Вы начнёте оправдываться, называть причины. Я же вам скажу, что мы никаких причин не примем. Из-за вас могли бы погибнуть все мы, именно все. Мы не зря на каждый блок пост ставим по три человека. Как раз для того, чтобы не дать друг другу уснуть в течении всего лишь трёх часов до следующей смены. Если бы вы чувствовали себя плохо или не выспались, вы должны были бы отказаться идти на пост, а вы пошли, то есть посчитали, что сможете выстоять эти три часа. Но вы подвели своих товарищей, родных и близких. Вы подвергли опасности как свои, так и чужие жизни. Вы понимаете, что в это время, когда монголы находятся совсем рядом, сон на посту, который вам доверило общество является преступлением настолько тяжёлым, что за него вас вполне можно казнить? Мы не будем вас сейчас наказывать, я вас отпускаю по домам. Перед обедом мы соберёмся все вместе, и я спрошу у народа – как вас наказать. Как решат жители посёлка, так и поступим. Идите! Все трое упали и
               
                -161-
на колени и хором начали просить прощения. Но Судейкин кивнул Микишу с Архипом и те вытолкали их наружу. На сегодня, достаточно – объявил Судейкин и мы разошлись. Я с Забуировым пошли на свои склады и начали разбираться с остатками своих вещей. По прибытии подмоги в лице восьмерых дружинников, начали перетаскивать предметы в склад к Забуирову. Предварительно мы велели вытащить все оставшиеся палатки ближе к выходу. Оставались ещё - походный госпиталь - 5-ти секционная палатка на 10 раненых, размером примерно 5 х 17 м, а к ней две палатки для инфекционных больных, размером 6 х6 м. и четыре офицерских палатки 6 х 9 м. Мы решили развернуть все эти палатки тоже. Пусть стоят пока, на всякий случай. К ним прилагались последние 6 печек. Многие кровати из комплекта уже были использованы в домах жителей посёлка. Слава Богу, что кроватей много – оставалось ещё более 300 штук и их можно ставить в один и два яруса, а при желании и в три. Так что хватит и для пары сотен волонтёров, не время устраивать деревянные нары. До обеда размещали, как можно компактней, парашюты. Их оставалось около 900 штук, не повреждённых и 60 штук повреждённых. Почти 300 парашютов были проданы. Четверть склада в дальнем углу заполнили парашютами. Вряд ли они уже нам понадобятся. Однако время подошло к обеду, и мы пошли к столовой. Наш маленький плац уже заполнили жители посёлка, вызванные на собрание. Когда подошли последние, Судейкин вышел вперёд и поднял руку, призывая к тишине. Через минуту он начал говорить – маргеловцы, сегодня ночью, дежурный по лагерю обнаружил часовых на блок посту № 1 спящими. В такое время, когда вокруг нас неспокойно, когда наши враги только и ждут, как нас уничтожить, эти трое, потеряв бдительность, а с ней и совесть, подвергли жизнь всего посёлка риску быть перерезанными монголами или рязанцами. Вы должны решить, как с ними поступить, чтобы впредь никто не смог бы поступить подобным образом, чтобы всем была наука. А ну ка, выходите! Все трое вышли и встали перед жителями на колени. У эрзи, а это был молодой парень лет 19-ти, из глаз текли слёзы. Толпа зашумела, переговариваясь. Донеслись призывы – казнить! Другие кричали –выгнать из посёлка! Судейкин стоял молча и ждал, когда все выговорятся. Из толпы вышла девушка, видимо подруга эрзи и обняла его за шею, а сама, плача, просила пощадить его. Несколько минут толпа волновалась, а потом Архип громко объявил – пусть господа курсанты решают! Как скажут, так и будет! Толпа одобрительно зашумела. Судейкин опять поднял руку, требуя тишины и заявил – мы считаем, что на первый раз не будем строго наказывать провинившихся. Однако оставить их без наказания никак нельзя, чтобы другим было неповадно. А поэтому мы решили, что эти трое с сегодняшнего дня исключаются из числа военнообязанных, как не справившиеся и не годные к воинской службе. На месяц они будут обязаны выполнять в лагере самые тяжёлые работы. В течение дня они будут помогать на кухне выполнять все работы, которые им поручат поварихи. В свободное от столовой время убирать конюшню от навоза. В остальном будут выполнять поручения коменданта лагеря Микиша. Если вы не согласны, то сейчас же можете собираться и уходить из Маргелова. Кто против этого решения? Народ согласно зашумел. Наказанные громко благодарили жителей и Судейкина. Парень эрзя радостно обнимал свою подругу. Все разошлись, кто по домам, кто в столовую, как и мы. После обеда я с Забуировым и восемью дружинниками вернулись в свои склады. До самого ужина таскали вещи из моего склада в Забуировский и ставили на предложенные нами места. Закончить не успели и перенесли работу на завтра. Отпустили дружинников и пошли на ужин. В столовой видели наказанных, которые носили дрова и мыли котлы и посуду, после ужина. А мы, курсанты пошли на урок монгольского. В конспекте уже много монгольских слов, как существительных, так и глаголов. Задержался допоздна, заполняя общую тетрадь, разграфил и вписывая в неё запланированные работы. Кстати Паруш из Рязани сообщал после обеда, что из Коломны прибыл гонец с просьбой назначить нового князя. По слухам, город был захвачен в начале января и полностью
               
                -162-
разрушен, и сожжён. В битве под Коломной была разгромлена коалиция суздальского и рязанского князей с незначительным участием новгородцев. При этом погибли рязанский князь Роман Ингваревич – брат Ингваря и сын суздальского князя Всеволод. Как и предполагалось, в битве был убит последний остававшийся в живых, сын Чингиз хана - Кюлькан, то есть в этом отношении исторические события следовали своим чередом. В настоящее время, по дошедшим до Коломны слухам, была захваченаи сожжена Москва, а все жители истреблены от мала до велика. Монголы же направились к городу Владимиру, разоряя попадающиеся по пути, города и сёла.            

                Неприятная новость от ханши Боракчин.

26 января. Вторник. Едва закончился завтрак, как к нашему столу приблизился переводчик и объявил нам, что ханша хочет поговорить с нами со всеми. Лучше с утра. Мы переглянулись и согласились. Судейкин велел передать, что мы придём через полчаса. Переводчик удалился, а мы стали решать, стоит ли одевать парадную форму или так пойдёт? Решили не переодеваться. Приглашение немного удивило, но мало ли что? Пошли все вместе, без дежурного. Постучали к ханше и вошли. Ханша с Сартаком сидели на ковре, но увидев нас, ханша передала сына фрейлинам, и они вышли из комнаты. Остался переводчик. Сесть у ханши было некуда, кроме, как на ковёр, что мы и проделали, рассевшись как попало. Ханша улыбнулась нам и начала говорить. Переводчик почти синхронно переводил. Боракчин – Приветствую вас, господа курсанты! Я уже живу среди вас более месяца. У меня накопилось много вопросов. Во- первых- мне удивительно, что вы почти все живёте без женщин. Я не считаю Юлдуз и Юмагас, потому что их вам подарили и, если бы не это, Судейкин и Забуиров так и остались бы холостыми. Уж не монахи ли вы? Может вы дали обет безбрачия и мой приказ князю прислать вам 20 девушек может вас оскорбить?  Странно также, что вы совершенно не беспокоитесь о преклонении перед вами. Вы настолько могущественны, а ведёте себя со смердами и простыми воинами, как равные. И между вами я не вижу чинопочитания, хотя я знаю, что Судейкин вроде бы главный у вас? И мне очень бы хотелось вкратце понять, чего вы добиваетесь? Как я вижу, вас не интересуют богатства – золото, кони, женщины и т.п. А что же вас интересует? На этом ханша приготовилась слушать ответ. Мы переглянулись и все вместе воззрились на Судейкина, Он огорчённо оглядел нас и, поразмыслив, начал – Ну, вот! Мне опять отдуваться. – не надо это переводить! -Я отвечу ваше величество. Я среди всех самый старший по возрасту, поэтому я вроде бы, как руководитель, но на самом деле мы все равны. Заверяю вас, мы не монахи! А возможно даже, как раз наоборот, но у нас в будущем, принята моногамия, то есть мы можем иметь только одну жену, хотя желания многих могут и идти с законом в разрез. Нам очень приятно, что вы проявляете заботу о нас и мы считаем, что ваш приказ князю насчёт 20-ти девушек мы приняли с удовольствием, но вы сами христианка и мы тоже считаем себя таковыми и поэтому, принимая ваш подарок, мы попадаем в затруднительное положение. Мои товарищи ещё молоды и если в этом времени все женятся в раннем возрасте, то у нас принято жениться в 22-25 лет, а то и позже. Но я лично считаю, что вы, в какой-то степени правы. Мы должны ощутить себя на ступень могущественнее местных князей, чтобы в будущем чувствовать себя выше их по положению и нам надо войти в эту роль. Позже мы снова придём к признанию местных обычаев и христианских ценностей, которых будем придерживаться и требовать этого от всего народа, а сейчас мы хотим слегка отойти от этих ограничений. Я думаю, мы заслужили это право. Возможно именно это позволит нам вести себя более расковано в среде, как простых людей, так и высокородных. Сейчас это важно и необходимо. Ибо в этом времени нет места равноправию и братству между народами, как этого добиваются в наше время. К этому надо идти долго и упорно, и мы надеемся, что с нашей помощью, мы придём к этому
               
                -163-
гораздо раньше. Почему мы не стремимся к богатству? Ваши ценности слишком сильно отличаются от наших. Между ними настоящая пропасть. Мы видим, что в этом веке люди стремятся иметь богатство – золото, коней, рабов, слуг, наложниц, а самое главное – власть. Именно за власть идёт самая отчаянная борьба, в которой нет правил. Здесь допускаются любые средства, среди которых убийство своих ближних и даже родных, обман, предательство и т.п. Мы к такому не привычны. Наша цель – мирное сосуществование с соседями, дружба, любовь к близким, справедливость в
отношении всех членов общества, не взирая на должности. И конечно, отсутствие
рабства, неравноправия между мужчинами и женщинами, народами разных стран. Каждый должен работать по своим возможностям и получать за это такое вознаграждение, которого хватит на достойную человека, жизнь. Вот это самый главный принцип, которого мы хотим добиваться. Мы хотим, сначала ввести таковое положение хотя бы на Руси, а потом попытаться перенести его в другие страны. Понятно – сказала ханша. – А вот мой муж стремится к установлению своей власти в улусе Джучи, чтобы властвовать над всеми своими подчинёнными. Однако для этого ему понадобится очень много золота и других ценностей, чтобы содержать армию, достаточную для отпора врагов, желающих эту власть отобрать. Здесь и сейчас нет
других интересов у любого правителя. Что вы хотите получить от моего мужа? Как вы сможете с ним дружить? Я уверена и не боюсь этого высказать, что, едва почуяв вашу слабость, он вас уничтожит, чтобы властвовать одному. Власть даёт богатство и уверенность в достойной жизни своих близких и в благополучии своего народа. Судейкин отвечал – мы прекрасно это знаем и понимаем. Более того, мы вынуждены воспользоваться помощью хана Батыя, чтобы привести к покорности князей. Мы ещё недостаточно сильны, чтобы противостоять всей Руси, но уже сейчас мы справимся с любым врагом. Мы не хотим быть виновными в гибели своих сородичей, а вот проучить их вполне уместно. Я понимаю – отвечала ханша. – А вот кого бы вы хотели поставить самым главным в Руси? Или вы хотите взять всю власть в свои руки? Я бы не хотела, чтобы наши и ваши интересы пересеклись. Ну что же- сказал Судейкин, -я не хотел об этом говорить раньше времени, но вы меня вынуждаете. Мы бы хотели назначить самым главным для всей Руси, брата нынешнего великого князя Владимир -Суздальского Юрия, Ярослава Всеволодовича. Ага – сказала ханша – ну тут наши интересы совпадают. Именно князь Ярослав тайно согласился действовать заодно с ханом Батыем и помогать ему с тем, чтобы поставить его на великое княжение.  А за это Ярослав обещал своё участие в походе на Европу и выплату дани. Также он обещал поставлять молодёжь в армию Батыя. Тут мы все опешили. Вот это да! Кто бы мог подумать о таком повороте дела? Значит история нагло врёт! Конечно не сама история, а те, кто писал её. Однако Судейкин не подал вида, что он шокирован и нам подмигнул, чтобы мы молчали. Он сказал – я рад, что наши желания совпадают. Это совсем облегчает дело. Просто чудесно, что всё у нас совпало! Тогда мы будем продолжать придерживаться нашего плана. Монголы уничтожают князя Юрия и уходят в степь, оставляя на княжестве Ярослава. Ханша спросила, когда мы её отпустим?  Судейкин сообщил ей, что мы её не держим и она может уезжать хоть сегодня. Но разве ей у нас плохо? Где ещё она сможет жить с такими удобствами? Она согласилась, но ей была милее юрта. Также она сказала, что теперь она совершенно уверена в том, что мы не сделаем ей ничего плохого и поэтому остаётся до той поры, когда мы посчитаем необходимым передать её Батыю. На этом мы раскланялись и в ужасном возбуждении, чуть ли не побежали к себе. Сели за стол и нервно закурили. Вот тебе и на! – сказал я. Я прочитал кучу книг о нашествии монголов и нигде ни словом не говорилось о каком –либо предательстве среди князей. А мы считали его патриотом своей родины, а он всего лишь добивался власти и руками монголов обеспечил себе трон всея Руси. Вот почему монголы не пошли на Новгород, ведь это была его вотчина! Да и после, в следующий набег, уничтожили Черниговское княжество, которое могло противостоять
               
                -164-
его власти. Ну как вам это нравится? – спросил Судейкин. – У нас оказывается имеется конкурент. А Батый ведь нам об этом не сообщил. Что решим? Будем ставить Ярослава на княжение или возьмём кого-то другого? Все задумались. Это в самом деле была трудная задача. Ладно, решили мы – будущее покажет. 
               
                Подготовка к приёму волонтёров.               

Что там у нас в плане – спросил Судейкин. Я ответил – мы пока разберёмся с новой казармой, а по плану, я думаю, самым необходимым станет устройство стационарных
котлов для нашей столовой, чтобы освободить походные. Сколько можно их эксплуатировать? Давайте задание печнику и Микишу. Судейкин попросил Иманкулова взять это дело под свой контроль. Часы показывали почти 12 часов. Мы с Забуировым пошли в свой склад. Уже как-то было не ко времени вызывать наших помощников, скоро обед. Решили пока посмотреть куда что класть. Я зашёл к себе в комнатушку завсклада и осмотрел опустевшее помещение. На полу были раскиданы разные мелкие предметы, мусор. Я взял веник и начал подметать. Собрал всё в кучу и вдруг мой взгляд нашёл нечто, на мой взгляд обычное, но тем не менее, чем-то привлёкшее моё внимание. В куче мусора, кроме пыли, смятых комков бумаги, шелухи семечек, окурков и обгоревших спичек я разглядел несколько зёрен пшеницы и, что было крайне невероятно – кукурузы. Я бережно отобрал эти зёрна в руку. Их оказалось 18 штук, отливающих жёлтым, неизвестно как попавшим сюда. Это же КУКУРУЗА! Мы её посадим в землю и дадим ей будущее, как и картошке. Кукурузы, до открытия Америки, в Европе отродясь не бывало. Это просто счастье. Я тут же показал своё сокровище Забуирову. Он тоже не сразу сообразил, какое я сделал открытие. Но потом тоже обрадовался. Давай отнесём их в нашу кассу, пусть там лежат до весны- посоветовал Забуиров, и я тут же направился в нашу казарму. Там я нашёл Судейкина и вручил ему эти семена, которые тот с самым серьёзным видом замотал в кусочек бинта и положил в коробку с нашими гривнами. Там же кстати лежали, найденные в наших карманах деньги, как бумажные, так и монеты. Кто знает, может пригодятся ещё? После обеда вызвали своих помощников и продолжили работу. Трудновато пришлось при переноске запасных двигателей машин. Вообще в моём складе, как на зло, многие вещи имели слишком большой вес. Но кое как успели к ужину. После ужина, как обычно занятия по монгольскому языку. Уже можем складывать простые предложения из 5-6 слов. Мы стараемся, понимая, что это очень важная тема. К тому же, мы находимся в цейтноте, времени у нас осталось чуть больше месяца, а там придётся распрощаться с переводчиком. 27 января. Среда. Завтрак пока ещё из походных котлов, но печник уже озадачен и сегодня приступит к устройству стационарной печи для кухни. Расселись теснее для пятиминутки. С нами Микиш, Архип и дежурный по лагерю – Иманкулов. Как с переездом? –спрашивает у меня Судейкин. -Всё готово к устройству казармы –отвечаю. - В первую очередь надо устроить в здании генеральную уборку. И, наверное, надо бы предусмотреть тамбур, метра три, оттуда же пойдёт лестница на второй этаж.  Хорошо, сказал Судейкин, - прямо сейчас пойдём и посмотрим на месте. Я продолжил – пора начинать вырубать лес дальше, освобождать землю для посевов. -Судейкин – Микишу- составь график для работы по вырубке. Как всегда, четверо валят лес, двое на САУ таскают стволы и выкорчёвывают пни, двое складируют. Начнём завтра с утра. Место складирования установим в конце улицы Борисоглебской, у кромки леса. Архип, твои люди вернулись из Пронска и Переяславля?  Вернулись, -подтвердил Архип. Теплову и Марченко нарисовать для кузнецов чертёж отвала бульдозера, для очистки дороги от снега и для разравнивания площадок под строительство. Все свободны! Я с Забуировым, Судейкиным, плотником Гораздом и Архипом пошли смотреть здание склада. Вошли внутрь и включили свет.
               
                -165-
Помещение было необычно пустым. На полу лежала пыль и мусор. Мы осмотрели доски пола. Они оказались в неплохом состоянии. Однако отсутствие нормальных окон удручало. Стены из кирпича, высотой, от пола до потолка, три с половиной метра, а с высоты в три метра начинаются маленькие окна высотой всего в полметра, как раз под потолок. Имеются радиаторы отопления.  Как уже упоминалось, в каморке завсклада имелся умывальник, а в другом углу склада маленькая комнатка с унитазом.  Осмотрев помещение, Судейкин изрёк – для начала пришлите сюда десяток девчат для уборки. Как ни крути, а придётся кровати ставить к стенам изголовьем. Кровать с тумбочкой занимают полтора метра, а значит, если мы оставим 3 метра для входного тамбура, то поместится всего 28 кроватей в два яруса или 56 человек. Надо делать второй этаж. Что скажет Горазд? Плотник почесал затылок и отвечал – можно конечно, но снаружи снег, надо очень быстро работать. Я предлагаю оставить высоту помещения в два с половиной метра и укладывать на этой высоте брёвна для пола второго этажа. А потом быстренько снимем крышу и доложим брёвнами полтора метра до потолка второго этажа и ложим крышу назад, а потом под крышей продолжим работать внутри. Мы согласились с этим, и Судейкин спросил, сколько ему потребуется помощников? Не меньше десяти -попросил Горазд. Договорились - сказал Судейкин – но подумайте, какой-то ещё склад придётся освобождать. Мы разошлись. Я нашёл Семёнова и спросил, сколько у него осталось унитазов и какие ещё трубы имеются? У меня всего 11 унитазов- сообщил Семёнов. Это НЗ. Я их специально для нас оставил, ведь заведём же мы в конце концов, собственные дома. Не век же в казарме ночевать! Есть ещё керамические трубы диаметра 150 мм, всего около 75 метров. Хватит ли? Не знаю где у нас будет свой дом. Кстати – сказал я _ а может быть нам построить один большой дом на нас десятерых с квартирами по 4-5 комнат? Можно даже в два этажа - А что, -отвечал Семёнов, - я не против. Давай поставим этот вопрос на собрании. Я согласился. -А что ещё у тебя есть для квартир? Есть трубы водопроводные разных диаметров, наверное, метров 700 ещё наберётся. Умывальников тоже 11 штук оставил, так что для нас должно хватить. Ещё и стёкла оконные и батареи отопления, 14 штук. Короче обеспечены мы в достаточной степени. Пошли на обед. Печник уже лепил печь под два здоровенных котла на 200 литров каждый. Ему помогала наша тройка наказанных. На печку решили истратить все имеющиеся на складе кирпичи и цемент. По подсчётам должно хватить. К тому же и склад значительно освободится. После обеда задержались в обычном составе. Судейкин – придётся освобождать ещё один склад для волонтёров. Выбор невелик –  склад амуниции, продуктов и НЗ или стройматериалов? Какие есть предложения? Иманкулов предложил склад продуктов и НЗ.  Продукты уже почти все съели, а оставшееся имеет небольшой вес и размеры, легче выносить. А куда перенесём остатки? –спросил Коверда. Давайте объединимся со складом амуниции –заявил Зотов.  У меня тоже уже есть свободные места. Судейкин согласился и заметил, что эту работу необходимо начинать сразу по завершению строительства первой казармы. А пока давайте установим последнюю палатку из склада – походный госпиталь и сложим в неё остающиеся палатки. А то зря место занимают. А поставим эту палатку снаружи лагеря у южного выхода. Пусть этим займутся Коверда и Марченко. Возьмите десяток дружинников у Архипа. И ещё- воскликнул Иманкулов. – Я заметил, что наши зёрна, хоть пшеница, хоть гречка, гораздо крупней местных. Всё-таки наши зёрна прошли селекционную обработку в течении последних веков. Я сохранил 5 мешков гречки и два мешка пшеницы. Других зёрен у меня нет. При следующей посадке необходимо будет использовать эти семена обязательно. Я тут же напомнил про кукурузу и посоветовал при переезде обращать внимание на мусор в складах. Там, при желании, можно найти много неожиданного. Иманкулов согласился со мной и обещал присмотреться к мусору. Итак, мы опять пошли в склад и вытащили оттуда все остававшиеся палатки. Десять дружинников перетаскали их через конюшню к выходу наружу и там начали разгребать площадку от снега. К ужину поставили палатку
               
                -166-
походного госпиталя 5х 17 м и втащили в неё четыре других палатки, сложив их в одном углу, так что оставалось ещё площади 5 х11м.Застегнули входной тамбур и пошли на ужин.  28 января. Четверг. Сидим после завтрака. Печник обещает сегодня закончить кладку печи. Нарядчики таскают кирпич и цемент из склада стройматериалов. Я открываю свою тетрадь и читаю –Начать вырубку леса. Судейкин велит Микишу получить бензопилы и поставить задачу работникам. Работать с бензопилами могут только наши эрзя. Судейкин велел приставить
к выкорчёвыванию пней и стаскиванию брёвен, новых мужиков из крестьян. По общему решению постановили оставить по всему периметру распаханного поля лесополосу, шириной 10 метров в качестве естественного укрытия от внезапного нападения. Пробить проход в западном направлении по улице Борисовоглебской в три метра и с той стороны начинать вырубку. Брёвна складировать перед проходом с нашей стороны.  Туда же перетащить циркулярку. Между прочим, за прошедшее время, циркулярка была переделана под пилораму с семью пилами, которые производили за один проход до 6-ти досок сороковок и два горбыля. Кузнец приварил к имеющимся пилам дополнительные элементы, позволяющие распилить брёвна диаметром до 400 мм. Он же следил за заточкой зубьев. Микиш ушёл, а мы продолжили. Архип сообщил,
что до него дошли сведения о живущем в 30 верстах от нас, в сторону Пронска, знахаре. По рассказам, этот знахарь может лечить многие болезни, но преследуемый церковью, вынужден поселиться в дремучем лесу. Тем не менее, больные люди тайно посещают его, и он их лечит. Судейкин попросил Архипа послать кого-нибудь или самому съездить к знахарю и пригласить его к нам, а уж мы обещаем создать для него все условия для плодотворной работы. Теплов и Марченко доложили, что они с кузнецами рассмотрели проект отвала, крепящегося к САУ и превращаюшего последнего, в бульдозер. Два листа стали толщиной в 2 мм, размерами 1,5 х 1 м, состыковали между собой под небольшим углом, чтобы при толкании снега, тот раздавался в обе стороны, оставляя за собой чистую дорогу шириной в почти 3 метра. Отвал крепится на ось с двумя катками от БМД и имеет возможность подниматься и опускаться с помощью винтового механизма, а также увеличивать центральный угол схождения или выравнивать его до прямой линии. Так что навесное оборудование вполне сгодится в роли бульдозера. К завтрашнему дню он будет готов. Тут и я вставил замечание – а зачем применять сталь. Для убирания снега вполне можно обойтись деревянным отвалом. И то верно согласились Теплов с Марченко.  Пусть в таком случае будет два типа бульдозеров: с деревянным отвалом -для сгребания снега и с металлическим – на все остальные случаи жизни. Судейкин заметно повеселел и сообщил, что он доволен результатами последних дней. Мы неплохо потрудились. Всем господам курсантам разойтись по складам и заняться инвентаризацией имеющегося. Я с Забуировым пошли на наш, теперь общий, склад и принялись упорядочивать имущество, рассовывая по полкам. Я кстати нашёл закатившиеся в далёкий угол несколько бобин с кинофильмами «Волга – Волга» и «Доярка и пастух», а также учебный фильм по ремонту АСУ 57. Последний фильм очень порадовал. Его можно показать эрзянам и учить их устройству и ремонту техники. Тут и обед подошёл. После обеда я подал предложение- придать к каждому из нас по два эрзя с целью научить устройству и ремонту прикреплённой за каждым из нас техники. Прикрепить поимённо, на постоянно. Судейкин велел Мякишу распределить 20 эрзя по два человека и прислать к нам в течении сегодня и завтра, если они на дежурстве. Вдруг к нам вошла одна из служанок Боракчин с переводчиком и объявили, что Сартак болен, а лекарь не может справиться. Судейкин позвал меня, и я вновь помчался на склад и взяв пенициллин и шприц отправился в резиденцию ханши. Судейкин, лекарь, Боракчин, обе фрейлины, переводчик, служанки и наставник суетились у кровати Сартака, который лежал разметавшись. Я подошёл к Судейкину, который уже осмотрел больного и подтвердил мне диагноз – простуда и ангина. Померили температуру – 39
               
                -167-
градусов. Лекарь что-то говорил переводчику и тот переводил – больному дали какие-то препараты непонятного состава и пустили кровь. Судейкин приказал немедленно прекратить кровопускание, не взирая на протестующие возгласы лекаря. В тазу уже набралось грамм 200 крови. Как обычно, растолкли аспирин в ложке и заставили Сартака выпить. После этого оголили попку, и Судейкин мастерски вколол тому пенициллин. Лекарь в ужасе наблюдал за нашими действиями, то хватаясь за голову, то выбегая из комнаты в коридор. Остальные тоже вели себя неспокойно, кроме самой Боракчин. Мы подождали не меньше 15 минут, пока стало
заметно, что жар у мальчика спадает и он начал адекватно реагировать на обстановку. Все вздохнули с облегчением. Судейкин пообещал через 6 часов прислать меня, чтобы дать Сартаку таблетку пенициллина и осмотреть его. Кстати, сказал он – ни в коем случае и никогда не разрешайте пускать кровь при недомогании. Это бесполезно и даже опасно. Лекарь, услышав перевод этих слов возмутился и хотел было что-то возразить, но Судейкин велел ему замолчать. Он посоветовал Боракчин давать мальчику побольше пить воды и держать ноги в тепле, а также прополаскивать горло тёплой водой с солью. Мы вышли, и я пошёл на склад, а Судейкин в поле, чтобы проследить за началом вырубки. Я уложил шприц на место и подумал, что не мешало бы устроить какое-нибудь помещение для лазарета Эту мысль я записал в свою книгу. Кроме этого я записал ещё одну мысль – устройство строевого плаца на месте временного посёлка эрзя. Подумав, я добавил – нарисовать новую карту СССР и отдельно существующих княжеств в нынешних границах. Для этого использовать географический атлас. Затем я зашёл в свой бывший склад, посмотреть, как идёт перестройка. Работники, под руководством плотника, разместившись на лесах, вынимали из стен на высоте 2, 5 метра, кирпичи, стараясь их не сломать, с целью вставить там брёвна будущего перекрытия первого этажа. Другие вынимали окна, чтобы переставить их потом в стены обоих этажей. Решили ограничиться существующими окнами, пусть и маленькими, но достаточными для освещения помещений. Посмотрев на работу минут десять, я пошёл к Судейкину и рассказал о необходимости изготовления карт региона. Судейкин согласился со мной и обещал после ужина поставить эту задачу для рассмотрения. После ужина мы остались на планёрку. Все запланированные работы были в разгаре. Вырубили полгектара леса и выкорчевали пни. Закончена кладка печи в столовой и оставлена сохнуть до завтра. Судейкин поставил задачу курсантам – нарисовать карты Золотой Орды и прилегающих государств – Польши, Чехии, Венгрии и других, используя географический атлас, квадратным способом – увеличив масштаб в размер листа формата 24. Мне же вновь поручил выполнить карту СССР. Так что у каждого теперь есть работа на много дней. После занятий по монгольскому языку, я с переводчиком направились к Боракчин. Зайдя в комнату, я слегка поклонился и подошёл к кровати Сартака. Он уже выглядел намного лучше. Я уже отмечал, что пенициллин производил волшебное действие на местных жителей, никогда не принимавшим лекарств 20-го века. Мы с Судейкиным, после памятного случая в прошлом году, вылечили не менее двадцати детей и пятерых взрослых от простуды и ангины. В сущности, я и сам уже вполне мог колоть лекарство, но последнее время мы в основном использовали таблетки того же пенициллина, которые помогали не хуже уколов. Но Сартаку, для гарантии, Судейкин всё-таки сделал укол, чтобы показать наши возможности Боракчин и её лекарю, который кичился своей учёностью и отказался однажды помогать нашим согражданам в паре случаев их заболевания непонятно чем. Слава Богу эти болезни прошли сами, видимо это были случаи незначительного отравления некачественной пищей или несоблюдением норм гигиены. Я тогда давал больным, по совету Судейкина, левомицетин и активированный уголь. Лекарь же отказался помогать, объясняя это занятостью. Итак, я посмотрел язык и горло у больного и дал ему ещё одну таблетку аспирина и пенициллин. Так же, я посоветовал Боракчин не слушать её
               
                -168-
лекаря и не пользоваться его снадобьями для Сартака. Всё это я сказал в присутствии лекаря и специально для его уразумения. Лекарь надулся и ушёл к себе, попросив разрешения у ханши. Я заметил, что наставник Сартака, Наранбаатар, стоит с перекошенным лицом, сжимая руками свои виски. Я тут же понял по его гримасе, что у него, скорее всего сильно болит голова. Я сам с этим сталкиваюсь частенько и его действия мне очень знакомы. Я спросил через переводчика– Что, голова болит? И тот ответил утвердительно. Я достал из кармана таблетки анальгина и дал ему пару штук, посоветовав выпить одну сейчас же, а вторую, если не поможет, через час. Понаблюдавещё минут 15 за Сартаком, я собрался уходить, когда наставник с радостью сообщил мне, что голова, прямо на глазах, перестает болеть. Я порадовался за него и напутствуемый благодарственными словами Боракчин и наставника, ушёл к себе, сообщив, что приду завтра, перед завтраком.               
 29 января. Пятница. Я встал в 7 часов и умывшись, пошёл к Боракчин. Сартак явно был уже почти здоров и лежал в кровати рассматривая книгу «Устав караульной службы», где были нарисованы часовые. У нас книг с уставами было более чем достаточно. Я, между прочим, увидев книгу, вспомнил про идею заинтересовать ханшу русским алфавитом. Быстро осмотрев Сартака и дав ему таблетку пенициллина, я обратился к Боракчин и указав на книгу в руках мальчика, спросил её, а знает ли она грамоту и умеет ли писать?  Она, несколько удивившись, подтвердила, что умеет писать. А какой алфавит она использует? Уйгурский алфавит, но на монгольском языке. Я знал, что такое уйгурское письмо, основанное на китайских иероглифах и пишущееся, столбцами. Без бутылки, как говорят, трудно различить уйгурские буквы. Я взял из рук Сартака книгу и показал её ханше. Смотрите на эти буквы, каждая из которых соответствует определённому звуку. Почему бы монголам не перейти на этот алфавит. Я даже предлагаю ханше объявить саму себя изобретательницей этого алфавита и сообщил ей, что в современной Монголии пользуются именно этим. Так пусть они уже сейчас начинают его использовать. Ханша посмотрела на буквы в книге и обещала подумать над моими словами. Я сказав, что приду ещё раз перед обедом, ушёл. В коридоре меня ждал Наранбаатар. Позвав переводчика, он благодарил меня за чудодейственные таблетки, которые враз вылечили его головную боль. Он рассказал, что после ранения в голову, она очень часто болит. Лекарь ханши даёт ему какие-то снадобья, но они не всегда помогают. А вот моя таблетка помогла очень быстро и сегодня с утра он тоже не чувствует боли. Не мог бы я давать ему эти таблетки или продать за любые деньги? Я ему отвечал, что он может всегда обращаться ко мне при головной боли и я дам ему таблетку, но продать не могу. Когда он будет уезжать я подарю ему несколько штук. И я ушёл, довольный, что получил ещё одного благодарного знакомого. Кто знает, может он мне пригодится в будущем? Немного опоздав на завтрак, я быстро поел и присоединился к нашей группе, которые совещались по поводу места строительства холодильника для хранения продуктов. Решили его строить в северо-западном углу, снаружи тына. Я напомнил всем, что уже давно мы обещали устроить свадьбу восьми парам новобрачных эрзя. Они уже две недели живут вместе не расписанные. Судейкин спросил у Микиша – как у вас справляют свадьбу, ты можешь устроить? Микиш начал рассказывать о правилах проведения свадьбы, которых было настолько много, что уже через 15 минут мы все запросили пощады. Да и запомнить все эти обряды было для нас невероятно. Главными правилами оставались, понятные нам, сватовство, которое у Эрзя было сопряжено со скачками и погоней отца невесты за отцом жениха и возможной дракой, в случае поимки последнего, свадьбы в доме жениха и невесты до главной свадьбы, выкуп, подарки, шитьё рубах, мойка в бане и т.д и т.п. Кроме этого Микиш заявил, что обычно невеста гораздо старше жениха и раньше 25-ти лет замуж не выходят, но в нашем случае, по воле Богов, создался исключительный случай. В связи с отсутствием у новобрачных, родителей, Судейкин предложил следующий порядок—каждая пара
               
                -169-
выбирает себе отца и мать из числа семейных, которые на свадьбе будут играть роли сватов. Сватаньем пренебрежём, но опять же из исключительности случая. Если вся эрзянская община желает, то пусть проводят у себя в посёлке необходимые обряды, а мы, подарим по золотому динару, каждому сочетающемуся браком, плюс по 5 квадратных метров перкаля и по вытяжному шёлковому парашюту. Пусть шьют себе, что хотят. Но мы, со своей стороны, устроим торжественный обед завтра, так как, если мы правильно уяснили, спать в ночь перед свадьбой, молодым не полагается. Затем слово взял Теплов – Как завскладом ГСМ, я предлагаю снять вооружение с пары САУ, которые используются в качестве бульдозеров. Сняв пушку с пулемётом, удастся вдвое уменьшить вес САУ, что позволит значительно сэкономить бензин. Тут все мы согласились. Судейкин велел немедленно два САУ подогнать в рембоксы и начать снимать вооружение. На это он назначил Коверду, Семёнова и велел Микишу прислать четверых эрзя, но не из числа женихов. Я пошёл к себе и до 13 часов рисовал карту СССР. Остальные ребята тоже рисовали свои карты. Если мне можно было просто скопировать карту через стекло, то им приходилось попотеть, перенося с маленьких страниц атласа на ватман увеличенное изображение местности по квадратной сетке. В 13 часов я опять пошёл к Сартаку. Рассмотрев его и отметив для себя и Боракчин, что лечение идёт положительно, я дал Сартаку выпить ещё одну таблетку пенициллина. В сущности, уже было заметно, что он практически здоров. Боракчин поблагодарила меня за здоровье сына и заявила, что она согласна учиться нашей азбуке. Ей нужно знать лишь какие звуки передают те или иные буквы, а также правила их написания. Я обязался обучить её азбуке в течении 10 дней. Поскольку время ещё было, я показал ей букву «Б» и сообщил ей, что с этой буквы начинаются имена её мужа, хана Батыя и её собственное. Между тем, все присутствующие в помещении, а это были обе фрейлины, наставник, лекарь и переводчик, невольно вынуждены были выслушивать меня и смотреть на написание буквы. Так что, я не сомневаюсь, что и они, даже без их на то желания, выучат буквы русской азбуки.  Я вынул из кармана шариковую авторучку и блокнот, раскрыл его на чистой странице и написал эту букву прописную и печатную. Показал написанное Боракчин, а затем взял у Сартака Устав караульной службы и попросил ханшу найти эту букву на первой попавшейся странице, что она с успехом и выполнила. Я её похвалил и ушёл на обед, сказав, что приду перед ужином. После обеда в посёлке Эрзя наблюдалось оживление. Там население изображало сватовство и все, связанные с этим событием действия. Полевую кухню уже отогнали и обед готовили на стационарной печке. Перед ужином я заглянул к Боракчин и научил её ещё трём буквам -«А», «Т», «У», составляющим имя её мужа – Бату, соответственно переводчик и остальные лица, вынуждены были прослушать этот урок.  Убедившись, что ханша полностью запомнила эти буквы и слово, я ушёл. Кстати и Сартак участвовал в запоминании букв. Я подарил всем вольным и невольным ученикам по тетрадке и по шариковой ручке. Боракчин попросила меня приходить лучше всего               
перед обедом. А я отправился на ужин, а после него на урок монгольского.
30 января. Суббота. После завтрака Иманкулов сообщил, что он тоже хочет сегодня сыграть свадьбу с Гулбахор. Для этого он просит Судейкина сходить к Юлдуз хатун и попросить руки её сестры для него. Судейкин согласился сходить через час. Ещё Рустам попросил нас всех, разрешить ему занять освобождающийся дом, из которого все парни эрзя уйдут в палатки с жёнами. Мы его поддержали.  Сам он с Забуировым отпросился, чтобы навести в своём новом доме порядок. Я, в душе посетовал, что вот ещё один друг уходит от меня. Нас в казарме остаётся семеро. Перед обедом посетил Боракчин и научил её ещё трём буквам – «С», «Р», «К» и написал имя «Сартак». Ханша поразилась лёгкости запоминания и написания. Сартак и остальные выучили те же буквы. Обед был грандиозным. На этот раз в зал набилось почти всё население, кроме дежуривших на постах. Ели какие-то народные эрзянские блюда, слушали их песни и наблюдали за обрядами, получилось типа спектакль. Все работы отменили и обед в
               
                -170-
конце концов перешёл в ужин, с которого я ушёл часов в 9 вечера. Переводчик, повар и лекарь ханши приняли живое участие в празднестве. Наранбаатар не пришёл, сославшись на занятость. Уже засыпая, я слышал, что гульба продолжается. Кстати спиртного не применяли, иначе, вполне возможно, могли бы и подраться.
Воскресенье. 31 января. Ханша посетила церковь в Борисовоглебово. Она, почти каждое воскресенье ездила туда. Как обычно её сопровождал почётный караул. Был там и я. Уже мы относительно неплохо понимали, в каких случаях надо креститься, а в каких кланяться и где ставить свечи. Вернулись в 12 часов. Я научил ханшу, как писать её имя и звание (ханша). И она и Сартак, да и другие, с необыкновенной лёгкостью запоминали новые буквы. Возможно это происходило из-за их не искушённого науками и правилами хорошего, мозга.  Между прочим, на этом уроке я узнал имена обеих придворных дам. Одну звали Эржена, а другую Замбага. Раньше я воспринимал их, как чопорных и стервозных тёток. На деле они оказались весьма симпатичными, остроумными и весёлыми молодыми женщинами 26 – 28 лет. В их образе монголоидные черты почти не просматривались. Порой у некоторых исконно русских проявляется более монголоидный образ, типа- широкое лицо и раскосые глаза. Эти женщины были замужем, но поехали за ханшей без раздумий, хотя и сомневались в возможности своего возвращения домой. После обеда, по случаю воскресенья, отдыхали все. Я взял монгольский лук и несколько стрел и пошёл в поле к мишеням. Почти час тренировался. Лук в самом деле натягивался с большим трудом. Монголы стреляют, не натягивая тетиву, а отодвигая лук от себя, держа стрелу у уха, притом очень быстро, почти рывком. Пробовал по-разному. Однако мороз не дал времени пострелять подольше. Вернулся домой и стал готовиться к заступлению в наряд дежурным по лагерю. В 18 часов последовал развод на нашем маленьком плацу, и я с посыльными отправился в клуб, где принял дежурство от Марченко. С одним из посыльных сходили в столовую, где проверили качество еды, и я расписался в книге с меню на завтра. Потом прошёлся по лагерю и зашли на ужин. После отбоя, часа в 2 ночи проехали по сторожевым постам на лошадях и лёг спать до 7 утра.
Понедельник. 1 февраля. После завтрака поучаствовал в совещании. Все уже уяснили, что своими силами мы никак не успеваем со строительством. Надо нанимать артель, как в прошлом году. Поскольку Переяславль ещё лежал в руинах, решили искать артель в Борисово-Глебове. Уже сегодня туда решили отправить Марчнко с Тепловым на ГАЗ 51. Пришло сообщение из Рязани от Паруша. К нам отправилась колонна саней, в сопровождении двух десятков дружинников, скорее всего с назначенным в Коломну губернатором, для утверждения у ханши. Прибудут к нам завтра, возможно, к обеду. Опять определялись, где поселить артельщиков, а где гостей из Рязани? Дружинников безусловно разместим в гостевой палатке у ворот, а знатных лиц в свободных палатках, которых оставалось ещё 14 штук.                Микишу велели принести дрова к пяти палаткам, запланированных для размещения приезжих. На этом разошлись по рабочим местам. Я с одним из посыльных проверили работу лесорубов. На сегодняшний день расчистили   пока только три гектара, так как много времени ушло на перемещение козлового крана, а также пилорамы и их подключения к электросети. За десятиметровой лесополосой, очистив проход шириной в три метра, повели вырубку леса в северную сторону, углубившись в лес на 100 метров. Так и планировали продолжать, окружая Маргелово по периметру полосой новых посевных площадей. Предполагалось к посевной вырубить ещё 40 гектаров леса и за минусом земель, использованных для жилья в этом году, достичь около 80 га пашни, что конечно, для собственного выживания, было совершенно недостаточно. Но не будем о плохом. Будущее покажет. Перед обедом вновь посетил ханшу и провёл очередное занятие. На этот раз учил писать имена фрейлин и наставника. Боракчин посчитала, что три буквы в день слишком мало и сегодня они записали шесть букв. Я проверил пройденный материал и был доволен их успехами. Для фрейлин, страдавших без общения с мужьями и близкими, эти уроки
               
                -171-
стали отдушиной и редким развлечением в их нынешнем положении заложниц. Они много шутили, но через переводчика их шутки казались непонятными. Однако надеюсь, что к апрелю научусь хотя бы немного понимать их язык, который на 2-3 века вперёд станет языком наших будущих главных союзников, на что мы крепко надеемся. День прошёл без приключений и в 18 часов я сдал дежурство Забуирову.               

                Первые волонтёры и наложницы.

Вторник. 2 февраля. На утренней пятиминутке рассматривали вопрос об устройстве
покрытия для улиц и дороги, хотя бы до выезда из леса на тракт Рязань – Коломна. Предложили разровнять трассы под улицы и дорогу, насыпать песку и устроить дощатое покрытие на брёвнах через 3 метра. Подсчитать количество необходимых материалов доверили Коверде. Как обычно провёл урок для ханши, а после обеда в 16 часов со второго блокпоста сообщили о прибытии каравана из Рязани. Всех пропустили до ворот лагеря. Дружинников, общим числом 25 человек, спешили и предложили разместиться в гостевой палатке. Внутрь пропустили троих рязанских бояр, из которых один баллотировался, как говорят в нашем времени, на пост коломенского князя. Их пока разместили в палатке походного госпиталя. Сюрпризом оказалось прибытие первых двадцати волонтёров и двадцати девушек наложниц для нас. Девушек разместили по 10 в палатках с двухъярусными койками, как и волонтёров.  Всем предложили пока освоиться. Через час пригласили в столовую рязанских бояр. Мы собрались за нашим столом и предложили боярам присесть к нам, напротив. Посчитали, что Судейкин не будет присутствовать, как лицо для этих бояр, якобы, недоступное. Председательствовал Винокуров. Он разрешил боярам, не вставая, представиться. К нашему удивлению, здесь присутствовал боярин Куфа, бывший руководитель защиты Рязани. Двумя другими оказались уже знакомые мне и Иманкулову бояре Кобыла и Величко. Они, увидев нас, заулыбались – кого мы видим? Спасибо за конину и лошадей! - Я объяснил нашим, кто это такие и где мы с ними познакомились. Понятно- сказал Винокуров. Так зачем прибыли, бояре? На это отвечал Куфа – так назначил меня князь наш, Ингвар, чтобы я руководил Коломной до прибытия какого-нибудь князя. Вот и приехали мы, получить ярлык на коломенское княжество, а с оказией привезли вам 20 первых парней, сынов боярских, чтобы вы их научили ратному делу. Ну и двадцать девок молодых, как ханша Боракчин повелела и подарки ей –золото и меха, шубы медвежьи. - Ну что же, - отвечал Винокуров, - устроим вам завтра приём, как полагается, а пока расскажите, что там у вас в Рязани происходит-. И боярин Куфа рассказал, что Рязань восстанавливается, в деревни вернулись убежавшие от монголов люди,                отстраиваются, пока живут в землянках, но весной, с помощью князя, будут строить избы и пахать землю. О налогах пока говорить преждевременно, уж очень большой убыток нанёс Батый. Но со сбором урожая, непременно будут доходы. Я спросил у Куфы – скажи нам боярин, а как тебя назвали при крещении, а то не знаем на кого ярлык выписывать? – Куфа ответил – крестили меня Иннокентием, а отец мой был Ипполит. Очень приятно, - сказал я, - так вас и представлю великой ханше. Винокуров осведомился у бояр – где вы будете кушать? С нами или вам в палатку принести? Бояре попросили принести им еду в палатку. Ну тогда ступайте, ночуйте, а завтра вам сообщим о времени приёма. Бояре ушли, а в столовую потянулся народ на ужин. Винокуров поручил дежурному Забуирову привести на ужин девок и волонтёров. Дружинникам из Рязани еду отнесли в термосах. Народ уже приступил к ужину, когда Забуиров вошёл в столовую ведя за собой две группы, одну из двадцати девчат, перепуганных и цепляющихся друг за друга и двадцать парней, молодцеватого вида, в возрасте, от 17 до 20 лет. Забуиров пригласил их садиться на свободные места, специально для них предназначенные. На ужине присутствовали 30 дружинников, свободных от дежурств, и мы всемером, так что места
               
                -172-
было достаточно. Нам не понравилось поведение пятерых волонтёров, которые держались вместе и явно были, в авторитете у остальных. Они были довольно богато одеты и вели себя вызывающе. Громко говорили, смеялись без повода, помыкали остальными, заставляя других сбегать за хлебом или наложить себе еды в миску. На нас они смотрели с вызовом. Забуиров объяснил им, и девушкам, как пользоваться
термосами, куда отнести грязную посуду и присоединился к нам. Поев, мы закурили и стали ждать, когда закончат есть пришельцы. Первыми закончили есть девчата и Винокуров позвал их к нам. Они подсели за соседний стол и опустив глаза приготовились слушать. Ни у кого из нас не повернулся язык, сообщить им истинное их назначение. Они все были не старше 18 лет, на первый взгляд почти одинаковые. Головы они замотали платками так, что одни глаза высовывались. Платки они не сняли даже во время еды. Мы переглянулись и указали Винокурову вести речь. Тот спросил у девчонок, здоровы ли они и всё ли у них в порядке? Те отвечали, что всё в порядке. Тогда Винокуров попросил их назвать свои имена, а я записывал эти имена в тетрадь. После этого их отпустили, объявив, что завтра им скажут, чем они будут заниматься. Только они вышли, Винокуров позвал, подойти парней. Те подошли и начали было садиться на скамью, но Винокуров крикнул – Встать! Парни нехотя встали, особенно те, заметная пятёрка. По возрасту они, не на много, были моложе нас, а выглядели и вовсе одногодками и даже старше нас. Времена были такие, когда люди взрослели рано. Винокуров подозвал одного из парней и спросил его имя. Тот назвался, я записал его в тетрадь и только тогда Винокуров разрешил ему сесть. Так поступили со всеми двадцатью. После этого Винокуров стал их по очереди спрашивать, кто их родители и чему парни уже научены. У 15-ти парней родители оказались служилыми людьми князя или знатных бояр, а вот у пятерых особых, родители оказались боярами. Притом у самого «блатного» в отцах был думный боярин, великого князя, Величко. Стало понятно, почему перед ним раболепствуют остальные. Все парни оказались грамотными и слегка обученными азам военного дела. У пятерых боярских детей с собой имелись мечи. И у всех были кони. Винокуров сообщил им, что мы будем их учить особенному военному делу, являющимся секретным. Учение займёт не менее полугода. Из них сформируется отряд в количестве 300 человек. На время учёбы им представят командиров десятков, из числа уже обученных дружинников. Пока они будут жить в палатках по 12 человек на двухъярусных койках, пока не выстроят казарму. Учение начнём по прибытии всех остальных волонтёров. До этого времени им придётся поучаствовать в общественных работах. Сын Величко, по имени Вышата, спросил – а что это за работы?                Винокуров ответил – какие будут необходимы, даже возможно навоз на поле возить. Вышата и его друзья вскричали – чего, чего? Нам работать, как смердам? Не бывать тому! Вышата взглядом заставил остальных присоединиться к отрицаловке. Они все галдели, подбадривая друг друга. Мы все молчали и ждали, когда они успокоятся. Наконец они затихли и Вышата провозгласил – никто из нас не будет выполнять холопской работы!  Винокуров спокойно ответил ему – ради Бога, мы вас не держим. Завтра после завтрака можете уезжать по домам. Вышата встал и громко позвал своих друзей –  а ну ка пошли отсюда! Пусть поищут себе холопов, а мы здесь не останемся. И они ушли, притом было видно, что 15 последних ребят уходят с большой неохотой. На этот уход высказался Семёнов – надо передать князю, чтобы в следующий раз он присылал только добровольцев, согласных выполнять любые работы. Вот и давайте с этими гордецами передадим князю свои пожелания. Все согласились. Ну а мы пойдём на урок монгольского. Перед тем, как разойтись спать, кому в казарму, а кому к жене под бок, написали на бумажках имена девчонок и потянули из шапки. Мне попались имена Бажена и Веселинка. Решили, что каждый волен поступать со своими девчонками, как посчитает нужным. Судейкин сначала вообще категорически отказался от девчонок, но был вынужден согласиться взять их хотя бы в служанки. Забуиров и Иманкулов тоже согласились брать девчонок с
               
                -173-
большой неохотой. Им вообще грозила опасность получить по загривку от своих ревнивых красавиц.   
Среда. 3 февраля. После завтрака Вышата с группой соратников покинул лагерь. Однако с ним уехали не все. Остались трое парней. Они подошли к нам после того, как Вышата скрылся из глаз. - Мы остаёмся - сказал один из них. -Ну и правильно- ответил Винокуров. Судейкин завтракал дома и пришёл попозже, так как согласовывал приём у ханши, назначенный на 10 часов. Парням велели возвращаться к себе, а мы подумаем, что им поручить. Я высказал мысль, что кузнецам необходимо поручить изготовить пару четырёх лемешных плугов, чтобы пахать на САУ и соответственно борон подходящей ширины, чтобы не мучиться с лошадями. Из старых фильмов многие помнили кадры вспашки тракторами целинных земель. Конечно тракторы были мощнее, но нам и такие подойдут. Помнится, сзади на площадке должен был стоять помощник пахаря, регулирующий глубину вспашки. Но кузнецы наверняка поймут, что от них требуется. По нашим данным, в прошлом году нам требовалось два -три дня для вспашки гектара земли одной лошадью. При использовании САУ, несомненно потребуется гораздо меньше времени. -Вот и иди к ним и объясняй, --предложил мне Судейкин. Я согласился. -Что будем делать с девушками? – спросил Марченко. Винокуров подал идею – пусть каждый из нас берёт своих наложниц и селит в отдельной палатке, объяснив, что с этого момента, именно он является их хозяином. А там пусть делает с ними, что захочет. По словам Куфы, эти девки являются холопками бояр Величко и Кобылы. По местным меркам, это простые рабыни и их хозяева, в данном случае это мы, имеют право распоряжаться их жизнью и здоровьем, по своему разумению. Можете их хотя бы заставить стирать для себя форму и массажировать спину и ноги. Или что-то ещё, я не знаю. Сами решайте. Ну а что поручим троим волонтёрам? Пусть помогают на кухне и по лагерю. Передать их в распоряжение Микиша. Около 10 часов послали посыльного к боярам, чтобы они выходили, Оставив дежурного по лагерю Теплова для сопровождения делегации на приём, мы пошли в клуб, чтобы занять свои места, согласно расписанию. Ровно в 10 часов Теплов открыл дверь и объявил, что прибыла делегация от рязанского князя в лице таких-то. Бояре вошли и, подойдя к сцене, встали на колени. Сзади несколько дружинников несли подарки, в том числе 10 медвежьих шуб для каждого из нас. Встреча прошла шаблонно, хотя в конце, ханша потребовала от Куфы, прислать нам в течении месяца, тысячу кирпичей и сто кг                гашеной извести. Ханша прямо-таки угадывала наши проблемы и решала их своеобразно. Если честно, то она требовала совсем немного, ведь городам даровалась жизнь, а она чего-то стоит. Мы проводили бояр, уезжающих в Коломну и вернулись к своим делам. Я сразу же направился к ханше с уроком русской азбуки. Кроме шести новых букв, я объяснил, когда ставят точку и пишут большую букву. После урока ханша спросила у меня – нет ли в моём ведомстве ещё какого-нибудь кино. Ей очень понравились фильмы, и она хотела бы посмотреть, что -то новое. Я пообещал сегодня же устроить кинопоказ. До обеда оставалось ещё час, и я пошёл в палатки к девушкам. Нашёл Бажену и Веселинку и отведя в сторону постоянно смотревших в землю девчат, объявил им, что с этого момента они являются моей собственностью. Они молча приняли мои слова и продолжали ждать моих приказаний. Я заметил, что Коверда, Семёнов, Марченко и Винокуров тоже отобрали своих наложниц и показывают им их новое место жительства. Я приказал девкам идти за мной и подошёл к одной из свободных палаток. Зашёл с ними внутрь и показал на печь. Рассказал, как её растапливать. Показал на три койки и указал на свою (выбрал крайнюю). Сообщил им, что после обеда расскажу им об их обязанностях, а сейчас пусть они несут свои вещи и располагаются здесь, а потом идут на обед. Кстати, местные жильцы улицы Борисоглебской столовались в своей столовой, отдельно от нас. Некоторые из них вышли на улицу и наблюдали за новыми соседями. Я повернулся и ушёл к себе. Обед проходил обычным порядком. Наши наложницы
               
                -174-
явились всем скопом и заняв свои места, так и не снимая платков, в тишине, быстро пообедали и удалились. Мы, опять задержались и я рассказал о просьбе ханши. Судейкин не возражал. Фильм назначили на 21 час вечера, чтобы успеть провести урок монгольского языка. Я, заранее, с помощью двух дружинников, принёс в клуб кинопроектор с фильмом «Волга –Волга». Занавесили окна и поставили скамейки. Дружинникам разрешил сообщить жителям о фильме. После этого пошёл к кузнецам и больше часа объяснял им свою задумку о четырёх лемешным плуге. Наконец они поняли меня и обещали завтра начать его делать. Я попросил Семёнова выдать им стальной лист и прокат металла по их просьбе.  Уже в 18 часов вечера вновь зашёл в свою палатку. Там было тепло и девчата, при виде меня, вскочили с кроватей и поклонились. Я прошёл к своей кровати и присел на неё. Девчата были закутаны платками, и я до сих пор даже не представлял, как они выглядят. Я велел им снять свои платки и показаться мне. Они с большой неохотой оголили свои лица и уставились в землю. В палатке было темно и только огонь из печки отбрасывал красные блики на окружающие предметы. Поэтому я не разглядел их мордашек, но на первый взгляд они были симпатичными. Я встал и по очереди поднял каждой двумя пальцами лицо за подбородок и поглядел поближе, но всё равно ничего не понял. Завтра погляжу внимательнее при свете, - подумал я. А пока, вновь присев и велев им тоже садиться, спросил одну из них – расскажи про себя коротко. Она сбивчиво начала что-то говорить, но настолько тихо, что я ничего не понял. - Ладно, - сказал я. Мне надо идти, а вы отдыхайте. Мы встретились на ужине, где все двадцать, закутанные в платки, быстро поужинали и убежали. Мы прослушали очередной урок и сразу же направились к клубу. Я с Иманкуловым наладили кинопроектор, зарядили первую бобину и приготовились к показу. Первыми спустились из своих комнат ханша и её люди. Судейкин с Юмагас, Забуиров и Иманкулов с супругами. Все заняли места в первых рядах. После этого впустили жителей. Зал наполнился до отказа. Я запустил аппарат и фильм пошёл. Не многие поняли суть картины, воспринимая её, как реальность. Многие смотрели фильм впервые и часто вскрикивали в процессе показа. Фильм был интересен в плане того, что в нём участвовало мало технических средств, поэтому его легче было понять несведущим маргеловцам. Спать я решил в казарме. Ложась спать               
мы не досчитались Коверду и Семёнова, которые, наверно, ночевали в палатках с наложницами.
Четверг 4 февраля. После завтрака пошёл к своим рабыням. С собой взял несколько свечей и спички. Зашёл в палатку. Мои девки вскочили и поклонились. Я прошёл к своей кровати и уселся на ней. Приказал снять платки. Сейчас солнце светило через окно и в палатке было достаточно светло. Встал и, как вчера, начал разглядывать лица девчонок. На этот раз мне удалось разглядеть их лица более подробно. Бажена была шатенкой с карими глазами и прямым носом. Её две косы висели до пояса, как, впрочем, и у блондинки Веселинки. У Веселинки носик был курносый и слегка веснушчатый. Лица у обоих были чистые и довольно нежные. Роста они были примерно одинакового, но Бажена на 3-4 см выше. А в целом обе мне до подбородка. Фигурки, они имели стройные, отнюдь не худые, а вообще от них так и веяло молодостью. Веселинка наверняка была смешливой, судя по имени, но на меня никто из них не посмел взглянуть. Что смущало, так это не очень приятный запах от них. Обе напялили на себя штук по десять юбок, телогреек, платков.  Обуты в лаптях на шерстяные носки. Волосы давно не мыты. Я указал им на их неряшливость. Потом попросил их подробно рассказать о себе. Начала шатенка Бажена. Её родителей захватили в плен недалеко от Киева, где они жили в маленькой деревушке. В тот год суздальцы, в союзе с рязанцами, ходили в поход на Киев и разгромили киевлян.  Было захвачено и угнано в полон очень много людей. Бажене было в то время около шести лет. Родители попали в услужение к боярину Кобыле. Отец стал работать на конюшне, а мать стирала бельё. Девочка до 11 лет росла при родителях, а с 12 лет тоже начала
               
                -175-
помогать матери. В 14 лет Кобыла призвал её к себе и снасильничал.  Но потом сразу забыл о ней, потому что у него было много других, более горячих и красивых наложниц. Недавно ей стукнуло 16 лет. А неделю назад тиун Кобылы велел ей собираться и уезжать в Переяславль наложницей у каких-то курсантов. Она думала, что её хозяином окажется старый и толстый богатей, но слава Богу, это не так. - А не моемся мы для того, чтобы на нас не обращали внимания. - Я порадовался, что Бажена знает, зачем её сюда прислали. Не придётся придумывать способы подкатиться к ней. Следом за ней я выслушал историю Веселинки. Её родители обеднели и продались тому же Кобыле в холопы, ещё лет 15 назад. С тех пор отец её служит на псарне, а мать следит за свиньями. Она тоже с 12 лет помогает матери. Девственность потеряла с молодым конюхом, которого полюбила и отдалась ему, зная, что в любом случае ею может воспользоваться любой из семьи её хозяина. И ей тоже сообщили причину отсыла от двора боярина. Она надеялась, что если Богу будет угодно, то может удастся ещё свидеться с родителями, всё-таки живут они поблизости. -Ну что же! - сказал я. -Значит вы знаете свои обязанности и это облегчает моё положение. Вам не надо объяснять, что и как. Пока у меня нет времени и я уйду по делам, а вы, чтобы к вечеру искупались в бане и, если у вас есть какая-то одежда поновее, переоденьтесь. - Я пошёл  к ханше и провёл очередной урок. Между прочим, ханша уже знала несколько слов русского языка, я догадываюсь, что она учила его у своего переводчика, а с ней вынужденно учились и её фрейлины, и наставник Сартака и сам Сартак, не считая служанок. Да и я тоже уже знал несколько монгольских слов и, при желании, мы бы уже смогли говорить на самые простые темы без переводчика. Самому переводчику было очень полезно к словарному запасу выучить ещё и письменность. Обладая знаниями нашей письменности, совсем не сложно прочитать текст на кириллице. Ханша запросто уже читает русский текст по уставу караульной службы, хотя не понимает о чём речь. Как и я, к примеру, могу без труда читать на любом европейском языке, кроме французского, на котором написанное совершенно отличается от произносимого, тоже не понимая смысла. Ханша пригласила меня задержаться и попить чаю с ними, и я согласился. Мы сели на ковёр по-турецки и мне налили пиалу чаю. Ханша спросила, почему я не одел медвежью шубу? Я отговорился, что мне не холодно, тем более, что я передвигаюсь лишь по территории лагеря. Но вот, как только поедем куда подальше, то непременно одену. Спросила она и про девушек. Я опять же ответил, что мы все рады подарку, но мы вообще то будем в дальнейшем бороться против института наложниц и в конце концов заставим относиться к женщинам, как к равным. Её позабавило моё рвение, и она похвалила меня за мои идеи, но усомнилась в возможности претворения их в жизнь в этом столетии. Я, честно говоря, тоже сомневался в этом. После этого я откланялся у ушёл на обед. К этому времени прибыл один из дружинников, которого Архип посылал за знахарем. Пришлось посылать за ним сани с конём, чтобы перевезти всё имущество знахаря, в том числе кучу сушёных трав и корешков. Судейкин пригласил знахаря для разговора в столовую. Мы все сидели за столом, когда в дверь вошёл высокий худощавый человек. На нём была одета шуба нараспашку из под которой виднелась длинная белая рубаха до самого пола, расшитая узорами и сложным орнаментом. Рубаха в талии была опоясана витым кожаным ремешком , концы которого свисаля до самых колен. В  правой руке он сжимал посох из дерева с причудливо загнутым концом. Его голова была перевязана широкой полосой материи,  крепящей длинные волосы. На вид ему было не менее 50 лет, а волосы и на голове и в бороде были седыми. Он, не обращая внимания на окружающую действительность,  сразу направился к нам и остановился перед нашим столом. Видно было, что он не собирается кланяться и выглядел он очень независимо и гордо. А какие у него были глаза ! Он обвёл нас глазами  настолько пронзительными, что казалось прожигает взглядом насквозь. Никто из нас не смог вынести его взгляда и мы отводили свои глаза в сторону, когда он останавливал свой взор на ком –нибудь из
               
                -176-
нас. Стало как то не по себе, даже трепет какой то появился. Наконец знахарь остановил свои глаза на Судейкине и некоторое время изучал его. Мы все молчали. Внешность знахаря настолько подавляла и внушала уважение, что у нас не  находилось слов. Такие люди  призваны были повелевать. Но вот знахарь несколько обмяк и сразу сделавшись добродушным дедушкой, заговорил – вижу  ваши задумки, вижу ваши затруднения. Однако помыслы ваши верны и не преследуют личного обогащения. Но согласитесь ли вы дать одному из последних волхвов приют от преследования ? Ибо не приемлю я новую веру , которую силой внедряют в человеческие умы и которая  заставляет этих людей верить в богоизбранность князей и их непогрешимость в  поступках . А я, волхв  Всеслав, продолжаю веровать в Даждь Бога, и Перуна, и в Велеса, и Мокошь. Судейкин отвечал – нам безралично в кого ты веришь. Для нас главное, чтобы ты приносил пользу обществу. Мы не будем вмешиваться в твои религиозные обряды и диктовать свою волю. Если ты согласен помогать людям бескорыстно, то можешь ожидать от нас только благодарность.- Волхв подумал и согласился. Судейкин пригласил его присесть напротив нас и коротко рассказать о себе. Волхв – я уже сказал, что зовут меня Всеслав. Родился я в пронском княжестве 53 года назад. Родители мои погибли при набеге половцев и с трёхлетнего возраста воспитывался волхвами. Как достиг я тридцати лет , так и сам стал волхвовать . Научился лечить людей, видеть будущее. Деревня наша скрывалась в дремучих лесах и не приняла христианства, продолжая верить в своих древних богов. Но выследили нас княжеские люди и пришли крестить нас. Но мы отказались и тогда княжеские люди привели воинов и заставили всех креститься, а кто отказался были убиты. Я же жил в лесу и не смогли меня найти. Но люди знали , где моё жилище и приходили ко мне, кто лечиться, а кто и совета спросить или будущее узнать. Прознал про меня епископ пронский и приказал меня найти и доставить к нему на суд. Но я ушёл ещё дальше в леса, где меня могут найти только те, кому это очень необходимо. Хоть и погиб пронский епископ от монгольского меча, но не оставят меня в покое. Если же вы в самом деле не выдадете меня и обещаете не вмешиваться в мои дела, то я буду помогать людям, как я и раньше помогал. Рассказ волхва прервался из за того , что в столовую повалил народ и начал рассаживаться за столы. Судейкин пригласил Волхва за наш стол и тот пересел к нам. Дежурный по столовой поставил на наш стол термос с едой. Сегодня это была гречневая каша с мясом лося. Марченко наложил в миску каши и поставил её  волхву, а уж потом разложил остальным. Волхв достал свою ложку и начал есть. Мы тоже присоединились к нему. А потом пили чай с травами и Судейкин спросил у волхва, согласен ли тот жить у нас в палатке до весны, а потом ему построим дом. Контролировать его не будет никто и он волен делать всё, что ему необходимо. Кормить его будут бесплатно, а если потребуется одежда, то и её получит. Но мы просим его взять на обучение одного или двух учеников. Всеслав отвечал, что желательно бы ему отвести жилище в стороне от людей, но не далеко. Не любит он шума людского. Судейкин предложил ему поселиться у бывшей землянки Афанасия, не в самой землянке , а  в палатке, а весной мы ему обязательно построим избу. Всеслав сказал, что слыхал он о старце Афанасии и даже однажды встречался с ним и спорили они о вере, но каждый остался при своём мнении. Обед закончился и все стали расходиться, а к нам присоединились Архип и Микиш. Оба с уважением поглядывали на волхва. Судейкин велел Микишу послать 3-4 человека к бывшему жилищу Афанасия, чтобы поставить рядом палатку. Для этой цели забрать одну из двух палаток, предназначенных для изолятора походного госпиталя. Все вещи волхва отвезти туда же. Спросили Всеслава – будет ли он приходить кушать к нам или ему дать продуктов и он сам себе будет готовить ? Всеслав сказал, что будет готовить сам, но возможно изредка будет заходить к нам пообщаться и есть в столовой. На этом мы  пока растались. Обменялись мнениями  насчёт Всеслава. Вот это человечище ! – заявил Коверда. – Вот кому бы править княжеством ! Да хотя бы быть кардиналом при князе –
               
                -177-
подключился Семёнов. –Эдаким герцогом Ришелье ! Все согласились. Впечатление от волхва осталось неизгладимое. Марченко начал было тему о возможном переходе Руси назад в язычество, но мы не согласились, посчитав это  уже неосуществимым ибо народ уже не выдержит поворота вспять. И без того крещение Руси обошлось в несколько миллионов жизней несогласных. Оставим пока всё как есть, да и не в наших силах спровоцировать народ на подобное мероприятие. А вот католиков стоит потрепать  и мы это сделаем через пару лет совместно с Батыем. Укажем им на их место в новом раскладе на политической карте Европы.  Да и в Золотой орде сделаем всё возможное, чтобы они приняли православие , а не ислам и в этом нам поможет ханша Боракчин и её сын Сартак. А как обстоит дело с приглашением «шабашников» ?- спросил Cудейкин. Теплов ответил , что их поездка в Борисовоглебово была безрезультатной. В это время все окружные крестьяне заняты строительством и ремонтом своих жилищ, разрушенных монголами. Однако воевода обещал поискать свободные руки и сообщить нам в случае успеха. А что со строительством казармы ? На это ответил я – мне сообщил плотник Горазд, что завтра к концу дня работы будут практически закончены. Осталось оштукатурить  помещения изнутри и поставить кровати и мебель. Справились за 10 дней. Артели работали гораздо быстрей, но там всё-таки все были спецами.-  Судейкин  спросил - Коверда, что ты там насчитал об устройстве дорог ?-. Коверда –мы имеем улицы и дорогу до первого блок поста  в целом примерно 500 метров. На отсыпку уйдёт песка 75 кубометров, брёвен длиной по 5 метров 170 штук, досок сороковок почти две с половиной тысячи и гвоздей около 7 тысяч, причём длиной не менее семи сантиметров. У нас может столько не набраться. – Ого ! – выдохнул Судейкин. Это мы не потянем. Придётся забыть об этом проекте. Давайте тогда просто выровняем дорогу и засыпем песком. -Хорошо бы щебнем,- подсказал Коверда - Хорошо бы, да где его взять ? Камнедробилку ещё не изобрели.- А  если вымостить камнем ?-опять ввернул Коверда. -Очень трудоёмко-  вздохнул Судейкин. Короче попробуем песок,- решил Судейкин, -но это уже весной. Слово взял Архип. – господа курсанты, а не пора ли  вам выдать нам зарплату за январь месяц. ? Договор дороже денег ! Мы уже согласны, что за несколько дней декабря плату не возьмём, но за январь –обязательно. Люди уже волнуются.- И то верно- согласился Судейкин. Давайте установим, раз вспомнили именно сегодня, что каждого четвёртого числа месяца, все получают зарплату за предыдущий. Или будем платить понедельно ? Архип – давайте каждые полмесяца ! Хорошо , ответил Судейкин,  - но сегодня за весь январь, а 20-го числа за полмесяца. –Архип -Пойдёт-. Итак , - Судейкин прикинул в уме и сообщил Архипу, что за январь, согласно договору, по 4 гривны в год , составит за январь одну гривну кун или 50 вевериц. На 50 дружинников это выйдет 50  гривен кун  или 12 с половиной кун серебра. На 5 десятников по 8 ногат, итого 2 гривны серебра. Да тебе полгривны серебра. Вместе получается ровно 15 гривен. Я сейчас принесу. Судейкин ушёл и вернулся через 10 минут. -На, получи и распишись.-. Все эти 10 минут Архип ворочал мозгами, пересчитывая в уме ногаты в гривны и веверицы в куны. Вроде бы всё совпало. У Судейкина, как казначея, была заведена тетрадь прихода и расхода. В ней он записал, что передано Архипу 15 кун серебра. Архип расписался и положил деньги  в пояс.- Микиш, а ведь с тобой мы не договаривались о плате ? –Спросил Судейкин.- Подходи перед ужином, решим этот вопрос. Всё, на сегодня хватит. Все свободны. Я позвал Забуирова и мы пошли поглядеть на строительство казармы. Коробка здания была закончена, крыша установлена и работы проводились внутри. Второй этаж до середины был кирпичным, а выше из брёвен. Окна хоть  и были невысоки, но зато их было много. На каждом этаже было по одному унитазу, как решили , для экстренного случая, а остальные на улице. Зато умывальники сделали на всех, соорудив из досок корыто с десятком кранов и сливом на улицу. Хватит на всех, если по очереди. Около 5 часов вечера Забуиров ушёл домой. Кстати он всё –таки забрал своих наложниц и сделал из них служанок для Юлдуз. Точно так же поступил и
               
                -178-
Иманкулов для  своей жены. Судейкин своих наложниц передал первой жене , Лёсе, хотя она в служанках  не нуждалась, но положение, как говорится, обязывает. Так что три палатки освободились. Я раздумывал, куда пойти ? Решил идти и рисовать карту СССР. Близко перед ужином в казарму заглянул Судейкин. С ним был Микиш. Они уселись за стол и начали решать вопрос о зарплате  эрзянам. Поскольку ранее каждый из эрзя получал некоторые суммы денег для покупок и на торге, то решили также считать, что зарплату будут получать с января этого года. Конечно же размер её не должен быть меньше , чем у дружинников. Притом молодым эрзянкам , которые  участвовали в нападении на Батыя, тоже надлежит оплата.  Решили , что за январь всем им заплатят, как дружинникам, а дальше посмотрим.  Микиш будет получать больше Архипа – семь гривен в год, как выполняющий обязанности коменданта лагеря. Судейкин посчитал общую сумму и выдал деньги Микишу. После этого все мы пошли на ужин. После ужина и урока монгольского, поплёлся в палатку к рабыням. Сердце стучало, весь был напряжён. Не знал, как себя вести. Должен признаться, что я, к своим годам, как и подавляющее число моих сверстников, был девственником. В СССР все СМИ , пропаганда и общественное мнение утверждали, что у нас нет секса, который является продуктом разложившейся и загнивающей системы капитализма. Родители также воспитывали детей в том же духе. Считалось, что у молодых людей до свадьбы , любовь может носить только платонический характер, а добрачные связи строго осуждались. И большинство населения придерживались этих правил. А вот сейчас я , имея возможность вступить , так сказать, в добрачные связи, боялся и одновременно желал этого. Время было половина десятого и электричество в Маргелово отключено. В окнах домов светятся керосиновые лампы или свечи в пожаробезопасных фонарях «Летучая мышь». В моей палатке свет не горел. Я подошёл к пологу и остановился в раздумьях. В соседней палатке у Коверды свет горел и внутри был слышен смех и движение. Я , ругая себя на чём свет стоит, откинул полог и вошёл внутрь.Девчата лежали на своих кроватях и  то ли спали, то ли притворялись, непонятно. Я сел на свою кровать и начал раздеваться. В темноте, одежду  положил куда то на пол, на сапоги. Там же скинул шинель и залез под холодное одеяло. Девки даже не пошевелились. Я лежал, наверное целый час. Меня душила злоба на самого себя, за то , что не могу даже своих собственных рабынь заставить что то делать для себя лично. Вот суки, думал я, как со старым Кобылой спать, так это нормально, а молодым и добрым хозяином можно помыкать. Вот что значит рабская сущность – чуть дал им воли и они на твою шею взгромоздились! Да идите вы на хрен ! Я почти вскочил и начал одеваться. При этом поднялся шум и я заметил, что девки уже не спят, а явно притворяются. Я надел брюки и гимнастёрку, а шинель взял под мышку и выскочил из палатки. Ругаясь про себя и почти бегом вернулся  к себе в казарму и улёгся спать на своей кровати. Кроме меня в ней оказался один лишь Зотов, который уже давно спал. Интересно, а у него какие причины ночевать в казарме ? Я улёгся и ещё  наверное час изводил себя картинами наказания своих наложниц. Наконец я заснул.   
 Пятница.5 февраля. Я проснулся и вспомнив вчерашнее, помрачнел. Зотов уже встал и сходил в туалет.Я тоже быстро привёл себя в порядок и спросил у него- ты чего это ночуешь здесь ?- Он ответил – я стесняюсь своих наложниц. До сих пор ещё ни разу не говорил с ними. Только когда показал им палатку и объяснил, как пользоваться печкой. -А ты что ? – сросил он. Я не нашёл что сказать. Устал, -говорю, - решил выспаться-. А, понятно, протянул Зотов.- Ну пошли на завтрак ! -И мы отправились в столовую и встретили в ней Иманкулова. Ну а после , по одному, остальные, с помятыми мордами, не выспавшиеся, но довольные, это было видно отчётливо. Зал между тем заполнился дружинниками, холостыми парнями и нашими наложницами. Наши с Зотовым девчата были замотаны платками и вели себя тихо, зато остальные выглядели довольными, переговаривались между собой, смеялись. А платки у них , всего лишь накрывали волосы. Лица были
               
                -179-
открыты и  они стреляли глазами в сторону своих рабовладельцев. Я только один раз взглянул в сторону своих наложниц и больше демонстративно не глядел. Они , между прочим, ушли из столовой последними,всё чего то ждали. Зотову же я сказал, что эти девки все учёные и на них «негде пробу ставить». Зотов попросил объяснить и я ему рассказал, что , якобы, эти девки у боярина Кобылы работали обслугой у него самого и  его друзей.Это вроде бы они сами мне рассказали. Хотя про его девок я не уверен. Но он не должен их стесняться и жалеть, а наоборот  проявить твёрдость и обращаться с ними  жёстко, как если бы это были одушевлённые куклы. Они, мол, по другому не понимают. Через несколько минут я пожалел, что так говорил, всё-таки я не знал точно причины их подобного со мной поведения, но я был зол на весь мир. Начали совещание. Судейкин спросил -чем занимаются трое оставшихся волонтёров ?- Микиш сообщил, что они и с ними трое наказанных за сон на посту, работают в казарме, работают добросовестно, без нареканий. Сегодня к вечеру они закончат  внутреннюю отделку  и в казарму можно будет ставить койки и заселять. Хорошая новость – порадовался Судейкин. Я тоже выступил – Относительно мощения улиц и дорог. Есть идея. Всё, как и раньше, но вместо прибивания на стыке всех досок, ограничиться накладкой сверху на стык из 15-20 досок, поперечной  доски , толщиной в полтора – два сантиметра и забиванием гвоздей только в 4 точки- по крайним доскам в стыке. А для лучшего закрепления просверлить в середине 2-4 отверстия и вбить туда деревянные шпеньки. Тогда гвоздей, скажем 3 х70, потребуется  ровно в 10 раз меньше, около 700, а это менее трёх кг. Вот это дельное предложение! -посыпались одобрения со всех сторон. В самом деле, - сказал Судейкин – тогда дело решено, так и поступим. Надо отдать задание – напилить брёвен в размер по 5 м, а к ним две с половиной тысячи досок длиной  9 м и пару сотен досок длиной  5 метров и  толщиной  2 см. Пусть сегодня же начинают и складывают особо. Архипу – подготовиться на завтра к переезду в новую казарму. Микиш, сколько у тебя мужчин военнообязанных и обученых к огнестрельному оружию ?  У меня – ответил Микиш -24 мужика со мной вместе. Минус Паруш в Рязани . Плюс семь с Кежаем. Но эти семеро умеют обращаться только с пистолетом. Итого  ровно тридцать человек.- Прекрасно – засветился Судейкин – как раз 30 десятников на батальон волонтёров.  Сержантский состав, можно сказать, готов. Вот и всё на сегодня. Архип и Микиш вышли, а я попросил наших остаться. Что такое ? – спросил Судейкин . Я ответил – это разговор касается только нас. Вы вот сейчас сказали о сержантском составе батальона. Он готов. А вот подумал ли кто –нибудь о том, как мы будем выглядеть в будующем с курсантскими погонами , сержантом Винокуровым и лейтенантом Судейкиным ? Как мы планируем называть волонтёров и их командиров ? Если сержантами, то они будут равны с Винокуровым, а если  командиры взводов будут лейтенантами, то что они скажут про  Судейкина ? А какое звание будет у командира сотни или даже тысячи ? Я не боюсь за себя – курсантов ни в одной армии пока ещё нет. Может вы предложите всем нам присвоить генеральские звания, чтобы нас не спутали с местными командирами? Давайте немедленно решать этот вопрос. Хотя это надо было решать ещё в прошлом году!- Моё заявление повергло всех почти в шок. Курсанты всегда мечтали стать лейтенантами, а что получается? Я добавил – как мы будем различать воинские звания ? Надо же придумать знаки различия. У нас уже есть воины с лычками ефрейторов и сержантов, а будем ли мы вводить институт офицеров для армии нового строя? -Ну ты Фёдор и задал нам задачу! – пробурчал Судейкин. – но вопрос в самом деле чрезвычайно актуален. Нам нельзя унижать свои звания. Кто что предлагает ? Все задумались. Я опять взял слово – товарищи, прежде чем задать этот вопрос, я конечно подумал о его решении. Вот что я думаю – поскольку уже все в княжестве и в орде Батыя  знают , что мы курсанты,  Судейкин лейтенант, а Винокуров сержант, то нам так и придётся до самой смерти носить эти звания. А вот в новой армии я предлагаю ввести звания, которые были приняты в российской армии до революции. К примеру –
               
                -180-
младший и старший урядники, вахмистр, поручик, есаул  и т.д.  вплоть до генералов. Сохранить лычки для младших командиров, а для офицеров использовать кубики и шпалы. Пока остановиться на одинаковых цветах погон и без эмблем. Позже пусть они сами изобретают новшества. Несколько минут стояла тишина. Судейкин сказал – примем за основу! – Если кто то недоволен, пусть предлагает свой вариант. Но не сегодня. Все свободны! Но тут я вспомнил кое что и крикнул – подождите ! Что ещё ? –спросил Судейкин.  Послушайте – сегодня в казарме мы спали вдвоём с Зотовым. Не может так получиться, что завтра в казарме никого не останется ? А ведь у нас там оружие , рация, вещи и самое главное – казна ! –Твою мать !  -в сердцах выругался Судейкин. Вот новое дело ! Пусть по ночам спят в казарме не менее двух человек. Бросьте жребий и составьте график.- Судейкин ушел, а с ним Иманкулов и Забуиров. Я и остальные остались. Давайте , пишите свои имена на бумажках ! – распорядился Винокуров. Мы написали свои имена на клочках бумаги и бросили в шапку. Я сообщил, что сегодня точно  буду ночевать в казарме, так что пусть тянут только одну бумажку. Потянул Коверда и вытянул самого себя. -Тьфу ты, чтоб тебя ! – выругался он. -Ну вот , сегодня я и Олег – сказал я. –Так, а завтра ? Коверда снова потянул две бумажки. – Выпали Зотов и Теплов. На послезавтра вытянули Винокурова и Марченко. Остался Семёнов. Вот так и запомните свою очередь, сказал Винокуров и мы разошлись. Я пошёл в казарму заканчивать карту СССР. Кое кто тоже сидели здесь и рисовали свои карты. К 13 часам я закончил наконец карту и ,скатав её в рулон, пока что положил на свою кровать и пошёл к Боракчин. Все буквы я уже им передал и теперь только проверял насколько они их запомнили. Я им диктовал их имена  и они записывали их русскими буквами. Я кое где поправлял их. Ещё раз объяснил им правописание точек, запятой, вопросительного и восклицательного знаков. Следующий раз расскажу про кавычки, многоточие и тире. Уже кое что я говорил сам по- монгольски, а ханша улыбалась и поправляла. Зато девицы фрейлины просто покатывались со смеху. Посмеялись все от души и я, в хорошем настроении, покинул клуб, направляясь в казарму. На углу столовой , напротив напорной башни, я разглядел две фигуры замотанные в тряпки. Они стояли, переминаясь с ноги на ногу, видимо от холода. -Это ещё кто ? –подумал я, приближаясь. Уж не мои ли это наперстницы ? И точно, узнал я их с двадцати шагов. Они явно ждали меня. Я хотел было развернуться назад, но понял, что покажусь трусливым и продолжил идти, делая вид, что не обращаю на них внимания. Однако, дав мне подойти к ним на несколько шагов, они обе кинулись ко мне и рухнув на колени, обхватили мои ноги, прижимаясь к ним лицами, отчего я чуть не рухнул в снег. Одновременно обе, довольно громко, запричитали – господин, простите нас, не наказывайте, ради Бога ! Хотя вокруг никого не было, но с водонапорной башни нас было видно и слышно прекрасно. Я через зубы  заорал на них – молчать !  А ну прочь с дороги ! Но они  не отставали и вцепившись в мои ноги целовали  мои колени и хватали за руки, тоже пытаясь их облобызать. Я громким шёпотом стал их уговаривать – тихо ! А ну отпустите ! Схватил обеими руками каждую за шиворот и поволок в сторону палаточного посёлка, к своей палатке. Они даже не пытались встать на ноги и я был вынужден волочить их по улице, где несколько крестьянок вышли из своих палаток и наблюдали за спектаклем. Уже помогая им пинками , я доволок их до палатки и втащил внутрь. Они, было замолчавшие, вновь начали вопить, но я тут залепил каждой по губам, не сильно, но чувствительно. Они заткнулись и я спросил – чего вы орёте, что хотите ? Они однако вновь кинулись на мои ноги и обхватили их, чуть ли не валя меня на пол.- Простите нас, господин, не выгоняйте !- За что я должен вас простить ?  Бажена зачастила – это мы виноваты, что не встретили тебя, притворились спящими, дуры мы ! Это мы поспорили, кто больше тебе понравился ? Договорились , что не будем перед тобой красоваться. Посмотрим кого ты выберешь первой, а ты взял и ушёл. Только не выгоняй нас, мы будем делать всё, что ты захочешь, мы будем тебя любить ! Я сидел и смотрел , как они ползают
               
                -181-
передо мной. Как же можно вот так , забыв о девичьей гордости, изображать любовь к абсолютно чужому человеку ? Да, какие чуждые у нас интересы и взгляды на жизнь ! С другой стороны , я представил себя на их месте. Они рабыни, хозяин может отнять у них жизнь в любой момент. А жизнь эта совершенно безрадостна и тяжела. А ведь им, наверное очень хочется получить от жизни хоть капельку счастья. Вполне возможно, что прожив всю жизнь, не получишь этой капельки, как её проживают тысячи и тысячи таких же , как и они , горемык. Вот что с них взять ? Какая им разница, кто будет  у них хозяином ? Лишь бы давал возможность жить. Хоть Кобыла, хоть я. А ещё страшно изменить жизнь, поменять хозяина, пусть плохого, но привычного, на неизвестного. Они же ко всему совершенно безграмотные, ничего не видавшие в своей жизни. Мне стало их жалко. А ведь  этим девчонкам повезло. Мы не можем относиться к ним , как  к рабыням. А они вот кочевряжатся. Ладно, я может быть их прощу, но надо их попугать.-Завтра возвращу вас боярину  Кобыле. Он как раз будет возвращаться из Коломны.Он же вам нравится ? – От девок взрыв отчаяния и просьб – не отдавать. Я  смилостивился и уже более миролюбивым тоном спросил – вы в бане мылись ? – Мылись, мылись и переоделись. -Ну ладно, я подумаю, а сейчас пора идти на ужин. Вам тоже надо.- Они взмолились – приходи вечером, мы встретим со всей любовью !- Я ответил – не ждите. Только не сегодня.- И я выпростав ноги из их рук , вышел наружу. Из соседней палатки выходил Коверда, весёлый и красный, весь вспотевший. Что , жарко ?- спросил я его. _ Ещё как ! –ответил он. Мы пошли вдвоём.Я немного успокоился и злость практически прошла. В самом деле, нашёл на кого сердиться ! На ужине мои холопки не сводили с меня глаз, из за чего мне даже стало стыдно. После урока монгольского, меня тянуло в палатку, но я уже подписался на ночёвку в казарме с Ковердой. Мы легли в кровати и он начал мне рассказывать про свои впечатления от барской жизни. Чего только он не вытворял со своими наложницами ! Мне стало завидно, но меня грела мысль, что я ещё нагоню его.
Суббота. 6 февраля.  Дружинники, получившие зарплату, после завтрака уезжают в Борисовоглебово в церковь и купить кое что . Кто то  хочет навестить выживших родственников и знакомых.  Переяславль ещё не восстановился и народ в нём всё еще убирает завалы и пытается как то выжить до весны. Архип попросил Судейкина повременить с переездом до понедельника. К нам по пути из Коломны заехал боярин Кобыла. Он торопится в Рязань к семье и заехал только, чтобы передать тысячу кирпичей  и гашёную известь. Сам он сразу же умчался, а подводы с кирпичём пришлось разгружать всем, кто не успел уехать в город. Кирпич сгрузили на улицу  у палаток и накрыли брезентом. Я взял один кирпич и подивился его виду.У них он назывался «Плинфа», как мне объяснил возчик. Размером он 40х40 см и толщиной от  3-х до 4-х см. Говорят, что тонкий кирпич обжигают быстрее и качественней  толстого. А производят его обычно в монастырях. Ну и ладно, хоть такой. Будет чем  своды печей выводить. На каждую печь должно уйти  по крайней мере 50 кирпичей. Так что эти кирпичи - капля в море. Всего на двадцать  печей хватит. Надо искать ещё.  Видел своих девок. Они страшно перепугались приезду боярина Кобылы. Думали, что я их выдам ему. Ходили за мной хвостом, но на приличном растоянии. Только когда Кобыла уехал, они вернулись в палатку. Я пошёл в казарму, чтобы при свете дня рассмотреть карту СССР. Эта карта во многом напоминала ту карту, что мы подарили князю Юрию. Но эту  я сделал красивей. Раскрасил разными красками  моря и реки. Указал уже гораздо больше городов и вывел  более чёткие границы княжеств и государств. Показал горы и перевалы. Мне самому карта понравилась. Кроме этой карты мы выполнили на таком же 24-том формате карты Польши, Чехии, Венгрии и стран Балканского полуострова. Границы мы вообще то знали очень относительно, так что  даже не стали их показывать. Получился атлас карт. Надо учесть, что у нас было 4 глобуса, правда совсем небольших, размером с баскетбольный мяч, но тем не менее. В шарообразность Земли в те времена верили очень немногие, а католическая церковь
               
                -182-
даже за такие мысли сжигала на костре. И уж тем более о материках Америка, Австралия и Антарктида никто не догадывался. Мы даже боялись показывать глобус кому бы то ни было. Единственный кто его видел, был лишь наставник Сартака. Итак я взял свою карту и понёс  к Боракчин, чтобы похвастаться. Объяснил ей про многоточие и т.п. Проверил насколько она запомнила пройдённое.  Она сообщила, что завтра едет в церковь. А ещё мы пошутили и посмеялись  все вместе. Показал свою карту. Все, кто понимал в этом,  восхитились, Обед , ужин прошли обычным порядком.После урока монгольского языка я всё же решил пойти в свою палатку. Имею полное право на сегодня.Захожу внутрь. Навстречу бросаются обе девчонки. Кланяются в ноги, садят на кровать и снимают сапоги, бушлат. Целуют мне руки. Печка раскалилась и в палатке достаточно тепло. Сами девчонки снимают свои тряпки и остаются в белых ночных рубашках до пола. Видно, что под рубашкой у них ничего нет. К сожалению им ещё нечем похвалиться.Грудь ещё  не очень большая, но фигурки стройные и ноги длинные. Видно, что они чистые, волосы помыты и пахнут чем то цветочным. Я , честно говоря, стесняюсь и не знаю куда деть руки.Девчонки между тем стягивают с меня брюки , китель и тельняшку. Я остаюсь в трусах защитного цвета. Они их рассматривают  с удивлением. Обнимают меня и заваливают на спину. Я не сопротивляюсь. Замечаю, что все три кровати сдвинуты вместе. Моя стоит в середине. Девчонки действуют с обеих сторон, гладят меня и целуют. Я начинаю, как  у нас говорили «тащиться». Глаза мои закрываются, я плыву. Кто то стягивает с меня трусы.Трогают моё достоинство, которое уже стоит колом. Кто то залезает на меня и садится верхом. Я чувствую , что погружаюсь во что то мягкое и тёплое. Это первое в моей жизни знакомство с женщиной в постели. Ну а потом было разное, наверное часов до двух ночи, а потом заснули втроём рядышком.                Воскресенье. 7 февраля. Когда в  7 часов утра включили свет в лагере, я едва разлепил глаза. Рядом наблюдалась чрезвычайно заманчивая картина с видом на двух очень симпатичных девушек с разметавшимися волосами на подушках. Надо было торопиться к выезду ханши Боракчин в церковь и я начал было подниматься, но не утерпел, перелезая через Веселинку, тем более, что она , проснувшись , обняла меня и не отпускала, препятствуя моему движению. Пришлось залезть к ней под одеяло и лечь на неё, отчего она закряхтела, но я опёрся на локти и дальше всё прошло, как по маслу. Бажена проснулась услышав наши стоны и скрип кровати. Она положила свою ногу на мою спину, а рукой гладила мою голову. Если бы у меня было ещё полчаса времени, я бы непременно полежал бы и на ней, но надо было спешить. Я быстро оделся и помчался в казарму, где быстро привёл себя в относительный порядок. Подтянулись и остальные курсанты. Быстро умывались, чистили зубы и в столовую. После затрака недолго поговорили о делах насущных и пошли , кто седлать коней, кто выводить машину из бокса. Кстати пришлось  выводить и ЗИЛ 131 . Среди желающих посетить церковь оказались все 20 наших девчонок . В половине десятого обе машины, полные народа и сопровождение отъехали в Борисовоглебово. После службы,  ханша в ГАЗ 51 и большинство дружинников отбыли  в Маргелово, а вот семеро курсантов и двадцать девчонок пошли на торг, где купили для последних, по их выбору, кое какую приличествующую им одежду. Шестеро новых  служанок, получивших деньги от женатиков, сами покупали себе обновки. Пошастали по рынку, поспрашивали  цены. Заметно подорожали продукты питания, порой в 2-3 раза. Сказывалось разорение нанесённое монголами. Тем не менее рынок разрастался. Не взирая на военные действия в Суздальском княжестве, товаров навезли много, в основном из соседних Черниговского и Смоленского княжеств,  ещё не тронутых монголами. По слухам, в Булгарском ханстве разгоралось восстание против монголов, о чём доносили прибывшие оттуда купцы.Это известие встревожило нас. Вполне вероятно ожидалась переброска части войск монголов из под Владимира в Булгар. А кратчайший путь туда лежал по Оке через Рязанское княжество.Как ещё поведут себя монголы ? Не кинутся
               
                -183-
ли по пути грабить едва оправившиеся от нашествия города и сёла ? Будет ли хан Бату соблюдать свои обязательства ?  Надо что то предпринимать .Вернувшись около 16 часов в Маргелово, мы все собрались в нашей казарме, пригласив Микиша с Архипом. Рассказали Судейкину о сложившейся ситуации. После недолгих дебатов приняли очень непростое решение. Под видом встречи для сопровождения войск в сторону Булгара и, якобы обеспечения  их безопасности в пути следования до границы Рязанского княжества с Булгарией, должны выехать Судейкин и его жена Юмагас, будто бы  в целях развлечения и встречи с родственниками и знакомыми, своими и своих фрейлин. В качестве усиления с ними последует БРДМ. Поедут также ГАЗ 51 с Юмагас и её багажом и служанками, переводчик, а также ЗИЛ 131 с десятком эрзя. С ними также поскачут десяток дружинников для представительства.  Водителями в автомашинах поедут две незамужние девушки эрзя, а в БРДМе, в составе экипажа за командира машины поедет Иманкулов . Поеду и я , как парламентер с золотой пайцзой. Наши кони будут скакать с дружинниками в поводу, а мы поедем в машинах пассажирами. Выезжать решили немедленно завтра с утра. Ужин и урок монгольского провели , как обычно. Я пошёл к девчонкам в палатку, убеждая себя , что только попрощаться, но вышло на два часа. Вернулся в казарму, хотелось выспаться как следует, перед дальней дорогой.                Понедельник. 8 февраля. Около 9 часов утра начали формировать колонну для движения в Коломну. Первыми экипировали  и сразу отправили 10 дружинников с десятником  и с нашими конями дополнительно. Расстояние до Коломны составляло около 80 км и планировалось сделать где то ночёвку, поэтому с собой взяли пять  6-ти местных палаток. Народ толпился у Переяславских ворот перед караульной палаткой. Дружинники попрощались первыми с сослуживцами. Ни у кого из них не было жён и близких, которые погибли во время захвата Переяславля. А вот эрзя было с кем прощаться. На этот раз с нами ехали не молодые парни , а взрослые мужики во главе с Валдаем в кузове ЗИЛ 131, в количестве 11 человек, вооружённые карабинами и пулемётом. Задержались из за  Юмагас, которая очень долго собиралась. Наконец дождались , когда она в сопровождении двух фрейлин, переводчика и пяти служанок были усажены в кузов ГАЗ 51 с разожжёной печкой. Выехали  уже почти в 11 часов. Судейкин сидел в кабине ЗИЛа, а я в кабине  ГАЗ 51. Впереди проехал БРДМ  с Иманкуловым, протаптывая нам дорогу. Проехали мимо Борисовоглебово и ещё  через  пару км обогнали наших дружинников, которые посторонились, давая нам дорогу. Примерно на середине дороги , уже к 14 часам, достигли маленького городишка  Белоомут, к нашему счастью не сожжёного монголами в декабре, а только ограбившим его посады. Там всё ещё шли восстановительные работы. В этом месте, по уговору, мы оставили пятерых эрзя с палатками, чтобы разбить лагерь для следующих за нами дружинников. Я и Иманкулов , оставив ЗИЛ 131 и БРДМ с экипажами готовить пищу и обедать там же, пересели в ГАЗ 51 и проехали в городок через ворота и проследовали к детинцу и расположенному там же терему тысяцкого. Городок едва ли насчитывал более восьми сотен жителей, многие из которых выбежали из своих домов поглядеть на чудо технику. Машина подъехала к самому терему тысяцкого и встала, заглушив мотор. Я и Иманкулов выбрались из кузова и пошли к дверям. Следом за нами из машины вылезли пятеро эрзя с карабинами и окружили машину. Из терема вышел тысяцкий с двумя гриднями. На лице его был написан страх и нерешительность. Мужик был лет под пятьдесят,  одет в обычную одежду, с накинутой на плечи  шубой из меха неизвестного зверя. По нашему решительному виду он сразу догадался, что мы имеем право входить  в любые кабинеты, поэтому он угодливо поклонился и спросил – чего изволите ? Я подошёл ближе и спросил у него – как зовут тебя,  милейший ? Тот ответил не задумываясь – я  местный тысяцкий Горислав Мефодьевич, боярин  князя коломенского Романа Игоревича-. Увы, боярин, нет уже в живых Романа Игоревича. А вместо него там сидит боярин рязанский Куфа.- Знамо мне сие  - отвечал Горислав, -да
               
                -184-
вот всё не могу забыть.- Ну ладно, боярин, принимай гостей. Княгина монгольская Юмагас с мужем, председателем « Совета десяти» , пожаловали к тебе, проездом в Коломну. Горислав, как будто его кипятком ошпарили, взметнулся , крикнул одному из гридней – жену зови , встречать высоких гостей ! – Гридень сгинул в дверях, а Горислав  сбежал с крыльца и наклонился, ожидая гостей.Тут Судейкин открыл свою дверь и вышел на землю, обошёл машину и подал руку Юмагас, стоящей в кузове. Один из эрзя подал изнутри лестницу, по которой Юмагас спустилась вниз и поддерживаемая мужем, направилась к терему. Тысяцкий кланялся и повторял раз за разом  – добро пожаловать ! Гридень тоже соскочил с крыльца и поклонился. -На колени –крикнул я ему и тот подчинился. Не  дойдя до дверей, их опередил тысяцкий и распахнул их, держа за створку. А из дверей уже выходила, видимо, жена тысяцкого, держа на руках каравай хлеба, непонятно откуда взявшегося.Может быть у них он всегда наготове ? Низко кланяясь, жена тысяцкого протянула хлеб Судейкину с Юмагас. Судейкин отломил кусочек, макнул в соль и откусил немного, а остаток протянул Юмагас и та съела его. Супруги пригласили нас внутрь и проаели в горницу. Мы с Иманкуловым, Судейкин с женой сели за стол. Тут же слуги начали нести  блюда с разной едой и ставить их на стол. Тысяцкий угощал , указывая на разные блюда. Мы  положили себе кое чего и начали есть. Судейкин предложил хозяевам тоже сесть с нами. Они сели и Горислав велел слуге налить нам и себе вина в чарки.Затем поднялся и сказал – за здоровье княгини !  Мы выпили и опять налегли на еду. С тысяцким и его женой  произошла ничем не привлекательная и бессодержательная беседа, носившая дипломатический характер. Судейкин в конце беседы  сообщил, что мы едем навстречу монгольскому войску, которое возвращается из похода и будем его сопровождать до границы с диким полем. Мы придержим монголов от нападения, но тысяцкому желательно приготовить мешков 20 овса для лошадей и напечь хлеба, хотя бы 500 караваев. К какому времени ему их приготовить, сообщит гонец. На этом мы поблагодарили хозяина с хозяйкой и  отбыли дальше. Последние 40 км проехали за полтора часа и  прибыли в Коломну около 18 часов. Уже темнело, когда мы подъехали к тому, что было раньше городом. Сейчас это был небольшой посёлок из примерно  пяти десятков уцелевших домов и множества полуземлянок в окружении слабенькой деревянной стены, которую можно было опрокинуть руками, если слегка напрячься. Тем не менее город имел ворота, которые были закрыты перед нами. Я вышел из   машины и подойдя к воротам крикнул стоявшим на надворотной арке сторожам – открывайте, свои приехали ! Между прочим, я был в кольчуге и каске с приделанной к ней бармицей, а сверху в медвежьей шубе. Стража в ответ крикнула – а вы кто будете ? Я ответил, что мы приехали по поручению «Совета десяти» к боярину Куфе, с целью , которую мы сообщим только ему лично. С нами едет знатная монгольская княгиня.
Стража отвечала , что уже послан гонец к боярину и нам следует подождать.Ничего не поделаешь, мы стали ждать. Примерно через полчаса на стене появился сам Куфа. Он всмотрелся в нас и особо в боевые машины. Крикнул- Сейчас мы вас пустим и скрылся. Заскрипели отворяемые ворота и Куфа вышел наружу. С ним шли несколько воинов. Куфа поклонился мне и спросил  -с какой целью вы  прибыли ? Я отвечал, что скажем позже, а сейчас нас необходимо приютить, накормить  предоставить ночлег, притом, что с нами следует монгольская княгиня. Куфа засуетился и пригласил нас внутрь города. Я предложил ему проехать в ЗИЛе и он согласился.Пропустили ЗИЛ  с Куфой вперёд и поехали следом по тёмному городу. Повсюду встречались пустыри с обугленными остатками  домов. Работы тут ещё хватит на несколько месяцев. Мы подъехали к недавно отстроенному большому дому, в котором видимо располагался сам Куфа с помощниками. Куфа пригласил всех заходить внутрь. Оставив в машинах дежурных мы вошли в дом. При свете свечей Куфа разглядел наконец Судейкина и его жену, а также нас с Иманкуловым. С нами вошли солдаты эрзя с десятником Валдаем.  В доме стало тесно. Куфа глубоко поклонился Юмагас и отдельно Судейкину и
               
                -185-
пригласил в горницу, где мы сели за стол. Эрзя были уведены на кухню, где их собирались кормить. Куфа распорядился подавать на стол, а сам сел напротив Судейкина и стал спрашивать про здоровье княгини и Судейкина. Жаловался на проблемы с нехваткой рабочих рук и стройматериалов. В это время на стол накрыли и мы все выпили  за здоровье всё той же Юмагас. Мы конечно выпили и принялись за пищу. Разносолов не было, с продуктами  была напряжёнка. Судейкин поведал Куфе, что он ожидает здесь подхода части армии монголов, следующих на подавление мятежа в Булгарии. Куфа зволновался. Это что же ?– спросил он. – Все мои работы по восстановлению города напрасны ? Нет –ответил Судейкин. –мы именно с целью недопущения грабежей прибыли сюда. Встретим монголов и сопроводим до границы. Куфа воспрянул духом и предложил тост за наше здоровье. Мы выпили и продолжали закусывать. Куфа смущённо заметил, что ему совершенно некуда разместить таких высоких гостей. Судейкин попросил его не беспокоиться. Им с Юмагас подойдёт любая комната с кроватью. А остальные будут ночевать в машинах, кроме служанок и курсантов. Ну это мы как –нибудь организуем- обещал Куфа. Далее мы ещё целый час вели беседы на разные темы, а потом  разошлись по предложенным комнатам.            
               
                Проводы монголов

.Пятница. 12 февраля. Три дня мы провели в Коломне ожидая подхода монголов. Делать было абсолютно нечего. Куфа показал нам город . Рассказал , как он видит будущую планировку. Даже познакомил с доморощенным архитектором, который руководил строительными работами. Каждый день, не обращая внимания на морозы, бригады рабочих валили лес, возили брёвна в город. Другие обтёсывали их и ставили избы. Весной начнём строительство церкви из камня, а пока пользуемся обычной избой. Окружающие деревни отстраиваются силами жителей. К счастью монголы не заходили далеко в леса и обходились грабежом ближних деревень. Однако Куфа очень боялся возвращения монголов. Город вообще не готов к осаде. Судейкин велел Куфе напрячь силы и изыскать хоть откуда 20-30 мешков овса и сколько нибудь сена  для лошадей монголов и напечь как можно больше хлеба. Куфа понимал всю тяжесть своего положения и старался изо всех сил. Около 14 часов дня в город прискакал взмыленный гонец с известием, что к городу двигается армия монголов. Поднялся переполох.  Во все близлежащие  деревени направили посыльных с сообщениями о монголах и о необходимости прятаться в лесах , если есть такая возможность. Мы же немедленно снарядились  ехать навстречу. Через час мы отъехали из города и ещё через час встретили разъезд монголов. Сотня конных, не спеша, трусили по дороге на Коломну. Увидев встречную колонну машин, разъезд остановился. Я вылез из машины, позвал переводчика и подойдя к дружинникам,  мы сели  на  коней и поскакали к  разъезду, причём у меня в руках был белый флаг на длинном древке. Монголы ждали, не двигаясь. Мы с переводчиком подскакали к сотнику и я показал тому золотую пайцзу. Одновременно переводчик объявил, что мы хотим видеть командующего этим корпусом. Сотник с почтением поклонился мне и приказал одному десятнику проводить нас к войску. Десяток воинов поскакали вперёд, а мы за ними. Сотня же продолжила движение , обходя наш отряд. Машины тронулись за нами. Через 3-4 километра показалась длинная колонна , конец которой терялся вдали. Такая же колонна двигалась параллельно по замёрзшей реке. Я догадался, что если бы войско монголов продвигалось лишь  по одной дороге, то даже всего один тумен растянулся на 15 -20 км. Десяток продолжал скакать, огибая колонну. Но машинам пришлось прижаться к самому краю дороги, чтобы пропустить войско. Монголы с интересом глядели на машины, но не останавливаясь проезжали мимо.Я с переводчиком и сопровождающими нас дружинниками проезжали навстречу движущемуся войску не
               
                -186-
меньше двух километров,  прежде чем достигли  его середины. Я узнал железную повозку Субудай багатура, со стоящей на ней юртой, влекомую восемью  верблюдами. Впереди повозки, позади и с боков скакали тургауды в блестящих панцирях. Десятник поскакал рядом с одним из них, видимо старшим и что то ему сказал.Тургауд немного отстал и сравнявшись с повозкой, крикнул сидящему на повозке перед юртой воину несколько слов. Тот вошёл в юрту и через какое то время, выйдя оттуда, видимо принёс ответ. Тургауд сделал мне знак, показывающий на юрту. Я понял, что меня приглашают. Однако повозка не останавливалась и я поравнявшись с ней, вынул ноги из стремян и встав на седло, перепрыгнул на повозку. Эту же операцию проделал, но с большим трудом, переводчик. Наших коней подхватили тургауды и повели их в поводу, а мы вошли в юрту. На ковре сидели трое. Субудая я узнал сразу, а других увидел впервые. Я слегка кивнул головой, поздоровался  и представился, как член «Совета десяти». Троица сидящих смотрела на меня  без выражения. Субудай багатур поздоровался за всех, потом предложил сесть с ними, что я и сделал, поскольку стоять в двигающейся повозке было неудобно, она то кренилась, то подскакивала на кочках. Субудай спросил о цели моего визита. Я отвечал, что узнав о приближении монгольского войска, бывшая жена Батыя - Юмагас, изъявила желание встретиться со своими знакомыми, а мы приехали в качестве сопровождающих её. К тому же мы бы хотели проводить войско через территорию княжества для устранения возможности нападения на монголов каких-либо бандитских отрядов. А ещё мы могли бы посодействовать в снабжении армии продуктами питания со стороны попадающихся на пути населённых пунктов. Субудей  поглядел на меня с затаённой улыбкой и отвечал – я рад , что «Совет десяти» беспокоится о нашей безопасности и особо рад, что встречусь с Юмагас хатун. Это тем более радостная весть для брата Бату хана Орду – вот он сидит и указал на полного мужчину лет 35. А вот это темник Бурундай представил он третьего. Сейчас я не могу принять нашу высокую гостью Юмагас, пока мы не встанем на привал возле города Коломны. Так что передай ей об этом. Я дополнил – надеюсь, что великий Субудей не станет разорять уже достаточно пострадавший город Коломну ? Мы ведь будем придерживаться условий договора между Бату ханом и «Советом десяти» ? Здесь Субудей покрутил недовольно головой и               
ответил – конечно мы будем придерживаться условий. Если ты хочешь, то можешь оставаться с нами до момента остановки – предложил Субудей. Нет, спасибо !- ответил я. -Мне надо доложить об этом разговоре Юмагас и  успокоить жителей Коломны, которые боятся нападения.- Субудей кивнул и я с переводчиком вышли из юрты. Скакавший рядом тургауд подвёл моего коня и я перескочил на него. То же проделал и переводчик. Затем я помахал десятнику Валдаю, чтобы он следовал за нами и поскакал к Коломне, обгоняя колонну. Мы поравнялись со стоящими на обочине дороги нашими машинами и остановились. К сожалению колонна монголов, обтекающая нас и вновь выравнивающаяся в дальнейшем, не позволяла нам её обогнать и мы не знали что предпринять. Приходилось ожидать , пока пройдёт вся колонна или воспользовавшись  прорехой , влиться в неё и следовать с ней. Мы приняли другое решение – съехать на лёд реки, ширина которой позволяла обогнать марширующую по ней вторую колонну, что мы и сделали. Машины помчались вперёд, а дружинники поскакали сзади быстрым галопом. Пока я разговаривал с Субудаем, колонны продвинулись далеко вперёд и нам пришлось мчаться  более получаса, чтобы вырваться на простор. Там мы несколько сбавили скорость и ехали до самого города. Заметили, что разъезды монголов остановились несколько дальше от Коломны в сторону Рязани , мы подъехали к месту остановки и тоже встали. Молголы начали размечать места для стоянки войска, а мы въехали на берег и остановились в паре сотен метров подальше, прямо у кромки леса. Вытащив одну палатку для Юмагас, мы начали её устанавливать , а ЗИЛ 131 послали в Коломну за обещанными мешками  с овсом и хлебом. Велели привезти и воеводу Куфу. Через полчаса начали подъезжать передовые отряды. Они занимали указанные им
               
                -187-
юртайчи места, разводили там костры и начали готовить пищу. Через час подъехал ЗИЛ с Куфой и продуктами. Монголы с любопытством взирали на самодвижущуюся повозку, но страха не показывали, хотя наверняка были наслышаны о её возможностях. Наконец подоспела и повозка с Субудаем. Воины, помогая верблюдам, отвезли повозку примерно в середину лагеря и оставили её там. Верблюдов освободили  и привязали к колышкам. Перед ними набросали вязанки сена. Отряды продолжали прибывать и занимать места. Вокруг повозки Субудея быстро выставили  охрану из двух десятков тургаудов. К повозке из лагеря направились несколько человек в богатых одеждах, скорее всего военачальники и лица, отвечающие за порядок в лагере. К повозке приставили ступеньки и в шатёр можно было входить без акробатических трюков. Наконец мы решили, что пора выводить на сцену главные действующие лица. Судейкин взял под руку Юмагас и зашагал к шатру. Следом пошли я, Куфа и Иманкулов с переводчиком. Мы беспрепятственно подошли к шатру и остановились перед ним.Тургауды стоявшие в карауле , видимо узнали Юмагас и поклонились ей. Никто из них не посмел препятствовать нам и мы вслед за Юмагас  вошли в юрту. В ней сидели на коврах с десяток людей. Присутствующие сначала с интересом оглядели вошедшую Юмагас, а потом , узнав её, встали и согнулись в поклоне. Со всех сторон раздались приветственные возгласы.Ни один человек, кроме погибшего Кюлькана,  не знал о том, что Батый передал свою жену Судейкину. К Юмагас подошёл хан Орду – старший брат Батыя и поприветствовав её, предложил ей перейти в свой шатёр, где располагались его собственные жёны. Юмагас согласилась и они  ушли. Субедей обратил своё внимание на нас. Вперёд выступил Куфа и низко поклонившись доложил, что он привёз для войска двадцать мешков овса и  800 караваев свежеиспечённого хлеба, которые монголы могут забрать прямо сейчас.  Субудай похвалил Куфу за расторопность и поблагодарил за подарок. Кликнул одного из слуг и что то ему приказал. А Куфе велел идти с этим слугой и показать тому где нужно забрать продукты. Куфа вышел за слугой, а нас Субудей пригласил  садиться.Тут же подбежали слуги и поставили перед нами блюдо с жареным мясом, поднесли пиалы с кумысом. В кругу присутствующих наступила пауза, никто не знал о чём можно говорить в присутствии  гостей. Субедей осведомился о здоровье ханши Боракчин и Сартака. Судейкин ответил, что у них всё хорошо. Я заметил, что он раздосадован тем, что Субудей так долго заставил нас стоять. Беседа продолжилась и  мы сидели битый час , жуя конину и попивая кумыс. Наконец Судейкин встал и поблагодарив Субудея за гостеприимство, сообщил, что нам следует идти, чтобы проверить насколько удобно разместились наши воины. Кстати , если Юмагас соблаговолит, то для неё установлена палатка в нашем лагере. С этим мы ушли к себе. Пробираясь мимо шатров мы заметили, что большая толпа монголов  стоит около наших машин разглядывая их, трогая и громко переговариваясь между собой. Почти все наши сидят внутри и не показываются, видимо боясь нападения. Мы попросили переводчика найти старшего из монголов и попросить того, чтобы воины отошли подальше.Через несколько минут переводчик привёл какого то монгола, одетого получше остальных. Я показал тому золотую пайцзу, при виде которой тот смиренно поклонился и спросил, что мы хотим. Я велел переводчику объяснить тому наши требования. Монгол громко крича, вынул из сапога нагайку и начал разгонять толпу. Те с неохотой разошлись. Судейкин спросил дружинников, что тут случилось ? Оказывается монголы, приведённые Куфой сгрузили с ЗИЛа мешки с овсом и хлеб, который прямо тут был разодран на куски и сожран или спрятан за пазуху подбежавшими, которых набралось несколько сотен. Сожрав хлеб и забрав овёс, который куда то унесли, монголы не разошлись, а начали приставать к дружинникам и эрзянам, тем более они заметили двух девушек. Никто монголам не препятствовал и дружинники и эрзя вынуждены были забраться в машины, чтобы не создавать конфликта. Так что всё время пока мы находились у Субедея, они сидели в машинах вместе с Куфой. Судейкин велел Куфе и Иманкулову  садиться в БРДМ и
               
                -188-
ехать в Коломну, чтобы оставить там Куфу и тут же возвращаться обратно. Мы были рады, что лагерь монголов расположен в нескольких километрах от Коломны, видимо такое распоряжение отдал Субедей. Ведь если бы войско расположилось рядом с городом, то нам бы очень трудно было бы сдержать эту толпу от мародёрства. Дружинники вылезли из машин и начали разводить костёр, чтобы приготовить ужин, так как им до сих не удалось этого сделать. Поставили на огонь котёл и бросили туда мясо и крупу. Примерно через час вернулся БРДМ. Еще через час наши бойцы смогли поужинать. Спать все легли в машинах и только Судейкин спал в палатке поджидая Юмагас, но она не пришла. Она осталась ночевать  у жён хана Орду.
 Вторник. 16 февраля. Четыре дня мы сопровождаем корпус монголов, состоящий из двух туменов, под командой хана Орду и темников Субудея и Бурундая. Как я заметил, в двух туменах вместо 20 тысяч воинов едва ли наберётся 12 тысяч. Всё таки поход на Русь дорого обошёлся монголам. Если и остальные тумены пострадали так же, то не удивительно, что уже в апреле им пришлось поворачивать назад. Сегодня вечером мы достигли Рязани и лагерь стоит на том месте, где мы пленили Бату хана. Князь Ингвар уже отметился у Субудая.  Я никак не могу запомнить, как его правильно называть, то ли Субедей, то ли Субудай, а спросить у него неудобно. Надо справиться у Юмагас. Мы прошли мимо Борисовоглебово и Переяславля, где к Субудаю на встречу приезжала Боракчин и он убедился, что она жива и здорова. Мы предлагали Боракчин, если она хочет, то может следовать с Субудаем, но она отказалась. В пути следования , мы были уверены, что нашими стараниями  удалось уберечь попадавшиеся на пути  населённые пункты от повторного  разграбления и уничтожения. И хотя пришлось снабжать войско продуктами, но это не самая большая цена за сохранение  жизни многих тысяч людей. Нам пришлось несколько раз беседовать с ханом Орду и Субудаем. В эти непростые годы, когда человеческая жизнь ничего не стоила, вполне понятна была практика ограбления слабых более сильными. К этому все были                привычны, тем более, что свои князья поступали в междуусобных войнах ничуть не лучше. Очень тяжело будет изменять общественное мнение. Удастся ли ? Между прочим очень интересна была позиция хана Орду, который вскоре станет правителем                улуса Орда-Эжен, восточной части улуса Джучи, номинально зависимого от Батыя, которое расположится в восточной части Казахстана, включая восточное побережье Арала и до Иртыша, примерно занимая будущую Курганскую область и Ханты-Мансийский АО. Он  в частности интересовался у нас, почему русские настолько упорно сопротивляются монголам, часто жертвуя своими жизнями в бессмысленном упрямстве? Ведь в любом случае им придётся отдавать оговорённую монголами дань в размере одной десятой части от всего имеющегося, будь то люди, скот или богатства? Вся Азия уже покорилась монголам и платит дань, зато живёт в относительном мире и спокойствии. Трудно было ответить на этот вопрос. В самом деле Русь покорилась Батыю и платила дань в течении почти 200 лет и считалась уделом Золотой  орды, вплоть до 17 века, когда сам Иван Грозный был вынужден царствовать именем формального царя Симеона. Но кто поймёт таинственную русскую душу, предпочитающую власть собственных диктаторов, пусть даже умеренным, но чуждым иностранным демократам? Мы объяснили  хану Орду, что это обусловлено национальным патриотизмом. Вряд ли хан понял наши объяснения.                Среда. 17 февраля. Примерно в 9 часов утра последний отряд монголов покинул Рязань и мы даже не помахали им ручкой. Все вздохнули наконец. Одну беду удалось отвести. Насколько мне известно, монголы в апреле будут уходить через территорию восточной части Черниговского княжества, где им будут  противостоять города Козельск, Елец и другие. Около 10 часов утра Рязань отворила ворота и из города стали выходить убежавшие из окрестных деревень люди, опасавшиеся нового разорения. Некоторые ехали на санях, кто то пешком. Гнали перед собой скотину, тащили узлы с барахлом. Слава Богу, дома их оказались целы и никто не пострадал. К нам прибыл
               
                -189-
гонец от князя с просьбой посетить его в городе. Мы въехали в город уже  в 11 часов. Напряжение последних дней спало и организм начал отходить от постоянного страха перед неожиданным нападением, заставлявших нас постоянно быть начеку и практически не спать, дежуря в машинах и не выпуская оружия из рук. Князь встретил нас  в воротах кремля с группой своих бояр и военачальников. Мы прошли в зал приёмов, где расположились за столом. Юмагас пригласили сесть по левую руку от княгини. Переводчик стоял между ними и переводил их беседу в течении почти двух часов пока мы пиршествовали, отмечая уход монголов. Юмагас была весела , она как бы побывала в отпуске, повидавшись со своими близкими, в привычном окружении равных себе персон и раболепном преклонении подчинённых.  Отдельно мы  поговорили с князем насчёт выделения нам новых волонтёров из числа обычных граждан , желательно мещанского сословия и детей мастеровых людей. Как раз князь уже подготовил новую партию волонтёров из 40 человек , как раз оговорённого статуса. Они последуют за нами  сегодня же. Мы не стали задерживаться в Рязани, единственно повидав Паруша, который навестил наш лагерь на берегу Оки, где получил новые батареи к рации взамен севших. Ему также выдали три гривны  для дальнейшего проживания и поддержания  связи с Маргелово. Мы также подумывали о создании резидентуры в Рязани с целью наблюдения за действиями князя и узнавании его замыслов. Для этого необходимо было подкупить кого-нибудь из его окружения, но посчитали это пока преждевременным, хотя  и поручили Парушу поработать в этом направлении и даже дали ему дополнительно 10 золотых динаров, для подкупа княжеских окруженцев.  Около 15 часов мы выехали на машинах в Маргелово, предоставив дружинникам и волонтёрам   добираться своим ходом. Через три часа мы были уже дома. Нас  встречала толпа жителей, а с ними соскучившиеся наложницы. Машины были поставлены в боксы и мы разошлись по домам, чтобы привести себя в порядок. До казармы меня проводили девчонки, виснувшие на мне и непрерывно целуя в различные районы лица. У входа в казарму я освободился от них, пообещав ночевать сегодня в палатке. Иманкулов и Судейкин ушли к себе, а в казарме находился один лишь Марченко, вынужденный маяться здесь в качестве сторожа. Я разделся, принял душ, надел чистую форму и мы пошли на ужин. После ужина Судейкин разрешил не проводить урок монгольского и отпустил всех отдыхать. Я пошёл в палатку. Каким бы уставшим я не был после такого путешествия, но рассказывать девчонкам про него я начал только через полтора часа. А до этого мы кувыркались на постели до изнеможения. Я сильно соскучился по своим подругам и надеялся , что и они тоже, хотя отдавал себе отчёт, что принудительная любовь  вызывает разве что привыкание, которое  при перемене хозяина быстро проходит. Не могут же они уверовать в то, что я когда –нибудь женюсь на них? На Руси того времени в законе значилось, что женившийся на холопке, холопом же и становится. Мы как раз и хотели поломать эту систему, запретить рабство окончательно и бесповоротно.

               
               

               Хан Батый и десантники. Книга 1. Часть 7.
                Мы размещаем и организуем волонтёров.               
Четверг. 18 февраля. Я проснулся отдохнувшим и полным сил, хотя спать пришлось не более 6 часов. Я чувствовал себя абсолютно довольным и даже, можно сказать, счастливым, что со мной случилось впервые с момента попадания в этот век. Наверное, я примирился с мыслью, что это теперь мой век, моя жизнь и прошлого не воротить, тем более, что жизнь эта хороша и даже гораздо лучше прошлой. После завтрака пошли в казарму, чтобы не мешать никому в столовой. За время нашего отсутствия
               
                -190-
дружинники переселились в новое здание казармы, но на первом этаже ещё оставались вещи тех двух десятков дружинников, которые должны прибыть сегодня. Мы поднялись к нам и уселись за столы. Винокуров начал отчитываться за прошедшую без нас неделю. Продолжались работы по вырубке леса. Всё так же, по полгектара в день Вырубка велась полосой в 100 метров по периметру поля вокруг Маргелово и предполагала получить дополнительно 32 га пашни к посевной кампании, если темп вырубки сохранится прежним или не помешают другие обстоятельства. Кузнецы с помощью сварки и ковки сумели изготовить 2 плуга с четырьмя лемехами, а также 2 широкозахватных бороны. Так что для вспашки поля мы уже были готовы. На лесоповале начали изготавливать брёвна длиной 5 метров и доски той же длины, толщиной полтора сантиметра. Из Борисово-Глебова сообщали, что удалось сколотить две артели строителей по 10 человек для нас. Их можно забирать в любое время. Судейкин велел тут же послать ЗИЛ, чтобы их привезти к нам. Микиш тут же ушёл, чтобы распорядиться на этот счёт. С приездом строителей следовало освободить склад продовольствия и НЗ и перенести остатки продуктов в склад амуниции. Ответственными назначаются завскладами –Иманкулов и Зотов. Я тут же напомнил о необходимости поиска в мусоре, оставшемся после уборки предметов складирования, семян, особенно тыквы и кукурузы. Разместить строителей придётся в палатках. Чтобы было комфортнее, поселим по 5 человек в 6-тиместную палатку по улице Борисоглебской. Из Рязани Паруш передал, что недавно был взят и уничтожен стольный город Владимир. Всё население истреблено. Сам князь Георгий отсутствовал поскольку отправился куда-то на север собирать армию против Батыя. Сбежал из города наш ставленник князь Ярослав, отец Александра Невского. Он находился в Киеве, а Александр в Новгороде. Мы с Иманкуловым взяли четверых молодых эрзя, попавших к нам по распределению, для практического ознакомления с техникой. Нам надлежало привести в порядок машины, участвовавшие в походе по сопровождению монголов в Булгар. Это были недавно женившиеся парни по имени Арзамас, Михей, Обран и Викай. Я, с Арзамасом и Викаем, занялись БРДМ, а Иманкулов с двумя другими газ 51. ЗИЛ 131 поехал в Борисово-Глебово за строителями. Мы загнали БРДМ в рембокс и под моим руководством начали осматривать ходовую часть и смазывать подшипники колёс. Занимались этим до полвторого и пошли готовиться к обеду. В это время, как раз в Маргелово въехали дружинники во главе с Валдаем и с ними 40 парней волонтёров. Расселением волонтёров занялись Мякиш и Архип, а мы пошли на обед. В это же время приехал ЗИЛ, привезя 20 строителей с инструментом. Ими занялся опять Микиш. Едва мы пообедали, в столовую привели волонтёров и строителей. Мы же отправились на совещание. Судейкин предложил завтра с утра познакомиться со всеми волонтёрами, а сегодня, как только пообедают строители, показать им фронт работ. Этим                займутся Коверда и Теплов. Выдавать форму повременим, учитывая скандал с первыми волонтёрами. Кто знает, как поведут себя новобранцы? На этом разошлись. Я и Иманкулов к своим машинам, а к ЗИЛ 131 Забуиров с двумя другими эрзя. До ужина занимались профилактикой машин. Эрзя помогали чем могли. По ходу я объяснял им устройство БРДМ. Закончить не успели и оставили работу на завтра. Ужин проводили в двух столовых. 20 артельщиков прикрепили к столовой для крестьян. Туда же записали и наших наложниц. А дружинников и волонтёров, вместе с нами, прописали в нашей столовой. Было заметно, что столовые заполнены почти полностью. Ещё по двадцать человек можно втиснуть, но пора строить, ещё одну, как минимум. Поэтому это направление посчитали главным. После ужина решали, где поставить новую столовую и какого размера она будет. После
               
                -191-
обсуждения стало ясно, что строительство столовой на 300 человек затянется на месяцы, но это необходимо. Её начнём строить с теплом, а пока создадим временную на двести человек. Ставить без фундамента, но пол класть на первый слой брёвен, чтобы частично отгородиться от холодной земли. Размер возьмём из длины брёвен 9м. По расчетам выходило, что здание должно иметь размеры 36 х 9 м.  Чтобы упростить строительство, решили построить здание в форма креста, по 9 метров каждое ответвление, в результате чего в середине появится дополнительное помещение 9х9м. К зданию необходимо сразу ставить стационарную кухню. А поставим её снаружи тына, прямо на выходе в восточную сторону. Разошлись по домам. Я пошёл в палатку и предался там разврату, как и другие четыре курсанта по соседству. Двое дежурили в казарме.  Пятница. 19 февраля. После завтрака я, Иманкулов и Марченко со своими помощниками пошли проводить профилактику машин. Коверда и Теплов отправились показывать строителям фронт работ. Судейкин с остальными проводил знакомство с волонтёрами. Их всех вызвали к нам в казарму на второй этаж, чтобы не мешать дружинникам переезжать в новую казарму. Как это уже стало привычным, волонтёры пялились на портреты членов политбюро, рассматривали непривычные элементы интерьера комнаты. Судейкин с оставшимися курсантами подзывал волонтёров по очереди к своему столу и те стоя докладывали о себе в виде короткой биографии. Семёнов взялся записывать данные в тетрадь. Среди волонтёров пятеро были детьми дружинников, 11 – дети мастеровых, двое из купцов и двое из дворни князя. Пятеро были грамотными. Судейкин – Парни, мы создаём новый вид войска по европейскому образцу. Вы будете первыми его воинами. Мы вас научим такому искусству, против которого не сможет устоять ни одна армия в мире, включая и монголов. Притом нас будет всего одна тысяча человек. Этого будет вполне достаточно, чтобы разгромить   в сто раз более многочисленного противника. Вы научитесь владеть совершенно новыми видами оружия, которого нет ни у кого и не появятся ещё сто лет. Но придётся учиться умению с ним обращаться, а ещё и дисциплине, когда вы будете обязаны выполнить любое приказание командира. В будущем, права быть зачисленным в эту тысячу, будут добиваться князья и бояре, но попасть в этот отряд мы позволим только детям и близким знакомым уже служивших здесь ветеранов. Вас будут кормить, одевать и даже платить за учёбу. Занятия начнутся с марта, а до этого, возможно и во время учёбы, вас могут заставить выполнять работы, необходимые для выживания нашего посёлка. Эти работы могут вам показаться несовместимыми с вашим общественным положением. Поэтому я вас заранее предупреждаю об этом. Кому не нравятся наши условия, завтра же может уезжать домой. Один из волонтёров заявил – нас предупредили об этом ещё в Рязани, и мы согласились на это. А про оружие                мы кое-что слышали и нам очень интересно подержать его в руках. Судейкин одобрительно кивнул и позволил волонтёрам разойтись. В это время Коверда пригнав один бульдозер начал расчищать площадку для новой столовой. Теплов и бригадиры артелей с помощью рулетки намечали план будущего строения. Двое дружинников, учили двоих работяг науке работы на козловом кране и загружали в ЗИЛ 131 брёвна, чтобы подвезти их к месту стройки. Этот козловой кран был вторым и являлся близнецом первого крана, который работал на новом складе пиломатериалов. После подвоза необходимого количества брёвен, кран перегонят к стройке. Я со своими людьми закончили профилактику БРДМ и пошли мыть руки. Мне надлежало зайти к Боракчин, чтобы провести очередной урок русской азбуки. Уже после обеда опять накопились вопросы. Поступило предложение строить крестообразную столовую в два этажа, чтобы использовать второй этаж под аудитории. В самом деле, про аудитории не подумали, поэтому решили строить сразу
               
                -192-
два этажа. Сразу убьём двух зайцев. Но время поджимает. Успеем ли к марту? Проблема с унитазами – а что если пригласить горшечника? Сможет ли он создать унитаз? Надо попробовать. Я где-то читал, что в древнем Вавилоне была канализация и водопровод. Кстати водопровод был и в древнем Риме и древней Греции. Как всё-таки деградировало человечество с принятием христианства! Надеюсь, что нам удастся придать толчок развитию цивилизации и история может пойти по другому пути. С прибытием волонтёров остро встала проблема с конюшнями. Они опять полны. Судейкин велел Микишу объявить жителям, чтобы своих коней забрали по дворам.  Корм для коней кончается. Надо требовать корм у Рязани. Марченко спросил – на какие подразделения мы разобьём наш батальон? Судейкин сказал, что он уже давно об этом думает и предлагает следующую структуру – наименьшая частица – десяток, так и назовём. В нём будет десять человек вместе с командиром.  Командовать им будет десятник – дадим ему две лычки. Взвод будет состоять из трёх десятков, командира взвода и замкомвзвода. Командира взвода назовём прапорщиком и дадим ему одну широкую лычку, как у старшего сержанта. А замкомвзвода будет иметь три лычки и назовём его унтером. Командиром роты будет один из нас и будет называться курсантом. У него будет старшина роты, так его и назовём. Это будет должность, а не звание. Поэтому им может быть унтер. Ну а комбатом будет сержант Винокуров. А комполка станет лейтенант Судейкин. Лейтенант только для нашего полка. Как мы назовём командиров приданных нам кавалеристов? Понятное дело – сотники, унтера и десятники. Будут ли сотники офицерами? Надо будет ещё подумать об этом, сказал Судейкин. Буду ждать предложений, а пока все свободны. Только вышел из казармы, как поступило сообщение, что из Пронска прибыли волонтёры в количестве 20 человек. Судейкин тут же призвал их к себе для разговора. Вот их уже набралось 63 человека. Эти 20 человек как раз тот максимум, который мы сможем обслужить. После ужина и урока монгольского иду ночевать в казарму с Ковердой. Наша очередь.                Воскресенье. 21 февраля. Как обычно съездили с Боракчин в церковь. Вернулись к обеду. С нами 15 человек волонтёров от Борисово-Глебово. После обеда разбор полётов. Вчера распределяли волонтёров по десяткам. Это у нас будет первая рота. С сегодняшним поступлением уже 78 человек. Сегодняшних ещё не определили. Десятниками решили ставить дружинников Архипа, по его рекомендации. Как раз вышло 7 десятков по 9 человек и 9 дружинников командиров. Разместили их в казарме вместе. Два полных взвода и один неполный.  Так и назвали -первый,                второй и третий взвода. Командирами взводов назначили троих эрзя из числа участвовавших в сражениях. Чтобы привыкали. С завтрашнего дня будем заставлять их бегать и делать гимнастику. Вот и новое дело – нужен спортгородок. И вообще их надо чем-то занять. Работяги на стройке работают в полную силу, уложено уже полметра стены по всему параметру креста. Один слой – 12 брёвен, надо прорубить пазы, просверлить стыки и воткнуть стержень из дуба на два бревна. А одно бревно длиной 9 м весит более 500 кг. Если бы не кран, то пупок надорвёшь очень быстро. Пока одни кладут стены, другие укладывают полы. Так что работа идёт быстро. Но есть один минус – используется одна бензопила и поэтому уменьшилось количество вырубаемых деревьев. Но, с прибытием волонтёров, вполне можно установить работу на вырубке в две смены, что мы и сделаем через пару дней. По прикидкам столовую закончим как раз к первому марта. Вторник 23 февраля. Всё идёт по плану. Сегодня отметили вечером день СА и ВМФ в тесном кругу у нас в казарме. Как хорошо, что на первом этаже нет никого, можно было не бояться шуметь. Судейкина и Иманкулова пришлось домой нести на руках. Все остальные легли спать в казарме. Никто не был в состоянии идти до своей
               
                -193-
палатки, хотя некоторые и пытались, но их остановили. Понедельник. 1 марта. Конечно со стройкой не успели, но первый этаж готов и там уже расставлены столы и первый обед прошёл в торжественной атмосфере. Мы даже пригласили на открытие воеводу Борисово-Глебова. Снаружи тына, перед столовой, выстроили всех волонтёров, их было тоже ещё не комплект. Собрались и остальные жители. Судейкин сказал речь и волонтёров пустили внутрь. Воевода с десятком дружинников и мы тоже приняли участие в застолье. Поварихами работали женщины из крестьянских семей. Им за это назначили зарплату. Воеводе понравилось, тем более, что после обеда мы его пригласили к себе в казарму и угостили стаканом водки. Кстати отметили наступление нового 1238 года, по русскому календарю 6746 год. Воевода ускакал со своими дружинниками довольный, но получивший задание привезти две тонны сена и соломы, а также овса пятьсот килограмм. Мы собрались у нас и первым делом Коверда поднял вопрос об использовании нашей казармы.  Что с ней делать? Как помещение очень удобное, тёплое, но для нас уже ставшая обузой. Вроде как чемодан без ручки. Надо это здание приспособить для какой-то общеполезной цели. С другой стороны, мы, имея такое здание из кирпича, с канализацией, водопроводом, отоплением, электричеством не используем его по назначению. Я, как больше всех проживший в этом здании последнее время, предложил – это здание имеет площадь 8 х 24 и два этажа. При этом три метра пристройки занимают туалеты, душ и ванна. Почему бы нам не использовать его под жильё. Я уже рассчитал, что, если мы оставим вдоль стены коридор шириной 1 метр и на каждом этаже устроим по 4 квартиры, размером 7 х 5, иначе по 35 кв.м., что соответствует площади стандартной двухкомнатной квартиры, правда с общим туалетом, но он не один, а четыре, то будем вполне довольны. Это многократно лучше, чем ютиться в 36-метровой, просторной, но тем не менее, палатке. Более того, мы сами сможем, не привлекая дополнительную рабсилу, устроить эту перестройку. Все с восторгом согласились. Только Забуиров возразил – господа курсанты, но кто-то один останется без квартиры. Все зашумели на него – вы с Иманкуловым бросьте жребий, кому остаться в избе, а кому к нам. В избе тоже не плохо! На том и порешили. Стены запланировали из всё той же доски сороковки, а двери у Семёнова, всё ещё есть. Постановили начать немедленно. Тут же выгнали из бокса ЗИЛ и поехали к складу досок. Загрузили кузов и привезли к зданию.                Начали таскать и складывать на месте. Двое ставили стойки из той же сороковки, отпиливали ножовкой лишнее и приколачивали к стойкам по две доски. Получалась стенка в 120 см с воздушной прослойкой. Позже подумаем, чем её заполнить. Четверо работали внизу, четверо наверху. К ужину закончили половину работы.                Вторник. 2 марта. До обеда волонтёры таскали на второй этаж столовой – учебного корпуса, столы и скамейки собственного изготовления, ставили шкафы для учебных пособий. На втором этаже было не совсем жарко, так как печки были на первом, а на второй выходили трубы с коленами, для лучшей теплоотдачи и мы рассчитывали, что тепло от кухни и печек будет греть второй этаж, что, частично, удалось. Температура была терпимая +16-17 градусов. Этим же они занимались и после обеда, а мы продолжали своё строительство, которое закончили к ужину, но без дверей в комнаты. Это отложили на завтра. Перед ужином собрались на 15 минут пообщаться. Мы всё ещё не определились с назначением командиров рот. Потянули жребий. Командирами рот стали: первой – Марченко, второй –Иманкулов, третьей –Коверда.                Среда. 3 марта. К 7 утра новоиспечённые командиры рот проследовали в расположения волонтёров и устроили подъём. Всех волонтёров выгнали на мороз в исподнем и пробежали с ними до блокпоста №1 и обратно, а потом разрешили им
               
                -194-
заправить постели и умываться. Многие волонтёры были очень недовольны, скандалили, пытались пререкаться, но командиры отделений быстро наводили порядок. После завтрака мы попросили плотника поставить нам двери в комнаты. Восемь дверей выделил Семёнов. У него осталось их две. Плотнику выделили двух дружинников, и они занялись работой. Мы начали решать вопрос с назначением старшин рот и замкомвзводов. Судейкин хотел было переложить обязанность комбата на Винокурова, но и он и мы воспротивились. Со своими погонами сержанта Винокуров никак не тянул на эту должность, а сменить погоны уже было бы неприлично. Он вообще стал теперь какой -то двусмысленный. Микиш и Архип тоже носили лычки сержантов и им могло показаться недостойным носить одно звание с ним при столь значительном социальном неравенстве. Теплов вообще предложил Винокурову и Судейкину сменить погоны на обычные курсантские, чтобы мы все стали равными, но они категорически отвергли это предложение. Может придумать нам какие-то особые звания и погоны? - засомневался Забуиров. Мы ничего не смогли придумать. Но тут выдал идею Зотов – давайте создадим для офицеров погоны без просвета, как у прапорщиков. Одна звёздочка – прапорщик, две вдоль погона – подпоручик, три вдоль погона – поручик, четыре - капитан, но как обычно. А старших офицеров сделаем с одним просветом, как у Судейкина. Только пусть Судейкин сменит звёздочки на большие, майорские, этого никто не заметит. И будут погоны с одним просветом – майор, а потом лейтенант и полковник. То есть Судейкин пройдёт, как подполковник. А это уже кое-что. В армиях государств Африки, подполковник - это чуть ли не высший чин. Ладно, согласился Судейкин. Пусть будет так, а будущее расставит всё по своим местам. Короче старшинами рот назначаем Микиша, Архипа и Кежая. Кежай – это был десятник эрзя, прибывший к нам осенью прошлого года. Мы его практически не задействовали в военных целях, и он сильно переживал по этому поводу. Но вот и для него нашлась должность. Учиться будут все, даже те 25 эрзя, которые уже научились стрелять и водить машины. Повторение – мать учения, им не повредит. Заодно всех научим современной азбуке, выдав её за монгольскую, которую те ещё не ввели в обиход.                Одновременно учить арифметике, так как применявшиеся цифры, обозначаемые буквами кириллицы, были сложны и крайне неудобны в использовании. Как раз этим, общеобразовательным наукам следует и учить в первую очередь. Теперь другая сторона медали – кроме нас, учить волонтёров некому. То есть вся тяжесть обучения ложится на нас. Вопрос – как будем преподавать. Каждому из нас вести какой-нибудь отдельный курс или на каждого курсанта весь объём наук и отдельный взвод? Эту версию отвергли сразу. Только по отдельным предметам каждому, чтобы проще было подготовляться. Наметим предметы. Стали предлагать – азбука, арифметика, физкультура, стрелковое оружие, строевая подготовка и тактика, двигатели внутреннего сгорания, авто и бронетехника, история и география, электротехника, иностранный язык (тюркский) – предложил Забуиров, как язык межплеменного общения, монгольской армии. Вот и есть 10 предметов. Теперь будем их делить. За Зубаирова уже и так было ясно, что именно он будет учить тюркскому.  Остальные 9 предметов вытягивали по жребию. Мне достались история и география. Поскольку вести конспекты волонтёрами, из-за их повальной неграмотности, не представлялось возможным, это отложили до обучения азбуки. А вот арифметику и саму азбуку нужно учить только по тетрадкам. Значит каждому придётся выдать по 2 тетрадки и карандашу. Занятия начнём с понедельника, пока не будем полностью готовы. Учебный корпус на втором этаже столовой разделялся на две аудитории в каждом ответвлении со входом из центра, где располагалась и лестница на первый этаж. Окна
               
                -195-
применяли очень экономно. Семёнов с величайшей осторожностью нарезал по три стекла на каждую стену этажа, размером полметра на полметра, истратив 6 листов драгоценного стекла из двадцати последних. Однако опять не хватило двух аудиторий.  Решили временно приостановить обучение детей в клубе и там, как раз разместятся две аудитории. Каждая аудитория будет предметная и её необходимо обеспечить плакатами и наглядными пособиями. Каждому из нас изготовить необходимые плакаты своими силами. У нас имелось большое количество плакатов по стрелковому оружию, машинам и двигателям. Были по физике, химии и некоторым другим предметам, которые было необходимо рассмотреть и применять по необходимости. То есть работы на нас наваливалось чрезмерно. За всеми этими проблемами засиделись до самого обеда. После обеда выяснилось, что ещё не все аудитории готовы. Поэтому волонтёры продолжили таскать столы и скамьи, а мы опять уселись заседать. Баня на всех слишком мала. Нужно строить новую. Для волонтёров назначить банные дни по очереди. С понедельника начнём учёбу, значит некому будет вести вырубку леса и соответственно складирование и распиловку брёвен. Вот это был номер! Почему-то никто об этом не вспомнил до последнего дня. Есть выход, нашёлся Марченко – девушки эрзя будут работать на бульдозерах, а валить лес и всё остальное станут крестьяне. Их у нас 10 человек, да ещё 10 парней и столько же девушек. Всего должно хватить. Мы насчитали необходимое количество дежурных и караул аж в 60 человек! То есть ежесуточно в караул и внутренний наряд будут заступать два полных взвода, как минимум. Это нормально, решил Судейкин – давайте добавим людей в караулы и т.п, а заодно для валки леса. Пусть в караул заступает ежедневно полная рота. Кстати этим решением отменяется использование клуба в качестве аудиторий. Значит дети будут продолжать учиться, но кто их будет учить, если Архип сам станет учащимся? От всех этих вопросов уже у всех голова кругом. Выход нашли – для 6-ти взводов, с утра, будут использованы, в качестве преподавателей, только 6 курсантов, поэтому                из числа свободных, назначать двух курсантов ежедневно. Вроде бы, наконец-то решили все проблемы. Между тем Иманкулов и Забуиров бросили жребий по поводу квартиры. Не повезло Забуирову, ему выпало оставаться в избе. За уточнением мелких проблем дотянули до ужина. С открытием волонтёрской столовой отпала необходимость в палаточной столовой для крестьян и с сегодняшнего дня они получили возможность питаться с нами, как и наши наложницы. Палаточная столовая была свёрнута и уложена в наш склад. Плотник Горазд сообщил о готовности комнат к заселению. Это нас обрадовало, но пока решили девчатам не говорить до завтрашнего дня, чтобы разместить мебель и свои вещи.                Четверг. 4 марта. Мы эту ночь спали в казарме. Марченко и Коверда к семи часам ушли в казарму, чтобы после подъёма выгнать волонтёров на улицу и бежать с ними до блокпоста №1 и обратно. Мы, подумав решили присоединиться к ним. Так что в забеге участвовали все. Давненько нам не приходилось бегать, расслабились. Постановили бегать ежедневно с волонтёрами. Между прочим, мы так и решили называть учащихся, до их выпуска. После завтрака командиры рот ушли командовать перетаскиванием столов и шкафов.  Я и Теплов пошли в клуб, чтобы учить ребятишек. Архип рассказал, что всю азбуку дети выучили и они уже проходили чтение и правописание. Мы решили, что этого детям достаточно Группу начинающих (первый класс) я взял себе, чтобы учить нашей азбуке, а Теплов взял второй класс из детей эрзя, чтобы преподавать им арифметику по нашей системе арабских букв. Я вспомнил, что вроде бы сегодня, монголы должны разбить, ещё не до конца собранную, армию князя Георгия. Сам он, как записано в истории попытается убежать, но его очень скоро
               
                -196-
настигнут и убьют. После этого монголы начнут отход в степь через восточные земли Черниговского княжества. Там их ожидает город Козельск, прославившийся небывалым сопротивлением монголам. Я подумал, а нельзя ли попробовать спасти из города хоть немного детей? Подниму этот вопрос на собрании. Итак, в 9 часов я вошёл в клуб мимо дежурного по лагерю Семёнова и двух караульных дружинников у дверей, которые мне отсалютовали. Как уже говорилось, весь зал был разделён на две части, в которых занимались два класса детей. Первый класс представляли дети, прибывших недавно жителей Борисово-Глебово и эрзянских детей, приведённых Кежаем осенью. Детей школьных лет оказалось 19. Я представился им, как Фёдор Васильевич и начал их учить азбуке по методике, которую я применил для ханши Боракчин. За стенкой Теплов учил другую группу арифметике. Мы провели по три урока и отпустили детей домой. Я пошёл к Боракчин, а Теплов к себе. После обеда мы не стали задерживаться, а пошли к своим девчатам и объявили им о переезде. Девки вначале обрадовались, а потом засомневались, ведь они, между прочим ещё не были в нашей казарме. Мы собрали свои и их пожитки и потащили в казарму. Я, по жребию, попал на первый этаж с Иманкуловым, Тепловым и Винокуровым. Это было удачно, так как первый этаж был кирпичный с нормальными батареями отопления, но много ли нам, молодым нужно? Расставили кровати, разложили вещи. Комната была большая, светлая и тёплая. Мои Веселинка и Бажена остались очень довольны, а когда ознакомились с душем и туалетом, то их радости не было предела. Немного портили картину перегородки из не струганной доски. Я пообещал взять сейчас же краску и покрасить перегородку. До ужина занимались благоустройством. Я красил доски, а потом ещё пришлось открывать окно, чтобы проветрить комнату. На ужин отправились вместе. Ещё радовало, что мы с ребятами опять вместе, хотя и через перегородку.                Пятница. 5 марта.  Утром все побежали до блок поста. Привели себя в порядок и на завтрак. После завтрака Судейкин собрал всех волонтёров на улице перед столовой. Волонтёров было всего, вместе с нашими, 270 человек. Я с Тепловым не пошли туда, так как проводили уроки с детьми. Некоторым волонтёрам не понравилась дисциплина и они к сегодняшнему дню выбыли.. Их никто не держал. Ещё не прибыли волонтёры из Коломны, как раз 30 человек. Но мы попросили Рязань прислать ещё человек 20 , на всякий  случай. Между прочим, так поступали во всех военных училищах СССР, поскольку за время обучения многие отсеивались и к выпуску всегда подходили  в неполном составе. Судейкин объявил, что с понедельника начинаем занятия по программе обучения. Много слов сказал о патриотизме, тяжести обучения, гордости за новый вид войск, к которым мы будем относиться. Объявил, что завтра волонтёры получат форму, пока б.у, до принятия присяги, а после неё новую. Начиная с 15-го числа все будут получать стипендию, в размере 8 резан в месяц или 2 гривны в год. а после обучения гораздо больше, пока это оставим в тайне.Учение продлится год, а может и больше. Все кому не нравятся эти условия могут уезжать. Мы подождём ещё два дня, возможно прибудут остальные волонтёры. Рассказал он и о несении караульной и внутренней службы. Все эти прелести также начнутся с понедельника.    А пока все волонтёры должны будут выйти на освобождённую от леса территорию и сносить все сучья, корни и мелкие деревца в несколько куч на поле и сжечь. Это задание выдали для того, чтобы занять волонтёров работой. Кстати уже все они видели наши бульдозеры в действии и были ими весьма впечатлены. От своих командиров они были наслышаны, что и их научат водить эти самодвижущиеся повозки и это заставляло многих терпеть все тяжести, связанные с обучением. После обеда волонтёры

               
                -197-
продолжили сбор валежника, а мы сели совещаться, на этот раз в клубе. Нам  нужен флаг – сказал Судейкин. Я предлагаю флаг ВДВ. Никто не возражал. Надо кому то отдать кусок материи, лучше всего подойдёт перкаль, чтбы вышил эмблему. Надо у наших женщин спросить, наверняка кто-нибудь вышивает ? Поищем. Дадим задание Микишу. Размер пусть будет метр на полтора, думаю нормально – сказал Судейкин.                Строители достраивают конюшни. Строят отдельными секциями, чтобы быстрей коней ставили. Сено и солома потихоньку поступают из ближних городков. Не пропадём. Монголы должны уже тронуться в обратный путь. Известно, что ханы Бури и Кадан пойдут через Рязань, но надеюсь, Батый изменит маршрут, иначе быть беде. Надо выслать опять кого –нибудь к Коломне, чтобы встретили монголов и перенаправили  в обход. Тут и я спросил – а нельзя ли кого –нибудь послать в Козельск, чтобы хоть детей и женщин вывели ? Ведь всех уничтожат без разбора. –Боюсь, что это невозможно –ответил Судейкин. -Нам никто не поверит, я уверен на все 100%. Ещё и побьют. Ничего не поделаешь – это судьба.  В Коломну пошлём людей примерно к 25 марта. А теперь идите в свои аудитории и готовьте их к занятиям_ что мы и сделали. Я притащил в свой кабинет глобус и спрятал его в шкаф, чтобы раньше времени не пугать молодёжь. Повесил на стену моё произведение – карту улуса Джучи и граничащих с ним государств. Больше никаких наглядных пособий не было. Висела доска с мелками, как и во всех других аудиториях, но мне она вряд ли пригодится. Подровнял скамейки и столы, свою трибуну, глянул в шкаф, где лежала стопка тетрадей, карандаши и ручки, а также классный журнал. Это была большая канцелярская книга на 100 страниц. На каждый взвод была заведена такая, с перечнем волонтёров, где мы должны отмечать посещение уроков и, возможно, отметки. Я уселся за одну из парт и задумался о возможности развития цивилизации. Конечно современная технология не позволяет изготовить точные детали, типа поршней, ползунов, толкателей, но если мы поможем, то дело пойдёт. А с паровой машиной можно не заботиться о бензине, дров и угля хватит на тысячи лет. До паровой машины ещё 600 лет, но как заманчиво!  Я вообще то замыслил изменить незначительно конструкцию двигателя внутреннего сгорания применительно к пару.  Ведь если вместо впрыска бензина клапаны впустят пар, то он безусловно толкнёт поршень. Я работал над своей идеей до ужина и, в сущности, уже получил примерную схему. Ещё немного подумать, и я поймаю решение. Ночевать шёл домой, предвкушая гаремные развлечения и сон в нормальных условиях квартиры, а не палатки. Как приятно жить в человеческих (по нашим меркам) условиях.                Суббота .6 марта. Как обычно пробежка всем батальоном, потом минут 15 делали гимнастику перед столовой. Надо потихоньку приучать волонтёров ко всем комплексам гимнастических упражнений, принятых в Советской Армии. После завтрака всех пришлых волонтёров повели получать военную форму. Зотов выдавал, как договорились старую, б/у, форму, на время. Сапоги с портянками, шинели, шапки ушанки, солдатские погоны. Волонтёры, получив одежду уходили в казарму и переодевались. Потом глядели друг на друга и смеялись. Все стали похожими, как близнецы. Потом всех выстроили на площадке перед столовой и распределили по росту, десяткам, взводам, ротам. Велели всем строго запомнить схему построения. Затем прогнали батальон пешком до второго блок поста и обратно, чтобы разносить сапоги. Потом всех распустили и занялись выдачей зарплаты действующим дружинникам.  Я же пошёл к Боракчин. Мы с ней уже могли общаться без переводчика. Она кое-что понимала по-русски, а я по-монгольски. И Сартак довольно связно говорил по-русски. Дети быстро запоминают. Думаю, что знание языка, поможет всем нам.

               
                -198-
Немного позанимались и я сообщил ханше, что Батый повернул армию обратно и недалёк тот день, когда мы расстанемся. Ханша выразила надежду, что мы ещё непременно увидимся. Она будет всегда рада меня принять. Я её поблагодарил и ушел, мучаясь сомнениями – стоит ли ей сообщать, что её сына Сартака убьёт хан Берке, чтобы попасть на трон улуса Джучи, хотя в истории, он оставил след,                как добрый хан. После обеда прибыли тридцать волонтёров из Коломны. Судейкин провёл с ними беседу и определил в казарму тут же им выдали форму. Нам очень повезло со старой формой, что её не успели выбросить и теперь у нас её было 900 комплектов, да ещё новая форма – столько же. Кстати волонтёрам выдали по курсантскому планшету– это сумка на ремне, которую носят на правом плече. Предназначена для тетрадей и карт. Сгодится для волонтёров, чтобы носить пару тетрадей. Просто пусть привыкают. Как в любом военном училище, каждому полагался «сидор» с плащ палаткой, который привязывается к низу кровати. Больше всего пришлось возиться с лошадьми, расставляя их где только возможно, так как строители не поспевали. Также, командиры рот показали, как следует стелить постель, чтобы одеяло выглядело, как кирпич, с острыми углами. Унтерам велели позаниматься этим с личным составом, а мы опять уединились в клубе               
    
                Мы учимся летать на планере.

 Я вновь поднял вопрос об использовании планера. Пока не растаял лёд на реке, надо провести испытания, я даже сам попробую летать. Судейкин согласился на завтра, после обеда. Я немедленно пошёл, в склад, прихватив с собой Забуирова и Иманкулова. Мы вытащили из склада фюзеляж, крылья, колёса и начали его собирать напротив учебного корпуса. Нас окружили любопытные. Однако собрать самолёт оказалось не так-то просто. Мы не смогли его полностью собрать до ужина, поэтому, пришлось оставить его на месте. Чтобы его не повредили, около него организовали сторожевой пост на всю ночь. По 2 человека, сменявшихся через два часа. Воскресенье.7 марта. После завтрака все православные и ханша со свитой отправились на службу в церковь. Я с Иманкуловыми Забуировым, отпустив караульных, продолжили сборку самолёта. Сложно было протянуть тросики управления и закреплять их. Но, тем не менее, к обеду справились. Как раз и народ вернулся из церкви. Мы сходили пообедать, а потом начали было вывозить самолёт на реку, но поняли, что он не пройдёт по дороге между блокпостами, так как ширина дороги всего три метра, а размах крыльев нашего двухместного аппарата, имеющего название «Приморец», серии КАИ 12, составлял 15 метров. Тогда решили всё равно испытать, но на нашем поле, которое было в длину 700 метров.  Судейкин разрешил, но при условии, летать не выше двух метров. Пригнали бульдозер, который выровнял дорожку на все 700 м. Подъехал ЗИЛ 131. К этому времени к полосе подошли почти все жители. Поставили планер поближе к лесу боком. ЗИЛ установили в 20-ти метрах дальше. Оттащили трос от лебёдки машины к планеру и пропустив его через замок, прикрепили к мощному дереву напротив машины. Получилось типа натянутой тетивы лука. Я уселся в кабину и пристегнулся. В ЗИЛе сидел сам Судейкин. Он включил намотку и трос распрямляясь, потащил планер с ускорением. Через 20 метров трос дёрнул дерево и планер, подскочив, поднялся в воздух. Я тянул на себя рукоятку взлёта. Самолет взлетел в самом деле на 2 метра и пролетев метров 30 стал садиться. Поскольку нос я задрал вверх, то планер упал на задние колёса, а затем сбавив скорость уронил вниз нос, от чего вся конструкция вздрогнула. Но планер выдержал испытание, не зря в инструкции было написано, что он исполнен с 9-ти кратным запасом прочности. Я сидел в кабине и ко мне бежали
               
                -199-
люди. Моё сердце стучало и пело – я летал! Руки и ноги дрожали, и я едва выкарабкался из планера. Волонтёры развернули планер вручную и откатили на исходную позицию. На этот раз ЗИЛ встал в 30 м от планера. Я опять забрался в кабину. На этот раз разбег был дальше и самолёт взлетел метров на 4-5 и пролетел около 100 метров. На этот раз я был начеку и при посадке успел выровнять планер, так что он не рухнул на нос. Вновь самолёт откатили назад. Судейкин хотел остановиться, но я попросил его ещё раз попробовать.  Ладно – сказал Судейкин-. Всё повторили, но теперь с расстояния в 40 метров. Больше троса не хватило. Планер разогнался и взлетел на 7-8 метров и я пролетел, ликуя и крича во всё горло больше 300 метров и сел почти удовлетворительно. На этом пока решили остановиться. Аппарат откатили к палатке караульных у Переяславльских ворот и поставили там, под охрану караульных. Приволокли кусок брезента и накрыли им фюзеляж. Планер был цельнометаллический из дюраля, достаточно крепкий. Он весил без меня 260 кг. Люди восторженно переговаривались между собой, и я сам был крайне возбуждён. Ощущение полёта не оставляло меня ещё долгое время. Может кто-то не в курсе, но в инструкции написано, что планер в состоянии пролететь до 300 км и даже больше. Теперь я не отстану от Судейкина и буду продолжать тренировки. Ко мне подбежали мои подруги и повисли на мне, выражаю своё восхищение моим геройством.               
                В военном училище начались занятия.

Понедельник. 8 марта. – Женский день. К сожалению, к женщинам в этом веке относятся как то, я бы сказал, презрительно. Не к особам с голубой кровью, для тех другая судьба, а остальным не позавидуешь. Надо что-то подарить девчонкам. Итак, день начался привычно – бег до блокпоста, на этот раз за №2 и обратно, почти 5 км. Так и будем бегать дальше. Многие не выдерживали и плелись пешком за колонной, а потом вновь вставая в строй при нашем возвращении. Ничего, научатся со временем. Потом гимнастическая разминка и умываться. Сегодня первый день уже самого настоящего начала учебного процесса. Вчера с вечера первая рота заступила в караул, наконец то заменив постоянно дежуривших эрзя и дружинников. На блок посты отправились по 4 человека из которых один был из старослужащих. Везде с волонтёрами обязательно присутствовал кто-нибудь из наших. Со временем, когда они наберутся опыта, будем их оставлять одних. Кстати, к службе разрешили приступить трём наказанным ранее за сон на посту. Они клятвенно заверили нас, что подобное не повторится никогда. Мы с Тепловым первые два часа преподавали детям. У волонтёров прошла первая пара и мы наконец тоже приняли слушателей в свои аудитории. Я начал с истории, рассказав волонтёрам легенду об острове Россия и наших общих предках. Между прочим, мы узнали, что новгородцы достигают Новой Земли и поэтому мы договорились переместить остров практически на северный полюс, чтобы гарантировано оторваться от любопытных. Парням чрезвычайно понравилась эта история. Они слушали её открыв рот. И, наверное, впечатлений набрались немеряно. Эту историю я потом повторю для каждого взвода. С глобусом я решил повременить. Для начала показал карту монгольской империи и входящий в неё улус Джучи, в котором теперь будет находиться Русь. В картах парни разбирались очень слабо и поэтому я сначала решил для других групп рассказать вообще о картографии и потихоньку подвести слушателей под определение долготы и широты, а также ориентировки на местности с помощью карты. По другим предметам договорились к практическим стрельбам перейти не раньше, чем через полгода. Так и пошло, учебный процесс вошёл в свою колею и начались трудовые будни. Преподавание детям,
               
                -200-               
волонтёрам, ещё две попытки летать, пока до 400 м. на территории между тыном Маргелово и лесом.   Понедельник. 15 марта. Времени на пятиминутки после завтрака уже нет. Собираемся после обеда. Для волонтёров ввели послеобеденный отдых в течении двух часов, после которых они занимаются самоподготовкой и перед ужином за два часа – физкультурой. Прибыли 20 обещанных дополнительных волонтёров, которых расселили в палатки, как и ещё сотня других, ожидающих окончания строительства ещё одной казармы, к которой приступили строители после окончания работ по достройке конюшен. Завтра обещают закончить строительство, на этот раз уже 3-х этажной казармы, на месте склада продовольствия. При уборке мусора на складе, как я и предполагал, были найдены семена множества, неизвестно каких, растений, в том числе и тыквы, что нас особенно порадовало, притом довольно много. Целая горсть, штук 30. Непременно посадим весной. Семена неизвестных растений надо будет посадить для рассады в горшках, а потом в поле. Занятия с ханшей перенесли на после обеда. Мы уже внятно беседуем с ней на монгольском, а Сартак со мной по-русски. Я всё ещё не рискую рассказать ханше о судьбе Сартака. Дело в том, что он весьма болезненный и слабый мальчик. В наше время всё ещё не ясно, умер ли он своей смертью или его в самом деле убил хан Берке. До этой даты ещё 14 лет, подожду. Я привык уже к жизни с двумя девушками. Даже порой недоумеваю – почему христианство запрещает подобную жизнь? Вот ведь мусульмане – держат столько жён, сколько смогут содержать, зато практически нет матерей одиночек и все женщины, при массовой убыли мужчин во время войн, находят себе применение. Священнослужители и даже дервиши имеют право иметь жён и пользуются этим правом на полную катушку. Каково быть католическим священником, к числу которых относятся не самые глупые и негодные мужчины, но в силу своей религии лишённые права завести жену и детей. А сколько женщин на Руси остаются незамужними, а ведь могли бы обрести счастье в семье, даже на ролях второй или третьей жены! Однако и нам предстоит расстаться с нашими наложницами, не пара мы для них. Не из тех они, кому разрешено выйти замуж за свободного человека. Порой становится очень стыдно перед ними. Мы их используем, как предметы. Но ладно, чего уж там! Таковы порядки в этом времени и устранять их будет очень трудно и долго, возможно не один век. Короче нам повезло, что мы очутились здесь не в роли холопов.                Понедельник. 22 марта. Сегодня день равноденствия. День начнёт клониться к лету. На прошлой неделе, после окончания строительства ещё одной казармы, все волонтёры наконец обрели место жительства. Только командиры из числа эрзя ночуют в избах, и мы в своих хоромах. Борисово-Глебовские парни, которых мы несколько запустили без надзора, как и следовало ожидать, закрутили со своими землячками – молодыми девчатами, присланными нам стараниями ханши Боракчин. До сего дня они живут в четырёх палатках по 5 человек, но видится, что нам придётся их венчать, ибо они уже все живут во грехе, поскольку некому за ними надзирать. Последние две недели парни занимаются валкой леса. Эту работу они переняли от парней эрзя, отвлечённых на учёбу. Парни стараются и за эти две недели вырубили ещё 8 га леса, иначе говоря пройдя 800 метров при ширине вырубки 100 метров. Я добился строительства аэродрома, который представлял из себя 20-ти метровую полосу, теперь уже в южной стороне Маргелово – напротив конюшен и в 300 метрах от них, прямо вдоль кромки леса. Полосу разравняли бульдозером, и свободная от снега мёрзлая земля очень даже подошла для разбега. Я добился при 40 метровом разбеге, полёта на 500 метров, при высоте в 7-8 метров. Думаю, что пора бы уже взлетать по -настоящему. Поскольку именно я начал на свой страх и риск эти полёты, то никто другой, не стал пытаться
               
                -201-               
начинать это дело, боясь повредить планер от неумения. Этот полёт назначили на завтра, после обеда. Сегодня, на послеобеденном совещании, Судейкин высказался насчёт того, что пора принять на работу хорошего бухгалтера, так как ему с этим не справиться. И так слишком много других дел. Одно преподавание забирает почти весь день. А тут ему приходится начислять жалование на дружинников, волонтёров, поварих и т.д. Он уже начал путаться. Надо попросить князя Ингваря прислать грамотного дьяка. Поскольку самые необходимые строительные работы закончены во временном исполнении, то пора начинать строить постоянные объекты. С чего начнём? Остановились на варианте освобождения площадки между складами и восточной стороной тына – до учебного корпуса, с целью устройства на ней строевого плаца. Размер плаца будет внушительный – 100 х 70 м, то что надо. А потом надо построить здание штаба полка, со всеми необходимыми кабинетами и местом хранения полкового знамени- поста №1. Кстати, Микиш принёс расшитое знамя полка, выполненное по найденным рисункам мастерицей в городе Борисово-Глебово. Он развернул его и показал всем. У нас аж слёзы на глазах выступили, мы встали и глядели на знамя с двумя парашютами с благоговением. Знамя понравилось всем. И цвета соблюдены и рисунки, всё честь по чести. Судейкин принял знамя и сложил его в несколько раз. Куда мы его пока положим? –спросил он. -Давайте положим в каморке дежурного по лагерю. Там всегда кто-то присутствует. --Нет – сказал Судейкин. – лучше в казарме, в оружейной комнате, спрячем в коробку. Были ещё предложения, но остановились на этом. Когда штаб построим, тогда и вытащим. Микиш сообщил, что во время вырубки, наткнулись в юго-восточном углу поля на участок выгоревшего леса, площадью примерно в квадратный километр и представляющий из себя круг. Пожар происходил видимо не более 4-х лет назад, так как новый подлесок поднялся не выше одного метра. Лесорубы как раз задели его край. Судейкин велел прекратить пока рубить лес и привести бывшее пожарище в порядок, то есть приготовить его в качестве будущей пашни. Выкорчевать все пни, повыдергать молодые побеги, а напротив в лесополосе сделать к этому кругу проход, как и принято у нас, шириной три метра. Иманкулов предложил, пока ещё есть лёд на реках, срочно построить холодильник, тоже пока временного типа, чтобы натаскать туда льда и засыпать опилками. У населения скопилось очень много мяса конины, которое они не в состоянии съесть. В общем осталось около 25 тонн. Останки почти пятисот монгольских лошадей, убитых при попытке нападения на Маргелово. Да и колбасы и копчёное мясо нашего собственного производства. Хорошо, -согласился Судейкин. Пусть одна артель начинает перенос изб эрзя, а другая строит холодильник. Место для холодильника определим с северной стороны тына, около склада ГСМ. А дома будем переносить на улицу Переяславльскую, в сторону блок поста №1. Вождёву, с бригадиром артели, начать разметку участков. Все разошлись, а я взял рулетку с флажками и найдя бригадира, пошли с ним размечать участки по 10 соток, двадцать метров вдоль дороги и 50 метров в глубину. Нам помогали десять Борисоглебских девушек холопок. До ужина разметили 26 участков. Перед сном Бажена объявила мне о задержке месячных. Но пока ещё можно считать это случайностью. Я в общем то не очень горевал.               
               
                Планер взмывает в небо.

Вторник.23 марта. До обеда всё шло по расписанию. А после обеда я пошёл к взлётной полосе, куда уже начали подтягиваться любопытные. Мне предстояло взлететь по- настоящему. Судейкин настоял, чтобы я взял с собой парашют. Теплов
               
                -202-               
и Коверда скинули с планера брезент и отложили его в сторону. Судейкин лично, подогнал к взлётной полосе ГАЗ 51. На этот раз решили планер попросту тянуть машиной, с разбегом. Лететь предстояло в сторону Борисово-Глебово. Планер поставили хвостом прямо к лесу, в паре метров. Размотали 50-ти метровый трос и прицепили один конец к машине, другой к планеру. Через 40 м устроили трамплин, как на авианосцах США – из досок сколотили тумбу подскока. Планер должен был наехать на доски с уклоном вверх и, мы надеялись, что это поможет планеру резко подняться. Судейкин предупредил меня, в случае чего, бросить планер и выпрыгивать с парашютом и вообще осторожнее! Я забрался в кабину и уселся за рычаги. Судейкин завёл машину и взглянул на Коверду, который должен был подать знак. Я махнул Коверде, что я готов и он взмахнул рукой. Судейкин тронул машину, стараясь, как можно быстрее разогнаться, ведь у него было всего 40 метров на разгон. Планер потянулся за машиной набирая скорость. Мёрзлая земля, расчищенная бульдозером от снега, отлично подходила для езды. Скорость нарастала – 10, 20, 40, 50 км в час и подскок. Планер поднялся на несколько метров и продолжил набирать высоту. ГАЗ 51 достиг, почти максимальной скорости в 75 км в час и остановился, так как упёрся в стену леса, пробежав 600 метров за минуту. Я в планере поднялся на высоту в 50 метров и сбросил тяговый трос. Чуть не задевая верхушки деревьев, я полетел дальше. Спидометр показывал скорость около 80 км в час и планер всё ещё стремился вверх. Ещё через две минуты я поднялся на 200 метров и почувствовал, что это предел. Начальная скорость слишком мала и поэтому я завернул обратно. Чувство восторга заполняло меня, хотя руки и ноги дрожали, а сам я, не взирая на холод, обливался потом. С высоты открывался вид на бескрайний лес справа и реку Трубеж слева. Очень хорошо было видно наш посёлок и выжженный участок леса примыкавший к углу пашни. Дома и палатки снизу, люди и кони. Я подлетал к Маргелово, но планер не думал снижаться, и я не стал его заставлять это делать и полетел дальше в сторону Переяславля. Вот снизу палатка волхва и замёрзший ручей у его землянки. Я следил за приборами. Высотомер показывал, что планер даже ещё поднялся до 250 метров и медленно поднимался дальше. Я пролетел минут 5 со скоростью 80 км в час и увидел впереди Оку и дома Переяславля. Однако дальше лететь я побоялся и опять повернул назад. Теперь бы не задеть деревья при посадке. Я подал рычаги вперёд и начал снижение. Охватил страх – хватит ли мне 600 метров, чтобы снизиться и сесть? Вновь показался посёлок Маргелово. Я опустился до 70 метров, чтобы не задеть верхушек деревьев и дальше старался держать планер ровно. Он прекрасно слушался рычагов. Ага, вот момент – до границы пашни едва 100 метров, и я начинаю опускаться ещё ниже –  70, 60 метров. Есть! Лес кончился, я толкаю рычаги вперёд и планер чуть ли не клюёт носом, но я тут же тяну рычаги на себя, и он выравнивается, ещё вниз, ещё вверх, прямо и планер почти падает на колёса, удар сотрясает его, кажется, что он рассыплется, но машина выдерживает и катится по полосе. Я нажимаю на тормоза и планер останавливается. До противоположного края леса не больше 100 метров. Мне хватило полосы, но почти без запаса. А тут ещё, с такой малой практикой, просто, невероятное везение. Полосу надо удлинять, мы не учли, что по краям лес и нет возможности снизиться на подлёте. Можно сказать, я нырял в яму. Но                тем не менее я сделал это! Ко мне бежали люди. Толпа в поле бросала шапки вверх, и кто-то свистел, кто-то орал. Я откинул фонарь и вылез. Ко мне подбежали Коверда, Судейкин и ещё кто-то. Схватили меня и начали подкидывать вверх. Я смеялся от охватившей меня радости. Грандиозное деяние, которое нужно занести в анналы сложнейших задач,

                -203-               
выполненных нами и положивших начало воздухоплаванию в 13 веке! У меня в голове зрела мысль о постройке самолёта. Но, конечно, до этого ещё очень далеко. Я снял с себя парашют и понёс его в склад. Планер накрыли брезентом до следующего раза. С неба начали падать снежинки. Вовремя я отлетался! Среда.24 марта. После обеда собрались в клубе. Начался разбор полётов. Многие сомневались в необходимости и полезности полёта на планере. Но я как раз и заронил всем идею о возможности установки на планер мотора или вообще постройки самолёта. Ведь это будет техническая и в каком-то смысле революция в умах россиян, а также грозное предупреждение всяким либеральным европейцам, пытающимся принести культуру и прогресс, в кавычках, в нашу дикую страну. Даже мысль о возможности полётов в это время была еретической и за такие мысли жгли на кострах, а ведь возможность построить планер при существующих технологиях была вполне реализуема. Только религиозные догмы и неверие в такую возможность не позволяли воплотить эту идею в жизнь. Конечно до двигателя, даже парового, имея живой пример в лице наших самодвижущихся колясок, потребуется не меньше трёхсот лет. Безусловно, наличие такого примера, подстегнёт имеющиеся технические возможности, но не так быстро. А до нарезного оружия, меньше чем за 4-5 веков им не дорасти. Короче поддержали идею продолжать полёты. Я посетовал на слишком короткую взлётно- посадочную полосу (ВПП), даже не столь на полосу, сколько на отсутствии возможности снизиться заранее перед посадкой, а не нырять в неизвестность, рискуя удариться о верхушки деревьев. Решили ещё раз перенести ВПП, теперь в восточную часть пашни и устроить продолжение за счёт ново открывшейся площади пожарища. Прорубить в лесополосе проезд шириной 25 метров и, используя новые площади, довести длину ВПП до километра. Ведь здесь не главное, длина разбега и посадки, а возможность достаточного снижения при подлёте. Далее Судейкин попросил меня и Иманкулова собираться в Коломну для вероятной встречи ханов Бури и Кадана, с целью уговорить их изменить маршрут движения. Пусть идут через будущие, ещё не тронутые, липецкую и тульскую области, в которых ещё есть что пограбить. Оттуда как раз ближе до Козельска, к которому им, в любом случае, придётся прийти на помощь туменам Батыя и Субедея. Вечером я прощался со своими девчонками. Особенно печалилась Бажена, она боялась, что если она в самом деле забеременеет, то станет мне не нужна и я её прогоню куда-нибудь, на конюшню. Я постарался её успокоить и убедить, что никогда не брошу их обоих.               
    
                Монголы идут в обход Рязани.         

Четверг. 25 марта. Я и Иманкулов, после обеда, собрали кое какие вещи и подошли к воротам на Переяславль. Нам надлежало ехать в составе колонны из ГАЗ 51, БРДМ и БМД. Кроме экипажей боевых машин, с нами ехали пять эрзя и пять дружинников, включая Архипа, а также переводчик.  Выехали в двадцать минут четвёртого. Впереди шёл БМД. Однако дорога до Борисово-Глебова была вполне проходима, так как мы её чистили после каждого снегопада. А вот дальше пришлось пробиваться через сугробы, но, тем не менее, к половине девятого прибыли в Коломну. Город уже восстал из былого ничтожества. Одним из первых восстановили кремль. Стены, ещё плохонькие, но кое какую защиту предоставляли. Домов я насчитал, с первого взгляда, штук 100. Заехали в кремль и, оставив охрану, вошли внутрь. Нас пропустили без разговоров. Тысяцкий Куфа встретил нас приветливо. Сразу не стал нас расспрашивать, а предложил посетить баню, на что мы согласились, а после бани, за столом, мы рассказали ему о новой возможной напасти. Он помрачнел и спросил – что он сможет
               
                -204-               
сделать для нас? Мы его уверили в том, что напасть монголам на Коломну мы не позволим. Наша задача встретить ханов и уговорить их пойти другой дорогой. Попросили Куфу выслать вперёд дозоры, чтобы оповестить нас о подходе монголов и предоставить ночлег нашим людям. Куфа распорядился по этому поводу, и мы продолжили сидеть за столом ещё час, беседуя о том о сём. Куфа интересовался нашими делами, и мы отвечали настолько, насколько считали нужным. Спать легли в просторной комнате на громадной кровати.                Пятница. 26 марта. Примерно в 17 часов примчался гонец с донесение о том, что показались войска. До них уже не более 5 километров. Мы тут же собрались и помчались навстречу. Уже в двух км от города мы встретили разъезд монголов, ведущих разведку в авангарде. Их было две сотни. Мы остановили на середине дороги БМД и рядом с ним БРДМ. ГАЗ 51 встал сзади. Монголы остановились и со страхом глядели на машины. Между ними возникла перепалка, после которой десяток всадников ускакал назад, а остальные подъехали к нам на 100 метров и стали ждать. Я вылез из машины и велел переводчику подойти к монголам и попросить кого-нибудь подъехать к нам. Переводчик пошёл и уже за полста метров начал им кричать, чтобы монголы не стреляли, так как он представляет жену Батыя. Поговорив с монголами, он вернулся с сотником. Я ждал у машины и когда сотник подъехал ближе, показал ему золотую пайцзу, увидев которую. Монгол поклонился мне и спросил, что я хочу. Я сообщил, что мне необходимо переговорить с ханами Бури и Каданом и что монголы дальше по Оке не пойдут. Сотник пожал плечами и сказал, что он человек маленький и поэтому будет поступать так, как ему прикажут. Дальше мы стали ждать вместе. Было холодно, хотя я был в медвежьей шубе, но мороз пробирал и через неё. Металлическая кольчуга тянула вниз, и я забрался в машину с переводчиком. Через сорок минут вернулись посланные. Они поговорили с сотником и тот отъехал к своим воинам, отдал приказ и те начали рядом с дорогой размечать место для лагеря. Ещё через сорок минут, когда уже стало темнеть, начали подъезжать воины и расходиться по полю в указываемые им места. Очень быстро начал расти лагерь. Запылали костры. К машинам подъехали много монголов и переговариваясь, начали щупать машины и осматривать со всех сторон. Ещё через час к нам подъехал какой-то более важный военачальник. Он приказал всем разойтись, что я уже понял и вышел из машины с переводчиком. Переводчик сказал, что мы посланцы «Совета десяти», хотим говорить с ханами. Вельможа, который представился, как тысячник Боюртай –нойон, пригласил меня с собой. Я спросил, -а далеко ли идти? У меня нет лошади, - Тысячник замялся, но тут же сообразил и подозвав сотника, велел ему привести трёх коней. Через 10 минут я с Иманкуловым и переводчиком ехали через лагерь. Ехать пришлось всего не более 500 метров, но «положение обязывает». Тысячник спешился у богатого шатра с длинной жердью, на которой висели несколько конских или ячьих хвостов. У шатра дежурили два десятка стражей. Тысячник прошёл мимо них, приглашая нас следом,                и мы вошли в шатёр. У входа стояли десять тургаудов, а в глубине шатра у огня сидели на ковре несколько человек, в их числе и знакомый нам хан Бури. Я и Иманкулов слегка наклонили головы и поздоровались по-монгольски, что несколько удивило и оживило присутствующих. Хан Бури, расплылся в улыбке и пригласил нас садиться. Он указал на одного из сидящих и представил его, как хана Кадана. Назвал и другие имена, но я даже не стал их запоминать. Хан Бури начал справляться о нашем здоровье, здоровье ханши и её сына Сартака, на что мы неторопливо отвечали. Слуги поставили перед нами блюдо с жареным мясом и пиалы с кумысом. Некоторое время мы ели мясо и отвечали на вопросы. Наконец вежливые вопросы кончились и нас спросил хан Кадан –
               
                -205-               
почему мы приехали сюда и чего добиваемся? Отвечать на этот вопрос начал Иманкулов - Мы договорились с ханом Бату, что он не будет больше разорять Рязанское княжество и его войска будут его обходить. Тем более, что княжество разорено начисто. Большинство населения уничтожено. Мы свои обязательства соблюдаем и хотим, чтобы и вы их соблюдали. Может быть вы ошиблись и на самом деле вам указан другой маршрут?  Нет – ответил Кадан. Мы просто хотим пройти до Переяславля и забрать у вас жену и сына Батыя, чтобы сделать ему подарок. Мы так не договаривались – сказал я.- Согласно договора, жена и сын Бату хана будут возвращены ему только тогда, когда вся армия монголов покинет Русь. - Но мы не знаем, как вы обращаетесь у себя с Боракчин – сказал хан Бури. -Вот мы и хотели это проверить-. Иманкулов указал на переводчика и попросил спросить у того, как ему живётся у нас и как мы обращаемся с ханшей. –Уж ему то вы должны поверить. Ведь здесь, у вас, мы не можем на него влиять, он волен говорить всю правду. Переводчик тут же подтвердил наши слова и поклялся, что с ними обращаются очень вежливо, а с ханшей и сыном Бату хана так, как и подобает обращаться с такими высокими особами. Ей вообще предлагали покинуть посёлок «Совета десяти», в чём убедился сам великий темник Субедей, с которым она встречалась лично, без охраны. Я вообще то заметил, да и Иманкулов тоже, что не этот предлог является причиной истинного маршрута движения ханов. Наверняка они сами решили пройти по разорённому краю, где им никто не сможет противиться, и они без опасений и потерь в личном составе, награбят всё то, что ещё осталось мало-мальски ценного. Наверняка оба их тумена едва ли насчитывают половину прежнего состава. А поход через ещё не покорённые земли чреват большими потерями и даже опасностью для них самих. Ведь их не так уж много. Хан Бури заявил, что он хотел бы лично убедиться в условиях содержания ханши. Тут я ему и предложил, что мы с Иманкуловым гарантируем ему неприкосновенность, если он с сотней или даже с двумя сотнями согласится проследовать с нами в наш посёлок и мы его там примем со всеми почестями и покажем непременно, как у нас живётся ханше и Сартаку. Бури смутился, но подумав, заявил, что они с Каданом пройдут по этому маршруту со своими туменами, никого не тронув. Разговор начинал приобретать совершенно бессмысленный характер. Ханы нагло требовали сойти с их дороги, ведь грабежи потом можно списать на случайность или свалить вину на рязанцев. Что же им можно предъявить? Я пошёл на хитрость – давайте завтра съездим к Бату хану и спросим у него, давал ли он распоряжение проверить условия содержания своих близких? Поедем вчетвером – оба хана и мы с Иманкуловым.  На нашей машине мы доедем до хана всего за два часа и тут же вернёмся обратно. Ханы изумились – за два часа? Да- сказал я. – Это если не торопясь. Но если хотите быстрей, то помчимся на всей скорости и доедем за 1 час. А армия подождёт, мы ведь быстро вернёмся. Ханы заговорили между собой. Половину их речи мы понимали. Хан Бури ругал Кадана за то, что тот уговорил его идти этим маршрутом, когда Батый им велел идти мимо Коломны вверх по течению Оки к городу Козельску. Кадан согласился и сказал, что не стоит злить мангусов и лучше в самом деле повернуть от Коломны вправо, а не влево – к Рязани. Нам хан Бури сообщил, что они верят нам и уважая наши договорённости, завтра утром не доходя до Коломны отвернут в сторону и двинутся вверх по течению. Оки к её истоку, чтобы там встретиться с главными силами. Это нас вполне устроило.    Суббота. 27 марта. Ночь мы переночевали в Коломне у добряка Куфы. Но на месте оставались БРДМ и БМД. Утром, примерно в 7 утра, по рации доложили, что монголы начали вставать и готовить завтрак. Мы с Иманкуловым тоже позавтракали и выехали к месту. После 8 часов утра монголы начали выстраиваться в колонну и уходить вверх по
               
                -206-               
Оке. Мы наблюдали за этим грандиозным явлением. Я специально подсчитывал примерное количество воинов в обоих туменах. Их оказалось примерно 11 тысяч, не считая обозных. Когда вся колонна вышла на дорогу, показались пленные русские. Это были в основном молодые женщины и мужчины, не старше 40 лет. Были и дети в возрасте не моложе 7-8 лет, которые уже сами могли идти достаточно долго. На пленных не было цепей, но их с боков и сзади конвоировали вооружённые монголы на конях. Среди конвоиров было много женщин монголок. Видимо им поручили эту работу, чтобы освободить мужчин для боёв. Пленных было тысяч восемь или даже больше. Они почти все тащили на себе мешки, возможно с провизией. С ними следовало немало повозок с поклажей. Монголам эти пленные были ценны, как рабочая сила и их старались не мучать. Скорее всего их гнали в монгольскую столицу – Сарай. Молодых парней наверняка заставят служить в своём войске, взамен убитых. Кстати в колонне воинов я заметил крупный отряд, явно составленный из русских. Это было заметно по вооружению и щитам, характерного вида. Некоторые из них долго смотрели на наш отряд, проезжая мимо. И вообще я поразился массе, явно европейских лиц в войске. Но, слава Богу, наконец то отъехала последняя повозка, запряженная верблюдами и мы, убедившись, что монголы не вернутся, поехали в Коломну. У Куфы спросили, набрал ли он, положенное ему по разнарядке число дружинников для нашей будущей тысячи? Оказалось, что он едва наскрёб 70 человек, вместо 150. Нет ни людей, ни денег, даже кормить горожан нечем. Но он, тем не менее, нашёл им жильё и кормит, отрывая от своих. Обучать их взялся местный воин, бывший некогда тысячником в последнем сражении, окончившемся столь печально для объединённого войска рязанского и суздальского князей. Мы сообщили ему, что он может прислать к нам обоз для вывоза трофейного оружия и доспехов нашим дружинникам. Сбор нашей тысячи давался княжеству с трудом. Пронск обязался обучить сотню воинов, Переяславль сотню, Ольгов и Ужеск сотню и Рязань 250. По крайней мере план набора был выполнен процентов на 70. Но ничего, у нас ещё есть достаточно времени. Мы напомнили Куфе, что ему надлежит доставить нам продуктов для волонтёров и их коней на пол месяца. Пользуясь, что мы здесь, я спросил у Куфы – нет ли у него на примете грамотного и расторопного дьяка, для ведения бухгалтерской отчётности в Маргелово? И Куфа имел такого на примете. Поскольку все жилые дома теснились вокруг кремля не далее 200 метров, то посыльный быстро нашёл и привёл к нам поименованного дьяка, который оказался ещё сравнительно молодым мужчиной, лет 32-35. Звали его Каллистрат. Куфа его сильно нахваливал, и я спросил его, не поедет ли он с нами? Дьяк согласился и, поскольку ютился в какой -то землянке, без всякого сожаления покинул её и моментально прибыл с женой и двумя детьми. В руках он и его жена держали по мешку какого-то скарба. Мы попрощались с Куфой и пригласили семью Каллистрата в кузов ГАЗ 51. С опаской, те вошли внутрь и разместились на скамейке. Мы тут же отъехали и через три часа были в Маргелово. Я представил Судейкину дьяка, с которым тот имел довольно долгий разговор. Потом Судейкин всучил дьяку несколько тетрадей и провёл к избе, которую недавно освободил Иманкулов. Жена дьяка обрадованно запричитала, увидев большую, новую избу с печкой буржуйкой, а не по-чёрному. Семья зашла в дом, и Судейкин дал дьяку весь завтрашний день на обживание. Воскресенье 28 марта. Согласно традиции – завтрак, поездка в церковь, обед. ВПП ещё не готова, и я пошёл в наш общий с Забуировым склад. Подошёл к огромному дизель-генератору, установленному на двух колёсах.  На нём было начертано ТДС 80. Мощностью 80 квт. Это был последний элемент походного лагеря на 500 человек. Пока в нём не было нужды, но потребности нашего
               
                -207-               
коллектива росли, как на дрожжах. Уже сейчас, порой, приходилось включать оба наших генератора по 12 киловатт. Главным потребителем электричества являлась пилорама, которая после незначительной переделки требовала, как раз 12 квт, а следом шли: насос теплостанции, погружной насос водопроводной станции, освещение периметра и в домах, а также зарядка аккумуляторов и два козловых крана. В технической характеристике указано – расход солярки почти 16 литров в час. Где же найти столько топлива? Как только настанет лето, необходимо посетить Баку или заказать нефть. Нам нужно научиться её перерабатывать в бензин и солярку или построить паровой двигатель. Это в долгосрочном плане, а на ближайшие 3-4 года хватит своих запасов. Во время ужина я поделился идеей о проектировании и изготовлении парового двигателя. Все мы теоретически представляли себе принцип его работы, но о его конкретной конструкции никто не задумывался. Судейкин предложил всем начать думать над этим проектом и вносить свои предложения. Необходимость в паровом двигателе одна из самых важных. Пока мы его придумаем, пока сделаем, да потом переделаем, глядишь и бензин кончится. Думайте и о самолёте – вспоминайте его конструкцию, это тоже жизненно необходимо. Артельщики уже соорудили временное здание для холодильника и принялись за перенос изб изнутри лагеря, наружу, на улицу Переяславльскую. Перед переносом дома, его жильцы временно переселяются в палатку. Перенесена первая изба. Затрачено времени два дня одной артелью.  Завтра обе артели займутся переселением, так что дело пойдёт быстрее.               

            Мы принимаем решение расширить владения.

Понедельник.29 марта. После обеда собрались в клубе на совещание. Архип рассказал, что ему удалось найти производителя кирпичей.  Это успенский, Ольгов монастырь в тридцати км от нас. Монастырь раньше выпускал кирпичи, но монголы разорили монастырь, а почти всех монахов перебили. Но монастырь пытаются восстановить, однако для этого нужны средства и люди. Можно достаточно быстро возобновить изготовление кирпичей, поскольку обжиговые печи пострадали не очень сильно. Монастырь заинтересован в выпуске продукции, но новый игумен просит прислать людей, хотя бы человек 10, тогда и цены сбавят. Судейкин принял решение потребовать у князя 10 холопов для этой работы.  Не всё же нам тратить свои деньги! Кроме этого необходимо оповестить князя, чтобы он немедленно подготовил двух бояр для замещения должностей управителями Козельска и Ельца в                Черниговском княжестве. Батый их разграбит и уничтожит их князей, а мы эти города возьмём под свою опеку. Пока ханша живёт у нас, следует срочно выдать этим управителям ярлыки. Я также посоветую князю послать в Москву своего человека, чтобы и там взять власть. Пока князь Ярослав прячется в Киеве, мы захватим город. А когда Ярослав вернётся, то ему очень долгое время потребуется для восстановления разрушенных Владимира и Суздаля, а также наведения порядка в княжестве. Пока он узнает о Москве и пока будет проверять, факт переходя её в состав Рязани, разбираться и принимать решение, мы уже наберём достаточно сил, чтобы его и Михаила, князя Черниговского, буде он захочет отбивать Козельск и Елец, мы приструним. Но в Москву, князю придётся посылать не менее сотни дружинников. Елец и Козельск обойдутся десятком. Завтра же выезжаем в Рязань на переговоры.  Вторник. 30 марта. Я с Тепловым пошли в школу учить детей, а Судейкин на ГАЗ 51 с Марченко выехали в Рязань. После проведения занятий с волонтёрами, у меня сильно разболелся зуб. Я едва вытерпел и после обеда направился к нашему врачевателю, волхву Всеславу. Он принимал страждущих в палатке, перед которой уже стоял один дружинник, ожидая своей очереди. Я подошёл к
               
                -208-               
нему и он, отдав мне честь, предложил заходить вперёд него, так как у него болит живот, но не очень сильно, он потерпит. Как раз из палатки вышла женщина из эрзян и, не глядя на нас, пошла в лагерь. Я хотел было пропустить дружинника, но зуб так ныл, что я пошёл вперёд. Волхв сидел на самодельном табурете за столом. Увидев меня, предложил сесть на стул напротив него. Что, брат, зуб болит? – догадался он. Болит- признался я. -Давай посмотрю – сказал он. Я раскрыл рот и, волхв, подойдя ко мне, заглянул туда. Понятно – изрёк он. - Застудил ты зуб, вот и болит. Сейчас я тебе помогу. -Он подвинул табурет ко мне и сел совсем рядом. Ты, -говорит, - закрой глаза и думай о приятном. -Я закрыл глаза и стал вспоминать, чем мы с моими девчатами занимались вечером. Волхв начал что-то бормотать и брызгать на мою щёку водой. Говорил вроде бы по-русски, но мало понятно. Какой-то заговор. Он дотронулся рукой до моей щеки, продолжая бормотать, погладил, ещё разок сбрызнул водой и наконец сказал – готово! Можешь идти домой. Старайся не есть холодного и держи ночью зуб в тепле. Я поднялся, чувствуя, что боль постепенно уходит. Было уже вполне терпимо. Я поразился – вот так дела! Никогда не верил в подобное и никогда бы не пошёл сюда, был бы врач. Но жизнь заставила. Я поблагодарил Всеслава и спросил, почему он не приходит к нам, ничего не просит? Волхв отвечал – я занят сильно, а не прошу ничего потому, что мне люди несут всё необходимое. Мне стало стыдно, что я пришёл к нему без подарка. Честно говоря, я совершенно не надеялся на его помощь и даже был готов разрешить врачу ханши, последователю Авиценны, Абу Мансуру ибн Камару, вырвать мне этот зуб за один золотой динар – его гонорар за подобную операцию. Уже среди нас, Семёнов и Коверда воспользовались его услугами. Но мне претила необходимость встречи с этим напыщенным индюком. Я вынул из кармана золотой динар и протянул его Волхву, но он категорически отказался и даже почти вытолкал меня из палатки. Я вышел и увидел, что за дружинником подошли ещё двое, женщина с мальчиком лет двенадцати. Я поздоровался с ними и пошёл к себе. Уже подойдя к нашей казарме, я заметил, что боль исчезла совершенно. Однако я зашёл домой и попросил девчонок перевязать мне щёку тёплым шарфом. И больше я сегодня никуда не пошёл, взял, так сказать, «бюллетень». Девчонки обхаживали меня, стараясь угодить. Они сходили в столовую и принесли мне ужин, сообщив Винокурову, что я заболел. Кстати я принёс в свою квартиру электроплитку из своего склада,                как, впрочем, и остальные ребята, потому что плитки оказались в каждом из складов. Бывшие завскладами использовали их, приготовляя себе чай или даже поесть. Был у меня и чайник. А Иманкулов из своего склада доставил промышленный холодильник, о котором он уже давно сообщал Судейкину, но поскольку в нём не было необходимости, он без дела пылился в продуктовом складе, а вот сейчас, когда продуктовый склад перенесли в склад амуниции, а сам Иманкулов поселился в добротной квартире, холодильник пригодился. Мы его поставили в коридоре, разделив внутреннее пространство на всех, чтобы было куда складывать поближе скоропортящиеся продукты.                Среда. 31 марта. После обеда приехал Судейкин и собрал нас в клубе, чтобы отчитаться за поездку в Рязань. Всё о чём мы уже совещались, он передал князю. Тот был в нерешительности и явно боялся встревать в возможную войну с могущественным черниговским князем. Суздальский князь Ярослав, после разгрома от монголов, ещё не скоро оправится, но Рязань в последнее время сильно зависела от него. Но Судейкин убедил его, доказав, что князья не решатся нарушать решение ханши Боракчин и не признавать утверждённые ею ярлыки на управление указанными городами. Ну а если, всё же, они посмеют выступить против Ингваря, то Судейкин гарантирует ему свою поддержку. При этом мы считаем, что в Москву необходимо направить управляющим
               
                -209-               
делами Евпатия Коловрата, уж он то сумеет защититься.  Существовала опасность, что Черниговский князь Михаил, известный своей невоздержанностью, что стоило ему в историческом будущем головы в резиденции хана Батыя, за отказ пройти мимо костров, символизирующих очищение, согласно религии монголов, попытается вернуть свои города. Но мы понадеялись, что воевать за совершенно уничтоженные города, ожидая нового нападения монголов, он пока не станет. Наверняка подождёт, как будут развиваться дальнейшие события. Ингвар выразил опасение тем, что у него уже некого посылать для удержания этих городов. В самой Рязани почти некому защищать город от нападения. В Москву надо послать не менее сотни дружинников и в другие города столько же. Всё, что у него остаётся – те 300 учащихся полка нового строя, которых он и так содержит на последние деньги. Судейкин укорил его, указывая, что он уже дважды спас Рязань от монголов Субудея, Бури и Кадана только в этом месяце. Если бы мы позволили монголам свободно пройтись по княжеству, то он бы не досчитался тысяч десяти своих подданных, угнанных в плен и убитых, а все веси и города были бы ограблены и сожжены повторно. С этими же словами Судейкину пришлось выступить перед думскими боярами и призвать их к выполнению поставленных задач, даже вложив собственные средства. Кроме этого потребовал десять холопов для работы на кирпичном заводе в Ольгове. Ещё потребовал продукты для волонтёров и корм для их коней. Сам же брал на себя расходы по их содержанию и обмундированию. Прислать возы с продуктами, а назад забрать 300 комплектов монгольского вооружения и защиты, как для людей, так и коней. Это известие очень порадовало боярскую думу, и они пошли мне навстречу, проголосовав за мои предложения. Так что завтра прибудет колонна с продовольствием и кормом для лошадей, а также бояре, назначаемые на посты управляющих указанных городов. Чтобы ускорить перенос домов, давайте приставим наших десять крестьян холопов к артельщикам. Пусть возьмут по 5 человек в каждую. Заодно те научатся складывать стены из брёвен. И ещё – в клубе, прямо на сцене, в углу, поставить сейф с нашими деньгами и установить там круглосуточный                пост из двух караульных. Сейф большой и туда можно вложить все наши ценности, а то я устал бояться за их сохранность. Ключ будет только у меня, но каждый из курсантов будет иметь право его открывать, и никто более. Требование на выем денег, утверждённое мной, будет предоставлять бухгалтер Каллистрат. -Хорошая идея, -похвалили мы. Выступил Микиш - к нему обратился некий купец из Борисово-Глебово. Он уже фактически постоянно и давно привозит в посёлок различные товары и повседневного и долговременного назначения. Ему их заказывают жители, чтобы не мотаться в город. Он просит разрешения открыть лавку в посёлке. Торговать там будет один из его приказчиков, а купец будет его снабжать товарами. Отличная мысль – заметил Судейкин, это в самом деле очень важно. Я согласен, а как остальные? Остальные были не против.  Место ему предоставим рядом с холодильником. Поставьте ему пока палатку 6х6 м с печкой. А там он сам пусть фантазирует. Может прилавок соорудит снаружи с навесом или ещё чего – это его дело. На том и порешили. Микиш сообщил также, что среди Эрзя началась череда рождений. Чуть не каждый день. Уже из 18-ти женщин родили шесть и остальные прямо-таки на днях тоже разродятся. Мы посмеялись над этим. Микиш уже давно об этом предупреждал и это не стало для нас неожиданностью. У самого Судейкина, его Лёса родит со дня на день.  Судейкин попросил меня нарисовать план нынешнего расположения Маргелово, чтобы ориентироваться. План повесить в клубе у дежурного по лагерю, а копию в столовой. Я конечно согласился. В самом деле, постоянно приходиться соображать, что, куда, где? Уходя домой, я зашёл на склад и взял пару листов ватмана. Кульман стоял у меня в
               
                -210-               
квартире в углу. Я решил взяться за план посёлка немедленно. Я посетил ханшу, чтобы провести очередной урок. Все буквы, знаки препинания мы выучили и в основном занимались правописанием. Я указывал на ошибки, которых становилось всё меньше и заодно практиковались разговаривать, я на монгольском, а остальные на русском. Получалось очень даже неплохо. Мы побеседовали с Боракчин и её свитой, пошутили и посмеялись вместе. Затем я направился домой и выволок кульман к окну. Положил ватман и начал чертить план посёлка. Бажена и Веселинка обступили меня и долго наблюдали за моей работой. В сущности, им совершенно нечем было заняться, и они проводили время в болтовне между собой или с соседними девчатами. Я, глядя на них, подумал, чем бы их занять в свободное время? Им самим, наверно, хотелось бы заняться чем-нибудь? Я решил обдумать эту идею позже. На ужин пошли все вместе.  Четверг. 1 апреля. Во время завтрака, Судейкин попросил нас не пытаться разыгрывать друг друга в этот «день дурака». И так положение серьёзное, не до шуток. Все согласились, я тоже терпеть не мог этих розыгрышей. А ещё - заметил Судейкин, - приказать волонтёрам ходить в столовую только строем поротно и с барабаном. Все разошлись по рабочим местам. Детям я уже всю азбуку преподал и теперь мы начали составлять слова. А Теплов спрашивал у 2-го класса таблицу умножения. Она была напечатана на задней странице каждой тетради, и дети должны были выучить её наизусть. Волонтёрам я сегодня рассказывал о первобытно общинном строе. После обеда собрались в клубе. Поступило донесение от Паруша из Рязани. В город прибывают беженцы из Булгара. Субудей багатур жесточайшим образом расправляется с бунтовщиками. Бунт в целом подавлен, монголы уничтожают последние очаги сопротивления. До Паруша дошли интересные слухи. Оказывается, что кое кто в Булгаре весьма осведомлён об особом положении рязанского княжества и его статусе свободного от нападений монголов. Даже были предположения, что Рязанский князь разбил монголов и прогнал от своей столицы, договорившись                о последующем нейтралитете, о чём и был составлен совместный договор с ханом Батыем. Однако! – заметил Судейкин, - без всяких СМИ, информация просочилась наружу и притом весьма конфиденциальная. Кто-то довольно умело и правдиво распространяет эти слухи даже за границей. Известия эти интересные. Насколько мне известно, среди булгар очень много разносторонних мастеров. Я был бы не прочь заполучить мастеров, умеющих выделывать бумагу и кирпичи. Надо попросить князя подыскать таковых. И ещё я почему-то уверен, что и к нам скоро прибудут беженцы.  Пятница. 2 апреля. Сегодня выдался довольно тёплый день. Солнце светило вовсю и после обеда снег начал таять. Пока не раскисла земля, надо срочно взлетать! Это придётся осуществлять завтра утром, когда мороз ещё сковывает землю и она не прогрелась. Не позднее 10 часов. ВПП практически готова. Я думаю мне хватит её длины и для разбега и посадки. Заявляю об этом ребятам после обеда. Придётся прервать занятия на часок. Все соглашаются – в самом деле, раскиснет земля и надо будет ждать до лета. Около 16 часов прибывает колонна из Рязани. мы сгружаем мешки с мукой, крупой, масло в горшках, сало, негашёная известь. Всего возов 15. С ними 15 возчиков и десяток дружинников охраны. Прибыли и трое важных бояр, среди них и сам Коловрат, сопровождаемые челядью, примерно в общем 10 человек. Всех расселяем по палаткам. Бояр приглашаем в клуб, знакомиться. Садимся за стол. Нас четверо, остальные заняты. Коловрата мы знаем, как и он нас, а два других представляются – боярин Фёдор Васильевич – претендент на княжество Козельское и боярин Акакий Ферапонтович – на город Елец. Судейкин наказывает будущим правителям, что они не должны бояться. Во всём ссылаться на хана Батыя с женой и на
               
                -211-               
«Совет десяти». Мол, сам я не при делах, меня назначили, и я только выполняю приказ. В случае нападения, слать гонца к нам и если силы не равны, то не сопротивляться, а попросту уходить. Завтра вас примет жена Батыя Боракчин. Отнестись к ней со всем уважением. Перед ней встать на колени. Коловрат заупрямился, -вот ещё я встану перед нечестивой на колени! Не бывать этому! Судейкин указал, что она совсем не нечестивая, а такая же христианка, как и мы все. Тем более, что это наша будущая царица, жена будущего очень важного союзника, с которым мы пойдём наказывать католиков, в частности Литву и Польшу, за надругательство над православными и за нападения на Русь. Минут 15 пришлось убеждать Коловрата, что такое преклонение необходимо, даже просто, как знак уважения. Наконец он согласился – ладно, уважу бабу, но перед Батыем на колени не встану! После разговора пригласили бояр на ужин, но они, узнав, что мы едим в общей столовой с простонародьем, посчитали это ниже своего достоинства и попросили ужин принести к ним в палатку. Так и поступили. Суббота. 3 апреля. На завтраке решили провести полёт немедленно, из-за возникших                дел, а занятия перенести на 10 часов, как и приём у ханши. Бояр и ханшу пригласили на испытания.  Судейкин и другие ребята провожали меня к планеру словами – не подведи, брат. Не урони нашего достоинства! Всё население посёлка собралось у учебного корпуса. Для Ханши и бояр поставили скамейки. Остальные люди стояли. Я и сопровождающие меня – Коверда, Иманкулов и Марченко, скинули брезент с планера, Судейкин подъехал впереди, на этот раз на ЗИЛ 131. Я надел парашют и забрался в кабину. Ребята подцепили 60-ти метровый трос и отошли в сторону. Полоса была только что освобождена от насыпавшегося за ночь снега. Трамплин подскока установлен в 50 м от старта. ЗИЛ стоит как раз перед ним. Коверда встал в стороне между мной и ЗИЛом. Я сделал знак ему рукой,                показывая, что готов. Коверда поднял рук с флажком у и махнул Судейкину. Мотор ЗИЛа взревел и, слегка подавшись вперёд, чтобы трос натянулся, ринулся вперёд по полосе с ускорением. Планер заскакал следом, набирая скорость. Вот и трамплин, меня подбрасывает и планер уже в воздухе. ЗИЛ мчится всё быстрее, и я тоже. Тут я замечаю, что планер догоняет машину и почти завис над ней. Я сбрасываю трос и лечу по инерции, запас которой ещё достаточен и вижу, что скорость растёт – 80, 90, 100, 110 км в час, а высота уже 100 м.Полёт проходит всего 10 минут.                Высота растёт и достигает 500 м при скорости 130 км в час. Я прекращаю подъём. На первый раз хватит. Вот летом, используя тёплые потоки восходящего воздуха, наверняка удастся подняться на максимальную высоту, но надо возвращаться, там народ ждёт. А впереди сплошные леса, хотя я замечаю деревеньку, примерно в 7-8 км от Маргелово, я пролетаю над ней и разворачиваюсь в обратном направлении. Полёт длится уже 15 минут. Впереди возникает выжженный круг, а за  ним ВПП.                Я заранее снижаюсь и в выжженный круг влетаю на высоте 50 м. Пролетаю километр, снизившись до 10 м и приземляюсь на полосу, практически без толчков и качусь до самой кромки леса по инерции, тормознув в самом конце. О! Это триумф! Подбегают Коверда, Марченко и Иманкулов, помогают мне выбраться и дав сбросить парашют, начинают меня подбрасывать вверх. Я невероятно счастлив. Вот для чего надо жить. Вспоминаю, совсем не к месту, стихи Горького «Песнь о соколе», где Уж, подпрыгнув и упав, говорит — Так вот в чем прелесть полетов в небо! Она — в паденье! Нам падение не нужно! -подумал я. Меня поставили на ноги, и я пошёл к толпе, которая вопила и бросала шапки в небо. Судейкин подошёл и пожал мне руку. Остальные ребята подошли, хлопали по плечу, восклицали-молодец! Ну ты дал прикурит! и т.п. Толпа смотрела на меня, провожая глазами, как я уходил к своей квартире, надо было умыться и переодеться. Я был мокрый от пота и волнения.
               
                -212-               
Проходя мимо ханши и бояр, я заметил их восхищённые взгляды. Да, то что я совершил, для местных фантастика. Всё равно что телепортация для нас. За мной, я замечаю, уже накрывают планер брезентом, но народ не расходится, эмоционально обсуждая увиденное. Я быстренько сбрасываю в квартире одежду и бегу в душ, весь зацелованный моими рабынями. Я, как только их не называю, правда в шутку – и рабыни, и наложницы, и девочки, и всяко разно, в зависимости от настроения. Принимаю душ, переодеваюсь и иду проводить лекцию. Народ уже разошёлся по аудиториям. Сегодня занятия начались в 10 часов. Я успеваю как раз к 10 часам. Детям сегодня дали отгул в школе, там готовятся к приёму. Волонтёры встают при моём появлении. Замкомвзвода докладывает о готовности и количестве присутствующих. Я здороваюсь с классом, и они гаркают в ответ – здравия желаем ваше благородие! - мы постановили, чтобы с нами здоровались именно таким образом. К сержантскому составу обращаются «господин». Ну ладно, сегодня я рассказываю про завоевания Македонского. Волонтёры слушают с большим интересом, хотя ещё не успокоились после моего полёта. Всё-таки не утерпев, один из них спрашивает – а вы ещё будете летать? Я прекращаю про Македонского и объясняю про самолёты. Обещаю им, что мы, может не скоро, но построим самолёт, который будет летать сам на большие расстояния и бомбить врагов. А в мирное время возить пассажиров на тысячи км. Волонтёры изумлены до глубины души. Я даже им завидую. Они сталкиваются с такими невероятными, для их девственного ума, чудесами, что их мировоззрение переворачивается вверх дном. Каждый день новое откровение. Это может запросто вывести из равновесия. Как они примут новость о том, что Земля круглая? Не побьют ли меня? Я ещё придержу эту тему. Наконец позади обед. В 15 часов мы сидим на своих местах. Ханша, Судейкин и остальные актёры приготовились. Открываются двери и дежурный по лагерю, Винокуров объявляет имена гостей. Те заходят и подойдя к сцене кланяются и встают на колени. Как всегда, один из челядинцев преподносит дары. Это меха, серебряные и золотые кубки, ковёр булгарской работы. Ханша благосклонно кивает и дары уносят в глубь сцены, где у сейфа стоят двое стражей. Ну а дальше расспросы и ответы и приём окончен. Гости выходят вон. Мы облегчённо вздыхаем – Коловрат выдержал в течении всего приёма без скандала. Я преподнёс ещё вчера отпечатанные, ярлыки на новые княжества, ханше на подпись. Она подписала и удалилась к себе. Судейкин ушёл раньше, отвёл Юмагас, у которой живот уже заметно выдавался вперёд и вернулся к гостям, которые остались до утра. Тут и я подошёл с Забуировым и мы начали показывать боярам наши достопримечательности. Перед обедом им показали учебные аудитории и процесс преподавания. Сопровождающие бояр дружинники и челядь сами весь день знакомились с лагерем. Показали конюшни, склады брёвен и досок, машины. Планер они уже видели в действии и были изумлены до крайности. Теперь они перестали сомневаться в наших возможностях и я, лично так думаю, что бояре порадовались тому обстоятельству, что именно они, хотя бы частично, принадлежат к нашему обществу. После ужина, когда все разошлись, мы позвали бояр в столовую и устроили небольшой сабантуй по причине их назначения на высокие посты. Для такого торжества мы открыли 4 бутылки водки. Бояре с непривычки быстро отрубились и их пришлось относить в палатки на руках.    
       
                Нас всё больше.

Воскресенье. 4 апреля. Сегодня выходной. Даже артельщикам разрешили передохнуть. После завтрака проводили в дорогу бояр. Двое со своими людьми поскакали в Рязань, ждать известия об уходе монголов от Козельска и Ельца, а
               
                -213-               
Коловрату было с нами по пути до Борисово-Глебова, куда почти все наши жители с ханшей отправились на богослужение. Судейкин на этот раз поехал на своём коне вместе с Коловратом. За ними скакали более сотни дружинников. Дело было очень серьёзным, и Судейкин наставлял Коловрата, как ему следует себя вести. Частично открыл тому тёмные дела князя Ярослава, который теперь станет князем Суздальским. Как только монголы отбудут в степь, тут он и появится с большой дружиной, с которой он укрывался в Киеве, ожидая сообщения о смерти князя Георгия. Его сын, Александр, в это время отсиживался в Новгороде. Таким образом у Ярослава будет под командованием значительная сила. Но если Коловрат успеет хотя бы частично восстановить стены и настроить население против Ярослава, то тот не сможет взять Москву приступом, а попытается качать права через Батыя, но у того с нами договор. Безусловно Ярослав попробует вызвать на ковёр князя Рязанского Ингваря, но мы посоветуем ему не подчиняться. В любом случае у Ярослава, пока ещё, не достаточно войск, чтобы идти войной на Рязань. А уже через год мы наберём такую силу, что может быть и самого Ярослава заставим уступить трон кому-нибудь более желательному для нас персонажу. Церковь в Борисово-Глебове, Коловрат посетил также, раз уж оказался с нами по пути. Так что сегодня церковь была забита битком. После службы мы разъехались в разные стороны. Подъезжая к повороту на Маргелово, у блокпоста №2, мы встретили толпу людей. Пропустив ханшу со своими людьми вперёд, а также дружинников и машину, начали разбираться. Оказывается, это, как и предрекал Судейкин, беженцы из Мордвы. Подняв восстание вместе с булгарами и черемисами против монголов, которых в это время оставалось не более одного тумена, поскольку хан Батый с основными силами разорял Русь, восставшие вначале потеснили монголов и уже надеялись выдворить их из Булгарии, как на помощь монголам прибыл Субудей и тут же разбил их армию. Потом начались зачистки. Остатки восставших пытались сопротивляться порознь, но их отлавливали и уничтожали.  Заодно монголы разоряли города и деревни, истребляя жителей от мала до велика. Вновь эрзянам пришлось бежать в леса и прятаться в них. А эта группа эрзян, памятуя о спасении Микиша со своими людьми в Рязани, решили последовать его примеру. Также они сначала прибыли в село, откуда Микиша с людьми привёл к нам старец Афанасий, а оттуда им указали путь в Маргелово. На этот раз сюда прибыли почти 50 воинов с уцелевшим тысячником, а с ними до сорока женщин с детьми и без оных.А в целом 47 воинов, 38 женщин разного возраста и 46 детей от 2-х до 15 лет. Они дошли до поста, но там их задержали и велели ждать прибытия начальства. Здесь, кстати, уже находились Микиш, Кежай и несколько наших воинов из эрзян, оповещённых по телефону о прибытии группы беженцев.  Они уже нашли знакомых и даже родственников и вели беседы, выслушивая жалобы прибывших. По словам Микиша, беженцы прибыли всего чуть более часа назад. Главный среди них – тысячник Теря. По эрзянским понятиям, Теря считался кем-то вроде боярина и среди своих был довольно известной личностью. Микиш и Кежай отзывались о нём с большим уважением. Теря понимал по-русски, и Судейкин разговорился с ним. Тере было под 50 лет и выглядел он весьма колоритно. Громадного роста, с широченными плечами, густой бородой и усами, со слегка рябоватым лицом и гордой осанкой. На нём был блестящий панцирь сверху кольчуги, выглядывающий из-под шубы. На боку, как полагается, висел меч. Все остальные воины были также вооружены. Все они, включая женщин и старших детей, были на конях, которые стояли в стороне. Теря был уже в достаточной мере в курсе событий, рассказанных ему Микишем и когда Судейкин спросил его, что тот думает делать в дальнейшем, Теря попросил остаться со своими людьми в Маргелово, а
               
                -214-               
уж он и его люди будут всячески помогать «Совету десяти» по своим возможностям. Судейкин предупредил, что им придётся работать и учиться. Теря на всё соглашался. Судейкин спросил у нас, что мы думаем по этому поводу. Я, например, считал, что этих людей надо приютить. Остальные видимо подумали так же и порекомендовали Судейкину принять беженцев в наш коллектив. Проблемы конечно возникнут, но деваться нам некуда. Ладно- согласился Судейкин, - поехали в лагерь, там разберёмся. И вся толпа направилась в лагерь- Люди были с вещами, мешками с едой и кормом для лошадей. Лошадей оказалось 104. -- С этими лошадями прямо какое-то проклятье- подумал Судейкин--Как хорошо, что артельщики построили к имеющимся ещё 100 стойл. Однако этого не хватит! -Пока всех людей поместили в клубе на первом этаже. Второй этаж охранялся караульными. На сцене первого этажа тоже размещался пост, охраняющий сейф с деньгами. В прихожей находился кабинет дежурного по лагерю. Люди расселись за парты школьников. Судейкин отдал распоряжение готовить еду на 130 человек отдельно. Время обеда наступило, и наши жители уже обедали в столовой. Мы, с Судейкиным, Микиш и Теря уселись за столом в клубе и начали соображать, куда поместить столько людей. Строители уже перенесли 8 изб из жилой зоны лагеря. На освободившееся место, предназначенное для строевого плаца, решили ничего не ставить.  Освободились 7 палаток, где жили наши наложницы. Эти палатки придётся вернуть на место. Есть ещё 19 палаток                , таких же 6-ти местных. Это уже 26 палаток. Из прибывших, 38 семейных и 9 одиноких. То есть надо ещё 13 палаток. Начали искать. Судейкин приказал Микишу взять человек 20 и начать устанавливать палатки по Борисоглебовской, где уже жили 10 крестьянских семей и двадцать парней с девушками в 4-х палатках. Поскольку те 14 палаток расставлены с учётом строительства в этом месте изб с участками по 10 соток, то их оставить в неприкосновенности и 26 палаток ставить рядом друг с другом. В эти палатки сразу же селить приезжие семьи. Недавно разобранную палатку –столовую вернуть на место для прибывших. Поваров назначить из них же. Я доложил, что в складе остались ещё -палатка походного госпиталя размером 17х5м, 2 палатки –изолятор для больных 6х6м и 4 офицерские палатки 6х9м, а ещё штабная палатка, где располагалась бывшая школа 15х6 м и на крайний случай две палатки бани 10х4 м. Что удобно – бани имеют две разделённые секции 4х4 м и два тамбура- раздевалки 4х1 м. Таким образом, для заселения оставшихся 12-ти семей можно использовать: первое - бани – это 4 семьи с одним ребёнком, второе -два изолятора – 2 семьи, третье -4 офицерские палатки – 4 многодетных семьи и сам Теря в их числе. То есть в обрез! Слава Богу всем хватило. Ну а 9 неженатых телохранителей Тери, разместятся в госпитальной палатке, где имеются 5 отдельных двухместных секций 5х3,4 м, что более чем достаточно для них, даже одно месть останется свободным. Всё, как нельзя лучше, прямо, как по заказу. Судейкин распорядился –Вождёв, бери 15 человек и начинайте таскать палатки на Борисоглебскую! Я тут же насчитал 15 человек и велел им идти за мной. Открыв склад, я показал дружинникам на палатки и те начали их носить к месту сборки и тут же собирать. Туда же перенесли печки. Общими усилиями все палатки поставили к ужину. Прибывшим помогали все эрзяне Маргелова. Теперь вся Борисоглебская была застроена с обеих сторон. От тына сначала шли 14 палаток крестьян, по 7 с каждой стороны на длину 150 м., а потом 39 палаток с беженцами по 20 с каждой стороны, так как мы поставили и штабную палатку, до кромки лесополосы. Пусть там устраивают свои совещания! Эти 40 палаток тоже занимали 150 метров. Обедали и ужинали в две смены в нашей столовой. Несмотря на общую усталость, Судейкин и Забуиров, как не сильно заинтересованные в уроках монгольского, имели длительную беседу с Терей.,
               
                -215-               
пока мы учились. Судейкин спросил Терю, что из себя представляют прибывшие с ним люди? Оказывается, те самые 9 молодых и неженатых – это остатки его личной охраны, вышколенные и боевые гридни, кроме этого двое из них его сыновья, а остальные всего лишь мобилизованные и кто они по профессии, он не знает. Он и его телохранители безусловно хотят остаться воинами и готовы сражаться против монголов, а что хотят остальные, его не касается. Пришлось беспокоить беженцев и вызвать 37, так называемых, мобилизованных. Судейкин опрашивал их, Теря переводил, а Забуиров записывал их имена и профессию. Пятнадцать человек оказались охотниками и собирателями. Тринадцать –крестьяне.  Зато с остальными было интереснее. Двое оказались мельником и его помощником, кузнец с подмастерьем, плотник, шорник, горшечник и кожемяка и тоже с помощником. --Совсем неплохая комбинация! –воскликнул Судейкин--Крайне необходимые для нас профессии. Всех отпустили продолжать устраиваться в палатках, а Теря остался. Он рассказал, что уже в конце декабря, булгары подняли восстание, воспользовавшись отсутствием основных сил монголов. С ними поднялись и эрзя, мокша, черемисы, буртасы. В течении января-февраля, восставшие нанесли несколько поражений небольшим отрядам монголов и вытеснили их из всех городов на окраину Булгарии. Однако прибывший тумен Субудея, с подвластными ему кипчаками, разбил основные силы восставших, заставив их разбежаться по своим деревням. Далее монголы прошлись по городам и деревням Булгарии, ещё не оправившимися после их разорения и разорили их по второму разу, истребляя население.  Та же участь постигла и остальных участников восстания. Их всех уничтожили порознь. Погибли десятки тысяч человек, в их числе дети и старики. Терю выдали предатели и едва не схватили, но он смог прорваться и убежать, даже прихватив свою семью. Из его личной сотни охраны остались в живых только 9 воинов. Выслушав печальный рассказ тысячника, Судейкин заявил – мы вас принимаем в свои ряды, будем кормить и даже платить. Однако с самими монголами нам сражаться не придётся, более того, согласно договору, мы в союзе с ними, через два года пойдём                в поход, воевать Европу. Что вы об этом думаете? Теря был поражён услышанным. Вот тебе и на! – только и смог он сказать. – А я мечтал воевать против Батыя, чтобы отомстить ему за своих убитых соотечественников, за сожжённые деревни. -Увы! - ответил Судейкин. –монголы слишком сильны, чтобы бороться с ними. К тому же война с ними настолько ослабит нас самих, что даже победив монголов, мы станем лёгкой добычей для поляков, литвы или хулагуидов из средней Азии. Поэтому лучше воспользоваться союзом с Батыем и сначала разгромить европейцев, а уж потом думать о своей свободе. Более того, союз даст нам вполне реальную свободу, за исключением небольшой потери – уплаты ежегодной дани, которая в сущности не так уж и велика, всего-навсего десятина. Теря ответил – боюсь, что сейчас я не смогу ответить на это предложение. Мне нужно очень хорошо подумать. Думай, воевода, --сказал Судейкин. Кстати, у нас скоро освободится достойное для тебя место. Возможно до конца месяца, а может и раньше. И вот ещё, нам сейчас крайне необходимы люди, ухаживающие за лошадьми, Их у нас, вместе с вашими, более трёхсот. Надо их кормить и навоз выгребать. Оно понятно – отвечал Теря, уж кому, как не нам об этом знать. Завтра и покажешь нам конюшню. И ещё, заметил Судейкин – у нас слишком много лошадей. В качестве платы за приём, я хочу забрать у вас лишних лошадей и оставить только для мужчин. Теря согласился, понимая, что ему некуда деваться. С конюшнями у нас был напряг. После перестройки артельщиками, у нас выросли 4 длинных здания конюшен. Исходя из расчёта размера стойла, рекомендованного знающими людьми, 3,3 х 2,5 м и пришлось плясать. Мы с самого начала запланировали длину конюшен в соответствии
               
                -216-               
с длиной тына по наружной стороне – 140м. Беря нормальную доску, выпускаемую у нас, длиной 9 м, укладывались в 16 пролётов, то есть 144 м, чуть больше ожидаемой, ширину определили в 10 м, или два стойла, по стенкам 3,3 м, а в середине проход, тоже в 3,3м. Марченко предложил оригинальный способ строительства – в середине зарытых столбов, вдоль ствола пропиливали паз шириной 4 см и потом между столбами вкладывали доски сороковки, с натягом. Получалось без единого гвоздя. Стойла между собой разделяли перегородки высотой в полтора метра, чтобы кони могли видеть друг друга. Все конюшни имели выход на восток к ВПП, где устроили для них площадку выгула, размером 60 х 50 м, ограждённую плетнём. Всего мест в конюшнях было 448. Занято лошадьми из них 342 плюс двадцать коров и столько же свиней. Оставалось лишь 62 места. Так что 42 коня из 104-х, прибывших с беженцами, необходимо было убрать так, что у них даже ещё 14 лишних коней оставалось. Сорок два коня, это 80 гривен. На эти деньги можно было купить 9 возов ржи, или около шести тонн. Но для такой прорвы коней всего на 10 дней. Но нам бы до мая продержаться, а там и трава пойдёт. Между тем, Теря сообщил, что у них есть по двухнедельному запасу овса на коня. Отрадное сообщение! С имеющимися запасами хватит до середины мая.  Договорились пока на этом и разошлись спать.
 
          Мы ставим задачу прибывшим и планируем новые производства.

Понедельник. 5 апреля. Перед завтраком Судейкин поставил перед Терей задачу – найти среди своих несколько женщин, умеющих готовить на них всех. Им покажут где брать продукты и подгонят к палатке кухню. Позавтракают они в нашей столовой после нас. А обедать уже будут в своей столовой. До обеда они могут заниматься своими делами, пока мы будем преподавать.  А после обеда соберёмся и решим все проблемы. Так и сделали. Собрались в клубе у дежурного по лагерю. Надо сказать, что Теря был весьма поражён той деловой атмосферой, что царила в Маргелово. Он и его люди с утра видели марширующих под барабан волонтёров, работающие на лесоповале бульдозера и пилораму. Артельщики с помощниками строили дома, дети учились и т.п. В первую очередь воевода сообщил, что он подумал над предложением Судейкина и согласился на все его условия. Раз это так необходимо, то придётся терпеть монголов в своих союзниках. Что требуется от него и его людей? Судейкин начал перечислять – первое, все должны выучить русский язык, в том числе и дети. Для этого как раз пригодится установленная вчера штабная палатка. Именно в ней ранее и учились дети эрзя русскому. Пусть каждое утро, после завтрака дети посещают школу. Кто ещё из вас знает русский или Теря не посчитает ниже своего достоинства самому преподавать детям? Теря сказал, что он готов лично заняться с детьми. А со взрослыми? – спросил Судейкин. -Давайте и со взрослыми – махнул рукой воевода. Ну и прекрасно! -- обрадовался Судейкин—вот и вам занятие нашлось по душе. Так и решим -с утра два часа занимаются дети и после ужина два часа взрослые. Сегодня же оборудуем палатку столами и скамейками. –Может ты, воевода и грамоте русской обучен? А как же! -- ответил тот. Ну тогда заодно и грамоте учи и детей, и взрослых. Согласен –отвечал воевода. Судейкин снова обратился к Тере – кого ты назовёшь своим помощником, чтобы тебя не теребить постоянно?  --А вот моего сотника, командира моей охраны –Михея. Он в курсе всех событий и язык русский знает. Оба моих сына тоже знают русский. Может быть ещё кто-то знает, но я не ведаю об этом. – Отлично, зови Михея сюда, -велел Судейкин Микишу- и пусть все беженцы заходят по пять человек. Микиш удалился.- Тере - Сегодня же отряжай 20 человек на конюшни. Пусть уже начинают там уборку и уход. Ты воевода заметил, что вовсю идёт строительство? Мы и вам всем
               
                -217-               
построим дома. До осени непременно переселитесь. Но лето придётся поработать. В это время вернулся Микиш с Михеем. Судейкин сказал ему –ты, Михей будешь моей правой рукой. Через тебя я буду давать задания для твоих подчинённых, чтобы не беспокоить Терю. Так что прямо сейчас, как только мы побеседуем с твоими земляками, посылай 20 человек на конюшню работать. Микиш расскажет и покажет, где брать инструмент и что делать, а пока сиди здесь. Следом вошли пятеро беженцев. Все крестьяне. Судейкин спросил у них, что они могут делать? Мы хлебопашцы, ответил один из них. Но можем и воевать, и охотиться, и кожи с мехами выделывать.  Им было велено идти пока в свои палатки и ждать распоряжений. Так же были выслушаны остальные крестьяне и охотники. Все они могли выполнять не мудрёные мужицкие обязанности, которые присущи их классу. Далее вошли мельник с помощником, кожемяка с подмастерьем и шорник. мы выслушали их и велели мельнику пока остаться здесь, а остальным тоже идти по палаткам. Последними зашли горшечник, кузнец с подмастерьем и плотник. Выслушали и их. Отпустили Михея, чтобы давал задание своим. Судейкин спросил мельника –сможет ли он с нашей помощью, построить мельницу? –Почему нет? Конечно смогу, но мне нужен хоть какой-то ручей. – Отлично!  -сказал Судейкин. Сейчас Микиш покажет тебе ручей, а ты найди место, где удобно будет поставить мельницу, но, чтобы не слишком далеко. Микиш и мельник вышли. Ну а ты, кузнец, пойдёшь в кузню. Сейчас тебя туда отведёт дежурный посыльный. И кузнец со своим подмастерьем в сопровождении посыльного ушли. Судейкин поднял горшечника и спросил – а ты, сможешь построить обжиговую печь? - Если поможете материалами, смогу, --ответил тот. - Обязательно поможем - заверил его Судейкин – а сможешь делать, не только                горшки, но и что-нибудь другое, типа трубы?  -Горшечник, без раздумий согласился – всё, что из глины, я смогу сделать. -Ну вот и договорились. А пока ищи место для устройства обжиговой печи. Можешь идти! -Наступила очередь плотника. Ему Судейкин обещал дать задание на изготовление столов, стульев, скамеек, шкафов и т.п. Есть здесь один плотник, по имени Горазд, вот с ним подружись и будете вместе работать. Тут подал голос Винокуров, который сейчас нёс дежурство по лагерю. – у нас имеются несколько телефонов, которые раньше висели на всех сторожевых постах и которые сейчас установлены на блок постах и вышке. Я предлагаю поставить телефон в учебный корпус, в помещение караульных и в наш дом с квартирами. А ещё не мешало бы установить прямую связь с руководством Рязани, Коломны, Пронска и Переяславля. Чего мы таимся? Пусть и князь, и губернаторы организуют при себе пункты связи. Наверняка они пригодятся. И то верно! –согласились все мы. Сколько у нас раций? Без учёта уже функционирующих, на складе без дела лежат шесть раций. –доложил Зотов - Дальность приёма и передачи около 50-60 км с вытянутой антенной, но, думаю, что и до 100 км с отметкой - «удовлетворительно» достанет. -Решаем дело таким образом – продолжил Судейкин –По одной рации в Москву, Коломну, Пронск, Борисово-Глебов, Переяславль, Рязань. О Паруше и его рации, пока сообщать князю не будем. Если не напрямую, то хотя по этапам с города в город, связь возможна. Пусть князь общается со своими губернаторами, это большое подспорье и ему и его подчинённым. Всё княжество практически окажется в зоне обхвата оповещениями. Это давно надо было сделать. У нас кстати есть, можно сказать, лишние рации - в доме курсантов, на вышке и в обоих блок постах, на которых достаточно оставить только телефоны. На будущее, будем иметь в виду, что по крайней мере ещё три рации мы можем применить. К слову, Паруша можно будет сделать придворным связистом у князя. А в остальные города придётся кого-то командировать на время обучения местных товарищей.  У кого на
               
                -218-               
складе рации? У Зотова. -Зотову достать рации и держать при себе. Завтра решим с ними. Мы разошлись по своим делам. Я пошёл к Боракчин, преподавать. Уже мы все чувствуем, что скоро наступит расставание и поэтому они нервничают. Я это заметил и постарался быстрее закруглиться. Проходя мимо кузницы, наблюдал за уже тремя нашими кузнецами. Они сейчас заняты тем, что прикрепляют к каскам бармицы. Это кусок кольчуги, защищающий шею сзади. Они приноровились с помощью электродрели сверлить дырки в каске и затем приклёпывать бармицу к краю. Получалось недурно. Работы хватало – им надо изготовить более 300 штук. Мы решили ограничиться этим доспехом для стрельцов, обеспечив их дополнительно высоким щитом, для защиты от стрел, а также для опирания винтовки на этот щит при прицеливании.  Мы были уверены, что нашей пехоте не придётся участвовать в открытых схватках. Тактика, взятая нами на вооружение, не позволяла врагу приблизиться к стрельцам на расстояние выстрела из лука. А вот кавалеристы –дружинники будут иметь полный доспех монгольского воина с его же вооружением. Но и в этом случае мы рассчитывали, что кавалерии придётся лишь преследовать убегающего противника и захватывать его в плен или убивать. Мы узнали, что и у монголов поступают подобным образом, т.е. собирая доспехи и вооружение у убитых, после ремонта выдают новобранцам. Поэтому то в местах боёв, археологам почти ничего не достаётся. После ужина собираемся в общественной палатке на Борисоглебской. Присутствуют, кроме своих, Теря и Михей. Михей отчитывается, что на конюшню посланы люди. Там за последнее время образовались кучи неубранного навоза и мусора. Честно говоря, мы несколько запустили эту отрасль. Дружинники Тери вынесли весь навоз на поле в кучу, но работы там ещё много. Ну что же, навоз пойдёт на удобрение, это плюс. Плотник и кузнец включились в рабочий процесс. Вторник. 6 апреля. Собираемся после обеда. В том же составе, что и вчера. Мельник нашёл подходящее место для мельницы и нам было предложено на него взглянуть. Мы тут же и пошли всем составом. До места от клуба прошагали с полкилометра. Это было в северном направлении от клуба и метрах в ста к западу от блокпоста №1, в лесу. Здесь, в пойме ручья, образовалась ложбина метров 50 в длину и 30 м в ширину. Вот здесь – рассказывал мельник—поставим небольшую плотину, метра два-три, этого достаточно, а мельница будет у плотины. Вода будет направляться жёлобом к колесу, которое вращаясь приведёт в движение жернова. Ручей конечно слабоват, но 3-4 тонны муки в день вполне сможет обеспечить- Прекрасно! —отметил Судейкин—что нужно от нас? – Всего лишь десяток рабочих и плотника на конечном этапе, для устройства механизма передачи. –Договорились –сказал Судейкин и указал Михею, чтобы тот обеспечил мельника рабсилой. А Микишу велел прекратить валку леса в восточной стороне лагеря и начинать с этого места, освободив участок земли под мельницу. Рубку вести в сторону блокпоста №1, оставляя, как было условлено лесополосу шириной 10 метров. С нами ходил и горшечник. Он заявил Судейкину, что для него нет разницы, где ставить обжиговою печь. Так давайте в этом же месте и поставим печь, только выше по течению метров на 50 – распорядился Судейкин. -- Ну и конечно, по требованию горшечника, дать ему людей для строительства, как только в этом месте освободят площадку от леса. Ну а кожевнику, учитывая не очень приятный запах, присущий его производству, выделим участок в самом верху ручья, на юге Маргелова, к западу, у самой кромки лесополосы. Мне нужен большой чан-- заявил кожевник –а лучше два. Купишь на торге, деньги мы выделим и доставим – решил Судейкин --Здание построим с приобретением чанов. Вот уже половину дел решили. Кто у нас следующий? Наверное, шорник? Я здесь- откликнулся тот. --Ну а ты, наверное,
               
                -219-               
сможешь на дому работать или обязательно производственное помещение? –Пока обойдусь домашними условиями –согласился шорник. Всё, что нужно, я привёз с собой. -Вот и ладно, согласился Судейкин. -Ну как господа курсанты, вы одобряете наши решения? – Мы резонно согласились. А что тут возразишь? - Мы собрались было расходиться, на часах показывало половину пятого, когда к нам прибежал парень эрзя. Он махал руками и кричал –драка в учебном корпусе! Мы все кинулись туда. Ворвались в здание и помчались вверх по лестнице. На втором этаже слышались крики и звуки драки. Размахивая пистолетом, вперёд вырвался здоровенный Коверда. За ним бежал я, потом Судейкин и остальные. В круге, составленном из полусотни волонтёров кого-то били, притом трое одного. Тот вскакивал и отвечал на удары, но его вновь вылили на пол. Коверда, расшвыривая толпу, ворвался в круг и тремя ударами свалил всех троих нападающих. Тут и мы подбежали и начали расталкивать толпу. Открывались двери соседних аудиторий и оттуда выходили волонтёры, увеличивая толкотню. Всем вернуться в аудитории! –заорал Судейкин, а мы и унтеры начали вталкивать волонтёров обратно в классы. Когда затолкали всех, подошли к севшему на пол побитому парню эрзя. У того были нашивки унтера. Оказалось, что он заместитель командира второго взвода, второй роты. Оказывается, после небольшого перерыва, во время самоподготовки, два волонтёра где-то выпили вина. Вино их развезло не сразу, а минут через 20 после перерыва.                Замкомвзвода рассказывал им про действие пороховых газов на пулю. Волонтёры начали развязно себя вести, громко разговаривая и смеясь. Командир сделал им замечание. Они огрызались. Тогда тот велел им уйти и проспаться. Те встали и подойдя к нему стали обзывать его «мордвой поперечной»! Стали его толкать. Тут он не выдержал и начал отбиваться. Эти двое вытолкали его в коридор и закрыли перед ним дверь. Он стал стучать и требовать открыть дверь. Из соседней аудитории вышел другой замкомвзвода и спросил его в чём дело? Тот коротко объяснил. Увидев, что первый парень в кровоподтёках, второй командир побежал доложить о происшествии. В это время, разозлённые стуком в дверь, пьяные волонтёры вышли в коридор и продолжили драку с командиром. Весь взвод высыпал наружу и стал наблюдать. Надо сказать, что замкомвзвода лихо дрался и начал даже побеждать, но тут к пьяным присоединился ещё один волонтёр, видимо друг пьяных. Теперь они втроём одолели парня и, когда тот падал, пинали его ногами. Вместо того, чтобы лежать, парень опять вскакивал и бросался на обидчиков, а тут и мы прибыли. Некоторые курсанты разошлись по аудиториям, чтобы успокоить волонтёров, а Судейкин, я и Коверда, послав избитого домой лечиться, зашли в класс. Все волонтёры встали смирно, но пьяные порывались сесть, и их десятник поднимал их с помощью ещё одного волонтёра. Судейкин приказал командиру первого десятка объяснить ситуацию, хотя действия выпивших наглядно показывали причину скандала. Десятник попытался сгладить обстановку – ну, выпили ребята, с кем не бывает? Ничего страшного, проспятся и извинятся за свои действия. Молодые же они совсем, что с них взять? Судейкин велел всем выходить на улицу и строиться. Всем другим тоже приказали выходить. Когда обе роты построились, Судейкин скомандовал –Смирно! – и начал обводить взглядом построившихся. Мы стояли рядом. Подошёл дежурный по лагерю, Винокуров, за ним Микиш и Архип. Судейкин начал говорить – То, что здесь произошло, преступление. Трое волонтёров напали на своего командира, будучи пьяными.  Неподчинение командиру, оскорбление по национальному признаку, распитие спиртных напитков в служебное время. Если бы вы уже приняли присягу, вы подлежали бы смертной казни. Меня удивляет, почему десятники не предотвратили драку?  Слушайте мой приказ –за допущение нападения своих подчинённых на
               
                -220-               
старшего командира, все трое десятников взвода будут разжалованы в рядовые. Двое пьяных и третий, вступивший в драку, отчисляются из училища немедленно. За грубейшее нарушение дисциплины всем троим присуждается наказание по 15 плетей сей же час. Бить будут бывшие десятники. Осуждённые, выйти из строя! Все трое вышли, причём двое поддерживали друг друга. Раздеться до пояса! Те сняли шинели, гимнастёрки и рубахи. Подойти к тыну и встать к нему лицом! Они подошли и упёрлись в тын руками. Вы, трое, Судейкин специально не назвал их десятниками, приготовить плётки к экзекуции! Десятники вытащили свои плётки из голенищ. Все имели плётки, потому что приходилось часто выезжать на лошадях. Начать экзекуцию! Десятники начали стегать наказанных по спине. Мы считали вслух удары. Озлобленные десятники били от всей души. Пятнадцать ударов не так уж много, но не столько больно, сколько позорно. Наказанные свободны и могут идти к себе в казарму. Завтра утром они должны сдать форму и уезжать домой. Потом Судейкин подошёл к строю и срезал у десятников лычки. Взвод будет наказан. С завтрашнего дня, вы каждый день, кроме дня дежурства в карауле, будете убираться во всех аудиториях учебного корпуса, в течении месяца. Чистоту я буду проверять лично. Десятниками к вам, взамен разжалованных, я назначаю девушек эрзя. Бывшие десятники занимают места отчисленных. Замкомвзвода остаётся прежний. Сейчас ваш взвод пойдёт на самоподготовку под командой десятника из первой роты. Десятник первого десятка первой роты – примите временно этот взвод под своё командование.  Впредь, я разрешаю замкомвзводам, в подобных случаях, применять оружие. Поэтому с завтрашнего дня они получат пистолеты на постоянное ношение с собой, которые будут сдавать в оружейную после ужина. Господа волонтёры, мы, члены «Совета десяти» очень расстроены этим случаем. Мы не потерпим в дальнейшем ничего подобного, так что те, кто не может себя сдерживать, лучше уезжайте домой сейчас. По занятиям разойдись!  -Все поплелись в учебный корпус живо обсуждая происшествие. Мы ушли к себе. А Микишу поручили отобрать троих девушек эрзя для назначения их десятниками. Перед сном я ломал себе голову над конструкцией парового двигателя.  Среда. 7 апреля. Перед завтраком три отчисленных волонтёра пришли в нашу столовую и пали на колени перед нами, умоляя о прощении. Но мы были неумолимы. Коверда спросил – где вы взяли вино? Они отвечали – купили в лавке, за тыном. Понятно. Мы вообще то оставили им надежду, что мы рассмотрим их поведение и возможно, на следующий год их примем назад. С этим и распрощались. Сдав форму Зотову и позавтракав, троица забрала своих коней и ускакала прочь. Оказывается, все трое были из Рязани. Сразу после завтрака, Судейкин наскоро зашёл в лавку и запретил приказчику впредь торговать вином молодым людям, не имеющим бороды. Под это определение попадали молодые люди моложе 19-20 лет, то есть именно волонтёры и, что комично, мы сами. Но мы то обойдёмся без вина, у нас водка есть. Смешно было утром видеть марширующих под барабан, волонтёров, во главе каждого десятка имеющих беременную женщину. Эрзя одели свою собственную форму с заслуженными лычками, а побитый замкомвзвода шагал впереди взвода с пистолетом в кобуре под шинелью. После обеда мы ещё раз обсудили этот инцидент, и все пришли к мнению, что подобные случаи должны караться самым жестоким образом. Кроме этого поступило предложение провести присягу в ближайшее время. Знамя у нас уже есть, а поставим его на сцене клуба, рядом с сейфом. Церемонию присяги подготовить и выучить к понедельнику. В это время зазвонил телефон. Дежурный по лагерю, Теплов, поднял трубку и выслушав, доложил – у въезда в Маргелово, на блок посту №2 задержаны двадцать всадников, требующих увидеть кого-нибудь из «Совета десяти».
               
                -221-               
Судейкин, взяв телефон, сообщил на пост, что он разрешает впустить одного всадника для переговоров. Мы переглянулись – кто это может быть? Пойдём, встретим его у переяславльских ворот, предложил Судейкин и мы пошли туда. Мы подошли со своей стороны одновременно с подъехавшим всадником. Он слез с коня и подошёл к страже, ведя коня на поводу. Мы встретились в воротах. -В чём дело?  -спросил Винокуров, выступая вперёд. Он представился - Я член «Совета десяти, сержант Винокуров. Приезжий, слегка поклонившись, ответил – Сотник отряда болховского князя на службе Батыя, Гаврила Макарыч. Ах, даже так! – протянул Судейкин. И что же ты хочешь? Везу грамоту от хана Батыя к его супруге. А на словах велено передать вам, чтобы собрали ханшу и привезли к городу Пронску в следующую среду. Ну что же, мы пригласили сотника с собой и отправились к клубу. В клуб не стали все заходить, предоставив это право Судейкину и Забуирову. Я сам пошёл чертить план Маргелово. В это время Судейкин с гостем и Забуировым вошли в клуб и подойдя к столу дежурного, уселись на стоящий там диван, изготовленный нашим плотником. Пока дежурный пошёл докладывать Боракчин о приезде гонца от Батыя, Судейкин задал вопрос сотнику – Как давно ваш отряд служит у Батыя? --С первого января, сообщил тот - а как так получилось? Сотник отвечал – Болховский князь согласился служить монголам, сразу, как только те ему это предложили. Зато княжество не будут трогать. И вообще мы не понимаем, зачем вы сопротивляетесь, теряете десятки тысяч убитыми, столько же угнанных в рабство, ваши города и сёла разоряют и жгут, когда могли бы согласиться с условиями монголов и спокойно жить под их защитой, уплачивая небольшую дань? Батый потребовал предоставить ему 500 вооружённых и опытных дружинников, а также некоторое количество продовольствия для людей и лошадей. – И как вам служится у Батыя? - Нормально, - отвечал сотник. Мы на равных правах с остальными воинами и имеем право на часть захваченной добычи. Мы принимали участие в штурме Владимира и разгроме князя Георгия на реке Сить. Нас ни с кем не смешивают, и мы так и воюем своим отрядом у темника Бурундая. -- А есть другие русские воины на службе у Батыя? --. Конечно, ответил Гаврила. -К примеру, отряд от ростовского князя, тоже 500 человек. Как раз вместе мы составляем тысячу. Командует нашей тысячью монгол, тысячник Нэргуй нойон. Нас послали, чтобы не пугать народ --Понятно-сказал Судейкин. Тут подошёл дежурный и объявил, что ханша ждёт гонца. Судейкин велел сотнику оставить всё оружие здесь и пошёл вместе с ним к ханше. Мимо двух караульных у начала лестницы на второй этаж. У двери ханши остановились и постучали. Дверь открыл наставник Сартака. Судейкин и гонец вошли в комнату и подойдя к сидевшей за столом Боракчин поклонились. Сотник ещё и встал на колени и протянул ханше свиток пергамента. Та развернула его и прочитав, сообщила, что ей всё понятно и ответ она посылать не будет. Так и передать хану Бату. Идите! –отпустила их. Спустились к дежурному. Сотник одел пояс с мечом, как заметил Судейкин, оружие было русским и отправился восвояси. Судейкин проводил гонца к воротам и тот ускакал.  Ну вот и всё! -- воскликнул Судейкин. – сбрасываем тяжёлую обязанность содержания высоких начальников. –Как я понял, Козельск пал раньше. В истории написано, что монголы не могли взять город, так как осадные машины были у хана Бури и Кадана, которые подошли только после повторного разорения Рязани. А в нашем случае, мы прогнали хана Бури к Козельску, не дав ему пройтись по рязанской земле. Вот они и прибыли пораньше. Раньше и разрушили стены. Значит они уже взяли и Елец. Пока воины разоряют окрестные деревни, Батый дождётся свою жену с сыном. До Пронска ему гораздо ближе, да и нам тоже.                Четверг. 8 апреля. Во время завтрака Судейкин напомнил, что необходимо кого-
               
                -222-               
нибудь послать в Рязань, чтобы сообщить князю Ингварю, о падении Козельска и Ельца и заодно отвезти Парушу рацию для князя и поменять для его рации батареи. Также выслать рации в Москву, Коломну, Переяславль, Пронск и Борисоглебово. Князь сможет проводить планёрки по рации со всем княжеством. В Пронск отвезём рацию вместе с ханшей. А в Москву командировать Валдая, пусть там научит кого-нибудь и возвращается. Завтра же пусть едет, а по пути оставит другую рацию в Коломне и там задержится на несколько дней, чтобы научить тамошнего связиста. Микиш, сообщи Валдаю, пусть готовится завтра выезжать. На всякий случай пусть возьмёт серебряную пайцзу. А для охраны пусть возьмёт десяток дружинников у Тери. По пути пусть заедет в Борисово-Глебов и велит тысяцкому прислать человека за рацией и для обучения по её использованию. И чтобы взял два золотых динара на дорогу. Разошлись по занятиям. Заметно, что снег слежался и потемнел, скоро начнёт таять, а значит земля раскиснет и мы  будем вязнуть в грязи. Хорошо,                что внутри ограждения Маргелова всё забетонировано. Ближе к обеду прибыл гонец из монастыря в Ольгове и сообщил, что удалось восстановить печи для обжига кирпича и мы уже можем забрать первую партию в 1000 штук. Исходя из веса кирпича, который назывался «Плинфа» и, по византийскому стандарту имел размер в сантиметрах 35х30х4, что фактически равнялось нашим трём кирпичам, выходило 15 тонн. Пока ещё снег не сошёл, завтра же утром послать в Ольгов 25 саней с двумя лошадьми на каждые. Вот и будет работа печнику. После обеда заседали в клубе. Теря пожаловался, что в предоставленной им палатке, проводить занятия неудобно. Слишком много народа. Судейкин принял решение –каждое утро с 9 часов учатся дети эрзя до 12. Преподаёт Теря. После ужина, мужчины, разделённые на две группы и также две группы женщин, учатся в учебном корпусе. Преподают им: Теря, Михей, жена Микиша и жена Тери. Постепенно принимать участие в охране лагеря. Придавать к каждому посту по одному дружиннику из отряда Тери, чтобы привыкали и учились. Пятница.9 апреля. Утром отправили 25 возов за кирпичами в Ольгов, под охраной десятка дружинников. С ними поехал Иманкулов с другим десятком дружинников Тери. После Ольгова он поедет дальше, до Рязани, чтобы передать князю рацию и представить тому Паруша в качестве специалиста по связи. Порекомендовать князю принять Паруша на работу придворным связистом. Ну и батареи поменять ему. В сторону Москвы уехал Валдай с ещё одним десятком, с двумя рациями, для Коломны и Москвы. Сегодня ночью родила ребёнка сожительница Судейкина, Лёса. Это была девочка. Роды принимал врач ханши, за что потребовал пять золотых. Однако, надо сказать, что роды он принял профессионально. Ребёнок и Лёса чувствуют себя хорошо. Судейкин пришёл, не выспавшись и мы отпустили его на сегодня, поздравив с первенцем. За эту неделю, кстати, родили ещё 8 женщин эрзя. Практически каждый день роды. Мы думаем, что родят все 18 женщин эрзи. Ну а мне, вдруг, пришла идея приспособить к планеру мотор. Конечно мотор от ЗИЛа или ГАЗ 51 слишком тяжёлые, к тому же с водяным охлаждением, но я вспомнил про десантную баржу, состоящую из трёх лодок, имеющих по одному мотоциклетному мотору. То есть у нас есть три мотора. Как их приспособить к планеру, надо подумать. Очень важно суметь создать пропеллер. После обеда я заявил об этом ребятам и попросил их вспомнить, кто что знает о пропеллерах и сообщить мне. К вечеру вернулись возы с кирпичами, которые мы сгрузили перед палаткой караула и накрыли брезентом. Дома мои подруги угостили меня яичницей. Сами сжарили. Я похвалил их и сказал, что если так дело пойдёт дальше, то я смогу кормиться дома и не ходить в столовую. Но, в уме я понимал, что до этой даты потребуется не менее года. Суббота. 10 апреля. С утра печник приступил к работе. По задумке, в каждом доме сначала ставят ровные стены
               
                -223-               
печи из камня на извести, а далее печник ставит полукруглый шаблон свода и выкладывает на него свод из плинфы. Внутренность печи выходит шириной в аршин и длиной в два аршина. После того, как свод схватится, на него сыплют песок и накладывают известковый камень, чтобы получилась лежанка. А ещё печник выводит трубу. После этого переходит в другой дом, а печь сохнет ещё примерно три дня. И её можно топить. А наши печи (буржуйки), из комплекта походного лагеря сдаются обратно на склад. На печь уходит в целом до 5 дней, но собственно работа печника на день. Улица Переяславльская рассчитана на 28 домов и для следующих домов запланирована другая улица, параллельная ей, сто метров восточнее, таким образом, что дома будут стоять друг против друга, а зады дворов соединяться. На этой улице поставят пока только десять домов и перейдут на улицу Борисоглебскую, где станут строить совсем новые дома. Для всех домов предусмотрен единый стандарт – двор 10 соток (20 х 50 м). А на дворе хозяева пусть фантазируют в силу своих замыслов. Сегодня Судейкин после урока монгольского языка накрывает нам стол – обмывать младенца. И мы его, а точнее её, обмыли, как полагается, собравшись в своей столовой после 9 вечера. Гудели до 2-х часов ночи. Хорошо оторвались. Старались не шуметь. Из приглашённых были Микиш, Архип, Михей, Теря, Кежай и наставник Сартака. Почему то, он всем понравился, и мы его уважали, за спокойный ровный характер и острый ум. Между прочим, мы уже вполне могли с ним вести беседу на его родном языке. Относить домой пришлось Судейкина и меня.
               
              Мы прощаемся с ханшей Боракчин.

Среда. 13 апреля. Уже вчера вечером всё имущество ханши Боракчин и её свиты загрузили в ЗИЛ 131. На втором ЗИЛе поедут они сами, а с ними Юмагас, для компании. Сопровождать их будут Судейкин, я, Забуиров, Иманкулов и Микиш с десятком эрзя в ГАЗ 51. Для отпугивания едет БРДМ. Конечно же сборы ханши затянулись почти до 10 часов. Наконец все погрузились в машины, и колонна тронулась. По карте до Пронска было 65 км, но кто знает, по каким дорогам придётся нам ехать. С нами был дружинник, который раньше жил в этом городе, он и вызвался быть проводником. Уже сейчас, местами снег сошёл и в тех местах приходилась порой буксовать, но ЗИЛы сами по себе вездеходы, и мы выбирались, Тем не менее путь занял почти три часа. Мы подъехали к городу и остановились у ворот. Нас заметили издалека и поспешили закрыть ворота, на всякий случай. Заезжать в город нам не хотелось, было желательно быстрей сдать наших поднадоевших гостей. Мы подождали, когда к нам выйдет тысяцкий, Доброслав Мечиславович. Тот вышел через 20 минут и стал нас звать внутрь, к себе. Мы отказались и спросили, знает ли он, где стоят монголы? Да, ответил он, разведка доносит, что в 10 верстах к югу, стоит лагерем часть орды, численностью не более пары тысяч воинов. Стоят уже второй день и он, тысяцкий, начал волноваться, не начнут ли они разорять город? Мы ему заявили, что через три –четыре часа вернёмся и тогда непременно заедем. Колонна продолжила путь и через 20 минут подъехала к отряду монголов, по видимому сторожам. Впереди ехал БРДМ, который остановился в 10 шагах от начавших волноваться монголов, соображавших, то ли им нападать, то ли удирать? Из люка вылез Иманкулов и подошёл к ним. Он показал золотую пайцзу, и монголы поклонились ему. Иманкулов пополам, по-монгольски и по-узбекски объяснил воинам, что с ними едет сама ханша Боракчин к Бату хану. Его, как ни странно, прекрасно поняли и на таком же диалекте ответили, что они ждут именно нас и сейчас мы все вместе поедем в лагерь. Отряд развернулся и поскакал к лагерю, а мы следом. Жёлтый шатёр Батыя мы узнали издалека. Именно к
               
                -224-               
нему нас и вели всадники. Вокруг шатра, как и положено, дежурили двадцать тургаудов, да и обычных воинов стояло несколько сотен. Колонна, объехав шатёр вокруг, остановилась в направлении к Пронску. Из машин вышли Судейкин, я и Забуиров, а Иманкулова, на всякий случай, оставили в БРДМе. Боевое положение приняли и десяток дружинников Микиша в ГАЗ 51. Первым делом мы подошли к ЗИЛу и открыли дверь в нём. Находившийся внутри дружинник, сбросил лестницу на землю и, по ней, начали выходить по очереди, сначала Боракчин, а затем все остальные. Из шатра, тем временем, вышел Бату хан со свтой. Сартак, обгоняя всех, побежал к отцу и тот, нагнувшись, обнял его. Подошла и ханша. Наставник Сартака, подозвав какого-то монгола, велел ему выгружать вещи прибывших, и тот, вызвал стоящих рядом десяток воинов, которые и занялись разгрузкой. Шатёр Боракчин стоял наготове и оттуда вышли ещё несколько её придворных дам и служанок, всячески выражая свою радость. А затем увлекли её внутрь. Батый же, позвал нас в свой шатёр. Мы вошли в него и расселись на постеленных там коврах. Слуги поставили перед нами блюда с жареным мясом и пиалы с кумысом. Батый и его вельможи уселись, напротив. Судейкин сказал – мы, сегодня, сопроводили к вам ханшу Боракчин, которая оказала нам большую честь, посетив наш посёлок. Мы с большим удовольствием общались с ней всё это время и очень сожалеем, что она вынуждена покинуть нас. Мы всегда будем рады принять её в любое другое время, по её желанию. Мы также очень рады вновь встретиться с его величеством, ханом Бату и услышать его пожелания нам. Батый отвечал – моё войско устало и требует длительного отдыха. Поэтому мы приняли решение откочевать в степь, чтобы набраться сил и добить остатки непокорных кипчаков, усмирить аланов и булгар. Мы начали строительство города Сарай в степи на реке Итиль, где будет устроена наша резиденция. Мы будем рады видеть в ней членов «Совета десяти», если они захотят нас посетить. Как мы договаривались, мы вернёмся через год или два, чтобы наказать непослушных князей, которые пока ещё отказываются платить нам дань. Судейкин сообщил, что мы непременно посетим столицу улуса Джучи, город Сарай, чтобы договориться о совместных действиях против европейских монархов. Мы непременно примем участие в его походе на запад. Сегодня же мы никак не можем задерживать его, понимая, что хану не терпится пообщаться со своей женой и сыном, а также немедленно следовать в степь. На этом мы попрощались и вышли из шатра. К нам подошёл наставник Сартака и пожелал нам доброго пути. Я передал ему, обещанную ранее, пачку анальгина и мы отъехали восвояси. В Пронск мы въехали уже около половины пятого. Решено было переночевать здесь. Машины поставили возле кремля, ещё не совсем достроенного. Оставив в машинах дежурных, приняли участие в ужине, с местными руководителями. Тысяцкому Доброславу, Судейкин велел срочно найти умного, соображающего в механике, мастерового, и прислать к нам. Ему же разъяснили, что у нас имеется хитроумное устройство, с помощью которого тысяцкий сможет разговаривать с князем Ингварем в любое время. Но для этой цели мы должны научить местного специалиста, умению обращаться с нашим устройством. Тысяцкий понял нас и послал слугу за каким-то Звягой. Примерно через час, пока мы ужинали, прибыл этот Звяга. Это имя, оказывается, дают человеку взбалмошному, шумному, непоседливому. В самом деле, у него, будто бы в заднице свербило, весь издёрганный, молодой человек, лет 30-ти, но в глазах светится огонёк любопытства. Видно, что мужик очень любознательный, но себе на уме. Судейкин предложил мне заняться с ним. Я как раз уже наелся и, отложив ложку, повёл его во двор, к нашей машине. Мужик некоторое время шёл молча, видимо ему было боязно говорить с нами, но, не выдержав, он начал задавать вопросы. Сначала про машины, дескать, как это они сами
               
                -225-               
ездят, да что там у них внутри, да не грешно ли на этих машинах ездить и, даже, вообще смотреть на них? Я, честно говоря, даже не пытался ему объяснять устройство двигателя, ведь это на ходу, на пальцах, не объяснить и отделывался отговорками, типа – это слишком сложно, или -тебе не понять и по дороге до машины, он меня замучил и это всего за 7-8 минут! Но вот мы пришли к машине, я вытащил из кузова рацию, вручил её ему, а сам взял себе аккумулятор и антенну. Звяга просто взвился, увидев рацию. Его глаза загорелись и его вообще прорвало. Что это? Боже мой, да это какое-то чудо? А что с ним делают и т.д. Мне просто неудобно было его затыкать, и я просто перестал его слушать. Он, видимо, к этому привык и продолжал сыпать вопросами и, даже ответами, которые сам же и придумывал. Мы прошли в отдельную комнату, которую нам предоставил тысяцкий и я велел Звяге положить всё на стол. Я сначала поставил рацию поближе к себе и велел ему заткнуться. Он замолчал, а я начал рассказывать про рацию, показывая на её отдельные части. Звягу заставлял повторять названия. Он очень быстро запоминал названия и, опросив его, я остался удовлетворён его ответами. Коротко рассказал ему о радиоволнах и принципе антенны. Он слушал очень внимательно и успевал задавать массу вопросов, часто не относящихся к делу, но я пропускал их мимо ушей. Я ещё порадовался, что именно мне поручили объяснять про работу рации, а не Иманкулову. Он бы уже разбил Звяге голову. Наверное, около часу, я посвящал Звягу в теорию радиосвязи. Но он, надо сказать, схватывал на лету. Потом я стал ему показывать, как вставлять и вытаскивать аккумулятор и включать рацию. Сразу же его предупредил, чтобы после работы, аккумулятор вытаскивал, чтобы он не разряжался. Объяснил и принцип аккумулятора. Время шло, но он не унимался и впитывал новые знания, как губка. Другой бы заснул от такой скучной лекции. Наконец, мы вместе, вытянули провод антенны в окно и направив её на Маргелово, закрепили в ветвях ближнего дерева. Теперь я велел ему самому включить рацию. Потом я начал передавать сигнал в Маргелово. На запрос ответил один из посыльных. Я сообщил ему, что передаю из Пронска, для проверки связи. Перекинулись несколькими словами. Потом я предложил посыльному оставаться на связи, радировал в Рязань Парушу. Ответила его жена. Сообщила, что того нет дома. Я попросил обоих респондентов побеседовать с новым связистом. Передал наушники Звяге и заставил его говорить что-нибудь. С вытаращенными глазами, тот выдавил из себя несколько слов и ему что-то ответили. Чуть позже подошёл Паруш и некоторое время они по очереди разговаривали друг с другом. Я заставил Звягу несколько раз отключаться и вновь вызывать Рязань или Маргелово. Эта учёба продолжалась до 11 часов вечера. Я отправил ошалевшего Звягу спать и сам тоже улёгся в отведённой мне комнате. Четверг. 14 апреля. После завтрака, я ещё два часа тренировался со Звягой, пока не удостоверился, что он наконец-то начал свободно обращаться с рацией. Я передал тысяцкому, что теперь кто-нибудь должен дежурить у рации, либо постоянно, либо в оговорённые часы. Это можно согласовать с князем Ингварем. На этом мы распрощались и выехали домой, куда и прибыли через два с половиной часа. Машины поручили проверить эрзянам и провести надлежащий тех. уход. Вот мы и пережили первый акт нашествия монголов и, по крайней мере, до зимы, они не будут нам докучать. Теперь мы можем вплотную заняться своими проблемами.
               
               

                -226-               
                Хан Батый и десантники Книга 1. Часть 8.               
               
                Мы планируем наше будущее.
   
       15 апреля. Пятница. Мы избавились от гнетущей обязанности содержать семейство Батыя Джучиевича и её многочисленную свиту. Во-первых, освободились три большущие комнаты на втором этаже клуба. Вчера, на большом собрании, приняли решение поселить в одну из них Забуирова, поскольку он всё ещё жил в избе, в чём мы все ему позавидовали, а две комнаты пока оставили, отложив решение о их назначении на потом. Были предложения разместить там штаб и бухгалтерию, но посчитали это неудобным, в соседстве с жилыми квартирами. Сам Судейкин подал идею о постройке для нас всех одного громадного дома, а второй этаж клуба использовать для служебных помещений нашего, новорожденного, полка. Освободились ещё четыре избы: бывшая Забуирова, врача ханши, повара и наставника с переводчиком. Кстати, все избы с территории будущего плаца уже перенесли, частью на Переяславльскую, частью на вновь создаваемую, пока ещё не названную улицу. В одну из свободных изб предложили поселить тысячника Терю, а в три других, семейных дружинников из его отряда. Артельщики же, начали строительство новых домов по этой улице, чтобы её застроить до самого леса. Продолжалось строительство печей в избах, а печи-буржуйки, свозились на склад. Сегодня бульдозер сгребал весь снег с плаца к его краям, освобождая место для занятий волонтёров. К счастью, находившиеся здесь в течении, почти года, то палатки, то избы, практически не повредили бетонного покрытия площадки. На понедельник мы запланировали здесь проведение церемонии принятия присяги волонтёрами, которую мы уже несколько раз откладывали. С понедельника, здесь же, начнутся занятия по строевой подготовке, которую практически не проводили, из-за отсутствия достойного места. Сегодня, после обеда, вновь собрались в клубе и продолжили строить планы. В это время в Маргелово царила суета переездов. Забуиров, Теря, три семьи дружинников меняли свои жилища. Хорошо, что у них не было громоздкой мебели. Всё их имущество вполне умещалось в одних санях. Лесорубы расчистили место для мельницы и начали теперь валить лес широкой полосой в 100 метров, в направлении блок поста №1, и дальше, оставляя 10-ти метровую защитную лесополосу. Каждый день прорубали по 50 метров. Блок пост №1 в стометровую полосу не попал, оставаясь в глубине леса, но уже всего в 50 метрах от кромки поля. От блокпоста №2, до блокпоста №1, оставалась та самая, жуткая дорога смерти, длиной полтора километра и шириной всего в три метра, где погибли около 700 воинов ойротов. Вдоль неё и сейчас висели на деревьях четыре мины МОН 200, готовые уничтожить любого врага, пытающегося напасть на Маргелово. В порядке трудовой повинности, к нам из Переяславля, прислали ещё одну строительную артель из 12 человек, которые начали строить мельницу и плотину на безымянном ручье, протекающем в 100 метрах от ограды Маргелово, через палаточный посёлок и впадавший в реку Трубеж. А температура на улице продолжала повышаться и в полдень уже намного превышала ноль, хотя по утрам ещё подмораживало. Снег таял, и земля превращалась чуть ли не в болото.  Начиная от ворот до леса, через поле, пройти стало очень сложно. Земля налипала на обувь килограммами. Хорошо, что внутри лагеря всё было забетонировано и волонтёрам не приходилось месить грязь,                передвигаясь от своих казарм к столовой и учебному корпусу. Пришло время мостить дороги. Задание по расчистке дорог бульдозерами получили беременные девушки Эрзя, которые не посещали занятия и не были ничем заняты. Я вновь напомнил о проектировании парового двигателя. Судейкин предложил создать проектное бюро из
               
                -227-               
3-4 человек, которые будут воплощать в жизнь наши общие задумки. Выбрали в бюро меня, Теплова, Марченко и Семёнова. На сегодня назначили первое заседание, после ужина. И вот мы собрались вчетвером в клубе, потому что Марченко был дежурным по лагерю, и вначале наметили план работ. В плане числились -1. Паровой двигатель.2. Превращение планера в самолёт.3. Изобретение пороха. 4.Крекинг нефти и производство горючего для машин. 5.Проект общего дома для нас. 6. Селекция зерновых культур и выращивание новых видов растений, как-то – кукуруза, тыквы и возможно что-то ещё. Пока решили остановиться на этом перечне, чтобы дополнять его по мере появления идей. Самой предпочтительной стала идея о новых растениях, так как приближалось время посева. У нас имелись семена кукурузы, тыквы и целая горсть неизвестных семян, выбранных из мусора. Поручили Семёнову и Марченко посадить рассаду из имеющихся семян. Они пошли за семенами, а мы стали искать куда их посадить. Нашли несколько дощечек и стали сколачивать один длинный короб. Я пошёл на улицу и наскрёб земли в ведро. Тут пришли ребята с семенами, но земля была холодной и решили перенести посадку на завтра, а короб с землёй поставили у батареи отопления. Завтра днём поручим плотникам изготовить ещё три короба. Начали думать про паровой двигатель. В самом деле, мы прекрасно представляли себе, принцип его работы, но как воплотить это в жизнь? Тоже отложили на завтра, а до этого думать головой. На том и разошлись по своим квартирам.                Суббота. 16 апреля. Пробежка утром ещё была возможна и поэтому все выбежали до блокпоста №2 – это два километра в один конец и прибежали обратно. На плацу сделали гимнастику и разошлись умываться. Зарубили на память об устройстве спорт площадки. Этот пункт посчитали очень важным. Занятия прошли в штатном режиме. После обеда, в преддверии принятия присяги, волонтёрам выдавали новую парадную форму. Брюки с ботинками, китель и рубашка с майкой. Были споры о том, что стоит ли выдавать волонтёрам тельняшки, но пока не пришли к одному мнению и решили пока не выдавать. Не заслужили. Вот если покажут себя в боях, то подумаем. Выдали и новую повседневную форму. Но старую оставили, в качестве рабочей. Затем устроили банный день. А мы собрались в клубе на совещание. Я представил Судейкину и остальным курсантам план проектов. Никто не был против. Добавили пункт об устройстве спортивной площадки. Неожиданно Коверда внёс идею –  построить стадион с футбольным полем, там же и можно бегать, прыгать и всё остальное. Идея очень понравилась нам всем и её единогласно поддержали. Строить её запланировали напротив учебного корпуса, к северу от него. Всплыл вопрос о создании тира для стрельбы из пистолета и винтовки, а также полигона для стрельбы из пушки. Всё это было просто невозможно объять. И всё это было абсолютно необходимо. Судейкин предложил всем подумать, где всё это располагать и подавать свои предложения. После ужина собралась группа проектировщиков. Мы взяли 4 короба с землёй и высадили в один из них кукурузу, в другой тыкву, а в оба других неизвестные семена, стараясь сажать схожие вместе. Короб с кукурузой я взял себе в квартиру, а остальные три забрали другие ребята. Я показал свой короб Бажене и Веселинке, строго поручив им следить за этим коробом, держать в тепле и поливать семена водой. Девчонки никогда прежде не занимались подобными                делами, но сущность идеи поняли и обязались ухаживать за посадками. Бажена сегодня подтвердила, что она, скорее всего, беременна. Я было обрадовался, но памятуя о том, что она уже до меня спала с кем-то, успокоился. Кто знает, чей это ребёнок? Я даже рассердился, чувствуя укол ревности. В душе я хотел, чтобы ребёнок оказался моим. Однако, будущее покажет. Между тем я уже несколько дней усиленно изобретал паровой двигатель и мой ум ничем больше не
               
                -228-               
мог заняться. Идея в конце концов созрела у меня в голове. Надо использовать обычный двигатель внутреннего сгорания, скажем от ЗИЛ 131. У нас лежат два без дела. У него 8 цилиндров, он четырёхтактный. Нам не нужны такты сжатия и воспламенения. Его надо превратить в двухтактный. Такт впуска и такт выпуска. Переделать слегка кулачковый механизм, что не сложно. А вместо шлангов бензопровода, использовать трубы. И тогда останется всего лишь добавить котёл с нагреваемой водой и подающие трубки. С этой мыслью я уснул.                17 апреля. Воскресенье. После завтрака, желающие уехали в церковь, а я, обуреваемый идеей парового двигателя, собрал ребят и заставил их выслушать меня. Идею приняли, но возник вопрос – что использовать в качестве парового котла. Ведь необходимо создать высокое давление, которое надо ещё и измерить, и как-то регулировать. На это я тоже имел, что ответить. На сварочном посту у нас имеются несколько баллонов со сжатым кислородом, я уже там побывал. Оставалось 4 полных баллона и два пустых. Баллоны оборудованы манометрами и выдерживают давление свыше 100 атмосфер. То, что нам надо. Наливаем воду в баллон и греем. Даже если вся вода в баллоне превратится в пар, он выдержит. Всё, что нам остаётся – нарисовать схему и чертежи деталей. Детали нам сделают кузнецы, либо что-нибудь применим из имеющегося. Ну а если не получится, то сварганим обычный паровой двигатель по образу паровозного. Мы распределили задания на каждого и разошлись. Хотя день и был выходной, я потратил его на вычерчивание деталей. После ужина мы собрались на совещание, где представили проект парового двигателя на всеобщее рассмотрение. Народ принял идею, как одну из версий. Почему бы не попытаться? Если дело выйдет, то мы переделаем двигатели генераторов электричества на паровые и тогда у нас исчезнет проблема с бензином. Понедельник. 18 апреля. Сегодня торжественный день. Волонтёры принимают присягу. Им уже несколько дней вдалбливается в головы, что, с принятием присяги, они будут отвечать за нарушение дисциплины по полной мере и уже пути назад у них не будет. Устрашённые этими рассказами восемь волонтёров, после завтрака покинули Маргелово. Надо сказать, это было нормальным явлением. Мы сами прошли через это в своё время. Нам не нужны неуверенные в себе. Пусть едут по домам и ищут себе другое применение. Училище выстроили на плацу повзводно. На время принятия присяги, всех караульных заменили уже принявшими присягу эрзянами. Принимали присягу и эрзя тысячника Тери. К церемонии привезли из Борисово- Глебова попа, и он приводил в порядок свой инвентарь, расположившись в стороне. Ему помогали несколько помощников из старших детей. Всё происходило, как и в советской армии. Присутствовали также приглашённые тысяцкие из Переяславля и Борисово-Глебова с ближними боярами и воеводами, в окружении жён и детей, которых тоже попросили прибыть. Так что толпа зрителей оказалась внушительная. На трибуну влез Судейкин и произнёс короткую речь. Были там слова о патриотизме, национальной гордости и т.п. Конечно же и призывы служить добросовестно и во благо отечеству. Затем он объявил, что нашему, создаваемому полку присуждается знамя, под которым мы непременно одержим великие победы в будущем. И тут он скомандовал –Смирно! Внести знамя! Под барабанную дробь, оркестра у нас ещё не было, хотя инструменты имелись, на плац вышли, чётко печатая шаг, Коверда, несущий знамя ВДВ и Теплов с Марченко по бокам, с саблями в правой руке. Они прошли на середину плаца и остановились. Судейкин подал команду «вольно». Перед каждым взводом, а их было 10, установили стол и, у него, встал один из нас. Знаменщиков временно заменили Микиш и два эрзя. Началась присяга.

                -229-                Волонтёры выходили из строя и повторяли слова присяги, диктуемые нами, расписывались в тетради, а своё имя уже каждый научился писать и становились обратно в строй. Процедура заняла чуть больше часа. Столы убрали, мы встали в общий строй, а знаменосцы вновь встали к знамени. Батюшка вышел вперёд, прочитал молитву и, сопровождаемый помощниками, пошёл перед строем, окропляя всех святой водой. Побрызгал и на знамя. Опять последовала команда и знамя вынесли. Для гостей провели экскурсию по лагерю, показав учебные аудитории, столовую, в которой для них был приготовлен торжественный обед. Мы и все высокопоставленные гости со своими семьями расселись за столы и принялись угощаться. Повара постарались, приготовив плов, жареного оленя, несколько громадных осетров. Была и чёрная икра и много чего ещё. Рецепты нам оставил повар ханши Боракчин. На десерт подали торт Наполеон со сгущённым молоком, который очень всем понравился. Мужчинам налили водки, но не сильно много. А затем гости разъехались по домам. Как раз около двух часов дня. Места в столовой заняли волонтёры и приступили к праздничному обеду. Слава Богу, мероприятие прошло очень торжественно и всем понравилось. Важным событием явилось открытие плаца, на котором теперь можно было по утрам делать гимнастику, а в другое время учить волонтёров строевым приёмам, а вечером развод караула и внутреннего наряда. Знамя и сейф с ценностями пока расположили в освободившейся комнате клуба, перед дверями которой устарновили пост часового. Вечером в клубе вновь показали                документальный фильм о рязанском десантном училище. Те, кто его ещё не видел, безусловно были поражены, а те, кто видел, с удовольствием посмотрели ещё раз.                Вторник.26 апреля. Уже 10 дней живём без монголов. Жизнь в училище вошла в обыденное русло. Подъём в 7 часов, зарядка, умывание. В полдевятого завтрак и с 9 часов занятия. Три пары уроков и обед в 14 часов. Самоподготовка, спорт час и ужин в 19 часов. Наконец то строевая подготовка пошла по всем правилам. Надо привить волонтёрам навыки ходьбы строем, быстрому рассредоточению, выполнению команд. Без строевого плаца нельзя воинской части обойтись. Продолжается строительство домов. Застроены улица Переяславская и параллельная ей, названная «Строевой», так как начинается от строевого плаца. На обеих улицах стоят 56 домов. Все стандартные, размерами 9 х 9 м, с участком 20 х 50 м Свои дворы никому не возбраняется застраивать по своему разумению. Хочешь, строй сараи и амбары, а хочешь – огород. Артельщики, число которых достигло 30-ти человек, с помощью наших крестьян и дружинников Тери, начали застраивать улицу Борисоглебскую. На ней поставят 14 двухквартирных, двух уровневых домов, что позволит сэкономить площадь участков. В этом случае, мы поступили так, по рекомендации Иманкулова, увидавшего однажды строительство новых домов в совхозе. В самом деле, хозяева выиграют по 40 кв. метров. Печник Захар каждый день выдаёт по одной печи. Его забота – устроить свод печи и вывести трубу, а начало выкладывают сами жильцы. Закончена мельница и плотина к ней. Ждём, когда ручей растает окончательно. Построена мастерская для  кожемяки. Ему приобрели чаны и всё, что он просил. Через 3-4 дня он будет готов принимать заказы. А вот обжиговую печь для горшечника ещё не начали, но всему своё  время.                Девчата эрзя, на бульдозерах, разравняли улицы и на них начали укладывать брёвна и поверху доски, чтобы не тонуть в грязи. Кузнецам мы показали чертежи двигателя и растолковали им, что нам нужно и они начали изготавливать детали. Мы ещё рассмотрели вопрос, а куда мы приспособим наш паровой двигатель? После долгих обсуждений пришли к мнению, что нам нужен корабль. Пусть он будет парусный, но с
               
                -230-                двигателем от ЗИЛа. Конечно этот двигатель будет слабоват для корабля, но, как вспомогательный, очень даже пригодится. А корабль запланировали в виде катамарана, поскольку нам необходима была устойчивость при перевозке техники и малая осадка в условиях рек. Мы начали работать над этой идеей, которую хотели осуществить уже в этом году. У меня забеременела и Веселинка. В её случае я уже не сомневался, что это точно мой ребёнок. Я, конечно же, ни словом, ни намёком не показал Бажене, что я, будто бы, не уверен в своём отцовстве. Отношения мои с девчонками оставались очень дружескими, и мы ни разу не поскандалили, хотя наверняка им скандалить со мной очень не хочется. Себе дороже выйдет. Между тем, с помощью раций, наладилась связь между главными городами княжества, от Москвы до Рязани. Князь Ингвар имел теперь возможность получать отчёты и давать распоряжения своим управляющим и узнавать последние известия. К примеру, стало известно, что в Суздаль, всего меньше недели назад, заявился князь Ярослав с крупным отрядом дружинников и сразу начал наводить порядки в княжестве. За время безвластия некоторые города начали вести самостоятельную политику. Про ситуацию в Москве ему, возможно ещё не успели сообщить. Ему ещё в самом Владимире на месяц хватит работы, прежде чем он обратит внимание на Москву и Нижний Новгород. Так что месяц у нас ещё есть, как минимум. Наши семена в коробе дали ростки, и я со своими подругами следил за ними со всей ответственностью. Снег продолжал таять, но Ока ещё не вскрылась. В местах свободных от снега наметились травинки. Кстати, наши запасы лошадиного корма практически подошли к концу. Подобная ситуация наблюдалась по всему княжеству. Всё-таки монголы сильно подточили продовольственные ресурсы. Ближайшим поставщиком продуктов оставалось Муромское княжество и, пользуясь случаем, их купцы здорово подняли цены на все виды продуктов. Наше материальное состояние никак не увеличивалось и, если бы не помощь Рязани, нам бы стало очень тяжело. На выплату содержания своим людям и покупку продуктов и других необходимых товаров, уходило более 80 гривен в месяц, а поступлений не предвиделось. Если бы не те средства, что я реквизировал у Батыя, мы бы уже разорились, или вынуждены были ограничиться содержанием полусотни эрзя. Хотя, если учитывать ту помощь, что мы оказали Рязани – те самые 700 комплектов вооружения и доспехов, то я, пожалуй, преувеличиваю нашу бедность. Я грубо подсчитал, что за эти 700 комплектов можно было бы выручить не менее семи тысяч гривен. Так что мы ещё можем с Рязани кое-что поиметь. Мы продолжали изучать монгольский язык, попросив на этот раз жену Забуирова, Юлдуз, стать нашей преподавательницей. С ней было проще договориться, чем с Юмагас, которая, как не крути, была княжеского достоинства. А Юлдуз, своя, да ещё с ней может говорить Иманкулов. 9 мая. Понедельник. День Победы. Как далёк он от нас! Есть надежда, что к тому времени мы настолько изменим историческое положение, что той войны может и не случиться! Однако нам надо много работать в этом направлении. Итак, наступила весна. Ока вскрылась и вышла из берегов. Снег растаял фактически повсюду. Осталось немного в укромных, тёмных местах, куда не пробиваются солнечные лучи. Всё идёт своим чередом. Построена обжиговая печь. Мы                настояли на том, чтобы её сделали побольше размерами, чтобы можно было вести обжиг таких крупных предметов, как керамические трубы диаметра до 200 миллиметров и длиной до 3-х метров. Мы их показали горшечнику, и он уверил нас, что сумеет их делать. На эту работу мы его и нацелили, чтобы он делал трубы в свободное от других заказов время. Наполнился водой и наш ручей, заполнив небольшую плотину, примерно 30 х 15 м, глубиной до 2,5 м. Будет где купаться детворе летом. Уложили подводящий короб к мельничному колесу, и вода начала его
               
                -231-                вращать. Сразу же появилась необходимость использования мельницы. У нас ещё оставались около 15 тонн зерна, привезённых из Мурома. Так что мельник сразу оказался задействован в нашей продовольственной цепочке. Двести мешков оставили для посева. Этого было недостаточно. Придётся закупать ещё 3 тонны. Были и неприятные факты. Вновь случилась драка выпивших волонтёров. На этот раз между уроженцами разных городов, пронские против коломенских. Поскольку мы уже приняли решение и огласили его волонтёрам, все участники драки, в числе 6 человек, были немедленно отчислены после традиционного наказания нагайками – по 15 ударов. На их место приняли двух сыновей Тери и сотника Михея, понимавших русский язык. Программа обучения ушла ещё не очень далеко, и новые волонтёры наверняка сумеют наверстать упущенное. А вот продавцу в магазине, вообще запретили торговлю спиртным. Не надо нам развращать молодёжь! Кстати, мы оказались правы, приняв на 20 волонтёров больше планируемого числа. Ещё три месяца не прошло, а 17 человек ушли и, хотя мы взяли троих эрзя на их место, общее количество волонтёров составило 313, из положенных 312, то есть всего один лишний. Зачисление сыновей Тери и Михея, позволило заменить в наказанном взводе замкомвзвода и двух десятников, освободив трёх девушек эрзя. Четвёртую заменил один из дружинников Архипа, переведённый в этот взвод, так что вновь, среди волонтёров все были мужчинами. Между тем подошло время пахать и сеять. С учётом вырубки, у нас общая площадь пашни достигла 130 га. Было бы больше, но много земли заняли дворы, выгон, ВПП, конюшни и т.п. К завтрашнему дню готовы два трактора с 4-х лемешными плугами и боронами. Вырубку леса временно приостановили. Сто метровая полоса лесоповала, сейчас охватывала нашу территория с двух сторон – южной и западной, а также примерно половину северной части. Восточную часть ещё не начинали. При имеющемся наличии более 400 лошадей, такую территорию можно было бы вспахать за пару дней, но у нас не было столько плугов. Тракторами, мы надеялись вспахать эту площадь, гораздо качественнее и всего за 5-6 рабочих дней. В качестве эксперимента, предполагалось 2 центнера нашей пшеницы и 8 центнеров гречихи, засеять отдельно, чтобы сравнить с местной по урожайности. У нас ещё имелось 12 мешков картошки и 20 зёрен кукурузы. Всё это мы посеем и посадим вблизи от лагеря на территории 6 га. Там же посадим 7 десятков неизвестных растений, семена которых были извлечены из складского мусора. Эти растения уже прилично взошли в наших доморощенных теплицах. За ними вёлся строгий надзор со стороны наших наложниц и нас самих.               
 10 мая. Понедельник. Сегодня я решился показать волонтёрам глобус. Он произвёл настоящий фурор. Ни один из слушателей не имел представления о шарообразности земли. Два урока потребовалось, чтобы убедить этих наивных людей в этом факте. Какие только примеры не приводил я в качестве доказательства! Сомневаюсь, что все поверили мне с первого раза. Понадобится ещё не мало времени, чтобы сломить их представления об окружающем мире! Сегодня я поведал о шарообразности Земли трём взводам. Завтра и послезавтра об этом узнают все волонтёры. Придётся им поверить мне на честное слово. Эта новость взбудоражила всех учеников. Те, кто узнал об этом, делились с теми, кто ещё не знал и в перерыве возникали жаркие споры. Кстати, высказывать подобные идеи в это время пагубно тем, что можно загреметь на костёр, как еретик. Ещё неизвестно, как отнесётся православная церковь, в лице епископа Муромского и Рязанского, когда узнают темы наших занятий! Если бы они знали, сколько ещё невероятного им расскажут в стенах училища! Трудно ломать стереотипы, но наш авторитет заставлял волонтёрам верить нашим словам. А ведь я ещё не рассказывал им нашу легенду об острове Россия!  А как они приняли арабские цифры –
               
                -232-                чуть ли не в штыки. Но уже через неделю, они приняли их, поняв, насколько эта система исчислений проще и удобнее буквенного обозначения, а сложение и вычитание в столбик поразило их до глубины души! Было заметно, что волонтёры проникаются гордостью, за честь учиться в училище, где им открываются такие чудесные истины. Они теперь будут зубами держаться за право числиться в наших рядах. Между прочим, им ещё только рассказывали о принципе огнестрельного оружия, о порохе, а пистолеты они лишь видели у своих замкомвзводов, которые прошли начальную стрелковую подготовку у нас в прошлом году, но ещё понятия не имели об их свойствах. Теоретически они были знакомы с автоматом Калашникова и карабином Симонова по имеющимися у нас плакатам. С 15 мая мы запланировали выдать им всем по карабину, но выходило так, что карабинов у нас всего лишь двести, а автоматов 800. До сего времени мы предпочитали, на случай боевых действий, обеспечивать жителей этого века только карабинами, из экономии патронов, поскольку те могли, в критической обстановке, моментально расстрелять все выданные им патроны. В связи с этим, приняли решение, двум ротам выдать карабины, а одной роте автоматы. В казарме имелись оружейные комнаты для хранения оружия в буднее время, там они и будут стоять до необходимого момента. После обеда собрались на совещание. Приняли отчёт Микиша о начале посевной компании. Наши крестьяне начали сеять сразу же за тракторами. К сожалению, никто из нас не умеет сеять, поэтому придётся просить, чтобы крестьяне, очень аккуратно, посеяли нашу пшеницу и гречиху на экспериментальном поле, а уж кукурузу, картошку, тыквы и незнакомые саженцы, мы посадим самостоятельно. Я с Тепловым, ради интереса, сравнили местную пшеницу и нашу, и отличия были разительные. Наша пшеница чуть ли не вдвое крупнее местной. Посмотрим на результаты урожая! Какая жалость, что четыре мешка нашей пшеницы, мы совершенно бездумно скормили лошадям! Настолько же глупо было истратить также 14 мешков нашей гречихи, съеденной за зиму. Но кто же знал об этом? Дороги были почищены и на них уложили брёвна и доски. Получилось очень даже неплохо. Ширина дорог- пять метров, до кромки леса. В лесу грязи не было, там опавшая хвоя застилала всю землю мягким ковром. А вот на выезде из леса, начиналось русское бездорожье, хоть в сторону Рязани, хоть в сторону Коломны. Нам это на руку, бездорожье не позволит князьям начинать действия против Москвы и Козельска с Ельцем. К тому же Черниговский, он же Киевский, князь Михаил, всё еще сидел в Киеве, ожидая сухой погоды. Месяц форы мы ещё имеем! Бухгалтер Каллистрат отчитался за месяц. Он, по своей инициативе, провёл перепись населения Маргелово и представил нам свои данные. Выходило на сегодняшний день, что всё население посёлка достигло 677 человек, включая Волхва и двух сирот, которых тот подобрал в                лесу и начал их воспитывать сам. Из этого числа, женщин было-128, притом 41 незамужних, мужчин -395, среди которых 309 холостых, детей, моложе 16 лет -153. Он также привёл цифры расходов на питание и зарплату. В казне посёлка оставалось золота и серебра на 7220 гривен, а также драгоценные камни и перстни, стоимость которых определить он не брался. Наши расходы на продукты и зарплату людей, а также корм лошадей, кстати одинаковых по цифрам, в общем составляет 292 гривны в месяц. То есть наших средств должно хватить, по крайней мере, на 2 года. Мы прикинули, что в январе 1241 года, то есть через три года, монголы двинутся на Европу, и мы с ними. А там мы заставим надменных ляхов и тевтонов поделиться с нами. Но, по всем расчётам выходило, что денег нам не хватит. Надо поднимать промыслы, строить мануфактуры. Об уменьшении зарплаты мы даже не помышляли. Однако 2 года тоже не плохой срок- «За это время», как говорил ходжа Насреддин –
               
                -233-                «или ишак умрёт, или сам эмир». По поводу парового двигателя, отметили, что работы идут и через пару недель можно будет приступать к испытаниям. В этом месте Судейкин высказался, что напрасно позволил нам испортить двигатель от ЗИЛа. Это было первым и последним допущением. Мы обязаны всё наше имущество сохранить и передать своим потомкам в исправном состоянии. Паровые двигатели мы будем делать, но только из подручных материалов. И тут встрял Зотов – А ну ка, друзья, вспомните, на чём ещё лет 20 назад готовили пищу наши родители? Я вам скажу – на примусах и керогазах! Почему бы нам не начать их производство? Вы спросите – а где брать керосин? Мы непременно сумеем в течении года начать производство керосина. Качество, в этом случае, не играет большой роли. А нефть продают, я сам видел на торгу в Переяславле, ещё в декабре. Надо заказать побольше у купцов. Идея хорошая, согласились мы, но не своевременная. В этом веке, все жарят и парят в печках, хотя в летнее время, безусловно, топить печь не резонно. Давайте попробуем. Вот пусть наши проектировщики подумают над чертежами примуса. Я записал этот вопрос к себе в тетрадь. Семёнов тоже высказался – у меня в складе имеются фонари «Летучая мышь». Это элементарная вещь – свеча в стеклянной коробке, чтобы не задувало ветром. Можно было бы предложить стеклянную лампу, но никто нам не сделает колбу. Можно делать на продажу. Мы поддержали идею, но опять возник вопрос – где брать стекло? У нас наберётся из разбитых окон, штук на 20-30, но это не решит проблему. Тут и я вставил слово – давайте наладим выпуск подшипников, а с ними более скоростную и долговременную колёсную повозку. Нам в любом случае надо изготовить несколько тачанок. А из чего делать подшипники? – спросил Судейкин. - Из металлической проволоки диаметра от 5 до 10 мм, отпилить стержни по 20 мм и в металлическую обойму. Сепаратор сделаем из полосы, толщиной 1 мм. После долгих споров, все три идеи приняли и поручили нашему конструкторскому бюро (КБ) их разработать в чертежах и схемах и представить на рассмотрение «Совету десяти». На этом мы разошлись. КБ, в полном составе, то есть: я, Марченко, Теплов и Семёнов пошли в склад Семёнова. Сели в комнатке завсклада и начали думать. Семёнов поставил на стол лампу «Летучая мышь». Тут было всё ясно – рамки, стекло, ручка. Это можно сделать элементарно. Показать кузнецам и, по готовому образцу, те их соберут. Семёнов имел стеклорез, а резать стекло он научился. Поэтому пусть нарежет пластинок, сколько хватит битого стекла и кузнецы сделают столько фонарей. С подшипниками и примусом было сложней. Поручили Марченко заняться этим проектом и привлечь к нему Зотова. А мы с Тепловым займёмся подшипником. Творить проекты пошли по квартирам. Девчонки не дали заняться делом, пока не удовлетворили                мои низменные потребности. Это уже настолько стало привычным и необходимым, что я просто поражался, как это я раньше мог жить без этого? С перерывом на ужин, я просидел за столом до отбоя. Кое какие мысли у меня появились и я набросал несколько рисунков подшипников.
               
             Наши планы потихоньку исполняются.

1 июня. Вторник. С сегодняшнего дня, мы отпустили детей на каникулы. Конечно, чисто условно. Они будут помогать родителям в работе.Погода прекрасная. Тепло и солнечно. Дороги просохли и на них появились прохожие и проезжие. Кто-то в Рязань, кто им навстречу, в Коломну, а то и дальше. Этот тракт Рязань – Коломна –Москва, был достаточно оживлённый. А рядом, по Оке, плыли ладьи и ушкуи, плоты и просто лодки. Купцы из Мурома и Рязани везли свой товар в Смоленск и Владимир, а с той стороны плыли купцы из Литвы, Новгорода, Владимира. По пути останавливались в отстраивавшемся Переяславле и Борисовоглебово.Торг шумел, народ из окрестных сёл
               
                -234-               
тащил туда свой немудрённый товар – воск, мёд, пушнину, всяческую дичь, рыбу и т.д. Покупали ткани, изделия из кожи, стекла, металла. Короче говоря, жизнь постепенно налаживалась. Мы привезли из Ольгова ещё тысячу кирпичей и  заказали ещё , но по своему размеру -250х125х50 мм, советскому стандарту. Сговорились с артелью кораблестроителей, которые, по нашим рисункам, строили катамаран из наших досок,  пролежавших уже целый год и ставших вполне годными для этой цели. Основой катамарана служили два ушкуя, соединённые между собой общей палубой и трюмом. Водоизмещение должно было составить 360 тонн. Собственный вес  катамарана превышал 9 тонн.Планировалась девятиметровая мачта с прямыми парусами из парашютной синтетической ткани. Глубина трюма должна была быть в два метра. Предполагалось загнать туда пару АСУ 57,  миномёты, лошадей и боеприпасы. Длину катамарана заложили в 18 м, а ширину в 8 м. От киля боковых корпусов до пола общего трюма, приходилось полтора метра. От пола трюма до пола палубы,  ещё 2 метра.. Борта поднимались на метр выше палубы. На верхней палубе строили помещения для камбуза, кают, капитанской  рубки  и т.п. Кораблестроители сначала не хотели браться за такой диковинный корабль, но потом согласились, предупредив нас, что они не отвечают за мореходные качества  Мотор от ЗИЛа удалось превратить в паровой,  хотя очень мы  с ним помучились, подгоняя детали и регулируя характеристики. В мощности он потерял около 20 % и сейчас имел примерно 125 – 130 л.с. Гребным винтом к нему приспособили винт от резиновой лодки А-3, с увеличенными на сварке, лопастями. От мотора, к винту в воде, вёл родной карданный вал, по принципу того же мотор-весла  А-3. Двигатель перенесли в катамаран прямо с кабиной и коробкой скоростей, позволяющей давать задний ход.. Вот только паровой котёл сделали не из пустых баллонов кислорода, уж очень они были неудобные – высокие и с малой ёмкостью, а из листа стали толщиной 5 мм, взятому со склада, ёмкостью 300 литров.. Манометр приспособили от баллона. На короткое время, за одну только кормёжку, уговорили нескольких владельцев  небольших парусных судов, принять на работу по маршруту Переяславль – Рязань – Нижний Новгород и обратно три десятка наших волонтёров  в качестве учеников, чтобы те научились управляться с парусами и вообще плаванию. К этой профессии приставили первый взвод первой роты. Посчитали, что на будущее нам пригодятся и моряки. Так что будет у нас взвод со специализацией в морском деле. Кстати, в качестве такелажа, пригодились парашютные стропы. Их у нас было более чем достаточно. Первый рейс запланировали до Сарая, к Бату хану и потом до Баку, за нефтью.Строители обещали закончить катамаран к первому июлю. Пришлось раскошелиться на непредвиденные траты. Бригадир строителей запросил 15гривен за работу. Хорошо, что все стройматериалы были нашими. Пока шло изготовление катамарана, я ещё раз слетал в небо на планере. На этот раз мне удалось подняться на высоту в 2 км и пролететь до Рязани и обратно, а это 100 км. Со мной пассажиром летел Винокуров. Полёт принёс нам уйму  незабываемых впечатлений. Наверное и людям, увидевшим летательный аппарат в воздухе, тоже. Мы сейчас приспосабливали все три мотора от вышеупомянутых лодок А-3, к планеру. Два мотора прикрепили к крыльям, при этом пришлось усилить их на длину полутора метров от кабины стальным листом, повторяя все изгибы крыла. Третий мотор пришпилили к верху фюзеляжа, а поскольку винты мешали бы открываться фонарю, развернули мотор назад винтами, сделав этот мотор толкающим. Винты изготовили из листовой стали. Это было сложно. Сначала вырезали плоские заготовки. Тщательнейшим образом подогнали их по весу шлифовкой на точильном станке, а затем, нагрев, немного скрутили их, придавая форму лопастей. Бензобак расположили в хвосте самолёта. Все три двигателя установили потому, что не были уверены в том, что два
               
                -235-                мотора будет достаточно. Эта работа тоже обещалась затянуться до июля. Каждый мотор весил по 60 кг, а включая сюда бак с бензином, вес самолёта увеличивался на 200 кг. Если всё-таки эта идея удастся, мы обязательно построим  настоящий самолёт, по типу первых в нашей истории. Большим достижением явилась постройка настоящей паровой машины, самой простейшей, двойного действия, которая заменила нам дизельные двигатели электрогенератора. Это даст нам значительную экономию солярки. Больших успехов достигли в расширении посёлка. Полностью застроено три улицы по 28 домов на каждой. Мы добились 100% обеспечения жильём всех семейных. Всего две недели назад обвенчали 10 пар молодых крестьян, переданных нам из Борисосовоглебово,  по требованию ханши Боракчин. Таким образом в посёлке поселились 84 семейные пары. Дома будут строиться и дальше, как говорится в прок, ведь в плане на будущее каждый волонтёр должен будет получить своё личное жилище. Недавно проводилось общерязанское  совещание по рации, где мы согласовали вопрос по размещению волонтёров, после их выпуска. Предполагалось создать три отдельных батальона, в составе одной роты стрельцов, вооружённых                стрелковым оружием и двух сотен кавалерии, вооружённых обычным современным монгольским оружием, полученным от нас же. Ещё одну сотню дружинников предстояло поделить на все три батальона и применять в  качестве  ездовых на тачанках, обозных телегах и подносчиков боеприпасов. Каждому батальону придавалось по две АСУ 57, три миномёта, по две тачанки с пулемётами, по одной походной кухне. Все стрельцы, кстати, имели коней, но в бой шли пешком, как драгуны в более позднее время. А роль кавалерии предполагалась в преследовании убегающего противника, после его расстрела стрельцами. Каждый батальон предназначался для борьбы с силами противника , не превышающими 2-3 тысячи человек. А весь сводный полк –против десяти тысяч. Договорились, что батальоны получат прописку в городах –Коломне, Рязани и в Маргелово. Каждый из перечисленных городов обязан подготовить для каждого бойца собственный дом. На это выделялось время – до октября 1240 года, то есть два года с половиной. С таким расчётом, чтобы наши волонтёры, к этому времени, обзавелись семьями и в январе 1241 года выступили в поход на Европу, совместно с ордой Бату хана. Нам были обязаны помочь в строительстве Переяславль, Пронск и Борисовоглебово. Сейчас мы ломали себе голову- каким образом нам добраться до Венгрии и Польши, ведь до них полторы тысячи километров? Дорога займёт не менее месяца.на конях с обозом. Очень неохота тащиться  так долго в седле. Была идея – построить ещё один корабль, побольше и добираться в Европу на нём, по Дону в Чёрное море и далее по Дунаю к Будапешту. Этот вариант мы разыграем, если у нас удастся затея с катамараном. В Маргелово сейчас строилось здание штаба на три этажа и стандартный стадион напротив учебного корпуса, к которому сейчас пристраивали третий этаж, поэтапно, к каждому крылу крестообразного здания, не прерывая учёбы. После сбора урожая, все земли, охватываемые по периметру лесополосой, то есть по 350 м во все четыре  стороны от тына лагеря, будут отданы под застройку стрелецкой слободы на 300 домов. Пахать и сеять будем за лесополосой. Взлётно посадочная полоса (ВПП), сейчас использовалась, как стрелковый полигон. Стрельба велась  в сторону леса, на север.Там были расставлены мишени и по ним стреляли из винтовок на расстояние до 250 м, из пистолетов на 50 м и автоматов на 150 м. Стрельбы провелись впервые в конце мая. Каждый волонтёр отстрелял по 10 патронов. Гильзы мы заставили собирать и сдавать на склад. Мало ли что? За последние 20 дней удалось сделать десять примусов, в основном из меди и столько же фонарей «Летучая мышь». Но все они остались на
               
                -236-                складе готовой продукции. Мы даже не стали их пытаться реализовать, по причине малого количества, отсутствия рекламы и отсутствия керосина в свободной продаже. У нас имелись 50 керосиновых ламп и столько же запасных стеклянных колб к ним, но все они использовались в домах наших жителей и у нас самих. Вместе с теплой погодой      появилась трава в пойме реки Трубеж и туда гоняли в ночное лошадей по 100 штук за раз.Там же начали косить траву на сено. Из степи приходили известия о напряжённых боях монголов с половцами, которых медленно , но верно, вытесняли с юга России на запад. Многие ханы признавали себя вассалами Батыя и вступали в его орду, но большинство уходили к границам Европы. В частности, хан Котян – смертельный враг Батыя, за голову которого тот обещал кучу денег. Одновременно происходило подавление последних очагов восстания Булгар, Мордвы, Чувашей и других завоёванных ранее народов. Всех причастных и, часто, непричастных, монголы загоняли в леса и уничтожали поголовно. Политика монголов не позволяла подвластным народам даже малейшего проявления недовольства. Бату хан строил себе столицу на берегу Волги, ближе к будущей Астрахани. Туда сгонялись тысячи рабов и мастеров всех национальностей, имеющих несчастье проживать в улусе Джучи. Скорыми темпами шло строительство дворцов для знати и домов для не столь богатых военачальников. К городу самостоятельно пристраивались все, обслуживающие эту стройку, люди. Туда уже потянулись первые купцы из Средней Азии, Ирана, Китая и Европы. Хан Батый строго следил за безопасностью купеческих караванов. На территории  улуса практически искоренились случаи разбоев и грабежа. Развивалась почтовая служба, посредством устройства «Ям», то есть пунктов отдыха и смены лошадей , расположенных через определённые расстояния по главным магистралям. Вокруг города расположились в своих шатрах воины Бату хана. Несколько туменов, гоняющих своих лошадей вокруг города, уходили всё дальше , по мере съедания травы.Туда мы и собирались плыть, имея целью переговоры с Батыем. А затем двинуться дальше, к будущему Баку, за нефтью. Было и неприятное известие от Коловрата из Москвы.Он сообщал по рации, что к нему приезжали несколько думских бояр князя Ярослава, который объявил себя великим князем Владимирским. Совсем недавно его утвердили в этой должности и теперь он предъявлял свои права на все, зависимые в прошлом, мелкие княжества, вышедшие из повиновения во время беспорядков, учинённых монголами. Подчинились ему и Ростов великий и Нижний Новгород, Углич и Тверь. А вот Москва почему то не шлёт своих представителей с заявлением о покорности. Ибо князь уже приготовил на московский стол своего ставленника. Коловрат сообщил Ярославу через его представителей, что он выполняет наказ «Совета десяти», скреплённый ярлыком с подписью самой ханши Боракчин. Коловрат показал ярлык московским боярам и те, в недоумении, убрались восвояси.Они передадут увиденное Ярославу, а уж тот будет                принимать решение. Козельск и Елец пока молчали. Видимо князь Михаил схитрил. Подождёт , пока разрушенные города немного восстановятся с помощью Рязани, а потом предъявит свои права на них, сэкономив на этом кругленькую сумму.

                Мы отправляемся в плавание.

3 июля.Суббота. Вторая и третья роты волонтёров отпущены на каникулы до августа. Первая рота осталась для несения сторожевой службы. Первый её взвод, отработав полтора месяца в качестве матросов на парусных кораблях по Оке, вернулся в Маргелово.Позавчера состоялась приёмка нашего катамарана и спуск его на воду. Мы назвали, его без всяких  затей, просто - «Рязань». Перед спуском, об него разбили пол
               
                -237-               
литровый кувшин с вином. Корабль покрасили в светло-коричневый цвет, так как другой краски, в достаточном количестве, на складе не имелось. Название нарисовали залёной краской на обеих бортах, спереди. Корабль выглядел внушительно. Его принайтовали к пирсу на пристани Переяславля и спустили якорь. На нём постоянно дежурили десять волонтёров с карабинами.С кормы в трюм имелись ворота, которые закрывались герметично, имея по периметру резиновую прокладку. Низ ворот находился на уровне 2 м от киля , так как въезд в трюм имел порог с уклоном внутрь. Но вряд ли корабль осядет на такую глубину. В настоящий момент, вместе с балластом, осадка составила 70 см. По сходням прямо внутрь уже загнали две АСУ 57 и ГАЗ 51. Ёмкости боковых корпусов от дна до пола трюма мы хотели использовать для перевозки нефти. Чтобы доски в этой части судна не пропитались нефтью, всю внутреннюю поверхность осмолили в несколько слоёв, заложили сукном и снова , уже по сукну, ещё несколько раз просмолили, потом покрасили.То же сделали с потолком ёмкости, чтобы запах нефти не проникал в трюм. Две, полученные таким образом емкости, не соединялись друг с другом и имели, при длине корпусов в 18 метров, по 48 кубометров объёма, что позволит нам привезти почти 90 тонн нефти. А покуда, внутрь ёмкостей было залито  по 20 тонн воды, в качестве балласта. Сегодня с утра.мы перегружали на корабль два огнемёта, два пулемёта и две пушки, снятые с АСУ 57, используемых в качестве тракторов. Брали с собой 20 тысяч патронов к пулемётам и карабинам, по 30 снарядов к пушкам и по 30 к АСУ 57 , стоящим в трюме. Взяли 10 лошадей для 10-ти дружинников Тери. Продукты для себя и лошадей. Вызвались ехать я, Иманкулов, Марченко, Теплов и Виноградов. Каждый из нас взял автомат и по пистолету. Хотелось посмотреть мир своими глазами. С нами плывёт весь первый взвод. Также  с нами отправлялись десять молодых эрзя, в качестве водителей и заряжающих. Капитаном назначили замкомвзвола – бывшего десятника, а ныне, унтера Кежая. Отплытие назначили на завтра, а сегодня должны были уточнить, всё ли взяли необходимое? Мы вернулись в Маргелово, чтобы попрощаться с друзьями и подругами. В качестве подарков для Батыя, его жены и сына, взяли: -одну пишущую машинку, глобус (только для Батыя), несколько тетрадок, счёты бухгалтерские, две бутылки водки, пять шариковых и двадцать обычных перьевых ручек, набор цветных карандашей и альбом для рисования, пять гранённых стаканов с подстаканниками, керосиновую лампу, полную керосина. Самое главное – чтобы подчеркнуть крепость нашего союза и наше уважение лично к Бату хану, мы решились подарить ему пистолет  с 50 патронами. Стрелять его научили, когда он пребывал у нас в качестве вынужденного гостя. Мы пообедали и собрались в клубе на совещание. Дела в посёлке обстояли вполне удовлетворительно. Население трудилось на своих огородах и по хозяйству. Не удивительно – в своём доме всегда есть работа. Благодаря нашим стараниям по поддержанию гигиены и санитарии в лагере, ни один ребёнок не умер. А                ведь число детей в возрасте до 7 лет, обычно являющихся в семьях нынешних людей, более всего подверженых болезням и несчастным случаям,  по недосмотру за ними. У нас, слава Богу, все матери маленьких детей, были освобождены от работы и могли посвятить всё своё время детям. Да и мы с Судейкиным, без сомнения, спасли от гибели не меньше десятка детишек. Была тут и заслуга волхва Всеслава, в профессионализме которого я сам убедился.Немаловажна и организация труда в посёлке. Длина рабочего дня у нас была 8 часов. К тому же, мы не требовали от работников трудовых подвигов. Ну и конечно, огромную роль играло достаточное и калорийное питание, не сравнимое с тем, которое доставалось современным простолюдинам, к которым принадлежало большинство населения посёлка. Строители начали строительство производственного здания, которое нам было крайне
               
                -238-                необходимо.У нас простаивали без дела несколько металлообрабатывающих станков, которые мы хотели использовать в своих планах. По вопросу о походе в Европу, выдвинули предложение о строительстве в Ельце, расположенном на реке Быстрая Сосна, впадающей в Дон, нового корабля, на котором возможно плавание в Чёрное море. На далёкое будущее заложили идею о строительстве Волго-Донского канала. Ну а потом был прощальный ужин и прощальная ночь с Баженой и Веселиной.                4 июля.Воскресенье. После завтрака, уплывающие были доставлены к причалу, где мы погрузились на корабль. Помахали руками на прощание и оттолкнувшись шестом от берега, очень медленно поплыли по течению Трубежа к месту впадения его в Оку. Пары были разведены и в кабину ЗИЛа уселся Марченко и включил первую передачу. В сущности , его присутствие в кабине было совсем не обязательным. Достаточно было включить скорость и корабль сам двигался вперёд. Управление осуществлялось длинными вёслами, по одному  с каждого борта и ими управляли двое матросов –волонтёров. В свободном положении , вёсла укладывались вдоль бортов на специальные крюки. Этими же вёслами, в принципе можно было бы и слегка грести и осуществить полный  разворот корабля. Два километра до Оки, корабль преодолел за 12 минут. Выплыв на середину Оки, катамаран повернули носом против течения и начали двигаться в этом направлении, проверяя, насколько быстро возможно идти, борясь с течением. Ведь если течение будет сносить корабль, то мы попросту не сможем вернуться. Однако наши опасения не оправдались и корабль медленно , но двигался вперёд. По ориентирам на берегу, прошли примерно километр за 10 минут. При этом мы не пользовались парусами и двигались всего лишь на первой скорости. Удостоверившись, что всё в порядке, катамаран развернули и двинулись к цели. Мотор заглушили, так как нас несло течение, а чуть позже и парус включился в работу, поймав попутный боковой ветер. Скорость увеличилась до 20 км в час, что соответствовало примерно 12 узлам. Все свободные от вахты собрались на палубе и любовались открывающемуся виду. С обоих берегов расстилался лес, время от времени прерываемый небольшими рыбацкими деревушками. Картина окружающей природы настолько завораживала, что не было никакого желания покинуть палубу. Навстречу нам часто попадались различные суда, лодки и баржи. Уже тогда баржи волочили против течения артели бурлаков. Но это касалось небольших, до 50 км,  расстояний.К примеру –от Рязани до Переяславля или от Ольгова до Борисоглебово и т.п. Обратно баржи шли по течению. Делать было совершенно нечего и мы любовались  речными пейзажами или наблюдали за работой матросов.Через два часа миновали Ольгов, а к Рязани подошли всего за три часа. Не останавливаясь нигде мы продолжали свой путь. Поваром или, как положено зваться на кораблях, коком, назначили одного из дружинников Тери, человека в годах, по имени Инжеват.К 14 часам он приготовил обед и мы поели в небольшом помещении, играющим роль кают-компании,  оснащённым окном, открывающим вид на нос корабля и реку. Были ещё помещения для сна матросов, кубрик, где стояли пара столов и несколько стульев. Матросы спали в гамаках, подвешенных на столбах. Для нас существовала каюта на 8 спальных мест, с двухярусными койками. Ещё была капитанская каюта, там ночевали капитан и его помощник.Роль боцманов играли десятники. В борту имелись два проёма для пушек. Пушки , ещё месяц назад, мы установили на колёса и снабдили их упорами и щитками против стрел. Пулемёты укрепили на турелях по бокам катамарана, давая им возможность вращаться на все 360 градусов. Над ними устроили навес, а стрельбу можно было вести со стульчика, вращающегося вместе с пулемётом. Остальное оружие  включая огнемёты, хранилось в кают-компании и его можно было в течении минуты
               
                -239-                разобрать.Однако оба пулемётчика дежурили постоянно, даже ночью. Паруса позволяли идти судну при направлении ветра попутном движению и убирались лишь при ветре, дующим  в пртивоположную сторону.Не зная, чем заняться, я взял удочку и закинул крючок в реку.Очень быстро последовал клёв и я выдернул из реки приличную щучку, на пару килограмм. Другие ребята разделись и загорали на солнце, сидя на стульях, стараясь не мешеть экипажу. Проследовали мимо Касимова, моего родного города, называющегося сейчас Городцом Мещерским. Я наблюдал знакомые берега и колокольни соборов.Миновали место, где в будущем построят мост через Оку. Я замечал, что нынешняя река намного шире той, что текла в моё время, даже сейчас, в разгар лета, когда она значительно пересыхает. Засветло миновали Муром и продолжали плыть всю ночь. Мы легли спать уже после 11 часов вечера.                5 июля. Понедельник. Проснулись с первыми лучами солнца. С утра было прохладно, но не настолько, чтобы закутываться в одеяло. Умылись и продолжили любоваться окружающей красотой. В 8 часов утра миновали Нижний Новгород и вошли в Волгу. Слава Богу, ничто нам до сих пор не помешало! Выплыли к середине Волги и двинулись дальше. Плавание так и шло без помощи двигателя. Через 4 часа ветер затих, а потом  сменился на дующий прямо в лоб. Паруса пришлось убрать и дальше плыть по течению. В результате, остаток дня, тащились с черепашьей скоростью, не более 4- 5 км в час. Зато после ужина случилось ЧП. С левого берега, почти на километр ниже по течению, навстречу и наперерез нам  выплыли несколько  челнов, тип которых мы не смогли определить, вообще не имея представления о разнице между различными плавательными средствами. Было ясно видно, что это достаточно длинные суда с парусом и дополнительно с вёслами. Они плыли с попутным ветром, в отличии от нас, поэтому расстояние между нами стремительно уменьшалось. Мы насчитали девять судов. Хорошо, что они  не застали нас врасплох, так как почти все мы находились на палубе, любуясь заходившим солнцем. Однако действия неизвестных не оставляли никаких сомнений в их  разбойничьих намерениях. Почти сразу они развернулись веером, в намерении обхватить наш корабль со всех сторон. Винокуров отдал приказ – К оружию !- Мы кинулись в кают компанию и похватали свои автоматы и карабины , а также одев каски, вышли на палубу. Марченко и Теплов схватили огнемёты. Винокуров приказал не стрелять без команды. Далее мы спокойно продолжили наблюдать, как нападавшие, обходя катамаран, берут его в клещи. Метров за двести, уже отчётливо было видно, что в каждом судне находятся по 12-15 человек из которых восемь, вовсю машут вёслами, увеличивая и без того приличную скорость, а другие сгрудились на носу этих, непонятных плавсредств. Двое держали большие щиты, отгораживая стоящих сзади от возможного обстрела , а задние через их головы начали посылать стрелы в нас. Стрелаы ещё не долетали, поэтому мы, почти не прячась,  рассматривали нападающих. По всему было ясно, что это русские, тем более, что они начали кричать нам, чтобы мы немедленно остановились. В ответ мы нагло рассмеялись, а Иманкулов ещё и показал им неприличный жест. Было заметно, что их рожи перекосило от злобы и они ещё                быстрее заработали вёслами.Тогда и мы прикрылись щитами и нагнулись за бортом. Винокуров посоветовал не тратить зря патроны и пока применить огнемёты. До ближайших ладей оставалось метров 40-50, когда оба огнемёта выплюнули  по ним струи огня. Зрелище было жуткое – огонь охватил всех, находившихся в ладьях. Раздались ужасающие вопли и охваченные огнём люди начали выпрыгивать в воду. Но те ладьи, что зашли с другого борта, не видели этой картины и приблизившись  на растояние выстрела, осыпали корабль стрелами. С этого борта подплывали всего две ладьи и поэтому здесь находились только  я и пятеро эрзя  с карабинами. Я велел им
               
                -240-                стрелять одиночными выстрелами, не торопясь, представив себе, что они в тире. Сам я не стал стрелять, а лишь наблюдал за результатами. В борту были проделаны амбразуры, специально для подобного случая и стрелки , встав на колено, прицельно начали отстреливать стоящих лучников. Каждый сделал по четыре выстрела и обе ладьи остались с одними лишь гребцами. Как раз наши суда столкнулись  и гребцы , бросая вёсла кинулись к борту катамарана, размахивая топорами и мечами. Однако борт катамарана был гораздо выше и они, чтобы забраться к нам, подпрыгивали, хватаясь руками за борта и пытаясь подтянуться. У ног убитых лучников валялись верёвки с крючковатыми кошками на концах, которыми те должны были  воспользоваться при абордаже, но мы разрушили их планы. Гребцы пытались поднять эти верёвки, но едва кто-то из них хватал их, как следовал выстрел и тот падал замертво. Те же, кто пытался вскарабкаться на борт, были вынуждены освободить руки от оружия, которое им мешало. Таких прыгунов, эрзя расстреливали в упор, прямо в голову. Нападающие моментально осознали свою ошибку и кинулись назад к вёслам, причём двое из них подняли щиты и загородили своих собратьев от выстрелов, но это было совершенно бесполезно. Пули пробивали щиты , будто бы это было бумагой. От борта, ладьи отчалили, имея на вёслах по 3 -4 человека. Неубранные паруса тащили ладьи вверх по течению и гребцы налегали на вёсла, пытаясь увеличить дистанцию. Им уже было всё равно куда грести, лишь бы скрыться от нас. Я разрешил эрзя стрелять по очереди, по одному выстрелу им в спину. Каждый попал в цель. Но последнего гребца я пожалел и велел прекратить огонь. Обе ладьи удалялись, а последние выжившие, бросив вёсла, лежали за мачтой, пытаясь спрятаться  С другого борта положение складывалось несколько иначе. Две ладьи сразу же выбыли из игры. По другим последовал залп из  десятка карабинов и наших АКМ. Здесь также, вначале выбивали лучников, стоящих на носу судов.Картина повторилась, как и в нашем случае. Когда ладьи пристыковались к катамарану, некому было уже закидывать кошки на борт, а гребцы, не имея луков , напрасно размахивали оружием. Их также расстреливали , как мишени в тире и они, поняв свою несостоятельность, оттолкнувшись от катамарана, пытались скрыться, притом несколько человек прыгнули в воду и  поплыли в сторону берега. Но пули нашли всех. Пять последних ладей, влекомые ветром и никем не управляемые, поплыли против течения. А мы повернули к берегу и включили двигатель, находящийся под парами. С того места, откуда стартовали эти разбойничьи ладьи, выруливало против течения ещё одно судно, гораздо большее по размеру, с двумя мачтами и длиной метров 25-30. Видимо в нём находились руководители этой банды. Они несомненно разглядели сцену уничтожения своих подчинённых и пытались удрать. Но тут им пришлось туго. Катамаран, идя под ветром и с работающим двигателем, начал их догонять, тем более, что их стоянка находилась ниже нас и им пришлось  отрезок пути проплыть нам навстречу вдоль берега. На их корабле также оказались гребцы, помогающие парусам. Корабли разминулись имея расстояние между собой менее полукилометра. Бешено работая вёслами, бандитский корабль начал отрываться от нашего. Между тем солнце село и начинало темнеть. Мы вместе, быстро развернули одну из пушек в направлении убегающего корабля. Быстро поднесли несколько снарядов. Винокуров сел за наводчика, один из эрзя заряжающим. Выстрел, мимо. Корабль качался, мотался в стороны и это сильно мешало прицеливаться. Четвёртым выстрелом удалось попасть в борт. Мы наблюдали взрыв внутри корабля и огонь , вспыхнувший на палубе. Ещё два выстрела сбили мачту. Корабль резко повернул к берегу, до которого было не более 100 метров. Ещё один снаряд попал ниже ватерлинии и бандитский корабль начал крениться под тяжестью воды, хлынувшей в
               
                -241-                пробоину. Винокуров прекратил стрельбу и наш катамаран начал быстро приближаться. Гребцы отчаянно работая вёслами, всё-таки достигли берега и выбросились на мель.Мы были совсем рядом и видели, как с палубы выпрыгивают и бегут по воде к берегу несколько десятков людей. Мы открыли по ним стрельбу. Это было уже настоящим избиением младенцев. От силы человек десять сумели скрыться в кустарнике  Преследовать их мы не  собирались. Катамаран подошёл к борту корабля пиратов и мы закрепили оба корабля друг с другом. Уже стало довольно –таки темно и мы решили дождаться утра, чтобы рассмотреть , что имеется в захваченном «призе». Убедившись, что в чужом судне никто не скрывается, мы, собравшись на палубе, стали обсуждать произошедшее. Судя по некоторым признакам, эти люди были скорее всего Новгородскими пиратами – ушкуйниками. Пиратский промысел был весьма распространён среди населения этого княжества. Часто, собираясь в ватаги, они на кораблях –ушкуях, на вёслах и парусах уплывали  подальше по рекам, порой вплоть до Каспийского моря и даже дальше, до Персии. Или плыли на север в страну Коми, Хантов и Манси, где грабили местных жителей, отбирая у них пушнину. С приходом монголов, дорога к Каспию оказалась закрытой. В Булгарии уже всё было ограблено и без них. А теперь они воспользовались периодом  затишья и выплыли в промежуток между Булгаром и Нижним Новгородом, где им уже никто не препятствовал. Пока мы переговаривались, несколько волонтёров, усевшись в резиновую лодку, выплыли к месту боя и выловили трёх пиратов, которые выпрыгнули из лодок в надежде выжить. Вода была тёплая и они смогли доплыть почти до берега. Возможно, некоторые сумели ускользнуть  от волонтёров и скрыться в лесу. Но итог был печален для пиратов. Они потеряли  до ста человек, только убитыми. Волонтёры вытащили пленных на борт катамарана, со связанными сзади руками и пинками заставили их подойти к нам и встать на колени. Было уже темно и палуба освещалась лишь светом луны и звёзд. Все мы , кроме вахтённых, собрались вокруг пленников, которые понурив головы, молча стояли перед нами на коленях. С их одежды стекала вода. Это были совсем молодые парни, не старше 25 лет, крепкие и здоровые, как говорят -«кровь с молоком». Обидно было , что столько их расстались с жизнью в молодом возрасте. Мы помолчали несколько минут, нагнетая напряжение. Наконец Винокуров спросил – ну что же вы так опростоволосились? Надо было бы вам всем вместе на нас нападать!.Потом он указал на одного из них и велел тому рассказывать о себе. Парень подтвердил наши догадки. Они  в самом деле были из Новгорода и приплыли сюда всего пару недель назад. В этом месте , по каким то климатическим причинам, ветер с 14 часов  дул против течения, не давая парусным кораблям, идущим по течению, двигаться. Зато это давало возможность проплывать кораблям со стороны Сарая. Но в эти времена движение на этом участке почти прекратилось. Обычно здесь проплывали  4-5 кораблей за день. А в тёмное время никто не плавал. Зная,что скорость кораблей идущих из Нижнего в это время, падает до минимальной, пираты поджидали их здесь. В паре километров выше по течению располагался наблюдатель, который , увидев корабль, скакал сюда и предупреждал их о добыче. Смотря по обстоятельствам, навстречу купцам выплывали от 5-6, до всех девяти, ушкуев. Корабль брали на абордаж, всех членов экипажа убивали, а корабль захватывали и  вели его до Сарая, где продавали весь товар и сам корабль. Поскольку свидетелей не оставалось, то потери хватятся через месяц, а то и                больше.  Дело было очень прибыльным и уже через неделю они собирались возвращаться по домам. Все, заработанные преступным путём ценности, они хранили на своём флагмане, который сейчас сидел на мели с развороченным бортом. Наш корабль сбил их с толку. На виде сбоку, он представлялся обычной, 15-ти метровой
               
                -242-                ладьёй, которые они обычно захватывали тремя своими ушкуями, но при его ширине, назначение корабля было непонятным и они даже приняли его за баржу, но на всякий случай, выплыли всеми наличными, девятью ушкуями. Такого отпора никто из них конечно не ожидал. Наше оружие показалось им волшебным, дьявольским. Но сейчас, разговаривая с нами, они поняли, что мы обычные люди. Пленный просил нас оставить их в живых, а за это он покажет нам, где хранятся их деньги. Глядя на них, мы поражались тому, что эти люди совершенно не переживали за совершённые ими преступления, включая убийство ни в чём не повинных людей. Святая простота ! А ведь у себя дома, эти парни, наверное слыли любящими и послушными детьми и добрыми друзьями для своих сверстников. У большинства были свои девушки, а возможно и жёны с детьми. Они не испытывали ни малейшего сожаления о своих действиях. Возможно и нас они убивали бы с добродушной улыбкой. Загадочная русская душа! Что же с ними делать? Убить их, рука не поднималась. Отпустить? Утро вечера мудреннее. Пленных связали и поместили в трюм, а мы легли спать.                Вторник. 6 июля. После завтрака вытащили пленных на палубу. Кормить их мы не стали. Развязали того, кто вчера нам рассказывал свою историю. Перелезли на палубу пирата и по указаниям пленного,  прошли в каюту капитана. Пленный указал на несколько досок в полу, которые следовало отодрать, что мы и сделали. Нам открылась большая ниша , заваленная золотыми и серебрянными предметами. В отдельном сундучке находились, как было позже подсчитано: - 84 золотых  перстня с камнями, 35 пар серег , тоже с камнями, двадцать восемь золотых цепочек, из которых одна вполне смогла бы держать собаку, 9 ожерелий , 11 браслетов,  65 серебрянных гривен и четыре золотые. Сто тридцать золотых динаров и четыреста серебрянных дирхемов. Пятнадцать золотых кубков, три серебрянных подноса, восемь кумганов, тоже серебрянных. Даже учитывая, что ушкуйников, по словам пленных, было 140 человек, это было весьма значительное богатство. Мало того, в трюме находились- около сотни шкур горностая, шкуры медведей, лис и волков, куча выделанных кож. Это ещё подлежало продаже в Сарае. Штук сто запечатанных кувшинов с вином и маслом. Половину дня мы потратили на перевалку этих сокровищ в трюм катамарана. Кожи и половину кувшинов с вином и маслом, мы оставили. Не открывать же торговую лавку на базаре? Кстати, заметили три ушкуя, плывущих в нашем направлении, гонимых изменившим направление, ветром. Наши дружинники перехватили их на резиновой лодке и отбуксировали к нам. Другие ушкуи исчезли. Возможно их прибило где-нибудь к берегу. Мы отобедали и выпустили пиратов на волю. Они прыгнули за борт и умчались в лес, опасаясь выстрела в спину. А мы выплыли на середину Волги, оставив захваченные ушкуи на месте. Как раз ветер, совсем недавно начал дуть нам в лицо, так что пришлось включать  мотор и, навёрстывая упущенное, плыть дальше. Вечером ветер сменил направление и мы отключили двигатель и поплыли под парусами. Среда. 7 июля. За сутки прошли всего около 300 км. Часам к трём дня, вышли к границам Булгарии, так как с расположенного на берегу населённого пункта, наперерез нам помчалась галера. До берега было не менее трёх километров и это расстояние галера одолела за рекордное время -8 минут. С корабля нам махали флажками, возможно, требуя остановиться, что мы и выполнили, опустив паруса и дальше двигаясь со скоростью течения. Галера пыталась подойти вплотную, но мы не позволили, отталкивая её шестами. На палубе галеры находились несколько человек, явно гражданского сословия, в окружении нескольких вооружённых воинов. Всем этим людям крайне не понравилось наше поведение, поскольку эти люди явно желали перейти на наш корабль. Один из военных громко крикнул на монгольском языке, что
               
                -243-                то , типа – К оружию ! – Тотчас к этим людям подбежали человек сорок с копьями и луками. Лучники начали доставать стрелы и накладывать их на луки. Тогда Винокуров заорал по монгольски, чтобы они  немедленно убрали оружие и показал им золотую пайцзу, которую мы взяли с собой. Между кораблями оставалось не более  4-х метров и воины безусловно распознали её, но всё же сомневались. Видя, что нас совсем немного и, если очень надо, то их галера моментально догонит наш корабль, к тому же они не видели в наших руках оружия, они успокоились. То что на них были нацелены пулемёт и пушка, их не настораживало.  Опустив луки, воины расслабились, а один из монголов, видимо главный, спросил у нас, кто мы такие и куда направляемся? Ему отвечал Винокуров – мы послы рязанского князя, следуем в Сарай, к самому хану Батыю на переговоры. Наши корабли плыли рядом по течению и разговор можно было вести не очень напрягаясь. Золотая пайцза решила дело. Видимо эти люди были пограничники и одновременно таможенники, собирающие плату с проплывающих мимо кораблей. Наличие золотой пайцзы, скорее всего, освобождало от уплаты пошлины и чиновник разрешил нам продолжать плавание и, отдав приказ о возвращении  галеры, удалился с палубы. Зато воины ещё долго смотрели нам вслед, поражаясь форме корабля. Сразу после обеда, на берегу показался крупный город. Даже издали мы заметили разрушенные в одном месте стены. Наверное именно тут  монголы прорвались в город.. Однако в самом городе возвышались минареты и блестели купола мечетей, видимо недавно восстановленных. Мы решили, что это Казань. На этом месте реки сновали сотни лодок и более крупных судов. Разглядели несколько ушкуев, скорее всего Новгородских. Останавливаться не планировали и продолжили путь. Таким образом мы плыли ещё четверо суток. На берегах одни города сменялись другими, за деревнями из 5-7 домов, следовало село из полусотни домов и так далее. В один из дней разразилась гроза, с дождём и сильным ветром. Никто из нас не видал шторма, но это наверное и был он самый. Лодку мотало, но она твёрдо держалась на волнах. Мы не стали причаливать к берегу и оказались правы. Корабль достойно выдержал испытание. Последние два дня мимо нас растилалась сплошная степь, с незначительными лесными островками. Здесь нам не встретился ни один человек. Эта, исконно половецкая земля, была покинута ими, возможно навсегда. С этих пор здесь будут кочевать монгольские и союзные им, орды. Согласно истории, эта степь перейдёт к ногайцам, подчинённым крымскому хану и будет носить название «Дикое поле». До самого 18 века , именно отсюда будут устраиваться набеги на Русь, пока наконец Екатерина, руками Суворова, не уничтожит это осиное гнездо.               

                Приём у Батыя.

Суббота. 10 июля. Около 8 часов вечера. Итак мы, согласно карты, приблизились к примерному месту нахождения в будущем города Волгограда, где сейчас располагался город Сарай. Увеличилось число встречающихся судов самых различных видов и размеров. Некоторые были просто гигантскими, достигая 100 метров в длину, с высокими бортами и множеством помещений на палубах. Паруса различного цвета пестрели вокруг нас. Тут приходилось лавировать, чтобы не столкнуться с кем-нибудь, хотя ширина Волги в этих местах достигала 6-7 километров. Именно в этом месте позднее возникнет канал Волго – Дон. Мы искали глазами, куда бы нам лучше причалить? Не хотелось заплывать в самую гущу этого столпотворения, поскольку наш экипаж был ещё не достаточно обучен. Проплывая с наименьшей скоростью вдоль берега, мы заметили совсем маленькую бухточку с пологим берегом и тут же
               
                -244-               
направились к ней. Паруса убрали и раскочегарив паровой двигатель, который уже заранее приготовили, завидев вдали высокие минареты и купола христианских церквей на горизонте. На малых оборотах, орудуя обеими рулевыми вёслами, катамаран неловко втиснулся в бухту и дав задний ход, мы остановились в 20 пметрах от берега. С борта спустили резиновую лодку и трое матросов с шестами обследовали на ней пространство  около берега. Дно полого поднималось на берег и подплывать ближе к  берегу мы не рискнули, чтобы не сесть на мель. Действуя рулевыми вёслами, развернули корабль задом к берегу, приблизившись к нему максимально, метров на пять. Далее не позволяла осадка судна. Бросили два якоря с обоих бортов и на этом остановились.  Одна  цель нами достигнута! С кормы открыли ворота и сбросили сходни прямо в воду. В том месте вода едва доходила до колен и мы рискнули вывести из трюма ГАЗ 51. Также вывели лошадей, которых здесь же пустили пастись, спутав им ноги. Почти все выбрались на сушу и едва не попадали от непривычного состояния, когда под ногами оказалась твёрдая земля, после шести суток плавания. Поднявшись повыше, мы разглядели вдали город, до которого ещё оставалось километра 3-4. Сначала решили привести себя в порядок, а к Батыю ехать завтра с утра. Поужинали и, выставив охрану, легли спать. Ночь прошла без происшествий. Воскресенье. 11 июля. Утром разведали окрестность. В 100 метрах от реки  пролегала дорога, видимо редко используемая. По ней, до  сих пор, ещё никто не прошёл. Мы подогнали ГАЗ 51 сюда и начали таскать в него подарки для Батыя. Очень кстати добавили к ним  две медвежьи шкуры и двадцать горностаевых. Ещё взяли пару серебрянных кумганов. Хорошенько умылись, побрились и одели летнюю полевую форму с сапогами. Оставили у катамарана всех волонтёров и с ними Марченко с пятью эрзя, которые выгнали из трюма обе АСУ 57 и расставили в 50 метрах от реки. На ГАЗ 51,  с сидящими внутри пятью эрзя с карабинами, в сопровождении десятка конных дружинников, выехали в Сарай. Уже  в двух километрах от города  дорога наполнилась людьми, спешащими в разные стороны с какими то своими проблемами. Ехали арбы и телеги, всадники на конях и ослах, пешеходы. Одни шли в город, другие из него. Наша колонна произвела фурор. Толпы людей сбегались к дороге и жадно смотрели на чудесное изделие то ли шайтана, то ли ангелов. Но вот показались первые дома города. Пенред ними стояли  сотни шатров. Никакой стены и ворот ещё не было. Будет ли Батый её строить или нет? Вряд ли кто посмеет напасть на Сарай. Пока ещё он не нуждается в защите. Но, тем не менее, на улице, перед домами, располагался какой то сторожевой пункт, на котором нас остановили. С охраной беседовал Винокуров. Он показал золотую пайцзу начальнику караула и объяснил по монгольски цель нашего приезда. Начальник поклонился и вызвал одного из караульных. Ему он поручил проводить нас к Батыю. Мы продолжили путь через город. Большинство зданий ещё только строились. Было  ещё очень много шатров, в которых располагались сановники хана, ожидая окончания строительства своего дворца. Но уже были построены правослвная церковь, мечеть, синагога, которые располагались совсем рядом и , видимо, не смущались такой близостью. Но самым грандиозным объектом , конечно был базар. Мы не заезжали туда, проехали мимо, но достаточно близко, чтобы увидеть и услышать его. Провожатый следовал дальше и мы за ним. Наконец он остановился и указал нам на купол дворца, выглядывающего из-за  менее величественных дворцов. Дальше, перед дворцами, стояли кешектены Бату хана, окружая по периметру территорию в несколько гектаров, куда могли входить только приглашённые. Вновь Винокуров вышел из машины и подошёл к шатру , стоящему между двух дворцов, загораживая проход. За шатром, по обеим сторонам прохода между дворцами, к показавшемуся впереди великолепному сооружению с колоннами и башенками, а также фонтаном перед дверями, горели два костра, куда специально находящиеся здесь

               
                -245-               
шаманы, постоянно подбрасывали дрова и подсыпали какие-то корешки. Винокуров показал огромному воину, в сверкающих позолотой доспехах, золотую пайцзу и тот поклонился ей. Затем сказал стоящему рядом посыльному, который тоже был одет
богато, видимо он имел какой-то придворный титул, чторбы тот доложил командиру кешектенов о прибытии высоких гостей. Посыльный ушёл, а воин, равнодушно отвернувшись от Винокурова, стал разглядывать нашу машину. Дружинники спешились и стояли рядом с конями. Ждать пришлось довольно долго. Я с
Винокуровым и Теплов, вынули Беломорканал и закурили. Воин с удивлением и, даже с какой то долей уважения, воззрился на нас. Выпускание дыма из рта привлекло внимание шамана, который был к нам поближе. Он подошёл к нам и стал смотреть на наши действия. Я предложил ему папиросу и он, после  минуты колебаний, взял её у меня. Я показал, как надо её смять и засунуть в рот. Потом зажёг спичку, отчего тот вздрогнул,  и протянул её шаману. Тот прикурил и сделал затяжку. Я думаю, что шаманы что-то курят, потому что он только слегка поморщился, а потом , выпустив дым, поглядел на папиросу в своих руках и вставив её в рот, затянулся ещё раз. Те кто долго не курил или некурящие, поймуьт меня, что после нескольких затяжек, голова резко начинает кружиться и человека даже шатает, что и случилось с шаманом. Он пошатнулся и был вынужден сесть на землю, потряхивая головой. Папиросу он выбросил в сторону.Кешиктен с удивлением следил за ним.Стоящий в нескольких метрах другой кешиктен, с подозрением взглянул на нас и крикнул нашему – что случилось? Наш ответил – всё в порядке!. Шаман поднялся с земли, с укором поглядел на меня и произнёс – зачем ты вдыхаешь это? Я ответил по монгольски – Привычка !- И кешиктен и шаман удивлённо покачали головами. Шаман отошёл к своему костру и уселся по турецки рядом. Наконец вернулся посыльный, сопрвождаемый роскошно одетым вельможей, который пригласил нас следовать за ним. При этом он велел нашим дружинникам оставаться на месте.Всё это время эрзя из кузова машины держали  на мушке всех находившихся вблизи. И вот мы пошли за вельможей, который представился именем Тоорул –нойон. Нас провели между костров, причём  мы и ухом не повели. Я ещё поразился, стоило ли князю Михаилу Черниговскому в недалёком будущем, устраивать сцены, отказавшись пройти между кострами, в результате чего  ему отрубили голову. Какой, однако, принципиальный человек! С другой стороны, им можно было бы восхищаться, но что здесь было больше – спесивости или религиозного фанатизма? Тоорул привёл нас в небольшой домик рядом с дворцом Батыя и попросил ждать здесь, а сам ушёл, но прежде позвал ещё одного придворного, велев ему позаботиться о нас. Этот человек, склонив голову, поинтересовался, что бы мы сейчас пожелали – поесть, выпить или поглядеть на танцовщиц? Я подкинул идею – а давайте посмотрим на танцовщиц ! Никогда в жизни не видел ! А почему нет ? – спросил Иманкулов и передал наше желание придворному. То хлопнул в ладоши и в помещение вошёл подобострастно кланяясь крупный негр, с оголённым торсом. Придворный приказал негру привести танцовщиц и тот моментально скрылся. Что ещё ? – спросил придворный. Мы пока ничего больше не пожелали и тот уселся в углу помещения на подушечку. Мы же расселись на очень пышном ковре, размером не меньше двадцати квадратных метров. На нём же лежали подушечки разных форм и размеров. Я взял какой-то валик и полуулёгся, подложив его под локоть. Остальные тоже приняли различные, удобные для них позы.В дверь вновь вошёл негр, неся поднос с фруктами. Его он поставил перед нами и тоже уселся в угол. В комнату вошли несколько девиц , весьма нескромно одетых, в прозрачные штаны и рубашки, неся с собой различные музыкальные инструменты. Они расселись у стены и принялись настраивать их. Наконец одна из них, видимо старшая подала команду и они, образно говоря,ударили по струнам. Хотя у них былии дудки, барабаны, трещотки и ещё что-то. Под эту


                -246-               
музыку в помещение, по одной, вбежали пятеро юных девушек и начали изгибаться и бегать по кругу, выделывая замысловатые па. Зрелище конечно для посвящённых и любителей, но сама пляска и музыка не столько привлекали, сколько грациозные
движения хорошеньких девушек, одетых весьма смело, если бы на это зрелище глядели ортодоксальные христиане. Но нам всем понравилось и мы даже поаплодировали им. Девушки пошли по второму кругу, а мы ели огромные сочные персики, виноград и
груши. Всё было необычайно вкусно. Наверное не меньше сорока минут мы наслаждались зрелищем, прежде чем нас прервали. В помещение вошёл Тоорул и знаком выгнал танцовщиц из комнаты. Все посторонние моментально исчезли. Тоорул , приложив руки к сердцу, сообщил нам, что Бату хан в настоящий момент очень занят и не может нас принять. Он просит его извинить и он непременно примет нас в свободное время, о котором нам сообщат. На этом Тоорул просил извинить и его, а ещё спросил, есть ли у нас жилище или мы желаем поселиться где-то в городе? Мы переглянулись и решили оставаться у своего корабля. Погода отличная, чего ради нам устраиваться в гостинице? Мы объявили Тоорулу о своём решении и он , кивнув головой, согласился с этим. Винокуров начал было объяснять, где нас найти, но Тоорул прервал его, сказав, что он прекрасно осведомлён о месте нашего пребывания. Он проводил нас до нашей машины и распрощался с нами, пожелав нам всего хорошего. Мы тоже раскланялись и отбыли восвояси. Однако у Батыя контрразведка работает совсем не плохо, отметил Иманкулов. Мы с ним согласились. Батый вообще, не смотря на свой, достаточно молодой возраст, является отличным политиком и вообще, как руководитель своей, не маленькой, империи, даже большей, чем нынешняя  Священная Римская Империя, показал себя отличным стратегом. Такого бы императора  нам, да заместо нашего последнего Николая, то Россия не проиграла первую мировую войну! И совсем он не заинтересован в истребленни подвластных народов. Ни один монарх не станет рубить сук, на котором он сам сидит. Могущество государства проистекает от количества подданых и качества их жизни. И именно эти факторы играют самую главную роль в повышении авторитета монарха на мировой арене и влияют на срок его царствования. Мы вернулись к нашей бухточке и перенесли подарки обратно в трюм. Лошади прекрасно себя чувствовали на заросшем травой берегу Волги. Да и нам было совсем не плохо. А давайте сходим на базар! – предложил Иманкулов. Я за! – откликнулся я. Захотели прогуляться и некоторые дружинники и волонтёры. Всем воинам раздали по 20 дирхемов и двум золотым динарам. Это равнялось годовой стипендии волонтёров.  Однако заметив, что над городом сгущаются тучи, решили отложить посещение базара на завтра. Сегодня решили просто отдохнуть. А погода в самом деле испортилась и через час пошёл тёплый летний дождь. Мы забрались под навес на корабле и предались воспоминанием о жизни в СССР. Между прочим, каждый из нас, давно уже перестал думать о возвращении в наш век. Нам всем очень нравилась наша нынешняя жизнь и не только тем, что мы в ней играли не малую роль, ещё и новизной, перспективами повлиять на развитие России, на возможность наказать европейских лицемеров, облегчить участь и улучшить качество жизни простого народа. А ещё нравилось природное совершенство этого, ещё молодого мира, его богатство, чистота рек, вкус настоящего продукта, запах травы и леса. Были и отрицательные стороны, но мы их не принимали во внимание. Все наши подчинённые уселись поблизости и до их ушей иногда долетали  наши разговоры, в которых они ничего не понимали. Тут Паруш попросил нас ещё раз рассказать о нашем загадочном острове Россия. И мы рассказали в несколько голосов, поправляя друг друга и добавляя что-нибудь новое. Получилась волшебная сказка, в которую очень хотелось верить. Один из волонтёров спросил – когда мы собираемся вернуться обратно ? На это мы ответили, что только когда мы уничтожим все угрозы для Руси и  будем уверены в её
дальнейшем  процветании, тогда и вернёмся. Разговор получился длинный и весьма поучительный для волонтёров. Уходили спать в задумчивости.               
               
                -247-               
Понедельник. 12 июля. Сразу после завтрака собрались на базар. Желающих оказалось не так уж много, всего 15 человек. Договорились не покупать много вещей, потому что нам надо ехать ещё дальше, а на обратном пути мы ещё раз сюда заглянем. С собой  на рынок, мы с Рустамом взяли по серебряной пайцзе, на всякий случай. Заодно взяли пяток перстней с камнями, чтобы определить их стоимость. До города нас подвезли на машине и мы пошли дальше пешком, а машина вернулась обратно. Договорились встретиться на этом месте через 5 часов.  Я с Иманкуловым отделились от дружинников и пошли отдельно, велев последним тоже не ходить по одиночке. Базар пока ещё располагался под открытым небом, но рядом уже строились помещения для отдельных рядов. По всему выходило, что этот базар займёт несколько гектаров и все под крышей, притом довольно высокой. Некоторые купцы устроили себе лавки, под матерчатым навесом, а некоторые просто разложили свои товары на земле. На первый взгляд, на базаре толпилось несколько тысяч людей. Покупателям предлагались сотни различных видов промышленных товаров гражданского и военного назначения. Все схожие товары располагались рядами. К примеру – ковровый ряд, горшечный, оружейный, суконный, ювелирный и много других, всех не перечислить. Таким же образом продавались продовольственные товары- бахчевые, овощи, фрукты, ягоды, рыба, мясо, специи и т.д. Мы походили по базару и насмотрелись до головокружения. Купили винограду и горячих лепёшек, которые тут же съели, отойдя в сторону. Польстились на шашлык. От него шёл одуряющий запах,                а вкус было не передать. С горячей лепёшкой это было нечто, неописуемое. Однако надо было и решать задачу, с которой мы сюда явились. Зашли в ювелирный ряд. Здесь, кстати, сидели ещё, так называемые «менялы»- люди, которые оценивали иностранную валюту, проверяли деньги на предмет подделки и содержания в них драгоценных металлов, а также разменивали чужие деньги на свои, более привычные – либо Булгарские, либо на динары и дирхемы Чингисхана. Менялами, в большинстве случаев, являлись евреи, реже арабы. Вот мы и подошли к одному из них, имеющему ярко выраженные еврейские черты. Разговор повёл Иманкулов, как имеющий опыт в денежных сделках. Он попросил оценить перстень с камнем, самый тоненький из имеющихся у нас. Вопрос он задал на монгольском языке. Еврей, взглянув на нас, сразу определил нашу принадлежность и отвечал по-русски – Господа, вы не найдёте на этом рынке никого, кто лучше меня знает драгоценные камни. Менялу Ицхака знают даже в Генуе и Венеции. Вы правильно сделали, что обратились ко мне! Если вы хотите продать этот перстень, то только я могу дать вам его настоящую цену. Только не утверждайте, что у вас нет других таких же вещей, я сразу заметил, что вы очень надёжные и богатые люди. Это у вас без сомнений не самое последнее! Я вижу, что вы не из числа нуждающихся. Иманкулов прервал поток слов – да, у нас есть, что тебе предложить, но сначала скажи, сколько бы ты дал за этот перстень? Меняла усмехнулся и взяв перстень, начал его разглядывать со всех сторон, одновременно продолжая говорить – вот, посмотрите- ка, камень не совсем чистой воды, огранка сделана, скорее всего в Польше, да и мелкий этот камень, не больше полкарата. Перстень совсем простой, я могу его взять, как золото, по весу. -Ну ладно, сказал Иманкулов, говори цену! Меняла взвесил перстень на аптекарских весах и заявил – только из уважения к вам, я дам вам за него 8 гривен серебра или, если хотите, 32 золотых арабских динара, а если хотите серебром, то 640 дирхемов. Тут нам пришлось поломать голову, пересчитывая в уме динары в дирхемы и гривны. Я шепнул Иманкулову – вряд ли мы сможем продать его дороже в Рязани, соглашайся! Еврей продолжал сыпать словами –здесь вам каждый скажет, что Ицхак- самый честный меняла на этом рынке. Большую цену вам не дадут даже в Антверпене или Венеции. Хорошо, согласился Иманкулов, давай нам серебром. Ицхак достал из-под прилавка мешок, приговаривая – тут у меня ровно 500 дирхемов. Глядите, я добавляю сюда ещё 140 монет, и вы получаете свои 640. В то же время он ловко и быстро отсчитал 140 дирхемов и протянул мешок нам, Иманкулов отдал ему
               
                -248-               
перстень, и мы пошли прочь. Ицхак нам в след кричал – приносите ещё, я куплю! Мы не знали, куда деть этот мешок. Он весил полтора килограмма и нести его было неудобно, а у нас не было даже авоськи или сумки. Мы остановились и поглядели в мешок. Монеты были настолько малы, что напоминали рыбные чешуйки. Почему мы не взяли золото или хотя бы русские гривны? -спросил я Иманкулова. Он заболтал меня напрочь, ответил тот. А что же ты сам мне не подсказал? – задал он мне вопрос. Да, это был спец по заговариванию зубов, согласились мы оба. Бог с ним, что сделано, то сделано и мы пошли дальше. Позже мы узнали, что серебряные арабские дирхемы не очень котируются на местном рынке и за них не дают их номинальную цену. Но, если нас и обманули, то не на много, и мы смирились с этим фактом. Зато мы теперь имели кучу разменной монеты, которой можно было расплачиваться за всякую мелочь, особенно в нашем княжестве, где давно уже найти деньги стало проблемой и расчёт вёлся в драных беличьих шкурках(веверицах), которых давали 150 штук за гривну. Походив по рынку, мы обратили внимание на торговца, предлагающего покупателям какую-то чёрную жидкость в стеклянном сосуде. Мы подошли и спросили, что это у него такое, хотя уже догадывались, что это и есть нефть. Тот отвечал, что это земляное масло, которое очень помогает при болях в пояснице и коленях. Надо натереть больные места и обмотать чем-нибудь тёплым. Кроме того, это масло хорошо горит и его можно использовать в масляной лампе для освещения. И много этого масла у тебя? Вот стоит целая бочка, указал продавец, самого лучшего качества из Ширвана, который входит в улус хана Хулагу. Сколько ты просишь за это масло? Столько же, как за репейное, но, если будете брать больше, я могу скинуть цену. Мы с ним поговорили о месте покупки им этого масла. Он сначала не хотел об этом говорить, но заметив, что мы в общем, не так уж заинтересованы в его ответе, поскольку, как он понял, можем узнать в другом месте, неохотно рассказал, что на побережье Каспийского моря имеется место по прозванию Апшерон и там стоит город Бакух. Вокруг этого города имеются множество мест, в которых, из-под земли просачивается эта густая жидкость. В некоторых местах из пол земли вырывается огонь и факелами горит уже сотни лет. Это масло местные жители называют нафта и черпают его вёдрами. Можно даже найти место, где нет жителей и начерпать этого масла бесплатно. Но можно и купить, там оно стоит совсем дёшево, к тому же его и принесут прямо к вам. До этого места надо плыть очень долго, сначала по Волге до моря, а потом по морю столько же. На хорошем корабле, при попутном ветре, можно доплыть до места за 3-4 дня. После прихода монголов, в этих местах совсем исчезли пираты и бандиты. Чормаган, как и Батый, поощряет купцов и берёт с них самую малую плату за торговлю. Притом те купцы, которые покупают нефть, совсем освобождены от уплаты пошлины. Мы поблагодарили продавца и ушли. Между прочим, нефть вживую, мы увидели первый раз в жизни. Но теперь мы с ней познакомились и даже её запах запомнили. Мы своевременно подошли за город к месту сбора, где уже нас ждал ГАЗ 51. Несколько прохожих осматривали со стороны машину и обменивались между собой впечатлениями. Подождав остальных экскурсантов, мы отъехали и уже через короткое время добрались к кораблю. Наши друзья тоже не теряли время зря, они купались в реке и загорали. В промежуток между этими делами ловили рыбу на удочку. Рыба ловилась прекрасно, чуть ли не на пустой крючок. Из истории нам было известно, что ещё в прошлом веке, пароходы застревали в Волге из-за громадных косяков рыбы. Я и Иманкулов были сыты и тоже предались отдыху – сначала искупались, а потом тоже легли загорать. Я бы не прочь был выпить холодного пива, но, к моему сожалению, этот напиток здесь был не востребован. Это надо было ехать в Европу, вот там его было достаточно. Ничего, мы ещё придём к вам, «наглые саксы»! После ужина рассуждали, стоит ли продавать доставшиеся нам драгоценности, или увезти с собой в Рязань? По некоторым размышлениям, нам показалось, что в Рязани, в настоящее время, после тяжких испытаний и разграбления, мало кто захочет покупать дорогие безделушки. А лучшего места, чем Сарай, нам не найти. Скоро здесь
               
                -249-               
сосредоточится вся финансовая верхушка улуса Джучи. Сюда же переберутся и административные органы и хозяйственные. И это понятно, ведь здесь будет находиться столица огромной империи, включающая в себя всю Европейскую часть бывшего СССР, большую часть Казахстана, Каракалпакию и много чего ещё, наверное, около 10 млн. кв. км., то есть больше всей Европы. Правда населения здесь не так уж много, не сравнить с улусами Хубилая и Хулагу. Значит завтра, понесём на рынок ещё штук 20 перстней и несколько ожерелий. Между собой мы договорились, что захваченные серёжки подарим нашим девчонкам и даже уже поделили их по жребию. Чтобы не обижать всех наших парней, принимавших участие в сражении с пиратами, мы каждому из них преподнесли по золотому перстню с камнем. Их тоже пришлось разыгрывать по жребию, поскольку все они были совершенно разные, но мы отбирали их по максимально похожим параметрам. Все воины остались довольны. После некоторых раздумий, мы тоже выбрали по перстню. Оставалось ещё 39 перстней, из которых 19 оставили себе, до лучших времён. Тем временем, наше расположение открыли прохожие, удивлённые странными повозками с торчащими стволами у дороги. Видимо их рассказы привлекли сюда несколько десятков их знакомых, пришедших удовлетворить своё любопытство.  К счастью, нас раскрыли поздновато, и число этих любопытных, было незначительно, тем более, что уже наступил вечер, однако мы были уверены, что завтра сюда соберутся уже сотни бездельников. Мы посовещались и решили, что вряд ли стоит опасаться нападения, поэтому САУ лучше загнать обратно в трюм «Рязани». Пока совсем не стемнело, эта операция была совершена. Ну а сам катамаран не заслуживал подобного интереса. Любопытствующие с огромным интересом наблюдали перемещение САУ в трюм катамарана, при этом многие бежали рядом и возбуждённо орали. Когда ворота трюма закрылись, большинство зевак разошлись, к тому же стало совсем темно и рассмотреть что-то, стало невозможным. ГАЗ 51 подогнали прямо к воде, кабиной, со стоящим на ней пулемётом, к дороге. В фургоне машины организовали дежурство и легли спать.Вторник. 13 июля. Сегодня на базар отправилась следующая группа экскурсантов. На этот раз шли Марченко и Теплов. Они взяли с собой 10 перстней для продажи. Посчитали, что 10 перстней и ожерелья оставим на следующий раз, после возвращения из Баку. Продавать будем только за золото. Едва они уехали, как к нашей бухте начали подтягиваться местные жители. Они искали чудесные повозки, о которых им сообщили их знакомые, но не находили. На корабль в бухте смотреть было не интересно. Поэтому они начали было расходиться, но тут вернулся ГАЗ 51 и люди вернулись. В этот раз среди любопытных попались весьма решительные субъекты, которые подошли к машине и начали её трогать. Сидящим внутри Эрзянам это не понравилось и они, выйдя из машины, начали оттеснять любопытных подальше. К ним присоединились дружинники, прихватившие копья и мечи. Толпа выросла до сотни. Оттесняемые люди громко негодовали и их крики привлекли сюда отряд конных монголов, видимо патрулирующим этот район. Их было два десятка и они, пробившись через толпу, попробовали разобраться, что привлекло их внимание. Несколько всадников повернули прямо к кораблю и приблизились к нам. Я и Иманкулов вышли к ним, а Винокуров и пятеро эрзя, приготовились к самому неожиданному, взяв оружие на изготовку. Старший из монголов крикнул нам на ломанном кипчакском языке – кто такие? Иманкулов ответил на монгольском, что мы ждём здесь приглашения Бату хана. А почему вы дерётесь с этими людьми?  --спросил старший отряда. Иманкулов объяснил ему ситуацию. Толпа любопытных всё это время напряжённо вслушивалась в наш разговор. Монгол некоторое время принимал решение и, наконец крикнул толпе – Расходитесь! Что интересно, толпа не стала проявлять недовольство и быстро рассосалась. Видимо монголы здесь навели строгие порядки. Старший монгол показал на машину и спросил – что это? Я ответил ему на монгольском – самодвижущаяся повозка. Монгол почесал макушку и, отдав приказ отряду, следовать за ним, ускакал. Я
               
                -250-               
заметил Иманкулову, что мне нравится порядок, действующий на территории управляемой монголами. Все проблемы решились быстро, без применения спецсредств. Ну а далее мы полезли купаться в реку. Вода в реке была довольно –таки прозрачная, я сравнивал её с водой Оки в мои времена и это сравнение было не в пользу будущего. Сквозь воду, на глубину до 3-4 метров прекрасно просматривалось дно реки и косяки мальков у берега. День начался с жары, под 40 градусов. Мы купались и загорали до обеда. После обеда даже поспали часок. Тут прибыли наши товарищи, в промокших от пота гимнастёрках. Они разделись и полезли купаться. Потом мы все собрались на палубе корабля, потому что любопытные, всё-таки вернулись, правда в гораздо меньшем количестве и теперь наблюдали за нами со стороны, как смотрят зрители на спектакль в театре. Их интересовало, как                мы купаемся, как загораем. Всё это, почему-то их удивляло. Было неприятно находиться под постоянным наблюдением и поэтому мы покинули берег. Марченко взялся рассказывать о сегодняшних похождениях. Они, как и мы, долго ходили по базару, интересуясь товарами, ели виноград и шашлык, а потом пошли к менялам. Они обратились к другому человеку, тоже еврею, по имени Аарон. Он купил у них все 10 перстней, хотя ему и пришлось куда-то сходить за деньгами. Они получили от него ровно тысячу венецианских золотых флоринов, что равнялось семнадцати золотым гривнам и ещё 500 серебряных дирхемов. Нам пришлось у себя оборудовать, примерно такое же укрытие, как и у пиратов, чтобы спрятать эти деньги. Этот день прошёл, как и вчерашний. После ужина, мы расселись на палубе и, закурив начали обсуждать своё положение. Нам всем было понятно, что Батый не простил нам обиды и хочет показать, кто здесь хозяин. Он может заставить нас ждать бесконечно долго и, если мы вновь пойдём к его дворцу качать права, то это покажет нашу слабость. Всё-таки он не считает нас серьёзными игроками, но и не хочет сбрасывать нас со счетов, иначе бы он прислал сюда войска и разделался с нами. Что ему стоит пожертвовать тысячу-другую солдат? Но он, как прекрасный политик, понимает, что этим он ничего не добьётся. Даже захватив наш корабль и наши САУ, он не сможет ими воспользоваться. Он умеет, мы все это знаем, стрелять из пушки и карабина и может даже научить этому два десятка своих воинов – по числу отобранных ружей. Но насколько ему хватит патронов? К тому же, при нападении на нас, мы расстреляем почти все эти патроны, да ещё, в добавок, можем испортить оружие. Значит нам не стоит ждать нападения, это исключено. Но Батый всё равно нас примет, ему интересно узнать, что мы ему предложим. А то, что он заставит нас ждать, всего лишь доказывает, что мы всё ещё продолжаем быть малоизвестными и недостаточно авторитетными личностями, но имеющими непредсказуемые и, возможно, очень полезные для Батыя сюрпризы. Он, кстати, именно от нас узнал, что его предприятие, по завоеванию Руси и разгрому восточной Европы, окончится для него благоприятно, чего он и добивается. Но он наверняка хочет, чтобы его уважали и боялись в империи Чингиз хана, а в этом ему можем помочь мы. Наверняка Батый не станет сильно злоупотреблять нашим терпением и максимум, после завтра, всё-таки примет нас. Мы в самом деле угадали. Среда. 14 июля. В этот день на базар пошли те, кто ещё там не был. Винокуров позвал с собой меня, чтобы не быть одному. Я согласился, а снами пошёл ещё и Иманкулов. Мы всё-таки взяли с собой 4 ожерелья. Всё повторилось – виноград с лепёшками, шашлык. Ещё мы поели прекрасную дыню. Ещё две купили с собой. Зашли к меняле Ицхаку и после долгих разговоров, продали ему эти ожерелья за 400 золотых динаров и 500 дирхемов. Мы посчитали, что в Рязани дирхемы будут цениться дороже их номинальной стоимости, из-за полного отсутствия разменной монеты. Потом мы отдыхали, купались, притом все обгорели на солнце, так что пришлось мазаться кислым молоком, купленным специально для этой цели. После ужина к нам прискакал посыльный и передали на словах, что хан Батый ждёт нас завтра, к обеду.   Четверг. 15 июля. До обеда приводили себя в порядок, потом загрузили подарки в машину и, уже без сопровождения – не увидели в этом необходимость, поехали к
               
                -251-               
Батыю. С нами были пять эрзя и пять волонтёров. В корабле остались Винокуров с Марченко и остальные. И вот мы вновь у КПП Батыя. Нам вызывают Тоорул нойона. Он ведёт нас в отстойник, где нам предлагают фрукты. От лицезрения танцев мы отказываемся. Ожидаем примерно полчаса и вот, вошедший Тоорул, объявляет нам, что хан Батый готов нас принять. Всё происходит очень торжественно, видимо для придания Батыю ореола величия. Мы проходим в следующее здание, перед дверьми которого, стоят два, громадного роста, скрестивших копья, тургауда. Тоорул идёт впереди и тургауды раздвигают копья, мы следуем за ним. По коридору, через анфиладу комнат, подходим к очередной двери, открыв которую. попадаем в сад. В нём растут вишни, персики, абрикосы, гранаты и др. По посыпанным песком дорожкам, проходим мимо разбитых по краям, цветников. Перед нами пробегает грациозная лань, а павлины, без всякого страха гуляют по саду. Впереди показывается беседка. Её крыша выполнена в китайском стиле. Размер беседки где-то 8 х 8м, в середине расположен маленький павильон, а снаружи, под общей крышей, вокруг помещения, между колоннами, стоят столики, высотой в 20 см, на коврах, персидской выделки. Перед беседкой фонтан, из которого струится вода, сливаясь в небольшой бассейн, где плавают золотые рыбки. Перед входом в павильон, вновь встречаем двух тургаудов. Тоорул открывает дверь и проходит внутрь. Он становится с краю от двери и делает нам жест, приглашая войти. Мы входим по одному и оказываемся перед троном, стоящим у стены, до которого от входа не более 3-х метров. На троне сидит Батый, в расшитом золотом халате, с рисунком дракона на груди. На голове его шапка, отороченная хвостом лисицы. Чуть ниже его сидит ханша Боракчин вместе с Сартаком. Мы уже договорились заранее, что не будем кланяться и, встав по стойке смирно, отдаём ему честь, приложив руку к голубому берету, а затем, отдёрнув руку, остаёмся в положении «смирно». Трон охраняют два тургауда с копьями. С обеих боков от трона стоят шестеро каких-то вельмож, притом один из них явно русский, одетый чрезвычайно роскошно. Я, по-монгольски, докладываю Батыю, называя его «Ваше величество», что мы, посланцы «Совета десяти», прибыли для проведения взаимовыгодных мирных переговоров, по поводу дружбы и сотрудничества, между рязанским княжеством, находящемся под покровительством России и улусом Джучи. Мы заметили среди вельмож переглядывание и явное недовольство, по поводу нашего поведения. По протоколу, все входящие, должны бы были встать на колени и подползти к трону хана, чтобы поцеловать его сапоги. Некоторые со страхом смотрели на Бату хана, ожидая взрыва ярости. В самом деле, в глазах Батыя зажглась злоба и сам он напрягся, но, видимо ему удалось справиться с собой и он, произнёс – Приветствую вас, посланцы «Совета десяти»! Я рад вас видеть в своём жалком жилище. Надеюсь, что все вы находитесь в добром здравии? Я продолжил –по воле Богов, мы пребываем в отличном здравии и просто счастливы видеть хана, его жену и сына здоровыми. Позвольте нам передать от имени Совета, скромные подарки. Пусть не гневается хан, что наши подарки едва ли достойны его величия. Но всё это проистекает от нашей бедности, зато эти подарки мы дарим от всего сердца, с великим почтением к великим деяниям хана. Я подал знак волонтёрам, держащим в руках подарки. Первым делом мы положили у подножия трона медвежьи шкуры, а на них 20 горностаевых шкурок. Хан поглядел на них и кивнул головой. Шкуры тотчас же убрали двое слуг. Следом мы подали на серебряном подносе два серебряных кумгана, из пиратской добычи, две бутылки водки, керосиновую лампу и 5 гранёных стаканов в подстаканниках. Хан немного задержал свой взгляд на этих подарках. Керосиновую лампу он видел у нас и умел ею пользоваться. Водку ему тоже довелось попробовать. Здесь хан благосклонно кивнул и поднос унесли. Следом, перед ним выставили пишущую машинку в футляре, а к ней, на подносе, пачку бумаги, несколько копировальных листов, запасную ленту, маслёнку, несколько тетрадок, коробку с цветными карандашами для Сартака. Хан спросил, указывая на пишущую машинку, - что это? Я объяснил, уточнив, что этот
               
                -252-               
подарок предназначен для Боракчин и Сартака. Унесли и это. И наконец, также на подносе, я протянул, непосредственно самому хану, офицерский ремень с кобурой и отдельно лежащем пистолете с коробкой патронов. Как только Батый увидел, что я ему протягиваю, так он спрыгнул с трона и, можно сказать, сцапал пистолет с подноса. Окружающие чуть не рехнулись от такого вопиющего нарушения церемонии, тем более их поразило, что Батый так среагировал на совершенно невзрачный предмет, напоминающий короткую дубинку, без позолоты и драгоценных                камней. Батый же, схватив пистолет, передёрнул затвор и заметив, что пистолет не заряжен, несколько успокоился, довольно не спеша, одел на себя ремень и засунул пистолет в кобуру. После этого он поглядел на свой трон и передумал на него садиться. Более того, он жестом приказал всем присутствующим покинуть помещение, что они и выполнили. Спасибо за подарок! –сказал Батый. Сейчас он выглядел уже не так важно, как на троне. В его глазах появились живые искорки, и он даже улыбнулся. Сартак тоже соскочил с трона и схватил карандаши и рисовальный блокнот. Сошла к нам и Боракчин, заметив, что лёд недоверия и обиды растаял. Тургауды делали вид, что их ничто не занимает. Батый вытащил из коробки и зарядил в обойму 8 патронов. Засунул обойму в рукоятку пистолета и передёрнул затвор. Прицелился в стоящую на столике вазу с цветами и выстрелил в неё. Грохот выстрела оглушил его самого, а ваза разлетелась на куски, обсыпав пол землёй. Но Батый удовлетворённо усмехнулся и засунул пистолет обратно в кобуру. Мы не стали ему указывать, чтобы он разрядил пистолет, ничего с ним не случится. Тургауды от грохота выстрела вздрогнули, но не испугались и продолжили стоять, как изваяния. Между прочим, такова была их роль – ни в коем случае не показывать своего удивления и вообще казаться неодушевлёнными предметами. Им запрещалось рассказывать о своих наблюдениях кому бы то ни было. Батый был очень доволен, он прямо-таки светился от радости приобретения подобного артефакта. Ни один правитель в мире не мог похвастать чем-нибудь похожим. Его подмывало похвастать своим подарком перед кем-нибудь, но перед кем? В его голове возникали сцены, как он показывает пистолет Субедею, Гуюк хану, особенно последнему. Их противостояние тянулось уже издавна и увидеть зависть в глазах Гуюк хана, принесло бы Батыю громадное удовольствие. Да, он обязательно покажет пистолет Гуюк хану и хану Бури, своему брату. Кроме того, ему не терпелось пострелять из пистолета. Он заявил нам, чтобы мы пока пообщались с Боракчин, а он вернётся через пару минут. Хан вышел, а мы решили показать ханше пишущую машинку. Я вытащил машинку из футляра и взгромоздил её на один из столов. Быстро вставил в неё лист бумаги и начал печатать на ней набор букв. Сартак, в это время, сидел за другим столом и что-то рисовал в альбоме. Ханша настучала одним пальцем несколько слов, и я вытащил лист и показал его Боракчин. Ей безусловно понравилась машинка и она попросила меня прийти позже к ней лично и уже более подробно показать её работу. Потом мы побеседовали некоторое время о здоровье, погоде и наших дальнейших планах. Мы сообщили, что плывём в Ширван за нефтью. Ханша пообещала, что, когда я приду к ней с разъяснением по работе машинки, она передаст нам письмо, в котором попросит местные власти отнестись к нам с почтением. Тут вошёл весь взбудораженный Батый и попросил нас выдать ему ещё патронов, так как он расстрелял три обоймы. Мы вообще то подозревали о таком повороте и у Иманкулова в кармане лежали россыпью ещё тридцать патронов. Иманкулов вынул все патроны и попросил хана экономить их, потому что мы взяли с собой малое количество. Батый сообразил, что теперь он будет вынужден просить нас привезти патроны, то есть быть зависимым от нас. Но ничего не поделаешь. В уме у него крутилась идея, поручить своим учёным создать подобное оружие. Но уж мы то были уверены, что именно такого оружия, ни одной стране в мире не создать ещё лет 400. Хотя этот пистолет, окажись он в руках учёных, может дать толчок развитию огнестрельного оружия и ускорить процесс его создания. Но и это не страшно. У нас               
               
                -253-               
больше шансов. Батый успокоился и предложил нам сесть за стол. Разговор принял деловой характер. Мы сообщили хану, что обязательно примем участие в походе на Европу, но против русских княжеств воевать не будем. Пусть Батый ищет других               
союзников. Из-за огромных потерь, понесённых княжеством, мы, в течении 5 лет, не будем платить дань. А вот позже, согласны поставлять в армию Батыя,
установленные 10% призывников, с условием их возврата на Родину после 10 лет службы, если они сами не захотят продолжить службу далее. Вооружить их и научить ратному делу должны будут военачальники улуса Джучи. В настоящий момент мы договариваемся с ним от лица рязанского княжества. С другими княжествами, Батый может договариваться на других условиях. Ещё мы просим Батыя не препятствовать нам в завоевании и подчинении себе земель других княжеств, а также не делать попыток нападения на наши владения. Мы обязуемся помогать Батыю в случае нападения на него его врагов. Об условиях похода на Европу мы договорились провести ещё одну встречу, непосредственно перед походом. Батый в принципе согласился с нами, заметив, что Русь не является для него важным союзником и средством обогащения. Доля Руси в плане поставок рабочей и военной силы, а также материальных средств, в общем доходе улуса Джучи составляет, от силы 10 %. Этот пример Батый привёл нам, чтобы указать, насколько он пренебрегает возможностями русских княжеств и как низко они котируются в его планах. Мнение Батыя, конечно же покоробило наши патриотические чувства, но факт остаётся фактом, с Русью монголы справились без особых усилий. Мы передали Батыю карту Руси с нанесёнными границами рязанского княжества, включающими в себя Москву, Козельск, Елец и Касимов (Городец мещерский), мой родной город, который я включил из жалости. Но недолго он ещё пробудет у Мурома, мы его заберём в следующем году. В ходе переговоров, мы заметили, что Батый проявляет тщательно скрываемое равнодушие. Я даже заметил, что он подавляет в себе зевоту. И тут ко мне пришло озарение - Батый нас ни в грош не ставит! Это в общем-то, справедливо, мы себя пока ещё ничем не показали. Ну и пусть, ещё посмотрим, а такое его отношение к нам, даже нам на руку. Он играет с нами, устраивает эксперимент, желая взглянуть, что мы сможем сделать со своими знаниями будущего, оперируя силами разграбленного и поставленного на колени, княжества Рязанского? Он может, в данном случае, без особого для себя ущерба, предоставить нам некоторую свободу и даже покровительство в действиях, направленных против других князей и, особенно, князя Ярослава, провоцируемого им же, стать великим князем Владимирским и, заодно, Киевским, в противовес князю Михаилу Черниговскому, позволяя нам, в свою очередь, влиять на князя Ингваря. Как говорится –«Разделяй и властвуй». Все ребята согласились со мной, когда, собравшись вечером на палубе корабля, мы обсуждали нашу встречу. Батый ловко обманул нас, вытянув данные о своём будущем. А ведь прикидывался эдаким обиженным «Казанским сиротой». А мы то, дураки, показали ему всю нашу технику, позволили потрогать её, проникнуть внутрь, прокатиться, пострелять из всех видов оружия, включая пушку! Насколько безрассудно мы себя вели1Теперь он вполне отдаёт себе отчёт в возможностях нашего оружия. Во всяком случае, он безусловно знает, что это машины, приводимые в движение, не с помощью чародейства, а пока ещё ему не знакомым, но вполне объяснимым, видом энергии. И он также знает, что справиться с этими машинами можно. Достаточно лишить их манёвра, путём устройства завалов из камней или брёвен, а потом засыпая их стрелами и не давая экипажу возможности высунуться, опрокинуть машины с помощью жердей двумя десятками воинов. Поэтому наши переговоры и наши нелепые требования, просто смешны. Он всё сможет взять силой, если только захочет. Но мы раскусили его планы и будем делать вид, что следуем его политике, однако постараемся не вступать в свару с князьями и им не позволим драться между собой, ослабляя и без того едва оправившуюся Русь. После приёма у Батыя, нас пригласила к себе ханша Боракчин, которой мы показали               
               
                -254-               
устройство и работу пишущей машинки. Она нам рассказала, что ведёт с мужем разговоры по поводу перевода делопроизводства с уйгурской азбуки на предлагаемую
ею, совершенно новую и более простую, российскую. Конечно же Батый понимал, о какой азбуке идёт речь, но постепенно вникая в суть дела, видел все положительные стороны нововведения. Он, несомненно, был знаком и с латиницей, но давление со стороны Боракчин, заставляло его принимать её сторону. Тем более, зная, что мы из будущего, а значит наши познания и предлагаемая азбука, наверняка более прогрессивны и предпочтительны. Так что, ханша надеялась и, не безосновательно, что Батый примет решение в нашу пользу и введёт новую азбуку, хотя бы в границах улуса. Вообще сегодняшний день заставил нас поверить в гениальность Батыя и, как политика и, как военачальника. Признав этот факт, мы отправились спать.

                Плавание за нефтью.

Пятница. 16 июля. Вообще то, сегодня у меня был день рождения. Мне исполнился 21 год. Меня поздравили, но дарить ничего не стали – мне, собственно, ничего и не нужно! Продукты были нами закуплены, и мы тронулись в путь. Паровой котёл уже заранее раскочегарили и в нём уже накопился пар. Отталкиваясь шестами от дна и с помощью рулевых вёсел, выгребли в Волгу и включили передачу на первую скорость. Медленно переместились на середину реки и подняли паруса. Корабль, набирая скорость, проходил мимо Сарая. Никто нас не провожал и не задерживал. В каюте лежало письмо Боракчин, адресованное нойону Чормагану, наместнику великого кагана Угедея в Персии и на Кавказе. Он же, в настоящий момент, являлся правителем Ширвана. Согласно историческим данным, ещё не все крепости Кавказа покорились монголам. Весь Кавказ будет покорён только в 1239 году. Итак, наше путешествие к Баку началось! Волга с каждым пройдённым километром становилась всё шире. Кораблей навстречу и попутных попадалось много. Купцы обрели для себя очень выгодного клиента. С возникновением Сарая, появились и кое-какие товары для продажи и покупатели несколько иных товаров. Монголы предлагали громадное количество награбленного на Руси и в Булгаре добра. Это были скот и рабы, зерно, кожа, драгоценности из церквей и мечетей, пушнина, мёд и сотни других наименований. А сюда везли предметы роскоши для военачальников и чиновников новоявленной империи Батыя – улуса Джучи. А также- продукты питания, оружие и доспехи, железо и стройматериалы для строящихся дворцов. Купцы из Ирана, Ширвана, Мазандарана, Армении и Бухары. Для них монголы предоставили режим благоприятствования, позволяющий купцам наживаться самим, но и дающим прибыль странам, участвующим в торговле. Раньше этот путь контролировали половцы, они же кипчаки, бравшие с купцов, порой непомерную плату, препятствующую развитию торговли с Булгаром и Русью. Товаров было много, и для продажи, и для покупки, поэтому путь из Каспия до Сарая был оживлённым, что предполагало и его
безопасность. Так что мы спокойно и не торопясь, плыли по могучей реке, весь день и всю ночь, до самого её впадения в Каспий. Здесь река разделялась на сотни рукавов, образуя дельту, место бывшей столицы Хазар, канувших в безызвестность. Мы, ориентируясь по другим судам, направили «Рязань» за другим кораблём в один из рукавов и очень скоро выплыли в море. Карта у нас была и, судя по ней, плыть нам ещё примерно 500 км. Это была Суббота. 17 июля. Решили не удаляться далеко от берега и иметь его в прямой видимости. Июльское море встретило нас довольно приветливо, хотя высота волн заметно превышала волны речные. Ветер дул с берега в нужном для нас направлении и «Рязань» резво бежала по волнам, согласно измерениям, почти 10 узлов. Волонтёры-матросы, продолжали совершенствоваться во второй профессии, работая с парусами и рулевыми вёслами. Прошёл ещё один день и одна ночь.                Наступило 18 июля. Воскресенье. Корабль продолжал плыть до обеда, а после него, берег предстал впереди, загибаясь к востоку. Это означало, что мы упёрлись в
               
                -255-               
полуостров Апшерон. Теперь мы продвигались в юго-восточном направлении, огибая полуостров. Согласно карты, нам не было необходимо рулить непосредственно к Баку. На самой восточной оконечности Апшерона, находился остров Артём, где нефть вытекала наружу. Туда мы и направились. Нам встречались по пути корабли, идущие навстречу. Судя по их, измазанным чёрным цветом бортам, везущими нефть. Около 5 часов вечера, нам преградила путь галера, подавшая нам сигнал, остановиться. Матросы побежали по вантам, скатывая паруса. Мы легли в дрейф. С галеры спустили шлюпку и она, подплыв к нам, прижалась к борту. Матросы скинули лестницу и на борт поднялись трое монголов. Двое были военными, в доспехах с мечами на боку, а третий гражданский чиновник. Он и спросил по-монгольски–куда направляетесь и зачем? Везёте ли что-то на продажу? Винокуров ответил ему, что мы плывём за нефтью. Продавать ничего не собираемся. Чиновник явно подобрел, услышав ответ на своём языке, но, тем не менее, заявил, что хочет осмотреть корабль. Наши пушки и пулемёты на палубе были накрыты брезентом и ничего не нарушало обыденности нашего корабля, разве что его тип – катамаран. Но чиновник и не такое видел. Вперёд выступил я и протянул чиновнику письмо Боракчин. Тот удивлённо взглянул на меня и на письмо, но потом развернул его и начал читать. Прочитав письмо, он вернул его мне и сказал – к сожалению, Чормаган нойон в настоящее время находится в Тебризе и, если он вам необходим, то можете следовать туда, а у меня к вам нет вопросов. Можете продолжать движение. На этом он развернулся и полез обратно в свою шлюпку. Его помощники также удалились. Лодка отчалила от катамарана, и гребцы налегли на вёсла, направляясь к галере. Кежай отдал команду –поднять паруса! «Рязань» отправилась дальше. Через некоторое время стало понятно, что мы приближаемся к нефтепромыслу. На поверхности моря появились цветные разводы и целые лужи чёрной жидкости, в которой были видны мёртвые рыбы. Показался остров, пристань у берега. Один корабль стоял у причала и на него закатывали грязные бочки, такие же грязные рабочие. Всё было уделано в нефти – и причал и корабль. Человек в дорогой одежде, видимо капитан корабля, стоял в стороне, брезгливо наблюдая за погрузкой. Темнело, но причал освещал горящий в километре от пристани факел газа, бьющий прямо из земли на высоту в 10 -12 метров. С причала, какой-то человек, начал подавать сигналы нашему катамарану, приглашая его пристать в этом месте. Убрав паруса, матросы с помощью шестов и рулевых вёсел, очень медленно развернули «Рязань» на месте и причалили задом к деревянной пристани. На берег полетели концы тросов, которые тут же были обмотаны вокруг крепких анкеров. С катамарана опустили якорь, и он твёрдо встал к деревянным мосткам. Подошёл человек, одетый лучше других и, что-то спросил, сначала по тюрски, потом по-персидски. Иманкулов ответил ему на таджикском языке, и они некоторое время переговаривались. Иманкулов перевёл нам, что нас спрашивают, сколько нефти мы хотим купить и во что грузить? Винокуров ответил – а то ты не знаешь? Иманкулов опять заговорил и перевёл нам – всё равно
время уже позднее, рабочие устали и хотят отдыхать. Начнём работу завтра с утра. Рабочие собрали свои вещи и покинули пристань. Загруженный корабль, похоже, не собирался плыть в ночь и его экипаж, видимо, приступил к принятию пищи, так как оттуда запахло жареным мясом и лепёшками. Мы тоже решили поужинать и расселись под навесом на палубе. Было жарко, хотя с берега подул прохладный ветерок. Подкрепившись, мы закурили, а матросы и дружинники собрались в группы и о чём-то беседовали. Что интересно, на соседнем корабле тоже закурили, но это был кальян и матросы по –очереди делали затяжки из него. По сладковатому запаху, мы догадались, что это анаша – наркотик из конопли. В Европе и США его называют марихуанной.Чего греха таить – почти все мы, в своё время, пробовали его                и этот запах не могли спутать ни с каким другим. И не удивительно, что очень скоро, соседи развеселились и начали петь песни, смеяться. Кто-то, из их начальников, прикрикнул на них, и они затихли. Разговоры и песни звучали на персидском языке, видимо этот корабль был из
               
                -256-               
Мазандарана. Мы осматривались с корабля и различали недалеко от пристани какие-то здания, сооружения. Люди перемещались вдали. В окнах домов светились огоньки. А мы решали проблему – как быстро вылить балластную воду из боковых корпусов катамарана. В них находилось по 20 тонн воды и нам необходимо было освободить ёмкости для нефти. Для заливки нефти, в боковых корпусах, были предусмотрены квадратные отверстия 20х20см, выпиленные сверху и выведенные на высоту в один метр квадратными деревянными патрубками. Достаточно было всунуть туда пожарный брезентовый шланг длиной 20 метров и вливать нефть через двухсотлитровую железную бочку, служащую в качестве воронки, а вот для слива были предусмотрены два варианта: 1- с помощью насоса, снятого с бензозаправочной колонки и 2 –через пробку внизу корпуса, но для этого надо было накренить корабль, чтобы вода сливалась к отверстию. Насос был слабоват, он давал всего лишь максимально – 2 литра в секунду. Чтобы выкачать 40000 литров воды, понадобится более 5 часов. Пришлось раскочегарить котёл и запускать двигатель, чтобы подключить электронасос. На всю ночь приставили к насосу дежурных. Пока разводили пары наступила тёмная ночь. Зажигать открытый огонь на пристани категорически запрещалось и матросам приходилось действовать на ощупь. Убедившись, что насос начал откачивать воду, мы отправились спать уже около 11 часов вечера.                Понедельник. 19 июля. Мы поднялись ещё до 6 часов утра. Вся вода была откачена и даже, через люки, матросы убрали все оставшиеся в неудобных местах лужи с помощью вёдер. Так что ёмкости были сухи и ждали нефти. Железная бочка была вынесена на пирс и через шланг её подсоединили к бортовым корпусам. Всё было готово. Мы позавтракали и, как раз прибыли рабочие. Мы уже увидели, что всего в 50 метрах от причала, на берегу, раскинулось целое озеро нефти. Бригадир рабочих подошёл к кораблю и стал объясняться с Иманкуловым, который тут же переводил его слова нам. Сначала, как положено, мы начали торговаться. Бригадир посчитал, что его бригада из 20 человек, натаскают вёдрами 100 тонн нефти за два дня, работая по 12 часов. За это он просил 20 дирхемов. Стоимость 100 тонн нефти составляла 320 дирхемов или 4 гривны, то есть, нефть нам обошлась по 1 гривне за 25 тонн. Мы не стали торговаться и согласились. На торгу, в Рязани, столько нефти обошлось бы нам в 200 гривен. Таким образом, рабочие начали черпать нефть из озера и носить по два ведра на коромысле, выливая её в бочку, откуда та, по шлангу, текла в ёмкости. За первый день заполнили правую половину, а за второй левую. При этом наш катамаран погрузился в воду на метр и 75 сантиметров. Всё это время мы отдыхали и осматривали окрестности. Поблизости находилось ещё два таких озера нефти. Как не ограждали владельцы этих месторождений вытекающую нефть, она всё равно выливалась в море, образуя громадные пятна, в которых погибали рыбы.  Мало того, водоплавающие птицы, принимая блестящую поверхность нефтяных озёр за воду, садились туда и полностью покрывались нефтью, в результате чего тоже погибали. Здесь же находился крупный посёлок, в котором жили люд, обслуживающие приходящие суда. В этом месте были гостиница, трактир, базар. Мужчины загружали приплывающие корабли нефтью, а их жёны занимались хозяйством. При нас прибыли ещё два корабля и встали на загрузку. По всему Апшерону имелось несколько месторождений нефти и все они жёстко конкурировали между собой, что было на руку покупателям. 21 июля. Суббота. В 10 часов утра мы расплатились с хозяином, рабочими и отплыли восвояси.

               

                -257-                Хан Батый и десантники.                Книга 1. Часть 9.
               
                Возвращение с нефтью.

23 июля. Пятница. После двух суток плавания, мы вошли в протоку Волги и вскоре уже разрезали широкий простор великой реки. Обратный путь давался трудней. Корабль, погрузившись почти до порога задних ворот, с трудом преодолевал встречное течение. В море нас застал весьма приличный, на наш взгляд, шторм. Наверняка бывают более сильные, но это первый, из тех, что нам выпал. «Рязань» с честью вышла из шторма. Глубокая осадка не позволила волнам сильно ворочать катамаран, на палубе почти не замечалось волнения. Зато скорость упала до 7-8 узлов, то есть около 15 км. в час. Уже весь корабль сидел в воде и просвет в середине катамаран, между боковыми корпусами, отсутствовал. Практически мы уже больше напоминали самоходную баржу с плоским дном.  Этот факт заставлял нас несколько пересмотреть конструкцию будущего катамарана, на котором мы намеревались добраться до Дуная. В реке, скорость упала ещё ниже, за счёт противодействия течения и мы запустили двигатель. Это помогло, но, не на много. Слабоват был двигатель. Сюда бы мотор, эдак на 300-400 лошадиных сил! Но пришлось пользоваться имеющимся. Мы держались ближе к берегу, где течение было гораздо медленнее и в результате всех этих ухищрений, добились всё-таки скорости в 12 узлов. Чтобы разнообразить наше путешествие, мы по очереди рассказывали экипажу про историю мира и России, в частности, о географии планеты. Даже рассказали о ещё не открытой Америке. Волонтёры и дружинники слушали нас с огромным вниманием. Всё рассказанное нами было для них чудесным открытием. Вот только поверят ли им самим их друзья и родственники? Но мы всё равно заронили в их умы семя знаний и оно, мы были уверены, не пропадёт втуне.         25 июля. Воскресенье. Ночью прошли мимо Сарая и вошли в знакомую бухту, где бросили якорь. Посовещавшись, решили оставить все серьги себе, чтобы отдать нашим друзьям, а также по перстню, для них же. Поделили золотые цепи и надели на себя, оставив 5 штук для Маргелово. Всё остальное решили продать. После завтрака взяли оставшиеся драгоценности и отправились на базар. Было ясно, что для их продажи, более подходящего места не найти. Заодно надо было прикупить продуктов. На корабле остался Винокуров, Марченко и 25 человек экипажа. Договорились, что задержимся ещё на день, чтобы каждый смог посетить рынок и купить какой-нибудь сувенир для родных. Вернулись к обеду с деньгами. За все драгоценности, включая и проданные в прошлый раз, выручили, считая в русской валюте - 6300 гривен, из которых за золото дали всего 300, а 6000 за камни. Гривен у ювелиров оказалось немного – всего одна тысяча, а остальное выдали динарами и дирхемами, что составило 23000 золотых динаров, 1000 венецианских флоринов и 16000 дирхемов. Очень выгодная вышла поездка! Этих денег нам хватит, чтобы содержать училище, на два года. как минимум. Появилась перспектива набора ещё одного курса волонтёров. Об этом мы будем говорить в Маргелово по приезду. Вечером нас посетил гонец от Батыя, до которого дошла весть о нашем прибытии. Батый пригласил нас завтра к обеду. Не удалось нам незаметно покинуть Сарай, разведка Батыя работала безукоризненно.   26 июля. Понедельник. С утра все, кто ещё не ходил на базар, поехали туда, а мы стали готовиться к приёму. С чем идти к хану? Очень дорого стоит нам его внимание. С пустыми руками ведь не пойдёшь! Винокуров подал мысль, что у Батыя кончились патроны для пистолета, вот он и приглашает нас. Это было похоже на правду. Взяли с собой 100 патронов. Скажем, что больше у нас с собой нет. Отнесём ещё 20 горностаевых шкурок и пару волчьих. Не миллионеры же мы, в конце концов! Дождались прибытия наших с базара и, оставив на корабле Винокурова с Марченко,

                -258-               
поехали к Батыю. Тоорул принял нас, как родных и провёл к Батыю во дворец. Мы поднесли свои подарки и удостоились устной благодарности. В приёмной               
присутствовали 12 вельмож, в том числе запомнившийся нам, ещё по первому посещению, русский. Кстати, Батый, в этот раз представил нам всех присутствующих. были тут уже знакомые нам Субедей, хан Бури, Кадан, Гуюк, а также новые лица, запоминать которых мы не сочли необходимым. Русский оказался князем Олегом Красным – братом нынешнего рязанского князя Ингваря, захваченный в плен монголами ещё в декабре, в битве под Коломной. По историческим данным он должен сменить своего брата в 1252 году. Батый очень обрадовался патронам, видимо он в самом деле расстрелял все свои, хвастаясь перед родственниками. На этот раз приём закончился быстро и все перешли в пиршественный зал. Началась пьянка с обжорством. В огромном зале присутствовали до полусотни приглашённых. Все сидели на коврах, за низенькими столиками, опираясь на подушки. С обеих сторон от Батыя сидели его родственники, далее военачальники, а потом все остальные. Нас отнесли к рангу военачальников, и усадили рядом с Субедей багатуром, Бурундаем и другими. Слуги носили блюда с мясом, наливали вина в пиалы и золотые кубки. Мы пили наравне со всеми, но в разгар пиршества, потихоньку слиняли и, не крепко держась на ногах, добрались до машины, где нас ждали наши эрзя. Как добрались до корабля, я уже не помнил. Проснулся часов в 11 вечера. Катамаран уже плыл по реке. Мне было не очень хорошо, и я вышел на палубу, чтобы освободить желудок от съеденного и выпитого прямо за борт. Полегчало, и я с полчаса ещё постоял на палубе, дыша свежим воздухом. А потом вернулся к себе и постарался уснуть. Через четверо суток мы миновали Булгарию, вновь подвергнувшись проверке монголами и не останавливаясь, плыли мимо Нижнего, до самой Рязани.
4 августа. Среда. Наш катамаран причалил к пристани Рязани. Время 10 часов 25 минут. Посылаем Винокурова и Марченко к князю, Иманкулов с Тепловым и 15 волонтёров уходят на торг, закупить продуктов. Я с остальными остаюсь на борту. Несколько рязанских волонтёров отпущены в увольнение. На пристани десятка два различных судов, экипажи которых разглядывают непривычный для них катамаран. Их удивляет странный звук, работающей паровой машины и дым над кораблём. Но звук прекратился после того, как корабль закрепили к причалу, хотя дым продолжал идти. С соседних кораблей матросы переговаривались с нашими, спрашивая откуда мы плывём и куда, что везём и т.п. Мы, собственно, не держим секретов, и скоро вся пристань была в курсе событий. Единственное, о чём мы велели молчать, это об уничтожении пиратов. К кораблю подошли несколько человек. Это были таможенники или, как их здесь называют, «Мытари». Меня вызвали для разговора и задали вопрос –кому принадлежит корабль, что мы везём и не собираемся ли здесь торговать? Я ответил, что мы остановились здесь только для покупки продуктов и общения с князем. А корабль принадлежит «Совету десяти», представителем которого я являюсь. Ответ мой вызвал неопределённую реакцию. О «Совете десяти», мытарь слышал, но как ему поступать с нашим кораблём, ещё не знал. Он замешкался, с одной стороны догадываясь, что я достаточно важный вельможа, но мой молодой возраст смущал его. Он потребовал заплатить за стоянку одну ногату, это примерно 4 серебряных дирхема. Я подумал, но всё-таки посчитал, что порядок надо соблюдать и передал ему 4 дирхема, которые тот засунул в мешок и записал что-то в бумажке. С этим он удалился, а я уселся на стул у борта и закурил Беломор канал. К обеду вернулись посланные на торг с мешками провизии. К ужину прибыли Винокуров с ребятами. Он рассказал о посещении князя Ингваря. Мы прибыли во время совещания, проводимого князем, -рассказывал Винокуров. Присутствовали думные бояре, тысяцкий и пять сотников дружины. На связи по рации присутствовали губернаторы. Шла речь об уборочной кампании, о ходе работ по строительству новых домов и восстановлению разрушенных городов. Вроде бы всё было относительно спокойно, работа велась. Повсеместно убиралось зерно с
               
                -259-               
полей и начался обмолот. Пока ещё на монастырских, казённых и боярских землях, но сегодня – завтра крестьяне начнут убирать свой хлеб. Эта информация нас задела, хотя мы и догадывались о подобном факте. Крестьяне в Рязанском княжестве отрабатывали на барщине по 5 дней в неделю, оставляя для себя только один, так как в воскресенье работать было нельзя. Но крестьянам ничего не оставалось делать, как работать и по воскресеньям, иначе урожай мог погибнуть, осыпавшись из спелых колосьев. Такое положение нас не могло устраивать и с ним необходимо было бороться. Я, между прочим, спросил, какова урожайность зерновых в этом году? Князь передал вопрос одному из дьяков, видимо специалисту по зерновым. Выходило, что на монастырских землях, урожайность была самая высокая –сам-шесть, а вот в частных хозяйствах у смердов от сам-три до сам-четыре, изредка, до сам-пять. Это значило, что на каждые 200 кг зерна посеянных на гектар, по местному- десятина, удавалось снять от 600, до максимум- 1000 кг. Обычно, в среднем собирали 7 центнеров с гектара. А ведь смердам нужно было оставить 200 кг на следующий сев, да 100 кг отдать в качестве налога, оставив себе всего 300 – 500 кг. Чтобы прокормить семью, смерд обрабатывал по 3-4 гектара и всё же жил впроголодь. Немного спасали овощи с приусадебного участка – репа, свёкла и т.п. А бояре ходили в золоте. Немудрено, что смерды часто поднимали восстания. Мы рассказали князю о том, что видели у Батыя его брата Олега, живым и здоровым. Рассказали о том, что в течении пяти лет нас освобождают от уплаты дани, но потом это станет неизбежным. Князь сообщил, что подготовка волонтёров проводится по всем правилам, но на время уборки урожая, их привлекли на работу, в связи с недостатком людей. Мы не стали на это возражать. Договорились о проведении совместных учений в сентябре и о наборе и обучении нового полка волонтёров, по уже старой договорённости – мы 300 стрельцов, княжество – 700 дружинников. Дату набора обговорим позже. Поставили вопрос о компенсации наших затрат на содержание стрельцов, в частности расхода на корм лошадей. Князь обещал помочь, а мы представить ему смету расходов. После этого последовал обед, затем продолжение совещания, а в 16 часов мы откланялись, решив свои проблемы. Дождавшись к ужину вернувшихся из увольнения, мы тут же отчалили. К пристани Переяславля, мы подошли в 11 часов вечера. Оповещённые по рации наши соратники прислали к пристани ЗИЛ 131. Мы выгнали из трюма ГАЗ 51 и, оставив 10 матросов и пять эрзя дежурить, выехали домой. C собой взяли только деньги. В Маргелово, все дружинники и волонтёры разошлись по своим спальням, а мы, в первую очередь, сдав деньги на хранение в сейф, кратко рассказали о путешествии Судейкину и уже после часа ночи отправились спать. Я зашёл в свою квартиру со своим ключом, который держал при себе во всё время путешествия. Девчата вскочили при моём появлении и кинулись меня целовать и обнимать. Но я, отбившись от них, пошёл в душ, и только потом, едва дойдя до кровати, упал на неё и вырубился.
5 августа. Четверг. Я встал с постели в 9 часов утра. Ну вот, прошёл ровно месяц с нашего отплытия. Вроде бы, всю дорогу особо не напрягался, но усталость чувствуется. Слава Богу, всё прошло нормально. Никто не пострадал и все вернулись в здравии. Вернулись из отпуска часть отпускников, но многие, в основном Рязанцы, из состава второй роты задерживались, а уже настала очередь первой роты, которая оставалась для несения караульной службы. После завтрака собрались на совещание у дежурного по лагерю в клубе. Винокуров рассказал о нашем путешествии, Судейкин о том, что произошло в наше отсутствие. Во-первых, засеяли 152 гектара земли. Жатву наметили
начать с 13 августа. Во-вторых, обе казармы, пользуясь тёплой погодой и отсутствием двух рот, надстроили до 3-х этажей. Так же поступили с клубом и нашей казармой. Что там будем размещать, обговорим вместе. В-третьих, на месте палатки, где располагался караул, возвели двухэтажный дом, для тех же целей. Палатку, что на против караульного помещения, заменили также на двухэтажное                здание. В нём мы планировали размещать охранников, прибывших в гости высокопоставленных персон.
               
                -260-               
В-четвёртых, устроили две ямы, ёмкостью по 100 кубометров, для нефти. Внутри, ямы обложены кирпичом, оштукатурены и побелены, чтобы нефть не просачивалась в землю. Их расположили в юго-западном углу Маргелово, рядом с кожевенной мастерской. В остальном всё нормально. С уборкой урожая, начнём застраивать всю внутреннюю территорию избами, для волонтёров. Первую роту отправили в отпуск с первого августа, а первый взвод отпустим, только после разгрузки корабля. Сегодня же приступим к перекачке нефти к нам в хранилища. Для этой цели приспособили пустую 5-ти тонную цистерну из-под солярки, взятую с заправочного пункта. Её поставили на прицеп от генераторной станции походного лагеря. Тянуть прицеп будет ЗИЛ 131. На этом все разошлись по делам. ЗИЛ 131 с прицепом, управляемый девушкой Эрзя, отъехал к пристани. Туда же поехали и почти все мы на двух ГАЗ 51, оставив в лагере дежурного и Винокурова. Все хотели взглянуть на катамаран с нефтью. Выйдя из машин, подошли к кораблю и осмотрели его, на предмет выгрузки. Для начала, обе САУ подогнали к корме, чтобы корабль слегка накренился назад. В дальнейшем, когда нефть будет освобождать переднюю часть ёмкостей, корабль сам будет оседать кормой ещё ниже. Таким образом мы сможем добиться стока нефти в кормовую часть и полного её откачивания. ЗИЛ 131 подал цистерну под заливку. Матросы засунули шланг в цистерну и включили насос. Нефть потекла в ёмкость. Через 45 минут она заполнится и её повезут выливать. ЗИЛу придётся сделать 20 ходок, чтобы забрать все 100 тонн. С корабля выгрузили все наши вещи и остатки продуктов, переложили в кузова машин и, убедившись, что всё идёт по плану, мы отъехали обратно. Руководить откачкой нефти остался Коверда. Также остались, капитан корабля Кежай и десяток волонтёров третьей роты, для охраны. Всех матросов отпустили в лагерь, собираться в отпуск. Мы же поехали по домам, так как всем путешественникам, дали один день для отдыха. Я не пошёл сразу домой, а заглянул на наше экспериментальное поле, поглядеть, что и как выросло. Со мной пошёл Иманкулов, как отвечающий за продовольственную программу. Проходя мимо обычного поля с пшеницей, мы с ним просто, для интереса, осмотрели пшеничные колосья. Я посчитал количество зёрен в колосе. Выходило от 8-10, а были и вовсе по 6 зёрен. Это вызвало в уме догадку об элементарной причине малого урожая по Руси в целом. Ведь сколько зёрен на колосе, во столько раз урожай будет больше затрат на посев! Эта догадка заставила меня, чуть ли не бежать к нашему полю, чтобы проверить её. Иманкулов тоже догадался о моём открытии и не отставал от меня. Мы вошли на наш участок и начали считать зёрна в колосьях. Ну конечно! Эврика! Всё стало понятно. На нашей пшенице, в каждом колосе, располагалось от 30 до 34 зёрен. В основном было по 32. Ну что тут скажешь, вот где причина такой громадной разницы в размере урожая между 13 и 20 веками. Ну что же, урожай покажет, правы мы или нет. Можно быть уверенным, что такая же картина наблюдается и по гречихе. Жаль, что на складе не было других зёрен. Такие зёрна на вес золота! Мы их будем применять только для посевов. А вот лет через пять, посмотрим. Мы с Иманкуловым обсудили дальнейшую судьбу нашей пшеницы и пришли к выводу, что пока у нас не накопится достаточное количество зерна, чтобы снабдить им всё княжество, применять его в пищу, будет преступлением. Затем мы поглядели, что же за растения выросли у нас из мусорных отходов? Кукуруза дала 20 стеблей, на каждом из которых доспевало, общим счётом, мы посчитали, 72 початка. Тыквы вышли просто великолепные, всё-таки земля была ещё не рожавшая. Первые 3-4 урожая на целинных землях всегда дают максимальную прибыль. Неизвестные семечки оказались кабачками и баклажанами, а также выросли два куста помидоров. Картошка уже тоже поспела и обещала дать хороший урожай.                Подсолнечник дал 57 стволов. Мы порадовались нашим достижениям в сельском хозяйстве и пошли взглянуть на нефтяные ёмкости. Как раз происходила заливка первой порции в 5 тонн. Ямы для нефти, назовём их «нефтехранилищем», имели размер 5х10м и глубиной в два метра. Одну яму мы заполним сейчас, а вторую побережём. Несомненно, мы ещё не раз
               
                -261-               
поедем за нефтью и, возможно, даже этих двух ёмкостей будет недостаточно. Ямы были накрыты деревянными щитами и имели два люка, а также навесы от дождя. Позже мы построим и стены, на всякий случай. Понаблюдав некоторое время за сливом нефти, мы разошлись по своим квартирам. Вот тут-то, я дал волю своим желаниям и мы, с девчонками, оторвались на полную катушку, да так, что даже обед пропустили.            

                Наши планы рушатся, и мы строим новые.

6 августа. Пятница. День начался обычно. На утреннем совещании мы все озаботились отсутствием, практически всех волонтёров, прибывших на учёбу непосредственно из Рязани. Опоздание на 2-3 дня, ещё можно было понять, но уже прошло 5дней. Третья рота уже вернулась в полном составе, вернулись и 20 волонтёров второй роты, не являющихся уроженцами Рязани. Поэтому Судейкин передал сообщение в Рязань для князя Ингваря, с просьбой узнать причину неявки местных волонтёров в училище, после каникул. Мы продолжили совещание. Приняли решение, что и нам будет необходимо привлечь волонтёров к уборке урожая, как поступили и другие города. Волновала проблема крайне недостаточного участия Рязани, Коломны и Пронска в расходах на содержание обучаемых. Фактически вся тяжесть расходов на продовольствие, лежала на нас самих, учитывая такой немаловажный фактор, как обмундирование волонтёров и вооружение, которое выделяли тоже мы. Мало того, мы уже передали безвозмездно половину захваченного нами монгольского снаряжения. Решили вторую половину амуниции придержать. Встал вопрос о месте размещения нефтеперерабатывающего завода (НПЗ). Предложили устроить его около нефтехранилищ, но не менее, чем в 100 метрах. Все матросы, то есть, первый взвод первой роты, после завтрака убыл на каникулы. Настораживало отсутствие второй роты, что усложняло организацию караульной службы, силами только третьей роты. В связи с достройкой третьего этажа к зданию клуба, все мы согласились с необходимостью организации здесь школы, на втором этаже. А живущих там, переселить на третий этаж В пустующее помещение поселить Виноградова. А мы, оставшись вшестером, займём все три этажа по две семьи на этаж, со всеми удобствами и простором. Каждому достанется более 70 кв. м. площади, на которой мы устроим по 3 спальни, большому залу и кухню. Теперь мы окажемся даже в лучших жилищных условиях, чем живущие в клубе. Кстати, Семёнов сообщил, что новостройки полностью израсходовали весь запас стёкол, остатки унитазов, умывальников, кранов, ванн, душевых и батарей отопления. У него остались только немного труб, проката, краски и всякой мелочи. Увы, всё когда-нибудь кончается! Будем использовать то, что есть.  Далее, решили на втором этаже клуба, устроить три класса, одно помещение для учительской и наглядных пособий и одно помещение резервное. Ну а первый этаж останется для клуба и вообще культурных предприятий. А сейчас все расходимся для переездов на новые места жительства. Закипела работа по переселению. Каждый из нас взял по два волонтёра и начали сносить старые перегородки, ставить новые, носить мебель. Занимались этим до обеда, а после него, собравшись на совещание, куда были приглашены только мы, получили очень неприятное сообщение от князя. Вот какая картина вырисовывалась – волонтёры, находясь в отпуске, хвалились своими знаниями, в том числе в географии и астрономии. Некоторые волонтёры, непосредственно каялись на исповеди, рассказывая, что слушали еретические сказки от богохульных владетелей сатанинских машин. Сами ездили на самодвижущихся повозках, но не по своей воле, а токмо по принуждению. Все эти слухи, очень скоро дошли до епископа Муромского и Рязанского, преподобного Ефросина Святогорца. Разгорелся жуткий скандал. Престарелый епископ, в прошлой истории, не выживший, при разорении Рязани, явился к князю, чуть не побил его посохом, а потом имел с ним беседу с глазу
               
                -262-               
на глаз. Какие только не приводил доводы князь, о важности обучения воинов в такие трудные для княжества дни, старец не хотел с ним соглашаться. С огромным трудом удалось уговорить его, не предавать анафеме «Совет десяти», но пришлось согласиться на отзыв всех Рязанских волонтёров из Маргелово и наказания их тяжёлой епитимью, за слушание еретических рассказов о шарообразности Земли и о том, что она вращается вокруг солнца, а не наоборот. Всех Рязанских волонтёров обязали, в течении трёх месяцев, отработать бесплатно при монастыре послушниками, читая ежедневно по 100 раз «Отче наш» и выдержать месячный пост. А ежели «Совет десяти» будет продолжать упорствовать в своих убеждениях, то их всех и их учеников, ждёт отлучение от церкви. Вот такие дела, сокрушённо объявил Судейкин. Мы все возмущённо загалдели – какого чёрта? Да что же это за напасть? Получалось, что все наши благие начинания, разбивались вдребезги о несокрушимую косность населения, вызванную радикализмом христианского вероучения, стоящего выше государственной власти. Уже который раз наши планы ломают самым грубейшим образом. Ну и что прикажете делать? - спросил Семёнов. Ведь таким образом мы лишимся и всех остальных волонтёров! Мы не учли религиозного фактора, заявил Судейкин. Мне крайне надоели эти постоянные неудачи и необходимость менять планы в самый разгар их выполнения. Я сейчас начинаю верить в то, что все наши русские дружинники, в один прекрасный момент, под воздействием проповедей фанатиков, схватят нас и потащат на костёр, наивно полагая, что они борются со злом! И я предлагаю следующее – чтобы не быть зависимыми от неожиданностей, нам надо создать собственную гвардию, на которую мы можем положиться, вне зависимости от княжеской и религиозной пропаганды. Для этого просто необходимо призвать на эту службу соплеменников Микиша. К примеру, у папы Римского гвардия, состоит из Швейцарцев, так почему бы нам не создать гвардию из Эрзи? Я попрошу посыльного сбегать в лагерь и привести сюда Терю и Микиша. А пока Судейкин поведал о своей идее – призвать на службу к нам, по крайней мере 500-600 эрзянских молодых парней, обучить их по полной программе и тогда нам не будут страшны никакие князья и епископы. С учётом, уже имеющихся и обученных нами воинов, мы получим несокрушимый полк, с которым можем пройти всю Европу, даже без Батыя. Прибыли Теря и Микиш. Судейкин, не вдаваясь в подробности, поделился с ними планом создания национальной гвардии при «Совете десяти». Теря, без колебаний согласился с этим планом, как и Микиш. Теря даже поблагодарил нас за такое доверие. Судейкин предложил ему немедленно собираться и, взяв с собой десять или двадцать своих дружинников, отправиться в земли Мордвы и скликать там человек 500 добровольцев, в возрасте от 16 до 25 лет, желательно холостых. Привести их сюда, не затрудняя сбором большого числа пожитков. Мы их всем обеспечим. Вы с Микишем можете даже идти вместе, по разным местам. Но тот отверг это предложение, заверив нас, что он справится один. У него есть связи и он сам очень известен в своих краях. За ним пойдут люди. Он тут же ушёл, окрылённый своей задачей. Ну а мы начали планировать, как организовать оставшихся волонтёров. Решили оставшихся 20 волонтёров второй роты перевести отдельным взводом в первую, а из первой изъять первый взвод и продолжить его обучение, уже, как матросов, отдельной единицей. А двадцать переведённых
волонтёров обучать дополнительно, артиллерийскому и миномётному делу. Обучение продолжить сразу, после уборки урожая. Однако опять встаёт вопрос о размещении
500-600 человек. Поскольку обе казармы надстроили до 3-х этажей, то оставшихся 143 волонтеров вполне можно разместить в одной казарме и, даже более свободно. Во вторую казарму мы можем поместить только 168 человек. Так как склад стройматериалов почти пуст, то мы можем и его приспособить под казарму. Необходимо срочно вызвать строителей и пускай они переустраивают склад в 3-х
этажную казарму. Это даст нам уже через 3-4 недели, ещё 168 мест. Ну, а остальных разместим на 3-м этаже учебного корпуса. Мы разошлись, а Судейкин взял в сейфе
               
                -263-               
одну золотую и две серебряные пайцзы и передал их Тере, на случай встречи с монголами. Я взял ГАЗ 51 из бокса и поехал в Борисово-Глебово, чтобы предупредить строителей о вызове к нам, для продолжения работ. Нашёл там бригадира строителей и договорился забрать их послезавтра утром. Вернулся к ужину, а после него мы устроили собрание для волонтёров третьей роты в клубе. Так получилось, что третья рота, была сформирована из жителей Пронского княжества, первая-из жителей Коломенского и Переяславского княжеств, к последнему принадлежали и 20 курсантов второй роты. Собрались 80 человек, так как 40 находились в карауле. Судейкин честно рассказал, к чему приводит хвастовство. Спросил волонтёров, желают ли они учится дальше или тоже, возмущённые «еретическими сказками» вернутся к себе домой? Увы! Они не знали, что ответить. Все они мечтали продолжить учёбу у нас, но, если иерархи их княжеств потребуют от них покорности, то они будут вынуждены им покориться. Однако они обещали ни в коем случае не болтать о знаниях, полученных в стенах училища. Однако эта отговорка нас не порадовала. Судейкин приказал волонтёрам считать все, получаемые ими здесь знания, секретными. За разглашение секретов, виновные будут отчисляться из училища. Мы отпустили волонтёров и пошли по домам. Я до сих пор ещё не подарил своим девчонкам серёжки из пиратского клада, чтобы сделать им неожиданный сюрприз. Кстати они уже заметили у своих подружек подарки и выглядели несколько обиженными, думая, что я им ничего не привёз. Но тут я решил больше их не мучать и преподнёс им серёжки. Радость была неописуемая, мне даже пришлось на них прикрикнуть, чтобы они не визжали так громко. Как оказалось, уши были проткнуты только у Веселины, а Бажана осталась ни с чем. Веселина обещала завтра же проколоть ей уши, но всё равно, Бажене придётся ждать, пока они заживут. Тем не менее, подарок для них был дорогой, им будет чем похвалиться. Перстни с камнями, мы отдали остававшимся в лагере товарищам, ещё вчера. Свой перстень я снял, как-то было непривычно с ним. Положил в коробку с другими ценностями. Девчата отблагодарили меня по полной программе, до половины второго ночи.               
8 августа. Воскресенье. После завтрака прокатились в церковь, изображая из себя правоверных христиан, чтобы уже нас и здесь не прокатили. Местный батюшка уже несколько раз делал нам замечания за избегание исповеди. Как же нам провести в жизнь закон об отделении церкви от государства и свободного вероисповедания? Боюсь, что в настоящее время, это станет непосильной задачей. После обеда, хоть и нарушая заповеди, работали с самолётом. Арзамас, мой помощник по техобслуживанию САУ, тоже был тут и работал, не покладая рук. Во время работы, я ему рассказывал о нашем походе за нефтью и о слабом моторе. Нам крайне необходимо построить мощный паровой двигатель для планируемого корабля, с которым мы отправимся завоёвывать Европу. Арзамас загорелся этой идеей, а ещё он желал непременно отправиться туда с нашим полком. Сегодня к нам в лагерь приехали десять бывших волонтёров из Рязани и забрали всех своих восемьдесят лошадей. Лишних лошадей они погнали табуном. Они нам ничего не остались должны, так как форму, на время каникул, оставляли в училище. Стипендию им за июль мы не стали платить.Ребята прятали глаза от знакомых и поспешили уехать. Ну что же, баба с возу – кобыле легче! Конюшня освободилась на немного. По летнему времени, молодёжь гоняла коней к речке, где те ели траву и купались. Везде, где только было можно, заготавливали сено на зиму
9 августа. Понедельник. Сегодня весь день трудился с Винокуровым, приводя в рабочее состояние наш самолет. Нам помогал мой помощник Арзамас, с которым я следил за закреплёнными за мной АСУ 57 и мотор-веслом. Мотор весло, правда, «велело долго жить», так как моторы от всех трёх, мы приспособили к самолёту. Арзамасу было ровно 19 лет. После нескольких разборок мотора и механизмов САУ, он запомнил всё до мелочей. Он прямо влюбился в моторы. Почти всё свободное время он проводил в боксе, смазывая подшипники, доливая масло в мотор, заправляя баки и т.д.
               
                -264-               
Уже через месяц, я мог положиться на него полностью. Когда нам выпадала задача привести в порядок автомобили, на которых мы изредка выезжали, то я не сомневался, что он всё сделает в лучшем виде. Его помощь в изготовлении нами парового двигателя для генераторов, была неоценима. Он подавал весьма ценные советы и толково выполнял мои поручения. Я растолковал ему принципы работы двигателей, показывая чертежи моторов и схемы работы отдельных частей и он очень скоро, почти не умея читать, разбирался с чертежами без чьей-либо помощи. Я подозревал, что из него выйдет новый Левша, или хотя бы Черепанов (изобретатель парового двигателя) далёкого будущего. А второй мой помощник, к сожалению такими талантами не блистал, но вполне квалифицированно мог определить дефекты мотора. Итак, нам оставалось не так уж и много. Мы протягивали трубопроводы из шлангов к моторам от бензобака, сверля отверстия в корпусе с помощью электродрели, проверяли жёсткость крепления моторов и т.д. Я думаю через 2-3 дня мы закончим отладку самолёта, и я проведу пробный полёт. Очень хотелось, чтобы наша работа не оказалась напрасной. Ведь мы работали чисто «на глазок», не имея по этому направлению никаких инструкций. Наглядным пособием служил фильм об училище, где мы определяли размеры винтов в масштабе к размеру фюзеляжа и по воспоминаниям из прошлой жизни. Самолёт стоял в начале ВПП, накрытый брезентом. При нём находился круглосуточный сторожевой пост. Во время нашей работы, часовой мог отдохнуть, если ему не было интересно понаблюдать за нашей работой. Остальное время я и мои соседи были заняты перепланировкой своих квартир. Мы сами убирали бывшие перегородки и ставили новые, по своему усмотрению или по желанию наших подружек, разбивая свои квартиры на желаемое количество комнат. Одновременно переставляли мебель. Девчонки помогали, как могли, а без нас, занимались уборкой.      
 11 августа. Среда. Утром я взял ЗИЛ 131 и поехал в город за строителями. Они ждали меня у своей «конторы»- 3 артели по 10 человек, с инструментом и кое-какой сменной одежонкой. Это были те же работники, что всю зиму проработали у нас. Мы хорошо платили, и они не соглашались работать с другими заказчиками. К тому же, на всё время работы, мы выдавали им бесплатно старое обмундирование, из-за чего они могли экономить на своей одежде. Строители погрузились в машину, и я отвёз их в лагерь. Их задачами являлись 1- перестройка склада стройматериалов в 3-х этажную казарму, 2- обустройство 3-го этажа учебного корпуса в казармы на 200 человек. А жить, строителей разместили, как раз на этом этаже. Им тут же выдали форму, ознакомили с предстоящей работой и оставили в покое. А я до ужина, с перерывом на обед, вновь возился с самолётом. Со мной были Виноградов и Арзамас. В лагере продолжалась вырубка леса вокруг территории полосой шириной в 100 метров, оставляя 10-ти метровую защитную лесополосу по периметру. Сейчас работа велась только двумя бензопилами, так как две другие передали строителям. Через 2-3 недели ожидалось окончание этих работ. Затем работу продолжат, расширяя полосу вырубки ещё на 100 метров. Всё пространство внутри лесополосы, составляющее площадь почти в 50 га, планировалось застроить жилыми зданиями для волонтёров. После ужина занимался переустройством квартиры.               
12августа. Четверг. После завтрака на совещании вновь подняли вопрос об участии в походе на Европу. Зотов высказался против участия нашего полка в рядах Батыева войска. –Не вижу смысла подбирать крохи с ханского стола! Мы все знаем, что поход Батыя будет успешным, не считая мелких неудач в стычках с чехами. Мы там
будем лишними. Я долго думал и вот к чему пришёл – а почему бы нам не попытаться сбросить власть крестоносцев в бывшей Византии? Согласно историческим данным, крестоносцы во время похода, вместо Иерусалима, напали на Константинополь, не помню в каком году, то ли в 1204, то ли 1206. Они его захватили и разграбили. А потом на руинах империи построили Латинскую империю и несколько мелких марионеточных княжеств, под властью отдельных знатных рыцарей из Франции и
               
                -265-               
Италии. Более 50 лет они доили местных жителей. А мы можем заручиться поддержкой нынешнего императора Византии в изгнании, не знаю, кто там сейчас император, который сидит в Никейской империи и, с его помощью, освободим для него трон, понятное дело за кругленькую сумму. Да ещё и заставим платить дань. Заодно пограбим жирных крестоносцев. Все задумались. Это было весьма неожиданное предложение. Сможем ли мы сами, без поддержки Батыя, организовать такое мероприятие? Но, по зрелому рассуждению, идея была здравой. Зотов дал нам подумать несколько минут и добавил – мы возьмём с собой дополнительно дружинников, которых нам готовят. А их будет, по крайней мере 700 человек. А ещё и византийцы пусть подкинут несколько тысяч. Тут все начали понимать, что дело стоящее. Но как мы будем добираться туда – не пешком ведь? Зотов опять взял слово – надо строить корабли у Дона. А оттуда в Чёрное море. Рядом с Доном стоит Пронск. Там и закажем строительство кораблей. Пронск не очень далеко от нас и мы вполне сможем отвезти туда сухие доски в нужном количестве. Но нужно дать проект корабля. Мы все поддержали эту идею. Проектом корабля обязали заняться Зотова, Теплова и Марченко. Корабли нам потребуются к апрелю 1241 года, когда Дон в районе Пронска будет наиболее полноводен. Идея всем понравилась и организацию данного мероприятия поручили Винокурову. Вторым вопросом был сбор урожая. К нему мы спланировали приступить завтра. Надлежало скосить зерновые с площади в 150 гектаров. Судейкин доложил, что согласно опросам крестьян, жатву зерновых следует проводить с помощью серпов. Кузнецы изготовили около полусотни серпов, да ещё у крестьян есть 20 штук. Таким образом, жать зерновые будут 70 человек. В их число войдут все 40 имеющихся холопов, прибывших из Борисовоглебово и мужчины и женщины. Тридцать дружинников Архипа, имеющих опыт в этом деле. Волонтёры третьей роты будут в это время нести караульную службу. Помогать жнецам –носить снопы к месту молотьбы, будут все наши подруги – хватит им дурака валять. Примут участие и Эрзя. Все, кто не занят в других местах, будут обязаны выйти на поле. Останутся больные и женщины с малолетними детьми. На время жатвы, обедать и ужинать будем вместе в столовой. Забуирову приготовить 5 парашютов, чтобы стелить на землю при молотьбе. Необходимо добиться минимальных потерь зерна. Руководить работами будет старший из крестьян – Игнат. Мы же, займёмся уборкой урожая с экспериментального участка. Насколько я в курсе – у нас 1 гектар пшеницы и три гектара гречки. А ещё почти гектар картошки, немного тыквы и чего-то ещё. Не станем это щекотливое дело поручать другим. А серпы у нас имеются наши, советские, как раз восемь штук. После обеда, я с Арзамасом и Винокуровым отправились к самолёту. Уже практически всё было готово, попробуем завести моторы и проверим их работу. Убрали брезент в сторону, я уселся за руль и включил зажигание. Из кабины я мог включить оба мотора на крыльях или ещё и третий, прикреплённый к верху фюзеляжа, сразу за кабиной. Он у нас был толкающим, а два, на крыльях – тянущими. Я завёл сразу все моторы. Пропеллеры начали вращаться. Мы все вместе слушали их работу – нет ли стуков? Насколько                крепко винты приварены к держателям? Было бы неприятно, если бы винты улетели, сами по себе. Я вылез из самолёта и вслушался в работу мотора. Нормально – никаких посторонних звуков. Я опять влез в кабину и начал добавлять обороты. Сразу почувствовал, что самолёт тянет и очень даже сильно. Слегка отпустил
тормоз – самолёт покатился. Затормозил, но самолёт тащило юзом, он скользил по полосе, и я убавил обороты до минимума. Где-то пять минут мотор поработал, и я его выключил. Тяга есть, я уверен, что она вполне достаточная. Пробу в полёте проведём после уборочной страды. Мы затолкали самолёт на место и накрыв его брезентом, ушли. Мне было необходимо подготовиться, вечером мне надлежало принять дежурство по лагерю. Как обычно, в 18 часов произвели развод караула и внутреннего наряда. Я сменил в клубе Семёнова и принял его отчёт о происшествиях. Ничего серьёзного не произошло и я, оставив двоих посыльных в клубе, с третьим пошли
               
                -266-               
пройтись по посёлку. После ужина, собрались в клубе и продолжили совещание. У нас нет амбара, заявил Теплов. Куда будем складывать зерно? Однако, об этом надо было раньше говорить! - высказался Судейкин. Ещё в прошлом году об этом говорили, но так и не сделали ничего. Завтра же, снять одну артель строителей и поставить срочно возвести амбар. Лучше всего – сказал Теплов, - строить амбар рядом с учебным корпусом, там как раз свободное место и строителям близко. Мы согласились. А молотить давайте на плацу- там ровно и площадь позволяет. Тоже не плохо, поддержали мы. Постелем на плацу пару парашютов – на один будем валить снопы, а на второй перегружать зерно. Положите и третий, на всякий случай, заметил Судейкин. Попросил слово Кежай, он специально пришёл на совещание с целью сообщить нам что-то интересное. Он, с десятком эрзя сторожили наш корабль. После откачки нефти, САУ отбыли в лагерь, оружие временно демонтировано. Корабль стоял на пристани без дела. К Кежаю, уже пару раз обращались купцы, с предложением нанять корабль, для перевозки товаров в Нижний. Обещали хорошую цену. Что им ответить?  Ну вот, новое дело! -развёл руками Судейкин. А ведь очень даже заманчивое предложение. Как назло, все матросы на каникулах, кроме троих, что дежурят на корабле. Кежай, ты сможешь справиться с тремя матросами и десятком Эрзян, что ходили с нами за нефтью? Они наверняка присмотрелись за работой матросов? Смогу, господин лейтенант! Ну, тогда вперёд! Поспрошай, почём там другие корабельщики берут, чтобы не продешевить. Всё понял -  ответил Кежай. Ну тогда можешь идти и бери тех, кого считаешь нужными. Тот ушёл. Остальные тоже разошлись. Я взял с собой посыльного, и мы пошли проверять караульные посты. Вернулись после 12 часов ночи. Я прилёг поспать с 1 часу ночи до 5 утра.
               
                Сбор урожая.               

13 августа. Пятница. Сегодня подъём произвели в 6 часов. Завтрак в 7, а уже в 8, все вышли на поле. Я вышел понаблюдать за жатвой. Назначенный главным жнецом, крестьянин Игнат, расставлял жнецов по полю шеренгой, позади них шли женщины-вязальщицы снопов, в числе которых находились и все наши наложницы, а уж за ними дружинники- собирать снопы и складывать в копны. После обеда ГАЗ 51 начнёт возить колосья на ток (плац). Игнат подал команду, и шеренга двинулась вперёд. Я прошёл к нашему экспериментальному полю. Курсанты, во главе с Судейкиным, крайне неумело, но очень осторожно, чтобы зёрна не высыпались на землю, срезали пшеницу и носили колосья на расстеленный на ближней улице, парашют. Интересно, за сколько времени они смогут убрать весь гектар? А ещё им гречиху убирать. На мою долю тоже хватит. Работы на месяц наверно? Я пошёл в свою канцелярию. Весь день продолжались работы. В 19 часов меня сменил Иманкулов, и я отправился на ужин. Сегодня в столовой ужинали, почти все жители. Я имею в виду обе столовые. Я подал заявку на 300 человек. Кстати, заполнение столовых, родило проблему – где мы будем кормить 700, а может быть и 800 человек? Этот вопрос мы рассмотрели на вечернем совещании. Надо строить новую столовую или добавлять этажи к нашей. Та столовая, в которой питались мы, вмещала максимально 160 человек, поэтому достроив второй этаж, это число увеличится до 320. Столовая в училище вмещает 168 человек и поэтому часть волонтёров питалась в нашей столовой. Если построить третий этаж, то в целом выйдет всего 648 человек. Опять мало! Но, если учесть, что одна рота постоянно пребывает в карауле и принимает пищу в караульном помещении, то выйдет 748 человек, то есть вполне достаточно. Таким образом мы пришли к решению – достроить нашу столовую до 3-х этажей. Учитывая, что устройство нар в училище, для размещения казармы на третьем этаже, будет закончено через неделю, то наши три артели не успевают за месяц. Поэтому, надо нанять ещё одну артель. За артелью поручили ехать Забуирову. Придя домой меня встретили уставшие девчата. Это вам не на постелях скакать! Я уже давно думал о том, что нашим невольницам стоит дать какую-то работу. Не должно
               
                -267-               
быть у нас тунеядцев! Я ещё подниму этот вопрос на следующем совещании. Между прочим, девчата были довольны, что они делают полезное дело, а то люди в посёлке на них косятся. К тому же все 20 девчонок совершенно неграмотны. Их надо учить!
14 августа. Суббота. Сегодня, как и вчера, работу начали в 8 часов. Курсанты за вчерашний день, вдевятером, осилили экспериментальный гектар. Сегодня нас 8 человек, Забуиров уехал за артелью. Но нам помогает делом и советами один из крестьян, по имени Яким. Мы собираем гречиху. Её у нас 3 гектара. Яким, между делом, гордый тем, что командует, по его разумению, боярами, просвещает нас в области агрономии. Мы от него узнаём много нового, к примеру, что не рекомендуется сажать на одном месте, по много раз, одну и ту же культуру, а порой вообще один год следует пропустить и ничего не сажать, разве только траву для скота, то есть, «держать под паром». Всё это мы слышим впервые и пытаемся запомнить на будущее. Раз необходим пар, значит надо ещё расширять площадь посевов, то есть вырубать лес ещё дальше. Кстати, мы спросили его, что за колосья выросли у нас из неизвестных семян, несколько отличающихся от пшеницы? Оказалось, рожь – целых пятнадцать колосьев. К сожалению, больше ничего нового у нас не выросло, хотелось бы ещё и овёс иметь двадцатого века, но увы! И так у нас имеются такие богатые подарки россиянам -  тыква, кабачки, помидоры, подсолнечник, кукуруза и картофель. А высокоурожайная пшеница – это вообще сокровище! Яким, увидев колосья нашей пшеницы, просто обалдел. Он был в восторге и спрашивал, что мы будем с ней делать? Мы ответили, что только не для еды, по крайней мере, лет на пять. Для нашей гречки мы расстелили на земле новый парашют – ничего не должно пропасть! Уже по первым оценкам, наша гречка даст в 6-7 раз больше крупы, чем обычная. Собранные колосья завозили на плац и раскладывали на постеленные парашюты, для просушки. Применили на всех аж 12 парашютов – вот где нашли для них достойное применение!
28 августа. Суббота. Мы закончили жатву, обмолот, отсев и т.п. Урожай зерновых обычных семян составил в целом: Пшеницы -84 тонны, овса -36 тонн, ржи -35 тонн, гречки -15 тонн, гороха- 5 тонн. Сколько и чего собрали жители со своих огородов, мы не считали, это их личное. А экспериментальные поля дали: пшеницу –8 тонн, гречки – 4 тонны, ржи -450 зёрнышек, кукурузы -72 початка, подсолнечника -110 шляпок черных семечек, картофель -27 тонн. Всё свалили в амбар, причём наше отдельно, в металлические короба, на которые ушли все стальные листы со склада Семёнова. Но  это не страшно – мы их потом можем                использовать, зато мыши никак не проберутся. Помидоры, кабачки и тыквы, ещё не поспели, соберём позднее. Результаты жатвы показали, что наши семена дают во много раз больший урожай, порой в 25 раз выше средне-рязанских показателей. Картофеля оказалось неожиданно много, каждый посаженный клубень дал в среднем до 40 картофелин. Вышло 540 мешков, половину которых, мы перетаскали в склад боеприпасов, там было прохладней, чем в амбаре. 40 мешков картофеля решили пустить на еду, чтобы народ распознал его вкус. Сорвали несколько тыкв и, вытащив из них семечки, тоже отдали поварам, сообщив о способах их приготовления. На этом страда закончилась и можно было приступать к застройке освободившихся земель. Крестьянина Игната назначили главным агрономом.                Ему сообщили, что все посевы будем производить только по его указаниям. Но он должен определить заранее- какие участки земли, чем засевать, когда начинать сев, когда жатву и вообще все вопросы связанные с агротехникой, на всём общественном поле посёлка. Наши планы не предусматривали превращение жителей посёлка в крестьян, мы ориентировались на создание чисто стрелецкой слободы, по примеру эпохи царя Махаила Фёдоровича Романова, когда все жители слободы являются военнообязанными и должны каждый день выходить на службу. Такая организация позволяет содержать, в лучшем случае, небольшой приусадебный участок, обрабатываемый по выходным дням, с помощью домочадцев. Сельское хозяйство у нас будет второстепенным делом, но, тем не менее, достаточно важным, особенно сейчас,
               
                -268-               
когда мы увидели все плюсы нашего способа хозяйствования и организации производства. Почему бы не помочь Руси в обеспечении 
самой себя продуктами питания и вообще выйти на мировую арену, как главного поставщика продовольствия? Если всё пойдёт именно так, как получилось у нас, то эта идея вполне осуществима.               
               
                Новый набор.

 29 августа. Воскресенье. Посетили церковь. Это уже вошло в привычку, но вот к исповеди, так и не сходили. Всё равно не станем каяться в тех грехах, что натворили, да и не будем об этом рассказывать кому-нибудь, даже священнику. Сегодня, на после обеда, запланировали пробный полёт. Никого об этом в известность не ставили, но новость просочилась каким-то образом и после обеда почти всё население собралось у ВПП. Я прибыл к самолёту в 15 часов. Со мной были Винокуров, Иманкулов, Арзамас и Марченко.Мы сняли брезент с самолёта и положили на поле. Арзамас проверил наличие бензина и доложил о полном баке.Между прочим, бак вмещал всего 20 литров. Как раз проверим, сколько горючего расходуется в полёте. Все вместе осмотрели  самолёт и отдельные узлы. Всё было в порядке. Я залез в кабину и включил все три двигателя. Винты погнали солому и пыль в сторону леса, я поддал газу. Тормоза держали колёса, но чувствовалось, что самолёт рвётся взлететь. Я отпустил тормоз и самолёт рванулся с места, быстро набирая скорость. В 100 метрах от старта, на всякий случай, мы сделали точку подскока, установив деревянный трамплин, имеющий угол подъема 30 градусов. К моменту подскока, самолёт набрал скорость 75 км в час, что очень даже не плохо и, когда меня подбросило вверх, то я полетел, быстро набирая высоту. Я не видел, что творилось на поле, но наверняка зрители заорали и начали махать руками.Через 200 м полёта, я поднялся уже на 100 метров и уже без опаски полетел дальше. Лесополосу я преодолел на высоте 300 метров и дальше подо мной раскинулся бывший участок выгоревшего леса, ставший недавно пашней.В середине этого круга, я начал разворот и пролетел над учебным корпусом в сторону Оки. С высоты полкилометра я видел внизу толпу людей, махавших руками и смотрящих вверх, задрав головы. Я продолжал подъём и самолёт без особого напряжения подчинялся мне. Я не стал делать резких манёвров, боясь пререгрузок двигателей и плавно набирал высоту. К Трубежу я подлетел на высоте 1200 метров, чувствуя, что мог бы достичь этой высоты гораздо раньше, моторы вполне позволили бы мне подъём на угол в 45 и больше градусов. Но я не стал пока рисковать, и дальше летел, держась русла Трубежа до Переяславля, которого достиг через 4 минуты. Я разглядыввал город с высоты 3км, различая купол строящейеся церкви и квадраты дворов, поля и лес. Я перешёл в горизонтальный полёт. Душа просто пела от радости! Мы добились этого подвига своими силами и умом, ну и немного удачи. Я выключил толкающий верхний мотор. Два других, вполне исправно тянули машину, развив скорость до 150 км в час. Я посмотрел на уровень топлива – гораздо больше половины! Полёт продолжается всего 10 минут. Я пролетел ещё километров 10 и развернулся. Сверху я видел деревни окружённые лесом, суда, плывущие по Оке. Красота была неописуемая! Теперь, я попытался набирать высоту двумя моторами на угол в 45 градусов. Моторы натужно заревели, но потянули. Достигнув 4-х километров, я вновь перешёл на горизонталь. Сделал несколько маневров –разворот, бочку, на большее не хватило умения, но и это уже грандиозно.Ну всё, хватит на первое время! Я пошёл на снижение. Пролетел на юг над Маргелово – толпа не расходилась, разбившись на кучки, видимо, обсуждая случившееся. Долетел до ещё в прошлый полёт увиденной деревни и развернулся , идя на посадку. Лесной массив пересёк на высоте 120 метров и скорости 90 км в час и начал резкое снижение. Приземлился на расстоянии метров в 600 от старта и дальше катился по земле до самого конца, определив, что для посадки было бы достаточно 150-200 метров. Я заглушил мотор и выпрыгнул на руки подбежавших курсантов. Вся
               
                -269-               
толпа тоже подбежала и радостно гомонила, крича ура! Меня отпустили на землю и стали жать руки и стучать по плечам. Это было громадное достижение и огромная
победа для нас. Все мы прекрасно понимали, какие возможности открывает нам воздухоплавание. Перспективы представлялись невероятными! Арзамас проверил расход топлива. За полчаса полёта израсходовано 12 литров. Да, ёмкость бака надо увеличивать, хотя бы до 50 литров.Тем не менее, мы теперь имеем возможнось долететь до Рязани за 20 минут. Но не это главное. У нас появилась возможность, выслеживать противника на дальних подступах, находить места сосредоточения и засад. Кроме того, с самолёта можно сбросить гранату на голову предводителя вражеской стороны. Ребята накрыли самолёт брезентом и передали его под охрану часовому. Толпа обступила меня, восторженно восхищаясь моим героизмом и, в какой-то степени, волшебством. Возможно меня будут бояться некоторое время. Но я буду пытаться просвещать их и убеждать, что полёты вполне доступны любому человеку. Торжества были прерваны прибежавшим посыльным, сообщившим, что к нам в лагерь направляются больше сотни людей, ведомых одним из сыновей Тери, Учеватом. Вся толпа отхлынула от меня и направилась к воротам с улицы Переяславской. От леса по улице шевствовали люди, телеги, а впереди , на коне, вырвался вперёд сын Тери. Подъехав, к ожидавшим его Судейкину и стоявшим рядом курсантам, он спрыгнул с коня и подошёл к нам. Вид его был уставший, а одежда и лицо покрыта пылью. Учеват поклонился Судейкину и доложил, что он привёл первую партию волонтёров в 200 человек. С ним трое его дружинников, движутся сзади, помогая отстающим. В ворота начали входить люди и въезжать телеги. Судейкин велел  препровождать их прямиком к казарме, бывшим моим складом. Людям сразу же показать, куда им устраиваться. Микиш тут же дал команду и к прибывшим направились дружинники Эрзя. Прибывшие поголовно представляли из себя молодых ребят, не старше 20 лет. Между ними и нашими Эрзя возникали разговоры, прибывших расспрашивали об их местах жительства, о знакомых и т.д. Конечно же возникла неизбежная сумятица. Судейкин велел Учевату распределить всех людей и подготовиться к ужину. Тут же поварам дали команду готовить ужин дополнительно на 200 человек. Мы со стороны наблюдали за прибывшими, не вмешиваясь. Прибывшие, как уже стало привычным, удивлённо рассматривали окружающее, сбиваясь в кучи, сторонились от непонятных предметов. Наши Эрзя распрягали лошадей и уводили их в конюшню. Все телеги временно расставили на пустыре у стадиона. Уже через пару часов новые волонтёры, определившись со своим местом в казарме и оставив там свои пожитки, начали выходить из казармы, кучковаться группами и заводить знакомство с местными Эрзя. Кто-то уговорил новоприбывших отправиться на плотину у мельницы, где вскоре собрались почти все прибывшие и местная молодёжь. Они купались и загорали, а новички выслушивали рассказы о нашем посёлке и правилах общежития в нём.Прибывшие рассказывали о своих злоключениях. Перед ужином все разошлись и мы встретились с новичками в столовой. К ребятам приставили опытных дружинников Микиша и Тери, которые разъясняли им порядки, принятые в посёлке. Новичков сразу же разбили на две роты и кормили по отдельности, на разных этажах. Всем им аелели запомнить свои места и впредь садиться только на них. После ужина,новичков собрали в клубе..Когда все расселись, Судейкин произнёс речь, которую переводил Мякиш. Сбственно, ничего нового не было сказано. Про честь учиться у нас, про громадные перспективы для окончивших училище, правила поведения и т.п. Особенно Судейкин подчеркнул о дисциплине. Всякий, нарушивший правила, будет судим общим собранием и, если нарушение грубое, то волонтёр будет немедленно отчислен из училища. После выступления, Судейкин представил волонтёрам их командиров. Десятниками были назначены дружинники Тери, поскольку им тоже предстояло учиться с новичками. Кто-то спросил насчёт зарплаты. Судейкин объяснил, что все волонтёры будут бесплатно питаться и получат форму, а платить им будут, как и
               
                -270-               
волонтёрам двух старыых рот, по 2 гривны в год. Кроме этого, Судейкин объявил, что в случаях необходимости, их будут привлекать к работе и это будет для всех
обязанностью. Все, кто несогласен, могут прямо сейчас покинуть посёлок. Несогласных не оказалось. Всех распустили, знакомиться с посёлком. Судейкин подозвал Микиша и велел ему найти кого-нибудь, кто бы смог подстричь всех волонтёров налысо. Это будет одним из обязательных условий для поступления в училище. Я отправился домой. Девчата расцеловали меня за мой полёт.Я напомнил им, что завтра им надо будет пойти в школу, учиться. Они не выразили особой радости, но дали знать, что смиряются с этой обязанностью. Я раньше не интересовался их грамотностью, как-то не до этого было, а сейчас спросил – знают ли они хоть какие-то буквы? К сожалению они не знали. Бажена, правда, могла написать своё имя и это было всё. Нет, непременно надо им учиться и, кроме того, выполнять какие-нибудь работы. Было стыдно перед людьми, что я держу при себе двух молодых девок, которые кормятся за общий счёт. Ну что же, посмотрим, что будущее покажет!
30 августа. Понедельник. Сегодня впервые, после начала жатвы, собрались в клубе на совещание. Игнат отчитался по результатам жатвы и доложил, какие земли он предлагает засеять озимыми. Поскольку наши земли были практически девственными, то отдавать часть земли под »пар», не было необходимым. Так что в следующий год вся земля будет использована. Следующим вопросом было начало нового учебного года. Мы опять просчитались.Выстроенные казармы вмещали все вместе, по расчётам, всего 582 человека, а в проекте должно было быть 740. Нужно было немедленно, как это уже стало обыденностью,  строить ещё одну казарму. У нас уже работали 4 артели по 10 человек и они едва справлялись с поставленными задачами. Завтра же, три артели бросить на строительство  новой казармы Строить по простейшей схеме – отопление печное, без внутренних умывальников и туалета. Это будем потом достраивать. Размер здания 12х36 метров, в три этажа, что позволит отвести каждый этаж ровно на одну роту по три взвода, оставляя площади для оружейной комнаты, гардероба и туалета с  умывальниками, которые достроят позже. В этом случае мы сможем разместить уже 1000 человек. А потом, обязательно построим ещё один учебный корпус. Не раньше октября. Тут возмутился Семёнов – у меня больше нет стёкол. Вообще ни одного стёклышка. Чем будем стеклить окна? Ну что ты будешь делать?  -расстроился Судейкин. Как быть? Купить на рынке слюду? Сам же Семёнов и предложил – есть у меня выход. На складе лежат 10 рулонов технической полиэтиленовой плёнки. Размеры – 100 метров при ширине 3 метра, то есть, всего 3000 квадратных метров.Плёнка достаточно толстая, предназначена для теплиц или накрывать что-нибудь от дождя. Плёнка прозрачная. Как вы считаете, пойдёт на замену стёкол? Судейкин обрадовался – ну конечно пойдёт! Договорились! По поводу детей. У нас сейчас 76 детей в возрасте от 7 до 16 лет. Из них 28 прошли начальное образование, а из остальных - 38 детей ещё и русскому языку не обучены. Между прочим, русских детей всего 10 и те, дети холопов. К счастью, дети Эрзя не страдают манией величия и поэтому их общее обучение вполне возможно. Таким образом, делим детей на три класса – первый- это дети, не знающие русского языка, их 38 , делим их на две группы по 19 человек, второй класс – русские дети – 10 человек и третий класс -28 детей, уже грамотных. Школа для них – клуб. Имеем пять аудиторий. Четыре они займут, а пятая будет учительской. Учить их придётся нам, а русскому языку, попросим Терю и Микиша или их жён, пусть они договариваются сами или ведут по очереди. Далее выступил бухгалтер Каллистрат. На сегодняшний день, в кассе Маргелово, имеются наличными 7620 гривен, 1000 золотых венецианских флоринов, 23000 золотых динаров, 16000 дирхемов, что в общем составляет примерно 13840 гривен, не считая драгоценных камней, стоимость которых неизвестна. Из 445 взрослых, учащихся -140, дружинников-136, поварих -15, уборщиц – 25, крестьян -40. Не работающих (тунеядцев) -29, в число которых входят наши наложницы, Юмагас, Юлдуз, Гулбахор и их слуги. Всего две недели, как в бюджете
               
                -271-               
появился источник дохода – сдача в наём корабля купцам, приносящая доход в размере 2 гривны в неделю. Если бы этот доход был постоянным, то он бы покрыл треть наших затрат. Поднялся Винокуров – мне очень стыдно, что мы держим 20 молодых, крепких девчонок, которые валяют дурака, уже полгода. Но вот ведь какая проблема –все они совершенно неграмотные! Давайте их тоже учить! Верно, -поддержал Судейкин. А ведь имеется ещё двадцать пар молодых ребят-холопов, которых нам передали из Борисово-Глебово. Я уж не беру в расчёт 20 семейных пар крестьян, которых уже поздно учить. Тем не менее, набирается 40 неграмотных молодых людей, моложе 20 лет, которым ещё жить. Ясное дело, придётся организовать ещё 2 класса по 20 человек. Давайте поступим таким образом – в свободной аудитории в клубе, с утра будем учить девчонок-наложниц по 4 часа в день, а потом, после обеда – крестьян, тоже 4 часа. Их бы научить писать и считать, да немного географии с историей, им и хватит. А уж если кто окажется очень умным, то будем учить дальше. Ну, вроде все вопросы рассмотрели. О нефтепереработке сейчас не будем рассуждать. С 1-го сентября физзарядку будем проводить на стадионе ежедневно и обязательно для всех военнообязанных. О стадионе – мы не знали, какие размеры должен иметь стадион и построили его просто на свободной территории, втиснув в размеры 104 х 54 метра. Для беговой дистанции в 100 метров, в самый раз. А вся длина по кругу выходила примерно в 300 метров, при ширине дорожки в 5 метров. Обычно, по утрам, на стадионе занимались три роты, а остальные бегали по улице до леса. Потом менялись.
1 сентября. Среда. Меня разбудил будильник в 7 часов утра. Я быстро вскочил, одел галифе с сапогами и с голым торсом, выбежал на улицу. Здесь я встретил своих соседей и мы побежали к стадиону. На улицу выбежали волонтёры, бегущие за своими командирами. Взвод за взводом, выбежали на стадион и побежали по кругу. Новички замешкались и присоединились к нам через 5-7 минут, ещё не привыкнув вскакивать утром по команде, хотя большинство из них, в своих деревнях, вставали с петухами. Кстати, все они  были в своей одежде. Мы решили переодеть их сегодня после завтрака. Пробежав несколько кругов, волонтёры вышли на поле и построились  по-ротно. Зарядку проводил Судейкин. Он показывал движения, а все повторяли. Командиры покрикивали на отстающих Через полчаса все вернулись в казармы, а мы домой. Я оделся в форму и к 8 часам пришёл в столовую. Мы, как обычно, заняли свой стол и подождали, пока волонтёры займут свои места. Судейкин подал команду и все принялись за еду. Сегодня мне предстояло первые два часа учить детей, а потом идти в учебный корпус и две пары преподавать волонтёрам второй роты (мы переименовали третью роту во вторую). А вот новички потянулись в сторону склада с амуницией, где их ждал Зотов. Всем выдали старую, бывшую в употреблении, форму. Новую форму выдадим после присяги. Я зашёл в клуб, поднялся на второй этаж и зашёл в учительскую. Вскоре сюда зашли Судейкин, жены Микиша и Тери. Учёба планировалась следующим образом – я учу первый класс, то есть тех детей, которые понимают по-русски – это дети холопов из Борисово-Глебово и дети дружинников Кежая. Их всего 17 человек. Судейкин- второй класс, жёны наших военачальников учат две группы детей рускому языку и началам грамматики. После обеда я и Судейкин, будем обучать грамоте наших наложниц и двадцать молодых холопов, разбитых на две группы. Такой порядок должен теперь соблюдаться, по крайней мере, на год. Мы вышли во двор, встретили всех детей, поделили на классы и повели по аудиториям. Я рассадил детей по партам, конечно это, мягко сказано -«детей», двоим  из них было по 16 лет. Остальные от 7 до 15. Дети из группы Кежая, уже некоторое время учились ранее грамоте, но обучение было прервано и я решил, что начну всех учить с азов. Как говорят –«повторение, мать учения». Через два часа я перешёл в учебный корпус и там преподал кое-что волонтёрам. Потом обед, обучение крестьян грамоте. Наложниц я передал Судейкину, его они больше уважают. Так день и прошёл.   

                -272-               
6 сентября. Понедельник. Неделя прошла ровно. Каждый занимался своим делом. Ребята проектировали корабль для похода в Константинополь, я доводил до ума самолёт. Поставили другой бензобак, на 50 литров. Пробный полёт назначили на
воскресенье. Сегодня весь день прибывали из отпуска волонтёры первой роты. Наученные горьким опытом, они держали язык за зубами и не стали хвастать своими передовыми знаниями. Около 17 часов прибыл второй сын Тери – Паксют, с очередной группой волонтёров в 200 человек.Их приняли и разместили в казармах. Назначили командиров, прочитали им лекцию о правилах поведения и включили в учебный процесс. После ужина, на собрании, Коверда заметил, что мы несколько погорячились, набрав такое количество волонтёров. После прибытия последней партии, число Эрзя превысит количество уже живущих здесь. Мало того, в национальном плане, такая большая разница в количестве, может повлечь нездоровые настроения. Судейкин согласился с ним и заявил, что мы будем самым решительным образом бороться с национализмом и жесточайшим образом пресекать даже малейшие ростки межнациональной розни. Об этом, всем командирам, следует напоминать своим подчинённым ежедневно.
12 сентября. Воскресенье. После посещения церкви и обеда, я направился к самолёту, для следующего пробного полёта. Как и прошлый раз, всё население собралось на поле. Прибывшие Эрзя ещё не видели полёт, но слышали рассказы своих командиров и были в крайнем возбуждении, ожидая чуда. Я, на этот раз, посадил с собой Арзамаса, чтобы проверить возможности самолёта на грузоподъёмность. Опять же, установили точку подскока, так как я заметил, что это помогает взлёту. Взлёт прошёл успешно. Мы пролетели над Переяславлем и направились в сторону Рязани. Над Ольговым развернулись и, поднявшись до 4-х километров, полетели обратно. Всего налетали 75 километров за 45 минут. Приземлились, под крики, сбежавшихся волонтёров. Арзамас, став героем дня, проверил расход горючего. Вышло 20 литров. Расход однако приличный, но не чрезмерный. Накрыли самолёт брезентом и передали под охрану. Между делом, для самолёта строили ангар, который будет готов завтра. Так себе, ангар –из досок и крыша, но вполне годится, чтобы провести кой-какой ремонт в относительном тепле. Волонтёры Эрзя, прониклись небывалым уважением к нам, курсантам, и к самому училищу, в частности. Учиться в этих стенах, каждому               
показалось великой честью. В мечтах уже все видели себя в небе, за рулём железной птицы. За воплощение этой мечты, стоит вытерпеть все тяготы будущей учёбы!
15 сентября. Среда. День проходил вполне обыденно, когда, после обеда, прибыл, наконец-то и сам Теря с последней партией волонтёров. С ним пришло 120 человек. Мы даже порадовались, что не 200. Слава Богу, что новая казарма была выстроена до их прихода и все волонтёры были обеспечены жильём. Более того , мы выселили всех волонтёров из учебного корпуса и там добавилось восемь аудиторий и их стало 16, что опять же оказалось недостаточно. Необходимы были ещё не менее шести. Вообще, мы так часто попадаем впросак, что уже решили на будущее, что какие-либо серьёзные решения будем принимать только на следующий день, при повторном рассмотрении. Расселили волонтёров и собрались после ужина на совет. Теря рассказал про свои приключения. Он с сыновьями и десятком дружинников добрался до мордовских земель и заявился к одному из князей, по имени Эрюш. В это время на их землях вновь зверствовали монголы, уничтожая недовольных. Погибли тысячи людей всех сословий, от смердов до князей. Тысячи были угнаны в рабство. Мордва пряталась по лесам и организованное сопротивление было уже сломлено. Каждый спасался, как мог. Теря посвятил Эрюша в планы «Совета десяти» и отметил, что осуществление плана, позволит вывести Эрзя на более высокий уровень развития, что даст возможность им выжить и даже обрести свободу действий и неприкосновенность от произвола монголов. Эрюш поддержал эту идею и бросил клич среди Эрзя, призывая молодёжь пойти учиться и принять участие в походе на Европу, в составе объединённого русско-
               
                -273-               
мордовского войска. Желающие потянулись в заранее назначенное место и по мере поступления, Теря посылал их со своими сыновьями в Маргелово. К счастью, встреч с монголами удалось избежать, и пайцзы не потребовались. Эрюш даже помог Тере
найти телеги для перевозки кое-каких вещей волонтёров. Всего было использовано 50 телег. Лошади в настоящее время находились в конюшне и за ними ухаживали. Итак, мы приобрели 520 новых волонтёров, которых требовалось учить, кормить и обеспечивать всякими благами. Здесь же разбили прибывших на 5 рот, состоящих из 9 десятков по 11 человек с десятником, трём замкомвзводам и старшины роты, что давало 104 человека в роте. Десятниками назначили 45 дружиников Тери и 5 дружинников от Микиша. Старшинами рот стали также люди Микиша и телохранитель Тери, Михей. Командирами рот назначались пять курсантов –я, Винокуров, Теплов, Иманкулов и Марченко. Но эта должность была символической, все вопросы должны были решать старшины. Командиром этой группы, которую мы назвали бригадой, назначили Терю. Мы спросили – хочет ли он тоже получить образование вместе со своими людьми и тот, подумав, согласился, причём, как обычный волонтёр, в составе третьей роты. Как уже было сказано, первой и второй ротами остались прежние волонтёры. Таким образом обучались 7 рот, в количестве 798 человек, то есть все мужчины в посёлке, кроме нас и холопов.Была предусмотрена специализация по курсу «Кораблевождение» и артиллеристы. Кстати, экипаж «Рязани»,  разбавляли в каждый приход в порт Переяславля из плавания, десятью новыми  курсантами, чтобы навыки управления парусами получили, по крайней мере, 100 человек. До тех пор, пока эрзянские волонтёры не начнут понимать русский язык, преподавать им будут их командиры из подразделения Микиша. Кроме русского языка, их будут учить строевой подготовке, быстрому перестроению в каре и в шеренгу, устройству автомата и карабина, действию порохового заряда и гонять их на физподготовке. А вот нехватку аудиторий решили путём переезда столовой с первого этажа учебного корпуса в срочно строящийся корпус размерами 45 х 9 метров, позволяющий разместить 300 человек, а зато в учебном корпусе образуется 24 аудитории, как раз на всех. И теперь это будет чисто учебный корпус. Но придётся потерпеть 1 неделю. Столовая будет временной и рядом с ней будет строиться постоянная, трёхэтажная, на 900 человек.
26 сентября. Воскресенье. Все, считающие себя православными, посетили церковь и вернулись к обеду. Сегодня выходной день и мы отдыхаем. Загрузка работой очень высока, мы едва успеваем. Преподавание, это не такое уж простое дело. Особенно, если учащиеся практически неграмотны и наивны, как дети. Это касается конечно только таких наук, как история, география, астрономия, механика, а в остальном обучение идёт вполне успешно. В военной сфере волонтёры обладают зачатками искусства сражаться на мечах, стрелять из лука. Этому у нас тоже учатся и практикуются, причём с монгольским оружием. Мы оставили себе 200 комплектов вооружения монгольских воинов. Это лук, кривой меч, копьё, щит и доспех. Для стрельцов изобрели специальный щит – узкий, но высокий, достающий до подбородка и использующийся не только для защиты тела, но и как подпорка при стрельбе стоя. В верхней части имеется специальная ложбинка, для удобного закрепления ствола винтовки от скольжения по верхней кромке щита. Всем выдали каски, к которым кузнецы приделали бармицы из кольчуги. Кроме огнестрельного оружия, каждый будет иметь при себе меч и шгтык нож, но мы думаем, что до их использования в бою, дело не дойдёт. Как бы строго мы не предупреждали волонтёров от нарушения дисциплины, но избежать подобных случаев не удавалось. Мы пресекали нарушения самым серьёзным способом. Не взирая ни на какие доводы, нарушители отчислялись немедленно. За неполный месяц учёбы, были уже отчислены 7 эрзя и один русский. Мы считали, что дисциплина, является одной из важнейших категорий, которые наши воины должны соблюдать неукоснительно. Мы ещё действовали мягко, ведь в монгольском войске, такие нарушения влекли за собой смертную казнь. После обеда собрались в клубе на
               
                -274-               
совет. Группа кораблестроителей представила проект двух кораблей. Первый представлял из себя почти обычную парусную галеру, отличавшуюся от других наличием водяного движителя от БТР, имеющегося на складе. Корабль имел длину 45
метров, трюм, палубу с постройками,а в задней подводной части, его форштевень исчезал и дно становилось плоским, с ложбиной в середине, где размещался движитель, приводимый в движение мотором от второго негодного ЗИЛ 131. Имелись две мачты, высотой по 10 метров с прямыми парусами. Ширина корабля достигала 12 метров от середины до самой кормы. С палубы планировалась возможность расположить по 40 гребцов с каждой стороны, с 5-ти метровыми вёслами, для гребли по два гребца на весло. Вёсла предполагались, как чисто исключительное средство продвижения, а в основном для лавирования при причаливании. Высота трюма составляла 2 с половиной метра. Туда можно было загнать пару САУ, а также БРДМ или БМД.и дополнительно к ним не мене 20 лошадей. Кроме экипажа из тридцати матросов и 80 вероятных гребцов, можно было перевезти ещё сотню человек. Второй корабль представлял из себя катамаран, длиной 54 метра с двумя корпусами, общей шириной по верху в 24 метра. Три мачты, паровой двигатель, который ещё следовало спроектировать и изготовить. Водоизмещение первого корабля составило 900 тонн, а второго 2400 тонн. Второй корабль вполне мог перевозить до тысячи человек десанта или 500 человек десанта и полсотни лошадей. В общем проекты одобрили, а вот как их претворить в жизнь? Об этом надо серьёзно подумать. Но время ещё есть, по крайней мере до апреля следующего года, а там ещё год. Взял слово Иманкулов – послушайте товарищи курсанты, я несколько дней думал о том, как мы будем штурмовать крепости и города? А вы об этом думали? Я читал, что ворота крепости защищаются, во первых –поднятием моста через ров. Мост встаёт и перекрывает вход. Во вторых – ворота, сами по себе из толстых досок, окованных железом, а перед ними решётка из прутьев диаметра в 3-4 сантиметра. Как эту решётку снести? По каждому пруту стрелять?  А стены 57 –ми миллиметровым снарядом не разрушить, тут нужны гаубицы 200  миллиметровые, как минимум.                А ворвавшись в город, что делать ? Из-за угла замочат обычной дубиной по башке и автомат не пригодится! Мы призадумались. А ведь верно, а мы-то губу раскатали! По сути, нам удобнее и безопаснее, сражаться в поле, против реально видимого на расстоянии, пешего и конного противника, а город мы не возьмём, это точно! Ну, Иманкулов, испортил же ты нам настроение! --высказался Судейкин. Опять недосмотрели! Получается, что без помощи обычной пехоты, нам в Европе делать нечего! Выходит, что так, подтвердили мы. Ну и что же нам делать? Придётся кого-то звать себе на помощь, это уже понятно. Короче, самая подходящая для нас роль – шайка бандитов на большой дороге, или пираты в море. Ладно, успокоил нас Судейкин. Будем следовать прежним курсом, война поставит всё на своё место. С совещения выходили расстроенными, надо же, как всё оборачивается против нас! За что ни возьмись, всё из рук выпадывает! Слишком много мы взвалили на себя, так можно и надорваться. Есть конечно кое-какие достижения, к примеру в сельском хозяйстве, вот их и надо воплощать в жизнь. Однако мы ничего не умеем делать, кроме, как воевать.Я пошёл домой, где подвёргся утешению со стороны своих подруг. Между прочим, обе, проучившись месяц, начали проявлять интерес к наукам. Они начали задавать мне вопросы на различные темы и внимательно выслушивали ответы. Мне самому понравилось просвещать их, особенно когда они чем-то интересуются. В свободное время я стал подтягивать их по всем предметам обучения, что преподавал Судейкин. Они оказались совсем не такими глупыми, как я их вначале представлял и жадно впитывали в себя всё, что слышали. Это вселяло в меня уверенность, что из них может получится что-нибудь существенное. Возможно через год, я смогу с ними общаться на равных. Глядишь и кроссворды будем вместе разгадывать?

                Маневры.
                -275-               
       27 сентября. Понедельник. Пришло сообщение от князя Ингваря, он  напоминал Судейкину об обещанных совместных учениях. Судейкин договорился на четверг 30 сентября. Местом проведения выбрали поле, лежащее между Ольговым и Переяславлем, на полдороге к Рязани. Встречу назначили на 11 часов утра. Начались хлопотные сборы. Отправиться туда должны были первая и вторая роты на конях.  Два САУ и БРДМ. ЗИЛ 131 вёз палатки, продукты, кухню и два миномёта тип 63, калибром 60 мм. Взяли с собой 10 тысяч холостых патронов, которых у нас имелось на складе 90 тысяч. Приготовили и по 20 боевых патронов на каждого волонтёра. Провели репетицию учений, позволив волонтёрам расстрелять по 10 холостых патронов, изображая атаку. Все гильзы мы заставляли собирать и сдавать, была надежда, что мы когда-нибудь сможем их использовать вторично, к тому же сделаны они были из латуни, а это ценный металл. Стрельбу разрешили, кроме прочего, в целях приучить лошадей к шуму выстрелов.
30 сентября. Четверг. Выехали в половине девятого. Все на конях, в том числе Судейкин,  Марченко и Коверда, как командиры рот. Техника выехала в половине десятого. Экипажи САУ состояли из эрзян, но командирами были я и Теплов. В качестве наблюдателей с нами поехали Иманкулов и Забуиров. В ЗИЛе, кроме того поместился десяток Эрзя. В половине одиннадцатого прибыли на место учений, располагавшееся на правом берегу Оки и представлявшую из себя небольшую долину, примерно в 4 квадратных километра. Повар, из числа дружинников, начал разжигать огонь в кухне, а ребята быстро наносили ему воды. Через 15 минут показались всадники, это прибыли 300 дружинников нашего полка, обучаемых в Рязани. Во главе колонны скакали князь Ингвар и воевода Рязанский –Фёдор Конопля. Пока руководители здоровались, наши волонтёры и рязанские дружинники выстроились               
напротив друг друга. Судейкин, князь, воевода и Коверда с Марченко выехали на середину между отрядами. Князь оглядел отряды и , обращаясь к рязанцам, громко представил лейтенанта Судейкина и сообщил, что именно тот является их командиром.Оба отряда рассматривали друг друга с расстояния в 20 метров. Судейкин с Ингварем рассмотрели и обсудили план действий.  Во-первых, выстроили боевой порядок – в середине сотня стрельцов в две шеренги. С краёв по сотне всадников. Вторая рота разместилась сзади строя, в качестве резерва. Третья сотня Рязанцев изображала врага. Они спешились и, якобы, начали наступление. Мы стояли на месте и ждали, когда враг приблизится на 200-300 метров. Командир роты Марченко подал команду стрельцам – целься! Волонтёры установили щиты на землю и, уложив на них карабины, прицелились. При этом, первая шеренга встала на колено, а задняя целилась через их головы. Когда до противника оставалось не более 150-170 метров, что было слишком далеко для выстрела из лука, Марченко дал команду –пли! Раздался залп сотни карабинов, от чего лошади фланговых отрядов встали на дыбы и пытались скакать, но дружинники сдерживали их изо всех сил. Марченко приказал – беглый огонь по пять выстрелов! Волонтёры начали стрелять вразнобой. В это время Иманкулов приказал стрелять из миномётов. Мины летели через головы наших войск и противника и взрывались в двухстах метрах за спиной Рязанцев. Всё-таки, некоторые лошади смогли вырваться из строя и понесли своих наездников в стороны, но большинство осталось на местах. Судейкин крикнул – кавалерия вперёд! Дружинники послали коней навстречу противнику и доскакав до него остановились. В это время стрельцы, подняв щиты двинулись на противника и остановились за 50 метров перед ними, вновь приняв позицию для стрельбы. На этом месте Судейкин прокричал в мегафон – всем стоять! Подъехавшим ближе, князю и воеводе, Судейкин начал объяснять ситуацию – наступавшие, приблизившись на расстояние прямого выстрела, получили залп из ста карабинов сразу и ещё 500 пуль вразнобой. Теоретически, противник должен был понести потери в количестве, не менее 300-400 человек убитыми и ранеными. В его рядах, должна была возникнуть паника и толкучка, приведшая к неразберихе. Наши же
               
                -276-               
кавалеристы должны были бы врубиться в его ряды и опрокинув, погнать назад. В реальных условиях, противник, скорее всего, начал бы удирать или сдаваться. В случае, если бы противник, имея огромное преимущество, продолжил наступление, что далось бы ему с трудом, так как ему мешали сотни убитых и раненых воинов или пытался стрелять из луков, стрельцы продолжили бы расстрел наступавших, в то время, как вражеские стрелы не долетали бы до наших рядов. Зато мины, летевшие через головы сражающихся, начали бы поражать задние ряды противника, внося панику в их ряды. Не применившиеся в бою САУ, по идее, должны были с флангов ударить по наступавшим и уничтожать их огнём из пушек и пулемётов, имея возможность уничтожить только из пулемётов до 500 человек. Вряд ли какой-либо противник устоял, потеряв в первые минуты боя тысячу человек, не имея возможности нанести нам урон. Против более многочисленного врага, мы могли бы применить обе роты стрельцов, развёрнутыми в одну шеренгу, охватывающие фронт в 250-300 метров, а с САУ –до 400. При этом кавалеристы увеличивали ширину фронта до полукилометра, обстреливая врага из монгольских луков. А врагу, чтобы устроить наступление на фронте в 500 метров должно потребоваться не менее 3-х тысяч человек, против наших шести сотен. Не станут же они наступать шеренгой в линию по одному человеку? Нынешняя тактика не признаёт такого построения. Иначе говоря, наш полк, в одну тысячу, совершенно элементарно, способен уничтожить пятитысячный отряд врага, а с небольшим усилием и 10 тысяч. В случае неожиданного нападения, стрельцы строятся в каре и уничтожают врага с четырёх направлений., не позволяя ему приблизиться на расстояние выстрела из лука. А со 100-150 метров, наши щиты стрелы не пробивают. Князь, знакомый с действием огнестрельного оружия, согласился с Судейкиным, а воевода и сотники Рязанцев, ошеломлённые увиденным, ничего не нашли сказать. Зрелище вообще-то было грандиозным и занятным, хотя в нём принимало участие всего 500 человек. Свидетелями потешного боя оказались несколько пастухов, пасших скотину ближе к реке. Некоторые, приняв этот бой за реальный, бросив своих коров кинулись в близлежащий лес. Затем, две наши САУ продемонстрировали свою скорость на поле, проехав сотню метров к лесу и потом вернувшись обратно. Их обступили дружинники князя, осматривали и ощупывали их, заглядывая внутрь. Теперь мы вновь выстроили воинов несколько другим образом. Слева кавалерийская сотня, затем сто метровая шеренга стрельцов, затем, в середине ещё сотня на конях, колонной по 20 человек в ширину, ещё правее сто стрельцов и опять сотня кавалерии. Судейкин приказал –шагом марш! Все двинулись шагом, лошадей придерживали. Всем -огонь! Стрельцы начали стрелять холостыми, кавалеристы стрелами, по предполагаемому противнику, стоящему в обороне. Пройдя 200 метров и дав по 15 выстрелов, пехота продолжила шагать, а кавалеристы ринулись вперёд, выставив копья. Проскакали 100 метров и остановились. Судейкин скомандовал – спешиться, всем собирать стрелы и гильзы, что и было исполнено. Время подошло к 15 часам. Обед уже давно был готов. А вот Рязанцам, если они захотят есть, придётся готовить еду, каждому десятку отдельно. Для этого предусматривались котелки для каждого десятка. Однако Судейкин предусмотрел такой расклад, и мы прихватили с собой 500 сухпайков. Их всё равно оставалось ещё около 4-х тысяч. Судейкин объяснил князю и воеводе, как ими пользоваться и предложил выдать их всем дружинникам. Те согласились, и воевода оповестил об этом Рязанцев. Последние начали подходить к кухне и получать по коробке. На этот раз, к каждой коробке, мы выдавали полбуханки свежего хлеба. Как вскрывать консервы и заваривать чай, растолковали подробно. Мы не сомневались, что Рязанцы, съев наш хлеб, сухпайки приберегут, чтобы похвалиться перед друзьями. На этом учения закончились. Мы уселись обедать горячими блюдами, а Рязанцы перекусив хлебом, отправились к себе. Мы пообедали, как полагается, и тоже двинулись в Маргелово. Воспользоваться палатками не пришлось. САУ пригодились лишь для показа. К 18 часам мы вернулись домой и разошлись по своим местам. В 19
               
                -277-               
часов последовал ужин, а после него разбор учений. Судейкин отметил, что учения прошли хорошо и плодотворно. Волонтёры смогли пострелять, хоть и холостыми, но
тем не менее. Все участники получили возможность проверить себя в обстановке, приближённой к боевой. Немного поучились взаимодействию с другими подразделениями и продемонстрировали высокую выучку.               

                Стройка и строители.

15 октября. Пятница. Погода испортилась. Уже третий день шёл мелкий и холодный дождь. Судейкин по рации пообщался с Пронским воеводой Доброславом, на предмет постройки кораблей на Дону. Каким образом проще всего доставить к месту строительства доски и другие элементы. Где глубина реки позволяет спустить на воду корабль? Все мы помнили, что Пётр 1, устроил первую судоверфь в Воронеже. Но в это время Воронежа ещё не было. Нам сообщили, что самым лучшим вариантом является строительство кораблей в местечке Донков, на юге Пронского княжества. По прямой от нас примерно 150 км. Есть вариант плыть до Рязани, потом по реке Проне, далее по реке Ранова до тех пор, пока днище корабля не достанет дна. А с того места до Донкова всего километров 12-15, если плыть в половодье, апреле-мае. Донков сожгли монголы, но он восстанавливается. Ну что же, подумаем. Самым приоритетным делом, посчитали изготовление парового двигателя для нового корабля. Конструкторам велели  разработать проект, а потом, начать                сборку. с кузнецами. Вся проблема была в подшипниках. И вообще любая цивилизация, может считать себя технической, если они смогли начать выпуск подшипников, поршней и круглых цилиндров, а для этого нужен токарный станок. Иными словами, технический прогресс возможен при наличии токарного станка и подшипников. К счастью у нас были трубы, которые мы могли использовать для цилиндров двигателя и небольшое количество различных подшипников, но не было достаточно крупных поршней, чтобы изготовить кривошипный механизм для вращения колёс. Но уже подходит время, когда необходимо ввести в дело токарный станок. Пора строить механический цех. Завтра же две артели снимаем со строительства большой столовой, и они начнут строительство цеха. Столовая уже почти готова, ещё неделя, максимум 10 дней и все волонтёры начнут пользоваться одной столовой. А с первым снегом, строители разойдутся, если только не поднять им плату. Всё это время лесорубы, а это были крестьяне холопы, продолжали валить лес, расширяя полосу пашни за защитной лесополосой до 200 метров. Однако приходилось использовать только две бензопилы, и поэтому за рабочий день спиливали деревья на четверти гектара. За всё прошедшее время, у бензопил выработались все звенья цепей и уже дважды заменялись. Один раз серийным запасным комплектом, а второй, уже выкованными кузнецами деталями. Свечи тоже меняли по третьему разу. Но, слава Богу, бензопилы ещё работали. Последнее время мы скупали продукты питания, чтобы хватило до следующего урожая. Все склады были заполнены продовольствием. Это касалось и корма для лошадей и другой скотины. В этот раз мы были во всеоружии, чтобы с гарантией дотянуть до следующего урожая. Недавно вытащили из скважины погружной водяной насос для ревизии. К счастью, он был ещё вполне годным, но потребовалось поменять графитовые токосъёмники и почистить коллектор. По результатам проверки, он ещё несколько лет вполне протянет. Этот элемент нашей жизни являлся крайне важным. Мы пили чистую, слегка хлорированную воду, гарантировавшую отсутствие болезнетворных микробов, которые отравляли в те времена население городов и сёл расположенных на берегах рек, сливающих свои отходы непосредственно в них. Осенняя распутица позволяла не беспокоиться о нападении на княжество как монголов, так и соседей.
4 ноября. Четверг. Сегодня пошёл первый снег. Как раз вчера строители закончили все запланированные объекты на территории посёлка. Его было не узнать. Он принял
               
                -278-               
вид аккуратного маленького городка, с ровными дощатыми улицами, стоящими по линейке избами с дымящими трубами. Были выстроены: - 161 изба, мельница,
мастерская по изготовлению и обжигу глиняных изделий, кожевенная мастерская, учебный корпус и казармы, большая столовая и т.д. А последним приобретением стало двухэтажное помещение для механической мастерской, размерами 24х12 метров, с запасом площади на будущее. Его выстроили с южной стороны посёлка, по диагонали к углу конюшен. Помещение обнесли высоким забором, чтобы скрыть от любопытных. Во дворе предусмотрели площадки для складов. Сегодня утром наш бухгалтер выдал строителям положенное жалованье. В этом году их работа, вместе с харчами, обошлась нам в 56 гривен. Кстати, фрахт нашего корабля купцам, дал нам доход за три месяца -24 гривны, весьма неплохие деньги по тем временам. Получившие деньги строители не ушли сразу, а всей толпой подошли к клубу, где мы собрались на совещание. Часового у дверей попросили вызвать Судейкина. Судейкин вышел к ним. Мужики, сняв шапки, поклонились и вперёд выступил один из бригадиров, по имени Кузьма. Держа шапку в руках, он произнёс – господин лейтенант, мы вот все посовещались и хотим спросить у тебя кое-что. Спрашивай- ответил Судейкин. Кузьма продолжил – вот мы заметили, что у вас тут очень много работы, а народ весь занят, все трудятся, но пупы не рвут. Никого не торопят без нужды, не наказывают кнутами, живут дружно. А не взял бы ты нас к
себе под крыло? Мы бы у тебя работали по строительству, а если надо, то и любую другую работу не погнушаемся делать. Что прикажешь, то мы и выполним, со всем старанием. И никогда ничего плохого от нас не дождёшься. Мы все люди степенные, семейные, работящие. Судейкин хмыкнул – однако, удивил ты меня, Кузьма. Ещё в прошлом году я предлагал строителям у нас остаться, но не остались. Только больше я их и не видел. Куда подевались, не знаю. Но просьба твоя для нас желательна. Мы с радостью примем вас к себе. Нам такие работяги очень даже нужны. Но и требования у нас будут высокие. И строить будете и пахать, если потребуется. Мы согласны на всё, ответил Кузьма. Только позволь с собой привести наши семьи! Хорошо - сказал Судейкин, - приводите. Вы нам построили много домов и из них сейчас 58 домов не заселены, стоят пустые, на перспективу. Вас 40 человек, 40 семей, вот и занимайте 40 домов. Строители радостно загомонили – спасибо хозяин! Они развернулись и ушли. Судейкин проводил их взглядом и вернулся в клуб. Он рассказал о своём решении, и мы его поддержали. В сущности, строители и так жили у нас почти весь год, а теперь и фактически перейдут к нам. А это значит, что нам не надо будет их искать и нанимать. А их работа нам очень необходима. Так что этот факт нас порадовал. Куда мы их поселим? Здесь следовало бы разделить военнообязанных и гражданских. По улице Борисоглебской жили 23 семьи холопов- крестьян, кузнеца, горшечника и кожевника.  На этой улице и южнее её на улице без названия стояли 19 пустых домов, а ещё 21 дом возьмём в северно-западном углу, ближе к кладбищу, вот там пусть и селятся. Вся эта сторона будет гражданской, а восточную часть отдадим под стрелецкую слободу.       В это время, выделенный взвод волонтёров, занялся перетаскиванием оборудования в цех. Я с Винокуровым и кузнецами указывали места установки станков и аппаратов. До сего дня, всё, что вынесли из лаборатории сопромата и технологии металлов, хранилось под навесом, накрытое брезентом и мы ещё даже не были в курсе, что именно там   лежит. Сейчас мы внимательно знакомились с имеющимся богатством. А там оказалось следующее: -токарный станок 1К62 со всеми причиндалами, два вертикально-сверлильных станка 2А125 и 2М112. Шлифовально-точильный 3Б624 станок с двумя кругами, небольшой ножовочный станок для труб и металлопроката, Пресс штамповочный КД2322, ручная гильотина для резки металла толщиной до 2 мм, старинный, ещё дореволюционного выпуска, маленький, настольный, прокатный стан с тремя валами. Это всё расположили на первом этаже, заняв половину помещения. Во второй половине разместили кузницу со всеми её элементами. Второй этаж приспособили для сварочных постов. Их вышло 8. Каждый оборудован сварочным
               
                -279-               
аппаратом, вытяжкой, столом, защитной маской. Отдельно, пост для пропан-кислородной резки, который будет навсегда прикрыт, как только кончатся кислород и пропан. Оставалось 3 полных баллона кислорода и два с пропаном. Тем не менее имеющегося оборудования было вполне достаточно, чтобы открыть небольшой заводик. Проще всего со сваркой – когда кончатся электроды, можно будет изготавливать новые из железных прутков, обмазанных чем-нибудь вроде глины. А токарный станок – это шедевр для 13 века. С ним можно сделать кое-что грандиозное. Ещё 2-3 дня потребуется на установку станков и подключение их к электрической сети. Кроме перечисленного, имелись аппараты, определяющие твёрдость по Бринеллю, сопротивление металлов на разрыв, на изгиб. Они вряд ли потребуются ещё лет 500. Имелась огромная коллекция различных токарных резцов, свёрл, метчиков, плашек и т.д. Необходимо было в первую очередь самим разобраться и научиться работать на этих станках, а потом передать эти знания наиболее талантливым аборигенам.
7 ноября. Воскресенье. Посетили церковь на лошадях и вернулись к обеду. Собрались на совещание в клубе. Годовщина революции – интересно, как её отмечать? Со знаком минус, типа – 689 лет до великой революции? Решили просто так собраться в своём кругу и выпить, да ещё с хорошей закуской. Редко собираемся, это непростительно. Но, желательно, втайне от волонтёров. Бросили жребий – выпало на квартире у Семёнова. Потом приступили к конкретике. Все станки установлены. Требуется назначить к каждому станку ответственного. Опять потянули жребий. Мне достался сверлильный станок 2М112 и дополнительно- ручной настольный станок для гнутья листового железа и труб. А вот к токарному станку назначили двоих, как и к штамповочному прессу. Сложные станки, требующие вдумчивого отношения. Поговорили о дисциплине – вновь пришлось отчислять двух эрзян и одного русского, но было заметно, что волонтёры стараются держаться правил поведения. Согласились, что следить за дисциплиной следует строго, ни в коем случае не снижая требований. В связи с уходом строителей, в ход пойдут все 4 бензопилы и поэтому лесоповал следует продолжать силами холопов. Мельница функционирует и к ней возят зерно крестьяне из ближних деревень. Работает и кожевенная мастерская. А горшечник, кроме горшков, налепил достаточно много керамических труб диаметром от 100 до 250 мм и даже слепил первый, экспериментальный унитаз. В общем вполне годный. После устранения отдельных недостатков, будет продолжать их лепить, притом обещает делать их цветными с росписью. Кроме труб, изготавливаются и тройники к ним, отводы и крестовины. Вдоль улицы Переяславской выкопали траншею, глубиной в метр и двадцать сантиметров, уложили в неё керамические трубы на 300 метров со стояками из металлических труб, с вентилями. Стояки выставили через дом, и жильцы пользуются чистой водой из башни. Весной сделаем то же на других улицах. На этом совете поставили задачи: 1- каждому ответственному за станок, в течении месяца разобраться с его данными, научиться на нём работать, притом, не абы как, а всесторонне и к новому году, научить работе на нём двух волонтёров. 2- ускорить проектирование парового двигателя для корабля. 3- начать проектирование установки крекинга нефти, с целью получения бензина и солярки. 4- изготовить своими силами несколько плоскодонок, для транспортировки по мелким рекам пиломатериалов к городку Донков на Дону. 5- изготовить несколько спасательных шлюпок к кораблям. C момента спуска на воду, наш корабль «Рязань», плавал без них. Мы совершенно упустили этот момент, пускаясь в плавание через море, сильно рискуя при этом, но, к счастью, всё обошлось. Вечером собрались у Семёнова и хорошенько выпили. Его наложниц отправили в гости к соседям. Отлично оттянулись. Пили водку, которой в складах ещё оставалось 10 ящиков в стеклянных бутылках и 20 ящиков в консервах.  С нашими темпами их распития, ещё на несколько лет хватит. Разошлись около 12 часов ночи.

               
                -280-               
8 ноября. Понедельник. Снег уже не таял и лежал, пока ещё тонким слоем на полях. На дорогах его растоптали и превратили в грязь, которая по утрам замерзала до обеда. Хорошо, что у нас все улицы уложены досками, чистота и порядок. А на дорогу нам нет нужды выбираться. Наш магазин торгует и, даже сменил палатку на деревянное помещение. Это купец привозил работяг и те выстроили домик за пару дней. Брёвна мы выделили бесплатно, но за печку взяли деньги. Мы запретили торговлю спиртным. А остальное было в немалом ассортименте. В основном промтовары, так как продуктами, жители обеспечивали себя сами. Хотя и было кое-что привозное, как-то – сахар, соль, свечи, леденцы на палочке, масло льняное и конопляное. Подсолнечного масла не было, и мы планировали в будущем его изготавливать. После обеда начали прибывать артельщики с семьями. Люди они в большинстве были не бедные и везли с собой на телегах много рухляди. С ними ехали дети, жёны, старые родители. У многих было по 2-3 телеги, верховые лошади, скотина, птица. Их принимал Микиш и расселял по предназначенным для них домам. Первые переселенцы получили возможность выбора, но чем больше их приезжало, тем беднее оставался выбор, хотя в сущности все дома  были типовыми и выбору                подлежало только месторасположения. Прибыло пока 22 семьи, из тех, кто жил поблизости. Мужики были отлично осведомлены об устройстве и характеристиках домов, тем более, что они сами их строили. Самым главным плюсом, являлось наличие русской печи, в отличие от подавляющего большинства домов простолюдинов того века, представляющих из себя полуземлянки с обогревом «по-чёрному». Эти дома, в сравнении с покинутыми ими, казались хоромами, что и было почти фактом. К тому же достались они им бесплатно, что позволило бросить старые жилища без всякой жалости. Единственным условием для новосёлов стало наличие собственных продуктов для скота и самих себя, по крайней мере до весны. Семьи с энтузиазмом вселялись в новые дома, расставляли убогую мебель, вещи. Всем семьям позволялось бесплатно брать доски, жерди и брёвна в любом количестве и сооружать на своих участках конюшни, хлева, туалеты, бани и т.п., чем они и занялись немедленно. Судейкин дал всем семьям две недели на обустройство. Микиш начал переписывать членов семей в свою тетрадь.
23 ноября. Вторник. Температура утром упала до минус 7 градусов. К обеду поднимется, но вряд ли выше минус двух. Реки пока ещё текут, только у берега покрылись ледком. Пришло известие о начале похода монголов на юго-восточную Русь. Четыре тумена, под руководством ханов Менгу, Гуюка, Кадана и Бури напали на Муромское княжество и захватили Муром, уничтожив, как обычно, всё его население. Мы знали, что дальше они разорят всё Муромское княжество, а также восточную часть Суздальского –Стародуб, Гороховец, Городец и Нижний Новгород. Ну и за компанию, Мордву –Эрзя и Мокшу, которые обитали в той части Руси. А сам Батый напал на Переяславльское княжество, которое входило в состав Черниговского, восточную часть которого также разграбили и пожгли, но сам Чернигов ещё не тронули, оставили на осень следующего года. Согласно исторических данных, Гуюк хан должен был пройтись и по Рязанским землям, но, придерживаясь условий нашего договора, пощадил их и взамен напал на юг Смоленского княжества, которое в прошлой истории нападению не подверглось. Более того, подойдя к самому Смоленску, Гуюк хан был отброшен от города, понеся большие потери. Из Пронска сообщали, что несколько тысяч Эрзя нашли убежище в их княжестве, на самом юге, в районе Донково и у Ельца, ставшего частью Пронского княжества. Слава Богу, что монголы не нарушили соглашения, мы ещё недостаточно сильны, чтобы им противостоять. Но Батый не решается на нас нападать, памятуя о непонятной для него гибели тысячного отряда ойротов. Всё-таки он не смог разгадать всех наших секретов, и мы радовались, что сумели скрыть от него причину такого разгрома. Батый не будет в этот раз задерживаться на Руси и уже в январе вернётся в степь, чтобы разгромить Алан. По рации сообщили князю Ингварю о падении Мурома и велели ему послать войска со
               
                -281-               
своими наместниками для приведения Муромского княжества, а с ним и Нижнего Новгорода под власть Рязани. Строители обжились в новых домах, и мы им поставили задачу – строить здания школы и штаба на территории стадиона. Стадион оказался
явно мал, и мы решили построить новый, гораздо большего размера. Первой начали строить школу, притом из кирпича, так как его у нас уже накопилось достаточно. Мало того, планируем в будущем начать выпускать свои кирпичи. Конструкцию решили принять, как и учебного корпуса для волонтёров – крестообразную, она нам понравилась и тоже в три этажа. Мы попросили ещё у Рязани прислать нам несколько врачей, так как народу стало очень много и к тому же появились первые пожилые люди – родители строителей. Микиш отчитался, что к нам прибыло 40 семей, у которых на иждивении находятся 15 мужчин и 23 женщины старше 60 лет, 98 детей от 3-х лет до 15. Всего прибыло 216 человек. И на сегодняшний день в посёлке насчитывается 1320 человек. Детей необходимо начать учить. Школьного возраста достигли 48 детей, это даёт два класса по 24 человека, а у нас только одно свободное помещение в имеющейся школе –учительская. Ничего не остаётся делать, как отдать её под класс, а плакаты, тетради и классные журналы хранить у дежурного по посёлку. А другой класс разместим в клубе, перед сценой. Пока Эрзя не научились русскому языку в полной мере и курсанты не могут им преподавать науки, то пока эти два класса будут вести Семёнов и Марченко. На этом и разошлись. Я часто захожу в мехцех, где тренируюсь работать на сверлильном станке. Эта работа простая, ставь деталь и жми на сверло! Учу Арзамаса сверлить. Он схватывает на лету. Я его и сварке научил. Он уже, как квалифицированный слесарь, может машину починить, двигатель разбирает от САУ. Вот ещё попрошу ребят научить его работать на токарном станке и на штамповочном и будет многостаночник. Наши ребята разобрались с токарным станком. Вроде бы не особо сложный станок, но необходимо набраться опыта. Недаром на токаря в наше время учились по 2-3 года, а потом ещё практиковались годами. Один резец сломали с непривычки, а это –невосполнимая потеря. Так что работают на станке очень осторожно. Два паренька Эрзя постигают науку токарного дела. Вообще местная молодёжь очень быстро учится любым наукам, только покажи пару раз, и они тут же запоминают.  А токарный станок нам крайне необходим. Проект парового двигателя уже готов. В качестве паровых цилиндров толкателя используем стальные трубы диаметра 200 мм, а вот поршень туда можно получить только токарной обработкой. А двигатель должен получиться мощный, примерно 400 лошадиных сил, шести цилиндровый. С таким двигателем хоть куда! Кстати спроектировали паровой двигатель к большому генератору тока. Имеющиеся два дизельных уже с трудом справляются. С включением в работу станочного парка, они уже точно не потянут.
1 декабря. Среда. Наш ручей, что давал работу мельнице, замёрз. Мы его до сих пор никак не назвали. Замёрзла и речка Трубеж, а Ока ещё нет. Тем не менее наш корабль закончил навигацию и встал на якорь у пристани Переяславля. Город уже заметно вырос. Довоенного размера ещё не достиг, но, тем не менее имеет все перспективы к этому. В прошлой истории старая Рязань уже не восстановилась после троекратного разграбления, но в этом времени мы её спасли и, возможно, она так и останется столицей княжества. Вот только никто не оценит наших усилий. Паруш в Рязани уже не напоминает рядового дружинника. Он получил должность придворного связиста, по важности сравнимую с дьяком какого-нибудь приказа, типа министра при дворе, хоть и маленького, но суверенного государства. Из Рязани прислали лекаря, пожилого мужчину, ранее состоявшего при войске хирургом. Он прибыл с женой, тремя детьми и санитаром, который ему во всём помогал, тоже с семьёй. Каждому из них предоставили избу с участком, а в одной избе оборудовали больничку, где лекарь начал принимать больных, которым не помог наш волхв, по причине большой нагрузки. Судейкин положил лекарю жалованье в 5 гривен в год, с тем, чтобы он лечил народ бесплатно. Санитару установили оклад в три гривны. Размеры окладов приятно удивили
               
                -282-               
медработников, Судейкин это заметил, но расспрашивать их о прежних заработках не стал. В самом деле, пришедшие к нам без особого труда деньги, так же легко и уходили. Мы до сих пор ещё недостаточно разобрались в финансовой системе Руси. У
меня в квартире Бажена уже на девятом месяце, Веселина на 20 дней позже. Уроки пока ещё посещают. Точно такая ситуация и у других наложниц, кроме тех шести, которые служат у наших женатиков. Между тем три из них уже сдружились с тремя подмастерьями кузнеца, плотника и печника. К сожалению, их положение холопок, позволяет им сближаться лишь с равными себе, хотя у нас они пользуются полной свободой, но положение обязывает. Хотя они вполне могут выйти замуж за Эрзя, для которых их статус не играет роли. Продолжается расширение земель под пашню. Каждый день прибавляется полгектара.               
31 декабря. Пятница. Ока уже пару недель, как встала. На земле снег толщиной полметра. Мороз на улице пробирает до костей. Строители неделю назад закончили наружные стены школы и крышу. Они специально спешили, чтобы в самый холод работать внутри здания. Одновременно со стенами, выложили четыре печи, по одной в каждом крыле. Оконные проёмы закрыли полиэтиленовой плёнкой, а печки топили, поэтому внутри здания стоит положительная температура. Но работы ещё много. Планируем запустить школу к февралю. В этом месяце, с разницей в несколько дней, появились дети, у Юмагас –мальчик, а у Юлдуз –девочка. Зато в январе ожидаются дети у всех нас. В клубе на сцене мы поставили большую ёлку. Разукрасили её, всем, что попало под руки. Утром, после уроков, провели утренник для детей, которым было меньше 12 лет. Дедом Морозом выступил Микиш, у него была роскошная борода. Мы объяснили ему правила утренника. Детям рассказали, что дед Мороз приходит, чтобы подарить детям, которые хорошо себя вели, подарки. Снегурочкой выступила жена Иманкулова –Гульбахор, она уже сносно говорила по-русски. Тему мы придумали из своих воспоминаний. Праздник прошёл весело, и каждый ребёнок получил подарок. Для подарков мы использовали разные игрушки и сладости, купленные на торге и кое-какие вещи. Народу объявили, что завтра выходной, в связи с новым 1239 годом, который на острове Россия отмечают с 1 января. Мы собрались вечером у меня на квартире и отметили праздник щедрыми возлияниями. Иманкулов сумел изготовить нечто, похожее на салат «Оливье». Был и торт, и пельмени, но без шампанского. Пили водку. Мои подруги ночевали у соседей.

                Нам не хватает учителей.

1 февраля. 1239 года. Вторник. Итак, весь январь, с 5-го по 22, происходила череда рождений у 14-ти наших наложниц. У меня появились два мальчика –Михаил и Дмитрий. Как ни удивительно, из 14 новорожденных, 11 были мальчиками. Нехорошая примета –к войне. По крайней мере, так говорят исстари. Ну что же, мы к ней, как раз готовимся. Кроме наших, появились дети и у других жителей. За январь прирост населения, таким образом, составил 19 человек. У нас было принято, что до достижения ребёнком трёх лет, матери не должны работать. Кстати подняли вопрос –а не устроить ли в посёлке детский сад? Между тем, вчера приняли в эксплуатацию школу. Кирпичное, 3-х этажное здание, по форме, копирующая здание училища – крестообразное. В двух верхних этажах устроили 12 помещений классного типа, опять же, с учётом на перспективу, спортивный и актовый залы, площадью по 9х9 метров. А первый этаж отвели для столовой в одном крыле и трём свободным помещениям, пока не определённого назначения. Учительскую расположили на втором этаже в среднем помещении у лестницы. К сожалению, из-за отсутствия стекла, окна были затянуты плёнкой, что давало недостаточно света и приходилось освещать помещения электролампами, которых осталось всего, ровно 100 штук и их берегли. Четыре печи обеспечивали нормальную температуру в помещениях. Из числа пожилых людей,набрали кое-какой персонал, завхоз должен был               

                -283-                оповещать колокольчиком, начало и конец уроков, ещё один стал истопником. Опять же приняли на работу трёх поварих и посудомойку, а также 12 уборщиц. А с учителями дело обстояло худо. Как раз сегодня же, посчитав, что Эрзяне уже в достаточной степени овладели русским языком, приступили к их обучению, известными лишь нам, дисциплинам. Судейкин предложил использовать в качестве преподавателей по некоторым предметам волонтёров первых двух рот, из числа отличников. Мы конечно же с энтузиазмом схватились за эту идею и взялись к концу недели определить, кого мы можем рекомендовать в этой роли и по каким предметам. Ко всему прочему, 25 детей старожилов посёлка, достигли 7-ми летнего возраста, а строители добавили 48 детей школьного возраста. А это значит, что надо организовать три новых начальных класса. С учётом всех нюансов, решили провести реорганизацию школьного обучения. Самых первых детей, уже изучивших грамоту и арифметику, числом 28, назвать третьим классом. Вторую группу детей, тоже уже освоившую грамматику, но прибывших позднее, числом 48, поделить на два вторых класса. А самых последних детей, в том числе поселковых семилеток, оформить в первый класс, но уже учитывая их возраст. 25 семилетних поселковых детей –первый «А», 23 детей строителей, в возрасте от 7 до 9 лет – первый «Б», а старших 28 детей от 10 до 16 лет –первый «В». Обучение молодых холопов прекратить, поскольку они усвоили грамоту и арифметику, как и наши наложницы. Посчитали, что этого им вполне достаточно. Вышло 6 классов в школе и 24 взвода в училище. А нас всего 10. Как охватить всех? После долгих обсуждений, постановили – привлечь к обучению первых классов бухгалтера Каллистрата, врача и Архипа. Они будут обучать детей грамоте и арифметике. Для вторых классов, Микиша-он уже во многом преуспел, а ещё ученика третьего класса, 14-ти летнего, очень талантливого мальчика, сына Валдая, по имени Тумай. Мы его звали Тёма, Тимофей. Мальчик сам занимался дополнительно самообразованием и давно перегнал своих сверстников. Ну а третий класс поручили Судейкину. Детей учили по 4 часа в день. А для волонтёров пришлось построить обучение следующим образом – занятия по физкультуре, строевой подготовке, тактике в поле, стрельбе, устройству оружия и их разборка-сборка, основы арифметики, грамматика, уставы, поручили командирам взводов из числа Эрзя первой волны. Ну а нам остались общие дисциплины –тактика, история, география, сопромат, геометрия, двигатели машин, физика, химия, электротехника. Также мы проверяли и направляли педагогическую деятельность командиров взводов. Безусловно, предметы мы давали лишь в том объёме, который получили сами, правда, пользуясь имеющимися учебниками. Однако, по тем временам, такой объём знаний не получали слушатели тогдашних университетов Европы. В декабре и январе мы провели, аналогичные с Рязанцами, полевые учения с волонтёрами Пронска и Коломны. Закончили строительство парового двигателя для привода большого электрогенератора на 100 КВт. Для него пришлось переделать его 6-ти цилиндровый дизельный мотор, чего мы пытались избежать, но другого выхода не было. Зато теперь, с пуском механического цеха, мы сможем изготовить все детали будущего корабельного двигателя на имеющемся станочном оборудовании. Для работы на станках обучены несколько молодых Эрзя, которые практикуются в своей профессии, совершенствуя мастерство на деревянных заготовках. Мы считаем, что этих специалистов придётся отвлечь от военной службы, хотя пока ещё они продолжают заниматься в училище, работая на станках после обеда. У меня дома теперь, не очень, то, отдохнёшь. Настоящий бедлам -дети орут, везде пелёнки висят. Слава Богу, что пелёнками, мы смогла обеспечить всех молодых мамаш в посёлке. На него идёт парашютная ткань –перкаль. Воспитание детей в этом веке, сильно отличается от века 20-го. Отсутствуют такие понятия, как соска, детское питание, медицинский надзор. Наложницы совсем молодые и неопытные, во всех вопросах совещаются с более взрослыми женщинами и поступают по их
               
                -284-               
рекомендациям. Пришлось заказать люльки у плотника, укачивать малышей. Судейкин набросал чертёж детского стульчика со столиком, для детей старше одного года и все женщины, имеющие таких детей, пользуются подобными. Вообще, мы подали нашим
плотникам массу различных предложений, которые они взяли на вооружение. Это двуспальные супружеские кровати с деревянными каркасами и рамами для матрацев, шифоньеры, комоды, шкафы, конторские столы, стулья, полки, детские игрушки. Пришлось озадачить работников лесопилки – наладить выпуск досок, толщиной от               
одного до 2-х сантиметров, бруса маленьких размеров и т.д. У плотников появилось много работы. А горшечник порадовал нас выпуском серии унитазов, зелёного и красного цвета, расписанных цветочками. Часть мы установили в школе, а часть отдали в дома жителям. Правда воду в них им приходилось наливать вёдрами, а сток осуществлялся в дворовые септики. Скоро придёт время, когда потребуется работа «золотарей» - по вывозу нечистот. Об этом тоже надо позаботиться. Жизнь прибавляла нам всё новые и новые проблемы, которые мы пока, с огромным напряжением, решали.
1 марта. Вторник. На улице потеплело, но только слегка. Снег лежит толстым слоем на полях, в лесу. Внутри посёлка мы убираем его с улиц. Наши бульдозера расчищают дорогу от Борисово Глебова до Переяславля и к нам. Строительство здания штаба из кирпича приближается к окончанию. Наш бухгалтер едва справляется с работой и взял к себе в ученики и помощники двух оставшихся не замужем девушек Эрзя из числа прибывших ещё с Терей. Девушки доучились до третьего класса и умеют не только писать и считать, но и стрелять и водить машины. В наших расчётах применяются арабские цифры и счёты из будущего. Каллистрат ловко щёлкает костяшками на счётах и умножает в уме 3-хзначные числа, пользуясь нашими методами исчисления. Уже месяц, как он занимается с девушками, после проводимых им занятий в школе с первоклассниками. С одной из девушек он сошёлся совсем близко и дело идёт к свадьбе. Вторая девушка приглянулась самому Архипу, потерявшему свою семью при уничтожении монголами Переяславля. У него 35 таких же, как и он, вдовцов и 20 молодых, ещё не женатых, парней. Архипу полюбилась эта девушка своим боевым видом и военными способностями, а также участием в боевых действиях против монголов у Рязани. Архип в нашем посёлке занимал высокое положение и стать его женой было бы весьма престижно. Но и девушка свою цену знала. Это её, между прочим, в своё время назначали заместителем командира волонтёрского взвода. Кроме того, все 7 вдов из групп Микиша и Кежая, уже сожительствовали с дружинниками Архипа, а другие имели подруг в Переяславле. Мы ставили своей задачей устроить стрелецкую слободу из семейных и поэтому, ни в коем случае не препятствовали парням заводить себе подружек и жениться. Их дети, пойдя по стопам отцов, создадут условия для рождения нового общественного класса –военного, Ингвар сообщил, что князь Ярослав, требует явиться к нему с подарками и подтверждением своей покорности и зависимости от Владимир-Суздальского княжества. Судейкин велел тому передать гонцу, что он не желает подчиняться Ярославу и имеет на то ярлык от ханши Боракчин, дающий ему право на захват земель непослушных Батыю князей. Подобное требование сигнализировало о возникшей опасности. Видимо, князь Ярослав, наконец-то наладил все свои дела и желает вновь заявить о своих притязаниях на наше и Муромское княжества. Несомненно, что от Ярослава нужно ждать каких-то неприятностей, как только он получит ответ от Ингваря. Так что надо быть готовым к реагированию. Но уж 5-6 недель мы имеем в запасе, пока река не вскроется.

                Наши планы и реальность.

15 марта. Вторник. Мы уже начали готовить всё необходимое для посылки в Донков, для строительства кораблей. Искали кораблестроителей, чтобы заключить с ними договор на их постройку. План был следующим – на катамаране «Рязань», доставить
               
                -285-               
всё необходимое, в том числе и кораблестроителей, максимально ближе к Дону и затем доставить в Донков на лодках. Лодки мы построили сами, по своему проекту. Это были длинные, в 12 метров, плоскодонки, больше похожие на корыта, но главное, имевшие  возможность пройти по мелкой речушке Кочуровке к Донкову, с грузом досок длиной в 9 метров, брёвен для мачт и оборудования. Поездку назначили на апрель, как только реки очистятся от льда, как раз к этому времени будет изготовлен паровой двигатель в 400 л.с. Пришло сообщение от Коловрата. Он, воспользовавшись разорением восточных Черниговских земель и юга Смоленска, прихватил ограбленные и сожжённые Брянск и Курск. Теперь вся восточная часть Черниговского княжества, Московское княжество и Нижний Новгород, оказались под нашей властью. Пользуясь страхом русских княжеств перед непредсказуемостью будущих действий монголов и слабостью разгромленного Владимир-Суздальского княжества, Рязань не опасалась нападений с их стороны и действовала решительно, направляемая нашими приказами, маскируемыми под видом дружеских советов. Нерешительный князь Ингвар, полностью положился на наши заверения в оказании необходимой помощи, в случае возникновения опасности. И это правильно, потому что Батый продолжит осенью этого года разгром остальной Руси. Только наше присутствие позволит защитить Рязань и земли, контролируемые ею. Судейкин предположил, что через 3-4 года мы захватим власть в княжестве в свои руки и постепенно объединим всю Русь под единым руководством. Строители сдали в эксплуатацию 3-х этажное, кирпичное здание штаба. Его выстроили рядом с нашим домом на месте снесённых кузницы, сварочных постов и склада баллонов газа. Размеры здания были 24х8 метров. Сразу при входе устроили фойе 4х4м. с левой стороны которого вход в гардеробную, а справа окошко дежурного и вход в его помещение. Далее дверь в коридор, где напротив входа расположен у противоположной стены, в нише, пост №1 – Знамя Училища. Налево и направо коридор, заканчивающийся с обеих сторон лестницами на второй и третий этажи, где также имеет место коридор в центре и кабинеты в обе стороны. На третьем этаже в центре, расположена приёмная начальства 3х3,4 м, где по идее, должна сидеть секретарша, а по обе стороны кабинеты начальника училища и комиссара, оба по 6х3,4 м. К торцам здания идут кабинеты размерами поменьше. Кроме перечисленных, в штабе имеется ещё 12 кабинетов. Это кабинеты: врача, коменданта лагеря-Микиша, бухгалтерия, касса, в которой хранятся наши ценности, конструкторское бюро, архив и завхоз. 5 кабинетов пока не используются. Кстати сидеть в штабе некому, все заняты. Только в бухгалтерии кипит работа и завхоз изредка бывает. Завхоз, как принято –пенсионер. Одно крыло первого этажа занято небольшой столовой – для штабных. Там питаемся все мы с наложницами, врач, бухгалтер и холостые холопы –подмастерья, всего 30 человек. К сносу подготовили и нашу первую столовую, которая в последние несколько месяцев была надстроена до 3 этажей. Но всё здание временное из досок, поэтому проблем не представит. Зато освободятся 12 окон, 12 батарей отопления и около 100 метров труб. На её месте и на месте также сносимой бани, а это почти 500 квадратных метров, планируем поставить многоквартирный дом из кирпича.
1 апреля. Пятница. Уже температура порой превышает ноль градусов. Наш ручей уже растаял и потёк, приведя мельницу в рабочее состояние. Строители взялись за жилой дом и одновременно за новую баню, в северо-западном углу, ограждённой тыном, территории. Клуб тоже хотели снести и сделать кирпичный, но пожалели, уж очень он хорош. Последние три месяца наши лесорубы освободили для пашни 48 гектаров. Монголы, разграбив южную Русь ушли в степь, уведя с собой, не менее 20 тысяч рабов и истребив раза в 2 больше. По западным границам Рязанского княжества бродят тысячи нищих крестьян, спасшихся от смерти, но не от голода. Посаженные воеводами, Рязанские бояре, чем могли помогали нищим, привечая их в восстанавливаемых Брянске и Курске. А Рязань практически оправилась от ран и расширяла торговлю с соседями. Через не подвергшееся разорению, Смоленское княжество и Москву, к
               
                -286-               
Рязани плыли Новгородские, Литовские и Европейские купцы. С их оборота шля прибыль и Ингварю. У нас в Маргелово жизнь вошла в колею и люди беспечно занимались обыденными делами. Дети и волонтёры учились, холопы валили лес.
Лес, Горшечник лепил горшки и унитазы. С помощью приданных ему четверых холопов, начали расширять производство для изготовления\ собственных кирпичей. Пока выкладывали большую печь для обжига. С наступлением тепла, наскребут глины и будут выделывать кирпич. Мы провели первые полевые учения с новыми волонтёрами Эрзя. Первые две роты изображали нападение, а Эрзя отбивались, стреляя холостыми патронами. Уже они и боевыми один раз отстреляли. Мы были чрезвычайно заняты преподаванием, но в короткие часы свободного времени, изобретали паровой двигатель, строили плоскодонки, вычерчивали схему перегонки нефти. Из училища ещё месяц назад отчислили двух эрзя и одного русского и, как показалось, это были последние хулиганы. Все оставшиеся учились усердно. Каждый из них понял, что то, чему их здесь учат, никому, в этом мире, не доступно. Они получают сведения, о которых их ум даже не догадывался. Недавно показали для всех фильм об устройстве и ремонте САУ. Народ просто в шоке! Мои дети уже узнают меня и я, с удовольствием таскаю их на руках. Однако порой приходится уходить заниматься проектами в свой кабинет в штабе, чтобы дети на отвлекали.
12 апреля. Вторник. Вроде бы, по-нашему –День космонавтики. Ох и далеко до него! Но мне здесь нравится. Чистая природа, вкусная и здоровая пища, возможность исправлять историю в нужную нам сторону. Наконец то река поднялась. Лёд лопнул и поплыл в сторону Волги. Река вышла из берегов и начала заливать округу. Мало того вода вошла в Трубеж и поднялась против течения, заставляя и Трубеж разлиться на километр. Мы возим к причалу доски и грузим в трюм «Рязани». Загрузили водяной движитель, паровой двигатель, мачты и паруса с такелажем. Взяли с собой одну бензопилу, несколько наших двуручных пил, рубанки, свёрла, гвозди, котлы для камбуза и т.д. Готовы к отплытию 30 кораблестроителей, набранных в Рязани и Коломне. Они едут в командировку, за хорошие деньги. С собой повезём ЗИЛ 131 и 5 плоскодонок. Возьмём пару САУ, две пушки на борт и два пулемёта. Едут в помощь пять холопов и 60 волонтёров. Капитан корабля –Кежай и 30 матросов. Руководителем назначили Виноградова, помощником Теплова.
15 апреля. Пятница. Ока полностью освободилась от льда. В 9 утра катамаран отчалил от пристани, погрузившись в воду на полтора метра. Взяли 900 досок сороковок и 300 в два сантиметра. Пять мачт по 10 метров. Мы и толпа местных, провожали корабль от причала в Переяславле. Теплов должен остаться в Донкове, а Виноградов вернуться с кораблём, после выгрузки. Мы прибыли в лагерь к своим повседневным занятиям. Я с другими конструкторами были заняты проектированием нефтеперегонного завода. Мы имели одну 5-ти тонную цистерну, которую надлежало вмуровать в печь и обвязав трубами, развести огонь снизу. Пока мы рисовали схему и разрабатывали чертежи трубопроводов и деталей крепления. У нас имелась популярная схема на учебном плакате, изображающая процесс крекинга нефти, совершенно без пояснений. До всего приходилось додумываться самим. Проще говоря, процесс был сродни самогоноварению. Цистерна подогревалась на огне и через трубу, проходящую через змеевик, опущенный в холодную, проточную воду, в рядом стоящую ёмкость, капала жидкость, которую надо было время от времени проверять на воспламенение. Пока жидкость воспламенялась – это был бензин, а если нет, то значит керосин и солярка. Было написано на плакате, что бензин испаряется из нефти уже при 50 градусах тепла. Мы планировали наливать бензин в бочки, Первая бочка –первач, соответствует примерно бензину А 76-80. Вторая и третья, возможно А72 и т.д. Но мы не имели никакого опыта и поэтому считали, что будущее покажет. Главное – не разводить огня рядом с установкой! Печник уже заделал все щели в стыке печи с цистерной. Печь мы

                -287-               
выстроили на расстоянии 100 метров от нефтехранилища, ближе к кожевнику. Заниматься перегонкой нефти вызвались я и Коверда. Нам помогали
четверо волонтёров, в числе которых был и мой помощник Арзамас. Мы им объяснили суть процесса перегонки и её важную роль для нас. Поскольку от электростанции было далеко, то мы принесли с собой маленький бензиновый генератор и включили в него насос. Скорость перекачки была медленной – 2 литра в секунду, и, чтобы закачать в цистерну 4 тонны нефти (мы поостереглись заполнять её полностью), требовалось почти час. Поэтому мы уселись и наблюдали за перекачкой. За это время рассказывали о марках бензина, солярки. О керосине и его возможностях. Наконец цистерна заполнилась, и мы подожгли огонь в печи. Время тянулось медленно, но нам было крайне необходимо провести весь цикл без отрыва. Только через час нагревания из трубы в ведро закапала жидкость. Я с Ковердой зачерпнули плошкой граммов 50 и пошли подальше от установки. Там я зажёг спичку и поднёс к жидкости. Она ярко вспыхнула и стала гореть. Дождавшись. Пока она сгорит, мы вернулись на место. Через 20 минут ведро наполнилось и убрав полное, подставили пустое. У нас на месте имелись 20 железных бочек по 200 литров – все имеющиеся ёмкости. Кроме этого имелся самодельный кубический бак на 1 кубометр и сто деревянных бочек по 120 литров, купленных на торге. Кстати, надо бы завести в посёлке бочара. Мы подкинули дров в печь и продолжили ждать. На каждой бочке стояли цифры. Этим мы хотели отмечать каждую последующую порцию. На предмет возгорания проверяли каждое второе ведро. Через два часа после начала нагрева дело пошло веселее. Бензин лился со скоростью 3-4 литра в минуту, и мы уже едва поспевали. Я послал одного волонтёра пригласить на помощь ещё 7-8 человек и он убежал. В бочки мы переливали вёдра с помощью воронки. Прошло время обеда, но мы не могли оторваться. Прибыла помощь, и мы вздохнули. Жаль, что мы не могли размешать нефть в цистерне, наверно это бы помогло процессу. Но мы не могли это сделать. На четвёртой бочке, бензин перестал вспыхивать, и мы перестали подкидывать дрова в печь. Набрав ещё 2 бочки, жидкость перестала течь, так как огонь погас, и цистерна начала остывать. Было уже темно. Мы выгнали больше тонны горючего, которое ещё надо определить завтра. Время ушло чуть больше пяти часов. Мы, усталые разошлись по домам., оставив на месте дежурить часового.
16 апреля. Суббота. Сразу же после завтрака, взяв с собой десять волонтёров, я и Коверда отправились к нефтеперегонному заводу (НПЗ), такое громкое название дали мы этой убогой установке. Открыли заливную горловину и заглянули внутрь. Остатки нефти заметно загустели. Принесённым с собой веслом один из волонтёров начал перемешивать содержимое цистерны. Другой разжигал огонь в печи. Хорошенько перемешав остаток нефти, мы задраили крышку и начали ждать. С собой мы прихватили одну бензопилу и, пока нефть не разогрелась, начали проводить опыты. Залили в бачок бензопилы бензин из первой бочки и запустили мотор. Бензопила заработала. Пила была рассчитана на бензин марки А 76. Мотор работал ровно. Коверда попробовал давать газу и всё шло безукоризненно. Вылили бензин в первую бочку и налили из второй. Всё было прекрасно. А вот из четвёртой бочки мотор заработал с перебоями и чиханием. Мы, не мудрствуя лукаво, обозначили первую бочку маркой -АИ 85, вторую- А76, третью- А72, а четвёртую, неполную А-66. Пятую и шестую, мы посчитали керосином. Отдав бензопилу, ожидающему её холопу, который с большим интересом наблюдал за нашими действиями, мы стали ждать. Наконец, из шланга закапало горючее. Проба первого ведра показала, что ещё не весь бензин выпарился из цистерны и именно он течёт из цистерны. Мы получили целых 4 ведра бензина, пока он не перестал вспыхивать. Мы слили эти вёдра в бочку с маркой А-66 и продолжили наблюдение. Горючее, по мере нагревания, побежало веселее. Мы сливали его в седьмую и восьмую. Я регулярно записывал показания термометра, установленного в цистерну. По температуре пара, можно было определить, когда из               
               
                -288-               
цистерны польётся солярка. По очереди сбегав на обед, продолжили процесс. Когда температура в цистерне достигла 250 градусов, мы попросту затушили печь и прекратили перегонку. Теперь следовало определить, где кончается керосин, а где начинается солярка. Оставив всё на месте и вызвав часового, сторожить НПЗ, мы
отправились на ужин, после которого собрались на совещании в штабе. Для этого мы отвели специальную комнату и заседали теперь в ней, в присутствии дежурного по лагерю. Я доложил ребятам о результатах эксперимента, который посчитал положительным. Из 4-х тонн нефти, получено 800 литров бензина, вполне удовлетворительного качества. Остальная жидкость пока не определена. Опыты будут продолжаться и завтра мы займёмся точным определением марок полученного горючего. К сожалению, для определения марок у нас имеются лишь данные о температуре кипения и приборы для определения плотности –аэрометры. Наши путешественники сообщали по рации, что они сейчас плывут по реке Проне. Ночью плыть не рискнули, опасаясь сесть на мель. Река разлилась широко, но они плывут очень медленно, ощупывая дно шестами, со скоростью не более 10 км в час. В лагере происшествий не случилось. Конструкторы работают над проектом водяного колеса, которое планируем установить на ручье, с целью подачи воды на полив огородов. Планировали наполнять небольшой водонапорный бак, рядом с ручьём, откуда вода пойдёт по керамическим трубам на огороды. На каждом участке в трубе установят керамический тройник со стояком из трубы, откуда можно будет набирать воду. Колесо установят рядом с механическим цехом, который в дальнейшем решили именовать «Завод». Вода поступит на конюшню и дальние от ручья участки огородов.
17 апреля. Воскресенье. Как бы не хотелось отдохнуть, но пришлось скакать в церковь и стоять там больше часа. Только после обеда собрались в комнате для совещаний в штабе. С борта «Рязани» сообщали, судно по реке Ранова добрались до деревни Мураевня, где глубина едва превышала полметра. Здесь и остановились. Опросили местных крестьян и разузнали, как добраться до реки Кочуровка. Места здесь были дикие, лесистые. Монголы сюда не добрались. По словам крестьян, до соседней деревни, носящей имя реки, Кочуры, всего 6 вёрст и имеется протоптанная дорога. Начали сгружать доски и оборудование. Наняли 20 телег и те стали перевозить грузы в Кочуры. Выгрузили ЗИЛ 131 и один АСУ 57. ЗИЛ тоже будет возить грузы, а САУ тянуть плоскодонки, возвращающиеся из Донкова, к «Рязани». Это были хорошие известия. Вновь вышел на связь князь Ингвар. Он сообщал, что князь Ярослав, прислал гонца с письмом, в котором сообщал, что он не против расширения Рязанского княжества и его автономии и звал на совет, для разделения сфер влияния на Руси после нашествия. Местом сбора он предлагал использовать нейтральную территорию, вблизи от Коломны, в месте впадения в Оку речки Желема, у деревни Коробчеево. Просил прибыть с малым отрядом. Сам он возьмёт всего два десятка дружинников. Переговоры обещались быть родственными. Судейкин передал Ингварю, чтобы тот назначил встречу на 28 апреля. Когда вода немного спадёт. Мы были уверены, что к этому времени «Рязань» вернётся. Сегодня больше ничем не занимались и отдыхали.
18 апреля. Понедельник. День проходил обыденно. До обеда проводили занятия. После обеда я с Ковердой направились к НПЗ. С нами были два волонтёра. Мы принесли ареометр и начали мерять плотность горючего в разных бочках. Между прочим, на одном из плакатов, перечисляющих присадки к бензину, повышающие его октановое число, указывался этиловый спирт, который при его добавлении в бензин всего лишь 5 грамм на 10 литров, увеличивал октановое число на 10 пунктов. Мы конечно не могли определить октановое число, но, на всякий случай прихватили с собой пол литра водки. Определяя плотность, пришли к выводу, что в первой бочке, бензин с октановым числом примерно 80-85. Во второй 75-79, в третьей 70-74, в               
четвёртой 65-69. Поскольку первая и четвёртая бочки, содержали не совсем нужный нам бензин, мы решили их смешать, что в конечном итоге даст бензин марки 76. Так и
               
                -289-               
сделали. Туда же влили бутылку водки. Вышло 600 литров бензина А76 и 200 литров А72. Попробовали работу бензопилы с обеими марками бензина. Полученные данные подтверждали наши предположения. Потом занялись замерами данных керосина и дизельного топлива. По измеренной плотности, разделили керосин и дизельное
топливо. Проверили на горючесть, для чего принесли примус и керосиновую лампу. Эксперимент дал вполне удовлетворительные результаты, даже, можно сказать, хорошие. За «отлично» мы не ручались. Керосина вышло 400 литров и дизеля 800. Теперь можно продолжить перегонку нефти с полной уверенностью в результатах. Оставалось решить, куда слить оставшиеся после перегонки 2 тонны мазута и что с ним вообще делать? А ещё появилась необходимость установить в цистерне перемешивающее устройство. В теории, после переработки всей нефти, у нас появится около 50 тонн мазута, который нам совершенно некуда деть, разве что на смазку, но такого количества не использовать до конца нашей жизни. Пока решили сливать его в пустой бассейн. Начали слив мазута в 200 литровую бочку. Взяли только две бочки, чтобы не пачкать остальные. Двумя бочками перенесли мазут в бассейн. Потом ещё два часа волонтёры двумя вёслами чистили стенки цистерны. Наконец весь мазут был слит. Я пошёл на завод, заказывать мешалку в цистерну. Сегодня было уже нечего делать.
19 апреля. Вторник.7 холопов, руководимые Микишем, начали установку водяного колеса на ручье. Мы на занятия. После обеда, получив заказанную мешалку, состоящую из вала и двух лопастей, установили её в цистерну, для чего одному из волонтёров пришлось залезть внутрь. Мешалка доставала до дна цистерны и её конец выходил выше горловины на метр. Предполагалось, что кто-нибудь, стоя на возвышении, вращал рукоятку вала, приводящую в движение двух лопастей, прикреплённых в двух плоскостях. Без сомнения, перемешивание ускорит перегонку и намного увеличит выход продукта.
20 апреля. Среда. «Рязань» сообщала, что работа по перевозке грузов в Донков ещё не завершена, но близка к завершению. Я с Ковердой, после обеда, начали перегонку второй партии нефти. На этот раз залили в цистерну 4,5 тонны нефти, но, опять же, побоялись заливать до верха. На этот раз огонь в печи зажгли за 15 минут до полной загрузки. Бензин потёк, как и в первый раз, медленно, но с каждой пятиминуткой, быстрее. Мы не стали пользоваться вёдрами. Шланг подсоединили прямо к бочке №1 и уселись ждать. Волонтёры, сменяясь, крутили рукоятку мешалки. В этот раз дело пошло быстрее. Я записывал данные по температуре, Коверда испытывал продукт на возгорание. Видимо перемешивание дало положительный эффект и бензин перестал вспыхивать уже на шестой бочке. Быстро перекинули шланг в новую бочку и продолжили гнать керосин. Без проверки обозначили три бочки керосином и семь –дизтопливом. Перегонку закончили, аккурат к ужину. Вновь оставили всё на месте под охраной и удалились на ужин. После ужина обсуждали события дня. Команда Микиша установила водяное колесо и сейчас тянут керамические трубы через земельные участки прямо по поверхности земли. Участки, расположенные вблизи от ручья должны сами позаботиться о поливе. Рядом, на берегу, установили водонапорную башню, изготовленную из досок, обильно просмолённую внутри и снаружи. Эта вода предназначена для полива, хотя её качество вполне соответствует и питьевой. Я и мои соседи, поручили своим наложницам рассадить семена редких растений в специальные ящики и держать дома. Посадили помидоры, баклажаны, кукурузу, тыкву, кабачки Зёрен кукурузы набралось более около тысяч, и мы рассадили только 500 на всех, а остальные решили посадить уже непосредственно во время сева.
               
            

                -290-               
             Хан Батый и десантники Книга 1. Часть 10.
               
                Мастер Ли.

21 апреля. Четверг. Около 11 часов утра Судейкина вызвали к телефону. С первого поста сообщали, что с ним требует встречи некий купец, утверждающий, что он посланец самого Батыя. Купец прибыл в сопровождении целой толпы людей, и повозкой, очень похожей на карету, с кем-то внутри. Судейкин разрешил пройти всем и встретил их в клубе. С ним были -дежурный по лагерю, Микиш и пятеро волонтёров, на всякий случай. Купец представился сам и представил вылезшего из кареты старого человека, по виду –китайца. Того звали Ли Тун По и купец напомнил Судейкину, что тот просил у Батыя предоставить ему этого китайца, как выдающегося мастера по изготовлению осадных орудий и ракет. И вот Батый прислал ему обещанное. Судейкин с большим уважением поклонился китайцу и заявил, что он очень рад видеть его. Купец передал письмо от Батыя, и Судейкин немедленно его прочитал. Письмо было отпечатано на машинке, на русском языке. Батый желал ему здоровья и просил передать ему, через подателя этого письма, как можно больше патронов к пистолету. Однако! –сказал Судейкин, передав письмо дежурному по лагерю, Семёнову. Что делать? - пожал тот плечами. –Раз просит, надо уважить. Семёнов быстро сходил в дежурное помещение и вынес оттуда пять пачек по 16 патронов. Судейкин отдал их купцу, завёрнутыми в тряпицу, и тот тут же ушёл. Теперь следовало разобраться с прибывшими. Разговор пошёл на монгольском языке. Китаец доложил, что все прибывшие с ним, его слуги и помощники. А это были две молодые китаянки и четверо мужчин, не старше 35 лет, европейской наружности. Они все прибыли в повозке, напоминающей карету, в которую были запряжены четыре коня. С ними была куча сундуков и мешков. Судейкин и Семёнов начали думать, куда бы можно поселить этих людей? Судейкин спросил у китайца – где он предпочитает жить – в одной избе всем или по отдельности? Китаец начал диктовать условия –во-первых ему требуется помещение для работы, потом помещение для слуг. А жить он будет с китаянками, одна из которых его внучка, а другая служанка. Слуги должны жить рядом, чтобы иметь возможность ему прислуживать и помогать в работе. Семёнов предложил –давайте поселим их прямо в штабе. У нас пять помещений свободно. Тут есть и туалет и столовая. Семёнов приказал своим посыльным помочь в расселении прибывших. Микишу велели немедленно принести в свободные кабинеты кровати. А пока Судейкин завёл с китайцем разговор. Нам очень нужен порох-сообщил он китайцу. Ведь вы можете его изготовить? Китаец подтвердил. Кроме этого, заявил Ли Тун По – у меня свой повар, -он указал на одного из прибывших. Мне нужно особое питание. А другой – личный лекарь. Третий слуга, а четвёртый помощник в работе. Судейкин заявил, что он обеспечит его всем, что бы тот не попросил, конечно, исходя из возможностей. Кстати, сказал Судейкин, а вот такой порох вы сможете сделать? Он вынул пистолет, вытащил из обоймы патрон, из патрона пулю и высыпал порох на стол. Дав китайцу осмотреть порох, пощупать и понюхать, чиркнул спичкой и поджёг его. У китайца глаза полезли на лоб при виде всех этих чудес, равно, как пистолета и патрона, а особенно спичек. Судейкин заметил, что китаец моментально понял сущность патрона и пистолета, тем более, что он уже видел такое у Батыя. Между прочим, Батый просил учёного сделать ему такое оружие, но китаец попросил познакомить его с «Советом десяти». И Батый прислал его к нам. Обо всём этом Ли, предпочёл умолчать. Но даже то, что он увидел сейчас поразило его. Он увидел открывшуюся возможность прикоснуться к тайне, неизвестно откуда взявшегося «Совета десяти» и его чудесных предметов. Ли был человеком мудрым и ещё молодым поступил на службу Чингиз хана, в качестве ученика придворного мастера Цзао Хэ Чжуна, после смерти которого
занял его место. Он руководил постройкой камнемётов и стенобитных машин, двигающихся башен. Это он изобрёл запускаемые в осаждённые города горшки с
               
                -291-               
зажигательной смесью и т.д. Порох он не изобретал, тот был уже известен в Китае более 200 лет, но постоянно работал над его улучшением. Он же и производил весь порох в армии монголов, держа в секрете процентное содержание его компонентов. Его миссия носила скорее шпионский характер, хотя Батый разрешил ему открыть секрет изготовления пороха, удивляясь этому странному желанию «Совета десяти», имевшего огнестрельное оружие небывалой мощности, подозревая, что у Совета какие-то другие интересы к китайцу. Сейчас Ли загорелся небывалым интересом к достижениям чужеземцев, ведь ничего подобного он никогда не только не видел, но даже и не мог себе представить! А ведь он, всего лишь, увидел малую толику предполагаемых чудес. Что ещё ждёт его в этом удивительном поселении? Судейкин предложил пришельцам пообедать и, получив согласие, провёл их в столовую при штабе. Гости с неприкрытым изумлением разглядывали гигантскую кирпичную трубу, строящееся жилое здание. Вошли в штаб и прошли мимо часового у знамени, отдав ему честь. В чистом помещении столовой, усадили гостей за отдельные столики. Столовая была организована по принципу 20-го века. На прилавке стояли несколько готовых блюд - шницеля, котлеты, варёные яйца, компоты в стаканах, бифштексы и жареные куры. Надо было взять приглянувшееся блюдо и, подойдя к раздатчице, попросить положить гарнир – гречку, пшено, картофельное пюре или макароны. Два последних гарнира готовились очень редко, так как макароны уже почти закончились, а картошка была жёстко лимитирована. Гостям подали мясо с картошкой. Они с удивлением отведали незнакомое блюдо и остались, по их виду, весьма довольны. За это время Микиш приготовил их комнаты на третьем этаже и гостей препроводили туда, предоставив им возможность выбора комнат. Микиш растолковал им, как пользоваться умывальником и туалетом. Китайца оставили в покое, чтобы он освоился и отдохнул, договорившись встретиться завтра после обеда. По всем вопросам посоветовали обращаться к дежурному. Подошло время обеда и в столовую потянулись курсанты и работники бухгалтерии. Пообедав, собрались на совет. Судейкин рассказал о прибытии мастера Ли. Мы порадовались, что Батый не забыл о нас, хотя, возможно, он больше заботился о пополнении своего арсенала, но тем не менее. Начали обсуждение – чем нам может помочь мастер? Первым делом, несомненно, узнать секрет изготовления пороха и начать собирать компоненты, которые мастер нам покажет. Затея была такова – изготовить некоторое количество гладкоствольных ружей и пушек, для практических занятий волонтёров. Во-вторых, изготовить большую пушку, стреляющую ядрами, весом до 50 кг, с целью разрушения стен крепостей. Нашими 57-ми миллиметровыми снарядами не разрушить нынешние крепостные стены, достигавшие порой до 5 метров толщины и высотой 10-15 метров. Это с пехотой и кавалерией мы справимся без труда, а в осаде наше оружие слишком слабое. В-третьих, разгадать компоненты состава взрывчатой смеси капсюлей патронов. Если это удастся, то мы сможем использованные гильзы вернуть в дело, заменив в них пробитые капсюли. Забить порохом гильзы, вставить самодельные пули и применить в нашем оружии. Эта идея казалась недостижимой, но почему бы не попробовать? Я и Коверда, чтобы не отвлекать от учёбы волонтёров, научили перегонять нефть шестерых молодых холопов, из крестьян. Во главе их поставили двух вдов из группы Микиша, которых мы обучили в первой волне грамоте, владению оружием и вождению машин. Одну звали Важава., а вторую Вандола. Судейкин спросил у них, можно ли их назвать, для простоты -Варей и Валей? Они согласились. Мы уговорились завтра и послезавтра поработать вместе с ними, а потом уже они сами займутся перегонкой. Встал вопрос- куда сливать полученное горючее? Все согласились с тем, что можно будет долить уже изрядно опустевшие 15-
ти тонные цистерны на складе ГСМ, а что не поместится, оставить в бочках, Бочки, пока хранить отдельно, около нефтехранилища. Чтобы защитить их от дождя, соорудить над ними навес. Для этого поставить задачу строителям. В это время пришло

                -292-               
сообщение с борта «Рязани». Разгрузка катамарана закончена успешно, и они отправляются обратно.
22 апреля. Пятница. После обеда Судейкин встретился с мастером Ли. Сначала шли вопросы о состоянии здоровья, как спали, как понравились помещения и тд. Китаец отвечал, что он всем доволен. С собой он привёз по мешку компонентов пороха и покажет, в какой пропорции следует их мешать, как приготовлять и готовить компоненты. Судейкин вызвал Семёнова, и Иманкулова. Я и Коверда в это время занимались перегонкой нефти, показывая Вале и Варе, что им следует делать. Валя записывала показания приборов, а Варя испытывала горючее на возгорание. Забуиров               
командовал прокладкой поливочного водопровода. Для проведения опытов, мастеру Ли, выделили один свободный кабинет на первом этаже. Помощник и слуга Ли, принесли четыре мешка. Судейкин, Иманкулов и Семёнов наблюдали за их действиями. Мастер Ли, открыл все три мешка и показал их содержимое. В первом мешке находился чёрный порошок. Ли объяснил, что это растёртый древесный уголь. Лучше всего применить берёзовый или липовый. Во втором мешке находился порошок белого цвета. Это оказалась селитра-самый сложный в изготовлении компонент. Ли рассказал, как его получают. Для изготовления селитры устраивают т.н. селитряницы. На землю наваливают всякую гадость – человечье дерьмо, навоз, солому, пищевые отбросы, даже трупы животных, золу, известь, опавшую листву, кости. Всё это наваливают кучами в длинные ряды, ограждая от ветра и осадков навесами и заборами. Плотно заваливают соломой и ветками и часто поливают человеческой мочой, лучше мочой пьяниц. Всё это должно выстоять в течении двух лет. После этого убирают верх, а землю, пропитанную селитрой, выкапывают и выкладывают в котлы. Промывают, убирая землю. Воду выпаривают. В результате получают кристаллы белого цвета. Из кубометра земли выходит до 5 кг селитры. А с серой, которая находилась в третьем мешке, гораздо проще – она в самородном состоянии встречается вдоль левого берега Волги от Сарая до Булгара. Это жёлтые кристаллы. Все компоненты необходимо растолочь, как можно мельче и смешать в пропорциях -75% селитры, 15% древесного угля и 10% серы. Ведя рассказ, мастер Ли вынимал плошкой материалы, взвешивал на аптекарских весах и ссыпал в небольшую миску. Вот, показал он, я приготовил порцию пороха, общим весом 50 грамм. Он размешал содержимое палочкой и высыпал на поднос. Судейкин с ребятами внимательно осмотрели полученный порошок, пощупали его, потёрли пальцами. Отобрав щепотку, Судейкин поджёг её спичкой прямо на столе. Порох вспыхнул, выделив облачко дыма, оставив на столе чёрное пятно. Вот мешок пороха, уже готового, показал на другой мешок мастер Ли, вынимая плошкой горстку порошка из четвёртого мешка. Это вещество по цвету и консистенции не отличалось от приготовленного только что мастером пороха. Судейкин подробно записал весь процесс в тетрадке. Потом мастеру задали много вопросов по технологии, на которые тот обстоятельно ответил. После всего, мастер Ли задал вопрос – зачем нам порох, разве вы не знаете, как его готовить? К тому же у вас есть оружие? Ответить на его вопрос оказалось довольно трудно. Вопросы носили явно провокационный характер. Несомненно, мастер Ли догадался, что у нас имеется ограниченное количество боеприпасов и это не мы их изготовляли, признавшись, что даже не имеем понятия об изготовлении пороха. То есть это оружие мы приобрели где-то, у третьих лиц и если можно узнать где обитают эти лица, то с ними лучше будет познакомиться и использовать их знания и умения для блага улуса. А мы, всего лишь счастливчики, которым удалось перехватить грозное оружие, но использовать его бесконечно долго, нам не удастся. Выходит, что мастер Ли угадал наш главный секрет. Судейкин отвечал-к сожалению, оружие, имеющееся у нас, производится на нашей Родине, острове Россия. Мы привезли с собой ограниченное количество боеприпасов, но, при необходимости мы можем получить оттуда достаточное количество, но производство пороха дорогостоящее и нам не хотелось бы просить наших правителей. Но тут
               
                -293-               
Судейкин понял, что он совершенно не убедителен. Мастер Ли насмешливо внимал его рассказу. А чего я боюсь? –подумал Судейкин. Ему можно просто сказать, что мы не желаем объяснять ему причины своего интереса. А если рассказать правду, что может он из неё извлечь? Ничего. Ладно, сказал он мастеру. Я расскажу чистую правду. И Судейкин рассказал. Мастер некоторое время сидел в задумчивости, а потом заявил – я подозревал об этом. Теперь мне всё понятно. И я вам сочувствую, а поэтому помогу, чем могу. Судейкин вынул из кармана 2 пустые гильзы, одну уже отстрелянную, а другую ещё годную, и показав их мастеру, рассказал, что выстрел из оружия может быть осуществлён лишь при наличии вот этого маленького капсюля, находящегося в центре гильзы. В капсюле имеется небольшое количество вещества, взрывающегося при ударе. И далее объяснил принцип действия капсюля. Мастер пообещал немедленно заняться решением этого вопроса, но не может обещать скорых результатов. Он взял гильзы и удалился к себе, оставив нам все 4 мешка. Вечером Судейкин рассказал о разговоре с мастером. Мы теперь обладаем секретом изготовления пороха и поэтому нам следует немедленно начать его производство. Зачем он нам нужен? А затем, что очень скоро, этот секрет будет известен всей Европе. Правда, пока мир догадается использовать порох в военных целях, пройдёт ещё 100 лет, но нам нужно быть первыми в этой гонке вооружений. Наши патроны кончатся рано или поздно, производство пороха всегда будет важнейшей задачей каждого государства. В этом деле лучше быть впереди всех, чтобы иметь время на совершенствовании оружия и не плестись в хвосте Европы, как это случилось в нашей истории. Всем было понятно, что это в самом деле крайне важно. А ещё добавил Судейкин, надо изготовить несколько ружей или малокалиберных пушечек, для опробирования пороха. Конструкторам следует взяться за разработку чертежей. Я записал в план новое задание, и мы разошлись.
23 апреля. Суббота. Пока шли занятия, мастер Ли прошёлся по посёлку, рассматривая все его достопримечательности. Его интересовало абсолютно всё. Понаблюдал за рубкой леса, работе водяного колеса, водопроводу, архитектуре зданий и т.д. так что после обеда ему было, что спросить. Судейкин поручил отвечать на вопросы дежурному по лагерю, которым сегодня был Забуиров. Я и Коверда, после обеда, вновь занимались перегонкой нефти. Валя и Варя, скрупулёзно записывали и слушали объяснения. Завтра перегонкой будут заниматься они сами. В это время с водонапорной башни крикнули, что в порту Переяславля, швартуется «Рязань». Хорошая новость! После ужина мы слушали рассказ Виноградова. Корабль без труда достиг места впадения в Оку реки Проня и вошёл в её русло. Ока разлилась и подпёрла воды Прони на несколько километров вверх. и мы плыли почти, как по озеру, пока наконец не достигли места, где река Проня проявилась и мы поплыли осторожней. Из-за опасения сесть на мель, делали не более 5 км в час и свернули в устье реки Ранова уже в темноте. Переночевали и двинулись дальше, постоянно прощупывая дно шестами. Речка так петляла, что расстояние удвоилось, но слава Богу, нигде не зацепились. Как и планировали, достигнув местечка Мураевни, остановились. Глубина реки в этом месте составляла всего два метра и, по рассказам местных жителей, в июле здесь по колено. Ну а дальше, наняли 20 возчиков и те начали возить грузы через небольшую гору в деревню Кочуры, на берегу реки Кочуровки. Расстояние было всего 6 км. В Кочурах нагружали четыре прихваченных плоскодонки и те плыли по течению до Данкова, расстояние до которого, по прямой, составляло 6 км, но из-за извилистости реки выходило не меньше десяти. Обратно плоскодонки тянул против течения ЗИЛ. Все грузы сложили на берегу Дона, установили там четыре 12-ти местные палатки и три 20-ти местных. Удостоверившись, что всё в порядке вернулись на корабль. Там, кроме кораблестроителей, остались две САУ, БРДМ, две пушки 57 мм и 60 волонтёров во главе с Тепловым.
24 апреля. Воскресенье. Как обычно – церковь, обед, совещание. Сегодня выходной, все отдыхают. Многие ускакали в Переяславль или Борисово Глебово. У нас много уже
               
                -294-               
достаточно взрослых мужиков холостые. Они потеряли свои семьи во время нашествия. Время сгладило горе, и они ищут себе подруг поблизости. Женитьба дело хорошее, но у нас напряжёнка с жилплощадью. Имеется 20 свободных изб, да вот ещё на днях строители закончат жилой 18-ти квартирный дом. Все квартиры в доме 2-х комнатные. Для бездетных в самый раз, а как пойдут дети, построим им избы. Сегодня мастер Ли попросил показать ему наши секреты. Да нам не жалко! Нынешний уровень технологии в мире, не позволит изготовить ни одного предмета из наших запасов. С мастером пошли Судейкин, я, Коверда и Микиш. Первым делом показали НПЗ. Мастеру были не интересны бензин и солярка, он сам понял, что это для него –далёкое будущее. Завод произвёл яркое впечатление. Поскольку никто не работал, мы просто показали ему работу сверлильного станка. Мастера больше всего поражало электричество. Всё работало без затрат грубой мускульной силы и это его удивляло. Показали САУ и БРДМ. Мастер скис совершенно, уяснив для себя, что всё это абсолютно неповторимо. Показали карабин. Мастер долго смотрел в дуло винтовки, трогал пальцами нарезку и качал головой- невозможно выполнить. Электростанцию он смотрел с опущенной головой, потеряв интерес к непостижимым для его века чудесам. Подержав в руках бензопилу и выслушав объяснение по принципу её работы, он заявил, что устал и ушёл к себе. Его люди также ходили по территории и осматривали объекты, совершенно не понимая их сущности. После обеда мастер объявил, что завтра уезжает и будет работать над устройством капсюля у себя дома. Мастер понял, что его шпионаж здесь бесполезен. Это всё равно, как папуасу показать паровоз. Даже если он привезёт в свою деревню полный комплект чертежей по его устройству и будет рассказывать о его работе, он ничего не добьётся.

                Конфликт.

       27 апреля. Среда. Сегодня строители обещали сдать жилой дом. Перегонка нефти идёт ежедневно с утра, но количество полученного горючего не стабильно и только в конце процесса получим реальные цифры. К ужину прибыл князь Ингвар с двумя десятками дружинников. Это были личные дружинники князя, вооружённые обычным оружием. Их разместили в гостиничной палатке. Князь ужинал с нами, а после ужина собрались на совет. Речь шла о том, как разграничить между нами и Ярославом земли, разорённые Батыем. Жена Батыя проговорилась нам, что Батый не обещал князю Ярославу чего-то большего, чем княжество Владимир-Суздальское и поэтому его претензии на Москву и Муром не обоснованы, а вот как быть с Нижним Новгородом? Это ведь земли княжества. Но, с другой стороны, мы всегда можем сослаться на ярлык Батыя, позволяющий нам брать сожжённые города. А насчёт вассальной зависимости Рязани от Владимира – дудки! Хватит Ярославу и того, что он имеет сейчас. Хотели заключить торговый союз и договор о взаимных пошлинах для купцов и многое другое. Выход наметили на завтра в 9 часов утра. По рации сообщили Коломенскому воеводе боярину Куфе, что завтра или послезавтра, князь пожалует в город с визитом.               
28 апреля. Четверг. В 9 часов отошли от причала Переяславля. На корабле находились: князь Ингвар с двадцатью дружинниками, Судейкин, я и Марченко, с нами двадцать Эрзя Микиша, двадцать молодых волонтёров и тридцать матросов из двух разных взводов. Капитан корабля –Кежай. Вооружение –две 57 мм пушки, пулемёт на турели, огнемёт. У десятников автоматы и пистолеты, у волонтёров карабины и мечи. На всех монгольские доспехи с каской. На парусах, против течения, скорость едва 12-15 км в час. Мы не торопимся, время встречи не указано. К устью Желемны, впадающей в Оку, всего в 5-ти км от Коломны подходим в половине четвёртого. В бинокль можно различить, в 200-х метрах выше по течению речки, три шатра и группу людей возле. Видно, что горит костёр. Рядом в реке стоит ладья. Речка маленькая, глубина хоть и достаточная, но ширина только слегка шире «Рязани», но для ладьи
               
                -295-               
нормальная. Останавливаемся в устье речки. В спущенную плоскодонку садятся Судейкин, князь, его боярин Арсений, 10 волонтёров эрзя и 10 дружинников, как уговаривались. Я и Марченко следим за плоскодонкой в бинокли. Вот они подплывают к ладье и носом въезжают на песок. Все выскакивают, а дружинники вытягивают лодку на берег. К ним, широко раскинув руки, идёт князь Ярослав, он обнимает Ингваря, что-то говорит, здоровается с остальными, и они уходят в один из шатров. Видно, что наши волонтёры усаживаются на песок, к ним присоединяются дружинники Ингваря. Несколько человек собирают сучья и разжигают костёр. На «Рязани» спокойно, но на высоком сиденье у пулемёта дежурит Эрзя, у пушки двое. Мы закуриваем и смотрим, как матросы подвязывают паруса, выполняют какие-то распоряжения Кежая. Погода немного пасмурная, но не холодно. Примерно через полчаса раздаётся громкий звук рога от места встречи. Я и Марченко наводим бинокли на шатры и видим непонятную картину – один из дружинников Ярослава трубит в рог. Странно. И тут мы видим, что из двух шатров выбегают десятки дружинников с мечами в руках и мчатся на нашу группу. Мы кричим – К бою! Но кто враг, в кого стрелять? Со стороны стоянки раздаются выстрелы. Марченко командует - все за мной! И прыгает за борт. Глубина по грудь. За ним прыгают дружинники и волонтёры. Они устремляются к берегу, держа карабины над головой. Я остаюсь в корабле и бросаюсь к пушке, кричу – заряжай! Кежаю – звони в Коломну за помощью! Теперь отчётливо видно, что из лесного массива, где-то в 300 метрах от шатров и в 500 от нас, выезжают конные и разворачиваясь в лаву, скачут к шатрам. 300 метров для конного – полминуты. За конницей из леса выходит пехота и начинает выстраиваться. Я уже не могу стрелять в середину –они уже почти рядом и повернув ствол влево даю выстрел по флангу нападающих, пушку заряжаю, и я стреляю ещё раз. Расстояние прямого выстрела и я целюсь на глаз, по стволу. Результаты заметны –не меньше десятка коней валятся, десяток встают на дыбы и кружатся, сбрасывая всадников. Некоторые, не слушая узды, уносят всадников в сторону. Конница пытается окружить наших, но там начинается пальба и автоматные очереди.  Вот затарахтел пулемёт с палубы. А уже через минуту я вижу громадную кучу-малу и удирающих. Уже после происшествия, рассказывает Судейкин – Мы вышли из лодки и направились к шатрам. Волонтёры начали вытаскивать лодку на берег. Слева от шатров у костра расселись два десятка Суздальцев. Их ладья стоит у берега речки. Навстречу нам, широко раскинув руки, спешит князь Ярослав. Так вот он каков, отец знаменитого Невского! Крепкий мужчина, уже в годах, но держится молодцом. С ним мужчина в богатой одежде, видимо ближний боярин или воевода. Ярослав обнимается с Ингварем, боярин кивает нам головой, а мы ему. Ярослав отпускает Ингваря и смотрит на нас. Здоров будь, Арсений, приветствует он боярина, видать знаком с ним. Арсений низко кланяется ему в ответ. А это кто?  -спрашивает Ярослав у Ингваря, указывая на меня. Взгляд его неприятен и выражает скрытый гнев. – Почему шапку не ломаешь передо мной? – это уже мне. Ингвар торопливо                говорит ему, успокаивающе – это очень знатный чужеземец, мой гость. Ярослав, сменив тон, цедит сквозь зубы – и тебе привет, чужеземец! Я отвечаю – будь здрав, князь! Мы проходим в княжеский шатёр и Ярослав предлагает на сесть на ковёр. Посредине ковра стоит низенький столик с закусками, кувшин с вином, чарки и подсвечник с пятью свечами, освещающими внутреннее пространство. Шатёр квадратный, с высоким центральным столбом и четырьмя угловыми, низкими. Садимся, облокачиваемся на подушки. Князь, как гостеприимный хозяин, разливает нам вино и произносит тост – за нашу дружбу! Мы выпиваем и Ярослав начинает говорить – я позвал вас, братья, договориться о дальнейшей судьбе наших многострадальных княжеств. Вы сами видите, как тяжело стало на Руси, сколько людей погибло и городов сожжено. А что ещё будет? Нам следует держаться вместе, чтобы не повторить ошибок наших предшественников. Однако я вижу, что Рязань поднимается, усиливается. Вот и Муром себе прихватила и Нижний у меня, без моего
               
                -296-               
согласия взяли. Что же вы, как-то не по-братски? Ингвар начал оправдываться, хотя мы перед встречей договорились, что ответ буду держать я. Однако Ярослав не стал слушать Ингвара и, перебив его, сказал – не правильно поступаешь, брат. Надо бы нам договориться полюбовно, по-братски. Не слишком ли ты много берёшь себе? Не боишься ответ держать? Тут встрял я – послушай Ярослав, не время сейчас браниться, ещё не известно, как поведёт себя Батый, а ты уже хочешь прибрать к своим рукам то, что плохо лежит, да ещё и ссориться собираешься с соседями, когда все мы ещё не оправились от разграбления. А может монголы ещё раз придут, особенно если узнают, что мы друг друга начали резать? Ведь наши ссоры для них, большое благо. Может повременишь до тех пор, пока всё не уляжется? Тогда и будем делить, если живы останемся! Так ты вернёшь Нижний и Москву, обратился Ярослав к Ингвару, пропустив мои слова мимо ушей, делая вид, что он меня не слышит. Ингвар с надеждой взглянул на меня и начал говорить про ярлык Батыя. Ярослав вдруг встал и сказал – погодите, я сейчас вернусь - и вышел наружу. Я подумал, что ему приспичило и, подвинув к себе подушку, примостился поудобнее. Снаружи громко загудел боевой рог. Мы встрепенулись. В чём дело? – спросил Ингвар у суздальского боярина. Тот пожал плечами и тоже встал. Я почувствовал что-то недоброе и расстегнул кобуру пистолета. Вдруг в шатёр начали вбегать дружинники. Размер входа позволял заходить только по одному и это стало нашим плюсом. Первый же дружинник сразу кинулся на князя Ингвара, а за ним по очереди, второй и третий, а с ними и боярин. Четвёртый и пятый дружинники кинулись на Арсения, который успел извлечь меч из ножен и начал отбиваться. Три дружинника навалились на Ингваря, который не успел даже привстать, и они барахтались на ковре, поломав столик и уронив на ковёр свечи, вино и закуски. Свечи погасли и в шатре стало темно. Ингвар ревел, как зверь и бешено отбивался. Я метнулся в угол и упав на пол, выдернул пистолет из кобуры. Теснота шатра не позволяла развернуться. Арсений, встав спиной к угловому столбику отражал нападение двух дружинников. Ещё два стояли сзади сражающихся, не имея возможности включиться в бой, не помешав другим. Наконец очередь дошла и до меня –восьмой и девятый дружинники тянули руки ко мне, а десятый замахивался мечом. По всей видимости, Ингваря брали живьём, а насчёт нас с Арсением, распоряжений оставить в живых, не было. Ещё садясь в лодку, я поддался неосознанному внутреннему чувству тревоги и вставил в ствол пистолета девятый патрон, передёрнув затвор и эти, сэкономленные 2-3 секунды, необходимые для этого действия, возможно, спасли меня. Я выстрелил прямо в лицо, уже опускавшему меч на мою голову, врага и пнул ногами тех двоих, что пытались меня схватить. Меч убитого дружинника выпал               
из его рук и упал на мою не защищённую голову, потому что свою каску я снял, и она лежала на ковре. Лезвие меча рассадило мне кожу и на лицо потекла кровь. Лёжа на спине, я начал стрелять по нападавшим и, выпустив ещё три пули в силуэты дружинников, перенёс огонь на тех двоих, что сражались с Арсением. Грохот выстрелов и темнота, заставили нападавших остановиться, они были в недоумении. А вот Ингваря уже завалили и держали за руки и за ноги, не давая вырваться, а боярин сидел на его спине и пытался связать ему руки. Я выстрелил последним патроном в боярина и начал судорожно вытаскивать запасную обойму, я её почти вынул, но она выскользнула из рук и упала на ковёр. Не имея времени, я выдернул другую и затолкал в рукоятку пистолета. Эти действия заняли не меньше 15 секунд. На полу лежали убитые и раненые, мешая живым. Один из выживших дружинников кинулся на Арсения, а другой на меня. Боярин Ярослава упал на бок со спины Ингваря. У меня в руках уже был готовый к стрельбе, пистолет и я почувствовал себя настолько уверенным, что мандраж покинул меня и я, вскочив на ноги, вполне спокойно выстрелил в дружинника, целясь ему в правое плечо. Того крутануло вокруг оси, выронив меч, он упал, хватаясь за пробитое плечо. Три дружинника, которые держали князя, завороженно смотрели на мой пистолет, замерев в недоумении, никак не
               
                -297-               
сообразив, то ли им продолжать держать князя, то ли бросив его, нападать на меня. Арсений сражался, один на один, с последним из нападавших на него. Я так же, спокойно выстрелил тому в ногу и он, уронив меч, вскрикнув, уселся на пол.  Последние дружинники, держа князя, стояли на коленях у его тела. В шатре остро пахло сгоревшим порохом, разлитым вином и подпалённым ковром. Я медлил, соображая, убивать этих троих или пощадить? Арсений же, переступив через тела, рубанул ближнего к нему дружинника по плечу. Меч не пробил кольчугу, но удар был настолько болезнен, что дружинник упал навзничь, хватаясь за онемевшее плечо. Последние двое поняли, что им не успеть вынуть мечи из ножен и завопили – пощади, боярин! Они отпустили князя и стояли на коленях. В шатёр заглянул Ярослав и, увидев такую сцену, отпрянул от входа. Я тут же кинулся следом. Ярослав убегал вдоль речки вверх по течению. Я моментально охватил взглядом картину сражения, развернувшегося слева от меня и поняв, что пока мне ничего не угрожает, прицелился в убегающего князя и вторым выстрелом попал ему пониже спины. Князь свалился навзничь, но опять вскочил и сильно хромая, заковылял дальше. Я оставил его и кинулся в гущу сражения, стреляя из пистолета в чужих воинов. Рассказ десятника волонтёров, Керяза – мы расселись в круг костра и разговаривали между собой, поглядывая в сторону шатров. Дружинники Ингваря уселись почти рядом, разложив свой костёр. Моя вина, что я разрешил своим подчинённым, положить щиты в кучу. Слава Богу, что все оставались при карабинах, закинутых за спину! Я свой автомат держал на плече, стволом вниз. Вдруг я увидел выходящего из шатра Ярослава, который делал какие-то знаки своим дружинникам. Мне это настолько не понравилось, что я взял автомат в руки. В это время один из Суздальцев громко затрубил в рог. Все наши люди с удивлением взирали на происходящие. Совершенно неожиданно, все двадцать чужих гридней кинулись на нас с мечами. В то же время, я заметил, что из шатров выбегают другие гридни и мчатся к нам, а часть из них вбегают в княжеский шатёр. Нападение было настолько неожиданным, к тому же расстояние между нами было настолько мало, что некоторые, не успели вынуть мечи из ножен и тут же были убиты на месте, но большинство вскочили и вступили в сражение. Из наших волонтёров только двое успели схватить карабины в руки, но им не дали времени передёрнуть затвор, и они отбивались карабинами, как дубьём. Другие рубились на мечах. Всё это произошло за считанные секунды. На меня мчались двое чужих, но я успел передёрнуть затвор! Короткой                очередью я свалил их обоих и начал стрелять по подбегавшим дружинникам, прятавшимися до этого в шатрах. Моментально я расстрелял все патроны и перезарядил автомат. Два волонтёра, отбивавшиеся карабинами, пришли в себя и кинулись бежать, увлекая за собой напавших. Они упали на спину и передёрнув затворы, наконец-то сумели выстрелить по набегавшим. Теперь мы втроём стреляли, я в бегущих от шатров, а волонтёры по сражающимся, помогая своим. Я выпустил все 30 пуль в толпу и зарядил последний рожок. В шатрах, как оказалось, прятались сорок гридней, из которых десять забежали в шатер, чтобы захватить князя Ингваря, а тридцать кинулись на нас. В нормальных условиях, соотношение 50 Суздальцев против 20 наших, не оставила бы нам шанса на победу, но наличие огнестрельного оружия резко перетянуло чашу весов в нашу сторону. Мой АКМ произвёл опустошение в рядах нападающих. Я скосил почти всех. Лишь менее десятка, кинулись прочь врассыпную. Я тут же перенёс огонь на сражающихся. Там уже был полный разгром врага. Все они были повержены, кроме пятерых, кинувшихся бежать в сторону скачущих на нас всадников. Волонтёры, которых на ногах осталось семеро, начали беглую стрельбу по накатившим на нас коням. Это было важно тем, что нас могли попросту затоптать. До коней было от силы двадцать шагов, когда они начали валиться на землю, сражённые пулями. Всадники с копьями летели через головы коней в нашу сторону, жёстко приземляясь на спину или грудь, ломая копья, теряя шлёмы и щиты, по инерции, катясь к нашим ногам. В это время на фланге
               
                -298-               
кавалерийской сотни, пытавшейся охватить нас полукругом, начали рваться снаряды, а по центру, наконец-то застрочил пулемёт, сметая конников с сёдел. Кони валились в кучу. Всё смешалось. Пятеро убежавших дружинников были растоптаны своими же. Всё это произошло в течении 3-4 минут. Часть всадников сумели остановить коней и помчались обратно, к лесу, от которого уже шагала пехота, числом около 300 человек, широким фронтом в три ряда, выставив вперёд копья. А к нам уже подбегали спрыгнувшие с корабля волонтёры и оставшийся десяток князя. Рассказ Марченко –мы выбрались на сушу и помчались к сражающимся. Со мной были 10 дружинников князя, вооружённых мечами, двадцать матросов и столько же волонтёров с карабинами наперевес. На борту остались 10 матросов с Кежаем и Вождёв с десятью Эрзя, при пушках и пулемёте. Мы ещё не выбрались на берег, как начала стрелять пушка. Мы развернулись в шеренгу и помчались со всех ног. 200 метров преодолели за полминуты, подбежав к сражающимся одновременно с кавалерией Суздальцев с противоположной стороны. Я скомандовал своим перейти на шаг и открыть огонь по лошадям. Сражение перед нами уже закончилось и на земле лежали десятки убитых и раненых. Снаряды из орудия уничтожили фланг наступающих, часть из которых поскакала назад. Центр атаки практически достиг нас и был остановлен кинжальным огнём волонтёров и тех, кто выжил в бою, и нашей шеренги, подошедшей уже вплотную. Мы теперь выстроились в одну общую шеренгу и перезаряжали карабины, наблюдая за удиравшими в разные стороны пешими и конными противниками. Но на нас уже шла фаланга пехоты. Сто человек в ряд, а всего три ряда. Ощетинившись копьями, они медленно надвигались на нашу редкую, из примерно сорока волонтёров и полутора десятка дружинников шеренгу. Они уже далеко прошли от леса и оставались от нас в 100 метрах. С корабля громыхнули обе пушки и перед наступавшими взметнулись столбы разрывов, засыпая первый ряд комками земли и осколками. Осколки пробивали щиты, но в большинстве застревали в кольчугах Суздальцев, нанося очень болезненные удары, заставляющие получивших осколки, валиться на землю. Но некоторым не повезло, и они падали убитые и раненые. Тут ещё и пулемёт прошёлся очередью перед строем, подняв фонтанчики земли. Строй остановился. Снаряды продолжали  взрываться перед строем. Видимо                Вождёв преднамеренно не велел стрелять по людям, но и без того, люди продолжали валиться и строй колыхнулся назад. Стрельба прекратилась и Суздальцы замерли, не решаясь наступать дальше. Человек двадцать лежали перед ними, раненые, убитые и зашибленные. С одной стороны, враг колебался – их было во много раз больше и отступать от столь несерьёзного противника было позорно, но увиденная картина разгромленной кавалерии и груды убитых коней и людей, а также страх перед непонятным оружием, заставляли их насторожиться и сменить тактику. Минуты три мы стояли друг перед другом. Враг в нерешительности, а мы в полном осознании нашего превосходства. В это время из шатра вышли Арсений и Ингвар. А вот противник смог лицезреть в полной красе, ковылявшего навстречу их строю князя Ярослава. Несколько воинов кинулись к нему и помогли добраться до строя, где сквозь расступившиеся ряды, его пронесли назад, под защиту дружины. Вдруг из леса показались новые участники. Это были примчавшиеся из Коломны, находившейся от места битвы всего в 3-х километрах, войска, поднятые по тревоге. Вперемешку выезжали и выходили волонтёры, обучающиеся в Коломне и гарнизон города. Всего более 500 человек. Рать Ярослава оказалась окружённой. Ингвар, выйдя вперёд, закричал –сдавайтесь! От Суздальцев вышел вперёд, к Ингварю, воин, в богатом, ярко блестевшем в лучах заходящего солнца, доспехе. Они сошлись между войсками и вступили в переговоры. К ним приблизился и Судейкин. Несколько минут шли переговоры, пока наконец они разошлись и встали во главе своих отрядов. Судейкин дал команду-целься! Видимо Суздальцы не осознали и не приняли своего поражения и решили смять нас, а потом схватиться с коломенскими. Враг зашагал на нас, переходя в бег. Судейкин скомандовал – стрелять по ногам, беглый огонь!
               
                -299-               
Загрохотали выстрелы. Через минуту, по крайней мере 100 человек повалились на землю, перегородив путь идущим за ними. Тут уже противнику стало предельно ясно, что не 500 воинов сзади, представляют для них большую опасность, а эти жалкие сорок молодых парней с непонятным оружием, поражающим издалека. Войско Ярослава встало и их воевода, подняв над головой руки, пошёл в нашу сторону. Подойдя к Ингвару и Судейкину, вышедшим к нему навстречу, он бросил к их ногам свой меч и расстегнув пояс с кинжалом, также положил перед собой. Судейкин велел ему скинуть в кучу и свои доспехи, что тот и проделал. Затем он подошёл к рядам Суздальцев и приказал им сдавать оружие и доспехи в кучу. В это время коломенские окружили Суздальцев и те начали подходить к брошенным их воеводой оружию и доспехам и кидать туда же своё оружие. Оставшись в одних рубахах и зипунах, без оружия, люди отходили в сторону к шатрам, где их ставили в общую толпу коломенские дружинники. Туда же подвели Ярослава и усадили на подстеленный кем-то зипун. Ярослав сидел понурясь. Его лицо искажала гримаса боли от пули, засевшей в правой ягодице. Сложивших оружие заставили собирать раненых. Как раз в это время, коломенские подвели к месту боя обоз Ярослава, захваченный в близлежащей деревне Коробчеево. Обоз представлял из себя, тридцать повозок без лошадей, которых выпрягли обозники и ускакали на них, удирая от коломенских дружинников. Всё имущество из повозок свалили около шатров, а в повозки посадили раненых Суздальцев, которых набралось почти две сотни и впрягши в повозки боевых коней, оставшихся в живых, повезли в Коломну, лечить. Пленным поручили теперь собрать всех убитых и освободив от доспехов укладывать в ряд, недалеко от шатров. Часть пленных заставили рыть могилы в один длинный ряд перед лесом, для погребения убитых. Судейкин приказал завести Ярослава в шатёр и снять с него штаны. Ярослав вяло отбивался. Но его скрутили и повалили на ковёр. Ярослав обречённо ждал своей участи. Судейкин велел четверым волонтёрам сесть на руки и ноги князя и крепко их держать. Затем, нагрев на свечке штык нож, довольно быстро выковырнул из задницы князя засевшую там пулю. Князьдёргался и                кричал, но его крепко держали. Потом Судейкин полил расковыренное место водкой, принесённой с катамарана, отчего князь опять задёргался, но уже сдерживая крик, поняв, что его лечат, а не истязают. Рану забинтовали и уложили князя в его же шатре, на походную кровать. Уже совсем стемнело. Для нас приготовили ужин на катамаране, и мы направились туда. Пленных сторожили коломенские дружинники, которых оставили нам в количестве одной сотни. Все остальные удалились в город. Незадолго перед этим, подъезжал воевода Коломны Куфа . Он выслушал рассказ Судейкина, осмотрел поле боя и вместе с Ингварем уехал обратно. Коломенские приготовили ужин на кострах. Пленных согнали в толпу и выдали им по краюхе хлеба с холодным мясом. Мы спали на корабле, все остальные на земле, кроме Ярослава, ночевавшего в своём шатре под охраной.
29 апреля. Пятница. Встали около 6 часов. Привели себя в порядок. Сошли на берег и под лучами встающего солнца, внимательно рассмотрели обоз Ярослава, при этом раскладывая его на аккуратные кучки. Во-первых, там нашли походную кассу. Это был сундук, размерами с небольшой чемодан. В нём оказалось 200 гривен и куча серебряных монет. Их считали втроём – я, Судейкин и Марченко. Вышло ровно 14800 дирхемов. Там же лежали несколько перстней с камнями. Несколько сотен луков, связки стрел, боевые топоры, копья и мечи. Запасные щиты и доспехи, несколько больших котлов, три сложенных шатра с кольями. Две бочки с вином. 30 мешков с овсом, 20 с гречкой. Сырое мясо в мокрой мешковине, колбасы, масло в горшках, хлеб ковригами. Кое-какая одежда, в том числе и княжеская парадная. Нас прервали, объявив, что завтрак готов. Коломенские тоже приготовили завтрак на кострах. Пленным выдали их же хлеб с мясом. К половине девятого прибыли Ингвар с Куфой и тремя боярами из Коломны. С ними 100 воинов, священник с дьяконом и двумя служками, несущих причиндалы для богослужения. Из деревни подошли три десятка
               
                -300-               
мужиков и баб, поглядеть на похороны. Всего погибших было 134 человека. Пленные разложили их около могил. В основном это были молодые люди до 30 лет. Крепкие, здоровые парни, им бы жить да жить, нянчить детей. Все выстроились вдоль ряда могил, включая и пленных. Привели и Ярослава. Его поддерживали два сотника из его войска. Священник начал действовать. Размахивая кадилом, он ходил вдоль ряда, бормоча молитвы и кропя святой водой. Действие продолжалось целый час. Потом всех покойников уложили в могилы и пленные начали их закапывать. Наши потери составили шесть убитых и 8 раненых. Среди убитых трое наших волонтёров и трое Рязанцев. Убитых отпели, но мы не стали их здесь хоронить и решили забрать тела с собой. Рязанцев тоже увезут в Рязань. Оставив охрану, мы пошли на корабль и там помянули погибших. Потом вернулись на берег и начали делить доставшуюся нам добычу. Приняли решение поделить всё поровну на три части. Вновь начали считать добытое и раскладывать на три кучки. Нам досталось 66 гривен, 4800 дирхемов, 10 повозок, 14 коней. Коней осталось мало – почти всех перебили. 150 комплектов воинского снаряжения, два шатра, три котла по 120 литров, 10 мешков овса, 6 мешков гречки и всякой мелочи понемногу. Здоровых пленных досталось нам по 64 человека. Раненых забрали коломенские. Если кто выживет, то пусть достанется им. В корабль загрузили нашу, с Ингварем, долю и отплыли домой. Пленных и лошадей погрузили в трюм. Вниз по течению, плыть было гораздо удобнее. Уже через три с половиной часа причалили в Переяславле. Нас ждали 50 волонтёров на конях и ЗИЛ 131. Передали им добычу и пленных. Ярослава должен был приютить Ингвар. С Ингварем, который был чрезвычайно горд победой над Ярославом, договорились через 2 дня выступить на Владимир. Было необходимо умерить пыл Суздальцев. Отвезли Ингваря до Рязани и вернулись к себе поздней ночью.               
30 апреля. Суббота. Днём хоронили павших товарищей. Уже на кладбище 5 человек. Приглашённый священник из Борисово Глебово провёл необходимый ритуал и гробы
забросали землёй. Все трое были из числа новоприбывших Эрзя. Если у них и были родители, то они жили слишком далеко, чтобы присутствовать на похоронах. Устроили пышные поминки. Всем участвовавшим в походе вручили по 20 дирхемов. Сражение при Коробчееве дало нашим волонтёрам богатую практику. Мы сделали надлежащие выводы и взяли их себе на заметку. Очень важным выводом стало решение, никогда впредь, не выпускать из рук оружия, в случае нахождения поблизости чужих воинских формирований. Очень кстати пришлась наука, приобретённая во время тактических учений. Этот бой был разыгран прямиком по теме учений. Доставшихся нам 64 пленных мы разместили в 6-ти палатках между пилорамой и НПЗ. Палатки были с 2-х ярусными кроватями на 12 человек. В одной палатке разместили 5 командиров – 4-х десятников и одного сотника. Разделили пленных на 4 бригады по 15 человек. Бригадирами стали десятники, а сотник отвечал за всех. Возле них поставили походную кухню, а трёх поваров они назначили сами из своих. Первым их заданием было построение для себя здания столовой. Два дня ушло на то, чтобы каждому из них надели на ногу кольцо из прутка диаметра 5 мм на сварке с куском цепи, длиной один метр, на конце которой, также на сварке, приделали какую-нибудь железку, чтобы помешать побегу. Днём они работали по объектам, под надзором часового, а ночью их лагерь сторожили двое часовых. После постройки столовой, их главной задачей будет устройство селитрениц, для чего они вычистят все выгребные ямы и септики и свезут это дерьмо на определённое место. Это место запланировали устроить рядом с НПЗ, но за лесополосой. Так что приобретение рабов, весьма облегчило нам задачу по очистке отхожих мест посёлка.
1 -2мая. Все наши подразделения в Пронске и Коломне, были оповещены о сборе в Рязани сегодня вечером. Посевную кампанию наметили примерно на 11-12 мая. Плыть до Владимира 2 суток. Обратно 3 суток, так как против течения. 5 дней у Владимира нам будет достаточно. К вечеру перенесли на «Рязань» запасы продуктов, оружия и
               
                -301-               
боеприпасов. Взяли 2 САУ и БРДМ. В Маргелово оставили Виноградова, Забуирова, Коверду и Теплова, 7-ю роту и два взвода артиллеристов. Отправлялись 6 рот волонтёров. К причалу Переяславля пристали 10 ладей с волонтёрами из Коломны, и мы с ними отчалили в Рязань в 18 часов. В 21 час прибыли в Рязань, где нас поджидали 500 волонтёров в 5 ладьях и двух небольших кораблях. Мы сразу же отчалили и всей флотилией направились в сторону Нижнего. По нашей карте от Рязани до устья Клязьмы около 600 км, а потом по Клязьме ещё 150 км. По прямой до Владимира всего 250 км, но идти пешком было накладно. Плыли всю ночь и день. Течение помогало и ветер дул сбоку. Через 36 часов плавания вошли в устье Клязьмы и дальше путь шёл против течения.
3 мая. Вторник. В половине пятого утра, приблизились к порту Владимира. О разгроме Ярослава у Коломны, весть принесли бежавшие обозники и два десятка дружинников, которые доскакали до города только вчера вечером. Никаких мер для обороны, конечно, принять не успели и поэтому наш корабль, опередивший остальную флотилию на два часа, не привлёк особого внимания. Мы причалили среди многих других кораблей и лодок, развернувшись кормой к причалу. Город ещё спал и ворота были закрыты. После уничтожения города монголами, он ещё не восстановился и стены в большинстве были временные, бревенчатые. Кое где и вовсе отсутствовали участки стен, где начали возводить каменные укрепления. Ворота были чисто условным препятствием. Желающие вполне могли перебраться в город через строящиеся стены, не достигшие ещё и метровой высоты. Нам было необходимо захватить ворота и продержаться при них до подхода остальных подразделений. Этот               
план мы обговорили во время похода. В настоящее время, гарнизон города не превышал 600 человек. Чуть ли не половину своего войска потерял Ярослав под
Коломной. Судейкин, я и Иманкулов подошли к воротам, накинув на доспехи плащ палатки, чтобы скрыть их, и внимательно оглядели подходы. Около ворот уже стояли три подводы с зерном и ещё каким-то товаром. Возчики уже не спали и ждали открытия ворот. Поглядев на нас, они переглянулись и пожали плечами, недоумевая, что мы за люди в такой странной одежде. Мы вернулись к кораблю и вывели из трюма первую роту. Все были в плащ-палатках. Рассыпавшись на группы по 4-5 человек, приблизились к воротам, делая вид, что мы идём каждый по отдельности. Вообще, вход был свободный и стража осматривала только подозрительных личностей. Останавливали купцов, заставляя их платить пошлину с ввозимого товара. Первая и вторая группы беспрепятственно проникли за ворота мимо не выспавшихся стражников. Третья и четвёртая группа подошли к стражникам, которых было всего четверо и кинулись на них, заворачивая руки назад и отбирая оружие. Чтобы те не кричали, рты им затыкали кляпом. Их усадили у стены и дали сигнал нашим. 570 волонтёров проникли в город и оккупировали ворота с обеих сторон. Снаружи ворот остались сто человек, а остальные рассредоточились внутри, перегораживая ближние улицы. Свободно вошли в караульное помещение и повязали всех стражей. Две роты забралась на стену и засели на двух ближних башнях. Всё это проделали достаточно тихо. Затем завели обе САУ и подогнали в город, где они встали посредине ближайших улиц. Между тем в город тянулись крестьяне, пешком и на телегах, везя с собой на торг немудрённые продукты и товары. мы их пропускали свободно. Крестьяне испуганно осматривали нас, но мы их подгоняли, чтобы они проходили быстрее. Примерно через час в нашу сторону из города выдвинулся небольшой отряд, человек в 50, возглавляемый, судя по одежде, достаточно знатным командиром. Дорогу им преграждал САУ, впереди которого стоял Судейкин и я, с двумя десятками волонтёров. Поскольку и Судейкин, и волонтёры были одеты в монгольские доспехи с кривыми мечами, то неудивительно, что их приняли за монголов. К тому же, факт нахождения монголов уже внутри города, был на лицо, дружинники встали, пытаясь сообразить, как поступить, а через минуту ринулись назад, толкаясь и давя друг друга по тесной улице.
               
                -302-               
При этом они кричали –монголы! Тревога! Их командир оказался самым последним и, поняв, что бежать уже бесполезно, если город в руках у врага, направился к нам. В спину удирающих дружинников он заорал-Стой! Страх перед монголами был настолько велик, что никто не пытался сопротивляться. Дружинники остановились и повернулись лицом к нам. Их начальник приблизился к нам на 4-5 шагов и, сняв шапку, низко поклонился. Судейкин поманил его пальцем. Тот подошёл ещё ближе и стоял, прижав шапку к груди и слегка сгорбившись, так что смотреть на нас он мог, только исподлобья. Дружинники стояли молча. Судейкин решил приколоться и сказал мне по-монгольски – переводи ему на ломаном русском. Я, ломая язык, перевёл –кто есть ты, Урус? Тот отвечал – я начальник городской стражи, боярин Оверко. Я перевёл Судейкину на монгольский. Он мне сказал – пусть бежит в кремль и приведёт воеводу. Я перевёл Оверко на русский. Тот, ещё раз поклонился и быстро пошёл прочь, сквозь расступившихся дружинников. Те сомкнулись и поспешили следом. Многие жители оказались свидетелями этой сцены. Они торопливо уходили вглубь города. Наши 6 рот проникли в 4 улицы, начинающиеся от ворот на 50-60 метров и стояли, прижавшись к стенам домов. В это время к нам подошёл волонтёр и сообщил, что к причалу начали приставать наши корабли. Мы поняли, что бой, скорее всего не состоится и направились к прибывшим, оставив волонтёров на месте. Между тем в городе забили колокола, на всё ещё не восстановленном до конца, Успенском соборе. На стены, не занятые волонтёрами, поднялись местные дружинники, но они не делали попыток напасть, просто наблюдая за происходящим,                но готовые вступить в бой. Князья, Ингвар и Ярослав, подошли к воротам и остановились.  Следом за ними встали волонтёры и дружинники Ингваря, всего до полутора тысяч человек. И тут нам крикнули –идут! По улице, к воротам показалось шествие. Впереди с хоругвями и иконами шествовали священники и монахи, во главе с епископом Ростовским и Ярославским Кириллом, исполняющим обязанности Владимирского епископа, после гибели епископа Митрофана. Рядом с ним шли отцы города, с непокрытыми головами. Следом шла огромная толпа народу, ожидающая чего угодно, даже смерти. Всем им пришлось пройти мимо стоящих у заборов волонтёров, на которых народ смотрел со страхом и надеждой. Процессия, под непрекращающийся колокольный звон, вышла за ворота и подошла к ожидающим их князьям. При виде икон и хоругвей, князья сняли шлемы и перекрестились, вызвав вздох облегчения и радости у толпы, узнавшей Ярослава. Епископ поднёс главную икону к князьям и те по очереди преклонились пред нею и приложились к ней губами. Заметно ободрившиеся отцы города, низко кланяясь, подошли к Ярославу, чтобы выразить свою радость, увидев его живым и поднесли хлеб с солью. Толпа кричала –ура! Теперь вперёд выступили князья и прошли вперёд через расступавшуюся толпу. За ними завернули священники и монахи, отцы города и направились обратно к кремлю. К князьям примкнул Судейкин и я. Войска остались перед воротами, заблокированными нашими волонтёрами. Стражу отпустили, и они ушли в город. Теперь в воротах стояли полсотни волонтёров и перед воротами внутри города полукругом расположились до двухсот дружинников. САУ отогнали к воротам, и они встали там, выставив стволы вдоль улиц, ведущих к торгу. Все желающие свободно проходили в город и выходили из него. Войскам запретили грабить ближние деревни и вообще кого-либо обижать. Они расположились в полукилометре от городских стен, на поле. Воины разбивали палатки, шатры, разводили костры. Вокруг стихийного лагеря стояли в охране две сотни дружинников, проверяя подозрительных. Через короткое время к лагерю потянулись подводы со свежим хлебом, свежими тушами баранов и свиней, птицей и другим продовольствием. Прикатили пять 120-ти литровых бочек вина. Войско начало варить и жарить мясо. Сотникам пока не разрешили выдавать вино рядовым. Судейкин приказал перед каждыми воротами города установить пост по 20 человек в каждом. В это время мы и князья, в сопровождении городского руководства, общим числом в 80 персон, вошли в кремль и
               
                -303-               
были проведены прямиком в пиршественный зал. Здесь нам подали лёгкий завтрак – разогретое жареное мясо, птицу, рыбу и т.д. Насытившись, через час, прошли в зал совещаний. Здесь уже присутствовало примерно 30 человек. Были епископ Кирилл, настоятель Успенского собора, думные бояре, воевода и ещё какие-то чины. Надо сказать, что с Ярославом уже была проведена «беседа», на предмет его ошибочных представлений о собственной значимости. Жестоко наказанный за попытку подчинить себе Рязань, несущий на себе тяжесть гибели своей личной дружины, где он знал практически каждого. Ведь ему придётся отвечать близким погибших за свою
недальновидность. А после короткого пленения, когда ему показали, чего он стоит на самом деле, ему было горько и стыдно, что теперь он попадает под зависимость от маленького княжества и его князя, который в прежние времена, по его приказу, выступал против любого его врага. Не понятна была роль и значение странного «Совета десяти», могущественного и непредсказуемого. По его разумению, об этом не знал и сам Ингвар, незаслуженно получивший их помощь и заключивший с ним союз. Мало того, по его намёкам, этот совет пленил на короткое время самого Батыя, но выпустил его, по одной, только совету известной, причине. На что способны войска совета, он уже узнал на собственном опыте и зарёкся на будущее им противостоять. Его ещё удивляло поведение членов этого совета. Они вели себя, как обычные люди, совершенно не зазнаваясь, чего не следовало бы ожидать                от них. Вот и сейчас, вот они – двое, малозаметных персонажей, разве что выделяясь высоким ростом и атлетической фигурой, но мало ли подобных среди его окружения? Никто не догадывается, что именно эти люди, в настоящий момент, решают судьбу княжеств, а не он или напыщенный от ложного самомнения Ингвар. Если бы не их волшебное оружие, он бы сию же минуту отдал приказ схватить их и предать пытке, чтобы насладиться их мучениями, остывая от позора поражения. А теперь ему придётся убедить думу, в том, что Ингвар его лучший друг и более того, главный союзник, которого они должны слушать и руководствоваться его советами. Он понимает, что советы, как раз не Ингваря, но так захотели члены совета, желающие, по непонятным причинам, остаться в тени. Между прочим, уже сейчас некоторые бояре с удивлением и даже презрительно приглядываются к этим двоим, не понимая, что здесь делают эти, никому не известные люди, в присутствии столь знатных людей. Итак, состоялся совет, на котором приняли резолюцию о добрососедских отношениях и военном союзе с Рязанью, в котором Рязань имеет главенствующее положение. Эта резолюция прошла со скандалом. Бояре считали недостойным такое положение дел, но Ярослав настоял на этом. Мало того, Рязани предоставлялся заем в 5 тысяч гривен, с возвратом в течении 10 лет. На самом деле мы не собирались его возвращать. Эти деньги фактически являлись выкупом князя Ярослава и тратить эти деньги, мы планировали на свои нужды. Наш вояж в целом вполне удался. Мы заставили уважать себя и припугнули Владимирских бояр, не говоря о Ярославе. С этих пор мы гарантированы от угроз с их стороны и, более того, заимели чрезвычайно сильного союзника на случай агрессии со стороны Чернигова и Смоленска. Коме этого подтвердили свои права на Московское, Муромское и Нижегородское княжества. Весь день заседали, а потом пировали до глубокой ночи. Нашим войскам тоже дали возможность хорошенько выпить и закусить, а утром каждому выдали по 2 ногаты, что соответствовало 8 дирхемам, из княжеской казны.
4 мая. Среда. До обеда ещё почти два часа беседовали с Ярославом, наставляя его на путь истинный, а после обеда отплыли домой. Волонтёры были сытые и довольные. Повидали мир и себя показали. Набрались опыта. Флотилия распалась, поскольку уже не было необходимости плыть вместе. Каждый добирался самостоятельно. Обратный путь занял три дня.

                Посевная кампания 1239 года
               
                -304-               
           7 мая. Суббота. В 14 часов причалили у Переяславля. За полтора года, прошедшие после разорения города, он уже почти возродился. Построили каменную церковь, кремль, пристань. Население достигло наверно 1200 человек. Кроме этого в город постоянно приезжали крестьяне с округи на торг. Кто-то покупать, а кто – продавать. И к пристани причаливали корабли. Место было удобное – путь от Нижнего к Москве, через Рязань и Коломну. У нас уже было своё, постоянное место. Нас ждали все автомашины, а также 50 телег из посёлка. Разгрузили корабль от лишнего груза и перевезли в посёлок. Волонтёры прибыли в Маргелово и расположились отдыхать.
Судейкин по согласию со всеми, выдал всем, без исключения жителям по 10 дирхемов в качестве премии за трудолюбие и прилежность. Даже волхву отнесли его долю, хотя он не бедствовал, но приказ не обсуждается. Объявили два дня выходных. После ужина собрались на совет. Как раз сегодня вышло 9 дней со дня гибели наших троих волонтёров. Мы их помянули во время ужина. Это были наши невосполнимые потери. В то же время, мы приобрели 5066 гривен 4800 дирхемов, 200 комплектов вооружения с доспехами, некоторое количество продуктов питания и 64 рабов. По прибытии, Судейкин обещал пленным отпустить их в апреле следующего года, при условии добросовестной работы. Жизнь вновь потекла размеренно.                Надо было готовиться к весеннему севу. Свободные от леса земли начали пахать тремя САУ. Решили, что два будет недостаточно. Сняли вооружение и броню с других САУ, а два бывших в употреблении, опять вооружили и поставили на прикол в боксы. Варя и Валя доложили, что они закончили переработку нефти. Получено бензина обеих марок 19 тонн, керосина 22 тонны, дизельного топлива 25 тонн. Осталось 34 тонны густой массы, слитой в свободный 100 тонный резервуар. Что делать с остатком? Идея родилась у Иманкулова. Как уроженец мест, крайне бедных древесиной, он имел дело с брикетным углём. Послушайте – сказал он. –У нас горы опилок. Мы не знаем куда их девать. А что если нам выпускать брикеты из опилок с нефтью? Я видел брикеты и даже мы пользовались ими. Я даже немного слышал о технологии их производства. Судейкин тут же предложил ему разработать проект брикетной фабрики. Все нашли идею просто великолепной. Мы избавимся от опилок и от ненужных остатков нефти. Теоретически каждый из нас знал, что такое брикеты. Они обычно, при сжигании, давали более высокую температуру, чем отдельно опилки или уголь. Вполне подойдут для кузницы, тем более, что уголь уже кончается. Однако Иманкулов не закончил –Товарищи курсанты, вот теперь у нас появился керосин. Мы начали было производить примусы, но прекратили, как раз из-за отсутствия такового. Давайте вновь запустим примусы в производство. Прессом будем выдавливать верхнюю и нижнюю половинки ёмкости и сваривать вместе. Для поршня возьмём резину от рваных камер, всё остальное элементарно. И то верно- согласился Судейкин. Вот пусть КБ выдаст технологию изготовления и тут же начнём. Следом выступил главный агроном, крестьянин Игнат. Он доложил, что отметил участки, на которых будут сажать культуры, которые он укажет. На сегодняшний день у нас имеется всего 264 га пашни, из которых 28 гектар ещё не застроено и находится внутри периметра защитной лесополосы. Эти 28 га передаются в пользу экспериментаторов. А остальное поле засеем зерновыми и немного горохом. Под пар в этом году не будем ничего оставлять. Посевной материал имеется в достаточном количестве. Ну вот и прекрасно, подытожил Судейкин. Начинаем работать в поле. Все свободны! Я пошёл к себе. Наши саженцы проклюнулись и девчонки заботились о них. Дети, как им и полагается, орали, когда им нужно было поесть, мочили пелёнки и смеялись, если их смешить. Детей мы ездили крестить в марте, опоздав с этим мероприятием на два месяца, за что получил нагоняй от священника. Чувствую, что придёт день, когда он наложит на меня жёсткую епитимью, за все мои грехи.
8 мая. Воскресенье. Церковь, обед, совещание. Погода стоит отличная, солнечная. Игнат предложил не тянуть с севом и начинать уже завтра, не дожидаясь окончания
               
                -305-               
вспашки всей территории. Мы согласились. Ему лучше знать! На этой недели была выплачена всем зарплата, стипендия и премия. Главбух Каллистрат отчитался по расходам. За прошедший год нам не пришлось много денег тратить не продовольствие. Прошлый урожай во многом позволил нам сэкономить на покупке семян. На сегодняшний день в казне посёлка имеется, с учётом полученного займа, 10886 гривен, 1000 флоринов, 21600 динаров и ни одного дирхема или ногаты, которые все ушли в зарплату и премию. Совсем не осталось мелочи и следующую зарплату придётся выдавать крупными деньгами на несколько человек сразу. Марченко, которому поручили использовать сырьё для пороха от мастера Ли, доложил, что из полученных компонентов изготовил 4 мешка пороха, то есть примерно 120 кг. Судейкин тут же предложил ему и Теплову изготовить простейшее ружьё и испытать его с полученным порохом. Для ствола взять обычную водопроводную трубу.
9 мая. Понедельник. Отмечать день, ещё не сбывшейся Победы, не стали. Всех выгнали на поле. Крестьяне пошли по пашне разбрасывая семена, а волонтёры толпами таскали за ними самодельные бороны, перемешивая семена с землёй.                А мы, курсанты, начали сажать те семена, которые ещё никто на Руси не видывал. Высадили 500 всходов кукурузы вручную, втыкая каждый росток по отдельности. Для кукурузы устроили грядки, как и для помидоров, кабачков и баклажанов. Тыкву сажали просто так по полю, но опять же втыкая по семечку на определённом расстоянии друг от друга. Подсолнухи, семечек которых налущили несколько тысяч, сажали по семечке. За день не успели всё высадить. Усталые разбрелись по домам. Ломило спину из-за длительного положения нагнувшись.
10 -12 мая. Всё это время сажали свои экспериментальные саженцы и семена. Овощи поливали сразу после посадки. Особенно трудоёмкой стала посадка картофеля. Девять гектаров картошки сажали тремя ротами волонтёров и нашей подсказкой, с помощью лопат, вручную. Ведь по приблизительным подсчётам, картошки набиралось более 300 тысяч штук. Семёнов подсказал, что перед посадкой, картошку надо подержать на солнце пару дней, что мы и сделали. Так что на это дело мы затратили три дня. Рожь, которой было у нас 400 зёрен, тоже посадили вручную. Гречиху и пшеницу сажали для нас крестьяне. Вышло 20 га гречихи и 40 га пшеницы. Таким образом, выделенных нам не хватило и наши посевы вышли за границы защитной лесополосы. Но и нам и главному агроному Игнату, было важнее высадить наше зерно, которое имеет возможность сделать Русь главной житницей всей Европы. Много тыквенных и кабачковых семечек передали нашим односельчанам, чтобы они посадили их в своих огородах. По моим наблюдениям у нас, в Касимове, и те, и другие, давали хорошие урожаи. Ну а всё остальное можно будет начать раздавать в следующем году, если всё пройдёт гладко. Кстати, маргеловцы начали сажать на своих огородах плодовые деревья, как-то –вишни, яблони, груши и т.д. Так что с годами наш посёлок расцветёт садами. В этом году мы запланировали насобирать семена клевера, чтобы высаживать их потом у себя, в порядке севооборота.

                Мы прогрессируем.

18 мая. Среда. Посевная закончилась, и учёба в школе и училище продолжилась. Опять стало не хватать времени, но жизнь предоставляла настолько интересные перспективы, что работать было интересно и работа давала удовлетворение. Семёнов, как почти профессиональный футболист, вспомнил примерные размеры футбольного поля и стадиона. На этом основании мы и разбили для него участок, размерами 120х75 метров, за конюшнями. Это место не стали засевать, и оно заросло травой, которую скосили. Территорию разметили на футбольное, баскетбольное и волейбольное поля, беговые дорожки, площадку для прыжков и метания копья. Предусмотрели места для скамеек зрителей, по периметру стадиона. В конце концов у нас имелось всё
               
                -306-               
необходимое для занятия спортом. Мячи и сетки для волейбола, футбола и баскетбола, пылились на складе уже два года. Теперь, в свободное время мы с волонтёрами, поставили футбольные ворота, волейбольные стойки с сеткой и баскетбольные щиты. Открытие стадиона назначили на воскресенье, после обеда и посещения церкви. Ребята изготовили ружьё, калибра 15 мм. В качестве ствола применили водопроводную трубу, внутренним диаметром 12 мм и длиной 1 метр. Один конец заварили и просверлили дырочку для воспламенения пороха. Сделали корявое ложе и приклад. Ствол примотали изолентой. Зная, что дымный порох втрое слабее бездымного, насыпали щепотку в ствол, забили пыж шомполом, потом насыпали несколько мелких камушков, опять забили пыж и выстрелили в мишень, стоявшую на расстоянии 50 метров. Предварительно уже испытали ствол на разрыв разным количеством пороха. Стрелял Семёнов. Он прицелился, а рядом стоящий Марченко, поднёс горящую спичку к  отверстию. Выстрел грянул и камешки поразили мишень,                не пробив 40 мм доски, но глубоко воткнувшись в древесину. Выстрел посчитали удачным, а сам факт первого в истории Европы применения дымного пороха в огнестрельном оружии, историческим событием мирового значения. Теперь следовало наладить выпуск пороха и соответственно пушек и ружей, может быть и пистолетов. Предстояло вспомнить конструкцию замкового механизма кремневого ружья и воплотить её в жизнь и это задание получило наше КБ. Это задание будет не простым и вряд ли мы сможем его воплотить, хотя бы в течении года, но вот пушку создать, гораздо проще. Наверно с этого и начнём. Наш корабль вновь начал каботажные рейсы по маршруту Москва –Коломна-Рязань – Нижний, перевозя промышленные и продовольственные товары. А на заводе выпустили первый экземпляр примуса для продажи. С Донкова сообщали, что постройка первого корабля, типа галера, проходит по плану. Всё нормально, все живы и здоровы.
22 мая. Воскресенье. После обеда почти всё население Маргелово собралось на пока безымянной улице, проходящей вдоль края стадиона от завода к ВПП. Приглашённый из Борисово Глебово, священник, махал кадилом и брызгал святой водой на скамейки, опоясывающие стадион со всех 4-х сторон. Были прочитаны соответствующие моменту молитвы и затем перерезана символически загораживающая вход ленточка. Весь народ хлынул на стадион и люди стали трогать вкопанные столбы футбольных ворот, щупать сетки и пялиться на баскетбольные щиты. Дети носились по засыпанным песком дорожкам и по травяному полю. Для пущего эффекта, в воротах встал Семёнов, а Судейкин, не сильно, пнул, установленный на 11-ти метровой отметке, мяч. Семёнов очень красиво поймал мяч в прыжке, вызвав восторженные восклицания присутствующих. Мы, чисто для зрелища, провели 5-ти минутный баскетбольный матч, играя 4 на 4. Народ с любопытством наблюдал за игрой.  Более всего внимания, привлекли конечно, сами мячи. Мы дали в толпу несколько мячей для ознакомления. Люди брали их в руки, давили, гладили, бросали друг другу. Всем детям подарили по два петушка на палочке, не дешёвое в то время яство. Сахар стоил чуть ли не гривну за килограмм. Священник смотрел на наши действия не совсем одобрительно, хотя не совсем понимал сущность спорта. Физические упражнения, для поддержания здоровья и накачивания мускулов, приветствовались, но игры, призванные для той же цели, вызывали двойственное чувство. Само понятие –игры, вызывали у религиозных иерархов отвращение и напоминали о сатанинских проделках. Но мы как-нибудь переживём. Тем более, что только недавно мы пожертвовали собору аж 10 гривен. К тому же рассказы спасённых нами от монголов, защитников Переяславля и поразительное, не поддающееся разумению, наше влияние на монголов, обеспечивающее процветание и вообще существование, как Переяславля, так и Борисово Глебова, заставляли подумать, прежде чем обвинять нас в чём-либо. Судейкин велел отвезти священника с причиндалами и его служек обратно, на ГАЗ 51, всучив ему золотую монету на прощание. Мы разрешили желающим поиграть в
               
                -307-               
волейбол. Именно в эту игру, как-то раз играли наши дружинники в недавнем прошлом. Быстро организовали две команды и те стали играть. Семёнов, в это время, собрав вокруг себя детей, объяснял им правила игры в футбол. После объяснения, он разделил их на две команды, и они начали играть, безбожно пиная противника по ногам. Семёнов со свистком бегал по полю, пытаясь судить игру, что удавалось ему с трудом. Коверда обучал другую группу игре в баскетбол, показывая технику бросков и правила ведения мяча. Безусловно, всё шло кувырком, но мы научим их, дайте время! Я показывал желающим, как надо прыгать через перекладину в высоту «ножницами» и «перекатом». Некоторые пытались повторить за мной, но безуспешно. Лучше всего у присутствующих, получались прыжки в длину, в яму, засыпанную песком. Здесь никого учить почти не приходилось. До самого ужина продолжалось веселье. Мы сбились с ног, разнимая играющих противников и показывая, как правильно надо действовать. Примерно в 18 часов, мы собрали все мячи и унесли их в склад инвентаря, около стадиона. Я пошёл домой, чтобы принять душ и приготовиться к ужину. Понянчился с детьми, обнял своих подруг, и отправился в столовую. Мы всё ещё кормились в столовой, потому что я имел высокий статус члена совете и имел право пользоваться столовой. Да и все остальные курсанты также ели здесь, даже и сам Судейкин. После ужина собрались в штабе. Обсудили наши дальнейшие действия в связи с открытием стадиона. Посчитали необходимым обучение волонтёров всем известным нам играм и каждый месяц проводить состязания между ротами. Одновременно привлекать к играм детей старшего возраста. На случаи непогоды, оборудовать спортзал в школе. Там есть свободные помещения. На складе имелась и спортивная форма, бутсы для футболистов, шиповки для бегунов и прыгунов и 50 пар спортивных кед. Взял слово Зотов - В самом ещё начале, мы обнаружили на складе, среди палаток для походного лагеря на 500 человек, набор инструментов для полкового оркестра. Духовые инструменты, барабан, тарелки, ноты с военными маршами. Среди этих сокровищ лежали баян, аккордеон, гитара и две балалайки. Пора бы уже развод в караул и встречу дежурного, проводить под музыку оркестра. Да и на случай парадов и смотров, очень даже необходимо. В нынешней армии есть кое какие инструменты и их применяют порой во время боя, подбадривая сражающихся. Это сопелки, дудки, рога, барабаны. А в народе, как полагается, используют гусли, балалайки и домры. У людей ведь случаются радостные события, типа свадеб, именин и т.п. Так что людей с музыкальными способностями найти не трудно. Надо только научить их нотной грамоте. А я, в своё время, закончил музыкальную школу по классу фортепьяно. Могу взять на себя организацию оркестра. Вот ещё Забуиров – отлично умеет играть на баяне татарские мелодии. А Теплов и Виноградов играют на гитаре. Так что предпосылки имеются. Судейкин и мы все, единогласно поддержали эту идею, а я записал эти мероприятия в план этого года. Иманкулов показал своё детище – пресс для формовки топливных брикетов. Это была коробка из металла на 4 отделения, с просверленными отверстиями для вытекания лишней нефти. В коробку закладывалась масса опилок с нефтью, а затем винтовым прессом сжималась до размеров кубического дециметра. Эта операция занимала 5-6 минут. Полученные кубики высушивались и были готовы к употреблению. Сам он уже опробовал их в кузнице с мастерами. Горят отлично, дают температуру не меньшую, чем уголь. Их, кстати, можно применить и для обжига керамики и кирпичей, которые мы только собрались выпускать. Можно даже продавать для местных кузнецов, наверняка товар получит признание. Но к прессу потребуется ёмкость для смешивания опилок с нефтью, литров на сто, подойдёт обычная бочка. Судейкин, с нашего одобрения принял этот проект к производству. Решили рядом с нефтехранилищем, устроить заводик по производству брикетов. Однако потребуется рабсила. Поставим к этому делу десяток пленных. Для них срочно изготовить пять подобных прессов. Селитряницы продолжают делать. Почти все отхожие места в

                -308-               
посёлке очищены. В дело пошли подгнившие скирды соломы и ветки. После сбора урожая накидаем ещё соломы и продовольственных отходов.
3 июля. Воскресенье. Вот и половина лета прошло. Вчера отпустили на каникулы волонтёров. Ушли в отпуск только Русские, имеющие родственников поблизости. Первая и вторая роты. Никто из Эрзя не рискнул отправиться в свои деревни. Жители, всё свободное время проводят на приусадебных участках, поливая овощи и вырывая сорняки. Вовсю зеленеет картофельная ботва. Мы прямо –таки чуть не богослужение заказали за отсутствие колорадского жука, этого опаснейшего вредителя картофеля! Июнь месяц прошёл гораздо продуктивнее предыдущих лет. Наконец то мы и наши воспитанники получили возможность приобщения к спорту и вообще физической культуре. Мы гоняем их до седьмого пота и результаты проявляются, как лакмусовая бумага. Очень интересно становление волонтёров, как людей, получающих знания, присущие 20 веку.  Демократическое воспитание коренным образом изменило внешний вид учащихся. Никто не кланяется подобострастно вышестоящим и не пытается выяснять отношения с позиции силы с равными себе. На нашем примере дружеского расположения друг к другу, строятся и их отношения. А полученные знания, наполнили их самосознание, чувством собственного достоинства. Мне, к примеру, очень приятно видеть, как парни 13 века становятся похожими и ведут себя, как наши современники. Уже выходя в люди, скажем на торг, в город, они заметно отличаются от остальной массы людей. Итак, в июне нам удалось научить волонтёров и школьников, спортивным играм, а также привить к этим играм неослабевающий интерес. Уже дети вовсю играют в футбол, применяя вместо мяча комок тряпок или солому в мешочке. Но даже месяца не хватило, чтобы приучить игроков к правилам игры. Всё это ещё в будущем. Действует заводик по изготовлению брикетов. Изготовлена первая партия примусов на продажу – 100 штук. Сейчас мы проводим калькуляцию изготовления, чтобы определить продажную цену изделия. Чтобы не прогадать и, чтобы не продешевить. Принято решение торговать досками. Как уже напиленными сороковками, так и на заказ, по размеру. На торге в Переяславле, который значительно вырос, практически до прежних размеров, организовали свой торговый дом, куда навезли различных досок, совершенно задавив конкурентов. Мы уже говорили о дороговизне досок. Одна доска стоила дороже бревна, из которого была выпилена. С местными кузнецами и горшечниками договорились о поставке брикетов. Да и остатки нефти удалось продавать, как средство для смазки тележных осей, но пока в мизерных количествах. Обманывать обывателей, выдавая нефть за чудодейственное лекарство, мы не собирались. Кстати, заведующим магазином, поставили Валдая. Построили ему своими силами избу с подворьем в посаде, как прежде и он с азартом взялся за своё, почти забытое, ремесло. Его же назначили нашим резидентом разведки, установив в его доме рацию. Катамаран «Рязань» приносил постоянный доход. Мы не торопились отливать пушку, при наших, незначительных запасах пороха, которых хватило бы нам на 3-4 выстрела. Шли работы по изготовлению ружья, которые тормозились слабой технологичностью местной промышленности, не позволявшей изготовить курковый замок для воспламенения заряда пороха. Сегодняшний день был выходным и после обеда мы собрались на совещание. По цене примуса докладывал Коверда. По его расчётам выходило, что только на изготовление примуса тратилось 7 часов рабочего времени, да плюс материалы. Из подобных товаров на рынке, примус можно было сравнить с боевым шлёмом, который стоил 10 - 12 кун, пол гривны, а зарплата рабочего составляла всего от 0,5 до 1 гривны в год. Себестоимость примуса никак не менее 2 кун, что соответствует зарплате рабочего за месяц. Дешевле никак нельзя. Но тогда примус попадает по цене в предметы роскоши. Увы! А давайте тогда так- предложил Коверда. – для бедняков за куну, а остальным за две? Бедняку и куну не собрать- отрезал Судейкин. Короче, не будем работать себе в убыток. Цена --3 куны и ни копейкой меньше! Все согласились. Ну и по керосину? Нефть обошлась нам по 1
               
                -309-               
гривне за 2 тонны—начал бухгалтер Каллистрат. Однако, учитывая расходы на экспедицию и последующую перегонку, я считаю, что цена на керосин должна быть 20 литров за ногату или 400 литров на гривну. Молоко на торге стоит 25 литров за ногату, так что это не так уж и дорого. Доски сороковки, длиной 9 метров, предлагаю продавать 20 штук за гривну, при ширине 25-30 см. На этом пока остановились. Ну вот мы и начали выходить на рынок. Недалёк тот день, когда мы станем самоокупаемыми, хотя это не является нашей главной задачей. Армию должно кормит государство!
               
                Мы открываем филиал Училища.
   
  11 июля. Понедельник. Вчера сообщили из Донкова, что закончен и спущен на воду, первый корабль, обычного типа – парусная галера с вспомогательным водяным движителем, длиной в 45 метров, водоизмещением 900 тонн. Приступили к постройке второго корабля – катамарана. Первый корабль назвали «Ока». Его экипаж составил 30 волонтёров, имеющих небольшой опыт плавания на «Рязани». Капитаном временно назначили командира взвода прапорщика Ивана, сына Ерёмы, бывшего десятника из отряда Архипа. Корабль вооружили одной 57 мм пушкой, пулемётом ПКТ на турели и двумя огнемётами. Корабль тут же отправился в пробное плавание вниз по реке Дон. Команде необходимо сработаться, проверить ходовые качества корабля, как на парусах, так и на движителе. Это событие было поистине исторического масштаба. Даже с этим кораблём мы сможем выйти в Чёрное море и открыть новую страницу истории Российского флота. Кстати, возник вопрос – какой флаг должен развеваться на флагштоке этого и последующих кораблей? Было 3 варианта. 1 – флаг Рязанского княжества. 2- флаг с символом десантников. 3 – Андреевский флаг. После бурных обсуждений, постановили ввести в обиход Андреевский флаг, как отвечающий религиозным воззрениям настоящего времени. Забуирову дали задание выдать шёлка на 3 флага, для последующей вышивки. Стали думать о том, что делать с кораблями во время зимы? Не бросать же их там? Единственным вариантом являлось создание в Данкове филиала нашего училища, с мореходным профилем обучения. Мы очень ясно это представили и решили немедленно это вариант воплотить в жизнь. Тут же начали определять, что необходимо выполнить в первую очередь. Главное выстроить казарму, для проживания, а к ней столовую, учебный корпус, котельную, штаб и т.д. Короче маленькую копию Маргелова. Казарму, учебный корпус и столовую – в первую очередь, до наступления зимы. Хуже всего было то, что не было стройматериалов. Выбрали вариант –немедленно нагружаем «Рязань» досками, печками буржуйками, палатками, продуктами и всем необходимым, а затем посылаем корабль по Оке, через Проню, до Рановы и дальше, насколько возможно. Затем на плоскодонках везти грузы до Мураевны и Кочуровки, а там и в Данков. В Данков же сообщили, чтобы они начали валить лес для разбивки места под посёлок и заготовки брёвен. Приходилось прервать использование «Рязани» в качестве купеческого корабля. Завтра с утра запланировали начать погрузку. Какое счастье, что все Эрзя остались в лагере и не ушли в отпуск! Cразу начали возить к пристани доски. Катамаран же должен был прибыть лишь завтра из Коломны. Задействованы были практически все волонтеры и 64 пленных. Кто-то грузил в лагере, кто-то разгружал на причале. ЗИЛ мог перевозить за раз только 100 досок, поэтому участвовали 50 телег и оба ГАЗ 51. Свезли к пристани 3 тысячи досок, общим весом почти 190 тонн. «Рязань имела водоизмещение 640 тонн, поэтому мы не экономили. Свезли также рулон плёнки полиэтиленовой на окна. Оба, уже не нужных, дизель –генератора по 12 квт.30 бочек дизтоплива по 120 л. Бензина столько же. Зимнее обмундирование для 200 волонтёров, поскольку решено было оставить в Данкове, кроме имеющихся 2-х взводов ещё роту и недостающий взвод. Командиром новой роты был я. Так что и мне пришлось собираться. Своих девчонок мне приходилось оставить
               
                -310-               
здесь с детьми. Ещё брали 20 лошадей, САУ и ГАЗ 51, одну походную кухню, печки, палатки и всякую мелочь. Работа продолжалась до темна. Потом была ночь прощания с моими подругами. Обе подруги Теплова уже с апреля в одиночестве.               
12 июля. Вторник. С утра продолжили перевозить имущество. Взяли с собой 2 т топливных брикетов, две рации Р105 для кораблей и много чего ещё. Наш катамаран прибыл в 14 часов и встал на разгрузку товара. Через 3 часа он разгрузился и подплыл для загрузки. Работа продолжилась. Мы не успели и остались ночевать ещё на одну ночь. Сцена прощания с девушками повторилась. Я изощрялся, понимая, что уезжаю надолго и вряд ли найду себе девушек в Донкове.
13 июля. Среда. Утром вновь выехали на пристань и, к 12 часам закончили загрузку. Попрощались со своими и отчалили в половине первого. С нами плыли Виноградов, знающий маршрут, 30 пленных и два взвода волонтёров для помощи при перегрузке. Обедали на борту корабля. Достаточно быстро, по течению, достигли Прони и вошли в её русло. В 20 часов вошли в русло Рановы и дальше уже следовали до темноты в 21 час. Здесь переночевали. Многие спали на берегу, так как было очень тепло.
14 июля. Четверг. Двинулись дальше в 8 утра. Теперь приходилось двигаться осторожно, так как река сильно обмелела и с носа корабля, матросы пробовали дно шестами. Наконец, около 12 часов, достигли места, где глубина уже не позволяла дальнейшее плавание. Спустили на воду 8 плоскодонок, каждая грузоподъёмностью в 24 тонны. Загрузили их не полностью, чтобы меньше погрузились в воду. Согнали на берег САУ. Все плоскодонки соединили между собой канатами и САУ медленно потянула караван против течения, двигаясь по берегу. На каждой лодке находились по 5 человек, которые отталкивались от берега шестами. Следом ехал ГАЗ 51, битком набитый тридцатью волонтёрами и двадцать волонтёров на конях. Через два часа езды добрались до Мураевны. Население деревни сбежалось смотреть на непривычное зрелище. Мы тут же наняли всех мужиков, которых оказалось 27 человек с подводами, чтобы они возили доски до Кочуровки. Началась работа. Скинув груз на берег, плоскодонки, своим ходом, по течению, вернулись к «Рязани». Сделали второй заход. На этот раз, работали до 20 часов. Ужин готовили в походной кухне. По рации созвонились с Донковым и оттуда к Кочуровке прибыли 30 волонтёров на 4-х плоскодонках. Они успели сделать одну ходку до Донкова.
15 июля. Пятница. Продолжили работу и возили грузы до самого вечера. Пришлось вновь ночевать на месте. После ужина, мне пришла в голову мысль. А почему бы нам не построить новое училище с посёлком и гаванью на месте будущего Воронежа? Ведь Петр 1 начал строить там корабли по той причине, что после впадения в Дон реки Воронеж, река становится полноводнее и более судоходной. Зачем нам устраивать промежуточную остановку в неперспективном Донкове? Я немедленно позвонил в Маргелово и поделился своими мыслями с Судейкиным. Тот задумался и сообщил, что они переговорят между собой, и дадут ответ завтра.
16 июля. Суббота. У меня день рождения, уже стукнуло 23 года. Я, судя по возрасту, будто бы родился в 1216 году. Вместо праздника, пришлось работать до седьмого пота. Катамаран освободили от груза к 14 часам, но предстояло ещё перевезти эти грузы от Кочуровки до Донкова. Катамаран уже мог уплывать и собрав всех, кто не оставался здесь, отчалил домой. Судейкин позвонил мне и сообщил, что моё предложение рассмотрено и одобрено. Таким образом, мне надлежало, большую часть грузов вести дальше, до впадения в Дон реки Воронеж и там начинать строительство посёлка. «Рязань» отправилась в обратный путь, а я поплыл с последним рейсом до Мураевны. До темна перевозили грузы в Кочуровку. Закончили полностью около 9 часов вечера. Поскольку мелких денег не было, передал мужикам из Мураевны одну гривну, пусть как хотят разменивают. Мужики довольные удалились. Переночевали в Кочуровке. Деревня была всего на 12 дворов, так что мы даже не стали проситься на ночлег, а

                -311-               
переночевали под открытым небом. Между прочим, я взял с собой Арзамаса, в качестве ординарца и ученика. Он не числился ни в какой роте, а был сам по себе. А ещё я взял одного парня в возрасте 16 лет, по имени Алемай, я называл его Алёша, который подавал большие надежды в механике и был братом Арзамаса.
17 июля. Воскресенье.  Нам некогда было отдыхать, и мы продолжили работы по переселению. Плоскодонки сновали к Донкову и обратно. Наконец всё было перевезено и свалено у нашего лагеря. Я прибыл последним и встретился с Валерой Тепловым. Мы обнялись, и он начал меня знакомить со своим хозяйством. Собственно, сам Донков являлся военной крепостью на южном рубеже Пронского княжества, вассала Рязани. Судя по карте, место будущего города Воронежа, не входило в земли ни одного из Русских княжеств и находилось, до монгольского нашествия, в зоне взаимных интересов Половцев, Мордвы и Рязани. Донков представлял из себя небольшую крепость- посёлок. В настоящее время воеводой в нём служил Пронский боярин Кушник. Два года назад монголы захватили и сожгли крепость, но люди упорно не желали уходить отсюда, поскольку богатые чернозёмные земли давали отличные урожаи. Из Пронска прибыла сотня дружинников во главе с сотником и воеводой. Крепость отстроили вновь, а внутри неё и рядом со стенами, поселились семьи дружинников и просто обычные крестьяне. Всего там жило 500-600 человек. Крепость находилась на левом, отвесном берегу Дона, а лагерь волонтёров Теплова и судоверфь, расположились ниже крепости, ближе к воде, в полукилометре от неё. За три месяца пребывания здесь, волонтёры обнесли свой лагерь невысоким тыном из брёвен. В общем, никого не опасались, а остерегались лишь неожиданного нападения. Тын позволял задержать врага и успеть организовать оборону. В четырёх углах лагеря поставили вышки с ограждением, защищающим от стрел. На двух вышках были установлены пулемёты. Днём дежурство велось на этих вышках, а с темнотой все вышки занимались часовыми. Одна САУ находилась у выхода и тоже по ночам несла дежурство. Внутри лагеря, ровными рядами, стояли палатки для личного состава и кораблестроителей. Столовая из досок с навесом, могла принять до 100 человек. В самодельную печь были вмонтированы два котла для первых и вторых блюд. Небольшой склад продуктов из досок, располагался рядом. Все волонтёры не расставались с оружием. Верфь находилась в 50 метрах от тына и на разложенных брёвнах уже стояли в начальной стадии строительства, два будущих корпуса катамарана. Недавно спущенный корабль «Ока», отправился в пробное плавание с 30 волонтёрами и должен был вернуться послезавтра. Теплов поставил кораблю задачу, доплыть до Азовского моря и никого не трогая, вернуться обратно, проверив его судоходные качества. Ничего не поделать, придётся ждать возвращения «Оки». Из крепости прибыли боярин Кушник и сотник Епифан. Мы познакомились и мне               
пришлось рассказывать им о нашем путешествии сюда и планах на будущее. Мне пришлось огорчить их, рассказав, что с окончанием постройки корабля, мы передислоцируемся на 200 км ниже по течению. Присутствие такого крупного отряда вселяло в защитников крепости чувство защищённости. Но мы заверили Кушника, что враг мимо нас не пройдёт и он может быть спокоен в этом отношении. Побеседовав ещё некоторое время, гости удалились, а мы начали обсуждать дальнейшие планы. Прибывшие устанавливали палатки, подготавливали походную кухню для готовки ужина. Было жарко и волонтёры работали, сняв гимнастёрки. Нам теперь предстояло ещё подтащить все грузы к пристани и складировать их, как можно удобнее, для последующей перегрузке в корабль. Всё это время с места постройки корабля слышался стук топоров и визг пил. К вечеру всё имущество было подготовлено к погрузке. Делать было абсолютно нечего и мы, собрав в столовой волонтёров, рассказывали им о звёздах и Луне, светивших в ночи.


                -312-               
18 июля. Понедельник. Рано утром я принял решение послать пару плоскодонок до нового места жительства. Всё равно «Ока» прибудет только завтра. Общими усилиями установили на 2 плоскодонки мачты из тонких жердей и навесили на них паруса.               
Получилось неказисто, но работоспособно. Сразу после завтрака, в каждую из них, загрузили по два десятка волонтёров, продукты на три дня, кое –какие вещи, несколько палаток на 12 человек и отправили вниз по течению к устью Воронежа, с целью разведать и найти подходящий, для устройства лагеря, участок берега. Я передал им карту, указал куда примерно им следует прибыть и даже примерное место назначения. Они немедленно отправились в путь. Я и Теплов начали определять, что я возьму с собой, а что оставлю Теплову. Бензопилу решили взять в первую очередь. Нам она потребуется, как самое необходимое орудие труда. Предположительно, спуск нового корабля ожидается не раньше конца октября- начала ноября, так что остающимся понадобятся тёплые вещи и печки. Ну а количество остающихся волонтёров определили в один взвод. Этого вполне достаточно для охраны лагеря и для управления кораблём в дороге до Воронежа, а мне крайне будут необходимы рабочие руки на новом месте жительства. Я спросил у Теплова, какой водой они пользуются? Тот ответил, что для этих целей, по прибытию, они вырыли колодец, чтобы иметь чистую воду. Это безусловно являлось одним из важнейших правил нашего выживания. Местные пользовались водой из реки и удивлялись нашей щепетильности. Это было не удивительно. В этом веке никто не знал, какие опасности таит в себе вода из открытых источников. Несомненно, вода из реки казалась чистой, а реки были прозрачными на глубину до 5-6 метров. Это даже казалось поразительным, сравнивая эту воду с водой рек нашего времени – мутной и несущей всякий мусор, даже удивляло, что рыба каким-то образом выживает в ней. Я вспомнил, как показывал присланному из Рязани лекарю наш микроскоп. Я капнул на стёклышко воды из крана и показал ему, какие жуткие чудовища водятся в капле воды! А ведь та вода была из скважины, ещё и хлорированная. Лекарь аж отпрыгнул от микроскопа и зарёкся пить сырую воду вообще. По окончании работ, Теплову поручали выплатить положенные деньги и подарить кораблестроителям две плоскодонки, на которых те должны будут добираться до дома. Со мной прибыли 20 строителей, как раз половина, из имеющихся у нас в Маргелово и я хотел переговорить с корабелами, согласится ли кто, остаться для работ по строительству Воронежского лагеря. С этим вопросом я обратился к ним. Корабелы обещали подумать, тем более, время ещё имеется. День прошёл спокойно. Волонтёры купались и загорали, и мы с Тепловым, тоже позволили себе немного поплавать в Дону.
19 июля. Вторник. Весь день предавались отдыху. Я и Теплов посетили крепость и оглядели её внутреннее устройство. Внутри было тесно. Крепость занимала площадь примерно 150х150 метров, обнесённых бревенчатыми стенами, высотой в 5 метров, с единственным входом. Внутри лепились примерно 60 полуземлянок, отапливающихся по-чёрному, в которых жили семейные дружинники. Для холостых предназначалось здание в два этажа, на каждом из которых, проживали в общих помещениях по 20 человек на двухэтажных нарах. В середине, рядом с казармой стояло административное здание. Тоже из двух этажей, добротно выложенных и служащее заодно цитаделью, способной выстоять против немногочисленного врага. В этом здании проживал воевода с семьёй и тиун, местный управдом. Рядом с выходом, в обе стороны, устроились три десятка семей крестьян. У них также, в качестве жилищ, использовались полуземлянки, такие же, как и внутри крепости. Но здесь, вокруг каждой землянки, был разбит небольшой огород на 6-7 соток, засаженный овощами, а несколько в стороне, раскинулось небольшое поле, поделенное на участки, где крестьяне сеяли зерно. Всё это выглядело крайне убого и в высшей степени бедно. Крестьяне носили в основном самую простейшую одежду, залатанную во многих местах, а по случаю тёплого времени года, все поголовно ходили босиком. Увы, так сейчас выглядят почти все российские крестьяне и наша задача – изменить это положение.
               
                -313-               
               
                Список справочной литературы:

1. В. Ян. Батый. 
2. В. Ян. К последнему морю.
3. Канал Великая Евразия. Русский царь Батый.
4. Древнерусские земли.
5. Олег Бажанов. Батый. Золотая Орда. 
6. История вокруг нас. Бату и Берке. У истоков Золотой Орды.
7. То же. Батый создаёт Золотую Орду. 
8. Интернет. Википедия