Суета и томление духа

"Я сказал: – Можно, я зайду к вам завтра с утра?

Он покачал головой и, как мне показалось, с некоторым злорадством ответил: – Нет. Это никак не возможно. Завтра с утра вас, Александр Иванович, вызовет Китежградский завод, и мне придется дать вам командировку." (с)

===

Я совсем было забыл про этот странный разговор.

Да и, когда в телефонной трубке я услышал строгий голос Марьи Моревны, секретарши обоих Янусов, я тоже не сразу понял о чём она мне говорит.

Дело в том, что мысли мои были целиком заняты проверкой программы, которую самостоятельно составил заведующий отделом Линейного Счастья Фёдор Симеонович Киврин для оптимизации перевозок "Гореутолителя №21" в отдалённые районы Крайнего Севера.

А Марья Моревна сказала, что мне надо получить командировочное предписание, проездные и суточные.

Я хотел её расспросить о предстоящей мне командировке, но она уже положила трубку.

Тут-то я и вспомнил вчерашний разговор с У-Янусом!

В Китежград я съездил бы и сам, уж очень хотелось посмотреть легендарный город и его живописные окрестности, но, как вам известно, понедельник начинается в субботу, а воскресенье - единственный выходной...

Узнав о моей командировке, девочки очень оживились.

Я повесил рабочий халат на вешалку, велел девочкам не отвлекаться и продолжать начатую работу, а по окончании оной не забывать вырубать ток.

Провожаемый завистливыми взглядами и просьбами привезти из Китежа польскую губную помаду, я вышел за дверь машинного зала.

В широком коридоре было пустынно - рабочий день только начался.

Я, бодро перепрыгивая через одну ступеньку, спустился по лестнице на первый этаж.

Тут я чуть не столкнулся с четырьмя дублями Амперяна, которые согнувшись от тяжести тащили на склад готовую продукцию отдела Линейного Счастья - "Мешки смеха".

Огромные мешки на спинах дублей под завязку были заполнены весёлым, беззлобным детским смехом.

Я пропустил дублей к выходу на хоздвор и, мимо дверей отдельских лабораторий, мимо парадной лестницы ведущей в вестибюль, прошёл в левое крыло здания.

У монументальных, дубовых дверей приёмной, я пригладил рукой волосы и одёрнул куртку - Марья Моревна не терпела небрежных сотрудников.

В огромной приёмной её стол располагался между дверями в оба директорских кабинета.

Двери были обиты сверкающей зеркальными чешуйками, хорошо выделанной драконьей кожей из Магриба.

Над дверями имелись скромные стеклянные таблички с одинаковой надписью серебряными буквами: Невструев Я.П.

Марья Моревна, вечно молодая женщина неописуемой красоты, в строгом сером костюме-тройке и с депутатским значком на лацкане жакета, печатала по десятипальцевой системе какой-то документ на старинной пишущей машинке вертикальной конструкции, с надписью STOEWER на поддерживающей листы планке.

Она (Марья Моревна, а не пишмашинка), не отрываясь от печати (её пальцы летали по клавиатуре со сказочной быстротой) бросила на меня строгий взгляд (от которого мне стало очень странно) и кивнула головой в сторону ряда стульев вдоль стены напротив стола.

Перед тем как присесть на краешек жёсткого стула с жестяной инвентарной биркой, приколоченной гвоздиками к спинке стула, я с удовольствием обвёл взглядом картины, висевшие на стенах.

Здесь было большое полотно "Подвиг лесопроходца Селивана".

Это та картина, где Селиван на глазах у потрясенных товарищей превращается в "прыгающее дерево".

Судя по надписи на маленькой табличке на роскошной золочёной раме, автором был некий Брандскугель, явно из голландских художников.

Были там: всем известная с детства и любимая композиция "Купание розового слона" Петрова-Водкина; знаменитое полотно "Окозлевание братца Иванушки" Васнецова и эпическая картина "Вурдалаки на Волге" Репина.

Ближе к дверям в кабинеты директоров висели два полотна неизвестных европейских художников: "Das Motorrad unter dem Fenster am Sonntagmorgen" ("Мотоцикл под окном в воскресое утро") и "Сусанна novus и старцы".

"Новую Сусанну", конечно, стоило бы рассмотреть внимательнее, но в этот момент стук пишущей машинки резко оборвался - Марья Моревна отодвинулась от стола и приглашающе кивнула мне головой.

-Распишитесь, Привалов, вот тут и тут. И поспешите в бухгалтерию. Автобус на Китежград отходит через сорок минут, -распорядилась она.

Я расписался в соответствующих графах возле карандашных пометок-галочек, поблагодарил Марью Моревну (она уже не обращала на меня внимания, занявшись считыванием только что напечатанного текста) и направился к двери в коридор.

На выходе из приёмной произошла непредвиденная заминка - дверь прямо перед моим носом распахнулась и на пороге возник директор.

Я их уже немного различал - это был У-Янус.

Он внимательно на меня посмотрел и спросил, не виделись ли мы с ним вчера.

– Да, Янус Полуэктович, – сказал я. – Вчера мы с вами разговаривали. Вы ещё сказали, что меня вызовут на завод в Китежград.

– Ах да, да, – сказал он. – Запамятовал.... Вы там повнимательнее, однако, Александр Иванович. У вас в таблицах напряжённости Мю-поля ошибочка в графе 666 имеется. Да и некоторые приказы по институту вам будет полезно прочитать перед командировкой. Марья Моревна, ознакомьте товарища!

У-Янус благожелательно посмотрел на меня, кивнул головой и прошёл сквозь закрытую дверь в свой кабинет.

Я вернулся к столу секретарши и взял листки бумаги со столешницы.

Приказ по НИИЧаВо был составлен в двух экземплярах.

В одном экземпляре приказа и.о. заведующего вычислительной лабораторией объявлялся строгий выговор за систематическую пробабилитность и нарушение Закона больших чисел.

В другом экземпляре приказа и.о. заведующего вычислительной лаборатории награждался (посмертно) досрочной выплатой 13-й зарплаты.

Больше всего меня смутило то обстоятельство, что в обоих приказах не были упомянуты ФИО, а вместо них оставались лакуны.

-Ступайте, Привалов! И... Желаю Вам удачи! -голос Марьи Моревны был наполнен неожиданными обертонами сочувствия.

Я откланялся и побежал сначала в бухгалтерию, потом в кассу, а оттуда - на остановку автобуса.

Всё же, я опоздал.

Остановка междугороднего автобуса находится слева от входа в гостиницу "Студёное море".

Когда я быстрым шагом вышел на площадь, автобус стоял у навеса остановки, а поближе к задним дверям топталось несколько курящих пассажиров.

Я посмотрел на циферблат своих часов марки "Ракета" - времени у меня было в обрез.

Тогда я бросился прямиком через площадь, благо все грузовые машины стояли рядом с чайной № 16/27, а легковушек в городе было совсем мало.

Я уже пересёк сквер, когда до меня донёсся пронзительный переливчатый свист и через дорогу от себя я увидел стоящего на краю тротуара милиционера.

Это был мой старый знакомый - сержант Ковалёв.

Полосатой палочкой регулировщика он сделал повелительный жест, предлагая мне подойти к нему.

Мне ничего не оставалось, как изменить траекторию движения и подбежать к юному сержанту.

Даже не выслушав моих оправданий Ковалёв начал выписывать мне штрафную квитанцию.

В это время водитель автобуса завёл мотор.

Курильщики, поспешно побросав окурки мимо урны, тесня друг друга забрались в салон и, скрежетнув закрывающимися дверями, автобус отъехал от остановки.

Я посмотрел вслед удаляющемуся по улице чудесному сине-белому изделию Львовского автобусного завода, с прозрачными стёклами на крыше и изящной дугой воздухозаборника сзади, и с досадой вспомнил, что следующий рейс на Китежград по расписанию будет только в шесть часов вечера.

На этом маршруте было всего два рейса - утром и вечером.

Надо было что-то предпринимать.

Я решил вернуться в институт и до половины шестого поработать над задачей факторизации матрицы для дублей на биополимерах.

Эту задачу предложил Роман Ойра-Ойра и ей мы занимались уже второй месяц без особых, впрочем, успехов.

Чтобы не откладывать дело с оплатой штрафной квитанции в "долгий ящик", я направился в Сберкассу, ту, что на проспекте Мира.

По пути туда я было прошёл мимо телефонной будки, но вспомнил странный приказ, с которым меня почему-то ознакомили в приёмной директора.

Я трижды сплюнул через левое плечо, после чего произнёс заклинание: "Сиквел, приквел, мидквел, интерквел и пин-офф!" и, шаря по карманам в поисках мелочи, открыл дверь в будку.

Телефонная трубка была на месте, в будке было довольно чисто и ничем не пахло.

Стенка, на которой висел аппарат, была густо исписана чернильным карандашом.

В основном там были номера телефонов, имена, объяснения в любви и странные три строчки:

"В который раз на старом пустыре
я запускаю в проволочный космос
свой медный грош" (с)

Я снял трубку с держателя, по привычке подул в микрофон; с удовлетворением услышал собственное  "фу, фу"; опустил в монетоприёмник две копейки и набрал на крутящемся диске В-113.

В наушнике никаких гудков я не услышал и хотел уже повесить трубку, когда голос Марьи Моревны прозвучал у меня прямо в голове: -Привалов, не валяйте дурака! Вас же предупредили...

Строгий голос в голове умолк, автобус тряхнуло на стыке дорожных плит и я ухватился руками за сиденье под собой.

Автобус мчался по дороге между двумя рядами высоченных сосен, подступающих к самой обочине.

Яркое солнце было скрыто верхушками деревьев, стянутых вверху стальными тросами и лишь отдельные лучи света пробивались сквозь ветки и стёкла в салон автобуса.

Я сидел один на широком заднем сиденье, слыша где-то за спиной и под собой гул мотора и вентилятора.

Пассажиры в салоне автобуса в основном дремали, откинув головы на подголовники высоких кресел.

Кое-кто читал "Известия", а одна пожилая дама не отрывалась от журнала "Новый мир".

Шофёр положил руки на большое рулевое колесо, уставившись в ветровое стекло.

Радиоприёмник на панели перед ним был включён.

Из динамика, сквозь шумы, скрипы подвески и гул шин, до меня едва-едва доносилась мелодия и слова весёлой песенки:

"Говорят, не повезёт
Если чёрный кот дорогу перейдёт
А пока наоборот
Только чёрному коту и не везёт" (с)

Тамара Миансарова пела, водитель устало смотрел на дорогу, пассажиры дремали или читали, а я трясся на заднем сиденье ЛАЗ 695Б.

Про стянутые тросами верхушки сосен мне уже рассказывал Витька Корнеев.

Он как-то в семимильных сапогах-скороходах добежал почти до самого космодрома - хотел посмотреть старт ракеты.

Конечно, его задержали.

Он не добежал пятнадцати километров, потом у него ещё были неприятности в отделе кадров.

Товарищ Дёмин, Кербер Псоевич, обещал даже уволить Корнеева с работы.

Но коллектив взял Витьку на поруки, хотя грубый Корнеев утверждал, что Кербер на него лаялся из-за давней истории с сарабандой, приключившейся как-то на танцах в Клубе лесозаготовителей.

Там, где дорога пойдёт по тундре, по обочинам появятся деревянные столбы, с натянутой между ними маскировочной сетью.

Начальство, конечно знает время прохождения по орбите над нами разведовательных сателлитов супостата, и знает, что не очень-то помогают эти кроны-сетки, но начальство считает, что "бережёного камуфляж бережёт, а небережёного Ариман стережёт".

А начальство, как всем известно, не ошибается никогда.

Понятно, что в автобус меня трансгрессировал кто-то из Больших Мастеров.

Я немного подумал, припомнил разговоры в приёмной директоров, а также слухи, ходившие по институту, и пришёл к выводу, что в автобус я попал не без помощи Марьи Моревны.

Силы и умения ей было не занимать.

Ведь именно ей институт обязан тому, что Кощей Бессмертный теперь находится в полном распоряжении нашей передовой советской науки.

Это Марья Моревна заковала могучего Кощея в железные цепи, справившись с невыполнимой для других магов задачей.

Рассказывали, что даже Камноедов при ней разговаривает искательным шёпотом, а "рыстр террибль" (несносный хам, фр.) Выбегалло становится исключительно вежливым и галантным кавалером.

Это - да! Другой вопрос зачем ей это надо - предупреждать меня о чём-то именно в такой форме?

Впрочем, жизнь магов, при всей их могущественности, тоже подчиняется определённым, иногда очень суровым, законам.

Саваоф Баалович Один, начальник отдела Технического Обслуживания, стал всемогущим, но граничное условие решённого им уравнения Высшего Совершенства не позволяет ему БЫТЬ всемогущим.

Значениями аргументов этого уравнения являются такие понятия, как:

-за всё содеянное в этом мире существует плата;
-за всё содеянное в этом мире надо платить;
-применение магических сил оправдывается лишь необходимостью;
-нельзя нарушать гомеостаз Мира;
-применение высших магических сил допустимо лишь при необходимости поддержания гомеостаза Мира.

Собственно, эти аргументы являются негласным кодексом для магов, а все остальные их человеческие и нечеловеческие качества происходят из воспитания, образования и, во многом зависят от среды обитания.

При взгляде со стороны, это особенно заметно.

Вот, в позапрошлом году (я ещё не работал в НИИЧаВо) в Соловец приезжала делегация с факультета сверхестественных явлений Висконсинского университета.

Все они были здоровенные, под два метра ростом, рыжие, конопатые и с ослепительно белыми зубами.

Все они ходили в тёмных пляжных очках; в высоких кепках с большим козырьком; в клетчатых рубашках с короткими рукавами; в синих джинсах с заклёпками, с накладными карманами сзади и кожаной нашивкой "Ливай Страусс"; в теннисных туфлях на толстой каучуковой подошве.

И, ещё, они всё время жевали "бабл гам"; курили сигареты "Верблюд" с фильтром и через слово у них звучало не Frequently Asked Question, а Fuck you.

При этом они всё время улыбались.

У нас в народе это называется похожим словом - лыбиться.

Слово похожее, но смысл несколько иной.

Эдик Амперян мне рассказал, что приезжали они к нам по обмену опытом.

О чём они на самом деле беседовали с руководством НИИЧаВо и чему они лыбились, этого Эдик не знал.

Зато потом, американцев провели по нескольким отделам и лабораториям.

Во время этой экскурсии их сопровождали начальник Первого отдела Максим Максимович Исаев и Модест Матвеевич Камноедов.

Ну, Модеста Матвеевича вы уже знаете, а о Максиме Максимовиче знают только те, кому положено о нём знать.

Начальник Первого отдела личность очень таинственная.

Наш киномеханик Саша Дрозд, когда мы с ним делали стенгазету "За передовую магию!", сказал, что о товарище Исаеве будут снимать фильмы.

А он, Дрозд, как лицо непосредственно сопричастное к кинематографу, в этом уверен на все сто процентов.

Якобы, накануне Духова дня было ему во сне такое видение, аж в двенадцати сериях.

Он даже называл фамилии актёров из этого сна: Тихонов, Плятт, Куравлёв, ещё кто-то и какой-то Броневой...

Дрозд - известный на весь институт враль и фантазёр, чего только не придумает!
   
Конечно, визитёров из Америки в отдел Оборонной Магии не повели по понятным нам причинам.

Если вы успели прочитать повесть "Понедельник начинается в субботу", то помните описание этого отдела: пыль, запустение, валяющиеся на полу старые мобилизационные планы; папка с картами Большого Освободительного Похода внутри сейфа с распахнутой дверцей и с торчащими в замочной скважине ключами; список паролей и кодов на запуск МБР, написанный мелом на школьной доске; у входа - ветеран Второй Пунической войны с нечищенным со времён Полтавской битвы мушкетом в руках.

Конечно, то, что показали двум авторам-беллетристам была всего лишь "фата-моргана" - ни к чему раскрывать деятельность этого отдела.

Я так глубоко задумался, что пропустил момент, когда лес закончился и наш автобус покатил по открытой местности, свернув с бетонки на шоссе покрытое щебенкой.

Автобус сразу же начало трясти и за ним появился пылевой хвост - дождей давно не было.

Вокруг расстилались пустынные, заросшие кустарником и травой поля.

Шофёр курил папиросу, сбросив скорость и придерживая руль одной рукой.

Пассажиры в салоне дремали.

Даже дама, читавшая всю дорогу "Новый мир" откинула голову на подголовник и смежила веки.

Я тоже погрузился в странное состояние полубодрствования, полудремоты.

"У меня было какое-то странное ощущение. Временами, как порыв ветра, налетало сознание, что я сижу в комнате на диване, но стоило тряхнуть головой, и я снова оказывался в ... [автобусе]." (с)

Тогда я начинал размышлять об этой, довольно странной, командировке.

Директором Китежградского завода маготехники был Иван Иванович Иванов.

О нём с большим почтением отзывались наши институтские корифеи: Жиан Жиакомо, Кристобаль Хозевич Хунта и Фёдор Симеонович Киврин.

В давние, давние времена его уважали и ему поклонялись балтийские и восточные славяне, потому, что был он Сварожичем, богом огня.

Во времена, более близкие к нашему, когда вера в пантеон богов постепенно сменилась другими верованиями, и появилась необходимость предъявлять на заставах документы удостоверяющие личность, Иван Иванович носил последовательно несколько фамилий.

Был он и Ползуновым И.И.; и Кулибиным И.П.; и Черепановым Ефимом, и Черепановым Мироном тоже.

И занимался он всегда одним и тем же, чему был обучен сызмальства ещё титанами духа доледникового периода, такими как Юмала, Тешуб, Брахма и Носатый Тот, а именно, занимался он всякого рода занятными механизмами.

О его деятельности в мрачный период царизма в широких массах трудящихся сохранилась поговорка: "Сколько можно изобретать паровоз?" и, более радикальная: "Зачем изобретать паровоз?"

[По прошествии столетий, в данных поговорках вместо паровоза стал упоминаться велосипед.]

О его техническом детище, волшебном симбиозе жаркого огня, водяного пара и холодной стали, слагались песни.

Кто из нас не слышал "Попутную песню"?

"Дым столбом - кипит, дымится пароход...
Пестрота, разгул, волненье,
Ожиданье, нетерпенье...
Веселится и ликует весь народ
И быстрее, шибче воли
Поезд мчится в чисто поле." (с)

Официально Китежградский завод маготехники ("КЗМ") под руководством директора И.И. Иванова сейчас выпускал двухдорожечные магнитофоны "Чайка-М", пользующиеся в магазинах большой популярностью у покупателей.

Как водится, эти магнитофоны не были основной продукцией завода.

Ведь, к примеру, все в тамошней округе знают основную, помимо вагонов, продукцию "Уралвагонзавода"...

На "КЗМе", же, действовала конвейерная линия сборки умклайдетов электронного уровня, типа "УЭУ-17".

Кроме того, в отдельном научно-производственном корпусе, малыми партиями собирали умклайдеты "УКА-Зеро", принцип действия которых основывался на знании законов квантовой алхимии.

Ну и, конечно, "КЗМ" был единственным предприятием в СССР, который освоил выпуск таких изделий, как ТДХ-80Е и РУ-16.

Что такое был (или было) это РУ-16 мне знать было не положено, а я и не знал.

Знал я только, что в отделе Ойры-Ойры он (оно) был установлен в отдельном помещении, двери и окна которого были запечатаны заклинаниями "запирания" из "Истинного гримуара" (Grimorium verum, лат.).

ТДХ же, был транслятором двухходовым с избирательностью на молекулярном уровне и не очень гладкой кривой селективности.

Собственно, из-за него меня и вызвали на завод.

Этот ТДХ был излучателем Мю-поля, превращающего реальную действительность в действительность сказочную.

Для транслятора я в прошлом году написал новую программу.

У-Янус, сказал, что я где-то ошибся в командах.

Что же там такое приключилось с транслятором?

Пока все эти мысли крутились у меня в голове, автобус приблизился к месту моего назначения.

Открылась низина, поросшая густым хвойным лесом.

Среди моря зелени блеснула, извиваясь, Ведьма-река и зажелтели голые покатые склоны Лысой Горы за ней.

На далёком горизонте нарисовались величественные туманные силуэты Кудыкиных гор.

Через Кудыкины горы можно было перейти только по одному очень опасному перевалу, известному среди туристов под названием "Перевал дятлов".

Я записался в туристическую секцию, но меня в поход на перевал пока не брали - не хватало туристического стажа.

А Эдик Амперян ходил в прошлом году через этот "Перевал дятлов".

Сразу за перевалом была непролазная тайга, точнее - чудовищный бурелом из поваленных в круг деревьев.

Эдик сказал, что этот вывал леса был ещё больше, чем в Подкаменной Тунгуске, а так, ничего интересного - потом, до самого побережья, каменистая пустыня под названием Кудамакар с отдельными скалистыми плато на ней.

Но, зато, с плато был отличный вид на высокие обрывистые берега острова Буян, на белую вершину Алатырь-камня, и на гигантский водоворот между материком и островом.

Водоворот тот издавна был известен под названиями Стрёмное Бучило или Харибда.

Автобус бодро выехал на новый стальной мост через речку Китежа.

Внизу мелькнула вода, какие-то кусты и развесистые ивы по берегам.

С насыпи за мостом открылся вид на серые башни Старой крепости, на древнюю застройку в Центре и на новые шлакоблочные жилые двухэтажки Китежградских "Черёмушек".

Автобус покатился по улице, я с интересом вертел головой по сторонам, ожидая увидеть что-то необычное на улицах легендарного города.

За исключением хорошо сохранившихся развалин крепости, город очень напоминал наш Соловец.

Тот же асфальт в выбоинах разной степени глубины и обширности, те же узкие тротуары; редкие телефонные будки; покосившиеся радио- и телевизионные антенны на жестяных крышах домов; витрины магазинов, уставленные пирамидами консервных банок; редкие прохожие; бочка на двух колёсах с надписью "ХЛЕБНЫЙ КВАС" с небольшой очередью граждан с алюминиевыми и эмалированными бидончиками в руках при ней...

Между тем, водитель притормозил автобус по просьбе кого-то из местных и собирался уже открыть дверь, когда я подхватился и встал с сиденья.

Я совершенно случайно прочитал на табличке, закреплённой на стене дома название улицы: "М. Касательная", а сейчас вдруг сообразил, что завод маготехники как раз располагался на этой "М. Касательной".

Автобус лязгнул дверью и покатил по улице, окутав нас на прощание клубом дыма и крепким запахом непрогоревшего бензина.

Пассажир, сошедший вместе со мной, взмахом руки показал мне в какую сторону надо идти к Заводу маготехники.

Я поблагодарил его и направился в указанном направлении.

Метров через сто я увидел могучий кирпичный забор, увенчанный поверху тремя нитками ржавой колючей проволоки.

Я свернул с мостовой и пошёл по тротуару вдоль забора к проходной.

Метров через двадцать я увидел лист фанеры, грубо приколоченный гвоздями прямо в цементный раствор между кирпичами.

На волнистой, серой от пыли, поверхности фанеры чёрной краской были выведены буквы.

Я остановился напротив, неровные буквы сложились в слова.

На фанере было написано:

...............................
куплю
РАДИОДЕТАЛИ
б/у и новые
часы наручные в желтом корпусе
тел. Б 40-10
...............................

Я сразу припомнил один наш спор с Эдиком.

Мы сидели вечером после работы у нас в комнате, пили отличное сухое вино "Ркацители", которое Эдик сотворил, заплатив два тридцать за бутылку.

За окном было светло по причине "белых ночей", а мы с ним обсуждали вопрос - почему возле всех заводов, имеющих отношение к электронике, висят объявления с предложением продать радиодетали.

Я считал, что это дело рук спекулянтов, которые перепродают краденые на производстве радиодетали в комиссионные магазины.

Эдик, же, утверждал, что подобные объявления вывешивают "те, кому положено", то есть соответствующие органы, уполномоченные следить за утечкой не только радиодеталей, но и информации о том, в какой аппаратуре эти детали используются.

Мы, перебивая друг друга, приводили всё новые доводы в пользу своих теорий до поры, пока в комнату через окно не влетел Витька Корнеев, который ходил с Романом на последний сеанс в летний кинотеатр "Ландыш", смотреть иностранную кинокомедию "Фантомас".

Первым делом Витька сделал так, чтобы клубы табачного дыма от наших с Эдиком сигарет, собрались под абажуром в небольшой шар.

Послушав несколько минут наш спор, Витька рассвирепел, превратил дымовой шар в огромный кукиш и поместил этот кукиш между нами, заставив медленно вращаться вокруг его вертикальной оси.

-Фиг вам, голуби! Ничего-то вы не поняли! С этими объявлениями всё гораздо сложнее! -заорал грубый Корнеев.

Потом он схватил бутылку, поднёс ко рту и, залпом допив остатки вина, приказал нам ложиться спать, потому что сразу после среды, по календарю, начинается четверг.

А это - рабочий день.

Мы с Эдиком так ничего и не поняв, начали приставать к Витьке с вопросами, но он нас усыпил, сделав несколько пассов руками и произнеся заклинание Песочного человечка.

Вторую фанеру с тем же призывом, продать радиодетали и часы в жёлтом корпусе, я обнаружил на заборе не доходя полсотни метров до проходной.

Заводская проходная - это довольно большое кирпичное здание, рядом с широкими стальными распашными воротами, под которые ныряли рельсы однопутной подъездной дороги.

На втором этаже проходной, как стало понятно позже, находился отдел кадров завода маготехники.

По жаркой пополуденной погоде, дверь в проходной была распахнута настежь.

На пороге стоял гном, одетый в форму стрелка ВОХР: яловые сапоги; тёмно-синие диагоналевые галифе; синяя гимнастёрка с отложным воротником и зелёными ромбовидными петлицами со знаком, изображавшим скрещённые винтовки и двумя "треугольниками" на каждой из петлиц.

На пышной шевелюре гнома помещалась фуражка с зелёным околышем и с красным пентаклем над чёрным блестящим козырьком.

Кожаный ремень, подпоясывающий гимнастёрку, сбоку оттягивал револьвер в кирзовой кобуре с большим округлым клапаном на застёжке.

Гном курил "козью ножку", пуская густой сизый дым в синее небо и издали подозрительно поглядывая на меня маленькими блестящими глазками.

Когда я приблизился к проходной, гном загасил окурок о ладонь, предварительно поплевав на неё, и скрылся внутри помещения.

Я вошёл в распахнутую дверь.

Прямо передо мной находился турникет из четырёх стальных вертушек, отполированных каждодневными прикосновениями сотен мозолистых ладоней.

Справа обнаружилась деревянная стойка, за которой стоял тот же гном, бдительно осмотревший меня с головы до пяток.

За спиной вохровца усматривался канцелярский стол, за которым сидел и что-то писал в затрёпанной амбарной книге, часто макая перо в чернильницу, другой гном в такой же синей форме, только на петлицах у него были прикреплены три "кубика".

Это был начальник смены вооружённой охраны, не иначе.

Под пристальным взглядом вохровца-сержанта, я полез во внутренний карман куртки, откуда извлёк паспорт с вложенным в него заранее листком командировочного
предписания и положил документы на широкий деревянный брус, опоясывающий стойку.

Гном долго читал (и как мне показалось трижды перечитал) и разглядывал командировочное предписание.

Паспорт он пожрал глазами, внимательно изучая не только каждую страницу, но и металлические скобки, скрепляющие листы.

Печать на фотографии сержант, буквально, обнюхал.

Но особое внимание он уделил сравнению фотографии на паспорте с моей физиономией.

Я было уже заскучал, привыкая к подозрительным взглядам охранника, когда его начальник отвлёкся от заполнения граф амбарной книги и раздражённо произнёс: -Что там у тебя, Глоин?

-Командированный из НИИЧаВо, товарищ начальник! Фамилия у них - Привалов! отрапортовал сержант.

-Ну, и чаво? Документы в порядке? -спросил начальник.

-Так точно, товарищ Балин, всё по инструкции! -гном повернулся к начальнику и, шевеля от усердия бальшими волосатыми ушами, вытянулся во весь свой небольшой рост.


-Там наверху у Сорокина в отделе кадров, сейчас Несмеянова из СПБ, справку для ЖЭКа получает. Ты командированного одного по территории не пускай. Скажи Несмеяновой - пусть она его проводит, - распорядился товарищ Балин.

Гном с сержантскими треугольниками в петлицах с явной неохотой вернул мне паспорт и предписание, после чего выдал мне временный пропуск и нажал на рычаг разблокировки турникетов.

-Пропуск, гражданин Привалов, сдадите охране, когда будете покидать территорию завода! -произнёс начальник, углубляясь в свои записки.

Я спрятал документы в карман, подошёл к турникету и повернул его.

Моя рука ощутила холод металла и опять появилось "... странное ощущение. Временами, как порыв ветра, налетало сознание, что я сижу в комнате на диване, но стоило тряхнуть головой, и я снова [оказался в проходной завода]." (с)

-Спасибо, Пётр Петрович! - раздался звонкий голос у меня над головой.

Слышно было как наверху хлопнула дверь.

Дробно простучали каблучки босоножек и по ступеням лестницы, что обнаружилась сразу за турникетом, сбежала миловидная девушка в белом рабочем халатике, накинутом на пёстрый сарафан.

В руках девушка держала листок бумаги казённого вида, с печатью и замысловатой подписью, сделанной фиолетовыми чернилами.

Я сделал несколько шагов вперёд, засмущался и протянул ей руку, помогая сойти с последней ступеньки лестницы.

Сержант за моей спиной гулко кашлянул, привлекая внимание девушки и прогудел басом: -Несмеянова, проводите командированного в приемную директора!

-При попытке к бегству, разрешаю вам стрелять сразу на поражение! -пошутил начальник смены и оба гнома-вохровца дружно захохотали.

-Слушаюсь, товарищ Балин! -засмеялась в ответ девушка и вслед за ней я ступил на территорию завода маготехники.

На территории царило оживление.

Мимо нас с надсадным воем электромоторов катились платформы грузовых электрокаров, гружёные фанерными ящиками и бумажными коробками.

Электрокары управлялись всё больше молодыми, бойкими ребятами комсомольского возраста.

По их открытым и радостным лицам было видно, что это сложное, кажущееся бессмысленным постороннему человеку, перемещение материалов и готовой продукции по цехам предприятия доставляет им удовольствие.

Из репродукторов, укреплённых на стенах цехов и на решетчатых опорах освещения, доносились весёлая мелодия и бодрые слова некогда популярной песенки из кинофильма "Неподдающиеся":

"Между нами решено, решено!
Проживем лет двести мы.
Пусть проходят годы, но
Но! Но!
Но повсюду вместе мы!"

Мы, с моей симпатичной провожатой, старались идти ближе к стенам цехов, чтобы ненароком не угодить под колёса мчащихся электрокаров.

Перейдя через рельсы заводской узкоколейки, мы оказались на небольшой площади, образованной стенами трёх цехов, стоящих буквой "П".

Посередине клумбы, заросшей травой и белыми пушистыми головками одуванчиков, возвышался необыкновенный памятник.

Плотная группа неких существ, в числе которых я узнал людей, гномов и эльфов, несла на руках будто-бы человеческую фигуру.

Фигура была наклонена вперёд и протягивала обе руки в направлении движения, то есть, на меня, стоящего перед памятником.

Лицо фигуры выражало чувство, похожее на умиление от чего-то, якобы, увиденного далеко впереди, для фигуры, но далеко позади за моей спиной.

Видимая часть фигуры была отлита в старомодном пиджаке с узкими лацканами, под которым угадывались рубашка и галстук с запонками.

Кроме этой загадочной фигуры, в руках у существ были различимы развевающиеся на древках знамёна, вымпелы, треугольные значки, транспаранты, цветы и явно огнестрельное оружие.

Я не мог разобраться в увиденном и обратился с вопросом к моей попутчице.

Мы остановились напротив постамента и она стала мне объяснять, кто есть кто, и почему.

Оказалось, что на руках несут некое Высшее Существо, имя которого сокрыто веками в далёком Прошлом и позабыто ныне живущими.

Оказалось, что памятник этот отлит из бронзы в незапамятные времена.

Ходили слухи, что это событие произошло ещё до Первого ледникового периода.

Но специально приезжавшая прошлым летом группа специалистов из Академии Наук,
исследовав состояние памятника и толщину слоя патины на нём, не подтвердила слухи.

Впрочем, возможно на всякий случай, на постаменте памятника каждое утро появлялся букетик свежих цветов.

Рассказ моей спутницы был прерван самым неожиданным образом.

Задушевная песня, которая звучала из репродукторов

"Я не хочу судьбу иную
Мне ни на что не променять
Ту заводскую проходную
Что в люди вывела меня",

неожиданно прервалась и жестяной голос произнёс: -"Товарищ Привалов, срочно зайдите в приемную директора! Повторяю. ...."

Что-то в динамиках захрипело, закашляло, жестяной голос пропал и над цехами зазвучала песня:

"У меня идёт всё в жизни гладко
И аварий не было пока.
Мне знакома каждая палатка,
Где нальют мне кружечку пивка" (с)

-Ой! - воскликнула Несмеянова и всплеснула руками.

Она засуетилась, потянула меня за рукав, направляя к двухэтажному оштукатуренному зданию, стоящему на площади напротив странного памятника.

-Поднимитесь на второй этаж, товарищ Привалов! Вы уж дальше сами..., -торопливо проговорила она, начертив в воздухе рукой какой-то знак.

Я остался один, пожал плечами и направился к заводоуправлению.

Судя по звукам, встретившим меня сразу за дверями тамбура, весь первый этаж занимала бухгалтерия и производственный отдел.

Звуки в коридоре были фронтовые: непрерывный стрёкот взвода пишущих машинок прерывался ухающими ударами прилагаемых с усилием к документам мастичных печатей; невнятные командные возгласы перекрывались длинными очередями уверенно работающего ротного телетайпа; периодически раздавался сухой треск ручных арифмометров; из ритмично хлопающих дверей рабочих комнат и кабинетов в коридор выскакивали рядовые сотрудники с логарифмическими линейками наперевес, чтобы тут же скрыться в конце коридора, откуда  клубами валил удушливый сигаретный дым.

Я стоял у входа, оглушённый звуками боя, остро ощущая свою абсолютную никчемность и сиротскую несопричастность к этому могучему трудовому процессу, когда из адского дыма курилки на меня выбежал неизвестный в круглых, бликующих в свете потолочных ламп, сотрудник и воскликнул с некоторым упрёком: -Товарищ Привалов! Я вас уже полчаса жду!

Впрочем, всё разъяснилось.

Неизвестный в круглых очках оказался товарищем Тойти, звали его Хойти, потому что его папа был военным и во время Третьей Финской войны этот папа попал в плен к войскам командарма Тимошенко, Семёна Константиновича, после чего не захотел возвращаться батрачить к своим хозяевам - помещикам на хутор и женился на простой русской женщине.

До Китежграда товарищ Тойти работал сотрудником группы Научной охраны Управления по делам Леса, что в городе Сортавала.

А сейчас, на заводе маготехники, он возглавляет специальное проектное бюро и является начальником моей случайной провожатой Несмеяновой.

Товарищ Тойти мне поведал, что директор завода, узнав о моём прибытии, распорядился сначала отвести меня в заводскую столовую, а, уже потом, к нему в кабинет на совещание.

Столовая, одноэтажное здание с крыльцом и навесом на двух квадратных колоннах над ним, располагалось слева от заводоуправления.

По широким бетонным ступеням мы вошли в просторный вестибюль, отгороженный от обеденного зала перегородкой из зелёных стеклоблоков.

Слева и справа вдоль стен, облицованных метлахской плиткой с весёленьким цветовым узором, были прикреплены белые фаянсовые умывальники, одним из которых я и воспользовался, вымыв руки.

Время обеденного перерыва прошло, в большом светлом зале было пустынно, только блестели чисто вымытые и вытертые столешницы.

В глубине варочного цеха, между плит, уставленных большими алюминиевыми кастрюлями, раздавались женские голоса и бродили дородные фигуры в белых халатах.

Раздаточная стойка была пуста, лишь в начале выгороженного поручнем прохода, на столике высился штабель чистых подносов.

Но меня накормили.

Тойти жестом предложил мне пройти к отдельному столику, стоявшему у окна за большим развесистым фикусом.

В отличие от прочих столов, этот стол был покрыт льняной скатертью с узором из больших красных петухов, изображённых в профиль.

Я думал, что Тойти возьмёт алюминиевый поднос и пойдёт к раздаточной стойке, но он уселся напротив меня.

-Ну-с, Александр Иванович, чего изволите заказать на обед? -спросил он меня, поглаживая пухлой ладонью скатерть.

Мне в его построении фразы почудилось что-то очень знакомое, я не сразу вспомнил откуда...

-А у вас в столовой большой выбор, что ли, есть? -спросил я, чувствуя голодный спазм в желудке.

-Что предпочитаете? -повторил Тойти.

Мне вдруг стало очень неловко - такой вежливый и услужливый человек, а я не знаю как к нему обратиться.

-Извините, товарищ Тойти, -осторожно сказал я. -Не расслышал, как вас по батюшке величать?

-А я вам и не назвался, Александр Иванович. Папу моего звали Аймо, -несколько нервно ответил Тойти.

-Но можете называть меня просто - товарищ Тойти. Меня все так тут называют, -добавил он.

-Тойти Хаймович... Ох, простите, Хойти Аймович! -тем не менее обратился я к нему по имени-отчеству.

-Мне бы не хотелось никого утруждать. Пусть принесут то, что осталось на кухне в расходе...

Товарищ Тойти с грустным и понимающим выражением на лице покачал головой, услышав мою оговорку и произнёс: -Ах, Александр Иванович, никакого затруднения это никому не составит! А если тут и затруднять-то некого...?

Тойти хлопнул ладонью по скатерти и произнёс негромко, но твёрдо: -Комплексный обед и побыстрее, пожалуйста!

Я оглянулся по сторонам, чтобы посмотреть кому это он говорит.

Но поблизости никого не оказалось, а, вот, на скатерти со звуком открываемых пивных бутылок стали появляться тарелки.

Шпок! Шпок! Шпок!

Передо мной стояла дымящая паром тарелка с горячим борщом, чуть в стороне - другая тарелка, с картофельным пюре и жареной котлетой с томатной подливой.

После стакана с компотом, на столе возникла проволочная корзина с нарезанным чёрным хлебом.

Последними материализовались солонка и ложка с вилкой.

Собственно, с механизмом действия скатерти-самобранки я был знаком, но только теоретически.

У нас в Институте был один действующий экземпляр, который использовали редко, по особым случаям.

Хранился он, этот экземпляр, в сейфе у Модеста Матвеевича Камноедова.

Скатерть-самобранка, несмотря на то, что её существование известно с давних, ставших к нашему времени совершенно сказочными времён, до сих пор считалась опытным образцом, требующим проверки и испытания.

-Ага, заслуженный едок-испытатель, -подумал я.

Небольшими партиями скатерти-самобранки производил какой-то "почтовый ящик" за Уралом.

-Огромное спасибо! Сколько с меня причитается? - спросил я у Тойти.

Он прихлопнул ладонью по скатерти и коротко скомандовал: -Счёт!

Справа от тарелки с борщом возникло потёртое на складках кожаное портмоне.

Я раскрыл его и вытащил бумажную полоску чека, напечатанного на кассовой машине.

Всего вышло 95 копеек.

Я расплатился с огромным облегчением, положив в портмоне бумажный рубль и, немного подумав, две монеты по пять копеек.

-Что же вы, ничего себе не возьмёте? Как-то не по-русски получается - один ест, а второй смотрит..., -спросил я у Тойти, беря в руки ложку и пододвигая к себе ближе тарелку с борщом.

-Пожалуй... Не рановато ли..., -промямлил себе под нос Тойти и отправился к раздаточной стойке.

Там он постучал по стойке чем-то металлическим.

-Ключами, что-ли? -вяло подумал я про себя. -Или, допустим, вилкой... Если вилкой стучать по железной стойке, то как раз такой звук и получится...

На стук Тойти из таинственных глубин варочной возникла округлая фигура, вся в белом, с укутанной белой марлей высокой халой на голове.

Они принялись о чём-то переговариваться сдавленными голосами, а я не удержался, зачерпнул ложкой борща, осторожно подул на неё и отправил в рот.

Было очень вкусно, но пока ещё горячевато для меня.

Переговоры у стойки затягивались и мысли мои неожиданно вернулись к "пятакам", которые я положил в качестве "чаевых" для неизвестных поваров (ведь не сама же скатерть-самобранка варила борщ и жарила котлеты), расплачиваясь за свой обед.

Братья-авторы повести "Понедельник начинается в субботу" много чего в ней напутали.

Я об этом написал в "Кратком послесловии и комментариях" к ней.

Так у них приключилось и с так называемым "неразменным пятаком", который, на самом деле, должен был помочь нашим учёным в статистических исследованиях оборота металлических денег при расчётах за товары народного потребления, и совершенно случайно попал к нашему старейшему и уважаемому сотруднику Н.К. Горыныч.

Вырученные, в процессе научных экспериментов с "пятаком", денежные средства предполагалось направить на помощь трудящимся развивающихся стран Азии и Африки.

Так вот, авторы указали, что действующая модель неразменного пятака была изготовлена в соотвествии с ГОСТ 718-62.

Но мало кому известно, что такого ГОСТа никогда не существовало.

Существовали ГОСТ 718-41, а потом, вместо него, существовал ГОСТ 718-54.

Причём, интрига в том, что эти ГОСТы, несмотря на разные годы действия, всегда были ГОСТами "Консервы молочные. Какао со сгущенным молоком и сахаром. Технические условия".

Мы много раз с ребятами обсуждали этот авторский казус и пришли к выводу, что авторы зачем-то (кто поймёт истинные намерения писателей, тому ничего не будет за это) вставили в текст маркёр – год, в котором происходили события повести, а именно – 1962-й.

А номер ГОСТа взяли со стоящей на кухне початой банки какао со сгущённым молоком.

Или не початой.

Нам было приятнее думать, что початой, потому что вкусно получилось во всех смыслах.

На самом деле Государственный Стандарт, по которому в спеццехе Ленинградского монетного двора была изготовлена экспериментальная партия "неразменных пятаков", был ГОСТ 15830-61 "Обработка металлов давлением. Штампы".

Между тем, Тойти договорился с поварихой и вернулся к столу.

В руках он держал бутылку кефира и чистый гранёный стакан.

Усевшись на стул он круговым движением взболтал содержимое бутылки; привычно, большим пальцем правой руки выдавил зелёную жестяную покрышку из широкого горлышка бутылки и наполнил стакан до краёв.

-Ну, Александр Иванович, как говорят, приятного вам аппетита! -произнёс Тойти и "выцедил стакан кефиру, помотал головой, понюхав сустав указательного пальца и, прослезившись, сказал севшим голосом: (с) -Щоб дома не журились!"

Я слегка оторопел, не зная что ответить.

Потом сказал "угу" и принялся за борщ.

Я хотел было пошутить насчёт обломков кораблекрушения, плавающих во флотском борще, да передумал.

Между тем, мой визави слегка оплыл на своём стуле, сьехав по спинке чуть ниже, достал из кармана пиджака шикарную пачку папирос "Богатыри", более известную в народе под названием: "6 голов, 5 ...в, 3 хвоста, одна ....а", вскрыл её длинным острым ногтем мизинца и закурил, стряхивая пепел в собственную ладонь.

Потом он налил ещё себе из бутылки в стакан, "отхлебнул кефиру, сморщился и крякнул". (с)

Докурив папиросу, Тойти щелчком отправил окурок в раскрытое окно, после чего (к моему полнейшему изумлению) слизнул и проглотил папиросный пепел со своей ладони.

Я, стараясь не обращать внимание на его трюки, добрал корочкой хлеба подливу, отодвинул тарелку и принялся за компот.

-Как вам компот? -слегка заплетающимся языком спросил Тойти.

-Прошшу! Обратите внимание! Сварен из "молодильных яблочек", урожай этого года! Собственные оранжереи! Возле заводской котельной! -с энтузиазмом произнёс он.

-Я вам доложу, пан Привалов, -Тойти перешёл на интимный щёпот.

-Я вам доложу, первейшее дело, эти яблочки, если собрались идти в "ночное". Сам-то я человек женатый.... Но в командировке, знаете ... -голос его становился всё тише, голова упала на грудь.

Мне показалось, что он заснул.

А компот был ничего себе, вот только кисловат малость.

Я выбрал ложечкой из стакана мягкие кусочки яблок, допил жижицу и отставил стакан в сторону.

Товарищ Тойти тут же выпрямился на стуле, подтянулся и поправляя галстук встал из-за стола.

-Тут есть кому убрать за нами, - сказал он твёрдым голосом. -А сейчас - нас ждут!

Мы совершили короткий переход до двери заводоуправления, миновали шумный первый этаж и по лестнице поднялись во вдумчивую тишину и деловой покой административного этажа.

На одной стене приемной директора завода маготехники висели плакаты, рекламирующие достоинства и технические возможности нескольких моделей магнитофона "Чайка".

Под ними стоял традиционный ряд деревянных стульев с жёсткими сиденьями для посетителей.

И здесь, тоже, к спинкам стульев гвоздиками были приколочены жестяные овальные бирки с кабаллистическими знаками ХОЗУ.

Вдоль другой стены стояла застеклённая витрина с образцами умклайдетов, которые собирали на заводе.

А за столом секретаря сидела женщина очень похожая на нашу Марью Моревну.

Она даже была одета точно так, как та Марья Моревна, которую я уже видел сегодня утром в приемной Янусов Полуэктовичей.

То есть, я её сначала и принял за Марью Моревну, был очень удивлён и даже собирался обратиться к ней с вопросом, но она равнодушно посмотрела на меня и губы мои лишь слегка шевельнулись, не в силах вымолвить и слова.

Со мной уже такое бывало...

После второй ночи, проведенной в Изнакурнож, с утра в Избе появился Модест Матвеевич с проверкой сохранности дивана-транслятора.

Тогда, чтобы я не сказал чего-нибудь лишнего, Роман "запечатал" мне губы, а, потом, и вовсе сделал меня невидимым, нахлобучив на мою голову кепку-невидимку.

Аналогично и сейчас, сказать что-либо я не мог, а потому подошёл к витрине с умклайдетами.

Благо, что Тойти оставил меня в приемной, а сам скользнул за дверь в кабинет директора.

Как вы, быть может, помните, умклайдет в просторечье называют "волшебной палочкой".

Собственно, он и является современным вариантом, так сказать, продуктом технического прогресса волшебных палочек древности.

Раньше их изготавливали преимущественно из ценных пород древесины, ручная работа, психополя; то, сё...

Одна такая палочка была обнаружена в пласте каменного угля на шахте "Мария" в Макеевке.

Её нашли шахтёры на глубине 100 сажён в 1895 году.

Сейчас её можно увидеть в Ленинграде, в Кунсткамере.

На заводской витрине, конечно, лежали современные умклайдеты.

В верхнем ряду я увидел знакомые "блестящие продолговатые цилиндрики величиной с указательный палец" (с)

Это были электронные умклайдеты марки УЭУ от первой до последней, 17-й модификации.

Различались они количеством, расположением и цветом управляющих кнопок и неоновой лампочкой в последних трёх моделях.

Я хожу на курсы управления умклайдетом УЭУ-17.

Управление им вполне доступно человеку технического склада ума.

Как там, в Технической инструкции...

"Если смотреть на умклайдет (далее У.) со стороны того торца, где расположена неоновая лампочка, то по левой его стороне (условно) находятся кнопки:
«Настройка» (красная) – в верхней части, и «Режим» (оранжевая) – чуть ниже .

Соответственно, справа находятся кнопки: «Выбор» (жёлтая) – в верхней части, и, за ней, «Да» (зелёная).

Перед каждым использованием У. вы должны убедиться, что находитесь в Режиме Текущего Времени (для данного вида Реальности).

Сбоку У. на крохотном барабане с литерами на колёсиках отображаются данные: число, месяц, год.

Эти данные выставляются вручную, поворотом колёсиков барабана.

Для входа в режим общей настройки необходимо нажать и удерживать нажатой кнопку «Настройка» (красная), пока не начнет мигать неоновая лампочка на торце У.

Если у вас это получилось –  вы вошли в режим настройки У. ...."

Ну, и так далее.....

Во втором ряду витрины в одиночестве лежал УКА - "квантовый умклайдет…, гиперполя…, трансгрессивные воплощения…, обощенный закон Ломоносова-Лавуазье...". (с)

В общем, что можно сказать?

Пока это была самая совершенная "волшебная палочка", созданная на заводе.

Конечно, и у неё был вполне определённый "горизонт возможностей", но горизонт этот был настолько далёк, что заглядывать за него, пока, смысла не было.

За моей спиной скрипнула дверь, я обернулся - из кабинета выглянул Тойти и приглашающе кивнул головой.

В директорском кабинете, кроме двух столов, установленных буквой "Т"; стульев и  шевелящей зелёными листьями в большом кашпо мандрагоры; "справа, в углу, стоял под брезентовым чехлом двухходовый транслятор ТДХ-80Е". (с)

В наших краях и весях разводить в домашних условиях мандрагору граждане начали после публикации в "Иностранке" глав из романа Килгора Траута "Мандрагоре дайте дитя".

Мне, лично, это занятие претило, но я знаю настоящих фанатиков разведения мандрагор.

Директор, могучий старик в безупречно белом полотняном костюме, восседавший за столом в роскошном кресле, более похожем на трон Конана-варвара, предложил мне сесть (товарищ Тойти уселся рядом на стул) и без предисловий приступил к делу.

Я внимательно слушал его повествование, стараясь сдержать нервную дрожь.

Вот, что я понял...

Меня вызвали на завод, как автора, составлявшего программу для ТДХ-80Е.

Как вы помните, ТДХ создаёт вокруг себя Мю-поле, превращающее обычную действительность в действительность сказочную.

В настоящий момент цифра "80" в маркировке ТДХ означала гарантированное дальнодействие Мю-поля от нашего времени до 1980-го года включительно.

Буквой "Е" обозначалась модификация ТДХ.

Всего, на настоящий момент, их было шесть, начиная с первой модификации, обозначенной литерой "А".

Цифра 6 в нумерологии символизирует любовь к человечеству, гуманизм, сострадание и готовность прийти на помощь, шесть миров сансары означают духовный рост.

Так вот, при попытке создания седьмой модификации ТДХ, испытатели столкнулись с систематической ошибкой в составленной мной программе.

При прохождении команды под номером 666 происходил сбой и ТДХ переставал создавать Мю-поле.

Об этой проблеме было сообщено в Институт У-Янусу Полуэктовичу с просьбой командировать в Китеж разработчика программы.

-Эта проблема с новой модификацией ТДХ ещё некоторое время оставалась чисто теоретической, если бы мы не получили предупреждение от наших заокеанских коллег, -тяжело вздохнул Иван Иванович и продолжил рассказ.

Недавно в НИИЧаВо приезжала делегация с факультета сверхестественных явлений Висконсинского университета во главе с профессором Максвеллом.

Официально цель поездки была озвучена как обмен опытом в решении прикладных задач молекулярной магии.

Между тем, в ходе конфиденциальной беседы с А-Янусом Полуэктовичем профессор Максвелл высказал опасения за будущее человечества после 1980-го года.

Оказалось, что в США была успешно решена задача путешествий во времени и создан Институт Времени.

Во время нескольких посещений Будущего сотрудники Института обратили внимание на явную деградацию мировых отношений между государствами, которая в году "N"(профессор Максвелл из этических соображений отказался назвать точную дату) привела к исчезновению людей с планеты Земля.

За пределы года "N" в Будущее было совершено несколько рейдов и выяснилось, что планета не опустела, но на ней теперь жили совершенно другие виды (несколько видов) разумных существ, в том числе и негуманоиды.

В общем, всё как в известном стихотворении Сары Тисдейл:

"...Пережито-забыто, ворошить ни к чему.
И ни птица, ни ива слезы не прольёт,
Если сгинет с Земли человеческий род.
И весна… и весна встретит новый рассвет,
Не заметив, что нас уже нет."

Профессор Максвелл, как истинный пацифист, зная какие огромные средства вкладывает СССР в развитие науки, выразил надежду на то, что его сообщение не останется без внимания руководства страны и будут приняты меры к спасению человечества.

С чем делегация и отбыла в свой Висконсин, просочившись по телеграфным проводам через всю Европу к Трансатлантическом телефонному кабелю (ТАТ-2), соединяющему Францию и Ньюфаунлденд.

Выслушав сообщение А-Януса, собравшийся Учёный совет решил обратиться к У-Янусу за разъяснением грядущих событий.

На что тот ответил, устало улыбаясь, что сообщать сведений о Будущем он не имеет права, даже в случае реализации плана под кодовым названием "Два А" ("Армагеддон/Апокалипсис").

-Ибо, -изрёк У-Янус назидательно подняв вверх указательный палец левой руки.

[Почему левой? Потому, что на иллюстрации художника Е.Мигунова У-Янус изображён с поднятым вверх указательным пальцем именно левой руки. Всё просто.]

-Ибо,  "... не существует единственного для всех будущего. Их много, и каждый наш поступок творит какое-нибудь из них..." (с)

После такого ответа Учёный совет решил произвести разведку Будущего.

Разработки отечественной Машины Времени начались в 1897 году, сразу же после первой публикации романа Герберта Уэллса, по распоряжению тогдашнего военного министра, генерала от инфантерии Петра Семёновича Ванновского.

У нас в распоряжении до сих пор не было полноценной Машины Времени, хотя её разработки давно велись в недрах отдела Оборонной магии.

Пришлось использовать Машину для путешествий по описываемому времени.

Я надолго запомнил свою поездку на ней прошлой весной, поэтому лишних вопросов рассказчику не задавал.

В результате серии рейдов в Описываемое Будущее, совершенных сотрудниками отдела Абсолютного знания, выяснились интересные и пугающие вещи.

Оказывается, что после во всех отношениях сказочно проведенной Олимпиады-80, экономическое и социальное положение в СССР начало постепенно ухудшаться, становясь с каждым годом всё хуже.

Это объясняли достижением предела мощности Мю-поля, эмиттером которого являлся ТДХ-80Е.

Население, особенно в глубинке Союза, было уверено, что сбывается древнее пророчество про "Мишку Меченого", жуткого упыря с пятном на плеши, который придёт и всё развалит.

Публика, по привычке, запасалось спичками, мылом, туалетной бумагой, сигаретами и водкой.

В декабре 1991 года Советский Союз перестал существовать и наступило время Кали-юги.

Вернувщиеся из Описываемого Будущего сотрудники рассказывали страшные вещи.

Соблюдая принцип изложенный У-Янусом, я не стану приводить подробности.

Ну, разве что...

Вы должны помнить телеспектакль, поставленный в 1965 году на Ленинградском телевидении режиссёром Александром Белинским.

А в 1967 году, второе место в советском прокате занял кинофильм Павла Клушанцева, который вам ещё предстоит увидеть.

И телеспектакль и фильм были сняты по повести "Понедельник начинается в субботу".

Роль вашего покорного слуги сыграли артисты Владимир Смирнов и Александр Демьяненко.

Обе картины будили в зрителях светлые и жизнеутверждающие настроения.
 
А в 1981 году режиссёром Германом был снят фильм под названием "Понедельник закончился в субботу".

Роль программиста Привалова была предложена уже немолодому Савелию Крамарову.

Особенно разрушительны глупости, исполненные с талантом, а режиссёр и актёр были людьми талантливыми.

На зрителя был талантливо вылит целый ушат голливудских штампов.

Здесь был и и.о. заведующего вычислительной лаборатории с придурковатым выражением лица; и разобранный до полуосей ржавый и битый "Москвич-407" из проката; и ЭВМ "Алдан" на паровом приводе; и методы программирования на глиняных табличках; и начальник отдела Активных Воздействий Малюта Скуратов; и дубль товарища Берии в должности начальника Вивария; и самовары с водкой; и белые медведи с балалайками на улицах городов...

А как вам такие перлы в сценарии фильма "Понедельник закончился в субботу"?

"… председатель сказал: "У меня нет меча." – 'Не беда, - сказал ему Мерлин, - я добуду тебе меч". И они доехали до большого озера, и видит Артур: из озера поднялась рука, мозолистая и своя, и в той руке серп и молот. И сказал Мерлин: "Вот тот меч, о котором я говорил тебе…" (с)

"Амвросий Амбруазович был изображён в чёрной шапочке на благородных кудрях. И на его груди неразборчиво сияла какая-то медаль. На четвертой стене некогда тоже висел какой-то портрет, но теперь от него остался только темный квадрат и три ржавых погнутых гвоздя." (с)

"Они тщательно выбривают свои уши и зачастую изобретают удивительные средства для уничтожения волосяного покрова. Они носят корсеты из драконьего уса, скрывающие искривление позвоночника, они закутываются в гигантские средневековые мантии и боярские шубы, провозглашая верность национальной старине. Они во всеуслышание жалуются на застарелые ревматизмы и зимой и летом носят высокие валенки, подбитые кожей. Они неразборчивы в средствах и терпеливы, как пауки. И как часто они достигают значительных высот и крупных успехов в своем основном деле – в строительстве светлого будущего в одной отдельно взятой квартире и на одном отдельно взятом приусадебном участке, отгороженном от остального человечества колючей проволокой под напряжением…" (с)

"Люди там тоже порабощены, но живут не так уж плохо, потому что его превосходительство наместник кормит их на убой и вербует из них личную гвардию Его Величества Галактического Императора А-у 3562-го. Есть еще области, порабощенные разумными паразитами, разумными растениями и разумными минералами, а также коммунистами." (с)

Впрочем, довольно о частностях, ведь по мнению создателя фильма "из всего, за что ни берутся в СССР, получается танк Т-34" (с)

-Вот, такие дела, Александр Иванович! Нам надо попытаться вернуть Будущее в бесконечно добрую и длинную сказку, и непременно со счастливым концом. Помните? "Я там был, мед, пиво пил, Да усы лишь обмочил." (с), -говорил мне Иван Иванович.

-Конечно, в этой борьбе вы будете не одиноки. Но и задача наша трудная и опасная. Мы договорились с вашими директорами, что вы, пока, поработаете у нас. Комнату в общежитии мы вам уже выделили. Спокойно работайте столько, сколько понадобится.

Он увидел, что я готов задать вопрос и опередил меня с ответом: -Вы знаете прошлую историю Града-Китежа. Так вот, дела в Будущем очень нехороши, Александр Иванович... Мы будем готовить город к очередному затоплению. Когда в следующий раз расступятся воды и Град Китеж опять явится людям? Даже я этого не знаю. Но, Будущее ещё не написано. И ещё "не прошло время ужасных чудес." (с)

Эпилог.

Я стоял у окна в приемной; смотрел в небо поверх заводской суеты, её звуков и запахов; думал.

В кашпо, придавленная к земле защитной проволочной сеткой, кому-то угрожая свистящим от злобы щёпотом и внятно матерясь, шевелила конечностями и листьями мандрагора.

Рядом со мной возникла Марья Моревна (ну, конечно - это была именно она и там, в Соловце, и здесь, в Китеже), наш добрый ангел-хранитель.

Мандрагора тут же затихла и прекратила свою возню.

Марья Моревна дотронулась ладонью до моего плеча.

-Саша, -сказала она и замолчала, как бы подбирая слова, а, потом, заговорила вновь, без выражения, как будто читая с листа напечатанный текст...

"Институт в 1992 году приватизировали и он стал называться ЗАО НИИ КаВо (ЗАО НИИ Камлания и Ворожбы).

Финансирование НИОКР из госбюджета прекратилось.

Перешли на работу по договорам.

А-Я.П. Невструев отправился на усовершенствованной модели Машины Времени конструкции Л. Седлового в описываемое Настоящее, где и пропал без вести.

У-Я.П. Невструев на втором экземпляре "БУРАНА" улетел на обратную сторону Луны, где погиб в кратере Ричи попав под ХМЕП (Хаотичный МЕтеорный Поток).

Новым директором на собрании коллектива большинством голосов избран профессор А.А. Выбегалло.

Одновременно с этим в Академию Наук было направлено представление на присвоение ему звания члена-корреспондента.

Все заработанные по договорам деньги были направлены на создание Идеального Человека неудовлетворённого действительностью.

Заведующие отделами Ф.С. Киврин и К.Х. Хунта выступили против нового курса Института.

Их поддержали ведущий сотрудник В.П. Корнеев и руководитель группы Р.П. Ойра-Ойра.

Они написали открытое письмо в газету "Соловецкий комсомолец", но трагическая безвременная кончина молодого учёного Э. Амперяна во время проведения опыта с диваном-транслятором и неожиданно возникшее, как из ничего, уголовное дело о хищении завотделом А.И. Приваловым и ведущим сотрудником В.П. Корнеевым 500 килограммов селедочных голов, полностью отвлекло внимание широкой общественности от этого письма.

В 1999 году против Института была начата процедура банкротства.

Ведущие сотрудники эмигрировали на работу в Хогвартс.

А кое-кто перебрался за океан и устроился на факультете сверхъестественных явлений Висконсинского университета.

Остальные, те кто ничего не умел, возглавили разные МП, ТОО, ООО, ЗАО, ХТ, ПК, ХП, КХ, ХО и ХЗЧ.

Те же, кто умел делать деньги из воздуха, организовали банки.

Здание Института сначала сдавалось под офисы и склады, но в 2000 году оно полностью выгорело.

Горпожнадзор установил, что причиной возгорания послужило короткое замыкание в помещении бывшего Отдела Оборонной Магии.

В настоящее время на месте НИИ КаВо находится казино "НЕРАЗМЕННЫЙ ПЯТАК", принадлежащее Л. Ф. Вунюкову, первому и бессменному мэру Вышнего Соловца.

Н.К. Горыныч вовремя приватизировала Избу на курногах, вместе с земельным участком.

На задах она развела огород, где вперемешку с кабачками и салатом растут каннабис, пейотль и аманитовые. Благо на рынок ходить не надо.

Избу она сдаёт под общежитие приезжим рабочим, которые строят на Лукоморье коттеджный посёлок "Золотое дно" с рестораном и яхт-клубом.

Говорящая щука погибла при прорыве в колодец, где она жила последние столетия, ядовитых сточных вод из городской канализации.

Курносая и сероглазая ведьмочка Стелла, давно уже не практикантка Выбегалло.

Она теперь мадам-хозяйка салона "Бытовая магия" на центральной площади, аккурат напротив отеля *** "Студёное море".

Диван-транслятор исчез внезапно, вместе с М.М. Камноедовым.

Хоть и искала его наша соловецкая полиция, в лице лейтенанта Сергиенко У.У. и сержанта Ковалёва, очень старательно.

Недавно в "Нейчур" кто-то из наших, бывших, прочитал заметку, что его (диван, конечно) активно используют по назначению в Лэнгли (округ Фэрфакс, штат Вирджиния).

Оттого, якобы, нам тут всё вокруг таким странным и кажется.
 
В. Корнеев вышел на свободу по УДО в 2001 году.

Ныне он является хозяином процветающей фирмы "Живая вода", выпускающей до миллиона бутылок одноименной водки в год.

А примитив Привалов ещё сидит." (с)
..................................

Рядом уже давно никого не было, когда я отошёл от окна.

Кажется, я знаю что надо делать.

"Но это уже совсем другая история." (с)