Маргинальное чтиво. 22

Меня взволновал один очень сладкий вопрос. Я сидел на кухне и пил тёплое молоко с тульским пряником. Я уже давно отказываю иным сластям в пользу этого лакомства. Я и не заметил, как съел его целиком меньше, чем за минуту. Я и не заметил, как уже которую неделю каждый день ем тульский пряник. И тут я осознал, что я подсел на это чудо чудес. На этот апофеоз истинно русской кондитерской мысли. Когда я не ем пряник, я чувствую дискомфорт, что-то внутри меня неспокойно. Когда я знаю, что в верхем шкафчике кухонного гарнитура лежит один с варёной сгущёнкой, а другой с фруктовой начинкой, я спокоен и сладко погружаюсь в пряничную дремоту. Передо мной вращается большой, размером с тульский самовар, глазированный печатный тульский пряник. Мягкий и сытный. Современные сладости не идут ни в какое сравнение с ним. Сколько нужно печенья "Юбилейное" чтобы утолить голод? Упаковки за раз не хватит. После неё остаётся молчаливое гастрономическое разочарование. А тульский пряник?.. Одно это слово ласкает слух, вызывает игру вкусов во рту, уносит мысль далеко в глубины пряничного коллективного бессознательного, на пряничные берега молочных рек, где небо чисто и ясно, солнце ласково, а ветерок игрив и свеж.
Любой взрослый на несколько секунд становится ребёнком при мысли о тульском прянике. Оратор смягчает голос, судья прощает заблудшего, чиновник лобызает просящего. Просящий же по-родственному нежно кладёт под документы чиновника ароматную пряную печатную плиточку любви, теплоты, благодарности. В банке списывают долги и пьют с должниками травяной чай, нарезав печатное счастье на маленькие аппетитные батончики. Враждебные лидеры садятся за стол переговоров, смакуя каждый кусочек и дуя на горячее блюдце. В космосе с большим стаканом тёплого молока стыкуется гигантский, кружевной, исписаный сладким удовольствием, любимый сердцу и такой родной, мой и наш с вами тульский пряник.
Итак, я был встревожен. Моя зависимость росла с каждым днём. Я проходил мимо магазинных прилавков и каждый раз обещал, что этот пряник будет последним. Даже когда мне не надо было ничего покупать, я придумывал причину зайти в магазин, чтобы, обманув себя, словно совершенно не подозревая об этом, выйти из магазина с какой-нибудь безделушкой и несколькими плитками тульского пряника. Я стал чаще отпрашиваться с работы, реже видеться с друзьями. Звонил в кондитерские лавки и нервным голосом спрашивал: "Есть что пожевать?". Мне отвечали, что это кондитерская, а не столовая, и я выл от душевной боли, зная, что в радиусе нескольких километров в каждом магазине все тульские пряники были скуплены таинственным человеком в очках в одном месте, с усами в другом месте, в парике и шляпе в третьем. А между тем глазированные подушечки вращались перед моими глазами, обещая такую порцию наслаждений, которую неподготовленный человек мог бы не вынести. Я записался к психоаналитику. Он прописал мне пить только свежевыжатые соки, что никак не сочеталось с моей аппетитной прелестью, медитировать на солёную рыбу и обходить стороной магазины. Но напряжение только росло. Однажды я сорвался и пришёл на очередной приём с маленькими крошками на губах, предварительно закинувшись несколькими плитками возле самого порога клиники. Медлить было нельзя. Я согласился на процедуру мармеладной терапии и кефирного детокса. Я страдал, лез на стены и плакал. Плакал так, словно из самой сердцевины моего существа хотят вырезать наживую кровоточащий пульсирующий кусок моей плоти, души, моей жизни. Я стал бредить и просить последний раз просто посмотреть на него, пусть и не вживую, но хотя бы на фотографии. Мне не разрешили и я проник вглубь себя, в свои самые потаённые желания и встретил Его на границе реальности и фантасмагории. Он смотрел на меня, а я на него. На моих глазах наворачивались облепиховые слёзы, а он понимающе кивал головой и говорил: " Я знаю. Иди". "Нет!". Я побежал к нему навстречу, обнял его и заплакал, откусывая с его краёв ароматные кусочки. Это было пряничное прощай. Навсегда.
Я допивал молоко, доедал пряник и представил на секунду подобную картину перед глазами. Да... Что-то надо с этим делать. Но летели дни, недели, а я всё ширился и ширился. И теперь я счастлив, а друзья ласково говорят мне: "Ну ты и пряник".