Молодое вино

  Светлой памяти Д.

~1~

– Это не ваши там сад обносят? – раздался скрипучий голос за спиной.
Игорь вздрогнул, как всегда вздрагивал от голоса математички. Он зашёл в учительскую «на мягких лапах», благо кроссовки позволяли это физруку, но Виктория Аароновна (Аронша, как её испокон веков называли в школе) услышала шаги и безошибочно определила его, Игоря Дмитрича, походку.

Когда он был ещё учеником в этой школе, Аронша всегда знала кто и откуда списывает, не поднимая голову от журнала на контрольной, она возглашала на весь класс: «Смирнов, закрой конспект!» Ученики вздрагивали, ожидая, что сейчас она пойдёт отбирать этот самый конспект и по пути засечёт ещё пару-тройку списывающих. Шорох прокатывался по классу. Аронша не вставала. И вот, когда все опять расслаблялись и начинали безбожно катать, она резко вставала, стремительно двигаясь по ряду, отбирала шпору, но уже у Герасимовой, доводя до сердечного приступа ещё несколько человек. Слух совы, зоркость орла, коварство змеи, стройность лани и математический склад ума соединяла в себе эта женщина, совмещая с преподаванием классное руководство и должность завуча старших классов. Надо сказать, что сын её учился в этой же школе, и горе было ему, если хоть в чём-то он провинился. Аронша ловила его на перемене и устраивала такую прилюдную выволочку, что все знали – пощады от неё не жди.

Игорь, в те годы ещё просто учеником, звёзд с неба не хватал, вечно пропадал на тренировках или сборах по волейболу, в школе появлялся по настроению или когда мать вызовут. Видимо, имея от природы ум, но не развивая его в полной мере, он всё же ухитрялся кое-как учиться почти на «хорошо», изредка открывая учебник или чужой конспект, и знания хаотично, но усваивались в его красивой голове. А красив он был необыкновенно, даже неприлично для мальчика. Вроде бы всё как у всех: два глаза, рот и нос, но сочетание черт лица с изумрудным взглядом, давало невероятный эффект. Девчонки висли на нём как ненормальные, менял он их как перчатки, и это было нормой. Так ему казалось.

Да и в самой школе многое прощалось спортсменам, защищающим честь заведения и района. Из юношеской сборной прямой путь был в олимпийскую.

~2~

Игорь Дмитрич подошёл к окну. Аронша была права – его класс действительно рвал яблоки, и физрук удивился бы, увидев обратное. Школьный сад нарядно алел краснобокими плодами на фоне многоэтажек и манил к себе всякого, кто шёл мимо. В какую светлую голову пришла однажды идея заложить сад на заднем дворе школы в самом центре промышленного города, никто уже и не помнил, но сколько помнил себя с детства Игорь, он с друзьями всегда ошивался в саду. Ранней весной школьники сгребали оставшуюся с осени прелую листву, обрезали с трудовиком деревья, белили их, и нарядные яблоньки ждали мая, чтобы нарядиться в бело-розовые свадебные платьица, заводя хороводы на зелёном ковре молодой травы. И тогда уже из сада просто было не выбраться. Сад заманивал в себя подростков, волнуя и тревожа чем-то неизведанным, сладким и запретным. То тут, то там мелькали за стволами прогуливающиеся, а то и целующиеся парочки. Позже, летом дети расстилали в саду покрывала и готовились тут к экзаменам, просто загорали или читали книги. И уже ближе к началу учебного года начинали наведываться в сад. Сначала, подбирая упавшие в траву яблоки, снимали пробу. А уж потом... Знали, конечно, что школьный сад общий и нельзя брать яблоки, но как удержаться и не принести домой полные карманы ароматных плодов? Городским детям это в диковинку.

Друзей у Игоря было много. И по команде, и по двору, и по школе, но был среди них постоянный костяк: Вован, Артур, Жека и Вета. То, что последней в списке была девочка, совсем не значило, что она пацанка или чья-то подружка. Просто характер у неё был такой, что, однажды попав в компанию, она осталась в ней как своя. Чего они только не вытворяли: играли в «казаки-разбойники» охватывая несколько кварталов; в конце зимы жгли новогодние ели и сосны, устраивая грандиозные прыжки через огонь; ныряли летом с катамаранов в городском парке; ели гудрон, который таскали с близлежащей стройки; встречали рассветы на крышах многоэтажек, облазив все их вдоль и поперёк. Игорь учил Вету свистеть закладывая два пальца в рот и она заливисто хохотала, когда вместо свиста издавала смешные звуки. Надо сказать, что связывало их необъяснимое чувство. Не влюблённость в понимании этого слова, а что-то большее, близкое. Какое-то братское или сестринское чувство, что ли. Она подтягивала его по черчению и геометрии, если это было нужно, он защищал её, когда мальчишки начинали ни с чего задираться, как это часто бывает у подростков. Ничего личного, просто дружба.

Только однажды, когда Вета болела и пошла на приём к врачу, обнаружила, вернувшись домой, разбитое окно в своей комнате. Всё бы ничего, но на дворе был январь месяц. Родители, конечно, были не в восторге от произошедшего. Срочно пришлось вызывать папу с работы, искать стекло и спасаться от мороза. Когда Вета вышла в школу, выздоровев, Игорь шепнул ей: «Прости, не рассчитал... Снежок кинул, чтобы тебя позвать, соскучился...»

~3~

Что значили для девочки эти слова? Все помнят свою первую любовь – она окрыляет, часто на всю жизнь. Вета летала. Ничего не изменилось с тех пор, они не начали встречаться, ни разу не остались наедине, но всё в её жизни окрасилось другим цветом. Игорь по-прежнему менял девчонок. Вета знала, что это у него несерьёзно и однажды поделилась с мамой о своих чувствах. Та категорично высказалась об объекте её воздыханий, что, мол, кривоног, курит как паровоз и «ты забыла, что он высадил нам зимой окно?» «Эх, мама, мама, – подумала девочка, – и вовсе он не кривоног!»

Всё шло своим чередом. Дети росли, экзамены сдавались, яблоки зрели... В августе того года вся компания как всегда набрала яблок в карманы и уселась на карусель. Мальчишки в четыре пары рук раскрутили руль до головокружения. Вета любила кататься по вечерам. Ветер развевал её волосы, и, если закрыть глаза, можно было подумать, что летишь на парашюте или плывёшь под парусом. Потом надоело кататься, стали грызть яблоки и болтать ни о чём: кто куда собирается поступать, не забрали бы наших пацанов служить в «горячую точку», как было с прошлым выпуском, что одна девочка из параллели не вернулась с каникул, потому что беременна и живот уже видно... Всё промолчали, кто злорадствуя, кто сочувствуя будущей молодой маме.  Игорь разломил яблоко и протянул половину Вете. Он один умел разламывать яблоки пополам. Сочные медовые яблоки уродились в этом году. Игорь растёр по ладоням яблочный сок, задумался. Потом зачем-то засунул яблоко в подшипник у карусельного руля и крутанул колесо. Подшипник «сожрал» яблоко в два счёта, только сок брызнул во все стороны. Шальная мысль озарила его: «А давайте сделаем вино?»

Все радостно закивали головами, хотя понятия не имели, как это делать. Игорь скомандовал друзьям: «Вы, марш, за яблоками, мы с Ветой ко мне за оборудованием». Вета посмотрела на Игоря с удивлением, но пошла. Дома у Игоря была только бабушка. Она смотрела телевизор. Мальчик пошурудил в кладовке, напихал каких-то железяк в хозяйственную сумку и сунул Вете в руки две пустых бутылки из-под шампанского. Та чуть не померла со смеху от всего этого действа, но вслух смеяться было никак нельзя. Игорь знаками показывал, что, мол, тишина, а то бабуля услышит и совал Вете кулак под нос, но и сам еле сдерживал смех. Когда они вышли на улицу, у карусели их уже ждали ребята с раздувшимися карманами. Игорь ловко прикрутил к седушке карусели бабушкину мясорубку. Вован запихивал яблоки в раструб, Артур крутил ручку, Жека держал миску, а Игорь, как хозяин процесса, сливал сок в бутылки, аккуратно отодвигая ладонью мякоть в сторону. Конечно, все они помогали родителям делать томатный сок, но вино не делали никогда. Когда карманы и пазухи опустели, а бутылки наполнились соком, Игорь раскопал сапёрной лопатой грунт в углу двора под старым тополем и закопал бутылки вертикально в землю, предварительно законопатив их пробками: «Чтобы зрело!» Друзья смотрели на Игоря с обожанием. Предупреждать соблюдать тайну никого в этой компании не надо было, а свидетелей не было, потому что давно стемнело. Разбрелись по домам. Дома Игорь засунул сумку в кладовую, да так и забыл. Влетело ему потом от бабули-то. Всё кляла его, что заржавела мясорубка. Но она как заржавела, так и отржавела. Отмыл её Игорёк от яблочного жмыха, смазал подсолнечным маслом нож, и стала она как новенькая. Давно уже нет на свете бабушки, пришёл в негодность кухонный стол, к которому всегда крепили мясорубку, на кухне сменили мебель на модный гарнитур, а железяке той сносу нет. Вон, стоит в кладовке на полочке. Зря серчала бабуля...

~4~

Школьные дни летят быстро. Друзья и думать забыли про вино. Как тут подоспел день рождения одного из них, и Игорь сказал: «Вот и снимем пробу». Все переглянулись и загадочно подмигнули друг другу. Дождались вечера, собрались под тополем, выкопали бутылки и уселись на карусель. Вован посветил фонариком – мутное содержимое зелёной бутылки не сильно обрадовало. Однако, Игорь вынул из кармана куртки железную кружку, откупорил бутылку и налил немного пенящейся жидкости в чашку, попробовал. Долил ещё, и ещё немного, дожидаясь, пока пена присядет и передал чашку Вете. Она понюхала содержимое – приятный яблочный аромат уверил девочку, что пить можно. К этому времени она уже несколько раз пробовала по глоточку шампанское, вино и ром, когда родители устраивали дома торжества, поэтому имела представление о том, что такое алкогольные напитки. Но это было не похоже ни на что. Пузырьки нежного вкуса заполнили рот. Приятный свежий напиток, похожий на квас, берёзовый сок и ситро одновременно, легко проглатывался. Она выпила половину кружки и передала дальше. Пару детских тостов за именинника и бутылка закончилась. Кто-то крутанул карусель, и Вета почувствовала, что кружится голова. Она встала с качели пройтись. Игорь пошёл с ней. В глубине двора было совсем темно. Листья с деревьев ещё не опали, и свет фонаря сюда не проникал.
– Голова закружилась, – сказала Вета.
– Я знаю. Это же молодое вино. Не зрелое ещё... Ему бы выстояться, но мы не дадим.

Вета засмеялась. Ей было хорошо сейчас. Домой не хотелось, но мама уже дважды выглядывала в окно, и надо быстрее освежить голову, чтобы родители ничего не заметили. Тем более завтра первая контрольная в этом году по алгебре.
Послышалась песня. Это именинник забренчал на гитаре. Вета взяла Игоря за руку, и они побежали слушать песню. Вскоре голову отпустило. Спустя годы стало понятно, что у нас получился сидр. И вкуснее того молодого вина ничего в жизни и не было.

Спели ещё пару песен и разошлись по домам. Ребята попросили Вету оставить гитару дома у себя, так как она жила ближе всех. Назавтра после уроков Игорь, а не владелец гитары зашёл за инструментом. Вета удивилась немного, но ничего не сказала. Он никогда не приходил к ней раньше. Стоял сейчас, держась за гриф и молчал, смотрел прямо в глаза и молчал. Вета смутилась, первый раз смутилась от его взгляда, хотя дружат уже шесть лет. Вдруг зазвонил телефон. Оба вздрогнули. Звонила Веточкина мама, надавала заданий, дочь кивала в ответ, что-то записала в блокнот.
 – Ну, я пойду, – сказал Игорь, опустив глаза. И ушёл. Вета посмотрела на себя в зеркало. Щёки горели. Она вдруг расплакалась, словно, упустила что-то важное для себя, сама того не понимая.

~5~

Подруга Веты по художественной школе, Лада, жила тоже недалеко от них, но училась в соседней школе. Папа со звучной греческой фамилией решил выделиться и назвал дочку Эллада, что было по тем временам несколько необычно. Но в миру юная гречанка была просто Ладой. Была она красавица, каких мало, гордячка и необычайно талантлива. Вета рисовала просто для души, а Лада говорила, что обводит на бумаге невидимые контуры, будто видит уже нарисованный кем-то сюжет. Это было необыкновенно и загадочно.

Но однажды Лада пришла с синяком под глазом. Была сама на себя не похожа. Потом ещё, и ещё раз. На все вопросы отмалчивалась или говорила, что нечаянно ударилась о дверь. Вот в таком виде девочки и встретили однажды Игоря по дороге домой. Он, как истинный джентльмен, помог им донести папки. Довёл до дома Вету, потом провёл и Ладу. Вот так-то он и увидел что творилось у неё дома. Запой отца был в самом разгаре и парню пришлось скрутить дебошира, который издевался над женой и дочкой. Видимо, это и сыграло роль в том, что сразу после выпускных экзаменов Игорь с Ладой поженились. Трудности сплотили их. Ладочка ждала его из армии, родила сына. Спортивная карьера Игоря неожиданно прервалась после травмы, когда он пешеходном переходе рванул наперерез мчащейся на красный свет машине и вытолкнул женщину с коляской из-под колёс, а самого его зацепило. Колено оказалось повреждено настолько, что о профессиональном спорте пришлось забыть. Но учителем физкультуры в родную школу его взяли с удовольствием, благо, образование позволяло, хотя Аронша при виде Игоря всякий раз закатывала глаза и цокала языком, но он не очень-то обращал внимание.

~6~

Перемена подходила к концу. Игорь взял журнал и поигрывая волейбольным мячом вышел из быстро пустеющей учительской. Из-за стола встала, заполнявшая журнал, Светлана Павловна, филологиня, как говорили дети между собой. Это было по крайней мере приятнее, чем «историчка, ботаничка или математичка». Она подошла к окну. Сад опустел. Звонок позвал детей на урок, и только несколько молодых мам с колясками всё ещё прогуливались по его дорожкам. На подоконнике в вазочке лежали яблоки. Женщина взяла одно из них, вдохнула аромат и долго так стояла в тишине и улыбалась, уйдя в какие-то свои воспоминания. В школьной столовой из этих яблок пекли пирожки и варили компот. Сад был старый, но всё ещё служил людям.

Она не стала есть яблоко, а положила его в сумку. Поставила журнал на полку. На сегодня её уроки закончены, но домой не спешила. Светлана Павловна любила школу, и именно в сентябре больше всего. Все, и дети, и учителя, ещё полны сил. Ещё не начались тяжёлые контрольные, не надо подводить итоги, никто не нервничает. Школа полна цветов. Астры и хризантемы в огромных количествах стоят в каждом классе, источая неповторимый осенний аромат. Женщина поправила перед зеркалом стильную стрижку, собрала сумку и вышла из учительской, махнув рукой через открытую дверь приёмной секретарю на прощанье.

На школьной спортивной площадке как всегда шум и гам. Пока погода позволяет, занятия проводят на улице. Игорь Дмитрич помахал рукой филологине и снова повернулся к детям. Светлана Павловна решила не идти сразу домой, а погулять на бульваре. Идти было недалеко. Через два квартала от школы был чудный бульвар с пешеходной зоной, множеством скамеек и кафешек. Вдоволь пошуршав листвой и заприметив стаю голубей у памятника Пушкину, учительница воровато оглянулась, сунула два пальца в рот и звонко свистнула, подняв в небо птиц. Полюбовалась их кружением, сделала книксен Александру Сергеевичу, и пошла домой, похрустывая яблоком из школьного сада, сада её детства и первой любви.