Пыль из под под колес, пролетающих мимо машин..

Пыль из под под колес, пролетающих мимо машин, резала глаза, отчего они сильно слезились, закладывало нос и хотелось то и дело чихать. Наташка шла по трассе натянув горло водолазки до самых глаз. Изредка наблюдая затем, как среди нескончаемого потока иномарок, величественно возвышались огромные, вальяжные грузовики, будто из новогодней рекламы "Кока-Колы" только совсем не красные и без огоньков.

Спустившись в подземный переход, она быстро оказалась на другой стороне улицы и преодолев расстояние метров в тридцать, уже была в окружении однотипных пятиэтажных строений. Нижние этажи были опутаны, уже частично сбросившими рыжую листву, ветками деревьев. Вдобавок на окнах везде стояли стальные решетки, еще больше усугублявшие сходство с узницей. Наташка, окончательно утратив какие-либо ориентиры, долго бегала от одного подъезда к другому. Отчаявшись, присела на корточки на узкой, рельефно выбитой острыми каблуками туфель, асфальтовой дорожке. Через какое-то время глаза сами уперлись в глубокую щель под дверной ручкой одного из обшарпанных подъездов, не мешкая она открыла дверь и нырнула в темноту.

Вверх вело несколько широких ступенек. Наташка внимательно изучала каждую, продвигая вперед до глухого упора носок ботинка.
Несколько раз ударив кулачком по стальной двери, она вызволила наружу полного мужчину с недовольным, немного одутловатым лицом, нелестно освещаемым ярким светом, горящей под потолком прихожей, голой лапочки. Наташка заранее отрепетировано широко раскинула тонкие руки в стороны, чтобы обнять его, но мужчина демонстративно отстранился, неохотно пропустил Наташку внутрь квартиры, коротко дав распоряжение,

- Мой руки!

Намочив ладони холодной водой, Наташка прошла на кухню и забравшись на стул вместе с ногами, снова отрепетировано выдала,

- Ну, что давай пить чай! Чай или кофе?

Чуть сузив глаза, Наташка оголила в улыбке крупные кроличьи зубы,

- Так чай или кофе, дорогой?

Мужчина нахмурил и без того мятое лицо,

- Знаешь, ты бы ноги-то сняла со стула, тут тебе чай не детский дом, - и налил ей, видимо, не так давно скипевшую воду в чашку.

- Хорошо. Как скажешь. Как скажешь, дорогой! - согласилась Наташка, опустив в воду одноразовый пакетик черного чая.

- И тебе давай налью! - Наташка попыталась выхватить электрический чайник из рук мужчины.

- А я уже попил до тебя, - остановил ее мужчина.

- А где же печенье? Печенье забыл! - из всех сил стараясь не пасть духом звонко выкрикнула Наташка.

- Вас там в детском доме не кормят что-ли совсем? - мужчина швырнул на стол вафли в фаянсовой польской вазочке с крупным выпирающим сбоку лебедем.

- А я не люблю вафли. Не буду их есть, - Наташка резко отодвинула вазочку в строну, вскочила из-за стола и подошла к серванту, - Вот твои дети, мальчишки-двойняшки, они на месте, тут в рамочке, а ты изменился. Совсем другой стал. Вот почему так?

Вдруг Наташка, вспомнив что-то важное, резко рванула в коридор,

- А у меня подарок, подарок для твоей мамочки. Где она? Можно к ней?

Наташка хотела дернуть за ручку дверь в спальню старушки, но схватилась за воздух. Мужчина поймал девушку за плечи и грубо дернул назад.

- Там нет никого. Не ломись зря. Маму отвезли в дом-интернат для престарелых. Ей там лучше будет. Немного подождав, он добавил,

- А ко мне жена вернулась...

Наташке захотелось плакать и тут же уйти. Наверное, так и нужно было поступить, но вместо этого она выдавила из себя,

- Ты все равно самый лучший для меня.

Вернулась за стол и силком стала есть вафли. Спинным мозгом ощущая, что она тут непрошеный гость, что ей уже недвусмысленно указывают на дверь, что нужно взять себя в руки, заиметь гордость в конце концов и уйти, но надежда на чудо, которую она лелеяла день изо дня, была так велика, что Наташка изо всех сил не хотела верить в очевидное. Тот китайский фонарь счастья, толстопузый желтый медведь в хрустящем целлофане, купленные в небольшом провинциальном магазинчике, должны же были что-то значить?

Наташка подсела ближе к мужчине и, обхватив его длинными руками, томно положила голову на плечо. Он спешно поднялся со стула и кивнул Наташке в сторону спальни. Словно конвоируемый пленный солдат она открыла дверь в комнату и двинулась к раскладному дивану. Самостоятельно разделась, как при медицинском осмотре, и аккуратно сложила вещи на стоящее рядом кресло. Когда мужчина навалился на нее сверху, Наташка уставилась мертвым взглядом в потолок и ничего не почувствовала.

- Теперь понятно почему у тебя все так плохо. Ты, ****ь, не шевелишься вообще! - мужчина протянул руку к креслу и кинул ей в живот свернутый рулон из джинсов, водолазки и нижнего белья. Наташка оделась на месте, не посещая ванной комнаты.

Подталкивая ладонью в спину, он проводил онемевшую девушку до порога, потом достал бумажник и вяло протянул тысячу рублей. Наташка молниеносно выхватила из его рук деньги и начала истошно орать,

- Я думала, что ты настоящий! Я поверила тебе! Зачем ты переспал со мной? Зачем ты переспал со мной?

- Так ты же сама ко мне первая полезла, - брезгливо отодвинулся от нее мужчина.

- Я думала, что иначе ты не дашь мне денег, поэтому и полезла!- зарыдала Наташка,

- Зачем ты переспал со мной?

- Слушай, больше не приходи, - он два раза повернул ключ в замке.

- Я думала ты настоящий! Я думала ты настоящий! - больно ударила  кулаком в закрытую дверь Наташка,

- Говно сраное! Говно сраное!

"Консервные дети", отрывок из повести.