Мороженица и так бывает! Глава 45

                Глава 45.


  -- Серёга пошли -- Нина потянула прилипшего к монитору друга за край куртки, -- Пошли… не тормози! – повторила она, пытаясь достучатся до захваченного увиденным друга.
-- Вроде всё прояснилось, все живы, здоровы, -- хотя и не в меру богаты! -- грустно прикололась она.
Серый, оторвал глаза от монитора и согласно кивнув, не охотно поплёлся за Мороженицей. 
Незаметно выйдя из кабинета, они оказались в пустом холле, где только недавно галдела и танцевала толпа приглашённых на поминки.
Сейчас, здесь орудовали уборщики, оттирая паркет от остатков еды, когда-то упавшей с фуршетного стола и втоптанной в его тело, дорогой брендовой обувью.
Нина, посмотрела по сторонам: казалось бы, всё закончилось…, вроде и не плохо, можно и домой с чистой совестью.
 Но нет…, что-то в нутри скрипело, скрежетало и от этого скрежета становилось грустно.  Словно частичка её, так и останется здесь..., навсегда.
Она, посмотрела на растерянно стоящего рядом Серого. -- Слушай погоди чуток, я только вещи возьму и поедем вместе! Ладно…?
Серёга, потухшими глазами посмотрел на неё и таким же вялым голосом, ответил, -- Ладно! Они переглянулись.
Чего они ждали от этого вечера…? Почему так раскисли? Сделалав два шага по направлению к лестнице Нина остановилась: её глаза упёрлись в портрет хозяйки, висевший на своём привычном месте.
-- Завещание за портретом…! -- тихо сказала она в слух, пришедшие в голову слова.
-- Чего...?
-- Да ни чего? Ну-ка помоги мне! - попросила она Серёгу, но не дожидаясь пока он сообразит, что к чему, сама подтащила стул к камину и стала на него залезать.  Увидев, как она корячится, «заика» отодвинул её рукой.
-- Ты куда…? Просишь помочь, а сама лезешь.
«Агакнув» -- так же как Алик, она чертыхнулась, -- Вот зараза и меня подсадил!
-- Давай…, картину подними повыше, -- попросила она Серого.
-- Нафига? Ты что её умыкнуть хочешь…? —тяжело дыша прокряхтел он, -- Так она тяжёлая, как потащишь то. Ну и вообще, -- я же страж порядка, должен пресекать такие действия.
-- Ой Серёга…, чего ерунду гонишь! Нафига мне, этот, исторический артефакт, -- Нина, залезла ему под руку, пытаясь заглянуть за раму.
-- Ну что?
-- Ничего не видно…, фонарик бы!
-- А чего, там, -- должно быть видно…? Тело уже в земле, сабантуй прошёл. Клад может ищешь…?
-- Почти угадал! -- тяжело дыша сказала она, опять попытавшись заглянуть в темноту.
 Только она, поглубже втолкнула голову между камином и портретной рамой, как в холе, словно выстрел, прозвучал голос генерального.
-- Что здесь происходит?
Серый, подпрыгнул и чуть не упал со стула. Нина, дёрнулась вместе с рамой и больно ударилась об угол камина локтем. А белый конверт, словно голубок, вылетел не понятно с какой стороны и упал прямо под ноги, Николай Николаевича и нотариуса.
-- Кто мне объяснит, что здесь происходит…? -- повторил генеральный и внимательно обвёл взглядом Серого и Нину.
 В этот момент, Мороженица, -- опять оказалась в цеху: она, вновь стояла перед директором с ящиком рассыпанного мороженного и оголённой грудью. 
«Прямо, Де же вю какое-то!» -- пронеслось у неё в голове.
 Ни какие оправдательные слова, на ум не приходили: они с Серым, стояли словно школьники перед строгим директором. Он на стуле с открытым ртом, она рядом, потирая ушибленную руку.
Иван Семёнович наклонился и поднял с полу конверт.
У Нины в голове наконец прояснилось: она стала прикидывать, что же она скажет, если придётся оправдываться. Как не крути, она шарилась, в чужом доме...!
Про кошку же не расскажешь: в дурку отвезут! Сказать, что портрет типа, спереть хотела…, -- конечно можно, но, кто, в это поверит! 
Нина, не нашла лучшего решения, чем просто молчать.
Она решила: будет молчать как партизан и не смотреть в глаза. И как оказалось, правильно сделала, на какое-то время про них забыли.
 Мужчины смотрели на конверт!
-- Её подпись!
-- Её.
-- Николай Николаевич я же говорил, что было завещание…! Я его сам заверял. Только ни его копии, ни его самого, она мне не доверила. Как я не настаивал. Всё повторяла, –«Всему своё время!»
-- Это было её желание.  Я был бессилен!
-- Да вы что! Иван Семёнович перестаньте…! Я хорошо знал свою Маман, -- перечитывая содержание белого послания, генеральный нежно улыбался и наконец посмотрел на Мороженицу.
-- Откуда вы узнали…?
Нина сделала большие, удивлённые глаза.
-- О чём?
-- О завещании..., -- о том, что она спрятала его за портрет!
-- Я…!
-- Вы конечно! А кто же туда полез…? – Вы? Генеральный посмотрел на Серого.
Серёга, наконец слез со стула и так замотал головой, что казалось, у него есть сменная, отвалится эта, он поставит другую.  В конце концов, он твёрдо выдал.
 -- Нет!
Она посмотрела на друга, --«Вот что за мужик пошёл…?! Тоже мне, страж порядка. Нет, чтобы женщину защитить, руку помощи подать, от объяснений избавить. Так нет, стоит как истукан отнекивается!»
И тут её осенило: --«Хочешь хорошо соврать, скажи полуправду! Тогда, все в выигрыше окажутся.»
Поэтому, сделав невинное лицо, она как могла короче и правдивей объяснила!
-- Я пошла к себе в комнату, вещи забрать. Прохожу мимо, вижу, портрет накренился, вот-- вот упадёт, -- но я же знаю, как вы им дорожите…! -- она бросила притворно-- слезливый взгляд на генерального, не спускающего с неё глаз.
 -- Позвала Серого, -- ой..., простите Сергей Сергеича, попросила помочь, водворить его на место.
А тут вы вошли, да как крикнули...  Мы испугались и раму отпустили: она о стену грохнулась и оттуда это вылетело, -- она указала на листок в его руках.
-- А что это…? Изобразив не понимающую Марфу: она подошла поближе к мужчинам и попыталась заглянуть в листок. Увидев подозрительно вытянутые лица генерального и нотариуса, Нина в поисках поддержки оглянулась на друга, -- Сергей Сергеевич, так всё было!
-- Да! Опять коротко отрапортовал служитель закона. Он же и правда не знал: чего это она полезла за портрет, а значит и не врал.
Николай Николаевич, недоверчиво посмотрел на отчёт -- дающих.
-- Ну тогда ладно…, -- тогда спасибо!
Мороженица вошла в раж! —За что спасибо? – поинтересовалась она, -- Мы же вроде ничего не сделали! Портрет как косо висел, так и висит.
-- Его поправят, не беспокойтесь: а вам, спасибо за эту бумажку! Вы сами не подозреваете, какое доброе дело сделали.
Он, посмотрел на нотариуса.
Нина тоже посмотрела на Иван Семёновича, который то и дело бросал взгляд в её сторону, она конечно видела это: но боялась.
 Она боялась: что их глаза встретятся, боялась той волны возбуждения, которая накатывала на неё каждый раз, когда их руки касались, а взгляды пересекались. Где-то внутри неё, просыпалась маленькая двенадцатилетняя девочка, впервые ощутившая плотское влечение к противоположному полу.
Вот и сейчас, посмотрев на него она застыла. В нутри всё пылало: мышцы ног и рук свело, она, не могла пошевелить даже мизинцем.
Стояла, смотрела ему в глаза и вдруг поняла…!

Её эпопея в этом доме, закончилась! Скорее всего, они больше никогда не увидятся!
Эта мысль, ледяной струёй ворвалась в неё и сразу поставила всё, на свои места. 
Вернула её в реальный мир: добра и зла, -- богатства и бедности!
Мороженица опустила голову: её врождённого оптимизма, сейчас не хватило на то, -- чтобы придумать оправдание тому, чему, просто невозможно было его придумать.
 Как можно отшутится, если хочется плакать, если в душе хаос и не понимание.
Опустив глаз Нина, что-то тихонько пробормотала и сделав знак Серому, -- стала медленно подниматься по лестнице.
Как бы не казалось это странно и совсем не уместным: но именно сейчас, она хотела бы услышать белобрысую, она не ожидала, что за такое короткое время, она так привязалась к этому странному, абсолютно не реальному существу.
Сжилась с её приколами и смерилась с её указаниями. Перешагнув порог спальни, Нина тихонько позвала.
-- Кис—кис..., -- Где ты? Давай вылезай, я тебе что-то новенькое расскажу…, -- хотя, её чутьё и подсказывало что кошка больше не покажется. Что сказка закончилась и «фея - крёстная,» в пушистом варианте, навсегда исчезла из её жизни.
Однако человеку, свойственно надеяться, -- Выходи пожалуйста, мне твой совет нужен…! - повторила она.
Но в спальне властвовала тишина: только не такая как раньше, -- (тишина тоже, бывает разной), так вот, -- сейчас она была пустой.
-- Тихо, как в консервной банке! – подумала Нина, вновь оглядев спальню. Медленно подойдя к кровати, она села на её край.
В голове ничего не срасталось: хотелось бы принять тот факт, что всё, закончилось хорошо! Семья воссоединилась, свои обязанности она выполнила. Николашу от «Козла» спасла: вернее он сам спасся, она, лишь чуть - чуть подсобила.
Нужно бы прыгать от радости: -- но почему-то не хотелось.
Она чувствовала: нужно срочно, принимать какие - то меры, иначе всё пропало! Глаза нотариуса её точно погубят.
 Втянув в себя побольше воздуха, Мороженица зажмурилась. Красно, сине, зелёные круги, замельтешившие перед её глазами: словно мыльные шарики, -- выпускаемые детьми, освежили разум.
 Ей хватило этой передышки: видимо в её душе всегда плавала радуга, помогая в самые тяжёлые минуты жизни. Этот разноцветный мост, почти насильно утверждал, -- Жизнь также прекрасна, как и он. –«Встань на меня посмотри вниз, -- предлагали ей, -- И ты поймёшь, что жизнь не зебра, с бело - чёрными полосами!  Она намного сложней и разноцветней.
 Поверь в это…! Улыбнись…! Тогда жизнь удивит тебе!
 А Мороженица жила на радуге: просто иногда про это забывала и вот тогда зажмуривала глаза!
Сейчас, увидев яркие разноцветные круги: она вновь попала под их обаяние и улыбнулась.
 «Что раскисать, по такому никчёмному поводу…. -- Как понравившийся мужик! Поддержала она радугу и зебру, в том числе, -- Явно он этого не стоит!
 В данное время, нужно подумать, на более важные темы: а это, во-первых, -- что…, забрать с собой?»
На фоне стрессовой ситуации, в её голове, прозвучало только одно слово: -- ВСЁ!
Что делают женщины, когда, у них плохое настроение или депрессия…?  Шопинг!
Ну вот…, Нина, занялась почти тем же, только без денег и магазинов: -- она попросту открыла шкаф, поставила рядом сумку и стала скидывать туда всё, что, попадало под руку.

Женский мозг устроен так: если женщина берёт в руки шмотки, да ещё и новые, то на все остальные дела, заботы, тот же мозг, просто плюёт!  Он, (т.е. мозг) забывает про депрессию, про нехватку денег, он отключат даже чувство самосохранения, -- когда она, одевает капроновые колготки в -30, или шпильки под 10 см в гололёд!
 Эта защитная реакция, наверняка формировавшаяся тысячелетиями, частенько вытягивает женщину, из зыбучих песков повседневности и одиночества.
Бросая вещи в сумку, Нина периодически просматривала их: прикидывала, куда одеть и что с чем можно сочетать.  Её воображение так разошлось, что, когда она услышала стук в дверь, сначала даже не сообразила, а потом просто крикнула, -- Входите открыто!
Она никого не ждала, а Серёга ждал её внизу.
Увлечённая своим любимым делом: Мороженица не обернулась, когда дверь скрипнула, а позади неё кто-то встал.
-- Нина Сергеевна вам помочь…? -- раздалось прямо над ухом.
В этот раз она даже не вздрогнула, только подняла глаза, -- О Зинок! А ты чего здесь…?
-- Отдыхала бы, -- вроде гуляние закончилось!
Зина сконфуженно посмотрела на Мороженицу, -- Давайте помогу?
Посмотрев в лицо горничной Нина изумлённо замерла. Где румянец, где шаловливая улыбка и смеющиеся глаза!
 - Давай помогай, если хочешь…! -- медленно сказала она с удивлением смотря на горничную, -- Вот сумка, а вот шмотьё, толкай что войдёт, но только с этого ящика, другие не трогай.
Она хотела объяснить: что именно эти вещи, купила только неделю назад в бутике. Но не стала, Зина так шустро взялась за работу, что отвлекать её такой ерундой, не хотелось.
 -- Я в ванну, -- коротко бросила Мороженица и быстро удалилась, оставив до странного изменившуюся девушку, в одиночестве.
Каждый вечер, наслаждаясь изыском богатой жизни, она смотрела на разнообразие скляночек, баночек и бутыльков заполняющих шкафы в ванной, и жалела: что вскоре, всё это великолепие, окажется на помойке, или в чужих рука. 
Не единожды она решала: -- Заберу всё с собой, кому теперь это нужно! Ни генеральный же, будет женским парфюмом пользоваться.
Нужно отдать должное, но Хозяин пользовался исключительно мужскими одеколонами, -- очень дорогими и очень приятным. Нина, постоянно поводила носом, когда он проходил мимо и задавалась вопросом: -- Сколько же стоит такой аромат…, след которого, держится чуть не целый день, подчёркивая, -- Здесь был я!!
 Так вот: с трудом найдя внутреннее равновесие, между тем, хорошо это или плохо, если она возьмёт в постоянное пользование то, -- что уже никому не пригодится.
Нина наконец определилась: что такой халявы, ей больше не видать! Взяла пластиковый пакет и в несколько приёмов, смахнула всё содержимое полок и ящиков в его огромное нутро. Затем остановилась в дверях-- «СПА,» -- с тоской посмотрела на великолепие, более не доступное ей, резко повернулась и в сердцах хлопнула дверью.
-- Всё!
-- Что? Всё…? – переспросила Зина, подняв голову с красными-- заплаканными глазами.
-- Ничего…, это я так, просто ставлю точку, -- оптимистично ответила Мороженица, приглядываясь к горничной.
-- А понятно…, -- тихо сказала Зина и шмыгнула носом.
-- Зина! Ты чего…, -- плачешь? Что случилось…? Валерик начудил?
Услышав её слова, девушка разразилась таким воем, что Нина резко отпрянула в сторону.
-- Ой! Ой…! Сейчас же остановись! Остановись, или я попросту оглохну.
Подойдя по ближе, Нина присела на банкеточку, которая совсем недавно чуть не сделала её инвалидом, и потрепала Зину по плечу.
-- Говори, что произошло…?
-- Не хочу, чтобы вы уезжали! Дом с вами ожил..., хозяин стал улыбаться и этого гнусного Юрика прогнал. Вот и Валерик, то же говорит. Как мы без вас...? Зина зарылась лицом в прекрасный розовый блейзер и опять завыла.
 -- Зина стоп! Резко сказала Мороженица, -- Блузка то при чём..., сама стирать будешь! Аккуратно потянув за материю, она освободила дорогостоящую вещь, -- Ишь развылась!
-- Я что умерла?
Замолкшая горничная, замотала головой в разные стороны, после чего хрипло ответила, -- Нет!
-- А тогда чего ты меня отпеваешь…? Будешь ко мне в гости приходить, я твоего Валерика с Аликом сведу. Твой то шибко правильный, может он, на моего соседа, положительно повлияет.
Когда сказала…, -- тогда только и подумала.
 Как бы Валерик, чего от Алика не нахватался. Если тоже, -- за—«АКАЕТ!» Зинка, точно на меня порчу наведёт!
Мороженица обеспокоенно посмотрела на притихшую толстушку, размазывающую по щекам слёзы.
-- Правда…?
-- Естественно! - твёрдо сказала Нина и только собралась продолжить, чтобы раз и навсегда закрыть тему и успокоить девушку, как в дверь тихо, интеллигентно постучали.
Женщины переглянулись.
-- Это ещё кто…? Мороженица посмотрела на Зину, которая тут же поднялась с колен, одёрнула униформу, заглянула в зеркало, поправила волосы и как истинная горничная нацепив на лицо улыбку, -- пошла открывать двери.
Сидя на банкетке, перед сумкой, набитой вещами, Нина с любопытством наблюдала за ней.
За дверью стоял Николай Николаевич, не переступая порога, он, окинул взглядом комнату и Нину: после чего вежливо поинтересовался, -- Я не помешал…?
Зина, отошла в сторону и посмотрела на Мороженицу быстро поднявшуюся на ноги.
-- Нет не помешали…! Я собираю вещи…, надеюсь вы не против?
-- Конечно! Берите всё что сочтёте нужным, -- доброжелательно сказал он продолжая стоять в коридоре.
 Они смотрели друг на друга, пока Нина соображала, -- «Чего это, он там топчется?»
и не услышала его, --   Разрешите?
«Что за этикет такой, -- дурной!  К чему он сейчас…? – удивлённо подумала она, -- Это же его дом, а он спрашивает. Вот прикол!»
 Но почему-то на душе полегчало, она радушно улыбнулась, -- Конечно входите, я вас не ждала, но рада что пришли.
Николай Николаевич кивнул, зашёл в спальню и сразу обратился к горничной, --Зина, вы можете быть свободны. Если понадобитесь вас позовут.
Проследив, когда за девушкой закроется дверь: генеральный, посмотрел на розовую кофточку, зажатую у Нины в руках, -- Я думаю…, мне многое нужно вам объяснить, -- сказал он и указал на стоящее напротив него кресло. 
Удивившись его приходу, а ещё больше тому, что ей, собирались что-то объяснять. Нина подошла и села туда куда ей указали.
Сейчас он был серьёзен, возможно таким, -- она его ещё никогда не видела.  Его глаза не смотрели на неё, они были обращены на фото, стоящее чуть правей того места куда приземлилась она. 
Ранее, уже видев эту фотографию, Нина помнила, что на ней была совсем молодая женщина, с подростком. У женщины были тёмные волосы, стриженные под Коре, ослепительная улыбка и рядом с ней стоял мальчик, лет двенадцати, внимательно смотрящий в объектив. Увидев этот снимок впервые, она подумала, что, наверняка это хозяйка с сыном!
Теперь же, вспомнив это фото, Нина вдруг поняла: Анюту постригли и покрасили, чтобы добиться сходства с покойной Касьяновой…! Она не произвольно передёрнула плечами и посмотрела на директора, -- «Увидел ли он это?» -- мелькнула у неё в голове мысль.
-- Здесь она совсем молодая, -- тихо сказал он, -- Мне лет 10- 11, мы тогда катались на лыжах в Швейцарии. -- Я не любил лыжи!
 В его голосе было много грусти и сожаления: но воспоминания явно были приятные. Мягкая улыбка оттягивала уголки губ, а черты лица разгладились.
Он перевёл взгляд на Нину, -- Моя мать была сложным человеком.
У неё был сильный характер: иногда, как и многие женщины она психовала, особенно после истории с отцом. Тогда было тяжёлое время, она осталась один на один, с бизнесом и со мной.
Ей было не легко...! К сожалению, это я понял, только повзрослев.
В семнадцать, я поступил в институт, там то я и познакомился с Татьяной. Первая влюблённость, первые впечатления, бурление плоти, эксперименты. 
Наверное, тогда я любил…! Только, это была не та любовь…! Это была, наивная, чистая любовь, -- подростков.
Когда Татьяна приходила к Маман я не знаю. Были каникулы: я всегда их проводил на море, всё это время мы не общались.
После каникул, меня сразу отправили учится в Цюрих, там у Маман друзья: тогда я ещё не знал, почему такая спешка.
Про то, что Татьяна беременна и что бросила учёбу, мне сказал знакомый: к тому времени она была уже на пятом месяце.
Через друга я разыскал её. 
Я знал крутой нрав Маман: если что заподозрит, никому не поздоровится. Тогда я её сильно боялся. Опасался, что могу остаться без содержания, без оплаты учёбы и вообще...!
А так, денег мне хватало, даже с избытком. Я не сильно кутил…, Маман была довольна, баловала дорогими подарками. Чего молодому, ещё желать!
В итоге, не найдя другого выхода, я тайно приехал в Россию, женился, и забрал Татьяну к себе, иначе я просто не мог! Там и родилась Эрика!
Генеральный ласково улыбнулся, -- Она, самое лучшее, что я сделал в жизни!
Брак конечно был поспешным, но у меня, были самые честные намерения. Я думал о прочной семье, не такой, как была у отца с матерью.   
 Он опять тяжело вздохнул и посмотрел на фотографию, -- Когда Маман, отправила меня учится подальше от дома: мне было всего восемнадцать!
 В этом возрасте, человек только ищет себя.
Когда появилась Эрика, я старался быть хорошим мужем и отцом. Но что-то было не так.
По сути я был один, в чужой стране: но появились друзья, подруги. Тогда-то я и понял: что не такой как все.
Общество девушек меня тяготило: я сторонился их.  В конце концов с Татьяной, мы стали просто хорошими друзьями и родителями Эрики.
Сейчас, как взрослый человек я понимаю, -- «Одним укусом, -- не определишь все достоинства и вкусовые качества пирога.»
Может стоило ещё попробовать: хотя…, я пытался -- но ничего не получилось!  Окружение, много значит для не окрепшей души!
Приезд Татьяны, рождение дочери, поддержали меня и помогли лучше понять себя, ---генеральный посмотрел в пустоту угла, около окна и грустно улыбнувшись, продолжил исповедь.
-- Наконец я смирился с тем, что, общество мужчин мне ближе, и тогда, в моей душе наступил покой.
 С Татьяной мы развелись. Я считал она достойна большего, чем то, что мог предложить ей я!
К тому же, узнав почему развелись мои родители. Я всё для себя решил!
-- У меня уже была дочь! Он опять улыбнулся, -- Подарок свыше...! Мне только и оставалось, -- сделать так, чтобы Маман не узнала о её существовании. Я хотел для своей дочери лучшего!
Очень внимательно посмотрев на Нину: словно что-то решая, генеральный провёл рукой по лицу, -- Мой отец был такой же, как и я.., -- видимо это генетика! 
Он и сейчас жив…, уже много лет живёт с другом: мы встречались, и я рад за него, он был счастлив узнать, что у него есть внучка!
Нина смотрела на Николай Николаевича: -- слушала и думала.
«В каждой избушке свои погремушки! -- Но каков «Маменькин сынок...!» Было за что, в кошачье тело Маман затолкать. Собственного сына загнобила, деньгами откупалась, -- а правды знать не хотела... Мымра!!» Вынесла заключение Мороженица и с пониманием посмотрела на генерального.
-- Теперь вы знаете..., почему моя жизнь для Маман, -- была закрыта! Я конечно понимал, что она осведомлена о моей ориентации! Но также, я понимал, что она никогда с этим не смерится! Сначала скрывал Эрику…, не хотел проблем, а потом и сам привык к такому положению дел.
А тема моей юношеской шалости, в нашем доме вообще не вставала. Мне казалось, что Маман, вообще забыла этот случай.
 И никто, кроме меня и Анны Владимировны (матери Татьяны) не знал про Эрику! Он перестал смотреть на фото.
  -- В то время Юрий, лучше всех понимал меня..., мы были откровенны друг с другом, -- покрайней мере я. Возможно тогда, в порыве близости я и рассказал ему о Татьяне, -- он криво усмехнулся. -- Маман не привечала Юрика! Но сейчас я понимаю, -- она, знала его лучше, -- чем я!
Но даже сейчас…, я верю! Мы любили друг друга! Долгое время, нам было хорошо, -- генеральный встал с кресла.
-- Давайте об этом больше не говорить! С предательством близкого человека, трудно смерится: - однако в жизни, всё течёт -- всё меняется!
-- Теперь, вы почти член нашей семьи! Посвящены во все тайны…! —с лукавой улыбкой сказал он, -- Так что, пришло время, мне, -- слушать вас! Давайте поговорим о вас.
Нина вылупила глаза.
-- Меня?
-- Да! Вот, например, вы можете мне ответить, откуда Маман знала, что вы, появитесь в нашем доме?
-- Знала…, что я…у вас! Я в доме…? – Конечно, не знаю! Притворно воскликнула Мороженица.
Генеральный стоял у окна и смотрел на улицу.
-- Не знаете...!
-- Нет! 
Поднявшись на ноги, Нина вернулась к упаковке вещей, в надежде не отвечать на его вопросы.
Наклонившись к сумке так низко, как позволяла её фигура, она пыталась запихать в неё остатки вещей и застегнуть замок.
-- Странно! Вам так не кажется...? – продолжил Николай Николаевич -- В завещании указана та же сумма поощрения, о которой договорились мы с вами!
-- Наверное…, -- странно…!? Громко пыхтя над замком и пытаясь справится с волнением, -- которое накатывало на неё, каждый раз, когда появлялась необходимость врать, Нина стала выдавать почти правду.
-- Я же не читала завещание…, и не знаю, что и кто писал! Так что, вряд ли смогу быть вам чем-то полезна. Принимая решение ни под каким соусом, не рассказывать про кошку она думала.
 «Расскажу про приведение, в Дурку загремлю и денежки ту – ту! Нет уж: режьте меня на части, но я ничего не знала, и ничего не видела!»
-- Поверьте…! Мне, это так же странно, как и вам! Произнося эти слова, она подняла голову и смотрела прямо ему в глаза. Сейчас, она верила в то что говорила, потому что, вся эта бредятина ей, уже поперёк горла стояла.
Николай Николаевич недоверчиво посмотрел на неё, прищурил глаза и улыбнулся, -- Ну Нина из цеха упаковки! -- Не верю я вам…! Что -- то есть в вас такое, что не даёт мне покоя! Будто, какая-то загадка внутри вас и мне нужно её разгадать.
-- Я хочу, чтобы вы помнили! Генеральный заглянул ей в глаза. -- Вы всегда желанный гость в моём доме…! И спасибо!
Он подошёл ближе, взял её руку в свою-- Не торопитесь, Валера вас завтра отвезёт, а Иван Семёнович, проследит за исполнением наших с Маман обязательств.
Нина замерла над сумкой, замок которой так и остался не закрытым и оттуда торчала всё та же розовая блузка, в последний момент поднятая с пола.
-- Как завтра…? Меня Сергей Сергеевич ждёт!
Генеральный, уже сделавший пару шагов в сторону двери, -- остановился.
-- Я совсем забыл!  Простите…! Давно, ни с кем так не откровенничал. Сергей Сергеевич повёз Анюту домой: -- Анна Владимировна наверняка волнуется. Да и девочка сильно расстроена, в таком возрасте такое пережить…, Он грустно покачал головой. Затем посмотрел в окно, -- Уже глубокая ночь…, не спешите, как говорится: Утро -- вечера мудренее!
-- Удачи, Нина из цеха упаковки!
Не оглядываясь генеральный вышел, а Мороженица осталась стоять посреди спальни с опущенными руками и мыслями, которые так и бегали на перегонки по её серому веществу пытаясь поставить на свои места всё то, что она узнала за сегодня и силилась понять.

               
                ( продолжение следует)