Найденыш-гаденыш

1

-Ваше высочество! Пора учить испанский! - под дубом стоит мой учитель Карл. - Пожалуйста, слазьте.
Я сижу на верхней ветке, болтаю ногами.
-Нет! - я настроена решительно.
-Ваш отец будет недоволен! - за мои семнадцать лет советник Хенрик так и не изучил мое упрямство до конца.
-Так позовите его. Пусть сам меня вразумит!
Придворные вынуждены ретироваться. Остается только моя гувернантка Ида.
-Вам стоит спуститься, - увещевает она. - Терпение короля не безгранично.
Через полчаса под деревом появляется мой отец в сопровождении секретаря, советника Хенрика и двух охранников.
-Филиппа, слезай уже! - он говорит строго и сухо. - Тебе уже не двенадцать лет. И почему я должен откладывать свои дела и упрашивать тебя?
Я надеюсь вывести своего короля-отца из себя окончательно. Может, тогда меня лишат титула и вышлют из страны?
-Просто накажи меня хорошенько! - хохочу в ответ.
-Ты перечитала старых книг про времена, когда леди вели себя так безобразно. И ты забыла, что мне некогда.
-Тогда вышли меня из страны. У тебя есть еще Лаура и Сесиль. Пусть кто-то из них выйдет замуж за испанского принца, если он так тебе принципиально важен.
-Не желаю дальше слушать твои глупости, - отец делает жест охране.
Меня спускают насильно.
-Под замок ее на три дня, - отцовские голубые глаза похожи на лед.
В своей башне бесцельно брожу по покоям. Впрочем, как и всегда. У меня нет нормальных и интересных занятий. В нашу странную эпоху у людей осталось совсем мало развлечений. Два века назад страны развязали биологическую войну, выкосив генномодифицированным коронавирусом более половины людей на планете, причем больше всего пострадали женщины. Теперь же мы тут все вынуждены заниматься выживанием. Ида приносит новое вышивание. Но я выбрасываю пяльцы, ткань и нитки в окно.
-Ваше высочество, - вздыхает гувернантка. - Так вы ничего не добьетесь.
-Ну, вы видели испанского принца? - я вся горю от праведного гнева.
-Вполне симпатичный мужчина, - пожимает плечами Ида.
-У него лицо изъедено оспой. И слишком лошадиные черты.
-Зато он принц. Кто ж виноват, что шведский принц вам показался слишком худым, норвежский - слишком глупым. Зато Фердинанд спортивный, обладает блистательным образованием.
-Раз он такой умный, пусть сам выучит датский. Почему я должна зубрить испанский?
-Уверена, он уже изучает наш язык. Но вы тоже не имеете права падать лицом в грязь.
Когда меня выпускают из заточения, наступает пора подготовки к балу по случаю Дня рождения отца. О да, мы тут в Новой эпохе обратились к прошлому. Светские рауты, торжества, иерархия чинов и титулов. Смешное баловство.
-Сделай мне подарок, Филиппа, - просит отец, - веди себя нормально.
Он стоит, подбоченясь в зале. Мы с сестрами показываем ему, как сидят на нас странные платья из восемнадцатого столетия.
-Если не задохнусь в корсете до торжества.
Отец поджимает губы и выходит.
-Филиппа, тебе стоило родиться в семье шутов, - Лаура постоянно подначивает меня.
-Да, тогда бы я была счастливой, - парирую. - Тебе не обидно, что донашиваешь жениха за младшенькой?
-Густав - чудесный человек, у нас очень трепетная переписка, - старшая сестра сердито смотрит на меня. - Ты просто смотрела не туда.
-Пока ты колупаешься, - умничает Сесиль, - мы выйдем замуж и уедем.
-Я только об этом и мечтаю. Без вас будет тише.
За сестрами приходят их компаньоны. Начинается форменный балаган.
-Ах, Лаура, вам нужно было родиться пять столетий назад, - громче всех восторгается глупыми нарядами самый слащавый фрейлин Вильям. - Вы так прелестно выглядите в этом платье.
Он носит клеймо непригодного для брака. Его взяли для старшей сестры только для одной конкретной и понятной цели. А теперь мужчина понимает, что после ее свадьбы он отправится в родовое гнездо, на окраину страны. Пытается получить билетик в Швецию как наложник. Компаньоны Сесиль меня тоже бесят. Тоже одно только и галдят. Остальные фрейлины-мужчины ходят по замку так, для красоты. Ждут, когда их выберут в мужья какие-нибудь графини, баронессы. В общем, функционал не несут.
-Простите, меня сейчас стошнит, - оправдываюсь, уходя. - Не люблю приторное.
Пока у меня есть только учителя, советники, Ида. Но с совершеннолетием придется тоже набирать гвардию бесполезных и льстивых дурачков. Если не дома, то в Испании. Такие вот смешные правила. Как говорится, все для рождаемости. Причем, мужчин держат в более строгой узде. Коронавирус оставил им странное наследство вместе с иммунитетом: метки девственности под нижними веками. Они растворяются, вызывая синие слезы во время первого соития. И вот теперь мужчины должны хранить свою невинность. Ибо женщин слишком мало, большая конкуренция за возможность продолжить свой род.
-Повторяйте за мной, - просит преподаватель Карл. - Спряжения глаголов. Компро, компрас, компра, компрамос…
Воздеваю глаза к потолку. Но повторяю. В конце концов, лучше, наверное, один принц. Все титулованные мужчины не внушают мне доверия. Они все льстят, купают в комплиментах. Но в глазах этих людей я вижу пустоту. На досуге выбираю книгу и отчаянно отбиваюсь от вышивки, которую снова принесла Ида.

2

 
-Ваше высочество, так долго смотреть на одного человека неприлично, - советник Хенрик всегда говорит со мной подчеркнуто вежливо.
-Я гляжу просто в одну точку.
Всегда удивляюсь способности этого человека держать субординацию, но при этом поучать меня так, что я чувствую себя неловко. Вообще, быть принцессой крайне неудобно. Ничего нельзя. Руки в карманах - под запретом. Слишком широкая улыбка - табу. Изучить заинтересовавшую личность - преступление века. Но все равно мои глаза жадно цепляются за образ милого молодого человека. Это один из сыновей Мартина Кристенсена. Высокий, с большими почти черными глазами, темными вьющимися волосами, фигурными губами… Он словно рожден приманивать к себе взгляды. Интересно, как зовут это чудо природы. Ведь вся семья Кристенсенов - рыжая и голубоглазая. Один огонек потух, и получился эдакий уголек. Усмехаюсь своей шутке, прикрывшись веером. Это мой щит от осуждения окружающих. Хоть что-то есть хорошее в довоенных нарядах.
-Ваше королевское высочество, - меня выдергивает из раздумий распорядитель бала, - соблаговолите, пожалуйста, указать в списке, с кем будете танцевать.
Меня тошнит от этих церемоний, списков, обращений. Лениво вывожу ручкой имена тех, с кем обычно вальсирую на праздниках.
-А как зовут того лорда? - слегка киваю в сторону человека, занявшего мои мысли.
-Маркус Кристенсен. Но он приемный. И титул графа не носит.
-Но у него есть ноги. Стало быть, станцевать со мной сможет.
-Если не запутаешься в юбках, как на репетиции, - протянула Лаура.
-Просто мне столько одежды не нужно, чтобы хорошо выглядеть, - смериваю ее взглядом.
-Да ладно, пигалица ты наша, - Сесиль всегда пытается подчеркнуть, что я самая низкая в семье.
-Не завидуй, башня, - да, мы так трепетно любим друг друга.
-Ваше высочество, - шепчет распорядитель. - Вы зря указали приемного сына Кристенсена.
-Ну почему бы и нет? Я и вас укажу.
Вычеркиваю сына барона Петерсена. Пишу поверх: "Мадс Хансен".
-Ваше королевское высочество… миледи Филиппа, - начинает трястись старик.
-Если у вас не болят колени, отказ я не приму, - хитро ухмыляюсь. - Пока оповестите всех этих милордов. А потом я жду вас на первый танец.
Распорядителю - уже под семьдесят. Еще он очень всегда волнуется на балах, как бы чего не вышло. Поэтому приглашает меня, выделывая просто самые низкие на этом торжестве реверансы и поклоны. Все смотрят на нас. Конечно, больше других развлечений нет на "слишком веселом" празднике. Особенно меня радует реакция отца. Он стоит, выпучив глаза и уронив нижнюю челюсть.
-Ох, вы зря меня вписали, ваше королевское высочество, - испуганно стонет мой партнер, заметив взгляд короля.
-Да ничего страшного, милорд Хансен, - успокаиваю я придворного. - Я максимум неделю посижу под замком. Я уже привыкла.
Потом бедный старик весь бал прячется от меня. На каждом танце задаю бешеный темп специально, чтобы мужчины выдыхались и не могли нести свои глупости. К сожалению, многие пытаются повесить лапшу на уши принцессе. Так уже было с Сесиль. Один маркиз серьезно очаровал ее своими речами. И средняя сестра отвергла предложение принца из Марокко.
-Ваше королевское высочество, - передо мной вырастает Маркус Кристенсен, учтиво кланяется.
-Здравствуйте, Маркус, - я подаю ему руку.
Моим пальцам очень хорошо в его теплой руке. Молодой человек уверенно ведет меня. Я начинаю снова частить ногами, чтобы заставить его вальсировать быстрее.
-Вы страстная натура, - смеется приемыш графа.
-С чего решили?
-Очень быстро двигаетесь.
-Вас это смущает?
-Ни капли. Мне очень нравится.
Кристенсен не теряется, ведет меня еще бодрее.
-А почему вы не надели парик, как все остальные дамы? - его глаза словно впиваются в меня.
-В нем жарко, голова чешется, еще он падает. И мне кажется, у меня нормальные волосы.
-Да, пожалуй, намного лучше искусственных.
Я настолько отвлеклась от шагов, что моя нога предательски оборвала край нижней юбки и попала в клетку кринолина. И это именно в тот момент, когда я исполняла элемент, отойдя от партнера. За секунду падения я понимаю, что сейчас меня точно выдворят с бала и сразу посадят под замок. Но Маркус успевает подхватить меня настолько быстро, что все выглядит так, будто я чуть оступилась.
-Ух, я чуть не улетела в теплые края, - говорю вполголоса. - Спасибо вам, Маркус.
-Всегда пожалуйста, ваше высочество.
-Я не люблю это обращение.
-Но оно приставлено к вам. И от него уже не деться.
-Вы остряк, приемыш графа.
Он внимательно изучает мое лицо, пытается подавить улыбку.
-Вы подобрали мне самый лучший титул. Так и буду представляться.
-Рада, что вам нравится.
В конце танца Маркус ведет меня к моему месту у трона. Подобострастно, как и полагается, целует руку, отвешивает поклон.
-Нашла, с кем танцевать, - хихикает Лаура. - С найденышем-гаденышем.
-Вальсирует, как граф. А тебе вон фон барон оттяпал кружева.
-Где? - пугается сестра.
Она пытается разглядеть изъян, но за бочкой юбок ничего не видно. После танцев не могу уснуть. Эх, тут испанский надо учить, а приемный сын придворного не идет из головы.
-Хватит, Маркус, - шепчу я и хихикаю. - Подите прочь. Я не хочу троих мужей, меня устроит один принц.
Ну ладно. Можно чуть-чуть помечтать о том, что я тоже очень понравилась своему партнеру по вальсу. Хотя нельзя быть уверенной ни в чем. Не то, что бы я недоверчиво отношусь к этому миру. Но хочу сделать свою жизнь проще и понятнее.

3

-Ведите себя естественно, ничего не стесняйтесь, - готовит меня морально Хенрик. - Сначала здороваетесь…
-Потом подаю руку, - нетерпеливо обрываю его, - и желательно молчать. А то я все испорчу.
-Да, постарайтесь его, пожалуйста, не испугать сразу.
Меня вырядили в обтягивающее платье, снабдили пиджаком. Сижу рядом с отцом и пытаюсь улыбаться. Хотя шпильки из вороньего гнезда на моей голове слишком давят. Так и хочется распотрошить помпезную прическу.
-Его королевское величество принц Астурийский, наследник престола Испании Фердинанд.
В дверях показалась процессия. Возглавляет ее, действительно, хорошо физически развитый мужчина. Фотографию я его видела, поэтому иллюзий не строю.
-Ваше высочество, - голос у жениха очень приятный, не слишком низкий, но и не высокий.
Он коротко кланяется моему отцу. Потом здоровается со мной.
-Доброго дня, принц Фердинанд, - я пытаюсь пожать ему руку.
Но наследник слишком уж строго воспитан, не дает мне завершить приветствие, целует пальцы. За торжественным обедом нас усаживают друг напротив друга.
-Ну как вам наша кухня? - я надеюсь допустить ошибку в произношении, хочу не понравиться с порога.
-Чудесно, - коротко отвечает гость на датском.
-Вы еще не освоились в нашем языке? Почему так сухо изъясняетесь? - я лезу на рожон.
Янтарные глаза Фердинанда изучают меня. Он откладывает салфетку. Молчит.
-Ничего страшного, - продолжаю провокацию. - Я вот тоже пока с испанским не дружу.
Чувствую, как Хенрик наступает мне на ногу. Пинаю его под столом в ответ. Но слишком резко и сильно. Блюда, приборы, бокалы истерично звенят от моего удара.
-Миледи Филиппа, - злобно шепчет советник.
-Да, я плохо знаю датский. Он сложен в произношении, - наконец удостаивает меня ответом испанец.
По его взгляду я понимаю, что не очень-то и нравлюсь жениху.
-Но вы справляетесь. Относительно.
-А вы прекрасны, как рассвет. Относительно.
Улыбаюсь Фердинанду. Да, возможно, мы поладим. Он хотя бы честный. И не готов молчать в тряпочку, как Густав или Олаф, предыдущие кандидаты. После нас всех ведут на прогулку по саду, который опоясывает летнюю резиденцию.
-Здесь выращивают розы, - нехотя показываю владения принцу.
Ему тоже не особенно интересно. Отвечает "ага, угу".
-Вот на это миндальное дерево я люблю залезать, - решаю немного разбавить официальную информацию.
-Что? - Фердинанд зацепился за мое громкое заявление.
-Да так, иногда. Люблю лазать по деревьям и крышам.
-У датчан так принято? - его тонкие губы под усами трогает улыбка.
-Нет. Это принято у меня.
Испанец окидывает меня взглядом.
-Это легко, - снимаю пиджак. - Подержите, пожалуйста, ваше королевское величество.
Фердинанд озадаченно застывает, взяв мою верхнюю одежду. Я пытаюсь подтянуться на средний ярус веток, не задрав юбку. Все же она трещит по одному шву. Мои строгие туфли-лодочки летят вниз. Ненавистная прическа в конец едет на бок.
-Вот так! - кричу сверху гостю.
-Не лучшее представление для первой встречи, - он разводит руками. - Но я впечатлен.
-Ваше высочество! - Ида чуть ли не падает в обморок, понимая, что я выгляжу ужасно.
-То есть следом вы не полезете, - деланно вздыхаю я.
-Я могу, но не хочу.
-Спускайтесь, пока больше никто не увидел из испанцев, - шипит моя гувернантка.
Приходится слушаться.
-Что-то нужно сделать с прической, - советует Фердинанд.
Я вытаскиваю все ненавистные шпильки и трясу своей русой шевелюрой. Ида торопливо пытается собрать мои непослушные волосы на затылке. Забираю пиджак и обвязываю им талию, прикрывая порванную юбку. Вечером у нас - шахматы.
-Я понимаю, что не понравился вам, Филиппа, - принц идет на моего слона лошадью. - Это вы показали своим поведением. Я все понял.
-Да почему же, нравитесь, - перебиваю его. - Вы просто зажатый. Вам бы раскрепоститься.
-Подождите, я не договорил. Вы мне тоже нравитесь самую малость. И то благодаря тому, что влезли на миндальное дерево.
Неприлично хохочу.
-У вас очень милое и подвижное лицо, веселый нрав, вы умная. Мне этого достаточно.
-Для чего?
-Чтобы сделать предложение. У меня просто выбор небольшой. Либо я умру одиноким, либо женюсь на принцессе. Моя мотивация ясна?
-Ну, не знаю.
Я съедаю его коня ладьей, заодно провожу ее поближе к королю. Но Фердинанд, действительно, умен. Он делает рокировку.
-Ну давайте пообщаемся чуть подольше. Узнаем друг друга лучше. Договоримся хотя бы об этом.
-Ох, ну, давайте. В конце концов, Фердинанд, вы можете присмотреться к Сесиль.
-Если вы выиграете, я так и поступлю. Но если я окажусь победителем, мы продолжим общение.
-Ладно.
Никогда я еще так не мухлевала. Провела гамбит, подставив своего коня. Но испанец оказался хитрее. Он не принял мою жертву. А через несколько ходов объявил шах и мат.

4

-Ну я рад, что хотя бы третий кандидат вызвал у тебя симпатию, - отец всегда говорит сухо.
Но сейчас хотя бы треплет меня за щеку. Как будто отцовская ласка.
-Почти симпатия.
-Называй, как хочешь. Я распорядился, чтобы тебе набрали фрейлинов.
-Не желаю.
-Пора. Есть жених, значит стоит озаботиться навыком общения с мужчинами.
Хенрик с энтузиазмом представляет мне список семей, которые хотят выставить своих сыновей на смотр. Все это высокие, смазливые дуралеи в возрасте от восемнадцати до двадцати одного.
-Я не буду принимать целую вереницу вельмож, - качаю головой и отталкиваю два исписанных листа.
-Миледи Филиппа, придется, - возражает советник. - Таков ваш долг. Вы должны выбрать десять фрейлинов, из их числа назначить трех постоянных компаньонов.
-Да вроде бы там нечему учиться, - смеюсь. - Просто говоришь: "Привет!" Знакомишься. Ну вот с Фердинандом я нормально же пообщалась.
-Вы должны будете выбрать и непригодных для брака. Понимаете для чего? Надеюсь, не нужно уточнять?
-Возможно, - я продолжаю веселиться, - Лауре и Сесиль лечь в постель - это как пальцем щелкнуть. А я вот девушка романтичная.
 У меня все это было, но год назад. И то со специально обученным человеком.
-Умоляю, - Хенрик вытирает лысину платком, - просто выберете десять молодых людей. Хотя бы это сделайте.
-Тогда я сама наведаюсь в каждую семью.
-Ваше величество, - выдыхает советник, - это пятьдесят визитов!
-И все они будут внезапными, - грожу пальцем помощнику. - Я хочу застать всех этих чопорных вассалов врасплох.
Готовлюсь к каждой семье основательно. Первыми становится род Аренстофов. Один из самых древних в нашей стране.
-Хозяева никого не ждут! - кричит мне через ворота охранник.
-Даже принцессу? - убираю капюшон с головы. - Кажется они прислали заявку, хотят отдать младшего сына мне на потеху.
Бедняга бежит скорее ко дворцу своего господина. Меня и Хенрика пытаются умаслить вежливыми речами. Мы застали милорда Ханса за пьянством.
-А сыновья с друзьями на охоте, - честно признается потомок рыцарей.
-Ничего страшного, - улыбаюсь я. - Я подожду. В конце концов, я без приглашения.
Через несколько часов в родные чертоги вваливаются кричащие и пьяные молодые люди.
-И который из них Людольф? - вопрошаю я протрезвевшего фон Аренстофова.
Самый громкий из трио вытягивается по струнке. Бубнит извинения. Вечер проходит нудно. Да, возможно, я была не права, желая застать кандидатов в компаньоны в их естественном обличии.
-Мамочки! - экономка Петерсенов падает в обморок при виде меня.
-Ну, я не такая уж и страшная.
У барона в поместье начинается страшная суета. Его средний сын, оказывается, любит спать допоздна, поэтому не был готов к гостям, которые придут в десять утра.
-Ваше высочество, - шепчет растерянно молодой человек, стоя передо мной на колене.
-Простите, но я вас не собираюсь посвящать в рыцари, - качаю головой. - Встаньте, пожалуйста, Маттиас, и больше не ломайте комедию с коленопреклонением.
Зато в замке рода Стуре мне сразу честно в лицо сказали:
-Хоть вы и принцесса, все же неприлично являться без приглашения!
Этот смельчак - единственный сын дворянина.
-Себастьян, пожалуйста, замолчи! - Фредерик Стуре заметно нервничает.
Он целует мою руку и смотрит с ожиданием.
-Я хотела сделать сюрприз, - говорю веселым тоном.
-Мало, кто оценит такой сюрприз.
-Себастьян! - оглядывается на смелого молодого человека его отец.
-Ну что ж, - развожу руками. - Упс, не получилось порадовать вас.
Меня ведут за стол, чтобы задобрить угощениями. Но я внимательно слежу за строптивым Себастьяном.
-Зачем вы пришли? - он не выдерживает моего взгляда и задает вопрос слишком резко.
-Ищу фрейлинов.
-Тогда меня вычеркивайте из списка. Я под дудку плясать не умею.
-У меня нет духовых инструментов с собой, - смех раздирает меня. - И плясовых у нас при дворе достаточно. Мне нужен компаньон для лазанья по деревьям.
-Что? - юный Стуре озадачен.
-Ну, по деревьям лазать умеете?
Хенрик устало опускает лицо в руку. Громко вздыхает.
-Да.
-Ну, значит, вы приняты, Себастьян. Если хотите, приходите.
В каждом замке хозяева суетятся. Их сыновья дрожат, бледнеют, трезвеют. Большая часть мне кажется праздными гуляками, которые просто хотят хорошо пристроиться при дворе.
-О, прекрасная Филиппа! - отпрыск очередного баронета лобзает мои руки. - Позвольте стать вашим рыцарем.
-Нет, знаете, Средневековье было очень давно. Даже если позволю, рыцарем вы уже не станете.
На улице прошу Хенрика срочно вычеркнуть Педерсена из списка. Нервно дезинфицирую руки после слюнявых поцелуев антисептиком.
-Я надеюсь, не все баронеты такие артисты? - задаю риторический вопрос советнику на пороге особняка Серенсенов.
-Не знаю.
-Может, сразу уйдем? Все равно долго не выходят, - хочу уже бежать.
Но двери резко открываются.
-Миледи Филиппа! - бедный Хенрик бежит за мной по улице. - Вернитесь срочно!
Внутри дворецкий мучает меня тысячью извинений за свою нерасторопность.
-Все хорошо! Мы же все равно без предупреждения, - ободряю старика.
-А милорда Оливера нет дома, он в командировке.
-Нам нужен его сын.
-Милорд Августин занимается на брусьях.
В дверях показался сын баронета.
-Простите, ваше высочество, но я сейчас потный, не совсем гожусь принимать гостей, - молодой человек все же целует мою руку. - И потом отца нет.
-Все равно дело касается сугубо вас, - отвечаю. - И запах пота никак не влияет на переговоры.
-Позвольте привести себя в порядок.
Августин переодевается быстро. Держится нейтрально. Выглядит в моих глазах максимально вменяемо.
-Лазать по крышам умеете? - спрашиваю, вызывая вздох своего советника.
На мою провокацию молодой дворянин реагирует спокойно:
-Не доводилось. Но могу.
-Хорошо. Просто должность древолаза занята.
-Какая у вас жесткая градация, - он даже чуть улыбается.
В столичном особняке Кристенсенов мы идем по длинному коридору. Вдруг слышу злое шипение:
-Сейчас же приходишь в себя, змееныш. А потом идешь к миледи Матильде, благодаришь за оказанную честь и принимаешь ее предложение.
-Я не хочу.
Определенно, это голоса хозяина дома Мартина и его приемыша Маркуса. Я превращаюсь в ищейку, которая прислушивается к шорохам леса.
-Миледи Филиппа, что вы делаете? - одними губами вопрошает Хенрик и грозит мне пальцем.
Приходится идти дальше. В зале для гостей восседает графиня Бернсторф. Представительница одного из старейших дворянских родов учит нас с сестрами этикету, манерам, осанке. Мне всегда не нравились ее отчужденные синие глаза. И сейчас они для меня - окна, сквозящие холодом и надменностью.
-Ваше величество, - встает Матильда навстречу.
-Здравствуйте, миледи Матильда. А какими судьбами? - пытаюсь улыбаться нелюбимой учительнице.
-Да так, за новым помощником и компаньоном зашла.
Графиня бесплодна. Ей не полагаются мужья из-за этого. Но у нее есть несколько любовников. Все они ниже рангом, непригодны для брака, не имеют приданого. Вот почему Маркуса вывели в свет… рекламировали товар для таких, как Бернсторф.
-Что за благословенный день! - граф Кристенсен, увидев меня, словно пытается достать носом до своего живота.
Потом слюнявит мою руку.
-Сама принцесса осенила мой скромный дом!
-Здравствуйте, милорд Мартин. Я - к вашему сыну Габриэлю.
Кристенсены всегда были для меня синонимом напыщенности и показушности. Мне под белы рученьки выводят младшенького сына. Он был занят книгой. Но вызывает отторжение своей слащавостью. Трясет мешком с высокопарными комплиментами, щедро осыпая меня ничего не значащими словами. Но я слежу краем глаза за тем, как Матильда дает указания Маркусу, мол, собирайся скорее, поедем во дворец. Конечно, она сейчас плотно присела на мои уши. Живет в одном из флигелей. Что ж… зато я смогу видеть приемыша графа чаще. Хотя лучшим вариантом было бы забрать его во фрейлины.
-Вы в шахматы играете? - рассеянно спрашиваю у Габриэля.
-Немного. Но я знаю испанский язык.
-У меня уже есть преподаватель.
Боюсь связываться со странной семьей.
-Если вы выберете меня, - сын графа встает на одно колено передо мной, - то преданнее друга не найдете!
Ноги сами меня несут из зала прочь. Хенрик успевает поймать меня в коридоре.
-Ваше высочество, - в его серо-сизых глазах льется укоризна. - Держите себя в руках. Вам нужно десять человек. Мы обошли всех. Кристенсены последние. И вы пригласили только девятерых.
-Да чтоб… - сержусь до посинения ушей. - Что-то с математикой у меня неважно.
Захожу снова к озадаченным дворянам.
-Миледи Филиппа, - тянет Габриэль.
-Если хотите, приходите. Буду вас ждать, - пытаюсь отвечать царственно, хотя это лучше получилось бы у Лауры или Сесиль.

5

-Ваше высочество, - Бернсторф всегда скрипит зубами, когда я ее бешу, но лицо у нее спокойное.
Матильда мне не понравилась сразу. Еще год назад, когда вошла без стука в сопровождении двух молодых компаньонов. Еще она очень любит применять пассивную агрессию, вечно намекая, что я избалована, неотесана и глупа. Сегодня она пришла с Маркусом, чтобы учить меня держать себя в руках.
-Ничего не могу поделать со своими бровями, - специально ставлю их домиком, выражая крайнюю степень огорчения.
Маркус, сидевший чуть понурившись, приободрился.
-Нет, держите брови единой линией.
-Это как? Не могу понять, - играю бровями-волнами. - Их сдвинуть?
Кристенсен пытается сдержать смешок. Матильда поворачивается на него, видимо, чтобы пронзить злым взглядом. Потом поправляет свои длинные рыжие волосы, стянутые в хвост.
-Смотрите на меня и попытайтесь скопировать мое выражение лица, - просит графиня.
Я, конечно, сижу спокойно. Но только Бернсторф отвлекается, я кривляюсь так, чтобы Маркус видел. Переглядываемся с ним, улыбаемся друг другу, словно давно знакомы.
-Я не знаю даже, как вы будете себя вести на свадьбе принцессы Лауры, - умничает моя наставница. - Соберутся представители двух стран.
-Думаю, я смогу накинуть узду на свои брови.
-Если считаете их скакунами, ваше высочество.
Меня охватывает скука. Рано утром собираюсь и скачу одна на своем вороном Хермоде по городу. Потом пытаюсь отдышаться среди шумящих ветвей своего любимого дуба.
-Сейчас что не так? - меня находит старшая сестра.
-Да отстань ты от меня, - громко отвечаю ей.
-Пора посвящать мальчиков, - напоминает она. - И назначать компаньонов.
-Вроде бы завтра. В пятницу.
-Филиппа, пятница - сегодня. Только тебя там и ждем. А ты - за старое.
-Ойей…
 Некогда менять наряды.
-Ты так и пойдешь? - возмущается Сесиль. - Штаны для верховой езды?
-Ничего страшного.
Отец недовольно качает головой. Но, конечно, он опутан цепями правил еще сильнее, чем я. Поэтому умничать не будет.
-Ее королевское величество, принцесса Дании Филиппа! - объявляет церемониймейстер.
Шеренга становится на одно колено. Держу скрип зубов при себе. Сейчас на нас смотрят отцы, матери и отчимы молодых людей. Нужно делать вид, что все нормально. Подаю каждому ленту со знаком "H" - "hengiven ven". Это значит, что каждый становится "преданным другом". В ответ они дарят белую розу. Странно, от рождения не имела подруг и даже просто приятелей. Только сестры, гувернантки, учителя. И вдруг ватага эдаких молодчиков будет ходить за мной по пятам.
-Клянусь верно служить, - короткая присяга с поцелуем руки.
Я специально выбрала именно тех, кто смотрит на меня спокойно, не держит в голове глупостей или корыстных целей. Поэтому эта фраза звучит дежурно и сухо. Только Габриэль продолжает играть свою роль.
-Клянусь верно служить, ваше высочество, - говорит он с деланным трепетом.
Мои глаза так и норовят закатиться за верхние веки и не возвращаться, лишь бы не видеть смешного лизоблюда.
-Ну вот что, друзья, - чувствую себя если не полководцем, то хотя бы командиром отряда. - Для вас всех я - Филиппа. Ну, хотите, зовите миледи Филиппа, как мои ближайшие помощники.
Я осталась наедине со своими фрейлинами. Если, конечно, можно это назвать "наедине" - посиделки сразу с десятью мужчинами.
-В парке для вас подготовили поляну, - продолжаю инструктаж, - можете уже сейчас пойти и посадить свою пшеницу.
У нас при дворе для фрейлинов завели интересную традицию. Мужчины высаживают полосу этой зерновой культуры. И если кто-то из них приглянулся придворной даме, она идет и жнет плод его трудов. Таким образом леди дает знать, что готова принять предложение. На полянке Лауры остались несжатыми три полосы. У Сесиль еще пятеро не обрели внимание дам. Хотя именно с ней фрейлины никуда не торопятся. Все оставшиеся не пригодны для брака. Да и они давно лишены девственности, а значит вряд ли кому-то нужны.
-О, милостивая Филиппа, - говорит вполголоса Габриэль.
-Ну что? - хотя бы сейчас я могу зыркнуть на него гневливо.
-Я непригоден для брака. Я надеюсь снискать ваше королевское внимание…
-Ух, как с вами сложно, милорд Габриэль, - вздыхаю.
Беру его руки. Черт… Всем специально смотрела тыльную сторону ладони. В доме Кристенсенов же мои мысли были заняты другим человеком. Не увидела клеймо в виде креста. Это плохо. Непригодных берут в компаньоны только для одной цели.
-Ну, это мы еще посмотрим, - киваю ему. - Я абы кого в постель не пускаю.
-А кого берете в компаньоны? - живо интересуется Августин.
-Тех, кто захочет этого. У вас пока есть время подумать.
Поздним вечером, когда уже предвкушаю ванну с горячей водой, расплетаю тяжелые косы, в покои стучатся.
-Кого принес ветер перемен? - наше с Идой приветствие-прикол.
Но на пороге стоит Маркус. Увидев меня с распущенными волосами, он робеет.
-Заходите, в коридорах такие сквозняки!
Теперь по-настоящему тет-а-тет чувствую испарину на лбу. "Ну, всего лишь красивый. Не больше", - уговариваю себя. Не хочу показывать свое смущение.
-Говорите, Маркус, мне некогда, - подстегиваю молчащего собеседника.
-Миледи Матильда попросила передать вам, - он протягивает толстенную книгу.
-Ох, очередное пособие, - я вздыхаю. - Хоть бы что-то интересное прислала.
Потом подмигиваю посыльному, улыбаюсь.
-Ну что, наедине она такая же строгая?
-Ну, пока тоже учит меня манерам, - графский приемыш хихикает. - Но я, так, ношу вещи, сопровождаю. Завтра еще предстоят занятия с Сесиль.
-Да, ей тоже активно ищут принца.
-А вы очень хотите замуж за испанского престолонаследника? - собеседник словно вчитывается в мои мысли.
-Я слишком романтичная, - убираю пособие по правильной походке. - Отец говорит, что я начиталась романов об Ушедшей эпохе.
-Это так?
-Да, пожалуй, я предпочитаю такое чтиво.
Отворачиваюсь от молодого человека, чтобы не смотреть в его глаза-бездны.
-Спокойной ночи, ваше высочество.
-Нет, зовите меня, пожалуйста, миледи Филиппа. Хотя, бы так.

6

Утром первее всех явился Габриэль. Увидев его, я попыталась закрыть дверь. Но фрейлин успел-таки просунуть руку. Конечно, оттяпать ему конечность я не хочу, поэтому впускаю.
-Доброе утро, прекрасная миледи Филиппа, - он прямо излучает энтузиазм. - Вы вчера сказали, что возьмете в компаньоны того, кто этого хочет. Я страстно желаю…
-Я не сомневаюсь! - я ему не дала договорить. - Я человек слова. Поэтому да, вы мой компаньон. Но тогда, пожалуйста, научитесь жить без лести и приторности. А то у меня от вас может случиться диабет.
Нет, молодой граф не обладает гордостью. Ему, скорее всего, внушили раболепие. Мол, пресмыкайся и будешь в шоколаде.
-Я постараюсь, - растягивает слова Кристенсен.
-Ну, тогда увидимся на завтраке. Не забудьте прихватить знание испанского языка.
Пока едим, я болтаю с новоизбранным компаньоном. Габриэль все равно боится поправлять мои ошибки в произношении и спряжении. Приходится пристально смотреть на собеседника, выразительно сложив брови.
-Миледи Филиппа, доброго утра и приятного аппетита, - в дверях появляется Августин Серенсен.
-Спасибо, - отвечаю с набитым ртом.
Молодой барон садится рядом, внимательно смотрит и вопрошает:
-Хотя бы одно место компаньона свободно?
-Да, парочка мест еще пустует.
-Тогда возьмите меня. Я хочу. И потом я играю в шахматы и знаю этикет.
-Да, помню, что для этого вас и позвала в “верные друзья”.
В столовую заходят мои сестры со своими приспешниками. Сесиль изучает Августина и ехидно замечает:
-Филиппа, ну, если мы вынуждены донашивать за тобой женихов, то ты решила взять себе моего несостоявшегося фрейлина.
-Какая прелесть, - я уже привыкла к тому, что сестры меня задирают. - Круговорот мужчин в природе.
Сересен опускает глаза, прикусывает нижнюю губу. Я продолжаю трапезу и перебрасываюсь испанскими фразами с Габриэлем. Августин продолжает стоять, как вкопанный.
-Что ж, если вы голодны, милорд Августин, присаживайтесь.
-Нет, спасибо. Я уже завтракал. Я могу идти?
-Конечно.
В покоях притаилась Ида со своими коварными пяльцами.
-Миледи Филиппа, вышивка успокаивает нервы и помогает выработать усидчивость. Это домашнее задание от миледи Матильды.
-Вы прямо все мечтаете о том, чтобы я сидела на одном месте, словно проглотив аршин.
-Это залог хороших манер для августейших особ.
Корплю над мелкими стежками, которые нужно складывать в крестики. А эти фигуры должны объединиться в рисунок. И снова звучит призывный стук в дверь.
-Ой да пусть уже это будет третий компаньон! - кричу так, чтобы незваный гость слышал. - Я тогда буду свободна от этого балагана.
-Филиппа, - Себастьян Стуре и Кристиан Расмуссен говорят практически синхронно.
Пялюсь на них, предчувствуя сцену, достойную водевиля.
-Что-то случилось?
Делаю вид, что увлечена вышивкой, хотя дурацкая иголка попала в пяльцы. Пытаюсь ее вытащить, но безуспешно.
-Мы пришли в надежде, что есть еще места компаньонов.
-Мне нужен буквально один человек. Не больше, - откладываю рукоделие.
Меня очень забавляет тот факт, что Себастьян так не хотел принимать меня в гостях, а теперь хочет стать компаньоном.
-Ну, давайте, милорд Стуре, посмотрим на ваши способности древолаза, - веселюсь я. - Хотя насколько я помню…
-Я тогда погорячился, - Себастьян не дает мне договорить.
-Простите, пожалуйста, Кристиан.
Расмуссен немного дуется, но ничего не отвечает.

7

-У вас хоть что-то получается? - вопрошает Бернсторф, бросая любопытный взгляд на начатый узор.
-Да, я стараюсь.
Мне не до шуток. Вообще, я люблю рукоделие, но в меру. И сейчас у меня задача - сплести браслеты компаньонам. Конечно, они могут и сами. Но я решила, что это хорошая идея.
-Миледи Матильда, пора к принцессе Сесиль, - напоминает Маркус.
-Я сама. В этот раз у нас с ней - щепетильный вопрос.
Графиня удаляется. Я пытаюсь сконцентрироваться на вышивке, но безбожно запутываю нитки.
-Дайте, пожалуйста, - не выдерживает графский приемыш.
Забирает орудие моей пытки. Распутывает  мой хаос.
-Что-то у вас не очень с этим видом ремесла, - усмехается он. - Смотрите, миледи, нужно делать вот так.
Длинные пальцы ловко управляются с нитями. Плавные движения гипнотизируют и успокаивают.
-Вы сможете вышить эти пошлые цветочки за меня? - слежу за работой Маркуса. - Скажу Иде и Матильде, что это я. Вы не против?
-Вы обманщица? - он веселится от души. - Вот я вам для чего. Для аферы.
-Да-да. Для чего же еще?
Маркус хихикает и продолжает быстро заполнять белую ткань зелеными крестиками.
-Рисунок вы сами выбирали? Синие розы.
-Нет. Я бы предпочла голубые мимозы.
Синие розы. На удивление природа странно отреагировала на биологическое оружие. Теперь в нашем мире растут цветы только этого цвета, с градациями оттенка. Совсем темные считаются черными, остались и белые. Сажусь рядом с приемышем графа и плету браслет с зелеными кварцами.
-Вас больше увлекает ювелирное дело? - мужчина очарован каменьями.
-Да.
 -Компаньоны принцесс носят отличительные знаки. Перстень, серьгу, браслет. - поясняю. - И у меня возникла идея сделать приятное своим фрейлинам.
Сосредоточено работаем час. Потом все же Маркус вырывается из нечаянного плена вышивки.
-Думаю, хватит, - он отдает мне пяльцы.
-Еще придете? - меня это очень волнует.
-Если отпустят. Но ради вышивки я готов на все…
Прикладывает шутливо руки к сердцу, воздевает глаза к потолку. Хихикаю в ответ. Впервые рядом со мной находится человек, способный тоже хотя бы чуть-чуть подурачиться. Закончив второй браслет, не тороплюсь начинать третий. Я беру шнуры черного цвета и несколько бусин из красного сердолика. Хочу удивить Маркуса. Но несколько раз дотошная графиня приходит одна. А потом среди ночи слышу робкий стук в окно. Сначала меня обуревают страхи, что это чудовище из моих детских кошмаров хочет съесть меня. Потом получается стряхнуть сон и вооружиться фонариком.
-С ума сойти! - на карнизе сидит Маркус. - Заходите скорее, там же холодно!
-Да просто ночная прохлада, - ухмыляется найденыш.
-Это все ради вышивки? - стараюсь говорить тихо, но удивление мешает держать тон.
-Наверное. Просто миледи Матильда меня, вообще, никуда не выпускала.
-Почему?
Только сейчас в свете фонарика замечаю в районе виска молодого человека синяк.
-У нас, возникли разногласия, - Маркус дает понять, что не собирается обсуждать со мной Бернсторф. - Давайте вашу схему. А то я, если начинаю, то потом места себе не нахожу, если не закончу.
Выдаю ночному гостю мой пыточный набор. Сижу рядом и любуюсь тонкой работой.
-А графиня вас в каком качестве забрала из дома Кристенсенов?
-Пока я ей просто помогаю. И готовлю завтраки. О других функциях мы еще не говорили.
Щеки Маркуса раскрашивает румянец. Мне становится неловко, потому что я понимаю, о чем он умалчивает.
-О, кстати, совсем забыла. Раз уж вы так самоотверженно помогаете с вышивкой, - достаю из шкатулки с рукоделиями браслет.
-Это мне? - он краснеет еще сильнее. - Хотите сделать меня своим фрейлином?
-Если сможете совмещать должности, - не удерживаюсь и хохочу.
Теперь чужой компаньон ходит ко мне тогда, когда весь дворец засыпает. Маркус тихо стучит три раза, словно азбукой Морзе сигналя о странной дружбе. Очень забавно получается у меня. С сестрами никогда не была близка. Бывало, мы даже дрались. Ни с кем завести нормальное знакомство не получалось. Все видели во мне принцессу. Более того… младшенькую, взбалмошную и глупую. Весь мой круг тесного общения составлял советника Хенрика и гувернантки Иды, которые, в основном, наставляли меня.
-Играете в карты сама с собой? - мой новый товарищ удивленно цокает языком.
-Потому что августейшей особе не пристало валять дурака в покер. Все ждут, что я буду владеть только шахматной доской. А эта игра мне уже надоела.
-В покер значит?
Маркус потирает руки, усаживается напротив.
-Но надо делать ставки, - предупреждаю противника.
-Ну, если я выиграю, то вы закончите вышивку сами, - глаза-угольки жгут меня насмешкой.
-Ах так! - изображаю гнев. - Тогда если выиграю я, то подарю эти розы принцу Фердинанду.
Кристенсен оказывается шулером, но не очень удачливым. Я раскрываю его обман.
-У вас карта в рукаве!
-Ничего подобного!
-Нет!
Пытаюсь ухватить его за обшлага. В борьбе приемыш графа слишком долго держит меня за руку. Слишком пристально смотрит.
-Ну ладно, - сдается он.
-Я победила, потому что вы дисквалифицированы, - радуюсь триумфу.
-Ха-ха-ха, - передразнивает мой смех Маркус и принимается за рукоделие.
-Кто же научил вас вышивать?
Не могу оторвать взгляд от его ладных и ловких пальцев.
-Миледи Клара. Моя приемная мать. Она всегда была очень добра ко мне, - голос молодого человека звучит прерывисто. - Она умерла год назад от рака…
Кристенсен склоняется над узорами, закрывая от меня лицо.
-Простите, что лезу с расспросами, - чувствую, как багровею, потом бледнею. - Я не знала… я не думала…
Маркус качает головой, пытается улыбнуться.
-Да просто… она мне заменила родителей, которых я не знал. Только она. Мартин, ее муж был не в восторге от того, что она подобрала меня двадцать лет назад и решила воспитать.
Он до белых костяшек на руке сжимает иголку и пяльцы. Вновь отворачивается. Не знаю, что сказать еще. Просто кладу руку на его плечо и молчу. Через полчаса тишины Маркус шепчет:
-Вы слишком добрая для принцессы, миледи Филиппа.
О, нет. Я зла. Ненавижу миледи Бернсторф всем сердцем. Потому что знаю, как она жестока. В очередной раз сама ищу встречи с Маркусом. Поэтому иду в крыло, где обитает графиня со своим гаремом. Когда вижу силуэт Матильды, прячусь в сундук, который стоит в коридоре для красоты. Женщина открывает дверь рядом.
-Ах вот ты где! - ее голос звенит холодным металлом. - Я считаю это саботажем.
-Я свободный человек, - отвечает ей приемыш графа. - Поэтому имею полное право отказываться от того, что не приемлемо.
-Сейчас я решаю, что приемлемо, а что нет!
Она захлопывает двери. Приходится вылезать из укрытия и подслушивать через замочную скважину.
-Когда я прихожу ночью, ты должен быть в кровати!
-Ночью я принадлежу сам себе.
Слышу звуки ударов ремня.
-Так понятнее?
-Вы должны тогда моему отчиму гонорар за синие слезы.
-Если они у тебя есть.
Понимаю, что лучшим решением будет уйти. Как только наступает полночь, Маркус снова ищет пристанище у меня, стучась в окно.
-Почему вы приходите ко мне тогда, когда все спят?
-Я вам мешаю?
-Нет, я хочу знать ответ.
Молодой человек выдавливает полуулыбку.
-Миледи Филиппа…
И молчит.
-Я подслушала… это плохо… каюсь. Но Матильда бьет вас? И что она ждет от вас?
Маркус качает головой. Мы проводим с ним дуэль взглядов: кто кого пересмотрит и переупрямит.
-Да, бьет, потому что злится, - нехотя откликается найденыш. - А злит ее то, что я не хочу становиться постельной игрушкой.
-Так можно же что-то сделать?! - от возмущения вскрикиваю.
От осознания того, что могут фактически продать живого и свободного человека мурашки щиплют кожу на затылке, шее, спине. Приемыш графа складывает искусственную улыбку.
-Мартин меня сразу невзлюбил, с младенчества. Я его понимаю, меня фактически ему навязали, - ехидство тонет в волнах грусти на его лице. - Вряд ли он будет заступаться за меня.
-Значит заступлюсь я!
-Нет, миледи Филиппа! Не стоит. Неизвестно, чем это кончится.

8

Я упрямая. Бескрайне, как Северный Ледовитый океан. Поэтому вызываю Бернсторф на откровенный разговор.
-Это очень печально, что вы прониклись моим компаньоном, - хмыкает Матильда.
-Вам показалось, что я что-то чувствую особенное к Маркусу, - возможно, она права, мое сердце дрожит. - Просто я вижу на его лице и руках синяки довольно часто. И хочу напомнить, что во дворце применять насилие нельзя.
-Хочу напомнить вам, ваше величество, - в глазах женщины плывут айсберги ненависти, - что Маркус - безродный, безымянный парень. Его будущее было неопределенно. А я дала ему работу, кров, хлеб, возможность выхода в свет и даже больше.
Мои щеки сгорают дотла от осознания, что графиня подразумевает под этим "даже больше".
-И проституция тоже в нашей стране под запретом, - добавляю гневно.
-Вот поэтому мне нужно семь любовников. На неделю, - поясняет женщина.
Ничего не могу сделать ей. Все по закону. А вот мстительная Бернсторф жалуется моему отцу.
-Филиппа! - он, как всегда, говорит резко и отрывисто. - У тебя есть целых десять фрейлинов, ты уже познакомилась с Фердинандом. Что тебе еще нужно?
-Отец, миледи Матильда не так меня поняла. - Она бьет своих любовников.
-Пусть делает, что хочет, - отрезает монарх. - А ты думай о будущем.
-О каком? О таком, как у вас с мамой? - наедине с королем-отцом не могу держать лицо спокойным, оно волнуется, как море, от эмоций, которые овладели мной. - Почему она исчезла?
Отец бледнеет, сжимает кулаки, отступает на шаг. Вижу замешательство в его движениях. Мы никогда не обсуждали это. Хотя я догадывалась: официальная версия, что моя мать погибла в заграничной поездке, - просто ложь.
-Она не просто сбежала, - папа взял себя в руки и заговорил почти шепотом. - Эмма ушла к другому мужчине и уехала в другую страну. После семи лет совместной жизни… Княгиня Монако бросила короля Дании ради человека из несуществующего государства.
-Что?
-Великобритания. Когда была такая страна на островах, что западнее нас. Но во время Великого Геноцида люди спешно покинули свою родину. Ирландцы, шотландцы, англичане. А твоя мать выбрала валлийца. Ты это хотела знать?
Прикусываю губы, понимая, что мне, действительно, не нужны детали прошлой жизни. Я и так догадывалась, что моей матери просто не хватало любви, понимания, тепла, ласки. Что может дать мой вечно занятой и отчужденный отец?
-Ты очень похожа на Эмму. Что ж… давай… беги, как пять лет назад…
-Я тогда протестовала против отстранения от меня Иды.
 Ухожу из кабинета короля. На высоком дубу вспоминаю, как хотела в детстве капельку тепла. И мне ее с лихвой давала гувернантка. Бесплодная дочь баронета, которая открыла сердце взбалмошной девочке. В двенадцать лет мне назначили педагогов и должны были уволить Иду. Я толкнула гневную речь отцу. Потом ночью сбежала из своей башни. Ох, какой шум тогда поднялся! Правда, меня нашли днем. Вся страна знала, как выглядят дочери короля. Но Иду мне оставили.
-Где же вас еще искать, миледи Филиппа? - под деревом материализовался Хенрик.
-А что-то случилось?
-Ну, как же… уроки для леди, - советник выразил своим ядовитым тоном все свое отношение к Матильде.
-Ах, ну, конечно.
Спускаюсь. Выкрутасничаю, иду на цыпочках, виляя попой.
-Так же ходят истинные женщины, по версии графини? - веселюсь от души.
-Аккуратнее. Она точит на вас зуб.
Бернсторф приходит с другим своим помощником, Седриком. А мы, ученицы привели по одному своему компаньону. Я пригласила на занятия Августина. Графиня кладет мне и сестрам книги на головы, чтобы проверить, насколько хорошо принцессы держат осанку. Лаура вышагивает, словно павлин, несет свой расфуфыренный хвост тщеславия. Сесиль тоже справляется, делает надменное лицо. Я не уступаю. Спокойно проношу себя с собранием мыслей Канта на макушке.
-Хорошо, ваше высочество, - тянет графиня, забирая книги.
Все равно дает наставления, автоматически пролистывая толстый философский том. Между страниц выскальзывает змеиная шкура. Бернсторф визжит от страха, швыряет книгу, лезет на стол. По-моему, очень милая закладка, разве нет? И легкий намек на сущность нашей учительницы-поучительницы.
-Миледи Филиппа! - мечет молнии в меня женщина, восседая на столе.
-Простите, это моя книга и моя закладка, - забирает у графини том Августин.
-Ну, что ж вы не предупреждаете…
Матильда смотрит на моего спутника, не мигая. Да, она ни одного симпатичного мужчину не пропускает мимо себя. Сын баронета держится с достоинством.
-Ладно, - спешивается Матильда на паркет. - Сейчас посмотрю ваши проходки с кавалерами.
Августин нежно пожимает мою ладонь, ведет меня под руку, периодически поглядывает хитрым цвета моря взглядом.
-Зачем вы хотели напугать Бернсторф? - интересуется как бы про между прочим фрейлин наедине.
Он провожает меня в апартаменты.
-Да так. Немного шалости, - вряд ли его порадует то, что я мщу за Маркуса. - Только вы зря меня выгораживаете. Графиня и так меня недолюбливает.
-Ну, это ваше личное дело, значит.
Компаньон протискивается на мою территорию якобы с намерением сыграть в шахматы. Отвлекает меня разговорами.
-Шах и мат, миледи Филиппа, - он ставит свою ладью перед моим королем.
-Да, в шахматах вы прыткий, - не знаю уже, как и выпроводить молодого баронета.
А он садится рядом, кладет руку мне на шею и прикасается к моим губам. От скорости его движений теряюсь и позволяю себя целовать.
-Если вы не против, - шепчет Августин, - я останусь подле вас на ночь…
-Эээ… не стоит.
-Вы не видите в моих глазах преданности и глубоких чувств?
Я натянута тетивой, готовой запустить несколько злых эпитетов в адрес соблазнителя.
-Вы говорите, что не приемлете сладкие и пустые речи. Поэтому я молчу. Вы ждете поступков. Я готов их совершить.
Свои слова фрейлин сопровождает поцелуями, пытаясь разжечь меня.
-Подумайте хорошенько, Августин, - советую я. - В нашей ситуации не я проиграю. Вы потеряете девственность. Вы можете остаться одиноким.
-Я знаю, - дворянин гладит меня по волосам. - И я готов ко всему. Разве это тоже не поступок? Вы каждый раз смотрите сквозь меня. А я трепещу и жду, когда ваши глаза зажгутся огнем. И это будет самым великим счастьем для меня.
-Сейчас я не готова. Подумайте еще.

9

-Боже мой, Ханс, - вздыхаю, опираясь на лопату, - вы когда-нибудь тяпку держали в руках? Впрочем, о чем я говорю?
Практически все мои фрейлины совсем бестолковы в сельском хозяйстве. Словно и не получали высшего образования. Не знают простой ботаники. Они все посадили свою пшеницу, не взрыхлив хорошенько почвы. Отличились только Августин и Себастьян. Они знали, для чего им дали ручной плуг. Всем остальным приходится помогать.
-О, ваши карающие зеленые глаза, - Габриэль опять пытается взять меня лестью.
-У меня не зеленые глаза, - мечтаю треснуть его лопатой.
-Голубые? - молодой человек подходит слишком близко, чтобы разглядеть.
-Бирюзовые, - кричит Себастьян, вызывая волну прысков смеха.
-Они у меня серые, - поясняю. - Но меняют оттенок в зависимости от освещения. Милорд Габриэль, работайте тяпкой лучше.
-Я же уже говорил…
-Ничего, вдруг вы кому-то понравитесь.
-Если только вам…
Скриплю зубами. После высадки пшеницы хочу, наконец, уединиться. Но цепочка фрейлинов тянется за мной. Не понимаю, как Лаура и Сесиль это терпят.
-Да вы все свободны, друзья! - машу им рукой. - Отдыхайте.
Хочу покормить уточек в пруду. Зову своих любимиц, маню хлебом. Но Августин продолжает преследование.
-Миледи Филиппа, - он выглядит немного смущенным. - Я бы хотел с вами поговорить.
-О чем?
Он присаживается рядом. Глаза дворянина напоминают море перед бурей.
-Я посадил пшеницу. Но все равно не теряю надежды, моя королева.
-Эм! - резко встаю, не давая приблизиться ко мне. - Я… это… не королева…
-Моего сердца королева…
-Нет, простите, пожалуйста, милорд Августин, но сейчас я не хочу лобызаться.
Кажется, что у собеседника расширились зрачки, придавая его лицу оттенок сумасшествия.
-Филиппа! - молодой человек настойчиво приближается.
Но я прыгаю в пруд. Благо, он не глубокий. разгоняю с веселым криком уток и рыбок.
-Подождите! - Августин хочет оббежать водоем.
Но я уже на другом берегу. Тороплюсь в замок, пока не простудилась. В зале башни меня поджидает Себастьян.
-Я хотел бы поговорить на очень серьезную тему, - его глаза имеют слишком светлый небесный оттенок.
-Я вся во внимании.
Хотя на самом деле мечтаю уже остаться в одиночестве. А такие анонсы про важные разговоры заставляют внутренне сжиматься непослушной пружиной.
-Я в общем и целом пригоден для брака, - Стуре заходит на не очень приятную территорию для меня. - Но вступать в него не хочу.
-Почему? Обычно во фрейлины для этого и идут.
-У меня - убеждения. Во фрейлины меня записал отец, даже не спросив моего мнения.
-Ну, тогда срежете пшеницу до того, как она заколосится. Ничего страшного.
-Я просто подумал… может, вы сможете сделать вид… мы сможем изобразить…
-Отношения?
-Да. Почему бы и нет?
-А как же медкомиссия каждый год?
Стуре мнется. Видно, что ему тяжело дается обсуждение. Как будто мой компаньон что-то скрывает.
-Давайте хорошо это все обдумаем, а потом снова вернемся к переговорам, - ободряюще улыбаюсь я. - В конце концов вы можете еще в кого-нибудь влюбиться.
-Никогда! - резкий ответ заставляет мои брови взметнуться встревоженными птицами.
Себастьян уходит, хлопнув дверью. Да, очень сложно общаться с мужчинами. Я подвергаюсь огромному испытанию, когда после ужина меня отводит в укромный угол Габриэль.
-О, путеводная звезда на моем небосклоне, - взволнованно говорит сын графа.
-Пожалуйста, оставьте эпитеты, - умоляю я.
-Я не могу… меня с детства учили говорить комплименты. И потом мой отец только так и общался с моей матерью…
Вздох рвется из моей груди. Не могу его удержать, словно навязчивый кашель.
-Я хочу знать, что же сделать для вас? - Кристенсен заглядывает в мои глаза. - Как завоевать ваше доверие?
Этот вопрос часто задавали на балах и тет-а-тет. Придворные, принцы, послы… все хотят продолжить свой род, заключить выгодный брак, просто добиться близости. Сложно после этого масла масляного верить в каждую милую фразу.
-Научиться говорить на языке поступков, - стараюсь звучать мягко.
-А что же делать с порывом говорить комплименты?
-Пишите стихи, - предлагаю я.
-О… я писал. Но потом отец сказал, что это баловство и запретил.
-А я разрешаю, - улыбаюсь в ответ. - Потом принесете, почитаем, что у вас получается.
Ночью ко мне скребется Маркус. Он немного смущается, но дарит три ветки синих астр.
-Какая прелесть, - пытаюсь почувствовать их аромат, утопая носом в пушистых лепестках.
-Сегодня мы мотались по Копенгагену, - рассказывает друг. - И они мне напомнили вас.
-И чем же я похожа на астры?
-Они такие смешные…
-И чем же они смешат?
-Просто хочется улыбаться при виде них.
-А какой цветок напоминает миледи Матильду? - зачем-то интересуюсь.
-Ооо, - весело тянет собеседник. - Магнолию может. Вроде бы красивая, но очень ядовитая.
-Главное не говорите ей об этом, - усмехаюсь. - А зачем в этот раз пришли, Маркус? Вышивка закончена. Разве нет?
-А вы не хотели бы увидеть тезок этих цветов? На умершем латинском языке "астра" - это "звезда".
Конечно, я согласна. Совершаем спонтанную вылазку. Нам светят планеты путеводными огнями. Приглашают к откровенному разговору. Мой спутник бережно заворачивает меня в теплый плед.
-Вы очень внезапный, - замечаю как бы про между прочим.
-Есть такая черта. Меня за нее очень не любят Кристенсены. И ругает Берндорф.
-Где-то я это встречала, - танцую бровями в такт смеху. - Меня тоже постоянно поучают и ругают.
-Вот как. Даже принцесс строжат?
-Их в первую очередь.

10

Последний урок перед визитом в Швецию. Бернсторф решила посмотреть, как принцессы и их компаньоны держатся в седле. В этот раз ей ассистирует Маркус. Мы с ним переглядываемся, подаем только друг другу понятные знаки. Я слишком манерно убираю прядь волос. Это значит "Матильда расфанфаронилась". Найденыш прикладывает два пальца к краю губ - "она сегодня приклеила мушку".
-О, Филиппа, вы похожи на прекрасную валькирию!
Плетусь к своему коню под оды Габриэля.
-Не боитесь, что я вас сейчас транспортирую в Вальхаллу? - ехидничаю, взбираясь в седло.
-Я с вами готов лететь, куда угодно.
-Пожалуйста, милорд, - наклоняюсь к компаньону, который мне помогает устроиться в седле в стиле амазонки, - стихи я посмотрю потом.
 -Он не умеет молчать, - веселится Маркус.
-Ты тоже, найденыш-гаденыш, - сын графа сердится.
-Чувствую, сегодня кто-то получит строгий взгляд, - подмигивает мне Августин.
Он проверяет подпругу, невзначай касается моей ноги. Ну давай, Себастьян, ты тоже что-нибудь отмочи. Но Стуре держится превосходно, как истинный барон. Он ведет моего Хермода под узцы, чтобы все происходило степенно.
-Если бы вы всегда так себя несли, ваше высочество, - говорит Матильда.
-Спасибо, - огрызаюсь резким тоном, суплю брови.
Когда нужно показать мастерство в галопе, я командую милому Хермоду, чтобы он несся, как мифологический глашатай богов. 
-Кто прискачет последним, тот чистит всем обувь! - кричу благородному собранию.
Прижимаюсь к шее своего вороного друга и хохочу в лицо ветру. У леса меня догоняет Августин.
-Ну, давайте, неудачники! - подбадриваю остальную процессию.
До нас добирается Тобиас. Отчетливо слышу звук хлесткого ремня и чуть ли не валюсь с Хермода. Скакун несет меня по узкой тропе.
-Тише, мальчик, тише! - ору, что есть сил.
Но мне мешают ветки, бьющие по лицу. Потом конь вовсе встает на дыбы, оказавшись у обрыва. Я лечу вместе с седлом.
-Вы целы? - Маркус догнал меня первым, прикасается к моему лицу. - Филиппа, слышите меня?
-Все нормально.
- Как ваша спина?
-Да все нормально, - истерический смех позволяет мне пережить испуг. - Сейчас Матильда скажет, что я испортила прическу.
Вытаскиваю листву из волос.
-Или мне оставить? Сейчас я похожа на валькирию?
-Вы похожи на сумасшедшую.
Маркус усаживает меня на свою лошадь. Ведет Хермода под узцы.
-Милорд Тобиас, - обращаюсь к компаньону Сесиль, - больше так не шутите. А то я тоже могу вас стегнуть в неожиданный момент.
-Да что вы, ваше величество, вам показалось… как вы могли подумать…
-Всем спасибо, - перебиваю его. - Разрешите откланяться, мне нужно расчесаться.
Во дворце Хенрик всплескивает руками.
-Ваше высочество, что на этот раз?
-Чуть не отправилась в Вальхаллу в образе сумасшедшей валькирии.
В покоях Маркус сам обрабатывает мне ссадины и ранки. Августин ушел за врачом. Габриэль и Себастьян суетятся с водой, вином, охают, ахают.
-Уходи уже, змееныш, - советует вполголоса названному брату Габриэль.
-Маркус побудет здесь еще, - жестко отвечаю.
На следующий день узнаю, что найденыш побил Тобиаса.
-Миледи Матильда изволила его наказать, - лениво поясняет Магнус, очередной любовник графини. - Поэтому гаденыш сейчас в больничном крыле. А что вы хотели?
-Да так. У него моя книга. После занятий осталась. Ну ничего.
Тороплюсь к приемышу графа.
-Зачем вы подрались? - спрашиваю у Маркуса.
Он лежит на животе, лицом вниз, вся его спина исполосована красными бороздами. Выразительно гипнотизирует своими глубокими глазами.
-Вам хотя бы кожу обработали?
Прикладываю уже остывшие примочки, которые принесла медсестра и забыла. Кристенсен слегка вздрагивает.
-Больно? Потерпи, мой найденыш…
Понимаю, что сказала слишком фамильярную фразу, слишком ласковым голосом. Сдаю себя с потрохами. Он отвечает:
-Найденыш-гаденыш.
-Что? - переспрашиваю с нервным смешком.
-Зовите меня, как все. Найденыш-гаденыш.
Провожу пальцем по шрамам на лопатках.
-Тебя били и раньше?
-Конечно, - Маркус поворачивает голову вбок. - За драки с сыновьями милорда Мартина.
-Ты, значит, воинственный?
-И глупый, возможно.
-Ну, я, бы тоже дралась, если бы меня называли бы гаденышем. 
Маркус поднимается на постели, смешно прикрывая торс пледом, будто стесняется. Изучает меня своими глазищами.
-Вы слишком добрая. Милая. Нежная…
Он осекается. Я встаю, ощущая лаву стеснения на моих щеках. Я еще никогда не чувствовала ничего подобного. Были влюбленности, увлечения. С Маркусом меня окрыляет эйфория. Хочется говорить с ним вечно. Хотя бы иногда прикасаться. Не расставаться. Это называется любовью?

11

-Наконец-то, отдельная жизнь от вас всех, - болтает Лаура.
-О нет, миледи Лаура, - деланно страдает ее компаньон Вильям, - вы покидаете меня?
-А мне вот обязательно при этом присутствовать? - не выдерживаю.
-Опять аллергия на нормальные отношения? - умничает Сесиль.
Меня больше беспокоит, что графиня Бернсторф не едет с нашей делегацией. А значит, и Маркус должен остаться в Копенгагене.
-Миледи Филиппа, вы же возьмете меня с собой? - Габриэль вмешивается мои мысли.
-Да-да, конечно, - отмахиваюсь. - Ты же собрал чемодан?
-Собрал.
-Августину и Себастьяну передай, что на них тоже куплены билеты.
-Хорошо!
Кристенсен бежит вприпрыжку по залу, чем вызывает у меня только хохот. Вскоре возвращаются все трое, запыхавшиеся. Мысленно отмечаю, что все же я ошиблась. Я хотела умных и сдержанных "верных друзей". Но мои компаньоны этим ожиданиям не соответствуют. И вот спустя мучительные тридцать минут ожидания мы получаем инструкции от внутренней службы безопасности о том, как себя вести в соседнем государстве. Ночью не могу уснуть. Жду заветный стук-шифр. Два раза быстро, пауза, еще один раз… Тороплюсь открыть окно. Маркус спускается с подоконника. Смотрит на меня своими огромными черными глазами. Берет за плечи. Мне кажется, что вот оно… сбывается мой недавний сон. Но молодой человек опускает голову.
-Чем планируешь заняться? - спрашиваю. - Не к кому по ночам будет приходить целую неделю.
-Еще не придумал.
Он едва заметно улыбается. Потом достает из кармана медальон.
-Что это? - интересуюсь, принимая подарок.
Под прозрачной смолой лежат маленькие лепестки, сложенные в причудливый цветок.
-Увидел у мастерицы на ярмарке, когда ходил по поручениям Матильды.
-И вспомнил обо мне? - мой голос теперь всегда звучит нежно наедине с Маркусом.
-Да, - он так проникновенно отвечает.
-Этот цветочек тоже смешной, как и я?
-Утонченный.
-Прости, я вот без подарка, - развожу руками.
-Просто разрешите надеть на вас кулон.
Я сзади, я чувствую его дыхание и пальцы, аккуратно застегивающие замочек.
 - Я обязательно привезу тебе что-нибудь из Швеции.
И все же Маркус слегка прикасается своими нежными губами к моим. Замираю от неожиданности и удовольствия. Не могу надышаться этими несколькими секундами, которые словно капли росы освежают путника в пустыне. Искренний поцелуй среди притворства компаньонов и придворных.
-Простите, миледи Филиппа, - приемыш графа смущается. - Просто целая неделя… И за это время Матильда… ну она…
-Все еще настаивает?
Маркус пунцовеет и коротко кивает.
-Ты меня прости, - обнимаю его за шею. - Я ничего не могу сделать.
-Главное, что первый поцелуй - с вами.
Я теряю контуры приличия на карте своей жизни. И теперь целую молодого человека сама.
-Давай ты тоже будешь обращаться ко мне на "ты"? Зови просто Филиппой… мой найденыш. Мой Маркус.

12

В Швеции все проходит максимально чопорно и пышно. Изначально отец хотел пристроить Лауру за старшего принца, наследника. Но Ильяс оказался бесплодным. Меня же попытались свести с Густавом. Но меня сразу напрягла его манера общаться.
-О, моя прекрасная невеста, моя бесподобная Лаура! - он ведет мою старшую сестру и заискивающе улыбается.
Да, среди принцев тоже есть лизоблюды. Ведь буквально несколько месяцев назад я тоже была "бесподобной, прекрасной, восхитительной".
-Мой любимый, - тянет приторно-притворно Лаура.
Они стоят друг друга.
-Жду не дождусь и я свадьбы, - задумчиво следит за парой Сесиль.
-Да уж, пожалуйста, поживее выходи замуж, - толкаю ее локтем. - Я хочу отдохнуть от вас обеих.
-Мне не нравится Олаф. Он странный. И почему я тоже должна типа донашивать твоего жениха?
На ночь глядя ко мне приходит Себастьян. Впускаю его, хотя хочу вытолкнуть прочь. Он ведет себя странно.
-Миледи Филиппа, позвольте поцеловать вас, - просит молодой барон.
А сам бледнеет, дергается так, словно его бьет током.
-Ну что случилось? - я не даю ему приблизиться ко мне. - Говорите прямо.
Теперь Стуре приобретает томатный оттенок кожи. Изображает циркуль, шагая по покоям.
-Говорите! - у меня заканчивается терпение. - Или же… дверь вон там!
-Обещайте, что никому не скажете, - небесные глаза смотрят с мольбой.
-Зуб даю.
-Хорошо… я - гей.
Я резко сажусь на постель, потому что ноги будто отнялись. Теперь противоречивое поведение компаньона выглядело вполне логичным. За нетрадиционную ориентацию человека любого ранга сошлют на завод. Поэтому такую информацию нужно тщательно скрывать.
-Это точно? - интересуюсь, сглотнув слюну, чтобы промочить пересохшее горло.
-Нет, на девяносто процентов! - Себастьян глядит саркастически.
-И что теперь?
-Любой брак меня погубит. Мне нужно сделать вид, что вы меня выбрали для постели, лишили девственности.
Крепко задумываюсь. А ведь и правда. У меня уже несколько раз интересовались насчет интима с компаньонами. Что мешает сказать, что я сплю со Стуре? И при этом по-настоящему заниматься сексом не нужно!
-Ладно, - жму ему руку. - Договорились! Тогда давайте на "ты". И нужно, может, придумать милые клички друг другу?
-Зачем?
-Я ненавижу вот это вот все, типа "любимый", "дорогой". За версту пахнет враньем.
-Нуу… я буду звать тебя "моя хулиганка".
-А я тогда тебя - "мой сорванец".
На свадьбе Лауры меня и моих компаньонов посадили за отдельный стол. И я демонстративно устраиваюсь рядом с Себастьяном. Кладу ему руку на широкое колено.
-Моя хулиганка, - смеется он.
- А ты мой сорванец.
Габриэль бесится. Это видно по тому, как он роняет приборы, не может разрезать гриб в своей тарелке, в конец коварное явство выскальзывает из-под ножа. Августин же имеет отличное самообладание. Но потом он пытается поговорить с глазу на глаз, ворвавшись ко мне. Сначала грубо и требовательно целует. Потом пялится своими морскими глазами.
-Мне хватит одного любовника, - отталкиваю баронета. - Я же готовлюсь создать дуэт.
-Нет, пожалуйста, - скрипит зубами Серенсен. - Я лучше. Вот увидите, вам будет очень хорошо со мной!
Мне везет: приходит Себастьян. Он быстро выпроваживает якобы соперника скабрезными шуточками.
-А ты кого-то любишь? - мне очень интересно знать все.
-Любил. Очень сильно, - фрейлин лежит рядом со мной на кровати прямо в одежде. - Его звали Нильс. Это был мой друг в гимназии. Но я побоялся ему открыться.
-Да уж… ну, давай по приезду поищем Нильса? Мало ли…
-Ты думаешь?
-Можно попробовать.
-А ты кого-нибудь любишь?
Я поворачиваю голову на псевдо-любовника. Сначала не могу решиться. Но потом решаю, что честность - лучшая плата за искренность.
-Да… Но у меня все запутаннее. И возможно опаснее.
На второй день свадьбы происходит самое смешное действо. Я всегда нахожу забавным глупые и бесполезные вещи. Лаура показывает всем платок гаранта, залитый синими слезами девственности Густава.
-Как мило, - тяну я. - Извините, милорды, я вас покину.
Прячусь в уборной, потому что тошнит от церемоний. Хочу домой. Обнять Иду. Поболтать с Хенриком. Сыграть в карты с Маркусом…

13

-Это слишком дорогой подарок, - качает головой мой друг.
Я привезла ему наручные часы из белого золота с заводным механизмом.
-Ничего подобного! Дешевле твоей улыбки!
Лицо Маркуса вновь изуродовано ссадинами. Я все не могу к этому привыкнуть, а он смеется и говорит, что все в порядке. Потом подает мне коробку.
-Я вышил для тебя.
Это газовая накидка, расшитая синим бисером. Сверкающие точки сложены в узоры в виде цветков астры.
-Маркус! - не могу удержать писк восторга. - Это божественно!
Найденыш накидывает мне на плечи свой дар, не отпускает руки.
-Спасибо. Ты самый лучший.
Стесняется, возможно, впервые слышит похвалу. Опускает глаза, пряча их за бахромой длинных ресниц. Я льну к его губам. Как же мне вызволить тебя, мой невероятный, из лап Матильды? Погружаюсь в раздумья, как в реку с быстрым течением. Для концентрации нужно опять отрешиться от всего мира, покорить любимую ветку на дубе-фаворите. Но она внезапно подламывается подо мной. Лечу и судорожно хватаюсь за каждый сучок. Это, конечно, смягчает падение.
-Филиппа!
По саду прохаживается со своими мужчинами Бернсторф. Маркус, конечно, забывает о правилах и приличиях. Бежит ко мне, помогает встать.
-Что случилось? - осматривает меня. - Где болит?
-Долазились, ваше высочество, - графиня подходит ближе. - Ларс, позови на помощь.
-Не надо, я донесу миледи Филиппу.
Мой найденыш берет меня на руки и торопится с медицинское крыло.
-Срочно, - кричит он с порога. - Принцесса упала с дерева!
Начинается суматоха.
-У меня ничего не болит! - пытаюсь спрыгнуть с каталки.
Но меня никто не слушает. Доходит до того, что приходит сам король-отец. И требует меня не выпускать из покоев. А Маркуса забирают на допрос.
-За что?! - я узнаю эту новость от Хенрика и закипаю. - Он помог мне!
-Это похоже на покушение, - отвечает советник. - Подпругу на Хемроде тогда чуть подрезали, чтобы она лопнула. Ветку подпилили.
-Но Маркус здесь причем?
-Он оба раза подозрительно оказывался рядом…
Смотрю в сизые умные глаза наставника. Его приставили ко мне с малых ногтей, посчитав меня глупой и неспособной к рациональным решениям. В итоге Хенрик, словно родной отец, утешал и вдохновлял в трудные минуты. Его мнение всегда очень важно для меня. Мой отцезаменитель, как сахарозаменитель в горьком чае скучной жизни.
-Я люблю Маркуса.
Первое признание в любви. И его слышат не уши моего избранника.
-Ну мало ли, что чувствуете вы, миледи Филиппа, - советник напускает строгость, морща высокий лоб. - А он может просто пользоваться вашей чистой душой.
Остаюсь наедине с терзаниями, подозрениями и плохим настроением. Самые ужасные фрейлины.
-О, миледи Филиппа! - восклицает Габриэль с порога.
Нет, лучше плохое настроение, подозрения и терзания. Кристенсен припадает к моим рукам. Следом идут Августин и Себастьян, несут цветы, сладости. При виде компаньонов чувствую прозрение… Кто-то знал, на каком коне поскачу, на какое дерево полезу. И это не Маркус. Он не мой фрейлин. Кому же доверять?
-Спасибо большое за поддержку, - улыбаюсь молодым людям. - Но сейчас со всеми троими общаться я не могу. Себастьян, останься, пожалуйста.
Серенсен обдает меня холодным душем взгляда и удаляется. Кристенсен еще для виду немного сокрушается, что его прогоняют, но слушается.
-Никто не стоит за дверью? - шепчу Стуре.
Молодой барон осторожно проверяет.
-Нет.
-Себастьян, на меня покушаются.
Компаньон меняется в лице.
-Но кто?
-Кто купил сладости?
-Августин.
-Пожалуйста, хороший мой, возьми их и отдай Хенрику, попроси, чтобы их проверили на яд.
-Ты думаешь, кто-то из наших?
-Да. Возможно, и Габриэль.

14

Нет, сладости не отравлены. Но теперь я слежу внимательно за своими компаньонами. Пытаюсь понять, кто из них обманщик. Из-за напряженной атмосферы хотят отменить празднование моего совершеннолетия.
-Нет-нет, отец! Зачем же лишать себя веселья?!
Уговариваю короля, убеждаю, что все в порядке.
-Хорошо. В конце концов, преступника схватили.
С трудом держу в спокойном состоянии свое лицо. У меня есть план. Но не собираюсь его обсуждать с отцом. Пусть занимается своими делами спокойно.
-Не хочу быть розой, - жестикулирую из последних сил. - Я не люблю эти напыщенные цветы!
-Я тогда буду, - Сесиль сверкает глазами. - Я себя не чувствую лилией.
-Как скажете, ваше высочество, - растерянно бормочет распорядитель Хансен.
Я просто вредничаю. Как всегда. В целом, мне этот бал цветов на мой день рождения, безразличен. Это такое же представление тщеславия, как и остальные мероприятия. Каждый участник должен выбрать растение, наряд должен соответствовать по стилю его цветку.
-Я хочу быть астрой, - сообщаю Мадсу.
Старик кивает, исправляет список.
-Астра - это смелый и удивительный выбор, - от Габриэля никуда не деться.
-Да, надеюсь, принц Фердинанд оценит мой вкус, - отвечаю устало.
-Вы настолько прелестны, что сразите его в любом одеянии, - Августин тоже льстит, но хотя бы не таким елейным тоном.
Вечером Себастьян прячется под моей кроватью. Хенрик заметно нервничает. Жестами, понятными только нам двоим просит взять его именной пистолет. Он не доверяет даже Стуре. Сам советник занимает позицию в соседней комнате.
-Прекрасная миледи Филиппа, - Габриэль приходит в четко назначенное время, приносит розы. - Как вы?
-Все чудесно. Проходите.
Именно с ним всегда чувствую себя героиней театральной постановки. Кристенсен целует мои руки, заглядывает в глаза.
- Вы не помните, скорее всего, - он заливается красной краской. - Три года назад у вас был дебют на балу. Вам исполнилось шестнадцать. Пятый танец… Фокстрот. Да… не помните…
Фрейлин опускает глаза. И вдруг явно вижу сцену из прошлого. Действительно, высокий, угловатый, смешной парнишка. Габриэлю тогда было семнадцать.
-Я помню. Я еще пригласила вас для последнего танца.
-Да, - выдыхает компаньон, неловко улыбаясь. - А потом больше никогда меня не выбирали на балах. Но я каждый раз просился с отцом и братьями на торжества. И ни с кем не танцевал. Просто стоял и следил за вами. Какая вы веселая, милая, восхитительная. Я с таким нетерпением ждал возможности стать к вам ближе. И все мои комплименты, клятвы… это не пустой звук. Это мои чувства, которые накопились и льются бесконтрольно.
Да уж. Хорошее оправдание. Но нужно вести себя естественно. Не вызывать подозрений. Поэтому стремительно целую Габриэля. Он весь дрожит, поспешно раздевается. Конечно, немного неловко от того, что Стуре лежит под нами. Кристенсен не затыкается даже в процессе. Шепчет всякое, стонет, кричит мое имя. Да, наверное, Хенрик тоже все хорошо слышит. Вытираю синие слезы Габриэлю.
-Я был создан для вас, о, валькирия Филиппа, - голос фрейлина вибрирует от волнения.
А дальше начинается мой личный ад. Я нахожусь на его кругу, где мучают холодным страхом. Лежу рядом с возможным своим убийцей. Держу руку под подушкой, на рукоятке пистолета. "Боже мой… - несутся мысли пришпоренными рысаками. - Как же снять пистолет с предохранителя незаметно?" И все же от усталости засыпаю. Утром обнаруживаю, что вполне себе жива. Даже положила голову на плечо фрейлину.
-Вам снился кошмар, - виновато говорит Габриэль, - я вас чуть приобнял.
Меня охватывает смех облегчения. Немного истерический, он никак меня не отпускает.
-Ничего, милорд, спасибо. И может, тогда на "ты"?
-Не знаю. Наверное, не смогу.

15

-Нет, это чрезвычайно опасно!
Теперь болтливый Габриэль становится моей тенью. Лезет везде. Приходится посвящать его в план на бал-маскарад. Фрейлин в ужасе.
-Если убийца будет на празднике, он точно достигнет своей цели! Зачем так рисковать?
-Хорошо, поэт, - смеюсь, - тогда вы переоденетесь в мое платье.
-Я? - сын графа смешно округляет свои глаза с рыжими вкраплениями.
- Ну, не Себастьян же, - развожу руками. - Он заметно выше и крупнее. А вы такой вот. Худощавый.
Кристенсен вздыхает. Стуре смеется и толкает его в плечо.
-Нет… я согласен. Ради вас, Филиппа. Ради вашей безопасности!
Хенрик трет лысину от волнения так, что оставляет на ней красные полосы:
-Пусть милорд Габриэль и худощавый, но он все же выше.
-Может, лучше я? - вопрошает Ида.
-Нет, вами мы тоже не будем рисковать! - яростно протестую. - Я надену каблуки, чтобы догнать графа в росте.
В день икс все облачены в синие узоры в виде цветов. Я специально заказала такую маску, чтобы она скрыла все мое лицо. На балу испанский принц поддерживает нашу традицию. Его пиджак расшит эдельвейсами.
-Фердинанд, вы очень самоотверженны, наверное, - улыбаюсь ему.
-Почему?
-Приезжаете ко мне уже второй раз.
Кружимся в полонезе. По привычке специально делаю шаги быстрее.
-А вы стали говорить по-испански чище, - ухмыляется он в усы.
-Может, так сталось, что я вам не нравлюсь? - с надеждой интересуюсь.
-Нет. Сейчас нравитесь еще сильнее. Вам идет синий цвет.
-Только поэтому?
-Нет, еще спасибо за картину, вышитую крестиком.
-Да пустяки, - неловко смеюсь.
Он уже и не кажется мне совсем отталкивающим. Мой почти жених очень симпатичный. Особенно, если половина его лица спрятана в карнавальном забрале. Потом меня уводит на вальс Августин.
-Может ли простой вереск завоевать внимание астры? - этот компаньон очень упрям. - А то у вас уже побывали ирис и тюльпан.
-Вы думаете дополнить букет?
-Хочу стать вашим фаворитом, хочу стать наложником, уехать с вами в Испанию…
-Я-то думала, вы влюблены, - хихикаю, больше от напряжения.
-Я влюблен, - стонет Августин. - В самую восхитительную принцессу.
Все эти слова выворачивают меня наизнанку, будто приходится снова повторять спряжения глаголов в испанском языке. Когда, наконец, все гости чрезвычайно пьяны, мы с Габриэлем прячемся в туалетной кабинке, чтобы поменяться одеждой. На моменте, когда компаньон застегивает на мне свой костюм, кто-то заходит в туалет.
-О, миледи Филиппа, - шепчет страстно Кристенсен. - Что же вы со мной делаете…
-Тише, нас могут услышать, - подыгрываю шипением.
Все равно бы свидетель понял, что в кабинке занимаются чем-то непонятным. Потому что я помогаю сыну графа надеть шелестящую юбку.
-Не могу молчать… - Габриэль шуршит бисерными астрами на корсете. - ох… ах…
-У вас прямо язык без костей, - отвечаю, надевая маску с тюльпанами.
-Сейчас вы в этом убедитесь в деле, - обещает молодой человек.
Грожу пальцем дворянину, потому что это уже слишком. Он усмехается, качает головой. А безмолвный свидетель притаился, звуков не подает. Габриэль между тем поднимает с моего лица маску, целует меня горячее и смелее, чем в ночь, когда я была готова его пристрелить.
-Как вам, о, моя валькирия? Повторить?
-Нет, пожалуй, оставь меня. Я хочу побыть одна.
-Неужели Себастьян завоевал ваше сердце? Неужели вы не возьмете меня наложником?
-Сами подумайте, нужно ли вам это. А сейчас идите.
И я выхожу сама, ведь теперь я - тюльпан Габриэль. Но остаюсь за дверью санузла. Ко мне подходит Хенрик-лотос. Вместе прислушиваемся. Когда слышим звуки борьбы, врываемся обратно.
-За миледи Сесиль, - скрежещет зубами красный Августин.
Он душит якобы меня, но у Кристенсена хватает сил здорово сопротивляться.
-Стой, изменник! - властно кричит мой советник.
Направляем пистолеты на Серенсена. Мне кажется, что я попала в шпионский фильм. Воображаю, что я такая крутая.
-Миледи Филиппа, зовите охрану, - просит Хенрик.
Конечно, на балу поднимается суматоха. Августина вяжут, уводят. Он кричит всякие глупости. Мой отец наблюдает за действом с каменным лицом. Испанская делегация шокировано снимает маскарадные маски.
-Что могу сказать? - уважительно тянет Фердинанд. - Вам очень идет мужской костюм и пистолет.
-Да, я могу и выстрелить, - меня охватывает мое привычное состояние адреналинового смеха. - Я тренировалась на бутылках.

16

 Я лично присутствую при допросе с пристрастием. Спустя полчаса истязаний Августин шепчет, роняя кровь с прокушенных губ:
-Миледи Сесиль… она хочет быть королевой Испании.
-Вы здесь каким боком? - следователь ведет протокол.
-А я люблю ее. И она обещала забрать меня, сделать своим наложником.
Безумное лицо сына баронета еще долго стоит перед моими глазами. По его словам, Сесиль понравился Фердинанд. А еще ее привлекло то, что это наследный принц, а не просто сын короля.
-Да Августин меня сам соблазнил, свел меня с ума, - оправдывается моя средняя сестра. - А потом  предложил этот план.
Я подслушиваю под дверями ее аудиенцию с отцом.
-Зачем же так кардинально решать вопрос? - о да, король умеет выражаться нейтрально.
-А что ты мне предложил? Принц Марокко, младший сын правителя? Спасибо уж. Или этот Олаф из Норвегии? Донашивать жениха за сестренкой?
-Сесиль! - отец стучит кулаком по столу. - Я с трудом уладил конфликт с Марокко. А возник он почему? Ты просто захотела замуж за маркиза… Сейчас и Олаф не желает иметь с нами дело после произошедшего на балу!
-Ты всегда выделял Филиппу! Конечно, она же младшенькая! - верещит моя средняя сестра. - Ей можно потакать!
-За покушение я могу тебя выслать из страны с позором.
-Ты и так собираешься услать подальше! В Гималаи!
-Зато Джигме - наследный принц Бутана, - насмешливо отвечает король-отец.
-Я его даже ни разу не видела.
-Ты уезжаешь, Сесиль. А твой Августин принесет пользу на мусороперерабатывающем заводе.
Сестренка проносится мимо меня вихрем злости и ненависти. Я - следующая по очереди.
-Филиппа, - отец приглашает меня жестом сесть, но я не повинуюсь. - Ты тоже уезжаешь. Тебя ждет в гости Фердинанд.
-Я не хочу.
Король трет переносицу так яростно, что кажется: сейчас оторвет себе нос.
-Слушай сюда, дочь, - цедит он. - Сейчас нужно скорее сгладить острые углы. Поэтому ты тоже уезжаешь.
-Тогда ходатайствуй об освобождении Маркуса, пожалуйста.
Отец изумленно пялится на меня. Но он не имеет права решать за меня. Я уже совершеннолетняя фертильная женщина. Делаю то, что считаю нужным.
-Хорошо, - бессильно машет на меня рукой папа. - Хоть самого черта тащи с собой в Испанию. Только уже складывай вещи!
Да как же я могу собирать чемоданы, если мой найденыш томится за решеткой? Я стремглав несусь в тюрьму. В нетерпении провожу там несколько часов, пока не приходит следователь и не сообщает, что подозреваемый Кристенсен не виновен и свободен. Маркус бледен, его глаза запали. Беру за руку своего друга, своего фаворита.
-Я не отдам тебя Матильде, - строю брови в грозный разлет.
-Она и не возьмет, - улыбка на усталом лице приемыша графа выглядит блекло. - Бернсторф приходила, когда меня заключили под стражу. Сказала, что отказывается от меня. Ей не пристало быть связанной с преступником.
-Значит, ты свободен во всех смыслах?
Мы садимся в машину. Маркус кивает. Целует мои руки.
-Тогда… Маркус Кристенсен, вы хотите стать моим фрейлином?
Он замирает. Потом медленно поднимает взгляд на меня.
-Филиппа? Не стоит… наверное… я же никто…
-Мне не нужны титулы, деньги, сладкие речи. Мне нужен просто ты. Без лишней шелухи.
Найденыш прижимает меня к сердцу. Но надо сначала оповестить его опекуна, Мартина. В особняке Кристенсенов царит тишина, которую можно просто черпать ложкой, как желе, - такая она густая. Известие, что их найденыш-гаденыш станет не просто фрейлином - компаньоном принцессы, заставляет графа краснеть. Моя маленькая месть за унижение Маркуса.
-Это большая честь, что ваше величество выбирает уже второго мужчину, воспитанного в этих стенах, - бубнит Мартин.
-Спасибо, - весело отвечаю надутому дворянину. - Тогда мы идем. Придете на посвящение?
-Нет, у меня - неотложные дела.
Впрочем, мы проводим церемонию без пышностей и излишеств. Вещи, оставшиеся от Августина я сожгла в порыве гнева. Поэтому беру просто ленту, пришиваю к ней букву "h" от старой броши. Сразу надеваю моему верному другу и зеленый браслет компаньона, который сплела за одну ночь.
-Клянусь верно служить, моя астра, - эта фраза сейчас звучит по-особенному.
Маркус и так, не являясь моим фрейлином, был рядом, спасал от скуки и даже козней Августина.

17

-Вам нравятся ваши покои?
-Да, все отлично.
По приезду я сразу захотела посмотреть сад при королевском дворце. Фердинанд, как полагается радушному хозяину, ведет меня на экскурсию.
-Вот здесь растут розы, - он повторяет в точности мои жесты и тон при первом нашем знакомстве. - Это пруд. В нем живут утки.
Мне кажется, что улыбаются не только мои губы, но и брови, лоб, глаза, даже уши.
-Кстати, вот тоже миндаль, - принц светится от озорства. - Я тоже на него лажу. Опаньки!
Он ловко взбирается на самую широкую ветку. Я хохочу во всю силу легких.
-Составите компанию, ваше высочество? - он протягивает мне руку.
-С удовольствием, ваше величество.
Подтягиваюсь на соседнюю ветвь.
-А дубы у вас растут? - оглядываю кроны.
-Да. Есть один вооон там.
-Тогда идемте туда скорее.
-Вы сразу и на дуб вскарабкаетесь?
-Пожалуй, да.
За нами идет свита Фердинанда и мои компаньоны. Если Себастьян и Габриэль держатся спокойно, то Маркус попеременно краснеет, бледнеет, презрительно смеривает взглядом принца Астурийского. Когда нам разрешают с женихом остаться наедине, чтобы поиграть в шахматы, фрейлин-новобранец не желает покидать меня.
-Нет, Маркус, иди, пожалуйста, - я чувствую неловкость перед Фердинандом.
-Я просто посижу в углу, молча, - любимые глаза, словно угли в печи, вспыхнули карими, ревнивыми искрами.
-Нет, - приходится добавить больше жестких нот.
Он водит желваками, вздыхает, уходит. Наследник испанского трона делает вид, что ничего такого не заметил. Переставляя свою пешку навстречу моей, он как бы невзначай спрашивает:
-Все трое будут вашими наложниками?
-Если захотят этого сами. И если я выйду замуж за вас.
-Ага… - Фердинанд делает задумчивый вид, нависая над доской с фигурами. - Вы еще не решили, значит.
-Нет, пока думаю.
-Желательно размышлять быстрее. Мои годы бегут быстрее ваших.
-И сколько вам исполняется?
-Двадцать четыре.
-Это еще не предел.
-Для принца, который должен жениться, вполне.
Вечером слежу за читающим Маркусом. Хоть принц старается быть приветливым, мое сердце все равно поет нежные песни только рядом с моим компаньоном.
-Тебе почитать вслух? - найденыш говорит тихо.
- Давай.
Сажусь ближе и кладу голову ему на плечо. Слушаю захватывающий сюжет и волнующее меня дыхание. Нашу идиллию нарушает навязчивый Габриэль. Он стучит в дверь, пока Маркус не открывает.
-Мне нужна миледи Филиппа, - дворянин говорит с моим другом пренебрежительно.
-Она не хочет тебя видеть.
-Посторонись, найденыш-гаденыш, - шипит сын графа.
Приходится вмешиваться.
-Габриэль, у вас что-то со слухом? - разговариваю, возможно, слишком резко. - Идите спать.

18

Теперь я на балу при испанском дворе должна чтить традиции. В честь Дня рождения Фердинанда тоже устраивают бал, но на географическую тему. Каждый гость одет в национальный костюм какой-нибудь страны. Мне предоставили почему-то русский сарафан и огромный кокошник, звенящий жемчужными нитями.
-Такое ощущение, что у меня на голове - Пизанская башня, - шучу перед выходом.
-Главное, чтобы она была устойчивой, - Маркус поправляет мой головной убор.
Сам он одет в клетчатую юбку и камзол. Зато видно, какие у него сильные и фактурные ноги. Себастьян облачен в японское кимоно. Габриэлю досталось индийское шервани.
-Видимо, нас всех решили вырядить в юбки, - бурчит сын графа.
-У тебя - полупальто, - поправляет его Стуре.
Наша делегация производит фурор среди местных вельмож. Дамы одно только и приглашают Себастьяна и Маркуса. Моего найденыша обсуждают за спиной.
-Это, наверное, какой-нибудь герцог, - решает дама в черной маске. - Такая выправка.
-О да, а как ему идет старинный костюм.
-У него такие ноги…
-Ах, эти глаза… Хочу замуж за датчанина.
Кристенсен, конечно, слышит пересуды. И все равно приветлив с каждой. Ревность холодной змеей обвивает мое горло. Теряю концентрацию и роняю противный кокошник с головы в танце с Фердинандом.
-Ух ты, - вырывается у меня.
Мой аксессуар уплывает между вальсирующими парами. Маркус оставляет очередную партнершу, ловит кокошник, отряхивает. Помогает надеть на голову.
-Эту штуку нужно прибить на гвоздики, - вызываю у компаньона улыбку и веселюсь сама.
Стоим среди танцующих, я не вижу никого, кроме моего фаворита… моего избранника.
-Вы не хотите станцевать с принцессой? - спрашиваю у него.
-Смотря с какой, - молодой человек ухмыляется.
-С синей астрой.
-Подойдет ли ей простой сорнячок?
-Нужно попробовать.
 Сейчас разрешаю Маркусу задавать темп. И он мчится, как заведенная балерина из музыкальной шкатулки.
-Вы же любите быстрее?
-Можно в этот раз не торопиться...
Наедине снова переходим на "ты". Маркус теперь помогает расстаться с ненавистным головным убором.
-Ты сегодня дамский угодник, - шучу я.
-Нет, - тянет шепотом мой компаньон. - Я только твой угодник.
Я ждала, чувствовала, предрекала себе этот момент. Репетировала перед зеркалом нежное признание в любви. Но когда вот происходит это волшебство, моя словоохотливость помахала мне рукой.
-Мне нечего дать взамен на твою взаимность. Я в этом мире никто, даже не знаю своих настоящих родителей и как они меня нарекли при рождении, - сейчас глаза моего мужчины похожи на бездны - так черны от волнения. - У меня есть только девственность, которую я берег только для тебя… и сердце, переполненное тобой, моя астра.
Наши губы встречаются. Маркус… самый нежный, ласковый и скромный горит факелом румянца. Но расстегивает рубашку. Линии его тела так соблазнительны, мои руки хотят жить своей жизнью и странствовать по груди, прессу, спине компаньона.
-Нет, стой, - командую себе.
Убираю свои змеи-руки, которые готовы загубить моего найденыша, низвергнуть его до уровня наложника.
-Почему? - Кристенсен шумно дышит, смотрит в глаза пронизывающе.
-Ты не понял… мне нужно не это.
-А что же? - ухожу от его глупого вопроса и своего дикого соблазна. - Филиппа?
Всю ночь не нахожу покоя. Планирую побег с моим Маркусом. Надеюсь, что, может, в Германии, сможем с ним пожениться и жить дуэтом. Мне больше никто не нужен…

19

А потом глядя в янтарные глаза Фердинанда, я понимаю, что не могу опозорить его. Мой побег сейчас покроет его незримым клеймом жениха, которого бросила невеста. Осознаю, как опрометчиво поступила моя мать, оставив моего отца. Возможно даже сейчас приоткрываю завесу над тайной холодного сердца короля Дании.
-Вы подумали? - деловито интересуется принц.
-Да, я решила… Простите, Фердинанд… но я не могу выйти за вас.
-Почему? - по тону собеседника понимаю, что он не удивлен.
-Я люблю другого, - выплевываю дежурную фразу.
Наследник испанского престола ухмыляется в усы, трясет шевелюрой.
-Полагаю… этого Маркуса? - его вопрос заставляет мои брови взметнуться крыльями чуть ли не к линии волос на лбу. - Не надо так удивляться. Я не дурак, не слепой и не глухой. И сейчас мне смешно вас слушать, Филиппа. Для вас любовь к недворянину вовсе не проблема. Вы можете целый гарем наложников завести. И я не имею права и слова сказать вам поперек. Вы же женщина…
-Нет, что вы… я…
-А я тоже принадлежу мысленно другой. Но не могу с ней быть, - ухмылка Фердинанда становится печальной. - Она всего лишь маркиза. Принц может жениться только на принцессе или герцогине.
-Но почему вы тогда так старались понравиться мне? - в изумлении отодвигаю шахматную доску.
-Ну, потому что вызвали у меня симпатию. Я подумал, если не по любви, то хотя бы женюсь на той, которая меня будет понимать, - принц вертит в руке ферзя. - На той, что будет видеть во мне человека со слабостями, недостатками, с чувством юмора, а не будущего короля Испании.
-Ну, я вас понимаю, как никто другой…
Задумчиво окидываю взглядом наше черно-белое поле боя. В моей голове пролетает молния новой безумной идеи. Ведь мы с Себастьяном хотели поехать в Монако. Мне нужно было взглянуть в глаза своей бабушке, а Стуре все искал свою первую любовь.
-Я предлагаю вам такую интересную игру, - расцветают в своей самой хитрой улыбке. - Если я побеждаю, вы едете со мной в Монте-Карло, дорогой Фердинанд. Берете свою маркизу. И не задаете лишних вопросов.
-А если выиграю я?
-Ну, тогда дадите мне щелбан.
-Какая-то не равноценная сделка.
И все же мой противник соглашается. Но я вижу, что он немного поддается, разрешает съесть его слона, коня.
-Шах и мат, - тяну ему руку.
В этот раз Фердинанд с жаром пожимает ее, как доброму другу.

20

-Ну, здравствуй, Филиппа, - бабушка обнимает меня за плечи, потом держит за руки. - Да, за два года ты изменилась.
Мы видимся с княгиней Монако Изабель нечасто. Все же у нее - много дел, визитов. Ох уж эти монаршие проблемы и условности…
-Здравствуйте, ваше светлейшее высочество, - Фердинанд почтительно припадает к ее пальцам в перстнях.
-Здравствуйте, Фердинанд, - улыбается одними уголками губ бабуля. - Я надеюсь, вы приехали вместе, чтобы лично оповестить о свадьбе?
Я стыдливо вздыхаю. Качаю головой.
-Какой интересный поворот, - княгиня высоко поднимает брови.
Да, моя смешная мимика - от нее. Беру бабушку под локоть и увожу из тронного зала. Только в ее будуаре мы можем посекретничать, как в моем детстве.
-Что случилось, девочка? - интересуется она.
-Я не люблю Фердинанда, а он - меня.
-Это никогда не было проблемой…
-Нет-нет… я хотела сначала узнать, - перебиваю ее. - Бабушка… папа все время скрывал, но недавно проговорился о маме. Она жива. Ведь так?
Княгиня Изабель вытаращивает глаза, поджимает губы, стучит пальцами по столу. Но потом сдается под прицелом моего нетерпеливого взгляда.
-Да. Эмма жива. Вполне. Не знаю, правда, где она живет сейчас. Мы поссорились.
-Из-за чего?
-Когда твоя мать сбежала из Дании, она приезжала ко мне, повидаться, - бабушка погружается в воспоминания. - А потом прибыл твой отец. Свен хотел вернуть Эмму любой ценой. Он даже плакал, когда просил помочь уговорить ее… Как видишь, любовь в браке не всегда приводит к счастью.
-Они любили друг друга? Отец всегда говорил об уважении и только…
-Ах, Филиппа. Ну как в такого мужчину не влюбиться? Свен по молодости был такой красавчик. Самый завидный жених в Европе, - княгиня наклоняет голову на бок. - Но остановил свой взор только на Эмме. Добивался ее. Выложил всю площадь перед нашим дворцом синими орхидеями, которые так любит твоя мать. А у нее сияли глаза, когда принимала предложение Свена.
-Тогда почему?! - вскричала я, вскочив. - Почему бросила нас?!
-Свен потерял свежесть, новизну для нее. Ведь Эмма, по правде сказать, перепортила тут нам половину сыновей придворных. Я сбилась с ног им жен искать, чтобы скрыть истинный характер дочери.
-Что?
Моя голова готова была взорваться. Я думала, что мой отец - холодный, безэмоциональный человек, который замучил мою мать, вынудил ее пойти на измену.
-И в Дании у нее было пять наложников, - продолжила убивать светлый образ мамы моя бабуля. - А потом она встретила мужчину-картинку. Конечно, глаз не отвести. Что у них произошло… я не знаю… Но она решила бросить все ради него. Вот и сказке конец.
-Так почему ты ничего не говорила…
-Твой отец попросил хранить эту тайну, чтобы ты и твои сестры не теряли уважение к матери.
Я встаю, уронив руки плетями вдоль туловища. И иду, не разбирая дороги. Вся моя картина мира перевернулась. Прихожу в себя от того, что меня тормошит Себастьян.
-Филиппа, что случилось? - в его голубых глазах застыло беспокойство.
-Моя мама… - всхлипываю я. - Она бросила отца, меня, Лауру, Сесиль… ради какого-то мужчины…
Стуре прижимает меня к себе, ласково гладит по спине.
-Прости, - пытаюсь удержать реки слез, закрыв лицо рукой.
-Поплачь, тебе станет легче, - советует друг, целуя меня в лоб. - Сейчас тебе, конечно, нужнее Маркус. Наверное.
-Нет, мне нужен верный друг, - утыкаюсь в широкую грудь фрейлина.
Долгая дорога, тайна отца, вскрытая словно давний нарыв, рыдания измотали меня. Так и засыпаю, обнимая Себастьяна. Утром он старается меня веселить и бодрить.
-Помнишь, Филиппа, для чего ты меня пригласила ко двору? - задорно спрашивает компаньон за завтраком.
-Да, это любопытно, - отзывается Фердинанд.
Рядом с ним сидит его зазноба Лусия Верта. Она стеснительно молчит, опустив глаза.
-Ты мой почетный древолаз, - улыбка трогает мое лицо, еще помнящее слезы.
-Ах вот как! - принц Астурийский в шутку выхватывает вилку на манер шпаги. - Я тоже лазал на дуб с Филиппой. Милорд, защищайтесь! Это древолазная дуэль!
-Раз древолазная, - хохочет барон, - то мы должны сейчас соревноваться: кто быстрее вскарабкается по миндальному дереву.
-Ну, в этом мне нет равных, - важно заявляю я.
Потом веду Фердинанда и Лусию на аудиенцию к княгине Монако.
-Я надеюсь, у вас это чувство навсегда, - бабушка смотрит на маркизу испытующе.
-Да, - девушка смело отвечает взглядом в серые глаза монаршей особы.
-Если обидите дорогого Фердинанда, - грозит пальцем княгиня Изабель, - я лишу вас титула. А пока готовьтесь к процедуре, маркиза Верта. Жду вас днем в тронном зале.
Лусия заметно нервничает. Зубрит клятву верной службы Монако. Будущий король Испании нежно ее обнимает и успокаивает. Я только посмеиваюсь, глядя на этих голубков. Иду в сад бабули. Здесь меня ждет сливовое дерево. Сейчас это моя компания на ближайшие полдня. И это чудесно. Нужно сконцентрироваться на главном. Что сказать отцу? Как поступить нам с Маркусом? Сколько жестокости и ветрености во мне от моей матери?

21

Из Мадрида отъезжаем втроем: я, Маркус и Габриэль. Себастьян узнал, что его Нильс сейчас живет во Франции. Конечно, Стуре поехал туда. Обещал прислать открытку в Копенгаген, если все получится. Кодовая фраза будет "миндальное дерево зацвело".
-Ну, до свидания, дорогая Филиппа, - целует мне руку на прощание Фердинанд.
-До свидания, - обнимает меня, как родную сестру теперь княгиня Лусия Верта. - Мы будем ждать вас на свадьбу.
-Обязательно.
В купе висит напряженное молчание. Потом выхожу в вагон-ресторан. По возвращению слышу возбужденные голоса своих компаньонов.
-Посторонись, отродье, - шипит сын графа. - Я здесь в приоритете. Не ты.
-Я и так не лезу без очереди, - по голосу приемыша Кристенсенов слышно, что ему смешно.
-Ты везде, повсюду. Ты мешаешь. Она смотрит только на тебя!
Не узнаю тон Габриэля. Он совсем не так прост и нежен, как кажется.
-Я не виноват. И в конце концов, на что ты годен? Языком трепать? Ну, этого добра у Филиппы предостаточно.
-Я тебя взгрею!
-Остынь, голова на ножке. Я тебя всегда бил. Хочешь тряхнуть стариной?
В этот момент я смачно чихаю.
-Кто там? - вкрадчиво спрашивает молодой граф.
Он двигает дверь и отступает на шаг.
-О, прекрасная Филиппа, - его голос снова становится сладким и дрожащим.
-Да я тут зайти хотела. Но ваши крики так сотрясали воздух, что у меня в носу защекотало.
-Тогда будь здорова, - отвечает Маркус.
Во дворце все по-прежнему. Хенрик разочарованно цокает языком, пока слушает мой рассказ.
-Нет, ваше высочество, - он смотрит традиционно осуждающе, - вы не так поняли свою задачу. Вы должны были стать женой Фердинанда, а не найти ему супругу.
-Он меня не любит. Я его - тоже. Конечно, это взаимность. Это, наверное, очень хорошо, - развожу руками. - Но как-то хочется взаимно любить.
-А где барон Стуре?
-Я его отстранила от статуса фрейлина. Он сейчас во Франции.
-И ему счастливое супружество организовали?! - лоб советника идет смешными морщинами-волнами.
-Нет. Он сам прекрасно справился с этой миссией.
После отдыха с дороги вызываю Маркуса и Габриэля. Нужно убрать с брачной поляны пшеницу Августина и Себастьяна. Компаньоны выкапывают взошедшие, но еще пустые стебли. Я зачарованно любуюсь на посадку моего найденыша. Так как его посвящение происходило в спешке и в неподходящий сезон, я дала ему зерна декоративной пшеницы. Из нее не делают хлеб. Но она быстро растет в любую погоду и имеет необычный оттенок. И вот чудо природы уже выпустило первые колосья, нежно шелестит на ветру и сверкает серебром. Вытаскиваю свой свадебный серп и жну труды Маркуса.
-Филиппа? - мой избранник выпрямляется и удивленно следит за мной. - Что же ты натворила?
-Как что? Выполнила одну интересную церемонию.
Габриэль психует, бросает лопатку, размазывает землю со слезами по лицу.
-Миледи Филиппа, он же просто кукушонок, гаденыш, пригретый на груди нашей семьи! - кричит сын графа. - Он потеснил меня и брата в душе нашей матери. Влез в наше родовое гнездо. А сейчас… уводит вас… уводит в небытие, понижает вашу планку.
-Вас это смущает, Габриэль? - это риторический вопрос.
-Я готовился стать наложником королевы…
-Тогда вам стоит выкопать и свою пшеницу, - советую истеричке. - Вы все равно непригодны для брака. Уже не девственник. И не мой фрейлин, судя по вашей реакции.
Но Габриэль не хочет слушать мою тираду. Вонзает лопатку в землю и идет в сторону дворца.
-Моя астра, - черные глаза моего избранника сверкают отблесками от солнца. - Я…
-Ты все сказал раньше, мой колосок, мой найденыш, мой Маркус, - нежно произношу свою речь, приближаясь к своему мужчине. - Самый верный, надежный, умный, сильный, гордый, чистый, ласковый, заботливый. Ты говорил, что тебе нечего дать мне в ответ на взаимность… мне достаточно твоей руки. Я готова довериться только тебе. Я думала, что приговорена жить среди лжи, без любви. Но ты подарил мне лучик надежды. И сейчас мне мало сделать тебя любовником. Мало… понимаешь?
-Понимаю, - приемыш графа обвивает меня своими крепкими руками, я слушаю его дыхание, сердцебиение, голос. - Я буду твоим тылом, защитой, опорой до самой смерти.
Маркус вытаскивает из-за пазухи мешочек, вытряхивает на ладонь диковинный перстень.
-Прими же часть моей жизни, - мужчина надевает мне дар любви на безымянный палец.
На сапфире Андреевским крестом сложены рубины. Вокруг этой композиции сияют бриллианты. Где же ты взял такое дорогое кольцо?

22

-Филиппа, это очень милый поступок, - отец устало трет переносицу, - но я хотел видеть в зятьях короля, а не безродного гаденыша.
Он вызвал меня сразу, когда мы приехали. Но я, как всегда, ослушалась монарха. Просто не смогла бы сразу начать с ним непростой разговор…
-Ты же любил мою мать? - ошарашиваю папу. - И она тебя сначала любила?
-Ты ездила в Монако?
-Да.
-Княгиня Изабель все же проговорилась…
-Я долго выпытывала из нее правду.
Отец встревоженной птицей взметнулся со своего кресла. Голубые глаза пытаются спрятать боль за льдом отчужденности.
-Что у вас произошло с матерью?
-Я искал ее, - проговорил он вполголоса. - Нашел, конечно. И твоя мать перечислила мне все мои недостатки. Сказала, что разлюбила и больше никогда не вернется ко мне.
Король снимает перчатки, которые носит всегда. Я вижу клеймо разведенного на его руке. Это овал, которым обычно закрывают букву "g" - от "gift" - "женат". Вдовцам обычно старый знак не перебивают: и после смерти своих жен мужчины хранят им верность.
-Ну как тебе правда, Филиппа? Она горькая или кислая?
-Наверное, кислая.
-И ты очень похожа на Эмму, - отец пристально смотрит на меня. - Ты - моя награда и мое наказание. Напоминание о женщине, которая разбила сердце… которую до сих пор люблю.
Теперь мне понятно, почему иной раз он закрывался от меня, не желал видеть. А потом мог бросить все, стоять под дубом и просить спуститься. Сейчас я осознаю, как напугала папу, когда сбежала из дворца в двенадцать лет. Меня тогда даже не посадили под замок. Просто оставили Иду в покое. Я подошла к королю и, превозмогая чувство дикой неловкости, обнимаю его. Крепко. За все те годы непонимания, которое встало железным частоколом между нами.
-Отец, почему же ты так долго молчал? - чувствую, что он гладит меня по волосам.
-Вы такие маленькие были. Ничего бы не поняли. Эх, Филиппа. Выбрала бы дворян в мужья, осталась бы дома… а сейчас…
-Ничего, - поспешно вытираю бусинки слез. - Я больше не буду принцессой. Но твоей дочерью останусь на всю жизнь. Ведь так?
-Да.
Когда собираю вещи, ко мне стучится Ида.
-Кого принес ветер перемен? - кричу ей через дверь.
-Странницу между дворцами, - задорно отвечает она.
Впускаю женщину, которая была моим утешением в отсутствии матери. Гувернантка следит за тем, как я управляюсь с чемоданом и одеждой.
-А далеко ли собираетесь, миледи Филиппа? - интересуется она.
-Ида, теперь уж точно давай друг к другу обращаться по имени и на “ты”, - ухмыляюсь я. - Уж точно не съедешь сейчас на то, что я августейшая особа и все такое.
-Ну, кровь все равно в ваших жилах - королевская.
-Только характер у меня хулиганский.
-Хорошо. Филиппа, куда поедешь?
Вздыхаю. Деваться особенно некуда. Я думала только разве что снять номер в гостинице, потому что обещала Себастьяну дождаться от него весточки.
-Вы с Маркусом погостите у меня? - хитро щурится Ида. - Так-то я тоже увольняюсь. Нужна помощь в том, чтобы мой несчастный домик прибрать и заново обжить.
Нам не дает договорить Хенрик. Он барабанит в дверь:
-Миледи Филиппа!
-Да сколько раз повторять: я уже не миледи, - открываю ему.
- Сейчас это неважно! - советник крайне взволнован. - Откуда это кольцо у Маркуса?
-Я не спрашивала. А что?
Да, я отдала Хенрику тайком подарок и попросила провести экспертизу. Мне показался смутно знакомым странный узор на перстне. Советник вернул мне украшение. Привычным жестом потер лысину и изрек:
-Это коронационное кольцо британского монарха.
-Что? - мы с Идой удивились синхронно и даже в одной тональности.
-Камни все настоящие, эксперт сказал, что изделию больше двухсот лет, - советник размахивал возбужденно руками. - А рубины и сапфир изображают флаг Великобритании. Такие перстни делали для церемонии, специально для каждого короля, для каждой королевы. Это знак того, что они обручены со своим государством.
Мои ноги сразу понесли меня в крыло фрейлинов. Маркус уже собрал свои вещи.
-Это ты зря, - машу рукой на его чемодан. - Распаковывай.
-Ты передумала? - приемыш графа удивленно смотрит на меня.
-Нет, нас вряд ли будут выгонять, - мне сложно удержать в спокойном состоянии брови, да и все лицо, - если узнают… что ты обручил меня с Великобританией.
И начинаю хохотать, ярко представив свадьбу с двумя островами в океане.
-Подожди, Филиппа, - Маркус ничего не понимает.
А я не могу успокоиться, впрочем, как и всегда, когда начинаю веселиться.
-Фух, извини… - выдыхаю. - Интересно, британцы, которые сейчас разбросаны по всему миру, на меня сильно обидятся? Я хочу выйти замуж за вашу страну. Хехе. А кто из них будет посаженым отцом?
Наконец, прихожу в себя окончательно. Обстоятельно объясняю все, что узнала от Хенрика.
-Миледи Клара обнаружила меня с этим перстнем на шнурке на шее. Она припрятала его. Когда же мне исполнилось четырнадцать, миледи Клара отдала его и наказала прятать ото всех, чтобы не было излишних расспросов и проблем.
-Ну вот и все, сейчас начнутся и расспросы, и проблемы.
Конечно, веду жениха в кабинет короля. Да уж. Вот найденыш, так найденыш.
-Очень странная новость, - отец сбит с толку.
Он смотрит то на меня, то на фрейлина-принца-короля.
-Ну, ты хотел зятя-короля, - развожу руками. - Вот. Принимай. Правда, страна фактически не существует на данный момент. Ну, там говорят же… Кровь… Монархов бывших не бывает…
-Как теперь быть? - больше нас всех волнуется Маркус.
-Поедем к тебе домой, - пихаю его плечом. - будем жить в лесах, которые заполонили города, править волками, кабанами… Кто там живет, не знаешь?
Ситуация немного веселит меня. Но мой жених находится в прострации. Потом качает головой.
-Нет, я как был никто, так и останусь.
-Не порите горячку, Маркус, - обрывает его король Дании. - Это сейчас в вас говорит ваша неопытная молодость. Править вы вряд ли будете, потому что страна - это не территория, а народ. Народ же должен быть сплочен. Но сейчас британцы - как цыгане разбросаны по разным углам и едва ли согласятся возвращаться туда, откуда бежали их предки. Однако королевская кровь… Ида… Она дает право стать единственным мужем Филиппы.
-Да ладно, отец, - балагурю я. - Мы поехали.
-Нет, Филиппа, это шанс… Шанс оставить тебя рядом, дочка… И начать с чистого листа…

23

-Моя астра! - Маркус лезет за мной на дуб. - Ну что случилось?
-Да я что-то загрустила, - задорно улыбаюсь. - Я уже вообразила себе веселую кочевую жизнь. Думала, поедем к бабуле, потом - к Фердинанду, после можно - к Себастьяну… Ан нет. Опять Копенгаген.
-Может, ты боишься ответственности? Как с Фердинандом?
-Да почему же. Стать королевой несуществующей страны - это экзотично. Но я хотела…
-Давай сейчас спустимся и поженимся, наконец-то. А то там гости ждут, твой папа уже злится. Хенрик напился. Ида сделала ставку, что ты мне сейчас откажешь, потому что выходить замуж за августейшую особу - это не романтично.
-Ах вот как!
Да, Маркус знает ко мне подход. Покидаю свое любимое укрытие. Немного испачкала подол платья. Ой и ничего страшного. Главное, что не порвала! Мой найденыш ведет меня под руку, старается шутить, но юмор отказал ему в самый нервный момент.
-Не дрейфьте там, - хихикает Себастьян, потрясая кулаком.
Рядом с ним стоит светловолосый мужчина слащавой наружности. Давний школьный друг. Вся левая сторона состоит из родных и друзей. Каждый желает счастья вдогонку. По правую руку от нас сгрудились придворные. Вижу, как водит желваками графиня Бернсторф. Прохожу мимо группки Кристенсенов. Габриэль льет слезы. Да уж… Как же это некрасиво портить всем праздник. Мартин поджимает губы. Ну-ну, вы мне никто. Потому что ведет меня Маркус Виндзор.
-Платок гаранта вы взяли, ваше высочество? - интересуется судья.
-Ох уж эти дикие обычаи, - вздыхаю я. - Вот, посмотрите, пожалуйста. Только я размахивать синими слезами мужа не буду. Извините, это неприлично.
Мой найденыш протягивает руку для клейма. Улыбается, скрывая, как ему больно. На балу все танцуют, выпивают, выглядят безбашенно счастливыми. Будто это не они за столь короткий срок нашли друзей, любовь, ответы на свои вопросы и даже отца.
-Ты мне не дал договорить, супруг мой, - тяну слова, задавая бешеный темп нашему вальсу.
-Хорошо. Я готов дослушать, моя королева, - Маркус не уступает мне в скорости.
-Я хотела приключений!
-Хорошо. Я тебе их гарантирую.