Рожа

Кризис настиг Борю на третьем курсе института. До этого всё представлялось очень простым: сперва школа, потом высшее образование и работа по специальности, как хотели родители.

Но внезапно что-то внутри Бори надломилось. Учиться стало в тягость. Казалось, что время безвозвратно потеряно: менять жизнь слишком поздно, а идти дальше с тем, что есть, попросту невозможно. Ровесники достигали высот, путешествовали, женились, а он, взрослый парень, до сих пор не мог даже заставить себя пойти на пары. Тревога поселилась в душе, пустила яд по жилам.

Родители его не понимали:

«Столько денег платим, а ты учиться не хочешь, — качала головой мама. — Получишь диплом — и отдыхай сколько влезет!»

Отец поддакивал:

«Мы, думаешь, хотели в институт ходить? — говорил он. — С двумя пересадками ездили, и ничего!»

Боря пытался им объяснить, что дело не в лени или желании, а в непонятном чувстве, засевшим внутри. Но его не слушали.

Утешение он нашёл в одногруппнице Вике. Она выделялась на фоне остальных девчонок: рыжая, с пирсингом и татуировками. Сначала Боря думал, что общение с такой неформалкой у него не заладится, но в итоге Вика оказалась чудесным и добрым человеком. Она тоже мучилась и жила в кризисе, но умела с ним справляться. Именно Вика побудила Борю поскорее найти работу и съехать от родителей. Квартиру ему она нашла сама. Двушку на окраине сдавала знакомая Викиной бабушки.

Из родного дома, несмотря на лёгкую грусть, Боря уезжал с улыбкой. Новое жильё было отличным, с хорошим ремонтом.

Первый вечер прошёл славно. Ребята отметили новоселье, потом Боря проводил Вику до такси, поднялся к себе и выдохнул с облегчением.

«Свобода!» — подумал он и поспешил допить оставшееся вино.

Взял бокал со следами красной помады, улыбнулся, сделал глоток и вышел на балкон. Оттуда открывался вид на соседний дом: такую же, как и у Бори, серую панельку с потрескавшимися швами между плит и россыпью светящихся окон.

Парень наблюдал за силуэтами, мелькающими за шторами, и медленно скользил взглядом по разным этажам. И вдруг представил, что и его сейчас кто-нибудь так рассматривает.

От этой мысли стало не по себе.

Чтобы успокоиться, он быстро осушил бокал, но тревога не пропала. Внутри что-то щёлкнуло, и болезненный импульс ужаса тюкнул в голову. Боря оторопел, сам не зная, чего испугался. Он оставил бокал на подоконнике и, расправив плечи, вернулся в комнату.

Напевая под нос попсовый мотив, он повсюду зажёг свет и проверил, заперта ли входная дверь. Всё было в порядке.

Боря даже обрадовался своей внезапной смелости. Решил, что вот она — долгожданная взрослая жизнь, лишённая глупых детских страхов. И пошёл обратно на балкон, хотел забрать бокал и вымыть посуду сразу, чтобы не оставлять на утро. В последний раз покосился на окно, точно подтверждая свою храбрость, и окаменел. Из темноты на уровне третьего этажа на него глазела рожа. Огромная, размером во всю раму.

Боря мысленно перебирал варианты. Что это? Такой большой манекен? Декорация? Чья-то глупая шутка?

Он сделал шаг в сторону, присматриваясь.

Тут веки у жуткой рожи дрогнули, и её глаза широко раскрылись.

Боря резко пригнулся и сел на корточки. Это нечто заметило его! Парень успел пожалеть, что включил свет и выставил себя на показ.

«Показалось?» — с надеждой подумал он. Всё-таки первая ночь в новой квартире, столько переживаний, а ещё и алкоголь.

Боря опёрся руками о подоконник, осторожно приподнялся и выглянул.

От испуга подкосились ноги, и парень чуть не шлёпнулся на пол. Рожа была на месте и так же наблюдала за ним.

Он бросился в комнату, захлопнул балконную дверь и задёрнул шторы. Боря ждал нападения и не мог понять, откуда придёт беда. Пытался звонить Вике, но она не отвечала.

На нервах парень вскоре протрезвел. Страх немного отступил, и в голову начали приходить всё более логичные объяснения происходящему. Глаза у Бори слипались. Он прилёг на диван и так и уснул с включённым светом. А утром он уже не увидел никакой рожи. На том месте было простое окно.

Днём позвонила Вика. Они долго болтали, но про ночной случай Боря рассказывать не стал: постеснялся, мало ли, чего подумает.

Но вечером он нутром почувствовал неладное. Стоило темноте опуститься на город, как всё спокойствие испарилось. Боря пытался себя пересилить и не выходить на балкон, но что-то тянуло его туда, точно без этого он никогда больше не ощутит душевного покоя.

Парень с волнением открыл дверь, подобрался к манящему окну и в ужасе прикрыл рот ладонью. Рожа снова была там.

Пот выступил у Бори на лбу. От холода, пробежавшего по телу, свело мышцы. Боря закрыл глаза и попятился. К нему вдруг пришло осознание.

Он ринулся в комнату и посмотрел на часы. Вчера в это же время от него уезжала Вика. Значит, странное нечто появляется регулярно.

Коленки затряслись. Боря не мог понять, что ему теперь делать. С одной стороны, паниковать не стоило, пока всё не выяснится. С другой — кто-то уже вторую ночь подряд нарочно пугает его, управляя жуткими глазами.

В исступлении Боря кинулся звонить в полицию. Через полтора часа приехали двое, поднялись, прошли на балкон, не разуваясь, и оба с неподдельным интересом уставились на рожу.

— Это чего? — спросил первый, поморщившись. — Типа к хэллоуину?

— Да погоди… — буркнул второй. — Она же не за стеклом, а как будто… Каменная. Прям из стены торчит.

— Там окно быть должно… — тихо вклинился Боря. — Днём ничего этого нет.

— А снаружи я эту хрень и не заметил… — первый хлопнул второго по плечу: — Пошли…

И вскоре Боря увидел, как они переходят улицу и скрываются в подъезде соседнего дома. А спустя несколько минут вышел только один. В тот же миг рожа оскалилась. В её глазах застыла помесь гнева и обиды. В них словно читалось: «Зря!»

Поёжившись, Боря ушёл в прихожую и позвонил Вике. Сбиваясь, он рассказал всё, что с ним стряслось. А когда в дверь постучали, он пробормотал: «Сейчас, послушай! Тут жесть какая-то!» И спрятал телефон за спиной.

На пороге стоял второй полицейский. Выглядел он встревоженным: переминался с ноги на ногу, держал руки в карманах и дёргал локтями.

— В общем… — начал он и громко выдохнул. — Дело там…

— Пранкеры какие-нибудь? — подсказал Боря.

Полицейский быстро покрутил головой, вытащил руку и потёр щетинистый подбородок. Немного прикрывая рот пальцами, он продолжал:

— Ты знаешь, чья это квартира у тебя?

— Знакомой одной… — Боря замялся.

— Знакомой… — чуть тише сказал полицейский. — Короче, не знаешь… Мой тебе совет: вещи пакуй и съезжай, да побыстрее. Беги даже, — он нарочно откашлялся, зыркнул в сторону лестницы и тут же, повысив голос, отчеканил: — Ничего страшного, разберёмся! Не имейте волнения!

Попрощался и быстро ушёл.

Оледеневший, Боря кое-как запер дверь, дрожащей рукой поднёс телефон к уху и просипел в трубку:

— Слышала?..

— Нет, родной… — ответила Вика. — Всё шуршало, я ничего не поняла.

— Я сейчас в обморок упаду… — вздохнул Боря. — Как будто кошмар затянулся… Слушай, можешь приехать, а? Я теперь даже на улицу не смогу выйти. Этот мент куда-то на лестницу косился, вдруг там стоит кто…

— Блин, сегодня вообще никак… — расстроилась Вика. — Я у родителей в области, вчера же говорила, что собираюсь. Хотя… Знаешь, могу самой первой электричкой приехать. И сразу к тебе. Договорились?

— Спасибо! — прошептал Боря.

И звонок оборвался. В прихожей замерцала лампочка. Следом кто-то постучал в дверь. Парень отскочил от неё и бросился в комнату. Балкон с ухода полицейских был открыт. Бордовая штора едва заметно подрагивала на сквозняке. В отчаянии Боря сдвинул её и шагнул к проклятому окну.

Соседний дом, казалось, стал ближе. Рожа пропала. Но со светом в одной квартире творилось что-то неладное: он зажигался на мгновение, вырывая из темноты человеческий контур, и быстро гас. Силуэт подбирался к стеклу. Отблеск уличного фонаря коснулся его лица, и Боря узнал полицейского, который так и не вышел. Он стоял, широко разинув рот, в единственной освещённой комнате на весь дом.

И вдруг разом все окна вспыхнули. За каждым был кто-то. Старики, дети, взрослые, в одиночку и целыми семьями. И все они смотрели на покрытого мурашками Борю.

Тот не соображал, почему видит лица так отчётливо, пока медленно не опустил взгляд на землю. Расстояние между домами заметно сократилось. Исчезла детская площадка с железным грибом над песочницей, пропали машины, припаркованные вдоль тротуара, осталась лишь узкая тропинка.

А потом соседний дом задрожал, и его центральная часть начала разрушаться.

Боря стоял на месте, скованный ледяным ужасом, и не мог ни пошевелиться, ни закричать.

Поднявшееся облако пыли на минуту скрыло весь кошмар, а когда оно рассеялось, парень увидел гигантскую рожу. Бетонная, в девять этажей высотой, она злобно таращилась на перепуганного Борю. Её нижняя губа с треском поплыла вниз, и чудовищный рот открылся. Из чёрного зёва на маленькую улочку стали выбегать люди. Одни мчались в сторону подъезда, другие запрыгивали на балконы первого этажа и ползли вверх, как пауки. Но залезать к Боре никто не спешил: твари били стёкла и врывались в соседние квартиры.

Где-то сверху завизжал ребёнок. Послышался страшный грохот.

Внезапно Боря оттаял и весь продрогший отступил в комнату. Но истошные крики соседей были слышны и там.

Люстра на потолке качалась, поскрипывая; стены дрожали; от ударов по батареям поднялся сводящий с ума звон. Парень заткнул уши, но это не помогло. Под ногами затрясся пол, Боря потерял равновесие и упал.

Звуки разом стихли. Воцарилась давящая тишина, вроде той, что бывает в ужастиках перед тем, как на экране с громким криком появится нечто пугающее.

Боря затаил дыхание.

За окном клубилась тьма: ни людей, ни соседнего дома. Парень встал и, покачиваясь, двинулся на балкон. Шёл медленно, с трудом переставляя ноги, как во сне, и ничего не чувствовал. В душе ещё теплилась надежда, но все мысли вылетели из головы. Боря всматривался в пустоту и подходил всё ближе. Во мраке он различил контур, не чёткий, но до боли знакомый: очертания человека.

Чёрное пространство начало пульсировать, как живое. Из глубины с эхом вырвался отчётливый хлюп, будто нечто огромное, таившееся внутри, с аппетитом облизнулось.

И вдруг Борю озарило: рожа никуда не пропадала, наоборот, она подобралась вплотную! А он теперь заглядывал ей в рот.

Спустя мгновение Боря схватился за сердце и закричал. Из бездны на него выпрыгнул изуродованный упырь. Лицо монстра чем-то напомнило парню его собственное.

***

В себя он пришёл на больничной койке. Из коридора доносился знакомый плач матери и обрывки её разговора с доктором.

— Никаких болезней не было, отклонений тоже… — всхлипывала она. — Учился, нравилось ему, недавно один жить стал…

Затем — темнота и уже новый вид, точно сменился кадр в диаскопе. В изножье кровати сидела Вика.

— Не успела я, родной… — шептала она, утирая слезинки.

Боря сглотнул и тихо прохрипел:

— Рожа… Весь дом разгромили… И у меня забрали…

И больше ничего не говорил.

Со временем его состояние ухудшилось. Он не узнавал ни родителей, ни друзей, ни Вику. Девушка навещала его почти каждый день, надеялась, что он вспомнит её, но чуда не произошло.

Врачи темнили, собирали бесконечные консилиумы, рассказывали про инсульты и даже про эпилепсию. Но прогноз был неутешительный: молодой человек уходил в беспамятство.

В первый день каникул Вика поехала на встречу с хозяйкой квартиры, хотела забрать некоторые вещи и передать их родителям Бори. Добродушная бабуля с маленькой внучкой ждали её на лавочке у подъезда.

Никаких следов разгрома девушка не обнаружила. В комнатах было убрано, и всё стояло на своём месте.

Хозяйка ушла на кухню, ей кто-то позвонил. А Вика тем временем собрала вещи, вышла на балкон и стала с недоверием разглядывать окна соседнего дома.

Смотрела она недолго. Вскоре прибежала озорная малютка.

— Бабушка сказала, что идти надо! — пролепетала она.

— Сейчас пойдём… — улыбнулась ей Вика.

Девочка наклонила голову.

— Ты там это… — весело начала она. — Рожу смотрела? — И тут же, понизив голос, добавила: — Я бы лучше забыла.

У Вики перехватило дыхание. Она не успела ничего ответить, как малышка, уже позабыв о сказанном, беззаботно упрыгала в коридор.


2021

___
Исключительное право на озвучивание рассказа принадлежит каналу DARK PHIL