Драники

Семёнов проснулся рано, гораздо раньше, чем было нужно. Ожидание вынудило его встать до того,как прозвенел будильник.
   За окном начиналось новое утро. Солнце вставало, птицы радостно щебетали, возвещая начало трудовой вахты у своих гнёзд.
    У Семёнова тоже с недавних пор было свое гнездо. Два года назад он, к облегчению мамы,   женился. Маринке было тридцать шесть, на пять лет младше, чем у новоиспечённого мужа. Ни он, ни она не имели опыта брачных отношений, а вот с добрачными был полный порядок - ошибки, разочарования, шишки и прочие плюшки - кто ж в молодости не ошибался! То-то же.
      Мама, учительница на пенсии, сразу же выразила надежду о скорейшем и обязательном приращении семейства, а молодые сказали, что хотят пожить для себя.
– Да уж пожили уже, сколько можно! Четвертый десяток идёт, – каждый раз она вздыхала в разговорах с сыном. Тот раздражённо обрывал ее.
     Детей Семёнов хотел. Сына,чтобы непременно на него похожего, чтобы играть вместе, ходить в походы, растить его настоящим мужиком. Маринка шутила, что будет девочка, маленькая такая принцесса, а уж сделать из нее солдата она мужу точно не позволит. Они с Маринкой ведь и познакомились, можно сказать, на почве детей. Семёнов зашёл с сослуживцем в детский сад, тому нужно было забрать сынишку. Там он и увидел Маринку.
   Увидел и пропал. Эта высокая, крупная молодая женщина, с каштановыми кудрявыми волосами и веселыми глазами сразу же вымела из головы Семёнова все его представления о женской красоте, о всех  тоненьких, светловолосых романтичных особах, которых он выделял. В его Маринке было то, что неожиданно сильно ему отозвалось — редко встречающееся теперь, неисчерпаемое и абсолютное жизнелюбие.
     Тему детей они между собой не упоминали, все равно, как не говорят о тяжёлом и мучительном чём-то, вроде как бы и нет ничего такого. Но оно было, присутствовало между ними,да так, что однажды не сговариваясь они  купили детские игрушки – мало ли, подарить кому, да и уютнее так. В первый год не получилось, второй тоже, знакомые утешали,а потом и перестали совсем. Да он и сам понимал, чего уж там, люди они  взрослые.
     Беременность пришла неожиданно, радостно, когда уже ждать перестали. Когда робкая надежда стала такой маленькой, что ее можно было положить в карман, где она благополучно бы затерялась среди обычных мелочей.
      Спустя два  месяца на смену радости пришла тревога. Что-то там у Маринки было не ладно, по этой их женской части. Угроза какая-то. Что это означает, Семёнов суеверно знать не хотел, боялся сглазить.
     Мать часто и много молилась, была она верующей, а вот Семёнов не мог. Нет, что-то там такое определенно есть, как же без этого. Но чтоб вот вся эта атрибутика, ритуалы – не принимала Семёновская душа такого. Правда, проходя мимо иконы Спасителя он украдкой вглядывался в кроткие внимательные глаза и думал про себя:
«Помоги ей, помоги нам, пожалуйста, ты же можешь!» – и шел дальше.

Сегодня нужно было ехать к Маринке в больницу – большой Республиканский центр. Больницы Семёнов с детства ненавидел, по врачам ходить тоже. А сейчас он просто не думал об этом, хоть бы у жены все было хорошо.
Вчера ещё он купил то, что она заказала, добавив ещё от себя разные вкусности,как она любила. У Маринки пунктик был на почве борьбы с лишним весом, поэтому она предпочитала полезные десерты, которые сейчас в изобилии стали появляться на полках магазинов.
Машина в ремонте, так что Семёнов решил  ехать электричкой. Маршрутки он не любил.
    Междугородняя электричка встретила его знакомыми запахами, немного подзабытыми  со студенческих времён.
        Он удобно расположился у окна, поправил большую сумку, приготовился ехать. Читать не хотелось, текст проскакивал в мозгу, не задерживаясь. Семёнов отвлекался, поминутно проваливаясь в свои мысли, одновременно не давая себе возможности задерживаться на них.

– Простите, не занято? – вежливый тихий голос прервал его размышления.; Напротив стоял невысокий, плотного телосложения человек средних лет. Очень средних лет. Немного лысоват, немного полноват, добрая и растерянная улыбка – вот и все, что можно было о нем сказать. Да, ещё добротная и недорогая одежда, по виду поношенная, но аккуратная.

«Неужели нельзя выбрать другое место? Вагон свободен,» – с досадой подумал Семёнов, а в ответ кивнул,вроде как разрешая сесть.

– У вас лицо человека, который испытывает жизненные неурядицы, – тихо произнес незнакомец.
– Если можно, я бы не стал с вами  это обсуждать, – категорично отрезал Семёнов.
Не хватало ещё говорить с первым встречным о своих личных делах!
– Вот вы знаете, врачи считают, что все болезни от стресса! – не замечая Семеновского раздражения произнес попутчик, – нужно как-то стрессам противостоять, а травки очень хорошо помогают! Хотите?
Семёнов с недоумением и неловкостью наблюдал, как тот достал старый большой термос – он видел такой у соседей по даче. Странный попутчик открыл его и стал наливать темную, неожиданно приятно  пахнущую жидкость.
В его торопливых движениях было столько уверенности и деловитости, будто он каждый день только тем и занимался, что поил своим чаем попутчиков.
– Что это? – уже с улыбкой спросил Семёнов. Странно, но обычное раздражение от назойливых бесед с незнакомыми людьми,которых он всегда избегал, куда-то улетучилось.

– О, тут волшебный состав! Рекомендую! Мята, чабрец, иван-чай – это основа, а ещё несколько разных травок. Очень тонизирует. Попробуйте.
    Семёнов взял маленький стаканчик, отхлебнул глоточек тягучего, терпкого и душистого чая.
– Ну как? Хорошо? – с воодушевлением спросил его словоохотливый сосед, – ведь хорошо же, я по глазам вижу!
– Просто отлично, – сказал вежливый Семёнов, – меня Сергеем зовут, кстати, – неожиданно для себя добавил он и улыбнулся.
–Борис! – с готовностью ответил травник и добавил, –  вот вы уже и расслабились, вот вас и отпустило! А знаете что? Давайте я вас угощу драниками!
Тут  он полез в объёмную сумку. Порывшись там, Борис достал большой пластиковый контейнер, укутанный в вафельное полотенце.
– Теплые ещё, – удовлетворённо констатировал он, – угощайтесь, я сам готовил.
Перед Семёновым появилась одноразовая вилка в обёртке и пачка бумажных салфеток. Из открытого контейнера потянуло ароматами картофеля и лука.
– Кушаете, пробуйте, вы же наверняка не успели толком позавтракать! – заботливо наседал Борис. Семёнову стало неловко, он старательно подцепил один аккуратненький картофельный блин, отправил его быстро в рот и стал жевать. Было в самом деле очень вкусно.
– Лука маловато? – никак не успокаивался Борис, – или все хорошо?
«Маловато? –  саркастически подумал Семёнов, –да на весь вагон пахнет, вон, люди идут и принюхиваются».
– Борис, а вы один живёте? – Семёнов подумал, что собеседник его точно одинокий чудак, который знакомится со случайными попутчиками в электричках. Ну, и при случае кормит их драниками.
– Почему один? – искренне удивился Борис, – я женат! Супруга Олюшка и дети: два мальчика и девочка. Ещё мама моя! Так что у нас большая семья! А у вас? – деликатно спросил он.
– Жена... Вот, ребенка ждём. С женой проблемы, так я еду, вот...– скомкал окончание фразы Семёнов.
– Я сразу увидел, что у вас какая-то тревога,– торопливо стал объяснять Борис, – вы не переживайте, вы ей лучики добра посылайте и все будет хорошо!
Борис взял свою сумку, сложил все свои угощения, засобирался к выходу.;
– Моя станция! Мне пора. Ну, Сергей, до свидания! – он протянул Семёнову мягкую ладонь, – мои на даче заждались.
– Всего вам доброго, спасибо за угощение, – Семёнов пожал руку в ответ.
– Драников вам оставить немного? – предложил Борис, – покушаете, а то пока доедете...;
– Нет, нет! Спасибо! – Семёнову стало немного неловко от его поспешного отказа,но не возиться же с этими драниками, в самом деле, какими бы  вкусными они не были.
– Ну, я пошёл,– сказал Борис, – вы только  помните, Сергей про лучики добра!
Странный попутчик сошел, а Семёнов в окно отъезжающего поезда наблюдал, как его встречала дружная семья, как весело прыгали вокруг него дети. Что то похожее на стах и зависть одновременно кольнуло Семёнова. Остаток пути он просидел в неприятном ожидании.

Республиканский центр матери и ребенка встретил его суетливой повседневной рутиной.
Семёнов решил ждать Маринку внизу, на скамеечке возле ивы. Радовался и тревожился одновременно. Когда Марина появилась из дверей, Семёнов попробовал угадать по выражению ее лица: плохо или хорошо? Выражение лица было веселое.
– А что ты мне привез? – вместо приветствия спросила она, поцеловав его в щеку, – а то больничное уже надоело!
– Вот, смотри:  тут и йогурты твои, и десерты с семенами чиа и голубикой...
– Да ну её, голубику эту, – перебила его Маринка, – знаешь, чего хочу? Вот все утро об этом мечтаю. Хочу драников!

–Драников?! – Семёнов расхохотался, запрокинув голову и обнял жену.
Через секунду хохотали оба, а маленькие и робкие, немного стеснительные лучики добра незримо струились вокруг Семёнова и Маринки. Струились они и вокруг больничных корпусов Центра,  вокруг ёлок и красиво подстриженных ив. Возможно, повинуясь ещё не открытым законам физики, лучики достигали и  той станции,  где обитал сегодняшний случайный попутчик со своим семейством, чтобы струиться и там тоже.