***

              ДАМСКИЙ  МАСТЕР ИЛИ КАК СТАТЬ ПОЛИТИКОМ
               
                Чем меньше волос, тем больше лба.
Я парикмахер по призванию. Эту уложил, и эту и ту. Хорошо чувствую себя, а они прекрасно выглядят. Обо мне заговори¬ли. Слух пошел по головам, а я по рукам. Хорошо устроился. За¬жил обильно. Ел, пил, гулял. Нажил авторитет. Ученики появи¬лись. Смена подросла. Неожиданно мои интересы стали таять. Новая мода страну захлестнула. Все, от зрелых лидеров партий до несовершеннолетних переносчи¬ков партий наркотиков, налысо бриться стали. Чувствую, не вы¬держиваю конкуренции, и удар не держу. И эта ушла, и та, и эта, и та. Как снег на лысую голову мода упала, и стали таять мои связи. Я мужик видный, темпераментный, многие волоса повидав¬ший, без них зачах. Сгорбился, одышкой заболел. Чувствую, конец развязался, кончиком скрутился, занемел. Все друзья в лице под¬руг, разбежались. Один я по миру пошел. Ножницы затупели, ма¬шинка заржавела. Фен переделал под обогрев. Кровь в жилах за¬леденела. Отчаялся я. По врачам понесло, ничего кроме таблеток в кармане не держится. Помирать собрался. Молиться начал. И тут на помощь мне ангел явился, идейку подбросил. Затем дру¬гую. На организм другими глазами смотреть заставил. О, чудо!
    Спустился по организму ниже, еще. Стал главное внимание уделять лбу, т.е. всем известным местом овладел. Лобок стричь стал. Под ежика, под бокс и полубокс. Английской стрижкой, с перьями фазана, овладел. Опять пошел по рукам. Работы в 2 раза меньше - а результат тот же, и на лице. Лицевой счет открыл. Благотвори¬тельностью занялся. На дом приглашаю, а денег не беру, а денег не беру. Слух опять обо мне пошел. Модным мастером стал, с ук¬лоном на литературные образы потянуло. Если Пушкин на полях своих рукописей рисовал дамские головки, я у любимых женщин выстригал головки Пушкина, Лермонтова, Гоголя; к ним примкнул и Глинку. Слово и музыка объединяли одиноких. Потом пошла по¬литика. Одной государственной подруге трезубец выстриг. Она им спикера на себя перетянула. Несмотря на прежнее малокровие, я донором идей стал. На все праздники и юбилеи классиков меня приглашать стали. Скоро перечитаю Твена, Тагора и других юби¬лейных личностей этого года. Недавно прогрессивная общественность отмечала юбилей вулкана Фудзиямы. Сделал я одной малознакомой Фудзияму, и мы, между прочим, прокатились в Японию (не спал семь дней и но¬чей). На карте вулкан искал, к концу недели нашел. Девушка ут¬вердительно говорила, что я, удачно Фудзияму воспроизвел. Еще бы, неделю без женщин жил. Не спал, не ел.
     В своем творчестве я резко ушел от метода соцреализма в капиталис¬тические накопления. Раздобрел. Усовершенствовал свою методи¬ку. Стал прислушиваться к женским сердцам, отзывчивее стал на их просьбы отзываться. Новый успех у денег нашел.
Говорит мне милая девушка, мол, мне Пушкин надоел, хочу Кашпировского. Сделаем - отвечаю ей. Звоню Кашпировско¬му. Он дает добро. Записываю дату. Другая девушка просит - хочу вер¬нуться к мужу, он покруче любовника стал. Делаю ей мужа. Муж сходство свое нашел, прослезился и вернулся к самой преданной ему женщине. Вчера тоже звонили. Милая такая блондиночка, требует к себе Билла Клинтона, хоть на де¬нек. Я, говорит, ему свою Монику показать хочу. Как только уви¬дит, блин, не оторвется никогда. Делаю ей Монику. Так и живу руками и головой. Двумя с утра за головку берусь, и идеи так и хлещут. Так как весь организм выучил, потянуло в политику. Образование хоть и неоконченное, но на запросы орга¬низма чутко реагирую, и по рукам уже шел, и в ногах валялся, и деньги считать умею, и красоту чувствую. Нечеловеческими сло¬вами и руками могу все накопившееся объяснить. Чем я хуже Жи-риновского. У него папа юрист, а у меня мама кухаркой всю жизнь под портретом Ленина жила. А я ...я главный успокоитель женского лба. Стал уже лауреатом конкурса красоты. Значок заработал. Партию художественного интима зарегистрировал. Конкурс для женских демократических и слаборазвитых мест выиграл.
Господа, голосуйте за меня и мою партию!