Сказ 31. Судьбу на коне не объедешь

Сказ 31. Судьбу на коне не объедешь.

   Судьбы, порой, напоминают свечи в тумане. Немногие  видят их, но непременно стремятся к этому магическому источнику  великих радостей и черных бед,  летят-летят, словно ночные мотыльки, не зная, что ждет впереди...

     - С кем ты во мне сходство отыскала, жемчужина моей усталой души?-  повторил водяной, показываясь из воды.
    Девушка изогнула тонкую бровь.
    - А вот и наш Марьян Нилыч возвернулся,- саркастически заметила она,- За это время до острова-Буяна доплыть можно, да Алатырь-камень принесть. Все ли ладно на бродах наших?
    - Все, все сделал, что  наказывала, моя нимфа,- низко поклонился Водяной,- Ворогов нигде не высмотрел, а камень из переправы, рекой вывернутый, на место установил. Все по твоей воле выполнил, жемчужинка весенняя.
    - А почему денницу бережешь, что с рукой сотворил, непутевый?
    Водяной послушно протянул правую руку.
    - О камень кожу ссадил, - виновато признался он,- такой валун не по моим силам, вот и оцарапался слегка.
    
    Ярогнева торопливо достала из поясного кошеля мешочки с травами, чистую холстинку и принялась ловко врачевать рану, укоризненно приговаривая,- Ну что за мужики пошли?! Словно дитятки неразумные, шагу ступить без сильной руки не способны...Иди уж, сущеглупый,- закончив перевязку,снисходительно разрешила водяная лекарка,- Беда с тобой.
     Бродница подошла к Епифану и они немедленно увлеклись интереснейшим разговором, каких коней разводили в далекие времена, как их пестовали, да обучали.
    
    Водяной сделал незаметный знак Коте, чтобы он спустился немного вниз берегом.
     Друзья удобно устроились на  полузатопленном выворотне  и разговорились.
    - Сильно бока тебе намяла Ярогнева-бродница? - сочувственно спросил кот.
    - Да не то, чтобы очень крепко, силушку ей нужно было свою показать,- улыбнулся Марьян Нилыч. Он поднял небольшой, любовно отшлифовнный рекой валун, легонько сжал в кулаке и задумчиво смотрел на тонкие струйки песка стекавшие между пальцами в воду.
    - Ничего себе!- изумленно приоткрыл рот Котя Андреич,- Вот это мощь! Камень в песок, шутя превратил! Как девка тебя побороть смогла?!
    - Смогла, потому что я дозволил,- краешком губ улыбнулся водяной,- Я, если ты не забыл, принц морской, род наш старинный, а силой немеренной с младенчества владеем. Куда до нас девчушкам-бродницам. Они для Морских Хозяев, что котятки малые,- и Водяной  раздавил еще один камень.
    - Тогда почему!- возмутился кот,- Почему девке поддаешься, скоморошничаешь и род мужской позоришь?!!
    - Понравилась она мне,- просто объяснил Водяной, - потому и уступил.
    - Не знаю как ты,- насупился Котя, но я  все хитрости женские в совершенстве постиг.- Женщина силу уважает, перед ней смиряется, а там и до любви недалеко...
    - Может быть ты, Котя и ходок, не спорю,- запротестовал Марьян Нилыч,- но ты совсем не знаешь женщин.
   
     Молодое веселое лицо Водяного неожиданно сделалось суровым и мудрым.
     -Большинство женщин таковы как ты рассказывал. У нас их называют Золотыми. Они ценят красоту, власть, богатство. На этой, удобренной силой и золотом ниве возрастает их любовь. Но ненадежна она. Черная беда придет - исчезнут терема расписные, сила воинская, а с ними и любовь золотая... Но есть другие Женщины - Серебрянные. Их любовь - жалость воспитывает.
     - Ну это уж ни в какие ворота! -всплеснул лапами Котя Андреич,- Жалость унижает! Что из нее хорошего получится может?!
     - А не скажи!- хитро усмехнулся Водяной,- Серебряной Женщине природой положено суженого пожалеть вначале, душой за него восплакаться. Жалость - не унижение! Жалость - страдающая сестра Любви.  Серебрянная суженая не бросит, не предаст из-того, что богатства не имеется, не оставит раненым-немочным, от слабости твоей у нее только сердце шибче разгориться. Редкость большая - Серебрянная Женщина.  Найти такую- словно адамант блистательный из пыли придорожной поднять.
   
    - Так значит бродница наша...,- удивился Котя.
    - Именно так- кивнул Водяной,- Серебряная. Как разбудила она меня, глянул ей в глаза-проталинки вешние - и враз  понял ее до капельки. А когда понял, во всем потакать решил. Хочет казаться сильной - пусть будет. Покровительство хочет мне оказать? Пожалуйста. К бродам ходил - руку о камень расцарапал, видал, как помогать бросилась? Увидишь, Котя Андреич,моей женой будет краса ненаглядная...Только тогда уж кольчугу бранную ей в чулан придется убрать. Вернемся, Котя Андреич, вон уж посматривать на нас косо начали.

    - Небось опять о карточных забавах сговаривались?- немедленно накинулся на Котю Домовой.
    - Посмотри на себя, Марьян Нилыч!- слаженно вторила Епифану бродница, - Худой, словно овечья смерть, рубаха на плече разодралась, весь в песке - истинный бедоносец! В дом ступай, я там чистое исподнее приготовила и на стол кое-что собрала...Погоди...- Ярогнева придержала Водяного за плечи, заглянула ему в лицо и улыбнулась,- Ну чисто Милодар-князь, только заморенный,- нежно проговорила она.
   - Как! Как ты сказала?!!- Водяной ухватил девушку за руку,- Милодар-князь?!
    Девушка вскрикнула и побледнела. Марьян Нилыч, спохватившись,  разжал пальцы. Ярогнева поморщилась, растирая руку- под белой кожей багрово наливались  синяки.
    - Ну Милодар-князь,- с вызовом ответила она. - Только его в живых давно нет, убили его...а меня вот сюда вынесло, оборонить сокола своего не поспела.
   
    Водяной не отрывал глаз от ее лица.
    - А знаешь, почему меня батюшка именно сюда послал?- тихо спросил он. - Знаешь?!
    - Нет,- так же тихо отвечала Ярогнева.
    - А потому что корни мои из земли этой. Матушкины предки по земле здешней ходили. Ее и назвали Милорада в честь ее великого предка-воина. Он с дружиной в Константинополь ходил, там судьбу свою нашел и остался.
   - Вот оно как...- растерянно проговорила девушка,- Жив значит, род его потомками умножился. Поняла теперь, отчего ты с ним обличием схож. Ты его...
   - Я его прапрапра...внук,- проговорил Мартьян Нилыч.- Это судьба, Даренушка моя, подарок моей душе и сердцу.
   - Даренушка...- Ярогнева покраснела,- Прав ты, во всем прав. Не сладилось у нас с князем, отняла его недоля горькая, а доля-Судьба утешила - внука его мне послала. Видать суженого ни конем не объедешь, ни волшбой не обойдешь.
      Бродница робко протянула руку, но  Водяной  горячо прижал ее к своему сердцу.
   
     - Пойдем домой, Котя,- тихонько прошептал Фаня.
     Друзья потихоньку пошли к лесу, но эти двое не заметили их ухода. Водяной и Бродница сидели на камне, разговаривали и все не могли наговориться...

     -А может не надо домой?- Котя Андреич раздраженно пнул сосновую шишку, -Там холодно, ничего не сготовлено и вообще - мало ли кто во время нашего отсутствия в Погребке засесть мог! Пошли лучше к бабе Яге, она обещала японскую гречневую лапшу с грибами наварить, печь там протоплена, заночевли бы...
    Но Епифан угрожающе сопел и упорно топал в направлении Погребка.
    - Знаешь Епифан, - снова заговорил кот,- У нас здесь настоящее Лукоморье.
    - Это еще что за невидаль?-  отозвался Домовой.
    - А это такое место, где чего угодно можно найти - ученого кота, дубы, русалок, лешего и множество всяких диковинок. Значит это  про наши  края великий поэт писал. Знать довелось когда-то Александру Сергеевичу здесь побывать.
   - А лошади?- вдруг спросил Епифан,- Лошади в Лукоморье водятся?
   - Какие лошади?- оторопел Котя Андреич и тут же рассердился.
   - Эх, Епифан! Приземленное ты существо! Тебе о поэзии - а ты о лошадях, да о том как ты на лошади огород пахать и дрова возить будешь.
   - Разные лошади бывают,- мечтательно вздохнул Домовой.
   
   Стремительно опускалась темнота и друзья прибавили шагу.
   Неожиданно из-за сумрачно склонивших тяжелые лапы елей донеслось звонкое ржание.
    - Неужели! - восторженно возопил Епифан,- Боги услышали мои призывы. Котя! Там лошадь ничейная приблудилась! Моя будет! Бежим скорей!