Не одинока

Непарные асимметричные сережки. Это есть такой стиль. Некоторым дамам нравится. Говорят, что это позволяет привлечь к себе внимание. Противоположного пола.
Идея стиля такова:  асимметричные серьги подчеркивают оригинальность и внутреннюю смелость женщины.
Например, в левом ухе что-то вроде пусеты – типа застежки-шарика – а в правом – длинная висячая сережка. 
Одна дама очень любила этот стиль. И  привлекала к себе внимание. Только не мужчин, а женщин. Едет, к примеру, в трамвае на работу. В ушах непарные сережки. И непременно какая-нибудь пассажирка, понизив голос, скажет: «Женщина,  у вас в ушах разные сережки».  За дорогу несколько женщин ей это говорили. Как будто она случайно перепутала.
Даме-оригиналке  обидно было, что люди не способны оценить ее неповторимость.
Так она выдержала дней десять. И доверительный шепот в трамвае так ей надоел, что пришлось вернуться к проверенной столетиями традиции – носить все-таки пары.
Мы с ней обсуждали это происшествие, если так можно выразиться. И дама горячо мне доказывала, что так она подчеркивала свою непохожесть на других. А еще она мне говорила, что собственную оригинальность она защищала с детства.  И всегда сталкивалась с махровым непониманием.
Про ее детство я рассказывать не буду. Но про молодость расскажу.
Дама получила диплом учителя русского языка и литературы. Но в школе продержалась не более недели:  на переменах выходила на школьное крыльцо покурить. Потому что она «свободная женщина»  и «угнетать себя не позволит».
Дама покурила несколько раз. Школа, конечно, загудела. Вызвали к директору. И свободолюбивая учительница заявила, что косность ненавидит.  И притворяться не собирается.
Короче говоря, с педагогической карьерой пришлось расстаться.
Затем  ушла в журналистику. Но и там столкнулась с «несправедливостью». Нужно было выполнять редакционные задания,  а она хотела писать о том, что ей нравится.
Очень своеобразно оценивала российских мужчин. По ее мнению, они все до одного лентяи, бабники, пьяницы и вруны. Поэтому она, якобы, замуж не выходила и не выйдет.  Я спрашивал: откуда ты все это взяла, если замужем не была?
Гордо ответила, что у нее «здоровая» наблюдательность. И она видит, что почем.
То есть гордость непомерная.  Самомнение, с которым не уживется никто.
Так гордо и ходила, ни перед кем не опуская головы. Конечно, что касается редакционного задания, ей пришлось поубавить свой пыл: иначе останешься без работы. А значит, и без заработка. А дама богатой не была.
Мы после этого не виделись, наверное, лет  пятнадцать. Встретились случайно. Я ее не узнал. Скромный плащик, на голове платок, завязанный так, как это делают все женщины.  В руках выцветший зонтик.
Она мне рассказала, что воспитывает кошку, у которой нет задних лап. Она ее где-то в приюте нашла. О том, что у них необыкновенная любовь.
  Я напомнил ей асимметричный стиль. Она улыбнулась. Сказала, что тогда в нее вселился бес противоречия.
Оказалось, что  пятнадцать лет на диване пластом пролежала ее парализованная мать.  Как раз в эти годы. И она, гордая и своеобразная дама, была очень хорошей дочерью.
Какое замужество? Жили бедно. Небольшая материнская пенсия, и ее жалование. Много уходило на лекарство.
Вот она и оригинальничала.  Вот она на людях и позволяла себе  непостижимые вещи. А ведь никто об ее «настоящей» жизни  не знал. Ни слова жалобы, ни полслова! Пятнадцать лет, и одинокая жизнь после этих пятнадцати лет. Нет, не одинокая, а в компании  с двуногой кошкой. Потому что у них взаимная любовь. А там, где любовь, там нет одиночества.