Лев

- Пойдём вдвоём!
- А вдруг Машура проснётся?
- Да не проснётся. Смотри, как сопит. И потом мы же на пятнадцать минут.
- Ну ладно... только дверь потише закрывай.
Я слышу, как тихонько переговариваются родители в прихожей. Уху щекотно от маминого взгляда. Стараюсь не морщить веки. Надо, чтобы они были такие, как во сне. И лоб не морщить. И дышать ровно и глубоко.
Дверь щёлкает. Я слезаю с кровати и бегу на кухню. С тех пор, как я стала таскать из хлебницы конфеты, папа убирает их в высокую полку, но я научилась залезать туда и вытаскивать конфету через маленькую дырочку в пакете.
Влезла на стул. Достала одну. Достать ещё? Ну разве что ещё только одну. Одну-оденёшеньку. Больше двух нельзя, а то заметят. Закрою дверцу, уберу стул и включу телевизор.
С календаря на стене строго смотрит нарисованный лев. Когда я гляжу снизу он не такой. Я его только сейчас хорошо разглядела. У него смешные выпученные глаза. Длинное-предлинное тело тянется вверх за передними лапами.
- Ну что смотришь? Конфету хочешь? Нет уж, не дам, - лев выпучивает глаза ещё больше, - и даже не думай. Вот придут мама с папой, а мы конфеты едим. И телевизор смотрим. Ага...
У льва ужасно оскалены нарисованные зубы, и ужасно выпучены нарисованные глаза.
- Ну и что ты всё смотришь? Ну и смотри пожалуйста. Вот я уже разворачиваю фантик, - Лев не лыком шит, выглядит грозно. Его нарисованные когти - острые и длинные.
- Ну и пожалуйста! Ты злой и вредный. И виси тут. Так и будешь злой. И никто тебе не даст конфету! Не буду я конфеты. Не хочу. Суну-ка я их сюда...
Спрыгиваю со стула и прячу конфеты. Пусть полежат под салфеткой на буфете. А там посмотрим.
 Хоть в окошко гляну. Когда уж они придут? Всё не идут, не идут...
За окошком снежок и голубой двор. И ворона на ветке.
- Эй, привет! Эээй! - Ворона не слышит, как я стучу ей в стекло и ковыряет клювом какой-то ком, который прижимает лапой к ветке.
Ох и скучно же!
Пойду-ка я в комнату. Я люблю разглядывать большого угловатого зверя на полке за стеклом. Он деревянный. У него синяя голова и жёсткий хохолок. На чёрной спине нарисованы золотые полоски. Однажды я вытащила его и уронила на пол. У него отвалилась квадратная голова, и папа приклеивал её клеем. За зверем стоит красная книжка с чёрными пятнышками. Какая же это буква? "Е"? Или "с"? Нет, вспомнила - "Э"!
- Эт..гар...по. Этгар По.
- Эт! - веник в руку, - Гар! - попрыгали на одной ноге в кухню, - По! Эт! Гар! По! Эт! Гар! По! Эт! Гар...
- Машура!
Я бросаю веник, бегу и хочу повиснуть на папиной шее. Но у папы в руках большая пахучая ёлка. Ничего, подойдёт и мамина шея.
- Ой, какая ты тяжёлая, большая! Манька, я холодная! Погоди, - смеётся мама.

Вечером мама с папой ставят ёлку и мы все вместе, втроём её наряжаем. Я надеваю на ветки небьющиеся игрушки. Но больше всего мне нравится прозрачный синий шарик с серебряными завитками. Его вешают повыше, ведь он ужасно старинный.
А потом я смотрю на кухне мультик. А потом заглядываю в комнату. Папа с мамой стоят возле ёлки. Папа очень крепко обнимает и целует маму. А когда отпускает, мама тихо-тихо говорит:
- Какая душистая ёлка... И голова кружится!
- Это потому что Новый год на носу, - отвечает папа и целует маму в нос.
И я на цыпочках иду на кухню и достаю конфету.
- И никакой ты не лев, - шепчу я, поглядывая на верх, - ты - календарь, картинка.
- Пойдём глянем, как там Машура, - говорит папа, и я быстро убираю конфету обратно.