Не сложилось

   Казалось, она давно отслужила установленный срок, и место, определенное слесарем в куче металлолома, последнее ее прибежище.  Трудовой стаж не просто большой, а огромный.  Работать  в сельском хозяйстве на технике почетно и столь же ответственно. Накрученная на стяжку сеялки, она надежно выполняла крепление,  долгие годы, принимая на себя нагрузки. Хотя большую часть времени сеялка простаивала на машинном дворе, смазанная солидолом гайка не  покидала своего рабочего места.

   В условиях непогоды и зимних морозов ее тело разъедала ржавчина. Резьба, некогда красивая, завитая, словно коса у молодой девушки, снашивалась и слабела. Появился зазор со стержнем стяжки, а вместе с зазором и продольное  движение при ударных нагрузках. Но она терпела из последних сил, пока в один радостный весенний день родной агрегат не наскочил на камень, невесть откуда взявшийся в поле. Удар пришелся на соединение, она достойно приняла его. Но проушина дернула вверх и сорвала резьбу. Механизатор с горем пополам закрутил соединение, доехал до гаража, где и определилась ее судьба – металлолом.

   В этот день о ней вспомнили. Новенький, сверкающий краской «ГАЗончик», отправляли в соседнее село на пилораму. В кузов загрузили стойки, и на одной - стяжке обнаружилось отсутствие крепления цепи. Болт нашелся быстро, а подходящей гайки не оказалось.

- Миха, братан, где найти?

- Посмотри в металлоломе на пустыре, там много таких валяется.

   Так она оказалась в руках и при деле.  Сколько не кричала о том, что резьба сорвана, опасно ее использовать при столь больших нагрузках, никто не услышал отчаянного вопля.  Сдирая ржавчину, гайку накрутили на болт, пока еще не груженой машины…

   Степан – лихой водитель. Самые сложные рейсы доверяли ему. Первый раз он отличился до армии. Юношей его посадили за руль полуторки и закрепили за комбайнером, убирающим новую культуру – гречку. Ох, и наворотили они тогда. Народилась! Мотаться пришлось без перерыва на обед до поздней ночи, но урожай отменный оказался. Выплатили денежную премию, наградили грамотой.  После этого шоферской авторитет Степана только укреплялся. После службы в армии, где набрался опыта в обслуживании техники, смело брался за любой ремонт, очертя голову уходил в дальние рейсы. У завгара на хорошем счету и председатель наслышан. Предлагал пересесть на легковую, возить руководство, да Степан отказался: спокойнее среди своих ребят.

   Статный, одет просто, но залихватски. Одна кепка на голове – произведение искусства. Как не пытались другие парни так же нацепить, не получалось. Деревенские девчонки на вечерках увивались за ним, но он дистанцию держал. Ни одной не давал намека и не обнадеживал, просто любил жизнь во всех ее проявлениях. В том числе и вечерами под гармошку. Армия воспитала уважительно относиться к форме одежде,  носил аккуратно. Комбинезон  ушивал по фигуре, подтянутый всегда. Сам стирал и не запускал до маслянистых и сальных потеков и пятен. На общем фоне шоферской братии щеголем слыл, и не обижался, что некоторые мужики с обидой поговаривали: «А что ему еще делать? Ни жены, ни дома своего, ни скотины. Вот и тешится».

   Все изменила осень и бабье лето.  В деревню приехала новая учительница, после окончания института. Худенькая точеная фигурка. Длинная коса, большие  зеленые глаза, как омуты у камня выше по течению реки от деревни. Там они и познакомились. Любушка пришла купаться, на виду у деревенских стеснялась. Потянуло ее в омут, закрутило, потащило в пучину речную. Услышала лишь, что остановилась машина,  кто-то большой ухнул всем телом в воду. Очнулась уже на берегу – парень комбинезон отжимает, улыбается.

- Ты зачем под камень пришла? Здесь же омут, здорового мужика затянет вместе с тапочками.

- Я не подумала, извините.

   После этих слов для них новое в жизни открылось. Называлось это новое любовью с первого взгляда. Степан бережно относился к девушке, пальцем боялся притронуться. Желто-красная осень затянула, закружила метелью листьев, припорошила инеем. Обычно они поднимались на гору за селом. Какие удивительные виды открывались взору молодых при закате солнца. Багряные в непогоду, ярко красные в погожие дни, они бросали лучи на реку, и та переливалась льдом в цвете  уходящего солнца. Большая рябина напитала в ягоды красную спелость и гроздьями показывала торжество природы.

   Зима не заставила себя ждать. Пришла со снегом, морозами. Белой и чистой невесомостью укрыла деревню, горки окрест, реку и заречный бор. Заструились дымы печей то свечкой поднимаясь в голубизну, то стелясь пьяными космами вдоль замёрзшей реки, повторяя движение бурана. В один из таких ветреных вечеров Степан впервые поцеловал Любашу. Прикрыл от порыва хрупкую фигуру девушки, глянул в лицо, в закрытые глаза и прикоснулся к губам. Именно прикоснулся. Жаром пыхнуло между ними. Бродили до утра, прижимаясь друг к другу. Во всем виноват ветер.
После Нового года договорились о свадьбе. Решили не дожидаться осени, как обычно в деревнях и назначили регистрацию в сельсовете на конец февраля. Праздником решили зиму проводить. Вот уже две недели осталось, понесет тройка в семейную жизнь.

   Степан загрузил машину брусом. Затянул цепи, надежно схватывая лес. Когда тянул последнюю, ту, которую подобрал в металлоломе, раздался щелчок. И гайка соскочила на один виток. Потянул вновь – тот же результат. Подергал, постучал ключом – держит. Доберется аккуратно, дома поставит новую.

   Дорога красивая и опасная. Сосновый бор с деревьями вековухами шумит над головой и к земле допускает снег, ложившийся на дорогу мягким покрывалом. Особенно донимал участок возле небольшой скалы. Опасно потому, что может занести, а рядом обрыв и река. Пробовали достать в том месте дно и достали, распустив двое вожжей. Глубоко, коли ухнешь, затянет под лед,  ахнуть не успеешь.

   На вечер договорились с  Любой в кино пойти, нужно поторопиться. Машина поднялась на бугор, перевалила передними колесами препятствие. Подумалось: «Ну, вот и все!» сзади в кузове раздался громкий хлопок, автомобиль потянуло боком и понесло вперед на камень. Удар. Замолчал двигатель и, догоняя движение, сдвинулась вперед пачка  леса. От передней стремянки со скоростью пули отлетела старая гайка и утонула в сугробе. Нет вины ее, она кричала и предупреждала…

   Девушка весь вечер не находила себе места. За что не возьмется – из рук валится. Уходя из школы, задержалась, проверяя тетради, споткнулась о порог и больно ударилась коленкой о косяк. Свет в тамбуре погашен, не разглядела. Подгорел ужин на печи, не может привыкнуть к деревенским трудностям.

   Вот и время, а Степана нет. Не беда, если кинофильм пропустят. Лишь бы дорога не принесла сюрпризов. Она бесцельно водила ручкой по листу бумаги, получался какой-то камень. Напугалась, скомкала и бросила в печь. Однако времени много. Слышно по улице возвращались люди. Смеются и обсуждают кинокартину. Люба побежала в гараж.

   Глядя на нее, испуганную и жалкую,  сторож, оставив на хозяйстве сына, побежал к завгару домой. Полчаса спустя, старенький тракторишко, надежный и верный, с двумя мужиками в кабине, готовыми прийти на помощь, тронулся в путь. Ходко преодолели реку по льду, поднялись на дорогу и двинулись среди сосен по колее. Вскоре заметили слабый свет, бьющий из-под снега. На небольшой скорости подобрались к машине. Покричали – ответа нет. Подошли ближе. Скатившись вниз,  автомобиль уперся в камень, пачка груза сорвала крепление и при движении вперед смяла кабину, уткнувшись краем в панель приборов…

   Степан  спиной почувствовал опасность и в последний момент успел уклониться от прямого попадания бруса в голову. Разорвало металл кабины, дерево намертво прижало водителя. Придя в сознание, попробовал шевелиться, но дикая боль бросила в беспамятство. Спустя минуты оценивал обстановку: зажало крепко, свободна лишь правая рука. От удара переломало ребра, сдавило грудь, ноги прижаты к полу  согнутыми коленями. По животу стекает горячая и липкая струйка. За бортом быстро темнело. Видимо, не суждено выбраться. Как там Люба, нужно что-то написать. Успокоить.  Протянул руку к бардачку, взял путевой лист, и с трудом прижимая к сиденью, принялся царапать плохо заточенным карандашом.

   Несколько раз он терял сознание. Вновь приходил в себя и, вздохнув последний раз, притих в маленьком пространстве кабины.

   «Любушка, любимая моя! Не плачь обо мне. Если и заплачешь, то совсем недолго. Не хотел тебя огорчить. Не сложилось у нас с тобой, голубушка, судьба против…  Вспоминай наши закаты, сугробы в переулках и первый «ветреный» поцелуй. Я благодарен тому бурану, что подарил тебя… у нас родится сын, никто еще об этом не знает… Назови его… впрочем, какая разница … но выбери обязательно красивое имя… Больше жизни…»

   Мужики вдвоем разбрасывали брус в стороны. Когда добрались до кабины, поняли все. Прибывшие на помощь водители пробрели по сугробам к месту происшествия. К Степану метнулась худенькая фигурка. Любаша поняла все, и мир перестал существовать для нее.

   Похоронили парня под высокой сосной. Каждый день на встречу с ним приходила та, которой он посвятил лучшие дни и часы. По окончании учебного года Люба уехала в город. Досужие бабьи языки поговаривали, что животик вроде как округлился. Да пусть поговорят, на то и бабы!

   Не сложилось! Не срослось!