Визит в прошлое Глава 55

Г л а в а 55.
Через пару часов чтения документов, разглядывания рисунков, пиктограмм и других графических знаков, формул и символов, Стас захлопнул папку – Хватит, так можно с ума сойти – перед ними стоял нетронутый завтрак, кофе давно остыл – хорошего помаленьку.
Само по себе чтение подобных древних письмен доступно даже не всем ученым, так как насчитывает тысячи знаков и символов. Кроме того пиктографические письмена, принадлежавшие разным культурам, могли означать иногда противоположные значения, так например китайские резко отличались от египетских, а ацтекские от месопотамских. Иногда пиктографические письмена специально шифровались, если они несли в себе какую либо тайну, и тогда проходили годы, чтобы понять какая информация таится в них.
- Что, так необходимо знать, что там написано? Нам Елизавета Павловна и так достаточно рассказала – Стас пододвинул к себе чашку остывшего кофе – что мы там должны еще узнать?
- Ты Стас, не исследователь, ты прагматичный реалист, тебя пугает неизвестность. Ты сейчас наверняка думаешь "скорей бы все это закончилось, скорей бы попасть снова в свой реальный мир и пойти на работу в свою захудалую редакцию. Тебе судьба дала уникальный шанс – путешествие во времени, а ты домой, домой, на свой диван, к своему компьютеру. Куда торопишься? Давай здесь еще останемся, поживем, домой мы теперь всегда успеем».
- Ты, Валентин, об этом своем желании еще ребятам нашим расскажи и получишь бунт, «бессмысленный и беспощадный» - рассмеялся Стас.
- Да, кстати – Валентин глянул на Стаса – не вздумай ничего рассказывать нашим орлам, а то риск бунта может возникнуть в нашем времени, сам понимаешь, велик соблазн стать начальником
«старика Хоттабыча», принеси то, достань это.
- Да ладно, сам хотел тебя об этом попросить – Стас строго посмотрел на профессора – пьешь, блин, много. Ладно, давай хоть позавтракаем. Что там «Двор» делает, наверное, мировые вопросы решают, он ведь теперь уже почти Георг Пятый?
- Кстати, – Валентин посмотрел на Стаса – Этот Георг, он сам дуба дал, или ему помогли?
- Да нам-то, какая разница, никто никогда об этом все равно не узнает, не было такого исторического факта.
Друзья еще немного поспорили, но уже по вопросу стоит ли немедленно отправляться в таинственный дом, чтобы осмотреться и возможно оставить там медальон, или же все-таки дождаться, когда Николай Александрович и вся его команда первыми покинут деревню Монино. Медальон лежал на столе, рядом лежал  ключ  видимо от большого висячего замка, на который, как и предполагали, друзья вероятно и был заперт дом.
- Как то неудобняк, вперед батьки в пекло – заметил Стас – подождем, посмотрим, как события дальше развиваться будут.
- Я еще раз говорю – засопел Валентин – давай останемся, ребятам скажем, что еще время для телепортации не пришло, что мол, это происходит не каждый день, а в определенный период, скажем 31 декабря следующий возможный переход в нашу реальность. Ну, они же один хрен ничего не знают, а где, что делать, какая им разница. Вон, в деревню сходят, с девками, познакомятся их потом отсюда вообще не выгонишь.
- Какой ты циник, профессор – засмеялся Стас – хорошо хоть я в курсе дела. Нет уж, давай выберемся отсюда, во что я все-таки слабо верю, изучим документы эти, а потом уже видно будет.
Беседу, прервал отдаленный гул, похожий на гудение шмеля или осы, все приближающийся и становясь все явственней, и уже было понятно, что это звук мотора.
- Черт возьми, неужели все это правда. Это же самолет – Валентин бросился к окну.
- Да и не один – крикнул в ответ Стас, бросаясь к дверям.
Над огромным полем, медленно, но уверенно, пролетел четырехмоторный самолет, типа биплан.
- «Илья Муромец» - пояснил Валентин – четыре немецких двигателя «Аргус», каждый по 100 л. с.
- Да, я знаю – кивнул головой Стас - их выпускали с 1914 года, и было выпущено  80 машин, но как говорится в 17 году, «гегемон пришел к власти и все пошло прахом». Еще в 1914 году, на борт брали аж 16 человек. Сам Сикорский тогда пилотировал этот рейс. Он же изначально проектировался как гражданский самолет, там и комфорт был  не слабый, были даже спальные комнаты и ванна с туалетом, это потом, когда война началась, из него бомбардировщик сделали, и что характерно, за всю войну погиб всего один самолет. Очень надежная и востребованная машина по тем временам.
- По этим временам - захохотал Валентин – забыл, где находишься?
Самолет уже катился по полю, яростно подпрыгивая на кочках, следом за ним на посадку заходил еще один самолет, это был двух местный британский военный биплан «Bristol F2 B».
- Ну вот, и охрана не слабая, хороший был истребитель – пойдем поближе – Стас потянул за рукав Валентина.
На борту, русского красавца «Ильи Муромца» красовался флаг Великобритании, лопасти четырех двигателей уже устало висели, но от моторов шло приятно тепло, пахло железом, маслом и еще чем-то едва уловимым, но таким знакомым.
- Что за запах? –  принюхался Валентин
- Да спирт это – расхохотался Стас – в те времена авиационного бензина не было, вернее, были перебои с ним, вот и лили все подряд, то бензол, то ацетон, ну а кто побогаче, спирт. Да оно вроде, как и экономней получается. Сейчас у летунов спросим.
- Да они же англичане – Валентин показал на флаг.
- А ты что, уже и языки забыл – засмеялся Стас – пошли.
Возле самолета уже толпились казаки, разглядывая, щупая и обсуждая, кое-кто крестился украдкой, а кое-кто и принюхивался. Самолет прибыл из Белогорска, а это почти двести километров и чтобы продолжить путь хотя бы еще 500-600 километров, необходима была дозаправка. Двое членов экипажа в экзотической форме, в синих пилотках и белых крагах, выкатив из фанерного чрева этого монстра три бочки со спиртом, заливали его в баки самолета.
- Что, правда, спирт? – спрашивал один из казаков, заглядывая в глаза англичанина.
- Да, да спирт – засмеялся тот и налив в ведро, со смехом протянул его казакам – хороший спирт, пей, пей.
- Прячь – зашушукались казаки. От домика Елизаветы Павловны к самолету двигалась толпа людей. Впереди шел видимо командир воздушного судна, точно в такой же униформе, что и остальные члены экипажа, потом шел Боткин с Елизаветой Павловной и полковником Карамзиным, чуть поодаль шел Трупп и рядом с ним вероятно Николай Александрович.
Почему вероятно? Просто ни с кем рядом Трупп бы не пошел, если бы его хозяин находился где-то рядом. А еще потому, что узнать Николая Александровича, вообще не представлялось возможным. Голова его была перебинтована, лицо подгримировано, одет он был в черный смокинг и белую сорочку правда без галстука и производил впечатление очень богатого негоцианта попавшего в неприятную историю в этой ужасной стране под названием Россия. Следом несколько казаков несли скромный багаж.
Николай первым подошел к Стасу и Валентину, долго и пристально смотрел на них, до тех пор пока на его глазах явственно не проявились слезы.
- Прощайте, друзья – наконец сказал он – я вас никогда не забуду и по очереди, обняв каждого, протянул Стасу перстень, а Валентину портсигар – Это все, что у меня сейчас есть, и все что безмерно дорого мне, возьмите и вспоминайте обо мне. Туда, куда вы сейчас отправитесь в ваш 21-й век, меня уже нет. Прощайте. И резко повернувшись пошел сгорбившись, к самолету.
- Прощайте мужики, я уже научился говорить вашим языком, наверное и при дворе его величества графов и князей мужиками называть буду – раскланялся лейб-медик, было видно, что он абсолютно трезв.
- Желаю вам здравствовать – подбежал господин Трупп, видимо усадивший уже своего хозяина на самое лучшее место на борту.
Подошел полковник Карамзин, обнял всех по очереди, утер скупую слезу.
- Его величество приказали нам с поручиком сопровождать его, не поминайте лихом друзья мои. Честь имею. И повернувшись, зашагал к самолету.
Возле Стаса и Валентина осталась одна Елизавета Павловна, осунувшаяся, похудевшая, с заплаканными глазами, одетая вся в черное, она печально смотрела на Стаса.
- Елизавета Павловна – Стас шагнул к ней – а может не менять ничего, давайте с нами, вернемся к прежней жизни, ну зачем это вам? Мы сделали, он жив и семья жива, об этом правда знаем только мы, ну так и чего, может, вернемся вместе?
- Нет, Стасик, я так решила, я остаюсь в том мире, который мне ближе и понятней, даже невзирая на войну, а ведь я ее уже один раз пережила – она обняла вначале Валентина – не пей много профессор. Потом прильнула к Стасу – прощай, ты единственный известный мне кровный родственник.
- Что-то я не вижу наших орлов – Валентин крутил головой.
- Не ищите, их здесь нет, они вернутся только к вечеру, когда нас здесь уже не будет. Я опять нарушила наш уговор и от вашего имени отправила их на разведку.
- Зачем? – Стас с недоумением глядел на Елизавету Павловну.
- Они мальчики хорошие, но как говорится, «мало знаешь, крепче спишь», зачем им все это? Попрощайтесь от нашего имени, через несколько минут здесь кроме вас никого уже не будет. Там на столе, для них подарки. Прощайте.
Валентин и Стас еще долго и задумчиво смотрели в небо, где скрылся флагман Русской авиации того времени, унося в себе императора Российской империи, а попросту Николая Александровича и всех тех, кто стали им за этот короткий но такой яркий промежуток времени, друзьями, товарищами или даже родственниками.


 

;