3 В глубоком прошлом Гл. 3 Месть Черной Луизы

Месть Черной Луизы

Высокая стройная индианка в голубом сари стремительно поднималась по крутой тропинке в гору. Но как ни стремительна была её походка, её спутница, маленькая чумазая девчонка, двигалась ещё быстрее, то обгоняя её, то возвращаясь назад, то вновь догоняя.

Забравшись на высокий камень, девчонка прокричала:

- Это правда, что он научит меня читать?

- Да, если Учитель будет доволен тем, как ты помогаешь ему по хозяйству.

- Я буду стараться!!! И он тогда научит меня читать? Это правда?

- Да, конечно!

Девчонка, не в силах вынести восторга, спрыгнула с камня, повиснув на шее своей старшей спутницы:

- Когда же мы дойдём?

- Мы уже почти дошли. Ты ни разу здесь не была?

- Ни разу...

Навстречу им на крошечных пухленьких ножках выбежал голый карапуз. Девчонка бросилась перед ним ниц.

Взрослая индианка, скинув сари, омыла грудь, подошла поближе к карапузу и опустилась перед ним на колени. Карапуз забрался на колени к ней и сосредоточенно принялся сосать груди. Насытившись, он произнёс:

- Это последний раз? Ты все-таки решила покинуть меня? Ты можешь остаться…

- Я привела тебе в хозяйки самую смышленую девочку в деревне. Она тянется к знаниям, и с радостью примет всю ту мудрость, которой ты готов с ней поделиться. А мне надо уходить. Для двух хозяек работ здесь не наберётся, а к тому времени, когда тебе понадобится Женщина, я буду слишком стара для тебя… Не буду ничего от тебя скрывать, ты и так узнаешь, куда я собираюсь отправиться. Там, в Британии, я могу оказаться полезной Джеку, а чтобы легче добраться дотуда, постараюсь устроиться служанкой в какую-нибудь английскую семью, возвращающуюся домой.

Как ни подавлена была девчонка происходящим, детские любопытство и непосредственность взяли верх, и она уже поднялась с земли и с неподдельным вниманием вслушивалась в разговор. Потом неожиданно вмешалась:

- Я тоже не смогу стать твоей Женщиной. Это очень больно, а потом после этого становишься такой липкой и перепачканной, что еле ототрешься.

- Когда настанет время, - ответил ей карапуз, - я научу тебя достигать таких вершин блаженства, что ты сама станешь меня просить овладеть тобой...

- Никогда я об этом не попрошу. Я буду просить тебя только об одном: научи меня читать.

- Конечно, я научу тебя и читать и писать, и ты, если захочешь, сможешь это делать на множестве живых и мёртвых языков…

- Как это писать? Что это такое?

- Ты видела, как люди читают?

- Видела, конечно. Люди смотрят на такие маленькие черные букашки, все эти букашечки такие разные, а потом люди как-то складывают из них слова и говорят.

- Так вот, научиться писать – это значит научиться делать таких букашек.
Пораженная девчонка широко раскрыла и рот и глаза:

- И ты научишь меня делать таких букашек?

- Да…

Не в силах снести восхищение, девчонка со всего маху шлепнулась попой о землю:

- Тогда я соглашусь быть твоей женщиной.

…

Ещё до отъезда в далёкую Индию леди Маргарет, удрученная тем, что муж все меньше и меньше уделял ей внимание в постели, завела себе молодого любовника. По возвращении в Британию она посчитала, что одним из первых дел должно стать свидание с Чарли. Но встреча в этот раз не доставила ей ожидаемого удовлетворения, хотелось продолжения, но Чарли, видно, уже не был способен. Поднимать же кому-либо, даже мужу, Маргарет считала ниже своего достоинства.

- Что-то, Чарльз, Вы в этот раз быстро выдохлись, - надменно произнесла она, - в последнее время даже мужа моего хватает на большее.

- Это не удивительно, учитывая то, какую тренировку он проходит, - ответил уязвленный Чарли. Как в этот момент он ненавидел эту жабоподобную ненасытную потаскуху! Как хотелось достать её хоть какой-нибудь сказанной гадостью!

- Что Вы имеете в виду?

- Будто Вы сами не знаете. Вы же привезли с собой из Индии черномазую служанку, вот она и устраивает вашему мужу школу настоящей любви.

- Кто Вас надоумил ляпнуть такую чушь? Или Вы сами выдумали, для оправдания собственного мужского бессилия?

- От вашего мужа и слышал. Он перед всеми хвалится успехами в своем обучении...

…

Леди Маргарет привыкла с раннего детства жить в окружении слуг, и хорошо изучила все их хитрости и повадки. А эта черножопая тварь, привезенная из  Индии служанка Луиза, настолько тупа, что даже врать не умеет. То, что Луиза в совершенстве владеет английским, - не такая уж и заслуга. Разве трудно выучить столь простой и всем понятный язык?

Понимая, что Луиза не станет врать и изворачиваться, Маргарет не стала устраивать слежку или выяснять отношения с мужем. Она просто вызвала Луизу к себе.

- Это правда, что ты спишь с моим мужем?

- Да, мэм, - просто и с достоинством, без малейшего смущения, ответила Луиза.

Маргарет была настолько возмущена столь наглым поведением служанки, что не сразу и сообразила, чем ответить. И Луиза продолжила:

- У вашего мужа были трудности при общении с женщинами. И я, в благодарность за ваше доброе отношение ко мне, решила помочь ему избавиться от этих трудностей. Вы можете не беспокоиться, я чистая. У меня давно не было других мужчин.

Маргарет, наконец-то, пришла в себя и закричала:

- Ах ты, мерзкая грязная мразь! Ты ещё, оказывается, и шлюха! Тебя вызволили из твоей грязной, нищей, вонючей Индии. У тебя и имени-то своего не было. «Ученица», понимаешь ли. Чему ты училась в стране лентяев и недоумков? Мы тебе даже имя дали. И вот какова оказалась твоя благодарность!

- Но, мэм, я действительно старалась отблагодарить Вас за все то хорошее, что Вы для меня сделали. Я ведь ничего не украла, и не попросила ни одного лишнего пенса жалованья за свою помощь. А теперь, когда мне удалось восстановить мужскую силу вашего мужа, Вы сможете получать истинное удовольствие от общения с ним!

- О, господи! Эта черножопая обезьяна ещё пытается поучать меня! Вон из моего дома! Немедленно!!!

- Но, мэм, мне некуда пойти. Мне негде жить.

- Как это некуда? Сейчас спущу собак – если успеешь добежать до леса – заберешься на дерево и совьешь себе гнездо. Только не вздумай обосноваться в нашем лесу – у меня меткий егерь.

…

Собак, к счастью, леди Маргарет не спустила… После долгих скитаний, Луизе, наконец, удалось найти место, где её готовы были взять на работу. Хозяин трактира пояснил ей:

- От тебя требуется честное и добросовестное исполнение своих обязанностей. Шерифа здесь никогда не бывает, поэтому, если не будешь забредать слишком далеко от здешних мест, проблем с законом у тебя не возникнет. Но имей в виду: наши парни ценят высокое доверие шерифа, и сами следят за порядком. Поэтому, если хоть один посетитель не досчитается хотя бы одного жалкого пенса, ты мигом окажешься в лапах правосудия.

- Да, сэр. Я всё поняла, и буду в точности выполнять ваши рекомендации.

- И ещё: ты должна быть приветлива и доброжелательна. Если посетители услышат от тебя грубые слова, я буду очень опечален.

Луиза в смущении наклонила голову, занавесив взгляд густыми ресницами. Она робко ответила:

- Да, сэр. Я всё понимаю, и не буду грубить посетителям.

Хозяин понял, что смущение и робость его собеседницы – наигранные, и она готова к выполнению дополнительных служебных обязанностей.

Он сразу сообразил, что Луиза родилась и выросла в Индии. Но как она оказалась на британских островах? И где она выучилась такому безупречному произношению и столь грамотной речи? Впрочем, Хозяин не любил, когда ему задают лишние вопросы, и сам старался не задавать лишних вопросов другим.

…

Луиза, которую теперь за её цвет кожи прозвали Чёрной Луизой, возвращалась домой, точнее, - в тот угол, который она снимала у старухи Лизаветы и её сына Джона, прозванного Ублюдком. В это утро она ударно потрудилась, заработав немало монет, и Хозяин отпустил Черную Луизу домой, отдохнуть перед ожидаемым прибытием в порт корабля с истосковавшейся по женщинам командой.

Хозяин поражался и восхищался небывалой пропускной способностью Чёрной Луизы. Он получал от неё немалый доход, но и с ней щедро делился – таковы были его бизнес-правила: во всех трёх направлениях его деятельности – содержании трактира, сутенерстве и контрабанде он никогда не пытался урвать лишнего для себя. И эти правила себя оправдывали. Совокупные доходы у него были значительно больше, чем у тех, кто мелочился и, рассчитываясь с партнёрами и работниками, занудно и с непереносимыми муками расставался с каждым пенсом.

Чёрная Луиза заработанные средства откладывала. Набралась уже немалая сумма, и иногда она задумывалась о том, во что эти деньги вложить. Для женщины возможности заняться предпринимательством ограничены, да, к тому же, она находится в Британии на нелегальном положении. Нужен партнёр-мужчина.
 
Но Джека давно нет в живых. Хозяин не расположен ни к освоению новых областей деятельности, ни к расширению того, чем он уже занимается. Обитал где-то в этих краях авантюрист и проходимец по прозвищу «Хитрый Джон». С ним-то, быть может, удалось бы что-либо затеять. Но Хитрый Джон не внушал доверия, и был склонен к тому, чтобы при первой возможности обмануть любого своего партнёра. Это не было лишь догадкой, Чёрная Луиза не раз про такие случаи слышала.

Свои сбережения Чёрная Луиза держала в тайнике в подвале. Она спустилась в подвал, чтобы сделать очередной взнос. Закрывая дверь подвала, она почувствовала, что кто-то держит дверь с противоположной стороны. Дверь открылась, и в подвале появился Хитрый Джон.

«Надо же, я только что думала о нем…». Совершенно очевидно, что ничего хорошего от такого неожиданного появления ожидать не приходится. Следом за Хитрым Джоном в подвал ввалился Майк Бык – здоровенный детина с придурковатым выражением лица. Майк Бык тут же закрыл дверь изнутри на засов.

Чёрная Луиза моментально поняла, что положение безвыходное – кричать бесполезно, а в одиночку ей с двумя не справиться. Последнее время Чёрная Луиза привыкла вести себя непринуждённо, раскованно, не скрывая чувств. Но тут пришлось вспомнить ту школу сдержанного поведения, которую она прошла в свое время у Учителя. Она натянула на лицо маску бесстрастного, бесчувственного, непроницаемого выражения и ровным бесцветным голосом обратилась к Хитрому Джону:

- Джон, Вы хотели меня о чем-то спросить?

Джон был удивлён происшедшей с Чёрной Луизой переменой. Он догадался, что эта девчонка не так проста, и насмешливо ответил:

- Если уж о чем Вас спрашивать, так это о том, не считаете ли Вы, что женщине ни к чему иметь крупные суммы. У женщин не хватает фантазии, чтобы придумать, как с умом потратить эти суммы. Поэтому мы с приятелем заглянули к Вам забрать ваши денежки… Майк, подержи-ка её, а я проверю, точно ли этот Ублюдок Джон указал место, где находится тайник.

Хитрый Джон заглянул в тайник:

- Ну что, все в порядке, денежки на месте. Так что к делу, - он повернулся к Чёрной Луизе, - я предлагаю Вам отправиться с нами. Вы, наверное, помните о том, что я предлагал Вам прошлый раз, когда я пользовался вашими восхитительными услугами.

- Отлично помню – Вы хотели использовать меня как приманку, чтобы обманывать и грабить богачей. И Вы, наверное, также помните, что я отказалась – я не стану участвовать в преступлении.

- Насколько я могу судить, Вы и без того нарушаете законы. Не все ли равно, один закон нарушить, или несколько. Вы и так преступница.

- Нарушение нарушению рознь. Когда я нарушаю закон, я приношу людям радость и блаженство. Вы же, нарушая закон, несёте горе, боль и смерть.

- Вот как Вы повернули разговор. А Вы отдаёте себе отчёт в том, что обстоятельства изменились, и отказ отказу рознь? Вы понимаете последствия вашего отказа?

Как ни держалась Луиза внешне спокойно, привлекая все свои полученные от Учителя навыки сдержанного достойного поведения, в душе она ощущала ужас и осознание безысходности того положения, в котором она оказалась. С каждым мгновением, с каждым новым произнесенным и услышанным словом, она все более и более убеждалась в том, что ей не выбраться из этого жуткого тёмного затхлого подвала. Тоска безысходности и ужас, хотя внешне никак ею не проявлялись, внутри достигли такой непреодолимой силы, что она не выдержала:

- О, мой сын, Учитель и отец! Я в беде! Я в отчаянии! Помоги мне!

 Луиза знала, что Хитрый Джон владеет многими языками. Как-то раз Хитрый Джон заглядывал к ней, чтобы насладиться утехами продажной любви, и они мило побеседовали на испанском, португальском, французском… Но, как убедилась тогда Луиза, санскрита Хитрый Джон не знал. И потому обратилась к Учителю на санскрите. Обратилась от отчаяния, не надеясь быть услышанной.

Джон и Майк с усмешкой переглянулись: наконец-то эта сучка, корчившая из себя невесть что, сломалась, и, тронувшись умом, в ужасе стала нести какую-то тарабарщину.

С отчаянием и исчезающими остатками надежды Луиза оглядывала подвал. И вдруг в одном из дальних углов, самом тёмном, она увидела расплывчатый образ малыша – он подрос, это был уже не тот карапуз, которого она покинула, собираясь в Британию.

- Помоги мне! Спаси меня!

- Увы, я не могу этого сделать. Черные души этих злодеев охвачены алчностью и защищены от любого света оболочкой безразличия к чужой боли и беде. Бог дал им свободу выбора, и они выбрали путь обмана и насилия. И никто не в состоянии повлиять на их выбор.

- Что мне делать?

- Остаётся только смириться с неизбежным.

- Я не хочу! Я хочу жить! Мне так тяжело расстаться с этим миром.

- Я понимаю. Даже мне, помнящему несчетное число своих смертей и воплощений, каждый раз тяжело покидать этот мир. Но это неизбежно. В ближайшие мгновения ты не в силах этого избежать. Твои сбережения заприметил сын старухи Лизаветы Ублюдок Джон. Он рассказал о находке матери, та привлекла убийц и грабителей, которых ты видишь перед собой. Но старухе тоже недолго осталось жить – грабители не желают с ней делиться. Тебе в этот раз дано право не покидать мир плотный до тех пор, пока ты не расправишься с убийцами, или пока сама не пожелаешь уйти.

- Но зачем мне расправляться с убийцами, если для меня так и так все кончено?

- Подумай не только о себе. Подумай об их жертвах, уже состоявшихся и возможных будущих, и о последующих воплощениях этих жертв.

- Учитель! Прости меня за мое малодушие!

- Нет предела совершенству. И каких бы вершин ты ни достиг, ты всегда только в начале пути. Прощай, Луиза, - ведь так тебя теперь зовут. А я даже не удосужился дать тебе имя. Я люблю тебя, просто как близкого, родного человека, и как женщину – ведь какой степени совершенства ты ни достигнешь, никогда нельзя изгонять из себя простые человеческие чувства.

- Прощай, мой любимый Учитель! Как поживает та девочка, которую я привела тебе?

- Я так благодарен тебе за неё. Такая толковая девочка, она уже читает и пишет на нескольких языках, мы с ней сдружились и живём душа в душу, болтаем сутками. Но она никогда не заменит тебя, моя прекрасная…

Образ сына и Учителя растаял… С невыносимой грустью, с тёплой белой завистью Чёрная Луиза пожелала про себя долгой и счастливой жизни той девчонке, которую она привела Учителю. Самообладание, по крайней мере, внешне, вернулось к Чёрной Луизе, и она надменно и с презрением спросила:

- А Вы, Джон, понимаете последствия ваших поступков?

Джон с неприличными быстротой и веселостью подбежал к тайнику и начал выгребать оттуда золотые монеты:

- Вот! Вот они, последствия моего поступка!

Чёрная Луиза опустилась на колени:

- Пусть свершится неизбежное…

Майк Бык растерялся. Он привык к тому, что жертвы сопротивлялись, и Майк, обладая нечеловеческой силой, всегда одерживал верх, радуясь очередной победе. Иногда жертвы просили пощады, и Майк, у которого ума не хватало даже на мелкую кражу, ощущал себя вершителем судеб людей гораздо более умных и достойных, чем он. Но от такой спокойной готовности принять смерть ему стало не по себе.

- Не зевай, дурачок. Действуй, - раздраженно проговорил Джон, отвлекшись на миг от выгребания денег из тайника.

Старуха Лизавета с нетерпением ожидала, когда ей принесут её долю. Внезапно она почувствовала, как холодеют конечности, по затылку и по загривку побежали мурашки. «Что со мной?» - со страхом подумала она, - «неужели я не дождусь долгожданного богатства?»

С трудом, преодолевая непонятно как возникшее оцепенение, она подняла голову и увидела перед собой Чёрную Луизу.

- Сгинь, нечистая сила, - пробормотала Лизавета. Она собралась перекреститься, но не в силах была поднять неожиданно налившуюся непомерной тяжестью руку.

- Ты не получишь моих денег….

- Нет, нет! Мне обещали мою долю твоих грязных, неправедно добытых денег, и я их получу.

- Конечно, ты получишь свою долю, - сказал внезапно возникший Хитрый Джон, вываливая на стол перед Лизаветой горку золотых монет, - я честный разбойник, и всегда держу данное слово.

Старуха Лизавета захлебнулась от восторга – столько денег она не то что никогда не имела, а даже ни разу и в глаза не видела. Такую она испытала радость, что даже оцепенение слетело с неё, и она уже не обращала внимания на все ещё стоящую перед ней Чёрную Луизу.

- Но, - продолжил Хитрый Джон, - я не давал обещания оставить тебя в живых с твоими деньгами.

Старуха Лизавета не сразу сообразила, о чем говорит Хитрый Джон. Когда же до неё, наконец, дошёл смысл сказанного, она в ужасе повалилась на колени:

- Луиза!!! Прости меня! Сохрани мне жизнь!

- Какая Луиза? – рассмеялся Хитрый Джон, - Луиза лежит дохлая в подвале, в котором и ты сейчас окажешься.

- Ты сделала свой выбор, и будь готова ответить за последствия, - добавила Луиза.

Лизавета, вскочив, с визгом кинулась к двери. Вот это Майку Быку было по душе. Одним прыжком он догнал старуху и обхватил её голову. Раздался отвратительный хруст ломаемой кости, и безжизненное тело Лизаветы повисло на руке Майка.

- Оттащи её в подвал, и пошли отсюда.

По дороге Майк Бык спросил:

- А старуху-то зачем порешили?

- Какой же ты недоумок, Майк. Как ты не понимаешь, что морячки, заметив исчезновение Луизы, мигом заявились бы к Лизавете, и вытрясли бы с неё всю правду. После этого нас бы достали и из-под земли, и с морского дна. А так вина ляжет на Ублюдка Джона. Сейчас он пропивает в трактире последние деньги, ожидая, когда мамаша ему ещё принесёт. Когда он не дождётся своей мамаши, и, не выдержав, заглянет в дом, выяснить, в чем дело, тут-то вся вина и ляжет на него. Доказать, что не он убийца, уже станет невозможно.

…

Полуторговый полупиратский корабль шел в порт. Был уже виден берег, как на борту возникла Чёрная Луиза, появление которой вызвало радостное оживление:

- Луиза! Мы к тебе неслись, а ты уже здесь!!!

Но тут же возникло недоумение:

- Как ты попала на корабль? И, хотя мы и бесконечно рады тебе, женщине здесь не место.

- Меня нет в живых. Хитрый Джон и Майк Бык забрали мои деньги и убили меня.

- Где они?

- Пошли вдоль речки вверх спрятать добычу в своем тайнике…

- Быстро спускайте шлюпку на воду и доставьте этих мерзавцев на борт!

Вскоре моряки втащили связанных Джона и Майка. Их положили в противоположных углах и принялись с ними тихонько беседовать. Хитрый Джон был в недоумении, когда его спрашивали про Луизу – ведь корабль только-только бросил якорь в порту, и моряки знать ничего не могли. Если бы понять, что же морякам известно, проще было бы выкрутиться. Джон был совершенно спокоен – ему доводилось оказываться и в более безнадежных ситуациях, из которых он всегда выходил без потерь. К счастью, их схватили на обратном пути, когда они уже успели спрятать добычу и возвращались назад тем же путём – другого пути просто не существовало.

Джон увидел, что Майка под руки поднимают с пола. Майк растерянно пробормотал:

- Все пропало. Они про все знают…

- Что знают? Что они могут знать? Часа не прошло, как они бросили якорь, они на берегу ещё не были!

Но Майк, как заведенный, бормотал одно и то же:

- Они все знают. Они все знают. Они…

- Что ты делаешь, ублюдок? Не сын Лизаветы Джон, на самом деле, ублюдок, а ты, - закричал Джон, увидев, что Майк с несколькими моряками покидает помещение.

Но в ответ он услышал только:

- Они все знают...

Джона оставили в покое, будто бы даже забыли о его существовании. Правда, не развязали. Он попытался вступить в переговоры:

- Ребята, ну какое вам дело до этой черномазой шлюхи. Толку-то от неё. А я могу вам очень и очень пригодиться. Я знаю множество языков, знаю законы и порядки в различных странах, и смогу разрешить любые ситуации. Давайте договоримся, возьмите меня с собой…

Ответом было только:

- Надоело его нытье. Заткните-ка ему рот.

Даже после того, как Хитрому Джону запихнули в рот кляп, он не потерял самообладания, самоуверенно полагаясь на свои изворотливость и удачливость…

Вошёл Майк Бык. К удивлению Джона, уже не связанный. Сопровождавший его моряк высыпал на стол деньги Чёрной Луизы.

- И что, они ради этой горстки металла зарезали нашу любимицу Луизу? – удивились моряки, - да мы с одного испанского судна имеем столько раз по столько…

Джона потащили. Почему-то его не развязали и даже не помогли подняться, а просто схватили за ноги и поволокли по полу. Когда, перед тем, как бросить его в шлюпку, ему долго прикручивали к ногам тяжёлый камень, он впервые усомнился в благополучном исходе всего этого дела.

В шлюпке Джон сделал выразительный жест с просьбой дать ему возможность говорить, и ему освободили рот. Он, привлекая все свое красноречие, опять пытался договориться с моряками, убеждая их освободить его и взять в свою команду. Но никто ему не отвечал, все только поглядывали время от времени на нос шлюпки. Лишь один раз кто-то мимоходом произнёс:

- Может, мы зря ему открыли рот?

- Да ладно уж, недолго осталось потерпеть…

Вера в свою неизменную удачу постепенно переходила в сомнение, а далее – во все растущее отчаяние. Джон пытался разобраться, куда они направляются, и понял только одно: они удаляются от берега. Заинтересовавшись тем, отчего моряки столь часто смотрят на нос шлюпки, Джон глянул в ту сторону, и увидел, что на носу шлюпки стоит Чёрная Луиза, указывая направление движения. Внезапно она дала знак остановиться:

- Здесь достаточно глубоко.

- Нет, - сказал Джон, - не надо. Не делайте этого!!! Нет!!!

Бульк морской воды прервал его крики….

- Транспорт освободился, - сказали Майку Быку вернувшиеся со шлюпкой моряки, - пошли…

- А моя доля? Мое вознаграждение?

- В награду за свое предательство ты получаешь то, чего не смог бы купить ни за какие деньги. Ты получаешь свою жалкую ничтожную жизнь. На, отпразднуй свое счастливое избавление, - Майку кинули золотую монету.- А сами мы к этим деньгам, на которых кровь невинной Луизы, не притронемся. Эти деньги потратим на её поминки, напоим весь город. Такой замечательной девочки мы никогда раньше не встречали, и никогда впредь не повстречаем.

Много опасностей и приключений пережили моряки, но сталкиваться с призраками им до сих пор не приходилось. И они вздохнули с облегчением, увидев, что тень Чёрной Луизы скользнула вслед за выходящим Майком.

Ублюдок Джон, ожидая, когда мать принесёт ему обещанные деньги, допивал очередную кружку. И тут он почувствовал, как холодеют его конечности, и охватывает его оцепенение, руки и ноги наливаются тяжестью. С трудом он поднял голову и увидел перед собой Чёрную Луизу. Медленно в его насквозь пропитанный пьяным туманом мозг проникла мысль о том, что Чёрной Луизы здесь быть никак не должно. В то же время он никак не мог сообразить, откуда у него такая уверенность, ведь обычно Луиза сутками крутилась в трактире, подыскивая себе клиентов. Но, поскольку самая главная мысль, засевшая в его голове, была мысль о деньгах, он, сообразив что-то, пробормотал:

- А матушка-то где? Ты вместо неё принесла деньги? Что с матушкой?

- Ни денег нет больше, ни меня, ни матери твоей.

- Но ты-то есть…

- Меня, как и твоей матери, нет больше в живых.

- Ты врешь.

Что-то подсказывало Ублюдку Джону, что Чёрная Луиза не врёт, и хмель понемногу стал выходить из его головы. Он поднялся и почти трезвой твёрдой походкой вышел из трактира, бросив на ходу:

- Я за деньгами.

Вернулся он бледный, трясущийся, ещё более протрезвевший, и явно не в себе. Он бросил несколько монет, заказав ещё несколько кружек. Это вызвало недоумение Хозяина – никогда  до сих пор у Джона Ублюдка не бывало разом столько денег.

- Кто… Кто это сделал? – бормотал Джон.

- Он, - вновь явившаяся перед Джоном Чёрная Луиза указала на Майка Быка, отмечавшего тут же свое счастливое избавление.

Майк Бык был уже основательно пьян. Когда Майк почувствовал, как холодеют конечности, а по затылку и по загривку бегут мурашки, он сообразил, что уже набрался по полной. Следовательно, надо ещё добавить – Майк потянулся рукой к очередной кружке, но рука, налившаяся тяжестью, не слушалась его. Наконец, приложив неимоверные усилия, он взял кружку. И в этот момент услышал голос Чёрной Луизы:

- Майк Бык! Посмотри на меня.

Он с трудом поднял голову и увидел стоящую перед ним Чёрную Луизу:

- Сгинь! Тебя нет…

- Я перед тобой. Старухе Лизавете ты сам свернул шею. Хитрый Джон кормит рыб на морском дне. Настала твоя очередь.

- Не надо! Я не убивал. Не хотел убивать – меня заставил Хитрый Джон. Прости меня – я много в жизни сделал дурного, но я искуплю свою вину…

- Ты сделал свой выбор, и будь готов к ответу за него…

- Не надо! Сжалься надо мной! Не дай мне гореть в адском пламени!

- Нет никакого ада! Тебя ждёт следующая жизнь, полная таких мук, что ты будешь молить Бога отправить тебя в выдуманный вами ад. А нынешняя твоя жизнь близка к завершению.

Майк Бык опустился на колени:

- Луиза! Прости меня!

За спиной его стоял Ублюдок Джон с кружкой в руках. В каком бы состоянии Джон ни находился в этот миг, он понимал, что с Майком Быком ему не справиться, даже если бы в руках его было оружие. Потому, когда Майк встал на колени, Ублюдок Джон понял: теперь или никогда. Точно примерившись, Джон со всей силы опустил кружку на голову Майку. Майк беззвучно завалился набок. Джон, с радостью и удивлением обнаруживший, что кружка осталась невредимой, вцепился в кружку обеими руками, допивая содержимое.

Хозяин был прав: посетители заведения ревностно следили за порядком. Джона мигом схватили, он при этом только продолжал тянуться к кружке. Заметив это, окружающие рассмеялись:

- Да влейте в него эту кружку! Когда ему горло перетянут пеньковой верёвкой, ему в глотку ни один глоток не просочится.

…

Суд состоялся после того, как в городе справили поминки по Луизе. Конечно, настойчивые рассказы Ублюдка Джона про призрак Луизы были восприняты так, как и должны быть восприняты – как бредни пропившего все мозги ублюдка, окончательно спятившего от страха перед ответственностью за совершенное им тройное убийство. Можно было заподозрить в преступлении Майка Быка. Но у Майка было надёжное алиби – многие видели, что его на шлюпке доставили с корабля на берег, он тут же проследовал в трактир, и ни разу не отлучался оттуда до своей кончины.

Постепенно стали ясны все подробности…

- Джон задолжал в трактире. Он знал, что его мать имеет некоторые сбережения, которые она никогда не позволяла ему тратить на горячительные напитки. Обратив внимание на появление в трактире Майка по прозвищу «Бык», Джон пришёл к выводу, что он может совершить преступление таким образом, что главным подозреваемым станет Майк. Будучи уверенным в своей безнаказанности, Джон убил свою мать Елизавету, намереваясь присвоить её сбережения. Также, с целью устранения случайного свидетеля, Джон убил безымянную публичную девку. Вернувшись в трактир, Джон изобразил сцену мести, убив Майка. Можно предположить, что, основным мотивом последнего, третьего убийства было опасение Джона, что Майк сможет предоставить неопровержимые доказательства своей невиновности. При этом Джон не учёл того, что существуют многочисленные показания, свидетельствующие  о том, что Майк по прозвищу Бык прибыл в город на корабле, был доставлен командой на берег на шлюпке, и сразу направился в трактир, откуда никуда не отлучался. Таким образом, Майк никак не может подозреваться в убийстве.

- Ваша честь! Да я простой парень. Я никак не могу разобраться в том, что Вы говорите, а Вы утверждаете, что я мог сам задумать и выполнить этакое мудреное дело. Говорю же я Вам, что матушку и Чёрную Луизу убил Майк, а сказала мне об этом сама Луиза…

- Как же так называемая Луиза могла Вам что-то сказать, если она была мертва?

- Стало быть, это была не сама Луиза, а её призрак.

- Вы даёте противоречивые показания. Определитесь, была ли это «сама» Луиза, или же это был её призрак?

- Да какая разница? – в отчаянии спросил окончательно сбитый с толку Джон, - я не виноват! Прошу Вас, не вешайте меня!

- Успокойся, я не стану тебя вешать. Как ты мог предположить, будто у меня настолько жестокое сердце, что я оставлю палача без его работы?

Когда утих всеобщий хохот, вызванный шуткой судьи, был зачитан приговор. Джон, услышав о том, что он приговорён к повешению, упал без чувств.

…

Джон был не в состоянии идти сам, и к виселице его волокли, как вялый бесформенный мешок. Неожиданно, столь неожиданно, что тащившие чуть не выпустили его, Джон встрепенулся и стал биться в их руках с криком:

- Это Луиза!!! Ведьма!!! Ловите её! Тащите её на костер! Это она! Она погубила нас!

И тут все присутствующие увидели стоящую на перекладине виселицы Чёрную Луизу:

- Не я погубила вас, а ваши алчность и бездушие!

Предусмотрительные обыватели успели поджечь дом старухи Лизаветы, в котором последнее время происходили такие странные и страшные события. Порыв ветра от стремительно растущего пожара затянул Чёрную Луизу дымом. Когда дым рассеялся, Луизы уже не было.

…

Долгое время местные жители обходили стороной то место, где когда-то стоял сгоревший дом старухи Лизаветы. Лишь столетия спустя, когда стоимость недвижимости в тех местах взлетела до заоблачных высот, кто-то купил этот участок и выстроил на участке гостиницу. Обитатели номеров на первом этаже нередко встречали заходившую в номер добрую безобидную старушку, всегда обращавшуюся к ним с одной и той же просьбой:

- Сэр, не могли бы Вы помочь мне пробраться в подвал. Когда грабители забрали у меня мои сбережения, они уронили на пол несколько золотых монет. А мне так нужна хотя бы одна монетка – мой сын ждёт меня в трактире. Ему плохо, и он нуждается в кружечке доброго эля.

Продолжение: http://proza.ru/2021/12/16/383
Начало: http://proza.ru/2021/12/05/374