Глава 19 - Расширяющие границы

Планета Сварг, зона прилёта космопорта Даксим-Друва

28 февраля 2331 года


-…госпожа, примеряйте, я никуда не тороплюсь.

Элизабет ничего не ответила курьеру Гильдии, просто глазами намекнула, что им надо отвернуться.


Чем больше Максим носит свою одежду, тем больше убеждается - это не роскошь. Три миллиона – деньги немаленькие, но костюм весом пять кило телом почти не ощущается. И ещё немаловажно – испокон веков, всё то время, пока существует Гильдия, их одежда была призвана не только греть, но и защищать. Между кожей и пуховой подкладкой всегда были полимерные волокна, и один из вопросов, который непременно зададут клиенту – насколько его одежда должна быть бронекостюмом. Полимерные волокна защищают от ножей, заточек – любых самодельных колюще-режущих предметов. Могут защитить от пистолетной и автоматной болванки, но заброневая травма неизбежна - это ж не полноценный доспех и поддоспешника здесь нет. А остановить резкий выпад с самодельным ножом, подчас, бывает просто необходимо.

Они попали в переплёт 7-го января, когда схлестнулись с группой головорезов. Элизабет пырнули, она потеряла много крови, и что немаловажно, до сих пор ходит с одной почкой из двух. Ждёт, пока вырастет вторая, и Нефаль, в процессе новой операции её имплантирует, а в тоже время костюму Макса потребовался только лёгкий ремонт. Напарница Елизарова ещё из прошлой, дотюремной жизни привыкла к дорогим, универсальным вещам, решающим несколько проблем сразу, и очень долго советовалась. С Фрэнком, с Максом, советовалась, может ли она купить себе одежду «начального» уровня со своей зарплаты, чтобы, как она привыкла, решить несколько проблем сразу? Не думать, как ей одеваться по погоде, и чем её могут ткнуть под ребро. Деньги заплачены, вот и результат – одежда изготовлена, доставлена, и  член Гильдии лично убеждается, что клиент удовлетворён покупкой. Своеобразная забота, которая завтра приведёт к положительному отзыву, а послезавтра к новым заказам платёжеспособных клиентов.

У Макса срочное входящее сообщение:

«Тина

Максим, в моём округе разгромлен отдел вневедомственной охраны. Пожалуйста, приезжай, геометка и фото во вложении.

P.S. В городе, властью полицмейстера объявлено особое положение, имей это в виду»


Фото очень «красочное» - ОВО занимал два этажа в заброшенном офисном здании, сейчас оно всё пылает как огромный факел. Особое положение…

 - Дамы и господа, если можно, закругляйтесь поскорее!

***

В Большом тоннеле

10 минут спустя


Использование проблескового маячка строго регламентируется должностной инструкцией. Макс её, конечно же, сдавал, он помнит суть – применять только в особых случаях. Случай сейчас достаточно особый – вся полиция города поднята на уши, дороги перекрыты, у всех проверяют документы, биометрио, словом копы отслеживают движение каждого. Максим установил проблесковый маячок, но едет без сирены, сейчас она ему без надобности.

Первый блокпост расположен исключительно разумно – на въезде в Большой тоннель и на выезде из него. Пока Макс соображал, что делать, чтобы не задерживаться, Элизабет опустила стекло, показала служебное удостоверение и сказала не больше чем нужно – «ГУВБ, дайте проехать!». Не разворачивала «корочку», не кричала, злясь на «формальности».

- А ты молодец. Действительно. Первый раз, когда ты демонстрируешь удостоверение и пользуешься своими полномочиями…Э-эх, многие называли это дефлорацией. Серьёзно. Можно всё сделать аккуратно и тихо, а можно сделать шумно и привлечь ненужное внимание. Мой первый раз вышел хуже, чем твой.
- Спасибо, Максим Валерьевич. Можете считать это остатками адвокатских замашек.
- Остатками замашек... Отпишись Фрэнку, он должен написать начальству в Соколово. У меня  нехорошие предчувствия.


Елизаров, с одной стороны был полностью поглощён своими предчувствиями, с другой внимательно вёл машину к 19-ти этажному горящему зданию. Здание в Барадане, раньше там было бюро коммерческой недвижимости и компании дистрибьютеры продуктов. Сейчас всё опустело – склады перешли в собственность, дистрибьютеры ютятся там же, на складах, и высотка оказалась никому не нужна. К 2323-му она вообще не имела владельца, её и взял себе ОВО, в какой-то степени наиболее прибыльное подразделение полиции. За семь лет привели в относительно божеский вид. Сейчас всё насмарку, ещё непонятно что с сотрудниками. Какие итоги действа, которые Тина назвала словом разгром.


Вроде картина не очень непривычная, она разве что поражает своими масштабами. Несколько сотен копов в оцеплении, пожарных нет, все просто ждут, пока сгорит всё, что может сгореть. Всё произошедшее выглядит как акция устрашения, и в таких случаях в здании могут остаться сотни «сюрпризов». Например, мины, реагирующие только на живые организмы. Прямо сейчас нужны не пожарные а взрывотехники.

- Максимчик, помогай! У нас нечем просканировать здание, пока мы даже не можем туда войти.
- Я уже написал. Элизабет отписала. Ждём. Что там?
- Там? Там все… предположительно гранатомёты. Их боевую часть уместно назвать самодельной, но не назовёшь кустарной.
- Но чем?…всех.
- Здесь на улице остывающие стержни, когда всё произошло, они были раскалённые.
- Ясно. Осколочно-стержневая боевая часть. Прекрасно справляется с планерами легкобронированных конвертопланов и с живой плотью тоже. Там действительно никто не выжил.

Подъехала ещё одна полицейская машина, из которой вышел городской полицмейстер, которого до этого момента Максим не видел ни разу. Он не на закате, а на излете жизни – 1500-1540 лет, когда ещё не начинаются проблемы с дыханием и иммунитетом.

- Представители вездесущего ГУВБ? Не хотите подключить Антитеррор?
- Господин полицмейстер, для антитеррора должен быть террор. Вам не кажется?
- Кажется. И я классифицирую произошедшее как террористический акт. Вы удивлены?

С конца XX-го до середины XXII-го века, на Земле, в стране Мексика шла нарковойна. Наркокортели расстреливали полицейские участки полностью, до последнего человека, оставшиеся полицейские немедленно уходили в отставку и борьба с преступностью прекращалась. Терроризм есть акции направленные на принятие решений, господин из ГУВБ. Я вижу перед собой именно подобную акцию.


Елизаров опешил. Полицейские чины такого уровня часто отказываются учить языки людей именно по принципиальным соображениям. Впрочем, не считая того как он прекрасно говорит по-русски, полицмейстер занимается любимым делом возрастных азадийцев – учить людей их же человеческой истории.

- Позвольте, но какая связь?
- Прямая, хотел бы вам заметить. Начальник этого отдела подал мне рапорт – он получил угрозы жизни себе и своим сотрудникам. В городе, в январе месяце по вашему счёту открылись два ночных клуба из сети «Sleepless nights», от начальника потребовали отказаться от охраны данных клубов и передать другим отделам вневедомственной охраны – полицейским там «не рады».

***

Полицмейстер заявил, что он сказал и увидел достаточно. Сказал и уехал. У него тоже есть работа – как минимум доложить на Нассам. Может там наконец сочтут нужным привлечь Исполнителей?

Коллеги Макима уже привезли аппаратуру, а пока Макс, с Элизабет стоят в сторонке, Тина дорасскажет то, что положено говорить младшим.   
 
- Тина, чё за мутная история?
- Максимчик, давай с начала? «Sleepless Nights» - ночные клубы, ориентированные на англоговорящих клиентов с доходом выше среднего. Достаточно дорогое оформление, качественный алкоголь. Клиенты с высоким доходом охотно заплатят за качественные наркотики, которые на первый взгляд не вызывают физической зависимости.

В клубе появились посетители предлагавшие наркотики, их выперли, они обещали вернуться. Когда вернулись – их ждали наши парни из ОВО. Устраивать погром там…
- Тогда туда те люди не вернутся. Люди с деньгами, не с наркотиками. Слушай, нужно быть совсем наглыми, чтобы разносить всё здание. Теперь то оно уже не абы чьё. Дай предположу - видео нападения наверняка не осталось, а нападавшие появились из коллекторов, там же и скрылись.
- Мой дельфинчик, ты абсолютно прав!

Вот начали подтверждаться те самые нехорошие предчувствия. Вокруг здания есть камеры безопасности, но видео хранится здесь же. Точнее хранилось, и теперь его нет. Потому, что другого нет – защищённого канала в Сети для передачи большого объёма служебной информации. Передать рапорт в здание городского управления – без проблем, а десятки потоков видео – увы и ах.

А подземные коллекторы - вообще сплошное ах. Любому городу нужна вода. Для питья, торговли, производства. Даксиму с излишком хватает дождевой воды, и очищенной воды из канализации. Под землёй сотни километров сточных труб, коллекторов, служебных проходов, десятки очистных станций. Подземная система города выполняла и другую функцию – тоннели в космопорт использовали, а может и используют до сих пор для контрабанды. Ситуация проста и сложна одновременно – полиция знает, где сидят их недруги, но у копов нет таких сил чтобы чтобы их брать.

- Тина, риторический вопрос – вся система коммуникаций под землёй. Склады, метро, водопровод. Ведь полной схемы нет, правильно?   
- Ты снова прав, моя пиранья!
- И снова прав. Чтобы все знали, я пишу письмецо бригадиру Затейникову. Мы с ним разговаривали пару часов назад лицом к лицу, наверняка ему будет интересно…подобное. Щас наши закончат, и мы увидим больше. Корпуса, остатки взрывателей.

- Максим, главный оператор, мы уже закончили.
- Спасибо Алексей.

Лёха Бельский – Симферопольский грек, правда он не позволяет называть себя «Лёхой». Он долго объяснял значение своего имени,перечислял его...«великих носителей», долго убеждал, а закончил просто – «народ, вам сложно, что ли?». Всем оказалось несложно – в лицо его называют Алексеем, а за глаза - Лёхой.         


Теперь в здание пошли спасатели, которые, увы, уже никого не спасут. Время утрачено, а кому-то пришлось принять паршивое решение – оставить умирать раненых, но не рисковать жизнью живых.
            
***

Командир роты «дьяволов» выглядит необычно тем, что он прыгает по развалинам первого этажа без своего тяжелого бронекостюма. Очень тяжелого бронекостюма – то, в чём идёт в бой он сам и его подчинённые весит 20-25 кило, почти как полный латный доспех. И тем не менее они привыкли к такому весу и их броня для «дьяволов» как вторая кожа. Капитан спецназа что-то постоянно достаёт из обломков и бросает полковнику Жермену, который постоянно плюётся, будто курит самокрутки одну за другой.

О чём они говорят, Максим не понимает. Оба говорят по-французски, можно лишь гадать, откуда «главдьявол» - из Франции или Люксембурга? Может из франкоговорящей части Швейцарии, Бельгии или Канады, может есть ещё места или страны, о которых Елизаров не знает.

- Месье! Запомните, это дело не полиции. Это дело наше и ваше.
- Почему?
- Один момент, сейчас объясню.

Слово Самудри является официально рекомендованной транскрипцией. Не склоняется, не спрягается, одинаково используется в единственном и во всех множественных числах. Примерный смысловой перевод – расширяющий границы, это в единственном числе. Или, расширяющие границы, это во множественном.      

Выстрелы из гранатомётов сделаны не корпорациями. Скорее мастерами. Мадмуазель должно быть знакомо слово кастомный или кастомизированный. Нечто достаточно массовое, но производимое под конкретно поставленную задачу. В городе находятся самудри, не важно один или несколько. Я и сам согласен c бессмысленностью уточнения о единственном или множественном числе, потому что они и в одиночку успешно командовали многомиллионными армиями наёмников и сочувствующих. Теперь до вас дошло, почему это не их дело?


Жермен начал плевать чуть чаще, озираясь на полицейских вокруг. Макс не помнит, кто на Венере спросил его, так ли сильны азадийцы, как об этом говорят? И тогда он ответил, что чтобы проявлять свою силу, им нужно много есть, как это когда то делали тяжелоатлеты. Полицейские в городском управлении недоедают, но охотно эксплуатируют свою репутацию нечеловечески сильных, угрожая задержанным. Только в бою это не поможет – чтобы идти в тяжёлой броне и не просто нести тяжелое оружие, а стрелять из него нужно иметь нормальный вес и нормальный мышечный тонус. Те копы, что вокруг, под землю не пойдут. Им просто не платят за нормальную боевую подготовку, за смертельный риск. За реальную, неиллюзорную возможность лишиться головы в схватке со своими «однорасниками»

- Месье из ГУВБ, Жерару нужно полчаса, чтобы развернуть своих людей. Вы с нами или как?
- Полковник, я бы предложил не торопится. Не настолько торопиться, хотя бы.
- Причины?
- Ваши сканеры живого хороши, вам их азадийцы сделали. Но для себя они сделали ещё лучше, и им виднее как обращаться с собственным оборудованием, они ведь просто понимают, как оно работает. Вы почему хотите быстро, чтобы они не ушли, да? Чтобы не ушли, не перебрались в метро, не заняли удобное местечко для обороны, откуда их потом не вытурить. Если здесь появится Исполнитель, у него будет лучший сканер, возможно, более полная схема подземелий. Вот мои причины.
- Месье, мне и Жерару не нравятся слова «если» и «возможно». Не нравится и время, утекающее как песок в песочных часах. Я вас понял, но я снова повторю вопрос – вы с нами или как?
- Понял, время важнее, я с вами. Элизабет, к тебе наше «с нами» не относится, и это приказ.
- Как скажете, Максим Валерьевич.

- Тогда, переодевайтесь, месье. Переодевайтесь, скажите главному оператору - коммунальщики…муниципалы, должны вывели из-под земли всех. Все не вышедшие будут нашими целями.

***

Где-то в служебных проходах системы канализации Центрального округа

Около часа спустя


Макс идёт в цепочке с людьми, которые возможно убивали его коллег. Но это прекрасная возможность понять, что такое спецназ, и какие это нервы быть «дьяволом» - бесстрашным, одевшим почти сорок кило снаряжения, чтобы быть относительно равным азадийским наёмникам. Бронекостюм весит 25 килограмм, он имеет элементы электропривода рук и ног, а также микрогенераторы антигравитации, чтобы вес в четверть центнера ощущался не так сильно. Система управления боем – настоящее произведение искусства, Максим видит трёхмерную картинку, которая получается после обработки изображений с шести камер. Там есть маленькое «зеркало заднего вида», широкое поле для текстовых сообщений, словом прорези для глаз, закрытые восьмисантиметровым бронестеклом используются по прямому назначению только в экстренных случаях. В таких, когда управляющая электроника, имеющая несколько контуров резервирования, полностью откажет.

Елизаров дышит полностью отфильтрованным воздухом, только в текстовых сообщениях указано – этот воздух вонючий. В нём не только все городские нечистоты, но и множество следов трупных ядов. В городской базе пропавших без вести значатся почти 180.000 имён, несложно догадаться, сколько из них на самом деле были убиты, а трупы были переработаны или всё ещё гниют. Максим может идти по чьим-то полуразложившимся кишкам, но думает он совсем о другом – что видят два бойца перед ним, и как реагировать на всё движущееся в прицеле.

Здесь ДО ЧЕРТА форм жизни. Бездомные, проститутки, которых избили вояки, и они не могут оплатить вообще никакое жильё, так как потеряли «товарный вид». И, конечно же находящиеся в городском розыске, справедливо решившие, что сюда полиция искать не пойдёт.

- Осторожно, к стене!
- Есть к стене!

В них снова стреляют, а «упасть», занять позицию лёжа в таком костюме невозможно. Макс видит в системе прицеливания сразу двоих – давит на спуск и видит, что тело одного разломилось пополам, а второй остался без ног. То, что, закреплённо у него на поясе мощнее взводного оружия поддержки. Нечто тяжелое и экспериментальное, со сложной системой компенсацией отдачи и распределением импульса отдачи по всему бронекостюму. Всё единое целое – боец, броня, оружие. Макс видит всю линию прицеливания на экране, приближает и отдаляет изображение. Раненый азадиец схватился за обрубки ног, но помощь он получит нескоро, если получит вообще. Рота наступает широким фронтом, наступает медленно, и ранеными займутся только шестнадцать полицейских из спецгруппы. Шестнадцать копов, следуют за «дьяволами» на почтительном расстоянии, чтобы тех не срезало очередью или не задело осколками гранатометного выстрела.

В коридоре появилось ещё четверо, их расстреляли ровно за полсекунды. И у Елизарова даже нет времени приблизить картинку, понять есть там кого спасать или нет, потому, что, кажется, всё подземелье  ополчилось на посмевших спуститься. А в таких условиях не до сантиментов. Или ты их, или, или они тебя.


Ещё четыре часа блужданий и всё. Они прошли подземную часть города с севера на юг, но вся крупная рыба от них ускользнула. Попалась только негодная мелочь.

***

На поверхности


Как говорят люди, между двумя на Войне разделившими одну фляжку с водкой или просто разведённым спиртом возникает почти…интимная близость. Когда двое делят фляжку и совместные переживания. Сейчас у Макса такое ощущение рядом с Тиной – она сняла с него броню, поделилась водкой, влезла ему в голову на правах любовницы и пытается его успокоить. А успокоиться Елизарову есть от чего.

Четыре с половиной часа напряжения. Четыре с половиной часа страха, что из-за угла появится наёмники с таким оружием, что бронекостюм окажется не прочнее грецкого ореха. А во время долгого подъёма наружу мысли были совсем другие.

Макс не забыл приснопамятную попойку с Тиной после дела депутата горсовета. Ту самую попойку, когда она сказала страшную вещь – их система наказаний ещё толком не заработала, не показала себя, и осуждённым азадийцам всё равно, насколько их посадили – на 19 лет, на 38, на 57 или пожизненно. Не успели они ещё увидеть, что 19 лет будут действительно 19-ю, а не сколько захочет продажный суд. Поэтому в подземельях столько разыскиваемых, и они будут биться за свою свободу насмерть. В их разумах проще уж сдохнуть быстро, чем им, как и раньше скажут – «Ваш срок вышел? Нет, вы ещё не исправились! Точнее, ваши родственнички нам не занесли!». В этом рейде они почти уполовинили список разыскиваемых, можно сказать, уполовинили насмерть. Потому что спецназ – не полиция, их всегда интересовало убойное, а не останавливающее действие оружия. Ведь они убивают, а не задерживают. И теперь…после такого Максим и сам не понимает, хорошо они сделали или же плохо. Макс жадно пьёт водку, будто в водке заключён ответ на этот вопрос. Но ответа в бутылке нет и не будет, а башка дурнеет все сильнее.

- Тиночка…чё скажешь?
- Что тебе сказать, моя акула-каракула? Их «терминаторы» разнесли отдел вневедомственной охраны Центрального округа. Ты же догадываешься, что теперь в ОВО никто работать не пойдёт.
- Пока мы были внизу?
- Пока вы были внизу. Час назад прибыл Исполнитель, он прошёл под землёй так, что его не заметили. Но он заметил всё. Как они попали в город, где передвигались и как ушли. Да, извини, мой сомик, с тобой хотят поговорить.

Тина развернула Максима целиком, будто его голова не способна поворачиваться отдельно от тела. Развернула, и Макс увидел, так сказать, «родственную душу» - человека с нашивкой ГУВБ на лёгкой броне.

- Карденас, управление «Т».
- Елизаров, управление «П».
- Елизаров, вмазали, чтобы снять стресс? Зачем поперлись вниз со спецназом?
- Зачем поперся. Потому что они говорили убедительно.
- Нет, это вы говорили убедительно, но с какой-то радости согласились на их авантюру. Какой итог? Девятьсот трупов? Ладно, дело ваше, с точки зрения местной полиции всё по закону. Елизаров, азадийский Исполнитель сделал больше, чем вся ваша орава.
- И чё он сделал? Чё дальше то?
- Их уже нет ни  в городе, ни, возможно, на планете. Если мы всё забросим, самудри вернутся и продолжат начатое. Продолжат торговать наркотой, потом другой наркотой, ради новой дозы которой наркоманы пойдут абсолютно на всё. Если мы их не возьмём, они будут фактически править городом через полгода.

Дальше нам нужен флот, и флот у нас будет. Вы летите?
- Э-эх, лечу. Вы сказали они? Во множественном числе?
- В двойственном числе, потому что их двое. Он и она. Спутник и его спутница. Верная «спутница жизни»…

***

Даксим, Городское управление полиции

1 марта


Максим ещё не протрезвел окончательно, именно поэтому он не спускается на лифте со всеми остальными, а пользуется пожарной лестницей. Нет, азадийцы называют такие лестницы аварийными, предназначенными для пользования при полном обесточивании здания. Максим сбегает вниз, и Элизабет еле поспевает вслед за ним.

Совещание у городского полицмейстера закончилось три минуты назад. Исполнитель доложил как прибыла самудри и её наёмники. Как провезли оружие, где закупились недостающим. Где передвигались под землёй, откуда стреляли и как уходили. С его слов получилось так, что самудри ушла сразу же, после первого расстрела, а наёмники где-то попрятались. Возможности Исполнителя не безграничны – в городе никто не знает всех готовых сделать поддельные документы любому желающему. Оставленные в городе наёмники прямо сейчас могут сидеть в кафе, сытно кушать и совершенно официально расплачиваться, словом вести себя так, будто ничего и не бывало.

- Максим…Валерьевич?
- Да, Лиза.
- Я не понимаю…что мы делаем…
- Нам нужно оторвать голову змее. Тело осталось здесь, как самудри вернётся, наёмники выйдут с ней на связь, и…нет, такого быть не должно. Иначе… Ведь мы знаем куда она улетела, а дальше…дальше будет дальше.
- Я лечу с вами…правильно?
- Лиз, я не настаиваю. Это будет полезно – увидишь как два управления ГУВБ взаимодейтствуют друг с другом. С флотом кстати. Но…я не настаиваю, это не приказ.
- Тогда я лечу с вами. Максим Валерьевич, объясните, пожалуйста, почему из антитеррора прилетел всего один человек?
- Лиза, если ты заметила, в ГУВБ вообще мало народу, может тыщи полторы. Мы же спецcлужба, работаем и тратим деньги секретно. А люди не любят когда деньги потратили без их ведома, раз. И неведомым им образом, два. О, видишь, как забавно получилось! Если без шуток, они, я об антитерроре, мы…мы, ГУВБ, имеем право привлечь всех кого можно. Копов, даже спецназ, если надо. Поэтому нас мало и наш бюджет не рождает…слишком много вопросов.

Макс выбежал на стоянку спецтранспорта где стоит челнок Исполнителя. Елизаров пытается отдышаться и не думает о действительно простой вещи – отрывать голову змее вылетают всего четверо?! Серьёзно?! Сам Исполнитель, ровно один человек из Антитеррора, Елизаров и четвёртой будет Элизабет?! Вот это расклад! А ещё самудри двое, он и она, и у них непременно будет охрана. Если весь мат, которым думает Елизаров перевести в цензурный вариант получится что-то наподобие…вот это да-а…


Человек из Антитеррора, Карденас, идёт практически под ручку с Исполнителем. Они о чём-то оживлённо беседуют и никакого беспокойства на лице того человека нет. Исполнители известны своими…наполеоновскими планами, умением убеждать хотя бы попробовать. Они столь радикально отличаются от прочих относительно безынициативных азадийцев своей решительностью, что остальные (в смысле, безынициативные азадийцы) говорят об Исполнителях таким образом…в разговорах с Тиной Максим вспоминал земные выражения «аля улю гони гусей», «вставай-горим-хватай-беги», и она говорила, что это более чем уместные сравнения. Нефаль со своей сдержанностью говорила, что Исполнители и дом подожгут просто для интереса потому, что пожар «прикольно смотрится».

- Елизаров, кто из вас летит с нами?
- Оба летим.


Макс с Элизабет уже поднимаются по трапу челнока, и Максиму именно в этот момент стало до зарезу интересно, о чём именно думает его напарница. Может быть ни о чём не думает – у неё вечно смурной взгляд, а из имеющихся эмоций Елизаров видел лишь едва заметное профессиональное любопытство.

***

Они летят максимум пару минут, это настолько стремительный взлёт, что Максим невольно вспомнил свой разговор с полицейским на Хавеле. Разговор о том, что Елизаров устал удивляться увиденному и вопросы «как такое возможно вообще» у него уже почти не возникают. Челнок трясёт настолько сильно, что, кажется, он вот-вот развалится, на Макс прекрасно знает что ничего не развалится, но скорость взлёта действительно поражает воображение. Может показаться, что со всей физикой азадийцы как-то «договорились по-свойски» и инерция и прочее там всю их технику не отягощает вообще.

- Карденас, у вас же имя есть?
- Алехандро. Только Саньком или Шуриком меня не зовите.
- Не буду. Алехандро, чё-то мы долго летим.
- Нам не надо прыгать, наш корабль недалеко.
- Так у нас и корабль всего один?!
- Елизаров, наш корабль – какой надо корабль. Поэтому вы его не видели, то же самое касается экипажа и всего остального.
         
Любопытство Елизарова вполне можно понять. Сегодняшние космические корабли не летают, они в основном перемещаются, и набор приличной скорости Максима немного пугает. Пугает, потому что они летят прямо в сторону ближней к Светилу планеты. А если откажет реверс? Не говоря о том, что существуют центробежные и центростремительные силы, именно они не позволяют лихо маневрировать на скоростях в сотни и тысячи километров в секунду.

Но их стремительный разгон продолжается, и планета растёт в размерах буквально на глазах. Макс думает – интересное дело, он четверть часа назад был в Даксиме и был полностью погружён в проблемы города. Думал о том, что у них под городом есть ещё целый город и самудри, как и в 2326-м всё ещё могут незаметно завести в него целую армию! Теперь он смотрит на безжизненную поверхность другой планеты с тяжелой и ядовитой атмосферой и понимает, какими, в общем-то, мелочными вещами он занимался. Планета, названия которой он не знает, весит небось… действительно, а сколько она весит? А сколько весит Земля? Мысли Елизарова поплыли дальше, он думает о запасах металлов в недрах Земли, задумывается, хватило бы всего добытого на Земле металла для постройки хоть одного космического линкора? Почему он подумал о линкоре? Ну не на крейсере же самудри брать, в концов?!

- Алехандро, у нас чё, как-то особо секретный линкор будет? Прототип, что-ли?
- Елизаров, я сказал всё, что хотел сказать. Надеюсь это понятно.

Максим ещё не изучал (повторно) астромеханику и не знает таких сложных вещей как гравитационные манёвры. Или, «поворот» вокруг планеты по одной из её орбит, когда планета «подтягивает» к себе корабль и помогает ему поворачивать. Впрочем, уж чего-чего, а на топливных элементах Исполнители никогда не экономили, они могут позволять себе движение в наименее экономичных режимах. Их молниеносный взлёт со Сварга был относительно медленным, ведь в случае реальной спешки они бы двигались куда быстрее…

- Ни-хре-на…
- Теперь вопросов нет?


Теперь вопросов нет, перед ними дредноут со своими характерными формами. Дредноут выглядит почти так же, как и какой-нибудь Титаник, стоящий вечером на якорях в абсолютно спокойной воде. Видевшие дредноуты называют их «сдвоенными колёсными пароходами», где каждое «колесо» - орудийная башня своего борта. Дредноут кажется неуязвимым. С его энергоустановкой, способной запитать целиком европейскую страну средних размеров. С бездонными оружейными отсеками, в которых помещаются сотни, или даже тысячи сверхтяжелых ракет. Как говорят флотские – дредноуты сломали все военные доктрины, потому что в космосе они воюют ракетами так же успешно, как ионными орудиями с невероятно точной наводкой. Корабль исключительной мощи и исключительной живучести, по такой же исключительной цене.   

***

На борту дредноута Д-089 класса Ваккарин V
Центр управления боем


- …Господин капитан.
- Здравствуйте, Исполнитель. Старпом?

- Чего, Рустам?
- Саня, чая всем нашим гостям. Включая ГУВБ.

Елизаров смотрит на немаленький зал, усеянный экранами, и…в нём опять всплыла фраза. «Я тебя породил, я тебя и убью». С чего так?

Потому что здесь различить спецназ и флот невозможно, они тут как-то…слились, что ли. Командир дредноута – офицер с четырьмя звёздами на погонах, он капитан. Флаг-капитан спецназа. И все его подчинённые, начиная с «Сани», капитана первого ранга – они все принадлежат к спецназу и имеют спецназовские, а не флотские знаки отличия – двуручные мечи на петлицах. А всё, наверное, потому, что дредноуты (коих официально нет) приписаны к спецназу, так и возникла необходимость скрестить не скрещиваемое. Получить, как шутят некоторые, полтора метра колючей проволоки после изнасилования ужа ежом.

Тут ну…вообще нечто. Начиная с людей. Флотские офицеры, начиная с капитана третьего ранга, пьют не просыхая, а тут все трезвые! Вообще! Сам командир корабля занятно сочетает чёрную форму с тонкими изящными белыми перчатками. Елизаров моментально вспомнил Белого генерала Скобелева, а ведь этот капитан, на самом деле тоже генерал. Точнее адмирал. Его спецназовское положение позволяет ему командовать «обычными» контр-адмиралами, и разговаривать на равных с вице-адмиралами.

И люди, которые принесли чай четверым, тоже числятся в спецназе. Все эти корабельные старшины, они зарабатывают немалые деньги, и точно не будут нищенствовать на пенсии, если до неё доживут. Может всё потому что они реально занимаются делом а не «обозначают присутствие»?

Старпом «Саня» - конечно же, не самая последняя персона на корабле. После чаепития он провёл всех в камбуз, где четверым подали спагетти с тушёнкой и очень острым кетчупом, вроде это называется макароны по-флотски. Любой корабль имеет заявленную автономность не меньше 18-ти месяцев, именно столько весь экипаж может вообще не ступать на твёрдую поверхность. Автономность, кроме прочего ещё и способность кормить людей, поэтому сначала люди едят относительно скоропортящиеся продукты, потом другие, с длительным сроком хранения, а в конце настаёт черёд «вечной» еды. Такой как макароны, крупы, сушёные фрукты и тушёнка. Макс сильно сомневается, что им подали макароны по-флотски из мелочной мстительности, скорее всего они просто едят из общего котла. Едят так же, как и самый низкий чин, и командир корабля, эквивалентный вице-адмиралу. Для Елизарова и Элизабет сейчас выдался не самый плохой повод задуматься об условиях службы спецназа. И о той фразе – собака кусача от жизни собачей.

- Старший помощник?
- Да, Исполнитель.
- Вы доставите нас в систему Кенвал и окажете нам огневую поддержку?
- Было бы всё так просто. Та планета, в общем пока мы используем имперский каталог и всё ещё называем её просто Д-651… Так вот, та планета имеет важное стратегическое значение и самудри, разгромив базу Флота, просто не знали с кем связались. Мы получили приказ – через 72 часа в систему войдут корабли с десантом, инженерами, на этот раз их будет прикрывать дивизия линкоров…так вот в течение 72 часов всё сопротивление должно быть уничтожено. Мы с Рустамом будем не против, если вы посидите в удобных креслах, посмотрите как мы всё сделаем и отбудете. Хотите ваших самудри живыми? Идите и берите, но я снова напоминаю о временных рамках. У нас осталось меньше трёх суток, за которые нам нужно сделать всё. Уничтожить весь флот в системе и всё, что будет в нас стрелять.
- Старший помощник, я помогу вам. Вы ведь предпочтёте чтобы их флот вообще не понял кто расправился с ним. Не так ли?
- Да, Исполнитель, это не помешает.
- Тогда я помогу вам разворошить осиное гнездо.

***

Сектор «Аль-Каб»
Подмандатная система Д-851

Звёздная система – штука довольно-таки большая. Самудри провернули здесь настоящий блицкриг – стремительно разгромили целую бригаду крейсеров, высадили наёмников и перебили гарнизон. Сделали аккуратно, чтобы самое ценное осталось нетронутым. Генератор поля подавления, серьёзная станция слежения, небольшая система планетарной обороны и ещё десяток сканеров, раскиданных по системе. Переместиться прямо в саму систему дредноут не может, им пришлось прыгать на очень дальние задворки и подходить к цели «по классике» - на сверхсветовых скоростях. Исполнитель отбыл сразу после прыжка, его челнок маневренный, малозаметный и хорошо вооружённый, сканеры, рассчитанные на корабли длинной в сотни метров, его не увидят вообще. И теперь трое сидят почти в «зрительских местах» Центра управления боем, будут наблюдать за первой фазой. Карденас увлечённо переключается от одной камере к другой, пока он кажется вообще не думает о том, что значит взять двух самудри живьём. Не понимает сути этой фразы.

- Алехандро, чё известно о планете?
- Богатые недра, там половину таблицы Менделеева можно добывать, причём дорогую половину. До Войны было начато терраформирование, в Войну брошено, сейчас до сих пор не продолжено. Елизаров, вам подсказать, сколько азадийцев в Войну покосили?
- Я знаю.
- Тогда должны и сами догадываться – у них и у нас нет столько сил чтобы контролировать всю добычу полезных ископаемых. Имеющихся хватает. Поэтому, если вы не в курсе, мы легко соглашаемся на разрушение шахт на корпоративных планетах, чтобы там не было никакой добычи. В первую очередь незаконной.

Я отвлёкся. Сейчас планета выглядит как Венера году где-нибудь в 2135-м – в верхней части тропосферы уже дышать можно, а снизу тяжелые кислотные туманы и горячая баня. Удобно. Для базы флота это удобно. База флота, и посмотрите сами, что у нас по правому борту. У вас пропадут последние вопросы почему планета имеет стратегическую важность.


Елизаров до этого момента думал только об оружии, которое возьмёт он и может взять Элизабет. Теперь Карденас предложил ему активировать камеру правого борта и Макс увидел нечто.

- Алехандро, чё это?
- Рукав Стрельца. Здесь очень неплохая видимость для всех типов радаров, понимаете?
- Всё понял. Вопросов больше нет…

- Патя, на борту боевой режим. Один ноль один.
- Подтвердите боевой режим один ноль один?
- Подтверждаю.


В комнате стало темнее, а операторы явно внимательнее. Элизабет пригнулась к Максиму, чтобы спросить у него на ушко…

- Максим Валерьивич, кто такая Патя?
- Почему ты решила, что это он, а не она?
- Это сокращение женского имени Патимат…
- Вон оно чё. Лиз, этот корабль…да любой корабль во многом управляется полуорганической системой ограниченного искусственного интеллекта. «Сверху» действительно есть какая-то органика, «снизу» она погоняет квантовыми узлами, иначе экипаж с управлением просто не справится. Патя…Лиз, ведь тут не монастырь и простые человеческие потребности никто не отменял. Органику и кванты флотские офицеры называют «мозгами», у которых есть живой голос! Его можно назвать…допустим как звали самую красивую девчонку в классе командира. Вот такие у него нехитрые радости, чё мне ещё добавить?

Командирское кресло очень удобное, не только своими размерами, но и наличием деревянных подставок по обоим сторонам. Справа может быть чай с лимончиком, слева печеньки в пиалке. Очевидно, что все печеньки с лимончиками были съедены ДО того момента как испортились и теперь из приятного у командира остался только чай и сахар-рафинад. Хотя нет, вон она пиалка, в которой лежат сушёные яблоки. Флаг-капитан берёт эти яблоки не снимая своих белых перчаток, макает их в чай и кушает.

На экране у него информация с челнока исполнителя, которую тот передаёт на дредноут узким направленным лучом. Вот и планета медленно растёт в размерах и появляются цели - корабли, находящиеся на орбите.

- Рустам, вломим?
- Спешка нужна…
- Ладно, ждём.

Исполнитель приближается к планете, на которой засели самудри, и Елизарова тоже проснулся интерес, что вообще происходит. Максим – сторонний наблюдатель, но и он может покрутить картинку и сделать запросы по крайней мере по известным целям. А информации мало. Фрегат, фрегат, лёгкий крейсер, крейсер, и все неизвестного типа, с пометками «возможно». «Возможно функционирует силовой щит», «возможно произведено увеличение оружейных отсеков». Очень много этих «возможно». Самудри не сделают из какашки конфетку, но они всегда дорабатывают всю технику согласно своим «представлениям о прекрасном»…

- Рустам, он пошёл на обострение…засранец.
- Вижу.

Командир отставил чай, он наблюдает за происходящим. Исполнитель выпустил все восемь ракет, продолжает сближение с планетой и передаёт информацию о 12-ти новых целях. «Класс корабля – предположительно тяжелый крейсер». Крейсера, слепленные на коленке? Всё чудесатее и чудесатее, как говорит Стивен.

- Саня, спроси как-нибудь, все или не все.
- Щас спрошу…
- И готовь 550-е.
- 550-е?!
- Да, хочу избавиться от этого хлама

Сущность плана Исполнителя вскрылась почти полностью. Он сблизился, обстрелял флот самудри, вызвал реакцию «Ах ты наглая сволочь!!!», и теперь попытается уйти. Но по сути он сделал главное – «засветил» для дредноута все пусковые установки системы обороны и все корабли. Корабли начнут преследование, их уничтожат первыми. А потом, с почтенного расстояния уничтожат и систему обороны. Ценность помощи Исполнителя в том, что близко дредноуту подходить не придётся, и о том факте что здесь вообще применялся дредноут почти никто не узнает. Дредноут…штука противоречивая. С одной стороны за огромную мощь его называют Кувалдой, с другой – эта Кувалда используется тихо и максимально незаметно

- 550-е готовы к пуску.
- Ха-ра-шо. Патя?
- Слушаю?
- Рассчитай параметры подрыва 12-ти 550-х так, чтобы… Чтобы на этом было всё.
- Выполняю.

- Максим Валерьевич?
- Да, Лиз?
- Почему у капитана такая манера общения с «Патей»?
- Почему нет «ты мой пупсик»? С «мозгами» невозможно флиртовать, и «мозги» это тоже не умеют. Низя. Попытаешься - сдать не сдадут, но эта сфера искусственному интеллекту закрыта. Ему проще сказать что можно, чем перечислять всё, что нельзя.
- Зачем? Чтобы искусственный интеллект не решил что это «его» корабль и люди здесь «совершенно лишние»…

- Расчёт закончен.
- Пуск.
- Есть пуск.
- Вот и ха-ра-шо. Саня, готовь «классику», если они проявят повышенную манёвренность.
- 370-е?
- Конечно. Ты у меня что, первый год служишь? Да, и просигналь азадийцу чтобы резче дёргал, иначе я за его синюю шкурку не ручаюсь.

***

- …Смотрите что человек…ладно, хрен с ним, не человек делает! Видите?! Расширяющаяся спираль, сужающаяся спираль! Бездельники…

Старпом отчитывает пилотов двух лёгких кораблей, которые выполняют для дредноута разведывательные и прочие вспомогательные функции. Они – тоже какбе в спецназе, но…вид у них действительно как просто жрущих и…справляющих естественные потребности организма. Если без поэтики, то два подполковника спецназа жрут-пьют, ссут-срут, и смотрят интерактивную порнушку. Больше они не делают ничего. А сейчас происходит то, на что любо-дорого посмотреть.

По лёгкому и маневренному челноку Исполнителя ведут огонь тяжёлыми ракетами, рассчитанными на поражение крупных бронированных целей. Ему приходится действительно лихо маневрировать, потому что плотность огня по нему уж очень высока и ординарными маневрами тут не отделаешься.

- Патя, время до детонации 550-х?
- Сорок пять секунд. Сорок четыре…
- Отставить отсчёт. Не видишь, я чай пью? Саня, убери…этих с глаз долой, пусть готовятся делом заниматься.

- Бездельники, всё слышали? К машинам бегом! К погрузке вооружения приступить!
- Есть.

Командир вновь отставил чай, начал загибать пальцы. Знал когда закончить, сделал приближение, и все увидели двенадцать небольших вспышек. Небольшие помехи, как всё закончилось, то ни одного корабля уже не было. На приближении только отдельные искры.

- Саня, как после такого можно вернуться к нам на хутор?
- Рустам, уже давно никак не можно. Мы оба всё давно поняли, давай не при посторонних.
- Согласен. Веди гостей в арсенал и объясни что дальше.
- Есть. ГУВБ? За мной!
   

Макс, Элизабет и Карденас идут бодрым шагом уже минут пять. Что удивительно, здесь прекрасная навигация, в принципе они могли бы найти всё, что надо и без старпома. Но он им нужен не для этого.

- Исполнитель возвращается, вы берёте попользоваться всё что хотите и летите с ним. С вами пойдут два наших «Грифона» - пилоты конечно раздолбаи, но намеченные цели они поражать умеют.

Сюда слушайте. Они берут стандартный боекомплект – половина 198-е, половина – 310-е.
- Капитан первого ранга, переведите на понятный язык, сделайте любезность!
- Какие же вы непонятливые то! 198-е рассчитаны на поражение кораблей-штурмовиков. Боевая часть содержит плазмогенератор, они вам устроят ад в миниатюре. 310-е замечательное противопехотное средство до тех пор, пока пехота не закопалась совсем глубоко в бункеры. Раскалённые осколки и штыри к вашим услугам.
- В подмогу вы нам никого не дадите?
- Только четверть абордажной команды. 12 человек. У них будет приказ – помочь расчистить вам зону высадки, там они и останутся, дальше не пойдут. Их командир прикажет устроить настоящий ад, если вы не вернётесь. Прочистим там всё плазмой хорошенько, для азадийских корпоративных башен подобное всего лишь щекотка. Вот мы и пришли.
- Мда…

Елизарова снова грубо вернули к мысли об оружии для него самого и Элизабет. Сам он определился быстро, спецназовский автомат АН-294, шесть барабанных магазинов, ещё взводное оружие поддержки – MG54 EBR, три короба к ней, плазменные гранаты понятное дело.

- Лиз, «Ангела» оденешь?
- Тяжелую броню? Я…не знаю…
- Оденешь, будешь держаться сзади. Пистолетов возьми два. Так надо.

Макс долго думал, какую броню напяливать на Элизабет. Она вообще не привыкла к тяжелой одежде, ей к новому костюму ещё привыкать. Лёгкий доспех она носила, но если в бою будут летать осколки – из неё сделают решето. Нет, так не будет. Поэтому она оденет тяжесть, пойдёт с относительно знакомым ей карабином, а пистолета возьмёт два. Один на кобуре, второй на левой ноге. Военные и спецназ относятся к пистолетам как к оружию последнего шанса, и лучше иметь два последних шанса, когда наёмник выбивает из рук пистолет и думает, что жертва безоружна.

- Алехандро?
- Готов.

Карденас тоже надел тяжелый доспех, взял автомат и восемь барабанных магазинов. Вооружился по-другому? Он и сам другой, лёгкий и поджарый.

К ним подходит старший лейтенант со своими 12-ю людьми, и все понимают – скоро начинать…   
 
***

Высокая орбита планеты Д-851 Бета

2 марта


- …Зилот-1, Зилот-2, где вы?
- Всё, мы дальше не снижаемся, нам и на стационарной орбите хорошо.


Елизаров хотел сплюнуть от негодования, но плеваться в бронешлеме немного неудобно. Сейчас они не на Ахероне и никого не нужно убеждать, что бронешлем должен быть одет на самых дальних подлётах, и вся система жизнеобеспечения должна работать в замкнутом режиме.

Не люди в 20-м веке придумали портативные ракетные установки с наведением ракет по тепловому излучению двигателей, азадийцы сделали это на 54 тысячи лет раньше. Сейчас все стационарные системы защиты подавлены, но никто не знает сколько портативных, по азадийским меркам, «подарков» есть у наёмников. Самих наёмников осталось около пяти дюжин, но скоро Исполнитель их как следует проредит. С лёгкими кораблями у него прямая связь, и время подлёта их ракет приемлемое. Могло бы быть хорошим или отличным, но снижаться вместе с челноком они не будут и, судя по всему, приблизительно так они с командиром или старпомом дредноута и уговаривались.

- Лиз, пойдём в пилотскую. Мы ведь толком ничего не видели.
- Конечно.

Сейчас их снижение не настолько стремительное, в отличие от взлёта со Сварга, и этому есть абсолютно логичные объяснения. По мере снижения Исполнитель получает всё более детальную картину, у него будет время сориентироваться и послать ракетоносцам координаты.

Они снижаются и небо понемногу начинает светлеть. Под ними белый слой ядовитых облаков, с такой высоты непросто разглядеть их цели – три относительно небольшие башни системы терраформирования. Сверху, на двух больших было восемь тяжелых крейсеров. Третья - поменьше, она стоит в пятнадцати километрах от остальных, и «цитадель» самудри именно там. Она была облеплена одноразовыми пусковыми установками, относительно маломощными ионными орудиями с автоматической наводкой, сейчас всё это уничтожено ракетами с плазменной боевой частью и башня грязно-кремовых оттенков с большой высоты выглядит так, будто хулиганы обожгли её спичками.

Исполнитель на своём месте выглядит как пианист, играющий зубодробительно сложную сонату, у него десятки проекций на экране, он быстро вертит их и даёт десятки команд. Ещё несколько секунд и вниз пошли ракеты с лёгких кораблей, наверное, штук двадцать.

- Господин Исполнитель, позволите вопрос?
- Спрашивайте.
- Сейчас вы их помутузите. Как думаете, сколько останется?
- Конечно, останется Он и Она. Ещё останутся преданные им. Преданные, понимаете?
- В смысле…м-мм…в смысле те наёмники которые…которые…о, понял! Это не те, которые подчиняются самудри потому что у них имплант в мозгу. Имплант, вызывающий нестерпимую боль, он управляется нейроинтерфейсом.
- Всё верно. На остальных сейчас они рассчитывать не могут, и остальные расставлены так, чтобы погибнуть.
- Сколько же преданных? Как думаете?
- Исходя из моего опыта – в пределах полудюжины.

Осталось совсем недалеко, Елизаров и сам крутит всё более детальную трёхмерную картинку. Последнее убежище самудри – ангар, где ещё полчаса тому назад стояли челноки и самопальные штурмовики. Теперь там хлам, ситуация усугубляется детонацией боеприпасов и горением топливных элементов.

- Готовьтесь высаживаться. Я начинаю заградительный огонь.

Челнок повернулся к ангару, в него влетают ракеты одна за другой. Десять секунд ожидания, резкий рывок вперёд, дверь открывается и все выпрыгивают на бетонную поверхность...


Четверо наёмников оставались неподвижными до самого последнего момента. Тяжело раненные, они готовились к последнему рывку перед смертью, и перестрелка завязалась сразу же. Трое из абордажной команды ранены, их нужно вывозить. Исполнитель выпрыгивает на их маленький плацдарм, он уже запрограммировал челнок подняться к дредноуту для транспортировки раненых и сразу же вернуться.

- Оружие! Дайте оружие!

Исполнитель забыл взять оружие,  командир абордажной команды отдал ему свой запасной пистолет. Теперь зона высадки их, и дальше пойдут только четверо.

- Сколько их осталось?!
- Не считая умирающих – семеро.

***

Елизаров уже сложил сошки у взводного оружия поддержки, он особо и не пытается сравнить их с противником. Семеро – много, но они могут быть ранены и скорее всего контужены. Не до сравнений, Исполнитель окинул остальных взглядом, понял, кто чего стоит и они огибают первый горящий челнок цепочкой, где он идёт первым, Елизаров - вторым, Карденас – третьим, а Елизабет – замыкающей. Едва они вышли на открытое пространство, как Максим услышал скрежет двигателя осколочного гранатометного выстрела. Он лёг, успел повалить Элизабет, Исполнитель сориентировался тоже. Карденас смотрел как завороженный, и осколками его «одарило» хорошо, от души. Он никакой, его подберут люди из абордажной команды и попытаются стабилизировать состояние.

- Дайте мне пару «лимонок».
- Держите! Лиз, кидай!

«Лимонками» по старинной памяти называют гранаты с большим радиусом поражения. БОльшим, чем дальность броска. Гранаты прекрасно соединяются между собой, связывать, ничего такого  делать не нужно. Исполнитель сделал связку, активировал взрыватель, выждал пару секунд и перекинул две «лимонки» через завал, который им обходить следующим. Сразу же скомандовал Максиму идти за ним, где были трое наёмников с автоматическими пушками…

Елизаров для верности разрядил в них весь короб, чтобы никто не встал точно.  Макс не задумывался, что теперь их трое против четверых, всё о чём он думал - как быстрее сменить короб. Он быстро повторял заученные движения, в это время из за угла появилось сразу трое. Исполнитель делает два выстрела по двум наёмникам, в это же время они стреляют ему по ногам. Макс отбросил оружие, он берёт сразу три малых гранаты, делает связку и кидает их, когда видит как тело Исполнителя разламывается пополам.

Макс едва успел отвернуться... Где-то через минуту Елизаров подобрал оружие, вставил в него свежий короб и подошёл к месту взрыва. Там жжёное мясо, кровь, и расплавленный металл. Вот кажется и Он, его броня серьёзней, дороже чем у остальных наёмников. Его нет наполовину, всё, что осталось ниже пояса, а что-то живое начинается на уровне груди. Он умирает, ему вряд ли поможет даже дюжина лучших азадийских врачей с самым лучшим оборудованием. А пока Максим может сделать подлость. Подлость только по обычным меркам, потому что самудри принято считать архизлодеями, и никакие, абсолютно никакие правила к ним считаются неприменимыми. Поэтому Елизаров преодолевает последний поворот в их «слаломе», набирает воздух в грудь и кричит, чтобы перекричать весь шум и скрежет.

- Пока он ещё жив! Пока…

В обычных условиях подлость выманивать жену к умирающему мужу, чтобы завалить её – Она перепрыгивает через импровизированную баррикаду с одними пистолетами только с одной мыслью – поспеть. Поспеть вовремя, авось что и получится. А Макс уже лежит, его оружие с разложенными сошками, и он стреляет ей одиночными в грудь. Выстрел, второй, третий, четвёртый, пятый…

Елизаров не успел сделать шестой выстрел – у Неё словно подломились ноги, и Она упала на живот. Максим отбросил оружие, подошёл, и уже тащит Её за ворот кирасы с мыслью «ну и тяжелая же ты, сучка!». Макс сделал поворот, он видит как санинструктор абордажной команды снимает шлем с Элизабет и убеждается, что все её ранения – душевные. Она в ступоре, сидит, сжав кулаки и абсолютно ничего не понимает.

- Как Карденас? Ещё один из ГУВБ?
- Нет его. Осколки внутри брони разорвали его натрое. Что с ней? С главгадиной.
- Эта то? Мне докторица наша умную фразу сказала – анатомический разрыв спинного мозга. У нас такое бывает, и у них тоже.
- Ясно, жить будет, можно не париться.
- С ней то? Да, можно не париться.

Максим сидел напротив Элизабет ещё пару часов. Пока она приходила в себя, и вообще смогла что-то сказать. Но он позже, не через два часа сказал ей…что получилось как-то…неправильно. Значительно позже.


Примечание автора - иллюстрация к главе сгенерирована нейросетью Stable Diffusion