24

***

Все вдруг на улице с книжками. «Приключения Тома Сойера». «Приключения Оливера Твиста», Гекльберри Финна и так далее. Все улыбаются.  «Ты помнишь эти книжки?!» – «Неужели это действительно было?! Такое ощущение, что если и да, то - в прошлую эру...

...Толпы мордоворотов пропали, бары позакрывались. Говорят, что у них сразу зубы разболелись и они все у стоматологов, причем ведут себя робко, по очереди заходят из темных коридоров в солнечные залы и на каждом - тапочки…

***

Чудилось, что это же Вовка ходит улиц поперек. Такая же джинсовая куртка... Подхожу, а его уже снова нет – вокруг в домах, в заборах  множество  дверей... Ходи же вдоль, зачем вдали ты ходишь поперек...

***

Стрелял по воронам, чтобы  убедиться в том, что небо еще  высоко. Вдруг является вооруженный воробьиный отряд. Недосмотрел, не додумался до такого - и теперь они меня забирают. А небо действительно высоко, высоко...

У ручных людей в судьбе, конечно, больше таски, чем ласки,  поэтому они кучкуются и на карьерные горки взбираются только ползком и в куче...

***

Если взаимно, то буду любить только тебя, а если ты меня любить не будешь, то я могу одновременно и о четверых таких, как ты мечтать легонько на досуге...

Невозможно научить чему-либо ту, которая слишком хорошо поняла, что она - аппетитный кусочек. «Знания - сухие выкрутасы неаппетитных» - вот что она думает всю жизнь, предвкушая очередную мену, новый кусмище удовольствий...

***

Выбор: расти, но внизу - либо на левом, либо на правом склоне горы - или же быть на вершине и середине, но в виде совсем незначительном, без всякого личного роста? Так хочется быть первым парнем в тех деревнях и, опять же, первейших девушек снимать, потряхивая своей огромной, как у большого дуба, гривой...

***

С наступлением теплых дней женский пол поскорее облачился в облегающее мини. Наехал секс-сезон. Вон пьяная школьница вяло отбивается сразу от троих, как раненая зебра от койотов и, похоже, они ее уже гладили кое-где, везде, по звезде…

Это бабушка завещала ей, лежа на смертном одре: «не предохраняйся гормональными препаратами, внучка - в нашем роду от них у всех усы растут». Свято выполняет, постоянно с благодарностью свою бабушку вспоминает, мол, давай, милок, отложим наше пиршество до следующего раза, когда у тебя, наконец, резиночка появится, а то у меня напряг с деньгами и с усами. Она вообще вредная была...

***

Не говорю, не делаю - только облучаю как бомба. Во мне столько. Но их бестолковость хочет нечаянно растоптать, а их самоуверенность - наивно - даже запрячь меня. (Один из них как-то полез ко мне с объятьями и так сдавил, что из меня полезла не белая, зубная, а черная, сапожная паста)

***
 
А еще в русском народе до хрена самураев и есть даже камикадзе Матросов. Хотя, конечно, мещанство, как и повсюду на шарике, статуарно  видит себя, бородея как зевсы...

***

…И мир переменился. Представьте, например: Ван Гог стал Наполеоном…

***

«...Я кончаю, то бишь перехожу к оргазму...»  - из доклада…

***

Они не будут нас слушать, читать! У одного  очки за 600 баксов, в него банкирша втюрилась - а ее малыши от прежнего брака гоняются друг за дружкой с палками  копченой колбаски - а другой - летчик-истребитель - я их увидел и понял: они нас не будут читать! Всё пропало, потому что они нас не будут читать. Пора покупать истребитель...

***

«...Но его могучий организм справился с болезнью». ЖЗЛ. А у меня насморк. Я с ним не справляюсь, валяюсь от него. Я не могучий. А он тупой, наверное. Книжка точно тупая, я же помню - и даже могуче. Хотя вообще-то забывчив - потому что птички чирикают каждую секунду и листочки трепещут в каждом округлом дециметре - но сейчас в моем организме слишком могуче трепещет и чирикает насморк – может быть, грипп…

***

Тыщу лет назад здесь один мужик загонял других мужиков в воду. Сейчас тоже мужики и  загоняют, и купаются. Сейчас тоже деревья, трава. Еще тысячи лет пройдут, а тысячи мужиков, деревьев и трав у воды будут такой же ерундой заниматься…

***

Исходное положение: ноги мысли вместе, руки мысли вдоль туловища мысли. Поднять руки мысли в стороны и вверх - вдох, опустить и махнуть руками мысли - выдох и вздох. Конец упражнения для мысли. Пойти не на месте ногами мысли...

В носках на носках пружинистым шагом обходите те пружины, что в общении могут подбросить вас  выше уровня пояса. И помните: умирает физкультура у всякого, кого подбросит до самой головы, не видать ему здоровья и затылка, и он уж не пружина от вопроса «где бутылка»...

***

Прагматики, теоретики практики - а не практики теорий..., но как все же вести себя на практике, когда тебя бьют? Или любят? А, любимое еврейское отродье? И что выгодно для нас, в  чем выгода материального? и зачем вы выскребываете небо до донышка, как при аборте ****ь свою матку...

***

Земля уже населена, сплошное кино, но на воде и в небе еще достаточно пустынно - там и будем жить, плавая на своих бумажных корабликах и на бумажных самолетиках летая - превращая их в плавучие острова и дирижабли-облака и общаясь друг с другом всё более устойчиво, ужившись и с качелями-волнами, и с каруселями-ветрами, что так на землю обозлились...

***

Просто, богатый человек – это человек, чье существование дорого обходится другим людям и самой земле, а бедный - человек, чье существование дешево. И  небесного вещества, таланта богатый больше «съедает». Поэтому, чтобы душою не гнить - автоматически, по закону справедливости - богатый и пользу должен приносить большую. Надо быть воином, чтобы иметь право жить не на своем содержании. На Суде мы дадим отчет не только за слова, сказанные нами...

***

Материализм - потоп, устроенный людьми в попытке утопить Бога. Самоотверженность просто как у камикадзе. Льют и льют воду своих пустых разговоров, грузят и грузят вагоны своих лакированных, т.е. набальзамированных вещей и те служат делу потопа достаточно долго. Но Бог рыба сейчас. Он телец и лев, и мудрый змей в гостях у Ноя, Он кроткий  голубь с зеленой веточкой моих творений в клюве...

***

Тело мое мне мешало думать - оно вмешивалось, вело себя неспокойно, его трудно  было отключить. Жевать, чесаться, прохаживаться - любой предлог годился для того, чтобы сбить настрой на видения и мысли. Я уж не говорю о других: пиши «пропало», когда кто-то из них рядом – они вообще телесны...

***

С.Лэм или наш еврей Г.Гуревич - это же неокоммунисты 60-ых, хрущевская пора, серьезные надежды на сверх-технику и звездолеты. Хочется, хочется как на плакате жить. Большей библии нет для них. «Включим лампочку в космосе, батарею поставим, и станет нам  окончательно светло, тепло и хорошо. Все проблемы будут убиваться уже при рождении, в младенчестве, так что ни одна не пикнет. Радуйся, пой - даже перед смертью. Это же тоже решаемая проблема: научить умирающих классные песни петь, давно же известно, что хриплый голос полон своеобразного очарования...

Но только сверх-техники в ближайшую тысячу лет не будет: мир явно запутался, изрядно разложился, начал мучительный поиск собственного хвоста, а в нем - естества и божества. Но потом все же на смену этим облезлым феодалам опять явятся молоденькие атеисты-техники-коммунисты и они снова будут шагать такими большими шагами, словно живут на Луне...

(Большая, кстати, смелость нужна для того, чтобы не предсказывать прогресс! Одной же светлой головы достаточно, чтобы навыдумывать больше радио, телевизора и магнитофона вместе взятых - и, может быть, осчастливить человечество. Но все головы будет затемнять одна единственная мысль: «на фиг ради этих охламонов так стараться? Зачем звездолет, если они всё равно только насрут на звезде? Да и откуда звезды, когда вся жизнь уже в подполе -  «таракан-звездолетчик»…)

***

Снова мне говорят «посмотри, как искрится этот снег и зеленеет эта трава», но я-то знаю, что и снег, и трава – прошлогодние. И слова стары уже, и моё знание – надо сделать шаг и перейти в Новый Год прямо сейчас, посреди этой зеленой жары, полной сверкания снега…

***

У нас на улице такой асфальт, что стоит музыку включить, как возникает ощущение, будто твоя голова на вертолете летит по незахоженному человеком мелководью, а вокруг леса и солнце… А музыку так легко включить, когда идешь ловить любовь, рыбку золотую...

***

«Чего ты эту дырку не заклеишь и эту потертость не замажешь? Рук нет для того, чтобы дома было хорошо?» - «Я, милая, медитирую, глядя на эти недостатки. Причем взасос - так что покамест даже некогда. Я же страстотерпец - зато, посмотри, в каком у меня глаза от этого порядке...»

***

Пьяницы - те же прокаженные. Я бы даже сказал, шпионы они. Или самоубийцы-хитрованы, после смерти умудрившиеся остаться на этом свете. Пьяница абсолютно ненадежен, он предатель и вор, причем очень высокого о себе мнения. Негры душой, они жгут ее огненной водой. У них всё вверх ногами, а не боком, как у обычных людей, которым лежать слишком удобно. Это просто гадины, пенящиеся срамотами своими – не знали немцы про их существование в таком количестве, а то присоединили бы к цыганам и евреям... (Облил проспиртованных кислотой щедро, не экономя, не надеясь сразу вытравить. Присоединился к бабкам с интеллектуальной стороны)

***

«Бога нет» – и без божества, без вдохновения тянулись долго дни его, потому что все вокруг были того же мнения. Но вот напал на человечка с «Богом есть» - и появилось вдохновение! «Бога нет! Бога нет!» Кого-то обожествив сначала, сверг затем - а Бог не найден остается…

«Бог есть» - но снова дни без вдохновения, вдохновение снова  только на войне…

Один открыл полБога и другой открыл полБога - и оба утверждают, что Бог недееспособен! Воюем за одну половинку Бога, но против другой Его половины! А должны бы помочь срастись в одно разрубленному Богу, есть же уже мостик...

(«Ты как пророк, побиваемый камнями» - «Камнями, словами и даже ракетами. Небоскребы упадут, потому что захотят прихлопнуть меня!»)

***

Серошинельный корабль, похожий на дым или очень густой туман. Он топит своих матросов, заставляя их сбегать по трапам на специально оборудованное дно. Он один такой в этом море. Потом все оказываются на берегу реки из крови среди кусков сырого мяса. У всех вдоволь спирта и закуски и никто уже не мордует делами, требуя последовательного выполнения тактики выжженной до дна земли...

***

Я ее - бумаги - лишь касаюсь - дальше она сама воображает. Белая бумага обычно представляет либо сахар, либо лед и ее высшим художественным достижением являются льдинка в сахаре и сахар во льду; на желтой замечательно кактусы растут, пыль столбом, машина едет... - не так ослепительно и сладко, но тоже интересно; на черной – громы, молнии и всякий мрак - это возбуждает; на синей - речи всё время о небе и Боге... - так и не пойму, кто же мне пишет, сортирный «скорее выключи кино»!..

***

Я спокоен и хладнокровен теперь, но только за счет того, что мне никто не интересен. Те пули долетели, наконец, и поубивали всех. Да, я охотник, а они только звери. Этим летом новая зима в когтях пуль моих. Перед сценой, как в пустом лесу, буду спать, дожидаясь сигнала к началу охоты...

***

…Рад мусор скорости и потому для ветра продолжает раскручивать планету, смело на машинах врезается в киношные картонные коробки...

***

Вошел в шкатулку, а она - там. Краснея от волнения, встречает.… Нет, это она за другого волнуется, он вот-вот должен подойти и встречу со мной ей надо уложить в пятиминутную коробку... А на втором этаже шкатулки другая мне зловеще улыбается: «люблю сегодня, но если не понравишься, то завтра найду еще десять  открывателей шкатулок  и скажу им, что живу  на улице «Люблю», присовокупив все свои параметры и адресные цифры, а именно, что 90х60х90 живет в квартире №50 11-ого дома, ожидая вас с 5 до 10-ти...» Дальше стоит строить этажи?..


***

За мной всё испаряется, все улицы, которыми прошел. Все те, кто понемногу испарял, теперь, как видно, терпение утратил. Деревья, люди и дома в невидимость уходят, и их уже не помню я... (Вот нынче почему облачность упорна как ворота…)

***

Смешны будут дома в пять этажей во времена автобусов - в шесть. Даже спичечные коробки - и те будут в три этажа. А уж квартиры - минимум в четыре этажа - а комнат нет, их никто и не считает. А посреди, на главной площади в сто этажей, будет расти огромное хлебное дерево в миллион этажей - прямо как лестница в небо...

***

Жизнь, казалось бы, не только на Марсе, но и между молотом и наковальней невозможна, так вот, поди ж ты: не успел этот самый своим молотом замахнуться, как на нашей старой наковальне успели и трава вырасти, и компьютер самоизобрестись, жаль, безруки и безноги…

***

Одни ловят преступника, а другие - хорошего человека, причем преступник - среди других, а хороший человек среди ловящих! Сценарий трагикомедии. Мол, тебя самого ловят, куда ты так разбежался…

Когда-то и где-то будущие трагедии были игрушечными, а древний хэппи-энд еще случится в настоящем, но пока, мысленно посмотрев это кино, я у себя дома на стуле притулился как проситель - у меня дома зябко и сумрачно, и в членах моих поздняя осень только  оттого, что по черному и холодному ящику решительно нечего смотреть...

Темнота. «Вы мне позволите пройти в туалет, почистить зубы, крысы, падающие капли и все те, кто здесь и сейчас  издает собственные звуки? Я и без вас весь день - и допоздна - смотрел сегодня страшное кино...»

В этой луже изучил  для начала десятка три героев и богатырей и кинулся в море людское - может быть, не утону, не сделав лишних и неверных движений и зная, что всё море дома обитает, и в коробках, раз у телевизора жизнь по расписанию...

***

Бог был на небе, но Он загнулся от одиночества. Стал Сына выдумывать, но и у Того не заладилось. Только Дух теперь витает -  чувствуете? Они были...

Казалось бы, большая улица и шума на ней много - почему бы и не встретить на ней кого-то интересного или хотя бы знакомого? - но дома стоят, а машины мимо едут и живых людей в поле зрения всего несколько десятков, что, конечно, ничтожно мало при нашей уничтоженности...

***

Одни не поверят, а другие даже не поймут, во что верить. Дождь. Каждый день - новый дождь. Дождь помогает думать об этом, но негде укрыться. Даже самая близкая ко мне личность высказывается о себе так: «я - мужчина в самом соку; специалист широкого профиля; мы, троечники, интересуемся жизнью». Дальше - те знакомцы, что занимаются контрабандной торговлей спиртным. Большое дело, но мне неинтересно. Мне, видимо, интересны только бумажки. Она, сострадая, но также  не веря, глядит из окна на втором этаже белокаменного девятиэтажного дома, у которого ниже на этой стене  вообще нет никакого окна, и на нее сверху льет не моя темнота...

Летней ночью думается очень хорошо. Ухожу в ночь и думаю, чтобы не быть троечником - по моим сведениям, все сто процентов троечников превращаются в тех или иных алкоголиков - я же вижу теплые иудейские тайны...
(«Ночь, можно я еще посижу?» - «Нет, иди спать, детка»)

***

Это в целом время такое - время неверия ни во что. Мечты о коммунизме и фашизме разбиты, а ничего другого в голову не приходит. Мещанствуют потихоньку, дворцы строят... - это долгие века может продлиться… (К нулевому году Рим  уже построился, и люди тоже строили дворцы, а когда всё разрушилось, началось тысячелетие веры в страх Божий, в невозможность ничего...)

***

Чертов Гуидо, бывший комиссар Каттани, а ныне хитрожопый ресторанщик, знаешь ли ты, что после 6-ой серии твоего последнего фильма мафия перестала уссываться и всерьез забеспокоилась?! Мол, всех уже уделал, а кино еще будет продолжаться?! Не на нас ли теперь поднимет свою вонючую лапу?! Хотя и целится по полчаса, и молодую бабу завел,  но ведь серии у него двухчасовые, может успеть. В общем, решили тебя убрать, хитрожопый...

***

«Убийц не убивать, а сажать пожизненно» - недурно, но еще лучше, чтобы и убийцы не убивали, а давали жертвам своим пожизненное нечто…. Но они говорят, что у них аффект, случилась драка, пьяный, деньги нужны были или девочки? Так надо таких же тюремщиков завести: пусть от убийц требуют, пусть пьют - и пусть убивают их все-таки, когда они им сильно не понравятся...

***

Чувства ее задержались на мне, но потом потекли далее. Средний человек течет, течет, течет - растекся б весь, если бы не привязка к точке собственного тела...

Каждый из них богаче, увереннее, физически сильнее меня – смирись, философ, что с забытым Богом ты строишь свой рай на задворках...

Ах, раньше я жил в великолепном мире без людей - они были лишь частью пейзажа. Я изучал себя. Достаточно странно, что этот изощренный и богатый «я»   стал прошлым...

***

Черт, они свое сознание расширяют скорее, чем я - свое. Баптистские церкви открываются даже в борделях. Прихожанок много, младенческими голосами поют о том, что на небо хотят - на отдых рядом с Исусом. Да, это тоже рай, когда у каждой ****и по Христу в постели. А культура как вширь растет? Уголовники теперь частенько и живописуют, и медитируют. Вслепую на теле Бога пиявками буянят, зная, что Тот не погубит, дав обет неубиения живого...

***

Девушки арканят меня так неумело. Намекают, что это любовь, но нет же - комедия. Ползут веревки назад, бал охоты окончен, над комедией любви я смеюсь виновато, победно и с горечью...

***

Бензин из машин полился. Почти у всех недержание и «ходят» прямо на улице, не успев ни до врача, ни до сортира доехать. Это авангард, наконец, прохудился...

Сэкономил минуту, перед машинами перебежав дорогу. Хочу прожить подольше. Но в следующий раз они на меня напали стаей и все-таки задавили мою минуту… (Но я остался совершенно спокоен, т.е. опять сэкономил)

Засадил художеством своё сознание, выработал там хороший, ровный климат… - т.е. вырастил сад в голове и всегда  живу теперь в мысленном саду… (П.С.: и хороший климат не избавляет от червей)

На каждый шаг найди трудность, чтобы не было ни стены, ни невыносимой легкости бытия - они так неплодотворны…

***

Чадолюбив и женолюбив - и потому к 50-ти будет обременен большим семейством. Не совсем дурак - и потому в 60 засядет за религии и теории... Что еще? Неудачи - и ненависть к тем, кто давит на мозоль. Но смелости нет, вся жизнь в ореоле бахвальства.…

***

Приблизил глаза к глазам, а не темно-зеленые очки к темно-коричневым очкам - любовь двух блестящих планет – но, однако, я уже не романтичен, а зорок и практичен...

***

Опыт - это как годовые кольца на дереве... Мы окольцованы опытом, и от него не уйти. Им мы крепки, когда колец становится  много…. Но вот что за дерево ты взялся построить, произрастают ли на нем небеса и аппараты летательные или же  твой потенциал – это только   бревно, брус и доска...

***

Сначала попалось авто, в котором, кого-то дожидаясь, копошилось целое семейство, затем прямо на земле пьянствующий мужик почему-то сидел с новеньким журналом и, наконец, девушка -  легкодоступная, разомлевшая по погоде, трижды на меня посмотревшая, писательство моё б прекратившая…

***

Сначала намазал краску местами, а потом стал вляпываться в нее. Местами - потому что экономил, потому что технология такая, а вляпываюсь - потому что суп, например, захотелось себе разогреть... Я потом ее снова намажу, а сам на дачу уеду - будет по-умному, наконец, и я совершенно не вляпаюсь…

Собрались и стали смотреть в одни и те же точки, но в разное время – непредсказуемость и карусель. Я легко нашел среди них свои мгновения и уединился в них, ни с кем не вступая в контакт непосредственный и одновременный...

«Намазал краску, а потом делал  па весь день по невидимым постороннему причинам. Причем, па, видимо, имели художественную ценность» - черт, наверное, я сойду с ума скорее, чем высохнет эта краска, призванная мной слегка облагородить мое обычное жилище...

***

Это лето пока как зима и что-то военное подменяет уже даже трамваи...

***

«Музыка из музыкальных звуков, живопись живописных видов, стихи на возвышенные темы... - всё это узкие области, освоенные уже и традиционно и авангардно, и вдоль и поперек. И загипнотизированным картинно-театральной реальностью нельзя не видеть уже, что вокруг лежат огромные миры, ожидающие художников-бойцов, музыкантов-пахарей и поэтов, сползающих с поставленных в узкой области диванов...

Студенты художественного училища - что от хижины моей неподалеку - к сожалению, обычно очень не нравятся мне. А: «проволоку бы делать из этих жестких людей». В: «эстетский авангард делать бы из этой проволоки...»

***

Родные пенаты, асфальтик, потресканный до мелких кусочков, вы как страна, прожившая тысячи жизней, проходя, я нежной травкой пророс в каждой щелочке вашей…

***

Если Бог не природа, то и природа не погода.

Как коршун набросился на новые диски «Кренберрис». Не знаете? Это птица такая, она кричит, кажется, тоже  «карр», километра за 32 от моего теперешнего района обитания...

А как меня мои любимые бабы «кинули»? Всё было очень мерзко.  Но все же  горд, что был способен влюбиться. Мой скепсис тоже прав мерзко... Так, что еще можно эпоксидным клеем заклеить?

***

Ребята кричали и стучали по железу, чтобы я проснулся. Виноват, сознание мое и днем временами уносится прочь. Но я открыл: над нами не потолок - этажи; потолок только бумага. Сначала полки, потом банки, потом 2-ой ярус кровати, потом потолок, потом - этажи. А о теле моем помолчим - слышите, вы, все, кто видел тело мое! Я же знаю, что худо набит мой мешок человеческим…

***

Оголтелые псы способны перелезть через забор. Кирпич тоже расколется, если его бросить, поэтому  на него можно положить  стекло. Подумав первое и вместо второго сделав третье, компотом после ужина сел за забором в гамак раскачиваться, на сон грядущий в тихий вечер слегка сходить с ума...

***
               
«Я народился на свет для того, чтобы познать туалет и влагалище» - «А я - чтобы душу зарезать. Тогда все убедятся в банальном - что существует и бессмертна она» - «Но после они опять пойдут в туалет» - «Да - кусками, в крови, еле справляясь со своим полным желанья орудием…»

***

Неделю мяса с кровью ждал в теньке комар и, наконец, оно явилось. Комар к нему рванулся, загудел, но мясо быстро шло, а сразу за теньком царило пекло, где в три минуты испарился б наш комар - вот почему он остановился - хотя и не хотел, прождав неделю – понаблюдать, как я ухожу в сияющую даль...

Шел и расстраивался, что нет по хорошему крутых людей на свете, на пути, но тут как раз повстречался один, он помойное ведро выносил - но это же брат мой, я, оказывается, уже к дому подходил...

***

Для поэта и гамак дурак, и рак дурак, и барак, и универмаг и даже саркофаг, свояк и кавардак, но любимым дураком все же является маг...

За первые пять минут нашей встречи она трижды употребила слово «зараза», потому что не столько любит меня, сколько переживает за прежние неудачи свои, и я сказал ей, чтобы не употребляла его: «низкопробное, от самых худших женщин слышал»… (Жаль, не сообразил предостеречь  еще  от «паразита» с «не дождется»...)

***

Меня погубят олухи царя небесного, что вечно теперь в гостях у меня. Вроде бы приходят лебезить, бестолочи, но, эгоисты, вечно устраивают погромы буддистского типа, то бишь городят ахинею...

Снова пол моей пошлости моет река страдания Бога во мне...

 Снова раскрыты те мои руки, из которых сама жизнь утекает...

Снова казалось, что были рука и река, но  предо мною опять только кукиш и пол вместо дна...

***

Неистов, но в галстуке. Честен, но при деньгах. Умен, но с газетой... (Я тоже хорош: люблю, но только по средам)

«Для чего пришла эта тварь?» - размышляла она, уходя и внутренне уже только мне улыбаясь...

***

Хотел поехать на пароходе, совершить, так сказать, турпоездку, но освещение на нем оказалось странное: слабое очень, оставляющее темными углы и призрачными коридоры... А потом напротив: очень  сильное освещение началось - и ощущение, что всё странно выбелено и даже люди в белых одеждах, похоже, размножились…

***

Человек изначально свободен и вроде бы недалеко от него изначальность, а если воспользоваться всею свободой, то, похоже, можно просто улететь в небеса, но вот иду я, а от меня все отвернулись и вокруг только чужая толпа на базаре, а свобода со мной и солнце зовет, но все же не могу от земли и проблем, от усталости своей оторваться, хотя уже так полегчал, что не смотрю на товары, благо пусто  в карманах...

***

Израиль зародился тогда как маленькое государство Истина посреди односторонних исполинов Вавилона, Египта и Ассирии, что подобны нынешним Америкам, Япониям и Европам. Зародившись, оно должно было вырасти и превратить исполинов в мякину, высосав для переработки из них горько-сладкие соки, но это не вышло, дрогнул еврей, маленький человечек и, начав кланяться, навеки согнулся в поклоне...

Заметьте, что Бог не дает величия одной и той же территории дважды. Что Египет сейчас? Или Персия? Или Италия с Грецией? Или Израиль? Разве что по количеству слов на одного человека заметно превосходят других, обсуждая невероятное множество планов...

«Где двое-трое, собравшихся во имя Мое, отколовшись от двух-трех исполинов, там Я посреди вас как новое государство Израиль» - множество мизерных Израилей существовало на свете после разгона евреев и каждый из них был так прекрасен, что стоил и фильма, и книги, но вряд ли о них повествуют те, кто корчит из себя исполинов...»

Еврей, ты драгоценный камень, что деньгам поклонился, ты объем, что предпочел плоско лежать на земле - и теперь тебя жалят все молодые побеги, что ты не успел расстрелять, пока семя их летело к тебе на земле...

Сначала Бог сотворил человека по подобию Своему и подобие Его было меньше Его, потом человек сотворил машину по подобию  своему и подобие его было меньше его и умер Бог, как только сотворил человек подобие свое, потом  машина сотворила вещь, подобие свое, которое  меньше ее и умер человек, потому что он слишком велик для нее...

Но и обратный процесс идет по второй колее: сначала из хаоса возник тот, кого мы называем зверь. Зверь есть подобие хаоса, но он больше его. Затем зверь сотворил человека в себе, и это подобие его тоже было больше его самого - и умер хаос, как только зверь сотворил человека в себе. Потом человек сотворил Бога в себе, тоже сумел сделать то, что больше его самого и тогда умер зверь в нем, и исчезла сама память о хаосе...»

 (Итак, в конце времен боги населят вещи, справившись с ними, а машинами овладеют те, кто воспитал в себе человека?..)

***

«Команда Кусто» - выкормив тюлененка, они, однако, залили весь мир океаном хвалебных слов о себе...

Не раздавив червячка, орлом взлетает дерьмо человечье, что несколько ранее сожрало быка…

Вообще, так замечательно проповедовать дикарям - всё время читаешь букварь, где всё понятно и правильно - что хочется, чтобы те были всегда... Атакуют друг друга букварями своими там, где соперник еще в дикарях. Скоро все будут изрублены букварем на кусочки, и тогда повсюду будет полный кроссворд и букварь...


***

И еще: земля, подобная хаосу произвела растение, подобное зверю, а растение произвело  плод, подобный человеку - от плода же произрастает тепло, покой и восхищение, подобные богу, которые не нужны лишь тем, кто уже умерли с голоду...

***

Сообщил мне две вещи: что люди пред Богом букашки и что Бог более любит его, чем меня. (Да, видно, себя из букашек он исключает...) - «Нет, милый мой, на букашек Ему дождем наплевать, да и в отношении нас Ему важны только наши дела…»

***

Член - это и есть тот самый таинственный «сатана», который спал с неба. Для него нет ничего отвратительного, потому что  поганец, но с другой стороны он сохранил всю предельно небесную нежность...

Проще всего превратить людей в евнухов, но вряд ли это лучший выход, чем превращение их в наркоманов - к тому же, женщины примутся мастурбировать и воображать любимого сатану...

***

«Сделал то, что подвернулось под руку, пошел по той дороге, что под ногу легла»  - всё это сон, конечно, поэтому хожу и делаю, не обращая внимания ни на дороги, ни на дела, сосредоточившись только на тех во мне и повсюду, кто стоит с пустыми руками, озираясь тревожно…

Не измениться тому, кто уже окружил себя способными подтвердить его правоту. Как мнимости обходи тех, кто, сбившись в кружок, любезно кивает друг другу. Все настолько убедительно считают себя хорошими, что поневоле начинаешь верить, что уж они-то не сядут на шею, а когда ты пойдешь за ними, не задерут носы так, словно в руке у них  поводок…

Ад соорудить очень легко - достаточно показать человечку, что он, всю жизнь считавший себя правым почти во всем - почти во всем неправ. Их до ада унизит великолепие подлинной  правоты…. Но они упорны, они всё упорнее и каменнее будут прибивать над вратами своего ада вывеску «рай» и объяснение  «временные трудности»; борясь с огнем, они исчезнут в каменных вратах…

(Да, всё так, но выше голову: люди всё же способны дать то,  что им ненужно и сделать то, что им легко - часть ненужного нужно мне, часть легкого трудно мне…)    

***
               
Тяжелый на подъем разработался вдруг и теперь у него трудности с остановкой - носится как угорелый, поджигая всё вокруг перестройками…

***

Подарок - камнем в окно. Зарплата - копейками по огромному полю. Тогда и любовь - через третьи руки, с оказией в виде подарка и с условием сбора зарплаты…
(И  за занавеской  вдруг не выдержал кто-то – исповедник заплакал - а я  так даже не знал, что кто-то есть за занавеской. И откуда он узнал про меня, про любовь мою правую и славную, но несчастную и нечестивую? И верно ли понял узнанное…)

***

Говорил с ним приветливо, но когда заметил, что  тайком  задирает нос передо мною, сказал ему с настойчивостью: «…но о том, что ты лучше меня - и не думай об этом!»…
(Нет, не сказал, по обычаю своему не дыша и не  смотря прошел все безнадежные места…)

Спрятал глаза - проиграл; отвел - ушел от борьбы. Почти все кувалды хозяевами гостят у меня, даже стучат по столу - не зная, что я уже почти вырастил бриллиантовый лом...

***

Задрав голову, считывал мысли с верхушек деревьев - но только на фоне вечернего неба. Никак не помудреть мне до вечерней усталости - не поднять головы до верхушек, пока тело не повисло и не скрылось в траве...

***

Видно похоть ударила в голову - всех женщин вижу в розовом свете. То же вино. Любую способен выебать. Всё равно же нет понимания, а вместо светлых дел - карьера плюс деньги. Они сами мечтают только об этом. Зациклились.  «Нужно лишь, чтобы вкруг кровати был достаток»  Наплевал член спермой на любовь. Брызгает как вода из кипящего чайника. Погибли б из-за него -  якобы ради будущих поколений - если б не мука и  засуха после. Всё  - уродство, т.е. розовый цвет - мечта и обман. И почему я обманываюсь снова и снова? Черный, словно в нефть нырнул. Переехал секс любовь на машине и разрезан им шарик пополам, на две половинки, две ягодицы. «Спустился в ад, в секс и там проповедовал». Но я доктор, с которым все принимаются спорить. Я доктор, заболевающий от каждого больного - пораженный его здоровьем...  Ладно, всё - подслушивать строевым шагом подходите, и подслушивайте, как по спаленке своей одинокой я зачем-то двигаюсь в строю...

***

Чего эта женщина суетится, хлопочет? Благословляет убийство. Мол, справа заходи. А вроде бы мягкая женщина. Правда, это всего лишь убийство быка, но разве не может она, например, сговориться с любовником и мужа убить? -  оставшись такой же приветливой, нарядной, желанной и доброй...

***

«Семьи не хочу - хочу, чтобы была у меня женщина, к которой можно прийти… - ты понял?!» Мудрец. Из лучших приятель. Неудовлетворен жизнью своей, потому что  еще не попал в халявную нишу. А при удовлетворении с удовольствием игрался бы с мыслью о Боге... - «А как же романтика?» - «Романтика не нужна - мешает делать дела». Романтика - это крылья, что мешают лишь ползучим делам. «Бог» - это романтика. Мне всегда будет хотеться любить, чтобы сбылся хотя бы какой-нибудь сон...

(Люди ограниченны, потому что каждый уверен, что ограничивает  себя наилучшим)

***

Если ты один, то утешение в том, что в одиночку легко ускользнуть, а если вас много, то ободряйтесь тем, что вы можете уже где-то и рвать всякие сети...

***

Цирк «Христос - Спаситель мой», поп-ансамбль «Мой Иисус» и даже ракетная батарея имени Христа Иисуса. А про христианский бордель я уже говорил. Безупречная репутация. Кажется, я в раю,  потому что встретил еще и миллион очень ярких и святых попугаев, которые вообще живут как коммунисты, если не братья и сестры...

А с другой стороны появилась не только ложь во спасение, но и христианская неправда, христианское умолчание - с уходом от ответа - богоугодное воровство и даже - убийство, а также божественное прелюбодеяние, о котором я уже говорил, и просто милые хихоньки...

***

Пытаясь не сгнить, я всего себя обложил Богом, но люди  прорывались ко мне и пулями, и языками, и кулаками, и гениталиями своими. Они лижут меня как труп – гиены…

Снова розовые, зеленые, синие и золотистые облака перестали укрывать меня, опять я  снизился до того, что вижу обычных средних людей: огромное поле лежащих на тонкой подстилке. Жестко как на нарах…

Я - грешный бог, а не грешный человек, я не могу избавиться от грехов, но  не хочу и лишаться звания бога, всеми силами стараюсь не спасть с неба, на которое допущен возлюбившим меня Богом, но для сатаны, прицепившегося снизу ко мне, ****а сияет как солнце и ему хочется плодить жизнь там, на земле...

Человек - это место на дороге из праха к сияющему  Богу. Бог проложил эту дорогу во мрак,  потому что в нем  погублены миллиарды людей, дерев и трав, но прах,  в свою очередь вцепившись в нас, вознамерился погубить и самого Бога. Я чувствую, что вышел из праха, потому что поминутно возвращаюсь в прах, будучи вырван из рук  Бога, который не может меня удержать...

(А иллюзия думает, что если она повторится тысячи раз, то станет реальностью!)

***

А миллионы сторонников моих покамест не собраны – бродят где-то сами по себе, с утра исповедуя христианство,  с обеда – уже буддизм, а к вечеру молчком склоняясь к сатанизму…

Присутствие денег позволяет, конечно, превратить жизнь в приключение, но отсутствие их позволяет сделать то же самое. Причем с деньгами я бы блудодействовал на пикниках, а без - мобилизуюсь и, значит, превращаюсь в сильное существо, возможно даже в человека...

30-ти лет воцарился я в квартире своей - когда родители мои в другую землю переехали - и делал я неугодное в очах Господних, грыз семечки и смотрел телевизор и потому попустил Господь быть мне окруженным вавилонским войском из блудниц...

 Одна легко полюбила, легко предала, другая так и не полюбила никогда…. И я не смог никогда - потом-таки  она пришла, но было  поздно, я был уже увядшим, безнадежным…. Кажется, она теперь женщина приходящего кого-то…

Коты крыс не любят, ну а крысы – котов. А собаки? Они тоже не любят - и котов и крыс - и опять же взаимно. «Нет любви в мире» -  проповедовала крыса…

«Могу жить и в богатстве и в скудости духа» - в скудости, например, книжки читаю или немецкий учу. Или просто ковыряю в носу...

Он сначала глубоко ошибался, потом неглубоко ошибался, потом высоко ошибался и, наконец, почти согласился, но все же устремился вдаль и вширь, к новым ошибкам...

А он в кухне ошивался и около стола ошивался и, если я давал ему мало, вскоре он опять везде ошивался, но, наконец, всё же  свалился и во сне хотя и голодным, но счастливым вдаль и вширь устремился...

А во мне, мне кажется, снова молоденькое счастье. Как лягу, сразу солнышко светит, и бабочки подлетают, а как встану, сразу бодрая музыка звучит. И я, конечно, тоже вдаль устремился и на такую ширину руки развел, что  уж не знаю, как в них еще никто не попался, кроме тех, что так ошибался и везде ошивался…

***

Постамент - дорогой апартамент...

***

Человеку бунтовать против Бога так же нелепо, как траве и деревьям - бунтовать против солнца. Да и способна ли к бунту трава?! Топорщится только...

***

«Я ищу свой причал. Я отчалил от тех, кто молчал» – Наумов. Если бы слово «молчал» не рифмовалось с «причалом», то он бы не отчалил?! Или не искал бы причал?! Ощущение  случайности  смыслов  возникает... («Чего он кричит?» - «Пытается то ли  других заставить слушать себя, то ли себя - не болтать...»)

***

Сначала детки, что злы более непосредственно и талантливо, потом помойка и ее шерлокхолмсы… и, наконец, в вагоне поездка, но и там не люди, а такое барахло... Все же пытаюсь исполнить все заповеди: не ворую и не лгу кондуктору - взял билет и точка – мысленно не прелюбодействую  с местной девушкой и не трогаю  зловредного верзилу. Да и маму с папой, в общем, тоже уважаю...

(Жизнь такова, что все-таки приходится мириться, если делаешь что-то хорошо - а не отлично. Хотя это «хорошо» находится рядом с нейтралью в 3,5 балла, что уже совсем неудовлетворительна…)

***

Раз в руках евреев чуть ли не 70% мировой экономики, то не они ли при помощи компьютеров правят миром и  бравыми американскими парнями с на фашистский манер засученными рукавами. Вся надежда только на то, что евреи как люди очень трусливы…

Евреи не тусовочны, они семейны, существа родовые…

И какой «авангард» - просто миру всучили мертвечину, уверяя, что она и выглядит красиво, и стоит дорого... И какие тайны: блат, диплом и деньги - вот и вся троица...

***

Сегодня не ругаться так трудно. Молчу со страшным трудом, напирает изнутри всякая гадость… - вот так и хорошее, наверно, можно заставить себя  говорить, превозмогая, правда,  уже другое молчание...

Иду и, на людей не обращая внимания, всем букашкам отрываю по ноге - чтобы прочувствовали, каково это: быть, как он, не всеногим... («он» - покалеченная первая букашка)

За такую откровенность стоит прибить, но за такую честность надо уважать, поэтому выбираю непонимание - за такую сложность...

***

Любит-то любит меня, но без решимости - без решимости и желания воевать любовь умирает как шарик одноразовый...

Предпочитают не любить не только меня, но и того в себе, кто говорит и выглядит как я. Ему вообще туго приходится: каждый день видит, что они предпочитают общаться с кем-то другим в себе...

«Классно делать свое дело и быть порядочным и в служебных отношениях и в личной жизни» - чем нехороша картинка? Но я вот вообще философ, художник и новатор, а все же мне каждый день заскорузло и скверно - душа...

Приходят позвонить, поговорить (тот, кому звонят, допустим, в отлучке), закусить (тот, кому звонят, все еще не явился), жизни меня поучить (занята линия), переночевать (тот, кому звонил, никуда не позвал), ну и деньжат подзанять (тот, кому звонил, отказал). В общем, много у меня стало приятелей благодаря телефону с тех пор, как жизнь убыстрилась и подорожала...

Вокруг  тот самый пейзаж, на который - за 30 лет убедился – совсем не стоит смотреть: бурьян и ржавое железо. Полузакрою глаза и расслаблюсь до призрака, раз и иду от него на такое неважное дело…

 Бог милостив только к делающим что-то ради Него - пусть и с грехом пополам. Он милостив к убожеству смелых, что решились поставить себя под свет абсолюта. Прочие тоже без конца  получают чистый лист, но для них это только пустота и скука - они не ценят прощение, и каждый день заново марают его...

Американское кино - просто, как Н2О. Часто уже в самом начале ясно, с кем спарится главный герой - с кем «переспать», «трахнуться» ему предписано формулой...

«Те-то любят, но у них не так много и ума, и красоты. А у кого побольше, те уже сомневаются в эквивалентности обмена…» - купля-продажа любви...

Приятель - обуза, но ведь может помочь  телевизор перевести на том самом своем маленьком авто, на котором он сейчас ко мне так досуже заехал.  И подруга - обуза, но может с сексом помочь. В общем, выполняю свой долг, а после с подругой смотрю телевизор, готовя для лакомки новое блюдо...

На дураках нынче не воду возят, а «урожай» с дач. «Хорошо хоть плохой, что ли...» «Вокруг нет ни одного умного лица и, значит, я тоже дурак». «Только умный догадывается, что урожай яблок - это та же вода...»

Она - маленькая теплая курочка, с почерневшими от угольной пыли скверной жизни глазами...

Он - обалдуй со строгим лицом: мой гороховый суп ему не пришелся по вкусу...

А я «тонкий и легкий», как восторженно одна культурная дама моему брату сказала - что выдает себя за меня во всяких торгово-культурных конторах - но мистификатор, супер-эконом и одиночка-безкурятников...

Пьяницы - горе-дельцы: что добудут с помощью нечистых делишек, потом пропьют из-за нечистой совести. Не всякий грех простой водой отмывается, для многих нужны спирты, растворители…

Сияю лицом, но чернею душой в компании чернушников с сияющими лицами. Подозреваю, что за каждым солнцем засада, пригоршня черных стрелок и сам, в итоге, втягиваюсь в эту гонку дипломатии и вооружений…

Небеса голубые, но пока по-прежнему серы и я, и река... Нарисую-ка я небо как победу голубого над всеми другими чистыми цветами. Это была – и будет - такая сияющая, новенькая битва...

А вечером смотри на редких деревьев на небе письмена первобытные…

Некто прицепился к ковчегу дяденьки Ноя и тоже уцелел, под дождем взобравшись на его плоскую крышу без малейшего укрытия. Питался он, кажется, всякими прочими пловцами, был очень ловок, силен и потому по-настоящему замечательно проявил себя в той экстремальной ситуации... И что  же потом? Потом он исчез, растворился в лесах на горах и потомство его до сих пор в слепых невидимках мотается, становясь видимым и зрячим лишь при контакте с предметом. По слухам, особенно любят они опираться на дерево и  созерцать допотопную жизнь наших улиц...

Мне уже намного скучнее стало оттого, что и в этой – любовной -  местности никто, никто,  оказывается, не живет на столь великолепной передовой - все только тылы разукрашивают и я с трудом, трудом не посылаю всех в задницу...

Я раньше круче был, а не сейчас, но - только в отношении себя. Пора вспомнить эту былую крутизну и распространить ее уже вокруг, на всех моих знакомых. Как начну косой огромной махать, так сразу засядут в тот затвор, в котором я раньше десять лет просидел, лишь о жизни и смерти раздумывая...

Я выдохся как раз тогда, когда выплыл из гавани в открытый океан. Придется утонуть и приземлиться на одном из обычных четырех-пяти-шести  материков. Я пока даже не знаю, сколько их точно. Буду там только бездумно рассказывать сказки...

Попросил об  услуге свою могущественную тетю. Культурная   тетя не стала отказывать, а попросила «что-то сделать» свою могущественную организацию. Добропорядочная организация тоже не отказала, а попросила «что-то сделать»  организацию не такую могущественную и зависимую. Та, будучи в здравом уме, уже не стала услугу мою перекладывать, потому что увидела в ней самые разнообразные выгоды, и прямые и косвенные. В общем, выдала мне кое-какой суррогат, взяв много больше... (Типичная история: культурно и добропорядочно чувствуют себя две организации и одна дама, а я опять только доносы пишу…)

Сначала расстраиваться, что не печатают, потом - что не читают, далее - что не понимают прочитанное, а в конце вдруг расстроиться от подозрения, что совсем не то написал. «Не случайно всю жизнь я расстраивался от того, что совсем не писалось...»

Считал его претенциозным и элегантно-зловредным долгие годы, пока не увидел однажды мальчишку, испуганного опасением, что сейчас дядя возьмется за шкирку. Сразу стал человеком, простил ему всё и себя обвинил в достаточно многом...

Оказывается, в эту пору жизни своей я обязан быть скучно спокоен… (Не опасайся, что так ни девушки не увидят тебя, ни деятели - продуктов, тобой произведенных…)

И те, и другие думают неправильно, но если первым неправильное помешало полюбить меня, то вторым - помогло! Но горе опять же и тем, и другим, не может получиться  хорошее, если думаешь ты что-то неправильно...

Она уже целый год, лично будучи со мной не знакома, любит меня...- как во сне. Люди частенько вот так цепенеют и консервируются. А потом случится толчок, и она проснется с кем-то другим и в нынешнем существовании сна своего - временами даже болезненного - усомнится...

Сначала выдавать себя за другого, а потом стать другим. Стать не лучше, не хуже, а просто другим, изменить тип своей личности. И всё ради чего? - чтобы подстроить свой тип под нее: по расчетам моим тот другой вполне может ее в ответ полюбить. Да-да, этот монстр ее жутко полюбит...

Ни пляжа, ни девушки... Т.е. пляж-то доступен, но без девушки - скучно. И есть еще мелкие девушки - это разве купанье... Нет, чтобы поумнеть, наконец, не будет отпуска нынешним летом; нечего говорить мне «ха-ха», с блаженно-дурацкой улыбкой в мелкую воду входя...

На людях у меня тайные позывы к рвоте. Скорее противно, чем приятно всё, что они скажут; похвалы, например, всегда очень противны – обман же, и только. А в одиночестве у меня такой жар, словно я печка. Пытаюсь избавиться от лишней энергии с помощью поджога бумаг и общаюсь с улыбкой прямо посреди рвоты...

***

Устал, нанырявшись, и потому назад, по дороге домой иду осторожно, желая не сбиться и с мысли дороги, чтобы дома наказанием за расхлябанность   в  мое отсутствие не случилось воровства и пожара. Впрочем, как и плохое, хорошее тоже витает повсюду и пахнет водой, я слишком слаб и восторжен и поэтому также иду осторожно на тихом закате...

***

Большущий дом - вроде хорошо, надо завидовать, но участок-то мизерный: «у такого дома земли должно быть двадцать соток, не меньше, иначе он гермафродит, уродец с огромной головой и хилым тельцем». («Им наплевать» - «Нет, мне, главное, завидовать не хочется»)

***

Сживались в ссорах…
«Между нами трения» - истирающие несовпадения, причиняющие боль…
Провоевать скорее всю войну, чтобы сдружиться как русской с немцем…

***

Опоздал, не состыковался, и сразу всё развалилось, теперь надо ждать то ли час, то ли два, и непонятно где, раз заперто - в фойе дурацко, а на улице солнцепек и, разумеется,  ни одной лавочки... В итоге, забрел в какой-то частный сектор, где к забору привалился, кайф ловить в теньке, в бурьяне пустошь обозревая словно поле. И вроде бы поймал кайф, обозрел некое кино с собою в главной роли, но после увидел на спине гигантское серое пятно от этого дурацкого забора – а ведь уже   встречался с ним с людьми, пытаясь сделать вид, что всем доволен...

***

Я уже железно не верю в нее: «железо - это, я вам скажу, классная штука. Я с ним дома опять Голландию завел и даже развожу цветы...»

Отменно приветлив со мной, но замечает мою усмешку и становится сдержан и подозрителен. Что делать, так я помогаю им меньше фальшивить…

Одинокая сентиментально-уродливая тетя на пляже Борхеса читает – да, мудрости ей явно не хватает…

Жажда хэппи-энда, конечно, отличается от жажды справедливости, но все же я сочувствую и ей: «правильно, не дадим хотя бы на бумаге и в кино победить не тем, кому так надо». …Давайте, все станем писателями и режиссерами, мечтателями за пуленепробиваемыми стеклами, и в то же кино примемся ходить как друг другу в гости…

Надоело жить днем  - за тридцать лет - переехал в ночь бесплатно. Надоела дневная Татария - переехал в ночной Татарстан  бесплатно. Населил его знакомыми людьми, что днем вымерли, а ночью спят, сделал всех хорошими - бесплатно...

Думают раз в сто меньше, чем нужно - вот почему на два порядка зануднее, чем треба поклоняются Богу. Мол, Ты уж прости нас за то, что мы избегаем всех «спорных вопросов» - которых - чувствуем - столько, что любые храмы развалятся, утратив начальство единства... (Я, например, прощаю. Я же многому у них хочу научиться. Отлично плавать и нырять, например; и петь обычное пение (примерно так же это делается, как и плавание с нырянием, я сегодня это понял - а ведь тоже уже сто раз об этом, казалось бы, думал...)

«Отлично» - это когда удивлен сам себе. «Хорошо» - это когда удивлены только другие, а сам лишь удовлетворен и согласен, раз «что-то, все-таки, вышло»…
(А «удовлетворительно» - это когда удовлетворены и согласны на заурядность твою лишь другие - троечником быть не хочу...)

У меня не мания собственного величия, а мания ничтожества обычных людей. Человек – бог, превращенный в мусор. Земля - свалка, на которой эти отходы без конца что-то строят. А я пока лишь червяк, пытающийся выползти из мусора... Никто не протягивает руку! Все  норовят переехать! Они капитулянты глубоко эшелонированные, контуженные и оглушенные с самого рождения миром огромного взрыва...

Ах, потом ты поймешь, что жизнь никогда не бывает удачной. Каждый день ты как партию в шахматы играешь с невидимым компьютером, и он обязательно побеждает, и ты опять падаешь, до утра мудрея и теряя сознание...

Ах, и писанина тоже никогда не бывает удачной. Мы верим, что удача сопутствует нам,  пока лишь не забрались в ловушку поглубже. Дальше хочется только кричать «кончайте! откройте!»...

(На этом слове меня настигла паника: заметят, что пишу, что я чего-то прямо на дороге, на улице пишу - и подумают про то, чего это я пишу такое, интересно. Ну, уж ты придумай мне оправданье, дядя, ты же не зверь, теперь я это вижу. Может, вон то расписание электричек  себе пишу или диссертацию, где меня наконец-то осенило, или письмо несуществующему до околицы и околесицы другу... Не шпион же, здесь только рельсы, дуги и мосты. И кусты. Проверь кусты, на всякий случай - всякое бывает, в запрошлый год  во все кусты кидал чего-то. Но ныне - нет, ныне у меня другое: я подряд на всех лавочках сижу...)

***

Лучшее место в лесу: сосны и песчаная дорога. Причем дорога есть, а людей нет: с людьми все места худшие, а бурьян как люди. Молодец, песок, песочек. Спасибо сосны, свет и сосны...

А в автобусе на обратной дороге все друг другу говорят «привет», а мне – нет, я незнакомый (одна телка, тем не менее, сразу глаз положила, плюс еще две развернулись в раздумье). Причем автобус-то  могучий, турецкий и мне непонятно, как это только водитель, что водит же классно его, такую ахинею несет, когда  я через переднюю дверь опять выхожу на дорогу, куда из леса регулярно вылетают стрекозы...

***

Жалобы свекрови на сноху: «после свадьбы ее как подменили. Такая ласковая и тихонькая была, а теперь ей слова не скажи, на каждом шагу перечит». Жалобы жены на мужа: «только в постель таскает и больше ничего. Готовка, стирка, магазины. Ну и свекровь - сука старая...»

***

Увидел того, кто как я пожилой, но в этом магазине все сдавали бракованный товар, и я вышел обратно  на улицу, где каждый прохожий, однако,  тоже пребывал в состоянии шага назад. Подумалось, что и я до половины  всё сделал неверно, а теперь уже не исправить и потому даже не хочется исправлять... Лучше наращивать агрессию,  вслух говорить «привет», а про себя - «привет, хрен моржовый. И прощай, я спешу из звуков шагов наших сочинять совсем новую музыку, и она пока никем не испорчена...» (Последнее, кстати, совершенно серьезно: в музыке будущего будут звуки всех разновидностей)

***

«Это разве мужья - то спортсмен, то художничек! Несерьезно, и  не для жизни! Так всю жизнь без денег просидишь! А они тебя еще и бросят в итоге!» Даже меня убедила - это я «художничек» - и теперь мужем при ней будет экономист и снабженец, а также поэт, но, кажется, еще и мухлевщик, и пьяница старый, а я только бабник и жмот. (Нет-нет, пока мужем спортсмен...)

Крик за стенкой: «ебись по нормальному!», мысль во мне: «я - существо обыкновенное»… (В автобусе, в двух трамваях и двух троллейбусах ездил сегодня, там с меня стерли все слова и картинки. А женщину без любви потруднее содержать, чем домашнее животное...)

***

Опять гляжу на «Новый мир» журнал. Ну и старая же сука. И не надоело  же ей «давать» бытописателям и словесасплетателям, племени никчемному, зверомордому, лопоухому и евнуховому. Хочется в Москву поехать - редакции громить (их там несколько таких, зажившихся три раза по сто). Иногда даже кажется, что кроме милиции никто не остановит...

Есть два мифа: о божественности женщины (у эстетов) и о мудрости народной (у народников) - две главные чуши несусветные. Не спросясь,  обожествили суку и бревно - они б признались вам, что вечно, старо несмышленыши...

***

У меня приятная, но дешевая рубашка. Поэтому улыбка хотя и приятная, но тоже дешевая. И бунт мой, и уверенность моя, которые улыбка сопровождает и прикрывает, тоже, значит, дешевые...

Вон Солженицын сидит и читает газеты, отыскивая в них статьи о себе и сразу в уме сочиняя ответы. А вон Раджниш, да, это он, тоже сидит и тоже ищет в газетах себя. Рядом сидят, а про «собрата по перу» даже никогда не слыхали! Некогда! Столько проблем с ответами теми же. Это мне делать нечего, вот и наблюдаю за ними, зная обоих в лицо, а толпа тоже взглядом мимо проходит, не зная и очень спеша, потому что еще без газеты...

***

Вспомнил, что раньше нам надо было входную дверь не на один, а на два замка закрывать - удивительно и сомнительно... - вся та жизнь под сомнением…  (В настоящем своем мы постигаем, что есть реальность, будучи окружены толпой призраков из прошлого и миражей из  будущего)


***

«Жалуется на непонимание». В ответ презрительно-надменное: «ну вот еще, жалобщик. Прекрасно мы его понимали...»  Узнав об этом диалоге, криво улыбнулся: «что ж, пусть теперь тоже жалуются на непонимание»...

***

В ней фигурки, одни из которых стреляют в меня, а другие - гладят. Похлопал я ее, например, шутливо газеткой по попке - выскочила фигурка, которая стреляет, но следом семенила и та, что гладит, словно они размножаются от выстрелов или ласк. Но чтобы победить человека, нужна большая армия таких муравьев. Я мечтаю, что ею завладеет целая армия ласк...

***

Вдоль дороги  справа потянулся безрадостный серый урбанизм, и мне захотелось выколоть  свой чудесный правый глаз, чтобы лучше одноглазым дойти... «Завод, что толку, если продукцией своей ты приобретешь весь мир, а душе всех проходящих мимо тебя повредишь? Какой выкуп ты дашь за душу мою? Смотри, придя к власти, я заставлю всех вонючих и ленивых слесарей переквалифицироваться ненадолго и в качестве немедленной  компенсации высадить вдоль всех  бетонных заборов с колючкой  настоящие  цветочки и ягодки… («Лучше продукцией моральный ущерб заберу!»)

***

Придется пошуметь, бунт свой в масштабе один к одному показать, может быть, даже «послать»! Хотя и знаю, что шум ничем не лучше молчания, но только тогда между, наверное, что-то возникнет...

Истина - соль земли, но люди истины - это не только соль, они тоже - житейская пища, просто им ее посолить удается. А другим - нет, у них или сахар, или перчик, или масло... - что угодно – и без соли  выходит по-своему вкусно, но фальшиво, неверно, непросто...

Если человек или организация ведут себя со мной плохо - неумно, недобро - то я их просто зачисляю  в ослы или козы – с которыми  могу с совершенным хладнокровием общаться. Я осла могу и пнуть - а недавно их и убивать научился, даже в глаза не называть человеком...

***

В свое время мы неудачно, не взаимно друг друга любили, и она откусила мне руку, отгоняя меня, когда любил я, а потом я, кажется, тоже нечаянно ей что-то откусил - кроме руки, просто нечего - отгоняя ее, когда любила она... Удивительно, но все еще можно обняться и сложить наши руки. Еще даже нужно поровну руки сложить...

Да, страсть ушла,  ясное небо теперь,  ирония есть мягкость абсолютно жесткого абсурдиста.  Страсть моя уже вложила себя в мира китайскую стену и заокеанский небоскреб - хотя и не пробила в ней дыру и не открыла в нем двери, но все же след остался, звонок будет звенеть теперь долго и всюду, на всех этажах... Просто люди  слишком не люди пока и не стоят того, чтобы слепнуть от страсти…

Пока я не пьян, мир слишком холоден, непонятен и неподвижен - это не я, это он во мне оживает сейчас. Мне не хватает энергии, как инвалиду ноги, я как протеза жду с неба в виде бутылки кометы...

Приснилось, что та, которую раньше столь долго не мог разлюбить, на самом деле жабой являлась. Что ей просто лестно было, что считают ее человеком-царевной, да и кровушку любила попить - вот и держала меня при себе, якобы сочувствуя, жалея, и даже задержаться в человеках намереваясь месяца на три для пробы. Т.е. я уже давно догадывался, что она жаба, две другие - козы, а четвертая милая  вурдалачица-оборотень, но с этим сном на мой запрос подтверждение уже из высших инстанций пришло…

***

Что-то она мало пишет теперь. Похоже на то, что в лаврах, как в лесу заблудилась... (Ну а я не в состоянии следующий текст написать, если предыдущий не только в печать, но и в унитаз не торопится)

Бабы - всегда арьергард, существа элементарные и  вторичные, но  большая часть мужиков тоже по сторонам в осадок выпала… - кто же тогда всё полезное сделал, придумал?! Видимо, где-то  впереди есть какие-то одиночки, что похожи на козявки, возглавляя эти огромные армии присуседившихся да пристроившихся...

Не удивляйся тому, что они столь тупы и недобры - их отцы и деды вообще палачами и бюрократами были. У них даже те «хи-хи» и «ха-ха», от которых ты так унываешь, не каждый день нарождались, а теперь вокруг все-таки  уже веселое море...

***

Нет энергии и оптимизма - и сразу творчества нет. Поэтому делаю физкультуру: разгоняется кровь, а в крови  всегда энергии и некоего дымного  оптимизма в избытке. Да, теперь  добиваюсь духовных вдохновений даже с помощью простой физкультуры...

***

Незнакомая дорога - якобы, очень трудная. А на самом-то деле уже со 2-го, 3-го раза даже провожатых не нужно, чтобы пройти самому. У каждого своя дорога - якобы, очень трудная...

Моя дорога очень проста, но без провожатых я двести раз сбивался, открывая ее - и еще не дошел до конца...

***

Сложная философская теория на тему, почему нет у него чудес бескорыстия...

Он то падает, то стоит, а я то иду, то стою. Падение есть движение назад и я стою, когда вокруг все падают, потому что мне туго приходится. «Встань, чтобы я смог идти»...

***

Никак не могу привыкнуть к тому, что ящики разговаривают, а  бумага словесна, умна. «Чудесная тара» - и я как под гипнозом открываю рот и слушаю, к примеру, новости...

***

Жизнь есть на всех планетах абсолютно - разумеется, в пределах нашей избранной солнечной система - просто формы, формы везде разные, вот мы друг друга и не видим. Причем, на Венере, например, и народ получше, и Бог к ним чуть ли не ежегодно послания шлет, да и Сынок Его там, считай, что прописан. Если постараюсь здесь, может быть, принят буду туда в следующий раз, а там и до рая уже недалече - касания груди огненного Бога, чья голова всё равно невидима...

***

Ах, когда я устал и руки имею грязные, у меня совсем другая мораль, примерно настолько же грязная и уставшая. Я сразу делаюсь очень тупой и уже не пролажу в игольное ушко и, чтобы все-таки радоваться, прямо с полу подбираю всякое зло...

***

Давиду-победителю (хотя и с изъянами)  наследовал Соломон, который пожал плоды побед и храм построил, но он уже не был оптимистом и победителем - в результате чего о внуке Давида просто нечего сказать, потому что начались поражения... Не так ли и в следующую эру: Христу-победителю (не настолько безупречному, чтобы не быть искушаемым сатаной) наследовали апостолы, которые пожали плоды побед и основали общины, но они уже не были победителями и оптимистами (за исключением Павла) - в результате чего и оборвалось на них Евангельское повествование, Евангельская победа... И Павловы ученики, наверное, были подобны тем апостолам, уже не ходили как Христос и Павел, а, как в вотчинах, сидели в общинах своих... Но, может быть, кто-то из них все же так же был исключением, как были ими Павел,  Давид и Христос...

***

«Стань я богат или знаменит, мне на радостях легко было б любить чуть ли не каждого!» - «Да, людям надо сделать знаменитыми друг друга, чтобы каждому легко было любить!» - «Да, но как знаменитить того, кого и не любишь совсем...» – «Кого полюбить не способен, потому что на всё про всё имеешь слишком мало любви...»

Стараясь любить людей, хотя бы уважаешь их, а уважая, начинаешь принимать всерьез... - и мудреешь через это, ведь за каждым есть своя правда, пусть и не такая большая и горячая, как каждому хочется. Но все же без ненависти, желания утвердить свою волю и помешать другому сесть тебе на шею или испачкать, нельзя плодотворно любить людей. Любовью и ненавистью надо рубить людей пополам, давая шанс новой жизни им, привыкшим жить в мешанине...

«Любить Бога, ближних» - в трех словах умещается истина, Евангелие - всё остальное лишь приложение, следствие, разъяснение. Ведь живя в мире, слышишь не только то, что Бога нет, но и то, что нет и любви... Ближние - это земля, Бог – небо, а любовь -  путь с земли на небо, путь превращения ближних в богов, т.е. земли в небо - и воплощения неба в земле...

***

Будучи в полноте духа, я теперь возвращаюсь к материи и телу, а у них наоборот: есть тело и нужен дух... У меня тоже сначала было тело, просто они отстали, а я уже замыкаю круг - отказавшись охватить всё  по причине своего одиночества - и находя какой-то общий язык даже  со всеми телесно-бестолковыми...

***

Древний закат на воде и величественное сжатое поле... - я чувствовал, что в них Бога - как в Библии. Я купался в прекрасной воде, я мчался мимо прекрасного поля, и меня не смущало даже то, что это  пляж и шоссе...

***

Всякая религия - это плохо, но претенциозная – совсем уж никуда. Ради построения, например, рая на земле можно очень многое себе позволить... И: чем религия больше, тем она формальней. Христос - где двое или трое - где больше, там лишь Его условные подобия, все оцепенело на храмовых лавочках сидят и слушают нечто, раскрыв не столько уши, сколько  рты…

Веру продают как и всё: я лежал на пляже, когда ко мне подошли и веру за бесплатно купить предложили, снабдили журналом. Ты, мол, рассмотри какого покроя наши слова - сказал продавец, смущаясь не больше, чем тот, в чьих руках ахинейские шмотки... Нет, камень, который отвергли строители организаций - душа - так и не сделался главою угла, все организации поголовно бездушны - и потому голова умирает и вянет на теле их членов, словно посажена в почву из ваты...

***

Или ты сильный - или же добиваешься успехов, вылизывая задницы. Благими намерениями и надеждой на удачу вымощена для раздвоенных дорога в ад блата и мата. Почти все - душевные тунеядцы,  не желающие понимать, что каменное и ледяное сердце наше плавится объятиями, а не улыбкой, древним костром, а не спичками цивилизации...

***

Христианство непобедимо, как и эстрада, ведь оно тоже поет о любви!

***

Центровые мальчики: с деньгами доступна культура поведения, а одежда как проповедь и религия… (Деловые же без начального капитала выглядят иначе и, в основном, всё курят и курят дым своих терпко-суетных мыслей, а дела продвигаются медленно...)

НОВАЯ РЕДАКЦИЯ
***

Пейзаж был таким, какие летом видят всегда, а рисуют – никогда: хозблоки, столбы, эстакады, рельсы, вагоны, провода, но дальше, на  высоком горизонте - сосны, сплошная  зеленая полоска. И вот почему травой зеленой, бурьянной зарос и весь остальной пейзаж, даже рельсы, даже вагоны, даже хозблоки. И вот почему так невозмутим и мягок закат...

***

Звоню приятелю, чтобы дал кассет послушать - несет какой-то крутой бред, что-то знакомое: сегодня крутой бред несли и все три конторы, отвечающие за ремонт моего водопровода, и тот мастер, что мой телек чинит, и еще два моих приятеля, и брательникова подруга. Я даже котенка лечить к ветеринарам не понес - у них наверняка крутой бред. Давай, котенок, умирать из-за денег без друзей и музыки, я - до завтра, а ты - наверно, навсегда…

***

И молитва – ритуал, клеймо: чувствую, что   словами уже не подумал бы как свободный, если б говорил их ритуально. Ритуал - грех к смерти в храме...

***

«А родители про это говорили» – снова сказал себе, узнав о жизни что-то. Значит,  вступил на дорогу, по которой прошли и они. Не нервничай, не унывай, мир теперь не пустыня, а населен ослами...

***

Гвоздем прибит. Сижу, страдаю. Страдание, как ржавчина, изъело гвоздь, и я двинулся, но вот снова гвоздем прибит...

Христа воскрешали толпой:  тянули как репку и дедка апостол, и старуха его, и я, горемычный, будучи позван, тянул, и моя будущая ненаглядная внучка…

(Смеркалось, над пустой троллейбусной остановкой молча летали моя голова и ласточки…)

***

Толпы,  тысячи лиц. Все гении или никто. Единицы  можно любить, с десятками - дружить, с сотнями - быть знакомым и делать дела, но от тысяч можно только сходить с ума…

***

Предания, угодники, Дева Мария, мощи, иконы, монахи, молитвы за умерших,  индульгенции, лики святых, исповедь, покаяние и крещение, миропомазание, елеосвящение, евхаристия, папство, храмы, непогрешимость церквей, кадила, четки, целибаты... – нет, на все сто оттянулся народ в Средневековье, крутые была люди, и смех и слезы...

***

И волейбол выигрывает у самой главной книги – Библии. Радости-то больше. И чувства братства. Полноты... А вот если бы волейбол объявили Божественным, то фиг бы я и от него, мяча незакатного, дважды, трижды ударного кайф ловил. Кстати, волейбол в спортзале, т.е. спортивном храме - это уже не совсем то - мы играли на пляже, на желтом песке, под жарким солнцем  и  готовы были потеть и страдать за него...

***

Эти слова как камни. Еще строят крепости, чтобы воевать, упустив из виду, что уже некому жить. Строят пустыни, сорок дней почитав которые, взалкал хлеба Христос.
А эти слова как вода - я утопленник в каждом из этих ненужных колодцев.
А это мои прошлые слова - жить можно, но впроголодь и задыхаясь...

***

«До чего терроризм размножился - кажется, какой-то таракан угрожает нам взрывом прямо на дому».

***

Беззаботное детство - всё равно, что беззаботный дебют в королевской игре; школьное детство - совсем посторонние знания. Тяжко теперь,  не сдаваясь, веду оборону...

Получив рану, стал лечиться. Не вылечив рану, обменял ее на засов. Не сломав засов, получил две раны. Не вылечив раны, объединил их в одну и обменял на засов. Не сломав засов, получил три раны... Сообразил и теперь с засовом хожу, тяжелым засовом, который ни сам ломать не пытаюсь, ни другим не советую...

***

   Выпасть в осадок, чтобы началось наблюдение и спокойствие тягучего джаза. Я теперь почти совершенен в букваре из двух букв «Ж» и «3»…

   Привозил целые поезда картонных коробок и нагнетал их в общую массу. Но, видимо, снова коробки были пустыми, потому что не заполнялось пространство. Мне даже кажется, что он даром гонял поезда...

***

  Одни сказали мне: «в нашем мире всё есть и не хватает только любви - пора заняться этим» и я ответил им: «если займетесь, поймете, что у вас нет ничего». А другие  сказали мне: «в нашем мире всё есть и не хватает только мирового порядка господства. Еретиков много, бунтовщиков, забастовщиков»  -  им я перечить не стал, кивнул на всякий случай и даже улыбнулся любовно…

***

   Я писал те свои книги еще до открытия духовной картошки и чая. Но и табак еще не был открыт, и наркотики...

  Мне трудно, но интересно было идти по каньону в страну на коне, а им интересно, но трудно было смотреть, как надо идти по каньону в страну на коне, но интересность уходит, а трудности остаются и теперь я бегу от каньона в страну без интереса коня...

***

   Слабый человек - человек раздражительный, а сильный - человек решительный. И трехразовое питание, пожалуйста, обеспечьте духу моему. И берите тело мое - пусть трудится, оно раньше так переедало...

***

   Да, теоретиком, Моисеем и Марксом я был уже - в самом начале. Да,  но я и Лениным был - попозже, когда без дел  жизнь теорий уже не зеленела. Кто ж я теперь тогда? Пионер? И это было вчера - а сегодня мне хочется плакать и я, отрастив бороду и выдвинув вперед свою картавую руку, поверх галстука закрываю лицо черной маской...

(Слова без картинок мне уже давно ничего не говорят - например, «свобода  есть познанная необходимость» - а теперь - еще и без музыки…)

***

Когда в первый раз в драках земных один человек подставил другому щеку другую в ответ на удар - у того, не поверите, случился инфаркт. Полный нокаут.… Потом он встал и побрел  к дому своему, а т.к. ветров на земле уже не было, то стал он свой дом на песке избивать кулаком...

(А я себя к кресту прибил, чтобы ненароком тоже Христом не стать: ведь стоит только отправиться в путь... Христиане как алкоголики, только они со стакана любви начинают)

***

Член поднялся и выплюнул только одно слово: «революция». Это было очень неприличное слово, и членовек закрыл срам фиговым листком Бога, после чего в мещанства трусы облачился. Но Бог на юг перелетал каждую осень, не могли Его удержать холода и тогда вновь поднималась война  красногвардейцев члена против бело и черногвардейцев трусов...

***

Церкви -  труба, в которой установлен скоростной лифт на небеса. Замечательно, но только почему каждый день на дым на небе жалуются облака...

Заблуждавшийся хуже всех, простил всех, когда стал лучше всех: «я вас понимаю...» Он потому и стал лучше всех... (Или он по-прежнему хуже всех?!)

Помалкивая о горе практических сует, под лупой храма рассматривал мышь духовности своей. И стала гора мышью, а мышь горой, монетка покатилась к Богу, а всё Божье - помочь подтереться кесарю...

***

В последнее время ты не забываешь слова «самоотдача», не забываешь слово «любовь». Суть в том, чтобы не забыть ни единого слова...

***

Он выходил на площадку забивать свои голы так, как хищник выходит на охоту - иначе бы азарт истрепался давно...

***

Язык набок  и мысли набок - шебуршу чего-то. Потом лицом и мыслью темен стал - напрягся. А теперь гневен - и все набок...

***

Религия - это Бог без стремления к лучшему, а культура - лучшее без стремления к Богу. У одних голое дерево, а у других листва  дерева. Наш мир - это схемы и туманы. Даже самые лучшие смоковницы в их руках не приносят плода. Как можно жить без настоящих стремлений...

Истина из обычной середины вышибает человека в маразм ошибок сплошных, но давая ему страсть и желание выбраться. Без любви всё маразм и ошибка, а долог в пустыне путь до любви...

      Лукавство - это чистый, тонкий, техничный обман. Такой всегда будет нравиться людям. Засады и утайки слишком легки и выгодны человеку-лабиринту. Именно перетолкование он называет истиной и смыслом...

***

   Женился, себя уговаривая: «если мусоришь, то не обессудь, что тебе приходится заводить мусорный бак. Не век же таскаться по урнам!»

***

   Стояли  у своих дверей, лицом к своей  стене и двери,  открывая их, и очень хотели познакомиться. Смотрели друг на друга вбок  с расстояния метров в сто, а между тарабанили злоязычные, насмешливые соседи и была солнечная улица... (Но та, что через дорогу, например, тоже сияла вчера и совсем не казалась мымрой...)

***

Дождем пролились настроения. Деревом дело прошумело – всей сотней рук своих. Облаком новая озабоченность всплыла на  небо, где вечное детство…

В детстве тебя опекают, во взрослости ты опекаешь, а в старости опять тебя опекают, но те, кого ты опекал, воспитал. Опасаюсь кончить стариком-беспризорником, раз я уже такой взрослый банкрот. Всё оттого, что в детстве меня опекали лишь призраки…

(Блаженны блаженные нищие, ибо их блаженство подлинно: блаженство богатых – действие стимуляторов…)

***

   Вроде хорошо Бог творил, хорошо, но к пятнице всё же испохабился от греха - и пошел на крест, чтобы в страдании и смерти очиститься. Очистившись, Он кое-что  получше сотворил - меня...

***

   Бельевая веревка расчертила  небо моего духа белым. А то все – черным: и деревья, и провода, и даже все небелые птицы. Всех, кто постирался, я сразу отправляю на небо...

***

  Сначала я жил только для того, чтобы умереть - еще не было земли и нужен был мой перегной для нее. Делал всякие глупости... Но это лучшее упорство, чем желание превратить себя в камень, раз родились мы в пустыне, и в шарик, раз нам оказали честь и усадили за огромный лакированный стол...

***
               
   Все лучшие - это простая победа, а все средние -  сложные попытки  не проиграть. Ничего не требуй от других и Бог будет безмятежно взирать на тебя во всё Свое огромное небо...

***

   Думающий - это человек не от мира сего, а делающий после того, как подумал - человек от мира не сего...

***

   «С Богом мог бы погонять царей и ездить на женщине...»

***

   Когда время логики кончается, наступает время открытия смысла для избранных и время эклектики для прочих. Так было и в первые века нашей эры...

***

   Пустая комната, пол в которой - сплошной матрас. «Кто хочет спать, бросайте тела свои, пожалуйста, туда»... 

  Огромный гамак растянули над залом и мы, возбужденные,  улеглись на нем всей толпой в темноте. «Такие волны, что странно уснешь»...

***

   «Важны не формы и не содержание - важен результат» - вот и увлекся эффектами различного рода...

***

   Я - сын Отцу и друг Иисусу. Иисус учит меня любви, которая как масло и ясный свет, чтобы ничто не мешало духу моему стать творцом как Отец...

***

   Не ладилось у него садоводство, почти ничего не росло... Наконец, напал на золотую жилу - хороший сорт малины раздобыл и всё как полагается сделал... - так на тебе, новая напасть: воры. Обчищают, нравится им хорошая малина - она крупная, ее легко и собирать, и продавать. Пришлось забор делать – чего не было -  но и с забором чуть ли не в наглую лезут, дыры  ломают. Стал гирями силу качать, чтобы возмущение свое удачно излить и по адресу, но их оказалось трое... Форсировал дружбу с соседом, чтобы на него рассчитывать, но тот сообщил, что с такими лучше не связываться - способны на всё, например, на поджоги - и посоветовал подкинуть чего-то милиции...

***

   На заднем дворе китайцем раньше годами  глушь созерцал, думал так и помру, но нет, больше совсем не тянет во двор, хотя там и воздуха больше - вся жизнь теперь впереди. А еще годы пройдут, так, наверное, и вовсе стронусь, в глуши нашей увидев не только дело и девушек, но и дорогу...»

***

   ТВ: «вот государство Оман - еще вчера здесь царило средневековье, а сейчас - уже модерн». А не наоборот: еще вчера это звалось модерн, а сегодня  зовется уже новеньким средневековьем. Антика - это бесплодная выпуклость, а Средневековье - бесплодная вогнутость. Выдохи и вдохи Вселенной, что дышит, но еще не живет...

***

   Картина - не в раме, а в коридоре: в конце каждого коридора стена, а на стене - она. 
 Текст - не в книге, а в поле: под каждым деревом каждый день лежит по новому листу. 
Музыка - перед тем, как вспрыснуть ее в воздух из магнитофона или другого музыкального шприца, проходящая проверку в специальной птичьей комиссии – оказалось, они вовсе не безразличны к издаваемым нами звукам…
    (Захожу в контору, а там коридор и двери, а за дверями и тексты всюду разложены, и картинки по стенам висят и - музыка, но, представляешь -  не те!..)

***

   Я тоже смеюсь - и хотя нехорошо смеюсь, оскверненно, жестоко, но и бисер слез перед этой свиньей метать не хочется...

***

   Нет общества, если нет общественной собственности. Несерьезно, когда общество  только, к примеру, смотрит кино и страшно, когда общество читает газеты, но на самом деле лишь армию держит…

  «Потребительское общество» - потому что слишком много наемников и владельцев и слишком мало собственников - которые только и пускают заработок, прибыль на развитие дела...

***

   Победил жадность максимализмом, а малодушие – терпением, но что-то еще не побеждено, раз по-прежнему жив Враг мой.
(Соотношение проигрышей и выигрышей в жизни почти как в «Спортлото»)

***

   Он быстро решил просто быть мужиком, а у меня еще долго помещался в голове муравейник. Муравьи мне построили много к тому времени, когда я тоже решил сложным быть мужиком...

***

   Почему-то развел в доме болото. Пригодились, конечно, при жизни в болоте удобства: из него выползая, и моюсь, и пищу вкушаю, и на диванах лежу, но все же не о том, видимо, мечтал строитель дома в свое первое солнечное утро...

   Мечтал, что дом мой и по проекту будет уникальным, и в исполнении драгоценным как храм, но получилось так, что, на чертежи десятилетие истратив и пару драгоценных мест соорудив, всё остальное пришлось неструганными досками наскоро забить и жить…

***

   Мир, в котором творческий зуд напал на людей: изрисовали все стены, полы и потолки. И снаружи свои дома разрисовали; на фасадах, конечно, только приличные портреты, а вот сзади - очень личное, но ведь и допускаются туда лишь друзья... А потом еще и мир, в котором исписано всё и никто шагу не может ступить без танца, смеха и музыки...

   Или мир, в котором все носят крылья с собой - а вдруг по дороге встретится кто-то, кто подскажет, как надо летать...    А на крышах писать молитвы к Богу... («Но у людей бывает не дом, а квартира и этаж восьмой?!» - «Вися в люльке на такой высоте, наверняка нарисуешь что-то головокружительное!»

***

   16-ти лет девушка влюбилась в меня, но мы же только соседи, а на улице я за всю жизнь свою 35-тилетнюю ни разу ни с кем не познакомился - факт - и педофилом не был (хотя и романтик)… 
   
 («Ты грубый, потому что честный, а этот гладкий, потому что лжец»  - «Нет, грубый почти такой же урод»...)

***

   Сумасшедшая тетя моя умерла. Родственники в клинику к ней ездили раз в год и то лишь двое, а последние два года и вовсе не приезжал никто. Причем в последний приезд она сказала им: «похороните меня, устала я» – по разумному сказала, уж не знаю, какая она сумасшедшая – и  когда они не явились, она, видимо, так и поняла, что согласны, что - действительно пора...

***

   Объединились журналы «Дружба народов» и «Иностранная литература» - получился журнал «Дружба народов и иностранных литератур». Затем присоединился журнал  Знамя»: «Знамя дружбы народов и иностранных литератур». И, наконец - «Новый мир»: «Знамя нового мира дружбы народов и иностранных литератур». А  «Октябрь»? «Знамя нового мира дружбы народов и иностранных литератур в октябре»! Ох, и толстый получился журнал…

***

   Евреи -  народ умников гибких, но неглубоких. Выхолащивают всё, свято веря в песок «относительности». В пожилом возрасте от безделья своего и гедонизма становятся похожи на конопатых рыжих индюков и индюшек - с тяжелой нижней частью, с неразвитой дряблой грудью и мускулатурой, и обескровленными лицами…

 Евреи -  голова на теле человечества и они виноваты, что лицо на этой голове всё больше напоминает жопу…

 Евреи всех  сделают умными, а американцы - богатыми - и это будет ад, выход из которого  лишь через игольное ушко...
 
***

   Ах, среди постелей никуда не деться от секса - найти бы другую девушку и уйти с нею в поле, где среди цветов, наверное, от любви никуда не деться...

***

   Христос, Ты покойник, который, может быть, распят и, может быть, воскреснет...

***

   Евреи, греки, римляне - маленькие народики, сыгравшие роль закваски для всех остальных народов мира - которые и воевали-то толпами. Вот только не еврейскому содержанию надо бы рекламировать античные формы, а наоборот, формам - содержание, а то получился мир красивый и оформившийся, но очень глупый, в нем уму просто негде преклонить свою голову…

***

А по ТВ всегда спорт, споры молодости и политика, новости старости...

***

   Сначала я ошибался, судя страны и народы, затем  ошибался относительно своих ближних, тех людей, что вокруг и, наконец,  неверно истолковал самого себя. Я не знал жизни и людей, не понимал, как глубока в людях - и во мне - жизнь наоборот... Зато теперь, ни с чем оставшись, мне хорошо и я не ошибаюсь...

***

   Религиозные люди - духовные, метафизические алкоголики. Церкви и молитвенные дома – бочки со спиртом. Слово «Бог» - это градусы и «Бога» у них так много, что ощущения совершенно оглушающие (и водка совсем не нужна!)  «Выпив», люди бросаются «закусывать» - начинается сугубая проза, дела, в которых Бога уже днем с огнем не сыщешь. Т.е. есть два пудовых кулака (физический и духовный), а вот  душа распята и  спрятана в семью…

Христос во многих притчах Своих вообще не поминал Бога, возвышая саму прозу жизни, с ее сеятелями и виноградарями. И надо же понимать, что Христос и апостолы клали краеугольный камень, концентрат - поэтому много поминали Бога. А нам надо строить на этом основании, налегать уже не на градусы, а на вкус напитка. Одно дело  тогда сто раз сказать «Иисус - Спаситель мой» и совсем другое - сейчас: тогда это был плотник из городишка Назарета! Меньше Кукмора даже! Думаю, приди такой Христос сейчас,  тоже бы очень плохо кончил: Его бы засмеяли, заплевали, засадили в дурдом и, наконец, прибили. И  опять напрасно «иудеи»  ждут Христа-царя - Он придет только тогда,  когда мир будет хорош для Христа-плотника. До тех пор перманентно будет длиться «конец света», устраиваемый религиозными и всеми прочими организациями, проклинающими друг друга. В религиях Иегову сменил Иисус, но ветхозаветная суть осталась той же: проповедуется поклонение, а не дружба с Богом (в хороших семьях отцу не поклоняются!) Ветхий Завет – «не  убей», «не укради»... - это крепкая ограда, крепкие  стены, но душу радует, в радости спасает не она, а сад за оградой, не «нет», а «да»…

***

   У меня что-то получится только вместе с изжитием скверных помыслов, супер-тайных поражений. Я просто блекл пока.    Когда отчаяние, кажется, что нет пути, а когда самоуверенность и гордость, мнится, что перед тобой широкая дорога - пусть будет узок путь всегда…

   Время литературных литератур, музыкальных музык и живописных живописей кончилось - теперь будут только классика, консервация, эклектика и века инерции. Нужна другая концепция. Я ее нашел и стал талантлив, потому что в ней возможность таланта для каждого, но я еще схематичен - «необычен, но схематичен».

    Не буду скрывать слабости свои и отчаяния - это вторая сила. Буду жалеть и вызывать жалость. Но мне никогда не было так плохо, чтобы говорить о «конце света» - свет продлится и приумножится. Настроение мое, опустившись, затем высоко поднимается...

***

   В храме от скуки душа скукожилась. «Сейчас умру» - признался одному, не утерпев. «Устроить бы курсы по христианской  борьбе» - мечта на курсах по пению христианскому. «Чтобы взбодриться» - пояснил, извиняясь...
 
   Говорят, что Бог породил зверей четвероногими сразу, а людей нет - чтобы осознали истину и стали ползать на коленках сами, благодаря за отсутствие хвоста  Благодетеля. И они ползают по земле и вопят, чтобы простил им грехи - и когда только  успевают нагрешить, бедолаги...

   (Уверенным в выигрышности  своей позиции, придя, ставлю мат через два хода, но они таращатся и, думая, что им нехорошо приснилось, возвращают прежнюю позицию и, ее уже оберегая, уходят от меня...)

***

   Романтик-любитель превратился в профессионального романтика и началась романтика профессионализма. Тоже и с верующим в Бога: стал профессиональным проповедником, а на деле - проповедником профессионализма. И религия, и романтика, в силу высот своих, требуют или креста, или профессионализма, но профессионализм - это тара, послушная тара, текущая по поверхности рек и вмещающая жизни воду по мере объема ума...

***

   Рыбалка и сейчас практикуется, а как же, но разрешена поимка лишь тех рыбин, что совершили преступление, причем не за все провинности теперь наказывают традиционной жаркой и в любом случае для защиты на суде их сначала учат говорить...

   Созерцание так называемой деревянной природы и сейчас осуществляют все желающие, а как же, но перед осмотром вы должны теперь целовать и подписывать разные листочки и уверять, что не обладаете никакими вредными заболеваниями и неприятными привычками, способными вызвать утомление и раздражение указанных вами деревянных объектов...

    Все идущие имели черные повязки на глазах, но оставаться людьми им помогали карманные автопоилки, а также трактора, что как псы урчали впереди, зарывая все ямы. Все же в каждый пакет положил я по Библии, чтобы она проповедовала им, целлофановым, выключить свой телевизор...

***

   Здесь что - студенты и старушки с высшим образованием, все помнят, что надо говорить «пожалуйста», «спасибо», а там иначе всё, жизнь другая - рэкетиры мчатся на машинах по делам, все крутые... - только спим все же в одном городе, т.е. рядом...

***

   Убийцей оказалась умильная старушка - на чердаке валялось фото, изобличающее, что в молодости она качала мускулы, гордо выпячивая грудь. Наносила страшные удары...

    Кто соображал, того убили, заподозрив, что он не догадчик – автор, и убийц неумных продолжили убивать вредные старухи...   

 (Хихикаем с Эксбрайей…)

***

   Сон: некая молодая женщина пытается перевести на немецкий первую фразу какого-то желтого, старого, дачного романа, то ли написанного, то ли каким-то образом освященного одним очень известным сейчас шахматистом, но только всё повторяет ее вслух и, видимо, наизусть, потому что ветер уже в середине листает ту книгу...

   (Переводчики с иностранных языков – вот, кстати, кто мог бы расширять возможности родного языка - там же принято множество словесных оборотов, которые хороши, но непривычны для нас...)

***

   Ходила и говорила, а после прилегла поспать днем и теперь, подложив руку под голову, словно слушает кого-то с закрытыми глазами и выражение на лице недоверчивое, но и любопытствующее тоже. Мол, да ну тебя, чепуху ты городишь, впрочем, добавь еще, во сне это можно, никто не увидит...

***

   Расколов небо обычной молнией, Бог в этот не дал ему опять соединиться, а, просунув в трещину Свой очень необычный лом, создал проход и чрез него сошел на землю. Земля оказалась колхозной, колхоза «Рассвет» и Богу, чтобы созвать народы, пришлось воспользоваться трубой местного заводика по изготовлению свиных колбас. Он дунул, но народы в основном попрятались, за что и превратились в тараканов, а половине из осмелившихся собраться Бог сразу сказал «свиньи»...

***

   Проект дома: трехэтажный, но реально существует только 2-ой этаж, деревянный: 1-ый - это каменные столбы под ним, а третий - плоская крыша с  забором по краям. На 1-ом все гаражи, мастерские, склады, имеющие отношение к работе на земле, на 3-ем – духовный труд и отдых, созерцание неба и природы, а на 2-ом тоже пустая площадка, которая с помощью передвижных шкафов-стенок делится на большой общий зал и  маленькие комнатки каждого из членов семьи. В такой комнатке умещаются только «нары» в два яруса и стол рядом с «нарами» первого яруса, по всей их длине. Т.е. достаточно 6 квадратных метров для такой комнатки, в которой можно лежать, сидеть, стоять и делать очень многие дела, но нельзя ходить. На ночь, при желании, уровень стола можно опустить до уровня «нар» для получения двуспальной кровати...    (В эпоху пенопласта нетрудно защищать от мороза полы у дома, оторвавшегося от земли)

***

   «Вон он стоит - причесанный-приотесанный. Впустить? - ведь сейчас с ключами придет его папа из драпа...» - опираясь на такое можно рассказы писать… но лучше уже не писать, не болтать, а в уме быстро всё представлять – по-разному, как у кого получится…

***

   Как жаль, что мечты порождают планы, а соблазны - нет. Тогда б они не исполнились! От планов громадья хана всем, не одному Моисею. Еще в плане наврали, украли, и потому  даже в штанах заменой поднялся завалящий соблазн...

***

   Духовный подобен ветру - всегда порывист, неудовлетворен, ему только Христос может сказать «умолкни, перестань»  и «выйди, дух нечистый, из ветра сего». Стремительностью и свободой ветра, смягчаясь, восхищаются даже камни - все поют или хотя бы шепчут, если прикоснулся он...

***

   Он ругнулся и я так раздражился, что хотел ругнуться в ответ, но сдержался, проглотил уже произведенную внутри ругань и, чтобы заесть, с надеждой посмотрел наверх, после чего с удивлением  подумал: «по вечернему небу сегодня плывут желтые облака»...

***

   У меня развалилась голова, и отломились руки, а у пчелы для ее шестого глаза растет уже третья голова. Да  и во Вселенной: планет всё больше, причем таких, что толще расстояния от Земли до нашего маленького Солнца, преодолев которое Земля б исчезла навсегда...
 
  «Не влез на гору я трезвым и молодым и у всех любимых девушек моих теперь мужья, любовники - слоями, много!» - жаловался я кому-то в подвале как пьяный старик, описывая дальше роль солнца для некоторых пьяниц и поминая «Бога», самое древнее слово...

    Пароход тонул, да, вокруг тонут пароходы, но зато кончилось, наконец, шатание мое по палубам, тоска, безделье - и из глубины души моей, как суша, поднимается дикая музыка...
(Всем будет легче тонуть, чтобы не слышать такое! Был, кстати, план заманить народ на пароход прогулкой, а там включить что-нибудь классное, у меня уже много…, но ведь или утопят, или сами бросятся вплавь, заслышав на соседней посудине привычную уху попсу…)

***

   Ах, «загробная жизнь на небе» - это замечательно, просто очень хорошо, но ведь написано же, чтобы мы  были светилами в мире - будь светилом и Бог тебе, конечно, найдет место среди прочих светил - а вот гробы на небо не летают...

   Чуть заморозки и снова от христианства - ни дыма, ни следа. И к вам входя, я думаю с печалью «буду жертвой» - и слегка отлетает улыбка, душа...

***

   Двое парней за окном прошло слева направо,  но почти тут же двое же прошло справа налево, и я остался веселым,  солнце, хотя они были одеты иначе, уже лишь в простые футболки и к тому же следом во всех направлениях зашагали спокойные не обритые девушки...

***

   Должны ли в церкви быть одни лишь воины, призывающие к порядку и поклонению вождю? Такая церковь хуже государства, где я - работник. ...Новых христов выпестуют в церкви, развивающей таланты по воплощению любви. Творцы, художники - воинство любви - призывают работников двигаться следом...

***

   Если тебе надо переместиться из  точки А в точку В, то ты подожди, пока в пункте В найдется человек, которому нужно в твой пункт А, после чего просто поменяйся с ним телами!

***

   Христос сеял при дорогах, среди сорняков прочих религий и камней традиций. Доброй оказалась почва лишь на озере, но сеять там может лишь тот, кто умеет ходить по воде...

***

   Звезды как огни дальних окраин небесного Города. Окраины ночью всегда погружены в темноту...

***

   Осенью земля теплее неба...

   Охота -  хотение с ружьем... 

  «Блаженство — блажь» - обыкновенно строгий дядя..., но вспомни: «блаженство — в блажи» - обыкновенный кайфоман.    Всё на земле благоухая жило  летом и потому превратилось в золото, попало в рай, а мы, усталые как дичь, в  автобусике грязном...

***

   Ход на выход. Из трамвая выходной. «Вы ходите?» Этот господин солидин, но у меня понедельник—подельник,   а не вторник-затворник…» (Ну а в среду в трамвае будет  уже новая чреда...)

   Толковый раб-бар (мерзвец) и бар-раб (меркнец) с чувством нелепости долга...

Его Высожество Худочество, задача: искусно искусить своим искусством - или хотя бы искусать...

***

Понял, что завтрашние развилки – с которыми мне не справиться – существуют для того, чтобы смиренно любить сегодняшний день…

   «Земля и все дела на ней сгорят» - чудовищно,  ведь люди только делами и могут похвалиться! А всё потому  они морально  обесценятся, что делались  в суете мучительной. Душа так «ленится» только потому, что знает о любви пожаре...

***

 Утвержденные в активных делах не боятся выглядеть людьми, они, не достигнув еще совершенства, достигают единства личности повсюду - с которого и начинается путь к совершенству. Не ошибается и не грешит только тот, кто мертв и ничего не делает...

    (Я как дите о Боге радуюсь: «Папка наш великолепен!», а им всё хочется приличий…)

***

   По ТВ опять чудовищная пропаганда - и трудно заставить себя ограничиться одним тихим нажатием кнопки выключателя -  выкинуть бы весь телевизор!

***

   Улыбнулся ей своим железным воинством и пластмассовым братством: «видишь, мой белый город полуразрушен» - намекая, что уже не лих в любви...

***

   Она с подружкой специально ходила-ходила под моими окнами, выманивая меня и я не утерпел, в конце концов: дверь с шумом распахнулась и я в белой рубашечке выскочил, как член, в этот приятно поздний и безлюдный августовский вечер. Но что дальше? я только ходил взад и вперед в стыде и волнении, не в силах знакомиться и сообщать о чем-то на улице, а ведь подружка уже была отправлена до дому...   

 Потом я под ее раскрытым окном ходил с теми же чувствами. Уже стояла ночь, и шел дождь, как в кино, за занавеской которого она, видно, читала под настольной лампой, и я хотел подбросить ей некую записку, но снова сдрейфил, потому что у меня есть еще несколько девушек на примете... - пораскинув мозгами, вы всегда найдете для дрейфа причины…


***

   У меня кризис, не взирая на лето; он надел на меня шапок до потолка, а одежек до стен, чтобы я, наконец, согрелся. Я долго всплывал из под них, как подводная лодка из шахты, причем на мне совсем не было брони и каждое прикосновение вызывало дрожь и  ощущение болезни. Материя не греет, если сам не производишь тепло. Тепло превращает гордость в достоинство...

Гордость так разбухла на легких хлебах, что, всплыв, я теперь никак не найду того Бога, что выдрал бы ее из меня. Вот  мне сказали, что Бог велик у подъемного крана - холодно...

  Снилось, что спал на слое картошки  - видимо, это значит, что каждое место жизни моей - в проблемах...    Снилось, что передо мной ярко освещенный пустой стол - видимо, это о делах и пище для души, напряженной ситуации пустоты...

***

   Истина настолько тонка и хрупка, что постоянно мутирует, оставляя нас, например, с  «добрым смехом»…

  Изобретя истину любви и света в тиши своей домашней лаборатории, я должен теперь сделать это изобретение практическим, добиваясь сохранения и действия ее среди всё более трудных жизненных условий...