26

***

   Все религии учат одному: верь в Бога и веди добропорядочную жизнь - религиозное христианство в практике своей ничем от других не отличается. И ни одна религия не верит, что этого мало, что это невозможно, что есть же такая непостижимейшая вещь как душа, которая себя саму считает богом, а все добропорядочности - прахом, нет, говорят они, нужны лишь воспитание и благосостояние для того, чтобы человек в организациях и квартирах своих был хорош и спокоен. Вера в Бога их превращает в рабов, а добропорядочность - в любителей порядка - вот реальность…
 
***

   Да, пишу возмутительное, ересь проповедую людям, но если вы меня посадите в одиночную камеру, то я продолжу писать как в кабинете, а если в общую - проповедовать как в собрании. Если же убьете, или не дадите писать, или язык отрежете, то тут уже многие возмутятся и вас во многом заподозрят, ведь все знают, что я не могу не писать и не проповедовать людям, а убийства - это ересь...

***

   Вовка всё о своей библиотекарше - у которой уже есть три «друга», причем «самый близкий» - амбал: «У нас с ней такие шаткие отношения... Если я ей уступлю... Если она мне уступит...» - «Тьфу! Что ты мне всё об этой фикции, химере, которую я никогда не видел!..» 

  Показал мне свой дневник, где про «счастье» и про то, что, если отказаться от мечты «об этом», то, может, и «больше счастья будет» - «Я столько пишу и всё счастье неведомо где, а ты раз - и уже счастье на повестке дня!»…

***

   «И подступили к Нему ангелы и служили Ему» - «И ангелами подступили к певцу музыкальные инструменты, чтобы служить ему как Богу и Христу…» Я теперь пою как строгий казак под вольным  небом.  «И, воспев, пошли казаки в рай на гору Елеонскую» - а мужички, прислуживая, за ними их кресты несли...

***

   «Ветер шевелил ее волосы на голове и сорняки и травы на земле и он подошел к ней со словами «подожди десять минут - я вижу: ты нервничаешь...», обойдя огромный стол кабинета, за которым она сидела боком, через стеклянную стену пристально изучая вид на бесконечное поле этого ветреного, холодного и светлого дня...» Дальше дело не пошло, она поморщилась на всю эту экзистенцию, встряхнулась и сказала, что  мерзнет, а не  нервничает - после чего я бросил ручку и побежал закрывать дверь в стене, железную дверь и каменную форточку в стеклянной стене, за которой ветер ласкал сорняки и трепал травы на ее незрячей голове всё то десятиминутное время, пока я готовил ей сей  документ...

***

    А тетеньку Губайдуллину я видел и слышал, а как же - у неё  очень мрачно на душе. И дяденьку Щедрина, считай, что видел и  слышал - и у него тоже очень мрачно на душе... Я его на фотографии видел, он так фотографироваться любит, что даже ладошки  умильно сложил, но на душе у него нехорошо. А тетенька Губайдуллина не любит фотографироваться, чтобы не видел никто, что она  бабушка, но зато мы с ней любим наш родной Татарстан, раз она  лично приехала. Но на душе у неё все же нехорошо, очень нехорошо, я ее музыку слушал… 

  «Вова, ты зачем  так дремлешь на боку – нехорошо». В ответ голос  от стены: «а я как медведь: если ничего интересного нет, сразу  в спячку впадаю». Нет, он как больной, в убитость и раненость  впадает - на медведя, наверное, смотреть хорошо...

***

   Пока церковь строил, он чувствовал себя хорошо - в смысле, в чувстве и в деле - а вот как в построенной-то церкви лекции, то бишь проповеди, косяком пошли - «и всё, слышь, дядя Саш, за трибуной-то, дородные такие...» - нет, похоже, церкви лучше строить - а потом бросать и новые строить - а старые пусть они хотя бы и в коттеджи  превращают: «пока я строю, дядя Саш, я в чувстве, что хозяин. Я  зол и туп всегда, но так и Богу  нужен...»

***

   Сначала все люди из моих помещений ушли, затем - все мысли о людях и, наконец - все остальные мысли.  Самых лучших музыкантов включаю и всё равно: голова от перегруза устала, а тело от недогруза увяло...   

 Человеческие эмоции: 1) эмоция романтической, сентиментальной любви - «мня-мня» 2) эмоция боевитости - «хук-хук» 3) эмоция любопытства - «а что дальше?» 4) сексуальная эмоция - «о-о-о!» 5) смеховая эмоция - «ха-ха» 6) эмоция удивления, приключения и фокуса - «ух ты!» 7) эмоция страха и боли - «а-а-а!»...  - «Играй на этом пианино сам или дай американскому кино поиграть на этом твоем пианино или с ней поиграйте на пианинах друг друга» - «Хорошо бы, но пока даже музыка не играет на этом моем пианино. И я не знаю, звучит ли ее пианино, не дрова ли ее пианино, раз не америка ее руки и пианино...»

***

   Десять дет раскрепощался сам, а сколько буду раскрепощать друзей? В квартиренке как в личном храме одиноко сидел, писал догматы «для будущих поколений»! Потом бегал по магазинам, зависал от почтения к чужим мнениям, и всё хорошее во мне вообще превращалось в пепел. Был труслив и жесток... Итак, узнавая в них себя, люби их, красавец-мужчина и подходи как можно ближе, чтобы дружил с ними Бог даже больше, чем тогда с тобой, сокращая безнадежное время...

***

   Построили мощный и красивый мир и только два, значит, врага: загрязняющая чернота земли и затмевающее сияние неба... – но, ей Богу, кажется, эти фараоны победят и землю, и небо,  закрепив себя для  космической жизни на могучей и красивой метле с движком на атомном топливе...

***

   Бог и дьявол - это два монстра, они оба способны и пугать, и соблазнять, но обычно один пугает (например, Бог), а другой оборачивается красавчиком и гостеприимно раскрывает объятия... - «Ночь породила луну, а луна солнце, после чего томительно проползает день, который есть лишь пустое отсутствие ночи...»

***

   Мама по телефону о жизни: «Держись, что ж делать, все мы за тонкие веточки держимся...»

***

   Если спишь на животе, то главенствует начало себялюбивое и сексуальное, если на боку, то это проза, а сон на спине не иначе, как только от святости. Я сплю на боку, отвернувшись к своим интересам, но с наклоном к животу - проза с элементами сексуальности?! Так это же типовой случай…
 (Вова: «На спине еще и  наглецы спят. А на животе - робкие» - «Робкие и сексуальные. А святые – это дерзкие по отношению к наглости...»)

***

   Представилась картина: русские трактористы в поле. Сумерки, холодно, а они в машинном масле…

***

   Бывает, что член полон спермой как плод соком и не терпится найти какую-нибудь соковыжималку или маслобойку, чтобы разбить переполненный сосуд, с силой швыряя его много раз в глубь заросшего травою колодца…
 
***

   Он ищет какой-то нейтральности, но с наклонностью доброй и умной, с улыбкой... Раньше на подобную «объективность» вылил бы струю яда, но теперь говорю: «а что он видел хорошего долго? Ты же сам теперь желаешь не нервничать. Чем и заняться ему, если не кабинетной, обыкновенно технической, литературной карьерой, да еще дневником, где, наверно, пишет сейчас, что страсть есть пристрастность, неученая субъективность и только - а у самого, как у всех, ни природы, ни Бога, элитарно стерильное среднее место...»

***

   «Мы с ним вместе, потому что хорошо понимаем друг друга, но мы понимаем, что не очень-то хороши и потому не любим друг друга. Мы понимаем и иногда жалеем друг друга. Также частенько занимаемся сексом, хотя и не очень желаем друг друга...»

***

   Всем новозаветным - которых так мало, что редко могут собраться двое или трое, чтобы быть в присутствии Христа - Христос заповедовал пасти всех ветхозаветных, как пастухам  стадо…
(Лучше все души любить и так жить на обычных пастбищах, а не в пустыне…)

***

   Насмотрелся американских кино и спорта, жизни американской и снова дошло до меня, что могу же быть сильным и жестким! Даже как император Троян! «Как Мэджик Джонсон  вижу площадку»!...

***

   Вот и взрослость. Всё молодился последние годы -  наверное, как все, кому тридцатник еще недавно стукнул – а теперь нравлюсь себе с бородкой и всегда спокойным лицом и  почему-то вспоминаю Толстого…

***

   «Лучше всего прокатиться по жизни как колобок» - решила она, но решила-то головой в извилинах, выступах и провалах, поэтому  не катится как колобок  и живет просто как тетка какая-то, хотя и  старается не думать об этом...

***

   Старые тексты были как удары отбойным молотком о твердую стену, сухие и частые удары, работа утомительная и однообразная, в награду мне были лишь крошки и пыль... А теперь? Теперь стена слепоты и глухоты пробита наполовину, лишь живые тела загораживают путь и потому, хотя я по-прежнему бью, но уже продлеваю движение и успеваю  проплыть рукою вперед и даже погладить кого-то...

***

   Крестьянка по ТВ о своей суровой жизни: «так худо, что кажется всё, не могу больше - но я, знаете, как в таком положении делаю? еще поддам себе жару - и  опять всё становится в среднем ничего и даже хорошо!»
(А вся Европа, например, переполнена добродушными дядюшками, типа Диккенса или Дюма, у которых всегда были вкусные обеды... Да и наше ТВ…)

***

   Люди недостаточно умны для того, чтобы распознать зло уже в зародыше, и недостаточно смелы для того, чтобы бороться с ним, когда оно вырастет. Они достаточно слепы для того, чтобы не замечать его и тогда, когда оно вырастет. И недостаточно честны, чтобы каяться. И недостаточно серьезны, чтобы помнить. И недостаточно добры, чтобы бороться со злом не ответным злом... (Только тронь человека и в 60 случаях из 100 сразу увидишь говно, а в 39  говном завоняет его пазуха…)

***

   Пушкин - прогулочный поэт. Великое, все-таки, занятие - прогулка: читаешь и отдыхаешь; хотя, конечно, в наше время по телику много интересных сериалов, да и крепостных нет - не погуляешь...

***

   Неверие в Бога приводит к неверию в смерть. В неё действительно можно ухитриться не верить вплоть до самой смерти, всё думать, что  лишь  болеешь, ведь тебе только 70... А потом начинается старческий маразм и уже вообще легко не думать и не верить. Но все же надо признать, товарищи, мало кто из героических бабушек, дедушек без проблем доживает до этой благодати - все потихоньку сдаются и начинают верить...

***

   «Западники» и «славянофилы», либералы и консерваторы... или, например, Лао Цзы и Конфуций - никогда не возникло бы второе учение, не оказалась бы жизнеспособной вторая партия, если бы первое учение и первая партия были бы универсальными…

***

   Мама с папой приехали с дачи, а весь день шел дождь. Сначала улыбались, но при  первой же шероховатости началась какофония. Говорю с сожалением: «так и думал, что вы как вепри приедете». ...Они тоже так думали и пытались упразднить свое настроение!

***

   Иов был как Моисей вначале, патриарх, а потом стал как прокаженный, к тому же осмелившийся укорять Бога… - и Бог вдруг сказал, что второй Иов лучше... Т.е. я думаю, что к Моисею еще надо вернуться, но сначала придется страдать, чтобы преобразился Моисей и заменился его камень хлебом. Ведь был и третий Иов - похожий на царя Давида...    А вот Соломон не осмелился укорять Бога - хотя в голове его было непонимание, а в сердце укор -  он, как Адам, скрылся с глаз Его, но всё суета сует, если ты скрылся с глаз Его...

***

   Повышаю качество потока мыслей – и даже испугался, так повысил!

  То, что раньше было новинкой и авангардом, подлежащим документализации, т.е. записи, иногда уже   возникает и исчезает в голове моей каждую секунду...

***

   Жалобы на «бездуховность» - занятие для людей без души! Некому в данный период в этом «собрании» пожаловаться на бездушевность, на то, что никакие они не братья, не сестры друг другу, если не считать того, что в основе – несколько семей, у которых по 15 детей…(Привыкают к холодноватой жесткости и считают, что это душевная норма – и ведь действительно, можно привыкнуть и так же «купаться», закаляя характер…)

***

   Она меня не понимала и получалось, что я ее обманываю. Я говорил правду,  честно намекал на эти деликатные и тонкие факты, но она не понимала. Почувствовав же, что обманул, я вдруг захотел стать еще хуже и совсем грязно воспользоваться этим случайным, но в самом соку существом... А потом до меня дошло, что именно этого она и хотела,  что это она меня обманула - в надежде, что увиденное и испытанное привлечет меня снова и снова - обманет, не взирая на все понимания...

***

   Эй, господа литературоведы, перескажите кто-нибудь всю мировую литературу - мне все коллизии ужасно интересны. Вообще, это же супер-бестселлер, миллионером можно стать. Возвысьтесь над - чего уткнулись, а? - в коллизиях и притчах – всё, и я бы столько думал и писал...

***

   Если просто хочешь женщину (мужчину), то имей и деньги, а без денег либо спускайся в ****ство, либо поднимайся до любви…. Денег нет, любви нет, ****ства не хочу - пусть член спокойно длит свою зимовку, спячку…

***

   В церкви должны быть только дееспособные люди - опекающие детей, стариков, а также нищих и несчастных людей по мере средств и расположения души – иначе под благовидным предлогом все, как дети, старики сложивши руки, Писания на каши манные и буквари изводят…

   Допустим, что у некоторых религиозно верующих молитва как творчество - столько истинного вдохновения - но тогда тоже и у некоторых алкашей: пьянка как творчество. Всё наоборот у них, вдохновение в пустом противоположном направлении...

***

   «Раскрутка» требует такой же прорвы сил, как и само творчество и в этом вечный крест: либо ты творец неизвестный, либо  пустое место, раскрученное в галереи, магазины и  бордели…

***

   ««Стройхлебмаслоспецчай», «Литсупмясообъединение», «Монтажтоскаассоциация»...

***

   Хорошие ножницы пропали - «конец света». Примета, подтверждающая, что действительно конец света. Столько фактов говорящих, что у меня конец света. «Даже ножницы пропали». Безумны вечера, а утра мудренее. Пока не умру, буду верить, что у меня конец тьмы и начало утра, света...

***

   У них душа в стадии жены: она живет и излучает тепло, только видя женщину, жену - это первая, материальная стадия развития души. На второй, видимо, начинают книжки читать - а то и писать - а также много смеяться, удивляться и болтать, а на третьей душа как сок в дереве и повсюду делает таинственное дело...   

(«Но она же даже стихи про любовь пишет!» -  «Э-э, знаешь,  не очень-то надейся: ей наверняка не до тебя и не до жизни вообще - такие всякое начальное живое шевеление  уже озабоченно в завитушки превращают...»)

***

 Человек - это дробь, в числителе которой то, насколько ему хорошо, а в знаменателе то, насколько ему благоприятствуют обстоятельства. Т.е. в числителе счастье, а в знаменателе  героизм…. Впрочем, кругом счастливцы и герои в собственных глазах, т.е. дурачки и выпендрежники и ты молчи об этой дроби, не говори, а делай - вот тогда тебя наш молчаливый Бог оценит. Почти все слова - это дела, превращенные в мусор...

***

   Насколько человек интересная, странная и сложная система, единая в трех лицах: вот тело трудится  на полную катушку, а дух с душой лишь прислуживают молча, вот уже трудится дух и душа опять в помощницах, себя влагая  в каждый  поворот, а вот уже живет и женихом, невестою волнуется душа, ее настало золотое время…
(А вот ты потерял себя, потому что люди, их среда, ничего не дав ни телу, ни духу, забыли, что у них твоя жена, невеста и душа...)

***

 Со всеми ругается, раздражаясь на их возражения и, как она считает, ничего не понимания, а мне эту самую вермишель дала с уважением и почетом…. Вот я и не пикнул, хотя по сравнению с моим протестом их возражения - сущие цветочки. Я слишком есть хочу и ничего не понимаю, отложим всё до следующего раза, когда меня, быть может, не покормят...


***

  Маленьким знаниям надо учиться, а большое понятно и так. Мне осталось научить вас понимать как это - «так»...

   На «тик» время идет назад, а на «так» вперед. Левая нога у нас всё время идет назад, а правая - вперед и говорит «та-ак»...

   Не умер, конечно, попал на тот свет, но и там не сказал никто, что это - ад или рай, тьма или свет, всё время спал, томился, мучительно и сладко хотел увидеть свет...

***

Мне это белое дерево, сбрасывающее золотую листву на фоне голубого неба щемит душу. Какие нежные тонкие веточки. Голубое смотрит безмятежно как мадонна и не подозревает о  чертовом Салоне, в котором скандал возможен из-за того, что я всем копии подсовываю...

***

   В воображении хорошо просмотрел вчерашнее кино и завтрашнюю встречу, но потом в рассеянности уселся на то место, где стул стоял вчера и будет стоять вечно, начиная с завтрашнего дня...

***

   Всё горит, как в фильме со Сталлоне, а я залез и вижу, что он помыться-то помылся, а мыло на место не положил. И отвечает он, как персонаж сугубо отрицательный:  «Я не знаю место! У меня свое место! У меня свои достоинства! Ты тоже не убираешь! Я тоже могу тыкать тебе в нос, и кричать!» Пускай тыкает, все вещи должны лежать на местах и я только спасибо скажу, но я же не кричал в первый раз, это потом уже всё взорвалось, загорелось, и я, как Сталлоне, на стенку полез…
(Потом включу музыку - кино слишком приковывает - и пойду с писаниной своей пробиваться, чтобы спасти всех тех, у кого при попытке кино беспорядок...)

***

   Это он известный в городе Казани художник, но на нашей улице  спрашивают почему-то меня «а почему не в стране известный? Или даже в мире? - где наша не пропадала?» и я в своем сером плащике прохожу, смущенный этой великолепнейшей золотой осенью и стараюсь замять вопрос, ведь это он - художник известный, а не я...

***

   Из простой воды и еды, заливаемых в нашу утробу образуется такое сложное существо... - но потом это сложнейшее физическое существо ведет себя очень банально, а в духовной сфере даже убого, имея дело лишь с камнями пустыми, где мечта - даже вода и еда...

   А ведь кругом вода и еда, простые факты, с нашей помощью способные заполнить мир сложнейшими существами...

***

   Земля не шар и не лепешка - хотя люди и космонавты, и слоны - земля - летающая лестница, и странен этот мой полет вверх головой, вниз головой, потому как бессмысленно ползти, если летаешь, да и лестницам летать не дано, но мы именно должны куда-то пробраться, пока ветер свистит витиевато, слагая слова или же завывает, зовя, раз всякая сколько-нибудь красивая фраза мной подозревается в том, что она не умна...

***

   Растолкал ее и - громким шепотом: «потрогай - стоит!» С удовольствием проснулась и залезла на меня. Любит это дело: и пальчиками мнет и даже в рот берет - лишь бы стоял. Но он у меня на нее никогда не встает - это я о малолетке думал и о последней уловке своей: «неужели не сработала? - у меня же стоит!»...

***

   «Лицо нежное, а руки без нежности. И мысли, как оказалось. Да и лицо - только глаза были нежными, только касание - помнишь?» - память без нежности. «Тараканом тогда пробежал по руке, но после мухой вспорхнул и даже оставил цветок» - вспоминаю, по хозяйству работая. Затем спросил сам себя: «чего топоры  у тебя повсюду валяются? - и, кажется, это был на собственные тексты намек...

***

   «Боги несколько раз пытались сотворить Свое подобие, нового человека, способного и летать и жить вечно, но всякий раз из земли восставал, непонятно, кем закопанный и как туда попавший, мертвец, с виду ветхий, но свинцово тяжелый и жестоко грабил этого новенького молоденького бога - после чего тот, немного еще прокряхтев и проползав, умирал, да умирал как миленький и над гробом его ужасались и шепотом проклинали жизнь новые старенькие боги...

***

   Ветхий Завет - это номинал купюры, а Новый - ее подлинность. Уверяют, что в мире почти все купюры подлинны и значит не надо проверять. Но мир лежит во зле и все его купюры, подлинно лишь зло его… Христиане - производители подлинных денег: по силе духа пишется номинал, но главное - это особая бумага, особая материя души...  Ветхие писали номиналы на простой бумаге, но ее так же мало тогда было, как сейчас настоящих денег...
  (А еще Бог - трансформаторная будка…)

***

Пока пастор отбивался от моих атак на собрании по разбору апостольского слова, машину его, красный «жигуленок», обчистил кто-то у безбожно безлюдного и темного подъезда. Побили стекла, яйца, забрали документы и продукты. А я, уходя, и не заметил - они же вечно у авто своих толкутся. Дважды обкраденная душа пастора! Боюсь, ее темное, разбитое нутро в следующий раз сурово будет на меня смотреть - да и все увидят, наконец, во мне отвлекалу и разбойника…

***

Суше стал, жесткой должна стать рука, если хочешь вырвать у кого-то хоть сколько-то нежных денег и девушку...   

 Когда тебя выдвигают и покупают, ум в том, чтобы  воспользоваться своими влиянием и деньгами, а когда ты беден и неизвестен, не менее умен, полезен и счастлив тот, кто хорошо пользуется своей свободой от условностей и несвязанностью никакими обязательствами…

    Причем, в конце концов, начинают выдвигать и покупать всякого, кто хорошо воспользовался своей свободой, но только это не чистая монета, а второй тайм, который  почти невозможно выиграть...

***

Она была похожа на отравленную крысу...

Вчера обидев, сегодня она снисходительно решила со мною подружиться…

    Прыщавая смотрелась ничего, но мне хотелось бы проверить, далеко ль она отбросила  свое толстомясое студенческое ****ство…

Бровастая просто шикарна в новом черном пальто и с новейшей строгой прической, но это она насмотрелась  кино и  наслушалась музыки…
 
  А она? Тоже пыталась со мной подружиться и стала рыться в карманах, но я заметил, что в них, кроме пузырька с ядом, были лишь ножницы и мелкие камни… 

  «Если б ты знала», сказал я кому-то из них, «как мне плохо в мире, где никто не задумчив! - сдираешь маски, а за ними ни извилин, ни морщин и мозги в знакомые улыбки перерабатывают только сладкую пищу...»

***

   Христос учил не только любить людей, но и не любить мир, т.е. даже ненавидеть что-то в нем… Он учил любовью посыпать на головы врагов горящие уголья… И чтобы мы были богами - тогда как даже усатой или крылатой букашке трудно уберечься от дьявольской гордыни... Да, Он велел нам жить не только вместе с Собой, но и по соседству с дьяволом - путь в рай проходит через тело дьявола...

  После изобретения электричества, ничего не стоит всё, что угодно увидеть в дьявольском свете. Хотя я же не застал свечей, нечистой силой наполнявших темные века. Мы спим теперь стоя и на нестерпимом свете...


***

   Проблем, казалось, было так много, они валялись повсюду, но когда я подмел их, на совке они заняли совсем мало места – нервы, душой куда-то я заехал и дом теперь как неродной...
 
  Жаль девушку, хорошая, почти новая…. А сколько,  кстати, одежды  в узлы связал на днях - родители по случаю имели шанс одеть меня, но промахнулись. А в детстве с воспитанием они же промахнулись, давая такие же куцые, как девушка, советы… (куцая девушка молчит, советов не дает, «среди умного» они многие немые)

***

Писал и рисовал, годами путешествуя в писании по новым странам, а в рисовании плавая по новым  морям, но потом сунулся в обычную жизнь, а в ней ни суши, ни моря - серый камень и лишь какая-то мухоморная тетка, назвавшись искусствоведом, приветственно раскинула свои торгашеские руки. «Чему ты удивляешься», говорит, «еще не было ни одного читателя, который не учил бы своих знакомых писателей жить»...

***

   Грязная работа, но под музыку и я говорю, говорю ему о творчестве и жизни, обо всем - причем с веселым легкомыслием - но:  «чего?» - вопрошает он из соседней комнаты - где и музыка была - и я тоже вопрошаю в изумлении: «так ты не слышал, что ли, ничего?!» - меня  выслушивали лишь мои собственные грязно и холодно настроенные руки...

***

   Подсознание - это город. Дома с мыслями почти всегда почти для всех проплывают мимо. У нас пустые головы и потому нам нечем вызволить  жильцов, и у нас нет времени, чтобы каждого дождаться...

***

   Он пришел, но я ушел и скрылся. Я о нем ничего подумать не успел, для него придумать не сумел и потому, его в окно заметив, через заднюю дверь ушел и скрылся - ведь сами по себе в 99-ти случаях из 100 они хотят лишь поболтать и денег подзанять, причем поболтать, чтоб подзанять, а вовсе не напротив...

***

    В меня все влюбляются с первого  взгляда, т.е. с первого вида, но с первого  слова они обязательно разлюбляют  вид и взгляд, и меня - настолько  я в словах необычен, что все как дурочки полагают, что я несу ахинею  - но потом им все же является первая мысль, «а почему бы и нет?» -  думают они, и проходит всего лишь неделя, как их взгляд мною  ловится снова, после чего на сцену вступают  первые  пустые слова…
 
***

   Обняв лоб рукой, попытался задуматься в первый раз после этого сумасшедшего лета, но почувствовал вдруг, что лоб мой уменьшился. «Испарившаяся черепная коробка. Прохудившаяся черепная коробка». Возможно, конечно, что просто на физических работах выросла рука, но все же осторожней надо по улицам гулять...

***

   Рядом с нашим старым домом вырос дом  здоровый и молодой и я, наблюдая жителей его, уговариваю себя, незамеченным стоя в темноте: «они же далеко не космонавты». Попав когда-нибудь в Америку, буду думать «они далеко не космонавты»... 

  В дверь звонят и от неожиданности у меня под рукой вещь скрипнула так, словно бы прыснула и засмеялась. В окно видно, что за дверью темнота, но, видимо, мы будем смеяться...

***

   Хорошо себя чувствовал, глядя на двух англичан. В них мягкости, живости и силы как во мне и жаль, что не знаю язык европейский, я же случайно  и  в плену здесь, среди этих чувашей  и не пойманных уголовников…
 (Да и по телевизору сплошная Америка, а я там как дома...)

***

   В одном собрании сказал, что часто ощущение такое, что у вас Завет Ветхий, а не Новый - Новый и не начинался, Иегову назвали Иисусом - а в другом, что если стиль мой хуже, чем у Бабеля в сто раз, как вы говорите, то сами вы, О.Б., всех хуже, поголовно! Вполне возможно, что и то, и другое выступление мое были смешны как анекдот, ведь я там долго разорялся - «какой-то Бабель!» - но мне-то каково, ведь случились они во вторник и в четверг, а смеяться я начал только в воскресенье, вспомнив, как ракообразно краснели одни и благожелательно усмехались другие...

***

   Она запуталась в бытовом техническом устройстве и стала поближе, показав мне свою слабость. «Расслабься!» - сказал я, объясняя - и она кивнула, словно поняла теперь, за счет чего живу я так невозможно и беспечно...
 (Все было скучно, но теперь я вдруг подумал, что, возможно, что-то получилось…)

***

   Так бывает: начинаешь мысль - например, про то, что этих детективов так много... - а продолжаешь ее только через полчаса – «так много, что они их, видимо, ляпают прямо на ходу - вот и несуразица» - что-то отвлекло, причем, возможно, это мелодрама, но она  сама уже сошла с орбиты...

***

   Нет, я понимаю, конечно, что ты хочешь почитать то, что я про тебя написал, но представь, например, ливень -  собралась гроза, засверкали молнии и небо словно прорвало, льет как из ведра, кругом сплошная водная стена - представила? А теперь представь, что это не вода, а натуральные помои. Я был овечкой на земле, но по небу бегали мои волки и медведи...

***

   Сон. Мне приснилась берложная квартира на 7-ом этаже огромной, берложной же «коробки». Первая небольшая комната  примыкала к входным дверям - видимо, тут же находились двери в сортир и на кухоньку, но я их не заметил - и в ней стояла только одна тахта. Затем шла комнатка немногим большая, и в ней кроватей было уже две; они стояли вдоль стен параллельно друг другу. Кажется, не было ни столов, ни стульев, еще были только какие-то полки и тюки, висело много бесформенной одежды и этот парень, хозяин, жаловался мне, что он ведь не один тут живет – на ночь приходят ночевать родители. Он, видимо, хотел умерить мое восхищение, но я все равно блаженствовал в тоске своей от наконец-то увиденной настоящей берложной квартиры, в серо-зеленом свете она казалась мне спальней-самолетом, в которой меня никто никогда не найдет. «Конечно», говорил я, «тут трудно прогуливаться, но и правильно: прогуливаться надо на улице, а в этом убежище - только думать и спать...»

***

   Ноябрь, дождь, мой стол впервые в жизни поставлен у окна, чтобы было больше света, и уличные люди видятся столь значительными, поодиночке мимо проходя, словно побывали на приеме у Достоевского, а, сделав круг, будут и у нового меня...

***

   Желание любить, приводящее к нерассудительности и желание рассуждать, приводящее к холодности. Богобоязненность, приводящая к удалению от Бога и удаление от зла, приводящее к потворству ему. И нет ничего безжалостнее иного совершенства и нет ничего приятнее иного пентюха, который не знает, что такое полушаги.... 

  Бог легко может победить сатану, но сначала человек должен победить его, а иначе это будет победа и над человеком…

    Человек самолюбив, а жизнь устроена как молотилка самолюбий - мы будем бессмертны, когда обретем плоскость непревозношения…

***

   Готика - это прорыв к развитию первоначального варварского общества - которое сменило римлян, но само, по примитивности своей, подобно каким-нибудь ахейцам - а барокко - это прорыв к разнообразию прорвавшегося к развитию примитива. Развитие и разнообразие - это всё, что нужно, наступило возрождение плодоношения, эра цивилизации. Цивилизация началась с ослепительных дворцов, она обитала сначала только в местах идеальных, но потом вознамерилась осчастливить и всё остальное человечество, стать вездесущей жизнью. В итоге, идеальное жилище доступно уже каждой средней американской или европейской семье. Однако, это короли без королевства и на стандартной службе - без потребности во власти убивается стремление к развитию, а без потребности в таланте убивается разнообразие. Импрессионизм  - это барокко разложения, а экспрессионизм - готика падения. Мы вернулись к примитиву, к авангардности  и вождизму примитива и нынешние аристократы, как римляне когда-то, углубились в извращения, чтобы  достигнуть  ощущенья зверя...   

 Чем сильнее зверь в нас, тем сильнее наши корни, чем сильнее наша страсть, тем сильнее наш ствол, чем сильнее наш талант, тем сильнее наша крона, чем сильнее наш бог, тем сильнее наша плоды. Нам нужны силы, победы, друзья и плоды...

***

   Похоже, я полжизни трачу на наведение порядка. Трудности гармонии  - вокруг меня бесчисленное множество не очень-то подходящих мне и друг  другу предметов. Тружусь, и в руки мне  попалась моя пустая «трудовая»... Ничего, как говорят газеты, «наметился некоторый прогресс» и мне в квартире данной уже немного хочется творить, а не устраивать, к примеру, ****ки-прятки...

***

   Голландия - серая плоскость, заполнившая себя цветами для цвета и чудесными мельницами для формы; суша, отвоеванная у моря и построившая корабли; страна, давшая всем и лично мне и Рембрандта, и Ван Гога, людей, религиозная страсть которых вырастала прямо из земли, но, тем не менее, достигла красоты, признанной и эстетскими любителями искусства... И это при том, что по соседству, в Бельгии, толстомясые рубенсы, кажется, никогда ни о чем другом не думали, кроме жратвы и ****ок...  (****ки пролазят в каждый текст – сам-то явно в Бельгии…)

   «Художник, лет 10 искавший себя, лет 5-7 искавший себя в живописи, года 2 писавший и 1,5 умиравший»... - Ван Гог…. «От таких недугов есть лишь одно лекарство - напряженная работа» (604-ое письмо). Работа не лекарство, а заморозка… Напряжение надо было аккуратно убирать… Да и работу - душа требовала внимания к себе, новых, пусть и мучительных, осмыслений…  Мне кажется, японцы – которым он во многом подражал – крайне несчастные трудоголики – да и алкоголики… Он  слишком старательный служащий на ранних автопортретах и слишком бунтарь и будда в поздних…. В принципе, такому «костроведению» вполне можно учить уже школьников в школах…. Это же он  скорописные письма писал  о том, что наш мир горит зеленым огнем…)

***

   Боготвори то, что не понял из высшего, относись цинично к тому, что не понял из низшего, а что понял - люби. Любовь без понимания – идолотворение (лучше боготвори), понимание без любви – убийственный цинизм (лучше пренебреги); понимание нужно только для любви, а любовь нужна только для понимания - они для слияния и неразличения нужны...

***

   Живописные портреты, фотографии, а сейчас еще и видеопленка… - нет, это всё не то, люди будущего захотят оставлять после себя цветные скульптуры и компьютер с автоматами будут их делать им так же просто, как сейчас делаются фотографии...   (П.С.: недавно узнал забавную новацию: нас после смерти можно запаять в полиэтилен и без доступа воздуха мы будем храниться вечно!)

А еще я надеюсь, что кладбищ не будет - т.е. поле-то будет, а вот надгробий и оград - нет. Просто земля будет расчерчена и по схеме, компьютерной распечатке ты  и без этой чудовищной архаики всегда найдешь то место, в котором канул интересующий тебя человек…

***

 Почему время измеряют в секундах, а пространство в метрах - это же абстрактные величины. Не лучше ли за основу взять величины человеческие: среднее время вдоха и выдоха воздуха и среднюю длину нашего шага...

***

   Сон: дом в виде эстакады с тремя  платформами и со спальнями в виде скворечников, в одной из которых я сплю. Дует ветер и поют струны, и тренькают колокольчики, которыми оснащены и скворечники, и весь дом. Т.к. скворечников несколько, то снаружи не знают, где я и это важно для меня. Такой прозрачный музыкальный дом для замершего человечка...

***

   «Илиада» - мир исполинов, напоминающий американские боевики, в которых без конца встают в позы и раздувают свои бычьи стати («перси»). Кругом цари, герои, боги и женщины. Герои постоянно конфликтуют и с царями, и с богами. В итоге, в наше время выжили только герои и женщины. Но зато вырос Враг, с которым трудновато справиться безмозглым героям. Хотя умеренно горным странам удобно выращивать богов, спецов по Врагу: для этого их просто помещают на гору. Так же представляю, как трудно иногда бывало  царям: имеешь сколько-то денег и мечей и бегаешь с дружиной по заросшим лесом равнинам, доказывая, как пророк, что ты, видишь ли,  даже больше чем князь и скоро сравняешься с богом…

***

  Мимоходом перед зеркалом запрокинул голову и закрыл глаза - «смерть»; закатил глаза - «безумие»…

   Снилась бабища, каким-то образом обосновавшаяся там же, где я и собирающаяся учить меня сексу открыто и просто. Для нее это само собой разумеющееся занятие со всеми, кто рядом. Она сейчас в ванне плещется розовым телом... 
 
***

   Машины на стоянке после дождя так блестят в пустой темноте, что их могут украсть или они приехали для нехорошего дела или даже задавят кого-то, если снова поедут, но, видимо, с виду всё будет так же спокойно, как и вчера, или в прошлом году, в центре города все же наша стоянка…
 (И все же они блестят как гробы в пустой темноте и давят даже меня – не поэта)

***

   Солнце - объективный фактор погоды, а циклоны и антициклоны - субъективный. Пусть в душе пасмурно сейчас, но всё равно солнце таково, что приближается лето…
 (Рядом шагает ясный, но дело происходит лютой зимой - больше не с  кем было пойти, остальные соседи мои - бурелом и тайга…)

***

   Кумиры сначала служат, а потом сдаются на хранение в музеи.  Время от времени всё еще выезжают послужить, уже будучи на бесконечной пенсии. Тыча в нос свои труды, уверяют, что пожили - не то, что нынешнее племя. Через доверенных лиц требуют ремонтировать последние уцелевшие музеи...

***

   Христос с Моисеем и Илией беседовал, а я бы... я бы хотел с Бахом, с Толстым и Достоевским, с Ван Гогом и с Павлом говорить и общаться. Собрались бы все у меня - стульев хватило б - и побеседовали, попивая чаек…. Конечно, сначала Толстой с Павлом взаимно чурались друг друга, но потом это прошло, все прекрасно сдружились, даже не зная о том, чем занимается каждый. Про славу вообще не сказано было ни слова, говорили о женщинах, но больше - о Боге, и в конце я воскликнул с улыбкой: «а знаете - здесь неподалеку Христос с Моисеем и Илией так же беседуют – может, рискнем и их навестим?!»...

***

   Занимался немецким языком, и сказало мне занятие мое: «ползешь, гад?»! Перелистывал свои старые писания, и сказало мне одно из них: «пусть увидят все, как выглядит сознание человека, какая это каша.  Абракадабра, плыви!» Засыпая, представил, что гирю поднимаю: не смог даже оторвать от пола!..

***

   Брат: «я как Емеля на печке  на пароходе своем сезон  откатался!»

***

   Плоды - Бог-Отец; приготовленная из них еда - Христос,  «се тело Мое»; а съеденная еда дает энергию - Духа. «Смертью Его мы все спасены».    Тоже и в духовном, во втором пришествии Христа: пользуясь образами Бога-Отца, надо писать тексты, полные души Христа, чтобы потребляющий их одухотворялся, чувствуя приход непонятных энергий.    Где-то как апельсин тело Его, а где-то - лишь как картинка. Где-то черствеет и плесневеет тело Его, где-то гниет и болеет, потому что не хватило души, сохраняющей тело Его, и задержался выход Духа, преобразующего тело Его...

***

   Саул - физическая сила, Давид - душевная сила, Соломон - духовная сила. Всегда умалял Саула и Соломона, но сейчас понял, что это тоже, что умаление Бога-Отца и Бога-Духа. Давид - счастливчик, Давид счастлив и несчастен, Давид - река, существующая лишь между этих двух великих неподвижностей. Мы всегда живем на одном из берегов, ходим по воду, иногда плаваем в лодке с восхитительной душой, а я освоил даже переправу с берега на берег.    А эллины? Они как Давид без Бога, душа без силы. Физическую силу они подменили техникой, а духовную самомнением. Они - хилые безумцы, непонятно зачем свернувшие гору и воздвигшие здание - истощив для этого и землю, и небо. В спорте один бегает, а другой метает молот, но истинные сила и здоровье остаются незавоеванными. Тоже происходит и с духом, когда один пишет романы, а другой - философские статьи. В итоге, кругом анекдоты, смех и несостоятельность под маской благополучия. Всякая душа вечна, но душа без собственной силы и неложного Бога уже здесь и сейчас пребывает в аду, на корабле в океане...

***

    Авангардное фото: мы с братом запутались и стоим неподвижно  в небольшом призрачном кустарнике с голыми ветвями, в юной и  гибкой, но жесткой  поросли, продуваемой ветром...

***

   «то хорошо, что я тебе нравлюсь, но учти: в стандартных квартирах - даже сколь угодно богатых - я задыхаюсь, и в стандартных искусствах - тоже сколь угодно богатых - жить не могу; и на службу - сколь угодно хорошо оплачиваемую - никогда служить не пойду, а лучше умру…
Я везде себе особохудожественный склеп устрою. Вот выкинуть бы из твоей однокомнатной стенку и сделать бы нары взамен из грубого натурального дерева – кайф, представляешь?!»

***

   Завел правило: перед сном в постельке теплой книжечки листать и вот, сегодня полистал Ваню Бунина с Евг. Поповым. Оба ерунду пишут, но Евг. Попов и пишет ее ерундово, как попало почти, а Ванька-то тужится, корявую старательность свою обнаруживает. А могли бы и поменяться ролями: ради истории товарища Оськина постараться, а вот по ерундовой поездке мальчишки в город шаляй-валяйно проехаться…
 (Во сне это думал уже. Плохо спал из-за своего правила...)

***

Обижен, но с выгодных позиций. Теперь не унизит, потому что плевать придется снизу вверх…
(Но вдвоем мы бы многих поразили сдержанностью силы...)

***

   Когда на море штиль и твой корабль дрейфует, невозможно гадать, когда и какой к твоим парусам явится ветер. Жарко на палубе и оглушительно тихо, я тружусь, обливаясь потом, засучив рукава...
 (И сердясь на тех, у кого много сил, но они ничего не делают - создавая штиль на море!)

***

   Меня жизнь слишком долго мариновала учебой-мучебой, слишком сильно ломала армиями, больницами и непочетными работами, слишком уединила с телевизором и семейными склоками - трудно было стать полноценным человеком,  много пришлось приложить и рвения, избегающего перевозбуждений и терпения, чуткого к заторможенности...

***

   Нравоучение моему будущему маленькому сыну: «Не будь, как Г.-Х. Андерсен, который своей, казалось бы, беспроигрышной сказкой о голом короле умудрился похулить Духа Святого!»    - «А если серьезно, сын, то научись относиться ко всему ровно, чтобы не было ни кумиров, ни предубеждений. Я очень пострадал из-за того, что огульно осуждал то целые народы, то все религии и всю эстраду целиком, подпадая под влияние кумира...»

***

   Приступая к любому делу, перед самым этим приступом, у меня вошла в привычку готовность смиряться, обмякать и расслабляться - подчиняться. Это помогает действовать без нажима, гибко и не так уж ужасаться неудачам...

***

   Ветхозаветный Израиль (народ видимых тел) знал только имя Бога и  Его очевидное небесное  местонахождение. Новозаветный Израиль (народ душ, видимых только в проявлении добра друг к другу) знает только вид Бога, красоту и Его неочевидное, иррациональное земное местонахождение. Будущие будут знать дух Бога, т.е. Его суть, ощутив Его в самих себе и познавая связь земли и неба - обновляющую и землю, и небо делами (можно сказать, волшебствами)... 

  Как тогда многие народы уверяли, что тоже знают имя Бога и действительно называли неплохие имена - ведь Бог Израиля был и Громовержцем, и Богом стихий - так и теперь всяческие буддисты тщатся сравняться с Израилем Новозаветным.  Как тогда истинный Израиль был лишь точкой между могущественными империями Греции, Персии, Рима, Египта, Ассирии и Вавилона, так и теперь есть Америка, Европа, Азия, Китай, но истина не в них, а где-то между…

***

   Городок в глубокой провинции: отсутствие асфальта и обуви у детворы, сады и пыль, летняя неподвижная жара… - казалось бы, счастье мне, мальчишке в тех садах? Нет, потому что за каждым забором прогуливается усатый пожилой мужик, зачем-то приехавший к нам из далекой Грузии - Сталин с жутким топором. Да и дома такая проза: нервно хлопочущая мать, пьяный и недобрый папаша, вечно включенное радио...

***

   Дело не бросить, потому что вначале, когда у тебя самый раж, оно отнимает массу сил, почти не вознаграждая, а в конце уже наоборот почти за так заваливает тебя дарами. Всё время слишком жалко и прошлых усилий, и будущих даров...    У всех у нас варьируется всего несколько мотивов, всё сводится к чему-то такому, что любой мальчишка сожмет в кулачок - но и мотивы не бросить... 

  (У меня несколько микрофонов, а у вас соответственно несколько «колонок»: по звуку следите, как я перемещаюсь...)

***

   Кормлю всю ораву винегретом, а сам лицо рукой прикрыл: у меня же запасов как у Ассоли с ее папашей в тот период, когда его поделки перестали в магазины принимать. Или как в сказках - там часто герой пускается в странствия и приключения с обыкновенной голодухи…

***

   Он на меня как бык и что делать мне? - убивать не хочу, в человека превратить не могу. Впрочем, это у меня обвинительный уклон - потом из-за него в общении с другими будет стеснительный уклон. Мы все где-то тряпки, где-то быки. И трамвай «двойка» где-то: сначала от нашего дома до вокзала маршрут, а потом от вокзала до нашего дома. Дальше никто не уехал, и у каждого только свои «маленькие хитрости»; и своя мера сомнений - а понравятся ли Богу они, эти тряпки, трамваи, быки, если и на трамвае я езжу бесплатно, воруя, по сути, у Моисея и Бога...

***

Ужасно умереть, таская чемоданы…. Папа, кстати, себе сердце надорвал, через весь город таща для мамы финскую швейную машину – на которой потом не было пошито абсолютно ничего...

***

   Бог-Отец избрал Себе в народ пастухов и пахарей, Христос избрал Себе в ученики рыбаков и мытарей…

 «И родил Бог-Адам трех сыновей: первенца Каина - сатану,  Авеля - Христа и  Сима - человека…»
 
***

   Один мужик случайно убил другого в честной, в общем, драке. Он моложе был и дрался лучше, но противник его оказался  слишком раздражен: ссора вышла из-за его красавицы жены, которая - Джульетта -   неравнодушие явила к молодому…. В общем, обычная история. Звали убитого Александр Сергеевич. У него были огромные долги. После мадам отдавалась, кому полагается, и ей нашли мужа посолидней. По ТВ все сериалы таковы...

   По ТВ же наблюдаю английский футбол: незамысловато, но на трибунах коммунизм настоящий. А у нас и на футболе в мои времена был концлагерь, императорско-сталинский третий Рим опустевший… (Мы не коммунизм пытались построить, а общественную жизнь - не вышло, стали давить и снова по теплым кухням разбежались тараканы...)

***

   Как ровно и мудро Сталин, Брежнев или, допустим, Николай Первый гайки закручивали - только лет через 5 что-то становилось явным, только через 10 начиналось удушье. А раскручивали гайки Ленин, Хрущев, Горбачев уж очень второпях - легкомысленно так быстро нашего водолаза, утопленника с его глубин на поверхность поднимать… Вот Александр Второй был прав, пожалуй, и жаль, что против дурака с бомбой вместо лома даже у него не нашлось умного приема... (П.С.: всю жизнь верил в такие расклады, но после Мухина Юрия Игнатьевича что-то сомневаюсь)

***

   А что сказать мне тем, у кого есть угроза прожить ерундовенькой жизнью? Что яхты люблю, дирижабли?! Мир чертовски, полпотовски плох и многие, как мусор, ни с чем хорошим вообще еще не встречались, и, значит, клюнут на любую дешевку...

***

   Обидчивы все чрезвычайно: чуть что и они уже топчут любовь, то, что еще вчера сами же называли любовью. Поэтому: нет любви, а есть любопытство, желание и привычка посидеть на члене, а также соображения на тему карьеры зарплаты мужа - а также желание прикрыть это убожество и безобразие чем попало, каким угодно искусством, но лучше, конечно, пикантным и богатым, чтобы что-то просвечивало сквозь дорогие узоры и было хотя бы вареньем, не самой простой смертью в бесцветном сиропе...

***

   Самолет в мире  бабочек, орел в мире птичек колибри, взрослый в детском саду - было искушение стать самолетиком, орликом и маленьким дяденькой, но в основном я все же улыбался. Но где  все же взрослые, неужели все бомбят Чечню, хищничают в бизнесе и водят деток в детские сады? Почему добрыми фанатично  желают быть лишь некоторые  нежизнеспособные тепличные растения?..

***

   Пишет такие тонкие стихи - про никчемность свою и нереальную любовь - а ей вдруг и говорят на обсуждении очень трезво, добродушно и грубо: «ты как козел, который сначала находит самое лучшее место на пастбище, а потом выедает всё вокруг очень подробно, уже привязанный к колышку». Даже я, снайпер и грубиян, поразился такому убойному выстрелу. А не засек, кстати, чей голос стрелял - расслабился, засыпал почти, потому что вокруг вроде только бабочки комплиментарные  порхали...

А другая тоже стишочки пишет, но у них на фабрике атмосфера не такая - дурацкая работа и пошлые приколы в шизанутом женском коллективе. Самый пошлый рассказать? - не успеешь ты нагнуться, как к тебе подходят и предлагают волосатую ****у сзади почесать. Или с трубой под юбку лезут. Не слишком поэтична эта атмосфера. Записали человека почти что в прачки, в контролеры качества продукции, а он, быть может, в институты хочет поступать. Мужики, впрочем, всюду одинаковы, имеет институтского и так. «Жизнь - брак сплошной» - наверное, думает уже, но стихи про то ведь  героически не пишет, еще такая баба не родилась, которая взялась бы жизнь всерьез  разоблачать...

***

   Реализм - это серенькое копирование великолепнейшей природы, а авангард -  осознание того, что не знаешь смысла жизни - я приветствую это осознание, поскольку в нем смутное понимание того, что и смыслы жизни должны быть не менее великолепны...

***

   Обливал себя водопадом рассуждений и художественной литературы, но по искренности моей и двусмысленности ничто ко мне не приставало и я, помню, в автобусах ездил куда-то в нищете...
 
  «...И хорошо, что из дворников по еврейской наводке  уволили: ведь не было дня, чтобы я, всю эту грязь собирая, внутренне не ругался, чуть ли не в драку бросался...» (Кипевшая кровь вмещала весь мир, но, вот парадокс, я лишь  за ленивейшими олухами убирался. Поражал всех, наверное, возбужденным лицом… Позавидовал мне еврей, что я за час со всем огромным двором расправлялся…)

 (И действительно, кстати: потом спокойней и добродушней обернулся,  перестал гореть мстительной идеей мировой революции и уничтожения всех общественных институтов и даже больницы, при которой работал.  Сейчас не считаю абсурдной даже ту политическую систему, при которой всю явную власть забирает себе набравший голосов на процент больше, чем соперник при 25%-ной явке избирателей - либо эта власть не слишком важна, либо сами виноваты...)

***

   «Завод по уничтожению людей» - пусть и не было его, но сама идея как притча… Зачем, вообще, мир так устроен, что мы, чавкая, поедаем нежные растения? Зачем мы их касаемся острыми ножами? Зачем попираем землю, дышим в небо углекислотой и лишь на уже выебанной бабе секундочку испытываем счастье?

***

   Сейчас есть море болтающих журналистов и море болтающих писателей, а я хотел бы, чтобы журналистами считались те, кто опирается на землю фактов, а писателями - кто достигает небесных смыслов. Давайте больше фактов и смыслов, и будет не два моря, а небо и земля (в дневнике своем я буду журналистом!)

У нас журналист дает полфакта и туманы, туманы, а писатель дает два факта и два смысла и туманы, туманы…

***

    Я  зол и нервен - и поэтому  зло реагирую  сразу, еще заранее, в уме - и получающаяся картина меня пугает, не  нравится, да и запал свой успеваешь истратить - поэтому ничего несдержанного обычно не говорю...

***

   Простор для тела в комнате определяется тем, сколько надо сделать ногами шагов, чтобы дойти до окна, а простор для духа в комнате определяется тем, сколько в ней можно увидеть, прежде чем взгляд до того же окна доберется... - в общем, в нашей большой комнате здоровее и тело и дух, в ней можно часами сидеть, а в нашей же маленькой,  если без дела и со светом, только минуты...

***

   Бог не прощает самоубийц, потому что они отвергают страдание - источник небывалой силы, способной даже воскрешать. Впрочем, бывает, что человек просто сходит с ума от боли... Какой-нибудь крайне неудачный расклад, который даже страшно представить… То, что представить могу, может на месяцы, если не годы, меня оглушить, согнуть пополам, почти целиком уничтожить… (Солнце явит тогда свою силу? Как собака за травкой, полезу под него как дурак…)

***

   Буддизм противен только потому, что сладок, болтлив и пассивен: будь Буддой хорошего дела и все в тебе придет в идеальный порядок Христа - в котором меня подмывает сутками сидеть с мыслями и проблемами своими в полной неподвижности и темноте! А в нынешнем виде все четыре великие религии - православное католико-протестантство, мусульманство, язычество и буддизмо-индуизм - для меня как четыре несъедобных океана, на которые напрасно такую бездну сахара ухлопали... (Индусы, зачем-то нос зажав, с открытым ртом уверяют, что дышат жопой, мусульмане сидят в кружок у камня, «христиане» в своих забетонированных ушах спичкой ковыряют, а о язычниках мне вовсе неохота говорить, но с них и спроса меньше)

***

   Вот ты последний в очереди, а вот уже первый на чудесной свободе! Фокус прост:  надо лишь перестать надеяться на всевозможные кормушки, которым, кстати, всё равно работники нужны или, там, «объекты»...   

 Она говорит «я у него столько поняла», но говорит преклоняющимся тоном - ничего она не поняла, раз не понимает, что человекам не нужно поклоняться…

***

   «Верю, потому что абсурдно» - вот она, авангардная вера...

     «Я мыслю, следовательно,  существую» - как раз мысли тут и нет, одно пищеварительное существование...

 Потому примитивны преступники, что до них дошла информация о примитивности следователей – «мусора»…

***

   Прелести цивилизации как жвачка: любой ее продукт полчаса имеет вкус, а после «жуется» уже только по инерции, потому что завелся и втянулся…

***

   Я явно влез уже в историю, но пока еще не в ту….

***

   Богатство -  только средство, а слава - лишь информация…

***

   Похоже, она всю жизнь будет перед моим окном собак выгуливать - как их выгуливали и выгуливают ее мать и бабушка - а я всю жизнь буду за своим окном философско-религиозные разборки совершать - как совершали их мои отец и дед - и хоть бы мы с ней поженились, что ли! (Дед, правда, умер уже, причем окна моего никогда в глаза не видел, а отец уже лет 20 как детективами увлекся, но все же...) Нет, найдет какого-нибудь человекообразного пса и он,  а не я будет ей половую сферу обслуживать перед тем, как погулять с собачкой и сразу после… –  ладно, не будем завидовать...

***

   Я настаиваю на приоритете нормальной человеческой речи, и вот, уже говорят, что у меня «стиля» нет...

***

   То, что моя философия сломала все их любови ко мне, говорит не только о слабости последних, но и о силе моей философии… А еще это говорит о слабости моей практики и чрезмерно сильном интересе к упомянутым слабым любовям...

***

Нужны глаза и ощущение выпрямленной силы…
 
***

   «Почему же  творения мои не покой, а «смерть в сахарном сиропе»?» - «Потому что сахар - это сладкие кристаллы: у вас кристаллически-четкая форма и сладкое содержание, всё  идеально как в космосе наоборот, что населен лишь статуями, этими голыми космонавтами...»

   А творения другого «дикой маяковщиной» назвал, «столетней давности», а ведь  он думал, что в погонах ходит, а не в эпигонах – «да, напрягаю я людей...

***

   Физику почитал - у них тоже сначала были классика и реализм, а потом авангард наехал и практика. Казалось бы, «частицы и волны» то же, что «материя и дух», а все же с непривычки разбит, словно тяжелую вещь в руках подержал. Так-то в последние дни я исправно излучаю энергию квантами, порциями и фотонами, но аж голова уменьшилась в размерах, как забегавшаяся лошадь - и постмодерном в физике пока не может заниматься, да и не верит, что найдутся те, кто сможет изучать меня, угнаться за ядром, мной превращенном для знаний шкатулку...

***

   Состояние - как кислое молоко: не свежее и не простокваша. Значит, время любить простоквашу...

***

   В те времена и правителей, и апостолов по жребию выбирали. Такой игроцкий демократизм напоминает мне кухаркино управление государством. Всё раздробилось в эру авангарда, всё смешалось в эпоху  масс-культуры-и-политики, 2000 лет назад в куче вдруг возник и на поверхность выскочил новый постмодернистский  Бог...

Но «не Мне дано решать, кому сидеть от Меня по правую руку, кому по левую - а кому уготовано»  - вот и жребий не сработал: браток нового Бога откуда-то вылез и благообразно тихой жидовской сапой себе всю  власть забрал, так что бьюсь об заклад, что  апостолы уже до конца дней своих решали, спасать ли им других или самим спасаться - а иначе бы  они не меньше Павла написали...

***

   Если на витрине демократия, а внутри все так же пусто, значит, на заднем дворе процветает зло и плодоносит грязное рабство. ...Машины у них в рабах. И все, кто около. Почти все -  около, но все же любого загипнотизирует витрина, где человек без дела, как продукт без холодильника, хотя и бегает трусцой...

***

   У Достоевского всё Бог и черт, а человек нищий, замороченный, убогий, а у Толстого всё человек, а Бог и черт особо не влияют. Но Достоевский преодолел скептицизм - в отличие от Гоголя, а Толстой преодолел прекраснодушный гуманизм - в отличие от Тургенева. После них случились еще страдальческий скептицизм (какой-нибудь Леонид Андреев, например - Гоголь сравнительно гурман и прекраснодушен) и страдальческий гуманизм (Чехов), после чего люди окончательно заблудились и уменьшились в размерах...   
Конечно, дело не в писателях: время выдвигает тех, кто ему по вкусу и по настроению, время, выбравшее (вырастившее) Толстого и Достоевского, выбрало (выдвинуло, сподвигло) и Александра Второго, в чем-то уникального царя...

***

   Писать-то пишу, но толкни - упаду и потому опасаюсь по телевизору полуголую бабу увидеть. Стиль «стериль»,  «не до живу, быть бы жиру»...

***

   Я не за сухой профессионализм и не за кисельное дилетантство -  за профессиональное любительство и в спорте, и в искусстве, и во всем. Т.е. в спорте, например, должна быть четкая структура соревнований (огромных, раз участвуют все), а зарплат быть не должно, потому что надо  разделить насущное и радость. Работа для денег не будет занимать много времени, если нужно только насущное, а радость бесплатна и производится самостоятельно. Я не за мини-каторги с миской зрелищ...

***

   Люблю женщин в мужской рабочей одежде, а не мужчин - в по-женски праздничной. Мне, по крайней мере, рано праздновать, потому что я еще не видел таких женщин...

***

    Демократия как жизнь на бойком месте… В тайгу заехавшие  старообрядцы наверняка все республиканцы и слушают, соответственно,  «Голос Америки», а не радио «Свобода», начистивая, к примеру,  целое ведро картошки и переговариваясь тревожными голосами: «Матрена, а это ты сделала?», «Иван, сходил?»...» 

   Всего сильнее я не любил евреев, когда сидел в берлоге и засаде: чем ближе к бойкому месту, тем больше понимания и сочувствия  к евреям. Но только я не буду торопиться приближаться, если силы  нет для сопротивления тому, чтобы меня не размололи в еврейско-финикийский меленький песок...

   Поговорим-ка, кстати, об истории: кажется, они воевали друг с другом всего лишь для того, чтобы было в достатке рабов: «мы вам часть своего населения, а вы нам часть вашего в плен отдали, причем, похоже, что мы в убытке пока, так сказать, переплатили в прошлый раз, так что мы еще поторгуемся, т.е. повоюем». На войнах выявляли годных для рабства слабаков…

   Война не так уж сильно отличается от битвы за урожай, а автомат от заводского инструмента. Вся жизнь - война, а, с другой стороны, так приятно на войне посидеть  вечерок у костра и водочки попить. А вот книжку на войне не почитаешь и хотя и бачил кто-то, что уже и компьютеры воюют, но это ж далеко, Америка, так что вешайся, интеллигент, вешайся - я же завтра тебя перед собой не творить и даже не работать, а воевать пошлю…

***

   «Ах, он му-узыку, видите ли, «очень любит»! Ах, он, видите ли, позвонил мне и прийти изволил!..» - ну, в ярости она просто, такая, чувствуется, злоба накатила, что я в ее внутреннем воображении сейчас как негр в мазуте. Всё, что хочешь можно вымазать в мазуте, музыка - это еще не предел совсем...

***

   Делаю у себя, а у них тишина, ничего от них не исходит, а я устал уже и соскучился - вот и думаю: может, они ждут меня или сами тихо делают что-то? Прихожу, но нет, как всегда,  ни того,  ни другого. Привыкай к долгой тишине - сегодня к хорошей душе с красивым писанием надолго подсяду...

***

   Почти невозможно достать не только хорошую, подробную карту окрестностей, но даже и города самого - вслепую живем! Т.е. кто шустр и с машиной, тот, конечно, многое знает, но не лучше ли шустро, с машиной издавать хорошие, очень подробные карты, чтобы знал я без полдневных расспросов десятков незнакомых людей, где же находится нужное мне проклятое учреждение, оно же черт знает, чем занимается... (П.С.: черт знает, чем занимается в 99-ом году…)

***

   Разрешил левой руке своей листать Евангелия, а правой - забивать рабов до смерти. Развел подальше руки, потом все же снова свел, но стеной поставив между свое императорское тело. Ах, Костя, Костя, танцор и Константин, рабы твои, конечно, Книги не читали, но взгляни: мне чудится, что это они среди деревьев и листвы свои бесчисленные руки тянут к небу...

Новая редакция

***

Мне было бы никогда не понять людей - проживающих свои десятилетия неправильно - если бы я сам не жил десятилетия неправильно - большая внутренняя уверенность в избранности своей и правильности у всех, живущих неправильно - но как понять им, лишь минуты, наверное, живших в жизни правильно, меня, живущего уже довольно правильно все последние годы, как объяснить им правильно, что истина повсюду сидит, дышит и, можно сказать, валяется, а рядом со мной трепещет как белое знамя...  (П.С.: Ах, как саркастически всё это смотрится – ведь как раз тогда я погружался в настолько неправильную жизнь… Впрочем, так и написано: «большая внутренняя уверенность в избранности своей и правильности у всех, живущих неправильно»…)

                ***

   Общались обыкновенно, мило улыбались, но после один из обыкновенных и выдал от души: «ты хуже Бабеля в сто раз по стилю»! А у другого, наверно, на уме, что я хуже Бебеля по философии в двести раз! …Нет, лучше другого себя к ним через раз посылать, мирного, а не военного, ведь есть еще и Гоголь с Гегелем, а я им тогда такой погром устроил, что лучше в домашнем несравненном одиночестве сидеть... (Ни одного рассказа у данного Бабеля со скуки не мог дочитать; из тех, у кого мне довольно абзаца…)

                ***

   Сидел дома, кормился, потом поехал на картофельные поля. Экскурсовод сказал: «да, здесь повсюду много картофельных полей - и бедных людишек здесь много -  а где-то, представляешь, растут высококачественные особо вкусные продукты и живут богатые люди, которые только их и потребляют. Давай, скажи им «ну и ешьте их на здоровье, а я картошку люблю»...» Он явно мутировал, постепенно превращался в проповедника и я рванул прочь, чтобы наткнуться на богатого, который  закапризничал, сказав «ни за что не буду есть вчерашнюю лососину» и, пойдя куда глаза глядят, забрел на мое картофельное поле... 

  На мне не только штаны заграничные, но и пятна на штанах, а ем я не только хлеб, но и корочки - «черт знает, что за корочки, может быть, даже не отломана она и тогда она огрызок и объедок, а не корочка» - но разве всё не компенсирует горячий ароматный кофе с молоком? Кофе 91 года, кстати, 10-летней давности, но ему абсолютно ничего не сделалось, потому что у него  заграничная вакуумная упаковка. Пью кофе, и наслаждение не портят даже  капли, которые падают на мою гуманитарную одежду…
 (А завтра я вообще разбогатею, потому что  сметлив и решителен, не вял и всё соображаю после такого кофе...)

                ***

   Демагог -  специалист по выборам, а интриган - спец по карьере. Демагогия - проявление злого духа, а интриги - злой души. Но обычно демагог туповат и потому не выходит за рамки систем, а интриган  трусоват и потому всё портит  только в стенах...

                ***

   Следователь мнимому троцкисту в 30-ые: «ведь вы докатились до того, что стакнулись с уголовниками»... Мать похвалялась, что всегда различала истинное лицо сталинского режима - не знаю, знаю только, что когда режим ельцинский выпустил-таки Руцкого и компанию, она сказала «убийц выпустили», еще не чувствуя ужасную реальность души своей под маской тартареновского добродушия и я тогда так швырнул кастрюлю с блинной жидкостью, что замызгал полквартиры. Словно голову мне разбили, а душу замызгали и без блинов мы, ужасаясь, остались в честь политики...

                ***

   Занимаюсь хорошим делом, но корежит меня. Хорошее дело нажимает на меня и, как из грязной тряпки, из меня выступает вода. Включаю музыку и закрываю глаза...

    Встал утром и сразу занялся хорошими делами, но, представляете, Богом стали меня претыкать, вставили вместо палки в колеса. Занервничал, сломал что-то, бросил всё, и полчаса ручьями крик с меня стекал: «ну без понятия люди! совсем без понятия! Не иначе как дьявол при помощи Бога делает вас такими убогими!»...   

 У Доссена - добродушие, у Кейва - резкость, у Уэйтса  - отрешенность, у всех - музыкальность, поэтичность, летучесть... - слушаю всех и, видимо, впитываю и впитываю их достоинства, потому что слушать-то слушаю, но всё время делаю хорошие дела...

                ***

Сначала люди были не нужны, потом нужны, а теперь нужны, но с таким большим разбором, что я, звонок заслышав, через заднюю дверь заранее    куда-нибудь подальше ухожу, а если    все-таки застукали, застали, смотрю в пространство и в стену у гостя    за спиной и говорю, что очень голова болит, потому что слышал, что    не проверишь голову и многие так даже армию «косили»...

                ***

 На ногах моих кроссовки из картины, на костюм их даже две ушло, в карманах вечные ценности, нарезанные из прошлогоднего шедевра...
  (Вот эти вот три строчки - уже хлебушек с маслом!)

Пока человек со всеми предметами перебалуется, будет уже поздно браться за ум. У меня были и занятия фотографией, и даже, зачем-то - подзорная труба... Хотя,  с моим количеством денег  она у меня, скорее всего,  кривая была. С моим количеством денег надо было караулить не девок, а ум...

                ***

   Мои одинокие размышления - это танк: мне в них безопасно и надежно всегда, я из них снарядом в жизнь выстреливаю себя…

 Отдыхаю в джунглях, разросшихся в моем неподвижном танке... (П.С.: отдыхал-отдыхал, а потом от ужаса как закричал – и хорошо еще, что мой танк не мог меня убивать, не пистолетик…)

   Познаю мир при помощи слова, познаю слово при помощи мира, я - это познанные мной мир и слово. Часть воздуха в мои легкие перешло из легких Бога, но я все еще задыхаюсь, и потому прислонился к стволу как к Древнему Миру, откуда мы родом...

                ***

   Вовка отвлекся от печатания текстов моих и что-то думает - ощутил в себе знакомое желание сказать ему «но, поехали, чего время терять», но подавил его: что толку, что уже напечатано уйма? - может, вообще зря. Может, на диск всё придется загонять, если компьютер появится. Пусть лучше развивается, умные люди - самое важное. Пусть даже от развития такого он уже на 5-ый день сам начнет писать и рисовать - создавая бардак здесь и путаницу. Ничего, тверже характером будь и за 5 минут разберись со всеми бумагами...

                ***

   Хватит играть в «своего парня»…; есть же его величество опыт: двоедушие мне ничего не принесло, я один шествую и в эту новую черную и морозную зиму… - пусть же сложится шепот моих двоедушных намеков и получится великодушная явь…

                ***

   «Кто такой Иисус из Назарета, мы не знаем, а вот первосвященники Анна и Каиафа - это мученики за веру в истинного Бога, многократно притесняемые римскими властями, в том числе и упомянутым вами Пилатом; это достойные наследники Моисея, Илии и Ездры,  вожди Божьего народа, достойные из достойных, избранные на разумно демократических началах и под водительством Духа Святого Самого Бога...»

                ***

   Люди женятся и плодятся, чтобы поставить себя в такие трудные обстоятельства, схема действий в которых известна, т.е. чтобы сделать прочной обычность свою и уже не касаться странностей  вот этого, например, предзимнего вечера...
 
                ***

   Бедная черная девочка, смеясь, как своя, порхала по паркетному залу одного из редких Салонов нашего огромного города, которому вообще-то совсем недосуг... Она запала на бедного художника, и обежала весь стол банкетный для того, чтобы принести ему рюмку шампанского и конфетку, но он сказал ей «ну вот еще, ты будешь бегать за мной», потому что черноволосой девочке во всем черном и бедном было 45 и у неё старушечье лицо и огромные авангардистские зубы, а также значительный муж, серьезный друг и руководящая должность... 
 
 Через день другая случилась тусовка и тот же персонаж  начинающего, но уже  чрезмерно солидного автора спас от четвертования Лысым Оглоедом, зная, что последний, будучи таким же автором, не чужд добрых задатков и, четвертовав кого-либо, затем многих пытается склеить. А вообще, у нашей троицы в черных свитерах - Лысый Оглоед, Муха и я - с помощью стихов получилась честная, но пока еще не очень умная и добрая банда...

                ***

   Отчаявшись, перестал ходить к ним, залег, поклявшись не встать, если сами к нему не придут. Долгие годы, весны и лета в той комнате неподвижно провел - они всё не приходили, конечно. Но спустя огромное время всё же явились, все вместе, делегацией уже седых старичков и старух - «Дима», сказали, «мы помнили и сокрушались все эти долгие годы, но ведь ты нас так заставил напрячься, что мы «раскрутились» и многого достигли, отчего лишь в старости постигли, что всё - суета, предпоследнюю истину твою»...

   Вдруг стал очень хорош, но вскоре  заболел – не сразу поверил, так был хорош... Но теперь что ж - слоняюсь, прислоняюсь к стенам, берегу себя, ищу эффект лечебный, и, думая о той, в которой много гипер-смысла, себя прежнего вспоминаю: «такой же был; казалось, что миры открываю, а  не квартиру и стены. Да, ответ отрицательный мою болезнь совсем не устраивает, несмотря на все уверения, что получен и сложным, и интимным путем - явно правилен лишь положительный, положителен - явный...»

   Я ей нравился, в общем, хотя, все-таки,  тип  смехотворный…, но постояла она в нерешительности секунду на перекрестке - я в паре сотен метров сзади шел по пустой и темной дороге - и за подругами вслед устремилась, вместо того, чтобы меня подождать и со мною знакомиться - автобус удобный как раз подошел, а ведь его иногда насилу дождешься...

                ***

   Возможно, я сухой буду, но в сухости спокойствие, она не проводит ток и, значит, меня не будут  убивать хотя бы током...

                ***

   Под благовидным предлогом поковырял ее  душу, но она спала и потому не откликнулась. Что ж, тогда безразлично предложим «ты - мне, я - тебе», простые обмены, испытанное возбуждающее средство... 

  Под благовидным предлогом звонит и сообщает, что в уединеньи своем лицезрела сразу двух Гамлетов - видео: один ненавидел всё человечество и  только что-то шипел и шептал про себя, а другой - и в любви молодец, и в бою американец... - похоже, решает, кто из них я?! Я - оба, родная, ведь у тебя сплошные театры и, соответственно, ты мне надоела...

                ***

   Сальвадор Дали сказал, что смерть художественна, если не благословенна, что всех чудовищ тоже можно засадить в зоопарки и заповедные зоны. В общем - пионерский привет, нежная юность смерти, с тех пор мертвецы уже разучились, кажется, говорить не басом...
 
  Вообще, в этой Европе всё перепуталось: на кафедре вечные потуги на праведность, но дома, видимо, вечные грехи  - иначе отчего так странны и извращенны потуги?! Фарисеи уже на каждом пригорке художественно и благословенно сораспинаются с Христом, но всё равно льют на паркет  перед кафедрой лишь крокодиловы слезы из глаз за очками через рот с пластмассово-белозубой улыбкой и весь мир, как чудом, полон чудовищами и ими, странным восторгом глубоко соблазненных...

                ***

   На левой ноге, на правой руке, боком и задом... - так редко ощущенье, что ты на двух ногах и ходишь не задом, что ты руками сделал всё в правильном порядке, не забежав вперед, что в душе не перемешаны компот с капустой кислой и голова твоя погасила все лампочки тревоги...
 (Ну вот, встав с левой, опять прошелся колесом, чтобы блевануть в двух правильных шагах от туалета…)

                ***

    Хожу и думаю - становлюсь глазами с ногами. Делаю и думаю - глаза с руками. Случаются также рот с ногами, рот с руками, нос с руками и ногами, а также уши... А у них? У них руки  и в левой руке, например, зажат глаз, а в правой – совсем посторонний  инструмент. А у простых? У простых только ноги под накрытым столом, но опрощаются  все  только в усталости, перед самым  сном...

   Разлягусь в книгах и пусть боги смотрят на мои тексты с улыбкой, а скоты вовсе не суют свои морды мне в лицо... Друг, ты видишь ли мои глаза сейчас?..

                ***

   Ночь, магнитофонная музыка и я, огромный как, например, вон то, сейчас отступившее, дерево, танцую ногами, чтобы  вдохновение делало все эти, необходимые сейчас и всегда, указующие жесты руками... Да, указующий танец, но зрителями  лишь те вон деревья, а вам это только приснилось...
   (Не говори, что горишь, если черной головешкой не становишься - глянь-ка лучше на меня...)

                ***

   Тянется дорога... Повернул - и снова тянется дорога. Повернул - дорога, повернул – дома, забор, дорога. Кто-то потрудился, линейкой сделал чертеж и вот, все мы теперь ходим по дорогам в первый раз сегодня застеленным таким белоснежным одеялом, что все дома стоят как нарисованные, а заборы как железные веера и гармошки, длинные и строгие...

                ***

   Главная беда искусства в том, что оно искусственно, т.е. не подлинно и, значит, ему нельзя верить, его можно лишь холодно ценить. Мне повезло в том, что я подлинен, но не повезло в том, что все вокруг заморочены искусством, хотя и похолодало в теплицах витрин, и в них теперь растут лишь сорняки среди старых шаблонов. Никто не спешит эвакуироваться внутрь себя, пока таких, как я, даже меньше, чем космонавтов. Манекену кажется, что внутри только склад и глубокий запас, он верит, что лишь в космосе его искусство оценят на славу во всей его высоте, но ведь Бог ушел оттуда, поэтому  там такая огромная черная дыра...

                ***

   Предпочитаю теперь не критиковать, а проходить мимо плохого молча - зачем тратить энергию впустую и таким неприятным образом? В сомнительном тоже  не хочу разбираться - никто же советов моих не спросил и, значит, слушать не будет. Я звал их проснуться, но, видимо, и тут одиночка не воин. Меня интересует только свое и хорошее...

                ***

   Авангардист-кавалергард добился первого малюсенького успеха и сразу бодр, дворцы рисует, наполеоновские планы строит, а мне, постмодернисту с черным поясом по старой дружбе советует вовсе бросить рисование! Соболезнует, ощущая свою бодрость и видя, что я рассеян, бледен, нахлобучен. Глупец, просто мне в лом перед ослами красоваться, а не рисую, потому что есть более важные дела...
 
   Природные задатки - это поле, а авангардистское мироощущение -  комбайн на нем. Скашивают всё подряд на своем хорошем поле, чтобы напитаться, но, сверх всякой меры напитавшись и глядя на свое выстриженное поле, они способны сделать лишь еще один комбайн и танк, потому что с ним они заедут на чужое поле...

                ***

   Во всю свою жизнь я так и не смог отказаться ни от одного из своих привычных ходов, только что они истрепались вконец от бесконечного употребления в условиях повышенного сопротивления. Все же, будь сейчас местные и отечественные команды в почете,  смотрел бы даже хоккей и футбол. Человек - это привычка, гусеницей пожирающая подаренное ей дерево времени и места. Человек - забор с лукавой дырой...

                ***

   Пишу письма - самолетики разума и надежды. Или только надежды - ведь четвертуют самолетики-то, еще ни разу за интересным искусством не скрывался интересный автор. У всех почему-то лишь министерство обороны в голове, вот и слышатся черные вести об истребителях и бомбардировщиках в нашей совершенно безлюдной стране… (правда, хотя она и состоит из всего одного человека, но имущества, по некоторым оценкам, содержит на не один миллион долларов)

                ***

   Китай -  страна, где стражники бегут, крича: «Нет, ты не уйдешь от нас, разбойник! Быть тебе и дружкам твоим на плахе!»   
 А Индия - страна, где обыватели зевают, вопрошая: «откуда взялся этот идиот?»...

                ***

   Человек должен уничтожать себя ради свершения. Свобода - в уничтожении. Люди ничтожны и я ничтожен и все мы ничего не значим, не можем, не знаем. Кто пыжится, возводит свое ничтожество в куб, а кто циничен - уже таракан. Кто строит планы на завтра - ничтожен. Кто не распят - ничтожен. Ничтожество - уничтожим!»
   («Жаль, что продекламировал это в уютной белой постели, стоящей в квартирке с тщательно отлаженным бытом» - «Быт отлажен, чтобы закорючки не мешали думать и писать, но в целом ты прав: белого слона под собой я и не заметил»)

                ***

   Мужики хуже попсу поют - не верят. Женщины - это четыре попки, четыре губки и сплошная попса на двух - иногда великолепных - ногах...

   Неделю тупо тужился, желая рисовать, т.е. очень умным заниматься, но потом сообразил - что тупо. Глупо, если нет желания и мысли о другом… (Наконец-то с удовольствием читаю Швейка  и слушаю попсу, т.е.  общаюсь с самым обычным  народом...)

                ***

   «Хороший сон лучше поездки в Бразилию. И не надо трястись на авто…
(Спишь без денег и даже не в Бразилии и лучше только чем вахтеры здесь и там…)

                ***

   Женька уже пятнадцать лет на стуле просидел - да, просто просидел на стуле… - на кухне на стуле, уперев голову в руки...

                ***

   А ведь это смешно - то, что религиозно верующие, народ Книги не читают книги! Без маленьких книг не поймешь большую, с букварем-то в ней чувствуешь себя как со свечкой в большом лесу. Сели в каменный мешок и отстреливаются, оставив мне всю страну. Зачем им жизнь, если они в мешке? Зачем мне целая страна одному...

                ***

   Какой приятный автор мне в карман попал для чтения в автобусе, смотрите: «Далекий собачий лай как тюльпаны»! Тогда и мои заледеневшие пальцы как белые розы и пассажиры - приятные и образованные гвардейцы. Может быть, действительно, истины нет, но можно жить красиво? Во всяком случае, лучше расслабиться  и воображать приличные спектакли повсюду, раз до важного руки не доходят, запутавшись, признаться, среди всякой всячины, наложенной в карманы...

                ***

   Сам виноват: полней уткнись в дело для того, чтобы не видеть эту чертову зиму. Ходить в темноте по гололеду - это всегда убыток,  если бы даже рядом  девушка была. Я глуп, раз так легко подставляюсь под убытки...

                ***

   С людьми общаться или с газетами - и те и другие тебя так быстро переполняют информацией...  И я задумываюсь. Или я сбиваюсь... Да, я вечно сбит и переполнен. Хотя и те, и другие не роман и надо хотя бы что-то сделать и сегодня, в день встреч и чтений, напрасных поездок и внутренних блужданий...

                ***

   Пишу я шариковой ручкой, но тьму в меня кто-то проливает прямо из чернильницы, после чего мне остается только перевернуть лист и тупо смотреть на новую чистую страницу...

                ***

   «Да, не удается ни слюбиться, ни  сдружиться, но, может быть, они всё же запомнят ожог…» - но пока я   бессмысленным призраком бегу по туннелю  явно пропадающего  дня по делам, названия которых для памяти у меня на бумажке…

    …Бегал я по делам, как по туннелю, но все же услышал: «...да, умер. В пятницу умер, в субботу из больницы привезли, в воскресенье похоронили. Инфаркт.  Сережка его очень расстроил...» Вот, зарубить на носу надо - о многом думаю, а вот о том, чтобы в смерти отца виновным не быть - не очень, успокоенный улучшением состояния его здоровья. Кстати, и у самого под лопаткой третий день колет. Совсем непредвиденное, беги, да поглядывай...

                ***

   Еще одно литзаседание мечтает быть художественно осмысленным - ну что ж, хотя у меня после него похмелье так крепко засело в голове... С часовым опозданием вчера я заявился,  и снял один черный свитер, чтобы остаться в другом...    Одна дама - было, кажется, восемь дам и семь из них тащились от меня, но мне интересную личность подавай - прочла стихи про базар после того, как ранее я ее в отрыве от жизни обвинял, но на ее базаре продавали только пряности и обманывали на сущие копейки. «Базар - это проза», говорю, впрочем, сие  зависит от количества финансов»  - богатеньких люблю?    Потом  неоклассик, знакомец старый, в своей поэме типично пролетелся, да, «литполет, непонятный и красивый, музыка» - подыгрываю всем напропалую от презренья? Потом мадам из породы рабочих обезьян прочла новый опус своего, как водится, талантливого сына. В нем он, кажется, стоял и плакал, а потом признавался, что очень любит город, и мне пришлось заметить жестко: «хорошо, конечно, что любит город, а не страну и мир, но лучше бы любить ему улицу свою и дом, и кошку в доме, и хвост у кошки и т.д. – что там приносит кошка на хвосте?» - я с ним дружить не буду…

 Ну вот, пришел и мой черед: через абсурд и притчу сообщил им, что не стоит ворчать на меня за то, что выбросил всех в туалет, откуда сам "пробираюсь дальше, туда, где не живут  мелкие львы и очень крупные крысы" - хотя возможно, что "мелкий лев" - это лишь унитаз, а с крысами знаком всякий в нашем старом деревянном доме... - раз не хотят подниматься, буду ходить по ним?   Разок похожу, хлопну горизонтальной дверью…

А что, в самом деле? Дурацкий детский сад тут устроили! Никакого подтекста у них, кроме убогого и тупые тормозные системы…

Я - банда, потому что через болезнь банда всех делает взрослыми, я - работа, потому что работа - это мучение и экстаз; сами разгадывайте какой я, добрый или злой, Гамлет или совсем иной герой, доброзлой, после заседания обшарпанные парты на свои привычные места расставляя, а мне теперь некогда, потому как надо же  немного пообщаться с девушками и народом, сообщить, что не на Волкова-80 проживаю, а на Волкова-23, это в стороне от дурдома и ближе, скорее, к клинике детских болезней. И чего надулись, спрашивается, словно действительно классики или снимают американское кино - я вот, например, сегодня успел даже с железной, промасленной техникой подружиться  -  в ангаре стояла со стенами, сплошь испещренными жуткими надписями и от ожогов пятнами - да и дома почитывал Швейка, думая о людях недружелюбно и просто... 

 (Видимо, надорвался этот текст писать - или ощущать в себе его присутствие - еще на три часа упал в нокаут, после чего тошнило, отказывали речь и онемевшая рука... - но всем насрать на то, что на моей помойке в эти двадцать три часа меня можно  взять голыми руками...)

    (А два любимых человека, молодая и старая, делая вид, что не интересуются мной, друг на друга смотрели - черные волосы - якобы обсуждая дела, но я-то понимал, что, отвернув лица, они не забыли повернуть ко мне свои уши и именно меня выискивали друг у друга в любезных глазах...)

                ***

   Библия - это, конечно, хорошо, но если уж я собрался жить среди людей, то незабвенный образ Шона О. Коннори больше поможет мне стать человеком в ситуации одиночества, смерти молодости, отсутствия пенсии и презрения к обычной публике, для которой предосудительно само упоминание Библии - во всяком случае, вне религиозного контекста...

                ***

   Одна предложит занятия любовью и кофе, другая - занятия любовью и плотный завтрак, а третья - те же занятия и пустой чай с черствым хлебом и тенденцией к самообслуживанию, но зато она по слухам увлекается йогой. Впрочем, все это не важно: важнее то, что сразу после выполнения указанной программы мне придется отправиться на работу и навечно остаться в дураках...

                ***

   Человек, который любит и Баха и Бетховена, и Рембо и Байрона, и Библию и Шекспира наверняка необыкновенно глуп... (П.С.: скорее, любвеобилен… К тому же, недавно мне показалась остроумной «Ромео и Джульетта» и не увлек Рембо…)

   А ведь получается, что жить так, как я в те годы жил - «бывший студент, в свободное от работы дворником время, катается по лесам на велосипеде и читает Библию» - значит быть истинным отшельником, хиппи и битником с нефарисейско-нормальной стрижкой. Ей, кто так жил, живет или собирается жить, а долгими зимами пишет трактаты - отзовитесь, так же как я сейчас отзываюсь, потому что, возможно, меня тоже кто-то спросил...

                ***

   Пожалел старую знакомую, чумичку и дал ей какой-то совет - типа того, например, что надо же  «раскручивать» личность свою - а также на проблемы в личной и творческой жизни пожаловался - захочешь расти - будут проблемы - но в ответ услышал почти что учение и что проблем не бывает... - короче, я снова заткнулся и философски расслабился. Есть масса людей, неадекватно воспринимающих ситуацию жизни и я смотрю на них с корректно-жесткой улыбкой, ожидая полных отсутствий встреч с кирпичами...
  (Впрочем, все мне друзья, с кем я знаком и пусть они изображают из себя всё, что угодно, пока не дерутся…)

                ***

   Взорвался мой внутренний ядерный реактор, энергия вырвалась из под контроля, начался пожар и я остолбенел, как будда, всю неделю лишь созерцая получившуюся картину жизни, хотя сегодня, например, для дел просто редкостное солнце...

   У той постель на 7-ом этаже, а у этой всего на 4-ом. Да и ехать поближе, если только автобус не ляжет в самый важный момент. Что ж, решено, но вообще-то забрал бы кто-то отсюда совсем, а то пропаду, если даже неделю для  очистки души буду ходить по земле в режиме покоя, субботнего дня...

                ***

   Наверху подростки занимались, допустим, «моделированием», а внизу, в подвале сидели мужики и неожиданно для меня философствовали... Что же, все-таки, они говорили, кроме обычных грубостей и мерзостей... 

  Один сообщил о гениально простом  получении поступательного движения – «напрямую от двух вращающихся дисков, без кривошипов и коленвалов». «15 лет смотрел я в эту книгу, в  формулы и до меня не доходило! Вроде бы всё просто, а не доходит!» Еще: «что будет с человеком, если он одновременно и поссыт, и пукнет, и зевнет, и чесанет - если, в общем, всего себя расслабит?»  (где уж, погонят диски дальше…)

   Другой про саранчу рассказывал: «вырабатывает агрессивное потомство, склонное к миграции, если количество сородичей уже слишком велико - тогда как крысы, например, в подобной ситуации просто перестают размножаться».

    Третий про армию: «расслабился перед ней, особое ощущение испытываешь, когда тебе уже ничего не нужно». И про судьбу:  «то были семья и дом, а то вдруг ни того, ни другого. А теперь опять всё есть. И я ничего не делал при всем этом».

    Четвертого к духовности тянуло, он даже помянул Христа, а пятым был татарин хитрожопый, скотина-врач, видящий в человеке, скорее всего, лишь должность и мясо, но слишком домашние оба, т.е. на самом-то деле наполовину фуфло, тогда как третьего можно так испугаться, что ему уже действительно ничего делать не надо и ладно, что добр саранчовый братец его и крут первый мужик, хозяин всей той посиделки, которую я в конце решительно так потоптал, но об этом уже где-то написано всё...

                ***

   Вспомнил «Мертвые души»: люди только номинально живы в конторах своих, а также церквах, науках, культурах, только числятся в списках,  а если же  энергии много, то неизбежно придется становиться пройдохой тебе...
(Я относителен, а они вообще условны!)

                ***

   Не идет из головы подозрение, что каждый к тебе относится так же, как ты к нему, но только отражение это не буквальное, а зеркальное….    Например и я, и она взаимно считаем друг друга сексуально привлекательными, но только для нее это главное и плюс, а для меня - второстепенное, и кажется, минус… 
 
Только от тебя зависит насколько жесткой и хитрой войной будут твои отношения с любым человеком. А слишком деловой и настропаленный, кстати, в жизни обычно совсем беззащитен и им запросто вертит любая коза...

                ***

   Заложил мизинец в рот, но не грызу его, не сосу. Одной ногой почесываю ступню другой, поднимая облачко пыли. Тишина и окно в разводах, но все же это свободный солнечный день…
  (Даже музыка - гонки. Плыл три года - теперь с наслаждением сижу на берегу...)

                ***

   Ван Гога спутал с Репиным, а Божий дар с яичницей: мол, твои тексты бодрят - дай почитать. Снаружи кивнул, но внутри бормотнул исключительно «нее-аа». К черту всех потребителей - к тому же, ведь если слишком взбодрится, могу и в лоб получить!

                ***

  По ТВ о «великих» какое-то старичье взахлеб повествует.  Культура - это старые пердуны, их манерный старческий голос… - Вульф,  выходи!

                ***

   Хорошие поэты - хорошие пузырики. Да, допустим, что с пузыриками у них не хуже, но где вся остальная мощь и цель, где мотор и путешествие? Мир уже  просто наводнен всем этим талантливым барахлом, способным лишь подкрасить нашу, в общем и целом, бескровную картину...

                ***

   А вот ситуация, когда нужен форсаж: «не дай ей (ему, им, вам) спуску! Дай выход чему-то чудесному и гениальному в себе!»

А вот ситуация, когда нужно расслабиться:  ты хуже пьяницы, если зажат и невесел...

    (А на улице метель, потому что девушкам не угодишь и девушек не разовьешь. Лучше, конечно, развивать, ведь у них проблемные глаза, но вот ноги, задницы и груди не дают душе покоя, поднимая серую метель...)

                ***

   В себе я выше, а вне  ниже, под музыку я выше, а без ниже, на природе я выше, а в городе ниже... - что ж, важно, чтобы в этих горах двигались вперед и локомотив, и балласт его,  поезд...

                ***

   Пять минут с ним постояла, а после вспоминалось так: в первый день - что он странный, но забавный, во второй - что забавный, но добрый, в третий - что добрый и бедный, в четвертый - что бедный и прекрасный, в пятый - что прекрасный и странный... А завтра снова увижу его я - в первый день беспечная, во второй усталая, в третий простая, в четвертый задумчивая, а в пятый слегка очарованная - и случится ли хотя бы пятиминутное продолжение-встреча...

                ***

   У баптистов никто не интересуется тобой, никому не нужны твои проблемы, все, напротив, желают, чтобы жизнь тебя так приперла, чтоб ты возопил и «обратился к Богу».

Всё двойственно, а они говорят, что человек только прах и зовут греться у этого костра вместе с Богом своих солидных, заслуженных и уважаемых в мире отцов...

                ***

   Рабочий парень получит денежки за работу свою, но он не найдет себе богатую жену, если у него не белые руки и не белое тело,  сужен ум и отсутствует свободное время…

А вот я могу настроить себя и на баб, и на их подозрительно дурацкие турпоходы?  И на ****ки и на пьянку можно настроиться…

Реагируют же на меня: я мрачен - и она; я весел - тоже лыбится, хотя чужая жена в смысле не только физическом, но и идейном...
 - «Читать тексты вам? Знаете, всё лучшее у меня впереди - и тексты тоже, я пока страшно недоволен собой - но каким оно будет, это лучшее будущее?» - говорю так, а десять баб смотрит на меня, мечтая лично такое будущее устроить. И нравятся они, но, во-первых - все десять, а во-вторых - только нравятся, и, значит, в быту и буднях в зеркале глаз  моих отразятся скверно. А я уже чем только не был придавлен - техническим, эстетическим, религиозным, бедностью, телевизором - единственным богатством - спортом - единственным выходом  страстей, дружками - так стоит ли теперь еще и семью  заводить или без семьи   тела штабелями накладывать? Задохнешься,  лучше не терять ни разум, ни крылья, балдеть и рулить, раз уж  есть немножечко капусты в кармане. Главное, чтобы удобно  было жить. Взять те же апартаменты с кучей  мебели в комнатах - это же дурацкая выставка, удобная лишь для чучел с  витрины; когда живешь, по  обстановкам скользишь лишь рассеянным  взглядом и, если мало простора тебе, то на улицу выйди и посмотри,  как лакированы листья и небо, а также какой хороший асфальт  у тебя под ногами. Главное, чтобы скорость была и дорога. Тормозишь? – значит, в мысли твои враг затесался. Все время затесывается, всюду. Но плохо  врагов искать - тоже враг! - лучше - друзей; а враги пусть от невнимания сдохнут. Обожрутся и сдохнут, станут жабами, вывалятся и выдадут себя. Например, все говориллы станут гориллами, а все ТВ-заварушки - ватрушками. Правда, в безразличие и прострацию впадаешь от того, что всё непрочно и снова будут перемены…

  (Перед тем как расслабиться окончательно и бесповоротно, я долго декламировал, пел нараспев. Это тоже была еще заморочка, но уже наилучшая со своей лицевой стороны...)

                ***

   Ей кажется, что она благородна и демократка, но ей не с чем себя сравнивать было в обществе людей должностных и с машинами. Она всё время делает что-то, но вот рукава засучивать ей не приходится. И ей кажется, что она грациозна…

    А у неё душа - оракул. Оракула держат на цепи, но изредка позволяют изрекать что-то, если  очень постарается и выразится изысканно-витиевато…

(А рядом отец свою жизнь в сотый раз вспоминает. Взахлеб - о детстве своем и о молодости, но зря: не в его жизни было что-то интересное, а в моей - есть. Он 40 лет  проработал в одном учреждении, а последние 20 лет вспоминает первые 20...)

                ***

   Но ведь я ничего особенного не сделал пока и вам будет трудно гордиться мной, а значит, и любить меня. К литературе, может быть, совсем не отношусь, хотя старался... Понимаете, в молодости я пытался вытащить сам себя за шиворот куда-нибудь повыше - дурацкое, швейковское занятие  из которого, кажется, ничего не вышло, но зато остались совершенно уникальные записки...

 (Теперь в ****ском деле тоже кое-чего достиг, потому что продолжаю тащить себя куда-то и выглядеть не только дурацко, но и уникально в качестве держателя яиц…)

                ***

   У одних никого не греющие души, у других дух, обслуживающий лишь самого себя - профессионалы слабости и однобокости. Пустыня, но гладкая и нежаркая - стою на ней, как на столе и думаю, что  делать, когда вот, пожалуйста, забрался высоко…

Всё кончилось, не воодушевляет больше ни их музыка, ни их любовь, не соблазняют и тайные сексуально-карьерные посулы и, в принципе, могу совсем покинуть их, оставив, правда, не дело и костер, а лишь след живого человека, открытие типа того для будущих, более развитых цивилизаций, что, мол, всё же есть жизнь на нашем Марсе - в точке с координатами, как на недавно мной полученном письме…

                ***

   Маяк иногда мне казался громилой, иногда - пустозвоном, но, скорее всего, он неврастеник и психопат на пути где-то между... А буддизм - типичная религия для духовных евнухов и физических членов…

***

   Она получше, но я же вообще ушел далеко, сыграв не по правилам. Их много уже было - тех, кто получше - но всем была ситуация эта очень обидна, все кричали «не по правилам!» Ох, уж мне эти дурацкие правила и страх волнений и беспорядка, превращающие тех, кто получше даже в тех, кто похуже...
 
  Придет - не придет? Придет - потому что в последний раз не в форме была и почувствовала, что мне не понравилась. Надо же, милая, исправить впечатление! Что это вы все уже - кроме одной - как старухи, мыслью проклятые и членом затраханные! А единственная тоже попадется, ей это очень даже хочется, просто, может, размер не устраивает - размер проклятий...   
 
                ***

   Ходит, сует всем под нос бумажки какие-то, уверяя, что это, понимаешь, стихи и всё такое, т.е. почти второе пришествие... Если забыл о деньгах, то жутко кричит и молчит всю жизнь человек о том, что он есть, но мной он по имени всё же не назван...
(Да, он молчит, переключился на сферу техническую, между делом насобачившись в чем-то и даже очень во многом…)

                ***

 Христианин на порядок выше человека ветхозаветно религиозного, потому что, видя Бога во всем, и отдает Ему всё, а не десятину, величину  на порядок меньшую... - «А кто ничего не отдает?» - «Отдает, отдает, хуже люди вряд ли бывают - даже в самом рассеянном виде среди всего разбросана его, примерно, десятина...»

***

    Якобы, отдыхал - в итоге, просто в голову вся энергия кинулась, в одни и те же мысли - и вечером гораздо хуже отказали мысль и голова. Попробуйте, например, весь день грузить одну только правую руку. Вспомнил про природу, спасаясь и вышел под морозные звезды как космонавт в свой космос, где за две минуты провел сеанс реанимации. Теперь лежи, дистрофик, маразматик, как истину лелея безразличие, и лишь бы не появился насморк, и не разболелась всё та же, будь она не ладна, голова...

                ***

   Ну, вот и сегодня я добрался до ручки и значит, могу попросить бумагу и ручку, потому что  имею же право  написать свое последнее слово... 

  Сижу на краю и пишу, и сзади обрыв, а мимо топает группа туристов - клянусь, у каждого в этих местах в заднем кармане карандаш и бумага, чтобы сразу в пропасть сливать все свои ощущения...

                ***

   Город, куда бы пойти? Вот, например, у дома колонны, крыльцо и табличка... Поднимаюсь, вхожу, но внутри на стене картинка висит, на которой тоже только колонны, а также крыльцо. Есть и автор внизу на табличке...
(Белый снег на порядок прекраснее и, к счастью, он просто подминает собою крыльцо, чтобы я мог забыть вахтера у входа...)

                ***

   Боже, уж раз я снова не умер, хотя ничего в миру не достиг, позволь мне сделать еще один шаг, разумеется, не достигая еще совершенства в годы его исполнения... 

  Боже, я уже лишился зубов и мне ли пускаться в бегство от старости? Мое будущее тело будет большим, но старым, молодого в нем хватит на то, чтобы жил лишь маленький мальчик...

                ***

   Идеал буддизма – человек, превращенный в корову. Все религии режут людей, получая овец и коров, но  у них содержание стойловое, а интеллигентам и умникам хочется большего - вот и пожалуйста вам: с рюкзаком за кормой паситесь на пастбище. Поэтому в мире с небоскребом из атомных бомб и Килиманджаро из всяческой техники подл всякий учитель религий, а тем паче буддист, который что-то понимать начинает - и они, как мух и шмелей, отгоняют сакральным хвостом все не древнееврейские и не древнекитайские мысли...

                ***

   Отрицал, потому что  не мог вместить в себя, но говорил, что - потому, что плохо. Маленькие, не вмещающие неизбежно подлы, если амбициозны. Мир завален духовно-душевным и я с ожесточением подпирал собой закрытые двери, чтобы переварить сначала маленькую порцию этого завала...

                ***

   Музыка из магнитофонов стихает для меня, нивелируется, как-никак я езжу на этой машине уже несколько лет и она потеряла свою новизну, и то один, то другой автор, то бишь шофер приходит и жалуется, что у него болит крыло или сломался пропеллер... - похоже, надо запеть самому для того, чтобы по-прежнему далеко улетать от земной гробовой тишины...

                ***

   Бояться слишком сильно ударить их? - но они же еще не воскресли, до них же еще «не дошло», я же не знаю еще, что они сделают. Сначала пусть поорут, а потом разберемся...

                ***

   5 часов посидел на дорожку, а после нее  для душевных волнений и мысли тяпнул сразу два дня. Те, кто раньше и 5-ти минут не сидел на дорожку, когда-нибудь всё это прочтут на дорожку и на картину мою как в окошко посмотрят...

                ***

   За Высоцкого отдал бы все пять «Серебряных веков», случись таковые, за Баха вообще - половину всей «мировой культуры»... Ей Богу, люди всегда лишь имитируют деятельность. Я сам ее имитировал на 90% даже с Высоцким и Бахом и за новую куртку однажды год жизни отдал...

                ***

   На поэтический разбор полетов ворвался как раз в тот момент, когда ведущий, отдуваясь за всех и устав от себя, дурака, спросил почти что с отчаянием: «Ну, кто рубанет, разбирая полет?!» ...Без адвоката не буду говорить, кто откликнулся, но теперь в том музее на крючьях казематных болтаются освежеванные тушки поэтов... Но девушек не было там, только две женщины, сразу пятерых кинул я в прошлый раз и сразу у всей пятерки одинаково шарики сработали - освобождая мою душу для расправы с тягостью и искушением, допотопные компьютеры, скорее,  калькуляторы... А любимая моя пока что далеко и  не едет, потому что с грузом она, и ищет убежища, а не пристанища и мне даже страшный сон опосля всего приснился: будто мы с ней мертвые и голые и кто-то соединяет нас для того, чтобы мы в обнимку лежали. Я первым проснулся и стал тихонько ее воскрешать, ощущая в груди теплое чувство свое, мол, ну и что ж из того, что ты любишь каких-то крестьян...