Лунные хроники. Антей

35й день лунного месяца Авива(по-старому - Нисана) Антей провел сидя у посеревшего кратера. Он курил уже пожелтевшие сигареты «Палл Малл» и следил за поддержанием огня. В этом давно не было необходимости, батареи теплообеспечения, компактные и мощные, давно были раскинуты по всей обратной  стороне Луны. Но было в этом что-то от былой истории человечества, запах архаики и мифов о земной истории.

На Луне-30 костры были чем-то вроде модного ретро-времяпрепровождения. Обязательно было использовать не только дрова, но и книги. Атмосфера этой планеты была особо чуткой по отношению к содержанию книг. Стивен Кинг горел не столь жарко, но продолжительно. Книги за авторством Джейн Остин и сестер Бронте, наоборот, давали много тепла, но истлевали на раз. Брэдбери не горел вообще. На Луне-30 даже было выражение «разжигать огонь потерянным рэем», что значило «заниматься бессмысленным делом».
Земные законы физики, химии и реалии жизни здесь зачастую трансформировались в причудливые сочетания и противоречия. Здесь невозможно было проложить метро из-за живого интеллекта местной почвы, но не редкостью были люди, которые умели летать, хоть и совсем близко к земле. Земля здесь разрешала чуток пренебречь гравитацией, но копаться глубоко в себе не позволяла.

Антей сегодня сжигал Достоевского. Огонь был жестоким, самопожертвенным и высоким. В этом не было ни капли варварства, ибо как только книга предавалась огню, она сразу же материализовалась в одной из лунных библиотек.

Говорят, когда человек долго живет около водопада, он прекращает слышать его звучание. Потому и чудеса здесь давно не были удивительными. Современное поколение Луны-30 не особо интересовалось, как они здесь появились, чем они дышат и почему все происходит так или иначе. Знающие правду или близкие к ней давно отделились от общества - и жили на другой стороне планеты. Многие из них были преданы забвению даже близкими родственниками. К чему истина, когда планета постоянно норовит тебя удивить?

Антей никогда не был на другой стороне планеты. Но сейчас задумался. Возможно из-за дыма от костра, который включал в себя не только Достоевского, но был возрожден на наследии Хантера Томпсона и Бернара Вербера. Обычно старые угли не использовались, потому что эффект от сочетания буквально опальных романистов не мог предсказать никто. Но сине-голубой опустевший кругляшок в лунном небе сегодня мерцал необыкновенно отчетливо. И черные отметины на нем - то самое мифическое «земное затмение» - были похожи на глазницы, предлагающие бросить взгляд в ответ.

Антей докурил, затушил костер, оседлал луноцикл - и отправился на границу Луны-30. К нелюдимым искателям истины. К хранителям преданий. Так начинался его путь к самому себе.