Италия и я или Римская пуговица

      Глава1 Подготовка к путешествию
    Не люблю я носить брюки не по религиозным соображениям, а потому, что их теперь носят почти все девочки, девушки и женщины, я мне хочется выглядеть оригинально. Но есть ещё одна причина, о которой Вы узнаете из моего рассказа.
   В прошлом веке я работала в школе и любила носить штаны, а директор-ретроград запрещал надевать на работу даже классические брюки, хотя уже началась перестройка. Однажды в школу приехали иностранцы - французы что ли. Один из них спросил директора, почему женщины ходят в юбках и заметил, что это очень сексуально, и подразумевалось - непедагогично.
   Прошло четверть века, и я впервые собиралась поехать за границу, а именно в Рим с мужем в командировку на симпозиум (переводится с латыни это слово как «пьянка»). Мне пришлось купить свободные летние брюки, чтобы не выделяться в заграничной толпе.
   Не знаю, стоит ли утомлять читателя такими подробностями, что при выходе из квартиры на лестницу мой муж поторопился захлопнуть дверь, и тут же вы-яснилось, что он забыл в коридоре наш огромный чемодан на колёсиках. А ключи от квартиры остались за дверью, и мужу пришлось быстро, тихо матерясь, ехать к моему глухому отцу за моим комплектом ключей, который я накануне предусмотрительно отвезла родителю «на всякий случай».
   Когда дверь открыли, и муж прошел в комнату, оказалось, что он оставил и свой кошелёк, на этом же столе. Не забыл бы он ключи - улетели бы без денег и карт.
   Но теперь читателю станет понятно, почему в аэропорту «Пулково» я первым делом нашла буфет и выдула большую бутылку газированной воды, хотя шестое чувство подсказывало мне, что надо быть воздержаннее в питье, даже если это простая вода с газом, а ты немного боишься летать на самолёте.
   И ещё я не учла, что в аэропорту шёл ремонт, поэтому в женский туалет была длинная очередь. На соседней двери висело непонятное объявление: «Туалет на ремонте. Приносите свои извинения". Непонятно… куда было нести свои извинения, может быть, в ближайшие кусты. Немного оглядевшись, я увидела дверь, на которой была табличка, изображающая не равнобедренный треугольник с основанием вверх или с основанием вниз, а инвалидную коляску. В это новое помещение - туалет для инвалидов я, считая себя инвалидом умственного труда, смело зашла. Я закрылась, толкнув плечом непослушную дверь, задвинула шпингалет, при этом пришлось приложить некоторые усилия.
   Но когда надо было выйти обратно, то шпингалет «заело». Будто закусило за-двигающуюся деталь в отверстии дверного косяка. И еще у двери, которая открывалась вовнутрь, не оказалось ручки: не успели привинтить. Мою задум-чивость прервал голос диктора, извещающего, что началась посадка на наш рейс, который задерживался. Я стала стучать в дверь и кричать на всех известных мне языках: «Помогите!» Но за дверью был слышен только равномерный гул аэровокзала. И по роковой случайности, у меня не было с собой телефона: я отключила свой телефон и положила в ручную кладь, которой заведовал мой муж.
   В туалете единственная вещь, которую можно было использовать, был только рулон розовой мягкой бумаги. Я с досады хлопнула себя по бёдрам, и в кармане брюк звякнули ключи от замка двери нашей квартиры, которые я не могла больше доверять мужу. Не задумываясь о последствиях, я выломала шпингалет, поддев его толстым ключом, потом, просунула второй длинный ключ в щель между дверью и косяком, подковырнула дверь, и предстала с растрёпанной причёской перед изумлённой очередью в женский туалет. Не дожидаясь появления служащего аэропорта и составления протокола о порчи двери и косяка, я стала удаляться с ускорением от этого заколдованного места, чувствуя, как мои соотечественницы провожают меня взглядом, которым обычно провожают ведьму, летящую на метле.

      Глава 2 Полёт
    Крылатая машина поднялась над землёй, и я с удивлением заметила, что квар¬талы города, если смотреть на него сверху напоминает материнскую плату из компа. На зеленом фоне прорисовывались магистрали дорожек, столбики конденсаторов - это высотки, процессор - большой стадион. Ровные ряды резисторов - автостоянка.
    Но кроме восторга от полёта, я почувствовала, что брюки в поясе мне стано-вятся тесны. Это газированная вода, которую я с жадностью пила в буфете, дала о себе знать. Давление в салоне самолёта стало постепенно понижаться с набором высоты. Я вспомнила законы Торричелли и Паскаля, Бойля-Мариотта, хотя не все они были итальянцами, я даже больше скажу, Бойль и Мариотт-это два естествоиспытателя. А Гей-Люссак не был, сами понимаете, кем.
   Бортпроводницы уже раздали пассажирам пластиковые контейнеры с печёной курицей и овощами, вегетарианцам - просто с овощами и маслинами. Напитки были разные, но мне было не до еды, и я изредка проверяла наличие гигиенического пакета. Наш сосед, сидящий у прохода (итальянец, по всем признакам) молодец, хорошо покушал, быстро заснул, даже не допив второй стакан томатного сока.
   Я решила тихонько расстегнуть пуговицу на поясе брюк для уменьшения дав-ления. Итальянец спал, а мужу я бы смогла бы всё объяснить, надеясь, что он не вспомнит эпизод в самолёте из фильма «Эммануэль». Я слегка привстала, и тут пуговица вырвалась на свободу и улетела. Сломалась она или оторвалась, хотя эксплуатировалась не больше двух дней. Ладно…муж забыл ключи от квартиры и кошелёк, но от пуговицы я такого уж никак не могла ожидать…Я осмотрелась вокруг, чтобы найти беглянку, но ничего похожего на мою пуговицу не увидела.
   Облачность затянула Восточную Европу, и невозможно стало заниматься самоэкзаменовкой по географии. Рефлекторно захотелось спать. Проснулась я от того, что бортпроводницы опять разносили напитки. Итальянец вдруг удивлённо воскликнул: «Questo е un pulsante!» Я стала поспешно надевать очки.
   Бортпроводница уже стояла у наших кресел. Наш сосед, допив остатки томатного сока, который получил при первой раздачи пищи, обнаружил на дне стаканчика мою пуговицу.
   Глаза у девушки стали круглыми, как пуговицы на её фирменном жилете, а щёки красными как томатный сок. Одной рукой она ощупывала свои пуговицы, а другой держала стаканчик, где на дне в небольшой лужице томатного сока лежала незнакомая ей пуговица диаметром не больше дюйма.
   Итальянец и бортпроводница приступили к «разбору полётов» на языке меж-национального общения. Мне потом рассказал муж, который сидел между мной и итальянцем и хорошо знал английский, что пассажир был в недоумении: час назад из этого стаканчика он выпил первую порцию сока без пуговицы, потом ему в этот же стакан бортпроводница налила ещё 150 мл томатного сока, который он не допил. И вообще, пассажир не имеет претензий к обслуживанию, у него случайно вырвался вопль удивления. Потом девушка и пассажир стали смеяться. Пассажир пошутил, предположив, что это, наверное, пуговица от панталонов которые носил Сеньор Помидор, и она попала в его стаканчик из пакета с соком.
 
   Оставшееся время полёта я провела в воспоминаниях содержания моих любимых в детстве книг Джанни Родари «Приключения Чиполлино» и «Приключения Голубой Стрелы». В детстве Италия была для меня почти волшебной страной, а мечта о поездке за границу была равносильна мечте о полёте в космос. А вот сейчас примерно через три часа полёта самолёт под дружные аплодисменты пассажиров коснулся шасси взлётно-посадочной полосы в аэропорту «Fiumicino» имени Леонардо да Винчи. Автор «Джоконды» имел страсть и к инженерному искусству, сохранились его чертежи летательного аппарата, подводной лодки … а много чего и не сохранилось…
   Вот не знаю, что это за традиция под аплодисменты театрально идти на посадку. Первый и последний раз наблюдала. Кстати, когда обратно летели из Рима и приземлись в Пулково - было тихо. Очевидно, это – русская привычка, которая напрочь забывается после экскурсий в Вечном Городе.

     Глава 3 Прибытие в Рим
   Осторожно спускаясь по трапу, я придерживала свои брюки, засунув руки в карманы куртки, которая нелепо смотрелась на мне в тридцатиградусную жару. Бдительное око охраны аэропорта выцепило меня из толпы прибывших из России, и ко мне подошла женщина в форме в сопровождении полицейского. Их обоих интересовало, что русская туристка прячет в карманах куртки. Мне пришлось продемонстрировать, как сила тяжести действует на мои брюки, если хитрым образом их не придерживать.
   После получения багажа я достала слегка мятую юбку и надела её, спрятавшись за наш огромный чемодан на колёсах, который мы чуть не забыли в квартире.
   Из аэропорта в город Рим до центрального железнодорожного вокзала ходит электричка. Такие поезда ещё рисовали советские художники-фантасты в 60-х годах. Электричка быстро, почти бесшумно преодолевала зелёные просторы, засаженные культурными растениями, и если бы не эти кусты, то можно было подумать, что мы продолжаем лететь на самолёте.
   От вокзала «Termini» (Термини, название которого переводится как «место, где сходится множество дорог») до гостиницы мы дошли пешком за 15 мин.
   О… забыла написать про одно маленькое происшествие. В огромном здании вокзала стояла рекламная корова в натуральную величину природной масти. Она, как живая, будто бы выходила из магазинчика. Мой муж, естественным состоянием которого является лёгкая задумчивость, столкнулся со скульптурой «Корова» нос к носу и очень испугался, будто бы он чёрта с рогами увидел, хотя по гороскопу он телец и родился в год быка и должен знать своё тотемное животное в лицо. Кстати, «Италия» переводится с какого-то языка как «страна телят».

   Мини-гостиница размещалась в обычном старинном четырёхэтажном доме с нарядным подъездом и очень высокими и широкими входными дверями. Оказывается, раньше всадник на коне, да ещё с копьём в руках или с флагом, не слезая с коня, заходил домой, а вернее, в крытый двор. В доме были лестница и маленький лифт, кабина которого представляла из себя железную клетку. В лифте было страшновато ехать, при движении он трясся как решето с мукой в руках пекаря и мог непредсказуемо остановиться между этажами. Похоже, лифт был смонтирован ещё до Второй мировой войны через сотню лет после постройки дома. Когда лифт не работал, я даже с удовольствием поднималась по лестнице, на постройку которой не пожалели денег, и рассматривала монументальные двери. Несколько квартир в доме сдавались как гостиницы. Около других дверей висели таблички «под старину» с указанием фамилии проживающих и их профессии.
   Дома образуют в Италии замкнутые пространства, так называемые «итальянские дворики», а в Питере это называется «колодцы». И если в Италии дворик это - оазис с цветниками и фонтанчиками, где хорошо прятаться в жару, то в Питере в наших дворах из углов выглядывает дореволюционная бедность, там сыро и иногда воняет дохлой крысой.
   В квартире, которую мы снимали, был балкон, выходящий во двор. На соседнем балконе иногда появлялся покурить импозантный приветливый итальянский мужчина в домашней одежде в стиле «минимизация». Это был постоянный жилец. На других балконах всегда сушилось бельё, иногда устраивались домашние разборки или пелись песни. На окнах во всех домах Рима установлены однотипные жалюзи, днем спасающие от солнца, а от квартирных краж на первых этажах - ночью.

   В Италии принято приветствовать всех. Знакомых у нас в Италии не было, поэтому я немного удивлялась, когда жильцы дома и продавцы в магазинах говорили нам: «Бон джорно». Перед поездкой я немного подучила итальянский, после английского и французского он показался очень лёгким. Я просто вызубрила несколько фраз и предложений и почитала в интернете, что нужно делать, что бы отпуск в Италии не превратился в приключение.
   Первым делом, как пришли в мини-гостиницу, я поинтересовалась у администратора, где можно купить пуговицу к брюкам. Оказалось, что пуговицы при-шивают в студии, вроде нашего ателье. Такие расходы не входили в мои планы, да и была суббота, когда итальянцы готовятся ещё сильнее отдохнуть в воскресенье, и не работают даже контролёры в транспорте.
   Я предложила женской половине, прибывшей на симпозиум посетить в воскресение знаменитую барахолку на рынке «Porta Portese» (Порта Портезе), на улице Транстевере, за Тибром. Там можно, если очень повезёт, купить весьма оригинальные вещи (обычных пуговиц там, как оказалось, не было). Но зато я сходу попала на распродажу обуви и приобрела модельные туфли по цене тапочек в наших магазинах. Фирменная коробка была свежеподмочена и помята, видимо, случился катаклизм, (переводится как «потоп»). До нашего приезда, кстати, в Риме три месяца не было дождя.
   Торговцы ширпотребом были, в основном, индусы с манерами обычных цыган. Я так их научилась отличать их от итальянцев: если французский совсем не понимает - не итальянец. Продуктами на рынке торговали местные крестьяне, одетые довольно небрежно. Транспорт, на котором прибыли торговцы – мотороллеры с прицепом, автомобили неведомых мне марок были поедены ржавчиной и в таком ужасном состоянии, которое не позволило бы им пройти технический контроль, будь они в нашей стране. Попался на глаза и такой раритет, который мелькал в фильме «Римские каникулы».
   Я купила у громкоголосой итальянки кусок сыра с острым ароматом и хлеб. Продавцы в Риме очень любезны. Они одаривают покупателей таким ласковым взглядом, что и сдачу как-то неловко пересчитывать или отказываться от предложения купить ещё что-нибудь. Но помидоры («помодоро») были такие красные и сочные, что я побоялась, что они лопнут у меня в руках от жары, поэтому я решила отложить покупку любимого, но коварного овоща и в финале отовариться на базаре недалеко от гостиницы.

     Глава 4 Площадь Цветов
   Я хотела ещё купить сушёные итальянские пряности, и мы поехали на другой рынок «Piazza Campo dei Fiori» (Кампо деи Фиори, переводится как «Площадь цветов»). На этом рынке в 1600 г на костре Инквизиции сожгли Джордано Бруно. В память об этом злодеянии был поставлен памятник великому астроному.
   Площадь была вымощена камнем, но за сотни лет миллионы пар ног стёрли и отшлифовали камень, земля слегка просела, поэтому участок земли, на которой находился рынок, был похож на огромный прямоугольный лаваш, заставленный прилавками, которых было и не видно из-за изобилия фруктов, овощей, растений для посадки и, конечно, цветов. Народу было много, и каждый второй посетитель рынка что-то ел или пил. Купленные фрукты можно было помыть прямо на рынке, установлены раковины. Воду в Риме безбоязненно пьют из-под крана. Вода поставляется из горных озёр. Но на воду реки Тибр даже смотреть было боязно, такая она мутная и вонючая. Я где-то читала, что однажды несколько туристов нечаянно упали в реку и лечились долго от редких тяжёлых болезней.
   Памятник Джордано Бруно возвышался посередине площади над торговцами и покупателями. Каменный астроном стоял, печально повесив голову, покрытую капюшоном. Постамент в виде ступеней был весь засижен уставшими и голодными туристами с хорошим аппетитом. К слову, сейчас в Италии запрещено принимать пищу вблизи памятников. Было много туристов из Юго-Восточной Азии.
   Сделав пару почётных кругов вокруг памятника, прочитав и частично поняв, что написано, я стала протискиваться, прижимая свою сумку поближе к телу, к прилавкам, где торгуют пряностями. Пришлось спросить дорогу у других торговцев. К счастью, интересующие меня травы имели интернациональные названия, да и рынок был небольшой. Я немного отвлеклась на уличного музыканта с прекрасными вокальными данными. Он пел про красивую девушку, я бросила ему в футляр от инструмента один евро.
   Высушенными травами торговали трое уже немолодых мужчин с простоватыми обветренными лицами. Я уверенно произнесла несколько фраз на итальянском, но один из продавцов неожиданно заговорил со мной по-русски. Он сказал, что часто видит русских и учит русский, и что его дед был в русском плену. Первой части его вступления к разговору я поверила, а вот вторая часть попахивала враньём. Я решила попрактиковаться в итальянском, и некстати встретила на итальянца, который хочет говорить по-русски. Но у меня была основная установка - чек взять. Вдруг кулинарная трава в аэропорту подозрение вызовет.
   Слово-за-слово…Я представилась, что я - «маэстра физик» и на рынок пришла посмотреть на памятник Джордано Бруно, а траву купить я могу, а могу и не купить, это зависит от цены. Мужчины с интересом рассматривали моё платье (которое я вынуждена была носить по причине некомплектности брюк) и мои ноги, будто я гостья из прошлого. В 30-е годы диктатор Бенито Муссолини запретил итальянкам носить брюки. Неожиданно, продавец спросил почти по-русски: «Кто Джордано?» Я достала блокнот и стала рисовать гелиоцентрическую Солнечную систему: большое Солнце, маленькие планеты, а орбиты я изобразила пунктирными окружностями.
   Продавец, которого дед учил русскому, ткнул пальцем в планету Земля и спросил: «Моска? Летит?» Я решила, что он спрашивает про Москву и про полёт планет. Потом он показал пальцем на Солнце и спросил: «Цитрус?» Мне послышалось «Центрус?». И тут итальянец неожиданно выдал: «Джордано продал плохуй фрукт?» Я взглянула на свой рисунок под другим углом и увидела: действительно, в центре то ли апельсин, то ли яблоко, вокруг которого летают мушки - дрозофилы, пчёлы или навозные мухи.
   Мужчины стали бурно обсуждать мой рисунок, будто и забыли, зачем они стоят за прилавком. Один из них направился к памятнику. Пока он ходил просвещаться, я понюхала травы и выбрала то, что мне казалось, будет вызывать воспоминания о прекрасной Италии, где любят поесть со вкусом. Я рассмотрела чек. Сумма была выставлена немного меньше, чем я заплатила, но рыночные традиции я нарушать не стала. «Джулики»,- заключила я.  Путеводитель меня об этом предупреждал и о том, что в Риме так много памятников, что даже местные жители не всё знают. Ну и что можно было ожидать от продавцов, которые узнали, что Джордано Бруно сожгли не за двойную бухгалтерию. Но из каждого астронома или физика получился бы отличный бухгалтер, а вот из продавца –бухгалтер, который на вопрос сколько будет два плюс два хитро спросит начальника: «А сколько надо?»
   Первую часть рассказа я закончу строчками из моих стихов.

     Безумцем назову того,
     Кто роется в своём кармане,
     Не поднимая глаз
     На небеса над нами.

       Глава 5 Университет
   Конференция проходила в одном из корпусов университета (STUDI UNIVERSITARI ROMA) на гербе которого изображена Капитолийская волчица и два студента Ромул и Рем, которые с молоком волчицы впитывают знания. Так же на гербе красуется большая книга с четырьмя загадочными буквами (после каждой стоят точки) S.P.Q.R. Эти четыре большие буквы встречались в Риме часто, даже на люках, похожих на канализационные. Что обозначают эти четыре буквы, не знал даже мой муж.
   Университет находился недалеко и от вокзала, и от нашей гостиницы. Мы беспрепятственно проходили на территорию университета и в корпус (но у нас были бейджики). Возможно, сейчас спустя семь лет после описываемых событий, на входе стоят карабинеры, и злые служебные кобели метят столб, на котором находится табличка «Место встречи № 2».
   Мы с благоговением походили по коридорам университета, где работал гениальный итальянский физик Энрико Ферми, который уже в зрелом возрасте, заполняя официальную анкету, в которой требовалось указать титулы, простодушно написал: «Состою членом ряда учёных обществ, названия которых даже не помню». Ферми хорошо понимал, какое место он занимает в науке, но тщеславие было ему не свойственно, а вот юмор и остроумие – это отличает итальянцев. В университете есть небольшой музей, в коридоре стоят стеллажи со старыми приборами, книгами и лабораторными журналами – всё, что связано с выдающейся деятельностью Ферми.
   Уже шла вторая неделя занятий. В библиотеке не было свободных мест: студенты склонили свои головы над книгами. По коридору, как ничего особенного, провезли тележку со свинцовым контейнером с таким знакомым жёлтым знаком «Радиоактивность».
   Во дворе корпуса, где проходила международная конференция по магнитным жидкостям, был небольшой пруд с фонтанчиками, где плавали черепашки и рыбки. Я читала, что в 30-х годах, когда физикам из лаборатории Ферми нужно было затормозить нейтроны, которые вызывают цепную реакцию деления ядер урана, то они в первых экспериментах использовали воду в каком-то декоративном пруду. Неужели, я увидела тот самый пруд, где рождалась атомная бомба?! Я опустила руку в воду - ничего…шестой палец не вырос.

   Мне кажется, лучшее время для путешествия по Италии – начало сентября, когда для нас ещё море тёплое. В Риме было бодрящее утро, приятные прохладные вечера, а днём жарко, но это была не та душная липкая жара, которая является в наших широтах после долгих ожиданий лета. Не ощущалось в воздухе и загазованности, хотя движение транспорта было интенсивным. Авто и мото двигались согласовано, не сталкивались и напоминали саранчу в полёте, когда все особи движутся с одинаковой скоростью (примерно 80 км в час) в одном направлении.
   Университетская площадка для стоянки была забита мотоциклами, мотороллерами, скутерами - это приехали студенты. И каждая железная лошадка была снабжена противоугонкой. Иногда это была большая цепура с замком величиной с кулак кузнеца. Мой муж высказал предположение, что эти цепи были выкованы ещё во времена правления Бенито Муссолини (дуче), поскольку Италия располагает незначительными запасами железной руды и каменного угля. После окончания занятий площадь пустела, только один классный мотоцикл цвета воронова крыла стоял, не прикованный цепью. И даже шлем висел на руле. Солнце отражалось вспышками от никелированных деталей этого двухколёсного чуда, которое стоило больше, чем автомобиль среднего класса. Мы, представители русской научной общественности, решили, что это мотоцикл ректора или сына мафиози. Но про мафию в Италии надо говорить тихо и без шуток.

       Глава 6 Экскурсия в собор или Пуговица
   Оказалось, в Риме русских было не меньше, чем в Москве на Красной площади. Несколько раз туристы спрашивали у нас дорогу на английском, а потом неожиданно выяснялось, что все мы русские. Надо заметить, что в отличие от меня, у мужа моего внешность не славянская. Его «римский профиль» и отсутствие интереса к руинам вводили в заблуждение заблудившихся туристов. И как это вообще, по носу человека можно определить его национальность и даже его статус?
   Самой ближайшей достопримечательностью к нашей гостинице был собор Санта Мария Маджоре, куда мы и направились в первый рабочий день конференции после регистрации и небольшой научной тусовки. Я предварительно прочитала путеводитель и всё знала про эту церковь, но мои спутники уселись на лавочки и стали изучать «теоретическую часть» прежде чем переступить порог храма. Изредка они отрывались от планшетников и поднимали глаза на белые стены собора, который стоял к нам «задом». Да-да…стены не фасадной части здания были выбелены как украинская хата. В этом собор проигрывал перед питерскими храмами, которые и снаружи выглядят интересно.
   Голова моя уже устала задираться вверх и была переполнена сведениями об архитектуре культовых мест, поэтому я стала смотреть перед собой, на дорогу и увидела нищего бродягу. Лохматый мужчина, одетый в тряпьё неистово крестился и бодро отвешивал поклоны. Я догадалась, что это всего лишь очередной «маскарад». Таких уличных актёров-попрошаек в странных одеяниях много в Риме. И ни в коем случае не стоит брать на улице у приветливых смуглых парней цветы или браслеты из цветных ниток: молодые люди тут же начинают требовать за эту фигню деньги и обступают нехорошим полукругом.
   Попрошайку у собора я сразу рассекретила: мой нос не учуял запах «бомжатины». Вместо евро я бросила ему в шляпу маленькую круглую шоколадку в фольге, которая изображала монету в 2 евро, чем вызвала его неправедный гнев.
   И вдруг я увидела на мостовой пуговицу диаметром не более дюйма, из металла. Долгожданная пуговица лежала в щели между булыжниками, которыми была выстлана площадь. Мимо собора косяками ходили туристы, одни почти бежали как выводок цыплят за наседкой-экскурсоводом, другие, остолбенев, стояли, на древних камнях. Пуговице приходилось вжиматься в щель, чтобы не быть расплющенной, она казалась золотой и посланной мне с неба. Но принять дар было непросто, мешали ноги туристов, да и то, что я была в узкой юбке.
   Я выждала момент, когда одна группа уже прошла, а другая только приближалась к местонахождению пуговицы и, подстелив на булыжники полиэтиленовый пакет, встала на колени. При помощи сложенного в несколько слоёв листа плотной бумаги я стала выкорчёвывать пуговицу. Пуговица плотно сидела в своём убежище. Я увлеклась и не заметила, как туристы обступили меня, направив в мою сторону фотоаппараты. Они делали снимки, одобрительно улыбались. Меня, евроатеистку приняли за религиозную фанатку или большую грешницу. Надо было хоть встать на колени не лицом к церкви…Я развернула бумагу, которая была у меня в качестве палки-копалки и прикрыла освобождённую пуговицу от взглядов туристов. На листочке было напечатано расписание электричек от станции Старый Петергоф. Некоторые туристы, испустив радостные возгласы, сразу догадались, откуда я приехала, чтобы припасть головой к камням святой площади, на которую по преданию 1660 лет назад выпал снег в начале августа, обозначив тем самым, строительную площадку для храма.
   Фальшивый нищий не простил меня за то, что я оттянула на себя внимание туристов. Он обиженно заголосил ещё громче, и толпа, отхлынув от меня, перетекла к нему, но подаяние никто не успел приготовить, потому что экскурсовод более громким и властным голосом приказала следовать вперёд. А я, под шумок, извлекла пуговицу, и даже не рассматривая, быстро положила её в кошелёк.
   В собор Санта Мария Маджоре мы попали почти без очереди. Внутреннее убранство храма представляла смешение не менее трёх стилей, было черезмерно богато и больше походило на антикварную лавку драгоценных изделий, которыми не пользовалась Дева Мария по причине отсутствия тяги к роскоши. Функционировало несколько кабинок для исповедования на разных языках кроме русского, хотя католики и среди русскоязычных есть. Не поняла я только, надо ли платить за то, чтобы исповедоваться, но очередь не стояла.
   Из храма я вышла озадаченная: как удалось не допустить разграбление этой красоты во время войн? Может, основатель фашизма Муссолини, перейдя на сторону Гитлера, таким образом, спас итальянцев от уничтожения, а страну от разрушения? Не думаю, что Гитлер питал симпатию к «отсталому» народу, внешне похожему на евреев или цыган. Италия не имела военной мощи, вообще, дуче поднимал итальянскую экономику вовсе не для подготовки к захвату чужих земель. Именно при правлении Муссолини начались грандиозные археологические раскопки и построены широкие дороги. Колизей стал символом туристического Рима, а был он прибежищем бродяг и одичавших кошек. Форум извлекли из-под трёхметрового культурного слоя. На экскурсии я увидела руины ванной комнаты с хорошо сохранившимися фрагментами керамической мозаики на полу и на стенах и пришла к выводу, что итальянская плитка-лучшая в мире.
   Возвращаясь в далёкую историю, я сделала выводы, что дуче возрождал Вторую Римскую империю и буквально из-под земли доставал доказательства великого прошлого итальянского народа. Но некоторые учёные утверждают, что итальянцы генетически не связаны с гражданами Римской империи, варвары уничтожили почти всех после падения Рима. Наверное, Гитлеру импонировало, что Италия –колыбель древней цивилизации, он «примазывался» к славе Римской империи. Вождь Третьего рейха как бы принимал эстафетную палочку у римских патриций. Читала я, что фашистские главари заказывали художникам свои портреты в одеяниях римских сенаторов в туниках или тогах. Впрочем, рекомендую посмотреть фильм Роберто Росселини «Рим-открытый город» (1945 г) о событиях Второй мировой.

      Глава 7 Шоколадка
   Следующим утром, собираясь в университет я, поглаживая пуговицу, пришила её к своим брюкам. Пуговица была необычная: на ней была изображена корона, похожая на корону Российской империи, а под ней были две буквы, написанные красиво и с закорючками. Вот этими закорючки так сплелись, что непонятно было, из какого алфавита эти буквы.
   Процессу изучения пуговицы немного мешал муж. Он теперь был спокоен, что я не отрежу пуговку от его джинсов, впрочем, там была бессменная конструкция. Муж пил чай и захотел шоколадку, которую я купила в России. Помню, в правилах перевозки самолётом запрещалось провозить в Италию шоколад, поэтому большая шоколадка была спрятана в недрах чемодана. Я нашла её и быстро, почти не глядя, бросила на кровать. Поскольку муж больше не просил сладкого, я решила, что шоколадку он поймал.
   Вот про кровать надо отдельно рассказать. Это был сексодром. Я думала, что только в итальянском кино такие кровати показывают. Каждое утро я и муж тщетно пытались аккуратно застелить плоскость кровати покрывалом размерами с парашют. Ровно и красиво не получалось. Но по возвращению из города находили комнату в идеальном порядке: горничная прибралась.
   В Риме мы покупали вечером готовую еду в супермаркете, который был расположен под привокзальной площадью в огромном подземном переходе. Не сказала бы я, что цены на продукты были высокие, и выбор был хороший, особенно вина. Кажется, вино, которое мы купили, называлось «Кьянти», на этикетке был нарисован петух. Причём, было несколько видов этого вина - и петухи разного цвета. Но мой муж (телец по гороскопу) молочные продукты оценил. Пицца в магазине была ещё разнообразная и вкусная. Продавец отрезал куски длинными ножницами и ловко помещал в контейнер.
   Магазинная пицца гораздо лучше, чем та, которую мы заказали в первый вечер после приезда в уличном кафе. Тогда официант мне принес пиццу диаметром с крышку от ведра и такую же тонкую, а сверху тесто было испачкано томатом и травкой, лепёшка стоила 3 евро. Я с голодухи её съела, не зная пока, где продают пиццу не совсем настоящую, но вкусную.
   Обедом кормили в Университете между заседаниями в шатрах на улице. Привозили готовую еду в контейнерах. По талонам получали набор: закуска, второе блюдо, салат. А напитки, фрукты, печение – сколько хочешь. Но и за обедом продолжались обсуждения докладов, и мой муж плохо пережёвывал пищу, поэтому после заседаний добирал калории.
   Уже последним вечером в гостинице по-русски сели в компании чай пить. Я про шоколадку вспомнила, не мог же муж её съесть всю, такую большую. Но муж сказал, что не едал сегодня шоколада. И тут я вспомнила, что в Италии презенты горничным принято оставлять на кровати. Представляю, как обрадовалась наша горничная, когда увидела в складках покрывала большую дорогую шоколадку в красивой обвёртке, на которой нарисованы золотые купола Москвы. Но подарок был получен заслуженно. То-то этим вечером горничная была с нами особо любезна. Когда мы шли в свою комнату, она, мурлыкая весёлую песенку, протирала в общем коридоре белой тряпкой и без того чистый пол. Не видела я более счастливой уборщицы, чем она за всю свою жизнь. Я то же когда-то в студенчестве и в перестройку подрабатывала мытьём полов, но не доходило до того, что бы я себя развлекала песнями, так меня утомляла эта половая работа.

         Глава 8 Последняя экскурсия по Риму перед отъездом.
   Времени после заседаний секций было достаточно, чтобы побродить по Риму. Но темнота в городе, как мне показалось, наступала рано, может потому, что на узких улицах не было такого освещения как у нас, что можно вышивать крестиком на лавочке под фонарём. В Риме в нашем квартале не было световой рекламы, а окна домов закрывались на ночь жалюзи.
   По причине занятости (всё-таки командировка) мы мало где побывали, но и планов я особо не строила, шли, куда глаза глядят. На моего мужа произвел впечатление Пантеон и Площадь Венеции, мы там два раза побывали. Помню, сначала муж даже не захотел заходить в Пантеон, убеждал меня, что после Санкт-Петербурга в Риме нечего смотреть. Особенно нас разочаровали фонтаны, где вода, по сравнению с фонтанами Петергофа, брызгала как из прорванного водопровода. Наши позолоченные скульптуры в фонтанах Петергофа могли дать сто очков вперёд грязно-белым римским мифическим фонтанным героям. В Риме на Площади Четырёх Фонтанов мы с трудом разыскали эти маленькие фонтанчики со скульптурными группами и глубоким замыслом.
   А мне Пантеон нравился ещё на картинке из учебника истории Древнего мира, очень хотелось посмотреть внутренность этой древней усыпальницы. Я оставила мужа снаружи пить водичку и пробыв минут десять в торжественной прохладе Пантеона, вышла из дверей и уставилась на огромные каменные колонны портика, они были гладкие, как корпус смартфона. И вдруг услышала, как кто-то, вышедший из Пантеона, сказал своему спутнику по-русски: «Там реально, круто!». Эта фраза рассмешила и заинтриговала моего мужа, и он согласился зайти внутрь.
   Мы долго молча сидели на лавочках внутри Пантеона, пересаживались, что-бы осмотреть всё вокруг. Изредка голос диктора на разных языках призывал к соблюдению тишины. То ли мы не досидели до того момента, когда объявление прозвучит нашем родном языке, то ли работники музея считали, что не стоит напоминать русским как себя вести рядом с могилами исторических личностей. Но шум, в основном, был от тех, кто говорил на английском и на восточных языках.
   Площадь Венеции и Дворец Венеции - это праздник эпохи Возрождения, запечатлённый в белом камне. Два государственных флага Италии на высоких древках и памятник Виктору Эммануилу II на коне напоминали, что это великолепное сооружение связано с обретением независимости Италии, которая как цельное государство образовалось сравнительно недавно.
   На фоне ярко-голубого неба Дворец из белого мрамора выглядел так, будто он и находится на небесах, но есть и лестница, ведущая наверх от тротуара к замку, висящему в воздухе.
    Рядом с Площадью Венеции находилась небольшая церковь, мы зашли туда что бы посидеть и дать отдохнуть нашим бедным ножкам. Там как раз началось богослужение, так мы ещё и душой отдохнули. Мне понравилось, будто хорошую оперу послушали: ничего непонятно, но приятно. Что-в этом есть…И архитектура глаз радует. И ещё на меня нашло озарение: я, кажется, поняла, почему многие получают удовольствие от созерцания произведений искусства, от прогулок по красивым улицам и паркам. Если человек находит время и деньги не только для обеспечения основных потребностей, а правители выделяют из казны средства на грандиозные проекты, которые остаются на века, то не так уж плохо и опасно жить в этом мире. Беспокойство за завтрашний день и мелочная суета уходят на задний план, и нагулявшись до лёгкого отупения, так приятно вернуться в номер гостиницы как мышка в норку и заснуть на полуслове, обсуждая планы на завтрашний день.

   Напоследок, мы посетили ближайшую к Колизею винотеку, и нам расхотелось побывать на экскурсии в самом Колизее. Мы только посидели на больших камнях рядом с Колизеем и порассуждали о кровавых развлечениях древнего цивилизованного общества. Интересно, сколько стоили билеты на гладиаторские бои? Наверное, как на хоккей, бокс или на автомобильные гонки. И какой инстинкт управляет зрителями и устроителями развлечений со смертью? Сие науке не известно…Одно ясно: гладиаторские бои отвлекали от насущных проблем как современные сериалы и спортивные состязания.

       Глава 9 Отъезд
   День отъезда пришёлся на пятницу, когда может начаться забастовка транспортников, особенно таксистов и водителей автобусов. Ещё с коммунистиче-ских времён я знала, что забастовка-это единственное, что могут сделать пролетарии против империалистов, но теперь я боялась этого слова. Но железнодорожники не огорчили нас, и мы на электричке покинули Рим. Несколько минут выезжали из разветвлений железнодорожных путей, которых было так много, что я стала сомневаться: не заблудится ли наш «паровоз».

   В аэропорту, как ни странно, мы быстро прошли контроль. Ручную кладь не потрошили, документы пристально не изучали. Времени до отлёта было навалом, я рассматривала книгу художника Giorgio Forattini с острыми политическими карикатурами, где часто фигурировали чёрные блестящие сапоги из гардероба дуче и обнажённые неспортивные волосатые тела политических лидеров. Горбачёв, Сталин и Брежнев там тоже были узнаваемо изображены. Книгу я купила у уличного букиниста, ещё была «Камасутра» на итальянском, разумеется, с почеркушками: как в учебнике главное было выделено. Но я её отложила в сторону, потому что мой муж сразу насторожился: как я так быстро поняла, что это за книга? Итальянский я знала совсем плохо.
   Листая «Камасутру» на итальянском, я вспомнила забавный случай, который произошёл у нас на заводе, где я работала на оборонную промышленность. Одна книготорговая фирма заказала в типографии тысячи экземпляров этой вмиг ставшей популярной в перестройку книгу, но обанкротилась. А книгу уже начали печатать. Параллельно наш завод оформил в типографии заказ на печать бланков.
   Когда выяснилось, что от книготорговцев деньги не поступят, на чистой обратной стороне листов (не пропадать же бумаге) напечатали наряд-допуск для выполнения работ в цехах. Завод был сильно стеснён в финансах из-за отсутствия заказов, поэтому согласился принять бланки на бракованной бумаге: дешевле почти в два раза. Повеселили мужиков. Некоторые за последний год и не одной книги не прочитали, а тут восполнили свою сексуальную безграмотность. Рисунки особенно были хороши, художник был в ударе, доходчиво излагалось.
   Если вам придётся покупать у букинистов книги, помните, что в Италии есть закон, запрещающий вывозить за границу книги, которым больше 50 лет.

   Досмотр перед посадкой был формальным, будто бы торопились отправить нас в Россию. И именно в Риме перед вылетом я увидела небольшую группу туристов в медицинских масках. Это были или японцы или китайцы. Но первый раз я увидела в Риме рисунок человека в маске, очень реалистично изображенного на стене дома в узком переулке. Он был одет в средневековую одежду и с белой маской на лице. Я даже сфотографировала эту стену, хотя снимала мало, думала ещё раз побываю в Риме, в городе, в который хочется приехать ещё раз.
   Кто знал…кто знал…
   И последнюю главу рассказа я опять закончу отрывком из моих стихов.

        Копить ты деньги начинаешь,
        Когда остался медный грош.
        Жизнь незаметно пролетает.
        День только к вечеру хорош.