Из дневников. О поездах

Давно уже не было такого, чтобы я совсем не мог спать в поезде. Однако выбор бокового места снизу явно таит в себе данную опцию.

Остановка в ночеутро. Спрашиваю у проводницы, где можно курить. Проводница молоденькая, чуть пухленькая, глаза широко распахнуты, остальное щедро закрыто маской. "Ну, давайте тут, а я.. я посторожу!" и подмигнула. Славная.

Остановка в 6 утра. 2 минуты. Я выглядываю в проем с надеждой. Надежда(удивительное совпадение) молча кивает и глазами показывает на перронные часы. За пол-минуты до отхода громко шепчет: "Всё, всё!"

Поезд тронулся - и проводница проверяет билеты и температуру. На соседской боковой люминисцентно накрашенная женщина в летах отказывается мерять температуру. Аргументирует тем, что она вот какая здоровая, температуру не мерит, намордники не носит. Я все ждал, когда она после ряда заявлений пустится плясать вприсядку, чтобы все знали о ее прекрасном состоянии. Не пустилась.

Прогулка до туалета или кипятка под рассветным освещением жутковата. Люди укутаны с ногами в белесые казеные простыни. Будто в саваны или коконы. И лишь едва видимое колыхание груди намекает на биение жизни в этих телах.

В вагон заходят двое. По виду - явно из потомков Арапа Петра Великого. Разговаривают на непонятном языке с прищелкиваниями. Один на неплохом русском просит меня поменяться местами с товарищем, потому что тот, в свою очередь, совсем не знает русского. Искренне удивляюсь, что языковой барьер может стать серьезной причиной для смены места.

Укладываюсь. Не могу найти подушку. Судя по показаниям соседки по плацкарту, мстительный арап закинул мою подушку на самую верхнюю полку, когда я выходил на туалетный променад. Вообще тут просится великое множество шуток. Но, пожалуй, не буду.

Молчаливый друг арапа, тоном ему в масть, ест напротив меня. Я тоже ем. Наши взгляды пересеклись. И я призвал весь свой такт на выручку. Арап ест доширак, макая туда хлебушек. Я ем банан. Диссонансный когнитив.

Другой поезд. Проводник похож лицом на коленку. Голова его кажется слишком маленькой даже для его субтильного тельца. Спорил со мной в ночи, что у меня не указано в билете наличие белья. Затем к нему пришло озарение, что можно внимательнее посмотреть в свои записи. Выдал белье, бормоча, что ему уже пора спать.

Проводник разбудил за час до приезда. Его хмурый голос - лучшее, чем можно начать день. Отказался выдавать стакан. Аргументировал тем, что скоро(через 40 минут) приезжаем, а ему дескать-де собирать потом все. Пришлось весьма неделикатно выразить все, что я думаю о его опасениях. Выдал. Я выпил аж две кружки, чтобы пощеголять своими правами.

Проводник-коленка возмущается, что женщина из соседнего плацкарта недодала пододеяльник и наволочку. Женщина сдала ему белье всего купе. Но коленка явно настроен отыграться именно на ней. Она дважды спрашивает его фамилию и имя. Он неожиданно гордо запрокидывает голову и сообщает фамилию. Что-то княжеское, вроде Милославского или Славодержева. А я его тут коленкой называю.

Раньше любовался бесчисленными природными красотами за окном. Теперь уже не так. Теперь хочется самому к ним выйти. Чтобы не за окном. Толстовщина какая-то лезет. Или Пришвин во сне укусил, не иначе. Только чей то сон был - мой или Пришвина?