Лесной хозяин закручивает гайки

Ссылка на предыдущую главу http://proza.ru/2021/10/02/1566

Луп подскочил, как ошпаренный. Протянул руку к винтовке – ее не было, как и охотничьего ножа. Колдун достал из рюкзака атаме – так называется кинжал с черной рукояткой, который используют в магических церемониях.  Он бросился к лазу, откуда доносились голоса. Из него выбиралась нагруженная мамаша Милоша.

- Вообще-то меня Сенкой звать. Я не только родительница Милоша, но и провидица! – заявила она и прошла во двор, где стояла телега. Женщина уже перетаскала немало вещей Анат.

Луп проводил ее изумленным взглядом. Неописуемое нахальство!

Следом из отверстия показалась седая макушка лесного чернокнижника. Луп потянул за колечко, чтобы запереть погреб, а заодно набить шишку Хаболу. Внезапно его тело словно молнией прошило. Отброшенный к стене, Синильный корчился на полу, на мгновение отключившись.

Заспанная Гордана метнулась к ведру, набрала в ладошки воды и плеснула в лицо колдуну. Сквозь россыпи сверкающих точек проступило встревоженное лицо наследницы, которая подняла глаза на вооруженных чародеев.

- Луп…

- Где мой кинжал? – прошипел он, шаря рукой по полу. Гордана успела подвинуть Лупу атаме до того, как Сенка увела ее, напевая что-то гипнотическое.

Реальный Хабол немногим отличался от старика из сна – хозяина этого леса. Разве что его недуг стал более заметен. Луп ощутил превеликую силу за ним. Могущественна и старуха, которую кличут Прорвой. Ибо страшна она, как разверстая хлябь посреди гиблого болота. Связывает волю, путает мысли своими эманациями. А с виду – согбенная сухонькая бабуля, которая может лишь одной рукой рыться в сундуках из-за частичного паралича. Хабол наставил кокинку на колдуна.

Игнорируя угрозу, Луп поднялся на дрожащие ноги, зажимая лезвие атаме большим и указательным пальцами. Выставив правую ногу вперед, левую руку отвел назад и вверх, прицелился. Да только мышцы подрагивали, плохо слушались его.

- Да не глупи ты! Я не промахнусь, ходячий курьёз. У меня даже палки строчат энергетическими сгустками, - Хабол покосился на тёщу, которая сжимала в здоровой руке резную клюку. За расшитым бисером кушаком у нее торчал охотничий нож Лупа.

- Да и не используют ритуальное оружие для бросков в противника, - добавила бабка. – Ты точно ведающий, пришелец из Атлантиды?

- Откуда он, говоришь? – сощурил злые глаза под белой монобровью старик.

- Бесы Анат сказали нашим, что он из Атлантиды! – захихикала старушенция.

- Я не верю в Атлантиду. Кому она нужна? Своих разгильдяев не знаем, куда девать, - заявил дед и кивнул своим бойцам. Плотные тени, пылевые вихри, облака сероватой массы уже вязали Оранжевого, Рогатого и Бубушика, которые могли выступить на стороне Синильного. За спиной Лупа замаячил старый знакомец – чернильно-черный многочлен, изголодавшийся по чужому зрению. Конечно, детские глаза более вкусные. Но демон еще не простил этому чужаку заточения в пустой бутылке. Вот если бы там оставалась выпивка хотя бы на донышке!

Остальные солдатики Анат бестолково мельтешили, выли и заламывали себе рога в страхе перед депортацией. Хранитель сиротливо свернулся калачиком у трупа Анат.

Луп отказался от идеи напасть на стариков. Они отлично подготовились к спецоперации по случаю подлинной смерти соседушки. Вместо этого колдун резанул по языку, который пристраивался к его лицу. Руки и ноги Лупа оплетали черные щупальца, но делали это недостаточно проворно. Разрезав путы из непонятной субстанции, он нанес еще один удар ревущему многочлену, покромсал какую-то лохматую сущность с клыками, которая пошла в атаку с правого фланга. Следом прибыло подкрепление, и Луп повис в воздухе, а из его вывихнутой руки выпал атаме.

- Теперь побеседуем с коллегой. Что-то я не разберу, оттуда он черпает свою нечеловеческую наглость. Матушка Прорва?

Старуха смело приблизилась и впилась взглядом в синие глаза Лупа. У молодого колдуна пробежали мурашки по коже, заныли виски. Возникло ощущение падения.

- На поверхности лежит психопатия, отягченная тяжелой наследственностью. Но если прорваться сквозь паутину поистине козлиной похоти, неясных мечтаний о власти и ужаса перед военными чужой страны, откроется источник древней силы. Изначально она не принадлежала ему. Эта сила устала сидеть взаперти под землей, где могла губить только тех, кто ходит над ней. Через посредника Люпус вобрал ее, но пользоваться ею не научился. Страх сковывает волю и блокирует доступ к могуществу, не так ли? Нарушать законы магии, вторгаться без спроса на территорию другого чародея – это безумие.

- Уж чья бы корова мычала. Ты, а не я, похоронила живого человека. Неужели Эдгара По читают даже в такой глуши? – вырываясь, процедил сквозь зубы Луп.

- О мастерстве мага судят не по прочитанным книгам, а по его записям. Так-так, - протянул Хабол, раскрывая колдовскую книгу Синильного. – Советы как продлить половой акт? Увеличить пенис? Ну-ну. С этим барахлом ты даже с неофитом не справишься. Как не побоялся ковыряться в древних могилах и торчать в нашем лесу? Видимо, в твоем случае решения принимает не голова, а желудь в штанах. Он крупный у тебя, но все же настоящую башку не заменит.

- Избавь меня от своих подколок. Давай поделим имущество Анат по-хорошему и разойдемся. Знал бы ты, как мне осточертел этот лес. Я пришел сюда по наитию. Такова воля моей трехтелой богини.

- Вот этой, что ли? – указал на гекатейон Хабол. – Культ этого божества забыт и уже бесполезен для практика, к твоему сведению. Мы чтим Чертородицу, владычицу ада.

- Черта с два он забыт. Вы можете малевать карикатуры на православных святых и поклоняться им, а прошаренные масоны преклоняют колени перед Гекатой.

- Вздор! Я заберу свинцовые таблички, все твои находки, которые ты извлек из нашей земли. В качестве штрафа, мой милый.

Взбесившись, Луп так отчаянно задергался, что демоны не выдержали и уронили его на пол. А сверху навалились сами, чтобы он не бросился на лесного хозяина. Скрутили его, в рот сена напихали, чтобы своими заклинаниями не причинял им беспокойства. А Хабол доставал из рюкзака Синильного различные вещи. Что его заинтересовывало, клал в корзину, остальное швырял на пол или в печь. Прорва все же угостила чужака энергетическим ударом, чтобы не трепыхался. А затем она набрала его крови во флакон. Отрезала прядь волос, что-то бубня себе под нос.  Сенка унесла корзину.

- Отдать бы тебя на растерзание приспешникам, подлец, - прорычал Хабол. – Ты позоришь наше ремесло. Из-за тебя я практически сына потерял. Мы с матушкой с трудом отвадили его от этой курвы. Да и Радойка устроила свою жизнь, вышла замуж за Сречко. А ты порушил хрупкое равновесие. Муж поколотил ее, выгнал из дома. Милош так и не вернулся к нам. Оба живут у старого Вука. Не понимаю, как мой отпрыск может совокупляться с ней после тебя? Уму непостижимо!

- Да я же не заразный, - буркнул Синильный, вырываясь.

- Надеюсь, ты не тронул Гордану. Она, ее наследство предназначены Милошу. Мой сын возьмет девицу и удвоит могущество нашего рода.

- Мне кажется, Милош не справится даже с той силой, которую наследует от вас.

- Не твоего ума дело! – вспылил дед, угощая Лупа сапогом по ребрам. При этом он пыхтел, так как трудно при раздутом водянкой животе ноги подымать. – Вот же погань иностранная! Получай, скотина! Да и я хорош, позволил этой взбалмошной ведьме поселиться в своем лесу! Следовало ожидать, что по ее сучьему следу прибежит какой-нибудь неуёмный кобель и всех здесь взбаламутит!

- Ладно, завязывай с этим, - проскрипела старуха, указывая дочери на стопку магических рукописей из сундуков. Сенка унесла их. – Значит так, похоронишь свою подружку, пес ебливый. А потом чеши из Сербии, иначе станешь Лупом без залупы.

- Даю тебе сутки. У нас образцы твоих волос и крови. Не свалишь из нашего края – лишишься мужских сил. У евнухов с обрезанными органами сохраняется хоть какой-то интерес к женщинам, а у тебя и этого не будет. Обнулится твое либидо, Луп Синильный. Я мог бы сотворить смертный извод, но жизнь без секса для тебя страшнее погибели! – торжественно объявил Хабол и зашагал к выходу.

- Дряхлый завистник! - бросил Бубушик ему вслед.
 
- Твой постоянный партнер недоволен моими чарами, - усмехнулся в бороду старик.

- Да мы только археологией занимаемся, - смущенно промямлил буро-зеленый чертик.

После ухода лесной семьи с детьми и демонами Луп не сразу пришел в себя от потрясения. Инстинктивно прикрывая ладонями свою ширинку, он уставился в одну точку, приоткрыв рот, из которого вываливалось сено. Вот осрамился, так осрамился. Проспал атаку врага, лишился своей добычи, и даже самое дорогое оказалось под угрозой. Ну, как можно было так опростоволоситься?!

Освобожденный помощник поспешил в погреб. Вид трупа ведьмы ужаснул даже его. Ее разнесло еще больше, на перекошенном лице застывала гримаса нечеловеческой муки, она расставила конечности наподобие морской звезды и в таком состоянии окоченела. Во всем доме воцарилось тревожное молчание, в котором даже шаги мышей были отчетливо слышны.

- Да выплюни ты, наконец, эту гадость и продезинфицируй рот сливовицей! – от волнения Бубушик не заметил властность своего тона. Зато Луп пришел в себя от гнева и запустил в него любовный роман, который не поместился в печку. Выругавшись, колдун все-таки воспользовался советом маленькой нечисти. Выпив несколько кружек сливовицы, он даже не заметил жгучего вкуса алкоголя. Лупа душил животный ужас.

- Еще не все потеряно, - подал голос Бубушик. – Если мы найдем способ захоронить ведьму и послушно уедем, может, дедок не наведет порчу на тебя, а, магистр?

- Наведет. Я сразу почуял, что это дело решенное, - буркнул Луп, вздыхая.

- Некоторые мужчины как-то живут с половым бессилием и даже прогрессируют духовно. Ты не думаешь, что похоть негативно влияет…

- А я просто лягу под куст и издохну от тоски! Этот хрыч ограбил меня, а я должен бежать, сверкая пятками? Не дождется! Старик перегнул палку и забрал у меня ВСЁ! Остается одно – война!

- У лесного семейства адская армия! А если они принудят Милоша сойтись с Горданой, наследные бойцы Шубашич пополнят лесное войско. Что мы можем предпринять против такой мощи?

- Я не знаю, - простонал Луп, уронив лицо на столешницу стола. Сухие крошки хлеба впились в кожу. Мимо пробежал большая крыса. Вдруг она остановилась и запищала, дергаясь в конвульсиях. Бубушик обрел телесную оболочку, в которой решил еще раз осмотреть помещения дома.

Синильный допил остатки сливовицы и нетвердым шагом спустился поглядеть, что с покойницей. К его удивлению, демон в форме полихета остался подле тела Анат.

- Чужеземец, спали труп перед домом, а кости захорони в могиле, - распорядился он, приоткрыв несколько глаз.

- Я на себе это не понесу! – отшатнулся Луп.

- А куда ты денешься? На кону твое мужское достоинство! – нагло заявил противный червь, заползая на брюхо усопшей.

- А хватит силенок откусить его? Я не бюро ритуальных услуг! – покачал головой Синильный, осматриваясь. – Вряд ли в погребе найдется достаточно кислорода, чтобы поддерживать пламя. А вытащить наверх эту раскоряку не представляется возможным без отрубания рук и ног. Где этот Палёный с миножьим ртом? Вместе со всеми удрал из этой клоаки? Эх, если бы у меня было горючее и кузнечные меха!

Одержимая крыса юркнула в щель. Луп проклял захватчиков, которые унесли все, кроме хлама и любовных романов. Правда, среди них завалялся и его гримуар. От запаха и страха Лупа подташнивало. Палёный возник прямо у него за спиной, когда колдун все же решил очистить желудок. Демон потрескивал и обжигал своими эманациями.

«Я настаиваю на приличной тризне по прелестной Анат. Сейчас тело уменьшится в объеме», - пронеслось в мозгу Лупа.

Демон подошел к трупу и проткнул его черным когтем в нескольких местах, чтобы жидкость вышла. Ему удалось свести ее ноги вместе, руки сложить на груди. Поманив Лупа горящей рукой, Палёный приказал завернуть Анат в клеенку и старый ковер.

«Теперь ты вынесешь тело на улицу и сожжешь. Все равно ее земля не примет. Горючее есть в потайной каморке. Ключ утерян, но ты можешь воспользоваться топором. Шевелись!»

- Не командуй мной, демон! – осадил его Луп. - С какой стати я буду терять время на эту падаль? Меня вот-вот проклянут и лишат…

«Я помогу тебе справиться с Хаболом, если выполнишь мою просьбу».

Пришлось Лупу подавил брезгливость и вынести подгнившую тушу Анат на свежий воздух. При подъеме ему казалось, что она вздыхает и ворочается в своем коконе. С облегчением уронив ее на крыльцо, Луп расчистив место от снежка, натаскал хвороста и дров. Вспомнив о словах Палёного, он вернулся в погреб.

«Керосин за этой дверцей, магистр», - сообщил Бубушик по телепатической связи.
Помахав топором, Луп взломал замаскированную дверцу и проник в каморку с разбитыми керосиновыми лампами, ящиками с ржавыми инструментами и оленьими рогами. Он нашел и три канистры с керосином.

- Какого черта я портил глаза при свечах, когда тут столько керосина?!

«Анат берегла его для своих похорон. В этой глуши, знаешь ли, непросто раздобыть это вещество» - сказал Палёный.

- О, здорово! Поиграю в Святую Инквизицию с лесной семьей.

«Если бы для сожжения усадьбы хватало одного керосина, их давно бы спалили крестьяне. Слышал о противопожарных заклятиях?»

- Конечно, - сказал Луп, вытаскивая канистры наверх. – У меня есть несколько таких заклинаний. Кто заглянет в мой гримуар без разрешения, увидит фигу. Вот и старый монстр не прозрел сквозь порнографию могучую магию.

Соорудив для коллеги погребальный костер, колдун устало присел на камень и полистал свою книгу заклинаний. А пламя с гулом устремилось в небеса, поглощая сверток с телом Анат. Палёный прибавил в росте и теперь аркой возвышался на крадой*, воздев руки к небесам. Он хрипел какое-то благопожелание усопшей.

Бубушик юркой крысой шнырял в полупустом рюкзаке господина, рассчитывая найти хоть что-то, способное навредить врагу. Хабол не стал рыться в грязном белье жалкого дилетанта, выискивать и проверять потайные кармашки. Даже Луп толком не знал, сколько всячины в них скопилось. Жаль, что Бубушик не догадался получше припрятать хотя бы один дефиксион. Свинец античных табличек с проклятиями можно использовать повторно для паскудных дел. Такую порчу почти невозможно снять. К несчастью, все находки заграбастала лесная семейка.

Палёный уменьшился в размере и приблизился к Лупу на безопасное расстояние.

- Послушай, оборона усадьбы лежит на Хаболе. Все защитные заклинания завязаны на его силу. Если ты найдешь способ ослабить старика, сможешь применить чары, которым я научу тебя прямо сейчас. Конечно, керосин окажет немалую помощь колдовству, но тебе придется пробираться к нему в гости через кордоны демонов. Если не получится пронести канистру, не беда. Я величайший Повелитель Огня, но Хабол может заблокировать проход даже мне.

- Чем старик насолил тебе, Палёный?

- Наши счеты тебя не касаются, Синильный. Где твой атаме? Очисть от коры ветку дуба и нанеси на нее мою сигилу. Шевелись!

В сознании Лупа вспыхнул сложнейший огненный узор во всестороннем объёме. От его жара поднялась температура, капли пота выступили на высоком лбу колдуна. Лицо раскраснелось, во рту пересохло. Стараясь не думать о дискомфорте, он сосредоточился на поиске нужной палки и вырезании демонической сигилы. Когда Синильный отлежался на холодной земле, остывая, он с удивлением отметил, что заковыристая вязь на ветке оказалась выжженной.

К этому времени уже стемнело. Догорал костер, на котором покоился почерневший скелет Анютки-хатун. Луп отнес его в гроб, выпил целый кувшин воды и задумался, какие уязвимости есть у веретников.

"Их сила – в чертях, которыми одаряет своих слуг Тьма. Вот почему без регулярного богохульства чернокнижники слабеют", - раздался голос Бубушика в его голове. Крысиные глаза-бусинки всматривались в васильковые очи хозяина.

- Не сомневаюсь, что Хабол так же часто хулит Бога, как я онанирую, - с горечью отозвался Луп. Если он не справится с врагом, эта вредная привычка останется в прошлом. Правильно мама его учила – веди свои дела так, чтобы сразу казнили, не мучили. Скоро его жизнь превратится в унылую пытку…

"Сила святых нарушает связь между хозяином-чародеем и его подручными. Помимо Богоматери и Христа, от чернокнижников больше всех достается Николаю Чудотворцу. Они даже придумали его антипод – беса Абару. Кусочек мощей Мирликийского помог бы тебе…"

- А я, дурак, отказался купить крошечный обломок его кости в одном итальянском городишке! – стукнул себя по голове Луп. – Подумал – зачем он мне, магу?

« Я почувствовал силу в кулоне с обломком кости и спрятал его в чучеле твоего любимого хорька, чтобы не фонил».

- А сам кулон стащил, что ли? – усмехнулся Луп.

«Конечно, магистр. В воровстве надо постоянно практиковаться. Даже если при этом обжигаешь себе лапки» - гордо заявил Бубушик, поедая зернышко.

«Чтобы воспользоваться святыней как оружием, надо обладать верой и хоть какой-то душевной чистотой. Да и акафист святому вы наверняка не знаете, язычники» - вмешался в беседу Палёный.

- Одна девочка во вражеской усадьбе все еще верует и молитвы знает наизусть, - хищно осклабился Луп.

Продолжение следует http://proza.ru/2022/03/22/66

* Крада - название погребального костра у древних славян (из Википедии).