Реальное покушение на Сталина

Все эти многочисленные фильмы о коварных покушениях немецких агентов на Сталина обычная фантастика, мало схожая с исторической реальностью. Нет, конечно, у германских спецслужб были планы по ликвидации руководителя Советского Союза. Но чаще всего, дальше планов дело не доходило. А если доходило, то отличалось полным дилетантством, и проваливались на первом же этапе. Подготовленные агенты-убийцы, оказавшись на советской территории, понимая нереальность задания, по- быстрому сдавались первому милиционеру, или чаще всего бросив оружие и рацию, прятались в общей массе народа. Благо в Союзе длинные лапы гестапо, абвера и прочих спецслужб оказывались короткими.

Так что все эти фильмы типа «Убить Сталина», «Китайская шкатулка», «Шпион», «Ялта» и даже «Тегеран-43» вымысел киношников и литераторов. Взяли какой-нибудь немецкий план, добавили в него художественных подробностей, коварных злодеев, предателей и уголовников – вот и готова завлекательная фильма. И обязательно надо всунуть туда Петра Шило, он же Петр Таврин – для большинства, это самый известный из потенциальных агентов, подготовленных для убийства Сталина.

Но все-таки киношники и писатели туповаты и абсолютно не знакомы с историей. Удивительно, почему они до сих пор не сбацали книгу и фильму про самое реальное и опасное покушение на Сталина. Правда, ни немцев, ни Петра Таврина, там в помине не было. Покушение еще до войны было подготовлено японской разведкой с использованием главного предателя НКВД Генриха Самойловича Люшкова.

Мы знаем предателей и перебежчиков военных и послевоенных времен. Всяких там Власовых, Пеньковских, Кулаковых, Шевченко и прочих. Но ведь предатели и перебежчики были и в довоенное время...

Генрих Самойлович Люшков родился в 1900 году, в семье одесского еврея-портного. Учился в казённом начальном училище, после работал помощником в конторе автомобильных принадлежностей. Под влиянием старшего брата принимал участие в революционной деятельности. В июле 1917 года вступил в партию большевиков и в Красную гвардию. С 1918 года вся его деятельность связана с ЧК, ОГПУ, НКВД. В 30-м году занимался промышленным шпионажем в Германии, в 1931 году начальник секретно-политического отдела ГПУ Украины. По-видимому хорошо проявил там себя и был переведен в центральный аппарат ГПУ, где сразу взялся за дело о «Российской национальной партии» направленной против московской и ленинградской интеллигенции. Дело типичный политический заказ, и Люшков расстарался: придумал некую мифическую организацию ученых-лингвистов, которые принадлежали к фашистской партии, действия которой координировались из-за границы. Вообще полный бред: старенькие и подслеповатые ученые филологи собираются заниматься терроризмом.

После этого успешно сфабрикованного дела Люшков становится одним ближайших и доверенных сотрудником своего начальника и тезки Генриха Ягоды. Активно участвовал в расследовании убийства Кирова, в «Кремлёвском деле» и в деле «троцкистско-зиновьевского центра», лично допрашивал Зиновьева и Каменева, готовил важнейшие приказы по НКВД и наиболее значимые докладные записки в ЦК партии (от имени Ягоды). По поручению Ягоды на некоторое время возглавил Управление НКВД по Азово-Черноморскому краю . Руководил развёртыванием большого террора в Причерноморье и вообще в репрессиях.

По отзывам современников, получил репутацию как «высокомерный, произвольный и садистский хулиган... направлял работу не на вскрытие глубоких контрреволюционных формирований, а на чисто внешнюю эффективность, погоню за количеством арестованных… при оформлении протоколов вставлял в них произвольно много лиц, о которых обвиняемые вовсе не показывали».

После падения Генриха Ягоды, Люшков сохранил свои позиции. То ли знал что-то нехорошее на пришедшего к власти в НКВД Ежова, то ли умело смог к нему войти в доверие. Всех сотрудников Ягоды репрессировали и изничтожили, лишь Люшков остался на плаву. Новый всесильный нарком НКВД, Ежов всячески защищал Люшкова. Подследственные чекисты часто называли вместе с фамилией бывшего наркома фамилию Люшкова, однако Ежов не стал доводить эти сведения до Сталина, а потребовал от своего зама Фриновского заново допросить Ягоду и доказать непричастность Люшкова. Все показания арестованных были исправлены с исключением фрагментов о Люшкове.

Более того, Люшков даже получил орден Ленина и звание армейского комиссара госбезопасности 3-го ранга, что соответствовало армейскому званию генерал-лейтенанта. Его направляют начальником управления НКВД на Дальний Восток. То есть в конце 30-х годов на самый опасный и ответственный участок - он получает инструктаж своих будущих обязанностей лично от Сталина. На месте Люшков энергично принялся за работу: массовые репрессии населения, чистка местного НКВД, руководил арестами и расстрелами (в крае за один год было репрессировано 250 тысяч человек, из них 7 тысяч расстреляно), депортацией в Среднюю Азию около 200 тысяч корейцев. Как «самый лучший и достойный», он представлял Колыму в Верховном Совете СССР.

Но тучи над Люшковым продолжают сгущаться. О политическом недоверии к нему говорит маршал Блюхер. Арестованы его доверенные сотрудники Коган и Леплевский. На Дальний Восток для проверки НКВД, приезжают Фриновский и Мехлис. В конце мая 1938 года Люшкова освобождают от обязанностей начальника Дальневосточного НКВД якобы в связи с реорганизацией и переводом в центр. Опытный чекист-палач, знавший методы НКВД, понял, что это значит, и, осознав нависшую над ним угрозу, решил бежать из страны. План побега у него уже был разработан. При этом он попытался спасти и свою жену с падчерицей. Люшков подготовил документы для их выезда в Европу, в которых говорилось, что приемной дочери требуется срочное лечение. По благополучном прибытии жена должна была прислать Люшкову телеграмму, содержащую текст «Шлю свои поцелуи». Но план провалился. Нину Васильевну и ее дочь арестовали. Жена Люшкова получила несколько лет лагерей, падчерицу забрала тетка, жившая в Юрмале.

Сам Люшков решил бежать к японцам, точнее в марионеточное государство Маньчжур-Го. А куда еще бежать, находясь на Дальнем Востоке. 9 июня 1938 года Люшков выезжает в приграничный Посьет, якобы для встречи с особо важным агентом. В ночь на 13 июня он прибыл в расположение 59-го погранотряда, и приказав начальнику заставы сопровождать его, пешком двинулся к одному из участков границы. Был в полной форме и при наградах. По прибытии Люшков объявил сопровождающему, что у него встреча на «той стороне» с особо важным маньчжурским агентом-нелегалом, которого никто не должен знать в лицо, поэтому, дальше он пойдёт один, а начальник заставы должен углубиться в сторону советской территории на полкилометра и ждать условного сигнала. Люшков ушёл, а начальник заставы сделал, как было приказано, но, прождав его более двух часов, поднял тревогу. Застава была поднята в ружьё, и более 100 пограничников прочёсывали местность до утра. Более недели, до того, как пришли вести из Японии, Люшков считался пропавшим без вести, то есть похищенным (убитым) японцами. Люшков же к тому времени пересёк границу, сдался маньчжурским пограничникам и попросил политического убежища. После переправлен в Японию и сотрудничал с японским спецслужбами.

А Люшков знал очень много. Передал японцам исключительно важные сведения о советских вооружённых силах на Дальнем Востоке. Японцы получили подробную информацию о дислокации войск, строительстве оборонительных сооружений, крепостях, укреплениях и т. д. Для них было неожиданным, что СССР имеет довольно значительное военное превосходство над японцами на Дальнем Востоке. К тому же Люшков передал японцам детальную информацию о планах развёртывания советских войск не только на Дальнем Востоке, но и в Сибири, на Украине, раскрыл военные радиокоды. Он выдал японцам важнейших агентов органов НКВД на Дальнем Востоке и проводящиеся разведывательные игры, в частности, раскрыл операцию "Маки-Мираж", что послужило толчком к активным военным провокациям со стороны Квантунской армии и, возможно, главной причиной начала боёв на Халхин-Голе.

Кроме того, Люшков в многочисленных интервью с журналистами, раскрыл перед японцами и все миром всю известную ему информацию о сталинском терроре и о методах НКВД вообще. Раскрыл всю правду об убийстве Кирова. По его словам, убийца Николаев был просто ненормальным психом, Сталин просто использовал благоприятный повод, чтобы устранить Рыкова, Каменева, Бухарина, Зиновьева и других. Все дела были сфабрикованы лично им, Люшковым, по приказу Ягоды. Сенсационные признания выбивались из осуждённых под жестокими пытками и с угрозой новых истязаний. Причем раскрывая тайны сталинского террора, Люшков не скрывал своего активного участия в нём.

Побег высокопоставленного чекиста и его сенсационные разоблачения вызвали панику в органах НКВД и скорее всего, послужили причиной снятия с должностей Николая Ежова, Фриновского, всего руководства НКВД Дальнего Востока. По свидетельству бывшего начальника Отдела охраны ГУГБ НКВД И. Я. Дагина, узнав о бегстве Люшкова, Ежов плакал и говорил: «Теперь я пропал». Из письма Ежова к Сталину: «Я буквально сходил с ума. Вызвал Фриновского и предложил вместе поехать докладывать Вам. Тогда же Фриновскому я сказал: «Ну, теперь нас крепко накажут». Это был настолько очевидный и большой провал разведки, что за такие дела, естественно, по головке не гладят».

Мало того, после войны выяснилось, что Люшков передал японцам не только ценную и секретную информацию. Он предложил японским спецслужбам... план убийства Сталина.

По мнению историков это была, чуть ли не единственная серьёзно подготовленная попытка покушения на Сталина. В отличии от немцев, которые ничего не знали о системе охраны вождя и отправляли Петра Таврина по сути «на авось», Люшков знал очень многое. По долгу службы на посту начальника отделения НКВД по Азово-Черноморскому краю Люшков нёс персональную ответственность за охрану вождя в Сочи. Он знал, как Сталин жил и лечился в Мацесте. Знал расположение корпуса, где Сталин принимал ванны, знал порядок и систему охраны, так как сам их разрабатывал.

Из русских эмигрантов-белогвардейцев была создана диверсионная группа из семи человек, которую и возглавил Люшков. По нарисованному бывшим чекистом плану японцы в Южной Маньчжурии, вблизи города Чанчунь построили копию водолечебницы Мацесты. Здесь проходили тренировки террористической группы. Они показали, что шанс на успех у диверсантов есть. После завершения тренировок группу в сопровождении агентов японской военной разведки окольными путями переправили в Турцию. В январе 1939 года группа пересекла советскую границу вблизи турецкого селения Борчки. По законам детективного жанра диверсанты должны были добраться до Мацесты и организовать злодейское покушение, но благодаря кропотливой работе мудрые и отважные чекисты сорвали коварный замысел. Обязательно в группе должен быть внедренный советский разведчик или на худой конец раскаявшийся белогвардеец.

Но в жизни все произошло гораздо банальнее. Не успели диверсанты пройти и пары сотен метров по глухому абхазскому ущелью, как нарвались на пограничный патруль, вооруженный ручным пулеметом. В завязавшейся перестрелке трое террористов, Николай Лебеденко, Леонид Малхак и Михаил Сурков были убиты. Четверо – Борис Безыменский, Исаак Зеленин, Виталий Смирнов и Генрих Люшков смогли уйти обратно в Турцию. Так было сорвано самое опасное покушение на Сталина. После этого Люшков был заочно приговорён в СССР к смертной казни.

Он в безбедности проживал в Токио, служа консультантом в японской контрразведке. В 1945 году его перевели в распоряжение японской военной миссии в Дайрэне (Китай) для работы в интересах Квантунской армии. Когда в августе Квантунская армия капитулировала, начальник миссии Ютаке Такэоке, предложил ему покончить жизнь самоубийством, как истинному самураю, дабы скрыть от Советского Союза известные Люшкову данные об японской разведке. Люшко, естественно, отказался, что он псих, он приспособленец, а не фанатик. Он жить всегда хотел, причем хорошо. Наверняка у Люшкова был в запасе какой-нибудь план – свалить к американцам или Чай Кан Ши, а то и вообще обратно в Союз. Он отказался и тогда японец попросту пристрелил Люшкова.

По другой версии, Люшкова привезли в Дайрен для выдачи СССР в обмен на захваченного в плен сына бывшего премьер-министра князя Коноэ. Люшков, узнав о предстоящей выдаче, предпринял попытку побега и был задушен японскими офицерами. В общем обычная судьба всех предателей.

В начале весны 2004 года мне довелось единственный раз побывать в Сочи.  Помимо процедур в санатории «Сочи» мы много времени посвятили посещению достопримечательностей города и его окрестностей. Побывали и на даче Сталина, где в общих чертах нам рассказали о готовящемся покушении на вождя японской разведкой с помощью предателей во главе с Люшковым.