Атомный взрыв шампанского

На первом курсе нашего Педа в сентябре нас отправили на картошку. Это был 1990 год. Было весело - секс, алкоголь, но не для меня. Я, странный, был вне контекста. Жил в одном номере с товарищем с рыжими волосами. Возвращаясь с поля, товарищ включал Вагнера на магнитофоне «Электроника» и мы слушали весь вечер «Лоэнгрина». А в этот момент у костра вся компания распевала А. Розенбаума.
     Однако моя дружба с рыжеволосым ограничилась картошкой. Но уже в здании на Пироговке я сдружился со старостой Ксенией Барановой и с отличницей Таней Яровой.
  Однажды пригласил Ксению в гости. На столе стояло Шампанское, которое мне предстояло открыть. Но я это понял только за столом. Всегда боялся взрыва бутылки. Когда при мне открывали Шампунь, я зажмуривался, зажимал уши, а еще и прятался к каком-нибудь укромном месте. В общем, стал открывать. Снял фольгу. Но пробка! Я отвинчивал, и одновременно не отвинчивал, как бы выигрывая время. 
– Что ты там копаешься! – Решительно произнесла Ксения и выхватила из моих рук бутылку. Сама стала отвинчивать. Я зажмурился. И наконец, бум! Пробка с грохотом вылетела, и шампанское разлилось. Осталось на донышке. Распили, но целоваться не стали. Видимо такой трусоватый хрен был не пара для Ксении Барановой.
  И Таня Яровая тоже пришла однажды в гости. Мама ее восприняла как мою пассию, и стала показывать мои фото. Вот я грудничок, вот в детсаду, вот в первом классе, а здесь – в пятом. Таня деланно умилялась. Дабы закрепить впечатление, я сыграл на виолончели. А после мы закрылись на кухне, и я читал Тане свой роман. Прочитал десять страниц. Несколько раз останавливался и спрашивал: «По-твоему, как в этом фрагменте создается портрет персонажа?» - Таня мучительно соображала. А я взрывался: Через мебель! Ведь это же так ясно! - Дальше прочитывал еще десять страниц, и еще. А на десерт читал психоаналитическую пьесу в трех актах, название запамятовал.
  С Таней мы постоянно ссорились. Таня мне как-то сказала: Если бы ты ночью остановился на машине и предложил подвезти, я бы не испугалась.  – Таня меня хотела задеть, но я обрадовался. 
  А однажды мы возвращались из института. Таня с кем-то говорила. Я шел рядом и пытался спрашивать, как в моем романе выражена система образов. Наконец Таню достал мой бубнеж, и она отрезала: Заеб…л! – Что?! - Я стал тыкать в Танину шубу непогасшим бычком. Таня вырвалась, но дырка все равно прожглась. Нас потом мирили. И помирили.
   А еще были посиделки на философском в МГУ. Это был 1996 год. Но это уже совсем другая история. 

Иллюстрация Вари Наткиной