6. 14. 7 декабря 43-го. Конец боя

В середине дня или ближе к вечеру (точное время установить не удалось) отцовский батальон во главе с майором Ильченко выдвинулся из урочища Шумова.

Помогло подразделение младшего лейтенанта Константина Чаленко, 19-летнего комсомольца. Взвод выкатил под огнём на открытую позицию 45-мм пушку и подбил вражеский танк.
Командир стрелкового взвода младший лейтенант Пётр Макаров, ровесник Чаленко, с группой красноармейцев ворвался в блиндаж, убил трёх немцев, захватил новёхонькие ручные пулемёты MG-42 и важные документы.
Сержант Николай Климович Николаенко, 38-летний сибиряк, окружил с бойцами пятерых немецких автоматчиков и ликвидировал их.

Решительными действиями батальон сумел отбить оставленные утром позиции. Немецкая пехота, поддержанная танками, четырежды бросалась в атаку, но захватить рубеж больше не смогла [660].

К вечеру 7 декабря командир 107-го стрелкового корпуса генерал-майор Гордеев сообщил в штаб армии: «В результате дневного боя отбито 6 атак противника, подбито 9 танков, захвачено батальонное знамя, уничтожено до роты пехоты. Бой по истреблению танков противника и восстановлению прежнего положения продолжается» [661].

По данным штаба 1-го Украинского фронта, дивизия СС «Рейх» в тот день оставила на поле боя под Радомышлем 18 сожжённых танков [662]...

Пока шёл бой и над ожесточённо сопротивлявшейся 127-й дивизией вращалось колесо немецких бомбардировщиков, медики в лесу неподалёку от передовой спасали моего отца и его однополчан. Известно, что было ранено 96 воинов соединения  [663]...

Специалисты в области военно-полевой хирургии считают, что проникающие ранения груди относятся к тяжёлым, угрожающим жизни. Около трети тех, кто в годы войны получил их, умерли на поле боя, все остальные поступили на лечение в критическом состоянии.

Открытая рана, повреждения костного каркаса и внутренних органов, обширное бактериальное загрязнение, шок, массивная кровопотеря, дыхательная недостаточность – всё это требует срочного вмешательства.

Кто помог отцу, после того как ординарец вытащил его с поля боя?
Возможно, старшина медицинской службы Бедарев, санинструктор первого батальона. В 1941-м Иван Степанович в возрасте 36 лет променял глубокий тыл, Казахскую ССР, на фронт. С тех пор немало раненых прошло через его руки.

Оказать помощь командиру миномётной роты могла и Варвара Григорьевна Петрова, младший врач полка. Ей, уроженке Петрограда, было 30 с небольшим.От Миуса до Житомирщины прошла с полком, оказав помощь почти шестистам раненым. Часто работала сутками, относясь к подопечным, как отметил в наградном листе Застрожный, «с материнской заботливостью» [664].

Или это был кто-то из неутомимых подчинённых старшего лейтенанта Гусева, командира санитарной роты полка?
В 98-й отдельной стрелковой бригаде его работу отметили медалью. Ценили 25-летнего уроженца Тамбовщины и в 555-м полку, где за полгода через руки Георгия Дмитриевича прошло порядка 700 раненых.

На год моложе его был военфельдшер Геря, командир санитарного взвода, который тоже мог оказаться возле отца.
Николай Александрович пошёл в армию после изгнания оккупантов из родного Донбасса. Служил самоотверженно, за что был назначен младшим врачом, эпидемиологом полка, принят в партию, отмечен боевыми наградами. В том суровом декабре он вытащил с поля боя почти четыре десятка раненых.

А ещё имелся передовой отряд санитарной роты, которым командовал военфельдшер Стефан Матвеевич Бондарчук; он своевременно оказывал помощь и без задержки эвакуировал раненых.

Полковой медицинский пункт, куда доставили отца, находился, скорей всего, вблизи Вербовки. Здесь ввели противостолбнячную и противогангренозную сыворотку,  обширнуюи загрязнённую рану присыпали стрептоцидом [665].

«В 75 % случаев проникающие ранения сопровождаются теми или иными осложнениями» [666], – указывал Николай Николаевич Еланский, автор учебника «Военно-полевая хирургия»,настольной книги военных медиков тех лет.

Первейшее из них пневмоторакс, чаще всего открытый, когда воздух свободно поступает в плевральную полость. При вдохе он с шумом засасывается в зияющую рану, а во время выдоха выходит наружу со свистом, хлюпаньем и пенистой кровью.

Общее состояние раненого в таких случаях, как правило, тяжёлое. Его беспокоит острая колющая боль в груди, которая усиливается при вдохе и кашле. Дыхание становится учащённым, поверхностным, учащается и пульс, артериальное давление снижается. Кожные покровы бледнеют, и может наступить остановка сердца.

Чтобы со старшим лейтенантом Пискуновым этого не случилось, на раневые отверстия наложили влажные воздухонепроницаемые повязки, туго прибинтовали их к телу.

Такие ранения сопровождаются переломами костного скелета грудной клетки. Примерно в половине случаев страдают рёбра, более чем в трети – ключица, в пяти процентах – позвоночник, в двух – грудина.
Лопатка разрушается в шести процентах. Это и произошло с отцом...

Поскольку раненый оказался в состоянии тяжёлого шока и анемии, ему, как в таких случаях предлагал Еланский, перелили кровь, согрели грелками, ввели морфин, камфору, дали немного спирту, если мог он, конечно, глотать.
 
Заполнили медицинскую карту передового района, что было делом обязательным. Оторвали от бланка чёрную и жёлтую полосы, одна предупреждала об инфекционном заболевании, другая – о поражении отравляющими веществами. 
Оставили красную, она сигнализировала: раненый нуждается в операции по жизненным показаниям.

Вписали фамилию, имя, отчество – «Пискунов Пётр Тимофеевич», в следующей рубрике отметили слова «начальствующий состав». Указали часть – «555-й сп».
В двух колонках подчеркнули слова, характеризовавшие диагноз: «А. Ранение – пулевое. Б. – сквозное. В. – рана рваная. Г. – с повреждением костей. Д. – груди».

Проставили дату и час ранения. Указали часы и минуты оказания помощи – в роте, на БМП, ПМП , ниже – где и когда заполнена карточка. Врач поставил усталой рукой разборчивую насколько смог подпись.
 
В следующей колонке записали время и количество доз введённой сыворотки, антистолбнячной и антигангренозной. Предупреждая, как эвакуировать, обвели карандашом нижнюю из трёх человеческих фигурок – ту, которая была нарисована лежащей на носилках.
Обратная сторона карточки заполнялась на следующих этапах эвакуации.

Карту передового района прятали обычно в левом кармане гимнастёрки, но поскольку она пришла в негодность, прикололи булавкой к повязке, закрывавшей входную рану.

Вместе с другими тяжелоранеными отца направили в одну из передовых хирургических групп, выдвинутых с лёгкой руки Гольдберга вплотную к линии обороны.
 
Там он, возможно, попал в руки Анастасии Петиной, старшей хирургической сестры операционно-перевязочного взвода медсанбата. В самом начале войны 18-летняя комсомолка из Рязанщины пошла добровольцем на фронт. Побывала в плену, к счастью недолго. В совершенстве освоив специальность, уберегла немало воинов от неминуемой смерти, за что была награждена боевыми орденами и медалями.

Бой ещё громыхал, когда отца повезли в медсанбат. Он базировался в селе Белка Радомышльского района, в 10 – 12 километрах от ПМП.

В повести Юрия Гончарова «Теперь – безымянные» рассказывается, как, «вихляясь в глубоко прорезанных колеях, ползли санитарные повозки с ранеными». Так, возможно, было и в данном случае.

Иосифа Львовича Гольдберга, с мая 1943-го руководившего 249-м отдельным медико-санитарным батальоном, ещё в сентябре перевели в ХППГ-5238, хирургический полевой подвижной госпиталь5-й ударной армии. Там он работал начальником хирургического отделения, старшим хирургом.

А 249-й медсанбат, спасший жизнь отцу и, следовательно, мне, моим детям и внукам, возглавил майор медицинской службы Невкипилый.
 
ПРИМЕЧАНИЯ
660. Там же. Ф. 33.Оп. 686044. Д. 3532. Л. 1, 9. Д. 1337. Л. 228. Д. 3400. Л. 152.; Ф. 555 сп. Оп. 173875. Д. 1. Л. 40.
661. Там же. Ф. 456. Оп. 6850. Д. 226. Л. 35.
662. Там же. Ф. 236. Оп. 2673. Д. 114. Л. 24.
663. Там же. Ф. 456. Оп. 6850. Д. 264. Л .6.
664. ЦАМО. Ф. 33. Оп. 686044. Д. 3737. Л. 99.
665. См.: Еланский Н.Н. Военно-полевая хирургия. М.: Наркомздрав СССР, Медгиз, 1942. С.22–23.
666. Там же. С. 177.
667. БМП – батальонный медицинский пункт. ПМП – полковой медицинский пункт.