Шантаж

В 1983 г. в моем классе появился Зурик. Семья Шенгелия приехала из Грузии. В этот период родители находились в процессе развода. Однако папа, приехав с гастролей из США, привез кучу дефицита. Также привез двухкассетный Шарп. Знакомые специально приходили в гости посмотреть на это чудо света. Семья Шенгелия подружилась с нами, как я сейчас думаю из-за отцовых загранок. Уговорили продать Шарп именно им за 2600 рублей.
       Поскольку семьи подружились, то и мы, дети, тоже. У Зурика была большая коллекция современного диско, в основном в виде магнитных кассет, а не устаревшего винила.
 – У моего отца две Волги, - сказал Зурик.
– А мой папа и в Америке был, и в Японии. Он артист. 
- А у моего папы, - сказал Зурик, - скоро будет три Волги. И вообще, если твой папа артист, то должен быть знаменитым, я не знаю такого артиста Кузницин.
- Его показывали по телевизору. Красную Шапочку смотрел? 
- Ну, смотрел… - Произнес Зурик.
- Я не про ту Шапочку, а про оперу Раухвергера.
-  Кого?
- Ты не знаешь Раухвергера?
-  Никулин, - сказал Зурик, - вот это артист.
- Мой папа певец.
- Что-то не знаю я такого певца  Кузницин. Леонтьева знаю, Кобзона. А твоя мама поет?
- Моя мама концертмейстер.
  Как-то Зурик мне сказал: А у моего папы скоро будет Мерседес!
Мной вдруг овладела злоба. Я в ответ отрезал: Твой папа ворюга!
     Тут все и началось. На следующий день на перемене Зурик пригрозил: Если я скажу папе, что ты назвал его ворюгой, знаешь, что он с тобой сделает?
Меня охватила паника. Страх усиливался еще и тем, что чисто внешне отец Зурика был похож на разбойника из фильма «Снежная королева», который я недавно посмотрел.
 - Не говори, - взмолился я, - ты разве мне не друг, жвачку хошь!?
- А вот и скажу, - сказал  Зурик. – Три жвачки.
- У меня всего две.
- А дома?
- Дома еще пачка. – Сказал я, надеясь, что Зурик меня пожалеет и ничего не скажет.
- Завтра принесешь две пачки жвачки. - Сказал Зурик.
  На следующий день я принес все свое НЗ – четыре пачки жвачки.
- А говорил всего две, - сказал Зурик, -  значит, наврал, вот за это я точно скажу, все, тебе хана!
- Нет! – Взмолился я, стал тащить Зурика.
- Отпусти, жирдяй! - Вырвался Зурик, ухмыльнулся, произнес: Теперь-то я тебя поупрекаю. Пойдем сегодня гулять?
- У меня музыка.
- Тогда тебе хана!
- Ну пожалуйста, меня мама убьет.
- Вот мой папа тебя убьет!
- Не говори, пожалуйста!
Помню, Зурик выманил у меня кучу дефицитной мелочи. И даже плеер (почти выманил). Но мама наткнулась на плеер в моем портфеле. Я плохо замаскировал. Тут я все маме и рассказал.  Конечно пошли выяснения, а я от страха уже и не боялся. Думал, как было бы хорошо, если бы сейчас ядерная боеголовка бомбанула.
В общем ценности вернули. А папа Зурика оказался не таким и страшным. Потом нас с Зуриком мирили на внеклассном чтении. (Хотя мы не ссорились.) В присутствии родителей. Моя мама и папа Зурика расцеловались. А учительница Антонина Васильевна расцеловалась с мамой. И с папой Зурика. Наша дружба с Зуриком восстановилась, будто ничего и не было. Дружили мы вплоть до моего перехода в школу 600 на Шаболовке в 1987-м. Потом я также Зурика периодически встречал, но тесно мы уже не общались. И при каждой встрече Зурик непременно рассказывал, какую новую машину приобрел его папаша. А я в ответ козырял, а мой папа стал лауреатом «Московской театральной весны». Так наши ценности и уравновешивались.

Иллюстрация Вари Наткиной