Три жизни Гения. Роль длиною в жизнь... гл. 18

ГЛАВА 18. Саша.


К своему ужасу я проснулась в два часа дня! Понятное дело, никто даже не пытался меня разбудить - кто бы посмел?!
Я быстро вскочила, приняла душ и надела свой концертный костюм (брюки, топ и пиджак). Обувшись, я взяла шляпку и ноут и спустилась в гостиную.
Проглядев, составленный вчера порядок произведений, я села за рояль и размяла руки.
Без двадцати минут три к дому подъехал лимузин. Напомню, что все мои концерты начинались минута в минуту, без задержек. И я всегда выходила на сцену "с корабля на бал" - всегда из машины. Впрочем, исчезала я ещё стремительнее, чем появлялась. Кланялась я только по окончании отделений. Цветов и других приношений я так и не принимала. Фото и видео до сих пор были запрещены. Все мои капризы выполняла охрана - целый табун мужиков (моих и принимающей стороны), стоящих в зале, на улице и за кулисами.
Публика была информирована о моих требованиях. Официальное начало концерта перенесли на полчаса раньше - чтобы привычная раскачка к моему появлению уже закончилась. Без двух минут четыре в зале стояла гробовая тишина. Все с нетерпением и трепетом ждали моего появления.
И когда секундная стрелка на курантах приблизилась к двенадцати, я босиком ступила на сцену. Почему-то все ахнули от неожиданности. Боковым зрением я заметила, что первые ряды заполнены полностью, а в VIP ложе на первом ряду сидел Славин и господин Шнайдер.
Зал безмолвствовал - они были предупреждены, что начинаю я без поклона и хожу весьма быстро.
Перчатки и пиджак, брошенные по привычке в зал, моментально и без шума там растворились.
Программу я начала с Чаконы Баха (как и Славин свой концерт в Берлине). Я позвоночником ощущала глаза и уши профессионалов, которые пожирали каждый звук. Честно говоря, я была готова к любой выходке со стороны Славина или любого постороннего зрителя из зала. Но тишина стояла гробовая. Никто даже не кашлял! И в этой хрустальной тишине витала Чакона, рождённая на великолепном инструменте не менее великолепными исполнителем.
Заканчивая каждое произведение своих программ, я всегда наслаждалась последними обертонами, угасающими в пространстве и, только отпустив звуки в космос, я, моментально перестраиваясь, начинала следующее произведение (никаких аплодисментов!!!).
И вот в этой тишине, которая осталась после угасших обертонов Чаконы, когда все, включая меня, находились ещё под впечатлением Гениальной музыки, зал пронзил противный телефонный звонок. Казалось, он звучал громче, чем рояль несколько мгновений назад. Он сверлом врезался в уши.
Гнев захлестнул меня моментом. Глаза мои сузились и словно налились кровью, дыхание стало глубоким и тяжёлым. Я медленно поднялась, отошла, окинув зал тяжёлым взглядом исподлобья и вдруг, резко развернувшись, ударила рукой по палке, поддерживающей крышку рояля. Палка переломилась, и крышка с грохотом упала. Затем я швырнула стул, на котором сидела, в своих охранников и стремительно ушла со сцены.
Я направилась к выходу. "Какое низкое коварство! Такого у меня ещё нигде не было! Такое неуважение! Хамство! После этого я в Россию больше - ни ногой!".
#- Миссис, подождите, - Уил попытался преградить мне дорогу.
#- Ты уволен! - бросила я и оттолкнула его.
#- Но...
#- И никаких "но"! Я уезжаю отсюда!
#- Но это был Ваш мобильный! - крикнул он, боясь подойти, когда я уже была почти в дверях.
#- Что?! - я повернулась (редко кто меня видел без шляпки). Кроме Уила, слава Богу, рядом никого не было. - Что ты сказал?
#- Это был Ваш мобильный. Вы ведь отдали мне его перед концертом. Но Вы не говорили, чтобы я его выключил, а без Вашего разрешения я этого сделать не мог, - извинялся Уил, поменявшись в лице.
#- И кто звонил? - я сделала вид, что меня это не удивило.
#- Ваш супруг, - он протянул мне мой телефон.
Я взяла его и пока набирала номер, бросила как бы между прочим:
#- Иди, успокой зал. Скажи, что я сейчас продолжу. Заодно рояль смените.
Уил молча отошёл.
#- Эдвард, дорогой, ты мне звонил? Извини, я не могла ответить.
#- Надеюсь, я не помешал - я совсем забыл про часовые пояса.
#- Что ты. Сейчас как раз перерыв, - почему-то соврала я.
#- Хорошо. Я хотел пожелать тебе удачи и поддержать тебя - я помню, как ты переживала из-за этого концерта.
#- Спасибо, дорогой. Мне очень важно твоё внимание. Как наши малышки? - из приличия спросила я.
#- Замечательно!
#- Поцелуй их от меня. Я скучаю.
#- Непременно, - он был так рад меня слышать! - Когда ты приедешь?
#- Не знаю. Я хотела бы остаться здесь на какое-то время - хочу узнать настроения, отношение ко мне здесь.
#- Я понимаю. Я не тороплю тебя. Только отдохни после концерта - ты работала на износ.
#- Обещаю! Спасибо за заботу. Извини, но мне пора идти. Рада была тебя слышать, - рядом замаячил Уил, давая понять, что всё готово.
#- Я тоже по тебе скучаю. С тобой - моя любовь, удачи тебе! - нежно проговорил муж.
#- Спасибо, целую!
#- Целую! - он повесил трубку.
"Тоже мне идиллию развела! - усмехнулась про себя я. - Старый осёл! И сколько ещё ты жить собираешься? "Вздыхать и думать про себя: Когда же чёрт возьмёт тебя?!"".
Зато после разговора с Эдвардом я абсолютно успокоилась - от прежней агрессии не осталось ни следа.
Больше никаких инцидентов на концерте не было, всё прошло как по маслу. Публика вела себя как прилежный ученик на уроке в школе. Я осталась ими довольна.
В техническом плане - струн порвалось больше, чем я ожидала (я не подумала о том, что рояли здесь такие старые).
Да и бисировали меня больше, чем я ожидала. Но я уверена: они бы вызвали меня и на четырнадцатый раз. Но я решила остановиться на цифре тринадцать (всю жизнь любила это число).
Но когда я начинала играть "Лунную", это означало, что концерт окончен и бисировать дальше бесполезно. На этот раз я играла её целиком. Всю сонату зал слушал стоя.
Закончив, я довольно долго стояла на сцене, склонившись в поклоне. Выпрямившись, я окинула зал внимательным взглядом и остановилась на лице Славина. Он был совершенно искренне восхищён - такое восхищение я видела на его лице только однажды - на первом моём уроке, когда я покорила его своей игрой Прокофьева. Сейчас он был поражён ничуть не меньше. Да и общее настроение зала меня приятно удивило - не было и намёка на агрессию или враждебность.
Отойдя к кулисам, я вдруг остановилась и, повернувшись к публике, поклонилась в пояс и лишь затем ушла.
#- Посади кого-нибудь в лимузин и вези в аэропорт, - приказала я Уилу. - Все должны улететь сегодня. Ты тоже. Я побуду здесь какое-то время и доберусь своим ходом. Ну, ты в курсе.
#- Хорошо. Простите, может позвать Вам врача - на Вас лица нет, - осторожно спросил он.
#- Спасибо, Уил. Всё нормально. Я просто устала. Счастливого пути!
#- Спасибо! До свидания, - попрощался он и отошёл.
Я прошла в гримёрку, где заранее спрятала для себя одежду. Я знала, что какое-то время всё внимание будет приковано к моей машине и охране. Когда они уедут, все начнут расходиться, обсуждая услышанное и делясь впечатлениями. В гримёрку никто не заглянет - так было всегда и везде. Я всегда успевала переодеться и незаметно выйти из зала с последними зрителями.

От Уила не смогло ускользнуть моё плохое самочувствие, он всегда был внимателен и проницателен.
Не включая свет, я села на пол, сложившись пополам.
"Итак, Косицына, как давно тебя тошнит? Где-то с месяц. И до этого самочувствие меня не радовало. Боже! Ну, какая я дура! Как девчонка! У меня ведь уже не один ребёнок! И как я сразу не догадалась, что беременна?! И что теперь делать? Куда деваться? В Англию - идиотизм! Эдвард не должен ничего знать об этом ребёнке, а Артур и подавно. Если он узнает, то несколько трупов нам гарантировано. В Берлине он меня легко найдёт. В Италию? К Андрелло? Нет, там я тоже не смогу жить - больно велик страх быть пойманной. Ведь я ничего не смогу объяснить. Мне надо спрятаться от всех. Значит, в Европу мне ехать нельзя. Так что же делать?..".
Дверь гримёрки приоткрылась.
- Кто здесь? Вам нельзя здесь находиться, я вызову охрану, - голос был до боли знакомый.
"Вот и пришло моё спасение, - подумала я. - Бежать теперь всё равно некуда. Эх... Ведь я этого больше всего хочу!".
#- Ты один? - уточнила я.
#- Миссис Эстергази? - он узнал мой голос. - Но что Вы здесь делаете? Разве Вы не уехали?
#- Зайди и закрой дверь. Только свет не включай.
Он молча сделал то, о чём я попросила. Пройдя, он сел на стул возле окна. На его лицо падал свет уличных фонарей (бородки и усов уже не было). О моём присутствии он мог догадываться только по голосу.
#- Как ты думаешь, кто сейчас перед тобой? - издалека начала я, еле сдерживая эмоции. Чем дольше я на него смотрела, тем больнее сжималось моё сердце и больше мне хотелось его обнять, прижаться к его груди и просто помолчать, зная, что за ним я как за каменной стеной.
#- Миссис Эстергази, я Вас не понимаю.
#- Хорошо. Расскажи всё, что ты знаешь обо мне, - попросила я.
#- Ваша настоящая фамилия мне не известна. Творческий псевдоним - Бах. Вы родились и начали свою карьеру в Берлине. Кроме того, Вы всячески ограждаетесь от вторжения в свою жизнь. И весьма успешно - больше про Вас мне ничего не известно.
#- Неужели ты действительно думаешь, что у такой экстравагантной женщины, как я, может быть такая скучная жизнь? - я задавала наводящие вопросы.
#- Я не хотел бы говорить о слухах...
#- В них тоже всегда есть доля правды, ты же знаешь. И что говорят?
#- Я стараюсь не собирать сплетни, - он не стал до этого опускаться. – Мне про Вас больше ничего не известно.
#- Потому что нечего, - закончила я. - Нет никакой Александры: ни Бах, ни Граф, ни даже Эстергази. Эдвард - есть, есть ещё две дочки - Бет и Алекс, а меня нет.
#- Боюсь, я Вас не понимаю, - я его окончательно запутала, сама не зная, зачем.
#- Встань и закрой глаза, - попросила я.
Продолжая не понимать, он, однако, выполнил мою просьбу. Я поднялась и, включив свет, подошла к нему и встала напротив.
#- А теперь, - продолжила я. - Подумай о человеке, которого сейчас нет и не может быть рядом. О человеке, который для тебя значил больше собственной жизни. Не важно, ни где он, ни что с ним. Представь, что этот человек сейчас стоит здесь, напротив тебя. Забудь обо мне, о концерте, о работе. Думай только о ней, о своей любви, быть может, насильно забытой. Разбуди своё сердце, заставь его стучать, как прежде, когда ты видел её на сцене, когда обнимал её, целовал её губы, трепал её волосы, - Сашина челюсть напряглась – он сжимал зубы, борясь с нахлынувшими чувствами, мне казалось, я его медленно убиваю. - Вернись туда, где исток твоей любви, ещё чистой. И, когда ты окончательно нарисуешь её образ, открой глаза, - я замолчала.
Я стояла напротив него, чувствовала его тяжёлое горячее дыхание, казалось, даже слышала участившийся стук сердца. На мне почти не было косметики, и уж точно не было линз.
Какое-то время Саша ещё стоял, не открывая глаз. Затем медленно, нехотя он раскрыл их. Встретившись со мной глазами (он меня узнал сразу), глаза его раскрылись ещё шире. Он смотрел на меня, не моргая и не говоря ни слова. Я не без труда улыбнулась. Эти его глаза! Эта бездна! Из моих глаз потекли слёзы.
Вдруг он резко зажмурился и отвернулся.
#- Зачем Вы это делаете?! Как?! Вы ведь даже не представляете, как мне больно! - горько воскликнул он.
- Прости меня, Саша! - прошептала я.
Он медленно повернулся и снова встретился со мной глазами.
- Прости, - повторила я. Подступившие к горлу рыдания и переполнявшие эмоции не давали мне возможности говорить.
Немая сцена длилась около двух минут.
- Прости, что была вынуждена так жестоко обмануть, - наконец, я смогла говорить. А он всё смотрел на меня, не смея верить глазам. - Я вынуждена прятаться и носить маску. Но я не могу больше тебя обманывать. Поэтому я не хотела ехать в Россию: я знала, что, встретив тебя, не смогу молчать. Я так перед вами виновата! Я так виновата перед тобой. Могу только догадываться, сколько боли я тебе причинила. Я надеюсь, ты меня поймёшь и, хотелось бы верить, простишь, - наконец произнесла я.
Саша молчал, но лицо его просветлело и стало мягче.
- Саша! Прошу тебя, только не молчи! - воскликнула я и, не удержавшись, крепко обняла его. Я плакала на его груди. Как когда-то раньше. Как с ним было спокойно, как хорошо и как легко!
- Анютик! Любовь моя! - наконец, он обрёл дар речи и, взяв меня за плечи, посмотрел мне в глаза. - Как это возможно?! Я думал, моё сердце разорвётся на мелкие части от боли. Я не мог поверить и не смог смириться. Ты вернулась! - теперь он сам крепко прижал меня к себе.
Описать словами то, что мы чувствовали просто невозможно, да и представить трудно.
Ощущение времени было потеряно, и я затрудняюсь сказать, сколько времени мы простояли так, обнявшись и рыдая от счастья. Но всему приходит конец.
- Где ты была всё это время? Почему скрывалась? – его интерес был мне понятен.
- Я всё расскажу, - я улыбнулась. – Но это небыстро. Давай немного отложим, - меня вдруг пошатнуло и перед глазами всё поплыло. Саша успел меня поддержать.
- Ты очень устала – тебе нужен отдых. Но я тебя больше не отпущу, - он улыбнулся. – Давай я отвезу тебя домой.
- Куда? - удивилась я.
- В наш дом.
- Нет, ты что! Никто, кроме тебя, не должен знать ни о том, что Бах осталась в городе, ни тем более о том, что это я! Только ничего сейчас не спрашивай - завтра я всё тебе объясню. У меня забронирован номер в "Метрополе". Я буду благодарна тебе, если ты меня туда подбросишь. А завтра мы обо всём поговорим.
- Анютик, солнышко! Я не хочу, чтобы ты жила в гостинице, когда у тебя есть свой дом. Ну, давай я отвезу тебя за город или, в крайнем случае, на твою квартиру - я там недавно сделал ремонт, - он не отступал.
- Нет, Саша, не настаивай. Кто-то может что-то пронюхать, я не могу себя выдавать. Отвези меня в "Метрополь" - так будет лучше для нас обоих. Будет даже лучше, если я возьму такси и не буду тебя подставлять.
- Ну, нет. Этого я точно не допущу! Ладно, сдаюсь на "Метрополь" - номера у них неплохие, - Саша улыбнулся.
- Спасибо. Только я должна переодеться, - я всё ещё была в концертном костюме. - Не могу же я выйти на улицу в таком виде, тем более, рядом с тобой.
- Мне выйти? - он смутился.
- Саша! - я положила руки ему на шею. - Да лучше тебя всё равно никто не знает моё тело. Ты ведь знаешь каждый мой шрам, каждую родинку. Неужели ты думаешь, что пройдя через всё, я буду сейчас кокетничать и выставляться? Я всегда была дурой по отношению к тебе. Жаль, что я поняла это так поздно. Я никогда тебя не ценила по-настоящему. Я очень перед тобой виновата. Я сломала тебе жизнь. Не знаю, насколько жизнь меня изменила - судить не мне. Играть в недотрогу я не буду. Да и вообще, больше чем у тебя, прав присутствовать при моём переодевании нет ни у кого.
- А как же Альтов? - зачем-то спросил Саша.
- Зачем ты это делаешь? - я отошла и, закрыв лицо руками, села.
- Прости. Я хотел понять по твоей реакции, что он для тебя сейчас значит.
- Ты знаешь, что я отвечу. Поэтому я промолчу. Я прошу тебя не говорить о нём при мне, даже имени его не произноси. Я знаю о том, что было после моих похорон, я многое знаю. Не заставляй меня унижаться! Не топчи меня!
- Я не хотел причинить тебе боль, - Саша встал на колени возле меня и сжал мои руки.
- Ты совсем не изменился, - я попыталась улыбнуться. - Снова просишь прощения, - Саша опустил глаза и поцеловал мои руки.
- Ладно, вставай, - я поднялась - он следом. - Я очень хочу спать, - я довольно ловко стянула с себя топ.
- Что это? - Саша подошёл ко мне и провёл рукой по относительно свежему шраму, оставленному пистолетом, из которого стрелял Артур. - Кто это тебя так? Это же огнестрельное, если не ошибаюсь?
- Не ошибаешься. Но оставим это до завтра. У меня все эти годы была очень насыщенная жизнь, - я вздохнула.
- Ты позволишь? - осторожно спросил он, коснувшись моей груди.
- О чём речь! - я поняла его. И поняла, что нужно это ему не для того, чтобы увериться, а просто нужно.
Аккуратно отодвинув край бюстгальтера, он провёл пальцами по шраму в виде каллиграфической буквы «М».
- Я совершил непростительную ошибку, - вдруг сказал он, крепко обняв меня. - Надеюсь, её ещё можно исправить, - он медленно приблизил свои губы к моим. Я невольно потянулась к нему.
Боже! В этом поцелуе было всё! Всё наше прошлое, настоящее и будущее. Как же я скучала по нему, по его телу! Как мне не хватало его поцелуев, его тепла! Через этот поцелуй воскресло всё, что связывало нас на протяжении восьми лет, воскресли все наши ночи, все поцелуи, все ссоры и разрывы. Но хорошего оказалось больше, и всё плохое просто растворилось.
Саша всегда целовался долго, наполняя поцелуй страстью и огнём, желанием и властью. Именно этого мне и не хватало все эти годы.
- Александр Владимирович, - в дверь кто-то заглянул, но, заметив, чем занят "Александр Владимирович", этот кто-то поспешил испариться. - Простите, - дверь закрылась.
Этот инцидент не прервал Сашиного поцелуя (что непременно произошло бы с Ники). Когда же он оторвал свои губы от моих, насладившись сполна, я уткнулась в его грудь и заметила:
- Никогда не думала, что буду чувствовать себя неловко рядом с тобой. Кто это был?
- Сергей. Я сказал, что отлучусь на минуту, вот он и решил проверить, всё ли в порядке.
- Он ещё работает на тебя? - почему-то удивилась я. - Да, таких преданных людей очень мало. И что ты ему скажешь?
- Во-первых, я не обязан ни перед кем отчитываться. А во-вторых, я молодой вдовец и могу распоряжаться своей жизнью по собственному усмотрению, - Саша улыбнулся.
- Правильно, - я отошла. - Он ведь не видел меня. Хотя он всё равно не поверил бы своим глазам, - я надела свитер и, сев на стул, обулась в удобные туфли. - Я готова. Можем идти.
Саша, молча наблюдавший за всеми моими действиями, подошёл ко мне и обнял со спины:
- Я не хочу расставаться с тобой ни на секунду. Мне кажется, сейчас я страдаю больше, чем девять лет назад.
- Саша, - я повернулась. - Мы все вынуждены жить не так, как хотелось бы. Потерпи, может всё изменится к лучшему. Надежда. Умирает. Последней, - с расстановками проговорила я, как заклинание.
- И только после человека, - закончил он, и мы оба улыбнулись. - Ты как всегда права.
Он открыл дверь, и мы вышли.
В машине Саша посадил меня на заднее сиденье, а сам сел вперёд рядом с водителем (Сергеем). Тот, прекрасно всё понимая, даже не пытался на меня взглянуть, но Саша всё же повернул зеркало заднего вида так, чтобы заднего сиденья видно не было.
- В "Метрополь", - приказал он.
Возле отеля Саша, провожавший меня до двери, не удержался и ещё раз поцеловал меня. Сергей, невольно увидев это, присвистнул и отвернулся.

продолжение:http://proza.ru/2021/12/18/1728