Глава 1. Обряд

       Каждый прожитый день был подарком для них обоих.
Проводя в больнице бессонные дни и ночи, не имея крепкого здоровья, до самого последнего часа ухаживая за ним, забыла о себе. На второй день после похорон «скорая» доставила её в районную больницу. Диагноз долго не определялся.
Настойчивые убеждения, что у неё язвенное прободение желудка, для хирургов были недостаточны. Симптомы "острого живота" отсутствовали. Из-за древности рентгеновской аппаратуры, снимки внутренностей не получались.
Девятая палата, соседка с острыми болями, капельницы, собственные боли, огонь внутри и отсутствие сна. Силы быстро уходили. Отвечала на вопросы хирурга четко, но очень медленно.
      Когда никто её не беспокоил, и она могла лежать с закрытыми глазами, то попадала в другой временной период.
Сдавливало грудь, дыхание становилось очень редким, она оказывалась в темной пещере. Свет проникал через вход. Напротив входа, в стене, был вырублен выступ, на который при желании можно было присесть. Совсем непонятным образом на полу, посреди этой небольшой пещеры, стоял закрытый гроб с телом её Михаила.
  Почему в пещере? Сознание не потеряно – его похоронили на "Безымянке".
Ответ ещё не сформировался, когда в проёме  показались молодые, крепкие юноши.
  Они постояли, привыкая к полутемному помещению.    
Невидимая для них, возвышаясь над полом всего на полметра, в скорченной, неудобной  позе в дальнем углу пещеры, она хорошо разглядела пришедших.
Их было шесть человек, возрастом от 18 до 21 года; одетых в одинаковые, выгоревшие, длиной чуть выше колен, красновато-коричневого цвета рубахи без ворота и со свободными, по локоть, рукавами. Подпоясанные рубахи облегали хорошо тренированные тела юношей. На ногах тапки из грубой кожи, которые держались за счёт узких кожаных ремешков, обвязанных вокруг голых икр .
Все  юноши – смуглые, у некоторых пробивался пушок на лице, чёрные вьющиеся волосы спадали до плеч.
  Они быстро прошли к  красному закрытому гробу и как по команде опустились на одно колено, а на второе быстрым движением поставили гроб.
Её никто не видит  и не слышит, но сдавливающая тело горная масса не позволяет приподняться над полом.
В руках юноши, находящегося в ногах покойного, грубо изготовленная, очень длинная, серо-зелёная, замшевая, тридцати сантиметровой ширины лента.  Посреди ленты – тусклые фиолетовые, неровные камешки, а по краям – яркие зеленые, не обработанные камни.
  Ребята из «прошлого» стали «восьмерками» обвязывать последний "дом" Михаила.    
      Много раз Ариадну увозили  из палаты, но каждый раз, вернувшись, она видела продолжение непонятного обряда. Каждый раз она замечала, что юноши, повторяющие одни и те же действия, становятся всё более уставшими. 
Ариадна, превозмогая свою жгучую боль, была не в силах терпеть душевные муки, приносимые непонятными действиями непонятно откуда взявшихся юнцов, стала рассказывать своей соседке по палате всё, что происходит в другом времени, но в данный момент.
Пожилая женщина поначалу решила, что Ариадна бредит. Беседы врача со странной больной убедили её, что Ариадна вменяема.
Дни проходили один за другим. Парни из пещеры, страшно уставшие, не могли завершить какое-то последнее действие, по их лицам стекал пот, рубашки  вымокли, но они не могли уйти, не завершив положенного обряда.
     Ариадна измучилась от бессонницы: хотя бы на час оставили её эти  «итальянцы»!
Соседка по палате  спрашивала: «Не ушли они? Что привязались к мертвому?»
Пошли пятые сутки. Свет в пещере померк из-за появившегося  большого, грузного старика. Одет он был в более ветхую рубаху, чем у юношей. Полное, светлое лицо окружено спадающими ниже плеч густыми, вьющимися, седыми  волосами и седой, громадной бородой.
Пыль на его одеждах создавала впечатление, что он восстал из земли...
Очень медленно, на плохо слушающихся ногах, он прошёл к противоположной стороне пещеры и присел на выступ. Руками упёрся в колени и стал наблюдать за действиями молодых, страшно замученных ребят.
      К Ариадне приходит знание.… Этот старик – один из  друзей Михаила, из его прошлой жизни!   
Небольшая община, в которой когда-то жил Михаил, выбрала старостами троих самых разумных, не агрессивных и справедливых  друзей. Двое из них давно обрели покой, а душа Михаила только сейчас обретала его. Осталось произвести последний обряд захоронения, но, по обычаям еще дохристианского периода, тело надо было перевязать богатой лентой и завязать узлом.   
Что-то мешает завязать последний узел и похоронить усопшего. Храня верность близкому другу, один из его товарищей, спустя века восстал, чтобы душа Михаила обрела вечный покой, воссоединившись с их нетленными душами.
Ариадна вспоминает, что Михаил был глубоко верующим человеком, и, перед тем, как покинуть этот мир, она приглашала священника, и его причащали ... 
      Наступил девятый день, как умер Миша, и шестые сутки, как Ариадна попала в больницу.
Дышать стало совсем плохо. Почему-то камни пещеры безжалостно сдавливали ей грудь, не позволяя вдохнуть полной грудью. Старик гортанным голосом стал давать команды.
Ариадна, собрав последние силы, упираясь и цепляясь руками за выступы стены, сделала попытку приподняться повыше. Смена угла зрения позволила увидеть необычное. 
Оказалось – завязать ленту узлом не позволяет режущий, ослепительный, незаметный для молодых людей, узкий луч, проходящий через центр потолка пещеры. Старик сумел его разглядеть. Исполняя  команду старика, измученные парни моментально сдвинулись влево и быстро завязали ленту.
     Подняв гроб на плечи, они покинули мрачную пещеру. Старик тяжело вздохнул и растворился во мраке.
В этот же момент Ариадна обрела тело. Она в груботканой одежде с покрывалом на голове оказалась за пределами пещеры. Собираясь проводить Михаила в последний путь, заспешила вслед уходящим. Но какая-то женщина преграждала ей дорогу и не позволяла последовать за быстро спускающейся по очень крутой, скалистой тропе, группой. Странно, что эта женщина – её мать, плачущая, кричащая о том, как она позорит весь род:
  – Неужели ты хочешь, чтобы семью выкинули из селения? Пожалей нашу общину!
  За спиной матери стоял безмолвный, с добрыми глазами, отец. Он и хотел бы, но не смел помочь дочери. 
    Столько горя, а тут еще людские запреты!
Ариадна уже не сможет догнать далеко спустившихся парней. Она решила подниматься вверх по плохо высеченным в скале ступенькам и пусть издали, но до последнего следовать за Мишиным телом.
Мать ухватила её за покрывало, пытаясь стащить назад. Вконец рассердившись,  Ариадна со словами: «Пошла вон!» – сбросила покрывало.
Выбравшись на самый верх скалы, обдуваемая сильным, тёплым ветром, она увидела ставших очень маленькими людей, подходящих к скалистому выступу,  где их ждала старая, потемневшая от времени, лодка.
Напротив, в трёхстах метрах от неё, виднелся совсем лишённый растительности остров с отполированной, светло-серой, овальной макушкой. Синее, с бирюзой, тёплое море было очень спокойным. Лодка с печальным грузом проследовала за этот остров. Прошло совсем немного времени, и из того места, где исчезла лодка, возник играющий дельфин. Он высоко поднимался из воды, всем своим видом давая знать, что всё прекрасно...
     В очередной раз Ариадну повезли на рентген. Наконец на снимках четко обозначилось уничтожающее её жизнь отверстие. Безо всякой подготовки её на каталке повезли в операционную. Понимая, что время врачами давно упущено, она  во весь голос запела:
    "Вы шумите, шумите
     Надо мною, березы,
     Колыхайтесь, ведите
     Свой напев вековой,......

     А я лягу, прилягу
     Возле старой дороги:
     Утомившись немного,
     Я минутку посплю.
   
Песню за сутки до смерти пел Михаил. Ариадна стремилась к нему.