Пламя. Повесть-размышление. Глава 23

ПЕРВЫЙ СВИДЕТЕЛЬ

Ранним утром в день гибели Борзова через городской парк проходил старший лейтенант милиции Геннадий Мазитович Назыров. Ранее он работал следователем отдела уголовного розыска в РОВД, но недавно его перевели в ОБХСС. Эта служба имела свою специфику, требующую навыков и знаний, отличающихся от прежних функциональных обязанностей в уголовном розыске.
Назыров чувствовал, что у него пока недостаточно опыта и знаний для новой работы, но, как известно, опыт и знания вместе с должностью не даются, а приходят с желанием работать, проявлением в работе усердия. Вот он и бежал ежедневно на работу ни свет, ни заря, не считаясь с личным временем, стараясь не отставать в делах от сослуживцев. В этот день он первым рейсовым автобусом должен был выехать в Минск, в командировку.
Молодой, симпатичный, физически развитый, сообразительный, добросовестный человек успешно работал в уголовном розыске, но такие парни нужны везде, и руководство предложило ему работать в сфере экономических расследований.
– Я привык к уголовному розыску, мне работа нравится, – попытался объяснить начальству Назыров, но ему сказали:
– Мы знаем, что вы в любой работе добросовестны. Это – главное качество из множества ваших достоинств, вот и работайте там, где вы, по мнению руководства, сегодня нужнее. В своё время мы вас взяли с промышленного предприятия, где вы успешно работали. Теперь ваш прошлый опыт производственника, подкреплённый опытом оперативника, поможет раскрывать преступления в сфере хозяйственной деятельности. Будете расти, продвигаться. Пошлём вас на учёбу в академию МВД.
Назыров не возражал против нового назначения и дальнейшей перспективы.
Почему-то напутствующие слова начальника милиции Войтенкова Льва Марковича вспомнились Назырову в тот момент, когда он увидел на дороге странный предмет. По очертанию он был похож на неподвижно лежащего человека. Приблизившись, Назыров понял, что обнаружил труп молодого мужчины.
Распластанное на земле полуобнажённое тело находилось в четырёх-пяти метрах от фонтана.
«Как пострадавший мог оказаться в прохладную ночь практически обнажённым?» – подумал Назыров и осмотрел близлежащую территорию предполагаемого места преступления. Недалеко от жертвы он нашёл деревянный кол толщиной в семь-восемь сантиметров и длиной более метра. Вполне возможно, что этот предмет был орудием убийства. Время поджимало старшего лейтенанта, и он поспешил на автобусный вокзал.
Назыров до отхода автобуса из диспетчерской позвонил в отдел внутренних дел, сообщив про обнаруженный труп мужчины. В милиции к его звонку отнеслись с безразличием и отреагировали коротко: «Спасибо за информацию. Разберёмся. Убийство относится к подследственности прокуратуры, вот пусть они и занимаются!». На этом связь почему-то прервалась. Он позвонил дополнительно с телефона автомата. Слышимость была плохая, да и на том конце провода, его плохо понимали. В общем, ему спешно пришлось бежать  отправляющемуся автобусу...
Вскоре, из Минска, Назырова отправили на учёбу в Высшую школу милиции и его, первого свидетеля, даже не допросили. Этот факт остался за пределами дальнейших следственных действий. Кто знает, как бы развернулись дальнейшие события, если бы на это сообщение отреагировали своевременно. Кто оказался на приёме телефонного звонка? Был ли в этом злой умысел или элементарная безответственность? Скорее всего, так поступил человек недобросовестный, случайно оказавшийся на контактном телефоне. В то время звукозаписывающих устройств не применяли, а в журнал телефонных сообщений попадало не всё, что требовалось регистрировать…  Но на этот раз в журнале регистрации сообщений всё же осталась запись следующего содержания:
«Звонили из телефона автомата. Мужик какой-то, сильно умный, забыл  его фамилию. Он её непонятно буркнул. Не русская какая – то, но не  иностранная и не еврейская. Чё хотел, я не понял. Может он выпимший был, но не матерился. Сказал, что вроде кого-то убили…, а может полюбили… В общем, пусть начальство разбирается с плохим телефоном, а то он только помехами говорит, чёрт знает что.
Сообщение принял сержант Бухал, вместо дежурного, который ходил « до ветру», как говорят в нашей деревне Пупарово.
Время поставлю, как узнаю. Мои часы спортились.»