Менты козлы

  Вторая часть.
     Так, как дети, еще не    появлялись в дет саду. Я сидел на крыльце и курил. Как у ворот появились менты. Без задней мысли подошел к воротам, и сказали им, никого мол, нет. Они  же мне сказали, а нам никого не надо. А если ваша фамилия такая-то, то вас. И  меня забрали в ментовку, чтоб я не волновался,  сказали, позвонят на работу и предупредят о моем задержании.
     Ни о чем не говоря, впихнули в обезьянник. Голодного продержали сутки. Только на в вторые сутки меня выдернул следак.
     В своем кабинете мне предъявил обвинение об изнасиловании  малыша и отом, что я спрятал его в тайге. У них есть  свидетель. Зная, что это наговор  или блеф, я спросил его:
     - Кто свидетель? Медведь что ли?- Он мне:
     - Ты мне еще поговори? Проделав все ментовские процедуры, он потребовал подписать. Я отказался, требуя отпустить за недоказанностью. Он мне угрожая:
     - я еще и не  приступал к дознанию. Сержант увести! После обеда похлебав баланды, меня выдернули на дознание, как мне сказал сопровождающий на  мой вопрос:
     - Куда?
Началось классическое дознании,  где выступали два мента. Один хороший,  другой плохой. Хороший,  уговаривал дать признание, говоря при этом: Рано или поздно, но, здесь признаются.
Плохой демонстрируя, как они тут признаются, это:  «рано, или поздно». Так меня, расспрашивая о происшедшем. То уговаривая признаться о содеянном, то угрожая. А как можно признаться, если ничего об этом не знаешь? Только  слышал об этом происшествии от других?
 Помытарив часа три, отпустили меня в одиночку, что организовали.я угнетаясь в одиночке ходил по камере. От стены до двери    четыре шага, от двух ярусной кровати три шага. И так пока не стало надоедать мерять  такими шагами. На обед принесли баланду, так называемый суп. В воде плавали три-четыре картофелин и шесть восемь крупинки зерна. Это и называется на первое суп перловый, или рассольник. На в второе  или картофельное пюре, или  каши  2-3 ложки и  сверху налито, то что называется томатный соус жидкого пойла. Зато хлеба полбулки. Ни соли, ни перца. Только чтоб не сдох. На кровати панцирный матрас без простыни. Хорошо если было, хотя бы детское одеяло. В углу ведро под туалет, чаще без крыши . В камере вонь и духота, если лето в крайнем случаен осень или весна. Зимой  здесь не находился. Поэтому не знаю. Принесут журналы. Да что с них толку, если очки отобрали как и шнурки, и поясной ремень. Боятся, чтоб подследственный не повесился.
      После обеда вызвали к следователю.
Оказался совсем иной. На вопрос
     - А, где прежний? Ответил:
     - А вам не всеет равно? Обратил внимание на обращение на «Вы»? Значит, что-то  случилось, не одинарное. Только он заполнил данные на протокол допроса, как  нас позвали к полковнику, начальнику  гормилиции. Да и точно, полковник сразу огорошил:
     - Ваше дело на контроле Москвы. Со вчерашнего дня этот эпизод показан на ТВ во «Время». - Я сидел на стуле огорошенный. Ему это удалось.
     - Где вы собирали грибы?
Я подробно описал места, где мы бывали, собирая. Район оказался, по-карте обширен.
   - Покажите,  де бывали? Сумеете? - Я кивнул, очевидно, только очки отобрали. Он достал их из  шкафа кучу, я выбрал по глазам. Показал на карте этот район. Заметил, как он ладонь положил на то место, я прочитал по карте. Присутствующий при беседе лейтенант записал все то, о чем мы говорили.
 я спросил полковника включив дурочку:
     - А что говорит мой товарищ?
Он зачитал протокол. Пот нему получается, что мы пацана встретили в лесу возле  крыла от  самолета АН-2. ( вспомнил, что встречали какое то крыло). Я ему Петру предложил пацана отыметь в задницу. Он отказался, а я отымел. Потом предложил пацана похоронить в землю. Поразился, тому, кто писал этот протокол. Это надо же иметь такую фантазию. Видя мое изумление. Полковник принял мое изумление на, видимо согласие на то, что полковник, меня раскусил. Предложил подписать протокол. Я отказался. Он вспылил, сам полковник на него (тоесть на меня) потратил свое время, а я кочевряжусь. Отправил меня в суд на пятнадцать  суток. Меня отвезли к судье тот быстро не дае мне слова, вмазал мне по полной катушке – пятнадцтку. Меня привезли и видимо попутно, привели в камеру к другу, Петру. Воспользовавшись этому случаю, (читал же детективы я, и кое-что похожие, случаи встречал). Знал сейчас, все разрешится. И  меня отведут в ту, где я сидел. Спросил Петра:
     - Петро. Что такое творится? Такого же не было, мы пацана, не встречали? Мы об этом пацане, только от его папы узнали. Так все было?
     - Игорь извини, меня били, заставляли подписать готовый протокол. Я и подписал, на тебя надеясь, что только ты грамотный, можешь с нас снять обвинения. А нас здала моя жена пьяница, услышав об этом из телевизора.
     - А я об этом узнал, только сегодня от полковника.
     - Я Игорь уже ничего не понимаю. Голова болит. Ночами приходят и бьют. Просьба, помоги мне. Он только сейчас в сумерках камеры, заметил Петро сидит в кандалах. Я отошел  думая об услышанном. Тут ключ заскреготал в замке, и меня отвели в  мою камеру. я все думал об услышанном и увиденном. Таким побитом я, ни то что Петра увидел, никого не видел до этого. Это ужас дочего довели человека. До свиньячего положения, а не  человечьего. С этими мыслями измученный, уснул. Проспал ужин, когда меня разбудили и повели в тот кабинет  и к тому  следователю, капитану, что первым меня допрашивал. По дороге у дежурного заметил время. Было начало  двенадцатого. В кабинете были майор по имени Борис, этого по имени я знал. Старший лейтенант, длинный как жердь. И этот капитан. В углу лежал весь в воде Петро. От него воняло псиной. Майор:
     - Ты чего это Игорек, творишь?
   - Да я, ничего. – Ответил я с недоумением. Тут тот длинный врезал мне по голове ногой, я от удара ногой улетел кувыркаясь. Борис в это время разливал в  стаканы пиво.
    Теперь я знаю, от ментов научились распознавать по психологии главари мафии человека. А тогда майор решил на меня повлиять кнутом и пряником. Но не ожидал от меня, такого поворота о расследования. Я же обсудив с собою тем, что мне подсказал майор своим обхождением. Он тогда мне предложил мне пива. Я вспомнив опять кинофильмы про ментов, отказался. Решил, он хочет чтоб я замарался пивом как  спиртным, что нибудь придумав, ведь не за так  майора    носит.
  - Пиво не пью.. Давление от пива. Он  мне налил водки на треть 250 граммовый стакан. Я не чокаясь, и махнул. Буд, что будь, а пьяному по колено. От этой пищи и этим следствием поплыл от  150 граммов. А этот  длинный мент, взял водолазку из шкафа, я, за ним наблюдал, ибо он играл в этой своре, плохого мента, всеми фибрами души чувствовал. Он скрутил водолазку в жгут и, зайдя мне за спину, накинул мне на шею, стал душить, приговаривая: «Или ты сейчас признаешься в содеяном, или ты задушился сам». Я, прохрипел ему поддатым:
     - Хрен тебе в зубы мент, и… погасло сознание. Пришел в себя от воды, что по  мне лилась. Тогда я понял, Петро облитый водой, а от боли обмочился, да и по тем запахам, не один ра
 Пет ра в кабинете небыло. Мне майор налил теперьб полный граненный стакан и предложитл мне, говоря:
     - Пей  Маресьев. Ты сейчас улетал на тот свет на пять минут. Еще бы  минуты две, и ты на том  свете окончательно остался бы. Пей! Уважаю таких. Каких он уважает я не  слышал, от 250 грамм я отключился.
     Пришел в себя в камере. За окном было темно. В голове, как и не пил. Ни в одном глазу. Все помню. И то как душили. И тут мне вспомнился и Петро, как он просил меня защитить его. И о том, это и самое главнеоен, что меня подтолкнуло на такой поступок. Якак то, что говорил  мент  о том, скодльеко может жить человек после удушения. По нему получсаеться у менчя есть шанс остат ься живым и наделать шороху, раз полковник говорил, несли не врал, что этот случай под кон троллем Москвы.
     Оглянулся иская чем бы исполнить то, что задумал.Ничего, кме предусмлтрелри.И тут  моцй взгляд урпал на матрас. Общепал егшо.  С боку матрас а увтидел широкую ленту и если ее оторвать, то получиться то, что задумал.
     Прислушался, дежурного не слышно. Тогда я приступил к операции. Постепенно оторвал полоску от матраса. Примерил ее, хватит и на шею и на то, чтоб привязать к верхней койки, и попробовать повесится.
Пописал, чтоб не обмочится. Сделал петлю, чтоб хорошо ходила по веревке. Чтоб раз, и в дамки. Накинул на шею, попрощался с дочерьми и с женой. Попросил у них, и у Бога прощение, привязал к верхней кровати. И, раз. Хотел, падая сесть на кровать. Но, промахнулся и сел на пол, на  задницу. От тяжести видимо, все же больше 100 кг. Веревка на мое, счастье оборвалась.
     Пришел в себя, и… Отполз в строну от того  места, что грохнулся. Видимо, крепко спали дежурные. Если не слышали рядом, в камере грохот от такого упавшего тел. А отполз потому, что меня учил мой дед: Если тебя по голове ударят, а ты приедешь в себя, постарайся, отползти от того места, где упал, будешь жить.
     «Сейчас бы покурить.  Не каждый же раз получиться вешаться, что бы живым остаться». Жаль курево, как и спички, убрали. Поискал по камере . У стойке кровати в ямке от стойки нашел, завернутые две спички и окурок. По молился Богу что живой остался, значит не все  сделал в этой жизни.   И, сказав благодарственные слова тому, кто захабарил окурок и  спички, прикурил от расщемленной спички сразу. Затянувшись пару раз, и снова спрятал же там,  и окурок и спички, так же как и нашел. До утра прорабатывал, как извлечь от этого повешения выгоду.
      Фу ром встретил дежурного с вопросом, на его:
     - Какие и к кому есть вопросы?
     - М не надо кого-нибудь из прокуратуры. а его вопрос:
     - Зачем? Я ответил:
     -  Хочу сознаться о содеянном. Тут, они засуетились, забегали, а я злорадствовал в душе. Они не знали, что я задумал.
Продолжение следует.