Антология неправильного Ерофеева

     Сагамор Дьюлис держал притон под Борзной. Хлопцы Яроша, прогуливая прибыток с последней Краснодонской коммерции в шинке Шмуля, заслышав о новом кильдиме, кратко посовещавшись, отправили Фигуровского : пробить тему, как выразился Лукаш, отрывая ржавой селедке голову. Ярош протянул Патроклу шкворень. Тот покрутил его в могучей руке и засунул за пазуху, ахнул пару литров горькой, закусив чесночной головкой, и отправился на разведку. По пути он привычно что - то бубнел под нос, отпинывая встречающихся пошехонцев, двинувших по весенней воде на богомолье в Одессу, в чох и грай, принявших в Малороссии совсем иной смысл существования, что, впрочем, мало занимало бурсака - конокрада, ему хватало латинских выражений, неизменно приводящих в бешенство ватагу. Провожая до Борзной ходко шагавшего Фигуровского, она раз пять сцеплялись с ним, хотя и знали заранее ухари, что с богатырской дурной силой Патрокла не справиться и семерым. И действительно, летели в репьи конокрады, вскрикивая и матеря весь белый свет, пока Лука, запрятав бороду за позументы азяма, наспех срезанные с нарядной ферязи какого - то благополучно прирезанного на прошлой неделе шляхтича, угодившего в руки Ярошу по пути в Краснодон, и пришитые Дуняшей к серому азяму, без коего образ странника представлялся неполным, не сказал :
     - Харэ, браты.
     - Роги в землю, господа олени, - поддержал его сумрачный атаман, выпрастываясь из омута, куда его случайно зашвырнул Патрокл. - Эдак мы до Борзной дойдем в траченом виде, а нам еще диверсию мутить.
      Лукаш заикнулся было о сучьей сути навязываемой Ярошом диверсии, но уловив кривую усмешечку Актера, промолчал. Именно диверсию и собирались обсудить ватажники в притоне Сагамора, так как Шмуль, кратко переговорив с Шломо, сообщил им о связях новоприбывшего с ЭТА, а где ЭТА - там и дела иного размаха, это все знали, от конокрадов Подолья и до портяночников Шойгу, по слухам, сбившего крепкую шайку неумытиков под Новосибирском. Велика земля, а слыхом полнится. Да и странно было бы ожидать иного. На богомолье встречалась вся Русь, гудкие ярманки смешивали все сословия в один невообразимый ком лихих людей, промышляющих по маленькой, а уж фактории Громовых или прииски Кишкина видали и не таких антиков. Вот, буквально в прошлом годе, когда разнесли Тобольск набеглые грузины, заявился к Кишкину неведомый человек, две ноги, два уха, да и представься прямо на пороге :
     - Пан атаман Семенов.
     Охнул божий старичок, невольно оглядываясь на сурово молчащую радиоточку. И в Сибири знали, как Машка Шарапова Сименона слушала, перепутав х...й с пальцем и литературу малых форм с шершавым глумленьем геббельс - тиви. Но радиоточка молчала. Сурово и долго. Пристрелил Кишкин назвавшегося Семеновым, от греха освободил душу православную, понимая всем своим жизненным опытом, что жлобизм Витухновской вполне себе стоит глупости гламурных кошелок, исходником опираясь на все то же человеческое тщеславие, что и сподвигло некогда тетю Таню Веденееву объяснять картонной свинье принципы взаимодействия экспрессионизма с нотной грамотой Берлинской фисгармонии. Ухойдакал да в тайгу и оттаранил, тайга, как война, все спишет.
     - Мозгое...во какое - то, - толково заметил убийца Диомидов, протирая стеклянный глаз рукавом, - провожаем Патрокла до Борзной, а сами трем и мнем ахуй с дичью. Какой, на хрен, Кишкин ?! - заорал он на Яроша.
     Прорвалась злоба ватажников на атамана. Обступили его вкруг, правилом грозят, заточки мацают и дышат тяжко. Делать нечего, надо разруливать Ярошу ситуацию окончательной утраты доверия и хоть какого интереса, в таком случае и русская классика - в самый раз.
     - Не гневайтесь, люди добрые, - по всем понятиям приступил к решалову Ярош, покорно снимая соболью шапочку с куньим околышем, - но время сейчас военное. В стороне постоять не получится, нужно, бля, определяться : либо надежды на демократию в России, либо хер лошадиный всем им в зубы.
     - Я лично ложил с прибором, - сказал Лукаш, отбегая под мощную руку Патрокла. - С политикой в жизнь не свяжусь, мне коников на век мой сиротский хватит.
     - В - натуре, атаман, - загудела недовольно ватага, - срали мы и ссали на ЭТА и митинги несогласных. Какого хера Сагамор - то ?
     Не нашелся с ответом Ярош. Тут ему и карачун пришел. И это правильно.