На побывку едет молодой моряк...

 
А ведь есть она, машина времени! Это - наша память. Только она движется задним ходом и на пониженной скорости.

Вот уже несколько дней я весь в  прошлом веке. Это потому, что звучит во мне удивительная песня. И я мысленно напеваю: «На побывку едет молодой моряк. Грудь его в медалях, ленты в якорях». Встаю с этой песней, хожу и сижу с ней и ложусь спать под нее. От шума в ушах, что ли?

И вспоминаю. Как будто сижу за армейским радиоприемником на ночном дежурстве «в свободном поиске». Это когда прослушиваешь разные частоты эфира и ищешь работающие радиостанции. А когда найдешь – слушаешь весь сеанс связи, чтобы определить: нет ли каких нарушений? Я служу в воинской части, которая контролирует работу армейских радиостанций на всем Дальнем Востоке.

Изредка позволяю себе «заглянуть» на частоту работы Всесоюзного радио. Сегодня послушаешь, завтра, каждый день понемножку. И уже в курсе международных событий и новинок в культуре. На втором году службы  наткнулся на песню, которую исполняла молодая талантливая певица, солистка хора Всесоюзного радио Людмила Зыкина. Видимо, это было  первое прослушивание песни о молодом моряке, приехавшем в родное село в отпуск. Время рождения песни – 1957 год.

Как вспоминал автор слов поэт Виктор Боков (это я нашел в интернете), он показал стихи молодому баянисту Саше Аверкину. Того вскоре призвали в армию. Он сочинил на них музыку, уже оказавшись в гвардейской Таманской дивизии. Я служил в войсках связи уже второй год.

Вот что узнал я о создании этой песни из рассказа самого Александра Аверкина.

- Нередко в часть приезжали меня навестить Виктор Федорович Боков и тогда еще никому не известная певица хора русской песни Всесоюзного радио Людмила Зыкина. Помню, как пришли мы с нею на радио (меня командование по этому случаю отпустило), развернул я баян, и певица своим бархатным голосом запела: «На побывку едет молодой моряк. Грудь его в медалях, ленты в якорях…»

Первую песню начинающего композитора художественный совет музыкальной редакции забраковал. Молодой человек показывает первое свое произведение – и сразу принять?  Надо же придержать, посмотреть, что из него дальше получится?  Присутствовавший на прослушивании композитор Анатолий Григорьевич Новиков посоветовал не паниковать, ничего в песне не менять, а через два-три  месяца показать ее снова.

- Так я и поступил. Через два месяца приехал в Москву, в ту же редакцию, сыграл и на этот раз сам спел эту песню . И те же товарищи, которые тогда забраковали ее, вдруг в один голос заявили:

– Ну вот, доработали песню. Насколько же она интереснее стала!

 Мне песня с первого раза понравилась. И теперь не отпускает! Вновь и вновь отправляет меня в прошлое.

И вот я, так же мысленно, уже у себя в селе на Алтае. Это в степной его части, на берегу пойменного озера Глубокое. Лето, теплынь. По краям озера желтые кувшинки и белые лилии. А широкая средина свободна от растений. Там глубина. Вода прозрачная, чистейшая, отстоянная, обогащенная кислородом от частых ветров. А сейчас она спокойная, и я плаваю, наслаждаясь красотой и величием природы.

На душе – светло и радостно. Не от того ли, что над водой несется песня? Примерно в полукилометре от меня плавают гости из Барнаула. Это Валька Серебряков, ровесник моего старшего брата, с молодой женой и своими сестрами. Кто-то из девушек поет сильным красивым голосом модную тогда песню:

- Потихоньку отдыхает у родителей в дому. Хором девушки вздыхают: мы не нравимся ему…

 Песне здесь так привольно, так просторно лететь над водой, что она берет меня за душу, заставляет и ликовать, и грустить одновременно. И возвращает на службу в армии, туда, где я ее первый раз услышал. 

Плавают и переговариваются между собой. Спрашивают:

- А там кто купается?

И слышу ответ:

- Васька-Купаться! Электрик колхоза. Он зимой вернулся со службы.

Это мое прозвища с дошкольных времен. Пересмешники, трое мальчиков Рябцевых – Мишка, Шурка и Ленька - услышали от кого-то шутку и повернули ее на меня, самого беззащитного. Дескать, отец мой сказал мне:

- Васька, пойдешь купаться – не утони, а утонешь – домой не приходи!

Имелось в виду – будешь наказан.

Подо мной глубина – как в Азовском море. Солнечные лучи не могут  пробить воду на всю толщину. Поэтому внизу – темная бездна, но она меня не пугает. С малолетства живу на берегу и не боюсь воды. Вон он, мой дом, на пригорке, отсюда видно!

- Ни к чему наряды, ни к чему фасон. Ни в одну девчонку не влюбился он! - несется над озерной гладью.

Следующий раз эту песню я услышал через два года, когда уже работал журналистом в Кузбассе. 

Редакция Киселевской городской газеты «В бой за уголь» решила поощрить нештатных корреспондентов (рабкоров) поездкой на Кузнецкий металлургический комбинат на экскурсию. Людей набралось на полный автобус. Меня определили старшим от редакции, и мы поехали.

Комбинат поразил нас своей огромностью! Мы познакомились  с историей его строительства.

Идея создания Урало-Кузнецкого комбината состояла в объединении уральской железной руды и кузнецкого угля.  И началось строительство крупнейших по тому времени металлургических заводов в Магнитогорске и Новокузнецке. Проект был одобрен И.В. Сталиным и получил значительные инвестиции в рамках первой пятилетки.

Строительство завода началось в короткие зимние дни конца 1929 года, когда температура воздуха редко поднималась выше минус 30 градусов. На строительной площадке день и ночь горели костры, отогревая промерзшую землю. Тысячи комсомольцев, прибывших сюда из разных концов страны, рыли траншеи в мерзлом грунте, возводили фундаменты для металлургических печей, создавали гигантские цехи. 

Энтузиазм строителей металлургического гиганта очень впечатлил поэта Владимира Маяковского, и он посвятил этой стройке своё знаменитое стихотворение : «Через четыре года здесь будет город-сад», входившее в СССР в обязательную школьную программу.

Первого мая 1930 года в праздничной обстановке был заложен фундамент доменной печи, а первого апреля 1932 года кузнецкая домна была задута и был получен первый чугун. Через месяц заработала вторая. А вскоре выдал сталь мартен, затем запущен прокатный цех — вошли в строй  блюминг и рельсопрокатный стан. В 1932 году завод вступил в строй. Он был построен за 1000 дней.

С 1941 по 1945 год Кузнецкий металлургический завод выпускал оборонную продукцию. Из брони, сделанной на заводе, были изготовлены: 50 тыс. из 108 тыс. танков, 45 тыс. из 95 тыс. самолётов, 100 млн из 220 млн снарядов. В 1944 году  он был переименован в Кузнецкий металлургический комбинат.

Комбинат столь огромен по площади, что от объекта к объекту мы перемещались на автобусе. Посетили доменные печи, коксовый цех, центральную лабораторию, побеседовали у мартенов со сталеварами, с листопрокатчиками. Там же пообедали в столовой.

В поездке наши рабкоры сдружились, много шутили. Особенно отличался Виктор Скворцов. Это был неиссякаемый фонтан шуток и анекдотов. С ним рядом всегда оказывалась молодая красавица Алла Яблокова. К вечеру мы, довольные и усталые, вернулись в Киселевск,  и я попросил водителя автобуса развезти всех по домам.
 
Редактор был доволен тем, как я справился с обязанностями. Но через неделю пригласил меня и стал расспрашивать, что у нас случилось в поездке? Позвонили люди в редакцию и сказали, что с тех пор, как Яблокова побывала на экскурсии, она все плачет. Вручил мне бумажку с написанным адресом и сказал:

- Поезжай и разберись, что случилось с девушкой, что ее расстроило?

И я отправился разыскивать Аллу Яблокову. Дверь мне открыла очень молодая женщина. Оказалось, что в двухкомнатной квартире живет не только Алла, но и семья - муж, жена и ребенок. У Аллы - отдельная комната. Дома ее не было. Соседка сказала, что она может скоро вернуться, так как работает сегодня во вторую смену. И, разрешив мне подождать, вынесла в прихожую стул.

Делать нечего, я уселся и стал рассматривать обширную прихожую. В ней находилась детская кроватка. Маленький ребенок стоял, держась за перильца, и смотрел, как его мать гладит пеленки. На полную громкость включен радиодинамик. Из него несется знакомая до боли песня о молодом моряке. И юная хозяйка, будто бы одна из тех девчат, в которых моряк не влюбился, нисколько не смущаясь меня, громко и как-то задорно подпевает.

Песня скрашивает время моего ожидания. Она настроила меня на лирический лад. Под ее влиянием хозяйка показалась мне очень симпатичной, открытой, доверчивой и давно знакомой. Чем-то она мне понравилась, и неясная тоска легла на сердце. Не было у меня такой певуньи. И малыша в кроватке не было. А девушка, которую я любил, моя сокурсница по техникуму, вышла замуж, пока я служил три года.

Закончив петь, хозяйка обратилась ко мне доверительно, как к своему приятелю: почему  я интересуюсь Яблоковой? Я не стал скрывать причину  и рассказал, как нам позвонили и сообщили, что она стала расстраиваться после поездки в Новокузнецк, часто плакать.

- Да, это так. Она сама виновата. Полгода как проводила в армию любимого парня, обещала ждать. А его призвали в морфлот, будет служить четыре года. Отпустят ли на побывку, еще не известно. После поездки вернулась с мужчиной,  ночевал он у нее две ночи. Потом узнала, что тот женат и разводиться не собирается.  Парню в армию успела написать, что ждать не будет, выходит замуж. Вот и ревет теперь!

Мне все стало ясно. И я почувствовал антипатию к красивой девушке, которая бросилась на шею первому же встречному мужчине в расчете устроить свою судьбу и не ждать четыре года. Попрощавшись с милой хозяйкой, я вернулся в редакцию и рассказал редактору, что узнал.
 
- Значит, мы тут ни при чем? – сказал он. - Вопрос закрыт, спасибо за сообщение. Молодая, глупая. Но это ей урок!

Сколько лет с тех пор прошло! Мне по-прежнему нравится задорная песня о моряке. Она звучит у меня в голове. И я вспоминаю то службу в армии, то купание в родном озере, то милую хозяйку и ее малыша в теплой, уютной прихожей. Всех вместе вспоминаю. Но хозяйку – с большой симпатией. 

Уф! Дописал! Возможно, перестанет звучать в ушах, в душе ЭТА песня?  Хотя, честно скажу, - еще не надоела. В ней – молодость и любовь, интересные  авторы и исполнители. И я молодею с ними.