Перезагрузка глава 2

Глава 2. Свет в конце тоннеля

    Сознание ускользало, оно не было стабильным, устойчивым, оно не давало времени осмыслить себя в пространстве. Оно только вяло сигнализировало Ускову, что жизнь его в таком положении еще не закончилась, что какое-то время он побудет еще на грани земного существования, что где-то не определились с  окончанием его пути, а может ТАМ  очень много забот по приему и сортировке душ, спешно прибывающих из многих стран Земли в виде жертв многообразного и вездесущего  вируса. Сколько прошло времени с того момента как он здесь, в одной из больниц Москвы, спешно возведенной в период последней атаки мутировавшего вируса после, казалось бы, его полного исхода в свое неклеточное бытие? На ответ не было сил. Окружающее плыло какими-то фантасгоричными лохматыми световыми пятнами – зрачки Ускова не реагировали при такой работе мозга адекватно на свет. В последнее время созерцание этих пятен было кратким, в основном Усков пребывал в нирване бессознательности, ничем не напоминающую расхожие представления о нирване как месте вселенского покоя. Нирвана Ускова была вязкой, как мокроты кашля его и соседей по реанимационному отделению, лежащих вместе с ним под аппаратами искусственного дыхания. Она была как  болотная трясина, затягивающая в небытие. Это болезненное состояние с краткими периодами осмысления себя как еще думающего, а, следовательно, существующего, ничем не напоминало часто описываемые в беллетристике просветления перед Уходом, когда человек осмысливает прожитое и готовит себя к исходу в иное состояние. Болезнь просто не давала такого мгновения. Вроде бы должен быть страх, страх большой, без остатка поглощающий все естество, противящееся капитуляции перед болезнью. Страх, дающий силы к борьбе. Но и страха не было, Скорее всего, была усталость густо смешанная с апатией. Вот и сейчас глаза Ускова зафиксировали расплывчатый свет, был ли он электрическим или естественным, он понять не мог, да и не пытался. Лицо практически полностью было скрыто за пластиком горловины маски, тело не откликалось какими-либо ощущениями. Сколько продлится на этот раз краткий период прихода в сознание? На фоне плывущей обстановки появились два белых пятна, которые приблизившись к Усову превратились в нечеткие очертания человеческих фигур, как видно, облаченных в скафандры медицинской защиты. Они о чем-то переговаривались между собой, но Усков слышал только невнятный речевой шум. Одно пятно исчезло из поля зрения, и Усов почувствовал укол в заднюю поверхность своей шеи.
« Видать, совсем плохи мои дела, раз шприцом укололи в такое место, » - безразлично подумал он, пытаясь хоть как-то, остатками мимики век, привлечь внимание стоящих около него медиков.
   Однако это, казалось бы, незначительное усилие забрало остатки сил. Сознание привычно повалилось в мутную поволоку. Оставшиеся на медленно реагировавшей сетчатке глаз белые пятна скафандров, слились в одну большую светлую окружность. Каким-то отстраненным последним остатком разума Усков успел подумать, что наверняка это и есть преусловутый тоннель, через который проходят все умирающие. Но световой круг не увеличивался в свечении, как  это должно было быть по описаниям, а наоборот схлопнулся, погасив последние искры сознания…
   Казалось, что за период болезни он разучился эмоционировать, отдавшись безразличию ожидания, но сейчас впервые за долгое время что-то он почувствовал. Ведь это было сновидение. Да оно было каким-то бессмысленным, но от него веяло энергетикой чего безумно сильного, чего-то очень мощно влекущегося к себе. Перед внутренним взором мелькали зеленые и голубые тона, источающие невидимые нити жизненной силы. Усков ловил их всем своим исстрадавшимся телом, чувствуя какую-то радость и все возрастающую уверенность…
   Свет ворвался в глаза какой-то внезапной вспышкой, сразу оформившись в четкие очертания предметов обстановки больничной палаты. Скосив глаза, Усков увидел ряды коек с подключенными аппаратами ИВЛ. В окна палаты струился солнечный свет с улицы. Немного заведя глаза как можно сильнее кверху и вбок, Усков даже увидел кусочек синего неба в окне палаты, расположенное недалеко от его койки. Радость бытия стала наполнять его.
«  Неужели, я смог победить клятую заразу?!» - неожиданно четко сформировалась мысль в мозгу.
  Усков поразился с какой ясностью заработал его мозг, в последнее время отказывавшийся служить ему в синхроне с сознанием. Одновременно со всех «датчиков» тела стали поступать сигналы. Усков каким вновь обретенным звериным чутьем понял, что он чувствует необходимость и желание сорвать ко всем чертям эти трубки, капельницы, шланги и просто бежать по уставленными койками с больными  коридорам  больницы к выходу, а потом снова бежать, все ускоряя темп, по улицам проклятого города, ставшего просто рассадником новой заразы, бежать туда где кончаются эти ненужные ему теперь бетонные джунгли, к природной зелени лесов, разминая и превращая вялую мышечную массу пролежней и сморщенной па больничных простынях кожи в упругий ластик мускулов.
  Внезапно перед взором появился человек, отразив солнечный свет окна  белизной своего медицинского скафандра высшей защиты. Он внимательно посмотрел Ускову в глаза, потом подал знак и через некоторое время его вывезли из помещения реанимационного отделения…