Квартирный вопрос

В юности меня измотал квартирный вопрос, вплоть до октября 1994-го, когда я переехал в комнату 15 квадратов в трехкомнатной коммуналке. Но до 94-го обстановка накалялась. И меня, и маму утомили скандалы, которые в основном инициировал я. И правда, двадцатилетнему парню не иметь угла и жить в комнате с двумя маленькими сестрами было мучительно. Пробовал переезжать к отцу в Ореховскую однушку, но отец водил компании и бухал сутками. В итоге койкоместо в двушке на Загородном было хоть и мучением, но куда меньшим злом.
    И был грандиозный скандал. Я пилил маму, типа давай ищи размен. И вот мама нашла вариант. Однушка в Мытищах – мне, а им - однушка с  нишей (то есть как бы двушка) на первом этаже в Лианозово. И самое радостное, хозяева квартир посмотрели нашу убогую двушку и согласились на обмен. Это было удивительно, при том, что в нашу двушку никто и никогда въезжать не соглашался. Я уже предвкушал чаепитие в Мытищах в отдельной квартире. Но вначале мы с мамой добрались до Лианозово. Квартира была малюсенькая. 12 метров комната, и ниша – метра три-четыре. Но мне конечно эта квартира казалась вполне достаточной для мамы, сестер и отчима. Мы уже с мамой запланировали переезд. Но отчим Виктор отговорил маму от такого варианта.
   Я был вне себя: кричал, бросался с кулаками на Виктора, обзывал маму. Конечно заподозрил заговор. И вот в 1993-м мама заработала на концертах и пообещала мне однушку. Однако мамины капиталы были проглочены пирамидой МММ. Про аферу с МММ – отдельная история. Но мама тогда сказала, на квартиру не хватает, сынок, подожди еще чуть-чуть! Но ждать еще!? Нет! Помню тогда кричал: Согласен на любой угол, хоть в ночлежке! 
     И тогда мама нашла вариант с комнатой на Варшавке. Большая комната 22 квадрата и всего за восемь тысяч долларов. Мы с мамой съездили. Нас встретила приятная женщина, представилась Людой, супругой ответственного квартиросъемщика гражданина Тонких. Комната стоила дешево, так как была неприватизирована, и процесс покупки представлял сложную схему через подставной обмен. Однако и здесь злой рок настиг. Все дела вела неимеющая никакого отношения к комнате Люда. И накануне получения ордера, Люда стала требовать аванс.  Мама уже была готова отдать четыре тысячи. Люда приехала за деньгами. Но буквально за пять минут до ее приезда, узнав про мамино решение дать деньги, Виктор категорически запретил это делать. В общем, Люда как приехала, так и уехала. Однако ордер все-таки дали, но квартироосъемщик Тонких пропал. Точно не помню в чем там была суть, но въехать в комнату без Тонких было невозможно. Меня выписали с Загородного. До Люды, до Тонких не дозвониться. Сделка встала. И не прописаться обратно. Мы тогда намучились. Я кричал на представителя фирмы, оформлявшей сделку: Говнофирма! - Только спустя где-то полгода в криминальных новостях мы увидели Люду. Оказалось, она несколько раз продала эту самую комнату. Я много ночей тогда не спал: «Если бы мы отдали деньги! Нет, лучше без прописки! - Кстати, все эти полгода меня так обратно и не прописали.
   Наконец, нашелся аналогичный вариант, то есть неприватизированная комната за дешево. В эту комнату я к своему счастью и въехал. Предварительно меня как-то все-таки прописали на Загородное, потом выписали, потом опять прописали-выписали. Я не вникал в эту абсурдную систему.  Так я и стал жить отдельно.

Иллюстрация Вари Наткиной