ПибВО. Рига. Учения-2. А если изменить группировку

 
      Одним из самых значимых особенностей зимних КШВИ 1982 года явилось то, что командующий округом (тогда им был генерал-полковник Постников Станислав Иванович – он на фото, но уже генерал-армии) непосредственно перед учениями решил поменять действующие в операции объединения (для не служивших – под этим понимаются Армейские корпуса и Армии) и соединения (а под этим понимаются бригады и дивизии) местами и, соответственно, изменить полосы их действий. Кроме того, состав войск фронта тоже поменялся, он убрал некоторые соединения и решил воевать фронтом с чуть меньшим составом сил и средств. Согласовывал ли эти изменения с Генштабом, я не знаю, но окружным операторам и начальникам родов и войск он доставил кучу головной боли, ведь летели в никуда все наготовленные заранее ими и нами планы.

      Однако, а это было очень важно для нас, химиков, он не поменял ядерный удар противника ни по средствам доставки, ни по количеству ударов, ни по их мощности, ни по месту нанесения – вообще никак. Войска фронта довольно плотно располагались в полосе его действия и большинство взрывов попадало-таки на то или иное соединение или часть. Попадали, естественно, ядерные удары по городам, ЖД узлам, мостам и прочим объектам инфраструктуры (слава Богу, хоть их он не мог поменять местами). Но были взрывы и их не мало, которые ложились в чистое поле совсем ни по кому и не по чему. Для нас это грозило тем, что расчет всего ядерного удара (а в том году это составляло более 600 ядерных взрывов в полосе действий фронта) полностью летел коту под хвост и абсолютно всё надо было пересчитывать заново. Хорошо хоть схему радиоактивного заражения местности не пришлось менять – он то ли забыл, то ли из милости к нам не стал менять метеообстановку ни в приземном слое, ни ветер по высотам.

      Почему и зачем так сделал командующий на м было не понятно, но объяснил он это тем, что хотел внезапным изменением группировки войск проверить нашу готовность и способность быстро принимать адекватные решения в неординарных условиях. И Постников поставленной цели, безусловно, достиг. Все управления и отделы штаба округа, включая самих операторов, буквально стояли на ушах, мат был слышен из каждой рабочей комнаты учебного корпуса Адажской учебки, спальная казарма, даже в самое сонное обычно время, практически пустовала. Но «Приказ даден, будь добер», как в армии говорят.

      Лично меня эта смена группировки коснулась в полной мере. Третий этап учений (см. первый рассказ серии «Учения») приближался и расчёт делать нам надо было срочно. Теми расчётами, которые мы выполнили при подготовке к учениям на ВЦ округа (именно я был ответственным за них), теперь можно было подтереться в отхожем месте. Надо было считать всё заново. Так как я делал точняк при подготовке учений, то и мне поручил его пересчитать наш начхим округа генерал-майор Кавунов В.С.. Времени было в обрез, не более трёх-четырёх часов. Ведь ещё пара-трёшка часов было необходимо для того, чтобы новый расчёт оформить и довести в необходимом объёме до заинтересованных управлений и отделов штаба, ещё 2-3 часа надо было на оценку обстановки и выработки своих предложений по дальнейшим действиям войск фронта. Результат всей этой работы на утреннем заслушивании надо было доложить командующему. Итого требовалось не менее 8-10 часов на всё про всё, следовательно, чем быстрее я выполню все расчёты, тем больше будет времени на всё остальное. Это и объяснил мне Владимир Сергеевич, оправляя в оперативное управление.

      Взяв необходимые справочники и вооружившись калькулятором, я выдвинулся к операторам. Ничего круче использовать у меня не получилось бы, хотя подразделение ВЦ с терминалами и АЦПУ, связанными с ЭВМ защищёнными каналами связи, на КШВИ имелись. Но одна подготовка данных для расчета потерь заняла бы у меня не менее 4-5 часов, да ещё расчёт, распечатка результатов, их обработка и т.п. На всё про всё потребовалось бы всё то время до самого утра, про которое мне говорил Кавунов.

      В одной из рабочих комнат оперативного управления меня ждал капитан с красными погонами – один из новых их офицеров. Он недавно прибыл в штаб по окончании общевойсковой академии им.Фрунзе и это были его первые такого масштаба КШВИ. В войсках он дослужился до НШ мотострелкового батальона. Капитан уже расстелил карту на большом столе, заготовил карандаши, ластики и бумагу для записи результатов, которые должен был я ему представить и, поздоровавшись, с интересом наблюдал за мной.

      Я впервые увидел карту с замыслом на третий этап с новой группировкой войск, с нанесёнными условными обозначениями ядерных взрывов и их параметрами, главными из которых была мощность взрыва и какой он – наземный или воздушный. Как известно, планирование и контроль управления в МО СССР происходило на две ступени вниз, т.е фронт планирует действия вниз до соединения и части фронтового подчинения и, следовательно, мне надо было считать потери вниз вплоть до дивизии и бригады. Соединений и частей фронтового подчинения было богато – не менее 25-30, ещё порядка 20-25 дивизий в 2-х общевойсковых и одной танковой армии, входящих в состав фронта. Были ещё десятки других объектов, которые также подлежали обсчёту на предмет потерь в очагах ядерных взрывов. Набиралось около сотни всех и всяческих объектов. Причём каждый объект надо было считать не только на предмет потерь личного состава, но и по основной технике: танкам, БТР, БМП, автомобилям, РЛС, антеннам, самолётам, вертолётам и прочая, и прочая – у кого что.

      Стало страшновато – потери я считать мог и без ЭВМ, но делать это в таких масштабах и за столь ограниченное время мне не доводилось. Тем не менее надо работать, и я начал с войск первого эшелона. Просто встав над картой, я начал диктовать капитану потери по каждому объекту. В справочники почти не заглядывал, калькулятором практически не пользовался – было некогда. Использовалась только своя голова. Всё решал опыт и знания, накопленные за предыдущие четыре года службы в РАСТ и многократные подобные расчёты, выполненные за все эти годы. Капитан еле успевал записывать, иногда переспрашивал сбивая меня с темпа. Огрызаться с ним не стоило, хотя и сильно хотелось ведь не только ему это было надо, а от точности его записей многое зависело. Он, когда писал под мою диктовку, регулярно отдавал уже исписанные листки машинисткам, которые с некоторой регулярность заходили к нам и забирали уже исписанные листы. Так, простояв над картой около трёх часов, добравшись до самого последнего тылового объекта, почти сорвав голос от постоянного громкого и чёткого говорения я закончил-таки расчёты. Капитан, дописав последнюю строку на последнем листе бумаги, отнёс его машинисткам и буквально через 5-10 минут вынес мне небольшую стопку листов с уже готовым машинописным текстом.

      С этим я вернулся в своё управление и решил сам себя выборочно проверить. Были у меня сомнения по нескольким объектам, вот по их цифрам я и решил пройтись. К моему удовлетворению ошибка составила не более 25-30% от тех значений, которые получались бы при использовании мною справочников. Но справочники сами не обещают 100% точности и их ошибка тоже составляла 30%, т.е. точность моих расчётов вполне укладывалась в допустимую ошибку.

      Проверив себя, я отдал полученные листки подполковнику Бойко, который на этих КШВИ исполнял роль начальника штаба химвойск фронта. Всё ему доложив пошёл готовить с моими подчинёнными раздаточный информационный материал для управлений и отделов штаба, ведь с меня никто не снимал обязанностей начальника информационного отделения РАСТ округа. Только всё подготовив и раздав кому что надо, измотанный, но довольный пошёл спать, чтобы с утра пораньше продолжить на картах войну с НАТО – проклятым супостатом.


Рецензии