Пупс

Был хороший день. Самое начало весны. Воздух такой прозрачный:  ты его вдыхаешь, а он внутри тебя радуется. Я гулял с семьёй по городу.  Время от времени мы ныряли в магазины за всякой всячиной. И вот, в одном из них, я увидел прилавок с игрушками. А там лежала она, кукла-пупс. С такими маленькие дети купаются в ванной. Кукол я всегда считал чем-то не серьёзным. Забавой. Вскоре мне придётся передумать...  Вначале меня удивили  пронзительно-чёрные бутафорские глаза. На мгновение показалось, что они живые. Но не от того, что чем-то полны, а наоборот, были до ужаса пусты. Как зеркала в новых столешницах, когда включается подсветка, и ты видишь бесконечный тоннель, хотя на самом деле ничего там нет. Два крошечных муляжа зрачков из пластика вдруг показались мне бездонными.
Помню, жена  тогда чуть не отпрянула от игрушки, поняв, что я хочу её купить:
- Зачем нам такая дрянь? Вон, погляди, полно же нормальных.
Она показала  на соседнюю полку. Там куклы были ярко размалёваны, в отличие от этой. Другие - в виде мертвецов в коробочках-гробиках. Но глаза у всех были просто стекляшками, и всё.  Я, помню, возразил:
- Ты хочешь, чтобы дочка в мёртвых человечков играла? Или вот в этих, как их там, берби?
- Барби.
- Да какая разница. Чему они ребёнка научат? Вульгарности? А на эту только глянь. Глаза какие откровенные!
- Не нравятся мне её глаза. Пластик вместо стекла, и, кажется, закрываться даже не умеют. Смотреть жутко.
И тут двухлетняя дочка сама протянула ручки к этому пупсу. Мне показалось в этот момент, что в глазах жены сверкнул страх. И всё-таки я его купил.
Прогулка закончилась весело – все были довольны подарками. Вечером искупали дочку в ванной. Малышка, смеясь, баловалась игрушками и разговаривала на своем  детском языке с этой куклой.
Луна подглядывала в окно. Тишина усыпила всех обитателей квартиры. Дочка посапывала, обнимая нового друга. Выключив свет в детской, я, устав от напряженной рабочей недели, решил понежиться в горячей воде…
Зашел  в ванную комнату, открыл кран, разделся и медленно погрузился в теплоту. И тут же едва не отпрянул. Мне прямо в глаза смотрел дочерин пупс. Он был неживой, конечно, не мигал. И крошечные пальчики на маленьких ручках не двигались, и волосы были просто выгравированы на пластмассовой башке. Но он же был у дочери в кроватке! И эти черные… зрачки. Тут стыдно мне стало, что это я, взрослый мужик, куклы испугался? Взял игрушку в руки и говорю:
- И как ты здесь оказался? Чего уставился?
И, перевернув лицом вниз, утопил.
Расслабился, жду, когда ванна наберётся. А вода и льется себе, булькает, парком исходит, зеркало запотевает. Хорошо… Пупс стал на плаву держаться, он же полый внутри. Я забыл, сколько мне лет. Стал его в воде притоплять. Прижму ко дну, потом отпущу, а он сразу всплывает. Аж, из воды выпрыгивает. Смешно так. Но он постепенно нахлебался. Тогда перевернул вверх тормашками. А внутри вода булькает, перетекла из тела в голову, пока та не потяжелела. Тогда я отсоединил его голову, воду из неё вылил обратно. Повернул лицом к себе и опять в глаза заглянул. Опять поразился – до чего пустые. Ну, не может простой пластик быть таким пустым.
Притопил  голову, а она как поплавок, вверх стремится, а я не пускаю. А в воде кукольное лицо отчего-то совсем стало, как живое. Только вот не падает на дно, как человечья голова, а вверх идёт. Я давай в неё  воду напускать, а сам всё в лицо вглядываюсь, зачем – не знаю. А она тяжелеет… Чувствую – не нормально  тяжелеет, не должна быть такая тяжелая. Её глаза, как магниты, притягивают.
И тут голова мне подмигнула. Не знаю, как, но подмигнула. Я пальцами какую-то пульсацию почувствовал – там, где у неё должна быть шея. Я так оторопел, что не смог даже сразу испугаться. И знаю, что надо, хотя бы заорать, выбежать из ванной, но продолжаю держать это… что бы то ни было. А оно мне язык показало. Крошечный такой, как лопатка от чайной ложки. И пузырьки изо рта пошли. Мелкие такие. На поверхность всплывают и лопаются.
Тут я нашел в себе силы отбросить от себя это. Правда, недалеко. К сливу ванной. И тут кукольное тельце, как выскочит из воды. Будто я опять с ним играть начал, как поплавком. Маленькие ручки и крошечные пальчики ожили, да так впились мне в лицо, что я не мог никак их от себя оторвать. Тащу, а оно за ноздрю меня удерживает, и за глаз хватается. И чем больше  борюсь, тем больнее. Тут из кукольной шеи на меня хлынул кипяток. Мне ошпарило всё лицо, игрушка отлетела в сторону…
Крик хотел вырваться, но застрял в горле. И тут тишина вздрогнула – кричала дочка. Выскочив, забежал в детскую, прижал к себе рыдавшую малышку:
- Что с тобой, солнышко? Тихо, тихо, это был  просто сон. Кто тебя обидел?
- Пупс… царапал меня…больно, - лепетала, коверкая слова,  дочка.
- Всё, не бойтесь. Мы его накажем, - стал я успокаивать малышку и вбежавшую жену, - я сейчас разберусь.
С отвращением и каким-то страхом достал из ванной разобранное и снова неподвижное кукольное существо, прихватил с зеркала одеколон и вышел на улицу. Город безмятежно спал, лишь фонари переговаривались во тьме. Я нашел безопасное место, облил части пупса одеколоном, чиркнул зажигалкой и поджег! Дальше – уже вонь пластика. Он горел, извивался, пузырился. И пищал, как крыса в капкане.
Глядя, как выгорают остатки пупса, обозначил для себя правило:  человекоподобные формы не так просты, как кажутся, поэтому выбирать детям игрушки надо внимательно. И главное с добрыми и ясными лицами.