Чертёжница

 В квартире, рядом с нашей,  жила замечательная семья подполковника Короткова.  Для меня он был просто дядя Яша.  В часть, где он служил, требовался чертёжник. Я с радостью согласилась перейти работать в воинскую часть № 90211. Приняли 29 октября 1959 года. В течение первого месяца меня проверяли на допуск к секретной работе. Через месяц из штаба округа, находящегося в г. Риге, пришёл допуск.
Я научилась работать на полотняной кальке. Чертила различные схемы  ракет, троектории их полёта. Пользовалась  громадной чешской готовальней со многими, облегчающими работу чертёжника, приспособлениями. Готовила наглядные пособия  для сержантского состава.
В библиотеке  части нашла учебное пособие по самообороне. Дома на братьях и на своей подруге Лене отрабатывала различные приёмы.
Моё рабочее место было за загородкой, куда всем остальным было запрещено заходить. Однажды, в обеденный перерыв, ко мне в кабинет вошёл  сержант Михаил родом из Тулы. С наглой улыбочкой направился ко мне:
 – Не надоело с братом в кино ходить? – спросил он.
 Я предупредила:
– Сюда посторонним заходить запрещено.
Он продолжал движение. Я сказала:
– Смотрите, пожалеете!
 Михаил так удачно встал, что я сумела быстро и очень легко опрокинуть его на кафельный пол. Грохнулся, как тяжёлый мешок, из него вырвался утробный звук…, пилотка отлетела. Перевернулся,  вскочил, схватил пилотку и рысью выбежал из канцелярии.
В  нашей части служил  Ваня Солнцев. Он соответствовал присвоенной в детском доме фамилии. Небольшой, светловолосый, безобидный, очень добрый, с грустными большими глазами.
В армию его призвали из Одесского детского дома. Кто-то, зная, что он ищет родителей, пропавших во время войны, указал  на меня:
– Поинтересуйся, может это твоя сестрёнка? Вы так похожи!
Жаль было разочаровывать паренька. Гораздо позднее я обнаружила, что у нас много родственников  в Одессе и Харькове.  Ванюша был очень похож на моего молодого папу.  Играл  на многих инструментах. Больше всего любил баян. И в папином роду все от природы очень музыкальны.  Подбирали музыку, играли на слух.
Жили мы  в великой стране, где все равноправны.  И для меня оказалась неожиданной вражда между солдатами-новобранцами из Армении и Азербайджана. Капитан Бурмистров страшно переживал, транспортируя их с Кавказа, боялся, что они друг друга перережут. Они ехали к нам в часть в отдельных закрытых вагонах, на станциях их никуда не выпускали. В казарме, до момента принятия присяги, они жили в разных помещениях.
20 мая 1960 года воинскую часть (и меня вместе со всем воинским составом), демобилизовали.  Только двух молодых  лейтенантов, прибывших из Лиепаи, оставили служить, остальных сократили, отправили на гражданку.
 При расформировании части к нам, с военного завода п/я 198, пришли двое кадровиков и предложили работу на их заводе.
С самого начала организации этого завода в 1959 г.,(на базе бывших немецких  танковых ремонтных мастерских), с открытым наименованием: «Завод №414», с условным наименованием: «Организация почтовый ящик № 198», завод, под руководством директора Л. Эльяш, специализировался на производстве специального технологического и измерительного оборудования для электронно-вакуумной и полупроводниковой промышленности.  Впоследствии, с 1973 г., завод стал головным предприятием Производственно-технического объединения «Кварц», в которое входили, кроме него: Черняховский машиностроительный завод, завод «Радуга» в Советске, Багратионовский машиностроительный завод, Озёрский машиностроительный завод.
Во главе с командиром части, без пособий и пенсий, офицеры пошли работать  в почтовый ящик 198 учениками  слесарей, токарей, намотчиков, строгальщиков,  фрезеровщиков….  Большие специалисты в военном деле оказались не у дел.
К тому времени я бросила свой институт. Подтолкнула меня к этому решению экскурсия на рыбозавод. Я осознала  суть будущей работы: нанюхавшись испарений подсолнечного масла, вызвавшего рвотный рефлекс, испугалась, что буду мучиться всю жизнь, и не стала посещать занятия. Некому было пояснить, что, проучившись  год, можно было перевестись на другой факультет.