***

Это было совершенно возмутительно! Это, можно сказать, было проявлением неуважения к питбулям вообще и к собаке Гере в частности. Нет, конечно и раньше такое бывало, но почему-то сегодня оно было особо невыносимо. Ах, как сегодня пахла едулечка в папиной тарелке! Такая красивая, такая вкусная колбаса! А макароны! Это же само совершенство, а никакие не макароны! Собака Гера представила, как она их ест и тяжко вздохнула: макароны ей не давали уже давно. И колбасу тоже… и до ужина ещё далеко, а запах папиной едулечки занял собой всю комнату! «Ой-ой, какая я голодная собака!» - очень громко вздохнула Гера. Никто не отреагировал. Только дремлющий сКот Сойер приоткрыл один глаз и, перевернувшись на пузико, снова засопел.

«Я самая голодная собака на свете! – скульнув для убедительности, повторила Гера. Подумала и добавила: - И никто меня не любит!». «Не придумывай, - прожевав кусочек ахкакойколбасы, ответил папа. – Все тебя любят. Но колбасы тебе нельзя!». И папа отвернулся к своему ноутбуку, по экрану которого бегали какие-то чудовищные не-собаки. «Вот и неправда! – опять скульнула Гера. – Вкусное не может быть вредным!». «Может, - не отрывая взгляд от экрана, сказал папа. И очень суровым голосом добавил: – Жди свой ужин!». Собака Гера вздохнула ещё раз и начала думать. На колбасу надеяться не приходилось: не дадут. Но и нюхать такой дивный запах и при этом не жевать хотя бы печеньку – это же совершенно невозможно! Надо было как-то выпросить вкусняшку. Способов Гера знала много: смотреть печальным взглядом Самой Голодной Собаки и громко делать «глыть!», тяжело вздыхать и поскуливать, аккуратно толкать папу передней лапкой и опять вздыхать и – самое безотказное! – садиться в позу «зайчик» и долго-долго так сидеть. Вздыхать, смотреть и поскуливать уже не подействовало. Толкать лапкой сейчас папу не стоит: когда он на не-собаков на экране смотрит, лучше сидеть на расстоянии. А то и заругать может. Если помешаешь, конечно. А если лапкой толкать – точно помешаешь. Оставалось только сидеть «зайчиком». Но если вы думаете, что это так просто, то вы ошибаетесь! Спинка устаёт, задние лапки устают, а нос оказывается ближе к вкусной тарелке, и этот запах, этот чудесный запах колбасы… Равновесие держать совершенно невозможно! И папа всё равно не смотрит… И, подумав, Гера аккуратно положила передние лапки на край кровати. «Халявщица!» - сказал папа. Если бы Гера умела краснеть, она бы точно это сделала. А так она только изобразила на мордочке смущение и выпрямила спинку. Папа смотрел на экран. Гера аккуратно поставила на край кровати одну лапку и повернула голову в сторону какого-то странного звука. Ой, стыд-то какой! Она совсем забыла, что тут ещё и мама!!! Это всё запах, одурманивающий запах колбасы виноват! Гера резко выпрямилась, потеряла равновесие и вскочила на лапки. «Я тут это… я бы колбаски… или печеньку… я вот тут…» - смущённо прошептала она и, поняв, что профессионально попрошайничать не получилось, уткнула носик в мамино колено. В конце концов, кто же ещё пожалеет бедную голодную собачку? И ничего, что с маминого стола тоже пахнет вкуснючей колбасой! «Ну ладно, попрошайка», - сказал вдруг папа и протянул самую чудесную из всех вкусняшек: сушёный рубец! «Какие же они у меня всё же хорошие! - подумала собака Гера. – А колбаса… ну и ладно, им тоже кушинькать надо!».